Небо на двоих (СЛР, мелодрама)

Да, забыла написать в предыдущем посте. Макса конечно же жаль, потому что не один человек не заслуживает любить безответно, это очень больно. Его измену не оправдываю, но могу понять: несмотря на свою любовь к Лизе он постоянно чувствовал, что она его не любит, что он ей не нужен, вот и пошел поискать того, с кем почувствует себя нужным. То, что Лиза сказала правду - это правильно, хотя и непросто. Понятно, что это причинило боль Максу, но останься она с ним было бы больнее: и ей, и ему. А Ева... ну не она, так была бы другая, у нее просто порода такая...
И еще, все забываю сказать, Миа, кул герл - это да, вспомнила молодость!))) "Дикий ангел был уже попозже и меня уже мало интересовал, но помню-помню)))

Ира, спасибочки за коммент


Эта глава самая слезоточивая лично для меня. примерила на себя, о многом задумалась, представила себя на месте Лизы и на слезную железу надавило, и как-то сразу думки пошли на тему «а что, если бы…». Вот и сподобилась на такие эмоции.


Я даже не задумывалась о том, как будет происходить Лизкин «первый раз». По-другому и не могло быть. Ромка из благих побуждений оставил своей девочке установку – найди того, кто будет рядом, того, кто даст тебе иллюзию стабильности, того, кто способен выглядеть в глазах окружающих достойным тебя. И, в принципе, Максик – вполне нормальный парень, знаю сто и одну девушку, которая бы его не упустила из цепких объятий,
Но…


Да что он мог сказать-то по сути?
«Умираю сам, сердце в лоскуты рвется, и тебе так же больно, как и мне. Однако выхода нет. Мне пора долг Родине отдавать, а тебе просто жить».
И он ж чувствовал себя виноватым за то, что не смог оправдать надежд и ожиданий Лизки. Не мог оставить ее без «напутствия», потому что знал – послушает его, как всегда это было. А если бы ушел молча, то глупостей наделала еще худших, чем секс с первым попавшимся парнем, которого, кстати говоря, приняла за Беса. Если б не Макс и его «военка», то вряд ли бы Лиза с ним вообще связалась.
Всё Ромка понимал, знал, что это не первый бунт гормонов. Они две половинки единого целого. Но вот обстоятельства выше. Здесь, действительно, обстоятельства. Те же Тристан и Изольда, Амур и Психея, Брунгильда и Сигурд сами себе накрутили проблем, получив «уход в бессмертие».
А у Ромки был выбор проще – «да» или «нет». Стать первым и уйти, отдать Лизку другому такой, как есть, чтобы лишний раз не привязывать ее к себе, не давать чувства вины за то, что после него с другим.

Нет. Абсолютно нет. Его «посчитали», позвали на работу. «Или пан, или пропал». Ушел бы – сто процентов. А «переспать – не переспать»… Не знаю. Мне кажется, лучше бы он тогда подался. Или, хотя бы, Лизке подарил несколько приятных минут, чтобы она хоть знала, как это бывает с любимым.


Тебе спасибо за то, что делишься своими впечатлениями.


Не спеши, всё будет ясно только после последней главы. Там вся основная интрига. Но могу сказать следующее: за кадром останется лишь незначительные детали, связанные с второстепенными персонажами, как Максим и Ева, но о них всё равно будет упоминаться. А Лиза и ее счастье обязательно будет расписано по полной.



Всегда пожалуйста и спасибо за отзыв.

Ну что поделаешь, такова жизнь. Лиза-то не замороженная ледышка, а вполне живая. но только клин клином вышибать рано слишко вздумала, да не с тем парнем. Но зато попробовала для себя отношения, поняла, что "не то".

Не скажу, что "так любил". Да, люббил, но по-своему, как умел, не особо интересуясь желаниями Лизы, ее планами на будущее. В иной бы ситуации они и трез дней не продержаись. Просто Лизе было всё равно, она плыла по течению и не задумывалась о том, насколько несчастна.

Да не то что бы Макс как-то нежно и трепетно Лизку любил. Он это делал по-своему, без сильной эмоциональной привязки и близости. Ему хватало факта, что Лизка с ним. поставил цель, добился и еще ему льстило, что она с ним в "первый раз". Да и измена... Сдается мне, не первая. Просто Лизка могла простить (или глаза закрыть - ей-то, по сути всё равно), но не Еву. Воспоминания не хорошие и проекции. А этой дамочке Еве "дело чести" Макса "это самое". Она, дескать, первая его застолбла когда-то, а тут Лизка со своим бунтарским настроением все планы на долгие годы перечеркнула.
Лиза было бы проще, если бы с Максом они стли добрыми друзьями, у которых есть доверие, у нее мог бы появится именно брат, которым ромка не стал. А так... У каждого свои установки и мотивы проживания под одной крышей.


Да всегда пожалуйста. Сама писАла и умилялялась воспоминаниям. "Дикий ангел" шествовал по стране два раза - первый раз в 99-м ( я смотрела, не отрицаю ), и второй раз в 2001-м, но тогда мне уже было некогда, студенткой была Гкл гел читала тайком от мамы и прятала под кроватью с года 97-го

тогда есть надежда, что дальше все же пойдет повеселее)))


ну да, мало ли таких нормальных парней встречается в жизни каждой девушки, а вот не лежит душа и все тут, а вокруг никто не понимает: "ну что ей еще надо?". вот и у Лизки также. ей надо одно, вернее один - Ромка.




вообще это ужасно, когда стоит такой выбор. просто, по-моему, они оба поздно прозрели. тогда, когда уже ничего нельзя было изменить. если бы он просто вернулся из армии, занялся бы чем-то приземленным, тогда, возможно, у них и был бы шанс, а так...


это как раз очень хорошо понятно из главы.


эх, вот это-то и рвет сердце...


ну а ты говоришь, что не благородный))) еще какой благородный))) только глупый)))


вот и я о том же...


