Сергей да Марья

Спасибо, все главы очень понравились!
"Бомж по неволе" - это же надо было такому случиться и к чему привела маленькая забывчивость! И никто не хотел помочь в трудной ситуации(((
Над махинациями с сосисками уржалась!
А Марья мне нравится! И не потому что она в лицо обидчику семечками плюнула. Вот тут я как раз особого геройства не усмотрела (рядом целая толпа заступников была), хотя молодец, что проучила гада! Но мне нравится, что она поставила себя так, что мужчины вокруг нее ее желания выполняют

Ой, ну хоть что-то Марья сама сделала! Не знаю почему, но злит меня эта девица. Хотя нет знаю: сестрица у меня такая же, так вот заранее могу сказать, что возраст таких людей не меняет, моей сестре уже тридцать и ничего в ее поведении не меняется, хотя уже давно замужем и ребенок растет, так у ее мужа два ребенка получается и кто из них капризней еще вопрос. Поэтому раздражают меня такие люди даже в рассказах, потому что знаю какого с ними по жизни. Но это так, лирическое отступление.
А Палыч? Да есть такие люди, которые на весь мир злятся, такие есть в любом городе, в любой деревне. Жизнь не удалась у самих, вот и выплескивают свою злобу на окружающих. И естественно умирают одни, потому что, как правило, у таких и друзей не бывает, кто ж выдержит?!
Нее, я не издеваюсь, я анализирую ситуацию А спасенная честь это очень хорошо. Всё таки я рада, что не застала те времена. Тотальный контроль. Жуть!
___________________________________

Не знаю почему, но по жизни мне чаще попадаются такие. Судьба...




По моему это все женщины умеют делать. Как в анекдоте: - Доченька никогда не унижайся и ничего не проси у мужа, а сразу закатывай истерику.

 » Прогулка на почту

С утра до обеда лил сильный дождь, и стало ясно: работы сегодня ни у кого не будет. Мало того по дождю никому не захотелось идти на обед, за исключением Андрея. Он поглядел на часы и собрался. Пока надевал свои сапоги, Серёга у него спросил:
- И охота тебе по дождю в такую даль?
Андрей, даже не посмотрев на Серегу в ответ, вышел и закрыл за собой дверь.
- Серёга, у меня такое ощущение, что он запрограммирован, - засмеялся я, - живет по режиму, ест тоже, даже письма маме и сумку ковыряет свою в определенное время. Где у него кнопочка находится? Ну не может человек, целый день ничего не делать. Максим, а ты случаем не знаешь, чем Андрей в городе вечерами занимается?
- Знаю! Он телевизор смотрит, - ответил Макс.
- Ну хоть, что то… - вздохнул я, и почему-то вспомнив Жанну из игрового зала в парке, которая вечно ходила за мной по пятам и совала нос во все мои дела. Как ни странно она прекрасно считала, и обучить ее работе на кассовом аппарате хватило десяти минут. И за все время, что отбивала чеки и принимала выручку, ни разу не ошиблась…
- Марья, - спросил Серёга, - а кто лучше работает у вас Макс или Андрей?
- Андрей.
«Точно, робот» – подумал я.
Марья достала с полки тетрадь, вырвала оттуда листок, легла на кровать и принялась строчить письмо мужу или родителям. Она их отсылала по три раза в неделю точно, в отличие от меня, отправившего всего четыре письма за все время совхозной жизни.
Закончив писать и запечатав конверт, предложила:
- Давай, Вов, на почту сходим.
- Сходите, дождь кончается, а я хоть посплю, - одобрил Серёга, разморенный полным бездельем.
Мы брели по деревне. Дорога была пустынная, моросил мелкий дождь. Никто, похоже, сегодня не работал. Шли медленно, она несла в одной руке конверт, а другой держалась за меня.
- Кому письмо? Мужу?
- Да.
- Ты его любишь?
Кинув на меня вопросительный взгляд, утвердительно ответила:
- Да люблю. А что это плохо?
- Да нет, хорошо.
- Он совсем не похож ни на тебя, ни на Сергея, ни характером, ни внешностью. А зачем ты спрашиваешь?
- Ты ему в письмах про меня пишешь? - съехидничал я.
- Нет, конечно, он ревнивый просто ужас, я его иногда просто боюсь, - улыбнулась Марья.
- А если кто донесет?
- Плохо будет, я даже и думать не хочу пока об этом… и хватит душу травить, давай о чем-нибудь другом… ты сам-то будешь жене говорить?
- Нет. Хотя бы, потому что ей все равно будет. Меня она никогда ни к кому не ревновала, даже не знаю почему…

