Демоны ночи (ЛФР, вампиры)

Спасибо за новую главу!
Да уж, переборщила Мария со своим желанием держать Патрика при себе. Как известно, насильно мил не будешь, и никакой дар тут не поможет.

Привет Ируна! Наконец-то продолжение!!!!
Если судить по воспоминаниям Марии, она просто помешалась на Патрике... А еще ведь насильно мил не будешь, она пыталась им управлять, он ею. А ведь ей нужно было отпустить и уйти от него, тогда в начале.... Но она захотела заполучить его, вот и поплатилась.

Повлиял.

Спасибо, что читаешь

Привет Насильно точно ничего хорошего не будет Спасибо

Привет, Мика


очень часто собственные поступки не кажуться не правильными, так и у нее. Она была уверенна, что поступает правильно и другой жизни у нее не будет

Спасибо, что читаешь

 » Глава 12. Откровение

Глава 12. Откровение

Ливень, плотной пеленой заливающий оконные рамы, мешал сосредоточиться. Шум отвлекал.
Казалось бы, ничего необычного, после дождливой и туманной Англии должен был привыкнуть, не обращать внимания.
Должен бы…
Легкое соприкосновение капель воды с металлом, стеклом или пластиком буквально взрывали чувствительные к звуку барабанные перепонки. Мешали сосредоточиться. Как не уговаривал сам себя думать только о поисках, этот проклятый поток отвлекал, возвращая мысленно к ней.
Где она сейчас? Что делает? Находится ли в укрытии своей пещеры, либо мокнет, выслеживая беспечную жертву, подавшуюся в горы?
На мгновение представил ее: дикую, затаившуюся в тени дерева, готовую броситься в атаку. И вздрогнул, но не от того, что представил бросившуюся на человека, а от того, что увидел ее, намокшую от зарядившего не на один час дождя.
И ощутимо напрягся, стоило только памяти выбросить другую картинку: мокрая, прилипающая к телу, ничего не скрывающая майка, кривоватая полуухмылка на красивом, обрамленном черными намокшими прядями лице.
Тело отреагировало мгновенно, выдавая характерную реакцию.
- Черт! – тихо прошипел он, злясь на реакцию собственного организма. Как какой-то сопливый школьник, он возбудился только от одного воспоминания, от одной вспыхнувшей в памяти картинки.
Резко подымаясь с кресла, с силой сжимая голову кулаками, попытался отогнать навязчивое видение. Думая об Адель, Радмиле, Этане… И обреченно застонал.
Не получалось. Девчонка стояла у него перед глазами и нагло ухмылялась, соблазняя аппетитными формами.
Осторожный стук в дверь заставил его разжать кулаки и открыть глаза.
После его раздраженного «войдите», напряжено окинув взглядом мрачного начальника, Дерек поспешно прошел в кабинет, развернул на рабочем столе внушительных размеров карту.
Ему немало усилий пришлось приложить, чтобы добыть ее, пойти на кое-какие уступки мятежникам. Но Бауэрману этого не стоило знать, реальная жизнь отличалась от той, что они, королевские отпрыски, видели в своих рамках условности.
Но все же, не смотря на правильность Кристофера, именно к нему он хотел обратиться с личной, важной для него просьбой. Не сейчас, возможно, позже, но до того, как найдут пропавшую девчонку. Сейчас существовал хоть один шанс, что тот его выслушает и может быть даже поможет. Но все равно не знал, как начать, как подступиться к своенравному Бауэрману. И все, что пока ему оставалось, это наблюдать за действиями королевского сынка, ожидая удачного момента.
Склонившись над разложенной на столе картой, Кристофер вдумчиво разглядывал сложные переплетения подземных коридоров и залов.
Где-то там, среди бесчисленных ветвей туннелей, нагромождений многотонной породы, Мария прятала Адель.
Вот только где? Без четкого знания они могли потратить на поиски целую вечность.
В их распоряжении не было этой вечности. В ее распоряжении не было этой вечности. Организм вампира был, несомненно, выносливее, совершеннее человеческого, но даже он не мог выжить в условиях голода.
На секунду перед глазами встал ее образ: милая, добрая девочка. Адель была правильной во всех отношениях, тихая, спокойная, вежливая, красивая. Подходящая ему, и до поездки в эту Богом забытую страну она была единственной, кого он хотел, к кому стремились все его помыслы.
Одна короткая встреча перечеркнула годы.
Дикое необузданное желание пересилило робкую привязанность и теплые светлые чувства.
Кристофер не был слепым, видел, что нравится Адель, что притягивает ее. Но по каким-то известным лишь ей причинам она горько улыбалась и отстранялась при каждой его попытке сблизиться.
Он не понимал почему, спрашивал. Она молчала.
Видел, что она, как и он, хочет большего, чем робкие прикосновения и томные взгляды.
Но все же упорно продолжала избегать его, не объясняя причин отказа.
И лишь однажды проговорилась, когда, забывшись после шумной вечеринки, чуть не уступила, но в последний момент, опомнившись, оттолкнула и печально прошептала:
- Это все обман… Это все не мое…
Он тогда так и не понял, о чем она.
После того случая она всячески избегала его. Уезжала надолго, на годы. И когда возвращалась, пыталась не попадаться ему на глаза.
Сейчас в глубине души он даже был рад, что между ними так ничего и не было. Своими мыслями о другой женщине он бы обидел ее, предал. А она не заслуживала подобного к себе отношения.
И по его вине она сейчас томилась черт знает где. Нет, чтобы сломя голову броситься ее искать, собственноручно перевернуть всю страну, пересмотреть каждый камень. Он как идиот увлекся, искал ответы там, где их не могли ему дать.
- Сэр, что прикажете делать? – тихо спросил Дерек, выводя Кристофера из мрачных раздумий.
- Действовать… - коротко бросил он, злясь на то, что потерял из-за сомнений слишком много времени. Дернул на себя лежащий на спинке кресла пиджак и поторопился к выходу.
– Собирай отряды.
Он уже дернул на себя ручку, когда робкий голос Дерека остановил его.
- Простите сер… возможно сейчас не время, но это важно.
Кристофер закрыл дверь, невольная задержка злила, но он попытался остаться вежливым.
- Вы что-то хотели, Дерек?
Начальник патруля нервно кивнул и заерзал не месте. Его поведение напомнило Кристоферу прощание со Стефаном. Он невольно нахмурился, о чем бы ни собирался поведать ему стоящий перед ним подчиненный, вряд ли это было приятной вестью.
- Мне нужна ваша помощь… - неуверенно начал тот, не решаясь смотреть прямо в глаза, упорно разглядывая несуществующую на полу грязь. – Вопрос очень деликатен…
Он замолчал. Кристофер кашлянул, нарушая затянувшееся молчание. Было понятно, что Дерек ждет от него каких-то слов, любого намека, позволяющего продолжить, но Кристофер не собирался поощрять его, не зная сути. И лишь сухо кивнул.
- Я слушаю.
Дерек нервно сглотнул, слова довались ему с трудом, он уже и сам не рад был, что все это затеял. Но отступать было поздно, да и жене обещал, что попытается.
- Я уже долго возглавляю патруль… Вы знаете. Я всегда служил вашему отцу верой и правдой, всегда придерживался законов, следовал всем правилам… - он запнулся, а Кристофер нахмурился еще сильнее. Направление разговора не нравилось, как и то, каким потерянным выглядит Дерек. Ничего хорошего это не предвещало.
Между тем, совладав с собственными чувствами, тупо смотря перед собой и ничего не видя, Дерек продолжил.
- Мы с женой уже около полувека вместе, у нас есть дом, любимая работа, предметы роскоши, мы даже чувствуем себя почти людьми. У нас есть все, кроме одного и самого главного – детей.
Кристофер нахмурился еще сильнее. Разговор и вовсе перестал ему нравиться. Он чувствовал себя неловко, неуютно. Они не были настолько знакомы с Дереком, чтобы делиться подобными переживаниями. Кристофер почувствовал себя не в своей тарелке.
- Мне жаль Дерек, правда… но вы же знаете, что вампиры утратили эту возможность.
- Не все! – вспыльчиво выкрикнув, Дерек тут же притих, и почти шепотом добавил. – Пещеры мятежников кишат детьми разных возрастов.
Кристофер замер. Его словно током ударило, и осознание возможной просьбы вампира сразило его ужасностью предположения.
- Нет! – практически прошипел он.
Дерек так и не поднял на него взгляд, последняя надежда на понимание потухла. Как же он ошибся, жалел, что вообще затеял разговор, лучше было сразу, ничего не объясняя, забрать жену и уйти в горы. Но ведь так не хотелось расставаться с нажитым, с налаженным бытом.
- Мы могли бы питаться донорской кровью, не обязательно убивать… - еле произнес Дерек, делая еще одну, отчаянную последнюю попытку. – Мы не хотим уходить, становиться мятежниками. Когда ребенок родиться, мы снова перейдем на лекарства.
От надежды, сквозившей в его голосе, Кристоферу стало не по себе. Сама просьба, ее абсурдность не укладывались в голове. Он понимал, что не может помочь ему. Ничем. Отступничество в их мире каралось смертью, без исключений. И никакие былые заслуги не отмоют кровавое пятно на репутации, не оправдают.
- Я ничем не могу помочь…
- Вы же сын короля! Я столько лет служил вам! Одна маленькая уступка! – на мгновение Дерек поднял на него полный холодной ярости взгляд.
Его кулаки сжимались в бессильной злобе на царского отпрыска, на веру, на собственное желание следовать ей. Эта вера лишила его возможности иметь детей. Эту веру он навязал своей жене. И вот теперь эта вера отвернулась от него, отмахнулась, как от ненужного, выпадающего из цепи звена.
Но все же многолетняя привычка повиновения взяла верх над гневом, и уже более тихо, но все еще срывающимся голосом он прошептал.
- Прошу… подумайте… не отказывайте так сразу.
Дерек выскочил из кабинета, быстро, боясь услышать очередной отрицательный ответ. Окончательное неведенье все еще оставляло надежду, что не придется уходить. Ведь они с женой уже все для себя решили, и если судьба заставит их уйти, они уйдут. Не задумываясь, не жалея ни на секунду.

