Анна Грейси "Случайная свадьба"

Спасибо за новую главу.

но наш бедный раненый герой наверняка что-нибудь придумает и спасет ее от этой неприятности!
___________________________________

 » Глава 3

Перевод - LuSt
Редактура - Москвичка
Вычитка - Фройляйн


Глава 3

– Он же принц, – настаивала Люси. – И чтобы он проснулся, его должна поцеловать принцесса!
– Это из сказки о спящей красавице, глупышка, – сказала ей Сьюзен.
– То же самое, – упрямствовала Люси.
– Да нет же, потому что спящая красавица – девочка, а он – мужчина.
В разговор вмешался Генри:
– А мужчина не может быть красавцем.
– Это ещё почему?
– Потому что он не умеет, – пояснил Генри. – Только женщины могут быть красивыми.
Мэдди про себя улыбнулась. Она была не согласна. Этот человек уж точно настоящий мужчина, и при этом весьма привлекательный.
– А мне всё равно! Он уже почти два дня спит, а обычные люди никогда не спят так долго. Его точно заколдовала злая ведьма! А ведьмы насылают чары только на принцев и принцесс. Вот почему кто-то должен поцеловать его и снять заклятие.
– Не просто кто-то, а принцесса. Его должна поцеловать только принцесса, – авторитетно заявил Джон. – А у нас в округе принцесс нет, поэтому воспользуемся проверенным способом: выльем на него ведро воды.
– Нет! – девочки были поражены и напуганы. – Даже не смей обливать его водой, Джон Вудф…
– А ну-ка успокойтесь, все вы, – перебила их Мэдди. – Джон, прекрати дразнить сестёр. Люси, этот мужчина не принц, а просто человек, у которого болит голова. И, конечно, она будет болеть ещё сильнее, если вокруг него постоянно будет вертеться шумная толпа детей. А теперь отойдите от постели и, ради Бога, ведите себя тихо.
Они на цыпочках отошли от постели больного и продолжали спорить шёпотом, постоянно виновато оглядываясь на спящего. Мэдди попыталась скрыть улыбку. Дети и вправду были в высшей степени хорошо воспитаны.
Утром доктор снова зашёл и осмотрел раненого.
– Мы почти ничего не можем сделать, пока он спокойно спит и его не бьёт лихорадка. Пусть спит сколько захочет. Если проснётся от боли, дайте ему капли, которые я оставил вчера. А если увидите симптомы лихорадки, положите ему на лоб компресс и дайте вот это, – доктор протянул Мэдди свёрток с порошком. – И ещё давайте ему пить отвар из коры ивы, не больше четырёх чашек в день. У вас же есть ивовая кора?
Она кивнула.
– Если лихорадка будет сильнее, чем та, что была у юного Генри прошлой осенью, то посылайте за мной. Но сон – лучшее лекарство.
И она позволила больному выспаться.
Шёл дождь, и детям было тяжело спокойно сидеть дома после долгой зимы, проведённой в основном в помещении. Всю зиму они много раз читали и перечитывали свои книги, играли во все известные им игры и мастерили поделки. И теперь, с приближением весны, эти занятия и развлечения больше не привлекали детей.
Особенно с этим таинственным и обворожительным незнакомцем, мирно спящим в кровати Мэдди.
И не только дети были очарованы гостем. Мэдди не могла забыть ощущения, которое испытала, когда проснулась в объятиях незнакомца, прижатая к его телу. Совершенно обнажённому телу.
Тёплая нежность его объятий, ощущение его длинного мускулистого тела, прижимающегося к ней, сила рук, как будто желающих защитить её, смешанные чувства…
Чувства, которых она не хотела. И не должна была иметь. Только не к мужчине, который просто проезжал мимо, человеку, который словно с небес свалился. Её собственный падший ангел.
Она высушила его одежду, соскребла с неё грязь и выстирала рубашку и бельё. Все вещи были отличного качества. Тонкий узор из шёлковых нитей, щедро покрывавший жилет на шёлковой подкладке, виделся едва уловимой тенью. Сюртук из превосходной мериносовой шерсти украшали серебряные пуговицы – настоящие серебряные. Любая из этих пуговиц могла бы обеспечить ей с детьми месяц безбедной жизни.
Даже его руки были словно из другого мира. Она посмотрела на свои, печально отмечая царапины от ежевики и огрубелую от постоянной работы кожу.
Бабушка часто повторяла, что настоящую леди выдают руки. Бабушкины руки всегда были ухожены. Но она никогда не делала тяжелой работы по дому и саду – всем занималась Мэдди.
И продолжала заниматься. Её руки были чистыми и сильными, и помогали семье. И вовсе не стоило бы их стыдиться. Но, несмотря на это, когда она увидела собственные руки рядом с длинными, сильными и изящными пальцами спящего незнакомца, ей стало стыдно.
Да, донельзя глупо было смешивать мечты о нём, о настоящем, со своими утренними романтическими грёзами!
– Генри, вы с Джоном вроде собирались смастерить кораблики из тех ореховых скорлупок, которые мы собирали? Девочки, я думаю, что вам стоит сделать новую книгу для Люси, – обратилась Мэдди к детям. – Люси может рассказать сказку, Джейн – записать её, а Сьюзен – нарисовать картинки…
Глубокой зимой Мэдди прониклась мыслью научить детей писать и разрисовывать книги. Это занятие увлекало и радовало их, а получившиеся книги часто перечитывались всеми детьми, даже творения Джона, которые были исключительно о лошадях. И хотя Люси пока не умела читать, она наизусть знала свои три книги.
– Сказка о спящем принце, – немедленно предложила Люси.
– А почему не о принце-лягушке? – Джон улыбнулся, увидев возмущение на лицах сестёр. – Если бы я облил его водой, он мог бы превратиться в принца-лягушку. Ведь лягушки любят воду!
– О, ты такой… – начала Джейн.
– Не потакай ему, Джейн, – подбодрила сестрёнку Мэдди. – Конечно, Джон бы не стал обливать гостя водой…
– Я могу, если они не перестанут болтать о принцах и красавицах, – снова встрял Джон. – Кроме того, он такой горячий, что обрадовался бы холодному душу.
– Что ты сказал? – повернулась к Джону Мэдди. – Он горячий?
Мальчик кивнул.
– Да, я потрогал его руку, она просто пылает. Но, Мэдди, конечно я бы не стал обливать…
Но Мэдди уже не слушала. Она кинулась на другой конец комнаты и приложила ладонь ко лбу больного. Незнакомец горел в лихорадке.
Она схватила тряпку, намочила её в холодной воде и принялась вытирать тело молодого человека. От жара его тела вода сразу же испарялась.
– Ему плохо? – подошла Джейн.
Мэдди спешно набросила простыню на мужское достоинство незнакомца.
– У него лихорадка. Принеси мне уксуса и ещё несколько тряпок.