ух, жду с нетерпением! неделя у меня, правда, ужасно загружена, так что если выложишь продку до выходных, то это будет просто подарок, единственное, не обещаю, что отпишусь сразу, но непременно отпишусь, ни в коем случае не пройду мимо)))


Ну любил все же, как умел. далеко не все умеют любить так как Ромка тот же. потому что, думаю, вряд ли Макс так бы думал о Лизе, он бы думал о себе в первую очередь. но тем не менее, он даже, наверное, и не Лизу любил, потому что настоящую-то ее он и не знал никогда...


да, бывает и так, живут люди, но не становятся близкими, а наоборот отдаляются друг от друга, становятся совершенно чужими... кто виноват? возможно, Лиза, которая не пускала никого в душу, закрыла ее ото всех после смерти Ромки... а, возможно, Макс, который не пытался влезть в эту душу, не понимал до конца, не чувствовал... а, скорее всего, они оба... и еще... просто так сложилось...


ну в 99-м я уже была студенткой, сериалы меня уже не интересовали))), а вот кул герл, наверное, чуть раньше чем ты начала почитывать, он у нас только в продаже появился и, конечно же, тоже тайком от родителей))))))))) они были бы в шоке))) сейчас вспоминаю и думаю: ну глупый же журнал бы)))) а так нравился))) всему свое время))) хотя, пожалуй, это был единственный журнал на тот момент,в котором писали о контрацепции так открыто и, я считаю, это важно и нужно. интересно, он сейчас продается? хотя, наверняка, много нового уже появилось.
_________________

Миа, большое спасибо за главу)))
Сначала злилась на Макса, а после фразы:

так жаль его стало, он ведь и правда любил ее, может не так как принято, но все равно любил, а жить с человеком который даже не то чтобы позволяет себя любить, а просто существует рядом с тобой, не обращая на тебя внимания очень тяжело и никакой любви на такую жизнь не хватит.



Очень рада за девушку))) Надеюсь что в ее жизни еще будет кусочек счастья)))
_________________

Нууу… Надежда есть всегда =)

И главная проблема Макса и любого другого мужчины – его зовут не Рома Бессонов.

Тогда это была совершенно другая история, где хеппи энд прописан был с самого начала. Не сомневаюсь, что если бы Роман выбрал другую профессию, то уже после 18-ти лет Лизка стала его женой, не сомневаясь в выборе и наплевав на усмешки окржающих, что начала отношения слишком рано. И это было бы мило, красиво, и не так интерсно для меня и читателей.

Не-а, не благородный. Невротик дурной. Недавно провела опрос среди друзей мужского пола относительно Ромкиного поступка. Один ответ меня отправил в ноккаут. Мол, это же девочка не со стороны, а сестра сводная. Если такая опасная работа, где надо постоянно притворяться, то зачем в семье (а это святое) кривить душой, лицемерить, тайком что-то делать? Надо дождаться пока ей стукнет 18, дать возможность присмотреться к однокурсникам, и если не пройдет ее любовь, то в ЗАГС тащить, предварительно попросив благословения родителей.
И понимаю, что именно так мой Ромка бы и поступил, если бы не его «работа»…

Да по большей части так оно в жизни и бывает.

Оба они виноваты, кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени. Но за отношения ответственность несут оба партнера.

А я, как и Лизка, «соплей зеленой», в 10-м классе училась.

Кончено же, правильно! Узнавать о таких важных вещах «кустарным способом» - не есть хорошо. И раньше журнальчик делал культурно-просветительскую миссию среди подростков, как раз в пору той самой явной «секс-революции». А сейчас они все из интернета узнают. Уже весесь лет работаю с нашими детишками и «радуют» они меня день ото дня. Люблю их, еще сознание не зашоренное, и как Задорнов говорит, «вектора нужного нет».
mariya-krasa , спастбо большое за отзыв.

Да что на него злится? Обычный мужчина, без каких-либо отличительных свойств.

Самый худший вариант отношений в паре "один любит, другой позволяет себя любить". К сожалению, большая часть пар в реальности сущетсвует по этому принципу. Лиза не стала исключением.

Всё будет хорошо, но не сразу. В ее жизни появился Алекс (если вспомним пролог), а там еще предстоит распутывать клубочек с интригами

Миа! Глава очень сильная по накалу. Все десять лет Лиза была как по наркозом. Права была Вика, даже самая лучшая копия не заменит оригинал. О Максе-осуждать не собираюсь, каждому человеку хочется быть единственным для любимого. Ева-пакость и говорить о ней не хочется. Ромку можно понять, хотел защитить Лизу, кто знает, что и как правильно.
Спасибо тебе!

Миа, спасибо!
Бедная Лизка. Теперь понятно, как она вообще сблизилась с Максом, оказывается стечение обстоятельств: военная форма, клуб, алкоголь, таблетки и все запуталось аж на 8 лет. И если бы не усердия Евы, то ничего и не изменилось бы в жизни Лизы, так и прожила бы, а вернее просуществовала всю жизнь в замороженном состоянии с нелюбимым человеком. Если бы дети появились, наверное сосредоточилась на них бы. Ева же как в сказке про снежную королеву (где Герда спасла Кая) растопила сердце Лизы, т. е вообщем-то спасла Лизу. Хотя сама Ева наверное даже и не ожидала, что домогаясь Макса, делает добро Лизе. Это не случай с Романом.
Теперь ждем глав от Ромки, да?

