Сказочные Вечеринки

В ту ночь Нина долго не могла уснуть. Она словно чувствовала, что жизнь ее скоро кардинально изменится. Да и разговор с Долли заставил о многом задуматься.
Проснулась Чарская рано, она всегда была жаворонком. Сразу сбегала в мастерскую на первом этаже, проверила сохранность химикатов, которые понадобятся для демонстрации опытов вечером на балу.
После завтрака она переоделась и спустилась на крыльцо. Яшка вручил ей корзинку, Долли упоминала, что устроит соревнования по сбору ягод. Такие соревнования Нина не очень любила и вряд ли сможет себя в них показать, однако же природа всегда действовала на нее умиротворяюще.
Нина откинула ткань с корзинки и внимательно посмотрела, на лежащие на дне бумаги. Вытащила одну, но услышав рядом тяжелые шаги, спешно спрятала документ обратно под ткань, прихватила зонтик, который понадобиться чтобы защититься от солнца и поспешила к остальным, боясь опоздать.

Благодарность миру, и не только за хорошее, но и за болезненные уроки, должна быть в сердце человека постоянно, как стержень его жизни. Тогда он растет. (Лао-цзы)

Утро в поместье Мещерских встретило суетой и шумом - вернувшиеся домой гости возвращались, те, кто решил остаться, собирались на пикник. Должен приехать фотограф. Хм... Задумчиво склонила голову набок, чтобы легче было расчесывать спутанные волосы.
- Ты их будешь сто раз расчесывать? Правда, что ли?
- Именно так, - киваю и провожу подаренным в путешествиях гребнем. Он удобный, легкий, и хранит в себе, скажем так, сюрпризы. - Предлагаю обойти те беседки, где вы охотились на бедных птичек. Фотографироваться мне не особо охота.
- Спасибо, что напомнила! Вот они, смотри, как переливаются. Из них столичные модистки сделают высший шик. А ты заведешь себе павлинов?
- Чтобы ты ощипала их? - рассматриваю разложенные на кровати наряды.
Что же выбрать - европейский, с длинным пиджаком и штанами, или же ханьфу? Второе более легкое, а пикник будет на открытом воздухе, даже в тени беседки, темная ткань будет притягивать больше тепла, чем легкий шелк. И к нему шли веера. Меч-бабочку пришлось оставить, ханьфу слишком... воздушное.
- Тебе жалко, что ли? Деньги-деньги-денежки, - довольно потирает ладони Александра. - Только хвост уберем, и жизнь наладится.
- Кстати, о хвостах. Иди попытай наш источник информации, не зря он весь сыр с тарелок слопал.
- И не поделился, подлец! - потрясает кулачком Александра и мчится к двери. Помним, скорбим, желаем удачи.
Укладывать волосы и надевать ханьфу (пришлось напомнить, что yāodài не корсет, и его затягивать не надо) помогали служанки. Пусть эти дни будут восточными, приехала я в платье популярного на западе фасона, на обеде выбрала алые с драконами одежды. На пикник - бирюзовое ханьфу. А вот бал... я все больше склоняюсь к мысли, что мне лучше его пропустить. С Долии я поговорю после бала. Надеюсь, к тому времени я получу ответ от профессора и Дмитрия Андреевича, и будущее Нины будет более определенным. В саду уже собирались гости, но нашей тройке удалось дойти до деревьев рядом с небольшим фонтаном - прохлада будет очень кстати.
- Странный у тебя зонт.
- Это 油纸伞, - прокручиваю в руке творение мастеров Поднебесной. - Произносится как ючжисань. Раз уж я отвечаю за эпатаж, то мои драконы, карпы и прочие занятные существа к вашим услугам.
- В общем, за нами следят, - когда мы достаточно отдалились от ближайшей компании, сообщил поручик.
- Уверен, что за нами? Тут много кого понаехало... Наш хвост?
- Разве что они маскируются под слуг.
- Хм... - мне это не нравилось, очень не нравилось. Пройти мимо охраны генерала Мещерского и влиться в коллектив так, чтобы не вызвать подозрений. Сомневаюсь. Однако, стоит принять к сведенью.
- Но есть и хорошие новости. Здесь есть отличное вино.
- О, замечательно. Пикник без вина - дело пропащее.
- Согласен!
Похоже, носить веера было правильным решением. Плох тот шахматист, что не просчитывает ходы наперед и не готов к любой засаде.

