Безусловная любовь (СЛР)

 » Глава 10

04 мая 2012 г., пятница


Грейс даже не заметила, что Адам усадил её в свою машину. Лишь вывернув на Четвертую авеню, она вспомнила:

- Адам, а как же моя машина?

- Мы заберем её позже, Грейс… Или попросим Эмму, или Текса…

- Хорошо, – кивнула шатенка, снова крепко сцепив руки в замок.

Все это время она не переставала молиться, безмолвно взывая к Всевышнему, прося сделать так, чтобы с их малышкой все было хорошо. Она настолько ушла в себя, что даже не поняла, что они остановились возле «Sweet Dreams», и продолжала неподвижно сидеть, сомкнув веки. Лишь когда Адам распахнул дверцу с её стороны и легонько коснулся сцепленных пальцев, успев при этом отстегнуть ремень безопасности, она резко распахнула глаза, встречаясь с встревоженным взглядом зеленых глаз.

- Грейс… Мы уже приехали, пойдем? – осторожно спросил Лэндон.

Она тут же пришла в себя и, быстро кивнув, выбралась из автомобиля, опираясь о протянутую руку Адама, и бросилась к дому, потянув за собой мужчину. Они с невероятной скоростью преодолели лестничные пролеты и влетели в квартиру Эванс, где, нервно меряя шагами гостиную, металась Тайра.

- Грейс! – увидев начальницу, воскликнула перепуганная девушка. – Грейс, прости меня! Я не знаю, как так получилось! Я отвела её сюда, она поела, села делать уроки… В кафе было столько посетителей, и я замоталась… а когда вернулась проверить Кэт, её уже не было!.. Это я виновата! – Тайра закрыла ладошками лицо, без сил опускаясь в кресло.

- Тайра! Ты ни в чем не виновата, слышишь! – тут же подскочила к ней Грейс, пытаясь отнять руки от лица девушки. – Не виновата! – повторила она. – Ты что-то говорила по телефону про записку, где она?

- Она на столе, в комнате Кэтти, – ответила Тайра.

Грейс тут же бросилась в комнату дочери, Адам ни на секунду от нее не отставал. Она сразу увидела сложенный пополам листок, на котором неровным детским почерком было написано «Для Г. Эванс и А. Лэндона».

Грейс почувствовала, что Адам встал за ней, заглядывая ей через плечо, практически касаясь своей грудью её спины, но это её нисколько не смутило. Наоборот, в близости этого мужчины, отца её дочерей, она черпала так необходимые ей сейчас силы.

Развернув дрожащими пальцами листок, она стала читать текст – Грейс сразу узнала старательно выведенные рукой Кэтти слова, но помимо них встречался и другой детский почерк, более крупный, размашистый, импульсивный.

«Мама Грейс и папа Адам

Мы знаем, что вы из-за нас поругались. И я слышала, что папа вчера сильно кричал на тетю Эмму и дедушку. (Я – это Лилли) Мы не хотим, чтобы вы ссорились из-за нас. Лилли боится, что её заберут у папы и бабушки с дедушкой, а я (Кэтти) не хочу никуда уезжать от мамы. Мы знаем, что сделали что-то плохое и заслужили наказание, но мы не хотим, чтобы вы ругались друг с другом, а мама Грейс снова плакала ночью. Поэтому мы решили, что будем жить отдельно, и тогда вам не нужно будет из-за нас ссориться. Не волнуйтесь, у нас все будет хорошо. Простите нас за наши плохие поступки. Мы вас очень любим.

Лилли и Кэтти»

Грейс мало что поняла из путаного послания девочек, а потому принялась читать во второй раз, когда Адам вдруг простонал:

- Боже! Какой я идиот! Это все из-за меня! – он вцепился руками в волосы, жалея, что не может их выдрать.

- Адам? – Грейс развернулась лицом к мужчине, – Что ты такое говоришь?

- Ну почему я никого не слушал? Зачем я все это затеял? Где теперь их искать? – продолжал терзаться Лэндон, сползая на пол возле кровати Кэтти, опираясь на нее спиной и по-прежнему хватая себя за волосы.

Адам явно понимал во всей этой ситуации больше, чем она сама, поэтому Грейс опустилась на колени рядом с ним и попыталась отнять его руки от головы. Они будто поменялись местами, и теперь ей приходилось быть сильной и пытаться здраво рассуждать, но прежде нужно было вытянуть из Адама то, что так его сейчас мучило. Она стала нежно поглаживать пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в темные пряди, и спустя пару минут они расслабились. Девушка, взяла обе ладони Лэндона в свои руки, и придвинулась еще ближе, заглядывая в лицо мужчины.

- Адам, пожалуйста, скажи. Ты знаешь, что случилось? Ты что-то понял из записки? Я только поняла, что это как-то связано с Лилли…

Осознав, что они сидят на полу, Адам резко вскочил на ноги, увлекая за собой Грейс. Он подхватил записку девочек и присел на край детской кровати, еще раз внимательно вчитываясь в каждую строчку. Грейс тут же села рядом и тоже стала медленно читать письмо.

- Адам, почему они пишут, что в чем-то виноваты? Почему решили, что мы ругаемся из-за них? Откуда они вообще взяли, что мы с тобой ругаемся? – спросила Эванс, перечитав записку.
Лэндон стал водить рукой по покрывалу, разглаживая несуществующие складки, и, стыдясь посмотреть Грейс в глаза, проговорил:

- Вчера вечером мои родители узнали про Кэтти. Потом приехала Эмма. И когда я уложил Лилли спать, они стали убеждать меня, что я поступаю неправильно, решив отсудить у тебя опеку над девочками. А так как я самый последний идиот, я поругался с ними и действительно громко кричал на Эмму, Одри и Френка. Видимо, Лилли услышала нашу ссору и решила, что это из-за них с Кэтти, потому что мы говорили о ней тогда…

- И они решили убежать? Чтобы мы больше не ругались? Но почему же они не поговорили ни с кем из нас? – снова растерянно спросила Грейс.

- Потому что Лилли не видела меня сегодня… Я так вчера распсиховался, что уехал из дома и ночевал в своей городской квартире… Ей просто не с кем было поговорить. Потому что её папа оказался жалким, никчемным эгоистом… Я никогда себе этого не прощу!.. – в глазах Адама было столько ненависти к самому себе, столько горького раскаяния.

- Но… куда они могли пойти?.. – просипела Грейс, окидывая взглядом комнату дочки в поисках подсказки.

Теперь она заметила, что рюкзачка Кэтти нет на привычном месте возле стола. Она распахнула шкаф, проверяя вещи.

- Они взяли две пары джинсов, несколько теплых кофт и даже не забыли про носки… – резюмировала Грейс. – О Боже…

- Что? – подскочил Адам.

- Кэтти разбила мистера Скруджа…

- Что? Какого мистера Скруджа?

- Это копилка, – объяснила Эванс, вертя в руках голову Скруджа МакДака в цилиндре – это была единственная уцелевшая часть селезня-миллионера из диснеевского мультфильма, осколки которого покоились в корзине для мусора. – Она копила деньги со своего Дня рождения, хотела подарить дедушке спиннинг на следующее Рождество…

- И сколько там было? – хрипло спросил Лэндон, не отрывая взгляда от огромного утиного клюва.

- Не знаю… Долларов шестьдесят, может чуть больше…

- Похоже, наши девочки многое продумали…

В следующее мгновение в комнате раздался звонок телефона. Адам взглянул на дисплей мобильного:

- Это Эмма… – сообщил он, поднося трубку к уху. – Эмми?.. Эмма, успокойся… Эмма… Эмма! Я знаю, что Лилли пропала! – чуть громче произнес он. – Она убежала вместе с Кэтти… Да, они оставили записку в доме Грейс… Да, я сейчас с ней… Да, Эмма, мы все выяснили, и я был идиотом, но сейчас это не так важно. Расскажи, когда обнаружилось, что Лилли исчезла? – какое-то время он слушал объяснения сестры, изредка кивая, но ни на секунду не отрываясь от глаз Грейс, которая, заломив руки, стояла рядом, пытаясь расслышать голос Эммы в трубке и также глядя с надеждой в глаза Лэндона. – Понятно… Да, мы сейчас же позвоним в полицию, а ты начни, пожалуйста, обзванивать одноклассников Лилли, может она что-то говорила кому-нибудь в школе, хорошо?.. Да, я позвоню, если что-нибудь узнаю… И Эмми… прости меня за вчерашнее… Хорошо.

- Ну что?.. Что сказала Эмма? – тут же спросила Грейс.

- На третьем уроке Лилли сказала учительнице, что плохо себя чувствует, попросилась выйти. Затем она вернулась и сказала, что школьная медсестра отпустила её домой, и что за ней уже заехала бабушка. Учительница проводила её до крыльца, после чего Лилли крикнула что-то вроде «А вот машина бабушки!» и бросилась к выходу. Там действительно стояла машина, за рулем которой была женщина, поэтому, как только Лилли вышла за ворота, учительница поспешила вернуться в класс к остальным детям… У них сегодня должна была быть репетиция какого-то школьного спектакля, поэтому Эмма заехала позже обычного, тогда все и выяснилось. Одри, конечно же, ни о чем не знала… – закончил рассказ мужчина. – Теперь нужно понять, куда они могли отправиться с шестьюдесятью долларами в кармане.

- Адам, но они ведь две маленькие девочки! Даже с деньгами они не могли куда-то уехать! Их должен был остановить первый же встречный полицейский! – голос Грейс дрожал.

- Знаю. Поэтому я сейчас же звоню в полицию, а ты возьми на себя одноклассников Кэтти, может, они решили пойти к какой-нибудь подружке…

Следующие два часа они обзванивали всех знакомых, разговаривали с полицией и прочесывали парки, детские площадки и даже местные кафе вместе со старшими Лэндонами и, конечно же, Риггинсами. Так как машина Грейс осталась возле здания суда, она ездила вместе с Адамом и была даже этому рада – Эванс сомневалась, что способна в таком состоянии самостоятельно вести автомобиль. Внутри все сжималось, стоило ей увидеть в толпе маленькую девочку со светлым хвостиком или с темными косичками. Страх не отпускал её ни на минуту, грозясь вылиться в истерику, но присутствие рядом Адама не позволяло ей расклеиться, поддавшись панике, а его решительный профиль и частые «Грейс, с ними все хорошо, мы найдем их» вселяли надежду.
Они как раз подходили к воротам очередного парка, когда зазвонил телефон Грейс. Увидев фото Гарри на экране, она стала корить себя за то, что до сих пор ничего не сообщила отцу – она боялась, что при этом точно расплачется, а потому так и не позвонила родителям. К тому же, ей пришлось бы справляться не только со своими страхами и паникой, но еще и успокаивать Аду.
Набрав в легкие побольше воздуха, Грейс нажала «Ответить» и выдохнула:

- Пап…

Адам, не отходивший от Грейс последние пару часов дальше, чем на метр, сделал несколько шагов в сторону и прикрыл глаза, массируя виски – он боялся в который раз увидеть в карих глазах матери его детей боль, за которую он все это время винил себя – когда вдруг услышал:

- Что? Пап, что ты сейчас сказал?..

Лэндон тут же распахнул глаза и заглянул в лицо шатенки, внутренне готовясь к очередным ужасным новостям. Но к его глубочайшему удивлению она вдруг улыбнулась и будто бы засветилась изнутри, в её глазах сверкали слезы, но он почему-то не сомневался, что это слезы счастья. Совершенно сбитый с толку такой внезапной переменой он непроизвольно подался вперед и взял девушку за руку, пока она продолжала говорить с отцом:

- Да?.. Хорошо… Да! Конечно, мы сейчас же выезжаем!

Закончив разговор, и быстро сунув телефон в карман, Грейс, не переставая улыбаться, выдохнула:

- Они нашлись, Адам! Наши девочки нашлись!

