Могила без памятника (повесть, драма, 16+)

Вечер добрый
Ну, я в шоке , врач так и сделал по своему.
А я ведь надеялась что всё вернётся на круги своя. Мне почему то кажется что Игоря больше нет, жаль :(
Спасибо за главу
___________________________________

 » Часть 11

В это утро Лена спала как убитая и не слышала звонка. А телефон разрывался: то звонил, то затыкался, потом звонил снова.
– Кто там с утра? – раздраженная она, наконец, подняла трубку.
– Лена, неприятности! – прокричал брат.
Обычно Вася реагирует на неприятности как слон на падающие сверху листья. Если он позвонил ей сейчас, значит действительно что-то очень серьезное.
– Отец сегодня ночью скончался в больнице. Нам только что сообщили. Мы с мамой сейчас за тобой заедем.
– Какой отец? – перепугалась Лена. – У нас же их… там два…
– Тот, который постарше.
– А тот, для которого я халаты собиралась шить?
– Не знаю, но ближайшие два дня будет не до халатов – сама понимаешь. Одевайся. Полю отдай своей соседке-подружке, мы уже выезжаем.

«Беда не приходит одна», – пришла Лене на ум старая народная поговорка.

– Только не гони как угорелый, всюду успеем, – попросила Лена брата, когда садилась в машину. – Сейчас в больницу едем?
– Да. Мы вдобавок позвонили туда, где он раньше работал и нам пообещали помочь с похоронами.
Лена повернулась и посмотрела на мать. Та сидела грустная, но не плакала.
– Мам, ты как?
– Как? Печально конечно. С тех пор как появился ОН, мы к тому в больницу ни разу не приезжали. Забросили. Мне ужасно стыдно.
Лена задумалась, тяжело вздохнула, потом спросила:
– Может, он умер от тоски по нам? Внешне было не видно, а внутри переживал.
Мать сразу заплакала и полезла в сумочку за платком.
– Лена! – разозлился брат. – Ты долбанутая! Обязательно надо брякнуть такое, что хоть стой, хоть падай! Мама и так вся на взводе.
– Сам ты долбанутый вместе со своей Хорохориной, ничего такого я не сказала!
– Да хватит вам! – с надрывом сквозь рыдания прокричала Наташа.


Утром врач Куприянов первым делом зашел в палату Берестова. Ему уже страсть как не терпелось узнать результат своего эксперимента. Его подопытный пациент лежал с открытыми глазами, подложив ладони под голову. Куприянов сразу обратил внимание, что взгляд у больного осмысленный, значит мозг в порядке.
– С добрым утром, – поздоровался врач. – Проснулись?
– Здравствуйте. Да, давно уже, – небрежно ответил тот.
– Как вы себя чувствуете? – ласково поинтересовался Куприянов, обрадованный тем, что больной находится в полном сознании.
– Трудно сказать, доктор. Висок почему-то правый сильно чешется, слабость во всем теле, да и мышцы побаливают. С чего бы это?
– Это мелочь. Не забыли, как вас зовут? А то вчера вам довольно сильную терапевтическую процедуру проводили. Бывает и неделю больные ничего вспомнить не могут, – с легкой хитрецой в голосе спросил Куприянов.
– Игорем – что тут вспоминать. Берестов моя фамилия. А Ира, жена моя, придет ко мне? И что за процедура такая, от которой все тело ноет и голова трещит?
Лицо врача сразу словно осветилось изнутри.
– Это все скоро пройдет, Игорёк! Самое главное, что ты – Берестов! – радостно вскрикнул Куприянов. Пациент для него в эту секунду стал самым родным человеком. В зале Стокгольмской академии наук с ужасным акцентом произнесли фамилию следующего лауреата: «Куприянов Анатолий Романович!».
– Игорёк! У меня нет слов… – еще раз воскликнул врач и, упав грудью на больного, стал душить его в объятиях. Сам король Швеции пожал ему руку и вручил премию. Зал взорвался бурными овациями.
– С возвращением, Игорёк! – казалось, что Куприянов сейчас вскочит и запляшет. – А Ларина Сергея знаете?
– Какого Ларина? С возращением откуда? А Ирина где? – ничего не понимая, забрасывал он Куприянова вопросами, морщась от сильных объятий. – Чему вы так радуетесь? Что вообще здесь происходит?
– Да будет скоро ваша Ирина! Будет! Все позади, дорогой! Побегу позвоню, пусть приезжает – вам сейчас нужны только одни положительные эмоции, – вскрикнул счастливый Куприянов и, похлопав по щеке пациента, выскочил из палаты.

Окрыленный небывалым успехом, Куприянов залетел в свой кабинет и, напевая что-то под нос, отыскал в ежедневнике номер телефона Ирины.
– Ирина! Приезжайте! Есть хорошая новость!