Мий, здравствуй!!!!
Это очень здорово,что ты выкладываешь по главе в день, правда выкладываешь ты их когда я уже сплю. Зато теперь точно знаю,что утром будет продолжение))))
Спасибо большое за эту главу. И спасибо,что всё именно так и никак иначе.
Лиза на протяжении 10 лет находится в каком-то анабиозе,живёт на автомате,загоняя все свои внутренние переживания подальше.
Не удивительна её какая-то покорность, с которой она выполняет обещание,данное брату.Ведь доверившись ему однажды в 5 лет, привыкла следовать заданной им программе, слепо положиться на его установки.
Поэтому уходит с головой в работу и пытается убежать от себя.
Макс....А что Макс?Хороший парень по-моему. И нет его вины,что не полюбился Лизе, что не на нём у девушки свет клином сошёлся.
Первый опыт у них,конечно печальный...Одна под действием психотропных веществ, второй вообще не вкурсе,что и не ему вовсе девушка в тот момент принадлежала,да ещё и в клубном туалете.Не так наверное девушки себе первый раз в мечтах представляют.
Вот задумалась....Может стоило Роману всё-таки подарить Лизе близость, а она бы потом лелеяла эти воспоминания,знала, что они были по настоящему близки????Думаю многие девушки, не такие как Лизка, могли бы смириться со смертью любимого, начать жить дальше и быть по своему счастливыми с мужем,который с тебя пылинки сдувает....
Я тут уже подсмотрела, что ты негативно относишься к идеоме "один любит,другой позволяет себя любить". Я например этого тоже не приемлю. Один какой-то "умник" сказал, а все теперь и повторяют. У меня например брак основон на полной взаимности, потому как с нелюбимым человеком я бы жить не смогла-весь мозг бы съела, раздрожал бы меня по всяким пустякам, а вот обратных эмоций типа ревности, чувства собственности, необходимости и постояннойнужды в этом человеке-нет. Наверное была бы какая-то ядерная смесь равнодушия с раздражением. НО....многие женьщины живут и тешат себя тем, что лучше пусть тебя любят, так спокойнее...Так что героиню понимаю. И срыв её и решение,принятое с виду спонтанно, а на самом деле выношенное в душе.....Попробовала жить как Ромка завещал-не получилось, расправилась пружина,которая долгие годы сжималась....И пришло что-то вроде чувства облегчения.
Макса не очень жаль. "Любви до гроба,дураки оба" ему никто не обещал....В чистоте помыслов и намерений не клялся.Нук и то,что гульнул тоже понятно-действительно- не железный....Интересно будет ли пытаться вернуть невесту???
Хотела ещё с первых глав отметить, что героине очень повезло с отчимом....Не каждый родной отец так привязан к родной дочери. Татьяна сделала в своё время правильный выбор, найдя в дяде Саше не только любящего муж, но и хорошего отца для своей дочери.
Спасибо)))Глава очень эмоциональная))
_________________

sveta, спасибо за отзыв

Зато Лизка хотя бы попробовала жить, а не наглоталась таблеток и не отправилась вслед за единственной любовью. Но единственная ошибка моей героини в том, что попыталась забыть рому слишком рано, когда еще боль в душе была слишком острой

Макс просто мужчина из плоти и крови. а Ева... суть у нее такая, не изменишь.
Зато она оказала огромную услугу Лизе - подтолкнула к единственно правильному решению.

Соечка, ответное спасибо

Лиза находилась под воздействием горя и переживаний, хотела заменить Ромку на другого, но ничего не вышло. И единственный недостаток Макса - его имя не роман Бессонов.

Ты знаешь, вряд ли бы в паре Лиза/Макс появились дети. Лиза еще не созрела для того, чтобы подменить свои ценностные ориентации. В таких ситуациях дети означают одно - женщина смирилась с тем, что партнер никогда не станет любимым по-настоящему, поэтому нужен ребенок, чтобы отдавать весь потенциал нежности ему. И это не есть хорошо. Перекос в семейной системе, ребенок вырастает с комплексами и нереализованными ожиданиями матери в отношении мужчины. Не дай боже мальчику в такой семье на свет появится. Будет во взрослом возрасте метаться и не знать, что же хочет на самом деле. Страдать начнет от ложного долга и вины перед матерью. Не стала я прописывать Лизкиному сыну такой сценарий. Да и героиня моя хочет найти именно мужчину, не компенсируя в детях чувства.

Ева хотела Лизке насолить за все бесцельно прожитые годы, а получилось с точностью до наоборот Так что, скажем ей спасибо. но Лиза-то уже давно созрела для поиска себя и расставанию с максимом, ей нужен был хороший "волшебный пендаль". Ева оказалась кстати.

Это будут не главы, а как бы повесть о том. кто такой Ромка, как он стал тем, кто есть и что с ним случилось.

Аля, приветики!

Велика Россия-матушка. часовые пояса кого-то отправляют спать. а кого-то допускают к ноутбуку

всегда пожалуйста и спасибо за отзыв. А по-другому быть и не могло. Теперь понятно стало, почему Лиза оказалась в Вене.

Если бы Лизка сосредоточилась на своих переживаниях, день и ночь вспоминала Беса, то с ума сошла точно. Однако рана от потери была слишком сильной, она не смогла забыть по-настоящему.

Взяла установку, данную Ромкой. Так всегда было. И здесь есть положительный момент - Лиза приобрела опыт. не потерялась в черной меланхолии и тоске, хоть немного, но попыталась что-то делать. а не сидеть. сложа руки. глядя в окно. Не могу представить ее в депрессии. Уж лучше с Максом пробовать, чем стать затворницей и клясть небеса за свою судьбу.

Карьера сейчас - лучшее избегание от эмоций и потребности в принадлежности мужчине.

Хороший, красивый, в меру умный и сильный, но не стал он тем самым клином, который бы другой клин вышиб. Бывает и так в нашей жизни. Причем очень часто.

Девушки в мечтах много чего представляют... Недавно в теме одного рассказа на форуме завели речь о "первых разах". Оказалось, что практически у каждой второй всё было так, как у Лизки - случайный парень; на "слабо"; а просто захотелось проверить, что это...

Вот я тоже склоняюсь к первому варианту. Лучше с любимым. На пике обостренных эмоций и желаний. И не важно, что будет после. Главное - "здесь и сейчас". Однако Бес прежде всего обезопасил себя от болезненных воспоминаний и мыслей о том. с кем же его любимая девочка будет после него.
И большая часть девушек поступают так, как ты написала - просто живут, но хотя бы с тем, с кем комфортно находиться рядом. Лизе же было всё равно. Если есть равнодушие. то это коррозия, разъедающая любую пару.


