Другие страны мира

Амстердам. Нидерланды.

Суббота

Арьян фан Клаас являл собой образчик нации: высокий, голубоглазый, светловолосый, с радушной улыбкой и внутренним, кажущемся фундаментальным спокойствием в каждом жесте и слове. Он вызвал симпатию ещё во время нашего первого телефонного разговора, а сейчас укрепил впечатление крепким рукопожатием и располагающей манерой общаться. Чего он не умел, так это выбирать рестораны. «Vinkeles» впечатлял убранством, карта блюд радовала глаз необычными названиями, а обслуживание скоростью и безупречной вежливостью. Только порции не радовали ничем.
Глядя на единственную креветку в центре тарелки, я всё-таки сказал:
- А тебе не много надо для жизни.
Арьян расхохотался:
- После грахтен-тура зайдём в мой любимый рыбный бар. Поверь, вкуснее рыбы ты не ел, и порции так приличные.
- Почему мы не пошли туда сразу?
- Хотелось произвести впечатление на гостя. Ты же первый раз в Голландии?

Это действительно мой первый визит в Нидерланды. Маленькое королевство, которое можно пересечь от побережья на западе до границы с Германией, на востоке, за каких-то четыре с половиной часа.
Ступив на землю столицы, нельзя сказать, что видел всю страну и имеешь объективное о ней представление. Конечно, нет, но Северная Венеция, как называют Амстердам, всё же останется в моей памяти, как город, в который хочется приехать ещё раз. К слову, мостов и каналов, которые здесь называют «грахтен», в Амстердаме даже больше чем в Венеции, а запах стоячей воды наоборот значительно слабее. Его, можно сказать, нет.
Центр города кишит людьми и велосипедистами. Не сразу замечаю, что машин мало, и с интересом принимаю информацию о том, что компактность старого города с узкими улицами, как и недостаток парковочных мест, вылились в драконьи цены для тех, кто не желает сменить комфорт машины на пеший ход. По словам фан Клааса даже автобусов сюда ходит считанные единицы, что на волне попыток сократить выброс выхлопных газов, настоящее благо, и объясняет великое множество велосипедистов.
К счастью, культурный центр невероятно удобен для пеших прогулок, и я с улыбкой отклоняю предложение взять на прокат велосипеды.
Мы несколько раз мимоходом затрагиваем тему электромобилей, но не развиваем, решив о деле говорить на «Тесле» в понедельник. Сейчас Арьяна больше интересует брэксит и то, как он аукнется на автомобильной индустрии, а ещё дополнительный налог на автомобили с дизельным топливом. Увы, но последствий брэксита не избежать. Начиная с того, что выданные в Великобритании разрешения на автомобили станут недействительными в Европе, до, возможно, полного запрета допуска сертифицированных британцами автомобилей на европейские дороги. Ещё один налог плюс к тому, что мы уже платим – одна из причин почему я здесь. Автомобили с двигателями внутреннего сгорания нынче не в чести, особенно на дизельном топливе. Спрос на них резко упал, нам приходится скидывать цены. Автосалоны начинают терпеть убытки, растёт количество обанкротившихся. Поэтому электромобили, Тесла, Тильбург и Лиссабон, чтобы дать альтернативу покупателям и остаться на плаву.
Когда садится солнце, мы занимаем места в речном автобусе, чтобы отправиться в путешествие по каналам.
Арьян рассказывает, что сам из Амстердама, но не живёт здесь вот уже двенадцать лет. Умнее и удобнее жить в Тильбурге, так, чтобы до работы рукой подать. И его Сильви не нравится толчея столицы. Двое детей. Две девочки. У старшей завтра выступление, о котором он не знал, когда договаривался со мной на эти выходные. Он извиняется, и видно, что ждёт понимания. Не преднамеренно напоминая, что я в том возрасте, когда участие в воспитании детей – одна из главных жизненных задач. Я заверяю, что прекрасно понимаю и не рассчитываю, что он будет нянчиться со мной все эти дни. В конце концов, воскресный день был изначально запланирован под отдых – именно этим я завтра и займусь. Он обещает прислать за мной машину в понедельник утром, а после, сбросив бремя недосказанности, увлекает меня в историю своей страны и собственных воспоминаний, тесно связанных с улицами и заведениями столицы Нидерландов.
Спустя полтора часа мы всё ещё на воде. Это время расслабленности и покоя, смеха над схожими ситуациями времён юности, за бутылкой пива, которое нам продал какой-то хиппи, пробывший на борту всего две остановки.
Узкие дома старой постройки жмутся друг к другу по берегу канала, бросая на поверхность воды цветные пятна. Кое-где они немного дали крен, другие радуют глаз разноцветьем. Увидев раз, этот вид уже не спутать с архитектурой других европейских городов. Здесь нет мостов с историей столь же великой, как в Париже, нет и напыщенной величественности напоказ. Скорее, Амстердам запомнится мне уютным, дружелюбным и, не смотря на толпы туристов, умиротворённым.
Ветерок к ночи становится прохладным, это особенно ощутимо, когда выходим из сети каналов города в море. Плавучий ресторан китайской кухни привлекает внимание своей необычностью и уймой огоньков, в которых он горит как рождественская ель, но фан Клаас мотает головой.
Рыбный бар, о котором он говорил раньше, находится в жилом квартале, в стороне от центра. По всему понятно, что Арьян здесь часто бывает – его узнают, здороваются и спрашивают о делах. Должен признать, что он был прав, так вкусно приготовленной рыбы мне пробовать не доводилось. И этому, наверное, не стоит удивляться – где, если не здесь, в стране, веками занимающейся рыбным промыслом, её готовить так, что ум отъешь.
На прощание Арьян даёт несколько советов где стоит побывать. Поблагодарив за встречу, пожимаю его руку и обещаю ждать машину в понедельник, в назначенное время.

Воскресенье

Я остаюсь в постели на час дольше обычного, листая фотографии и описания достопримечательностей Амстердама. Решаю, что продуманный маршрут сегодня не по мне – пойду туда, куда приведёт дорога. Но сначала душ и завтрак.
Из окна ресторана наблюдаю как солнце пытается пробить завесу серых облаков и, с перерывами, ему это даже удаётся.
Направлением я выбираю Westerpark, помня что когда пересеку его, окажусь в центре города. Омытая ночным дождём листва роняет капли на дорожки и мои плечи. В воскресенье в утренние часы тихо даже в столицах. Местные проводят немалую часть выходного в своих постелях, туристы плотно завтракают и готовятся к «забегу» по точкам, которые наметили посетить. Скамейки вдоль дорожки пока пусты, если не считать одинокую фигуру женщины, подкармливающую булочкой голубей, размером больше тянущих на фазана.
– Доброе утро, – вежливо киваю, поравнявшись с ней.
– Доброе утро, – она поднимает голову и так же вежливо улыбается в ответ.
Следующие три шага я делаю по инерции и ища предлог, чтобы вернуться и продолжить разговор.
– Простите, – оборачиваюсь и собираюсь сказать жуткую банальность. Да и пошло бы всё, передо мной самая красивая из женщин, что я видел в своей жизни. – Вы местная? Не подскажете как выйти на площадь Рембрандта?
Она снова поднимает на меня взгляд смеющихся зелёных глаз, мотает головой и, отряхивая руки, встаёт со скамейки.

Я кажется влюбился в Амстердам. В походку и улыбку, взгляд через плечо. В то, как рождается смех в её груди и разливается, охватывая её всю, зажигая светом от макушки до спрятанных в коричневые туфли пальцев на ногах. От запаха её волос, с не знакомой пряной нотой, у меня кружится голова сильнее, чем от дорогого виски. Как можно быть такой: в талии в обхват моих ладоней и излучать при этом силу?
Пожалуй, об Амстердаме я смогу рассказать лишь в плавности её движений, в том, как она ест яблочный пирог, её улыбке в ответ на мою, и в том, как ласкает ветер её волосы, кидая их мне в лицо, когда мы стоим рядом. С ней не легко, для этого она слишком уклончива и независима, но интригующе. На каждый ход она готова сделать свой, и я не сразу привыкаю к тому, что не такой, как жду. Площади, дворец, музей, но лучше извилистые улочки, мосты через каналы и уютное кафе, когда всё же разразился дождь.
Тяжёлые капли громко стучат в окно. Мне хорошо здесь и сейчас, с кружкой горячего чая и куском яблочного пирога, от которого не съел и половины, напротив женщины с кожей цвета мёда и зелёными глазами. Барбара ставит чашку на блюдце и поднимает взгляд. «Я замужем» звучит как предложение не тратить время. Нужна секунда или две, чтобы снова улыбнуться. По-другому, со знанием, что всё закончится, как началось, с пожелания доброго времени суток, после которого мы разойдёмся, не обменявшись номерами телефонов.
Я смотрю в её глаза – она отводит взгляд и говорит, что пора возвращаться в отель. Нужно сделать пару звонков, что-то ещё – я понимаю, что это отговорки. Нет, я не теряю время, а краду его, не собираясь отпускать её уже сейчас. Предложение встретиться через два часа, чтобы поужинать, звучит совсем иначе, чем было бы до её признания. Она смотрит за окно, затем на меня – я понимаю и готов услышать «нет», но, качнув головой, она выдыхает «хорошо».

Какой-то ресторан: маленький и милый. Вино и рыба – классический тандем. Барбара великолепна в чёрном, как думаю, была бы в любом другом. Она рассказывает о своей работе, совсем немного о супруге и себе. Она на половину американка, на вторую – мексиканка. Митчелл Хадсон – муж – кинопродюсер, она его помощник. Снимается совсем немного в эпизодических ролях. Я дорисовываю к картине её жизни то, что она недоговаривает, и понимаю ясно почему мы всё же здесь. Потёртая поколениями голливудская история, в не худшем своём прочтении. Похоже, она это понимает, быть может, даже ценит, потому что в тоне нет жалобных ноток. И это в ней мне тоже нравится.
Хадсон прилетает завтра, во второй половине дня. Без лишних слов понятно, что есть только эта ночь. Мы проживаем её минуту за минутой, перебирая впечатления сегодняшнего дня, обмениваясь мнениями и улыбками. Никаких касаний – я честно оставляю ей возможность отступить, но это и не нужно – ласкать и отвечать можно глазами.
Мы гуляем по ночному городу, оттягивая момент расставания. Ищем сувениры, когда она говорит, что ничего не приобрела на память. В этот поздний час все лавочки уже закрыты, и мы оказываемся в Coffeeshop, с подсвеченными зелёным окнами. С порога пахнет анашой, но здесь висят футболки и брелки, двумя рядами стоят кружки с мельницами и голыми девицами из красного квартала, и несколько пар деревянных кломпен. Барбара выбирает маленькие с мельницей, пока мужик за стойкой, с трудом вороча языком, мне впаривает травку. Я отказываюсь, оплачиваю башмаки, но Барбара, коснувшись моего плеча, говорит, что никогда не пробовала. «Вот и хорошо» нужно сказать, но несколько минут спустя мы стоим на улице и курим один джойнт на двоих. Смеёмся как подростки, испытывая ту же лёгкость, танцуем на Тощем мосту, под звук играющей где-то в отдалении музыки, и тонем в дурмане летней ночи. Она откидывает голову и, улыбаясь, смотрит на звёзды. Поймав мой взгляд, прижимается чуть ближе и, закрыв глаза, тянется к моим губам своими. Мы всё-таки теряем головы и берём одно такси.
_________________

Шотландия. Кенсингтон Менор.

Она всегда была для меня загадкой. Не своим прошлым, хотя там всё ещё оставались тайны, которые перестали мало-мальски волновать меня. А тем, что всегда сложно было предугадать последовательность действий Мишель, что и отличало её от большинства мне знакомых женщин. Такая непредсказуемая в своём спокойствии. Её продолжительное и, что очевидно, переполненное думами молчание кажется неимоверно долгим. Я не гадаю, какой ответ могу услышать, а просто напряжённо жду её вердикта, думая, как много судеб вершат банальные слова «да» и «нет», и зачастую многое зависит от них. Сейчас это немного раздражает, поскольку ответ кажется очевидным.
На лице Мишель читается смятение, из-за чего можно предположить, что этот шаг с моей стороны для неё был неожиданностью несмотря на то, что он и был очевиден. Всё ещё молча замираю, стараясь ничем не выдать своего волнения и позволить ей сосредоточиться, до тех пор, пока не слышу в её шёпоте еле различимое «да», и облегчённо выдыхаю, чувствуя, что становится легче дышать, и не позволяю шквалу чувств вырваться наружу. Моё спокойствие только поверхностное, когда беру правую руку любимой женщины. Обручальное кольцо медленно скользит по её изящному пальцу, занимая положенное место на руке новой владелицы. Можно посчитать его символом нашей любви, но истинный символ уже развивал свою жизнь под её сердцем.
- Люблю тебя, - сладкое признание. А ведь Мишель не так многословна. Особенно в том, что касается её чувств.
- А я тебя, - в этот миг я не блещу красноречием поскольку считаю, что словами полностью и не выскажешь истинных чувств. Они просто оболочка того, что на самом деле ты испытываешь. А полноценно их выразить можно только поступками.
Притягиваю ее к себе и прижимаю к груди, с каждым вдохом и выдохом впитывая в себя то чувство, которое зовётся счастьем.

- Я боюсь… - в голосе даже ощутимо её это состояние.
Я не психолог и не являюсь хорошим аналитиком страхов. Особенно женские. Особенно тех, что беременны. Хотя лично для меня «страх» и «Мишель» понятия не совместимые. И понимаю, что дело тут вовсе не в храбрости, которая была так свойственна этой женщине. Но это не мешает мне внимательно слушать её, что бы попытаться вникнуть в суть проблемы.
Понятное дело, в нашей жизни намечались значительные перемены, и естественно, что каждый по-своему испытывал волнение. Но ни что не должно было пугать. Наоборот. Видимо женская сущность, которая любит нагнетать панику, сейчас дала о себе знать и доминировала в Мишель. Пытаюсь утешить её и говорю:
- …мы справимся, - и я в это верю, поскольку иначе и не может быть.
- Молли говорит после восьми недель можно услышать сердцебиение, - на лице Мишель появляется и тут же исчезает робкая улыбка.
Я сейчас понимаю, насколько важна для меня любая, самая незначительная деталь из Его только-только начинающейся жизни. А ещё нравится, как она меняется в лице, когда речь заходит о ребёнке. О нашем ребёнке. Мишель словно светится изнутри, и это не оставляет сомнения, что будущего материнства она точно не боится.
В моих прикосновениях, в попытках «наладить контакт» со своим наследником, и её сдержанном смехе чувствуется робкое ожидание чуда.
- Сколько ещё?
- Почти 6 месяцев.
- По-моему это долго. - Нависая над ней проговариваю я. - Очень долго. - И прежде, чем накрыть её губы поцелуем, добавляю. - Мисс Аддисон, поможете мне скрасить долгие минуты ожидания?
Она ненадолго замирает, зачарованно смотрит на меня и еле слышно выговаривает:
- Каждый его миг, - и прижимается поцелуем к моим губам.
Тело податливое, а ласки - сводящие сума. И после того, как Мишель умиротворённо засыпает в моих объятиях, я ещё долго любуюсь ею, пока сон не одолевает и меня.

Нас с Мишель ждёт множество формальностей, и в спешке нам придётся нарушить немало из них. Например, я всё ещё не был знаком с её родителями, и по неписанным «законам вежливости» должен был просить руку Мишель у её отца. Мне пришлось пренебречь правилами приличия, но окончательно выходить за их рамки всё же не собирался.
- Мне надо будет съездить в Нью-Йорк, - на следующее утро первым делом сообщаю своей уже невесте.
- Зачем? – И не могу понять после её вопроса - она удивлена или это простое любопытство.
- Мне в обязательном порядке надо познакомиться с твоими родителями, поговорить о создавшейся ситуации и, в конце концов, лично пригласить их в Лондон.
Мишель сидит на стуле у туалетного столика и напряжённо слушает мена. Она ничего не отвечает и просто отводит взгляд в сторону. И я вновь не могу понять её, уловить её ход мыслей. Я ждал иной реакции, но казалось, что она сейчас прибывает в смятении. Хотя, возможно, это всё следствие очередного страха. И просто добавляю:
- Но а пока мы пробудем здесь несколько дней. Тебе пойдёт на пользу отдых в Шотландии.

Несмотря на то, что в доме гостило немало народу, внизу меня встречает только мама. Она поясняет, что отец с внуком и младшей дочерью отправился на прогулку, некоторые выехали в Эдинбург, а Кэр с Виктором и вовсе успели отбыть в Лондон.
Чуть позже, когда все собираются вместе, ни от чьего внимания не ускользает красующееся кольцо на безымянном пальце Мишель. И на нас сыплется поток поздравлений. Даже от отца, который не удержался от реплики, когда произносил личные поздравления мне:
- А ты быстро.
- Учился у лучшего не откладывать значимые дела на потом.
После завтрака нахожу Мишель на заднем дворике, где она наблюдает за спокойно гуляющей Клео.
- Кажется, она к тебе привыкла.
Её взгляд переполнен нежности, когда оборачивает голову в мою сторону.
- Это взаимно.
- Я рад, - усмехаюсь и спрашиваю. – Как на счёт того, что бы совершить экскурсию по Эдинбургу?

Понедельник.
Тилбург - Роттердам

Машина с Теслы прибывает около половины восьмого, как было обговорено. Я жду в холле «Golden tulip»: собранный и готовый приступить к работе. Вчерашний день со временем станет светлым воспоминанием об Амстердаме, сегодня он добавляет мне лучей усталости у глаз и горчит цинизмом.

Главная цель приезда – осмотреться в мире электроавтомобилей. Я начинаю с Теслы, как с самой крупной фигуры в сфере. Увы, не всё, что попадает в СМИ об их автомобилях позитивно, поэтому я хочу знать достоверно с чем имею дело. Арьян не скрывает удивления, когда прошу показать мне фильм о создании компании и начале производства электромобилей, который они крутят для посетителей. Так проще усвоить числа, факты и нюансы. Пригодится, и времени полно – я никуда не тороплюсь. Мне приносят кофе и на следующие полчаса оставляют в одиночестве.
Осмотр начинаем с дальнего крыла и медленно двигаемся к офису фан Клааса, то и дело останавливаясь и обсуждая всё, мимо чего проходим.
Модели Тесла европейской сборки поступают в Тильбург в трёх частях: корпус, блок привода и аккумулятор, а уже здесь автомобили приобретают свой рыночный вид. Это не касается модели S – её производство происходит полностью на месте. Такая сборка обусловлена таможенным вопросом и является обычной практикой в отрасли. Но не это провоцирует растущее число вопросов, а износ, зарядка, мощность мотора и расстояние, которое реально покрыть без дозаправки. Именно это будут спрашивать покупатели, если сопротивление компании всё же будет сломлено и продажи начнутся через свободных дилеров, каким как раз являюсь я. Если нет – ну что ж, любая информация не бывает лишней. Не могу не вспомнить недобрым словом Маска. Ему так хочется оставить след в истории, быть первым, важным, что Тесла, торопясь, раз за разом отправляет на продажу недоработанные модели. А после отзывает серию и доводит до ума. Настораживает, правда? Невольно думаешь о шаттле, который полетит на Марс, его они тоже будут дорабатывать в полёте? Так вот и эта паранойя с продажей их автомобилей. Только из первых рук, только с официального сайта, и по хрен, что нарушают право. Ещё один громкий суд, который сейчас проходит в Штатах, возможно, наконец, изменит ситуацию, пока же изучение продукции поможет мне понять стоят ли они сожалений в принципе. В конце концов, электромобили и гибриды сейчас выпускают абсолютно все. Хотя, конечно, о Тесле будут спрашивать, именно потому что на слуху. Круг замкнулся, поэтому я здесь.
Я больше двух часов наблюдаю за сборкой S, отправив Арьяна работать. Мне интересно общаться с ребятами на сборке, хоть многие из них сначала искоса поглядывают на типа в дорогом костюме, без мозолей и мазута на руках.
Голландский – смесь английского с немецким. Английского всё же больше, поэтому я понимаю всё, что мне рассказывают, интуитивно заменяя не знакомые слова теми, что подсказывают логика и опыт.
Электромоторы в работе и сборке проще, чем их собратья внутреннего сгорания. Меньше деталей – что значит проще и дешевле устранить поломку. Большая отдача – о, да, энергетический баланс электромоторов значительно выше. Электромотор преобразует в движение девяносто процентов используемой энергии - двигатель внутреннего сгорания только тридцать, остальное он теряет за счёт тепла и трения. К тому же электромобили выбрасывают в атмосферу на тридцать процентов меньше выхлопных газов. И всё же не нужно забывать, что экологически чистым электромобиль будет только, если чист источник, из которого поступает электричество.