Куприянов откинулся в кресле, закрыл глаза и предался мечтам. Да, Ирина была против электросудорожной терапии. Да, он сделал это против ее воли. Да, погиб Ларин, но наука требует жертв – так всегда было и будет. Он – победитель и совершил невероятное – вернул разум безнадежному больному. Он вырвал Ларина из головы Берестова электричеством почти так же, как он туда вошел. Клин клином, как говорится. Жаль, сердце Ларина не выдержало, и из-за этого эксперимент остался незавершенным. Но это не страшно. Ведь у него остались неоспоримые доказательства возможности электростатического переноса сознания от одного индивида к другому. Осуществить перенос проще, чем проводить дорогостоящую операцию по пересадке мозга. Ведь это открытие мирового значения! Кто знает, может теперь его заметят и пригласят работать в Москву. Вдобавок он – врач с большой буквы, сделавший двух человек счастливыми. Мужа и жену Берестовых. А жену Ларина? Ну зачем женщине в сорок пять молодой муж? Только окружающих раздражать. Не Алла Пугачева, найдет и постарше. А вот какую тему для докторской диссертации выбрать?
Мысли его прервала врач Игнатьева, постучавшись в дверь. Открыв ее, она просунула голову внутрь и, закатив глаза вверх, сообщила:
– Анатолий Романович, там родственники Ларина приехали труп забирать.
– Ну и пусть забирают. Какие проблемы? – недовольно откликнулся Куприянов.
– Они хотели спросить у вас что-то. Примете?
Куприянову не захотелось портить прекрасное настроение и общаться с родственниками усопшего. Еще начнут выпытывать – почему скончался, что произошло вчера. А что он им скажет: «извините, я убил его»?
– Разберись с ними сама – мне некогда, – начал раздражаться врач.
– Я говорила, но они очень настаивают.
– К черту их! Скажи, что меня нет! Пусть приходят завтра! Нет – послезавтра! Не мне тебя учить, как таких отваживать! – разорался Куприянов.
– Хорошо, как скажете.

В кабинет забежал врач Петровский и разложил на столе папку со служебными бумагами.
– Толя, подпиши, – фамильярно обратился он к Куприянову, что указывало на близкие дружеские отношения между ними.
– Петруха, дверь пока закрой на замок, – Куприянов начал быстренько подписывать лист за листом.
Поставив последнюю подпись и закрыв папку, Анатолий Романович полез в стол, достал початую бутылку коньяка, пару конфет и две стопки.
– Давай выпьем, дружище! За премию!
– Премию дадут? – обрадовался Петровский.
– Я выпишу всем, кто участвовал в моей научной работе. Лишняя тысяча к зарплате не помешает. Лично тебе и Парамонову – по две. Я своих друзей не забываю. А мне другие выпишут.
– Много?
– Чуть побольше – я же руководитель, – скромно ответил Куприянов. Это «чуть побольше» означало три ноля справа и в другой валюте. – Ну, выпил? Закусывай и иди работать.


Через полчаса в его кабинет влетела Ирина. «Какие у неё красивые глаза…» – отметил про себя Анатолий Романович и царственным жестом указал на кресло.
– Здравствуйте, Ирина. Садитесь.
Берестова поздоровалась в ответ и присела на краешек кресла.
– Вы хотели сказать что-то важное…
Куприянов не торопился – хотелось продлить то удовольствие, когда просящий, нервничая, заглядывает в глаза и ждет важного сообщения, от которого зависит его дальнейшая жизнь.
– Да, новость есть хорошая. Только давайте по порядку, чтобы потом не было недопонимания между нами.
– А что такое? – не поняла Ирина.
– Мы с вами оба имеем медицинское образование, оба гуманисты по натуре и знаем, что не все процедуры больным приходятся по душе. Да, некоторые методы лечения очень болезненны. Мы все стараемся причинить как можно меньше страданий больному. Вот вчера вы наотрез отказались применять к вашему мужу терапию ЭКТ… – тут Куприянов сделал паузу.
– Анатолий Романович, вы мне сразу скажите… – в голосе Ирины послышались нотки беспокойства.
– Все хорошо, даже замечательно. Мои предположения оказались верны. Берестов вернулся в себя, Ларин ушел из него навсегда.
– Как?! Неужели Игорь… сейчас – Игорь?
– Да!
Глаза Ирины вспыхнули ярким светом, от сильного прилива радости она захлопала в ладоши.
– Да, я провел этот эксперимент без вашего разрешения. Пусть пациенту было больно, но победителей не судят! – с пафосом закончил Куприянов.
– Я могу его увидеть? И забрать сегодня? – вскочила Ирина.
– Что вы! Не так быстро! Сейчас он еще очень слаб. Ему хорошо бы побыть в больнице пару-тройку недель, но ладно – выпишем послезавтра. Я вам дам хорошие препараты – легкие антидепрессанты – пусть принимает. Все-таки домашняя обстановка будет для него полезнее, потому я сделаю для вас исключение. И никаких стрессов! Никаких напоминаний о произошедших событиях! Ясно? Все побочные симптомы от применения терапии – боли, провалы в памяти – через неделю должны исчезнуть. Вот бумажечка с моим телефоном, если будут вопросы, звоните даже ночью.
Ирина открыла дверь, повернулась к врачу, счастливо улыбаясь вытянула руку над головой и изобразила пальцами букву «V». Победа!
– Секундочку, Ирина! – остановил Куприянов.
– Что?
– Надо будет, чтобы вы подъехали дней через десять – нужно маленький такой репортажик заснять для нашей больницы. Очень хочется запечатлеть ваши счастливые лица. И, кстати, бланк подпишите, так на всякий случай, ведь все обошлось…
– Обязательно приедем! – сказала Ирина и поставила размашистую подпись.


