Викинги. Властители морей

Мужчина начал рассуждать, отвечая на ее вопрос. И все вроде хорошо и правильно говорил, но Раннвейг чувствовала непонятное разочарование.
Разве не ждут его дома сестры и мать?
Разве не волнуются за него? Разве он не станет защищать их, приди беда какая? Зачем я ему?

Расстроенная своими размышлениями она даже не смутилась когда он завел речь о детях.



- Мать и сестры ждут тебя дома, и беспокоятся, и защищать их надо! - бросила она в ответ.
- А родить... любая может! - добавила она чуть замешкавшись и отвернулась собираясь уйти. Совсем позабыв в этот момент про семью и долг.
_________________

После того, как Клепп получил согласие Тора сопровождать его на сговор у Сига, Клепп стал принимать поздравления. К нему подходили его соратники и друзья по оружию и поздравляли с выбором жены. Клепп был как мальчишка, довольный и веселый. Но краем глаза следил за Мэвой. Сейчас, особенно сейчас, он не хотел терять ее из вида.
И вот в какой-то момент он устал от всей этой суеты и ему безумно захотелось побыть с ней наедине. Он не мог поверить, что она будет его. Клепп подошел к ней и сказав на ушко, что ждет её у входа, вышел в ночь. А через некоторое мгновение вышла и она. И он повел её на свое излюбленное место.
Пустынная дорога вывела их на берег фьорда. Наползавший из ночных сумерек туман укутывал, прятал, накрывал своим плащом деревья и дома, и каменистый берег, и сейчас нельзя было рассмотреть даже верхушки высоких скал, взметнувшихся над заливом. Все сливалось в одну плотную серебристо-серую шевелящуюся на ветру массу — словно облако сошло с небес и легло на землю. В тишине слегка шуршали волны, одна за одной набегавшие на покрытый мелкой галькой прибрежный пляж. Туман опустился на землю и опутал все вокруг. И было ощущение, что в мире только Клепп и его Чайка. Клепп остановился и потянул Мэву к себе. Рукой провел по правой брови, которая очень точно повторяла крыло чайки и губами коснулся её. Клепп опустил глаза и увидел, как её длинные тёмные ресницы взметнулись вверх и его, будто прожгло синим пламенем. Неужели она всегда так будет на него действовать? Её гибкое тело было в его руках и он ощущал какое-то странное чувство, которое было неведомо ему доселе. Оно пугало. От этого становилось не по себе. Страсть, похоть, желание обладать, подавить и насладиться - вот то, что испытывал Клепп до этих дней. Но то, что в нем пробуждала Мэва пугало и приводило в недоумение. Как этой крохе удалось так его околдовать? Сейчас в нем бушевал огонь, который сметал все преграды на пути. Была только его Мэва и больше никого. Но он понимал, что начав это сейчас, он может не остановиться. Готова ли она к этому? Или потом будет винить его всю оставшуюся жизнь? Не в силах с собой бороться он со стоном обрушил свои губы на её в жестком поцелуе. Ему хотелось смять их, подавить, подчинить, сделать так, чтобы она не осталась равнодушной к нему, к его ласкам. Он губами раздвинул её губы и язык ворвался в ее рот, найдя сопротивление. Её язычок неистово сопротивлялся его, принося тем самым еще больше наслаждение. Страсть и желание затмевали разум, руки блуждали по телу. Одна рука подняла подол платья и гладила бедро, а другая рука сминала грудь, поигрывая набухшим соском. Одновременно с этим его тело вжималось в ее, показывая тем самым, всю силу желания. Желание, бушевавшее в сердце Клеппа, пронизывало все вокруг своей примитивной, дикой, но неотразимой силой, и силе этой сейчас никто не смог бы противостоять. Даже Сиг с оравой викингов. Даже Один.
Усилием воли Клепп оторвался от губ Чайки, и они тяжело дыша смотрели друг другу в глаза. Он понимал, что сейчас надо успокоиться, но как? И он начал осыпать её лицо короткими поцелуями. Он целовал и говорил, успокаивая себя, свое тело, свою душу:
- С той минуты, как я помню тебя, я не мог думать ни о ком другом. Ты вошла, нет влетела в мою жизнь неистовой Чайкой. Мысли о тебе помогали мне от скуки, когда сидели в драккаре, в те дни, когда казалось, что не будет конца водной глади. Я видел прибрежных Чаек и каждый раз вспоминал тебя. Я часто околачивался возле Сига, потому что он связывал меня с тобой. Хоты бы так. Я смотрел на него и думал, что он может вот так просто касаться тебя и видеть твою улыбку и ласковый взгляд. Я люблю тебя. И кажется так было всегда.
Клепп продолжал целовать её лицо. И к нему приходило осознание. Осознание того, что сейчас он был самым счастливым человеком на земле. Ведь в его руках была она.. его Чайка.
_________________