Кристофер молча гнал машину по узкой горной дороге. И не крутые виражи серпантина, ни ухабистость ужасных каменистых дорог не могли отвлечь его от невеселых мыслей.
Румыния преподнесла ему очередной сюрприз.
Сначала эта экспедиция, затем Стефан, о главной причине невеселых мыслей даже и вспоминать не хотелось, теперь еще и Дерек.
Кристофер никогда не смотрел на их мир под таким ракурсом. Никогда не задумывался о детях. Возможно потому, что не было той, с которой хотелось бы создать свое продолжение. Да и цена за рождение была слишком высокой: за возможность размножения люди лишались жизни. Лишь человеческая кровь позволяла плоду развиться и родиться на свет.
Как Патрик не пытался, еще ни одно лекарство не смогло помочь. Женщины их мира становились бесплодными.
Кристофер никогда не видел, чтобы хоть одна из них жаловалась. Разве что Кейт. Бывшая жена его брата, но тогда все это быстро замяли, девушка бесследно исчезла, Алекс увлекся другой.
Других инцидентов он и не помнил. Просьба Дерека шокировала его. Но с другой стороны… Он ведь родной сын, смог же отец ради приемника наплевать на свои принципы.
Просьба Дерека не казалась уже такой абсурдной. Если его отец захотел себе ребенка, то почему остальные не имеют на это право?
В некоторых доводах начальника патруля он увидел смысл, ведь и вправду можно было пользоваться донорской кровью. И пример Стефана, что не обязательно, питаясь кровью, нужно быть монстром, лишь утверждал его в положительности мыслей. Их мир бы только выиграл, если бы наполнился детским смехом.
Кристофер пообещал себе, что как только найдет Адель, он обязательно поднимет этот вопрос. Потом, позже, когда вернется в Лондон. Сейчас же у него были дела куда поважнее.

