натаниэлла:
03.09.20 21:23
» Глава 1. Командировка в Тверь
*
Глава 1. Командировка в Тверь
КАРТА 0 – Дурак.
ЗНАЧЕНИЕ: Алхимик в начале работы. С завязанными глазами, он эквивалентен невежде, это кроткий новичок, вступивший на путь к Единому, и кролик - его проводник.
Новогодние праздники пролетели слишком быстро, но надо признать, что Евгений Ромашов давно так беззаботно не веселился в обществе бесконечно дорогих ему людей: невесты Оксаны Чернышовой, племянницы Татьяны и ее жениха Валентина Караваева, переехавшего в конце декабря в Москву из Иркутска вместе со своим большим добродушным псом Гертом. Отступили даже волнения, связанные с новым местом работы и необычной темой предстоящего расследования.
По профессии Женя был психотерапевтом и до некоторых пор работал врачом в частной клинике, помогая людям избавляться от тяжелых зависимостей. Однако в минувшем году вся его привычная жизнь внезапно перевернулась. Он потерял то, что имел, но зато (теперь это можно было утверждать со всей серьезностью) обрел нечто не менее ценное: любовь идеальной женщины, которой с каждым днем дорожил все сильнее. А еще мистическое путешествие на Байкал и смертельно опасная схватка с «гуру» Вангуром, практиковавшим черную магию, помогли ему расширить границы собственных возможностей, лучше понять себя и свое место в мире.
Правда, по итогам той поездки и неожиданных знакомств, на Евгения вышли спецслужбы, к чему он совсем не стремился. Он заинтересовал их своим талантом гипнотизера и острым скептичным умом, позволяющими выпутываться из любых обстоятельств. Генералы ФСБ Ищенко и Игнацкий, подчиненным которого Ромашов помог выполнить задание и вернуться в Москву живыми и невредимыми, сделали ему предложение, от которого, как говорится, нельзя отказаться. Вот уже целый месяц Евгений осваивался в новой должности - главы экспертного отдела засекреченного подразделения ФСБ, занимающегося паранормальными происшествиями и деструктивными культами.
Подразделение было настолько секретным, что не значилось ни в одном документе, а его сотрудники иногда даже не были знакомы друг с другом. Для подобной предосторожности были веские резоны. Генерал Игнацкий нацелился вывести на чистую воду магов, астрологов и сатанистов, на поклон к которым ходила чуть ли не вся верхушка властной и экономической элиты. Преждевременный шум был опасен для дела и стоил бы карьеры всем участникам, поскольку покровители у фигурантов были весьма и весьма могущественными.
Прежде Женя совсем не верил в магию, хотя и допускал, что способности человека изучены не полностью. Он не исключал спонтанных проявлений телепатии и «божественных исцелений», которые по своей сути обычные психосоматические явления. Однако путешествие на Байкал поколебало его убежденность, будто все экстрасенсы обязательно мошенники и манипуляторы. Встреча со старой ведуньей Гургэмой наглядно ему показала, что ведьмы и колдуны действительно существуют и, более того, умеют своим даром управлять. Нет, Евгений Ромашов не стал фанатичным приверженцев слепой веры, он по-прежнему подходил к любому вопросу с научной точки зрения, но в то же время перестал с ходу отвергать мистику. Он понимал, насколько опасны могут быть наезды на «крутых магистров черной магии», причем не только со стороны их богатых клиентов.
Поумерить скепсис ему пришлось еще и ради племянницы – единственного родного человека, оставшегося из некогда большой семьи Ромашовых. После страшной автомобильной аварии Татьяна начала видеть души умерших и общаться с ними. Благодаря ее "трансцендентному покровителю" - духу покойного шамана Василия, который точно указал, где искать чудом спасшихся во время подстроенного кораблекрушения Евгения и Оксану, друзья вовремя пришли им помощь в нужную минуту. При таких весомых доказательствах хочешь-не хочешь, а поверишь в незримый мир, недоступный обычному набору чувств.
Теперь Евгению, Оксане, Татьяне и Валентину предстояла новая встреча с невероятным. После краткой праздничной передышки Ромашову и Караваеву требовалось уехать в Тверскую область по делам экспертного отдела, а девушки вызвались им помогать, не желая оставлять любимых мужчин без поддержки.
- Только запомните, для всех мы - обычные туристы, продолжающие отмечать зимние праздники, - предостерег девчонок Женя, смиряясь с расширенным составом, укреплявшим оперативную легенду. - Мы путешествуем по аномальным местам ради красивых фоток на память.
