К. С. Харрис "Где таятся змеи"

Леся, codeburger, огромное спасибо за продолжение! Замечательный сюрприз!

спасибо за новую главу!!!

lesya-lin , codeburger
Большое спасибо за перевод новой главы!!!

Ничего не меняется.
Геро удивляет Себастьяна, своей глубиной, жизненной позицией. Необычно для дочери лорда.
_________________

Спасибо за такой приятный сюрприз.

Ого, а название книги-то поменялось... Отлично подходит - более загадочное: никогда не знаешь, из-под какого камня гадина выползет...

Вот-вот, в процессе перевода именно так нам и подумалось...

lesya-lin , codeburger, спасибо за перевод новой главы!!! Маленький сюрприз - большая радость!
Меня очень заинтересовала именно эта книга серии, в этой истории есть надежда на длительные романтические отношения!
Мне очень нравится Себастьян и очаровала Геро.
Давно пора Себастьяну найти возлюбленную. Да, что я все о любви, да о любви.
Я давненько читала первые книги серии и помню, что была огорчена, тем что такие интересные книги, так трудно читаются. Так и отложила на потом! Кстати, у них прекрасные обложки и я купила первые две книги, запав на обложки.
Не знаю как оно будет, но сейчас мне все нравится и, как минимум, интересно. Творческий процесс исторического детектива, харизматичный и пресерьезный Себастьян, умная и саркастичная Геро, как ей и положено, И я с нетерпением жду момент "влюбляния" Себастьяна в Геро. Ах, и опять я о любви.

Но кажется между Себом и Геро может сложиться и по другому, просто дружба.Девочки прочитавшие серию на английском не высказываются однозначно.
_________________

Кариша, так это в предыдущих книгах любови не было, а в этой может и будет немножко...

Спасибо за прекрасный перевод очередной главы! Интересные примечания и картинки

Хороша Геро - и умна, и добра - так подходит Девлину, но Кэт... душа моя все болит после сюжетного поворота их истории в конце 3-й книги.

Спасибо за новое продолжение! Понравилось очень.

ГГ-ня настолько отличается от своих современниц! Большинство из них только и умеет, что жеманничать да думать о нарядах и замужестве. Себастьян узнает Геро с неожиданной стороны. Она признаётся, что
Кроме того, ведёт себя вполне естественно - это уже необычно для девушек,они скорее хихикали бы.
Он ещё не влюбляется, но уже заинтересовывается ею.
lesya-lin , codeburger, спасибо большое!!!

Мне тоже было очень жаль и Кэт, и Себастьяна. Думаю, когда Себастьян узнает, что они не брат с сестрой, то буря будет страшная...

Чтоб не раскрывать интригу раньше времени)) Девушки, уже после этой книги многое станет понятным...

Вот и я такая...всей душой болеющая за Кэт..... Буря...да, это подходящее слово... Но немного в другом контексте.

Леся, спасибо за главу!! И особенно за сноски о Ханс-Тауне. Когда читала в оригинале как-то об этом не задумывалась. А посмотрев сейчас, что этот район находится почти рядом с центром, диву даешься, как быстро город разросся за два столетия..
Вы очень интересную приводите информацию, что очень и очень радует и читать вас от этого еще интересней. Спасибо!!
___________________________________

 » Глава 7

ВСЕХ С ПРАЗДНИКОМ, С КРЕЩЕНИЕМ!
И для тех, кто с утречка смело сиганул в ледяную прорубь, и для тех, кто нежился в теплой ванне - очередные главы романа.

Глава 7

Дом Джошуа Уолдена в Ханс-Тауне оказался скромным строением из красного кирпича с аккуратно выкрашенными белой краской ставнями, блестящей черной дверью и ухоженными кустиками гвоздик и камнеломки в оконных ящиках.


Хозяин, мужчина лет пятидесяти с густой шапкой седеющих темных волос, худой и высокий, как жердь, принял их в скромно обставленной гостиной.
– Ваш визит большая честь для меня, Геро Джарвис(1), большая честь, – приговаривал он, приглашая гостей присесть. – Я прочел вашу статью о высоком уровне смертности среди детей, которых приходы продают трубочистам для чистки дымоходов. Интереснейшая работа.

– Благодарю вас, – просияла дама, одаривая квакера такой широкой улыбкой, что Себастьян даже моргнул. – Хотя должна признаться, используемая методика принадлежит не мне.