Машины остановились. Заглушая мотор, Кристофер вышел из машины, громко захлопывая дверцу, напряженно всматриваясь в простирающийся перед ними горный массив Бихор.
Вот и пункт назначения.
До пещеры было около километра, два часа пути для человека, пару минут для вампира.
Не сговариваясь, они начали быстро подниматься. Кристофер и Дерек первые, остальные за ними.
Вход в пещеру располагался в широкой воронке, и в него без труда можно было спуститься сразу большому количеству человек. Но они не решались спрыгивать. Четкое зрение позволило в темноте прикинуть расстояние: от входа до дна около двадцати метров. Не так и много, но расположенные в основании глыбы льда могли покалечить.
Пришлось воспользоваться лестницей, возведенной людьми.
Спустившись в первый зал, Кристофер на мгновение замер. Он и раньше бывал в пещерах, и не в одной. Но подобной красоты еще не видел. Под его ногами располагался огромный ледник, и вокруг, словно величественные, похожие на церковные свечи, метров семи в высоту, возвышались ледяные сталагмиты.
Но времени любоваться не было. Они пришли не на экскурсию. Кристофер моментально собрался, потянул носом воздух и вздрогнул, уловил знакомые нотки мускуса.
По телу пробежала предательская дрожь, он с силой сжал кулаки и поджал губы. Да, это будет сложнее, чем он ожидал.
А не дышать не мог, как бы не хотелось. Этот запах, словно яд, расползался по его телу, парализуя волю, подчиняя разум низменным плотским инстинктам.
Кристофер зло рыкнул, и попытался взять себя в руки. Только подобных мыслей о девчонке ему не хватало. И так было тошно от всего происходящего.
Но выхода не было. Он быстро заскользил по ледяной поверхности, стремясь ко второму залу. Узкие сколькие ступеньки преодолел за пару секунд. Взгляд цепко прошелся по каждой щели, трещинке, задерживаясь на подозрительных впадинах и выпуклостях.
По опыту знал, что искать нужно не на поверхности, события в Бране подсказывали, что нужно искать скрытые пещеры и механизмы.
Это усложняло и без того непосильную задачу. По запаху искать не мог. По какой-то злой иронии судьбы запахи пленницы и мучительницы были практически идентичными.
Кристофер тихо чертыхнулся. И как он должен ее искать? Если каждая молекула воздуха насквозь пропитана одинаковым ароматом? Как определить, кому точно он принадлежит?
Кристофер попытался вспомнить запах, свойственный Адель, его отличительные нотки.
Закрыл глаза, погружаясь в пучину памяти, воскрешая далекие воспоминания.
Не получалось.
А вот запах другой, злой и жестокой девчонки, ему и вспоминать не нужно было. Он буквально ощущал его на кончике языка. Казалось, что запах въелся в его сознание
напрочь вытесняя из мыслей все остальные. Это уже становилось похожим на паранойю.
Кристофер раздраженно осмотрелся по сторонам, злясь на самого себя, на девчонку, что имела над ним такую болезненную власть. Нахождение в подземелье уже причиняло реальную физическую боль. Он не мог не дышать, каждый же глоток воздуха отзывался дрожью в теле.
Осмотр второго зала так ничего и не дал. Отряд бездействовал, терпеливо ожидая дальнейших распоряжений. Кристофер с трудом подавил в себе зарождающуюся волну злости.
Все эти поиски могли оказаться бессмысленными. Ведь Адель могло и не быть в этой пещере. На основании чего были сделаны такие выводы?
Пещера, в которой наибольшая концентрация ее запаха?
Возможно, как и то, что эта пещера была отвлекающим маневром. В Бране они попались в точно такую же ловушку. Неуловимое ощущение дежавю прошлось неприятным холодком по позвоночнику.
Непонятное чувство потянуло обратно на поверхность. Приказав Дереку продолжать осмотр пещеры, Кристофер буквально побежал обратно к входу.
Он не понимал, почему, слепо следуя велению шестого чувства.
И, достигнув поверхности, застыл у края воронки, напряжено всматриваясь в простирающийся вдаль лес.
И чуть не упал, настолько сильными были сразившие его ощущения.
Дождь только закончился, кое-где еще тяжелые капли стекали с веток, пропадая в толстом слое лесной подстилки. Воздух наполнялся пьянящим привкусом озона, расширяя диапазон ощущений, позволяя более четко и полно чувствовать запахи.
Стоило сделать вдох, сильный терпкий запах мускуса, ее запах, буквально обжег легкие и вскружил голову. Она была здесь, она не просто была, она находилась где-то рядом, вызывая в нем болезненную жажду.
Острота ощущений настолько захватила его, что он даже пошатнулся, но все же нашел в себе силы заговорить практически ровно, почти спокойно.
- Выходи, я знаю, что ты здесь!
Его зов утонул в собственном эхо, последующей тишине и в испуганном крике сорвавшейся с дерева сойки.
Это разозлило. Он знал, что она здесь, чувствовал это каждой клеточкой своего напряженного тела. Она же, похоже, снова решила поиграть с ним в кошки мышки.
Он не собирался идти на поводу ее игр, оставаясь на своем месте, напряжено сканируя окрестности, вслушиваясь в циркулирующие в воздухе звуки.
Капли воды, шелест перелетевшего с одно места на другое листка, бурное журчание стремящегося вниз потока среди высоких кочек из корней, и чуть поодаль легкое, практически неуловимое сердцебиение.
Кристофер усмехнулся, определяя направление. Она практически не дышала, замедлила все свои жизненные ритмы, чтобы не выдать себя. Это могло ей помочь, но только не с ним. Каким-то странным мистическим образом он ощущал ее на расстоянии, словно между ними была прочная, но невидимая связь.
Он не верил, что такое бывает. Затаившегося вампира сложно, практически нереально вычислить, как бы сильно ты не обострял все свои органы чувств.
Ему когда-то рассказывали, что такое возможно только в одном случае. Похоже, ошибались. Он бы точно помнил, если бы прошел подобный ритуал, и уж точно он не проходил его с ней.
И то, что он чувствовал ее подобным образом, вызывало удивление, хотя он уже привык ничему не удивляться.
Он сделал шаг по направлению к ней. И тут же услышал легкий шелест веток, и треск опадающей коры. Усмехнулся, девочке явно не понравилось, что он знает, где она.
Кристофер остановился, возможно, при других обстоятельствах он бы за ней побегал по лесу, но сейчас, увы, на это не было времени. Его ждал отряд, поиски дорогой сердцу женщины.
И он просто должен попытаться отвоевать Адель у мятежницы.
- Мария, нужно поговорить….
Его голос снова утонул в лесной чаще. Она не спешила показываться, изводя его ожиданием, это разозлило, сильно до одури. Не выдержав, он стукнул кулаком по скале, не рассчитав при этом силы, врезаясь плотью об острый край, расцарапывая кожу до крови.
- Черт, Мария, это уже не смешно! – не выдержав, он крикнул, срывая в этом крике всю накопившуюся на нее злость.