Утро встретило меня солнечным зайчиком, который игриво скакал по стене, создавая ощущение легкости и беззаботности. Однако, несмотря на это, вылезать из теплой постели совершенно не хотелось.
В сон я провалилась моментально. Но вот сны были беспокойными. Тёмные тени, словно призраки, преследовали меня, и каждый раз мне удавалось ускользнуть от их хватки. Этот странный сон оставил у меня ощущение, что преследование продолжается и в реальной жизни.
Я устала чувствовать себя, как маленький кролик, за которым охотятся, а я бегу пытаясь найти укрытие в своей норке. Но стоит помнить, что даже кролики могут укусить, если их прижать к стенке, так что недооценивать их не следует. В этот раз я решила, что без оружия не выйду из комнаты, даже если это всего лишь пикник на свежем воздухе, где вокруг множество людей и слуг. Расслабляться в таких условиях просто нельзя!
Квилон отлично спрятался в складках платья. Так мне будет спокойнее.
В спальне Ржевского меня встретил специфический аромат, который напоминал о чем-то знакомом, но в то же время настораживал.
- Ты ворвался в погреб к хозяевам или запустил собственный винный завод? – спросила я с лёгкой иронией - Кстати, хорошее вложение для бизнеса. – добавила я, пытаясь разрядить обстановку.
- Как спалось на новом месте? Женихи не снились? – Ржевский, полурастегнутая рубашка которого не произвела на меня никакого впечатления, попытался задать провокационный вопрос, но его попытка флирта закончилась провалом.
- Ты мне честно скажи, дамы в столице действительно клюют на такие уловки?
- Ты просто стальная леди! Неужели тебя не интересует выгодный брак?
- Выгодный брак редко бывает счастливым, — ответила я, осознавая, что моя эгоистичная натура желает жить в удовольствие. - Не хочу, как моя мать, страдать от неразделенной любви. Жить с мужем лишь как соседи — в этом ли счастье? Сомневаюсь.
Ржевский, казалось, задумался над моими словами.
- Когда ты это преподносишь так, жениться и правда не особо охота, — произнес он, и я почувствовала, что он начинает видеть мир моими глазами. - Что сегодня в программе мероприятий? Кормить будут?
- На пикник собираемся. Поэтому прикройся, ловилась не доделанный и спускаемся. Заодно расскажешь, что у нас по последним разведданным.
Я знала, что на пикнике будет много народу, и среди них могут оказаться как друзья, так и враги. Поэтому важно быть на чеку и не расслабляться, даже если вокруг царит атмосфера праздника. В такие моменты, когда всё вокруг кажется легким и беззаботным, именно тогда стоит быть особенно осторожным. Пикник обещал быть насыщенным: еда, разговоры, возможно, даже споры — всё это создает идеальную почву для интриг и неожиданных встреч. К тому же, в такой обстановке всегда есть шанс наткнуться на кого-то, кто может оказаться полезным или, наоборот, создать проблемы. Я вспомнила, как важно в такие моменты оставаться собранной и не терять бдительность. Спускаясь по лестнице, я размышляла о том, как быстро меняются обстоятельства. Вчерашние заботы могут показаться незначительными по сравнению с тем, что ждет нас сегодня. Важно не только следить за своими интересами, но и уметь находить общий язык с окружающими, ведь в мире, полном тайн и неожиданностей, умение общаться — это настоящее искусство.
_________________

Спал Аркадий крайне плохо, что вполне объяснялось окончанием вечера. Снилась Дарья, выходившая замуж за человека, лица которого он совершенно не мог разглядеть. Проснулся он весь в поту. Прислушался, дом еще спал. Было тихо. Видимо сон его был совсем короток и недолог. Но впечатлений он оставил множество.
Трубецкой покинул кровать и прошелся по комнате, хотелось пить и ополоснуться.
После того, как Аркадий привел себя в порядок, ему стало немного легче. Он покинул покои, вышел на веранду. Гости начали понемногу возвращаться в поместье Мещерских. Аркадий заметил Дарью, хотел подойти, но ее быстро окружили гости.
Потом приехал фотограф, нас фотографировали всех вместе, девушки фотографировались отдельно.
Едва Дарья осталась одна, Трубецкой подошел к девушке.
- Прошу совместное фото. На память. Вы не против, Дарья Петровна?
Девушка посмотрела на меня своими прекрасными глазами и утвердительно кивнула.