Дети теснились вокруг кровати, с любопытством разглядывая происходящее.
– Отойдите живо от кровати. Вы можете помочь мне, если будете держаться в сторонке и тихо играть.
Вряд ли в таком состоянии шум мог потревожить больного, но она сама предпочла бы не отвлекаться.
Мэдди протёрла незнакомца губкой, смоченной в уксусе, накрыла горящее в лихорадке тело мокрой тканью и смотрела, как та высыхает. Пока она пыталась унять жар, издалека доносились голоса детей.
– Смотрите, здесь полно скорлупок. Мы можем построить флот!
– Давным-давно жила-была девочка по имени… Люсиэлла…
– Два флота и устроить сражение!
– Люсиэлла? Такого имени не бывает!
– Это моя сказка, и я могу назвать её, как захочу.
– Битву на Ниле! И я буду адмиралом Нельсоном!
– Нет, я старший, значит, Нельсоном буду я. А ты можешь быть Наполеоном.
– Это нечестно! Почему я всегда Наполеон?
– Потому что ты ростом меньше, – мальчишки убежали, всё ещё споря о том, кто же будет командовать ещё непостроенным флотом.
– Оставьте несколько скорлупок для колыбелек! – крикнула им вслед Сьюзен.
– Тссссс, – зашипели на неё остальные.
В доме сразу же воцарилась тишина. А потом раздался тонкий голосок:
– Мы разбудили его, Мэдди?
– Нет, – она развернула ещё одну тряпку и накрыла ею грудь больного.
– Я же вам говорила, – громко прошептала Люси. – Он не проснется, пока его не поцелует принцесса!
Мэдди не могла не улыбнуться, видя настойчивость малышки. Она и сама упорно продолжала ухаживать за незнакомцем.
Лихорадка могла проникнуть в его тело из-за раны. Если это так, то рана должна была загноиться. Она развернула повязки и тщательно осмотрела повреждённое место. Оно выглядело нормально – покрасневшее, но не воспалённое. И гноя тоже не было заметно.
Она снова посыпала рану целебным порошком, чтобы заживление шло лучше, и наложила чистую повязку. Одной рукой Мэдди приподняла его голову, чтобы пропустить конец бинта под нею, и почувствовала под пальцами что-то вязкое и влажное.
Ещё одно увечье, которое не заметили ни она, ни доктор. Необработанное лекарствами и постепенно воспаляющееся со дня несчастного случая. Она быстро срезала прядь волос. Маленькая, незаметная ранка, но красная, опухшая и сочащаяся гноем. И под шёлком тёмных волос она разглядела знакомые красные полоски, похожие на щупальца, выбирающиеся из раны. Заражение крови.
Мэдди промыла рану горячей солёной водой и наложила на неё обжигающе горячий компресс, чтобы вычистить застарелую грязь. Затем она смешала в чайнике составляющие рецепта, который накануне оставил врач, и напоила больного лекарством через носик. После вскипятила воду с кусочками ивовой коры для отвара.
Снаружи непогода раскачивала ветви деревьев. Шквалистый ветер швырялся в окна ливневыми струями. Мальчики сидели у камина и перебирали ореховые скорлупки. Они мастерили паруса и мачты для своих будущих флотилий, и одновременно бросали в огонь сломанные кусочки скорлупок, складывали отдельно ровные половинки и жевали орехи, которые изредка попадались среди шелухи.
Девочки были поглощены литературным творчеством.
Мэдди протёрла тело незнакомца смесью уксуса и воды, поменяла горячий компресс на заражённой ранке и дала больному выпить немного отвара из ивовой коры, подслащенного мёдом и имбирём. И молилась.