Дорожку из одного корпуса в другой она преодолела словно спринтер – только и видели, как каблуки быстро простучали по асфальту.
– Игорек! – ворвалась она в палату и также как Куприянов с размаху упала ему на грудь.
– Иринка, больно, осторожней! У меня все тело болит, – закричал тот.
– Миленький, я так рада! Мой муженек любименький! – целовала она его. – Как ты себя чувствуешь?
– Тошнит сильно почему-то. У меня что, сотрясение мозга было?
– Это все пройдет. Главное, что скоро ты уже будешь дома.
– Побыстрее бы.
Ирина так соскучилась по общению с мужем, что не могла наговориться. Рассказывала про детей, про друзей из мотоклуба. Тот только кивал головой и внимательно слушал. А что он мог рассказать, когда в голове одни искры? Через полтора часа Ира ушла. На прощанье она укрыла мужа одеялом, а он уже крепко спал. Электрошоковая терапия – это вам не шутка…

Предпохоронная суета выбила из колеи семью Лариных. Кто сталкивался с этим делом, знает, как это проходит. Поэтому неудивительно, что у Лены к вечеру на шитье халатов сил не осталось.
– Завтра тоже не получится, а послезавтра похороны. Как все закончится, я в тот же день с раннего утра сразу возьмусь за дело, – пообещала Лена.
– Я помогу тебе, доченька, – сказала мама.
– Меня все мучает мысль: правильно ли мы поступили, не сообщив Оксане Александровне о том, что ее брат скончался? – спросила всех Лена.
– Позже сообщим, – ответил Вася.
– Она обидится, – вздохнула Наташа.
– А что делать? Для меня этот вопрос пока открытый. Как тут скажешь, мы же не знаем – он все же жив или умер? Тело в морге, а душа в больнице. Меня другое волнует. Успеем ли мы перехватить отца до того момента, когда Ирина будет перевозить его в Москву? Я так прикинул – ей понадобится неделя, чтобы собраться: пока билеты купит, пока найдет охранников, которые будут помогать. Я сомневаюсь, что он добровольно поедет – отец наш ни перед кем прогибаться не будет, – рассуждал Вася. – Жаль только, что не удалось выписать пропуск в больнице в третий корпус. Дурацкие порядки – там только родственники имеют право посещать больных. Все переживаю за отца – пичкают его таблетками или нет? И у Куприянова сегодня ничего не выяснили…
– Давай попробуем еще раз с Ириной поговорить? – предложила Лена.
– Я вчера звонил поздно вечером, спрашивал, можем ли мы еще раз все спокойно обсудить, – ответил Вася.
– И что?
– Трубку бросила.
– Тогда у нас нет другого выхода, кроме как шить халаты, – с грустью сказала Лена.
Анатолий Романович отказался их сегодня принять, потому они ничего не знали…

Ирина Берестова тем временем уже сообщила радостную весть родителям. Не забыла также оповестить об этом Дамира – как-никак он ведь спас ее мужа во время той роковой грозы.

продолжение следует

Привет))
Игорь вернулся, только надолго ли вдруг опять исчезнет, а что будет когда семья Лариных об этом узнает, для Наташи это будет удар.
Ирина счастлива, для кого то счастье, а для кого то трагедия.
Спасибо за главу
___________________________________

День добрый!
Эх, вот вроде радоваться нужно, хоть один герой на своем месте, но что-то не радуется. Жду подвоха. Вряд ли лечение электрошоком проходит без последствий. И кто знает, чего еще с Игорем случится?
Тем более Ларины еще не угомонились и неизвестно, к чему приведут их действия и на что они способны, чтобы вернуть разум Сергея
Как-то прям обидно за Сергея Ларина - человек умер, а его даже оплакать некому...
Спасибо!
___________________________________

Владимир, привет!!!
Ох рано Ирина с Куприяновым радуются, как пить дать. Затонет его белый параход у берегов Скандинавии.
Жаль Сергея, пока его семья в поисках заблудшей души мечется, о бренном теле никому и дела нет. так формальности, да и только. Ведь столько лет прожили с этой оболочкой. Всё гоняются за каким-то счастьем эфимерным.
Ирина в этой главе показалась живее, чем в предыдущих. Интересно, каковы последние воспоминания Игоря? Он вообще в курсе, что больше года прошло? Да и дамиру зря рассказала. Сейчас он театральным жестом понесёт благие вести по округе.
Сомневаюсь на счёт побега. Посмотрим. Вроде немного осталось,а?
Спасибо.
_________________

Добрый день, мои дорогие читатели Ева, Алёнчик, Аля !




До конца недалеко, но и не близко... На горизонте


Успеют Все их чувства в подвешенном состоянии. Тело в морге, а душа в больнице. Как тут быть? Но все же они больше уверены, что он жив. Надежда умирает последней.



К тому же Ирина и не знает, что настоящий Ларин скончался.



Всем хочется славы и признания.

 » Часть 12

Ирина еле дождалась, пока пройдут эти два дня. Не могла толком ни спать, ни работать. Сегодня она с утра купила букет цветов, самый дорогой коньяк и коробку конфет для Куприянова. Завела свою машину и поехала забирать Игоря. У неё дома уже вовсю хозяйничала мама Игоря, на плите скворчали сковородки и булькали кастрюльки с овощами. Намечался большой праздничный обед. Дети без конца дергали бабушку за рукав и спрашивали:
– Баба, а скоро папа приедет?
– Скоро… скоро… не мельтешите на кухне, пока вас не ошпарила! – с напускной строгостью отвечала бабушка.

Друзья из мотоклуба, узнав от Дамира о выписке Игоря, тоже решили подъехать к лечебнице и поздравить с выздоровлением.
Куприянов обнял за плечи свою гордость, свое творение – Игоря Берестова – и вывел его в холл. Там уже ждала Ирина и три парня в кожаных куртках с бесчисленными металлическими застежками и со шлемами в руках. Они радостно тискали своего друга, что-то спрашивали, но тот морщился, вертел головой по сторонам, смущенно улыбался и отвечал невпопад.
– Удачи тебе, Игорь! – попрощался Куприянов и пожал всем руки. Благодарная Ирина не забыла чмокнуть врача в щеку.