У крыльца

Утро началось не в пример лучше предыдущего: ни грохота, ни звона, ни сообщений о том, что дом пытаются разгромить. Только льющиеся в окно солнечные лучи и цветочные ароматы. Даже появилась надежда, что бывшая жена убралась к себе в Кривцово и в ближайшее время их с Анютой не побеспокоит. По крайней мере, если бы она снова появилась в Петровском, управляющий уже прислал кого-то из дворни с донесением.
После вчерашнего обеда есть до сих пор особо не хотелось, так что Звегинцов ограничился чаем с пирожками и поспешил присоединиться к обществу, собирающемуся на пикник.
Едва выйдя из дома, он сразу же увидел Артемьевых, Дарью Петровну, Евдокию Ильиничну и человека, устанавливающего треногу фотоаппарата. Поприветствовав собравшихся, Звегинцов обратился к предводителю:
- Петр Николаевич, мне кажется, что дамы сговорились и решили сегодня нанести непоправимый урон окружающей природе, ведь при виде их красоты все цветы вынуждены будут стыдливо спрятаться.
Он тепло улыбнулся барышням, несомненно, слышавшим его слова.

Фото на память
 
Елена Петровна не успела ответить графине, потому что к них подошла именинница и вместе с ней человек с треногой и фотоаппаратом. Фотографироваться Докки не любила, потому что надо было замереть на несколько секунд, а она то моргала, то улыбалась и получалась на фото смазанная, а то и с закрытыми глазами. Но, когда Долли Мещерская предложила сфотографироваться втроем, девушка согласилась.
– Спасибо, Долли, мы все сегодня радостные и счастливые на первый взгляд, – улыбнулась Докки. – Словно вернулись лет на десять назад, в те добрые времена, когда мы были юны и бегали в лес по ягоды или играли в салочки, не нужно было выезжать, держать лицо и спину. Можно было просто быть собой. Я не люблю сниматься, но попробую дать фото еще один шанс.
 
Они встали около крыльца, фотограф установил треногу и сделал снимок, потом попросил девушек подняться на крыльцо, перезарядил пластину и – снова вспышка, и миг увековечен.
Тут к их компании подошел князь Трубецкой
И уговорил Долли на отдельное фото с ним. Докки улыбнулась, она помнила. Как они танцевали на каком-то балу – было ощущение, что в зале они одни. Это тогда заметила не только она, поползли шепотки, но как-то быстро заглохли, чему Докки была рада – слухи и сплетни это так неприятно.
Она немного задумалась, когда услышала:
Николай Александрович обращался к отцу Элен, но Докки вдруг почувствовала, что краснеет от этого милого завуалированного комплимента, и обрадовалась, что платье полностью закрыто, и ее смущение не так заметно.
– Доброе утро, Николай Александрович, – она нашла в себе силы успокоиться, и голос звучал ровно и спокойно. – А давайте с вами сфотографируемся, на память, – слова вырвались прежде, чем девушка подумала, что, наверное, это ее предложение звучит несколько фривольно, с другой стороны, она же не сказала – вдвоем, и ее с вами можно было истолковать как угодно, а не только она одна и Звегинцов.

Фотографироваться Елена любила. И потому с удовольствием согласилась позировать вместе с милой Долли и Докки. Дома у Артемьевых фотографических карточек было немало, самого разного формата: кабинетного, будуарного, империал. В альбоме и красивых деревянных рамках с паспарту. На них и папенька с маменькой, и сестра Наталья с мужем, и сама Елена в разном возрасте. Вот она на коленях у няньки, рядом - родители и сестра, на других снимках уже гимназистка в коричневом платье и белом фартуке, на третьих серьезная барышня.
После Трех Граций было решено сделать совместный снимок гостей, и получилась весьма живописная группа на крыльце дома Мещерских. Процесс занял некоторое время, и Елена почувствовала легкую усталость.
Она перекинулась несколькими фразами с Евдокией Ильиничной, пока вниманием той не завладел Звегинцов. Петр Николаевич нашел себе прекрасного собеседника - генерала Мещерского, и увлеченно рассказывал тому как хороша в этом году рыбалка, окунь прямо плещется в реке. Только лови.
Елена Петровна попросила прислугу принести ей стакан холодного морса, чтобы утолить жажду. Солнце поднималось все выше, и если Долли хотела устроить пикник, им следовало поторопиться.
Елене подали морс, и она не торопясь, выпила. А потом поискала глазами князя Загряжского.