До почты нам оставалось метров тридцать. Тут буквально наверно звериным чутьем почувствовал чей-то взгляд. Слегка повернул голову и увидел Гришку с Васькой. Они шли быстро, а мы плелись, прогуливаясь. Наклонив голову поближе к Марьиному уху, я сказал:
- Слышь, Марь, сейчас, если что, беги за Сергеем со всех ног, а я их задержу.
- А кто там? - на её лице появилось выражение панического ужаса.
- Гришка с Васькой.
Она вцепилась мне в руку с такой силой, что у неё побелели пальцы.
- Спокойней и не оборачивайся, - я уже напрягся как пружина и чувствовал, как она уже вся трясется.
Стояла полная тишина, только с левой стороны дороги в луже барахталась свинья. И уже был слышен топот приближающих сапог. Слегка кинув взгляд назад, видел их ехидные ухмылки. Мне уже стало казаться, что нападать они на нас не собираются. Ритм стука сапог не менялся ни на секунду, и вот они уже поравнялись с моим плечом…
И тут они резко повернулись в нашу сторону, даже вернее к Марье и, раскинув руки в стороны, громко рявкают на всю улицу: «УУУХХХ!!!» и загоготали, как конченые идиоты. Марья от испуга резко дернулась в сторону, чуть не упав в лужу, заплакала и крикнула: «Придурки!». Я развернулся к ним, приготовившись драться насмерть.
Неожиданно для меня, Гриша начал заходить мне за спину, довольно подлейший прием, но для него из-за маленького роста это было нормально. Я стал поворачиваться к нему и в тот момент, когда он попытался схватить меня за куртку, резким выпадом руки попытался нанести ему удар. Гриша отскочил и в тот момент на меня пошел Васька, но как только я повернулся к нему, он остановился, при этом улыбаясь и глядя немигающим взглядом. И опять, стараясь не попасть в поле моего зрения, Гришка сзади пошел в атаку. И мне пришлось вертеться от одного к другому, попутно пытался разгадать, что за игру они затеяли. Я был спокоен, после того вечера мне уже не было страшно, надеялся, что если злее буду, может и продержусь до появления Серёги. Вот только мельтешащий за моей спиной Гриша вызывал беспокойство, я никак не мог сообразить - чего он хочет? Краем глаза видел - растерянная Марья стоит на траве возле дороги с безвольно опущенными руками и белым лицом. Я на нее злюсь, велел же, чтобы сразу мчалась за помощью. Неудобные резиновые сапоги грозили запнуться друг об друга, тяжелая рабочая куртка, не предназначенная для таких мероприятий, очень мешала. Пришлось её скинуть и я, вертясь, как юла, стараясь не потерять из вида Гришу, выжидал удобный момент, чтобы броситься на Ваську. Все это продолжалось недолго - может пару минут, но не больше.
Стыдно говорить, но спасли меня женские слезы: Марья зачем-то сев на корточки, закрывая лицо ладонями, заревела на всю деревню. Это отрезвило деревенских придурков, они остановились и Васька, злобно посмотрев на меня, бросил на прощанье:
- Ладно, Гринь, пошли, пусть живут, а вас же предупреждали, чтобы одни по нашей деревне не шарахались!
Хозяева деревни развернулись, громко гогоча и топая сапогами, продолжили свой уверенный путь по собственной земле.
Я, подняв куртку, подошел к плачущей Марье и сердито спросил:
- Ты почему стояла?! Я же тебе сказал: беги за Серегой!
Она разревелась еще больше.
- Я за тебя испугалась.
Я успокаивал ее, как мог, но она продолжала рыдать, косметика расплылась по лицу, и пришлось идти к колодцу умываться.
- Зачем, ты так сильно красишься?
- Потому что я с кучей мужиков живу, - всхлипнула она и вяло улыбнулась.
Умывшись, да отправив письмо, пришли домой. Сергей сразу как мы открыли дверь, проснулся и спросил:
- Нагулялись?
Заплаканные девичьи глаза Сергей заметил сразу.
- Что случилось?
Я вздохнул, и пришлось рассказывать. Бурят нахмурился, видно, как желваки заиграли на его слегка азиатском лице.
- Это потому что она с тобой шла. Они знали, что ты им нормально не ответишь, - как камнем он бросил в меня.
- Я бы ответил, но драки как бы и не произошло. Ты не прав, Сергей.
Я психанул, взял сигареты и вышел на улицу. На душе было более мерзко, чем погода на улице. Курил, одну, вторую и все не мог успокоиться.
Через много лет я понял причину, того ощущения. Человек все равно животное, хоть и разумом живет, но по неписаным законам стаи. Человеческой стаи, где и людьми не всех назовешь. А законы такие же, как в дикой природе. Если он находится на своей территории и будет он даже тысячу раз не прав, всегда может найти поддержку у своих. А чужак, на его земле всегда будет никем. В своем городе мы и гаишнику нахамить можем при желании, но подобное никогда не придет в голову в другом городе.
Отсутствие поддержки стаи, вызывает страх даже у сильных людей. Страх, который парализует тело и волю. Хотя Серегу я считал лидером, но если б не я, готовый идти с ним хоть куда, он был бы в одиночестве. И кто знает, мог и превратиться в одного из равнодушных людей из общаги. В этот день я очень жалел, что не догадался взять Серёгин нож. Хотя в жизни через несколько лет у меня возникла такая ситуация, когда мне качестве самообороны пришлось схватить нож, но ударить человека я им не смог…
На холодное крыльцо вышла Марья и позвала:
- Вов, иди в комнату, простынешь, ну не злись на него. Может, нам ничего не надо было рассказывать?
Зашел в избу, на Серегу я не хотел смотреть, лег на кровать. Марья села рядом. Краем глаза видел: Серёга сидел на кровати, крутил свой охотничий нож и, похоже, еще не остыл. Остальные парни притихли, так что их было не видно и не слышно.
Он встал, подошел к моей кровати, как бы нависая, еле сдерживая бешенство, стал продолжать. Я отвернулся и смотрел в стену, чувствуя при этом странное состояние, как будто бы он встал на меня.
- Вот что, Вова! Я в армии служил, и знаю, что в таких делах идут до конца! - стал топтаться на моей голове как Гриня, но только словами, - иначе тебя просто задолбят! Надо было так и сделать - кинуться в драку на них! А ты?!.. Если бы Марья прибежала, да я бы босиком туда помчался и просто разорвал их там!
Марья зарыдала.
- Серёжа, перестань! Я не никуда бы смогла бежать, - вскочив, кинулась к двери, - это все из-за меня происходит!
Вспышка гнева у него сразу прошла, он поймал ее, посадил на свои колени, и стал успокаивать как ребенка. Она сидела у него на коленях, а он все вполголоса сюсюкал и гладил по спине.
Потом, подняв голову, выдохнул:
- Я обещаю всем, что этого больше не повторится!
Я на него не обижался. Может, в эти минуты он был прав. Просто когда я стал взрослым, стал понимать - мы все в те годы были заражены одной болезнью - «юношеский максимализм», а эта болезнь запросто могла нас кинуть в омут еще большей беды.
В конце концов, мне надоело слушать его «телячьи мерзости», которые он всегда сам презирал, приподнялся на кровати, подвинул кровать и уперся своими коленями в его, и перетащил к себе предмет своего единственного очарования в этой сибирской глуши и сказал:
- Я не трус и никогда им не был. А это не твое - не трогай.
Он не обиделся, просто положил кулак под голову, и все смотрел на нас.