На ступеньках Игорь остановился и, закрыв глаза, глубоко вдохнул в себя свежий воздух. Ира не торопила, ведь человек заново открывает для себя мир.
– Такая погода в этот день прекрасная – правда, Игорёк? Пойдем в машину. Дома уже все собрались и ждут тебя с нетерпением.
– Я не поеду, – тихо ответил тот.
– Почему? Ты что, хочешь пешком пойти или на мотоцикле ехать? Пока не надо, – не поняла она.
– Прости меня, Ирина, но я Наталью люблю, – сказал он, повернувшись к ней и глядя прямо в глаза.
По лицу Иры пробежала серая тень, веки сощурились, щека задергалась, дыхание поднялось, и она с шумом выдохнула.
– Так значит, ты… – еле выдавила она из себя и покачнулась.
Сергей быстро подхватил ее за локоть и талию, не давая упасть. Подождав, пока у Иры пройдет шок от услышанного, он сказал:
– Да, это так. Я – Сергей! Прости, что мне пришлось устроить этот цирк с перевоплощением. Свинство жуткое, конечно, с моей стороны, но я не видел другого выхода вырваться из тех гестаповских застенков. Этот доктор Йозеф Менгеле вместе с целой бригадой садистов издевался надо мной, пропуская через голову электрический ток. У меня чуть мозги не вытекли. Лучше убейте, но туда я больше не вернусь. Я понимаю, что тебе очень больно в душе, но… прощай и не ищи меня.
Сергей отпустил Иру, резко повернулся и сбежал по ступенькам.
– Стой! – крикнула Ира. – Ребята, остановите его!
Парни, раскинув руки, кинулись к нему наперерез. Сергей сжал кулаки и рявкнул:
– Знаете, как дерутся парни, которых воспитал детдом? Нет?! Получайте!
Черноглазый парень с узкими усиками оказался ближе всех к Сергею и тут же словил хороший удар в скулу. Взмахнув руками, он упал. Двое других, испугавшись, отошли в сторонку.
– Игорёха! Мы не собираемся драться. Что с тобой? Мы же твои друзья!
– Не задерживайте меня! – крикнул всем Сергей и пошел прочь.
Растерянной Ирине только и оставалось, что смотреть на удаляющуюся спину мужа. Через какое-то время она вышла из оцепенения и побежала за ним.
– Игорь! Остановись на минутку! Сергей! Всего лишь выслушай меня!
Сергей остановился и повернулся к Ирине.
– Говори.
– Ты не можешь сейчас просто так уйти! – еще не отдышавшись от быстрого бега, сказала Ира.
– Я уйду в любом случае, меня уже никто не остановит.
– Подожди. Мне нужно сказать тебе кое-что… не знаю, с чего начать и как правильно сказать… Позавчера Василий рассказал, что произошло с Лариным и моим Игорем на самом деле.
– Он разгадал эту загадку?! – удивился Сергей.
– Да. 20 августа прошлого года Сергей Ларин и Игорь Берестов во время грозы случайно оказались недалеко друг от друга в Камышинске. Один на мосту, второй под мостом. Молния попала в обоих…Трагическая случайность… Я не буду сейчас всего рассказывать... Подробности тебе сообщит Василий. Меня так глубоко потрясло услышанное от него, что я всю ночь не спала, плакала и размышляла. Хотела отвезти тебя к специалистам в Москву. Все раздумывала, как это сделать. Потом я поняла, что не смогу транспортировать тебя в московскую клинику в наручниках, как преступника. Мне неприятно, когда люди подвергаются насилию, я всегда была противником этого… чувствую, ты сейчас меня ненавидишь, но я не разрешала Куприянову делать электрошоковую терапию. А он наплевал на мои запреты. Тебе было очень больно, я знаю…
Тут Ира замолчала, а Сергей не стал торопить ее. Ему стало неловко за то, что он так резко обошелся с ней несколько минут назад. Он, можно сказать, своими словами чуть не убил ее. Она вздохнула и продолжила:
– Ларины пытались обсудить со мной возникшую ситуацию, но я поначалу их слушать не хотела. А позавчера я приняла решение – ничего не предпринимать, пока не обговорим все сообща… В какой-то степени я сама виновата. Подсознательно я сразу почувствовала, что с Игорем происходит нечто странное, но не знала причины. Отгоняла от себя все страхи – верила, что все пройдет, все рассосется… Дождалась, когда все зашло слишком далеко... Я решила позвонить Василию и вместе с ним забрать тебя, но в то утро позвонил Куприянов и сказал, что произошло чудо. Я снова воспрянула духом. Два дня летала как на крыльях. Если бы ты знал, какой счастливой я себя чувствовала, когда мы вчера, обнявшись, стояли в коридоре.
Ира опять смолкла.
– Прости… – это все, что смог сказать Сергей.
– Ты жестоко провел меня, но я тебя не виню – всем хочется жить… А когда ты сейчас открылся, я поняла, что Игоря я потеряла уже давно. Почти год назад... И в эту минуту мне горько и больно осознавать, что тот, кто стоит рядом со мной – это не мой муж, а совершенно чужой человек…
Ирина заплакала, а Сергей переминался с ноги на ногу и не знал, что делать. Мимо них изредка проходили прохожие и, обратив внимание на плачущую Ирину, бросали осуждающие взгляды на Сергея.

– А сейчас ты должен поехать со мной, хотя бы на два-три часа, – наконец, с легкой хрипотцой в голосе тихо попросила она.
– Зачем? – растерянно спросил Сергей. – Ведь я не Игорь…
Ира схватила Сергея за руку и умоляюще посмотрела ему в глаза.
– Но те, кто сидит сейчас у меня дома, этого не знают! Мои дети и родители Игоря. Как я им скажу? Представляешь, что будет? Если твой разум в порядке, ты не должен быть таким жестокосердным! Всего лишь три часа с нами и ты уйдешь куда хочешь. Я обещаю, что не буду тебя задерживать. Три часа побыть моим мужем, любящим отцом и добрым сыном! Каждый имеет право быть самим собой, но никто не должен думать только о себе! Потом я что-нибудь придумаю. Я сильная женщина, попробую выдержать этот удар. А родителям скажу, что ты нашел другую женщину, уехал за границу или что-нибудь другое в этом роде. Поедем со мной! Я тебя очень прошу!
– Ладно… – ответил Сергей, потрясенный таким взрывом эмоций.

