Вкус темноты. Эксперимент "Любовь"

Эжен слушал Кэтрин и соглашался с ее словами.
- Я совершал много поступков в своей жизни, за которые мне может быть стыдно. Но не за то, что я делал и чувствовал здесь. Я жил. Был настоящим. Не играл. Я целовал Джоан, потому что хотел целовать. Я отпустил ее сейчас, потому что верю, что несмотря на то, что она лишила нас шанса, этот шанс уже есть у нас. Мы познакомились благодаря темноте. Благодаря эксперименту. Я считаю, что он был удачным. Он приблизил нас друг к другу. Мы как слепые котята уткнулись друг в друга и теперь остается только открыть глаза. А для этого нужно время. Оно все расставит по своим местам.
Мужчине было легко раскрываться перед психологом. Ему хотелось сказать ей то, чего он не смог сказать Джоан.
Кэтрин, благодарю за то, что подарили мне такую возможность оказаться здесь и проверить себя. Знаете, у меня открылось второе дыхание, третий глаз, если хотите. Я понял, что могу видеть не только фасад здания, но и заглядывать в окна. Это здорово. Это то, чего мне не хватало в работе. Я сегодня возвращаюсь в Майами и сразу же приступлю к съемкам. Не хочу делать фото для коммерции. Хочу творить для себя. Создать фотовыставку. Про темноту. Про игру света и тени. Про любовь...
Эжен встал. Подошел к Кэтрин и обнял ее.
- Вы еще услышите обо мне. Я обещаю. Те фото, что я сделал здесь, хранят в себе воспоминания не только участников, но и ваши. Я обязательно пришлю их вам. А теперь мне пора уходить. Я боюсь, что увижу Джо и не сдержусь. А этого нельзя делать. Ей нужно время... До свидания, Кэтрин. Всего самого доброго.
Мужчина вышел из кабинета и спустился к пляжу, где стоял катер, который отвезет его в аэропорт.

Дин, лови меня на пляже, если хочешь.

Человеческие отношения всегда столь многогранны, в них столько оттенков и чувств, столько эмоций и глубины, что считать, будто можно постичь их наукой - неверно. Однако наукой можно помочь познать, добраться до того, от чего сам человек пытается спрятаться, не понимая, что в этом постижении и есть ключ к самопознанию, а значит, и к успеху. Наверное, совсем неважно, есть ли кто-то рядом с тобой, чтобы разделить этот успех. И уж точно совсем нельзя навязывать подобное желание тому, кто не хочет делить с тобой удачи и неудачи, горе и радость. Важно лишь то, что у тебя самого есть ты. Простой и понятный самому себе, находящийся с собой в гармонии.
Когда Кэтрин молча слушала Эжена, она в очередной раз поняла одну важную вещь: даже если ты обманулся или не нашёл на проекте то, что искал, но смог понять самого себя, это уже огромная удача. Эжен смог. И даже если у него в жизни не будет Джоан, всё равно он будет счастлив, потому что приблизился к чему-то, к чему шёл долгое время.

- Это будет самая красивая выставка. И самая искренняя, - тихо, но уверенно согласилась Кэтрин.
А после он обнял её, и Оуэн обняла Эжена в ответ, улыбаясь и чувствуя, как растрогалась. Всё же в ней всегда было больше от женщины, чем от психолога.

- Всего самого доброго, Эжен. Я услышу о тебе, знаю. Но всегда помни, что для того, чтобы считать тебя настоящим, искренним, сильным и способным преодолеть всё, мне не нужно, чтобы ты гремел на весь мир. Хотя, это и будет приятным бонусом. Мне просто нужно знать, что есть на свете такой мужчина Эжен Брайт. А теперь иди, пока я не расчувствовалась окончательно, а то впереди у меня встреча.
Посмотрев на то, как за Эженом закрывается дверь, Кэтрин глубоко вздохнула, но на губах её расцвела открытая улыбка. Она устроилась за столом и принялась ждать остальных участников эксперимента, с которыми успела сродниться за эти пять дней.

Встреча с руководителем проекта.