Так и просидели до ужина. Молча, собрались, и до столовой так же ни полслова. После ужина на сытый желудок грустить никому не хотелось, настроение немного стало подниматься. Нет так чтобы весело, но уже и не печально. Возвращаясь, я обнял Марью, так и шли до самого дома.

Уже вечером, когда курил на веранде и рассматривал на почти догорающий закат, ко мне подошел Серёга и задал довольно интересный вопрос:
- Вова, скажи, а как ты с Марьей все это время спишь и между вами ничего не происходит? Неужели ничего тебе не хочется, как-никак ты же мужик все-таки?
- Что, Серег, Марья колени отсидела? - посмотрел я на него с насмешкой, - такие вопросы стал задавать.
Он сильно смутился, занервничал, как будто его уличили в чем-то довольно нехорошем.
- Перестань. Просто мне кажется, если бы она со мной спала, то рано или поздно я бы к ней полез. А тебе как будто ничего не хочется. Мне непонятно - почему так?
- Эх, Серёга, деревня ты и есть деревня, привык там у себя девок одну за другой на сеновал затаскивать…
- Не болтай, - сразу оборвал меня, - у нас не такого в деревне.
Моральным обликом своей деревни сын бурятского народа очень дорожил.
- Честно говоря - хочется. Мне не семьдесят лет. А еще так скажу – она желает меня не меньше, чем я.
Серёга вытаращил на меня свои черные, такие же как у Марьи, почти без зрачков глаза и недоверчиво вполголоса спросил:
- А откуда ты знаешь?
- Откуда?.. Не знаю… но чувствую… а как, я не могу тебе объяснить. Тебе это трудно понять, но я это чувствую каждый день и каждую ночь.
Серёга разволновался не на шутку. То сел на перила, то спрыгнул.
- Я ничего тогда не понимаю. Ерунда какая-то – оба чувствуют, а толку нет…
- Серёга, в ней может внутренний стержень есть, может причина какая-то, которая не позволяет перешагнуть через себя. Ты видишь, она как ребенок, и ты предлагаешь мне давить на нее? А зачем? Честно скажу, если бы она сама дала мне понять, я бы уже не смог отказаться. Раз не хочет, чтобы что-то произошло я и не настаиваю. У меня жена, по секрету скажу - первая женщина в моей жизни... и как-то… - замолчал я, и никак не мог закончить мысль.
- А почему по секрету? Мне все равно, хоть десятая…
- Да так… хочешь, я с тобой одной историей поделюсь, она мне самому непонятна, а тебе наверное тем более, но все равно расскажу?
- Рассказывай.
- В прошлом году я ездил в Чилино. С нами в общаге женщины жили. Мы с мужиками по вечерам их к нам в комнату частенько приглашали: то чаю попить, то в карты сыграть. Одна из них, Галя, лет тридцать ей на вид, веселая такая, мне очень нравилась, да и не только мне. Был у нас Владик, он как увидел ее в первый раз, так у него прямо какое-то маниакальное влечение к ней проснулось. Он без конца нам твердил: «Буду не я - если Галю не уломаю». Как-то мы все пошли в клуб, а его не было с нами. Он потом к концу кино появился, сел со мной рядом и показал мне соответствующим жестом, мол, всё, я Галю… Я не знаю почему, но к нам она больше не приходила. А я его не уважал, после этого. Вот так, Серёга, дружба между женщиной и мужчиной вещь тонкая. А тебе что в руки ни дашь, ты все на сеновал тащишь…
- Достал ты меня сеновалом… пошли чай пить!
- Куда пошли? Я Марью караулю, она в бане.

Он ушел, а Марья, похоже, там замылась. Мне вдруг срочно захотелось над ней пошутить.
- Марья? - позвал ее через дверь, - можно я к тебе зайду?
- Заходи! – прозвучал неожиданный ответ из-за двери и я даже растерялся.
Медленно открываю дверь и осторожно заглядываю в предбанник. Марья уже одетая стоит перед зеркалом, причесывая мокрые волосы.
- Чего крадешься? Заходи. Что хотел?
- Ну… ты… это… ты помылась? – спросил я.
- Нет, еще моюсь… не видишь что ли? – повернулась ко мне Марья, а сама смеётся. – О чем вы там с Серегой говорили на веранде?
- Да так…Я ему сказал, что ты самая красивая … и косметика тебе совсем не нужна.
- А это не тебе решать, нужна или не нужна… пакет возьми мой и выходи…
Я встал у порога и не двигался.
- Не пущу…
Она неожиданно стала грустной и обняла меня. Запах свежих яблок шел от ее мокрых волос, я вздыхал этот нежный аромат, и возникло ощущение, будто мы вместе были всегда.
- Ну не пускай…
Затем резко вскинула голову, посмотрев мне в глаза, тихо и испуганно сообщила:
- Ты знаешь… сегодня, когда возле почты Гришка за твоей спиной прыгал, мне показалось у него в руке что-то было… может показалось …я не уверена… но в этот миг я так испугалась, и вдруг ощутила такую резкую боль в животе и даже стоять не могла... я и закричала так - от боли и страха.