И словно вторя ему, с гортанным криком с соседних деревьев сорвалась небольшая стая птиц, и в ту же минуту она грациозно спрыгнула с ветки, ловко приземляясь в метре от него.
- Чего кричишь, всех птиц перепугал! – она криво ухмыльнулась, и застыла в ожидании. – Что хотел?
И вправду, что хотел? Все мысли улетучились из головы, стоило ее увидеть. Воображение настойчиво рисовало все ту же картинку в мокрой одежде. Увиденное же было иным. И он сам не знал, огорчало это его или радовало.
Она была промокшей. Но вот только не так, как он представлял. Тяжелая кожаная куртка, застегнутая до подбородка, обтягивающие брюки, высокие сапоги, убранные в хвост волосы.
На мгновение захотелось подойти к ней, сорвать с волос резинку и запустить пальцы в шикарные черные кудри. Он даже сдвинулся к ней, привлеченный магнетизмом желания. Но застыл, буквально превращаясь в статую, стоило еще одному запаху, примешанному к ее, коснуться обоняния.
Запах человека. Крови, от нее не несло ржавчиной и солью.
- Что это?
Она скептично приподняла бровь, забавляясь его реакцией, тем, как раздуваются его ноздри, улавливая запрещенный запах. И то, как на его скулах заходили желваки, лишь сильнее позабавило.
- Там еще осталось, можешь присоединиться, – она небрежно указала пальчиком в сторону, с которой пришла. И усмехнулась, когда он пронесся мимо нее, больно задевая плечом, крича ему вслед со смехом: – Не спеши так, там хватит нам обоим!
Ответное рычание вызвало хищную улыбку. И невольно словила себя на мысли, что ей нравится его злить. Человека она притащила сюда с другими планами, но то, как слаживались обстоятельства, понравилось еще больше.
Она в секунду догнала его и, скрестив руки на груди, с ухмылкой наблюдала, как он осматривает бесчувственного парнишку. Мария собиралась помучить им сходящую с ума от голода Адель, сама-то и не дотронулась до него, хоть кровь и была сладкой, аппетитной. Она специально нашла такого, чистого мальчика, не отравленного наркотой и алкоголем.
Парнишка был довольно аппетитным, Мария сделала пару царапин на его руках, разрезая капилляры, позволяя крови сочиться тоненькими струйками, пропитывая насквозь одежду. Его аромат должен был окончательно свести с ума Адель, а теперь она надеялась, что тому же соблазну подастся склонившийся над ним Кристофер.
Она видела, что его светло-карие глаза потемнели, становясь почти шоколадными. Ему явно нужно было принимать лекарство, и то, что он этого не сделал, укрепляло ее шансы столкнуть его в пропасть.
- Так как? Выпьем на брудершафт?
Резко села на корточки, протягивая руку к горлу парня, и тихо хихикнула, когда воздух перед ней рассекся, и крепкие руки вжали ее в соседнее дерево.
- Если хочешь сам, я поделюсь, найду себе другого… так бы и сказал, зачем так грубо?
Она усмехнулась, почувствовав, как напрягается его тело, трясутся в бессильной ярости руки, и была уверена на сто процентов, что если бы он мог, то наверняка свернул бы ей шею.
Она открыто провоцировала, а его трясло от бессилия. У него на глазах творилось преступление, а он ничего не мог сделать. Плюс у самого непривычно саднило горло, это ощущение ему до крика не понравилось. Запах взволновал, вызывая спазмы в области желудка. И еще она, к непривычному чувству примешивалось дикое вожделение. Это было выше его сил, вся выносливость трещала по швам, грозя в любую минуту раскрошиться.
Сжимая кулаки, он с треском стукнул ими по стволу дерева, переламывая его, из горла вырвался сдавленный хрип:
- Что ты со мной делаешь?..
- Ничего…
Она застыла, придавленная весом его тела. Конечно, при желании могла легко столкнуть, но то, как он склонил к ней голову, уткнувшись лбом в плечо, вызвало странную дрожь в теле. Он сейчас выглядел таким слабым, уязвимым, она ведь того и добивалась. Но почему-то не испытала от этого радости. Веселье сменилось непонятной горечью.
Он отстранился первым, поднимая на нее потемневший взгляд, в котором плескалось целое море эмоций. Она не хотела видеть этого взгляда, не хотела разгадывать, что это значило, как не хотела разбираться в себе, признавать, что этот взгляд переворачивал ей душу.
Мария отвела глаза в сторону. Сжимая пальцы в кулаки, стискивая зубы, вызывая на губы злую язвительную усмешку, такой ей быть было легче.
- Так что насчет парнишки?
Бессильный рык вырвался из его груди, слабость исчезла, злость на нее, на ее поведение возвращала трезвость мыслей.
- Почему ты такая? – прошипел он, хватая ее за руку, поворачивая лицо к себе, заставляя смотреть в глаза.
Она усмехнулась, скептически приподнимая брови.
- Какая – такая?
- Злая, жестокая, демоничная… - он буквально выплюнул ей в лицо обвинения, на что она лишь снова ухмыльнулась.
- Я вампир, Кристофер, – она оттолкнулась от дерева, убирая со своего лица его пальцы, отошла от него на метр, застыла на безопасном расстоянии и, презрительно скривившись, осмотрела его с ног до головы: - Чего не скажешь о тебе.
- Быть вампиром – не значит быть жестокой, все эти убийства, спелеологи, то, что ты сделала с Грейс, то, что удерживаешь Адель…
Он заметил, как сжались ее губы при упоминании имени девушки, и как было ни горько, но это лишь подтверждало ее причастность ко всему этому ужасу.
- Что ты знаешь об этом? – зло прошипела она. – Как ты можешь судить о том, чего не знаешь и не понимаешь? Накачиваешь себя лекарством и считаешь себя лучше других?
- Я понимаю больше, чем ты думаешь, я на многое стал смотреть по-другому, но только не на убийство.
Мария зло хмыкнула, поставив себе галочку, что стоит его толкнуть и на этот грех. Уж больно захотелось лишить его всего этого чистоплюйства. Почему-то почувствовала себя грязной, запачканной в чужую кровь. И осознание того, что он не такой, лучше нее, еще не побитый жизнью, больно ужалило. Она уже собиралась съязвить, как произнесенное им имя выбило из ее легких весь воздух.
- За что ты мстишь Патрику!?
Перед глазами все поплыло, ярость, гнев и злость буквально захлестывали.
- Как ты узнал? – прохрипела она, зло прожигая взглядом, и даже не сразу дошло, что сама сдала себя. Подтвердила предположение.
- Неважно! Ты не ответила…
Она горько ухмыльнулась, выпрямилась. Он хочет знать! Глупый! Вряд ли ее правда обрадует его.
- Ты не захочешь это услышать.
- Если спросил, значит, хочу! – упрямо повторил он, напряжено всматриваясь в ее ожесточенное лицо.
Она поджала губы, во взгляде промелькнуло что-то странное, он даже был готов поспорить, что эта была боль. На мгновение он подумал, что и впрямь не хочет знать, почему-то был уверен, что Мария скажет, что Патрик бросил ее. И хоть понимал, что не имеет права так думать, но почему-то не хотелось представлять ее в объятьях отца. Увы, ничем другим объяснить подобную вражду не мог.
Ее ответ выбил у него почву из-под ног.
- Он убил моего сына…