Дорогие участники, во-первых, спасибо вам всем за то, что приняли участие в эксперименте, потому что он очень неоднозначный, и в любом случае не только для персонажей, но и для игроков был вне привычной зоны комфорта, ибо такое происходило у нас впервые. Во-вторых, всё же ваш руководитель проекта делает последний аккорд в игре (завтрашний день у нас остаётся на свободное доигрывание в парах) и приглашает вас всех в свой кабинет, чтобы задать ряд вопросов, на которые нужно отвечать прямо в ваших постах, которые вы будете писать, находясь в кабинете Миссис Оуэн. Обращаю ваше внимание, что ответы на вопросы я ожидаю услышать не только как от персонажей, но ещё и как от игроков, принявших участие в первом эксперименте такого толка.

Вопросы о вашем партнёре (если таковой имеется).

1. Какие качества, на ваш взгляд, отражает "Символ" вашего партнера? Подходит ли он ему на ваш взгляд?
2. Как вы представляли себе внешность вашего партнера до "снятия масок"? (несмотря на то, что вы уже отвечали на этот вопрос, прошу вас продублировать ваш ответ хотя бы парой слов).
3. Что вы испытали, когда узнали как на самом деле выглядит ваш партнер?

Вопросы о вас

1. Выбирая олицетворяющий вас символ, какой смысл вы в него вкладывали?
2. Что в процессе общения с партнером в темной комнате, вас зацепило\удивило\потрясло больше всего?
3. В завершении эксперимента удалось ли вам ответить себе на ключевой вопрос исследования "Является ли доминирующей роль внешности для возникновения и успешного развития отношений между двумя симпатизирующими друг другу на уровне личностного приятия людьми?". В чем, на ваш взгляд, кроется любовь?
4. Собираетесь ли вы продолжить отношения с вашим партнером вне рамок эксперимента, в реальной жизни?
5. Какие личностные проблемы, по вашему мнению, наиболее остро вскрыл эксперимент?

Будет больно, но ты молчи,
Станет страшно – закрой глаза.
По щеке пробежит слеза,
В сердце тает нагар свечи.


Сердце пропустило удар колокола, я собрала всю свою волю в кулак, чтобы не повернуться на его голос.
- Мне уже все равно. Я уезжаю. У меня самолет, - старалась говорить спокойно, но голос предательски дрожал. - Если ты пришел сказать мне, что тебе жаль, не нужно. Не нужно врать мне и себе. Если бы тебе было жаль, ты не оставил бы меня вчера одну. В твоих глазах я ограниченная дурочка, которую стоит жалеть?...Не стоит, Дин. Ты живешь в своем мире, я в своем. Они идут параллельно и не пересекаются. Что бы я тебе не сказала сейчас, ты все равно не изменишь свое мнение.
Я помолчала, старательно роя носком туфли песок. Потом подняла голову и бросила взгляд вдаль, словно оттуда за мной должен был прийти белый пароход.
- Я приняла бы тебя, если бы ты получил увечья в бою или в катастрофе, или родился с физическими недостатками. Если бы ты был на инвалидной коляске...Меня не волнует национальность человека. Но..я не могу понять тебя. И это - главное. Ты придумал целую философию, и в ней нет места моим чувствам и мыслям. И еще. Мне кажется, ты и организаторы проекта сознательно пошли на провокацию, взяв тебя в проект. Они ждали моей реакции. Я оказалась подопытным кроликом. Ты не находишь, что это слишком жестоко?

Улыбка возникла на моем лице. Значит, я буду первой, с кем он решил познакомить маму.

И что? Хотелось мне спросить. Но, я посчитала лучшим промолчать. Может быть, он не готов озвучить то, что собирался. Ох, но до чего же мне было любопытно, что же он хотел сказать. И сменять темы он умеет, в этом я убедилась услышав его следующие слова.

Европа? Вместе с ним? Конечно, я согласна с тобой хоть на край света. Неужели это со мной происходит? Я знаю Майкла всего каких-то пять дней, а уже готова следовать за ним куда угодно.
- Я не хочу с тобой расставаться - констатировала я очевидный факт - У меня тоже отпуск и я с огромным удовольствием проведу его с тобой в Европе.
Я сомкнула руки на его шее и поднявшись на цыпочки поцеловала. Нежно прикоснулась к губам, щеке и приблизившись к уху прошептала.
- Там в Европе столько развратных девиц. Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя одного? - и легонько укусила его за мочку уха.