А ещё электромотор тише. Намного. Об этом вспоминаю в полдень, отправившись с Арьяном на длительный тест-драйв.
Всего лишь час езды и мы в Роттердаме, уже на полпути решив: «А почему бы нет». Предпочитаю порт кубическим домам и прочим странным выражениям искусства.
– На кораблях тоже электромоторы, – поясняю спутнику, паркуясь на одной из оживлённых улиц близ порта.
– И на поездах. После порта на вокзал? – Фан Клаас даёт понять, что не обманулся. – Ты так и не ответил на вопрос.
– На какой?
Он кивает, словно говорит: «Я так и понял, что ты меня не слушал».
– Что вчера случилось?
– В смысле? Ничего. Видимо, разучился отдыхать, раз не выгляжу счастливым, – Закрыв машину, кидаю ключ Арьяну.
Он его ловит и показывает мне:
– Обратно я?
– Да. Один. – Киваю, взяв курс на пирс. – Не вижу смысла возвращаться в Тильбург. Я видел всё, что можно было, и очень благодарен тебе за эту возможность и твоё время. Я твой должник, Арьян.
– Мы с Сильви хотели пригласить тебя на ужин, – отвечает голландец.
– Спасибо, но ты и так потратил на меня слишком много времени. – Я запрокидываю голову и смотрю на огромный пассажирский лайнер – эдакий город на плаву. – Позвони, если будешь в Лондоне или в Лос-Анджелесе, может совпадём по времени, я буду рад тебя видеть.
– Спасибо, – фан Клаас обводит взглядом корабли у причала.
Третий по величине порт в мире представляет собой поистине захватывающее зрелище. Мы замолкаем на несколько минут, впитывая кожей солёный воздух с моря и внимая крикам вечно голодных чаек. Я закуриваю, Арьян – отказывается. Резкий, пронизывающий ветер бьёт в лицо и грудь, мешая курить, но и вышибая из головы все мысли. Это хорошо.
– Вот бы подняться на борт одного из грузовых, – улыбаюсь и киваю на одно из суден.
– Сейчас узнаем как мы это сделаем, – подхватывает идею Арьян, с лихой улыбкой хулигана.

Вторник.
Амстердам - Схипхол

Рассчитывая поездку так, чтобы на отдых выпадало больше часов, чем на работу, я не думал, что отдыхать расхочется. Ещё предполагалось провести в Тильбурге два дня, но теперь не вижу в этом смысла. Время до обеда убиваю в телефонных разговорах с Робертом, после с Генри, с Майклом, с Арьяном и, конечно, с Гэри. Олсен меня слишком хорошо знает и позволяет себе вопросы, которые не задают другие. Я обещаю, что скоро навещу, кладу трубку и понимаю, что так долго, как в этот раз, ещё ни разу не отсутствовал. Нехорошо. Хоть Генри и говорит, что всё в порядке – я должен видеть сам.
Звук входящего сообщения заставляет снова взять телефон в руки.
«Ваша ставка на картину «Утро в Хауген-парке» перебита. Актуальная цена...» Я несколько секунд смотрю на дисплей, не сразу понимая о чём речь. С открытия выставки прошло три дня, а я успел о ней забыть. Всё кажется таким далёким, как-будто было очень давно или не со мной. Я даже уже не уверен, что ещё хочу эту картину. Вот так одна встреча может отправить в тень всё, что недавно казалось важным. Я кладу смартфон обратно на стол, так и не повысив ставку, и беру в руки деревянный башмачок. Барбара отдала один мне, сказав, что ей приятно знать, что второй у меня. Лучше бы она дала мне свой номер телефона. Не то чтобы я не мог его достать, но я не стану. Набрать будет слишком большим искушением.
Ещё несколько часов провожу с ноутбуком, составляя список лучших гибридов разных производителей, сверяя цены, делая пометки. В следующий визит в ЭлЭй всё-таки нужно связаться с центральным филиалом Теслы. Не из-за автомобилей, хотя, конечно, эту тему я затрону, а из-за точек заправки на теле Великобритании. Задача не моего уровня, но при грамотном подходе добуду себе плюшки.
Вспомнив под вечер, что нужно поесть, иду в ресторан национальной кухни, который советовал фан Клаас. Голландские сыр, селёдка и жареные шампиньоны под белым соусом, как он и говорил, оказались превосходны, не хватало только хорошей компании.

В аэропорт я приехал к полуночи. И если до этого момента считал, что искать новой встречи с Барбарой неправильно, то оказавшись на «пороге» страны, познакомившей нас, усомнился в своём решении. Верном решении, как говорил мне разум. Мы провели вместе незабываемое время, но слишком мало знаем друг о друге, чтобы начать ломать копья. Хотя мне кажется, что я знаю о ней больше, чем было бы хорошо для меня. И всё же не стоит сгущать краски. Барбара ясно дала понять, что держится за Хадсона и то, что он ей даёт. В то время как я в её жизни только сквозняк. Налетел, взъерошил и пропал, не оставив воспоминаний. Говоря прямо, это так.
Я улыбнулся девушке, принимая из её рук свои документы, и прошёл за ворота терминала.
_________________

В этот раз мы в воздухе почти что три часа. Поспать не удаётся – какой-то ребёнок плачет не переставая. Вымотанная мать (по виду португалка) повторяя одно и то же, качает его на руках. Он так заходится в крике, что постепенно всем вокруг становится не по себе. Стюардессы предлагают сладкое, попить, даже ищут игрушки, но у него явно что-то болит – он от всего отказывается. Я снова отрываюсь от смартфона, на котором смотрю рекламный ролик Порше Mission Е – электромобиля, который еду тестировать – нахожу глазами крикуна и он на несколько секунд вдруг замолкает. Эта благословенная тишина прекрасна, но слишком коротка. Он набирает в лёгкие воздух и начинает снова кричать, заставляя меня, как спровоцировавшего паузу, искать возможность снова насладиться тишиной. Я поднимаю руку со смартфоном и показываю его мальчонке. Двигающаяся по дороге машина, кажется, привлекает его внимание, и он снова на секунду замолкает.
- Мэм, - окликаю женщину и показываю руками, что хочу подержать ребёнка.
Она обводит меня недоверчивым, удивлённым взглядом и что-то говорит на португальском. Я повторяю жест, показывая смартфон – мальчишка тянет к нему руку. Ну, нет, малыш, тут некоторые вещи для мальчиков за тридцать, поэтому только под моим присмотром. Заметив, что сын перестал кричать, когда потянулся за смартфоном, женщина встала и неуверенно направилась ко мне. Что скрывать, я был ещё больше не уверен в авантюре, но тишины хотелось сильнее, чем не иметь дел с чужими чумазыми детьми. С опаской протянув мне замолчавшего мальчонку, она осталась стоять рядом глядя как я устраиваю его на своих коленях. Опыта общения с детьми от одного до трёх у меня нет напрочь. Как единственный ребёнок, росший вдали от всех кузенов, кузин и, соответственно, племянников, я имел лишь отдалённое представление о том, что может быть интересно ребёнку в этом юном возрасте, но то, что он молчал, неимоверно ободряло. Наконец, малыш устроился, прислонившись спинкой к моему животу, а головой к груди, и тянул ручки к моему смартфону.
– Como es his nombre?
Несмотря на то, что испанский – второй официальный язык в Штатах, я на нём не говорю, но понимаю много.
– Луиш, – отвечает женщина.
Кивнув, показываю ей, чтоб отошла. Хватит представлений, на нас и так глазеют все пассажиры.
Луиш оказался истинным поклонником автомобилей. Ролик с порше мы посмотрели раз восемь, потом F-Pace, который я на счастье ещё не удалил, и так по мелочёвке, что ещё нашлось, из не нуждающегося в цензуре. В какой-то момент пухлые пальчики разжались, выпуская пластик, голова качнулась в сторону – будущего автомобилиста укачало. Отложив ставший не нужным телефон, опустил ладонь на его животик и закрыл глаза, подумав, что дети – это не так уж трудно.

Среда.
Лиссабон, Португалия

В Портеле меня не ждёт шофёр с табличкой, поэтому беру такси. На часах половина шестого утра и хочется только спать, иначе, чего доброго, усну прямо на представлении Mission Е.
Девять километров до отеля быстро остаются позади. В номере моих стремлений хватает только на душ и несколько шагов к кровати.
Проснувшись, разглядываю комнату в сине-белых тонах – неплохо, но точно не пять звёзд. Впрочем, какая разница. Проводить здесь больше времени, чем нужно на сон, я не собираюсь.

Встреча в десять утра в конференц-зале отеля, сразу после завтрака. Около шестидесяти человек, почти все – представители «Порше». Я один из двух свободных дилеров. Не знаю как сюда попали другой, а я получил приглашение от организатора, во время беседы о моём «зелёном» салоне, ну, и после того, как сказал, что вывожу продукцию не только на рынок Великобритании, но и США.
Перекинуться парой слов успеваю только с несколькими, и нас просят занять места. Мужчина в летах представляется членом правления и ответственным за производство и логистику Porsche AG.
– ...«Миссия Э», господа, и название говорит за себя. Концерн «Порше» поставил себе задачу разработать надёжный электромобиль и результат превзойдёт ваши ожидания, – обещает Альберт Раймольд. – Иметь в сегменте лучшую спортивную модель всегда было нашей целью и мы готовы доказать, что электро-спорткар может сохранять максимальную производительность на постоянной основе. В Миссии Э ни батареи, ни двигатель, ни системный компонент не перегреваются, что, как вы знаете, не редкость для модели S Теслы.
– Вы гарантируете, что Mission Е лучше, чем модель S? – Раздаётся голос из зала, вызывая улыбки. Похоже, эта мысль проскочила не через одну голову.
– Миссия Э – не просто электро-спорткар, это Порше, – холодно отвечает Раймольд, стирая улыбки. – Поставим на этом точку.
Он молчит ещё несколько секунд, видимо, давая возможность желающим высказаться. Но все молчат и ждут продолжения.
– Мы используем синхронный двигатель с постоянными магнитами, потому что нам нужна высокая эффективность, высокая непрерывная мощность и высокая производительность в небольшом пространстве. Если быть точным, – он снова улыбается, вернув себе хорошее расположение духа, – два двигателя на четыреста вольт, то есть восемьсот вольт в общей сумме. До того, как вы спросите «Почему, ведь остальные производители ставят на четыреста», отвечу, что нашей целью было сократить время подзарядки мотора. Результат: 400-километровый номинальный диапазон восполняется менее чем за двадцать минут. Итак, что мы имеем?
Раймольд нажимает кнопку на своём лэптопе и на экране за его спиной, на фоне модели автомобиля, появляется текст:

Porsche Mission E

Мощность: 440 kW/660 PS
Производительность: 0–100 km/h за 3,5 секунды; 0–200 km/h за 12 секунд
Максимальная скорость: более 250 km/h
Дальнобойность: 500 км.
Время зарядки: 20 минут на 400 км.
Цена: от 90.000 евро

В двенадцать объявляют часовую обеденную паузу. Большинство первым делом спешат на улицу, чтобы раскурить сигарету, я не исключение. За смакованием никотина, образуем группу из шести человек, схожих в восприятии мира и на близких друг к другу волнах юмора. Во время еды решаем отправиться перед ужином всем составом на побережье, а там уж куда выведет кривая.

К трём по полудню получаем подробный инструктаж вождения и список особенностей модели. Не то чтобы кто-то из присутствующих имел вопросы или не умел водить – просто таков порядок. После чего нас отпускают, напомнив, что первую группу инструктора будут ждать завтра в половине девятого утра в фойе отеля.
– Самый посещаемый музей Лиссабона – мусеу насионал дос кочес, – глядя в свой смартфон, вещает Арно. – Давайте сходим? Не хочу бороться за лежак на пляже, в это время это бесполезно.
– Coche – автомобиль по-испански, – щедро делюсь знаниями.
– Да, – кивает Дэннис, – но давайте лучше закатимся куда-нибудь выпить.
– Ещё рано, – мотает головой Йен.
Я с ним согласен. Завтра тест-драйв и явиться туда не просохшими – очень некрасиво, да и не в наших интересах.
Йен двигается к Арно и тоже смотрит на дисплей:
– От отеля до музея вдоль набережной шесть с половиной километров.
– Мы можем пройтись по набережной, всё равно же туда собирались, – выдвигаю предложение, – глянуть на раритетные тачки, а на обратном пути зайдём куда-нибудь выпить. Кстати, питейных заведений на набережной должно быть много – вот, как раз, и посмотрим.
– Пешком? – Округляет глаза Тео.
– Конечно, – усмехаюсь и хлопаю его по округлому животу, – тебе полезно.
Четверо хотят ехать, чтобы сэкономить время, которого у нас до ужина с остальными всего четыре часа. Мне на помощь приходит Дэннис, говорит, что прогуляться пешком – тема, так мы, мол, больше увидим, а он первый раз в Португалии. Большинство тут впервые, и этот аргумент становится решающим.

Museu Nacional dos Coches оказывается музеем карет. Мысль, что экспозиция начинается с карет, а там дальше будут и машины, не подтвердилась. Только кареты. Много-много карет.
– Ты же сказал, что «коче» – это машина, – пыхтит багровый от жары и ходьбы Тео.
– Похоже, сначала этим словом называли кареты, – невозмутимо продолжаю разглядывать самую старую из всех выставленных, – а уже потом, чтобы не мучиться, выдумывая новое, стали называть машины. Посмотри на эту дыру, – обращаю внимание знакомого на открытое отверстие в неудобном на вид сидении кареты Филиппа то ли II, то ли III, – прямо туалет на колёсах.
– Угу, – ухнул толстяк, отирая платком пот со лба, – попить бы.
– Пойдёмте, на фиг, отсюда, – возвращается откуда-то из дальнего конца Арно, – ни одной тачки, только эти позолоченные телеги. Но там дальше, – смеётся, – стоит каретный спорткар.
На это стоило посмотреть. Облегчённая, двухместная коробчонка с кожаными шторами и расчётом на самостоятельное управление, и правда, одним своим видом выдавала преследуемые создателями цели. Прошли века, а смысл остался тем же, видимо, как и людская сущность.
Из любопытных «телег» я отметил ещё ландо, в котором был убит предпоследний король Португалии и ранен последний – его сын. Следы от пуль в двери и обивке рисовали картину ярче любых слов.
Чрезмерной помпезностью и перегруженностью декором бросилась в глаза карета Океанов и две спутницы, сопровождавшие её в Ватикан. Крутанувшись рядом, мы решили, что достаточно времени уделили культурной программе и покинули музей, собираясь искать развлечения в упрощённой форме.

Четверг.
Лиссабон - Синтра

Кузов с выгнутыми дугами, контуры, рисующие стрелы, двигающиеся навстречу двери и огромные карбоновые диски – «Миссия Э» впечатлит воображение многих, я уверен. Дверная ручка движется к моей руке, дверь плавно открывает путь в салон. Я опускаюсь на ковшеобразное сиденье и смотрю на футуристический кокпит. Огни на панели словно плавают в воздухе, впрочем, как и центральная консоль. Веду ладонью по оплётке руля – Порше всегда отличало качество, и здесь оно всё так же очевидно в каждом шве. Единственное, что плохо, концерн предоставил всего два автомобиля для тест-драйва. Необычайно мало для мероприятия, как это, а всё из-за того, что начало серийного производства перенесли на более поздний срок. Эти два автомобиля на добрые 50% ручной сборки.
– Жаль, что в серии двери будут открываться как обычно, – говорит Йен, устраиваясь на сидение рядом.
– Нет, к лучшему, – перевожу взгляд с борт-компьютера на знакомого, – оплатить поломку такого механизма очень дорого, а для клиентов цена ремонта один из самых важных критериев.
Нас разделили на три группы по двадцать человек. Я, Йен и Бартоломью попали в первую, Тео во вторую, а Дэннис и Арно в третью. У каждой группы всего лишь три часа на тест. С учётом, что на каждую машину приходится по десять человек, слишком мало. Но организаторы хотят закончить тесты к шести вечера, что вполне понятно.
К счастью, четверо из нашей группы выбрали роль созерцателей, подарив остальным чуть больше времени. Четыре заезда по два человека в каждом авто. Один едет туда, другой обратно, потом ждём остальных и, как только прибудет автобус со второй группой, возвращаемся на нём в Лиссабон. Сегодня до ужина у меня будет куча свободного времени и я собираюсь всё-таки искупаться в океане.
Мы получаем знак, что можно ехать, и отправляемся за Порше 911 по загородной дороге в неизвестном направлении. Организаторы часто выбирают для тест-драйвов своих новых моделей Испанию, Италию, реже Португалию и Грецию, но не для того, чтобы показать своим представителям красоты стран, а из-за ландшафта, перехода из равнин в горную местность, из-за «преград» дорог и демонстрации того, как с ними справляется тестируемый автомобиль. Конечно же, ещё из-за погоды. Уныло мокнуть под дождём не добавит впечатлений, а это тоже важно.
Мне нравится как идёт Mission E, как держится на дороге и ложится в поворотах. Порше верен себе, не важно какой в нём стоит мотор. Жаль только, что нам не дают разогнать на максимум.
Увы, всего лишь пятьдесят километров и мы меняемся. Дорога обратно пролетает ещё быстрее. Пока едем, возникает вопрос по звучанию мотора – его решаю задать завтра.

Без двадцати час, мы снова в Лиссабоне. Обед втроём, в этот раз не в ресторане отеля «Португаль» – его стены мы ещё увидим сегодня вечером. Мы выбираем забегаловку со смешным названием «Золотая курица». Как не трудно догадаться все блюда здесь на курице: салаты, супы, вторые блюда. А после, в наилучшем настроении, расходимся кто куда.
В отличие от представителей Порше я не связан страховкой и какими-либо обязательствами, даже отель оплачиваю сам, как если бы просто отдыхал здесь. Что, впрочем, я и собирался делать, запланировав чуть больше времени, чем нужно для трёхдневного мероприятия от Порше.
Светлые льняные брюки, рубашка с коротким рукавом и солнцезащитные очки – я готов ко встрече с Атлантикой. Мне посоветовали пляж Мегойту, как одно из интереснейших мест, где можно искупаться. Забрав на ресепшен ключи от взятого на прокат автомобиля, отправляюсь в Синтру, так как в самом Лиссабоне – и в этом мы вчера убедились, прогулявшись по набережной – купаться негде.
К четырём, я, наконец, на месте. И правда, живописное местечко. Желтый песчаник создает интересный контраст с тёмными скалами, подступающими близко к воде в дальней части пляжа. Но и здесь, с северной стороны, пляж защищён ими как стеной.
Вижу указатели на спуск через хвойный лес, с местами для пикника, но выбираю пологий склон.
Пляж кишит людьми всех цветов и возрастов. Они играют, читают, спят, едят, копаются в своих смартфонах, поджаривая бока на солнце. Я ищу свободный пятачок, чтобы оставить там свою сумку и вещи. Желательно, подальше от маленьких детей, бегающих по полосе прибоя с рожками мороженого.
Я нахожу такое место, рядом с лежащей на животе худенькой девушкой. Она увлечённо листает книгу, сдвинув солнцезащитные очки на макушку.
– Вы не против? – Обращаюсь к ней, опуская свою сумку на песок, рядом с её полотенцем.
– Нет, – отвечает поспешно, словно её застигли врасплох, – нет, конечно.
Я бросаю взгляд на книгу, в момент когда она её закрывает, мельком захватываю вид страницы и упираюсь взглядом в название. Смех вырывается невольно и превращается в улыбку, когда перевожу взгляд на поднятое ко мне лицо.
– Кейт? Малышка, ты как тут оказалась?
_________________

Португалия. Лиссабон.

День первый.