- Нашлись? – все еще не веря до конца, переспросил Адам, и как только Грейс кивнула в ответ, притянул девушку, обхватывая обеими руками, прижимая к себе близко-близко, уткнулся носом в мягкое облако её волос и прошептал: – Нашлись… Они нашлись… Спасибо…

~~~

Когда этим утром бабушка Одри разбудила Лилли, девочка сладко потянулась, открывая глаза. Но уже в следующее мгновение на нее накатили воспоминания о прошлом вечере, и ей снова захотелось накрыться с головой одеялом. В надежде, что все это окажется лишь кошмарным сном, она все-таки встала, привела себя в порядок, не забыв застелить постель, и спустилась вниз.
Зайдя на кухню, Лилли увидела бабушку и дедушку, но не папу…

- Дедуль, а где папа? – спросила малышка; она так хотела, чтобы дед улыбнулся и ответил, что папа сейчас спустится и отвезет её в школу… Но Френсис не улыбнулся. Вместо этого он кинул быстрый взгляд на жену и, помолчав немного, произнес:

- Лилли, папе пришлось сегодня уехать на работу пораньше, поэтому в школу отвезу тебя я, хорошо?

- Хорошо… – тихо ответила девочка и стала ковыряться вилкой в тарелке с оладьями – она так любила бабушкины оладушки, но осознав, что ссора родителей не была сном, и папа так и не вернулся, лишилась всякого аппетита.

Кое-как осилив один блинчик и полстакана сока, младшая Лэндон поднялась наверх, чтобы забрать свой школьный рюкзак. Проходя на обратном пути мимо комнаты Адама, она не удержалась и зашла в нее. Глядя на широкую кровать отца, девочке так захотелось забраться на нее, свернуться калачиком и ждать, когда вернется папа, обнимет и скажет: «Все хорошо, маленькая»…
Лилли совсем не понимала, что же такое она сделала неправильное, что папа рассердился и ушел из дома. Да и вчерашнюю громкую ссору родных она помнила плохо: все кричали, ругались и говорили какие-то очень странные вещи про нее, Кэтти и её маму… И все же она чувствовала себя очень-очень виноватой. Они ведь ругались из-за нее…

- Лилли, милая, дедушка ждет в машине! – вдруг услышала девочка и поспешила вниз.

Попрощавшись с бабушкой, она забралась в машину Френка и помахала Одри рукой.

Всю дорогу Лилли была непривычно тиха, хотя обычно болтала без умолка. Френсиса насторожило такое нетипичное поведение внучки, и он попытался разговорить Лилл:

- Лилли, так сегодня вы идете с Кэтти к Эмме на вечеринку, так? – эта тема не должна была оставить девочку равнодушной, поскольку она всю неделю только и говорила, что о предстоящих выходных. Однако той бурной реакции, на которую рассчитывал Френсис, не последовало, и Лилли ограничилась коротким:

- Ага.

На самом деле, она почти забыла о том, что именно сегодня должна была увидеться с Кэтти в доме тети. И теперь, когда дедушка напомнил об этом, вместо того, чтобы почувствовать восторг, как всегда случалось, когда она вспоминала о пижамной вечеринке, ей почему-то только стало грустно. Хотя она и правда очень хотела увидеться с Кэтти. Но разве после всего ей удастся веселиться? Да, и захочет ли тетя Эм устраивать вечеринку, если вчера они так поругались с папой?

Дедушка Френк еще несколько раз пытался расспросить Лилли, но она каждый раз давала короткие односложные ответы, пока они не доехали до ворот школы.

- Милая, с тобой все хорошо? – спросил обеспокоенный мужчина, помогая внучке надеть ранец. – Ты себя хорошо чувствуешь?

- Все хорошо, дедуль, я в порядке, – смогла выдавить девочка улыбку. – Я пойду, – добавила она и поплелась к зданию школы.

Первые два урока Лилли была слишком рассеяна и практически не слышала ничего из того, о чем рассказывала учитель. Она никак не могла избавиться от тревожных мыслей, и раз за разом вспоминала те странные слова, которые выкрикивали друг другу папа и тетя. Она даже не заметила, как прозвенел звонок, но очнувшись, бросилась из класса. В её голове снова вспыхнула фраза отца «Кэтти – моя дочь!» Но почему же он так сказал? Разве не она, Лилли, папина дочка? И если все же папа Адам еще и папа Кэтти, то они получаются сестры? Или нет?.. Или папа больше не хочет, чтобы Лилли была его дочкой?.. Эта последняя мысль так испугала девочку, что в глазах заблестели слезы. Прижав ладошку ко рту, чтобы сдержать всхлип, она стала глубоко дышать. Еще через минутку она смогла справиться с эмоциями и добраться до туалета, где плеснула холодной воды себе в лицо. Именно там, глядя на свое отражение в зеркале, она поняла, что ей необходимо обо всем рассказать Кэтти. Осталось только уйти из школы…

Когда школьные ворота остались позади, и Лилли убедилась, что учительница ни о чем не заподозрила, девочка зашагала в сторону ближайшей автобусной остановки. Она не слишком часто ездила на автобусе – обычно её привозили и забирали из школы на машине – но все-таки знала, что так сможет добраться до Четвертой авеню куда быстрее чем, если решит пойти пешком. Да и заблудиться шансов меньше. Лилли знала точный адрес, где жила Кэтти, ведь несколько дней назад они вместе смотрели на карте, как далеко находятся друг от друга их дома. Оказалось, что далеко. А вот от школы, куда ходила Лилл, было добраться гораздо проще. Главное – сесть на нужный автобус.

Как только подошел автобус, Лилли смело зашла в салон, опустив монетки рядом с водителем, и села на сиденье в самом последнем ряду. На самом деле ей было очень страшно – вдруг кто-нибудь спросит, с кем она едет… Но основной поток пассажиров, добирающихся на общественном транспорте на работу, уже схлынул, поэтому она смогла спрятаться за спинкой стоящего впереди кресла и остаться никем не замеченной.

Ехать в автобусе ей понравилось; в какой-то момент она настолько увлеклась разглядыванием улиц города и шагающих по ним пешеходов, что почти забыла по какой причине, отправилась в свое маленькое путешествие… почти. Выйдя на пересечении Четвертой авеню и Пайк стрит, Лилли пошла вниз по улице, держась ближе к зданиям и стараясь не привлекать внимания. Дойдя до «Sweet Dreams», которое так и манило посетителей своей невероятно вкусной выпечкой в витрине, Лилли пожалела, что толком не позавтракала – она бы сейчас с огромным удовольствием съела вон то красивое пирожное… И все же она смогла оторваться от созерцания всего этого сладкого великолепия и набрала номер Кэтти.

- Привет, Лилли! – бодро ответила девочка уже после второго гудка.

- Привет, Кэтти, – отозвалась Лилли и продолжила: – Кэтти, я сейчас стою возле вашего дома. Ты можешь меня впустить? Я хочу тебе кое-что рассказать…

- Что? Ты здесь? Ты с тетей Эммой?

- Нет, Кэтти, я одна. Но ты ведь впустишь меня?

- О… Конечно, подожди минутку, я уже иду, – Кэтти, наконец, положила трубку и поспешила вниз.

Как только входная дверь распахнулась, Лилли тут же юркнула в дом и обняла подругу.

- Кэтти! Как же хорошо, что ты дома! Мне очень-очень нужно с тобой поговорить! – воскликнула она.

- Ох, Лилл, я тоже рада, – улыбнулась младшая Эванс. – Пошли скорее наверх!

- А ты одна дома? – опомнившись, спросила Лилли, поднимаясь вслед за Кэтти.

- Ага, мама уехала по делам, за мной присматривает Тайра, но она сейчас внизу, в кафе.

Добравшись до комнаты Кэтти, девочки залезли на кровать и маленькая хозяйка спросила:

- Так как ты сюда добралась? Тебя привезла тетя Эм?

- Нет, Кэтти, – покачала головой девочка, – Я сама к тебе приехала. Я обманула учительницу и ушла из школы, – созналась она, понимая, что поступила плохо, но иначе у нее не получилось бы поговорить с Кэтти. – Мне пришлось так сделать, Кэтти! Хотя я знаю, что это неправильно… Но мне очень-очень нужно было тебя увидеть!

- И ты смогла сама доехать сюда? – удивилась Кэтти. – Ничего себе! Тебя, наверное, сейчас ищут…

- Меня не должны искать, пока… – и Лилли подробно рассказала подруге о том, как сбежала из школы и добралась до кафе.

- Но Лилли, что же такое случилось? – в голосе девочки слышалось непонимание.

- Ох, Кэтти… Это было так ужасно!.. Они так кричали друг на друга, так ругались!.. – карие глаза малышки наполнились слезами, и она спрятала личико в ладошках. – Я пошла попить... не могла уснуть, вот и спустилась вниз, попить. И тогда услышала папин голос… он кричал… из кабинета. Я не хотела подслушивать, честное слово! Но он сказал… он сказал… – запнулась девочка.

- Что же он сказал? – спросила Кэтти, погладив подругу по плечу в знак поддержки.

- Он сказал: Кэтти – моя дочь, – зажмурившись, выпалила Лилли.

Зеленые глаза Кэтти Эванс широко распахнулись в недоумении, и она спросила:

- Кэтти? Ты хочешь сказать, что твой папа говорил про меня? – Лилли только и смогла, что кивнуть. – Но Лилл! Ты, наверное, что-то неправильно поняла… Моего папу зовут Дэн, а не Адам…

- Нет, Кэтти, – замотала девочка головой, – папа говорил о тебе. И еще о твоей маме… И все они ругались – тетя Эмма и дедушка… Деда сказал, что Грейс Эванс может забрать меня у папы. Грейс Эванс – так ведь зовут твою маму… А папа кричал, что он заберет тебя… Я не все поняла, но он очень злился на твою маму… А тетя Эмма сказала, что Грейс, то есть твоя мама, ну… что она… может меня забрать… А потом папа выбежал из дома и уехал, – закончила, наконец, она.

- Лилли, я совсем ничего не понимаю… – еле проговорила Кэтти. – Может тебе все это приснилось?

- Утром я тоже так подумала… Но дедушка сказал, что папа рано уехал на работу… Но он просто не хотел мне говорить!.. И бабушка тоже… Папа вовсе не уехал на работу, он совсем не пришел домой! Я заходила к нему в комнату, я знаю… Кэтти, это я во всем виновата! Я сделала что-то плохое, вот папа и разозлился!

- Но что же ты такое сделала?

- Я не знаю, правда, но ведь они ругались из-за меня!.. Тетя Эмма говорила ему, что я не виновата, но папа думает, что я виновата!.. Наверное, папа не хочет, чтобы у него была такая дочка, как я… – сипло прошептала девочка, и по её щеке скатилась маленькая слезинка.

- Ох, Лилли! Не плачь, пожалуйста! – воскликнула Кэтти. – Я совсем-совсем не хочу уезжать от мамы!.. Но если она хочет забрать тебя, значит, я тоже виновата… Я… Я тоже сделала что-то плохое… Знаешь, я слышала, как мама плакала ночью… Она думала, что я не слышу, но я слышала… Я говорила, что у вас есть настоящее пианино, а у нас нет… Она наверно думает, что я совсем не благодарная… Но я не хочу, чтобы твой папа забирал меня у мамы… И не хочу, чтобы они ругались, и мама расстраивалась…

- Я тоже не хочу… У тебя очень-очень хорошая мама – такая добрая и красивая… Но я люблю папу, и бабулю с дедулей, и тетю Эмми с дядей Тексом… Я хочу остаться с папой… – она снова всхлипнула.

Видя, как Лилли мучается, Кэтти уже не сомневалась в истинности слов подруги. Но представив, что её могут забрать у мамочки, она почувствовала, что сама разрыдается… Она часто заморгала, стараясь не заплакать, и стала обводить взглядом свою любимую комнату, где были её игрушки, где они с мамой провели столько времени вместе… А затем она наткнулась взглядом на плетеную из проволоки и ниток с привязанными камушками и перышками вещицу, висящую над кроватью. Ловец снов – так называл её дядя Блейк – он должен был отгонять дурные сны. Она тут же вспомнила Блейка Вуда – маминого друга детства, которого она сама считала своим дядей – и то, как весело они отдыхали прошлым летом на озере Элдер. «Ты всегда можешь сюда вернуться, что бы ни случилось», – так ей тогда сказал дядя Блейк. У Кэтти перехватило дыхание, глаза засветились надеждой, а в белокурой головке стал зарождаться план.

- Лилли, я, кажется, знаю, что нам нужно делать… – прошептала она, протягивая салфетку подружке.

- Да? Ты знаешь? – воодушевилась Лилл, промокая щечки бумажным платком. – Что же?

- Мы с тобой уедем!

- Что? Но почему?

- Мы ведь уже большие, Лилли. Мы знаем, что расстроили маму и папу. Значит, нам надо исправиться, и тогда они нас простят и увидят, что мы – хорошие. И, может быть, твой папа не будет больше ругаться с мамой и не захочет меня забирать…

- А я тогда смогу жить с папой и бабушкой с дедой? – с надеждой спросила Лэндон.

- Ага, – кивнула Кэтти.

- Здорово! Я очень-очень хочу, чтобы папа меня простил!.. А куда же мы поедем, Кэтти?

- Мы поедем в парк Маунтин-Рейнир... Ну, то есть сначала мы доедем до Итонвилля, а потом пешком дойдем до леса… Там очень красиво, Лилли. И там есть речка… И это будет наше испытание Силы Духа!

- А что это за испытание? Оно очень сложное? А где мы будем там жить? – теперь Лилли совсем успокоилась, и ей уже не терпелось отправиться в приключение с лучшей подружкой.

- Мы будем жить в лесном домике дедушки Джима! Он совсем-совсем рядом с речкой. Прошлым летом дедушка Джим рассказывал мне всякие истории про индейцев. Он сам индеец, хоть и живет в Итонвилле... – взгляд девочки подернулся дымкой воспоминаний о том, как Джим Вуд, потомок вождя племени Нискуалли, рассказывал возле костра старинные индейские легенды. – Ну вот, одна история была про мальчика Ноши. Над ним смеялись другие мальчишки из племени, потому что он был слишком слабенький и всего боялся. Они говорили ему, что он плохой защитник. А Ноши очень переживал. Ну, и их вождь, он сказал, что ему нужно пройти испытание Силы Духа, чтобы доказать, что он может быть сильным и смелым.

- И как же он это доказал?

- Он ушел из своего племени и много месяцев жил один в лесу. Он тренировался каждый день и учился искать себе еду – охотился, ловил рыбу…

- А потом он вернулся домой?

- Да, он вернулся, когда почувствовал себя сильным и перестал бояться темного леса и зверей. Он стал очень хорошим защитником, и их вождь им гордился. А когда вождь стал совсем стареньким, то Ноши выбрали новым вождем.

- И наши папа и мама тоже будут нами гордиться! Мы с тобой станем самыми сильными, смелыми и хорошими! – с этими словами Лилли вскочила и, взяв за руки подругу, стала кружиться по комнате.

- Точно! – рассмеялась Кэтти. – Теперь нам только нужно добраться до Итонвилля.

Когда маленькие беглянки собрали в школьные рюкзачки необходимые вещи, рассудив, что им потребуется одежда, деньги – тут пригодился мистер Скрудж с его накоплениями, а также запасы шоколадных батончиков, вода, а еще, конечно же, карандаши, тетрадки и даже пара книжек – раз уж они не смогут ходить в школу, то будут читать и писать иногда родителям письма, – Лилли предложила:

- Кэтти, давай напишем папе и твоей маме письмо? Ну, чтобы они точно знали, что мы сами решили уехать, а?

- Правильно, Лилл, – кивнула Кэтти, и они тут же вдвоем стали писать родителям записку, ту самую, которую потом читали папа Адам и мама Грейс.

Наконец, закинув за плечи потяжелевшие рюкзачки, девочки осторожно, словно маленькие черепашки Ниндзя, выскользнули на улицу и поспешили к остановке. Кэтти тоскливо смотрела в сторону дома, пока они, прячась от проезжающих патрульных машин, ждали нужный автобус. Ей даже было видно краешек нарядной вывески маминого кафе и от этого становилось совсем грустно. Увидев, что в глазах подружки заблестели слезы, Лилли Лэндон тут же взяла девочку за руку и постаралась улыбнуться – ей самой было страшно и обидно уезжать от папы, но ведь так надо…

Примерно через полчаса восьмилетние девочки, благодаря какому-то сказочному везению, добрались до вокзала, откуда отходили междугородние рейсы, при этом умудрившись не попасться на глаза полицейским и не вызвать интереса у взрослых прохожих. Все также, держась за руки, им удалось не только найти автобус с указанием направления «Итонвилл», но и благополучно забраться в него, пока дяденька-водитель разговаривал с водителями других автобусов. Затаившись в конце салона, Лилли и Кэтти дождались, пока немногочисленные пассажиры займут места, и как только автобус тронулся с места, смогли облегченно выдохнуть – теперь их смелому плану ничто не должно помешать. Так они и ехали – глядя в окно и негромко переговариваясь о том, как смогут жить в маленьком домике, ловить рыбу и собирать ягоды в лесу.

Спустя полтора часа и пару шоколадных батончиков, девочек сморил сон, и оставшуюся часть пути они сладко проспали, склонив друг к другу свои хорошенькие головки. Именно такими, безмятежно спящими после волнительного и яркого на приключения утра, малышек обнаружил водитель автобуса, когда все пассажиры вышли на станции города Итонвилл, а он отправился осматривать свой транспорт на наличие забытых вещей.

- А это кто у нас тут? – воскликнул темнокожий мужчина лет пятидесяти в форменной одежде, после чего девочки тут же проснулись и огромными испуганными глазами посмотрели на водителя. – Девочки! Как вы тут оказались? Я не помню, чтобы вы садились в Сиэтле…

Подружки тут же переглянулись – в зеленых и карих глазах зеркально отражалась паника, и ни одна из них не знала, что же теперь делать. Посмотрев в окно, Кэтти все же несмело спросила:

- А мы уже в Итонвилле?

- Да, в Итонвилле, – кивнул мужчина. – Но мне по-прежнему не понятно, что вы делаете в моем автобусе? Где ваши родители? – девочки боялись что-либо сказать и только крепко держались за руки, глядя на водителя. – Вы что же, ехали от самого Сиэтла? Как же вы сумели пробраться в автобус? – продолжал сыпать вопросами мужчина, но заметив, какими перепуганными и расстроенными были малышки, глубоко вздохнул и сказал: – Ну, драгоценные мои находки, пойдемте-ка со мной, будем разбираться, откуда вы ко мне свалились.

После того, как девочки все также молча подхватили свои рюкзачки и вышли из автобуса, водитель взял обеих за руки и повел в сторону служебных помещений. Усадив малышек на небольшой диванчик, где обычно отдыхали между рейсами его коллеги, он тут же позвонил в полицию. Через десять минут к зданию подъехал сам шериф местной полиции – Гарри Эванс, который был как раз недалеко, поэтому вызвался разобраться с найденными детьми, услышав по рации о происшествии. Шериф, конечно же, и подумать не мог, что этими девочками окажутся его внучки.

- Кэтти? – удивился Гарри, увидев обожаемую внучку, а затем встретился глазами с точной копией своих глаз, тут же понимая, кем является вторая девочка. – Лилли?.. – на мгновение всегда сдержанный шериф растерялся, увидев малышку Лилли, но почувствовав подозрительную резь в глазах, смог взять себя в руки, на мгновение сомкнув веки, и произнести: – Спасибо, Билл, дальше я разберусь, это мои внучки.

- Твои внучки? Ну, тогда хорошо, что именно ты заехал, – заметил мужчина, а потом, подойдя ближе к Эвансу, тихо добавил: – Ты уж их сильно не ругай, малышки и так напуганы.

- Конечно, Билл, увидимся еще, – он пожал знакомому руку, который тут же вышел, а потом снова посмотрел на совсем притихших девочек и, присев перед ними на корточки, сказал: – Ну, милые, сейчас мы поедем домой, и вы мне расскажите, как здесь оказались, хорошо?

Кэтти, которая все это время еле сдерживалась, чтобы не броситься в объятия любимого дедушки, выдохнула:

- Дедуль… – и в её глазах сверкнули стыдливые слезы.

- Ну-ну, малышка, все хорошо, я здесь, – и Гарри притянул к себе маленькую Кэтти, гладя её золотистые локоны.

Как только полицейский зашел в помещение, Лилли Лэндон очень испугалась, но потом этот мужчина с темными, чуть посеребренными сединой волосами, такими же усами и темными глазами вдруг назвал Кэтти по имени. Услышав, как подружка тихо-тихо, что это услышала только Лилли, шепнула «Деда», девочка поняла, что это дедушка Кэтти, и ей стало чуточку легче. А потом он и её назвал по имени, и Лилл снова растерялась – откуда он знает, как её зовут? Дальше и вовсе случилось что-то странное, сбившее девочку с толку – мистер Эванс почему-то сказал, что они обе – Кэтти и Лилли – его внучки… Почему же взрослые говорят такие странные вещи? Сначала папа, а теперь вот… Все это было чересчур сложно для маленькой девочки. Переживания и непонимание так измотали храбрую Лилли Лэндон, что она уже готова была расплакаться, мечтая только об одном – лучше бы их нашел её дедушка.

Будто почувствовав, Гарри Эванс взглянул на вторую внучку и увидел в отражении своих глаз соленые озерца слез, готовых пролиться в любую секунду. До этого момента в его жизни существовало только два человека, чьи слезы он не мог выносить, каждый раз чувствуя, будто бы ему в сердце вонзают нож, и с ужасом осознавая свою полную беспомощность, а именно это ощущение было для шерифа худшим кошмаром. Теперь же в этот короткий список судьба внесла и Лилли Лэндон.

Мужчина тут же поднялся и вместе с Кэтти, которая так и не выпустила его ладони, сел на диванчик, притянув за собой светловолосую девочку, а другой рукой обхватил подрагивающие плечики второй малышки и, коснувшись губами темных кудряшек, тихо прошептал Лилли:

- Лилли, милая, ничего не бойся, теперь уже все будет хорошо, я не дам тебя в обиду.

Девочка застыла в его объятиях, но спустя несколько мгновений шериф Эванс почувствовал, как она прижалась к нему, уткнувшись носиком в его плечо – маленькая Грейс тоже так делала, вспомнилось ему, – и услышал тихий всхлип. Он чуть крепче прижал к себе обеих девочек, терпеливо ожидая, когда все эмоции улягутся, и будет можно везти детей домой.

Когда, наконец, обе малышки успокоились, Гарри слегка отстранился и, глядя поочередно на девочек, бодро произнес:

- Ну, а теперь, мы заедем в магазин за пиццей и мороженым и поедем домой, – за что был тут же награжден робкими улыбками двух самых замечательных на свете девочек.