Расстроена. Вот что действительно жаль. Что стал героем ее иллюзии, которая вчера растворилась. Что в ее сказке принц стал чудовищем, а не наоборот. Я не желал подобной роли.

Отпил коктейля и поморщился - слишком кисло. Собрался с мыслями.
- Я рад, что у меня есть две руки, чтобы обнимать девушку, и две ноги, чтобы прийти к ней и танцевать сумасшедшие танцы под луной. Рад, что у меня есть право выбора.
Поднялся и встал перед Эми. Позволил себе прикоснуться к ее лицу, провести по щеке, пальцами с просветами костей, со словом "evel". Приподнял за подбородок, заставляя посмотреть на то чудовище, с которым она проводила последние вечера.
- Вместо тебя могла быть любая другая. Вместо меня - любой другой. Мы знакомились в темной комнате и нам просто не повезло. Такое бывает. Жизнь как зебра, состоит из черного и белого. И после черной полосы всегда должна идти белая. Не надо теперь копаться в себе или во мне. Ведь ты права - мы из разных миров. Воспринимай меня как самый страшный свой кошмар, который кончился. И после меня обязательно должна быть самая светлая реальность. Удачи тебе с этим, милая Эми. Это главное, чего тебе желаю.

Наклонился и поцеловал в лоб. Вздрогнула. Рука скользнула по ее щеке. На этой ноте я решил избавить Эми от своего непонятного образа. И так морщилась, даже еще не пригубив супер кислый коктейль. С нее хватит стрессов. Развернулся и ушел. Почти подошел к вилле, как в кого-то врезался. Эжен собственной персоны, с чемоданом на перевес. Сегодня что, день отъезда, а я не знаю? Про меня и забыли?
- Ты-то куда собрался?

Удивленно смотрю в глаза возмущенному Джеру. Я никак не ждала этих вопросов и не думала, что услышу их. Он будто упрекает меня в чем-то, не верит. Но я бы оставила верный номер, Джер, и исчезла бы вполне в определенном направлении, мумбайском. Но разве ты позвонишь мне? Разве ты не можешь сделать тоже самое? Возьмешь мой номер и скажешь «я тебе позвоню», и исчезнешь в Штатах. И нас разделяет не только половина земного шара, более пятнадцати тысяч километров... Это то, как раз-таки, самая малая проблема. Да, может сейчас тебе хорошо, но смог бы ты жить с этим постоянно? Или может мы будем звонить друг другу два раза в год, на день рождения и на новый год? Зачем?.. Чтобы встревожить сердце и воспоминания и бороться с ними до следующего звонка?
Я опустила взгляд. Не стала ничего отвечать, да и что тут скажешь? Пауза затянулась. Работники даже успели прибраться вокруг нас, и мы опять вдвоем на палубе яхты.

Я улыбнулась, пусть и с грустью. Понимаю, что он не хотел портить настроение, но я думаю, что он сказал именно то, что хотел. И думаю, что он сам еще не решил, что ему нужно. Не буду поднимать эту тему. Никогда. После проекта уеду домой.

Улыбаюсь тому, как быстро Джер сменил тему разговора. Вздыхаю. Рада, что он сменил тему. Не время говорить об этом. А лучше вообще не говорить.
Наблюдаю за Джером, который после своих слов плюхнулся в воду в одежде. Усмехаюсь. Приятно видеть его таким, каким он есть, я надеюсь. Мне нравится, когда он улыбается, смеется, шутит. У него так легко это получается, что даже если шутка не очень смешная, улыбка все равно растягивается на губах. Я облокотилась на край яхты, смотрю как плывет Джер, и улыбаюсь. Я не смогу с ним попрощаться. Не смогу, смотря ему в глаза, сказать «Прощай!»...
Вижу, что Джер подплывает к яхте и глубоко вздыхаю, перевожу дыхание. Улыбаюсь, видя, как с мужчины стекает вода, как облепила его тело одежда, и не успеваю среагировать на то, как он быстро оказывается рядом и прижимает меня к себе.