- Как на Байкале? – спросила Таня, почесывая радостно жмурящегося Герта за ушами.
- Да, но вы с Оксаной ни во что не вмешиваетесь. Наслаждайтесь зимними забавами и предоставьте нам с Валей делать нашу работу.
- А если вам потребуется помощь?
- Нас ждет всего лишь небольшая прогулка, которую с натяжкой можно назвать «разведкой», - улыбнулся Женя, - мы поедем на север Сандовского района в крошечное село Деревягино, где живет Аркадий Окунев 16-ти лет от роду. Мы с ним поговорим, выясним, чем он дышит – и все.
- Совсем школьник, - протянула Таня, которая и сама недалеко ушла от Аркадия по возрасту, ей недавно исполнилось девятнадцать. В этом году она оканчивала художественное училище, где изучала профессию декоратора.
- Да, школьник и, значит, неопасен. С Вангуром, увлекавшимся китайской магией Гу, его не сравнить.
Валентин, который с недавнего времени стал правой рукой Жени, поступив на службу в его отдел, издал едва слышный звук, означающий сомнение, но, поймав предостерегающий взгляд Ромашова, промолчал. Конечно, задание было вовсе не таким простым, Евгений о многом умолчал, не желая пугать девушек (да и права не имел разглашать некоторые нюансы), но непосредственно в Тверской губернии им действительно ничто не угрожало. Сложности предполагались уже по возвращению.
- А разве Деревягино славится аномалиями? – спросила Оксана. – Никогда о нем не слышала.
- Это село расположено в центре мистического «Сандовского треугольника», ограниченного селами Тухани, Соболины и Сосновец, - охотно пояснил Женя. – Про него есть информация в интернете.
- Эдакий Бермудский треугольник, только сухопутный, – вставил Валентин.
- Там люди пропадают?! – ахнула Таня.
Караваев наклонился к ней, одновременно уворачиваясь от овчарки, стремящейся лизнуть нос хозяина, и произнес заговорщицким тоном:
- Всезнающий Яндекс утверждает, что во время грозы, когда молнии сверкают особенно интенсивно, на Сандовских болотах открывается портал в другой мир.
- Никто там не пропадает, - вмешался Женя, пресекая сказки на корню. – Валя шутит.
- Валя, ты шутишь? – улыбнулась Оксана.
Караваев тряхнул головой, откидывая с глаз седую прядь:
- После встречи с духами, сторожившими клад на скале Шодон Шулуун, портал на болотах не кажется мне шуткой.
- На болотах и без портала неосторожные грибники способны пропасть, - жестко произнес Ромашов. – Аномальная Сандовская зона интересна нам по другому поводу. В архивах сохранились сведения о целых деревнях колдунов, испокон века проживавших в тех краях. Мы должны учитывать, что все предки Аркадия Окуневых уроженцы этих мест. Свои способности мальчик мог унаследовать от деда или прабабки. Если, конечно, они у него есть, эти способности.
- А что сделал Аркадий? – поинтересовалась Оксана. – Он экстрасенс?
- Это мы и должны понять. В доме Окуневых были зафиксированы случаи спонтанного проявления полтергейста, а известно, что это явление обычно привязано к определенной личности. И в 90% случаев эта личность – ребенок или подросток. Аркадий утверждал, что вызвал духа, а потом укротил его с помощью магии, но мог и приврать.
- Аркадий Окунев не просто наследник колдуна, - не удержался Валентин, поглядывая на Таню, тискающую довольного вниманием Герта. - У него имеется надежная поддержка в виде старинной книги заклинаний. Кстати, за ней охотятся наши конкуренты из Института прикладных наук, большие любители собирать мистические артефакты. Мы идем по их следам.
- Вы там с ними не подеретесь, надеюсь? – лукаво поинтересовалась Татьяна у дядюшки. – Из-за этой книжки.
- Мы взрослые люди, - поморщился Евгений, неодобрительно поглядывая на Караваева, - к тому же про книгу ничего толком не известно, может, и нет ее вовсе. Собственно, в Деревягино мы едем, чтобы все проверить на месте.