Несмотря на характер Марии, она мне симпатична на всем протяжении рассказа. И повод, по которому она мстит Патрику довольно внушительный. Теперь ее трудно назвать сумасшедшей.
_________________

Я смотрю грехи у Патрика перед Марией растут в геометрической прогрессии
В этой ситуации жаль Кристофера и мне всё больше становится не понятно как Радмила пустила своего сына в это пекло
Спасибо за продолжение
___________________________________

Спасибо за продолжение! Мария в прямом смысле прошла через ад... и все по вине Патрика! Он заслужил все, что бы она ни придумала для него!!!
_________________

Трудно, но все равно она темный персонаж.

Спасибо, что читаешь

В этой ситуации единственная невинная жертва обстоятельств, это Кристофер. А Радмила - почему она так поступила станет ясно лишь в конце истории.

Спасибо, что читаешь

Мария прошла через ад и по своей вине.

Спасибо, что читаешь

 » Глава 13. Выбор

Глава 13. Выбор

Налитые грозовой мощью кучевые облака угрожающе зависли над округлыми вершинами окрестных гор, погружая пространство за ними в черноту бушующей стихии.
Маленькая долина, разделяющая основания двух хребтов, все еще утопала в ласковых лучах заходящего солнца. Ее тихий размеренный жизненный ритм словно не замечал надвигающейся угрозы. Лишь чуть сильнее сгибались под давлением поднимающегося ветра тонкие стебельки полыни и мелкой поверхностной рябью пробивались прозрачные воды неглубокого ручейка.
Маленький вепрь, случайно отбившийся от стаи, бродил, утопая в высокой зелени, не замечая изменчивых приземных вихрей. Вот в шаге от него небольшой поток воздуха поднял вверх соломинку и закружил… Вепрь вскинул морду, только сейчас замечая, как изменилось окружающее пространство, как свинцовая масса медленно спускается, протягивает тяжелые щупальца, окутывая в черноту склоны. И уже не видно ни величественных крон елей, ни скрывающихся за ними спасительных тропинок. Только клубящиеся, асинхронно перемещающиеся потоки воздуха, неустанно поглощающие метр за метром. Протягивая зловещие щупальца тьмы, заставляя маленькое существо неуютно поежиться и издать пугливый писк беззащитности перед надвигающейся бурей.

Поправляя туго затянутую вокруг шеи бабочку, Кристофер рассеяно смотрел вдаль. Погода портилась, но это не тяготило, хотя было обидно за Стефана: тот планировал большую часть вечера провести на улице. Нашкодившая природа внесла свои коррективы, заставляя вампиров поспешно исправлять ситуацию.
Окна спальни Кристофера выходили на горный массив, он не мог видеть подъездную дорогу, но слышал, как поспешно натягивают брезент слуги, укрывая вход в замок, проклиная навалившийся на Румынию циклон.
Циклон, который он мог воочию наблюдать во всем его величии и мощи. Идеальный слух улавливал потрескивание электрических разрядов, предвестников приближающейся грозы.
Четкое зрение различало бурлящие тяжелые капли, готовые в любую минуту сорваться и мощным потоком хлынуть на беззащитную землю.
Нечто подобное творилось и в его душе. Внешне спокойный, он лишь слегка хмурился, не выдавая окружающим то, что на самом деле бушевало за стенками его разума.
Из головы не выходила последняя встреча, сказанные сгоряча слова…
Слова, в которые не хотелось верить, слова, которые он просто не мог спокойно воспринять.
Они противоречили всему, во что он верил всю свою жизнь. Его отец. Идеал для подражания, тот образ, к которому он сознательно стремился, старался соответствовать. Слепо верил во все и вся, превознося высокоморальные устои жизни, им основанные.
Да, для достижения своих целей они, конечно, наказывали виновных, но убийство ребенка…
Его отец просто не мог совершить подобное.
Он тогда ей так и сказал…