- Вы, Николай Александрович, умеете дамам комплименты делать - Долли хихикнула.
Она с удовольствием позировала фотографу вместе с Элен и Докки. Замирать в изысканных позах Мещерская умела и даже в свое время тренировалась эффектно это делать перед зеркалом. Еще соблазнительно падать в обморок, но последнее по иронии судьбы, так пока в жизни и не пригодилось - она обладала отменной выносливостью.
- Роща секвой на западе парка – эти исполинские деревья далеко видно, солнечные часы в восточной части, а кедры прямо, ротонда рядом с лесом – объясняла она маршрут остальным гостям, на случай если те решат посмотреть здешние красоты самостоятельно – Дорога все время прямо, идите вперед и рано или поздно все равно к реке выйдете. И помните про наше соревнование – уверена, что соберу больше ягод. Стало быть, можно выдвигаться.
- А цветов? – спросила Ниночка.
- Можно и цветов, украсим ими комнаты и бальный зал – согласилась Долли.



- Отчего же, можно – сердце забилось чаще, стоило услышать его низкий голос.
Фотограф решил сделать снимок на крыльце, лестница заканчивалась двумя большими каменными клумбами, в которых цвела лаванда – Долли любила ее аромат. Они встали рядом, Мещерская старалась замереть, но не удержалась и посмотрела прямо на Аркадия.
- Знаете, ваше высочество, на фото иногда можно и улыбнуться – она усмехнулась и добавила тихо – Вам очень идет улыбка, Аркадий Григорьевич. Жаль, что вы нечасто ею окружающих радуете. Видимо, не умеете делать это по команде, как барышни. Но ведь вы человек военный, капитан лейб-гвардии - приказы отдавать привыкли, а вот подчиняться нет. Но это мои именины, стало быть, сегодня я здесь главная… – на щеках Долли появился румянец – И я приказываю вам улыбаться на этом снимке. Чтобы вы потом глядели на него и вспоминали, когда были счастливы…
Долли вспомнила, как они смеялись во время катания на коньках, гуляли на ярмарке и танцевали вместе. Да, и сама она тогда была близка к желанному счастью.
И тоже улыбнулась.
_________________

Возле дома

Вручив подарки, Жорж поднялся в отведенную ему комнату, чтобы оставить вещи и освежиться, а после спустился вниз, как раз в тот момент, когда Демидов привез шампанское. Отметив про себя превосходное качество вина, князь вышел на крыльцо, на котором как раз фотографировались дамы. Дождавшись своей очереди, Загряжский вместе со всеми попозировал фотографу для общего снимка, поприветствовал князя Трубецкого, а потом подошел засвидетельствовать свое почтение Артемьевым и графине Аристовой. С ними рядом стоял и Звегинцов.

– Доброго утра, дамы, – Жорж приложился губами к ручкам стоящий полукругом девушек. – Господа, – легкий поклон сторону мужчин. – Николай Александрович, рад приветствовать. – Князь протянул руку Звегинцову. – Давно не виделись. Вы тут постоянно обитаете? Помещиком заделались? О вас в свете ни слуху, ни духу. Буду рад возобновить знакомство – собираюсь вскорости тут обосноваться.
В это время Долли объясняла гостям, где что находится и что стоит посмотреть во время пикника
Жорж посмотрел на припекающее солнце и подумал, что в такую погоду стоит идти в рощу или укрыться в ротонде, хотя ему и интересно было посмотреть на солнечные часы.
– Петр Николаевич, не возражаете, если я украду вашу дочь? – князь поймал взгляд Элен и улыбнулся. – Елена Петровна, не желаете прогуляться в рощу или к ротонде? – обратился он уже к самой Элен. – Ягоды собирать не мастак, но корзинку могу поднести.