- Ааа!! - визжу я, упираясь в плечи. - А! Ты мокрый и холодный! - сквозь смех произношу я. Капли холодной морской воды падают с мужчины на меня, его одежда намочила мою. Я кожей чувствую все: и холодную мокрую одежду и его горячее тело, и как сердце ускоряет свой ритм.
- Хорошо, хорошо! Я иду! - нежно подталкиваю мужчину к краю спуска. Я хотела столкнуть его обратно в воду, самой же выкрутиться и не упасть, но поскальзываюсь и, навалившись на Джера, падаю вместе с ним в воду.
Да, холодная водичка пришлась как нельзя кстати. Это отвлекло меня от моих мыслей и я перестала раздумывать об окончании проекта. Выныриваю из воды хватая воздух. Убираю в лица волосы. У меня же макияж!!
- Джер! Не смотри на меня! - плескаю в его сторону воду и отворачиваюсь. Ужас какой! Я сейчас, наверное, выгляжу как панда! Держась на воде стараюсь быстрым темпом умыться и стереть косметику с лица, особенно растекшуюся тушь.

Эжен обернулся на знакомый голос. Дин. Удивительный человек с необычной внешностью. Наверно, если бы он впервые увидел его в темноте, то потом очень удивился количеству наколок на его теле. Но, зная его и уже составив мнение о нем, не поменял бы. Дин смотрелся не просто эффектно. Он - воплощение гармонии с собой. Человек, который не боится общественного мнения, не боится того, как его воспримут другие люди. Потому что он сам воспринимает и ощущает себя таким. Собой.
- Привет. Да, я уезжаю домой. Джоан решила, что у нас нет будущего. А я не стал ее сейчас переубеждать. Я хочу все рассказать через фотовыставку, которую планирую сделать в ближайшее время. Про этот эксперимент, виллу, ребят... Про тебя. Хочешь? Я поснимаю тебя в студии? Обещаю, что тебе понравится результат. Такое тело надо демонстрировать. Оно поражает. Но даже не это главное. За внешностью всегда есть содержание. И я научился его видеть. И я вижу его за рисунками. Они прекрасны. Мастер постарался. Или их было несколько? В общем, я вижу, что они - часть человека. Оболочка. Броня. Панцирь. И какой бы красивый не был этот панцирь - внутри него живой человек. Я хотел бы показать твою изнанку. Наизнанку - хорошее название для выставки, как считаешь? Прости, я всё болтаю, а ты ведь ещё даже не сказал Да. Ну так что? Что думаешь обо всем этом?

- Как и у меня, - кивнула я в ответ.

- Жизнь - это шахматы, Дин. Квадрат черный, квадрат белый.

Я проглотила комок в горле. Как только он отошел на расстояние, подхватила свой чемодан и направилась на стоянку такси. Мое время вышло....
В самолете все время полета я смотрела в иллюминатор, а в голове сами собой складывались строчки:
Я в небо хочу, как птица взлететь
и, крылья сложив, упасть, замереть.
Как страшно и больно, все ближе земля,
мне ветер расскажет, как падала я.
На месте паденья построят дворец,
он - памятник сотне разбитых сердец.
И люди придут, и возложат цветы,
там, где-то в толпе, затеряешься ты.
Пройдешь равнодушный, не скажешь: "Привет!"
и я не отвечу. Меня больше нет...

Ее дрожь передалась мне, я впитывал ее кожей сквозь мокрую ткань.
По прежнему не находя слов, я успокаивающе поглаживал напряженные плечи Колючки, не позволяя отстраниться. Я предвидел, что реакция Шэрон на мое признание может быть острой, но как справиться с этим - понятия не имел. Я упустил в жизни много важного, в частности в отношениях с женщинами, хотя считал себя знатоком женской психологии. Напрасно считал.

С силой оттолкнув меня, Шэрон вырвалась и отступила к морю буд-то хотела не просто отстраниться, а просила стихию защитить ее от меня. От мира, неотъемлемой счастью которого был, непонятного и чужого ей.
- Иди ко мне, сладкая. Все не совсем так... - потянулся руками к Шэрри, но тут же опустил их, опасаясь опять сделать что-то не так