День подходил к концу. Мэдди накормила детей скромным ужином: суп, яичница и бутерброды с сыром, – не переставая при этом постоянно наведываться к пациенту в её кровати. Когда стемнело, она уложила детей спать, и тихо спустилась с лестницы, разбитая усталостью.
Она проверила, как там её незнакомец. Он снова сбросил с себя простыни и одеяла и раскинулся, голый и беззащитный, на всю кровать. Она положила ладонь ему на грудь и ощутила частое биение сердца и обжигающий жар кожи. Неужели её усилия прошли даром?
Мэдди снова протёрла его губкой. Теперь её не смущала нагота незнакомца – она уже изучила каждый сантиметр его тела. Она снова напоила его отваром из ивовой коры и приложила свежую припарку к ране. Под её нежными прикосновениями он притих, и она снова укрыла его одеялом.
Изнемогая от усталости, Мэдди готовила себе постель на полу. Этим утром она приняла решение, что не станет рисковать и вновь просыпаться в объятиях незнакомого обнажённого мужчины, чувствуя его руку на своей груди и его голые ноги в тесном переплетении с её ногами. Это было слишком… беспокойно.
Она постелила себе перед камином.
Доктор сказал, что мужчина может прийти в чувство в любую минуту. Нельзя было сказать, скоро это произойдёт или нет. Конечно, это было сказано до того, как началась лихорадка…
Из-за задёрнутого полога кровати не доносилось никаких звуков. Мэдди переоделась в ночную сорочку и села в кресло, грея ноги у огня.
Что если больному станет хуже? Тогда, если она будет спать на полу, как догадается, что нужна ему?
Вдруг он снова сбросит одеяло, мечась в жару, и будет спать, мокрый от пота, голый и беззащитный перед ночным холодом? Он может легко умереть.
Выбора не было.
Она свернула одеяло, превратив его в вал Адриана – небольшая дань пристойности, хотя о каких приличиях может идти речь, когда она весь день протирала каждый кусочек его тела влажной тряпкой? Но, несмотря на это, она всё равно положила одеяло между ними и нырнула в постель.