Я полностью с тобой согласна, живу по тому же принципу. Только многие девушки боятся любить, потому что это подрывает внутренний контроль. Принимают чувства другого, потому как они будут подконтрольны, ожидаемы, будут транслироваться постоянно, без каких-либо усилий с их стороны. Такой партнер не преподнесет каких-либо сюрпризов, он будет рядом, потому как любит и у него есть потребность в этом. Очень удобно, без каких-либо энергозатрат для построения отношений. А потмо появляются дети и все чувства транслируются на них, включается механизм ожидания - " я родила тебя для себя. Ты будешь тем, кого я не дождалась, дашь мне то, чего так не хватает". и полная подмена ценностных ориентаций и мотива рождения детей Зато такой обширное поел деятельности для психологов

мне тоже его не жаль. Но он сыграл в жизни Лизы определенную роль. Невесту свою он попытается вернуть, но вяло, слабо и без энтузиазма, скорее по инерции, и то, об этом я подробно не буду рассказывать. Много для него чести

Я тоже люблю папу Ромки и отчима Лизы. Не случайно же у него такой замечательный сын вырос. смог воспитать, направить в нужное русло, хоть и были у них конфликты по поводу Ромкиного обучения. Мужчина достойный во всех отношениях.

Ох, как же вы авторы умеете всё разжевать, в рот положить и проглотить помочь. Я вот очень люблю такие подробные "откомментарии".
Когда попадаю-приятно становится, когда нет-тоже не плохо.Ведь однозначных ситуаций в жизни мало, чтобы прям белое или категорично чёрное. Герои "живые" поэтому и поступки их оцениваются по-разному разными людьми. И если где-то чего-то не понял, упустил,проглядел, автор всегда поможет....

А автор к таковым не причастен???
_________________

Ну так, всё взаимно - самое приятное для автора, когда есть с кем обсудить его "детишек". проанализировать ситуацию, рассмотреть с разных сторон, сравнить свою позицию с читательской. И если они разные - это еще один показатель, что все мы разные, но можем найти общие точки соприконовения.

Совершенно верно.

Или читатель позволит автору взглянуть на ситуациию под другим углом, что тоже весьма полезно и эффективно

Самым непосредственным образом Работа у меня такая.

 » Роман. Часть 1

Окружающий мир рассыпался на осколки. Сознание медленно гасло, утопая в вязкой, как болото, боли. Говорят, когда заглядываешь смерти в лицо, то вся жизнь проносится перед глазами, вспоминаешь всё – от первого крика до… Самого финала. Роман знал, что конец близок, попробовал усмехнуться непослушными и немыми губами. Не понял, удалось ли пошевелить лицевыми мышцами. Скорее всего, он уже находиться в бреду, порожденном предсмертной агонией.
Память, как старательная пряха принялась ткать полотно бытия. Воспоминания прокручивались кинопленкой, застывая на пару мгновений в стоп-кадре, и вновь неслись вперед.