У крыльца

- Почту за честь, Евдокия Ильинична, - теперь улыбка Звегинцова предназначалась только графине.
Но прежде было решено сделать групповые фотографии, на ступеньках царила суматоха, гости «Отрадного» менялись местами, выстраиваясь перед аппаратом. Звегинцов к этому чуду техники относился примерно так же, как и к фонографу: пару раз забавно попробовать, но не более того, однако раз имениннице хочется на память получить карточки гостей – он счел своим долгом поддержать затею.
Появившийся Загряжский расцеловал барышням ручки с той светской легкостью, от которой Звегинцов успел отвыкнуть. Ему этот навык давненько не был нужен, а, пожалуй, надо бы обратно привыкать, раз он теперь снова мужчина холостой.
Видимо, за прошедшие годы Звегинцов изменился меньше, чем ему казалось – Загряжский его узнал.
- Доброго утра, Георгий Александрович! – он ответил на рукопожатие. – Я вас не сразу узнал, никак не ожидал увидеть в нашем уезде. Да, теперь я простой землевладелец. Живу неподалеку, в Петровском-Звегинцове. Буду рад видеть у себя, если пожелаете. С удовольствием расскажу про здешние места: охоты у нас богатейшие, в том числе и грибная, если интересуетесь.
Дарья Петровна любезно объяснила всем, что любопытного они могут осмотреть по дороге к реке. Звегинцова больше всего заинтересовали солнечные часы: необычно и должно быть очень красиво.
Когда освободилось место перед фотоаппаратом, Звегинцов подал Евдокии Ильиничне руку, чтобы девушке было удобнее стоять неподвижно. Графиня поблагодарила улыбкой и лучистым взглядом, и Звегинцову показалось, будто он перенесся во времени на пару десятилетий назад. Такими лучистыми взглядами обычно барышни награждали подтянутых молодых офицеров в нарядных мундирах. Он даже с трудом подавил желание обернуться и проверить, не стоит ли рядом Загряжский, которому и предназначался сияющий взгляд графини. Хотя князь уже тоже не юный корнет.
Глядя в объектив аппарата, Звегинцов впервые задался вопросом: а сколько, вообще, лет Евдокии Ильиничне? Как-то раньше его совершенно не интересовал возраст соседской дочери. Понятно, что моложе самого Звегинцова и старше Анюты, но вот на сколько… Когда скоропостижная смерть отца заставила Звегинцова, командовавшего к тому моменту Вторым эскадроном Кавалергардского полка, выйти в отставку и поселиться с семьей в родовом имении, Анюте было всего два годика. Дочка графа Аристова тогда выглядела отроковицей: немного застенчивой и нескладной. Получается, она примерно лет на десять старше Ани… Через несколько лет барышня расцвела, превратилась в красивую девушку, и Илья Николаевич начал вывозить дочку в Свет. Евдокия Ильинична сама говорила, что провела там шесть сезонов… Да, все складывается, графине должно быть лет двадцать пять.
- Готово! – возглас фотографа прервал размышления Звегинцова.
Отойдя чуть подальше, чтобы не мешать другим желающим запечатлеть мгновение, Звегинцов обратился к своей спутнице:
- Куда прикажете вас проводить, Евдокия Ильинична? Желаете с Дарьей Петровной в сборе ягод посоревноваться или осмотреть красоты парка?

Все еще у крыльца


Николай Александрович согласился сфотографироваться вместе, и в отличие от уклончивого предложения Докки он подразумевал в этом – исключительно вдвоем с ней.

Девушку это вдруг так обрадовало, что она заулыбалась, открыто и радостно, тем более что и Звегинцов тоже ей улыбался.
Пока мужчины фотографировались, потом Звегинцов беседовал с Жоржем Загряжским,
А Долли рассказывала, куда в имении можно пойти и что посмотреть. Докки пребывала в каких-то радужных мечтах. Сегодня ей нравилось все, даже нелюбимое фотографирование и радовало тоже все – даже солнце, которое уже начало припекать. Графиня раскрыла над головой зонтик и просто грелась в солнечных лучах, стараясь, однако, не подставлять ему лицо, чтобы не сгореть. Она была очень белокожей и даже немного времени, проведенное на солнце, могло вызвать покраснение щек и носа, чего бы ей явно не хотелось перед балом.
Потом они фотографировались вдвоем с Николаем Александровичем, и девушка спокойно стояла, позировала и даже не моргала, только, улыбаясь, смотрела на стоящего рядом мужчину, на чью руку она опиралась. Радость переполняла ее сердце, радость, причину которой она не могла или не хотела назвать даже самой себе. Она просто смотрела на своего спутника и улыбалась. И это была не дежурная светская улыбка, Докки словно вся светилась изнутри, но свет этот распространялся только на одного человека.