Чуть более двух часов в полете в целом прошли нормально.
Погода в Португалии была солнечной и теплой.
У кассира в обменном пункте узнала, как можно доехать до города. Был выбран автобус. Пока ехала, успела покрутить головой в разные стороны, чтобы то одно, то другое интересное посмотреть. Он практически довез до отеля, где планировала заселиться. Но свободных одноместных номеров там не оказалось.
День клонился к вечеру, так что пришлось быстро искать запасной вариант, после короткой дискуссии с сотрудницей за стойкой регистрации мне вызвали такси и отвезли в другое место.
Хостел (а это был он) оказался вполне приличным и чистым. Здесь был бесплатный Wi-Fi, можно так же было снять отдельную комнату с ванной, что и сделала.
– Ежедневно с восьми до десяти утра на общей кухне накрывают завтрак. Здесь же можно самостоятельно приготовить другие блюда. На соседних улицах работает множество ресторанов, – просветил человек из персонала.
– Спасибо, – отблагодарила в ответ.
Оставшись одна в номере, привела себя в порядок после перелета и дороги. Решила сходить куда-нибудь поесть. Тем более в шаговой доступности есть из чего выбрать.
Заглянула в одно место, в другое, но свободных мест было очень мало. Походила еще и нашла ресторан, где было не так многолюдно.
Едва успела выбрать, где присесть, как ко мне подошла официантка.
– Boa noite!*
На несколько секунд даже растерялась, не понимая, что говорят. Смутно догадывалась, что скорей всего поздоровалась или что в этом духе, но все равно ступор напал.
Видя мое замешательство, девушка перешла на более для меня понятный язык.
– Добрый вечер!
– Вам тоже добрый вечер, – поздоровалась, смущенно.
– Вот меню блюд, а это винная карта, – положила на стол две папки.
Раскрыла ту, в которой меню блюд, от разнообразия снова растерялась и не знала, что выбрать.
Снова выручила девушка:
– Вы что предпочитаете: Мясо, рыбу, морепродукты?
– Первое и второе из того, что вы назвали.
– Наш повар очень вкусно готовит рыбу на гриле. Можно заказать «Фейжоада».
– Что такое фей…, – запнулась, едва не сказав фейжадное, – «Фейжоада»? – Вроде правильно выговорила.
– Оно готовится из смеси бобов и разных сортов копченого мяса и колбас. В нем также присутствуют овощи и рис.
– Давайте попробую рыбу на гриле, а потом блюдо из бобов и копченного мяса.
– Какое вино: Белое, красное, розовое?
– Бокал белого вина.
– На десерт решили, что будете брать или позже?
– Хотела бы попробовать «Паштел-де-ната»*, – вспомнила про это пирожное, так как про него в передаче о путешествиях рассказывали.
– Позволите вам посоветовать взять еще бисквит «Pão de ló», у нас его подают с шариком мороженного или жинжинью с вишней.
– Хорошо. Одну порцию бисквита с мороженным и жинжинью*.
Официантка записала в блокнот заказ и ушла.
Кто-то скажет, ничего себе детектив ест! Но когда почти целый день на творожном десерте и еде, что давали в самолете, то не удивительно.
Сначала принесли рыбу с гарниром, она вправду оказалась очень вкусной. Съела и не заметила, как.
Пока ждала второе блюдо, появилось несколько музыкантов с инструментами и мужчина с микрофоном.
Посетители сразу перестали есть, официанты тоже встали в стороне, наступила тишина. Я отложила вилку и приготовилась к тому, что должно было начаться.
Заиграла тихая и низкая музыка, и темноволосый мужчина с микрофоном запел. На португальском. Мало что понимала из слов, но звучали они мелодично. По стилю напоминало романс. Не совсем мое, но послушать можно. Голос у певца был приятный. По окончанию исполнения слушатели громко аплодировали.
Затем, спев еще одну песню, музыканты с гитарами и солистом ушли из зала.



После спросила у девушки, что обслуживала за столом, как называется такой стиль исполнения песен.
– Фаду*. В живом исполнении происходит в домах фаду, а также в некоторых ресторанах как у нас, театрах-ревю, кабаках, кафе.
Точно, слышала про это, но так давно, что с тех пор забылось.
Заказанное мной по совету официантки Фейжоада оказалось вкусным и сытным блюдом, после него с полчаса дух переводила, запивая вином.
Пирожное Паштел-де-ната было вкусным, а от бисквита Pão de ló с необыкновенно «пушистой», воздушной, мягкой и пористой структурой и мороженым вообще язык отнялся.
Честно, не думала, что десерты могут обладать таким действием. «Продаться» за вкусноту такую не жалко.
А жинжинью подали тоже в необычном виде. Представляете: вам в шоколадную 50-граммовую рюмку наливают ароматный ликер с вишневыми ягодами. Вы выпиваете это чудо, а затем съедаете ягоды и шоколад.
Вроде ничего особенного, но получаешь сразу три удовольствия в одном!
Ушла из ресторана, заплатив за ужин не так много, как предполагала. Чувствовала себя как Винни-Пух в той серии, где он пришел в гости к Кролику, налопался вкусностей, а потом застрял в дверях. Я нигде не застряла, слава Богу, но наела бока точно, как герой мультика.
На улице уже стемнело, но дошла до хостела без происшествий, поднялась к себе в комнату и закрылась с той стороны. Затем умылась перед сном и легла спать.

Продолжение следует...

* Boa noite! – Добрый вечер по-португальски.

Пирожное Паштел-де-ната – готовится из слоеного теста с начинкой из сливочно-яичного крема.

Жинжинья – португальский ликер с вишневыми ягодами.

Фаду (порт. fado) – португальский музыкальный и танцевальный жанр. Буквально слово «фаду» означает «фатум», «судьба», доминантной эмоцией в произведениях является принятие горькой судьбы. Оно исполняется сольно, мужчиной или женщиной, под аккомпанемент португальской или классической гитары (иногда двух гитар). Исполнение должно происходить в тишине, нарушителей выдворяют из помещения; плохого певца могут освистать, а хорошего награждают бурными аплодисментами.

На счет песни, было решено не совсем грустную выбрать. А то платков не хватит.))

День второй. Португалия. Лиссабон.

Проснулась на удивление рано. Глянула на часы, как раз успевала на завтрак в хостеле.
Заправила постель, умылась и причесалась после сна. Волосы заплела косу и свернула, закрепив резинкой. То похожа была на взъерошенную ведьму. Чем во сне занималась интересно?
Оделась, взяла с собой пляжную сумку с полотенцем, заодно положила в нее крем для загара, кошелек с деньгами, очки солнцезащитные, расческу, телефон мобильный, фотоаппарат и всякую мелочь. Надо было зайти еще в аптеку купить от мозолей пластырь – с собой забыла взять. Успела натереть на пальцах и пятке, хоть и обувь удобная.
После завтрака в стиле «шведский» стол, решила спросить у молодого парня на ресепшене, где в городе располагаются пляжи.
– В самом городе вряд ли найдете место, где не было бы толпы туристов и местных. Можно съездить в Синтру на пляж Мегойту. Народу там бывает поменьше и виды красивые.
– Как добраться до этого пляжа?
Дальше последовало подробное объяснение. Из которого стало ясно, путь будет как у настоящей лягушки – путешественницы. Дали карту на всякий случай, с отмеченными на ней нужными точками для поездки.
– Спасибо за инструктаж, – ответила, складывая карту и убирая в сумку.
– Приятного вам отдыха.
Сначала на метро (опущу момент как его искала и выбирала на какую линию метро надо сесть, чтобы доехать куда надо), добралась до нужного вокзала в Лиссабоне, который находился в исторической части города. Сделала пару фото на память. Затем купила билет на электричку до Синтры. Ехать предстояло около 30-40 минут.

Синтра. Пляж Мегойту.

Выйдя с электрички пересела на автобус под № … и спустя еще какое-то время перед глазами открылся потрясающий вид…
Желтый песчаник создавал интересный контраст с черно-серыми скалами. Размеры самого пляжа тоже впечатляли – песчаная полоса тянулась на метров восемьсот не меньше.
«Жить бы тут остаться и ну все».
Людей еще пока не слишком много собралось, как скорее всего будет позже.
Нашла свободное место, расстелила полотенце, сняла футболку и намазала себе плечи и руки кремом от загара на всякий случай. «Сгореть» под лучами солнца, малозагарающему человеку, проще не бывает. После вытерла пальцы влажными салфетками. Короткие шорты решила оставить. Поправила лямку купальника и легла на живот, солнцезащитные очки оставила на макушке.
Достала из сумки бутылку воды, чтобы попить и заодно буклет, который бесплатно дали в аптеке, когда покупала пластырь от мозолей на ногах. Вручили, конечно, не за лейкопластырь, а покупку упаковки «резинок». Встретила в очереди молодую девушку, ей, не хватало денег на средство контрацепции, вот и купила ей марку в соотношении цена-качество. Она смущенно поблагодарила и разошлись. Рассматривать тогда было некогда, что за книжка, так как спешила на электричку. За то теперь время будет.
Открыв первую страницу прочитала: «Этот буклет посвящен теме камы – сферы чувственной, эмоциональной жизни, вожделения и любви».
«Прям, то, что доктор прописал, ага», – подумала про себя.
Дальше пролистываю, о, какая занятная картинка, а название: «Блестящий треугольник»! Комментарий под рисунком тоже интересный: «Однако соль в том…».
«Так и чем, мы, занимаемся?»
О, вот и персональная «клиника подъехала». Сейчас будет разговор.
«Книжку читаю. Познавательную. Даже, можно сказать, просвещающую!»
«И как?»
«Узнаю много интересного. Мог бы поздороваться, раз пришел. Вообще, сколько раз говорила, в мою голову не “ходить” как к себе».
«Мне так больше нравиться, – протяжно говорит «гость». – Ты, естественней, когда не ждешь».
«Если бы тоже в голову приходила так, а? Занят, например, чтением важного договора с формулировками как на древнем китайском, или на переговорах, и тут “врываюсь” с предложением…».
«Каким?» – заинтересовано».
«Написать авторское виртуальное издание в 3D и там упомянуть “Расколотый бамбук”».
«Книгу что ли? О растениях?».
«Можно и их включить. Давно читала одного автора, там герой не желая отпускать с героиню с другим мужиком (тоже красивым), сказал: “Завтра она занята”.
Второй спросил, чем?
“Она работает со мной над старыми текстами”.
Тот одарил ее жалостным взглядом.
“Мы переводим…, – ответил герой, – с наглядными пособиями”*.
Сказала бы, давайте напишем что-то подобное? В новом прочтении. И ушла после этого восвояси, пожелав дальнейшей удачной работы! Нормально было, да?»
«Или “акробатикой” занят и в самый “разгар” возникаю в образе строгой монашки, со сдвинутыми вместе бровями, также голосом, обвиняющим во всех грехах, изрекаю: “Позор! Позор!”* – указывая пальцем».
Тряхнула головой, прогоняя несусветное и глупое.
Взрослая как уже. Но, иногда, хуже ребенка. Отчитала саму себя.
Вернулась к чтению книжки. Чем дальше, тем веселей: «Мостик», не так впечатлил (хоть и заставлял улыбаться), как написанное под картинкой: «Ммм, вот это да! Не то чтобы кто-нибудь из нас пробовал: мы ж не олимпийские чемпионы ни в одном виде спорта. Но просто выглядит угарно».
На «Можжевельнике», «Шезлонге», еще старалась лицо спокойное держать. Но одном из предложений: «Опасно, если она не занимается гимнастикой и у нее плохая растяжка! … Короче, только для героев».
Уже смеялась, уткнувшись в полотенце. Авторы буклета подошли к оформлению и тексту с креативом!
«Подвешенные ножницы», вообще чуть до слез не довели заметкой: «Только для атлетов! Вот где настоящий хардкор!»
Неизвестно до чего довело бы это интересное чтение, не спроси мужской голос рядом:
– Вы не против?
Видимо, спрашивают можно ли рядом занять место.
– Нет, – отвечаю не смотря, на говорившего, поспешно закрывая книжку.
«Елки-палки! Совсем за чтением забыла, что люди вокруг ходят».
– Нет, конечно, – добавляю следом.
Поворачиваюсь лицом к мужчине и... Ох, не зря…об этом потом.
Сначала тупо смотрю приоткрыв рот, а глаза стали по «пять копеек», потому что тот, с кем мысленно разговаривала вот буквально, раз и стоит перед глазами – то впечатление «сильное» производит. Еще и улыбается!
В голове, как в той песне известного певца (откуда знаю песни русского исполнителя, когда-то, может и расскажу):
Мои мысли – мои скакуны…
Эскадрон моих мыслей шальных…
Если представить эскадрон* реальным, то масштабное зрелище из кавалерии или воинской части получиться. В голове такое не поместиться, только, если, уменьшить их до маленьких размеров, видимых под увеличением в микроскопе. Да и скакуны тоже не игрушечные, «скок-скок» ими по столу не сделаешь.
Нервно сглатываю и едва не подскочив встаю с полотенца. Смотреть снизу наверх не очень удобно. Взгляд «бегает» из стороны в сторону, нет, у глаз моих не выросли маленькие ножки и ручки, чтобы было чем хвататься за веко и кричать: «Караул!».
Молча оглядываю стоящего, напротив. Длиться полнейший ступор не долго, беру себя в руки (не буквально), сделав несколько вдохов, и на вопрос:
– Кейт? Малышка, ты как тут оказалась?
– В…– чуть не сказала в принудительно-добровольной ссылке, – отпуске, – произношу ответ.
Замечаю, какой-то странный и веселый блеск в глазах, прослеживаю направление… блин... В руках так и держу буклет с названием: «Камасутра в веселых картинках».
Сразу хочется испариться куда-то, спрятаться за кем-то, чем-то, чтобы не стоять и не краснеть как «помидор». А именно это и делаю. Пусть опустив голову и рассматривая песок (мелкий и так приятно) под ногами, или обувь мужчины, свой педикюр с маникюром (цвет красивый и смотрится), идиотизм, знаю. Но, ничего сделать не могу.
Потом все же не выдерживаю и губы сами начинают растягиваться от сдерживаемого смеха. Тру, указательным пальцем кончик носа, чтобы успокоиться, но все равно улыбка по лицу расползается.
– Пожалуй, – кивок на книжку в своих руках, – это не самое худшее за чем можно застать девушку.
– Согласен, – все еще улыбаясь.
Наконец-то убираю буклет в сумку и задаю встречный вопрос:
– Вы здесь по каким-то делам? Или тоже отдыхаете?

* Диалог из книги автора Карен Мари Монинг, серия «Лихорадка».

Отсылка к героине сериала «Игра Престолов» – Юнелле – септе, преданной Его Воробейшеству. Когда в одной из серий лицо власти проходит «путь отчищения» она звонит в колокольчик и кричит: «Позор».

Слова из песни Олега Газманова – «Эскадрон».

Эскадро́н – четырёхугольный боевой строй – тактическая и административная единица, подразделение в кавалерии, если отдельный, то воинская часть. Чуть меньшей тактической единицей был полуэскадрон, название говорит само за себя – половина эскадрона, то есть 60–75 всадников.

P.s.
И еще, упомянутые в посте картинки не буду выставлять на обзор. Они терпимые и улыбаться от некоторых можно, люди тут взрослые и так далее, но все равно. Если у кого-то нетерпеж - напишите в Лс, скину индивидуально пару штук. Только не всей толпой сразу.))

»» 30.04.18 22:43 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]

Шотландия. Полфэйл

- Это все ты! – упрекнула я мужа за испорченные брюки и футболку.
- Это небесная справедливость, дорогая женушка, - улыбается Себастьян. Переступив порог спальни, он ловко закрывает дверь.
- Даже не думай, Клермонт!
- Ты моя жена, и я требую исполнения супружеских обязанностей.
- Все, что пожелаете, мой герцог, после душа, - подталкиваю его в ванную. Муж сопротивляется, но я стою на своем.
- Ты очень жестока, женщина!
- Себастьян! – громкий голос доносится до нас из распахнутого настежь окна. – Спускайся вниз и поторопись, - смешок, - у тебя гости.
- Гости?
Мы переглянулись. Недоумение.
- Только не говори, что у тебя тут куча родственников.
- Откуда? - озадачено думает Себ.
- Ну, мало ли, может нас пришла навестить троюродная сестра мистера Аравана?
Мое предположение он оставил без ответа, не отпустив ни единого комментария на тему о моей язвительности.
- Не мелькай в окне, - бросил Клермонт и заторопился в душ.
- Больно надо.
- Как соблазнять жену, так можно и без душа, а для черт знает кого… - выполнив обязанности жены – то есть, поворчав, поискала взглядом чемодан, но так и не нашла их. К моему удивлению все мои вещи были аккуратно разложены в шкафу. Оставалось лишь догадываться, когда Айн успела все.
Сменив коллинзы на коллинзы, я приоткрыла дверь.
- Подожди меня, - из ванной вышел Клермонт, с волос еще стекали капли воды и скатывались по телу. От данного зрелища в горле запершило и стало трудновато дышать.
- Не смотри так на меня, Виктория, - с нотками угрозы в голосе Себастьян вернул меня на землю. Но отвести взгляд не смогла, не хотела, и не буду!
- Как? – прикусив губу с наигранной наивностью, игриво хлопая ресницами, я смотрела на своего безумно сексуального мужа и проклиная непрошеных гостей.
- Виктория!
- Эй, парень, ты долго?
Голос снизу все испортил, и я уже начала ненавидеть Рональда Мак-Грегора!
Через минуту, мы рука об руку, и с улыбкой на устах, спускались вниз по лестнице, представ перед гостями. Гости: это как оказались наши ближайшие соседи, жившие в нескольких часах езды от нас. И как они узнали про свадьбу?
- А вот и новобрачные, - подмигивая, представил нас ирландец.
Теперь понятно откуда.
На нас сразу посыпались поздравления, женщины обступили меня кругом и стали откровенно рассматривать.
- Какая тощенькая! – приобняв меня за плечи решила одна из них. – Айнсли, надо тебе ее откормить.
Как она позже представилась, звали ее Ненси, и их имение было самым близким к нам в радиусе 90 километров, и теперь скучать они нам не дадут, и будут чаще навещать. Данная перспектива меня не радовала, хотели бы громкой компании, остались бы в Клермонте, и бабуля с подругами нам бы ее обеспечили.
- Мы не задержимся тут надолго, - оповестила я их. – У Себастьяна дела в Лондоне, да и дети будут скучать.
- У вас уже есть дети?
Все четыре женщины явно были не готовы к данной новости.
- Да, две девочки, старшей Эви 11, Кейт только исполнится 3.
- Одиннадцать?
Готова была поспорить, в мыслях уже все женщины подсчитывали мой возраст, и когда я успела родить. Обрывать их процесс мышления и откровенничать про личную жизнь не хотелось. Вредина во мне взяла вверх. Пусть по переживают.
Айн любезно раздала кофе и чай, при этом, не забыв спросить про детей и внуков наших посетительниц. Я же нередко улыбалась, якобы заинтересованно слушала все, что мне рассказывают, и старательно не понимала некоторые бестактные вопросы. Их интересовало все: как мы отпраздновали свадьбы, какие традиции соблюли, кто вел меня к алтарю, сколько у меня братьев.
Мой отрицательный ответ по поводу исполнения шотландских традиция явно огорчил гостей.
- Как? Вы ведь поженились в Шотландии.
- Но мы не шотландцы. - успокоила я их. – И Себастьян перенес меня на руках через порог.
Это новость обидела их даже больше чем то, что приглашение на свадьбу они не получили. Женщины обиженно переглянулись, Ненси улыбнулась всем остальным и подошла к своему мужу – рыжему мужчине, который казалось, был ростом с Майкла Джордана , и метр в ширину, и что-то зашептала ему на ухо.
Через час мне казалось, что гости просидели у нас целую вечность, и моей радости не было предела, когда они встали со своих мест. Как мне тогда показалось для того чтобы покинуть нас.
Ненси подошла ко мне прикрепила мне на блузку брошь. Я пыталась отказаться, но она заверила что это древняя традиция, и я должна буду надеть ее нашему с Себастьяном малышу. Не хотя обидеть, я приняла подарок, и в какой то миг почувствовала на себе взгляд Клермонта. Он улыбался, как-то немного смущенно, очень открыто, будто улыбка вырвалась глубоко из души, а глаза блестели. Мне захотелось почувствовать его, подойти, я сделала шаг к мужу… И тут откуда-то до нас донеслись звуки музыки - заиграли волынки.
- Что это?
- Еще одна традиция, мы решили заполнить пробелы, - улыбалась Нэнси.
Я со всеми вместе пошла к двери, и едва переступила порог как … Вашу… !!!
На меня вылилось нечто липкое, с не очень приятным запахом, затем раздался смех, и женские голоса стали напевать песенку на гэльском. Посмотрев вправо от себя, я увидела мужчину, на его долю выпадала вылить на меня второе ведро с черт знает чем. Даже не знаю, каким чудом я удержалась и не послала их всех дальше, чем не три буквы, а я – младшая сестра трех братьев это очень хорошо умела. В толпе я нашла Клермонта, он шел ко мне. За ним уже с полотенцем в руках бежала недовольная происходящим Айнсли.
- Чертовы шотландские традиции, - он хотел выглядеть сочувствующим, но черти в глазах выдавала потрохами. И тут мои бесы сорвались, развернувшись, я вырвала из рук мужчины ведро, он даже не понял, что случилось, как я окатила герцога с ног до головы. Да, его вины не было в том, что случилось, но его взрывающиеся от смеха глаза…
- Очернение жениха, - констатировал Рональд Макгрегор.
Переведя дыхание, я поняла, что сейчас чувствую себя намного лучше. Бросив гневный взгляд на присутствующих и отбросив ведро, я, гордо приподняв голову, пошла в дом с достоинством, настолько насколько это было возможно на тот момент. Оказавшись вне видимости любопытных глаза, я побежала в душ…