***

Детство. Мама – самая красивая на свете, ласковая, добрая, отец – самый сильный и бесстрашный; школа, уроки, первые драки. Всё, как у всех. Без каких-либо различий. Но один день перечеркнул до этого безмятежные будни. Умерла мама. Мир ушел во мрак. Ромка, сжавшись в комочек, рыдал у себя в комнате, удерживая натужные всхлипы, рвущиеся из горла. Тринадцать лет. Он же взрослый, а поддается слабости. Слезы сами катились по щекам, боль тиранила сердце. С тех пор Ромка поклялся, что не будет плакать, никогда и ни за что.
Два года они с отцом пытались жить вдвоем. Поначалу быт приносил много хлопот, однако быстро научились готовить себе завтрак и мыть посуду, когда чистых тарелок в доме уже не оставалось. Бабушка и дедушка смотрели на мытарства единственного внука, старались не вмешиваться, но в итоге предложили перебраться к ним, тем более, у отца появилась женщина, с которой намечалось «всё серьезно». Ромка подумал и согласился. В пятнадцать лет знал уже, что к чему, не хотел обременять отца лишними ушами в квартире.
К тому моменту, Рома Бессонов из обычного мальчика-подростка успел превратиться во взрослого парня, раздался в плечах, обзавелся удивительными по длине ресницами. В серо-синих глазах появились зеленые вкрапления на радужке. Длинные каштановые волосы завивались, стелились волнами, падали на плечи. Вокруг его персоны активизировался женский пол, до сего момента обходивший стороной. Он краснел, бледнел, но однажды преодолел врожденный порог нерешительности, научился преподносить себя в выгодном свете, к вящим восторгам поклонниц.
Мальчишки в классе завидовали, задирались, но быстро поняли, что их друг остался тем же рубахой-парнем, не приобрел червоточин мужского самолюбия и эгоизма, которые нередко наблюдается среди признанных красавчиков. Наоборот, Бессонов мучился и страдал. Не хотел быть экспонатом в музее девичьих симпатий, стремился раскрыть свой внутренний мир. Однако тонкая душевная организация мало интересовала юных кокеток, закатывающих глаза в его присутствии, стремящихся получить долю внимания, перехватить взгляд с поволокой.
Мешать отцу в налаживании личной жизни с новой женой абсолютно не хотелось, тем более, Ромка успел отдалиться от него. Сказывалось влияние деда по материнской линии Василия Спиридонова. Герой Отечественной войны, кавалер всевозможных орденов откровенно презирал зятя-кооператора, считал того чуть ли не врагом народа. Отец Ромки относился к бывшему тестю с такой же прохладцей, хотя сына всегда учил почтительности, понимая, что безвредному старику-идеалисту непросто приходится в «перестраивающейся» стране.
Ромка деда обожал. С раннего детства заслушивался рассказами о тяготах фронта, полученных наградах, с замиранием сердца смотрел в выцветшие голубые глаза, когда дед вспоминал погибших в бою товарищей. Он часто сам представлял, как совершает подвиги, один за одним, не страшась, не боясь, смело идя в атаку, повергая в бегство врагов одним своим видом.
Кроме мечтаний о славных поступках у Ромки имелась еще одна страсть – собаки. Когда-то к ним в гости заезжал армейский друг отца, служащий в пограничных войсках. Он долго рассказывал о собаках, несущих свой пост на рубежах Амура. И тогда маленький Рома решил, что у него обязательно будет верный друг. Мама собаку не разрешала, отец оказался солидарен с мнением жены. Мальчику приходилось лишь завистливо глядеть во дворе на других детей, выгуливающих своих четвероногих питомцев.
В шестом классе Ромка прогуливал уроки вместе с друзьями. Школа находилась в новом микрорайоне, за ее двором изобиловали свалки, стройки, пустыри – настоящий рай для мальчишек, исследующих новый и интересный мир.
Расположившись за каменными стенами долгостроя, - то ли больницы, то детского сада, - Рома слушал разговоры старшеклассников, помалкивал и делал выводы, что жизнь будет преподносить еще сюрпризы в виде повышенного интереса к женскому полу, который едва у него обозначился. Он отвлекся на свои мысли, потерял нить беседы, и вдруг уловил звук, похожий на тихий скулеж. Ромка отправился на поиски, обнаружил в одной из пустых комнат недостроенного дома деревянный ящик, перевернутый дном кверху. Вытащил из-под него голодного, трясущегося щенка, да не беспородного Бобика, а немецкую овчарку.
Пацаны покрутили у виска, посоветовали оставить его там, где он сидел, чтобы потом не иметь претензий от хозяев, но Бессонов остался непреклонен. Не мог он выбросить Цейса на произвол собачей судьбы. Кличка всплыла в голове сразу же. Очень уж она подходила коричневой мордочке, острым ушкам и двум умнющим глазам, следящим за каждым его действием. Бывший безымянный щенок, носящий ныне гордое немецкое имя, облизал руки хозяина. Начало дружбе положено.
Мать долго всплескивала руками, отец читал нотации, но Ромка сумел их убедить в состоятельности быть владельцем четвероногой живности. И лишь дед до конца так и не смог принять Цейса. Всё бурчал: «Роман! Делай, что хочешь, но чтобы я эту немчуру на своем кресле не видел!». Слишком уж неотделимыми от концлагерей, нацистов в его восприятии являлись немецкие овчарки. Ромка лишь посмеивался над чудачествами старика, не делая замечаний Цейсу, когда тот сидел в облюбованном кресле.
Лето, когда в его жизни появился маленький осколок солнечного света по имени Лиза, он запомнил особо отчетливо. Ромка уже встречался с Татьяной – новой женой отца, она ему даже понравилась. Только за то, что не пыталась быть мамой, не строила из себя мачеху, воспринимала его взрослым человеком, способного на самостоятельные поступки. И вот он увидел ее дочь: волосы цвета спелой пшеницы, две косички, удивленное личико и серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Сводная сестра. А ведь у него могла бы быть сестренка чуть младше нее, если бы мама… Да что причитать. В сожаленьях до смешного мало толку.
Не знал Ромка, как общаться с маленькими девочками, не понимал, о чем же разговаривать с несносной прилипалой, бегающей за ним по пятам и теребящей извечно-протяжным: «Ну Ро-о-о-ом!». Малодушно сбегал от девчонки, перепрыгивал штакетный забор, подзывая свистом Цейса вслед за собой. Друг же оказался форменным предателем. Почувствовал в Лизке еще одну хозяйку, лизал ей руки и подставлял для поглаживаний живот, что на собачьем языке жестов означало: «Ты старшая, я твой, приказывай».