Я тоже обнял ее и крепко прижал к себе.
- Вот гаденыш … Серёга меня предупреждал – от него всего можно ожидать. Расслабились мы тут, Марья… - посмотрел я, на ставшего в этот миг совсем родного человечка.
- Ты будешь это Сереге говорить?
- Нет… это не его дело… и ты ничего не говори… до конца недолго осталось. А хочешь, я с агрономом поговорю, и ты домой поедешь завтра? Справку дадут, отгулов может, и не будет, они тем, кто раньше уезжает - не дают, зато спокойно дома будет.
Внезапно Марья толкнула меня так, что я чуть не упал.
- Издеваешься?! Я столько времени здесь пробыла и без отгулов?! Нетушки… с вами была – с вами и уеду. А тебе что, этого хочется?
- Нет.
- Зачем так говоришь тогда? И пошли в дом, а то простыну.

Ночью Марья неожиданно обхватила мою шею двумя руками, и в таком неудобном положении я заснул только часа через два. А еще через час я осторожно выполз из объятий, и до сих пор не понимаю, как женщины могут всю ночь спать в обнимку.

Ну вы даже на почту без приключений сходить не могли
А Марья-клуша, обычно девушки бегут сломя голову от опасности, а это встала столбом. Странная она какая-то!

Вот знаете, меня это тоже удивляет. Там верный-неверный роли не играет. Столько времени спать вместе с девушкой, тем более которая нравится, и ни-ни. Ни поцелуйчика, ни обнимашечек. Вот это у Вас выдержка!

А у меня наоборот, это я не люблю спать в обнимку. Неудобно мне. Тесно. Пространства не хватает. Вот!
Спасибо за продолжение!
___________________________________

Обнимашечки были, а поцелуйчики тока дружеские.

 » Встреча

И все-таки встреча состоялась. Через день. Подойдя к столовой, увидели, красавчика Ваську, которого как булочки облепили местные поварихи и мило с ним ворковали. По их лицам было видно, что они прямо млеют от него. Явно представитель местной хулигенции пользовался успехом у деревенских барышень.
Серёга, слегка оттолкнув нас и чуть свернув с тропинки, резко направился к нему. Лицо его уже ничего хорошего не излучало, Васька это сразу понял, вскочил и приготовился к обороне. Поварихи, не сразу сообразили, что к чему и когда повернули голову, увидели быстро приближающегося бурята, забеспокоились. Мы сразу догнали его, Мария вцепилась в шею, я тоже повис на нем. Сзади за куртку вцепился Женька.
- Сережёнька, не надо! - кричала она своим полудетским голосочком.
За Васькой была деревня, а за Сергеем только мы. Но силу каждого я уже знал, и понимал, что если я отпущу нашего забайкальского медведя на деревенского волка, то Серёга его просто убьёт. До поварих дошло, что сейчас будет что-то страшное и подняли душераздирающий визг, похожий на недобитого Серёгой поросёнка и тоже повисли на Ваське, закрывая его своими дородными телами.
Марья продолжая висеть на Серёге, без конца целовала в щеку:
- Успокойся, пожалуйста!
Но Сергей пёр, как трактор и в тот миг я заметил, что у Васьки по лицу пробежала волна страха, он даже сделал полшага назад, но рядом были женщины, и отступать ему было нельзя. Повариха, которая стояла перед Васькой раздвинула руки в сторону, так и стояла, одной удерживая Ваську, другой Серегу.
Не представляю, чем бы закончилась схватка медведя с волком, не вмешайся пожилая повариха Галя. Она выскочила на крики с черпаком и, стуча им по перилам, стала ругаться отборным матом:
- Разойдитесь! …Кобели хреновы, всё девок поделить не могут! За… всех уже - дерутся и дерутся! Разойдитесь, я вам говорю!
Наконец, Сергей расслабился, и злобно как бы прорычал:
- Еще раз подойдёшь, и я тебя убью!
Васька попытался что-то сказать, но повариха ловко закрыла ему рот ладошкой.