Они прошли мимо недоумевающих друзей-мотоциклистов и сели в автомобиль.
– Дамир, я вечером позвоню и все объясню тебе! – крикнула она кому-то из троих. Черноусый парень, которого ударил Сергей, кивнул головой, надел шлем и направился к мотоциклу.

Ирина завела мотор, нажала педаль газа и вскоре встроилась в ряд идущих машин. Она уверенно вела автомобиль и попутно объясняла, кого как зовут, где кто работает и многое другое…
– Но я же не могу всего знать. Родители спросят что-нибудь, а я начну глупо хлопать глазами, и они сразу заподозрят неладное или подумают, что я странный какой-то, – колебался Сергей.
– Ничего страшного. Сошлись на временную потерю памяти, они поймут. Я ведь не догадалась, что ты эти два дня меня разыгрывал.
Сергей смутился и покраснел, но Ира, занятая вождением, этого не заметила.
– Ладно… постараюсь. Так оказывается, ты детским врачом работаешь?
– Да, а что не похоже?
– Нет. Ты больше на предприимчивую женщину смахиваешь и машина у тебя дорогая.
– Это мне Игорь подарил.
– Игорь бизнесом занимался?
– Да, продажей сотовых телефонов и другой подобной техники, а в свободное время носился на мотоцикле. Мотоспорт – это его вторая часть жизни.… О боже, все никак не могу отделаться от странного чувства, будто рядом со мной сидит Игорь и задает дурацкие вопросы…

Автомобиль подъехал к дому Ирины. Берестовы встретили Сергея в коридоре радостными криками. Дети повисли на нем, мама утирала мокрые глаза. Отец был более сдержан, но на ресницах тоже поблескивали слезы радости. Потом мама пригласила всех к столу.

Сергей, как мог, изображал из себя счастливого Игоря. От спиртного отказался, но никто и не настаивал. Ира то обнимала его, то сидела, положив на плечо голову. В эти минуты он чувствовал себя не в своей тарелке.
– Игорек, может, ты забросишь свой мотоклуб? Боюсь я за тебя, – попросила мама.
– Заброшу, больше я туда не поеду, – пообещал Сергей.
– Как его зовут, забыл, – шепнул Сергей Ирине, когда мальчик залез к нему на колени.
– Семён, Сёма, а дочку Таня.
Тане не понравилось, что все внимание досталось брату, и она стала оттаскивать его от отца. Сёма вцепился в шею Сергею и отбивался от сестры ногами.
– Ребятишки, не деритесь! – смеялся Сергей.
Таня притащила большую иллюстрированную книгу и показала Сергею.
– Мне бабушка книгу вон какую купила! Про муми-троллей!
– Дай посмотрю! – взволнованно попросила Ира.
– Эта моя самая любимая книга детства, – сказала Ира Сергею. – Я так любила этих гиппопотамчиков с забавными хвостиками.
– А я в детстве любил другие сказки: «Волшебник Изумрудного города» и все книги-продолжения. А эту я открыл случайно, лет десять назад, и она мне не понравилась.
– Так сколько лет тебе было? Муми-тролли должны прийти к тебе вовремя, когда ты в них еще веришь, – улыбнулась Ира и вернула книгу дочери.
Ирина взяла его руку в свою и тихо прошептала:
– Как бы там ни было, Серёж, а они ведь твои дети.
Сергея от этих слов прошибло так, будто Куприянов снова прижал к вискам электроды и включил генератор тока. А ведь это правда – он же в любом случае биологический отец этих ребятишек. Он помрачнел и больше не мог изображать из себя счастливого человека. Ира заметила перемену его настроения и громко произнесла:
– Мама и папа! Игорёк еще не оправился, ему бы отдохнуть. Со стола я потом сама уберу.
Родители спорить не стали и начали суетливо собираться. Отец с силой пожал руку сыну, а мама поцеловала в макушку. Примерно через полчаса после ухода родителей Сергей поднялся и сказал:
– Я тоже хочу уйти. Я выполнил все, о чем ты просила.
– Иди, – вздохнула Ира.– Береги себя… Если захочешь – можешь прийти в любое время.
Когда Сергей надевал туфли в коридоре, дети выглянули из комнаты и грустно уставились на него.
– Папа, ты надолго уходишь? – спросила Таня.
– Надолго, очень надолго, – ответила за Сергея Ира.
Сергей посмотрел в погрустневшие глаза детей и отвернулся.
– До свидания, – произнес он хрипло и дернул за ручку двери…
Он шел по улице, а перед глазами стояли лица Сёмы и Тани. Как они тогда смотрели на него! Он хорошо знал этот взгляд. Так смотрят детдомовские дети, когда приходит супружеская пара и забирает одного из счастливчиков к себе в семью. Остальные выглядывают в окно и провожают их такими же печальными глазами.
Сергей дошел до трамвайной остановки, пошарил в карманах, но не обнаружил ни копейки денег. Пришлось идти пешком…

продолжение следует

Владимир, спасибо за главу.
Я предполагала не много, что поведение Игоря-притворство, но он был ну очень убедителен, и я откинула эту версию.
Всё происходившее в доме Берестовых очень тяжело для Сергея. Сначала он был настроен решительно, а теперь вот память генов может его и возвращать к Ирине периодически. Интересно, Ира действовала спонтанно и это её план по возвращению мужа, или она действительно готова так просто его отпустить?
_________________

Привет))
Эх, а я уже обрадовалась возвращению Игоря.Если он не вернётся его жаль будет больше всего, у него то вся жизнь впереди, а Сергей как не крути свои пожил.
Не простая ситуация складывается, что дальше будет не понятно.
Ира очень сильная личность раз нашла в себе силы всё это перебороть и отпустить Игоря.
Спасибо за главу
___________________________________

Аля , привет!