- Ты врешь! – ее признание оглушило, выбило из легких воздух.
Шок сковал оцепеневшее тело, и лишь горящие огнем недоверия глаза прожигали ее на сквозь, пытливо, придирчиво, словно ища подтверждение словам.
А она лишь горько усмехнулась и отрицательно покачала головой, вызывая в нем вспышку злости этой откровенностью. Захотелось встряхнуть ее, заставить сказать, что врет, что просто смеется над ним.
Он не хотел верить ей, он просто не мог верить, иначе…
Это убьет его.
- Ты врешь! – тихо, но настойчиво прошипел он.
Ее губы в ответ сжались в узкую полоску, лицо исказилось в злобной гримасе. Она сдвинулась в его сторону всего на миллиметр и резко застыла, не разрывая зрительного контакта. А его пробрало до самых косточек от колючего, полыхающего неприкрытой ненавистью взгляда. Дрожь безотчетной волной прокатилась по напряженному телу. В этот момент Мария была такой же жестокой, как и тогда, когда он увидел ее впервые, когда она с холодной расчетливостью спускала в него стрелы.
Казалось, что она готова убить его в эту минуту, напряжение между ними обретало густую осязаемую форму, как и осознание, что она на это способна. Он видел заправленные за пояс кинжалы, висящий на бедре пистолет. Девочка путешествовала во всеоружии.
В ее глазах читалась ярая убежденность. Все предостережения Стефана обрели форму и смысл. Даже если она врала о причинах, она свято верила в них.
Все встало на свои места, ведь он тогда даже не задумался, почему из них двоих она отпустила Этана. Для нее Кристофер был лучшей мишенью для выполнения своей мести.
Родной сын. Око за око. Сын за сына.
От понимания ситуации легче не становилось, дурацкая зависимость перед девчонкой мешала нормально думать, и даже угроза жизни, а он не сомневался, что она сейчас лежала на чаше весов ее прихоти, не умоляла факта притяжения.
Это доводило до безумия, напряжение между ними тяготило, он чувствовал себя словно привязанным к ней чем-то более сильным, более могущественным, чем обычное плотское влечение. Против всех доводов разума, против всех фактов.
Он только что сам себе признался, что она готова убить его, не задумываясь, и похоже, ему было на это абсолютно наплевать.
Но все же на мгновение перестал дышать, увидев, как потянулась ее рука к поясу за пистолетом и замерла возле смертоносного оружия.
Она убрала руки в карманы, и как ни страшно было признавать, ему стало легче. Эта борьба ее самой с собой за считанные секунды решила их дальнейшую судьбу. Было приятно осознавать, что не смогла, не поднялась рука, что возможно испытывает все те же чувства, что и он. Что связь эта взаимна.
- Сам хотел знать, - было странно, но ее голос звучал безразлично, пусто, глухо, и никак не вязался с эмоциями, пляшущими в черных глазах.
Еще какое-то считанное мгновение раздражение читалась в ее взгляде, быстро сменяясь другим, таким знакомым за последние дни чувством – разочарованием. Ее веки дернулись, скрывая от него за густыми ресницами черноту взгляда. И в этот момент он сам ощутил разочарование. Он не хотел, чтобы она что-то прятала от него, хотелось видеть, что творится в ее странной и темной душе. Глаза были единственным источником, позволяющим ее узнать. И вот, когда она закрылась от него подобным образом, он ощутил себя странно беспомощным.
Мария быстро взяла себя в руки. Ухмылка вернулась на лицо, губы расползлись в едкой полуулыбке.
- Не веришь мне, спроси у него!
Кристофера передернуло от тона ее голоса. Столько ненависти, пренебрежения, столько презрения…
Она так легко говорила об этом, так уверенно, что даже закралось нехорошее предположение: неужели правда?
Сомнение въедалось в разум, отравляя подточенную веру. Спросить у отца. Конечно, он спросит. Позже, пока он хотел услышать все от нее. Кристофер кивнул, сосредоточенно всматриваясь в любые мимические изменения на ожесточенном лице.
- Хорошо, - он в примирительном жесте поднял руки, признавая за ней право на обвинения. - Чем ты докажешь свои слова, почему я должен тебе верить?
Мария скептически приподняла бровь в невысказанном вопросе. Словно все то, что она говорила, было само собой разумевшимся, не подлежащим сомнению.
- Если ты делаешь такие громкие заявления, у тебя должны быть факты.
Она фыркнула на его слова.
- Мои факты тебе не понравятся…
Кристофер не успел ей ответить.
Шум со стороны пещеры и покатившийся под ноги мелкий гравий заставили вздрогнуть, резко оглянуться. Он совсем не ожидал, что им помешают, он только пришел в себя от шока, и у него были вопросы по существу. И, похоже, в кои-то веки ему собирались отвечать.
- Сер… - Дерек застыл на почтительном расстоянии, ужас мгновенно распространился по его лицу, стило ему заметить Марию.
Его затрясло, глаза лихорадочно забегали в поисках спасения. Он даже споткнулся в нелепой попытке отступить.
Мария криво усмехнулась и прищурилась, наблюдая за ним. Кристоферу же все это не нравилось, хотя он и мог понять страх Дерека, но ее поведение, зачем так изводить окружающих? Нагонять на них панику и страх? Вот только спросить уже было не у кого: стоило ему на секунду отвлечься на подчиненного, как она, воспользовавшись моментом, улизнула. Снова оставляя его с полной сумятицей в мыслях и с миллионом вопросов без ответов.

Тяжелые тучи уже окончательно перевалили через горные хребты, заявляя свои права на долину. Было так тихо: ни дуновение ветерка, ни шелест травы, ни шорох насекомых – ничто не тревожило воцарившегося покоя. Долина замерла.
Как же он хотел такого покоя, хотя бы в собственных мыслях.
Он тогда не попытался нагнать ее, не пошел следом. Вернулся с Дереком в пещеру и продолжил поиски. Как и предполагал изначально – безрезультатно.
Пришлось ни с чем возвращаться в замок. У мятежников были те же неутешительные результаты. Пусто. Адель словно сквозь землю провалилась. И не только это не давало ему покоя.
Сомнения изводили его. Желания не давали спокойно дышать. Противоречия убивали.
И все же он пытался рассуждать трезво.
Патрик – его отец, он привык верить ему, привык доверять и полагаться во всем. Несмотря на открывающиеся факты.
Другое дело – Мария. Он ее совсем не знал. У него не было оснований верить ей, и то, что она одним лишь своим видом сводила его с ума, не должно никак повлиять на его суждения. Но все же ее слова задели, зародили сомнения, и где-то в глубине души он признавал, что она может оказаться права.
«Спроси у него сам!»
Ее слова звенели у него в памяти, надоедливо, жалящее, и чем дольше он оттягивал этот момент, тем противнее и звонче они становились.
Кристофер боролся с желанием позвонить. Лежащий на прикроватной тумбочке телефон нещадно манил, приковывал взгляд. Кристофер чувствовал себя слабаком, тюфяком, неспособным справиться с такой, казалось бы, элементарной проблемой.
На сомом деле все было намного сложнее. Он просто боялся, до безумия, до боли, услышать положительный ответ, боялся, потому что тогда от его мира не останется и следа.
Он итак изо всех сил цеплялся за его ошметки.
Не так просто было отпустить веру, с которой жил почти век. Не так просто расставаться со своими иллюзиями. Реальность угрожающе нависла над ним, готовая уничтожить весь смысл его существования.
И это нелепая отсрочка не спасала, лишь сильнее загоняла в угол сомнений и неприятных мыслей. И лишь сильнее заставляла его злиться.
Не выдерживая напряжения, он уткнулся лбом в прохладный камень откоса, отгоняя от себя все мысли, заполняя разум пустотой. Не получалось.
Как ни пытался отгородиться от всего и вся, ее образ просачивался сквозь все возведенные барьеры и стоял перед глазами, усмехаясь, выжидая.
За окном зашумело, тяжелые капли одна за другой соединялись в потоки, выплескивая на землю всю мощь разбушевавшейся стихии. Электрический разряд сотряс воздушное пространство, отдаваясь мелкой вибрацией в камне, передающейся и его телу.
Ливень косыми струями нещадно стучал о подоконник, угрожая испортить его костюм.
Кристофер отодвинулся от окна, закрывая деревянные створки.
Время сомнений и раздумий истекало. Минуты пребывания в одиночестве так же. Гости уже собрались и ждали лишь его. Гости. Родственники. Мятежники. Готов ли он к встрече с ними?
Готов или нет, он пошел на это ради Стефана. Отцу бы это не понравилось.
Черт! Он снова вернулся к тому, от чего так бежал.
Злясь на самого себя, на непростительное для мужчины малодушие, он резко подлетел к тумбочке и поспешно, не оставляя возможности передумать, набрал номер. Хватит прятаться за страхом, хватит отодвигать неизбежное.
На первом гудке от нетерпения перехватило дыхание, на втором замерло сердце, на третьем – появилось раздражение.
Отец всегда брал трубку, он не расставался с телефоном. Всегда держащий все под своим контролем, он считал своим долгом отвечать на каждый, пусть и неважный звонок.
Кристофер же уже отсчитывал десятый гудок. Нехорошее чувство, что его намеренно игнорируют, сдавило грудную клетку.
Женский голос с холодным автоматическим оттенком извинился, предлагая связаться с абонентом в другое время.
Кристофер с силой сжал пальцы в кулак, не замечая, как сминает в щепки хрупкий пластик.
Непрошенные слова рвались с языка. Злость на обстоятельства буквально захлестнула.
Блуждающий взгляд невольно остановился на его отражении в зеркале. Искаженное лицо, горящие потемневшие, с расширенными зрачками глаза…Он выглядел, словно дикий безумец. Плюс еще нещадно покалывало в горле. Пора бы принять лекарство, все сроки исходили, но он почему-то медлил, не спешил.
Кристофер раздраженно запустил руку в волосы, портя уложенные пряди.
К черту все!
Он устал, устал от всего того, что на него навалилось. Устал думать, взвешивать, решать.
Он сейчас спустится вниз, встретится с родственниками, сыграет роль хорошего племянника, внука и еще черт знает кого, а потом…
Он точно не знал, что будет делать потом, хотя подсознание подсказывало маршрут тропинки, уводящей в горы…