Если бы рядом сейчас была другая, я бы просто развернулся и ушел. Выслушивать женские истерики - пустая трата времени. Но речь шла о Шэрон. Особенной для меня женщине, с которой нас свела темнота. В комнате без единого луча света, где мы не видели друг друга и полагались на ощущения, все было просто и понятно. мы слушали друг друга, и пусть не сразу, но услышали. Сейчас все изменилось, будто лунный свет, серебрящий поверхность моря за ее спиной, сжег иллюзию понимания, обретенного в темноте. Я мог сделать вид, что мне все-равно, но сейчас. когда она ранила неосторожными словами, внутри все вибрировало от напряжения и только чудом удавалось сохранять внешнее ледяное спокойствие.
- Шэрон, не мели чепухи, мой финансовый интерес в эксперименте никак не касается тебя лично и я не собираюсь это с тобой обсуждать. - Я вновь приблизился вплотную и схватил за плечи, вжимая пальцы в мягкую податливую плоть, будто желал, чтобы она испытала хоть сотую часть той боли, которую причиняла мне сейчас. Хотелось хорошенько тряхнуть девчонку, чтобы мозги на место встали, но я сдержался, продолжая холодным тоном. - Что до остального - я произвожу впечатление человека , который общается со шлюхами? Я вел себя с тобой вчера, как со шлюхой, скажи, Шэрон? Или, может, у тебе был опыт подобного обхождения и теперь ты сопоставляешь ощущения? - явный перебор, но я уже не мог остановиться, дернув ее на себя, отрывая от песчаного берега, и чувствуя, как полная упругая грудь сплющивается о мою, а тонкие дрожащие пальцы впиваются в ткань рубашки. В широко распахнутых глазах к вызову примешивался страх и...предвкушение? Поддерживая спину, второй рукой я скользнул вниз вдоль позвоночника и прихватив пятерней приятную округлость. Я сам себя ненавидел за это, но опять хотел ее. -
- А вот это от тебя зависит, сладкая. От того кем ты видишь себя рядом со мной. Можешь назвать любую сумму , гораздо больше обещанной за участие в эксперименте и жить дальше своей жизнью, упиваясь обидой на унизившее тебя чудовище. - гнев разъедал изнутри и чувство омерзения к самому себе вновь отравляло кровь. - Но если то, что было между нами, хоть что-то для тебя значит, прояви к этому хоть каплю уважения. Днем у меня были тяжелые переговоры. Я прервал их, потому что безумно соскучился. Потому, что меня тянет к тебе и я постоянно ловлю себя на мысли, что наконец нашел свою единственную. - Разжав руки, я отпустил Шэрон и добавил с обреченной ухмылкой. - Ты нужна мне, Колючка, но если я не устраиваю тебя такой , как есть - нет смысла мучить друг друга. Мне жаль.
_________________

Едва Милли услышала эти слова, ее сердце пропустило удар, замирая вслед за Люком. Бессознательно ладонь обхватила запястье, на котором был браслет из ракушек и камней, и крепко прижала к коже – чтобы почувствовать, что он до сих пор на ней, что он настоящий, что он реальный. Как и тот, что сейчас стоял перед ней, глядя в окно. Тот, кто собирался уйти. Милли не знала, хочет ли, чтобы Люк ушел, но эти горькие его слова почему-то кольнули, отдаваясь странной ноющей болью там, где все же снова начало стучать сердце, продолжая свой ритмичный путь.
Один удар, второй, третий. Милли поняла – она перестала дышать, ожидая, что Люк сейчас просто развернется и уйдет. И останется одна в звенящей тишине пустоты, которая окружала ее. Останется с его чертовыми ракушками на своей руке. С ракушками, что сам собирал, согревая своими сухими горячими ладонями. Ладонями, которыми он касался ее пальцев во мраке темных комнат. Еще секунда – и он просто исчезнет из ее жизни, оставив на память воспоминания о слове из пяти букв, контуры которого она обводила своими пальцами, но которые не смогла принять как подарок.
А он все не уходил, просто стоял, словно раздумывая, решаясь, мучая ее ожиданием неизбежного. И сердце застучало вновь, снова продолжая свой бег – до того момента, пока Люк не сделает первый шаг, уходя. Потом оно остановится вновь, сжимаясь от боли. Милли боялась пошевельнуться, рассматривая Люка в рассеянном свете, глядя на его напряженное лицо, сейчас повернутое в сторону. По телу пробежал ледяной озноб, будто в комнату ворвался ураган.