Да, ты уже догадывалась, что тут не все так просто. Алёнчик тоже стреляный воробей - подвох почувствовала

Сергей, понятно, испугался, что его "залечат" до смерти. Вот и придумал, как выкрутиться.



Вряд ли, если только это касается детей. Но и тут ничем не подтверждено - есть ли такая память? А впрочем ждем дальнейших событий.

Хочется знать мнение читателей о Лене Лариной, а то среди всех комментариев о ней ни слова.

Ева, здравствуй!

Не так все просто будет...


Умирать никому не хочется и это не зависит от того, кто сколько пожил. Я так считаю.

Дак я понимаю, что ситуация как бы палка о двух концах, но всё Сергей хоть и понимает кто он , а тело то у него другое.
Вы про Лену спрашивали, так вполне возможно что она влюбится в образ Игоря и сто тогда делать будут.
Игорь пока молод, через 15 лет Наталье уже 60 будет, а он только к сорока годам подойдёт, нет конечно у него сознание любит жену,но тут слишком много несостыковок.
То что всё не так просто закончится понятно, но Ирина по крайней мере находит в себе сила отказаться от того что по сути её мужем не является, а вот семья Лариных, вряд ли пойдёт на такой жест.Та же Лена скорее парня себе заберёт нежели вернёт её супруге, я её не считаю из-за это плохой, но факт остаётся фактом каждый печётся только о себе.
___________________________________

Добрый день!
Не, ну вот чуяло мое сердце, что не все так просто будет...
Но Сергей, конечно, жестоко поступил. Понятно, что не в санатории лежал и выбраться хотел, но и играть на чужом горе, очень непорядочно и некрасиво. Ира вся встряхнулась, снова жить начала, а он ее снова оглоушил.
Но в таком случае, лучше Лариным вообще уехать из города и перед глазами не мелькать. Вряд ли Ирина действительно смирилась с тем, что мужа потеряла. И не факт, что она и правда готова отпустить своего мужа, пусть и с чужой душой.
Тут в другом вопрос, сможет ли сам Сергей жить спокойно, зная, что где-то там страдает другая семья, а главное дети? Он сам детдомовский и детей Ирины сейчас понимает очень хорошо.
Ой, Лена довольно непонятная особа. У меня вообще сложилось впечатление, что она влюбилась в новое тело отца, поэтому и борется так за него. Все таки как отца она Сергея в новом облике не воспринимает, а видит как раз молодого мужчину, что не может не настораживать
Спасибо, Владимир! Ждем дальнейшего развития событий... И все таки, а где душа Игоря затерялась?
___________________________________

Алёнчик, привет!


Скорее всего, нет.
Спрашивая о Лене, я хотел узнать немножко другое. Она изначально задумывалась как персонаж, не обременённый гендерными стереотипами.



Ждет, наверное, своего часа...

 » Часть 13

В родном дворе наблюдалось целое скопление машин и автобусов. Кругом лежали венки и между ними сновали женщины в черных платках. Мужчина подошел поближе и обомлел. В кузове бортового «ЗиЛа» стоял памятник из полированной нержавейки: «Ларин Сергей Александрович» гласила надпись под фотографией.
Сергей не раз слышал, что людям снились сны, в которых они видели себя в гробу. Но это было во сне, а тут все происходило наяву. Пробравшись сквозь толпу, он увидел родные лица коллег по работе, друзей и соседей по дому. Возле гроба стояла его семья. Наталья заметила Сергея и улыбнулась глазами. У Ленки расплылся рот до ушей. Сергей прошел и встал между женой и дочерью. Наталья прижалась к нему плечом и спросила шепотом:
– Как ты здесь очутился?
¬– Потом расскажу.
– Ты сбежал? – взяла его под руку дочь.
– Нет. Отпустили.
– Правда?! – обрадовалась она и сжала его локоть со всей силой.
Сергей непроизвольно поморщился.
– Перестань улыбаться, дура! – сердито прошипел Василий.
– Вася! – цыкнул на него Сергей.
Сергей рассматривал покойника со странным двояким чувством. Он хоронил самого себя. Пришел сюда и теперь ему придется участвовать в поминках, говорить вместе со всеми «пусть земля ему будет пухом». Может, не стоит соблюдать эти обряды? Ведь он стоит сейчас здесь среди всех и никуда уходить не собирается.
Черная муха покрутилась над гробом и села на лоб покойника. Сергею это не понравилось и он прогнал ее, махнув рукой.
– Мне как-то не по себе, – тихо сказал Сергей Наташе.
– Мне тоже. Может, ты отойдешь пока в сторонку или дома нас подождешь? Я представляю, что ты сейчас чувствуешь. Мне и самой кажется, что я сейчас чокнусь. Ты и там и здесь…
– Я здесь, рядом, и останусь на похоронах до конца. Как бы тяжело не было – нам надо через это пройти. Ты, Наташ, старайся думать о чем-нибудь отстраненном.
– Легко сказать…
Краем глаза Сергей заметил, как соседка Федотовна смотрит на него недобрым взглядом и сокрушенно качает головой. «Иногда они возвращаются снова», – пронеслось у него в голове название романа Стивена Кинга.