Со своего места у незажженного камина виконт с изумлением прислушивался, как мисс Джарвис неторопливо и искусно завоевывает доверие и благосклонность хозяина. Оба поборника справедливости обстоятельно обсудили множество тем: от родильных домов до законов о бедняках. Наконец Геро мастерски подвела беседу к цели их визита.

– Кажется, вы присутствовали в приюте тем вечером, когда Роза Джонс попросила убежища, – обронила она.

– Да, третьего дня.

– Третьего дня? – переспросил Себастьян.

– По-вашему, в среду, – улыбнулся Уолден. – Я запомнил, потому что погода стояла ужасная: дождь лил как из ведра, и было довольно зябко. Настоящей весны мы еще и не видели, не правда ли? Эти неприкаянные бедняжки насквозь промокли и продрогли до костей.

– Бедняжки? – подался вперед виконт.

– Да, женщин было две. Не припомню, как звали вторую… Хелен или Ханна… Как-то так. Но боюсь, она недолго пробыла в приюте. Наши правила не жестоки, однако строги. И мы обнаружили, что некоторые особы, пришедшие к нам, на самом деле не тверды в намерении отказаться от прежней жизни. Боюсь, что Хелен или Ханна, как бы там ее ни звали, принадлежала именно к таким. В тот вечер она была напугана, но вскоре успокоилась и через день-два ушла.

Мисс Джарвис кивнула, никак не выказав, что смущена или шокирована темой разговора.
– По-вашему, она была напугана?

– О, да. Они обе боялись, что вовсе не удивительно. Большинство из женщин, обратившихся к нам, бегут от ужасных обстоятельств – настоящего рабства, знаете ли. Эти животные, их хозяева, либо вынуждают несчастных подписать бумаги, которые безграмотные дурочки считают обязывающими, либо ухитряются навесить на них непомерную задолженность, вплоть до одежды на плечах, так что, сбежав, жертвы навлекают на себя обвинения в воровстве.

– А Роза никак не дала понять, от каких обстоятельств она сбежала? – поинтересовался Себастьян.

– Обычно мы не выясняем такие подробности. Хотя по фразе или двум, которые обронила Ханна… Да, именно так ее и звали – Ханна, а не Хелен. Как бы там ни было, но из пары брошенных ею слов Маргарет вынесла впечатление, что женщины работали в закрытом публичном доме.

Квакер осекся, вздохнул впалой грудью:
– Маргарет Кроули, знаете ли, вела хозяйство в приюте.

Мисс Джарвис, наклонившись, утешающе погладила мужчину по руке, лежащей на подлокотнике.
– Да. Мне очень жаль.

– А вам, случайно, не известно, где может находиться это заведение? – продолжал расспросы виконт.

Уолден откашлялся:
– Эта Ханна болтала, не переставая. Кажется, она упоминала Портман-сквер.

Себастьян кивнул. Публичные дома с постоянным проживанием были в Лондоне редкостью. Чаще встречались бордели со съемными комнатами, где женщины – по крайней мере, номинально – были независимы. Находя клиентов в увеселительных садах и театре или даже на городских улицах, проститутки приводили их в свою каморку. Другие приглашали мужчин в «меблирашки», где они на самом деле не жили, а лишь снимали комнату на требуемое количество часов – или минут. Третьи пользовались повсеместными трактирами, курильнями и кофейнями, имеющими доступные спальни: преимущественно мужская клиентура этих заведений делала их неплохими «охотничьими угодьями».

– Боюсь, я больше ничего не смогу вам рассказать о Розе Джонс, – развел руками Уолден. – Многие девушки возмущаются нашими запретами, но Роза никогда не роптала. И никогда не выходила из дома.

– Потому что все еще боялась?

– Полагаю, да.

– А Роза ничего не сообщила о своей жизни до того, как… – мисс Джарвис запнулась.

– Нет, – покачал головой Уолден. – Хотя была явно из благородных. Такие, как она, у нас не часто встречаются. Многие женщины, приходящие к нам, по разным причинам утверждают, что они дочери священников, но, подозреваю, совсем немногие являются таковыми на деле. Однако у меня нет сомнений, что Роза была знатного рода. Действительно знатного.

Квакер перевел взгляд с мисс Джарвис на Себастьяна.
– Вы здесь по поводу того пожара, не так ли? Полагаете, это не было несчастным случаем?

– Думаю, нет.

Джошуа Уолден кивнул, сжав губы в тонкую линию.