...
_________________

Фрида нерешительно подняла голову, окунаясь в его взгляд, тяжелый и пристальный. Казалось, он видит ее насквозь, читает все ее тайные мысли, парализует ее слабую волю и подчиняет своей, более сильной. Фрида тихо всхлипнула и затаила дыхание, прижатая к стене крепким торсом Эйнара. Даже через слои ткани, разделявшие их, ощущала жар его тела. Или это она сама горела в огне? Не разобрать.
Смысл его слов поняла не сразу, а когда смекнула что к чему, в груди всколыхнулась волна ярости. Значит о ней с хозяином толковал и Торвальд отдал ее своему дорогому другу в пользование, пока в цене не сойдутся. Одолжил, словно сбрую лошадиную или безделушку какую. Фрида едва сдержала истерический хохот, что рвался изнутри. Как же она ненавидела в этот момент их обоих - и Торвальда, для которого была бездушной вещью, и Эйнара, готового за любую цену ублажить свою гордость и купить себе игрушку ради сиюминутной прихоти.
Если так хотел ее заполучить, почему вчера остановился и не взял прямо на берегу, напуганную и беспомощную. Знал же , что за нее некому заступиться, а защитить себя сама не в состоянии. Или так важно было получить разрешение хозяина, чтобы не прогневить друга?
Фрида горько усмехнулась и опустила руки в знак смирения со своей участью.
- Если на то твоя воля...и воля хозяина, - глухие слова давались с трудом, застревая в горле. - Приду.
Отстранившись, Фрида уставилась в пол и добавила бесцветным голосом:
- Пусти, мне нужно работать. Не бойся, не сбегу.
А после вышла на улицу, пошатываясь словно пьяная и устало прислонилась к стене. Что за жизнь ее ждет, если каждый желающий может сотворить с ней все, что ему заблагорассудится. Фрида в сотый раз пожалела, что выжила...

Остаток вечера прошел, словно в тумане. Она молча прислуживала за столом, не реагируя на пошлые шутки и оскорбления пьяных варваров.
_________________

Рагнар, должно быть, читал её мысли. Тревога о том, что братья застанут их здесь, охватила девушку, становясь с каждой минутой всё отчётливее. И всё равно, она не могла отказать себе в том, чтобы снова не прикоснуться к устам любимого, подарить ему ещё один поцелуй. Жар не утихал, теперь она будет ждать их встреч, пока не станет его законной супругой. А пока они могли побыть немного вместе. Но на праздник нужно было вернуться, Ингрид и так задолжала своей подруге довольно много. Интересно, а Астрид уже вернулась от реки?

- Торвальд очень хороший, - рассеянно произнесла Ингрид, шагая рядом с Несносным обратно. Пир был в самом разгаре и молодых проводили на первую брачную ночь. - И я не думаю, что он поступит так. Каково бы было ему, если бы Рику посадили под замок, и он бы не видел её до самой свадьбы?
Она покачала головой, скользя невидящим взглядом по гостям свадьбы. Вопрос Рагнара о том, хочет ли она что-то узнать, не давал ей покоя. Наконец, она посмотрела Рагнару прямо в глаза и улыбнулась. Краска смущения залила её лицо, когда она вспомнила, какие дерзкие ласки дарил он ей некоторое время назад. И до чего сладко было с ним...
- Меня ничего не беспокоит, Рагнар мой... Мой будущий муж. А узнать я хотела бы очень-очень многое. Но хочу делать это постепенно, никуда не торопясь, ведь у нас с тобой вся жизнь впереди, да будут благословенны к нам боги.
_________________