Забегали туда-сюда люди с красно-черными повязками. Распорядитель похорон зычно прокричал всем:
– Товарищи, проходим в автобусы! Сейчас поедем на кладбище!

Могилу уже выкопали заранее, а гроб установили на табуретки рядом с ямой. Началась гражданская панихида. Как много было сказано теплых слов! Вот проживет человек, проработает всю жизнь, а добрые слова скажут только на похоронах. Только он их не услышит.
Видя дорогих сердцу коллег, Сергею нестерпимо захотелось вернуться на свой завод. Вот и экономист Аллочка Мельниченко вышла с речью. Она – маленькая, косолапенькая и на высоченных каблуках – всегда вызывала у Сергея улыбку. Он сравнивал ее с комариком, а длинный и остренький Аллочкин носик только усиливал это сходство. И сейчас, чтобы не засмеяться, Сергей опустил глаза.
– Сергей Александрович был замечательным человеком! Жизнерадостный, с чувством юмора. Без сомнения могу сказать: мы все – женщины планового отдела – были без ума от Сергея…
– Ты что там на работе перед дамами хвост распускал, как павлин? – ревниво поинтересовалась Наташа и толкнула его в бок.
Сергей недоуменно пожал плечами. Он сам об этом узнал только сейчас. Завершал панихиду начальник Геннадий Павлович или шеф Генпланыч, как привыкли его называть за глаза подчиненные. Говорил он медленно, делая паузы, но как всегда много и красиво.
– После тяжелой и продолжительной болезни из жизни ушел наш друг… товарищ и просто очень хороший человек. Сергей стоял у истоков создания нашего совместного российско-германского предприятия… его великолепное знание немецкого языка позволяло в любую минуту решить с нашими немецкими партнерами самые трудные задачи… я проработал с ним много лет…
Сергею приятно было слушать такие слова. Он перевел взгляд на покойника и внимательно осмотрел руки, скрещенные на груди. На тыльной стороне кисти, что лежала сверху, он заметил шрам. И сразу вспомнил, откуда взялась эта давняя некрасиво затянувшаяся рана. Пугач. Кто из мальчишек не делал в детстве эту штуку? Да все почти делали. Вместе с другом Витей Ширяевым они тайно смастерили самострел. Пороха не нашли, обошлись спичками. Десять коробков ушло. Испытания проводили в детдомовском подвале. В качестве мишени приспособили жестяную банку. Вместо пули вставили болт с отрезанной шляпкой. Пистолет разорвало сразу – алюминиевый ствол не был предназначен для этого. Пуля ушла в стену и рикошетом вернулась в руку, пробив насквозь ладонь.
Было море крови и крика. Первая попавшаяся им на пути воспитательница, увидев развороченную руку, грохнулась в обморок. Она не перенесла вида крови, льющейся струйкой по всему полу. Благо старшие воспитанники помогли. Перемотали руку чистой наволочкой и довели до медпункта.
Сергею стало невыносимо жалко себя того – в гробу. А проникновенные слова Геннадия только усиливали чувство утраты.
– … спи спокойно, наш дорогой товарищ. Мы тебя никогда не забудем! – закончил шеф и аккуратно вытер указательным пальцем выкатившую слезу.
Сергей зарыдал. Наташа и Лена сразу присоединились к нему. Василий кусал губы и тихо всхлипывал. Гроб опустили в могилу, люди стали по¬ очереди кидать на крышку горсти земли. Сергей тоже бросил и в эту секунду окончательно понял, что обратная дорога в собственное тело для него закрыта навсегда. Гроб зарыли, поставили памятник, и все, кто хотел, поехали в столовую на поминки.
Для чего нужны поминки? Для того чтобы люди хорошо выпили, поели и побыстрее забыли покойника. Живым не надо тягостных воспоминаний.
С поминок они возвращались пешком вдоль набережной реки Исети. Судов на ней нет; только рыбаки с лодками торчат на середине, пытаясь поймать хоть что-то себе на ужин.
– Тебя не будут больше искать? – переживала Наталья.
– Нет.
– Точно? А как же Берестова? Неужели она согласилась?
– Берестовой сейчас очень тяжело. Она говорила, что Вася ее убедил, но это не так. Можно только догадываться о том, что творилось у неё сегодня в душе... Давайте не будем об этом. Я с вами и ладно. Кстати, мне не терпится узнать, как ты раскрыл тайну моего появления? – спросил Сергей, повернувшись к сыну.
Василий загадочно улыбнулся, глубоко вздохнул, прокашлялся и начал описывать произошедшие события. Дойдя в рассказе до того места, когда появляется шар, он возбужденно замахал руками, расписывая, как мотоциклисты встретились с молнией, неожиданно возникшей под мостом, и как она показалась им разумной. Сергей остановился и мысленно перенес себя в тот роковой день.
Он помнил, как загрохотал гром и в небе вспыхнули первые молнии. Как побежал вдоль рельсов, надеясь быстрее найти укрытие. С моста он видел подъезжающих мотоциклистов. Но добежать и спрятаться не успел. Все пространство вокруг ярко осветилось, а потом наступила темнота.
– Это была не шаровая молния, – заключила дочь. – Это была твоя душа, папа…
– Меня воспитывали атеистом, а ты говоришь душа…
Слово «папа» было произнесено необычайно нежно. Наталья не обратила внимания, а Вася, раздув ноздри, убийственным взглядом посмотрел на сестру.
– Шар крутился над ними по кругу, словно взял их в оцепление. Им было страшно, но они не могли отбежать… молния, словно выбирала жертву из всех четверых… шар мог попасть в любого, но судьба выбрала Игоря Берестова, – закончил рассказ Василий.
– Вот, если бы не было мотоциклистов или собака там пробегала, то мне пришлось бы выть и бегать за вами, а вы бы прогоняли меня палками, – предположил Сергей возможную ужасную перспективу.
– Если бы да кабы… Тут, как говорится, – на кого бог послал, – не согласилась жена.
– Да нет никакого бога, – стал спорить Сергей.
– Есть! – уверенно и почти хором ответили женщины.
– Если вы говорите это душа, то почему Берестов не стал мною, когда очнулся?
У Васи на это сразу нашелся ответ:
– Я долго думал над этим. Много прочитал литературы и могу лишь предположить, что человеческий мозг – это как бы супербиокомпьютер. С большой натяжкой, конечно. Хотя все-таки компьютеры создавал человек, и принцип его работы схож с работой человеческого мозга. У человека, как и у компьютера, имеются два вида памяти – быстрая и долговременная. Чтобы стать тем, кем ты сейчас есть, нужно время. Это как установка новой системы. Свое «я» надо куда-то зашить. Для начала информация попадает в долговременную память. Первым делом записывается детство. Между прочим, ученым уже давно известно: если у любого человека по какой-либо причине повреждается та область памяти, которая отвечает за воспоминания детства, то он сразу забывает, кто он такой. Даже имени своего не знает. Профессиональные навыки остаются, но больше он ничего не помнит.
– Вот как! – удивился Сергей.
– Слушай дальше. Ничто не подходит лучше для перезаписи информации, чем обычный человеческий сон. Мозг во время сна работает на полную катушку. Правда, человек видит при этом тысячную долю из своих сновидений. Игорь чувствовал неладное внутри себя, но не понимал, что с ним происходит. Какое-то фиолетовое сияние постоянно присутствовало в его мозгу. Ему постоянно снились сны про твой детдом, про твоих друзей детства. Сны были обычными, не кошмарными, потому они не беспокоили его. Это Ирина нам рассказала. Правда, она не совсем поняла мои рассуждения о замене одной личности другой. По ее мнению, ты спрятался в чужом организме подобно герпесу и ждал своего часа. Берестов постоянно пересказывал ей свои сновидения, и теперь она очень много о тебе знает. Если бы Куприянов не сбил ее с панталыку, то она нашла бы тебя очень быстро.
– Да… вот как оказывается… удивительно все это… но герпес потом прячется обратно, – задумался Сергей. – Вы хотите сказать, что я могу исчезнуть?
– Мы все этого не хотим! – сказал Вася, и они втроем обняли Сергея.
– Сергей, а мы уже голубые халаты собрались шить, материал купили, – сообщила Сергею Наташа. – Решили всей семьей похитить тебя из больницы.
– Ничего себе! Вы молодцы! Я не ожидал от вас такого! – растрогался Сергей.
Может ли человек быть счастливым в день собственных похорон? Оказывается, может.