В столовой Серега сердито смотрел на нас.
- Зачем останавливали? Треснул бы ему пару раз, все зубы бы проглотил…
- Серёг, если бы ты его в сторонку бы отвёл, я ничего бы тебе не сказал, - улыбнулся я, - но зачем при женщинах бить, ты явно его в три раза сильнее.
Он разозлился еще больше, Марья перестала, есть и встревожено посматривала на него.
- А им значит можно?! – треснул по столу кулаком, так что чуть не перевернул тарелки.
- Ну перестаньте вы… - жалобно стала просить Марья.
- Серый знаешь, что я тебе скажу, - облокотился я локтями на стол и придвинулся к нему поближе. – Есть у меня один приятель Леха, старше меня на пять лет, бабник страшенный, женщины все от него без ума, но я не об этом. Он книги обожал про офицеров девятнадцатого века, все просил меня фотомонтаж сделать его в форме белогвардейского офицера.
Леха мне как-то сказал: самое ценное качество у мужчины, которое всегда будет его отличать от быдла мужского пола, это благородство. Хоть какой ты сильный, богатый, умный будешь, но если в тебе этого нет, ты – быдло. Он когда-то при мне в ресторане подрался, нос парню разбил. И тот парень сидит на газоне, нос закрывает, кровь льется, Леха подал ему платок и говорит: «Иди в туалет холодной водой сполосни лицо». Парень платок взял, а Леха ему руку подал, поднял его и тот пошел в туалет. А мы пошли за столик свой. Но что бы его пинать?..
- Ничего себе, - удивилась Марья.
- Давай Серега, не будем такими как они, так что пошли, выйдем и помахаемся с тобой? – сказал я, чтоб как-то разрядить обстановку.
Все засмеялись…
- Рисуется твой Леха, - сказал Серега, когда вышли на улицу.
- Ничего он не рисуется! - обиделся я за своего приятеля. - Он ко мне как-то в игровой зал пришел по своим делам, и пока болтали, его первая жена с ребенком в парк пришла. Они уже давно развелись и ребенка она уже во втором браке родила. Он увидел ее, обрадовался, потом взял ее мальчишку и давай по всем аттракционам бегать. Больше часа с ним по парку бегал, пока она со мной все это время разговаривала. Когда она ушла, мой напарник спрашивает у него, ты зачем так носишься с ним, как будто это твой. Он ничего не ответил, посмотрел на Витьку, даже не презрительно, а так снисходительно, и сказал: «Вов, я пойду, а ты объясни ему».
- Объяснил?
- Нет… что можно объяснить человеку, который до его уровня никогда не дорастёт? Который, когда та девчонка больная ко мне приходила, я вам про неё рассказывал, все время кричал мне: « Иди, к тебе трахаться пришли!».

Спустя два месяца когда я вернулся подрабатывать в парке, я рассказал совхозную историю этому Витьке, он ответил, что было бы куда логичней, если я был бы тоже из спецшколы, как и второй, который его спас. Поскольку нормальные люди занимались своими делами, и не лезли, куда их не просят.

Правильно, что Сергея остановили. Иначе вся деревня стеной бы пошла на вас. Они там, как правило, друг за друга горой, даже когда виноват местный. В наших краях до сих пор деревня на деревню ходят.
Хорошо сказано!
___________________________________

alenatara, я боялся только одного - а если бы он прибил Ваську насмерть? В Сереге килограммов 100-110 точно было, к тому же сила ему от природы дана.



Я пока не могу ответить на это открытым текстом. Как говорится - читаем дальше.

 » Студенты

Сегодня после работы Серёга задержался. Появился он только к вечернему чаю.
- Что я вам сейчас расскажу… - и убежал в баню умываться с таинственным видом.
Мы еле дождались его, а он все тянул резину, чай наливал и не торопился, пока не дождался удара маленьким Марьиным кулачком по спине.
- Я с Валеркой шофером разговаривал, ты помнишь его.
- Да не помню я их по именам.
- У которого волокуша зелёная.
По таким меткам вспоминалось легко.
- Ну, вспомнил и дальше что?
- Один шофер из дальней общаги студентов на работу возит. Они ему и рассказали. Позавчера местные к студентам приходили, но те попросили их уйти, короче, послали их подальше. Местные обиделись, пришли потом вдевятером. Так там такая драка была, даже девки кинулись в свалку, местным волосенки, наверное, выдирали. Короче деревня бежала с позором.
- Вот это новость! - обрадовались мы с Марьей.
- Гриша наверно как футбольный мячик летал по полю, - смаковал я.
Тут Серега повернулся к нам и:
- Его не было среди них! Я спрашивал.
- Как не было? - удивился я.
- Не было его, не знаю почему.

Студентов я не любил. Почему? Да потому что они нравились Марье. Они всегда проходили мимо нашего домика утром чуть раньше, вечером чуть позже. Шла большая толпа, всегда гитара и магнитофоны с примотанными изолентой батарейками. Завидев их из окна еще с поворота, наша пигалица соскакивала, быстро натягивала свою куртку, попутно совала руку в карман Женькиной куртки и, вытащив горсть семечек, быстро улетала на лавочку перед домом. Закинув ногу на ногу, кидая в рот семечки, ждала, когда их большая группа парней и девок поравняется с ней, и с гуенпленовской улыбкой начиналось:
- Здря-яствуйте! Здря-яствуйте!
А после разгрома студентами местных сил, «Здря-яствуйте!» стало звучать только громче. Я злился:
- Смотреть на тебя противно, растеклась как кисель по асфальту.
- Ревнуешь? Сережа, смотри, ревнует.
- Да я знаю, Марь.
- А сам-то не так давно: «Ты мне не жена»,- передразнила меня. - Приятные парни и девчонки, что тут такого?
Но однажды эта вертихвостка вернулась буквально и минуты не прошло. Видно, что чем-то очень расстроена, и сообщила очень грустно:
- Там Гриня с ними, впереди идёт - кривляется - смотреть противно, я и убежала.
Мы все высунулись в окна и в правду, впереди шел Гриша рядом с самым здоровым студентом, о чем-то ему возбужденно рассказывал, при этом без конца подпрыгивал и размахивал руками. И при этом мне еще показалось - заглядывал ему прямо в глаза.
- Да… интересно… с чего это? - удивлялись мы.
Тут Серёга лег, подумал и неожиданно захохотал.
- Я все понял! Они его приручили!
Зато Марья к моему глубочайшему удовлетворению выбегать на улицу больше не стала.