»» 13.07.18 21:50 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]

Четверг
Синтра - Лиссабон

– С подругой или с бойфрендом? – Уточняю её «В отпуске».
– Одна, – Кейт отвечает с деланной лёгкостью и переводит разговор на меня. – Вы здесь по каким-то делам? Или тоже отдыхаете?
– И то, и другое, – выпустив из руки ремень сумки, расстёгиваю рубашку. – Ты купалась? Как вода?
Кейт мотает головой:
– Нет ещё. Я только вчера приехала, не успела.
– Я тоже вчера, – Улыбаясь девушке, снимаю рубашку и берусь за брюки. – Не хочешь поплавать?
Кейт молчит и я перевожу взгляд со своих брюк на неё, чтобы понять почему. Она наблюдает за мной, явно погрузившись в мысли.
– Кейт? – Повторяю настойчивее и, наконец, поймав её взгляд, повторяю: – Всё в порядке? Может, пойдём поплаваем?
– Можно, – кивает, отводя глаза.
Её поведение мне кажется немного странным. Скорее всего проблемы на работе и вынужденный отпуск – я не так давно ушёл из структуры, чтобы уже забыть как это бывает.
– Отлично, – улыбаюсь, складывая свои вещи. – Ты плавать умеешь?
– Не так чтобы очень хорошо, но вполне сносно, – она, наконец, начинает стягивать шорты.
– Я тоже не каждую неделю хожу в бассейн, – признался, укладывая сложенные вещи на сумку. – Да и в юности плаванию предпочитал баскетбол. А ты, – улыбаясь, поднимаю взгляд на Кейт, – наверняка была чирлидершей?
– Разочарую, наверное, но нет. На поле в коротенькой юбке и в крохотном топе не прыгала, выкрикивая речевки. За меня отдувались девушки с округлостями в нужных местах. Я состояла в экологическом клубе. Вступила за компанию с подругой. Но…
– Что «но»?
– Был случай, когда нарядилась так, что родной отец не узнал.
Я улыбаюсь, глядя как она складывает вещи в сумку.
Посовещавшись, мы поставили сумки бок о бок и накрыли полотенцем Кейт. У меня с собой из ценных вещей только телефон и ключ от машины. Портмоне я оставил под сидением в машине, намеренно выбрав не лучшую из проката, чтобы не искушать воришек. Зато в сумке Кейт деньги и документы.
– Ставили в летнем лагере постановку, не помню точно по какому поводу. – Кейт продолжила рассказ. – На роль красавицы-принцессы быстро нашли претендентку, а вот подобрать на ужасную никак не могли. На очередной репетиции я была в массовке – мы изображали дикарей, пугающих в лесу прекрасную принцессу. Может мой крик впечатление произвел на старшего воспитателя отряда или то, как палкой трясла – не знаю, но сказали, что роль страшной принцессы моя. Сделали начес, волосы взлохматили в лучших традициях певцов-рокеров, накрасили ярко глаза, губы и ресницы. Натянули малиновые лосины, – она смотрит на меня, щурясь от солнца, – Помнишь, они в то время в моде были, и подвязали футболку под грудью. Для придания объема и чтобы лучше смотрелось, – Кейт смеётся, я тоже улыбаюсь, догадываясь, что последует дальше. – Одели на меня два бюстгальтера. Звезда, как она есть! Парень, игравший людоеда, потом какое-то время меня сторонился. А отец, когда я подошла к нему, пару минут не мог понять кто перед ним с голосом его дочери.
Она смеётся, болтая босой ногой в воде. Я захожу чуть дальше, но так, чтобы слышать её.
– Значит, баскетбол, – кивает Кейт, глядя на меня. – Без спортивного зала он не помогает сделать «кубики» на животе и развить мускулатуру. Ходил туда раза три в неделю, так? Плюс протеиновые коктейли по часам и специальное питание.
Смеюсь, мотая головой:
– Нет, тогда кубиков не было, – смотрю как Кейт обходит двух мамаш, удерживающих на воде своих карапузов, – и диетического питания тоже. Оно мне было не нужно. Я не играл в баскетбол профессионально, не был лучшим в команде и не собирался связывать свою жизнь со спортом.
Воспоминания с привкусом молодости, слепящий солнечными бликами бескрайний океан, вокруг смех и улыбающиеся лица, давняя знакомая рядом – что ещё нужно, чтобы чувствовать себя счастливым? Но мне даже на половину не так хорошо, как было в то дождливое воскресенье в Амстердаме.
– А что тогда нравилось?
– Мне нравилась красивая жизнь, которую мать не могла мне обеспечить, поэтому я старался устроить её себе сам, – не точный, но вполне правдивый ответ, и самое время сменить тему: – А почему ты перевелась в Лондон? Ты не рассказывала.
– Расскажу, может быть, как-нибудь.
Мне кажется, что настроение Кейт тоже покачнулось, и решаю не торопить её.
– За ужином? – уточняю, окончательно решив, что в толчее у берега ловить нечего.
– Это приглашение?
– Конечно, – оборачиваюсь и улыбаюсь малышке детективу, – мы же должны отметить встречу за столько миль от дома. Оставь завтрашний вечер свободным, если, конечно, у тебя нет на него планов поинтереснее. Кстати, тебе идёт купальник.
Широко улыбнувшись, сложил вытянутые руки над головой и нырнул в толщу воды.
В первый момент вода кажется холодной, недружелюбной, к тому же она взбаламучена у берега так, что глаза открывать не безопасно.
Вынырнув, оглядываюсь назад и нахожу глазами в метрах пятнадцати о меня Кейт.
– Кейт! – Кричу и машу, подзывая. – Плыви сюда!
Она сначала идёт, всё больше погружаясь в воду, потом опускается грудью на воду и начинает плыть. Я делаю несколько гребков навстречу и кладу руку на её плечо, когда она оказывается рядом. Обычно застёгнутая на все пуговицы детектив, сейчас выглядит как девчонка, с облепившими лицо волосами, не накрашенными глазами и крупными мурашками по всему телу.
– Холодно? – Смеясь, обхватываю узкие плечики ладонями. – Видишь дрейфующую лодку?
В пятистах метров от нас на якоре покачивается катер, приютивший несколько человек, способных позволить себе комфорт уединения.
– Проверим кто быстрее?
– И так понятно, – хмыкает Кейт, высвобождаясь из моих рук.
– Готова признать своё поражение, детектив?
Всё-таки подколка – самый верный способ разбудить дух соперничества.
– Ещё чего! На интерес? – Тут же уточняет Кейт.
– Если боишься делать ставки, – не оставляю подначивающего тона, за что получаю тычок. – Да, на интерес.
Нужно ли говорить, что я выиграл? Конечно, с минимальным отрывом, пощадив гордость девушки.
После мы едим мороженое и валяемся на солнце. Кейт рассказывает что-то о коллегах и курсах обороны, которые даёт, а я слушаю, время от времени уносяс мыслями в другое время и место.

В 19:15 я высаживаю Кейт у двери хостела, ещё раз уточнив, что она в порядке, и прощаюсь до завтра.
Меня ждёт заключительный ужин в кругу представителей и части руководства «Порше». Завтра, по окончание конференции, большинство отправиться в аэропорт, освобождая номера для следующей группы, а я буду полностью предоставлен сам себе.

Пятница
Утро-день

Стрелки почти ровно разрезали циферблат часов на две части, показывая, что уже половина первого, а завершением ещё даже не пахло.
Конференция после тест-драйва даёт возможность задать вопросы касательно протестированного автомобиля и, конечно, обсудить стратегию и развитие на автомобильном рынке. К последним двум пунктам перейти никак не удаётся – слишком много вопросов породила резко изменившаяся ситуация на рынке.
– ...конвейер своё отслужил. – Мистер Раймольд спустя два с лишним часа разговоров полон сил, а его тон уверенности. – Кузов транспортирует робот. Система учитывает такт и время эффективной работы, и иногда отключает основную линию для установки отдельных деталей. Полностью автоматизированные этапы производства чередуются с ручной работой квалифицированных рабочих. Для нас всегда на первом месте стоял и стоит человек, и мы рады тому, что роботы и люди, наконец-то, могут работать на сборке вместе. – считая тему исчерпанной, он переключается на следующего желающего задать вопрос. – Да, пожалуйста.
– Покупатели постоянно говорят о том, что если уж покупать электрокар, то лучше от Теслы.
Раймольд делает большой глоток воды из стакана и кивает:
– Покупатель привык к мысли, что в наших автомобилях стоят моторы внутреннего сгорания. Им нужна информация. Такая же... – Он взмахивает рукой, с выставленным указательным пальцем. – Нет, лучше, чем та, что даёт Тесла. Мы должны сервировать свою продукцию настолько вкусно, чтобы желание полакомиться стало непреодолимым.
– Спорткар с электромотором вызывает скепсис. По умолчанию считается, что автомобили с моторами внутреннего сгорания лучшие спорткары, чем с электрическим.
– И это недостаток информации. Я сам тестировал множество спорткаров и могу сказать, что о таком, как Миссия Э, можно только мечтать. Реклама, акции, бонусы! Дайте им попробовать то, о чём говорите.
– Что касается поклонников спорткаров, звучание мотора – один из важных критериев при выборе. Рык спортивного автомобиля должен быть слышен хотя бы за квартал – это тоже часть представления, о котором мы говорили чуть ранее. А звук электромотора почти не слышен.
– Вы правы, – мужчина кивает, – и мы работаем над этим. Безусловно, э-порше должен будить не меньше эмоций, чем его предшественники.
– Вы говорите об искусственно созданном звуке, вызвать который можно будет нажатием кнопки?
– Ни в коем случае не искусственном, – отметает предположение Раймольд, – опция ещё дорабатывается, но я могу сказать вам, что мы опираемся на наш опыт с гибридами в мото-спорте.
– Помимо дверей, что ещё будет отличать серийную модель от выставочной?..

Около трёх я закрыл за собой дверь своего номера и, не останавливаясь, прошагал на балкон. Из-за затянувшейся конференции, с ребятами простились кое-как, но обменявшись номерами сотовых и с уговором встретиться. Смяв губами фильтр сигареты, несколько раз щёлкнул зажигалкой, пока наконец смог прикурить. Масса новой и не очень информации оседала, формируя новые задачи и побуждая к действию. Было бы не лишним съездить в Пекин на автошоу азиатского рынка, где ожидается пара сенсаций в сфере электромобилей, но сомневаюсь, что получится. Прежде всего, по возвращении, мне нужно наведаться в Кардифф, а потом лететь в ЭлЭй. Работа сейчас, как никогда, не может ждать.

Половина седьмого вечера

Ситуация казалась мне странно вывернутой, почти сюрреалистичной. Начиная с того, что чтобы поужинать с Кейт нужно оказаться в Португалии, и заканчивая тем, что я всё ещё чувствую себя не в своей тарелке из-за вчерашнего происшествия. Не свойственное для меня состояние. О том, что на её месте хочу видеть другую, я решаю не думать. Нет смысла травить душу несбыточным – нужно найти способ забыть и двигаться дальше. Даже если «клин клином» – нужно пробовать.
Дверь хостела открывается, выпуская в душные сумерки Кейт.
– Прекрасно выглядишь, – оцениваю старания детектива быть для меня привлекательной.
– Спасибо, – Кейт делает шаг к машине и я еле-еле успеваю открыть для неё дверь.
Ну, что нынче за женщины?! Совершенно не допускают галантности.
Кейт кажется мне немного смущённой. Может, из-за платья, которое похоже ей не привычно, или из-за нашего небольшого рандеву. Мне нравится, что она, сделав уступку событию, не стала перебарщивать и не надела платье в пол, обязывая вести в ресторан с кучкой звёзд. Наверное, я действительно устал, но мне совсем не хочется идти в заведение с обязательным дресс-кодом и прилагающимся этикетом.
– Куда мы едем? – Она нарушает тишину, бросив на меня любопытствующий взгляд.
– В «La Buvette da Mae d’Água», как-то так. В путеводителе написано, что это не большой, но хороший ресторан местной кухни. Вообще, мне советовали посетить «Há Tapas no Mercado». Знакомый говорит, что это ресторанчик домашней, португальской кухни всего на четыре столика. Владельцы – супружеская пара и готовят так, что пальчики оближешь, но они кормят только обедами. Поэтому мы едем в «La Buvette», – отвечаю ей улыбкой. – Конечно, если ты не против.
– Без разницы, – мотает головой Кейт, – главное, чтобы там не лежало по пять приборов с каждой стороны тарелки.
Смеюсь, находя несомненную прелесть в её искренности, и бросаю ещё один взгляд на спутницу:
– Как прошёл твой день?..

Я позвонил заранее и попросил столик на террасе. Она оказалась закрытой, с плющом на одной из стен и старыми фонарями над каждым столиком.
В странах, как Португалия, совершенно особый воздух, и таким его делает не только близость моря и горячее солнце – в нём витает смех и лёгкость, не затейливых в своих стремлениях местных жителей, их заразительная жизнерадостность. Здесь эта беззаботность тоже чувствуется, но с ноткой интимности, созданной маленькой площадкой террасы, тихой музыкой и мягким, жёлтым светом фонарей.
Я помогаю Кейт сесть, затем сажусь напротив и улыбаюсь ей:
– Положимся на вкус хозяев или предпримем попытку разобраться в меню самостоятельно?

»» 02.05.18 19:19 Обсуждения номинаций МПиБ
_________________

Лондон – Рим

Áve, María, grátia pléna;
Dóminus técum:
benedícta tu in muliéribus,
et benedíctus frúctus véntris túi, Iésus.

Я никогда не был добрым католиком, но сейчас, сидя в самолете, уносящем меня из неприветливой Англии, как утопающий за соломинку, цеплялся за молитвы Розария. Люди часто вспоминают о Боге, когда не в человеческих силах изменить ситуацию и надеяться можно только на чудо.
Услышав в трубке захлебывающийся от рыданий голос Марии, я с трудом разобрал слова: «Инфаркт… Больница… Неблагоприятный прогноз… Возраст…»
Nonna… Nonna… Nonna…
Какой возраст? Она же еще совсем не старая! Она не может, не должна умереть! Она сильная, мудрая, добрая! Она мой самый близкий и родной человек. Единственный родной мне человек в целом мире. Я не мог представить себе мир без доброго, но твердого взгляда доньи Инесс де Гальварра.
Я сделаю все, что только в моих силах, чтобы она оправилась после инфаркта. Найду лучших врачей, лучшую клинику, самые новые и эффективные лекарства, только бы она вернулась в наш дом полной сил. Наизнанку вывернусь, чтобы у нее все было хорошо. Я… я даже с отцом помирюсь, только бы она больше не волновалась. Все, что угодно, лишь бы ей было хорошо.
Я зацепился взглядом за проплывающий вдали сугроб облака. Чуть подсвеченный солнечными лучами, он напоминал цветом кожу женщины, с которой я расстался пару часов назад. При воспоминании об англичанке я слегка вздрогнул.
Бывают случаи, когда Вселенная нам на что-то настойчиво намекает. Игнорировать такие намеки – значит бросать вызов Судьбе и Удаче. При первой встрече беломраморная статуэточка чуть не сбила меня машиной. Во время нашего свидания мою бабулю скосил инфаркт. Что может произойти, встреться мы еще раз? Возможно, касайся это только меня, я бы и рискнул встретиться снова. Кто не рискует – тот не пьет шампанского! Но nonna… Нет, доньей Инесс я рисковать был не готов.
Когда я прочитал сообщение Марии, я так старался держать себя в руках и не проявлять свой холерический темперамент – не разбить что-нибудь прямо тут же, не заорать, не испугать стоящую рядом женщину, что совершенно позабыл спросить номер телефона красавицы-блондинки. Может, оно и к лучшему.
Я все еще помнил номер ее автомобиля, а значит, мог при желании разыскать владельца машины, но я не был готов играть с Судьбой в игру, где ставкой может оказаться жизнь доньи Инесс.
Я выкинул из головы мысли о принцессе Грезе и постарался сосредоточиться на молитве:

Pater noster, qui es in caelis,
sanctificetur nomen tuum,
adveniat regnum tuum,
fiat voluntas tua,
sicut in caelo, et in terra.

Два дня перед отлётом, я натаскивал Адриано, велев Фреду отдохнуть. По двенадцать часов в день я стоял у итальянца над душой, в буквальном смысле этого слова. Куда бы я ни пошёл – он должен был быть рядом и запоминать как и что я делаю. Я слушал как он кроет меня, паб, моих родителей, немцев и англичан на итальянском и, ничем не выдавая, что понимаю всё до последнего слова, улыбаясь, давал ещё более муторные задания. Вечерами у него не было ни единого шанса позаигрывать с девчонками у бара. Во-первых, он был занят по самое не лезет, во-вторых, не смел, чувствуя затылком мой взгляд. Мне было ясно, что он или свалит к концу недели, или научится работать с нами обоими.В любом случае, я твёрдо собирался оставить Фреду в четверг помощника, а не обузу. Я и так чувствовал себя виноватым, нарушая нашу договорённость, поэтому должен был сделать хоть что-то, чтобы моё отсутствие не стало причиной ухода лучшего сотрудника.
В четверг ещё раз перетерев с Фредом, поехал в аэропорт прямо из паба. Какое-то поганое чувство преследовало меня с того момента, как я согласился на предложение кузена. Может, стоило прислушаться, с другой стороны я понимал, что второго шанса попасть на финал Формулы-1 в Дубаи мне может не выпасть.