Ливень нарушил планы Стефана. Он хотел большую часть вечера провести на внутреннем дворе замка. Там уже все было готово: расставлены столики, украшены цветами стены. Он хотел представить внука по высшему разряду.
Да и в свежем воздухе были свои плюсы. Пиршества подобного рода включали в себя угощения. И пусть они уже четверть века как отказались от использования живых людей, наполняя бокалы донорской кровью, Стефан предполагал, как возмутится Кристофер.
Свежий воздух хоть немного разбавил бы запах.
Закрытое помещение грозило катастрофой. Он не знал, чего ждать от внука, тот мог развернуться и уйти, оставляя его среди гостей.
Он мог бы и не ставить угощения, но ведь и так боялся, что внука примут враждебно. У каждого из гостей на этом пиршестве были свои упреки к властвующему королю. У кого-то он отнял сына, у кого-то внука, дочь.
В их глазах Кристофер все равно был чужаком, врагом.
А Стефан же хотелось, чтобы его приняли и в этом мире. Конечно, против его воли никто бы не пошел, но так хотелось хоть немного умаслить, подсластить пилюлю.
Первые гости прибывали. Слуги услужливо закрывали зонты, вампиры, осматриваясь, переступали порог королевского замка, и Стефан, играя роль радушного хозяина, раскрывал встречные объятья.

Кристофер неохотно спускался по лестнице, ведущей в холл. Где-то там, в бальном зале, собралось огромное количество вампиров, он слышал гул их голосов, эхом расходившийся по каменным сводам замка. Даже немного растерялся, ведь не предполагал, что их будет так много.
Что вообще мятежников так много. Они наивно считали, что контролируют Европу, превосходят в численности.
То, что он за последние дни увидел в Румынии… Здесь были целые армии, которые при желании могли легко сместить режим Патрика, но почему-то не делали этого.
Кристофер на минуту задержался возле фрески с изображением матери.
И на сердце неприятно кольнуло. Он помнил, как она не пускала его, плакала, умоляла не ехать.
Словно знала, что его здесь ждет.
Кристофер раздраженно вздохнул. Он снова возвращался к вопросам, хотя обещал себе, что забудет о них хотя бы на один вечер.