Хих! Да, студенты в деревне это отдельный случай. Мы когда на практику приезжали так в деревне такой ажиотаж был вокруг наших персон: с одной стороны местным интересно было, что мы за птицы; с другой - мы всё же чужаки, а значит хочешь-не хочешь все ж враги.
___________________________________

Боевые действия проводились?

alenatara, честно говоря, и отношения в различных деревнях к городским тоже разное. Вот отрывок из своего произведения скопировал, но это действительный случай.

Как-то летом собрались по реке прокатиться на моторке. Время - почти ночь, хоть и светлая. Высадились мы на берегу, хотели перекусить, так откуда ни возьмись - восемь деревенских парней вынырнули из леса. Подходят к нам, и непонятно даже, с какими намерениями . Узнали, что мы городские - заставили на танцы к ним идти. Санька Разумеев думал: драться придётся, а оказалось куда интересней. Тогда еще только дискотеки начали в моду входить, а девчонки в этой деревне даже танцевать толком не умели. Так там, на танцплощадке, Санька этих деревенских девчонок "треугольник" учил танцевать, все ноги им в резиновых сапогах отдавил. Парни, между прочим, совсем не агрессивные, даже стеснялись нас, и просто смотрели, как он показывал ногами двигать. И никто нас не обидел, до лодки всей толпой под утро проводили.

 » Последние дни

Надвигалось окончание нашей ссылки. Кукурузу уже всю собрали, и машины приходили на яму все реже и реже. Только привозили они уже солому. На зиму силосную яму укрывают «шубой», зелёная масса под толстым слоем соломы преет и становится по запаху похожей на квашеную капусту. Мы больше бездельничали и поэтому время тянулось очень медленно. Всеми днями мы валялись на соломе и домой приходили все раньше и раньше.

Сергей недавно огорошил меня и Марью:

- Я уже привык к вам и может, вы поженитесь, а я вас повезу на Байкал, покажу вам все наши красоты. Домой чего только не привезёте: рыбу, оленину, да все что у нас там растёт и водится. До меня, между прочим, только вчера ночью дошёл смысл того вещего сна, Вова! Все совпадает деревня - вот она и деревня, та тёмненькая девушка - вот она, рядом.
Мы с Марьей захохотали.
- Ну ты, Серёга, даёшь! Как тебе могло такое в голову прийти, там и имя другое было и село другое? Логика железная у тебя… - засмеялся я над Серёгой.
- А ты не смейся, мало ли что там не совпадает, может это тонкий намёк, на более толстые обстоятельства!
- Да… Серёжа! Вовка вон целый почти месяц со мной спит, а предложение мне не делает, только сцены ревности устраивает, - смеялась Марья.
Серёга возмутился.
- Вов, в чем дело? Мы тебя слушаем, где предложение?
Пришлось просить руки у дамы в обмен на своё сердце и все развеселились еще больше.
- Я согласна! - заявила Марья.- Когда едем на Байкал?
Женька, сначала поддался общему веселью, но приняв все за чистую монету, начал переживать:
- Меня с собой возьмёте? Я тоже хочу на Байкале побывать!
- Конечно!
Но тут Марья вздохнула.
- Нетушки! Для нас с мужем родители квартиру разменяли, мы с ним и планы состроили на будущее. А тут съездила в совхоз… и нате вам. Шутки шутками…
- Это потому что ты еврейка, - заворчал недовольный Серёга, - всё ищешь повыгодней… чтоб всё по полочкам… а ты знаешь сколько Вовка зарабатывает?
- Нет, а сколько?
- Да побольше, чем мы с Женькой вдвоём.
- Да… у меня муж тоже хорошо получает. Вова, а сколько ты зарабатываешь?
- Не скажу, - твёрдо ответил я, слыша, как у неё изменился голос.
- Правильно, Вова, не говори, а то еще начнёт сравнивать, знаю я вашу хитрую женскую натуру, - засмеялся Серега.
- У меня не хитрая натура, Серёжа! Да и Вовка сам не будет разводиться, ведь он сам и года еще не живёт. Так что пошутили… Мечтатель ты, Серёжа, что толку-то воду в ступе толочь? Я уже и домой хочу, а это все скоро закончится, и останутся одни воспоминания. Ты, Вова, сам-то домой хочешь?
- Глупый вопрос, конечно. Для меня эта поездка тоже никогда не забудется, местные хорошо забили гвоздями в мою голову все воспоминания. С парнями мы вместе работаем, я каждый день с ними буду встречаться. А по городу сильно соскучился, я не Серёга, я городской житель. И по работе тоже скучаю, по родным и друзьям.
- А я на охоту хочу, скоро сезон откроют охотничий, жаль, транспорта нет. С кем-то договариваться придётся, - размечтался Серёга.
- У моей матери муж тоже охотник, он военный. Он с офицерами охотиться на вездеходе ездит, причём вооружаются капитально, автомат даже берут.
Сергей подскочил и недоверчиво уставился на меня.
- Автомат? Зачем?
- Откуда я знаю, просто слышал, как он по телефону разговаривал насчёт предстоящей охоты. Говорит: один автомат не мешало бы с собой взять, а лучше пару.
Серёга профессиональный охотник, но про автомат ему показалось что-то невероятным, и долго не мог успокоиться. Попросил также познакомить меня с этим человеком.
- Да у вас зверья-то столько нет, чтобы с автомата палить.
- Серый, мы, когда у агронома сидели, ты им там про охоту заливал, у меня ощущение было, что ты зверьё с «калашникова» косил.
- Так это я пьяный был.
Так и провели за пустой болтовнёй время до вечера. Хандра от тоски по дому приводила к полной потере интереса к прогулкам и играм.
Еле дожидались ночи, так хотелось, чтобы быстрее наступило завтра. Когда свет погасили, Марья спросила у бурята:
- Серёж, ты бы тоже какую-нибудь смешную историю рассказал. А то Вовка совсем квёлый стал.
- Ой, я только одну знаю - про сосиски, - прикололся тот.
Охотник не обладал ночным зрением, и он не видел, как я тихо поднял Марьин тапочек, сначала один, потом второй. Тапочки попали точно в цель.
- Ой! Ты чего?
Но мягкие женские тапочки урона не нанесли. Я вскочил на этого медведя и начал его душить, но задушить его тоже не удалось. А он все ржал, замотавшись одеялом.