Выехали они утром 5 января на вместительном внедорожнике, принадлежащем отделу. Накануне Валентин прошерстил форумы автолюбителей, стараясь понять, каково состояние дорог в соседней области: чистят ли их от снега, проходимы ли второстепенные просеки, и как часто встречаются заправки и ремонтные мастерские. Сибиряк Караваев в итоге решил, что в Твери не так плохо с этим делом, но, как бывший спасатель и бывалый турист, предпочел все самое необходимое прихватить с собой из Москвы. На всякий случай.
Платная дорога Москва-Питер была пустынна и широка. Огороженная с двух сторон шумопоглощающим забором, она изгибалась под тяжелым свинцовым небом как загнанная в бетонную трубу река. Зима в Центральном регионе в этом году выдалась нестандартная, похожая на затянувшуюся осень. Периодически из туч принимался моросить мелкий дождь пополам со снегом, и приходилось включать дворники, чтобы расчистить лобовое стекло.
Валя сидел за рулем, Женя - подле него с папкой документов на коленях, а сзади расположились девушки. Между ними, высунув язык, шумно дышал Герт, который не слишком жаловал машины. Татьяна нет-нет да и трепала его за ушами, чтобы подбодрить. Овчарка поскуливала и клала голову на плечо своей любимице в ответном порыве.
- Женя, что за бумаги ты изучаешь? - спросила Оксана. – С расследованием полтергейста я прежде не сталкивалась, только в кино видела. Неужели это действительно реально?
Ромашов взглянул на нее в зеркало заднего вида:
- Сам не верю, что приходится читать всю эту чушь про «шумных духов», - ответил он. – Материалов тьма, но стоящей информации кот наплакал. Если хочешь, расскажу про мальчика подробнее.
- Конечно, хочу. Каков он из себя, Аркадий Окунев? Хилый ботаник или спортом занимается?
- Скорей первое. Кеша – «книжный мальчик».
- Жаль.
Старший лейтенант Чернышова работала тренером по самбо в школе полиции и уважала тех, кто дружил со спортом. После опасного задания, где ей пришлось изображать богатую вдову авторитета Вени Калуги, она рассчитывала на внеочередное звание, но начальство ее прокатило. Правда, ее были готовы перевести из тренеров в оперативники, но тут воспротивился Евгений Ромашов, уже официально ходивший в женихах.
«Оперативная работа требует самоотдачи 24 часа в сутки, - предостерег он, - для этого нужен либо особый склад характера, либо горячее желание что-то кому-то доказать. Тебе, Ксюш, больше не надо ничего доказывать, ты вполне самодостаточна. И если мы планируем пожениться, я бы предпочел видеть тебя как можно чаще и проводить вечера вместе. Не лишай меня этого удовольствия, пожалуйста!»
К его восторгу, Оксана к просьбе прислушалась. Она была влюблена и мечтала о крепкой семье, поэтому легко уступила. Жене это и льстило, и в то же время немного пугало. Он боялся, что, узнав его лучше, девушка разочаруется, а он уже не хотел ее терять. Красивая, умная, смелая и уравновешенная, Оксана воплощала в себе настоящий идеал верной подруги, и «старый холостяк» Ромашов из-за нее решился-таки сменить семейный статус. Он дорожил ее доверием, про себя вопрошая, чем заслужил подобное счастье.
- Почему ваш отдел заинтересовался Аркадием Окуневым и полтергейстом? – спросила Оксана.
Евгений не стал повторять, что первыми школьником заинтересовались в Институте прикладных наук, деятельность которого им с Валей предстояло расследовать. Аркадий был лишь предлогом, точкой соприкосновения, чтобы через него выйти на директора Института Владимира Андреева, известного в узких кругах под псевдонимом Алхимик. Вместо долгих объяснений Ромашов вытащил несколько листков из папки:
- В ноябре прошлого года в сети каким-то образом всплыл протокол, составленный участковым оперуполномоченным по Сандовскому району Сергеем Егорским, - начал он.
- Неужели полиция составила протокол на полтергейст? – перебила Таня.