Сергей с Васей шли чуть быстрее и через некоторое время немного оторвались от женщин.
– Того, кого мы сегодня хоронили, убил Куприянов, – тихо, стараясь чтобы не услышали жена с дочерью, сказал Сергей.
– Как? – остановился сын, пораженный такой новостью.
– Я понял так – он проводил над нами эксперимент. Наши головы лежали рядом, соприкасаясь висками. Куприянов воздействовал электрическим током, пропуская его через нас обоих одновременно. Пытался вернуть всех на место, но не получилось. Это, как видишь, непросто. Светящийся шарик не перескочил обратно. Но вот один из нас не выдержал этого испытания.
– Надо подать на него в суд.
– Не надо. Мы ничего не докажем. Мало того, даже не сможем толком объяснить суть претензий. Правда, после электрошока у меня перестала болеть голова и не беспокоят фиолетовые вспышки. Ты говорил ¬– у Берестова такие же были.
– Значит, ты больше никогда не будешь Игорем?
– Не знаю. Сплюнь три раза через плечо и давай маму с Леной подождем.

Девять и сорок дней Ларины решили не отмечать. Некоторые из их друзей посчитали это странным и больше не захотели общаться. Наталья не расстроилась. Она и так старалась свести все отношения со знакомыми к минимуму – не хотела раскрывать тайну. Помимо проблем с друзьями добавилась еще одна – общественное любопытство. Любой едва знакомый ей человек, узнав, что она живет с молодым мужчиной, осаждал ее вопросами. Но если от чужих людей еще можно было открутиться, то ее старые приятельницы были особенно навязчивы и неприятны. А вопросы их были весьма бестактные и ожидаемые:
– Наташ, как тебе удалось молодого подцепить? Чем ты его взяла? Мы-то думали, на похоронах родственник рядом с вами стоял, а оно вон как оказывается – молодой любовничек! Как он в кровати – орел, поди? Сколько вы там за ночь? Присматриваешь за ним? К Ленке-то не пристаёт? Ты не боишься, что он тебя бросит?

Каждый раз, слыша очередную порцию таких однотипных вопросов, Наталье хотелось рычать как пантера и рвать этих доброжелателей на части как тигрица. Она едва подавляла в себе желание воскликнуть: «Какая вам разница? Занимайтесь своей семьей и не лезьте в мою!».

– Сереж, я все думаю, а вдруг бы мы тебе не поверили? Хотя я должна была поверить еще быстрее, чем Лена, но вдруг? Что бы ты делал? – спросила Наталья как-то Сергея.
– Если бы не сгноили в психиатрической больнице, начал бы жить заново. А как еще? Бывает же в жизни, что люди теряют все и всех, не в силах ничего изменить. Живут как-то… если мне дали шанс выжить, то почему бы не воспользоваться?

продолжение следует