Проснувшись утром, я посмотрел на еще спящую Марью. Она спала, по-детски обняв подушку. Спящей, она казалась мне совсем как ребенок и совершенно беззащитной. Я улыбнулся. Не удержавшись, я потянулся, чтобы нежно поцеловать её. Но как только мои губы дотронулись до нее, она сама обняла меня за шею и ответила на поцелуй, но тут, же окончательно проснулась. Смутилась, даже немножко сердито посмотрела на меня и оглянулась, но все ещё спали.
- Змей… - улыбнулась она.
- Тебе, что-то снилось?
- Снилось…Тофик снился… - явно не зная, что соврать.
- Ничего ты Тофика целуешь! – подколол я.
Она в ответ, начала меня щекотать и все проснулись…

Предпоследний день пролетел, как и все другие, правда, мы получили расчет. Завтра домой можно было ехать с прямо утра. Максим еще заранее позвонил к бабке в соседнюю Ювалу и он счастливец, должен уехать утром с отцом.
Вечером наш друг, уже порядочно уставший от тимуровских дел, хотел отказать бабе Зине о помощи, неожиданно явившейся вечером, но не смог. Вздохнул и поплёлся за ней. А мне в этот вечер захотелось побыть с Марьей вдвоём.
- Девушка, а вы не хотите со мной прогуляться до пляжа.
- А где вы тут пляж нашли? - в тон мне ответила Марья.
- Пойдёмте, я вам покажу.
Женька вскочил и тоже начал одеваться.
- Жень! Мы твою куртку возьмём, а ты про партизан дочитывай…
- Я не хочу читать, возьмите меня с собой, - заныл он.
- Нет, Жень, так надо. Серёга придёт - передай мы на пляж ушли, мы его там ждать будем, - требовательно я сказал ему, зная, что отвязаться от него бывает не только трудно, а порой просто невозможно.
- Максим ему скажет, а я с вами пойду.
- Женя! Ты комсомолец?! - громко и строго спросил я. Марья, смотрю, зажала нос и губы ладонью.
- Нет, а что?
- У нас комсомольское собрание! Так что Серёге передай - явка обязательна, а тебе нельзя! – продолжил я в том же строгом духе, повернулся, забрал его куртку и мы вышли.

Пляж я заприметил еще в тот день, когда перебирался через реку. Не пляж конечно, метров десять квадратных песка, но все же. Разожгли костёр сели на куртки и смотрели, как языки пламени съедали веточки ивы. Ветра не было, а комары очень редкие еще летали, разбуженные то ли нашим появлением, то ли теплом костра.
- Скоро домой… - мечтательно произнёс я.
- Да… расскажи мне, что-нибудь интересное.
- Я уже всё тебе по-моему рассказал, и про детство и про друзей… уже и в голову ничего не приходит.
- Ну хоть что...
- Давай я про знакомого маленького мальчика тебе расскажу?
- Давай…
- Жил-был мальчик с виду обычный, но только он был «другим». Учился в обычной школе и можно сказать всего лишь чуточку «другим». ОНИ, его одноклассники это знали, всегда подчёркивали это и дразнили. В классе у него был всего один друг, а другие не хотели принимать в свою компанию, потому что он отличался от них. Маленькая мелочь, но отличался. Дети они жестокие - ты не такой как мы, значит всё – ты не наш… хотя в другой школе откуда он пришёл, этого никто не замечал, так как все практически были с одного двора и все были его друзьями.
Неизвестно что случилось в этот день с его учительницей, может просто, не с той ноги встала, а может что-то личное. Но почему-то ей захотелось устроить показательное выступление с участием этого мальчика и показать, как он будет смешон и жалок, потому что он «другой». Учительница с какой-то нехорошей ухмылкой издевалась весь урок. Класс покатывался со смеху, не смеялся только один человек - его друг. Он не был тогда даже подростком, который бы хлопнул дверью и ушел из этой школы навсегда. В эти минуты он был в шоке, как же - учительница - это почти бог, её надо внимательно слушать, ведь она тебя учит разумному, доброму, вечному. Одноклассники, выходя из класса, били его по плечу и смеялись дальше.
На другие уроки он не пошёл. Дома у него тряслись руки, он в этот миг хотел только умереть. Он чувствовал себя настолько раздавленным, что даже не мог плакать. Мать его всегда любила и заметила сразу, что что-то не так. Конечно, ему пришлось рассказать про то, что произошло в школе.
- Мама, я не хочу быть «другим». Я хочу быть как ОНИ!
- Знаешь, уже ничего не сделаешь, придётся с этим жить, я сама много ночей проплакала, когда узнала, что ты таким стал. Но это не главное жизни, ОНИ все глупые и ничего еще не понимают. А ты должен быть сильнее и лучше их, чтобы они тебе завидовали. Я знаю как тебе сейчас тяжело, но не сиди просто так, возьми почитай книжку, пусть она для взрослых, но именно сейчас она тебе нужна. И дала ему в руки книгу со странным названием: «Николо Паганини». Прочтёшь её и поймёшь многое. А я не хочу, чтобы ты был как ОНИ, я хочу, чтобы ты вырос СОВСЕМ ДРУГИМ. А с учительницей я поговорю.
Да, это книга ему многое объяснила. В этой книги он прочитал, что путь к славе у виртуоза скрипки, не был усыпан розами. Он понял, чтобы стать СОВСЕМ ДРУГИМ придётся пройти очень многое, увидеть и плохое и хорошее и, засыпая, он прошептал:
- Я им стану… я всегда буду стремиться везде быть первым…
Марья, лежа на куртке, подложив кулачок под подбородок, прослушав рассказ, на минутку задумалась.
- И у него получилось?
- Не всегда, но иногда получается… - улыбнулся я.
- Я знаю, про кого этот рассказ. Мне Серёжа на второй день про тебя все рассказал и я узнала что ты плохо слышишь, но ужасно стесняешься этого. Хотя это на первый взгляд почти незаметно, но я сразу заметила некоторые странности у тебя, особенно стоит только свет выключить. Ты словно перестаёшь видеть что тебе говорят. А потом подумала - раз ты не признаёшься сам, значит, я не буду у тебя ничего спрашивать, - сказала Марья, и повернув голову, посмотрела на меня как-то по-особенному, - обними меня, мне уже холодно.
Мы сели на Женькину куртку, я обнял Марью и грел её под своей.
- Знаешь Марья, честно говоря, когда я уже подрос, понял, что для меня это оказалось полезным, после этого во мне злости стало больше, а мне её так не хватало. Да и мыслить, я начал по-другому. У меня отец всегда любил говорить: «За одного битого двух небитых дают».

