Ингеборг:
14.10.12 10:24
» часть 16
часть 16
«Вку-усно», - плотная, чуть розоватая мякоть расс
ыпалась на зубах и Вель, зажмурившись от удовольствия, снова куснул яблоко. На соседней ветке беззаботно болтали ногами близнецы.
«Надо будет еще парочку сорвать – маме и папе».
И, как нарочно, два спелых янтарно-желтых яблока, сияли налитыми боками совсем рядом – только руку протяни. Вель так и сделал, но едва не ухнул вниз от пронзительного вопля:
- Вот я вам сейчас, негодники!!
На крыльце задней двери стояла кухарка градоправителя – очень внушительных размеров особа с половником наперевес. О грозном нраве почтенной Альд
ины по Порубежнику ходили легенды и мальчишки посыпались с дерева, как горошины из распоротого мешка.
Вслед им понеслось негодующее:
- П
айтин! Остолоп ленивый! Ты-то куда смотришь?!!
Ой-ой! Помощник садовника был невысоким крепышом, умом не блистал, но имел тяжелый нрав и такую же руку. Если поймает, то мало не покажется.
- Врассыпную, - не оборачиваясь, бросил Вель близнецам, летя со всех ног к заветной щели.
Мгновением позже за забором уже слышался звонкий топот трех пар ног по плахам мостовой. Выскочивший через заднюю калитку Пайтин раздосадованно сплюнул – поди пойми теперь, кого ловить – и кинулся следом за Велем.
А вот и нет! Неразлучная троица успела хорошенько облазить весь город и сейчас Велю нужно было лишь чуть-чуть оторваться, а там – ищи ветра в поле!
Но почему-то как Вель ни старался, Пайтин продолжал упрямо сопеть у него за спиной. Если поймает, ведь точно на площадь потащит, а там мама с папой…
Р-рр! Вель быстро огляделся, нырнул в извилистый проулок и, пробежав несколько шагов, влетел в густые заросли.
Уй-юй-юй! Как жжется! Крапива и чертополох вперемешку, и такие злющие! Наверно, их, вправду, маг нарочно вырастил. Зато Пайтин отстал, а остальное перетерпеть можно – главное, ожоги не расчесать, а то хуже будет.
Затаившись на небольшой проплешинке, Вель настороженно прислушался. Садовник неуверенно прошелся взад-вперед, но соваться в буйную поросль не стал – яростно поскреб в затылке, от души выругался и поплелся назад.
Из осторожности Вель выждал еще немного и только потом неслышно прокрался вправо, чутье подсказывало, что выход там. Заросли кончились как-то внезапно, и…
- Ой, - Вель резко остановился, едва не влетев в высокую темную фигуру, изучавшую развалины сгоревшего дома. После трех пожаров подряд на Проклятом пустыре никто не селился – больше того, это место предпочитали обходить стороной.
Мужчина, которого Вель чудом не сбил с ног, обернувшись, бросил пристальный взгляд на мальчика:
- Маленький оборотень, - с легким акцентом, какой бывает у приезжающих с юга купцов, и чуть врастяжку, проговорил он. – Как интересно.
Странные, предвкушающие нотки в его голосе, заставили Веля насторожиться. Встрепенулось проснувшееся чутье и мальчик отчетливо понял – незнакомец очень опасен. Вель осторожно попятился, собираясь уносить ноги, как вдруг услышал:
- Стоять!
Черные глаза мужчины словно вонзились в изумрудные, как змеиное жало, утверждая свое право подчинять и повелевать.
- На колени, щенок!
Мысленный удар был сильным, очень сильным: Вель покачнулся, словно молоденькое деревце под сильным порывом ветра, но все же удержался на ногах, выдавив сквозь стиснутые зубы:
- Нет!
- Как смеешь! – ярость мага полыхнула темным огнём – подумать только, какой-то сопляк пытается ему противостоять.
И пришла БОЛЬ…
- Мама!!
- Вель! – я мгновенно забыв обо всем, метнулась прочь из круга, расчищая путь с помощью «волчьего дара», и свернув за угол, рванула с шеи амулет.
След Веля в серой дымке за Гранью сиял так ослепительно ярко, что я шла словно по белой огненной нити – доказательство того, что Тень была права: сын, и в самом деле, станет Вожаком.
Как ни странно, но Карис от меня не отстал: его присутствие рядом я чувствовала очень отчетливо. Поворот, и я остановилась, не веря своим глазам. На небольшом пустыре напротив друг друга замерли две фигуры: высокая темная, от одного взгляда на которую по спине пробежала брезгливая дрожь, и маленькая, обведенная по силуэту мягким серебристым мерцанием, но с темной искрящейся полосой на шее.
Ах, ты мразь!! Посмел надеть магический ошейник на моего сына?!!
Убью!!! – я взвилась в прыжок с места, точно зная, что достану подонка.
Маг полуобернулся и, не отпуская «поводок» тянущийся от ошейника, резко махнул сложенной ковшом ладонью, выпуская «Ледяную сеть» – плохо дело, молодой да ранний, и где только опыта набрался?
Увертываться я не стала: надо перехватить поводок, и пусть этот гад пеняет на себя. С Волчицей справиться будет намного труднее. Тень внутри рявкнула, накатила дикая ярость - за ребенка Волчица готова не просто убить, а разорвать на куски. И я была с ней согласна... Сеть совсем близко, еще немного…
Но, почти коснувшись меня, ловушка вдруг отлетела назад, и в тот же миг стрела золотистого пламени перерезала «поводок». Отдача швырнула Веля к полуразвалившемуся, чудом уцелевшему, забору, а маг, спелёнатый собственным заклятием, свалился на мостовую.