- Согласен, нетривиальное решение принял этот участковый, и наверняка ему за это прилетело от начальства. Я вам прочту выдержки, - Женя разгладил распечатанный на принтере лист. –
«Объектом осмотра является жилой дом номер 14, расположенный по адресу село Деревягино, улица Лесной тупик. В доме проживает семья Окуневых: мать и сын, подросток 16 лет. На учете в психдиспансере и у нарколога никто из них не состоит. Сомнений в адекватности потерпевших соседями не высказывается. В момент осмотра жилплощади на полу валяются вещи, которые, по словам потерпевших, незадолго до этого сами собой выскакивали из шкафов и летали по комнате. Одеяло и подушка лежат в коридоре. На полу кухни осколки битой посуды. Обои во всех комнатах разрисованы крестами и по большей части нечитаемыми письменами. Есть и разборчивые надписи, они выполнены печатными буквами: «Берегитесь, мы идем!», «Я из портала» и еще несколько нецензурных. На мебели в кухне, в спальне и гостиной отмечены следы возгорания. На входной двери из тамбура в коридор след подпалины 40см на 60 см в верхней части дверного полотна...» Так, тут цифры, не интересно… вот!
«В момент осмотра в присутствии хозяев дома Ольги Матвеевны Окуневой и Аркадия Брониславовича Окунева на глазах проводящего осмотр участкового оперуполномоченного Егорского Сергея Дмитриевича кухонный нож с синей рукояткой и длиной лезвия в 23 см из нержавеющей стали взлетел со стола, с ускорением пролетел через помещение и воткнулся в дверной косяк на высоте 1 метр 75 см. Глубина вхождения лезвия в косяк составила 3,5 см...»
- Ничего себе! – воскликнула Таня. – Нападение на полицейского? Это веский повод для протокола!
Герт гавкнул, соглашаясь. Ему передалось возбуждение девушки.
- Конечно, парапсихология не мой конек, - Евгений спрятал невольную усмешку, - я специалист в области клинической психологии и психиатрии. Тем не менее, полтергейст как явление известен с древности, и мне сложно опровергать многочисленные свидетельства очевидцев. Люди в стрессе и не на такое способны. А мальчик, возможно, был в стрессе из-за каких-то школьных или семейных неурядиц. Или, что одновременно и хуже для нас, и проще, устроил спектакль, желая привлечь внимание. Не даром же он всем демонстрировал некую «книгу заклинаний», хвастовство ему не чуждо.
- Вообще, существует две точки зрения на проблему, - заговорил Валентин, не отрывая взгляда от дороги, - если исключить розыгрыш, конечно. Либо это проделки хулиганистого духа, призрака или домового. Либо источником феномена является человек с необычными способностями, о которых он сам может и не подозревать. Это называется спонтанным проявлением психокинеза.
- Но это может быть и привидением, неупокоеным духом? – уточнила Таня.
Женя признался без особой охоты:
- После того, как полтергейст в Деревягино стал достоянием гласности, в село приезжали журналисты. Они раскопали немало жаренных фактов. В истории окрестных земель обнаружились и разграбленные могилы, и заброшенные дома, и даже старинная барская усадьба, превратившаяся в руины. А какие руины без привидений?
- Если в Деревягино водятся призраки, я их почувствую, - уверенно сказала Таня.
- Не забываем про книжку заклинаний, которую этот пацан никому в руки не дает, она вполне может быть антикварной, настоящей, - ввернул Валя, - Хорошо бы на нее взглянуть хоть одним глазком до того, как она уплывет в руки Алхимику.
- Алхимику? – удивилась Таня.
- Директору Института прикладных наук, - поспешно пояснил Евгений. – В этом институте чем только не занимаются: и магию изучают, и алхимию, и гадание на картах Таро. Книга только для них представляет интерес, а наша задача - выяснить, действительно ли мальчик обладает особыми талантами, или духи прицепились к нему по иной причине. От этого вывода будут зависеть наши дальнейшие действия. Что до таинственного гримуара, для жаждущего публичной славы за таковую сойдет и обычная книга фокусов, о чем забывать не стоит.
- Знаешь, явление «шумного духа» настолько неоднозначное, что постоянно дает повод для ложных обвинений, - возразил Караваев. - Когда я в Иркутске жил, видел одну передачу на схожую тему. Пошел слух, будто в одной бурятской деревне шалит невидимка: обливает водой, швыряется предметами, стуком отвечает на вопросы. Приехала съемочная группа, но при них ничего не происходило, и тогда журналисты дали девочке кастрюлю: «Кинь, а мы заснимем». Та кинула, да только они ее обманули, сняли не только летящую кастрюлю, но и ее саму в момент броска. А в репортаже сказали: «Мы застали ребенка за проделками, все враки». Родители девочки потом возмущались, что ее затравили одноклассники и учителя, да поезд ушел, клеймо поставлено.