Так мы и сидели, пока Марья не услышала, как наш медведь ломится через кусты.
- Серёга идёт…
Забайкалец, сбежал со склона, и на повороте чуть не улетел в воду.
- Вон где вы спрятались - еле нашёл. Мне Женька сказал, что вы сюда пошли и мне прийти велели. Сам он разобиженный: они меня, мол, не взяли. Про какое комсомольское собрание ты ему там наплёл, зачем его обижаешь?
- Мы в последний день хотели, хоть пару часов побыть вдвоём, - ответил я за себя и за Марью.
- Я вам помешал?
- Нет, конечно, зачем бы мы тебя звали, а что ты принёс? - успокоил я его и обратил внимание на сумку в его руке.
- Да решил отметить с вами последний день, знаю, что Марья самогон пить не будет, потому медовуху раздобыл. У бабки Зины брат пасеку держит.
- Я знаю её брата, он за рекой живёт, мы в прошлый заезд с моим другом Витькой у него картошку убирали, медовухи напились, так еле домой дошли, - вспомнил я.
Серёга достал из сумки бутылку с бело-жёлтой жидкостью и кружку.
- А почему пряников не принёс, они у Женьки на окне лежат, чем мы её закусывать будем? - отругала Серегу Марья.
- Она и так сладкая, зачем закусывать? - удивился наш друг.
Марья до этого ни разу не пила медовухи, и она ей очень понравилось. Но у медовухи есть свойство: голова остаётся вроде почти чистой, а ноги идут плохо. Это было заметно по Сергею, когда он после пляжа с трудом забрался на склон.
Женька, глядя на пьяного медведя, был очень удивлен:
- Ну у вас и собрания комсомольские…

продолжение следует

Хм... Надо взять на вооружение!

Странная эта Марья все-таки) Испугалась, ясное дело, но вот в доме она мужиками горазда командовать, а тут на помощь позвать не могла((( Ну или стукнуть чем-нибудь тяжеленьким Гриню по голове)
Тоже восхищаюсь Вашей выдержкой!)
И я, кстати, очень осуждаю Марью, что она так нагло в постель к мужчине легла, незнакомому, можно сказать. Интересно, ее муж так ничего и не узнал?


От последней главы я и сама в шоке!
Дети жестокие, они многого не понимают, но учительница!.. Слов таких не придумали, чтобы высказать, что я думаю о ней!

Мистер Найтли, спасибо за главы! Очень жду следующие!

Всем здравствуйте!

Ой, проводились, причем началось всё в день нашего приезда. Местные пригласили девчонок в клуб, мы отказались, потому как рано вставать, да и вообще не до этого было, нужно было устраиваться в домиках. Они видимо приняли наш отказ за кокетство и стали приглашать более настойчиво (проще говоря, цепляли нас и тащили в клуб), наши парни заступились естественно, а те ушли за подмогой, вернулись и начали "разборки по-деревенски". И так каждый день (практически) в течение всего месяца, что мы там пробыли. Правда сильно никого не калечили, но все равно как-то неуютно было ходить по деревне.

Видимо нас не в те деревни возили на практику. Или мы вызывали только негатив со стороны местного населения.

Расстреливать таких учительниц надо, чесслово. Ребенку обычно и так не очень уютно, когда он хоть чем-нибудь отличается от других. Но от сверстников издевки еще можно пережить - потому как дети, что с них взять, а вот от взрослого человека, тем более учителя, очень сложно принять такое поведение. Вообще не понимаю такой позиции как "плохое настроение - нужно оторваться на детях". Если уж пошла в учителя, то принимай всё, что сопровождает эта профессия как должное, а иначе просто уходи и не издевайся над детьми. Вот!
Спасибо за продолжение!
P.S: Это что же история подходит к концу? Ну раз уже о последних днях речь пошла...
___________________________________