Уже провожая визитеров к двери, он вдруг произнес:
– Есть еще кое-что – может, пригодится. В приюте была девочка, называвшая себя Рейчел. Думаю, не старше тринадцати лет – такое милое светловолосое дитя. Как-то вечером, случайно, я услышал, как Роза сказала девочке: «Когда-то меня звали Рейчел». Мне запомнилось, потому что Рейчел рассмеялась и ответила: «А меня когда-то звали Розой».

При этом воспоминании мужчина мягко улыбнулся, но улыбка быстро угасла.
– Хотя это может ничего не значить. Женщины этого ремесла часто меняют имена.

– Вполне вероятно, – согласился Себастьян, задерживаясь в скромной прихожей квакера. – Но, может быть, Рейчел – ее настоящее имя. Спасибо.

* * * * *
– Какая нежданная удача, – заметила мисс Джарвис, когда виконт подал ей руку, помогая подняться в карету. – Я и не надеялась выяснить так много.

– Считаете, мы многое узнали?

– А вы так не считаете? – обернувшись, с удивлением посмотрела Геро. – Сколько публичных домов может быть возле Портман-сквер?

Себастьян отступил на шаг:
– Хотите верьте, мисс Джарвис, хотите нет, но я не имею ни малейшего понятия. Однако знаю того, кто имеет.

ПРИМЕЧАНИЯ:
(1) Квакер обращается к мисс Джарвис просто по имени в силу таких причин: поскольку Друзья приняли сказанное в Писании, что Бог не взирает на лица, они пользовались одной и той же обычной формой речи по отношению ко всем. Они отказывались произносить титулы любого рода и называли всех по имени. Квакеры отрицали, что такое поведение выражает их неуважение, и заявляли, что этого требует христианская простота.

 » Глава 8

Глава 8

В дополнение к небольшому имению в Гемпшире, оставленному ему незамужней двоюродной бабкой, лорд Девлин владел особняком на Брук-стрит. Здание под номером сорок один было гораздо меньшим и не таким впечатляющим, как городская резиденция его отца, Алистера Сен-Сира, канцлера казначейства и пятого графа Гендона. Но с сентября прошлого года Себастьян не бывал ни в отцовском доме на Гросвенор-сквер, ни в родовом поместье в Корнуолле.

Виконт уже взбегал по невысоким ступенькам собственного парадного входа, когда отдаленный раскат грома потряс облачный вечер. Протягивая шляпу дворецкому Морею, Себастьян спросил:
– Где Калхоун?

Жюль Калхоун служил у виконта камердинером. Из-за некоторых, не вполне общепринятых занятий в прошлом лорду Девлину было сложно удержать у себя «слуг для джентльменов». Однако с тех пор, как Калхоун стал одним из домочадцев на Брук-стрит, минуло уже восемь месяцев, а слуга не выказывал ни малейшего намерения бежать отсюда в ужасе или в приступе раздражительности.

Зато дворецкий не принадлежал к числу поклонников терпеливого челядинца.

– У большинства слуг хватает ума не занимать кухню, когда близится ужин, – пренебрежительно фыркнув, произнес мрачным голосом Морей. – К несчастью, Калхоун не из таких.

Хозяин спрятал улыбку.
– Что, снова готовит ваксу?

На крепко сжатой челюсти дворецкого дернулся мускул.
– Если мадам Леклер уволится из-за…

– Мадам Леклер уволится из-за того, что Калхоун проводит некоторое время на кухне? – Себастьян стянул перчатки. – Вот уж вряд ли.

Любого другого слугу с горшком ваксы мадам Леклер мигом бы изгнала на конюшню. Но кухарку называли «мадам» исключительно в знак уважения к ее мастерству. На самом деле это была молодая француженка не старше тридцати лет, приятно округлая, с черными волосами, смеющимися глазами и вздернутой верхней губкой. А Жюль Калхоун был весьма привлекательным мужчиной.

Морей снова фыркнул.
– Хотите, чтобы я вызвал его, милорд?

Себастьян стащил с себя уличный сюртук.
– Нет, упаси Боже, – вакса была делом серьезным. – Я сам пойду к нему.

Дворецкий молча поклонился и величественно удалился.

Сошествие Девлина в собственную кухню вызвало определенное волнение. Помощница кухарки уронила миску с недолущенным горохом, а сама мадам Леклер, открыв рот от изумления, спросила:
– Что-то не так, милорд? Может, вам не понравилась поданная вчера к ужину камбала?