~~~

_________________

И девочки хорошие , и дедушка умница , и слава Богу их папа поумнел !
Спасибо большое!

Я сама прослезилась! Замечательные главы! Последняя вообще эмоциональная, хотя эмоций с самого начала море, но эта главушка особенная какая-то для меня.. Даже не знаю) просто очень нравиться! Жду с нетерпением продолжения) хочу прочитать как девочкам все объяснят...
Очень трогает это произведение! Я маму свою не видела уже больше 9 месяцев, а у вас тут описание семьи...дома...дедушек, бабушек... Прям ух) даже еще в себя не пришла!)

Просто одно удовольствие читать! Ни одной ошибки или путаницы в тексте! Сразу видно уровень!

Еще раз спасибо

спасибо за продолжение. Наконец-то Адам одумался.
_________________

Спасибо за проду!

Добрая и хорошая глава.Замечательно описаная.Столько эмоций,все,как в жизни.Потрясающе.Ты такая умничка))))Вот и девочки нашлись,хорошо,что их обнаружили,а то уехали бы и ни кто бы не нашел.Смелые,раз решились на такое.спасибо за главу!
_________________

Спасибо за продолжение)))
Адам молодец, в начале вел себя решительно, уверенно. Дал понять Грейс, что на него можно положится. Потом немного растерялся, когда узнал, что девочки сбежали из-за его ссоры с близкими. Адам тогда был не в том настроении чтобы понять что этот разговор может услышать Лили. Но несмотря ни на что держался молодцом!
Грес конечно очень разнервничалась, как и любая мама. Поддержка Адама ей очень помогла! Эта ситуация еще больше их сблизила)
И они теперь говорят наши дети, а не моя или твоя дочь))
А какие девочки самостоятельные) Все рассчитали, все спланировали) Даже записку оставили, ну все как положено)
А дедушка у них ангел)
_________________

Рада, что все понравилось, но думаю, что впереди еще будет очень трогательный эпизод, способный конкурировать с этой главой)

Ну, тут я, можно сказать, схитрила, потому как сцены про деток всегда вызывают умиление Но в общем я, конечно же, рада, что вся эта моя писанина вызывает у читателей искренние эмоции, значит, я смогла написать о том, о чем хотела - о той самой безусловной любви)
Alisa Ku, спасибо за такие добрые слова и более чем щедрую оценку моим способностям. Очень и очень ценно, правда.

Лера, спасибо тебе за такую поддержку! Вдвойне приятно слышать такое от того, кто сам пишет свои истории)

Дети многое видят и воспринимают иначе, и эти маленькие путешественницы - не исключение)) И несмотря на то, что им не удалось пожить в лесу, думаю, свое испытание Силы духа они прошли) А заодно проверили крепость нервов родителей)


Да, это, можно считать, переломный момент истории, и он произошел, благодаря мудрой судье Локхард и нескольким долгим часам совместных переживаний за девочек. В этой ситуации любые собственнические замашки отошли на второй план. Да и бороться со страхом куда проще вдвоем... Так что, да, теперь они "наши"))
suncity, и снова большое-пребольшое спасибо!

А теперь небольшое обращение)
Следующая глава получилась довольно большой, а потому я разделила её на две части.
Первую выложу сейчас, вторую - завтра.
Поэтому я пойму, если Вы, мои драгоценные читатели, решите высказаться уже после всей главы целиком)
Заранее большое спасибо за ваше внимание к моей истории!

_________________

 » Глава 11, часть 1

04 мая 2012 г., пятница


«Через двести метров поверните налево», – услышал Адам в левом ухе «голос» GPS-навигатора. Примерно полтора часа назад Грейс задремала, и Лэндон включил навигатор, чтобы дать девушке отдохнуть.

Все это время он перебирал в уме события этого кошмарно долгого дня. Он вспомнил то чувство неловкости, которое возникло между ними, когда первые эмоции после радостного известия о том, что девочки нашлись, поутихли, и они оба осознали, что Адам слишком долго и слишком сильно прижимал Грейс к себе, что было странно, учитывая их недавнее противостояние. А еще он вспомнил собственное ощущение сожаления, когда ему пришлось выпустить Грейс из своих объятий, ведь обнимать мисс Эванс оказалось очень приятно…

Еще через полчаса автомобиль Лэндона проехал мимо щита с надписью «Добро пожаловать в Итонвилл» и припарковался у обочины. Адаму было жаль будить Грейс – сейчас она казалась совсем юной и такой беззащитной, что его так и подмывало пересадить её к себе на колени, – но он впервые был в этом маленьком городке и, конечно же, не знал, как доехать до дома шерифа. При мысли о том, что отцом Грейс является шеф полиции, по спине Лэндона пробежали мурашки. И, положа руку на сердце, ему было чего опасаться: его поведение по отношению к Грейс было столь непростительным, что, будь он сам на месте Гарри Эванса, не задумываясь, воспользовался бы своим положением и… В сознании мужчины промелькнуло множество возможных вариантов, например, отстрелил бы… кое-что. Он неловко поерзал на сидении, надеясь, что у мистера Эванса выдержки окажется куда больше.