Наверное хмельной напиток ударил в голову девушке, потому что она совсем забыла где они находятся и что ее братья все могут увидеть. Ее руки поглаживали плечи Тора, иногда задевая обнаженную кожу у ворота. В какой то момент Ульрика поняла, что хотела бы коснуться его обнаженной груди, провести пальцами по каждому шраму и поцеловать. когда мужчина освободил ее губы из своего плена, она прерывисто вдохнула, пытаясь восстановить дыхание, но уже через мгновение, снова зачастила, сдерживая рвущийся из груди стон. Лишь когда легкий ветерок прошелся по ее плечам, она немного пришла в себя и попыталась прекратить столь мучительные ласки. Они сидели в зале, где было море народа у всех на виду.
Похоже слова старшего брата и суматоха, которая поднялась после них спасли ее от позора. Девушка покраснела с ног до головы, стараясь привести себя в порядок. Точно Невыносимый!
Ульрика сама не поняла как оказалась на лавке одна...без Тора... А ее жених уже спешил вместе с факелом провожать молодых. Девушка безучастно смотрела ему в след некоторое время, но уже спустя минуту до нее дошло КУДА он пошел! Смотреть на Гвен? Ее Тор? Да никогда в жизни!
Ульрика, вскочила с лавки и бросилась вслед за процессией. Выхватывая из рук первой попавшейся служанки кубок с элем, запустила его в Торвальда, рабыня, похоже от шока, замерла на месте и Ульрика тут же бросила в мужчину еще один, на подносе остался только кувшин и рука девушки уже тянулась за ним.
- Торвальд Неуязвимый из рода Щита, стой на месте!- крикнула она, планируя пробить ему его деревянную башку, если он сделает еще хоть шаг к комнате новобрачных. Если он так хочет увидеть Гвен, то увидит,но только, когда она будет делать ему перевязку, если там будет, что перевязывать!
_________________

Что-то тяжёлое ударило его в спину и Торвальд остановился, обернулся и тут же получил второй удар уже в грудь. Удивлённо посмотрел на залитые пенным элем рубаху и штаны и перевёл глаза на пылающее гневом лицо Ульрики и на её руки, сжимающие тяжёлый кувшин. Судя по всему, ещё один шаг и этот кувшин полетит ему в голову. Расплылся в улыбке Торвальд. Забыл про удаляющуюся в глубь дома процессию. Сунул факел в руки мимо проходящему рабу и медленно вернулся к невесте. Выдернул кувшин из её рук, отбросил в сторону не глядя разбился ли, нет. Его золотоволосая валькирия сверкала глазами и лицо её полыхало словно маков цвет.

- Ты хочешь оставить брата без доброго совета? - с усмешкой протянул Торвальд, проводя пальцами по её пылающей щеке. То что его красавица его ревнует наполнило его сердце гордостью. - Посмотри, во что ты превратила мою одежду. - Он очертил большим пальцем её губы. - Что люди скажут? Что моя невеста выпустила меня из дома в таком виде? Надо бы постирать, а?
_________________

В глубине дома, судя по звучному шуму, начиналось самое веселье, но там Мэве было не место. Сигвальд и мужчины семьи провожали молодых, поэтому никто не задержал Мэву, когда она вышла вслед за позвавшим её куда-то викингом. В прошлый раз он не сделал ей ничего плохого, и сейчас она ждала от него того же. Не опозорит же он свою невесту, о которой ещё даже сговорится по всем правилам не успел? Вместе с тем она не могла не понимать, что вряд ли он не попробует её хотя бы поцеловать. Совершенно невозможно и подумать! И... кажется, она была не прочь попробовать это ещё раз, особенно теперь, когда они друг другу уже не посторонние.