В небе, между Англией и ОАЭ

ВИП-зона, все дела. Адреналин слабо подкипывал, в ожидании патового вопроса какого-нибудь умника, на который у нас не окажется ответа. Стажёры, мля – ни в зуб ногой в теме стажировки. К тому же с адвокатом мы слишком разные, чтобы сойти за двух из одного стручка, да и вообще, чтобы нравиться друг другу. Поэтому взаимно присматривались.
В целом, всё шло гладко. Ну, если не считать то, как долго на контрольно-пропускном рассматривали в моём пассе все пометки и вклейки. Так хотелось ткнуть носом в разрешение на выезд, но я терпеливо дождался пока чувак найдёт нужное сам.
Проверка багажа, в нашем случае, дело одной минуты. Когда у каждого с собой пара штанов, три рубашки и по паре пачек презервативов – смотреть особо не на что.
И всё же как-то слишком гладко. Но, видимо, когда уже всё оплачено, лишних вопросов не задают.
Маленький самолёт, со всего шестью иллюминаторами на каждой стороне, выглядел шикарной, юркой птичкой на фоне аэробусов на сотни пассажиров. И начинка не подкачала. Белые кожаные кресла и диваны разительно отличались от знакомых мне по перелётам рядов сидений.
- На сколько он мест? – Спросил Рафа, нарисовавшегося перед нами с рубашками в хрустящем целлофане.
- Тринадцать, - ответил кузен, - но пассажиров будет всего шесть. Не считая вас.
Сунув пакеты нам в руки, он пошёл в нос самолёта, посоветовав на ходу переодеться побыстрее – вот-вот должны были прибыть пассажиры. Мы с адвокатом переглянулись и сменили свои рубашки на те, что дал нам Раф. Правда, на мой взгляд, рубашки не спасали положения. Вы видели пилотов в джинсах? Я ни разу. Не разбудить бы паранойю у мажоров. Хотя, кажется, жажда приключений будит исключительно мою фантазию, а действительность не дотягивает. Разве что стюардессы полностью соответствовали представлениям, если не сказать мечтам.
Конечно, я не преминул нанести визит на кухоньку, чтобы перемигнуться с красотками. И с чего мужики взяли, что с ними могут возникнуть проблемы?! Стюардессы оказались смышлёными девочками и заверили меня в унисон, что царь и бог на борту их воздухоплавающего – капитан Салинас. Если кэп скажет дефилировать в ластах – они будут, скажет прыгать – возьмут парашюты и прыгнут, а намекнёт, что стажёры не их ума дело – они забудут о том, что когда-либо с нами встречались. Красотки, во всех смыслах этого слова! Я даже чуть было не позавидовал Рафу, но вспомнил о своих четырёх подчинённых козочках и понял, что нечему.
- Не выходите отсюда, пока я не скажу, что можно, - громким шёпотом прошипел Раф, вталкивая к нам адвоката, и задвинул дверь кокпита перед нашими с ним носами.
Переглянувшись, двинули к двери, чтобы посмотреть что там случилось.
В самолёт один за другим поднялись четверо совсем зелёных пацана и две сыкушки, а завершал шествие солидный дядька, явно привыкший оставлять последнее слово за собой.
- Это что за хрен с горы?
Тихо пробормотал под нос и услышал смешок стюардессы в ответ:
- Главный менеджер авиакомпании, - прошептала блондинка, прижимаясь пышной грудью к моему плечу, бедром к адвокату, а лицом к двери, чтобы хоть что-то разглядеть. – Похоже, кэп считает, что вам лучше с ним не знакомиться.
Показав обоим, чтоб прижались к стенке, красотка поправила сиськи на витрине декольте так, чтобы все кто на них посмотрит захлебнулись слюнями, и, отодвинув хлипкую дверку, поплыла к мужчинам.
Манёвр удался. Через несколько минут, улыбающийся от уха до уха менеджер отчалил вместе с трапом, Марлен открыла дверь и мы ввалились в салон, кажись, изрядно напугав мажоров.
К сожалению, эффект не долго продержался. Раф представил нас стажёрами и те снова расслабились. А зря. Зря! Маменькины сынки орали, гоняли стюардесс не по делу, а просто, чтобы погонять, и несколько раз пытались сунуться в кабину. Я предложил Рафу при следующей попытке двинуть соплякам в зубы, упустив из виду, что мы летим за их счёт. Макнейл выдвинул более гуманное предложение – заговорить их до смерти, и перешёл из кабины в салон.
План выгорел. До конца полёта мы не видели ни одного из них.
Мой первичный энтузиазм при виде оборудования самолёта поутих какой-то час спустя. Вообще, вести самолёт оказалось намного проще, чем я думал. Набрав определённую высоту, управление вплоть до самой посадки перенимал автопилот. Раф и второй пилот, конечно, могли подключиться к процессу в любой момент, но особой надобности в этом не было. Крутануть пару раз самолётик вверх тормашками кузен отказался, объясняя тем, что это не понравится пассажирам. В общем, было как-то скучновато.
Семь часов. Целых семь часов полёта, за которые я успел взять урок вождения самолёта, поспать, проснуться и выпить кофе, перекусить чем-то безвкусным и отправиться снова на кокпит, где и застрял с одной из стюардесс на последние полтора часа полёта.
Ничего такого, о чём вы подумали. Мы просто разговаривали. Ну, может, флиртовали. Ничего серьёзного.
Когда Раф начал сажать самолёт, я метнулся обратно в кабину. Взлёт и посадка были на мой взгляд самыми интересными, и сейчас я собирался нажать на все кнопки, которые мне показывал кузен, чтобы посадить птичку.
_________________

Синтра. Пляж Мегойту.

Не сразу слышу настойчивый вопрос, так как задумалась о… Встряхиваю головой, чтобы вернуться к насущному.
– Всё в порядке? Может, пойдём поплаваем?
– Можно, – соглашаюсь, но взгляд все равно отвожу, чтобы до конца успокоиться.
Джеймс (не привычно по имени обращаться и на «ты») подумает – странная детектив вконец. Хотя, надеюсь, спишет на работу или какие-то проблемы. И отчасти будет прав, во втором. Но об этом потом. День хороший, и «грузить» отдыхающего мужчину так сходу было бы не очень красиво.
Обмениваемся фразами по поводу наших умений в плавании, и Джеймс спрашивает, не занималась ли черлиденгом.
– Разочарую, наверное, но нет. На поле в коротенькой юбке и в крохотном топе не прыгала, выкрикивая речевки. За меня отдувались девушки с округлостями в нужных местах, – отвечаю, улыбаясь.
Следом добавляю, что вместо этого состояла в экологическом клубе. Затем рассказываю историю, как в летнем лагере играла страшную принцессу. Сколько лет прошло, а помню до сих пор. Жаль, фото нет. В архивах оздоровительной организации может и осталась. Эх, посмотреть бы на себя в стиле рок-певцов.
За это время успели дойти до воды, обошла двух мам, купающих своих малышей, рассказывая о юных годах, болтаю в ней ногой.
При воспоминании о папе сердце немного сжимается, но уже не так, как раньше. Одно время без слез о нем говорить не могла.
Интересуюсь спортивной формой мужчины и уточняю, что ему нравилось в прошлом, вот вроде ответил, а такое чувство что лажанулась, задав вопрос. Хотя имела ввиду что-то из увлечений, хобби и тому подобного. Например, статьи писал в газете какой-то или журнале, рассказывая о марках автомобилей, как правильно выбрать покрышки для езды летом и зимой. О важности мужской моды, как стать вегетарианцем? Раз не уточнила, то такой ответ вполне устроит, полностью не соврал. Спасибо уже за это. Хотя заметила одну перемену, но, в конце концов, кто я такая, чтобы лезть к кому-то на «запретную» территорию. Сама «закрытая» в этом плане и могу резко ответить.
А вот от следующего заданного им вопроса холод пробегает по телу и настроение меняется. Прошло тех пор немало времени, но от одного упоминания причины моего переезда в Лондон охватывает страх и злость на того, кто вынудил (отчасти) уехать. Умер, а такое впечатление, что какая-то часть во мне осталась от него, и стоит вспомнить, как этот призрак словно «оживает».
С другой стороны, откуда спросившему знать об этом, если особо на данную тему не распространяюсь.
– Расскажу, может быть, как-нибудь, – кратко произношу и хмурюсь.
После следует неожиданное (во всяком случае, для меня) приглашение от Джеймса на ужин. Соглашаюсь. Может, забудет на завтра о вопросе? Хотя, кого обманываю.
Зайдя где-то по пояс, любуюсь бликами на воде от яркого солнца и голубым небом без единого облака. В Лондоне редко такая погода бывает. Ветер, пасмурно и туман – традиция.
– Кейт! – кричит мужчина и машет, подзывая. – Плыви сюда!
Несколько гребков, и оказываюсь рядом. Дрожу от прохлады воды, а от касаний мужских ладоней к плечам так и вообще, кхм. Но собираюсь.
– Проверим, кто быстрее? – указывает рукой на покачивающийся в нескольких сотнях метров катер.
– И так понятно, – хмыкаю в ответ и освобождаюсь от объятий.
– Готова признать своё поражение, детектив?
Вот знает, паразит, мистер агент-бизнесмен, чем порой «зацепить». Старое как мир «слабо».
– Ещё чего! На интерес? – уточняю.
– Если боишься делать ставки, – и тон у Джеймса такой подначивающий.
За что получает легкий тычок в бок.
– Да, на интерес, – отвечает он.
Конечно же, мужчина выиграл заплыв! Можно подумать, он бы уступил. А честно, не обидно совсем, что продула. Зато наплавалась вдоволь…
На берегу поели мороженого, и я немного рассказала о своей работе. Хотя сильной половине порой кажется, что мы говорим, как радио над ухом, а они мыслями в другом месте. Не всегда это так. В остальное время загорала и грелась на солнце, закрыв кепкой глаза, коситься взглядом удобно и не заметно.
Обратно в город вернулась на машине. Сходила на ужин, посмотрела телевизор и легла отдыхать.

Третий день. Вечер. Португалия. Лиссабон.

Утром после завтрака решила отправиться погулять по городу. Заняло это первую половину дня. Второю готовилась к вечеру. Слегка была на взводе, и дело отнюдь не в приглашении на ужин.
Из привезенных вещей выбрала светлое платье с коротким рукавом и вырезом на груди, длинной примерно до колен. К нему кулон – единственное украшение, взятое в поездку. Волосы собрала в элегантный хвост сбоку.
Деньги, телефон и всякую мелочь положила в косметичку с ремешком, которая вполне могла сойти за клатч с молнией. Однотонного нейтрального цвета. Подкрасила губы, немного духов с легким, ненавязчивым ароматом на запястья и шею. На ноги босоножки с удобным каблуком.
К назначенному времени спустилась вниз. Увидев мужчину возле белой машины, делаю к нему шаг. Он отмечает мои старания во внешнем облике, говорю спасибо в ответ. Сам тоже выглядит хорошо.
– Куда мы едем? – спустя какое-то время любования вечерними улицами, нарушила молчание, любопытство одержало верх. Пусть и рада просто ехать.
– В «La Buvette da Mae d’Água», как-то так. В путеводителе написано, что это не большой, но хороший ресторан местной кухни.
– Без разницы, – мотаю головой, – главное, чтобы там не лежало по пять приборов с каждой стороны тарелки.
Знаю, какими столовыми приборами что есть, хотя бы основными. А так их бывает такое количество, что растеряться проще простого.
– Как прошёл твой день? – интересуется мужчина.
– Побывала на площади Коммерции или Дворцовой, там до землетрясения стоял королевский дворец, который не стали восстанавливать, а на его месте соорудили привлекательные здания с аркадами по периметру площади, – рассказали. – До Башни Белем, дошла. Очередь длинную отстояла и попала вовнутрь. Покаталась по городу на известном деревянном
трамвае №28, выглядит как сто лет назад. Чтобы дать сигнал об остановке надо дернуть по протянутой через салон веревке. Не зная проехала немного дальше, чем планировала. Спасибо водитель трамвая подсказал, – закончила отвечать.
Спросила, чем сам занимался днем. Задала несколько вопросов вроде: «Какую музыку предпочитаешь слушать?», «Фильмы какого жанра нравятся?», «Огурцы соленые пробовал? А грибы маринованные?».
Обмениваясь короткими ответами, вскоре доехали до ресторана. Он расположен не на самой оживлённой улице. За обнесённой террасой с другой стороны заведения, куда проводил встречавший нас лично владелец, по пути рассказав пару веселых анекдотов, вообще было очень тихо и спокойно. Само место уютное и красивое.
Как настоящий джентльмен Джеймс сначала отодвигает стул и предлагает мне присесть.
– Положимся на вкус хозяев или предпримем попытку разобраться в меню самостоятельно?
– Кухня у нас европейская, средиземноморская, местная, – говорит хозяин, давая меню. – Всё готовится из свежих продуктов. Могу для леди порекомендовать салат из с моцареллой и манго. Основным блюдом рыбу, креветки, баранину?
– Первым салат с манго, на горячее баранину. А десерт, – тут немного задумалась.
– Рекомендую пирог с кремом заварным, его нет в меню. Моя жена так его готовит, что пальчики оближите, – с гордостью в голосе.
– Согласна, – ответила улыбаясь.
– А что будет мужчина?

В самом конце ужина.

– Из-за мужчины, – ответ на вопрос, почему из Чикаго перевелась, а точнее, сбежала в Лондон.
Замолчала, отпивая свежевыжатый сок, чтобы внутренне собраться и без лишних эмоций рассказать.
– Уверен, что хочешь дальше услышать?
– Заставлять не буду.
Короткий, но емкий ответ.
– Сжато изложу историю, чтобы больше не возвращаться к этому вопросу и «закрыть тему» навсегда. Также сразу спасибо за ужин и все остальное.
Джеймс откинулся на спинку стула и стал весь внимание. Вот еще бы сутану черную надел с колораткой* и впору исповеди проводить! Едва успевал бы…ладно, к делу. Сама почти этим займусь.
– Только закончила Академию. Давний друг отца взял меня попрактиковаться работе в участке. Казалось, жизнь налаживается после смерти отца. Рано было радоваться.
Зашла однажды в кафе, и со мной познакомился мужчина. Внешне был хорош собой. Его голос и манеры умели расположить к себе. Дар красноречия еще завидный. Наверное, это меня подкупило. Он казался не таким, как многие, – губы, растянулись в горькую усмешку. – Начали встречаться, первый раз увидеть его «доброту» в отношении других пришлось, когда друзья позвали нас в бар. Пригласили на танец, но вернувшийся Нил, угрожая переломать кости молодому парню, увел меня за столик и отчитал как маленькую. Задуматься бы или, по крайне мере, насторожиться, но были извинения, подарки, романтические ужины и прочая «лапша» на уши. Сколько бы это продолжалось, не знаю, да, только «Его Величество случай» решил ускорить ход событий.
Второй раз уже на себе довелось испытать, каким «милым» возлюбленный бывает. Не стану говорить, как именно. Лицо не трогал, а все остальное уже не важно, – сглотнула нервно и нахмурилась. – С тех пор, когда что-то приказывают или «давят», особенно в личных отношениях, готова врезать, причем, разбираться не буду, куда, даже грубо послать. После рассталась с ним, как думала, навсегда, идиотка наивная, – взяла салфетку на столе и начала делать из нее веер. – Вскоре на меня вышли агенты ФБР, так узнала, что Нил Дишлер религиозный фанатик и возглавляет секту. Занимается скупкой различных наркотиков и продажей другим поставщикам. Сфера его интересов этим не ограничивалась.
Как итог: стала работать на спецслужбу, чтобы помочь взять дорогого с поличным.
Выбор вы большой не предоставляете, либо ты с нами или… Главное, найти повод зацепиться, а там ваша фантазия безгранична. Методы не важны, и кого пускать в «расход» – есть поставленная задача. А цель, как известно, оправдывает все средства.
Куратор и он же связной тоже «приятным» человеком оказался. Тот еще умелец подлизывать задницу, конечно, не всем. Исключительно тем, кто помогает по служебной лестнице подняться. Сейчас, наверное, высоко сидит, далеко глядит. Под одну гребёнку служителей спецслужб, как и полиции, не стану «причесывать», но тенденция есть, – отметила с сарказмом. – Прошел где-то месяц, когда люди Нила похитили меня. Терпение у него кончилось, и решил, пора действовать ради общего блага. Он же меня избранной своей считал. Должна была родить особенного ребенка от него. Ему так их оракул предсказал, – зло хмыкнула. – В общем, удалось освободиться из плена, к тому же группа захвата из ФБР приехали. Многих подручных арестовали, кто не был причастен, вскоре отпустили. Дишлеру удалось скрыться. Когда шумиха утихла, попросила перевод в другое место. Все равно в Чикаго близких не осталось.
Прошло четыре года, тот от кого сбежала – нашел. Сначала по его указу похитили девушку молодую, затем мою лучшую подругу.
С напарником и еще несколькими друзьями нашли место, где их держали, освобождение прошло с огоньком. Это не метафора. Пленниц спасли, на этом везение мое закончилось. Миг, и сносит взрывной волной. Какое-то время считали без вести пропавшей, так как мужчина, который отвез в больницу, оформил на другое имя за неимением документов. Долгая кома, остановка сердца. Потеря памяти, когда очнулась, множество травм и долгое восстановление, – тяжелый вздох. – Оглядываясь назад, думаю, не надо было бежать, а дождаться удобного случая, и хребет лично сломать и пулю в его голову не пускать, вместо этого отправить в тюрьму, и там бы «добрые» люди ему методично каждую кость переломали. Дело не только в отношении ко мне, другие не меньше пострадали от его рук, – голос звучит жестко, взгляд неподвижный. Сейчас здесь нет милой Кейт, а только сотрудник полиции. Это две непохожие девушки. В чем-то общее есть, но разные. Вторая в работе порой идет на крайние меры. – Или умереть, чтобы не доставлять никому проблем. В том числе, Максу (напарнику), который всеми правдами и неправдами впрягался, чтобы не уволили за самодеятельность. Если бы не Джейсон, шанс «вылететь» с работы был бы в разы выше. Мела бы сейчас улицы.
Закончила рассказ и нервно потерла кончик носа. Вскользь увидела, как взгляд Джеймса изменился, и появилась кривоватая сдержанная ухмылка.
Хм… интересно, когда дорожка Макса «пересеклась» с мистером агентом и бизнесменом по совместительству? Смолчала, как бы узнать подробности не хотелось.
– Раз вечер откровений, то еще скажу, что не ожидала в своей жизни встретить мужчину, с которым снова научусь испытывать самые разные эмоции. Он заставляет смеяться, смущает на раз, умиляет, поражает, – губы тронула улыбка. – Забытые давно ощущения. Иногда бывает бескомпромиссным и не идет на уступки, – слегка изогнула бровь. – Другим он кажется где-то бесчувственным, а мне бесконечно одиноким, к тому же редко кому-то доверяет, отчасти это – следствие характера и специфики его работы. Вполне могу заблуждаться. Не настаиваю, – пауза, затем продолжаю, – от романтизма далек. И не жду от него звезды с неба, дорогих подарков, охапок цветов, серенад под окном, прочей чепухи.
Выражение лица мужчины изменяется, между бровями появляется глубокая морщина, отчего можно сказать хмуриться он довольно часто.
– Главное, учесть надо, – поправила выбившийся из хвоста локон, – быть запасным вариантом, если с кем-то у него не сложится, тем более, играть на чувствах не дам. С другими, как ему угодно, – тон спокойный и уверенный. – Так же быть «клином», чтобы забыть кого-то – подавно. Вместе провести одну ночь – лучше не предлагать. Да, останусь без «сладкого», пусть так, чем использовать и сказать красивое: «Прощай, нам было хорошо, но…».
Этот путь уже проходила, расставание тоже. Случай с Нилом показал, как легко играл чувствами кого мог, ради своих далекоидущих планов. Больше повторения не надо, – голос приглушила и сделала низким. – Чувства свои скрываю, поскольку не уверена, а нужно ли мужчине это вообще? Я, в смысле. И рада бы сказать ему: «Да», будь он по-настоящему заинтересован, – бросила косой взгляд. – В других же случаях – меньше знаешь – крепче спишь. Обязанностей, как и проблем, у него и так хватает. Будет жить дальше, и цели новые выбирать, а я уйду, отпустив. Пусть значительное место в сердце занимает, – пожала плечами.
Весь монолог занял меньше десяти минут. Отчасти стало легче, выговорившись и озвучив свою позицию, а так, не знаю… По правде, думала, смелости не хватит, и слезы выступят. А так – состояние, похожее на озноб, и сердце гулко бьется от ожидания и предчувствия. Но раз уж коснулись темы вопрос-ответ, то прояснить до конца не помешает.
Встала и подошла к перилам террасы, смотря на других посетителей. Хотя было желание выйти на улицу и пройтись пешком. Но это успею после того как...А на завтра уже есть планы, и день тоже предстоит насыщенный.

*Колоратка - белый воротничок у католических священников. Бывает двух видов: вставка и кольцо. Первый вставляется в края воротника рубашки; второй предназначен для сорочек и для сутаны, он оборачивается вокруг шеи и закрепляется сзади пуговицей.

P.s. От автора: Расширенную версию перевода Кейт в Лондон писала в году где-то 2012 (вредно мне порой книги с драмой читать, потом куда-то, да, перенесу), но кто искать будет пост такой давности. Поэтому изложена краткая история, отчасти для тех, кто тогда не играл в МПиБ.
Все остальное...Не путевая, Кейт, автор досталась, что тут сказать.)) Уволить с должности на фиг.

Под внешностью мужчины из прошлого, скрывается один известный западный артист, чего бы его внешка не делала в посте, к нему отношусь нормально и фильмы с его участием смотрю.))Не давно ходила в кино, где снимался, до сих пор думаю как его герой на Титане еще живой? Без скафандра и прочего. Вот она магия!))