Еще пару мгновений он просто смотрел на спящую девушку, а потом легонько тронул за плечо.

- Грейс, мы уже приехали, – тихо произнес он, но Эванс лишь слегка наморщила носик, так и не проснувшись. – Грейс, – повторил Адам чуть громче. Никакой реакции. – Грейс, маленьк… – тут Лэндон запнулся, а потом, снова взглянув на хрупкую шатенку, поддался порыву и нежно провел большим пальцем по её щеке.

От этого прикосновения Грейс тут же распахнула глаза, встречаясь взглядом с Адамом, склонившимся над ней.

- Адам… – выдохнула девушка, все так же заворожено глядя в лицо этого красивого мужчины. Но затем, окончательно проснувшись, выпрямилась и, озираясь по сторонам, взволнованно спросила: – Что-то случилось?..

- Нет-нет, – ответил мужчина, положив руки, от греха подальше, на руль. – Мы уже в Итонвилле. Я просто не знаю адреса твоего отца, поэтому не мог задать маршрут в навигаторе.

- Ох, уже приехали. Это хорошо… Я долго спала? – спросила Эванс.

- Около двух часов, но тебе нужно было отдохнуть, – ответил Адам, заводя мотор и выезжая с обочины. – Так куда теперь ехать?

Спустя десять минут их автомобиль подъехал к небольшому домику на другом конце города, возле которого был припаркован полицейский Джип. Лэндон покосился с опаской на машину шерифа, но уже в следующее мгновение все его мысли были обращены к двум маленьким девочкам, от которых его отделяли только двери дома Эвансов. Вместе они взлетели на крыльцо, и Грейс тут же распахнула дверь. Зайдя в гостиную и не обнаружив в ней никого, Грейс негромко позвала:

- Пап?.. – ей вдруг снова стало страшно, что с Гарри и девочками что-то могло случиться, и она испуганно посмотрела на стоящего сзади Адама, когда услышала:

- Грейс, дочка, – отозвался шериф, выходя из кухни.

- Папа! – кинулась ему на встречу Грейс. – Пап, девочки с тобой, правда? С ними все хорошо? Где они?

- Тшш, Грейс, успокойся, – твердо сказал Гарри, заставляя дочь сфокусировать её мечущийся по комнате взгляд на нем. – Они здесь, и с ними все хорошо, – как только и Грейс, и Адам вместе облегченно вздохнули, после чего шеф Эванс быстро взглянул на мужчину, он добавил: – Они устали и вместе уснули в твоей комнате.

- Ох, пап, – Грейс обвила руками отца, сжимая в крепких объятьях, от чего Гарри сперва растерялся, но затем немного неуклюже, но нежно обнял дочь. – Как же хорошо, что их нашел ты…

- Да, милая, все позади. Теперь все будет хорошо, я никому не дам тебя в обиду, – сказал он и снова, теперь уже более пристально и совсем недобро посмотрел на Лэндона.

Грейс отстранилась от отца и, проследив за его взглядом, произнесла:

- Пап, познакомься, это Адам Лэндон, он…

- …он отец моих внучек, – перебил её Гарри, все еще глядя на Лэндона.

Адам стоически выдержал тяжелый взгляд шерифа и произнес:

- Мистер Эванс, я понимаю, что вы не испытываете ко мне добрых чувств, и признаю, что это более чем заслуженно. Я уже просил прощения у вашей дочери и готов извиниться за причиненную ей боль перед вами. Но умоляю вас, как отца, позвольте мне сейчас увидеть девочек, ваших внучек, а после мы обязательно поговорим.

Гарри совсем не ожидал от Лэндона подобной речи, но годы работы в полиции сделали свое дело, и он сумел найти в себе силы ничем себя не выдать и лишь кивнул. Сжав в благодарность руку отца, Грейс посмотрела на Адама.

- Адам, моя комната на втором этаже, – быстро проговорила она и поспешила наверх. Адам тут же метнулся следом.

Гарри остался в гостиной, но уже через несколько минут все же не выдержал. Повернув на площадку второго этажа, он остановился. Дверь в комнату была открыта, и на её пороге стояли Грейс и Лэндон. Увидев, что Лэндон нагло обхватил руками его дочь, Гарри готов был ему врезать, когда Адам прошептал:

- Грейс, пожалуйста, не плачь… Они здесь, с ними все хорошо… С нашими девочками все хорошо…

- Как ты и обещал, – сипло ответила дрожащим голосом Грейс.

После этого шериф Эванс предпочел тихо удалиться.

~~~

Пока Грейс рассказывала отцу о том, что произошло в суде и после него, Адам позвонил родителям и Эмме, и теперь он неловко застыл посреди гостиной, не решаясь войти в кухню и прервать разговор шерифа с дочерью. Оглядевшись по сторонам, он заметил фотографии, расставленные и развешенные в комнате.

Взяв одну из рамок в руки, мужчина пристально всматривался в изображение светловолосой малышки, одетой в желтый непромокаемый плащик и ярко-красные резиновые сапожки. В руках семилетняя Кэтти Эванс сжимала сачок, сквозь сетку которого поблескивала чешуей довольно большая рыбина. Девочка улыбалась, но казалась при этом несколько озадаченной.

- Через пару минут после того, как я сделал это фото, Кэтти попросила разрешения отпустить рыбку обратно в воду. Это была первая в моей жизни рыбалка, когда я вернулся без улова.

Услышав за спиной голос шефа Эванса, Адам вздрогнул, а затем поставил рамку на место и медленно повернулся.

- И все же вы не жалеете, что вернулись с пустыми руками, – убежденно закончил Лэндон.

- Безусловно, – кивнул Гарри. – Это был один из лучших дней в моей жизни. Впрочем, как и все остальные, проведенные с моими дочерью и внучкой, – добавил он и посмотрел в глаза Адаму.

Адам глубоко вздохнул и провел рукой по волосам, после чего заговорил:

- Мистер Эванс, вы прекрасный отец и очень мудрый человек, судя по тому, как сдержанно вы приняли мое вторжение в ваш дом после всего того, что я причинил вашей семье. Я искренне раскаиваюсь в этом и прошу у вас прощения. Теперь я понимаю, откуда у Грейс… откуда у мисс Эванс столько мудрости и силы, ведь она дочь своего отца. И мне приходится только уповать, что и я когда-нибудь смогу стать достойным примером моим девочкам… Я знаю, что мне нет оправдания, но я действительно…

- Мистер Лэндон, – вдруг перебил его Гарри, – я понимаю, что вы можете быть очень красноречивы, все-таки ваша профессия обязывает, но мне достаточно того, что рассказала Грейс, ведь, как вы точно заметили, она дочь своего отца. И раз Грейс говорит, что вы действительно осознали свою ошибку, у меня нет причин ей не верить. Единственное, что я сейчас хочу добавить: помните, мистер Лэндон, что второго шанса у вас не будет, поэтому дважды подумайте, прежде чем совершить что-то, что причинит боль моей дочери и моим внучкам, – закончил шериф и коснулся ладонью кобуры на поясе.

- Я понимаю… – кивнул в ответ Адам, и в комнате повисла тишина, которую через пару минут удачно нарушила Грейс, зайдя в гостиную из кухни:

- Пап, Адам, все готово, пойдемте ужинать.

В итоге, ужин прошел вполне дружелюбно: Грейс расспрашивала отца о знакомых из Итонвилля и последних местных новостях, Адам же просто молчал, наслаждаясь действительно вкусной едой и долгожданным чувством облегчения, ведь теперь самое страшное осталось позади, а справиться со всем остальным ему поможет семья и, как он искренне надеялся, Грейс.

Когда на тарелках мужчин не осталось ни кусочка, и Грейс стала убирать со стола, Гарри поцеловал дочь и сообщил, что отправится ночевать к Джиму Вуду – в небольшом доме Эвансов было только две спальни: в комнате Грейс сладко спали девочки, а свою спальню Гарри уступил дочери. Лэндону великодушно был выделен диван в гостиной, очень даже удобный, учитывая, сколько раз шериф засыпал на нем перед телевизором.

- Мистер Лэндон, заприте за мной дверь, – сказал полицейский, натягивая куртку. Как только оба оказались в прихожей, мужчина, понизив голос, добавил: – Не заставляйте меня пожалеть о том, что я решил доверить вам Грейс и девочек. Я вернусь утром.

- Обещаю, вам не о чем беспокоиться, – ответил Лэндон, после чего шеф Эванс еще раз пристально посмотрел на отца своих внучек и вышел из дома.

- Адам, – позвала Грейс, замерев на пороге гостиной, – Папа, он иногда…

- Грейс, – прервал её мужчина, – у тебя замечательный отец. Не уверен, что смог бы быть столь же сдержанным, окажись я на его месте.

-Эмм… Хорошо… – несколько растерялась девушка – толи из-за неожиданного признания Адама, толи из-за того, что они снова остались наедине. – Я, пожалуй, пойду спать. Белье и одеяло я оставила на диване. Ванная на втором этаже. Там же есть чистые полотенца… Эм, вот.

- Спасибо, – кивнул Адам и замолчал, глядя Грейс в глаза.

Он тоже почувствовал определенное смятение, вот только в отличие от шатенки понимал, что оно связано не только с присутствием девушки, но и с тем странным нежеланием отпускать Грейс, пусть даже в другую комнату. Конечно же, это необычное для него ощущение объяснялось тем, что ему хотелось задать тысячу вопросов о малышке Кэтти. Ну, а с чем еще, в самом деле…

- Ну, тогда спокойной ночи? – неуверенно произнесла Грейс с вопросительной интонацией.

- Спокойной ночи, Грейс, – улыбнулся Лэндон.

~~~

05 мая 2012 г., суббота


Адам проснулся и, взглянув на часы, увидел 07:53. Несмотря на столь ранний час, а по выходным Лэндон предпочитал поспать подольше, мужчина понял, что больше не заснет. К тому же в воздухе витал аромат чего-то очень вкусного, от чего его желудок довольно заворчал, предвкушая предстоящий завтрак. Одевшись и пригладив, хотя скорее еще больше взъерошив свою упрямую шевелюру, он потянулся, а потом тихонько подкрался к кухне, заглядывая в приоткрытую дверь. Там, как, в общем-то, и ожидалось, хозяйничала мисс Эванс, порхая от плиты к столу в небольшом, но уютном пространстве кухни. Все её движения были настолько легкими и естественными, что сразу угадывалось, насколько девушка увлечена процессом приготовления, и Адам тут же подумал, что совсем неудивительно, что кафе, владелицей которого является Грейс, пользовалось такой большой популярностью – она действительно любила свое дело.
Когда желудок Адама вновь нетерпеливо напомнил о своих потребностях, мужчина открыл дверь и тихо произнес:

- Доброе утро, Грейс, – и все же девушка вздрогнула. – Прости, если напугал…

- О, ничего страшного, – отмахнулась Эванс, повернувшись в сторону Адама, – я порой забываюсь и ничего не замечаю вокруг, когда готовлю, – пояснила она, после чего тепло улыбнулась. – Доброе утро, Адам.

- Доброе утро, Грейс… – еще раз зачем-то повторил Лэндон, засмотревшись в шоколадные глаза девушки, в которых отражалась её улыбка.

За эти пару недель он часто видел в глазах Грейс много разных эмоций – боль, смятение, гнев, страх. И вот теперь, сам еще того не понимая, мужчина желал чаще видеть на её лице улыбку и те самые искорки счастья, которые он успел разглядеть в её удивительных глазах. Точно также светились восторгом глаза малышки Лилл, когда папа Адам возвращался домой, разрешал ей поиграть в парикмахера с собственными волосами или соглашался на какую-нибудь очередную авантюру дочери. У него также имелся целый арсенал отцовский штучек, которые непременно приводили девочку в настоящий восторг, и тогда её звонкий смех можно было услышать в любой части их немаленького дома. Да, он прекрасно знал, как порадовать свою девочку. Но сейчас перед ним стояла взрослая, красивая женщина, которую ему почему-то очень хотелось порадовать, только вот вряд ли её вдохновит, если он предложит поиграть в парикмахера или устроить перестрелку с водными пистолетами… Перед глазами Лэндона возник образ девушки после такого вот водного сражения и возможные последствия… устыдившись, он тут же постарался выбросить подобные мысли и, взяв себя в руки, спросил:

- Чем это так вкусно пахнет?

- Ну, я хотела приготовить завтрак, но потом поняла, что не знаю, что предпочитает Лилли по утрам. Кэтти обычно любит блинчики и какао. Поэтому я решила приготовить еще… кое-что… – под конец фразы смутилась Грейс, пока Адам обводил изумленным взглядом стол, где уже возвышалась стопка блинов, стояли вазочки с фруктовым салатом, блюдо с золотистыми горячими тостами, тарелки с яичницей и поджаренным беконом, а еще с творожными сырниками и гренками, и это не считая нескольких видов джема, меда, кувшина молока и графина со свежевыжатым соком. В этот момент прозвенел колокольчик таймера, и Грейс вынула из духовки противень с шоколадными кексами. – Думаешь, я переборщила? – неуверенно спросила она, увидев реакцию Адама.