Ночной фьорд - удивительное место. Красивое, дышащее тяжёлым туманом и морскими волнами. Таинственное, заставляющее крепче держаться за тёплую, крепкую руку спутника и стараться быть к нему поближе, как к самому надёжному, что есть в этом тумане. Не разочаровывающему её тайные надежды и в мгновение ока их перевыполнившие. Мимолётная ласка и всего лишь взгляд в глаза, в которых Мэва видела надвигающуюся на неё волну, в следующее мгновенье захлестнувшую её с головой.
Ей подумалось даже, что она попала в шторм посреди моря, и всеми силами ей нужно выстоять, иначе её драккар переломит, как хрупкую веточку. Всё, что нужно - держаться крепче и выстоять. Она держалась. Вцепившись в плечи, позволяя уже почти привычно захватывать её губы и крепко прижимать её у мужскому телу. В этом добровольном подчинении была своя, особая прелесть, которую она начинала познавать, пока молнией не озарила мысль, что она не должна позволять ему всё, и опозорить и свою, и его семью таким поведением. Мэва забилась в его руках, чем, кажется, раззадоривала его ещё больше, заставляя продолжать идти в ещё большее наступление, которому хотелось сдаться и окончательно покориться.


Тяжело дыша и от испуга, и от нехватки воздуха, Мэва не сводила с Клеппа распахнутых глаз, пытаясь понять, чего от него ждать дальше. На удивление, он прикасался к её лицу короткими касаниями губ, совсем не похожими ни на что предыдущее, и... говорил. Рассказывал, вынуждая её удивляться собственной слепоты. Как она могла не замечать, что запала ему в самую душу? Не видеть за его шуточками и подколками не наглость и желание смутить, а затаённую страсть? Жить в своём маленьком безопасном мирке, готовясь выйти замуж за кого скажут, и не догадываться, что есть человек, которому она так дорога и нужна. Где-то внутри неё разлилось всепоглощающее тепло.
Мэва сложила руки ему на грудь и немного отстранилась.
- Я обещаю быть тебе хорошей женой, Клепп Большой,- серьёзно и твёрдо объявила она, - Любить и уважать тебя больше всех на свете. И всегда ждать тебя, даже когда ты уезжаешь на один день.
Ей хотелось пообещать ему ещё много чего, включая и детей, и дом, но она почему-то замолчала и прижалась к нему, обнимая пряча лицо на его груди. Так тоже было очень хорошо - стоять на берегу моря, среди тумана на островке песка, прижимаясь к большому и тёплому мужчине, чувствуя биение и его, и её собственного сердца.

Потом она подняла голову, и открыто попросила:
- Ты поцелуешь меня ещё раз, Клепп? По-моему, мне начинает это нравиться, но хотелось бы знать поточнее. Но только поцеловать! - предупредила она, выразительно щурясь, - Ты же не будешь позорить меня перед будущими родственниками?
...Ну а потом можно было и вернуться.
_________________

Одноглазый тоже взял факел и занял своё место, хорошенько пнув одного из дружков брата, рядом с Торвальдом:
- Неуязвимый, у меня глаз хоть и один, но уж за сестрой присмотреть хватит... Ещё раз увижу, что девку позоришь, незачем с факелами идти будет. Не сможешь свадьбу довершить...

Атли закатил глаза, но промолчал. Брат как-никак, жену показывать не хочет. Да и так видно - девка ладная.
- Портки главное снять не забудь, брат, а то несподручно будет! - Ну как брата-то не наставить на пусть истинный, да и невестке помочь надо. - А вообще под крышей дома много свадеб было... И знаешь что, Гвен? Всегда одаль ходуном ходила! А знаешь, кто первым говорил: "Хватит, больше не могу! "? Всегда гости!
_________________

Гвендолин оглянулась по сторонам, с этого момента их уже не пускали на свадьбы, да и гуляли последние давно. Почему столько народа провожает их к ложу.
Она уже не слышала, что говорил Атли, для неё только Бьёрн существовал... Улыбка Бьёрна немного развеяла её сомнения и она улыбнулась ему в ответ.

- Фрейя всемогущая!- прошептала она. Бьёрн остановился и, как и в кузне, начал медленно снимать с себя одежду. Стыдливый румянец горел на её щеках и наверное на всём теле, когда Гвендолин глядя только на Бьёрна развязала свой широкий, расшитый золотой нитью пояс и выпустила его из рук. Потом, немного дрожащими руками расстегнула фибулы на плечах, удерживающие верхнее платье. Оно с тихим шелестом упало к её ногам. Не отводя глаз она раздевалась дальше и никто не помогал ей, вот осталась только тонкого шёлка вся расшитая дивным узором свадебная нижняя рубашка, в свете свечей стояла Гвендолин перед мужем и теми, кто должен смотреть за ними ...
Но словно во сне она видела только мужа сильные руки, могучие плечи, широкую, с рельефными мускулами грудь. Внутри у неё всё дрожало, но спокойная уверенность Бьёрна окутывала её, дарила тепло.
_________________

Она слушала его и было видно, что слова его её расстраивают. Ингвар сначала не мог понять почему.