Лихорадочный бред больного, отчаянно дёргающего руками и ногами, разбудил её посреди ночи.
– Нет, – бормотал он. – Нет, нет…
Его голова беспокойно металась из стороны в сторону, а сжатые кулаки молотили по воздуху, будто сражаясь с невидимым противником.
– Нет, нет… Ты не смеешь…
С опасением поглядывая на мелькающие в воздухе кулаки, Мэдди потрогала его лоб. Он горел ещё сильнее, чем вечером. Она вытерла его прохладной влажной губкой, тихонечко шепча:
– Тихо, тихо, я здесь, с тобой. Всё хорошо…Никто тебя не обидит...
Он повернулся к ней и открыл глаза, слепо глядя на неё. На лице отражалась боль, но огромные кулаки разжались, и руки медленно опустились.
Она, продолжая бормотать утешительные слова, поддерживала его голову.
– Попейте, вам станет лучше, – она вставила ему в рот носик чайника. Он сжал зубы в немом отказе. Мэдди попробовала снова, но он резко мотнул головой, и жидкость пролилась на постель. Больной стал трясти головой, мыча какие-то бессмысленные фразы.
– Вы должны это выпить, – сказала девушка. – Это облегчит лихорадку.
И снова он посмотрел на неё этим измученным отсутствующим взглядом.
Её голос. Он отзывался на её голос. Мэдди не знала, за кого он её принимает, но если это поможет… Продолжая приговаривать, она снова попробовала напоить его. Но он сжал зубы и оттолкнул её руку.
Она смогла придумать лишь один способ. Набрав в рот сладковато-горьковатую жидкость и, нежно поглаживая лицо мужчины, она прижалась губами к его губам. И они мгновенно разжались, и она начала постепенно переливать ему питьё. Он проглотил настой без сомнений, и схватил её за запястье, молча глядя ей в глаза.
Она сделала ещё один глоток целебного настоя и перелила ему в рот точно так же, а потом ещё один и ещё один, пока не сочла, что он выпил уже достаточно.
Этот обмен, такой отчаянный и интимный, что-то пробудил в ней. Теперь борьба за его жизнь была важна ей самой. Он был её мужчиной, и она не могла позволить ему умереть.
Мэдди поила его водой и отваром всю ночь, глоток за глотком, поцелуями жизни. Она не знала, сколько времени на это потратила, её заботил только мужчина, находящийся в её постели. В конце концов, утомлённый, он откинулся на подушки.
Она прижалась щекой к его груди, чтобы послушать биение сердца, но от усталости мгновенно уснула.
Проснувшись несколько часов спустя, в предрассветных сумерках, дрожа от холода, Мэдди почувствовала влагу на щеках. Неужели она плакала во сне?
Нет, не слёзы. Испарина. Лихорадка спала, слава Богу! Она укрыла больного одеялом, плотно подоткнув концы, чтобы он не застудился.
Вместе с облегчением от того, что лихорадка миновала, наступила слабость. Уставшая от беспрерывной заботы о несчастном, Мэдди снова задремала, прижавшись к его телу, с рукой, по-прежнему зажатой в его мягкой, но крепкой хватке.
И вновь она проснулась в объятиях обнажённого мужчины. Так же, как и прошлым утром, но только… ещё больше. Её грудь снова лежала в его ладони, только теперь между его рукой и её кожей не было ночной сорочки. Ищущая рука незнакомца нашла вырез рубашки. Он вздохнул, его рука пошевелилась, и её чувствительный сосок сразу же набух от его прикосновения. У Мэдди пересохло во рту.
Ей нужно отстраниться.
Она не могла заставить себя пошевелиться.
Он дышал спокойно и ровно – казалось, спал сном младенца. Она лежала неподвижно, с закрытыми глазами, будто боялась потревожить его сон, наслаждаясь ощущением большого мужского тела, прижимающегося к ней.
Это не сон, точно. Это намного лучше…
Её тёплая, плотная, благопристойная ночная сорочка задралась до талии, обнажив ноги и бёдра, и теперь её обнажённое тело льнуло к его наготе.
Вплотную.
Его согнутая нога лежала между её бедер, колено, зажатое между ними, тёрлось о расселину между её ногами. С каждым его вдохом колено немного шевелилось, нежно потираясь о неё медленными, соблазнительными движениями.
Против собственной воли, она сама начала прижиматься к нему, выгибая спину, усиливая напор. По её спине побежали мурашки, сладкая чувственная пульсация, которая…
– Мэдди, когда мы будем завтракать? – раздался голос со второго этажа.
Мэдди поспешно отстранилась. Она одёрнула ночную сорочку, накинула на плечи шаль и выскользнула из постели. Ледяной пол отрезвил, будто студёной водой окатив её разгорячённое тело холодом действительности.
Поставив на печь кашу, Мэдди быстро нырнула в буфетную, чтобы переодеться и умыться. Она играла с огнём. Если бы он проснулся, то прижал бы её к себе крепче. Смогла бы она устоять перед его напором?
Смятение охватило её. Она всегда считала себя волевой и сильной, но на самом деле не смогла воспротивиться даже его бессознательным прикосновениям, и даже сама поддалась им.
Если утренние сны немного выводили её из равновесия, то это… чем бы это ни было, оно подкосило её.
– Сегодня мы идём к викарию, ты не забыла? – Джейн с сёстрами, следовавшими за ней, спускалась по лестнице.
– Нет, я просто проспала и забыла о времени.
– Ему ещё плохо? – спросила Люси, кивнув в сторону кровати.
Мэдди улыбнулась:
– Ночью лихорадка прошла, и теперь он спокойно спит.
– Опять спит? – удивилась Люси. – Он никогда не проснётся, если только…
– Давайте умывайтесь, – Мэдди слегка подтолкнула Люси. – Завтрак будет готов через пару минут.
– Мэдди, – Джон спустился, прижимая к груди кожаный ранец. Его лицо было искривлено в очень знакомой Мэдди гримасе.
Она вздохнула:
– Что ты опять натворил?
Он сморщился:
– Это не то, что я сделал, а скорее то, чего не сделал.
Она посмотрела на ранец. Викарий вручил его мальчикам, чтобы они носили его драгоценные книги домой и обратно.
– Ты что, забыл прочитать домашнее задание?
– Нет, но викарий попросил меня дать тебе это, ещё несколько дней назад, а я позабыл.
Он протянул Мэдди аккуратно сложенную стопку белой одежды. Мэдди взяла её и встряхнула то, что лежало сверху.
– Это ночные сорочки нашего викария, – объяснил Джон. – Для него, – он мотнул головой в сторону кровати. – Дело в том, Мэдди, викарий дал это мне ещё в первый день, и сказал, что я не должен доставать это при девочках. Он сказал, что Генри со мной…
– Мы с Генри.
– Мы с Генри должны сами одеть его, или дать одежду доктору, но…я забыл. Он говорил, что это очень важная мужская работа, и что я должен это сделать, как старший мужчина в семье.
– Ясно, – и Мэдди стало всё понятно.
Джон от волнения кусал губы:
– Мне нужно рассказать ему об этом? Викарию, то есть.
Рассказать преподобному, что она ухаживала за обнажённым мужчиной и спала с ним в одной кровати несколько дней? Если он услышит хотя бы намёк на это, то сразу примчится и будет требовать, чтобы незнакомец на ней женился.
В сознании или без него.
Как будто викарий мог заставить знатного заезжего джентльмена жениться на незнакомой женщине с пятью детьми, о которых нужно заботиться. В итоге получится буря в стакане воды, которая станет для всех позором и не приведёт ни к чему кроме суеты, стыда и обиды.
– Я ничего не скажу викарию, если и ты будешь молчать, – сказала Мэдди. От облегчения губы на лице Джона разъехались в широкой улыбке, когда она ласково взъерошила ему волосы. – А теперь ешь свою кашу и ступай.