Дверь в бальный зал была широко открыта.
Сотни вампиров, одетых с изяществом и вкусом, которому мог позавидовать Лондонский двор, оживленно беседовали, разбившись на группки.
Но не огромное количество незнакомых мятежников заставило его нахмуриться. Запах.
Воздух был насквозь пропитан солью и ржавчиной. Кристофер с отвращением вдохнул запретный запах и тут же застыл, уловив в его насыщенной гамме другой.
Его сердце забилось быстрее, глаза лихорадочно забегали по гостям в поисках. Но тут же наткнулся взглядом на спешащего к нему деда.
Стефан быстро взял его в оборот, знакомя с разными вампирами, представляя родственникам, он вежливо улыбался, кивал, отвечал невпопад, а сам сканировал окружающую толпу.
Сотни женщин, и все не те…
И уже начинал злиться. Она была здесь, он чувствовал это каждой клеточкой своего отреагировавшего на запах тела. Ему казалось, что он слышит ее дыхание, сердцебиение, и даже тихий смешок.
Но при этом он не видел ее, хотя кожей ощущал, что она за ним наблюдает.
Небольшое покалывание в районе затылка, легкая дрожь, пробивающая спину, возбуждающий и заводящий до предела запах.
Он словно наркоман, впитывал свои ощущения, не замечая меняющейся перед ним череды лиц и рукопожатий.
И готов был поспорить, что завтра не вспомнит никого из них.
Лишь одно событие вывело его из анабиозного состояния. На руках у одной из женщин, которую к нему подвели, сидел ребенок лет трех. Маленькое черноволосое чудо, задорно рассматривающее его своими черными глазками.
Ребенок улыбнулся ему, потянулся, широко зевнул и …
Светлая кожа ребенка стала меняться на глазах, сменяясь рядом мелких эластичных чешуек.
Кристофер застыл, пораженно уставившись на маленькое существо, которое было… вампиром?
Ребенок снова зевнул, обнажая при этом ряд ровных белоснежных зубов с выделяющимися аккуратными удлиненными клыками.
Кристофер недоверчиво его осматривал. И не понимал, как может такое быть. Неужели все дети вампиров такие? Он никогда ничего подобного не видел, да и отец всегда молчал.
И тут же в памяти вспыхнула ночная картинка: озеро, лунный свет, золотисто существо и Мария с мокрыми волосами.
Мария?
Ему стало тяжело дышать, и, не обращая уже внимания на приличия, он нервно сдернул с шеи душившую бабочку.
Мария…
Из-за навалившихся на него тогда событий он так и не сопоставил факты. Черт! Да и как он мог сопоставить? Как вообще такое может быть?!
- Кристофер… - Стефан беспокойно схватил его за рукав. Но тот даже не замечал присутствия деда.
Кристофер нервно расстегнул верхнюю пуговичку, но не помогало, воздуха катастрофически не хватало. Он бросил еще один, короткий взгляд на ребенка. Отмечая, что тот ничем практически и не отличается от человека: нет хвостов, копыт и всякой иной мифической ерунды. Только чешуйки и клыки. И еще глаза, более выразительные, черные, как сама ночь.
Негромкий смешок раздался совсем рядом, похоже, кого-то забавляло его близкое к шоковому состояние. Он раздраженно вскинул голову в поисках насмешника.
И не поверил своим глазам.
Она сидела на высоком стуле возле импровизированной барной стойки.
Изящное черное платье до колен, туфли на высокой шпильке, собранные в вычурную прическу волосы, яркий, привлекающий внимание макияж.
Выгнув спину в горделивой царской осанке, закинула ногу на ногу. И призывно встретила его взгляд, заманивая в черноту своих глаз.
Рядом с ним недовольно зашипел Стефан.
Кристофер догадывался, что вряд ли ее кто-то приглашал, Мария не была желанным гостем на этом приеме. Но разве мог кто-то ее остановить, если она чего-то хотела? Нет.
Он услышал еще один разочарованный стон и боковым зрением увидел закутанную в плащ фигуру Владимира.
Похоже, сторожили не только его.
Но ему было на это наплевать. Словно завороженный, он следил за каждым ее движением. Как слегка поглаживают пальчики ножку бокала, неспешно, совершая движения вверх-вниз. И он даже успевает отметить, как учащается у него дыхание, стоит только проследить за этим простыми касаниями.
Она медленно, не разрывая зрительного контакта, поднесла бокал к губам, сделала небольшой глоток и поставила бокал обратно, вскользь опуская пальчики к его основанию.
Кристофер нервно сглотнул подступающий к горлу комок. На краешке ее губы осталась небольшая капля крови. И это не отталкивает, а наоборот…
Захотелось оказаться рядом и своими губами убрать ее.
Она медленно облизала губы, вызывая в нем болезненный стон. Убрала ногу с колена, неспешно сменила другой, призывно выгнулась.
Он даже не заметил, как дернулся в ответ. Ноги сами понесли в ее сторону. И плевать было, что Стефан умоляет вернуться. Его тело больше не подчинялось разуму, оно жило своей отдельной жизнью. И хотело оно сейчас только одно.
Он быстро сорвал с подноса проходящего мимо официанта бокал с кровью и застыл перед ней.
- Это тебе…
Она криво усмехнулась, принимая принесенный напиток. Оценивающе рассматривая его с ног до головы, отмечая голодный блеск в потемневших глазах.
- Я уже решила, что ты передумал…
Кристофер нахмурился, вспоминая ее ультиматум, это немного охладило, но не настолько, чтобы задвинуть доминирующее желание на задний план. Он не готов был больше отступать. Сегодня он сделал свой выбор, и выбрал он ее. Со всем остальным они будут разбираться позже, не сейчас, когда тело дрожало от определенных желаний, а руки сами собой тянулись сжать в объятьях сидящую перед ним женщину.
- Насчет крови, нет!
Мария разочаровано поджала губы и одним махом осушила содержимое бокала. И зло уставилась на него.
- Тогда мне нечего здесь делать!
Она лениво встала и поправила платье, нарочно углубляя и так низкий вырез лифа. Заставляя его еще чаще дышать.
- Тебе не обязательно поить меня кровью, чтобы достать Патрика, – он сказал это негромко, неуверенно, высказывая совсем недавно зародившуюся гипотезу.
Мария моментально застыла, улыбка стерлась с ее лица. Глаза зажглись нехорошим, недобрым блеском.
А он в очередной раз подметил, что попал в точку.
Но в этот момент ему было наплевать на истинность ее мотивов.
Ему было сложно говорить, ее близость опьяняла, сводила с ума, от запаха кружилась голова, в паху неприятно ныло, настойчиво требуя разрядки, но все же он пытался трезво мыслить, выстоять в их неравной схватке.
Да и Мария не спешила убегать, он не держал ее, и она по обыкновению могла уже давно скрыться.
- Я вижу, ты много об этом думал!
- Пришлось… - тихо прошептал он, склоняясь к ней поближе, пытаясь говорить так, чтобы слышала только одна она. Хотя прекрасно понимал, что, по меньшей мере, два вампира в этом зале жадно ловят каждое их слово.
- Я предлагаю прогуляться, туда, где нас не услышат…
Он замолчал, замирая, страшась услышать отрицательный ответ. Что никуда она с ним пойдет, что он для нее никто, всего лишь ненавистный сынок врага. Сердце лихорадочно отсчитывало запредельный ритм, он с трудом сдерживал дрожь в напряженных руках.
Мария на мгновение прикрыла глаза, взвешивая, решая, а ему казалось, что он за эти секунды сойдет с ума.
Она ответила тихо, шепотом, он практически ее не слышал, но от ее слов радостно затрепетало сердце.
- На улице льет дождь… но здесь недалеко есть уютные пещеры…

Спасибо за продолжение! Я надеялась увидеть Марию на приеме. Так и вышло) Кристофер выглядит загнанным зверем с чужими предрассудками. Пора уже парню повзрослеть...
_________________

Страсти накаляются! А Патрик даже на звонки сына не отвечает,а вдруг Кристоф там помирает

Кристоф не смотря на свою зависимость от Мари всё таки пытается не совершать сделок со своей совестью.
Спасибо за главу
___________________________________