Ему плевать на всех, кроме нее? Он сам делал все, чтобы оттолкнуть от себя, надеясь на то, что все же сможет ей понравиться? Надеялся на симпатию от той, которую доводил до злой трясучки своими словами, своими интонациями в густом голосе? И голос этот сейчас обволакивал, успокаивая - Люк еще здесь, никуда не ушел.
- Со мной… – самой себе прошептала Милли, не в силах двинуться с места, но и не могла стоять. Слишком сильным было напряжение этих минут. Слишком сильно все давило на нее, грозя превратить в ничто. Но нашла в себе силы собраться с мыслями и негромко заговорить.
- Мы и разговаривали с тобой, там, в темных комнатах. А сейчас можем и видеть друг друга. Но ничего не изменилось… Ты все тот же Люк, а я все та же Милли. – Она помедлила, а потом произнесла, не веря, что говорит это вслух: - Мы слишком разные.
Она говорила и сама не верила в свои слова. Долгим взглядом посмотрела на лицо Люка и отошла в сторону, поворачиваясь к нему спиной.
Сейчас он точно уйдет. Без лишних фраз, без колких слов, оставив за собой лишь запах соленого моря, леденящего ветра и горечи бессилия.
_________________

Вот так сюрприз. Ладно мне не повезло, но чтоб продинамили такого милаху-парня? Что за дамы пошли? Ни плохой ни хороший не нужен. Хотя, дело вкуса еще никто не отменял. Мне нравился Эжен. Добряк, который смотрит на мир через объектив своего фотоаппарата. Все время ходит, что-то снимает. Правда всегда такой любопытный. Положил руку ему на плечо и повел к бару.
- Пойдем, обсудим это за самбукой. У тебя свои фотографии-то есть? Как насчет пари? Пьем пять самбук на перегонки. Кто проигрывает, идет вооон к той ассистентке Миссис Оуэн и уговаривает ее на совместный фотосет со своим участием. Второй, конечно же, снимает все это безобразие.
Я показал пальцем на красивую девушку с темными волосами, забранными в высокий хвост, которая сидела в плетеном белом кресле на веранде. Она грызла кончик карандаша, сосредоточенно глядя через симпатичные очки в свою тетрадь. И ветер играл с ее темными прядями.

Конечно, не собираешься. Таких, как я, не спрашивают о чём-то. И не обсуждают то, в чём такие как я не разбираются. Ты же хотел, чтобы я почувствовала себя сейчас твоим аксессуаром под настроение? Я чувствую. Или не хотел? Тогда почему же я всё равно себя им чувствую?
Прикосновение твоих пальцев причиняет боль, но я только рада ей. Хоть что-то способно отвлечь меня от того, что творится в моей душе. И это всё сделал со мной ты. Так ответь себе на вопрос, который я никогда не задам, тебе всё ещё мало?

Да, тебе всё ещё мало, иначе бы эти слова никогда не сорвались с твоих губ. Ты никогда бы не позволил себе задать последний вопрос, если бы тебе было достаточно того, что ты уже со мной сделал, Гордон Старк, выдуманный хозяин всех моих вселенных. Потому что с теми, кто слепо надеется на то, что сможет показать тебе, что жизнь - это всегда преддверие праздника, так не поступают. Их не убивают. Словами. Кому, как не тебе, знать, что слова - это смертельное оружие?
- Нет. Нет, нет, - только и срывается с моих губ, и я сама не знаю, что вкладываю в них. Ответ на твой уничтоживший меня вопрос? Первый, второй, третий. На все твои вопросы мне хочется кричать "нет", но выходит как-то тихо и жалко.
И тебе снова мало, потому что ты, выдуманный хозяин моих вселенных, делаешь всё, чтобы я ощутила себя даже не твоей шлюхой. Вещью. Ты хотел знать, обращался ли со мной так кто-то когда-нибудь? Нет... Нет. Нет!
Я не знаю, каково это, ты слышишь?
Я не знаю, что значат твои прикосновения сейчас.
Я не знаю, что мне нужно с этим всем делать.
Знаю лишь, что мне никогда не стать частью твоего мира, потому что таким как я в нём никогда не было места. Я просто не умею в нём существовать, потому что никогда не пробовала это делать. И не собираюсь пробовать. В твоём мире всё покупается и продаётся, ведь даже те четыре дня, сотканные из иллюзий возможного счастья, были тобою куплены.
А я, не зная этого, отдавала тебе всё, потому что хотела отдавать. Потому что я не умею по-другому.