Лиссабон, Португалия
Вечер пятницы

Кейт так лихо мешает факты расследования с личной оценкой методов и личностей, пересыпая всё не имеющими значения подробностями, что мне приходится вслушиваться, чтобы не упустить главное. По ходу у меня возникают вопросы к следствию и её участию в нём, но когда она подходит к завершению истории, решаю их не задавать. Дело прошлое, и чувствуется, что Кейт не хочет об этом говорить. Я уже собираюсь сказать, что мне жаль, что ей пришлось всё это пережить, хоть и понимаю, что прозвучит дежурно. И правда, сколько раз мы оба произносили эту фразу?! Наверное, я всё же реже, чем она. Но что поделать, наш язык так скуп, что только интонация способна передать то, что мы вкладываем в пустые, гладкие слова. Меня останавливает фраза, которую не жду:
– ...или умереть, чтобы не доставлять никому проблем.
Удивила. Наверное, потому что в наши предыдущие две встречи она не произвела на меня впечатление человека, страдающего страстью к самоанализу и самобичеванию.
– В том числе, Максу, напарнику, – продолжает Кейт, не оставляя мне времени на ответ, – который всеми правдами и неправдами впрягался, чтобы не уволили за самодеятельность. Если бы не Джейсон, шанс вылететь с работы был бы в разы выше. Мела бы сейчас улицы.
Узнаю Макса. Поменьше слов, побольше дела. Своих в беде не оставляет. Улыбаюсь этой мысли, но улыбка исчезает, когда понимаю, что дождался паузы.
– Кейт, мне жаль, что так получилось и тебе пришлось всё это пережить. Ты поступила правильно, решив сменить место. Всё наладится.
Она передёргивает плечами и продолжает, с невесёлой улыбкой на губах.
– Раз вечер откровений, то еще скажу, что не ожидала в своей жизни встретить мужчину, с которым снова научусь испытывать самые разные эмоции. Он заставляет смеяться, смущает на раз, умиляет, поражает. Забытые давно ощущения.
Ещё раз удивлён, что ужин превратился в вечер откровений. Судя по всему, этим она хочет мне сказать, что жизнь уже наладилась, а мужчины не вызывают отторжение как вид. Мне кажется, что тут для этого не место, но не перебиваю, раз ей нужно выговориться.
– ...Другим он кажется где-то бесчувственным, а мне бесконечно одиноким, к тому же редко кому-то доверяет, отчасти это – следствие характера и специфики его работы.
Кажется, Макс Джейсон тут крепко прописался. Не удивительно, на самом деле. Напарники проводят вместе много времени, выручают и прикрывают друг друга – такое не проходит бесследно. Поэтому напарники часто становятся лучшими друзьями, а иногда и больше. Похоже, это тот самый случай, когда вдруг стало больше.
– ...не жду от него звезды с неба, дорогих подарков, охапок цветов, серенад под окном, прочей чепухи.
Я слушаю, откинувшись спиной на спинку стула, и жду к чему она ведёт.
– Главное, учесть надо, – продолжает Кейт, поправляя волосы, – быть запасным вариантом, если с кем-то у него не сложится, тем более, играть на чувствах не дам. С другими, как ему угодно. Так же быть «клином», чтобы забыть кого-то – подавно. Вместе провести одну ночь – лучше не предлагать...
Быть может у малышки Кейт вечер откровений, меня же она сегодня просто поражает. Я понимаю, что иногда нужно выговориться и проще всего это сделать с человеком, к которому испытываешь доверие, о котором думаешь «не выдаст». И то, что я попал в эту категорию, я тоже понимаю, в конце концов, и мне раз довелось выручить её из заварушки. Что мне не понятно, так это зачитываемый список требований. Все эти её «если», «но» и «надо» совершенно не укладываются в моё понимание слова «любовь».
Я подаю знак хозяину, что хочу оплатить счёт и снова перевожу взгляд на Кейт.
– Чувства свои скрываю, поскольку не уверена, а нужно ли мужчине это вообще? Я, в смысле. И рада бы сказать ему «Да», будь он по-настоящему заинтересован.
Она бросает на меня взгляд – я приподнимаю бровь. Что? О, нет. Она всё-таки хочет выяснить через меня как ко всему этому относится Макс?
– В других же случаях – меньше знаешь – крепче спишь. Обязанностей, как и проблем, у него и так хватает. Будет жить дальше, и цели новые выбирать, а я уйду, отпустив. Пусть значительное место в сердце занимает.
Я вижу как она пожимает плечами и идёт к перилам террасы. Подаю хозяину щедрые чаевые, кладу руку на его плечо, прощаюсь и подхожу к Кейт со спины. С минуту смотрю поверх её плеча и головы на еле различимые в отдалении и темноте воды. Она молчит, словно ждёт, что я что-то отвечу на то, что она сказала.
Протягиваю ей раскрытую ладонь и ловлю взгляд тёмных глаз через плечо:
– Прогуляемся?
Кейт смотрит на мою руку и кладёт в неё свою. Легко сжимая её пальцы, вывожу из ресторана на улицу. Южная ночь, полная признаний, не для чопорных прогулок под руку, тем более теперь, когда я официально уведомлён о её чувствах к Максу. Улыбаюсь, чувствуя как Кейт приноравливается к моему шагу. Оглядываюсь по сторонам, определяя направление к машине. Не очень хочется куда-то ехать, но по-другому не получится взглянуть на океан. Кейт соглашается со мной, и мы шагаем рядом, сначала в тишине, но когда чувствую, что дольше молчать нехорошо, возвращаюсь к теме прерванного разговора.
– Знаешь, Кейти, я не тот, кто разбирается в любви, я и влюблён-то был от силы пару раз, – придерживаю за плечо вывалившегося из двери какого-то бара перепившего мужика, чуть не упавшего нам под ноги. Отпускаю, когда он ловит равновесие и увожу Кейт. – Так вот, влюбляясь и желая быть с человеком, я ни разу не выдвигал условия, которые она должна была выполнить, чтобы претворить в жизнь моё желание быть с ней. Это как-то неправильно, ты не находишь?
Смотрю на Кейт, но её взгляд направлен за окно на витрины магазинов и забегаловок, вдоль улицы по которой мы едем.
– По-моему, не стоит превращать любовь в разменную монету. Коль выполнил мои условия – люблю, – пытаюсь пояснить, что имею в виду, – а если нет, то и не нужен.
Конечно, я не говорю, что считаю это продажностью. Извечной женской наклонностью выжимать из мужчины средства, чувства и поступки, суля в обмен себя и своё вознаграждающее «люблю». Так поступали женщины века назад, так же поступают и сегодня. Видимо, эта торговля в их природе.
Я снова бросаю взгляд на Кейт, призывая посмотреть на меня.
– Это не любовь, Кейт. Это требование, чтобы он любил тебя на твоих условиях.
Я вспоминаю в трёх картинках Шеридан: её «люблю» в темноте моей гостиной, «прости за это» перед выстрелом и то, как она отводит взгляд и уходит, встретившись со мной глазами на выставке. Я вижу улыбающуюся Барбару на скамейке в парке, её печальное «не нужно» за треклятым «я замужем» и молящий об ответе поцелуй.
– Скажи ему, – предлагаю, потеряв в лабиринтах памяти выдерживаемый мягкий тон. – Макс бывает резок, но поймёт всё правильно и, ты сама знаешь, не обидит.
Я не хочу больше говорить о её чувствах к напарнику. Вообще, считаю всю эту беседу неудобной, но так уж получилось.

На пляже, за городской чертой, почти пустынно, далёким тихим гулом слышны звуки мелодий вперемешку с голосами из прибрежных заведений. Я этого почти не замечаю, обратив взгляд и чувства к великану, по мощи с которым не сравнится ни одна другая сила – океан. Под ярким солнцем он дарит ощущение простора и свободы, пьянящей как полёт альбатроса, касающегося одним крылом сияющего неба, а другим прохладных вод. Но ночью океан другой. В нём чувствуется угроза, затаённое дыхание стихии, перед которой бессильны любые изобретения человека. Он завораживает, очищает мысли от мелочей и суеты будней. Притягивает, покоряет.
Я перевожу взгляд на ставшую вдруг молчаливой спутницу, её голые руки и глубокий вырез и расстёгиваю пиджак. Достаю из внутреннего кармана портмоне и, отправив его в карман брюк, кутаю девушку в ещё хранящую тепло моего тела ткань. «Да не надо» Кейт звучит скорее как «спасибо». Узнаю упёртость, улыбаюсь.
Нам ещё рано уходить, поэтому приобняв рукой за плечи, веду разувшуюся Кейт вдоль полосы прибоя:
– Какие у тебя планы на завтра?

Суббота

У Кейт были свои планы, но она согласилась провести день со мной.
Я забрал её из хостела уже в половину десятого и повёз к статуе Христа. Мост через реку Тежу носит название «25 апреля» и сам по себе считается достопримечательностью. Я не вижу в нём ничего особенного да он меня и не занимает. Девушка на пассажирском сидении читает вслух путеводитель, с интонацией вызывающей улыбку. Мы шутим всю дорогу, хотя ещё и чувствуется некоторая неловкость из-за вчерашнего. Наверное, эту неловкость Кейт и пытается скрыть за улыбками и шутками, а мне довольно просто сделать вид, что я забыл.
Мы смотрим, задрав головы, на Христа в ярко-синем небе и единогласно приходим к выводу «Это вам не Рио». Не то чтобы двадцати восьми метровая статуя была не презентабельной, отнюдь, но тем величием, что излучает статуя над столицей Бразилии, она не обладает. Мы не задерживаемся в церкви и поднимаемся на лифте до смотровой площадки, на уровне семидесяти пяти метров над землёй, чтобы взглянуть на Тежу, мост, раскинувшийся пред нами Лиссабон и океан вдали. Кейт делает пару снимков, я смотрю на вид передо мной, пока не ловлю краем глаза, что её камера направлена на меня. Смеёмся, я говорю, что не люблю фотографироваться и тут же делаю уступку – прошу какого-то парнишку сфотографировать нас вдвоём. Мы встаём у перил так, что за спинами был виден город. Парень показывает нам, что надо ближе. Я, улыбаясь, приобнимаю Кейт, она совсем чуть-чуть склоняет голову к моему плечу. Щелчок мы, конечно же, не слышим, но парнишка протягивает Кейт камеру и спешит к своим. Мне кажется, что я уже и лучше получался, но ничего не говорю, заглядывая Кейт через плечо.
Спустившись, берём по мороженому и остаёмся его есть на площади под сенью Спасителя.
– Куда теперь? – Смотрю на Кейт, подставившую лицо лучам солнца.
– Не знаю, мне и тут хорошо, – отвечает девушка, не открывая глаз.
– Лентяйка, – говорю серьёзно, предполагая, что это подтолкнёт её к действию.
Вместо того, чтобы возмутиться, Кейт смеётся:
– На это я сегодня не куплюсь.
– Хорошо, как знаешь, – встаю со своего места и водружаю на нос солнцезащитные очки. – А я, пожалуй, вернусь на другую сторону реки, познакомлюсь с хорошенькой португалочкой и попрошу показать мне самые порочные места столицы.
Хотелось бы верить, что мне показалось, но мисс Картер однозначно выругалась себе под нос.
– Что ты сказала? – Приспустив очки к кончику носа, посмотрел на Кейт.
– Предположила, что ты думаешь, что местная полиция не справится без ФБР.
– Это само собой. – Кивнул, с самым серьёзным видом, и с голливудским апломбом вернул очки на переносицу. – Без нас, американцев, мир давно бы рухнул, поэтому на нас вся надежда.
– Всё так, – Кейт вытянулась рядом, полубоком ко мне, устремив взгляд куда-то в даль.
– Так ты со мной, детектив Картер?
– Кто-то должен за тобой присмотреть, агент, – Кейт не выдержала и рассмеялась.
Я тоже улыбнулся, обнял её за плечи и повёл к машине.
– Но португалочку я всё же прихвачу, – говорю со смехом.
Ощутимый тычок в незащищённый бок не заставил себя ждать.

В Лиссабоне, как в любой столице мира, полно архитектурных памятников и музеев, но сегодня я не хочу гулять среди экспонатов, просвещаться и хоть что-то познавать. Завтра я возвращаюсь в Лондон, где меня ждёт работа. Сегодня же хочу максимально солнца, неба и простых удовольствий, на которых нет времени в трудовые будни.
Кейт улыбается, когда говорю ей, что музеи и прочие носители культуры сегодня не мой выбор.
– И кто из нас лентяй? – Переспрашивает Кейт.
Я смотрю сначала удивлённо, но потом хмыкаю смеясь:
– 1:1, мисс Картер.
Мы гуляем по Алфаме, старой части города. Контраст дворцов и облупленных домов с покосившимися, подгнившими дверями слишком яркий. В какой-то момент мы даже перестаём разговаривать, словно так проще осязать дух веков, что витает по кварталу. Мы снова слышим где-то за дверями фаду под португальскую гитару и здесь она кажется уместной, не то что в кафе для туристов, не понимающих как такой жизнерадостный народ пришёл к тоскливым песням. Ощущение слабеет, когда выходим на площадь. Здесь многолюднее. Голоса и смех вытесняют мотив фаду, что ещё крутится в голове.
Я обращаю внимание на сборище мужчин у обычного на вид дома. Только подойдя ближе, понимаю, что это рюмочная. Кейт смотрит с любопытством и нас пропускают к зарешеченному окошку. За спиной продавца на стеллажах бутылки, за редким исключением одинаковые – с вишнями на этикетке.
– Что это? – Спрашиваю на английском, указывая на одну из них.
– Жинжа, – кивает продавец. – Жинжа.
– Ликёр, – подсказывает кто-то из мужчин за нашими спинами.
– Вишнёвый, – улыбаясь, добавляет Кейт.
Мужчины говорят на перебой, явно убеждая нас попробовать. Я показываю продавцу два пальца и тихо говорю расточающей улыбки Кейт, чтобы держала свою сумочку перед собой обеими руками.
Продавец быстро тараторит и жестикулирует, явно объясняя нам особенность напитка, но увы, «файф юро» – единственное, что я понял. Отдал купюру и получил взамен два маленьких шоколадных стопарика, наполненных ликёром.
– Сразу с закуской, – улыбаюсь Кейт, киваю продавцу, рядом стоящим и отвожу девушку в сторону. – Ну что, на брудершафт?
Пора признаться, что не могу перестать её подначивать.
– Ещё чего, – в миг просекает «опасность» Кейт.
– Ты опять трусишь, – со вздохом обвожу глазами площадь и останавливаюсь взглядом на странной статуе. Фигура мужчины парит в воздухе, если не считать трость, которой он едва касается земли.
– Чего мне бояться, – фыркает Кейт и я снова обращаю взгляд на неё.
– Вот именно.
Я улыбаюсь, читая на её лице сомнение, выставляю вперёд локоть, чтобы она могла скрестить свою руку с моей, и смотрю в глаза.
– Провокатор, – вздыхает Кейт, сдаваясь.
Скрещивает руки и подносит рюмку к губам. Выпиваем на счёт «три». Кейт выдыхает. Да, ликёр оказался крепче, чем я думал. Она откусывает кусочек от своей рюмки – я маню пальцем ближе, показывая, что этим меня не одурачить. Её глаза распахиваются шире, когда моё лицо оказывается в считанных сантиметрах от её, и снова закрываются. Ещё секунда или две уходят на то, чтобы усмирить улыбку. Касаюсь её губ своими, конечно, коротко, по-дружески, и всё же чувствую снятый с её губ вкус шоколада.
– Не так уж страшно, правда? – Улыбаясь, шагаю в сторону, по направлению к необычной статуе. – Пошли, посмотрим что там.
Мужчина, кем бы он ни был, действительно висит в воздухе, обнесённый цепью, чтобы не подходили вплотную. Что-то не так, но я не сразу понимаю что. Костюм и грим идеальны, он полностью неподвижен и всё-таки понятно, что он должен быть одной из «живых статуй». Я видел такие и раньше, например, несколько дней назад в Амстердаме. Этого от всех виденных прежде отличает то, что он не стоит на постаменте, а висит в воздухе.
– Он живой, – наконец, догадывается Кейт. – Но как?..
Её вопрос понятен. Я сажусь на корточки, смотрю под ноги статуи, предполагая разглядеть прозрачную платформу или что-то в этом духе. Но сколько ни присматриваюсь ничего не вижу. Думаю провести рукой под его ногами, но в последний миг останавливаюсь, понимая, что не хочу обнаружить банальную разгадку. Зачем?
– Понятия не имею, – снова поднимаюсь и протягиваю Кейт свою рюмку, которую всё ещё держу в руке. – Ты любишь шоколад?