- Ну, Лилли было бы вполне достаточно и блинчиков… Теперь же, думаю, она захочет попробовать абсолютно все. Так же, как и я, – ответил мужчина, бессознательно погладив себя по животу.

- Ох, ты, наверное, голоден? – тут же спохватилась Грейс и стала еще больше суетиться. – Я сейчас…

- Грейс, все в порядке… – попробовал успокоить её мужчина, но та, казалось, еще быстрее заметалась по кухне. В итоге, Лэндону не оставалось ничего иного, как подойти ближе и аккуратно взять девушку за плечи, разворачивая к себе. – Грейс, успокойся, пожалуйста. Все хорошо. Лилли обязательно понравится все, что ты приготовила. Она полюбит тебя сразу же. Ты – её мама, по-другому и быть не может. Пожалуйста, расслабься, – все это он произнес, легонько проводя по рукам Грейс вверх и вниз и глядя прямо в её карие глаза.

Когда Адам озвучил то, что терзало девушку накануне несколько часов, пока она не провалилась в тревожный сон, и заставило сегодня подняться ни свет, ни заря, под натиском понимающего взгляда зеленых глаз напряжение, которое она старалась подавить, готовя на целое племя индейцев, а не для двух маленьких девочек, как-то внезапно навалилось на нее, и она прикусила дрожащую губу. Адам не пытался сказать что-то еще, вместо этого он притянул Грейс к своей груди и замер, давая ей время для того, чтобы успокоиться. «Боже, он точно подумает, что я какая-то истеричка», – подумала Эванс, хотя при этом не пыталась высвободиться из объятий Лэндона – ей стало действительно легче, и это её несколько настораживало, но она позволила себе побыть слабой в руках этого сильного мужчины, в конце концов, только он понимал сейчас её страхи.

Неизвестно, сколько бы они так стояли, когда Адам услышал звук входящего сообщения на своем телефоне. Грейс тут же отстранилась, смущенно взглянув на него, и пробормотала:

- Прости, я что-то расклеилась.

- Не извиняйся, я все понимаю… – ответил Лэндон, после чего достал из кармана телефон и, прочитав сообщение, добавил: – Это от мамы, она просит позвонить.

Грейс лишь слегка кивнула и снова отвернулась к плите, занявшись кексами, тактично давая возможность Адаму выйти из комнаты и поговорить с матерью. Однако, уже через пару секунд она услышала:

- Привет, мам. Ты просила позвонить… – видимо, Адама нисколько не смущало присутствие девушки во время личного разговора. Почему-то Грейс это понравилось, и она подарила кексам счастливую улыбку. – О… Да, конечно, она тут… Грейс, – обратился Лэндон к девушке и протянул ей трубку, – моя мама, Одри, хочет что-то у тебя спросить.

Брови шатенки удивленно взлетели вверх, но она взяла телефон и робко произнесла:

- Здравствуйте, миссис Лэндон. Я Грейс Эванс…

- Доброе утро, милая, – неожиданно ласково ответила мама Адама, еще больше смутив Грейс. – Пожалуйста, зови меня Одри, хорошо?

Растерявшись, девушка кивнула, но потом поняла, что разговаривает по телефону и ответила:

- Хорошо, миссис… Одри.

- Вот и славно, – продолжила миссис Лэндон. – Грейс, я хотела кое о чем тебя попросить… Вы с Адамом еще не успели поговорить с девочками, так ведь?

- Нет, еще нет… И, если честно, мы так и не решили, как это сделать… – Грейс вдруг осознала, что ей очень легко довериться этой женщине, хотя она ни разу её еще не видела.

- Понимаю, милая, – отозвалась Одри, – поэтому я и хочу попросить тебя и Адама повременить с этим и привезти сначала девочек к нам. У меня есть для них история, которая, мне кажется, поможет лучше принять то, что вы собираетесь им рассказать… Грейс, ты разрешишь мне сделать это? Если ты против, я все пойму, просто…

- Одри, конечно я не против, вы ведь хотите помочь… – ответила Грейс и посмотрела на Адама. – Мы с Адамом будем очень благодарны за помощь и поддержку.

- Ох, хорошо! – обрадовалась миссис Лэндон. – Спасибо, милая. Мы с Френком будем вас ждать, и я очень хочу познакомиться с тобой и Кэтти. Эмма и Текс рассказали нам, какие вы обе необыкновенные!

- Ну, что вы, Одри… – пробормотала девушка.

- Ох, не буду больше тебя задерживать. Еще раз спасибо, и мы вас ждем… До встречи, Грейс.

- До свидания, Одри, – попрощалась Эванс и протянула телефон обратно Адаму, который быстро закончил разговор и вопросительно посмотрел на девушку.

- Мама сказала, что ты сама мне все объяснишь…

- О… Она попросила пока ничего не говорить девочкам про то, что случилось восемь лет назад. Она сказала, что перед этим хотела бы рассказать Кэтти и Лилли какую-то историю, которая поможет им справиться с правдой… Я решила, что это будет хорошо, ведь мы так и не решили, как лучше им обо всем рассказать. Ты согласен?

- Конечно, – кивнул Адам. – Одри очень мудрая женщина и замечательная мать, и если ты решила ей довериться, то я тем более.

- Хорошо, значит, так и поступим… – какое-то время они оба молчали, а затем Грейс добавила: – Мне кажется, что нам пора подняться к девочкам.

Когда оба родителя тихонько зашли в спальню, девочки все еще сладко спали: Кэтти уткнувшись носом в подушку и раскинув руки, а Лилли – на боку, подложив под щеку ладошку. Грейс осторожно присела на кровать рядом с Кэтти, а Адам опустился на колени возле Лилли.

- Маленькая… – хором сказали оба, после чего вскинули головы и смущенно и понимающе улыбнулись друг другу.

- Кэтти, милая, пора вставать, – ласково сказала Грейс, проводя ладонью по спине девочки.

- Ммм… Мамочка, еще пару минуточек… – сонно пробормотала Кэтти.

- Лилли, малыш, просыпайся, – прошептал на ухо дочке Адам, перебирая темные кудряшки.

- Угу… Уже встаю, папочка, только сон досмотрю… – ответила девочка, не открывая глаз, но уже через минуту она резко села на кровати и, глядя на отца, испуганно прошептала: – Папочка?..

- Здравствуй, маленькая, – улыбнулся Лэндон.

- Папочка! – тут же воскликнула Лилли и бросилась в объятия отца.

В это время сонная Кэтти Эванс приподняла голову и, открыв один глаз, увидела, как подружка крепко обнимает какого-то мужчину. Сбитая с толку, девочка повернула голову в другую сторону и…

- Мам?.. Мамочка! – теперь и Грейс обнимала дочь, стараясь подавить подступивший к горлу комок.

- Как же вы нас напугали… – спустя пару минут тихо сказала Грейс, не выпуская дочь из объятий.

- Мы так боялась, что можем никогда вас больше не увидеть, – поддержал её Адам.

- Но… Значит, ты больше не хочешь другую дочку? – несмело спросила Лилли.

- Лилли, малыш… почему ты решила, что я хочу другую дочку? – опешил Лэндон.

- Ну, ты ведь так ругался с тетей Эм и дедушкой… И ты говорил, что Кэтти будет жить с тобой и… Я что-то неправильно сделала… Не знаю, я, наверно, плохо себя вела… Я виновата, я знаю… – сбивчиво бормотала девочка, низко опустив голову.

- Лилли, дочка, – Адам посадил девочку себе на колени и, глядя в её полные слез карие глаза, проговорил: – Ты ни в чем не виновата, ты не сделала ничего плохого. Я не сержусь на тебя, и я никогда не смогу от тебя отказаться! Ты – моя маленькая Лилл, помнишь? Прости меня, малыш, за то, что я напугал тебя, когда ругался с Эммой и дедушкой Френком… Это было неправильно. И я очень об этом сожалею. Мы уже во всем разобрались и помирились и с тетей Эмми, и с дедушкой… Но я так испугался, когда узнал, что вы с Кэтти решили убежать… Больше не делай так, хорошо? А то твой старенький папа может не пережить еще один такой день…

Девочка лишь кивнула, пряча свое заплаканное личико, уткнувшись в шею отца, который слегка покачивал малышку.

- Я люблю тебя, моя девочка, – тихо-тихо прошептал Адам на ушко дочери.

- Я люблю тебя, папочка, – также тихо в ответ проговорила Лилли.

Кэтти Эванс внимательно прислушивалась к разговору подружки с её папой, при этом все так же прижимаясь к груди матери. Она боялась сейчас что-либо спрашивать у мамы, поэтому лишь крепче обнимала женщину, не смея смотреть Грейс в глаза.

- Кэтти, доченька, – первой заговорила Грейс, поглаживая по спине девочку, – ты ведь знаешь, как я тебя люблю, правда? Я люблю тебя так сильно, что больше всего на свете боюсь тебя потерять. Я даже представить не могу, что было бы со мной, если бы дедушка Гарри вас не нашел… – Кэтти очень-очень хотела сказать маме, что любит её так же сильно, но боялась, что если попробует выдавить хоть словечко, то разрыдается, и мама расстроится еще больше. – Я знаю, что вы с Лилли хотели поступить правильно, вы очень добрые и очень смелые девочки, но можешь мне пообещать, что в следующий раз, что бы вы ни услышали, что бы вам ни показалось, сначала вы расскажите об этом кому-нибудь из взрослых, хорошо?

Девочка кивнула, а потом сипло прошептала:

- А ты на меня не сердишься?..

- Нет, маленькая, я не сержусь на тебя. Я очень тебя люблю и очень тобой горжусь…

- Я тоже тебя люблю, мамочка… – наконец, смогла сказать Кэтти, и ей сразу стало легче.

Они так и продолжали сидеть вчетвером на кровати, не решаясь нарушить уютную тишину и разорвать объятья, когда в комнату заглянул дедушка Гарри.

- Ах, вот вы где! – бодро сказал он, останавливаясь на пороге.– А я вас везде ищу… Ну, раз все уже проснулись, может, пойдем завтракать? Кэтти, Лилли, как насчет какао, а? – с улыбкой подмигнул шериф девочкам.

Кэтти тут же расплылась в ответной улыбке дедушке, а затем повернулась к подружке и спросила:

- Лилли, пойдем пить какао?

Лилли немного смутилась под взглядами сразу трех взрослых и Кэтти и вопросительно посмотрела на отца – на самом деле ей очень хотелось пойти вместе с подругой и её добрым дедушкой, который за вчерашний вечер ей очень понравился, но в то же время она боялась отпускать папу.

- Конечно, Лилл, – кивнул Адам, – бегите с Кэтти умываться, а потом спускайтесь к нам. Мисс Эванс столько всего для вас приготовила… – загадочно произнес папа Лэндон, а потом, хитро ухмыльнувшись, продолжил: – Боюсь, ваши маленькие животики могут лопнуть от всех этих вкусностей! – и стал щекотать дочку.

Лилли взвизгнула от неожиданности, но затем вывернулась из рук отца и с огромной улыбкой на личике схватила Кэтти за руку и потянула к двери, продолжая хихикать.

- Пойдем скорее, Кэтти! – весело воскликнула она, после чего обе малышки быстро забежали в ванную.