, но, похоже, и Николай Александрович тоже пребывал в своих мыслях, а не только она.
Они отошли от тех, кто еще продолжал фотографироваться, краем глаза Докки отметила при этом, как засмущалась Элен, принимая знаки внимания от князя Загряжского, и ей стало радостно за подругу.

– Я бы посмотрела на солнечные часы, всегда интересовал механизм их действия, – она снова улыбнулась. – А вот ягоды собирать я не большая мастерица. Вы в разговоре с Георгием Александровичем про грибную охоту вспомнили. Так вот грибы я собирать люблю, а из ягод разве что малину. Мы однажды с Элен, когда она у нас гостила лет тому назад, – Докки махнула рукой, – пошли по малину, не одни, конечно, девушки крестьянские с нами были. Собираем, смеемся, все измазались, потому как больше в рот собирали, чем в туесок, а потом вдруг кто-то зашумел, кусты ломать стал, и девушки закричали: «Потапыч, леса хозяин», ну, медведь, то есть. Мы как припустили бежать!, – Докки рассмеялась, – хорошо, еще малы были, в юбках недлинных, а то бы точно запутались. Не знаю, был там медведь, не был, но страху мы натерпелись. Потом-то, конечно, смешно было вспоминать. – Она снова радостно и открыто посмотрела на Звегинцова. – Так пойдемте к часам, Николай Александрович, если не возражаете.

Фотография, девять на двенадцать,
С наивной подписью на па-а-амять
Тьфу ты, пропасть! Откуда песенка привязалась, в толк не возьму! Никогда раньше не слыхал такую, а поди ж ты… вертится в голове. Может, сам ее сочинил? На фотографа-то глядючи.

Фотограф был маленький, вертлявый человечек с мышиными усиками, суетился так, что в глазах рябило. Вот бы он, как Нина Ивановна вчера, разъяснил, как аппарат работает, да чтоб понятно все было. А то я сколько ни таращился, никакой птички не увидал. Но одну штуку точно понял – художники, как и музыканты, тоже скоро не нужны будут. Щелк – и пожалуйте чуть опосля фотокарточку, ставьте в рамочку – стоят себе три барышни, улыбаются. А ну как малевать их кисточкой, сколько ж времени ухлопать можно! Да и выйдет ли похоже…
Мне подумалось, что вскорости навыдумывают и других аппаратов, чтоб человека заменить. Чтоб, к примеру, полы в доме мёл. Или рукавицы вязал. Или тесто месил. И что тогда человеку делать? Так и спиться недолго, от безделья-то.

В мыслях таких я вернулся к заднему крыльцу и сразу увидал коляску соседа нашего Демидова, который мне вручил ящик с нежно звякнувшими бутылками.

- Считайте, уже сделано, барин.

Ну что за чудесный денек! Давайте справлять именины чаще, право слово! Я так, глядишь, разбогатею – то барышня целковый подарит, то барин какой облагодетельствует.

В кухне я бутылки споро завернул в салфетки и разложил по плетеным коробам, к уже приготовленной снеди. Мне как-то довелось пробовать вино, Башмак давал попробовать на донышке бутылки, что Пал Палыч не допил. Уверял меня, что это настоящее французское вино, мурмур тужур и всё такое. И вот что скажу. Не понравилось мне. Кислятина страшная и язык вяжет, будто черемухи наелся. То ли дело – матушкины наливки на рябине, на малине да на смородине!
И вот кстати о ягодах. Это хорошо Дарья Петровна придумали, посоревноваться кто боле наберёт. Что не съедят, то на наливку и пустим!
Я просунул руки в петли большого короба и подхватил ряд маленьких корзинок - раздать гостям.

-Отчего же не прогуляться, Георгий Александрович! И от помощи не откажусь. - С этими словами Елена Петровна вручила корзинку поручику. - Пойдемте в рощу! Здесь места красивые, залюбоваться можно. Осенью особенно. Знаете, к нам в уезд из самого Петербурга и Москвы каждый год художники приезжают, говорят, места у нас хорошие, душа поет и руки сами тянутся к холсту и краскам.
Они пошли по тропинке по направлению к роще. Елена раскрыла кружевной парасоль. Она боялась заговорить с князем о чем-то личном, чтобы не вызвать у него ответные вопросы, и потому их беседа вилась вокруг красот и даров местной природы.
А мы каждое лето собираем и землянику, и малину, и ежевику, - призналась Елена, - варим варенье. Еще за грибами ходим…Соленья разные опять же…Впрочем, вам, наверное, это неинтересно, - улыбнулась она.
-Отчего же, - ответил он тоже с улыбкой.
-Вот скоро обживетесь в своем поместье, и будете звать всех нас в гости. Ну а мы со своей стороны всегда рады, - заверила Елена. - А вот и роща!