»» 21.05.18 13:00 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

ОАЭ, Абу-Даби

Когда методичный прессинг и рутина начинали давить на мозг, я закидывал необходимый минимум барахла в рюкзак и ехал в аэропорт. Испания, Марокко, Эмираты – собственно все равно, где впадать в алкогольный Ренессанс, захватив с собой Честера или в одиночку. Второе даже лучше, потому что поездки, не обусловленные тормозящим веселье рационализмом, основательно прочищали сознание, а, достигнув просветления, было кому отзвониться и попросить утрясти проблемы с законом. Они чаще всего представляли собой мелкие нарушения, обязывающие к выплате штрафа, но с больной головой и из участка решались такие вопросы туговато.
Вероятно, поэтому меня не сильно расстраивало дезертирство Эллиота. Я догадывался, что однажды этот подкаблучник предаст традиции многолетней дружбы ради бабы, и достаточно легко нашел компанию в виде Рафаэля Салинаса. Пилот, убежденный юбочник, ценитель выпивки и раздолбай во всем, что не касалось работы, подключил к мероприятию своего кузена. По описанию выходило, что Эрик Нортон заядлый любитель гонок, у которого в крови закись азота.
В качестве отправной точки веселья хитрый испанец предложил провернуть план, который нормальный человек назвал бы сомнительным, однако таковых среди нас не оказалось. Да и чего тут сцать, когда жизнь всего одна, и проходила она по большему счету в офисе M&E в атмосфере монотонной скуки. Поэтому, заделавшись стажером British Airways, я облачился в форменную рубашку, прошел, состоящий из фраз «Не трогай, не смей нажимать, не дыши рядом», краткий инструктаж Рафа, и отправился знакомиться со стюардессами. А после и вовсе переместился на кожаный диван, чтобы пообщаться с красиво путешествующими малолетками и узнать их родословную на будущее.
Знойный независимо от времени года Абу-Даби, точнее международный аэропорт показался множеством огней ближе к четырем часам утра по местному времени. Юркая в воздухе белая стальная птица успешно совершила маневр и зашла на посадку, проехав по длинной асфальтированной полосе. Выпроводив мажоров вперед, на регистрацию я и Эрик пошли по той же схеме в качестве вип-персон, перемещающихся исключительно посредством частных рейсов. А потом еще час ждали Рафаэля, привычно проходящего необходимые манипуляции с самолетом.
Любезно пригласивший меня вместе с друзьями на свою яхту Мохаммед ибн Рашид Аль Ферун был личностью финансово обеспеченной вплоть до седьмого колена. Он имел в своем распоряжении яхту, парк эксклюзивных автомобилей и, если верить слухам, собственную авиакомпанию. Но сейчас непроверенные данные интересовали меньше всего, хотелось поскорее отыскать представителя принимающей стороны, предложенного в роли гида и, подозреваю, доверенного лица старого араба. По крайней мере я думал именно так, пока не увидел активно болтающего по мобильному паренька с моим именем на табличке.
- Надпись вверх тормашками, - произнес я, кивнув на лист в его руке.
- Проходи, турист, не заслоняй обзор, серьезного человека жду, - вместо благодарности недовольно на ломанном английском буркнул он и, перевернув бумагу формата а4, вернулся к разговору.
- Дождался, я Кай Макнейл, - хмыкнул, находя забавной всю эту ситуацию, и не упустил возможности подшутить. – Плохо ты встречаешь гостей Мохаммеда ибн Рашида. Где красная ковровая дорожка, поднос с шампанским и финиками, оркестр и полуголые танцовщицы? Как вообще тебя зовут, чудо природы? На кого подавать жалобу?
Прозвучало настолько серьезно, с нотками искреннего изумления в приказном тоне, чему я научился у своего отца-управленца. Салинас за моей спиной кашлянул, даваясь смехом, Нортон остался невозмутимым, а на парня речь произвела ошеломляющий эффект. Он, едва не выронив телефон на пол, как-то сдавленно икнул, видимо представив, как отгребет за неподобающее отношение к уважаемым людям, и полными растерянности глазами уставился на меня.
- Дядя Мохаммед.., - замямлил малец, обозначив родство с главной нефтяной империи, бросил просящий о помощи взгляд сначала на Рафаэля в костюме пилота, а потом на его брата. – Я Амин.. А ты точно юрист?
Замечательная по своей сути недоверчивость вызвала усмешку и раздразнила бурную фантазию. Но раскрыть таланты слагателя легенд не дал Рафаэль, многозначительным жестом положивший ладонь мне на плечо. Вполне понятно, что за восемь часов в воздухе он устал больше стажеров, которые делали селфи для инстаграма на фоне приборной панели, флиртовали с бортпроводницами и записывали номера прелестниц в телефоны.
- Кай, отдохнуть бы после перелета, - подтвердив мою догадку с усталостью в голосе произнес пилот.
- Хороший вопрос, Амин, - шагнув к юнцу, крутанул его на сто восемьдесят градусов, приобнял за предплечье и повел к выходу из здания аэропорта, - иногда мне кажется, что это не так, но потом я вспоминаю о дипломе Кембриджа и снова втягиваюсь в Матрицу. Ты ведь понимаешь меня? – встречающий слабо кивнул, не решаясь прервать. – В общем, вези нас на яхту и узнай у дяди Мохаммеда, когда ему удобнее поговорить о делах.
Уже загрузившись в массивный представительный автомобиль черного цвета, я понял, что совершил ошибку, заняв переднее сидение возле Амина. Он вел машину неплохо с учетом того, что в силу возраста права получил недавно, но весь путь до города тарахтел мне в ухо. Кузены, откинувшись на кожаный диван, кемарили, а я слушал монолог двадцатилетнего гида, надеясь, что поток информации вот-вот иссякнет. Но не с моим счастьем: краткую историческую справку сменили экономические характеристики, следом началось перечисление достопримечательностей, что плавно перешло в рестораны, клубы и наконец в расписание заездов Формулы-1. Амин не просто обожал болтать, заменяя незнакомые английские слова арабскими, но еще и являлся большим фанатом гонок, мечтавшим о карьере Шумахера больше, чем о должности в семейном бизнесе. Поэтому его вдохновленный монолог свернулся лишь после того, как машина, въехав на охраняемую пристань, остановилась возле одной из яхт.
- Почему «Сапфира»? – прочитав название судна, спросил Нортон, похоже ничему уже не удивляющийся после полета с британской золотой молодежью.
- В честь младшей дочери дяди, - с уже ставшим привычным акцентом охотно пояснил малец, пропуская гостей вперед. - Дяди Мохаммед подарил яхту ее матери, своей четвертой жене, но той без надобности.
О семье почтенного араба в возрасте я знал очень мало и лишь с его собственных слов. Для европейского мышления было необычным наличие семерых детей от четырех жен, которые ко всему жили под одной крышей. Мне и одной женщины на постоянной основе в своем личном пространстве казалось много, а здесь такой хоровод.
«Сапфира» была достаточной компактной, скорее всего купленной для отдыха в достаточно приватных условиях. Или по привычке сорить нефтедолларами. Она состояла из пяти комнат для сна, гостиной и миниатюрной кухни, естественно дорогих в своем оформлении хотя бы по тому, что почтенный Аль Ферун не признавал ничего, кроме лучшего. Если дерево, то обязательно красное, какой-нибудь малайский падук, потертый под старину с добавлением сусального золота, а если люстра с множеством изящных резных висюлек, то скорее всего от Сваровски.
- Тренировку завтра в час дня смотрим или организовать вам культурные мероприятия в самом Абу-Даби? Экскурсия? Спа-салон? – уточнил Амин, подтвердив мысль, что не отстанет от нашей компании на этот уикенд.
На слове «спа-салон» кузены переглянулись, так выразительно отражая свое отношение к данному предложению, что стало очевидно, этого им ни за какие сокровища мира не надо. Затем оба уставились на меня, всем своим видом требуя нормальный отдых с видом на финальный заезд сезона. И в этом я был с ними солидарен.
- А сам ты тоже так отдыхаешь? – я не сдержал ехидства в голосе. – Мы много работаем, Амин, на отрыв у нас всего пару дней, посему программа предельно проста: выпивка, кальян, девочки. И само собой заезд, потом что остального в Лондоне в достатке.
- Понял, - Амин кивнул и довольно улыбнулся, смекнув, что ему тоже обламываются неплохие выходные. – Наберу на счет колес.
- Нет, с этой дряни я слез и тебе советую, - заметил я, подавив желание зевнуть, взглянул на часы, пытаясь определиться в часовых поясах, и объявил: – Так, до одиннадцати меня не кантовать.
Условившись собраться за завтраком к полудню, мы разошлись по каютам, судя по всему достаточно похожим в своем внешнем интерьере. Мне досталась комната в фиолетовых тонах, Салинасу зеленая, а Нортону повезло меньше всех – ему Амин предложил розовую. Без признаков слащавой ванили в отделке, но все равно розовую, явно под любимую цветовую гамму той самой Сапфиры.

Плюс несколько часов
- А он миленький, - распевным шепотом раздался женский голос. – Смотри, как забавно по-мальчишески хмурит бровки во сне.
- Блондин мне все равно понравился больше, - ему вторил другой, не менее нежный, тоже принадлежащий девушке.
- Ты просто ничего не понимаешь в англичанах, - фыркнула в ответ обладательница первого голоса. – Только глянь
- Не стесняйтесь рассматривать, покрывало тоже можно убрать, - не притворяясь больше спящим, я отрыл глаза и встретился с улыбающейся блондинкой. – И кто же мы?
Не самое обычное начало дня, когда, разбуженный бесцеремонным вторжением в свою спальню, я вслушивался беседу нарушительниц покоя. Определить, кто они и зачем пришли, было не так уж сложно даже до приема стимулирующей мозговую активность дозы кофеина. В эмиратах не принято без приглашения вламываться на частную собственность, тем более занимающую часть набережной закрытого для проведения соревнования острова Яс.
Изучающая мое лицо незнакомка испуганно отшатнулась назад, но далеко сбежать не успела, будучи пойманной за руку. Хорошей реакции она явно не ожидала, поэтому, поспешив сменить выражение, натянула на губы кокетливую улыбку и присела на край постели. При этом чуть раскосые голубые глаза внимательно следили за моими действиями.
- Извини, что разбудили. Мы твои давние подруги на этот уикенд, - когда я выпустил хрупкое запястье, проинформировала девушка и поправила завитые выбеленные пряди, кольцами упавшие ей на лицо. – Согласен?
- Даже не знаю, - задумчиво протянул я и приподнялся на локте для более удобного зрительного контакта с худенькой шатенкой, осмотрительно расположившейся подальше от кровати. – Ты повернись-ка боком, - оторвалась от ярко выкрашенной стены и грациозно развернулась в профиль, - а теперь задом, - красавица без колебаний продемонстрировала попу и белый низ бикини. – Все равно нет, глаза у тебя не того цвета, напоминаешь одну знакомую.
- И ты ее не хочешь? – обиделась темноволосая, искренне недоумевая, как сходство могло стать отрицательным фактором и лишить ее клиента.
- Не хочу тебя, - поправил ее, пожал плечами и вернулся к светловолосой. – Говори, блондиночка, зачем пожаловали?
- Амин просил передать, что господин Аль Ферун приедет через полчаса, - оживилась сидящая на постели «давняя» подруга. – И завтрак уже готов.
_________________

Франция. Коломар - Ницца

Форментера. Я никогда не думал, что захочу показать кому-либо место, где я свободен от гнета обязательств и рутинных забот, где счастлив, занимаясь тем, к чему благоволит душа, где предательства окружающих людей не ждешь лишь потому, что их нет. Людей нет. Вокруг бескрайнее синее море, горячий песок под ногами, а пальмовые листья над головой шевелит легкий бриз. Ритмично ударяется о берег вода, разбиваясь на мелкие брызги, и нужно лишь сделать пару шагов, чтоб погрузиться в ее очищающую силу, что смоет все темное и грязное с души и тела, обновляя. Форментера - идеальное место для отдыха. И мне остро захотелось отвезти Арли туда. Захотелось, чтоб она была счастлива. Там, но со мной.
- Как же тебя звать? - девушка, сидя на присядках, гладит наглую мохнатую морду акита-ину и разговаривает с ним, словно воркуя. Ее руки погружены в шерсть и скользят по спине щенка, задерживаясь на пару мгновений, чтоб почесать за ушами.
- Его зовут Хикари, - опираюсь о дверной косяк и не свожу глаз с Арлин. Полы ее халата разошлись, позволяя мне увидеть соблазнительные стройные ноги, что вместе с воспоминанием, что под халатом нет ничего, вынуждает меня забыть о таком действии, как моргание, чтоб ничего не пропустить. - “Свет” по-японски, - говорю, а сам внимательно смотрю, как мелькает розовая расщелина меж женских ног, когда девушка встает и поправляет халат.
Вдох на полные легкие, и я, отводя взгляд, решительно отталкиваюсь от двери и прохожу в кухню, чтоб осмотреться. Чтоб хоть чем-то занять себя. Большое светлое помещение привлекает мое внимание стеклянным столиком с мягкими стульями у окна и неповторимым видом на возвышающиеся гигантской стеной горы. Здесь вряд ли принимали пищу, предпочитая просторную столовую, но в моем сознании мелькает мысль, что я завтракал бы именно здесь.
- Ты голоден? - Арли копошится в холодильнике, пытаясь, видимо, найти что-нибудь съестное, и активно гримасничает: то сводит в раздумьях брови, то поджимает пухлые губы.
Хикари, тем временем, трется о мои ноги и поднимается на задние лапы, выпрашивая ласку. Но меня этим не проймешь. Какая бы ни была красота и милота вокруг, напряжение от встречи с “родственником” меня до сих пор не отпускает. Да и сейчас тратить время на еду я не хочу.
- А тебе идет, Фостер, - усмехается девушка, развернувшись ко мне с улыбкой, а после усаживается на стул напротив. - Я надеюсь, ты любишь спагетти, потому как ни на что другое я, увы, не способна.
- Поесть нужно тебе, - мой голос резкий и не предполагает возражений. - Через полтора часа нас будут ждать на пристани. Как ты себя чувствуешь? Голова болит? Кружится? - И уже псу, который передними лапами вновь становится на мою обувь, изъявляя таким образом желание справить естественные надобности: - Хикари, фу! Да потерпи же ты, несносное животное!
- На пристани? На пристани?! Это ты несносен, Адам! Я сказала тебе, что никуда не поеду! - ярое возражение, но я не обращаю на него внимание, наблюдая за тем, как Арли прижимает ладонь ко лбу. Все не так хорошо с ее самочувствием, как она показывает внешне. - Я не собираюсь срываться с места, Адам, - девушка продолжает уже значительно тише, - ни на пристань, ни в Лондон к отцу, ни в Нью-Йорк. Я не хочу видеть людей. Никого.
Подхожу к уже выключенной микроволновке, достаю тарелку и со звоном ставлю ее на стол, не сдерживаясь после серии услышанных отказов. Сажусь на стул и категорично притягиваю Арлин в стальные объятия, усаживая к себе на колени.
- И не увидишь, - отвечаю довольно грубо, но не могу иначе.
Меня душит злость от того, что девушка сопротивляется и даже слышать не хочет о моем желании помочь. От того, что не доверяет моему выбору. Что мне не доверяет, черт возьми! А потому место, куда я хочу отвезти ее, оставляю в тайне, настойчиво желая, чтобы девушка просто расслабилась в моих руках. Не только во сне, как ранее, но и в сознании, четко понимая, что именно я нахожусь с ней на расстоянии выдоха. Проглатываю эмоции, пытаясь заключить их в импровизированную клетку, и проговариваю почти без рычащих ноток:
- Когда ты кушала в последний раз?
- Что значит “не увижу”? - она не отвечает на вопрос, продолжая возмущаться. - Эти проныры даже на кладбище меня нашли, куда ты собрался ехать? - девушка выше поднимает подбородок и отворачивается, разрывая зрительный контакт, но благоразумно не вырывается из моих рук. - Я не голодна, а вот ты выказывал желание перекусить.
- Знаю, - с некоторой заминкой проговариваю я, ее слова о кладбище поднимают из глубин памяти фотографию. Ту самую, по которой я узнал, что Арлин еще во Франции. И да, я могу понять злость девушки на журналистов. Точнее, мне кажется, что могу. Но, при всем том, я был рад - фотография стала подтверждением, что я двигаюсь в правильном направлении. - Туда не доберутся. Я даже не уверен, что… - “мы сможем легко добраться, я не был там более двух лет,“ - но не успеваю озвучить свои сомнения, как меня перебивают, не став и слушать.
- Куда туда, Адам? Разве есть на земле место, где можно спрятаться от вездесущих папарацци?
Я замолкаю, даже не пытаясь больше что-либо объяснять. Вместо этого тщательно и методично накручиваю спагетти на вилку, чтоб удобнее было кормить ими, а потом подношу ее к губам девушки.
- Ешь, - мне даже это одно слово говорить не хочется после ее демонстративного отказа.
- Сам ешь, а я пойду полежу, голова кружится что-то, - не смотря на жалостливый вид девушки, предпринимаю еще одну попытку поднести к ее губам еду. И тут совершаемые мной действия резонируют с воспоминаниями о ночи нашего знакомства. Тогда был такой же отказ есть с моих рук, а после - сладостное ощущение прохлады мороженого на ее губах. Слегка прикрыв глаза, откладываю вилку и обнимаю девушку сильнее.
- Знаешь, о чем я сейчас думаю и что вспоминаю, Арли? - плотоядно смотрю на ее розовые губы, сейчас приоткрытые, и ощущаю, как теплое дыхание срывается с них.
- М-м-м? - девушка пытается спрятаться от моего взгляда, но я поворачиваю ее голову за подбородок к себе, а после начинаю пощипывать губами нежную кожу, скользя по ее щеке ко рту.
- О сладости, - мой хриплый шепот и слияние губ, когда дыхание становится одним на двоих и сердца наши бьются в унисон. Соблазнение, покорение и удовольствие сплетаются воедино, а мгновенный чувственный отклик девушки явственно дает понять, что как бы она не сопротивлялась - все это напускное, а вот шелковая нежность в моих объятиях - настоящая.
Спустя какое-то время Арлин отрывает губы от моих, чтобы сделать вдох, но так и жмется всем телом ко мне, делая наши объятия теснее.
- Ты так и не сказал, где находится то таинственное место, которое не отыщут журналюги, - вздыхает она, медленно приходя в себя, на что я только слегка пожимаю плечами. Моя злость утихла, но теперь я не хочу говорить о Форментере по другой причине: мне нужно увидеть ее живые эмоции. Мне важно узнать ее настоящую реакцию на место, где я отдыхаю душой. - И поскольку я не желаю сверкать своей пятой точкой на весь Коломар - ведь именно так ты поступишь, если не соглашусь ехать добровольно, - то я пойду одеваться. - Ее покладистость и благоразумие вызывают у меня улыбку, и я мысленно акцентирую внимание на поцелуе, как наиболее действенном методе влияния на девушку. А комментарий о том, как я поступлю в случае ее несогласия, даже поднимает настроение с той минусовой отметки, до которой его опустила “любовь к брату”. - И, к сведению, днем вид с террасы не хуже, чем ночью, - Арли снова поднимает подбородок вверх и своей последней фразой будто бы говорит: “Это была лишь маленькая передышка, мистер Фостер.”
Девушка деловито встает с моих колен, но ее округлые ягодицы так и просят приласкать их ладонью, что я не могу отказать в этой безмолвной мольбе. Тут же поднимаю руку и с громким шлепком опускаю на мягкую половинку, ощущая жгучее удовлетворение от совершаемого действия и ее последующего вскрика. Настроение мое поднимается все выше.
- Десять минут, Арли, и я поднимаюсь за тобой, - мой голос строг, но нет уже того раздражения, что заставляло рычать.
- Ты что? Какая девушка соберется тебе за десять минут, мы же не в армии. - Слушаю ее возражения и начинаю прослеживать четкую зависимость, что чем дальше девушка отдаляется от моих объятий, тем больше у нее появляется сил мне перечить. - Сорок.
Арлин демонстративно разворачивается и выходит за дверь, но спустя пару секунд возвращается, смотря на меня любопытным взглядом. Усмехаюсь мысленно: “Такая смешная.”
- Так куда ехать?
- На маленький остров среди бескрайнего моря, - со всей серьезностью, на которую сейчас способен, раскрываю правду. Но частично. От того, что я нашел способ управлять хотя бы любопытством своенравной девушки, становится безумно приятно. И потому самодовольно добавляю: - Твои вещи уже в машине. Точнее, приглянувшаяся мне их часть.
“И уж тебе, сладкая, придется одеть каждую милую вещицу для меня.”
- Ты шпион, Фостер? Это же надо так интриговать и ни разу не ответить прямо, - разочарованное ворчание слышится за дверью, а я уже смотрю на часы и предвкушаю, как через десять минут поймаю девушку на переодевании голенькой. Да, она будет возмущаться моему вторжению, но после - таять, как мороженое, под моими поцелуями.
Но не успеваю я представить грядущую ситуацию в красках, как раздаются протяжные крики, в которых сплетается паника и зов о помощи:
- Ада-а-ам. А-а-а-ада-а-ам!
С меня слетает всякое спокойствие, и я устремляюсь на звук, резко откинув стул назад и, кажется, даже уронив его. Но мне это не важно, главное, что удар сердца спустя я прижимаю к себе девушку. Она одновременно сопротивляется и прижимается ко мне сильнее, и я прячу ее голову у себя на груди, чтоб не видела ничего вокруг, а лишь ощущала тепло моего тела рядом.
- Забери меня отсюда, забери, - сбивчивый шепот, снова и снова срывающийся на крик. Арли словно не слышит сама себя и пытается докричаться до меня, - я не могу здесь быть, видеть всё это и знать, что её больше нет!
Я не знал своей матери. Судьба распорядилась так, что я отнял у женщины, что девять месяцев носила меня под сердцем, жизнь. Забрал, не дав себе и шанса познакомиться с, возможно, самым близким человеком, который когда-либо мог у меня быть. Ни единого шанса. И потому я не могу понять, что чувствует Арли сейчас, но сделаю все, чтобы избавить ее от чувства потери, заменив теплом объятий.
- Мы уезжаем. Уже, - мой голос тверд, никакие возражения теперь не повлияют на мое решение свалить отсюда немедленно. Но, вспомнив слова девушки про соседей и вездесущих папарацци, снимаю свитер и одеваю на нее поверх халата, невольно радуясь, что он укрывает ее до середины бедра. Желание скрыть и спрятать Арлин от лишних глаз бурлит в крови. - И пятую точку твою прикроем.
“Никому. Только мне.”
Беру девушку на руки, зажимая почти до хруста, и несу в сторону выхода, не давая поднять голову и даже мельком увидеть что-либо, что вызовет еще один виток истерики. А сообразительный щенок, путаясь в коротких лапах, бежит следом. Он явно не хочет оставаться в этом доме один.
Пару минут спустя раздается щелчок ремня безопасности, приглушенное взвизгивание Хикари, когда я довольно грубо поднимаю его за холку с земли, чтобы тут же опустить на колени девушки, и хлопок пассажирской двери. Все, больше мне здесь делать нечего. Усаживаюсь за руль и, нажав кнопку “старта”, срываюсь с места, радуясь, что отдаляюсь от того места, где Арлин несчастна. Несчастна настолько, что не понимает, ее жизнь могла погаснуть прямо там, на водной глади бассейна.
“Или же она хотела этого? Покончить с жизнью?”
Невеселые мысли крутятся в моей голове, пока машина мчит по шоссе. О быстротечности жизни. О людях, важность которых для себя осознаешь лишь в мгновения потери. О стечении обстоятельств, которые зачастую решают все. Каждый наш шаг, каждое решение, правильное или же откровенно ошибочное, подталкивают к определенному исходу. И перехитрить судьбу довольно сложно. Но возможно. Стоит лишь захотеть.
Девушка тем временем молчит, прикрываясь рукой от солнца, что поднимается все выше и выше к зениту. Достаю из бардачка свои солнцезащитные очки и предлагаю их Арли. Как бы не выглядело со стороны, но это не просто жест вежливости. Я испытываю особое удовольствие, видя свой свитер на ней, а теперь и очки. Казалось бы, мелочь, но даже такие знаки принадлежности греют мою собственническую душу.
Высокие пальмы вдоль трассы бросают едва заметную тень на асфальтовое покрытие. Становится жарче, и бледно-голубая водная гладь, что с каждым метром от берега приобретает насыщенность, так и манит окунуться в ее прохладную глубину. Стекла опущены, и сквозь шум шин о дорожное полотно слышится задорный смех молодежи, которая весело резвится с волейбольным мячом на песке - кусочек чужого счастья, что приносится теплым весенним ветром. Не отводя взгляда от дороги, смещаю правую руку с рулевого колеса и накрываю ладонью напряженные пальцы девушки, что запутались в густой шерсти дарованного японцами животного. Мне хочется поддержать Арли, вытолкнуть теплом своего тела все негативные мысли, что словно тянут ее на дно, и открыть глаза на красоту окружающего мира, ежегодно увядающего по осени, но весной возрождающегося вновь. Заставить почувствовать многогранность, силу и упоительный вкус жизни, пусть и быстротечной для некоторых из нас, но слишком драгоценной, чтобы терять даже минуты на скорбь и самобичевание. Хочу убрать следы слез с лица ставшей родной и жизненно важной девушки, а затем насладиться широкой и непосредственной улыбкой, которая - я помню это, - словно излучает яркий внутренний свет.
Я не прерываю молчание словами, а посредством ласковых поглаживаний окружаю Арлин заботой и вниманием, но несносный пес вдруг начинает негромко тявкать, будто пытаясь прогнать меня и мою руку прочь. Видимо, чтоб его снова гладили и чесали за ушами, как десяток минут назад.
- Не будь слишком самонадеян, Хикари, - говорю строго и бросаю быстрый взгляд на наглеца, успевая заметить, как он прижимает уши, - а то окажешься на улице быстрее, чем даже успеешь осознать. - Где-то на подсознании бьется мысль, что я блефую и угрозу вряд ли осуществлю - этот комок меха отчего-то ощущается чем-то привычным и домашним, даже не смотря на то, что я нахожусь сейчас в арендованном автомобиле за много километров от места, что привык величать домом, - но угрожающего тона не снижаю: - Эта девушка моя. Понял?
Слышу, как Арли хмыкает, но не перечит моим словам, а спустя мгновение чувствую, как шершавый язык пса касается моего запястья в импровизированном жесте искупления.
- То-то же, - одобрительно киваю, осознанно преувеличивая свою победу - попытка вывести девушку из этого задумчиво-депрессивного состояния и переключить все ее внимание на себя. Мне нравится то, как наши пальцы переплетены, то, как она льнет ко мне, ища поддержки, но тревога о того, что я не понимаю, что творится в мыслях Арлин, гудит внутри. Но я обещаю себе, что обо всем узнаю.
Порт Лимпия встречает нас гулом толпящихся людей и транспорта, так что приходится поднимать стекла и вместо свежего морского бриза ощущать на лице охлажденный кондиционером поток воздуха. В порту всегда кипит жизнь, даже глухой ночью, а в середине дня это место превращается в улей. Разговоры и смех суетящихся туристов и просто отдыхающих, выкрикивания в микрофон экскурсоводами завлекающих фраз и слаженные действия матросов под четкие приказы капитанов - это другая жизнь, другие заботы, и именно отсюда всегда начинался мой путь отвлечения от реальности.
Часто притормаживая и объезжая препятствия в виде паркующихся и отъезжающих автобусов, наконец останавливаюсь у дальнего причала, только сейчас понимая, что даже Робу свое сокровище - взгляд на Арлин, - не покажу. Пусть мой свитер укрывает ее не хуже паранджи, но вот длинные ноги остаются открытыми любопытным взорам. А если вспомнить, что нижнего белья на девушке нет, то в создании красными буквами возникает слово “нет”. Да и я совсем не уверен, что она готова к каким-либо знакомствам сейчас.
- Милая, - поворачиваюсь к Арли и, подняв руку, касаюсь ее щеки в нежной ласке, - мне нужно десять минут, чтоб завершить все приготовления прежде, чем мы отправимся навстречу приключениям подальше от цивилизации.
Девушка кивает, оставаясь почти безразличной к моим словам, и мне это совсем не нравится.
- Хикари!
- Тяф!
- Охраняй. Остаешься за старшего, - замечаю, как уголки женских губ слегка поднимаются вверх, и даже эта полуулыбка меня радует.
- Почему он? - усталость и недоумение слышится в голосе, но я просто накрываю приоткрытые губы девушки своими, согревая протяжным поцелуем просто потому, что мне этого захотелось. Но тут раздается совершенно неучтивый стук в стекло водительской двери, и я понимаю, что следующим действием Роберто Гонсалеса будет уже попытка вытащить из салона и вывалять в пыли асфальта наглеца, который поставил свое корыто на колесах на его место.
- Я быстро, - подверженный какому-то порыву легонько чмокаю нос Арли и выхожу из машины, тут же нарываясь на выговор:
- Какого ты встал здесь? Это парковка для… - возмущение на лице бывалого моряка сменяется узнаванием и последующим громогласным смехом. - Фостер, я должен был догадаться, что это ты! Но арендованная тачка? Ты разорил детище старика и сам пошел по миру? Ты приходи ко мне, если совсем прижмет, пара сильных рук в моей команде не помешает.
- Уж приду, не сомневайся, - смеюсь на его слова и протягиваю руку для пожатия. - Но пока еще держусь на плаву.
Роб крепко сжимает мою ладонь и накрывает сверху левой рукой в добродушном жесте, а после хлопает по плечу:
- Совсем не изменился ты, Адам. Рад встрече, - широкая улыбка не сходит с его лица, и я понимаю, что мне не хватало такого вот открытого и незамысловатого общения. Деловые встречи, разговоры с партнерами, подчиненными или советом директоров всегда накладывают обязательства на форму выражения мысли. Всегда в напряжении, всегда четко осознавая, что и кому говоришь, а потому сейчас я, как никогда, чувствую, как может быть на душе легко и свободно.
- А ты, кэп, - демонстративно осматриваю моряка с головы до ног, подмечая и темные круги под глазами и несколько болезненный вид соратника, с которым не раз делили пищу и кров, - загонял себя что-то. Выглядишь уставшим. Может, пора на отдых? Тихий плеск волн, освежающий напиток в руке и никаких забот на пару недель, только море и солнце.
- Если бы в усталости была проблема, - я с удивлением слышу поникший и несколько обреченный голос, но Гонсалес быстро берет себя в руки и, отсекая любые вопросы, переводит разговор на другую тему. - Двадцатиметровая красавица Hallberg-Rassy 64 с командой на борту уже готовится к отплытию, как ты и просил. Понтон “G”. Этот парусник ты ни с чем не спутаешь. Самое лучшее тебе отдаю, турист. Капитан Джон Купер с ветерком доставит тебя, - кивает в сторону авто, - и твою спутницу на Форментеру. Познакомишь, кстати?
- Не сегодня, Роб, - отрицательно качаю головой с улыбкой. - И спасибо, - крепко пожимаю протянутую ладонь. - Береги себя. Всех дел не переделаешь, а вот жизнь проходит мимо.
- Сказал тот, кто из офиса выходит зачастую после заката, - отмахивается от моих слов Гонсалес, и я понимаю, что даже в этом бывалый моряк не хочет проявлять слабость. - Попутного ветра, Фостер, - Роб машет рукой в качестве прощания и отходит в сторону.
Кивок головы от меня, и я снова сажусь в машину, чтоб припарковаться поближе к понтону “G”.
- Арли, - захлопываю дверь и перевожу взгляд на девушку, которая пробуждает в моей душе желание заботиться и окружать вниманием, - ты ходила под парусом когда-нибудь? Это, конечно, совсем не то, что вжимать педаль в пол и мчаться по городу, объезжая препятствия и грозя разбиться при следующем же повороте, но заставляет прочувствовать, как ветер подчиняется твоему желанию и несет судно по волнам туда, куда хочешь ты.
- Ты управляешь яхтой сам? - слышу удивленный вопрос, пока глушу двигатель на парковке у нужного причала.
- С этой махиной мне в одиночку не справится никак, - мне приятно, что Арлин интересуется мной и моими интересами, в какой-то момент мне даже хочется стать для нее суперменом, которому подвластно все. - Но с помощью пары матросов и с разрешения капитана Купера, мы вполне можем немного порулить. - Выбираюсь из машины, достаю из багажника наши вещи и галантно открываю пассажирскую дверь. - Пойдем со мной, милая, я покажу тебе мой мир, - протягиваю руку и, как только девушка вкладывает свою ладонь, сжимаю холодные пальцы, пытаясь хоть немного согреть.
Хикари неповоротливым бочонком спрыгивает с колен Арлин и начинает задорно тявкать, крутясь под ногами, пока я помогаю своему сокровищу в моем же свитере выбраться из салона автомобиля. Закрываю девушку собой от любопытных взглядов и веду по понтону к той единственной яхте, от красоты и изящности линий которой в сочетании с быстроходной мощью просто не отвести глаз.
Белоснежные паруса трепещут от ветра, готовые вобрать в себя мощные воздушные порывы и разогнать в считанные минуты двадцатиметровое судно до пятнадцати километров в час, а высокие борта то и дело омываются волнами, поднимая россыпь мельчайших брызг. Стоит прикрыть глаза, и кажется, можно ощутить на лице соленые капли, что поднимаются ввысь при каждом погружении носа в морскую глубину. Я настолько поглощаюсь идеей показать Арли, как неповоротливая махина с легкостью подчиняется умелым движениям, что готов даже оставить всю команду на берегу, если вдруг капитан вздумает неукоснительно выполнять указания и проявлять настойчивость там, где от него ее не ждут.
Возможно, что-то категоричное отражается на моем лице, потому что ухмылка молодого паренька, который стоит у трапа, быстро сменяется на сосредоточенную исполнительность под моим взглядом. Матрос держится уверенно, но даже глаз не поднимает, что, весьма вероятно, и помогает ему остаться на судне, а не быть посланным в далекие дали тут же.
Оглядываюсь, коршуном охраняя Арли, и так и не выпускаю ее из объятий, собственноручно перенося на борт, оставляя пареньку в форме заниматься нашим багажом. И уже на яхте, совершенно не думая о невольных зрителях моих действий, касаюсь губами уголка женских губ, находя этот момент романтичным. Мы будто молодожены, и я, как новоиспеченный супруг, переношу свою нареченную через порог. И пусть мы совсем не женаты, да и арендованная на пару суток яхта никак не является домом, но промелькнувшее в мыслях сравнение оставляет приятное послевкусие.
Ставлю Арлин на ноги, а после заглядываю в глаза, желая найти там намек на подобные моим мысли, но вижу там лишь усталость и пустоту. И хоть легкая улыбка трогает пухлые женские губы, но глаз она не касается, подтверждая, что все это напускное. Девушка словно только и ждет, когда я разожму руки, после чего с тихими словами: “Извини, я сейчас”, - скрывается за дверью кают компании.
Будто солнце заходит за тучи - именно такое ощущение поднимается в душе, и я гляжу по сторонам, только сейчас обращая внимание на молчаливую команду, построенную для приветствия гостей на палубе. Я доверяю Гонсалесу и доверяю его выбору персонала, а потому без раздумий киваю второму матросу и пожимаю руку капитана, который со сдержанной улыбкой на губах говорит заученную фразу:
- Добро пожаловать на борт “Sunrise“, мистер Фостер. Мы готовы отчалить по вашему сигналу. - И с некоторой паузой: - Это не ваш щенок остался на берегу?
Оборачиваюсь и вижу, как скаля молочные зубы на воду, Хикари пытается решиться вбежать на трап, но в последний момент отступает, с паникой глядя вниз. Щенок то и дело скулит, рычит и заходится лаем от безысходности, но не отступает, раз за разом стараясь преодолеть страх.
- Хикари, ко мне, - подзываю пса и протягиваю открытую ладонь в его сторону. Я не надеюсь, что из этого выйдет прок, но делаю попытку.
Какое-то время акиту-ину набирается смелости, а после разгоняется и вбегает по покачивающейся опоре на борт. На последнем шаге его задняя лапа оступается, но я не даю отважному животному свалиться в воду и хватаю его на руки.
- Смелый Хикари, очень смелый, и как только на этом судне найдется что-то съестное, ты получишь самый большой и вкусный кусок, - чешу за ушами пса, который счастливо лижет руки и ластится, будто после долгой разлуки, а потом отпускаю его на палубу и совершенно беспардонно подпихиваю под зад ногой в направлении кают-компании. - Свалишься в воду еще, - приоткрываю дверь и впускаю туда щенка, давя в себе желание войти следом.
“Немного времени, совсем немного, сладкая, и ни за одной закрытой дверью ты от меня не спрячешься.”
_________________