- Чего ты добиваешься сейчас? Что ты хочешь ещё со мной сделать к тому, что ты уже сделал? Не надо так. Пожалуйста. - Эти слова не удаётся произнести твёрдо, как я ни стараюсь. Я саму себя ненавижу за то, как жалобно они звучат. - Ты сейчас не только меня унизил. А ещё и себя. Раз был с той, кто станет требовать от тебя денег, а после - упиваться своей обидой. Хотя, не принимай эти слова в расчёт, ты же помнишь, как отвратительно у меня получаются психоанализы, да?
Слабая попытка вырваться. Ощущение, что я сломанная кукла в руках того, у кого находятся все ниточки. Это просто не может быть правдой. Может, вся эта ночь - одна жестокая насмешка надо мной?
- Мне очень жаль, что в твоей жизни были такие женщины. Если были. И мне очень жаль, что в твоей жизни была я. Прости меня за это.
Ни на что больше нет сил. Ни на что.
Ты же хотела получить праздника от жизни, Шэрон Локвуд. И ты его получила. С лихвой.

- Очень вовремя, Гордон, просить проявить к этому хоть каплю уважения. После того, как сознался, что купил возможность раскрасить свою жизнь чем-то новым и необычным. Я не знаю, что тебе ещё сказать, правда.
Он отпускает меня, и я отступаю ещё. Назад. Входя в воду ещё глубже, как будто это может спасти меня от него и от самой себя. Но я знаю - не может. Не спасёт. Потому что я уже утонула. В нём, в том, что у нас было, но никогда больше не повторится.
- Прости меня за то, что тебе жаль. А мне не жаль. Я не пожалею об этих четырёх днях. И о своих мыслях о тебе. И о том, что ты мне нужен. Такой, какой есть. Я буду жалеть только об одном: что никогда не смогу забыть тех слов, что ты сказал мне сейчас. Никогда, знаешь?
Наверное, он это знает. А может, и нет. Скорее, нет. Ведь теперь я понимаю: из параллельных вселенных никогда не докричаться друг до друга.

- Свои? Есть, конечно, я же моделью работал.
Эжен достает мобильный, демонстрирует парню.

- Я давно уже много не снимаюсь, только иногда, когда старые знакомые приглашают или предложения поступают интересные. Но чем хороши фото, так это тем, что их можно хранить и возвращаться к ним время от времени. Этих девушек я больше, наверно, никогда не увижу, кроме как на этих фотографиях. Можно посмотреть, повспоминать, улыбнуться.

- Ты решил отобрать мой хлеб? - Брайт рассмеялся. - Знаешь, мне же еще лететь... Хотя. Я - азартный человек и поддержу тебя. Надеюсь, от пяти порций самбуки не сильно опьянею.
Мужчины прошли к бару. Парень, разливающий напитки, был удивлен заказу, но отработал четко. На глянцевой поверхности стойки появилось десять рюмок с самбукой.
- На счет "Три"! Раз! Два! Три!
Алкоголь опалил глотку, бухнул, обжег грудь и растворился теплотой в области живота. За первой порцией последовали следующие.
- Все! Я все!- Эжен перевернул последнюю стопку и посмотрел на допивающего приятеля. - Опыт не пропьешь, Дин. Ты просто не знал с кем связывался, затевая спор. В студенческие годы я с друзьями еще не то вытворял.
Фотограф достал камеру и подошел к девушке.
- Красавица, не хочешь сняться у известного фотографа?
- У вас?
- У меня. - Протянул визитку. - Только не одной. Мой друг проиграл мне, поэтому снимать я буду вас двоих.
Девушка недоверчиво посмотрела на Дина.
- Он меня немного пугает.
- Это отлично! У тебя есть эмоция. Покажи мне ее. Дин, иди сюда. Встань вот так. Нападай. А ты поверни голову на меня. Отлично. Снимаю.

Эжен показал снимок парню и девушке.
- Вы отлично смотритесь вместе. По-моему, получилось классно. Надо лишь немного обработать и пришлю вам на почту.
Убрав фотоаппарат в чехол, Эжен пожал руку Дину.
- Подумай еще насчет фотосета. Ты очень красивый. А теперь мне, пожалуй, пора. Счастливо!- А потом шепотом добавил. - Не теряйся. Деваха милая.
Брайт подхватил чемодан и пошел в сторону катера. Пока он был на пляже, он ждал и боялся того, что Джоан увидит его и ... Не знал чего ждать от нового разговора с ней. Не сейчас. Не тогда, когда он готов сам бросить вещи и побежать обратно на виллу. И ничего не говорить. Просто обнять, прижать к себе крепко-крепко и никогда не отпускать.