И лишь когда она обиженно бросила ему в лицо эти слова, его осенило. Она кажется решила, что он хочет жениться на ней из-за брата? Или чтобы спасти честь семьи? Ерунда. Он хочет жениться на ней вовсе не поэтому. Ингвар поймал девушку за руку, не давая уйти. Ну вот как объяснить ей всё то, о чем он думал? Про видение перед глазами, и про руны. И про то, что он уже всё за них решил. Может он и сам не до конца понимал свои мысли, но знал, что она была ему нужна. И знал, что если попытается всё это ей сказать, дело может затянуться надолго. Она была упрямая и гордая. Ляпни он что-то не то - обидится и уйдет, пусть даже жалея об этом в душе.

Он решил ничего ей не объяснять. Потом, когда она станет его женой, у них будет на это ещё масса времени. Притянув девушку к себе, Ингвар наклонился, приподнимая рукой её лицо, и поцеловал удивленно приоткрытые губы; сначала настойчиво, может даже чуть-чуть грубо, а затем более мягко, медленно лаская, словно позволяя ей к нему привыкнуть. Её губы были теплыми и необыкновенно нежными. Они пахли ягодами и чуть-чуть отдавали на вкус морской солью. Он приникал к ним снова и снова, ловя своим ртом её дыхание и чувствуя, что никак не может насытиться. Даже наоборот - с каждым движением он ощущал, что начинает хотеть её всё больше, и только окружающая обстановка, которую он продолжал таки осознавать краем сознания, удерживала его от соблазна освободить её от одежды, целуя каждый участочек тела, и отнести затем на кровать, укрытую мягкими шкурами...

Что должно было убедить её больше - поцелуй, или то, что он сделал это на людях, не боясь, а даже напрашиваясь на то, чтобы их поженили, Ингвар и с самого начала не знал. Но что-то должно было сработать явно. Хотя целуя её о своих планах он совершенно забыл.
_________________

Девушка все еще пылала праведным гневом, когда Тор вернулся к ней.
- Мой брат достаточно умен, чтобы справится сам!- воскликнула она, - Поэтому твое присутствие там необязательно. - ее носик обиженно вздернулся.
Ульрика оглядела своего война с головы до ног и не смогла оставаться серьезной, зато всю обиду как рукой сняло. С губ сначала сорвался тихий смешок, девушка попыталась прикрыть рот ладошкой, потом еще один и вот она уже заливисто смеялась, медленно отступая от Неуязвимого.
- Ну пока я еще твоя невеста, а не жена, и не могу знать в чем ты выходишь из дома. А вот люди скажут, что мой жених... эль любит не только пить, но и купаться в нем. Еще поди и посочувствуют. - Чувствуя, что ей сейчас влетит за насмешку, Ульрика подобрала юбки и побежала в сторону реки, правда не очень быстро, понимая, что рано или поздно ее все равно поймают, а ноги в темноте ломать самое последнее дело.
_________________

чуток пораньше

Хмыкнул Торвальд на слова будущего шурина, отчасти соглашаясь с ним, но не особенно совестью мучаясь. Как устоять-то, если его невеста настолько прекрасна, что даже каменный идол не устоял бы. А он живой, из плоти и крови. И кровь эта словно огнём напоена. И ведь удержался же он. Смог остановиться, хоть и трудно это было. Так что не прав сейчас Одноглазый, совсем не прав. Хотя в чём-то... Место надо лучше выбирать... Ещё раз хмыкнул Торвальд, потёр затылок и пообещал

- Не увидишь, Одноглазый. Больше не увидишь.