– Камбала была замечательная, – успокоил женщину Себастьян, осторожно обходя россыпь горошин. – Я зашел обсудить с Калхоуном сапожный крем. Вы нас извините?

Бросив томный взгляд на невысокого, гибкого мужчину, помешивавшего содержимое закопченного котелка, мадам удалилась.

На кухне стоял тяжелый дух горячего воска и смолы. Из уважения к жару плиты Калхоун снял сюртук и закатал рукава рубашки, но при этом умудрился всем своим видом являть церемонную опрятность. Ничто в поведении или в разнообразных умениях камердинера не выдавало того, что он родился и вырос в самом злачном притоне Лондона.

– Зная, насколько вас заботит блеск собственных сапог, – заметил Жюль, не оглядываясь, – не могу поверить, чтобы вакса привлекла вашу милость на кухню.

Себастьян уселся, вытянув ноги, на один из стульев с прямой спинкой, стоявших у выскобленного кухонного стола.
– Хочу узнать, что тебе известно о закрытых публичных домах в районе Портман-сквер.

Калхоун оглянулся, прядь прямых соломенных волос упала ему на лоб.
– Ищете что-то конкретное, милорд?

– Ищу заведение, где можно снять привлекательную, воспитанную девицу лет восемнадцати-двадцати. Темноволосую. Стройную. Образованную.

Камердинер вновь сосредоточился на вареве, булькающем на плите.
– Неужели столь порочное создание привлекло внимание вашей милости?

– Не совсем. Девицу зовут Роза – или Рейчел – Джонс, и ее убили прошлой ночью, когда неизвестные напали на квакерский приют Магдалины в Ковент-Гардене. У меня есть основания предполагать, что она сбежала из борделя на Портман-сквер.

– А-а, понятно. Что ж, в районе Портман-сквер всего три закрытых публичных дома, – из стеклянного пузырька Калхоун влил в котелок какую-то черную жидкость.

Себастьян заинтересованно наблюдал за действом. Как и все камердинеры, Жюль хранил рецепт сапожного крема в страшной тайне.

– Раз уж ваша барышня была стройной и хорошо воспитанной, – продолжал слуга, – сомнительно, чтобы она работала в «Золотом теленке». Там предпочитают тип пышнотелых молочниц. В заведении на Челон-лейн иногда попадаются утонченные штучки, но там обслуживают любителей малолеток, – лицо мужчины передернулось от отвращения. – И к тому же, не только девочек.

– А третье?

– Вот это, я б сказал, верняк. Зовется «Академия на Орчард-стрит». Большинство девиц там просто прикидываются благородными, но есть парочка настоящих. Хозяйничает в борделе скупая карга, в молодости бывшая актрисой. Называет себя мисс Лил.

– Заведение принадлежит ей?

– Нет. Настоящий хозяин – Иэн Кейн, – Калхоун выудил очередную бутылочку. – Тот еще проходимец.

– Расскажи-ка мне о нем, – подался вперед виконт.

Камердинер добавил в котелок нечто, смахивающее на копытный жир (1).

– Болтают, его отец был углекопом в Линкольншире. Шустрый Иэн явился в Лондон лет семнадцати и женился на вдове, державшей винный погребок в Ньюгейте. Теперь он владеет, по крайней мере, дюжиной заведений – от винных погребков и пабов до таких борделей, как «Академия на Орчард-стрит». Дьявольски умен и так же жесток.

– Достаточно жесток, чтобы убить сбежавшую от него женщину?

Калхоун поднял ложку, проверяя густоту варева.
– Жена Кейна умерла через год после свадьбы. Свалилась с лестницы и свернула шею насмерть. Поговаривают, муж и столкнул. А может, напраслину возводят.

Себастьян испытующе посмотрел на полуотвернутое лицо слуги:
– А ты сам как думаешь?

Жюль снял котелок с огня.
– По мне, так люди, которые кажутся Иэну Кейну опасными или хотя бы неудобными, имеют неплохие шансы скоропостижно скончаться, – камердинер оглянулся, его голубые глаза помрачнели. – Вам бы не мешало помнить об этом, милорд.

ПРИМЕЧАНИЯ:
(1) Копытный жир (другое название – копытное масло) – это смесь олеиновой, пальмитиновой, стеариновой и линолевой кислот. Копытное масло стойкое к окислению на воздухе, практически не прогоркает и благодаря этим свойствам широко применяется с древних времен для выделки кож и шкур. Копытное масло получают путем выварки копыт и голеней крупного рогатого скота, лошадей или овец.