Когда девчонка потерялась, и Ромке пришлось вытаскивать ее из ямы, куда она по глупости провалилась, то ему хотелось ее отругать, накричать, потому что… Испугался, очень сильно испугался, что с ней случилась страшная беда, что он больше никогда не увидит наивных серых глаз, не услышит звонкого смеха, который раньше до невозможности нервировал. Так он обрел сестру, освободил место в сердце для еще одного живого существа, о котором хотелось заботиться. Раньше такие чувства распространялись лишь на Цейса.
***
Облака плыли в вышине, меняя формы, поражая воображение. Солнце разбросало пятна, ветер играл кронами деревьев. Ромка растянулся на траве, лениво грыз травинку, смотрел на небо. Он предавался своему любимому занятию, так же увлеченно, как и в детстве. Только теперь компанию ему составлял Цейс взамен мамы, которая раньше находила сына в заросшем палисаднике и ложилась рядом, брала за руку, показывала плывущие по небу белые фигурки.
- А что ты делаешь? – услышал он сбоку детский голосок, внутренне сжался. Опять начнутся вопросы и приставания.
- Мелкая, ну чего тебе опять? – с трагизмом в голосе спросил Ромка, не поворачивая головы ее сторону.
- Ну, Ром!
- Тебя стерегу! Вдруг, опять убежишь или тебя волки съедят?
- Не, волков здесь нет. Их давно Цейс разогнал, - пес в подтверждение Лизкиного заявления два раза гавкнул. – Ром, ну, Ром! Что ты делаешь?
- На небо смотрю, - буркнул парень, пытаясь скрыть раздражение от приставаний маленькой липучки.
- А мне можно? – тут же спросила Лизка, умащиваясь удобно среди смятой Цейсом травы.
- Тебе нельзя, - хмыкнул Рома, перемещая травинку в другой уголок рта.
- Вот ты смешной! Небо – оно же общее! Захочу и тоже смотреть буду, - нет от непоседы никакого спасения.
- Только молча, договорились? – Ромка проявил чудеса выдержки.
Лизка лишь кивнула головой, умостилась рядом, затихла. Он ждал очередной шквал вопросов, но вместо этого почувствовал теплую детскую ладошку, прикоснувшуюся в доверчивом жесте к его руке. Хотел возмутиться, отругать, чтобы не лезла, но перевел взгляд в сторону, увидел наивное личико, серые глаза, пушистые, темные ресницы. Девочка завороженно смотрела на небо, чему-то улыбалась. По сердцу разлилось странное тепло, щемящее чувство заставило смутиться.
Они ведь одиноки, похожи. Неудивительно, что Лизку так и тянет к нему. Родители заняты исключительно собой, у них романтический период после свадьбы, пытаются устроить свой быт, а дети предоставлены сами себе. С ним-то всё ясно: взрослый, умный, понимающий, что у них есть право побыть наедине. Но Лизка-то! Ребенок совсем, отца родного не помнит, а мать временно отдалилась. Девчонке просто грустно. Ромка улыбнулся. Решил хоть как-то компенсировать новообретенной сестренке внимание и заботу, на которую взрослые пока не способны, поглощенные своим будущим.
- И что мне с тобой такой делать? – тихо произнес Ромка. – Спасения от тебя нет никакого. Убегать любишь из дома. Пропадешь же совсем одна, потеряешься, кто тебя спасет?
- Ты и Цейс, - наивно и просто ответила Лизка. – Ром, ты же никогда меня не бросишь, правда?
- Правда, - ответил нехотя парень, продолжая смотреть на небо. Было бы слишком жестоко бросить наивную и доверчивую девчонку одну посреди грубого реального мира.
***
Жизнь крутила своё колесо, время бежало вперед. Ромка не заметил, как каждые выходные стал бывать у отца, брать с собой Лизку выгуливать Цейса во дворе. Занятие это стало чем-то сродни ритуала. Девочка жаловалась на обидчиков в детском саду, просила старшего брата разобраться, верила, что он самый сильный и лучший. Рома лишь хмыкал. Он-то прекрасно знал о своих способностях, правда, разочаровывать Лизу не стал. Не мог слышать, как она начинала хныкать, не переносил вида ее грустных серых глаз, из которых бегут потоки слез. Но лишь рядом с ним она не капризничала, моментально успокаивалась, вела себя на удивление рассудительно.
Подошла к концу школа. Вопрос о поступлении стал ребром, повис над головой Ромки дамокловым мечом. Отец договорился, его принимают на юридический факультет, но он-то всегда хотел быть кинологом. Стычки, отстаивание своей позиции ни к чему хорошему не приводили, обострялся своенравный, мятежный характер.
Рома решил не учиться, просто плыть по течению. Студенческая жизнь подхватила, понеслась бурной рекой, отнюдь не вдоль берегов гранита знаний. Постоянные загулы в общаге у приятелей, девушки, активно балующие своим телом, алкоголь сделали свое дело. Из универа студент Бессонов вылетел с треском, новость, конечно же, преподнесена отцу в самом неприглядном свете. Опять стычки, ссоры, выяснение отношений. Непутевое чадо не собиралось быть юристом, а отец не собирался его тянуть на своей шее. Перестал давать деньги, которые Ромка давно уже складывал в шкатулку, не прикасался без особой нужды. Подрабатывал вместе с друзьями, ходил на железнодорожный вокзал грузить мешки из товарных вагонов. Платили прилично, на хорошую пьянку хватало.
Армия замаячила на горизонте вовсе не миражом. Повестка пришла незамедлительно. Напившись в хлам, Ромка отправился в парикмахерскую, остриг шикарную каштановую шевелюру, ожидал, что новый прикид вызовет ужас на лицах подруг, но и тут он ошибся. Выглядеть он стал не хуже, если не лучше. Открылись красивые скулы, стали более заметны выразительные глаза. Выстроилась очередь из желающих побаловать будущего защитника Родины женскими прелестями, чем он воспользовался не без удовольствия.
Единственным фактом, который тревожил Ромку по-настоящему, являлось отсутсвие любви в его недолгой и такой богатой на приключения биографии. Вроде бы и парень видный, и нравится девушкам, и они ему не меньше, но ни одна блондинка, брюнетка или рыжая не могла сподвигнуть его на романтические чувства, не тревожила сердце, не дурманила и не горячила кровь. С физическим аспектом – полный порядок. Абсолютная гармония, не одна еще недовольной не оставалась. Только близости духовной не случалось, не обзаводился он постоянной девушкой, такой, с которой можно поговорить по душам, доверить свои мечты и надежды.
Доверял он Лизке, так ведь – сестра! Это другое…