Третий день. Вечер.

Удивительный мужчина Джеймс Таунсенд, вот правда. Нет, потрясающий! Без всякой иронии и сарказма. Слушая его не знала злиться или смеяться. Решила занять сторону молчаливого слушателя, в этом тоже есть преимущества. Хотя где-то мое упущение, что он пришел к не тем выводам о Максе. Причина: отвыкла говорить о своих чувствах. Тем более быть первой. Да и кому бы рассказывать, если до поры до времени ярких эмоций к мужчинам не испытывала.
Была согласна с мистером агентом в вопросе любовь это не разменная момента, о чем и сказала потом, кутаясь в мужской пиджак, вдыхая запах парфюма, исходящего от него. И чем дольше, тем сильней нравился аромат.
Названные мои якобы за «условия получения любви», было ничем, кроме как дать понять, размениваться на отношения без взаимности с другой стороны не стану. Уже отдавала, получая взамен лишь игру на чувствах, позволила тому же Нилу использовать себя для своих целей. Прекрасно знаю, что нет гарантий в любви, это не бытовая техника и не игрушка. Хотя кто-то и поспорит, но тут от взглядов на жизнь зависит. Только на взаимность согласна. Если в отношениях это есть, то и отдавать можно, ничего особо не прося взамен. В противном случае, лучше одной, как бы паршиво не было. Никаких женских уловок и хитростей в своих помыслах не имела. Характер не тот, если только это не касается работы, где порой бывает необходимым. Может Джеймс это когда-нибудь сам поймет.
Призналась, что в то время и вправду думала оставить работу в полиции, все бросить к чертям, в какой-то мере из-за всего случившегося и того, что не видела от себя явной пользы. Навалилось столько всего, что казалось создаю одни проблемы окружающим людям. Да и сейчас создается что-то похожее. Остановили тогда, а вот теперь могут уже не сделать этого. После он довез до хостела, за что была очень признательна.
Полночи ворочалась в постели и спала урывками до самого утра. Только душ и крепкий чай с завтраком помогли немного взбодриться перед новой встречей с мужчиной.

Конец четвертого - начало пятого дня. Ночь. Где-то в небе.
Сидя в кресле самолета, и смотря на ночное небо, думала веселый отпуск у меня получается. А из-за того, что одному, икается надеюсь сейчас ему… матов не хватает, надо было очередное задание от начальства исполнить. И теперь лететь, туда куда вообще не занесло бы, не звонок. Об этом позже.
День, так хорошо начинался…

Четвертый день. Португалия. Лиссабон. За несколько часов до отъезда.

Надо ли говорить, что не поехала, куда планировала, вместо этого просто гуляла по городу с мистером агентом-бизнесменом. И как многие мужчины (хоть и не все), он, наверное, ждал распространённого женского «фи» или возмущений, что он злыдень кхм, но может не надеется. До морковкиного заговенья их не дождется. Потому что этот факт особо и не расстроил. Что-то такого даже ожидала. А на «Свистящее дерево» (оно получило такое название благодаря бесчисленному количеству певчих птиц, сидящих в его густой кроне), которому уже более 230 лет в другой раз посмотрю.
Погода в Лиссабоне была солнечная, легкий ветер приятно обдувал и было не так жарко. К тому же на халяву угощали мороженным. И вот стоя около статуи Спасителю, поедая сладость и слушая как меня называют лентяйкой, потому что не выражаю желания куда-то еще пойти, как говориться:
– Хорошо, как знаешь, – одевая очки говорит Джеймс. – А я, пожалуй, вернусь на другую сторону реки, познакомлюсь с хорошенькой португалочкой и попрошу показать мне самые порочные места столицы.
О, вот начинается...Раз не хотите, то пойду сам искать на одно место интересности.
На что ему в спину отвечаю:
– Джеймс, мать твою, Таунсенд, выпросишь однажды, мало не покажется.
Знаю, что услышит, но особо не волнует.
– Что ты сказала? – приспустив очки к кончику носа, мужчина посмотрел на меня состроив взгляд «невинности». Хотя где он и та невинность!
– Предположила, что ты думаешь, что местная полиция не справится без ФБР, – в таком же тоне ответила, одев солнцезащитные очки.
– Это, само собой, – говорит мистер Таунсенд с самым серьёзным видом. – Без нас, американцев, мир давно бы рухнул, поэтому спасаем и спасаем.
– Всё так, – отвечаю. – Чтобы делали без таких вот героев, ой, не знаю! – добавляю после, с иронией.
– Так ты со мной, детектив Картер?
– Кто-то должен за тобой присмотреть, агент, – произнесла с улыбкой.
Иначе потом обвинят в том, что не уберегла одного из спасителей мира (их еще найди, затем выучи)! Борца со злачными местами, любителя горячих португалочек, и просто красивого мужчину. Вряд ли кто-то станет слушать мои объяснения, что он сам приключений в том числе с «горячими» красотками (часто их посещение, иногда, до добра не доводит) захотел, когда начнется Апокалипсис мирового масштаба! Оно мне надо?! Нет, и без того хватает проблем в мире.
Прогулка длиться дальше, пока не остановились около киоска, где продавали жинжинью, покупаем и выпиваем на брудершафт. От неожиданного легкого поцелуя в губы, сердце замирает и дыхание сбивается. Пока отвернулся облизываю языком свои губы, чувствуя привкус вишневого ликера.
Когда доходим до мужчины, который словно «висит» в воздухе, не сразу понимаю, что это «живая статуя», гадаю, как он трюк делает, но спустя несколько минут догадываюсь о каком-то скрытом приспособлении. Иначе «вися» так, долго не выдержишь.
Спросила на всякий случай Джеймса, он отвечает, что без понятия и протягивает мне шоколадную рюмку с вопросом:
– Ты любишь шоколад?
Молча смотрю на руку, потом на лицо мужчины, затем наклоняюсь вперед, откусываю половинку, задевая губами кончики его пальцев, еще укус и нет «рюмочки». А под конец остатки шоколадной глазури убираю с уголков губ, своими пальцами. Вот и покормили с ручек. Не один мистер агент умеет провокации делать.
– Да, шоколад нравится. Особенно горький, – отвечаю на вопрос. – И не только его люблю, – взгляд из-под очков.
Большая часть дня прогулки по городу уже прошла, когда зазвонил сотовый телефон, в трубке прозвучал голос, который слышать бы не желала, и сообщил…
– А не пошел бы ты!
– Кроме тебя найти быстро замену не смогу. И ты знаешь язык.
– Болт, я положила на твое важное. У меня отпуск. Все это время ты же как-то справлялся?! – говорю язвительно.
– На кону вопрос..! А ты «ломаешься»!
Грубо ругаюсь. На что голос в трубке произносит: «узнаю свою девочку». За это в ответ получает еще пару «лестных» выражений.
– Ты оплатишь мне номер в гостинице на это время, билет отсюда до места назначения, не забудь гонорар за работу. Половину за сейчас, а остальное потом. Иначе иди в ..., ясно. Шагу не сделаю без выполнения эти условий.
– Номер уже снят, так что это не проблема, билет на ближайший рейс – забронирован. О деньгах тоже договоримся. Тебя встречу.
Прощаюсь с Джеймсом, благодарю за прогулку и проведенное время. Желаю процветания его бизнесу, успехов и удачи во всем. Приобнимаю за плечи, целую в щеку и сажусь в пойманное такси. Сбор вещей в хостеле, затем аэропорт.
И вот сейчас летя на самолете, «прокручивала» мысленно эти дни в Португалии. Они были особенными, несмотря ни на что. Буду помнить время, проведенное с вредным мужчиной, совместная фотография греет сердце, может однажды передам второй экземпляр мистеру агенту-бизнесмену, если наши параллельные линии когда-то пересекутся.

Конец.

»» 20.05.18 20:50 Чудо Света USA