Дин, спасибо! Ты - супер! Если что исправить надо - пиши.
Спокойной ночи.

Это странное судорожное движение не укрылось от глаз Люка. Он поглощал её взглядом, запоминая каждую частичку. Фоторобот. Чтобы потом, когда она прогонит его и попытается сбежать, он мог отыскать её. В любой толпе. В мешанине лиц. Как бы она не маскировалась. Наденет очки, покрасит волосы - всё, что угодно. Он узнает её. Узнает по осторожному движению пальцев на запястье, накрывших браслет. Узнает по гордому взгляду, по потерянному. Узнает... 

Что может быть хуже этих слов? Да много чего, наверное. Могла бы прогнать его. Сорвать с руки браслет и швырнуть ему в лицо. Сбежать отсюда. Люку чертовски повезло, что Милдрет до сих пор стояла перед ним. Ему выпал шанс. Один из миллиарда. Идеальное сокровище. И сегодня Люк на другой стороне закона, морали и смысла. Сегодня он может украсть нечто совершенно потрясающее. Он может завладеть чем-то, что сродни сиянию звезды на пасмурном небе. Он может получить её. Всего-то и нужно, что разработать план преступления и вооружиться наглостью воров. 
-Ты права - ничего не изменилось.
Люк встал напротив Милдрет, схватив её взгляд, не отпуская, заставляя смотреть в глаза. Он сможет ей дать всё. Любую вещь, которую она пожелает. Он исполнит любой каприз. Беда в том, что Милли не такая, как все. Она не будет капризничать или ставить невыполнимые условия. Она потребует от него чего-то другого. И он должен будет ей это достать. 
Люк пошёл в наступление. В прямом смысле. Сделал шаг навстречу Милли. Второй. Третий. Четвёртый. Четыре шага да неё. Четыре шага до той, которая внезапно прогнала дурные воспоминания. Четыре шага до той, которая оказалась принцессой из старой сказки. Нет... Не принцессой. Его собственной Банши. Говорят, Банши последовала за глупцом, укравшим её гребень, и едва не свела с ума. Люк ещё ничего не успел у неё стащить, а уже ощущал себя на грани безумия. Может, она пойдёт за ним, если он стащит любую её вещицу? Что он может украсть? Её сон? Для этого нужно поселиться в её грёзах. Её мысли? Для этого нужно завладеть ими. Её тело? Для этого нужно прикоснуться к ней. 
Всё. Это был конец. Она затянула его в этот странный омут безумия. Это она пробралась в его сны, завоевала мысли и заставила тело мечтать о ней. Люк давно уже ходил по крутому обрыву. И только сейчас, стоя напротив Милли и понимая, что она нужна ему, понял, что уже давно сорвался в пропасть. Нежной прохладной рукой она столкнула его в чёрную бездну. Обратившись в сотни разноцветных радужно-ярких бабочек, она подлетела к нему, закружила в обещании эмоций и чувств, которых он был лишён. Бабочки шептали о надежде, о том, что всё возможно, они ласкали своими крыльями горячее возбуждённое тело, опаляя холодом льда, они смеялись и кружились... А потом сели на его глаза, заслонив реальность, оставив лишь золотой песчаный берег и сладкий шёпот обещания. Они посулили ему будущее, и Люк, ведомый их холодными нежными крыльями, сорвался в пропасть - в погоню за жизнью, о которой даже боялся мечтать. 
Он страшился прикоснуться к нежным крыльям, потому что знал: его грубые пальцы их помнут, сотрут сверкающую пыльцу, и не летать им больше. 
Так разве не это долгожданный шанс? Выхватить бабочку за крылья, запретить ей улетать, оставить возле себя. Но будет ли она счастлива? Будет ли она улыбаться? Нужен ли ей его жар?
-Конечно, мы разные. Все люди разные, ты, разве, не знала? - Люк хотел обхватить ладонями её плечи, но руки замерли в миллиметре. - Я боюсь к тебе даже прикоснуться...