сейчас

Поднял бровь Торвальд, в ответ на речи его невесты, изогнулись в усмешке губы. Значит его красавица решила пошалить? Ну, что же, в эту игру можно поиграть и вдвоём. Помедлил он несколько мгновений, давая насмешнице отбежать подальше и кинулся за ней вдогонку. Одаль уже давно была погружена во тьму. С реки тянуло туманом. Только дом Одноглазого светился окнами. Но отойдя подальше, не было уже иного источника света, кроме звёзд да тонкого серпа луны. Прислушиваясь к легким девичьим шагам Торвальд добежал до реки и настигнув беглянку упал вместе с ней в высокую траву.

- Ну, что, - Торвальд сильнее навалился, не давая девушке выскользнуть из его рук. В темноте лица были едва различимы, но как сверкает глазами его красавица Торвальд видел всё равно. А чарующий запах солнца и ветра от её волос был даже сильнее. В голове снова зашумело. - Будешь просить прощения?
_________________

- Прощения?- Ульрика завороженно смотрела в черные глаза, ощущая как окончательно теряет рассудок. Еще никогда ей не хотелось, вот так лежать с мужчиной и просто наслаждаться его присутствием. - Не буду!- девушка резко мотнула головой, пытаясь сбросить наваждение,- сам виноват! А одежду так уж и быть постираю, - кивнула она, осторожно проводя пальчиком по его густым бровям, спускаясь ниже к скулам и замирая у губ на несколько секунд.
_________________

Бьёрн смотрел как снимает с себя платье Гвен и не мог отвести глаз. Неискушённые движения её завораживали, тело под тонкой рубашкой манило прикоснуться к нему, отметить лаской, поцелуями затуманить разум, лишить стыда, чтоб забыла она обо всём и открылась ему полностью - не только телом, но и душой. Когда на Гвен осталась только нижняя рубашка, она опустила руки и посмотрела на Бьёрна. Глаза выдавали её смущение. И снова Бьёрну захотелось избавиться ото всех побыстрее и остаться с женой вдвоём.
Подхватил Бьёрн Гвен на руки и положил на середину кровати. Она руки-ноги вытянула и замерла, глаз с него не сводит, будто боится в сторону посмотреть и увидеть, что все взгляды направлены на неё.
А гости веселятся – зрелища ждут, шутками и подсказками похабными «подбадривают».

Атли напомнил Бьёрну о том, что сам он, засмотревшись на Гвен, так ещё до конца и не разделся. Пока распускал шнурки, взгляд его гулял по фигуре жены, оглаживая бёдра, мягкие холмики с заострившимися сосками, приоткрытые губы. Избавившись от оставшейся одежды, встал Бьёрн коленом на кровать и сразу развёл Гвен ноги, устраиваясь между ними. Провёл руками вверх от колен к бёдрам, собирая и задирая на ней рубашку. Нет, всё-таки его «советы» веселили и распаляли куда больше, чем её.
Опустился на неё и поцеловал в губы. Нежное тело приняло его тяжесть с такой же готовностью, как сладкие губы поцелуй. Грубоватый первый, ищущий второй и все последующие нетерпящие возражения и требующие ответа. Лишь не надолго задержавшись на манящей груди, его руки проскользили по тонкому стану к округлым бёдрам. Натруженные ладони надёжно обхватили круглую попку. Бьёрн оторвался от мягких, истерзанных его поцелуями губ Гвен, сказал «потерпи» и резко вошёл в неё.
Негромкие слова его утонули в смехе и более громких голосах присутствующих, а вскрик Гвен перекрыл все их. На мгновение стало совсем тихо, но тут же снова зашумели гости и зазвучали смех и шутки.
Бьёрн не двигался. Он смотрел на закрытые глаза Гвендолин, на дрожащую на ресницах слезинку и ещё раз поцеловал жену. На этот раз нежно, словно признавая свою вину. А затем задвигался, короткими, сильными выпадами приближая свою развязку. Теперь Бьёрн не смотрел на Гвен и не слышал никого вокруг. Сейчас он ничем не мог помочь жене, уменьшить её боль - она должна перетерпеть, а в следующий раз, когда не будет боли и они будут совсем одни, он сделает всё по-другому.
Прогнувшись в пояснице, он ещё раз врезался в тело жены и излил семя.

Через несколько долгих мгновений, он приподнялся и резким движением руки выдернул из под бёдер Гвендолин шкуру. Не глядя бросил её наблюдающим и с удовольствием услышал как они пошли к выходу.
_________________