- Бедная девочка, как я ей сочувствую! – воскликнула Таня. – Недоверие само по себе сильно ранит, а тут вообще публичный позор. Жень, ты же не станешь, не разобравшись, обвинять Аркадия Окунева в мошенничестве?
- Если парень не виновен в обмане, его репутация не пострадает, - уверил Евгений.
- Жень, - спросила Оксана, - а за кем охотится представители института – точно за книгой, а не за самим мальчиком? Они же вполне способны ему жизнь сломать, в таком-то нежном возрасте! Превратят в подопытную мышь...
Ромашов вздохнул:
- Сначала я должен посмотреть лично на этого вундеркинда, а потом решим.
Скоро их машина съехала с платной трассы и помчалась по Тверским дорогам. Снега здесь было больше, чем в столице, особенно под деревьями, в перелесках, но настоящих сугробов все равно не наблюдалось.
За окном проносились окрестные деревеньки, из-за близости к транспортным артериям не до конца покинутые и разоренные. Пустующие избы с забитыми окнами соседствовали с крепкими хоромами, облитыми сайдингом. «Понаехавшие москвичи», скупившие домики под загородные резиденции, или разбогатевшие местные бизнесмены, не желающие делить пространство с простыми сельчанами, как один отгораживались от мира высокими заборами.
И все же прогалов на месте бывших приусадебных участков было больше, чем крепостей, и почему-то глаз совершенно нелогично любовался именно ими – кусочкам природы, где старые яблони теснились у облупленных бревенчатых стен, а печные трубы упирались в облака, не застя широкого неба. Крепкие же, но однообразные заборы из профнастила зеленого или коричневого цвета порождали в душе нелепую досаду, не позволяющую радоваться за финансовое благополучие их хозяев.
Женя подумал, что жизнь в провинции, несмотря на кажущуюся неповоротливость, вовсе не застыла на уровне патриархальных ценностей, популярных сто лет назад. Все сильно изменилось, и особенно – люди и их привычки. Прежде дороги в деревне были ее продолжением, ничто не мешало жителям выйти из дома на общие поля, луга и полянки. Именно там, за пределами огородика и двора, паслись козы и бегали куры, встречались соседки, чтобы обсудить последние новости, а на завалинках по праздникам сидела молодежь, слушая песни гармониста и лузгая семечки. Визитной карточкой деревни был простор, не сдерживаемый ничем, там было деление лишь на небо, бескрайнее, и землю, такую же бескрайнюю. Лес, речка, озеро, болото – все вписывалось в единую систему, и человек был ее частью.
Ныне визитная карточка – это колючая проволока, проложенная поверху глухого забора. Приезжая на пару дней в родные места, бывшие деревенские, ставшие «важными птицами», продолжают привычную им суету. Вместо птичьих голосов врубают телевизор, лишь бы бубнил за спиной. Вместо свежего воздуха нюхают дым от жарящихся шашлыков. Вместо неспешной беседы за столом хранят тишину, члены одной семьи сидят, уткнувшись в телефоны. А на стриженных газонах вместо живых гусей «гуляют» их пластиковые копии и садовые гномики. Пространство разбилось на ячейки. Окна наглухо задернуты, двери заперты на замки, и добрососедские отношения ушли, уступив место неприязни с той, богатой, и другой, бедной, не вписавшейся в реалии, стороны. Одиночество, непонимание и ненависть стали расплатой за наступившее «светлое будущее».
Женя как никто другой сознавал, насколько запущено нынешнее общество в психологическом плане. В подобных условиях полтергейст - это не чудо вовсе, а выпуск пара, защитный механизм, срабатывающий, чтобы не сорвало крышку.
Гостиница, где их ждали, находилась в границах города Твери, но примостилась на самой ее окраине, вдали от бетонных многоэтажек. Ее окружали густые заросли заброшенных садов, ныне по-зимнему голых, все в хаотичной паутине веток. Где-то на задворках, если верить карте-схеме, текла под тонким льдом речка Межурка, впадающая в Волгу.
Машину они загнали на расчищенную стоянку справа от распахнутых ворот. Охраны в пустующей будке не было, и Валя поставил автомобиль на сигнализацию сразу же, как только пассажиры вышли и вытащили из багажника чемоданы.
Отель был современным: причудливая изломанная крыша, три разноуровневых этажа и опоясывающий балкон на втором. Под серыми просевшими в последнюю оттепель снежными кучами на газоне угадывались стриженые кусты. В отдалении – беседка, летом, должно быть, увитая зеленью, а ныне «украшенная» неопрятными голыми побегами. В бетонных вазонах у входа свечками торчали пожелтевшие кипарисники.