Как только девочки вышли из комнаты, шериф Эванс тут же попытался принять грозный вид, но только что увиденная сцена общения Лэндона с малышкой Лилли – копией маленькой Грейс – заставила его сердце дрогнуть, поэтому Гарри слегка замешкался, взглянул на часы, на дочь и лишь затем перевел взгляд на Адама. Тот, в свою очередь, почувствовал смущение, смешанное с облегчением, когда увидел, что мистер Эванс смотрит на него немного растерянно, но уже не так холодно, как накануне. Понимая, что пауза как-то уж слишком затянулась, Адам провел рукой по волосам и сказал:

- Что ж… я бы тоже не отказался от чашки какао…

~~~

_________________

спасибо за продолжение!
_________________

Спасибо за проду!

Ксюша, спасибо за главу))
Она получилась такой нежной) Особенно окончание и разговор с девочками, прям до слез!
Было так интересно и в то же время смешно читать мысли Адама по поводу отца Грейс и их предстоящей встречи) Вроде взрослый мужчина, а ему было стремно встречаться с шерифом) И не только потому, что это первое знакомство с отцом, но еще и потому, что шериф знает как Адам себя вел до суда. И поэтому ему было вдвойне стыдно. И даже начал так красиво говорить и извинятся) Ну прям как пацан)
А Грейс так переживала, что с перепугу столько всего наготовила) Она наверное, бедненькая, всю ночь не спала и думала, как объяснить всю ситуацию девочкам! Но тут к делу подключилась Одри. Я уверена, она придумала очень интересную историю для девочек) Одри мудрая женщина, у которой побольше жизненного опыта, чем у Адама и Грейс, и она сможет правильно все объяснить девочкам!
Адам начинает влюбляться в Грейс) И думаю, Грейс к нему не безразлична) Очень понравилась сцена в машине, когда он пытался её разбудить, это было так трогательно) Вот она какая любовь, её не ждешь, а она приходит)))
_________________

 » Глава 11, часть 2

05 мая 2012 г., суббота


- Вау!.. – прошептала Кэтти, когда машина подъехала к особняку Лэндонов.

Более чем трехчасовая поездка до Сиэтла для девочек прошла легко и почти незаметно.

Сначала они вспоминали завтрак в доме дедушки Гарри, который прошел очень даже весело: Адам объявил соревнование по тому, кто больше попробует блюд, приготовленных Грейс. Шериф Эванс сразу взял самоотвод, положив глаз на яичницу с беконом, а Грейс сказала, что уже перепробовала все, пока готовила, и не может принимать участие в соревновании. Поэтому борьба развернулась между папой Адамом и девочками. Гарри же выступал в качестве почетного рефери. В итоге победил сам Лэндон, после того как Кэтти сошла с дистанции, увлекшись любимыми блинчиками, а Лилли пала жертвой шоколадных кексов. В качестве награды мужчина пожелал послушать те произведения, которые девочки исполняли для конкурса.

Затем подружки принялись разглядывать пейзаж за окном, ведь пока они ехали в автобусе, то многое пропустили, быстро уснув. Еще через некоторое время Грейс предложила угадывать, какое число километров до Сиэтла будет на следующем дорожном указателе. А последний час пути, когда Адам сообщил, что они все вместе поедут к ним домой, Лилли без устали болтала с Кэтти о том, что она покажет ей свою комнату, папин рояль и сад бабушки Одри. Родители же, принимая активное участие в развлечении девочек в начале поездки, по мере приближения к городу становились все более молчаливыми и задумчивыми, понимая, что совсем скоро им предстоит серьезный и сложный разговор.

- У вас такой большоооой дом… – удивленно пробормотала Кэтти, держа за руку подругу, пока они шли по подъездной дорожке.

- Ага, – кивнула Лилли, – очень удобно в прятки играть, – и она потянула за собой подружку к входной двери.

Грейс лишь улыбнулась непосредственности, с которой маленькая Лилл отзывалась о доме Лэндонов. Он действительно впечатлял – трехэтажный, сложенный из светлого камня, с огромными французскими окнами до пола и массивной входной дверью; окруженный идеально стриженым газоном и розовыми кустами вдоль фасада здания. Это внушительное строение каким-то удивительным образом сочетало в себе классические пропорции и вполне современную архитектуру, но при этом особняк не выглядел слишком помпезно или претенциозно, скорее демократично и стильно. Во многом это было заслугой его хозяйки – Одри Лэндон, но к этому выводу Грейс пришла чуть позже, а пока она шла рядом с Адамом и немного грустным взглядом провожала девочек.

- Мы справимся, – тихо произнес Адам перед тем, как они зашли в дом, где их уже встречали Одри и Френсис.

Переступив через порог родного дома, Лилли тут же бросилась в объятия бабушки и дедушки, вдруг осознав, как же сильно она по ним соскучилась. А вот Кэтти, оказавшись в незнакомом доме, да еще таком большом и красивом, тут же растерялась, неловко озираясь по сторонам. Почувствовав, что девочке не по себе, Грейс неслышно подошла к ней сзади и обвила одной рукой. Кэтти робко улыбнулась маме и крепко вцепилась в её ладонь.

Поздоровавшись с Френком и обняв Одри, Адам вновь встал рядом с Грейс и произнес:

- Мам, пап, знакомьтесь, это Кэтти и её мама, мисс Эванс.

- Просто Грейс… – поправила девушка.

- Очень приятно, Грейс, – кивнул Френсис, слегка пожав ладонь девушки, которая по-прежнему держала дочку за руку, а затем перевел взгляд на внучку. – Я рад, что, наконец-то, встретил тебя, Кэтти… Лилли столько о тебе рассказывала, – добавил он после некоторой заминки, понимая, что его признание может смутить девочку, ведь для нее он был лишь дедушкой Лилли… как он искренне надеялся, лишь пока.

- Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Кэтти.

- Какие же вы обе красавицы... – сказала Одри, едва сдерживая эмоции. Она никак не могла решить, на ком задержать взгляд – малышке Кэтти, так похожей на её сына, или миниатюрной мисс Эванс с такими родными шоколадными глазами… – Ну, что это мы стоим на пороге? – спохватившись, воскликнула миссис Лэндон. – Пойдемте скорее пить чай!

Примерно через час после того, как путники отдохнули на мягких диванах гостиной Лэндонов и выпили по чашке душистого чая с печеньем, а Лилли успела показать Кэтти не только свою комнату, но и весь особняк, Одри, с молчаливого согласия сына и Грейс, позвала девочек.

- Лилли, ты когда-нибудь смотрела вот этот фотоальбом? – спросила миссис Лэндон, держа в руках большой альбом в дорогом кожаном переплете.

- Нет, бабуль, – отозвалась девочка, с интересом глядя на бабушку. – Я как-то хотела его достать, но он лежал высоко и был таким тяжелым… А потом я забыла.

- Ну, тогда я предлагаю посмотреть его прямо сейчас всем вместе, – произнесла Одри, присаживаясь на диван и жестом показывая девочкам располагаться рядом, после чего аккуратно открыла альбом.

На первой же странице была вставлена немного пожелтевшая от времени цветная фотография. На ней высокий и красивый мужчина подбрасывал вверх карапуза лет четырех, который в этот момент визжал от восторга, а рядом стояла невысокая молодая девушка и смотрела на них, широко и счастливо улыбаясь.

- Лилли, как ты думаешь, кто это? – спросила бабушка Одри.

Девочка слегка нахмурила лоб, разглядывая фото.

- Вот этот дяденька похож на дедушку… Это дедуля? – уточнила она, взглянув на женщину, которая тут же ей кивнула. – А это тогда, наверное, папа! – догадавшись, воскликнула Лилл и, посмотрев на отца, хихикнула: – Пап, ты тут такой смешной! – а затем она стала снова разглядывать фотографию. – А та тетя, получается, ты, бабуль… Только ты там какая-то другая… – неуверенно закончила девочка.

- Потому что это не я, милая… – ответила женщина и перевернула страницу. Со следующей фотографии на них смотрели те же мужчина и женщина: на нем был темный костюм с белым цветком в петлице, а девушка, держащая его под руку, была в белоснежном платье и с фатой невесты.

- Но, бабушка… Если эта тетя не ты, то почему тогда дедушка Френк её обнимает?.. И почему они выглядят, как жених и невеста? – запуталась Лилли.

- Милая, ты помнишь, какое твое второе имя? – вдруг спросила Одри, еще больше сбивая с толку внучку.

- Конечно. Мое второе имя Элизабет.

- Правильно, малышка. Это имя дал тебе твой папа… потому что так звали его маму.

- Но бабушка... Ты ведь мама моего папы! Но тебя зовут не Элизабет…

- Твой папа Адам всегда будет моим сыном, но так получилось, что я не его настоящая мама… Я знаю, это сложно понять, родная, но его матерью была вот эта женщина. И её звали Элизабет… – и Одри снова показала на фотографию в альбоме.

Одри хорошо помнила тот день, когда венчались Элизабет Мейсен и Френсис Лэндон, и то, какими влюбленными и счастливыми были подруга детства и её красивый жених. Да, Одри Коулз и Лиззи Мейсен были лучшими подругами с детсадовского возраста. Они обе выросли в небольшом городке Хайнсвилл штата Джорджия. Нежная, мечтательная Лиззи и активная, целеустремленная Одри были совсем не похожи, но, несмотря на различия интересов и характеров, оставались неразлучны вплоть до выпускного класса. Только после школы их дороги разошлись: Элизабет поступила учиться в Бостонский университет на Отделение истории искусства и архитектуры, а Одри отправилась в Беркли, штат Калифорния, чтобы осуществить свою заветную мечту и стать журналистом.

Не прошло и полугода с момента их поступления, как Одри получила приглашение на свадьбу. В общем-то, она не была слишком удивлена, ведь Лиззи всегда мечтала встретить любовь всей своей жизни и создать семью. Единственное, чего боялась Одри, что её доверчивую и романтичную до мозга костей подружку может обмануть какой-нибудь ветреный тип. Поэтому воинствующая мисс Коулз решила заранее познакомиться с избранником Элизабет. Однако все опасения Одри были напрасными: Френк Лэндон, студент того же Бостонского университета и будущий экономист, оказался не только красивым и порядочным, но и точно так же по уши влюбленным в свою невесту, как и она в него. Теперь Одри была спокойна за свою подружку, к которой привыкла относиться как к младшей сестре и всячески её оберегать, ведь у Лиззи появился более чем надежный защитник.

Вскоре у молодоженов появился первенец – маленький Адам Френсис Лэндон, безумно похожий на отца, но с такими же малахитово-зелеными глазами, как у матери. С тех пор Одри и Элизабет виделись нечасто – молодая мать полностью сосредоточилась на воспитании сына, пока её муж получал диплом и начинал строить собственную карьеру; Коулз же ушла с головой в журналистику. И все же они не переставали быть лучшими подругами, стараясь как можно чаще созваниваться и встречаться на праздниках, несмотря на огромное расстояние разделявшее Бостон и Сан-Франциско, куда Одри перебралась после окончания университета.

- А где же она сейчас? – спросила Лилли, посмотрев на отца. – Почему я никогда не видела её, если она тоже моя бабушка?

Адам медленно пересек комнату, опускаясь на диван рядом с Одри.

- Понимаешь, малыш… Когда я был маленьким, младше, чем вы с Кэтти сейчас, моя мама Элизабет попала в аварию… и её не стало…

Это случилось, когда Адаму было пять. Была суббота, и весь день лил дождь. Элизабет ехала с покупками из магазина, судорожно пытаясь вспомнить, выключила ли она духовку перед поездкой, и надеясь, что Френк догадается сделать это до того, как курица превратится в угольки. Впереди был перекресток с пешеходным переходом, но на светофоре горел зеленый, поэтому женщина ехала на обычной скорости, когда увидела сквозь лобовое стекло, как на дорогу выбежал мальчик. Минуту назад этот мальчик стоял вместе с мамой, в руке он сжимал ручку нового зонтика, который мать купила ему только сегодня, когда вдруг внезапный порыв ветра вырвал из детской ладошки зонт, и тот, гонимый тем же ветром, оказался на середине дороги. Ребенок тут же отпустил мамину руку и бросился следом. Увидев это, Элизабет Лэндон резко нажала на тормоза, но на мокром асфальте машину занесло, поэтому ей не оставалось ничего другого, как вывернуть руль… Автомобиль пересек встречную полосу и врезался в фонарный столб. Потом полицейские называли чудом то, что никто тогда не пострадал. Никто, кроме Элизабет, которая скончалась по дороге в больницу.

- Она умерла и попала на небо? – спросила тихо Кэтти, все это время точно так же, как и Лилли, внимательно слушая миссис Лэндон и изредка кидая взгляды на маму.

- Да, Кэтти, – кивнул Адам, грустно улыбнувшись и глядя в глаза своей второй дочери, точно такие же, как у той, о которой они сейчас говорили. «У нее твои глаза, глаза твоей матери…» – именно так сказала Эмма, когда рассказывала ему о девочке, именно эти слова заставили его тогда задуматься. – Она попала на небо.

- Это очень грустно… – прошептала девочка и снова посмотрела на маму, вдруг испугавшись, что с ней что-то может случиться.

- Да, это очень грустная история… Мама Элизабет была очень хорошей, хотя я почти её не помню… – сказал Адам, проводя пальцем по лицу матери на фото, а затем он взял руку Одри и, коснувшись губами её ладони, добавил: – Но потом нас с дедушкой нашла Одри и стала мне второй мамой…

Прилетев на похороны, Одри, раздавленная новостью о гибели лучшей подруги, встретилась с горем, еще большим, чем её собственное. На Френсиса тогда было физически больно смотреть. Он ни на секунду не отходил от закрытого гроба жены, уставившись невидящим взглядом на её фото, и изредка шептал имя любимой. Рядом с ним на крохотном стульчике сидел маленький Адам – грустный, одинокий и непонимающий, что происходит. Он так хотел спросить папу, почему мама все не приходит, но боялся, что тот снова начнет горько плакать, как это было утром. Тогда Одри взяла малыша на руки, проклиная про себя того идиота, кто додумался оставить пятилетнего мальчика с убитым горем отцом, который в этот момент вряд ли мог позаботиться о себе, не то, что бы о сыне.

- Адам, малыш, ты помнишь меня? – спросила она.

- Тетя Одри, – ответил ребенок.

- Правильно, мой хороший. Я тетя Одри. Сейчас мы поднимемся в твою комнату и поговорим, ладно? – дождавшись кивка мальчика, она стала медленно подниматься по ступеням в детскую, а маленький Эдди крепко обнимал её за шею.

Именно Одри стала той, кто смог набраться смелости и рассказать Адаму о том, что мамочка больше не сможет к нему прийти, но она его очень-очень любит, и теперь будет присматривать за своим мальчиком с белого пушистого облачка. Именно она не отходила от него, пока малыш, всхлипывая, тесно прижимался к её груди. Именно она держала его за руку во время похорон.
Перед самым отъездом Одри подошла к Френку и, обняв его, прошептала: «Ты должен быть сильным, у тебя есть Адам». Услышав это, Лэндон, кажется, впервые за все это время осознанно посмотрел ей в глаза и, неуверенно кивнув, взял за руку сына и медленно пошел в сторону дома.

Одри позвонила Френсису через несколько дней, но трубку никто не взял. Она позвонила еще через день, но ей снова никто не ответил. Волнуясь все больше и больше, Коулз практически не выпускала из рук телефон несколько дней, и, наконец, Френк ответил. Но, испытав в первую минуту облегчение, она разволновалась еще больше, услышав, насколько безжизненным был голос мужчины. Когда же Одри спросила про Адама, Лэндон вообще не сразу понял, о ком идет речь. После этого она, не сомневаясь ни секунды, взяла отпуск и полетела в Бостон.
Мужчина, который открыл Одри дверь, был мало похож на того Френка Лэндона, которого она помнила до трагедии. Осунувшийся, небритый, в помятой одежде – он с трудом узнал стоящую перед ним женщину, окинув невидящим взглядом глубоко-несчастного человека.

Ни Одри, ни Френсис не любили вспоминать о том непростом времени, когда ей пришлось приложить титанические усилия, чтобы вытянуть сломленного Лэндона из трясины горя и жалости к самому себе и заставить вспомнить о том, что у него остался сын – маленький мальчик, который больше всего сейчас нуждался во внимании папы. Тогда она провела в Бостоне две недели, приведя в порядок запущенный дом, уладив многие юридические вопросы, заставив Лендона начать жить заново и ходить на работу, а его сына – снова улыбаться. За эти две недели маленький Адам настолько привык к тёте Одри, что, когда она собралась обратно в Сан-Франциско, то устроил целую истерику, не желая отпускать женщину. Френку пришлось силой удерживать рыдающего и вырывающегося из его рук мальчика, чтобы Одри могла уехать на такси в аэропорт. Когда же малыш вымотался настолько, что уже физически не мог плакать, он свернулся калачиком на своей кровати, обнимая большого плюшевого зайца, подаренного тётей Одри, и перестал реагировать на любые просьбы отца. Ничего не изменилось и на следующее утро – Адам отказывался есть или вставать, он много плакал, пока не засыпал в изнеможении, а проснувшись, снова начинал плакать. Френку было невыносимо видеть, как мучается его мальчик, но он не знал, как ему помочь. Он пытался уговаривать, обещал купить любые игрушки и сладости, клялся, что они поедут к тёте Одри на рождественские каникулы – ничего не помогало, а когда он попытался взять сынишку на руки, тот снова стал яростно вырываться. Френсису ничего не оставалось, как отпустить ребенка и остаться в комнате сына на всю ночь, в надежде, что утром что-то изменится. Однако уже через несколько часов его разбудили громкие детские всхлипы – Адам метался по подушке, зовя то мамочку, то тётю Одри, а когда перепуганный отец попытался разбудить малыша, то обнаружил, что у него поднялась температура. Френк тут же позвонил в скорую, а затем Одри. Она вылетела к ним первым же рейсом, чтобы уже никогда не вернуться к прежней жизни.

- А как же ты нашла папу и дедушку, бабуль? – очень заинтересовалась семейной историей Лилли.

- Элизабет и я были знакомы с самого детства, – ответила Одри, чувствуя, как сжимается от боли потери сердце. – Мы были с ней лучшими подругами…

- Прямо как мы с Кэтти? – снова задала вопрос Лилл.

- Да, милая, прямо как вы с Кэтти, – улыбнулась бабушка Одри и нежно провела рукой по светлым волосам второй внучки. – Поэтому, когда я узнала о несчастье с Лиззи, то поспешила приехать к Френсису и Адаму, чтобы во всем им помогать. Им тогда нелегко пришлось…

- Поэтому вы с мистером Френсисом поженились? Чтобы во всем помогать? – спросила на этот раз Кэтти, которая как-то незаметно для себя расслабилась, инстинктивно понимая, что в присутствии всех этих людей и мамы ей нечего бояться.