Желаю всем весёлых выходных!
_________________

LuSt, Москвичка Фройляйн, спасибо за продолжение!

LuSt, Мока, Фро, большое спасибо за перевод!

Умчалась читать

Теперь-то принц должен проснуться.
LuSt, Мока, Фро, спасибо за продолжение!
_________________

Спасибо девочки за оперативность, класс, просто интересная глава,
пошла читать с нетерпением. Ждем продолжения.

LuSt, Мока, Фро, девочки огромное спасибо за перевод и вычитку.
Очень знакомо это поение лекарсвом из рта в рот. То ли это описывалось у Грейся в одном из ее книг, то ли у Клейпас не помню. Помню что это уже было в одной из книг. Но все равно так интересно читать.

Большое спасибо за перевод новой главы!!!
Уволокла к себе на склад...
_________________

LuST, Москвичка, Фройляйн, спасибо большое за продолжение!
Интересная глава. Принцесса поцеловала принца, теперь-то он должен проснуться. Викарий с его идеями о порядочности так умиляет.

Спасибо!!!
_________________

Такая нежная и заботливая... Интересно, что за жизнь была у Мэгги? Когда же очнется наш принц? Может, его Люси поцелует? )))))

Девочки, спасибо большое за новую главу!!!

Бедная девочка эта Мэдди. Всем, как я поняла, было наплевать на нее и ее пятерых! сестричек и братьев. Бабушка руки берегла, а что интересно папочка делал да и мать малышей? Читаешь исторические романы и понимаешь, что мужчины (Слава Богу, не все!) во все времена о своих удовольствиях пеклись больше, чем о благополучии семьи. Вот и семью нашей героини, видно, постигла та же участь... Надеюсь, позже мы узнаем всю ее историю.
_________________

Большое Спасибо за новую главу!!!

___________________________________