С маленькой девочкой Роман мог спокойно слушать любимую группу «Кино», не ожидая привычного: «Не, ну чё за фигня? Давай лучше «Ласковый май» послушаем». С Лизой он мог откровенничать, не боясь насмешки и непонимания. В такие моменты из наивной и тихой малышки сестренка преображалась в серьезную, рассудительную особу, хотя ей совсем недавно стукнуло восемь лет. Лизка слушала Ромкины откровения не перебивая, смотрела внимательными глазами, напоминавшими грозовые облака, казалось, прямо в саму его суть. Она всё понимала, даже если он молчал. Хватало одного прикосновения горячей ладошки к его руке, чтобы он ощутил спокойствие, унял мятущуюся душу.
В армию идти совершенно не хотелось. Жизнь «на гражданке» привлекала гораздо больше, чем вечные «упал, отжался». Отец и дед, в удивительном единодушии, твердили: «Там из тебя всю дурь выбьют! Пойдешь, отслужишь, человеком станешь». Правда, папа малость схитрил и договорился в военкомате о судьбе призывника. Однако Ромка, как всегда, сделал всё по-своему. Всему виной характер, не успевший выветрится подростковый бунт. Пошутил с председателем призывной комиссии. Роман думал, что пошутил. Товарищ капитан понял: ему нахамили, причем нагло. Почти солдат нарушает субординацию. Не порядок! А непорядки караются жестоко уставом. Запрещены они. И призывник Бессонов вместо уютного и теплого местечка в ближнем Подмосковье прямиком попал в «учебку» на Северном Кавказе. Из Ромки решили делать десантника, самым радикальным способом.
Армейские будни в самом начале казались адом кромешным. Высыпаться не получалось в принципе. Отбой в десять вечера остался записанным в уставе и распорядке. После того, как в казарме гас свет, начинались воспитательные меры, применимые к «духам», коим Ромка и еще таких же десять человек были ровно полгода. Били их долго, часто и со знанием дела. Кто-то ломался, соглашался стирать чужие портянки, боялся, дрожал. А кто-то упрямо поднимался, отплевывался кровью и шел вперед. К последней категории принадлежал и Роман. Он сопротивлялся до последнего, не делал и шага назад. Бессчетное количество раз умывался кровавыми соплями. Поначалу «деды» смеялись, потом удивлялись, ну а позже поняли – дело плохо, такого подчинить не удастся, стали если не уважать, то, по крайней мере, старались лишний раз его не трогать без дела. По делу, кстати, тоже.
Ромка возблагодарил спортивные секции, в которых занимался в школе. Бокс и легкая атлетика не прошли даром. Ему относительно легко давались марш-броски и основы самообороны. Прыжки с парашютом приносили дикий восторг, пришедший на смену боязни высоты и падения. Склонность к адреналиновой зависимости проснулась, поднялась из глубин бессознательного. Вскоре Роман Бессонов стал отличником военной подготовки, а потом уже и долгожданный дембель замаячил на горизонте. Два года пролетели пущенной стрелой.
У армейских друзей обнаружились проблемы амурного характера: девушки не приезжали на присягу, не часто писали письма, а некоторые вообще, сразу же отказывались ждать защитников Родины, верных солдат неба. То и дело слышались разговоры: «Приду, убью!». Случались случаи дезертирства для разборок с неверными подругами. Только Ромка и его друг Серега Титов ухмылялись. Их никто не ждал, не обзавелись в восемнадцать лет постоянными девушками. Писали им письма исключительно сестры. Лизкины каракули Ромка бережно хранил. Сам писать ленился. Никогда ему не давались школьные сочинения на тему: «Как я провел лето».
Однажды ночью часть подняли среди ночи по боевой тревоге, выдали автоматы, и при полной амуниции загрузили в самолеты. По месту прибытия объяснили, что бои будут локального значения, в черте города. И началось. Если первые дни в учебке казались адом, то Ромка понял, что страшно ошибался. Учебка – чистилище. Ад же разверз свою пасть в когда-то красивом и южном городе.
Авиация наносила «точечные удары» - остовы зданий зияли провалами темных окон и копотью. На крышах засели снайперы. Постоянно слышны автоматные очереди, гул моторов танков и бронетранспортеров. Надо стрелять, идти вперед, выполнять команды. Их к этому готовили, учили устранять противника сотней способов: огнестрельным и колющим оружием, если надо и голыми руками. Однако в учении хоть и было тяжело, но в бою стало не легче. Страх то и дело просыпался, жалил и скулил, не давал сосредоточиться. Дикая паника не только следствие инстинкта самосохранения, но и результат осознания – надо стрелять в живого человека. Запрет, внушенный с детства, еще долго сидел в голове, пока Ромка не попал под шквальный огонь. И он ответил, спустил курок. Не думал, попал, не попал, главное – ответил. Цепная реакция запустила колеса и шестерни механизма агрессии, война оскалилась, показала свой страшный лик.
Первая потеря врезалась навсегда в память, оставила шрам, кровавый рубец. Серегу, лучшего друга, «снял» снайпер, когда тот не вовремя высунулся из-за укрытия бронетранспортёра. Только потом Роман понял, что мишенью был он, но Серый вовремя заметил, оттолкнул его, принял пулю на себя.
Остекленевшие глаза, струйка крови, сбегающая вдоль подбородка, застывшее тело.
Его оставили, пошли вперед, спустя только сутки вернулись, когда собирали комплекты «груза двести» для отправки погибших бойцов домой.
Острое чувство вины, затаенная боль. Жестокость. Много ненависти. Желание поскорее вернуться домой.
Потом Ромка и его взвод бегал по горам, выискивал лагеря боевиков-экстремистов, сидел в блок-посте, сдерживая натиск озверевшего и непонятного врага. Позже, после очередного ночного боя по устранению какого-то араба, командующего наемниками, к сержанту Бессонову подошел командир операции, попросил закурить и поинтересовался, чем тот собирается заняться «на гражданке». Роман опешил. Он ведь уже и забыл, что такое мирная жизнь без автомата в руках. Сказал, что не знает. Ему предложили работу, от которой отказываться не принято. Правда, дали время на размышление. И оно уже пошло…
***
Старая дача встретила его тишиной. Пасмурная погода резко отличалась от воспоминаний о солнечных днях, не давала поверить в то, что он вернулся домой. Скрипнули давно не смазанные ворота. Ромка осмотрелся по сторонам. Всё по-прежнему, в тоже время всё не так. Он сам изменился, загрубел, перестал радоваться мелочам, безумно устал.