В парке

- Не только не возражаю, но и всячески поддерживаю, - направившись по дорожке в парк, согласился Звегинцов.
Он вновь старался соизмерять скорость движения с возможностями спутницы, потому шли они с графиней довольно медленно.
- Механизма как такового, скорее всего, и вовсе не окажется, будет лишь точный расчет положения тени на плоской поверхности, но кто знает, - он улыбнулся собеседнице. – Признаться, я тоже больше по грибам, ягоды – это для ребятни. Хотя бывает, конечно, в лесу в охотку соберешь горсть, да и сразу в рот. От всей души надеюсь, что никакой медведь вам с девушками не угрожал, просто деревенские мальчишки решили вас попугать.
Зонтик Евдокии Ильиничны отбрасывал на дорожку причудливую тень, и Звегинцов постарался сделать в памяти зарубку, что для прогулок и пикников барышням требуются и такие аксессуары.
- Вижу, горничная с нарядами до вас добралась – вам очень к лицу это платье, - похвалил он туалет графини.

На прогулке


Спутник Докки, похоже, тоже был непрочь посмотреть на солнечные часы.
Он шел по дорожке аккуратно, чтобы Докки было удобно рядом с ним, и она отметила это про себя с благодарностью , потому что не приходилось прибавлять шаг, как это было всегда, когда Докки шла рядом с отцом. Тот просто не замечал, что дочь не поспевает за ним.
Николай Александрович рассказал графине про солнечные часы.

И относительно грибов и ягод и их собирательства взгляды у них оказались схожи

Рассказ Докки про медведя его тоже развеселил, правда, Звегинцев посчитал, что это был всего лишь розыгрыш мальчишек

– Возможно, вы и правы, Николай Александрович, – не стала спорить девушка. – Сейчас я, наверное, тоже так решила, но тогда мы были малы – лет десяти или двенадцати, поэтому не стали выяснять, кто пришел в гости, а просто подхватили юбки и пустились бежать. Хорошо, на нас были юбки еще девчачьи, в длинной далеко не убежишь, – она, улыбаясь, посмотрела на Звегинцова, и он как раз к слову похвалил ее костюм и расторопность слуг.
– Да, я проснулась, она уже в комнате была. Всю ночь, наверное, не спали ни Алена, ни Гришка. Я ушла гулять, оставила ее у меня отдохнуть. Она хорошая девушка, ее семья давно нам служит, еще с крепостных. ПапА многим вольную подписал ранее манифеста, но они у нас так и остались в доме. Спасибо за комплимент. Это мой любимый наряд, он имеет небольшой секрет, думаю, вашей дочке такое бы пошло – для катания на лошади или на велосипеде. Мне из Англии привезли. – Докки отпустила руку Николая Александровича, на которую опиралась, быстро наклонилась и расстегнула три нижние пуговицы юбки. – Вот, смотрите, – над ботиночком показался край скрепленных на пуговицу на щиколотке брюк. – Да, это брюки. Очень удобно и на коне, и на велосипеде, и на пикнике сесть на покрывало на траве. Только надо расстегнуть юбку еще на пару пуговиц. – Она все-таки слегка покраснела, потому что, конечно, предмет разговора был явно не для обсуждения с мужчиной. Докки сама удивилась, что рассказала Звегинцову о секрете своего костюма. – Надеюсь, я не сильно вас шокировала? – проговорила она уже не так уверенно, и, увидев впереди солнечные часы, решила перевести разговор. – Я вообще думала про часы цветочные, их еще называю часами Карла Линнея. При матушке у нас такие были в имении. Красиво, когда цветы по очереди распускаются. Тут же настоящие солнечные. – Она указала рукой на большой каменный круг с металлическим циферблатом или подобием оного, из которого торчал треугольник острым краем вверх. – Никогда не понимала, как по тени можно время определить.