- Не совсем так, Кэтти, – ответил Френсис, все это время стоявший возле окна, но при этом пристально следя за реакцией девочек. Теперь же он подошел к дивану, где сидела бόльшая часть его семьи, и, положив руки на плечи жены, обменялся с ней только им двоим понятными улыбками. – Люди женятся, когда понимают, что любят друг друга и хотят провести всю свою жизнь с любимым человеком. И мы с миссис Лэндон поженились тогда, когда поняли, что не хотим больше расставаться…

Это произошло далеко не сразу. Переехав в Бостон, Одри действительно поселилась у Лэндонов, но в тот момент ни один из них не задумывался о каких-либо романтических чувствах. Френк был просто безмерно благодарен Одри за то, что она, бросив все, помогает им с малышом Эдди. Одри, в свою очередь, делала это в память о лучшей подруге и практически сестре, испытывая странную смесь из чувства долга перед Элизабет и понимания, что рядом с Адамом и его отцом ей самой легче справляться с горем утраты. Постепенно жизнь вошла в нормальную, насколько это было возможно, колею: Адам успокоился, перестал плакать по ночам и звать маму, вновь стал ходить в детский сад; Френсис еще усерднее работал, быстро продвигаясь по карьерной лестнице, стараясь занять мысли чем-то другим, кроме тоски по погибшей жене и тревоги за сына, а Одри нашла новую работу. В какой-то момент она, считавшая себя законченной карьеристкой и глубоко эмансипированной личностью, с огромным для себя удивлением обнаружила, что домашние хлопоты и воспитание ребенка не только не мешают ей отдаваться любимому делу – журналистике, но и доставляют определенное удовлетворение.

И все же Одри понимала, что и Френку, и Адаму тяжело находиться в доме, где все напоминает о любимой жене и матери. Да и соседи каждый раз провожали их недобрыми осуждающими взглядами, считая, что вдовец слишком быстро забылся в объятиях другой, даже если на деле это было далеко не так. Поэтому, когда Лендону предложили повышение с переездом в Сиэтл, Одри тут же поддержала это решение, сообщив, что отправится туда вместе с ними. В тот момент Френсис понял, что и целой жизни не хватит, чтобы отблагодарить эту маленькую, но такую сильную женщину за то, что она делает для них с Адамом.

К тому времени, когда Лэндон осознал, что его чувства к Одри не ограничиваются исключительно благодарностью за заботу о нем и сыне, со дня смерти Элизабет прошло почти два года. Из них почти год они жили в Сиэтле, где, несмотря на суровый климат штата Вашингтон, им было действительно хорошо. Возможно, мужчина и впредь списывал бы свои все более частые мысли о мисс Коулз, которые затем переросли в определенные фантазии и совсем неприличные сны, на долгое отсутствие физической близости с женщиной, если бы в жизни Одри не появился еще один мужчина. Сначала он не придал значения тому, что Одри рассказывала о новом спортивном репортере, который каждое утро приносил очаровательной помощнице редактора, обладательнице проницательных серебристо-серых глаз и соблазнительной улыбки, большой стакан карамельного латте из ближайшей кофейни «Starbucks»: именно этот напиток у находчивого поклонника стойко ассоциировался с мисс Коулз, чьи локоны имели светло-карамельный оттенок. Но когда спустя пару недель активных ухаживаний в стенах редакции этот самый репортер пригласил девушку на свидание, Френк напрягся, не на шутку испугавшись, что Одри, его Одри, может увлечься каким-то там мужчиной и покинуть их уютный дом – уютный именно благодаря стараниям этой удивительной женщины.

В тот вечер он провожал принарядившуюся девушку напряженным взглядом до тех пор, пока она не села в чужую машину, а потом еще долго стоял у окна, внезапно осознав, насколько он нуждается в Одри – Одри - друге, Одри - матери для его сына, но, прежде всего, Одри - женщине. Тогда он впервые за долгое время позволил себе обратиться мыслями к тому дальнему уголку сознания, где хранились воспоминания о его первой возлюбленной. Нет, он никогда не переставал помнить, но в какой-то момент запретил самому себе думать о ней ежесекундно. И вот теперь с удивлением обнаружил, что тоска по Элизабет больше не разрывает сердце на тысячи кусков, будто бы кто-то аккуратно сшил их вместе, и пусть он по-прежнему ощущает боль утраты, но, кажется, снова способен дышать полной грудью и, возможно… любить?.. А теперь та, кто смог вылечить его израненное сердце находилась в компании, а может, и объятьях другого…

Френсис не переставал думать об Одри ни когда купал и укладывал спать Эдди, ни когда вновь занял место у окна на первом этаже, понимая, что не сможет сомкнуть глаз, пока она не вернется домой. В тот момент, когда к дому подъехало такси, он осознал, что не сможет отпустить Одри, даже если с его стороны это крайне эгоистично.

Она расплатилась с водителем и быстро вошла в дом, вздрогнув, когда из темноты ей навстречу вышел Френк.

- Привет, – тихо произнес он.

- Привет, – также тихо ответила она.

- Как все прошло?

- Нормально, – и она отвернулась, чтобы повесить пальто.

- Еще будете встречаться? – его голос был ровным, но напряженным.

- Нет…

- Хорошо… – выдохнул он и, подойдя сзади, осторожно коснулся её плеч, а затем поцеловал её волосы и притянул к своей груди, крепко, но нежно обхватив руками. – Хорошо, потому что больше я тебя не отпущу.

Через три месяца они поженились. Через три года родилась Эмма. И теперь, спустя почти тридцать лет, они по-прежнему не расставались.

- Значит, ты полюбила дедушку и вышла за него замуж? – снова задала вопрос Лилли.

- Да, милая, я влюбилась в него, и мы стали настоящей семьей. Но дедушка Френк стал моей второй любовью в жизни.

- Как это? – нахмурила лоб Лилл.

- Еще раньше я отдала свое сердце одному пятилетнему мальчику, – произнесла Одри, глядя на сына. – Это был твой папа, Адам. Потому что он – мой мальчик, и я люблю его как родного. И даже если бы мы не поженились с дедушкой Френком, я все равно никогда не смогла бы отказаться от моего Эдди.

- То есть, ты не родная мама папы? – всегда улыбчивая девочка выглядела очень сосредоточенно.

- Да, получается, что так. Но я всегда буду его мамой, а он – моим сыном.

- И ты все равно моя бабуля, правда? – очень серьезно спросила Лилл, глядя своими огромными шоколадными глазищами на Одри.

- Всегда, моя хорошая… – ответила миссис Лэндон, а затем поднялась, чтобы положить на место семейный фотоальбом. – Но папе и мисс Эванс нужно еще кое-что вам рассказать… – добавила она, обернувшись.

- Нам? И мне тоже? – тут же переспросила Кэтти, переводя взгляд с Одри на маму Грейс.

- Да, Кэтти, вы обе должны узнать еще кое-что… – ответил Адам и слегка кивнул Грейс.

Девушка пересела на диван рядом с Кэтти, и теперь девочки сидели между родителями, а Одри и Френсис тихонько вышли из гостиной.

- Девочки, то, что мы сейчас вам расскажем, может вас напугать или расстроить, но вы должны знать, что вам нечего бояться, хорошо? – сказала Грейс.

- Это из-за того, что мы убежали?.. – тихо прошелестела Кэтти.

- Нет-нет, – быстро ответил Лэндон. – Мы сейчас совсем о другом…

- Значит, что-то еще случилось? – снова нахмурилась Лилли. – Что-то плохое?

- На самом деле, это случилось давно, и я не могу сказать, что это плохо… Ведь теперь у меня есть ты, – произнес Адам, глядя в глаза малышке Лиллиан.

- Я не понимаю, пап… – растерялась девочка.

- Девочки, – снова начала Грейс, – то, о чем говорит Адам, произошло восемь лет назад, в тот день, когда вы родились…

- Двадцать четвертого декабря? – хором воскликнули дети.

- Да, – кивнула Эванс, – вы родились в один и тот же день, двадцать четвертого декабря две тысячи третьего года, здесь, в Сиэтле, в одной и той же больнице. Сначала родилась… Кэтти, а через несколько минут и Лилли.

- Значит, у нас День рождения в один день? Это же… круто! – воскликнула Лилл, улыбаясь подружке.

- Да, это действительно здорово, только вот… – Грейс замолчала и неуверенно посмотрела на Адама.

- Лилли, дочка… ты ведь всегда хотела познакомиться со своей мамой… – произнес мужчина.

- А ты узнал, где моя мамочка? – взволнованно спросила девочка, вцепившись в ладонь отца.

- Да, милая… Понимаешь, совсем недавно я узнал, что твоя настоящая мама… это мисс Эванс, Грейс…

- Мисс Эванс? Почему? – и без того большие глаза Лилли превратились в два огромных шоколадных блюдца. – Папочка, но ведь мою маму зовут Франческа… И ты показывал мне её фотографию… Почему ты говоришь, что мисс Эванс моя мама?.. Она ведь мама Кэтти!.. – лепетала малышка.

- Маленькая, так случилось, что в тот день, когда вы с Кэтти родились, врачи что-то напутали, и тебя записали, как Лиллиан Лэндон…

- Как это, напутали? – по-прежнему недоумевала Лилли.

Адам глубоко вздохнул, пытаясь подобрать простые и правильные слова, чтобы все объяснить.

- Когда рождаются детки, то врачи надевают на ручку ребеночку маленький браслетик, где пишут имя мамы малыша и его имя. Мы не знаем точно, как это произошло, но скорее всего, твой браслетик и браслетик Кэтти перепутали, поэтому на твоем написали «Лэндон», а у Кэтти – «Эванс». Поэтому, мне… нам с Франческой отдали ребеночка с фамилией «Лэндон» на браслете. Но на самом деле твоя мама – это Грейс…

На несколько секунд в комнате повисла тишина.

- Вы?.. Вы моя… мама?.. – дрожащим от эмоций голосом спросила Лилли, повернувшись к Грейс.

- Да, милая… Я твоя мама… – ответила шатенка, с трудом сдерживая слезы.

- Моя мама?.. Мама… Мамочка! – Лилли вдруг кинулась в объятия матери и, уткнувшись мокрым от брызнувших слез лицом в мамино плечо, тихо повторяла: – Мама, моя мама, мама Грейс… Я так хотела, чтобы ты меня нашла… Мамочка…

Грейс тихонько качала на руках дочку, гладя каштановые кудряшки, уже не сдерживая слез, которые солеными ручейками катились по её щекам, не подозревая, что сидящая рядом малышка Кэт может многое понять неверно. Но в тот момент, когда Кэтти увидела, что мама обнимает Лилли, в её белокурой головке осталась лишь одна мысль: теперь у мамы есть другая дочка, и она, Кэтти, ей больше не нужна. Ей стало сразу так грустно и так страшно, и очень-очень одиноко. Она снова посмотрела на маму, больше всего желая оказаться сейчас на месте Лилли. А затем произнесла тоненьким дрожащим голоском:

- Мамочка, но… А я… Ты ведь моя… Я не хочу… – не в силах вымолвить ни слова больше, она замолчала и, тихо всхлипнув, выбежала прочь из комнаты.

- Кэтти! – воскликнули разом родители, и Адам тут же кинулся за девочкой.

Грейс тоже хотела броситься вслед своему ребенку, чтобы остановить, объяснить, успокоить, но когда она попыталась встать, Лилли еще сильнее прижалась к её груди, прошептав:

- Мамочка, не уходи…

- Я не уйду, маленькая, – тихо сказала мать, целуя девочку в макушку, а затем добавила: – Но мы с тобой обязательно должны найти папу и Кэтти и обо всем поговорить, хорошо? – в ответ Лилли лишь всхлипнула. – Лилли, доченька, посмотри на меня… Пожалуйста, милая… – попросила Грейс, и когда девочка подняла на нее свое заплаканное и покрасневшее личико, нежно провела ладонью по щеке, стирая мокрые дорожки слез, и ласково сказала: – Ты – моя девочка, и я тебя никогда больше не оставлю. Но Кэтти – тоже моя дочка, и ей сейчас так же страшно, как и тебе. Поэтому мы должны ей помочь, понимаешь?

Лилли неуверенно кивнула, пристально глядя в мамины глаза.

- Значит, ты поможешь мне найти папу Адама и Кэтти? – дождавшись еще одного кивка, Грейс прошептала: – Вот и хорошо, – а затем, удобнее обхватив маленькое дрожащее тельце, поднялась с кушетки.

К счастью, им не пришлось долго искать. Стоило Грейс с девочкой на руках выйти из гостиной в холл, как она тут же увидела сидящего на полу Адама, который прижимал к груди сжавшуюся в комочек Кэтти...

Выбежав из гостиной, мужчина перехватил дочку возле самой двери.

- Кэтти, малышка… – сказал он, еще не коснувшись ребенка, и она тут же замерла на месте.

Он опустился на колени и аккуратно развернул девочку к себе лицом. Она не пыталась вырваться, просто стояла перед ним, склонив голову, и беззвучно плакала, роняя крупные слезы на любимую зеленую кофточку.

- Кэтти, маленькая, не плачь, все хорошо, – ласково говорил мужчина, проводя по волосам, плечам, рукам дочери. – Я знаю, ты испугалась… Малышка, посмотри на меня…

Но Кэтти по-прежнему стояла неподвижно.

- Девочка моя, доченька, ну пожалуйста… – снова произнес отец, и Кэтти резко подняла голову и посмотрела в его зеленые глаза. В её взгляде мужчина смог разглядеть непонимание, смешанное с недоверием. – Ты совсем запуталась, да? – спросил он, когда понял, что именно его обращение так смутило девочку. – Кэтти, я – твой папа… – просто сказал он; увидев, что у Кэтти начала дрожать нижняя губа, а глазки снова наполняются слезами, Адам притянул дочку к себе, устраивая её головку на своем плече, и стал тихо нашептывать: – Тшш, маленькая, все хорошо… Я с тобой, малыш, тебе нечего бояться… Папа с тобой, все будет хорошо…

Кэтти так и не обняла мужчину, продолжая тихо плакать, теперь уже пропитывая солеными слезами рубашку отца. Она все еще чувствовала панику и страх, охватившие её еще в гостиной, но в теплых, сильных и нежных объятиях Адама стала потихоньку расслабляться, а затем крепко стиснула в кулачке ткань его рубашки. Почувствовав это, Лэндон слегка улыбнулся и коснулся губами золотистых волос дочери.

Здесь их и нашла Грейс и тихо опустилась рядом, пока Лилли все также тесно прижималась к её груди и обнимала обеими руками за шею.

Какое-то время они сидели молча, слегка покачивая детей. Но когда детские всхлипы стихли, и девочки перестали дрожать, Адам едва заметно кивнул Грейс.

- Кэтти, доченька… – произнесла Грейс, от чего Кэтти вновь вздрогнула. – Милая, посмотри на меня, пожалуйста.

Кэтти глубоко вздохнула на плече у отца: ей очень хотелось посмотреть на маму, но почему-то она боялась повернуть голову.

- Ну, же, малыш, посмотри на маму, она должна сказать тебе что-то очень важное, – прошептал на ухо девочке Адам. – Ничего не бойся, все будет хорошо…

Наконец Кэтти открыла глаза и посмотрела на мужчину, тот ободряюще ей улыбнулся и слегка кивнул. Девочка еще раз крепко зажмурилась, а затем немного развернулась в объятиях отца и посмотрела на Грейс.

- Привет, милая… – ласково улыбнулась Грейс.

- Привет… ма… – сиплый голосок Кэтти снова дрогнул.

- Милая, ты ведь помнишь, что я тебе говорила утром? – спросила женщина и, не дожидаясь ответа, продолжила слегка дрожащим голосом: – Я очень тебя люблю. И я очень боюсь тебя потерять… Когда я узнала, что Адам – твой настоящий папа, я испугалась, что ты захочешь остаться с ним… Я и сейчас этого боюсь, ты ведь всегда так хотела его увидеть…

- Но… если нас перепутали, и мистер Адам… мой… Значит, ты не моя… – сбивчиво прошептала Кэтти, не смея выговорить последнее слово – так страшно ей было это произносить.

- Кэтти, вспомни, что рассказывала бабушка Одри про меня. Помнишь? – мягко вмешался Адам. – Я тоже не её родной сын, но она всегда будет моей мамой, потому что она меня любит, а я очень люблю её. И этого никому не изменить, понимаешь?.. И Грейс всегда будет твоей мамой, потому что она тебя любит, очень-очень любит…

Кэтти внимательно слушала мужчину, пристально вглядываясь в его глаза, больше всего на свете желая, чтобы все, что он сейчас сказал, было правдой. И все же сомнения и страх, пусть и немного потускневшие после слов мистера Адама, все еще одолевали её маленькое сердечко. Поэтому она снова повернулась к той, кто всегда была в её жизни и всегда могла успокоить всего одним взглядом.

- Ты меня правда любишь? – спросила она.

- Конечно, маленькая, всем сердцем, – ответила Грейс.

- Но ведь у тебя теперь есть настоящая дочка… Лилли… И я все равно тебе нужна?.. – озвучила, наконец, Кэтти то, что её так волновало.

- Всегда, Кэтти. Ты мне нужна всегда. Потому что ты всегда для меня будешь моей девочкой, моей доченькой, даже если вдруг в этом усомнишься… Ты всегда должна это помнить, – вместе с последней фразой Грейс протянула руку девочке.

Больше Кэтти не колебалась и тут же уцепилась за ладонь матери и, выдохнув долгожданное «Мамочка», тут же оказалась рядом, прижимаясь к её плечу. Теперь в руках Грейс находились два самых огромных сокровища в её жизни, и сердце матери снова стало стучать ровнее.

А вот Адам, чьи руки так внезапно опустели, вновь почувствовал укол отцовской ревности, видя своих детей в объятьях матери, но быстро отогнал от себя это страшное и неуместное чувство. Пару минут он молча разглядывая всех троих, а затем тихо позвал:

- Лилли, маленькая… – девочка медленно повернула голову на голос папы. – Может, ты тоже хочешь о чем-нибудь спросить? Или что-нибудь сказать?

Несколько бесконечно долгих секунд шоколадные глаза малышки всматривались в лицо мужчины, а затем она уверенно произнесла:

- Ты мой папочка.

Эти три простых слова заставили Лэндона на какое-то мгновение растеряться и почувствовать, как в глазах собирается подозрительная влага. Он на секунду опустил взгляд, справляясь с нахлынувшими эмоциями, а затем снова посмотрел на Лилли, и на его лице расплылась широкая счастливая улыбка.

- Тогда можно я тебя обниму, доченька? – спросил он.

Лилли снова посмотрела на маму и тихо-тихо прошептала ей на ухо:

- Мама Грейс, ты ведь не уйдешь?

Эванс покачала головой, поцеловала девочку в лобик и также тихо ответила:

- Иди, успокой папу.

Когда несколько минут спустя Одри тихонько спустилась со второго этажа, женщина увидела, что все четверо сидят на полу в холле, образовывая небольшой кружок. Не расцепляя объятий – Лилли обнимала отца, а Кэтти прильнула к матери – они о чем-то негромко разговаривали. Подойдя чуть-чуть ближе, миссис Лэндон смогла расслышать:

- Кэтти, – сказала Лилл, – но мы ведь с тобой все равно будем дружить? Я очень этого хочу, ты ведь моя самая лучшая подруга…

- Я… – неуверенно начала Кэтти, замолчала и посмотрела на маму. Грейс легонько провела по волосам девочки и ободряюще ей улыбнулась. Малышка улыбнулась в ответ и, снова повернувшись к подружке, уверенно закончила: – Да, Лилли, я тоже этого хочу.

- Значит, мы все еще можем устроить пижамную вечеринку у тети Эм? – с присущим ей энтузиазмом спросила Лилли. – Папочка, мамочка, ведь можно?

Услышав это, Одри облегченно вздохнула и также неслышно отправилась на кухню, откуда тут же позвонила младшей дочери. Теперь её сердце было спокойно – с её детьми и внучками все будет хорошо, и через каких-то полчаса, когда приедут Эмма и Текс, которого она считала еще одним своим сыном, все её дети будут под одной крышей.

Женщина повернулась к окну и, глядя в высокое голубое небо, произнесла короткую, но очень искреннюю молитву, и принялась готовить ужин для своей большой семьи.