Около крыльца стояла конура, где лежал Цейс. Ромка думал, что его и в живых давно нет, а он старый, облезлый, дождался хозяина. Опустившись перед ним на колени, Рома позволил обнюхать свои руки. Пес на последнем издыхании подполз к хозяину, и в душе поднялась давящая тоска, боль свернулась змеей и ужалила. Слишком много смертей он видел за последний год. Цейс стал той каплей, переполнившей чашу терпения.
Выскочила Лизка из дома. Показалось, что солнце появилось на небе, хотя хмурый июньский день укутывал дачный поселок серым покрывалом. Ромка подхватил сестру на руки, закружил, широко улыбнулся, искренне радуясь встрече. Девчонка выросла, вытянулась, обещала в скором времени превратиться в молодую девушку. От нее исходило необыкновенное тепло, способное согреть его заиндевевшую душу.
Потом они хоронили Цейса во влажной земле. Наконец-то, Роман провожал хоть одного друга, как подобает. Лизка тихо плакала. Сердце сжалось. Ему тоже хотелось вот так легко демонстрировать эмоции, позволить себе слабость, но он прекрасно понимал, что сломается, не выдержит, уйдет на дно в водоворот чёрной апатии, если разрешит себе выпустить сонмище демонов, наглухо запечатанных в душе. Когда Ромка сжал сестру в объятиях, то одиночество разлетелось на осколки. Опять в его жизни появился солнечный лучик, о котором хотелось заботиться, который не хотелось отпускать из объятий. Рядом с Лизой его окутывал сонный и мирный покой.
***
Находится в режиме постоянной готовности и ожидания боя Роман привык еще в армии. Проблем с новой «работой» не было. Прежде, чем его официально зачислили в штат новоиспеченного спецподразделения по борьбе с терроризмом, пришлось хорошенько попотеть и доказать, что не зря он носит гордое название десантник. Выдержав жесткий конкурсный отбор, Роман Бессонов получил лейтенантские погоны, постоянную работу, не предполагающую налаженную личную жизнь. У многих парней из его подразделения семьи имелись, были даже дети, но сам Ромка не хотел обременять гипотетическую жену известием о его случайной гибели.
Лизка оставалась единственной дамой сердца, о которой хотелось заботиться. Она по-прежнему слушала его, не перебивая, принимая любое настроение, смотрела невыносимо красивыми для двенадцатилетней девочки глазами. Рядом с ней дышалось легко и свободно, она не теребила по пустякам, не приставала с глупостями. Каждый его приезд она буквально светилась от радости, и на сердце у Ромки сразу же становилось легко. Сестра помогала скрашивать ему «режим ожидания», когда выдавались редкие выходные.
Друг за другом ушли из жизни бабушка и дедушка, с промежутком в несколько месяцев. Ромка стоически перенес их смерть, не подал вида, ходя на душе кошки скребли острозаточенными коготками. Он привык провожать друзей, но вместе со стариками ушло прошлое – уютный мирок детства. И, как всегда, маленький, рыжий котенок согревал теплом, дарил спокойствие. Сестра внимательно смотрела серыми глазами, наивно верила в его неуязвимость, и внутри теплилась надежда, что ему есть, для кого жить, а у нее есть тот, кого надо ждать.
Когда она успела вырасти, превратиться в молодую девушку, Роман так и не понял. Общалась Лизка с ним с той же детской непосредственностью. Он не замечал, что сестра приобрела женские формы, стала выглядеть привлекательно. Всё время считал ее маленькой девочкой, которую надо держать подальше от искушений большого мира.
Заметив глянцевый журнал на ее кровати, Ромка сильно удивился, не удержался от того, чтобы присвистнуть. Оказывается, его Лизка под влиянием подруги-паршивки Вики начала интересоваться противоположным полом. Что-то резнуло по сердцу, оно быстро застучало в мощной груди. Не порядок. Лизка неискушенная, нежная, домашняя девочка, любой может воспользоваться ее неопытностью. Стало жарко. Представив Лизу в объятиях мальчишки из соседнего двора Ромку передернуло.
В комнату вбежала виновница его плохого настроения, как не в чем ни бывало, плюхнулась на кровать рядом. И тут Ромка прозрел. Он столько лет блуждал с темной повязкой на глазах, она упала, но светлее и проще от этого не стало. Новый поток мыслей закружил, обескуражил, едва не разрушил обычный мир.
Он коснулся нежного лица, почувствовал гладкость бледной кожи, едва не сошел с ума от переполнившей нежности, когда провел большим пальцем по приоткрытым розовым губкам, моливших о поцелуе. Не смог принять новую Лизу, не поверил себе. Испугался перемен, хотел уйти, сбежать, чтобы разобраться, но она не позволила, привязала к себе, похлеще стального троса. Обвила руками, прижалась к спине.
Роман вздрогнул, почувствовав ее грудь, тело взрослой женщины: теплое, манящее, желанное. Попытался что-то объяснить, развернулся к ней, и Лизка исхитрилась, прижалась неумело мягкими губами к его сжатым губам. Сдержался, не поддался на провокацию, хотя чуть умер от жгучего желания попробовать ее, ощутить вкус, научить всему, что знает.
Искушение: сильное, пахнущее соблазном и медом, разжигающее кровь, дурманящее мысли.
Даже в «первый раз» он так не волновался. Смог сдержаться, выиграл схватку с самим собой, запер на замок крамольные мысли. Сестра! Она сестра. И будет только ею.
Два года Роман пытался быть с Лизой братом, получалось каждый раз всё хуже и хуже. Она менялась внешне, становилась привлекательнее каждый его приезд, волновала, дразнила, порочно вошла в фантазии. Лица других женщин стерлись из памяти, как следы на морском берегу, слизанные набежавшей волной. Осталась одна Лиза, от которой не было никакого спасения.
Ромка сдерживал себя, продолжал всячески баловать ее, проявлял братскую заботу, но внутри желание рвалось с цепи, как голодный пес. Он хотел закрыть ее от липких взглядов окружающих мужчин, готов убить любого, кто ее обидит. Роману нравилось будить ее по утрам, любоваться сонной улыбкой, нравилось шутить и смотреть на обиженные детские губы, которые вновь и вновь толкали его на грех.

Миа! Прочла главу от Романа. Какой парень! Цельная, сильная натура. Дед и отец воспитали в нем Мужчину. Уважение в армии сослуживцев и командиров. Цейс.
Его любовь к маме. Уважение к жене отца. Отношение к маленькой Лизе! Переход от нежности и чувства ответственности за маленькую сестренку, и вдруг осознание, рядом девушка- красивая, нежная, чувственная! И шок от этого.
Я читала, и не слышала ничего, и никого. Спасибо тебе!