Мыслей не было - злость и страх за малыша оказались сильнее разума, и даже мерзавец-человек перестал что-то значить.
Вернувшись в человеческий облик, я бросилась к сыну, подхватывая его на руки:
- Маленький мой!
Пятна лихорадочного румянца на щеках и холодные, как лед, руки говорили яснее всяких слов, что дело плохо.
- Как он? - Карис прислонился к забору, дыша так, словно пробежал через всю Рутению.
- Надо домой, - я едва сдерживала клокочущее в горле рычание. – Здесь ничего не сделать.
Карис резко выпрямился – ветхие доски угрожающе заскрипели.
- Идем.
Я оглянулась на мага: убила бы, не задумываясь, но не сейчас – Вель важнее.
Как только пустырь скрылся из глаз, я осторожно передала, так и не пришедшего в сознание, сына на руки Карису и открыла Переход.
А, оказавшись дома, вихрем заметалась по избе: счет шел на минуты.
- Мама…, - устроенный на кровати и укутанный во все теплое, что нашлось в доме, Вель, наконец-то, пришел в себя.
- Я здесь, маленький. Все хорошо, - я погладила его по волосам, а Карис помог приподняться. – Вот, выпей. Не торопись, по глоточку. Вот так.
Хватило и половины – Вель уснул, даже не допив.
- Ари…
- Да, милая?
- Выйди, пожалуйста. Тебе сейчас нельзя здесь быть.
- Хорошо, - Карис, сидевший на другом краю кровати, бережно выпустил ладошку Веля и поднялся. Неслышно пересек комнату и, уже на пороге, обронив:
- Будь осторожна, пожалуйста, - вышел.
Сняв амулет, я взяла сына за руку и почти мгновенно, словно в темный омут, провалилась за Грань.
Маленький снежно-белый волчонок, тихонько поскуливая, пробирался сквозь холодный серый туман. Он так сладко спал в уютном темном логове, и вдруг стало очень-очень больно, словно его хотели вытащить из шкурки, а потом он оказался здесь.
Он шел уже очень долго, лапки устали и замерзли, а мамы все не было. И логова тоже.
Снежок, не выдержав, остановился и заплакал. Но жалобный плач незаметно перешел в отчаянный зов. И его услышали. Из серых клубов навстречу малышу стремительно вырвалась серебристая волчица с пылающими янтарем глазами.
«Мама…»
«Я здесь, маленький. Все хорошо. Я с тобой».
Бережно подхватив малыша, Тень уверенно канула в серый туман, и вскоре Снежок уже уснул в родном логове, прижавшись к теплому боку мамы.
«Спи, малыш. Еще не время». ...
Fleur Nocturne:
16.10.12 13:54
Добрый день, Натали.
Спасибо за главу.
Тревожная такая глава, заставляющая читателя волноваться и переживать. Да и как же иначе. Ребёнку угрожает опасность.
Вот и пришло к Велю осознавание того, что мир, оказывается, может быть враждебным. С одной стороны жаль, что в прекрасное радостное детство, наполненное ароматами сочного яблока, сладкого пирога, криками грозной Альдины и теплотой любви родителей, ворвалась неожиданная проблема в лице нападения презренного мага, не гнушающегося выбором жертвы (Вель - беззащитный ребёнок)... Но если посмотреть с другого ракурса, то становится ясно, что это незаменимый опыт. И мальчик должен быть готов к подобным атакам. Тем более всё закончилось удачно на этот раз : родители оказались рядом и защитили своего детёныша.
Думаю, здесь уместна пословица : предупреждён, значит вооружён.
Прекрасно понимаю психологическое состояние родителей малыша. Особенно...тревогу Дары. Мать и дитя. Мать готова жизнь отдать за ребёнка. Как жить, зная, что малышу угрожает опасность.
Даже меня настигло отчаяние при чтении строк
Ингеборг писал(а):На небольшом пустыре напротив друг друга замерли две фигуры: высокая темная, от одного взгляда на которую по спине пробежала брезгливая дрожь, и маленькая, обведенная по силуэту мягким серебристым мерцанием, но с темной искрящейся полосой на шее.
А что же испытала Дара, увидев ошейник на хрупкой шейке самого родного создания.
Этот момент передан бесподобно. Целая гамма эмоций овладела мной : начиная от сильнейшего беспокойства, страха за ребёнка ... и заканчивая гневом.
Единение матери и ребёнка, стремление защитить дитя, укрыть от проблем : вот естественное стремление Дары.
Ингеборг писал(а):Маленький снежно-белый волчонок, тихонько поскуливая, пробирался сквозь холодный серый туман. Он так сладко спал в уютном темном логове, и вдруг стало очень-очень больно, словно его хотели вытащить из шкурки, а потом он оказался здесь.
Он шел уже очень долго, лапки устали и замерзли, а мамы все не было. И логова тоже.
Снежок, не выдержав, остановился и заплакал. Но жалобный плач незаметно перешел в отчаянный зов. И его услышали. Из серых клубов навстречу малышу стремительно вырвалась серебристая волчица с пылающими янтарем глазами.
«Мама…»
Я прослезилась, честное слово. Что может быть страшнее страдания маленького существа?!
Спасибо, глава интересная, волнительная и информативная.
...