~~~

_________________

Мои истории с твоими не сравняться.Ты прекрасно пишешь, замечательный слог.Мне еще далеко до тебя, хотя и пишу с 12 лет)))

Спасибо за прекрасные главы. Описаны великолепно.Ты всегда так точно передаешь движения и эмоции героев. Их мысли. Не психолог ли ты случайно?) Как в жизни. Они на столько реальны, что не верится, что книга-это вымысел,твоя фантазия и идея.Я читаю не отрываясь!

Как хорошо, что все теперь вместе. Очень понравился момент на кухне, когда Грейс нервничала и разволновалась.Настолько было это реалистично. Я в восторге. Да и все другое написано так же)))
Я даже и представить себе не могла, что Адам не родной сын Одри. Это было неожиданным поворотом!
Чувство и страхи Кэтти понятны. Действительно, когда мама обнимает другую девочку, и ей говорят, что это ее мама, конечно же первые мысли человека будут, о том, что он больше не нужен, раз появился родной.Хорошо, что родители смогли донести до девочек правду так, чтобы девочки не получили психологическую травму на всю жизнь.
Очень интересно, как будут развиваться дальнейшие события и жизнь героев. Надеюсь они смогут преодолеть все те трудности, которые будут в будущем, я почему-то не совсем уверенна, что девочки опустят эту тему. все-таки ревность ребенка, который до этого момента был центром вселенной у своего родителя, думаю будет иметься.
Хотя, может и ошибаюсь)
Жду с нетерпением продолжения!
_________________

очень боялась, как девочки воспримут новости о маме-папе..ведь детки мнительны очень, так легко навредить..
спасибо за продочку))
_________________