Здесь принимали постояльцев с животными, но Валя, прежде чем идти в дом, нацепил на Герта намордник и взял на короткий поводок. Герт сначала заскулил, потом попытался стянуть намордник лапой.
- Придется потерпеть, приятель, - похлопал Караваев четвероногого друга по теплому боку. – Идем! В номере освобожу.
Гостиницей владела семейная чета Симоновых. Зимой, даже несмотря на праздничные дни, постояльцев у них было мало. Женя подозревал, что они вообще одни такие, выразившие желание поселиться на отшибе. Во всяком случае, в момент бронирования все семь номеров числились свободными.
Хозяин встретил их в холле радушной улыбкой, изо всех сил стараясь выглядеть услужливым.
- Ждем вас, гости дорогие, все готово к вашему приезду! Проходите в номера, Аллочка вас проводит. Аллочка это моя жена, а я – Семен. Просто Семен, у нас все по-домашнему. Вы устраивайтесь, обживайтесь, а оформитесь попозже, да хоть и вечером. Это не к спеху.
Герт, упиравшийся всеми лапами и не горевший желанием идти в дом, застрял у стеклянных входных дверей и зарычал.
- Ты чего? – удивленно прикрикнул на него Караваев. – Веди себя прилично!
- Какой милый песик! – воскликнул Семен, к счастью, не делая попыток погладить овчарку, а наоборот, пятясь от нее задом. – Служебная, наверное?
- Нет, - ответил Валентин, - обычный домашний питомец. Он не причинит хлопот, просто устал в дороге.
- Алла! – взревел хозяин. – Где ты? Люди устали! И звери тоже.
Алла, хоть и была женой хозяина, но по манере держаться на бизнес-леди совсем не тянула, ее скорей можно было принять за прислугу. Женя подметил ее неуверенность, граничащую с привычкой постоянно ошибающегося человека. Алла давила из себя улыбку, которая была столь же фальшива, как и у мужа, вот только не наиграно-радостная, а измученная, через силу. Потухший взгляд, глубокие тени и белки глаз в красных прожилках выдавали чреду бессонных ночей. Кожа рук потрескалась и смотрелась сероватой и тонкой, ногти обломаны, худосочная фигура кособочилась из-за линии напряженных плеч. Излишне просторное платье висело на ней как на вешалке.
«Или дела у четы отельеров идут из рук вон плохо, - подумал Евгений, - или муж – скряга и держит жену в черном теле. Ни парикмахера ей не позволяет, ни одежды нормальной».
Алла схватилась было за один из чемоданов, но Женя, и без того увешанный двумя спортивными сумками, не позволил. Он мягко отстранил ее, одновременно кивая Валентину, чтобы тот занялся вещами.
- Спасибо, мы сами. Где наши комнаты?
- Две на первом этаже и одна на втором, все, как вы заказывали, - поспешно откликнулся хозяин, недобро зыркая в сторону растерянно отступившей к стенке жены. – Алла, что же ты? Показывай дорогу!
- Сюда, пожалуйста, – женщина углубилась в освещенный настенными светильниками неглубокий коридорчик, куда выходило четыре двери. – Первый номер и третий. С собакой, прошу, сюда. А на втором этаже двуспальный номер для дам. Лестница справа от вас.
Женя занес свои вещи в свой номер, а затем помог Тане и Оксане донести их чемоданы наверх.
- Стремно здесь, - шепнула Таня дяде, улучив момент, когда их никто не слышал. – Какие-то они ненатуральные. Словно эти люди не те, за кого себя выдают, а настоящие владельцы сидят в подвале, прикованные наручниками к батарее.
- Уверен, на все есть причина, - так же тихо ответил Евгений.
Однако и ему излишне суетливый, сыпавший любезными фразами хозяин показался неприятным. Конечно, не стоило будить фантазию и воображать, будто Семен и Алла ненастоящие, но что-то и правда было разлито в давящей атмосфере этого дома. Что-то горькое и тревожное. Эта семейная пара явно переживала не самые лучшие времена, и Женя пожалел, что нечаянно выбрал именно эту гостиницу, оказавшись в эпицентре чужих неурядиц.
«Всего четыре ночи», - сказал он себе, понадеявшись, что за это время они не станут свидетелями чего-то ужасного.
...