Карен Мари Монинг

Мак именно ИЗНАСИЛОВАЛИ.

Почему-то я так поняла, что она наслаждалась.

Вирги, а она и наслаждалась, но насильники отключили ей мозги... стырили ее воспоминания, по сути, она перестала быть человеком, личностью, просто оболочка жадная до тех удовольствий, что ей могли дать, по сути, она и не понимала, что ее насилуют...

Первые 3 главы я как и положено проревела, впечатления жесткие, умеет Монинг сентиментальные сцены писать))). Я думала, что и не доживу до окончания книги. Мой комментарий "какие же бабы дуры" в перерывах между всхлипыванием муж воспринял с понимающей улыбкой. Но постепенно во мне крепла уверенность, что ИБ все-таки выживет и жизнь у них с Мак наладится. Так нет же, как только он воскрес, у Мак снова проснулись от спячки тараканы и она пол книги непонятно чем занималась.
Убийца Алины вызвал полное недоумение, даже если Ровена промыла мозги, то все равно не понятно как можно было просто отдать девушку на растерзание!!!
Финал книги какой-то размытый. Непонятные метания Келтаров, Эобил в коме, ши-видящие ведущие себя, как малые дети (все ото всех скрывают, а сами ничего сделать не могут). Судя по спойлерам, я ожидала какой-то грандиозной битвы, а получилось нечто несуразное.

НО, линия Бэрронс - Мак, это то, ради чего можно последнюю часть перечитывать не раз. ИХ диалоги вызывали и смех и слезы, а постельная сцена чудо как горяча. Бэрронс все-таки шикарный мужчина и у него просто железное терпение. Вытерпеть все выходки Мак и превратности судьбы в виде облома в Белом замке - это дорого стоит. Очень жаль его сына, хотя Бэрронса даже больше, видеть каждый день мучения своего ребенка и быть бессильным что-то исправить просто жутко.

Я вышла из душа, в очень плохом настроении, и начала выбирать одежду, недовольная всем, что есть. Вчера я точно знала, что мне надеть. Сегодня не имела не малейшего понятия. Розовый или черный? Может быть, пришло время для нового любимого цвета. Или никаких любимых цветов вообще.
Дождь барабанил в окно, пока я решала. Дублин опять был серым.
Я одела серые капри с надписью «сочная» на заднице, спортивную кофту на молнии, и шлепки. Если Бэрронс еще не здесь, то уберусь внизу хотя бы немного.
В конце концов, я сделала всё, что он сказал.
Мои родители были свободны, я жива, Дэррок умер, и у меня были камни, тщательно спрятанные в охраняемой рунами спальне, в пентхаусе. (прим.ред. у Гроссмейстера).
Согласно моей трактовке закона, книжный магазин теперь был моим. Это значит, что моим теперь был и Ламборджини. И Вайпер тоже.
«Это была не моя гребаная идея!» - я услышала ,как прорычал Бэрронс, пока я пускалась по лестнице.
Дверь в его кабинет была чуть-чуть приоткрыта, и я слышала, как он там ходит и переставляет вещи.
Я остановилась на последней ступеньке и улыбнулась, наслаждаясь простым удовольствием слышать его голос снова. До того, как его не стало, я не понимала, каким пустым был мир без него.
Моя улыбка увяла. Я переминалась с ноги на ногу на лестнице.
Мое настроение могло быть солнечным светом, отражающимся от воды, но что-то темное бурлило под спокойной поверхностью.
Я бы пошла до самого конца, тогда мне нравилось думать об этом, со своим желанием уничтожить вселенную. Я была на сто процентов настроена, вырвать все нужные мне темные знания из Книги, независимо от того, чего бы это стоило мне или кому-либо еще. Я была готова делать что угодно, если бы это помогло мне научиться , как заменить этот мир новым. И все потому что я думала, что Иерихон Бэрронс мёртв.
У меня не было даже никакого конкретного плана, кроме как получить книгу и открыть ее, надеясь, что я смогу справиться со всеми заклинаниями творения и разрушения, которые она предложила бы. Когда я оглядываюсь назад на свое поведение, оно ставит меня в тупик. Фанатичное стремление, безумная цель.
Смерть Алины не сделала такого со мной.
Я запустила руки в волосы и дернулась их, как – будто слабая боль могла прояснить мои мысли. Пролить свет на мое временное помешательство.
Наверное, все дело в предательстве, и поэтому это так сводило меня с ума. Если не я была той, кто ранил его, то я бы не сломалась так сильно. Конечно, мое горе от потери Бэрронса было сильным, но сильнее была вина, которая съедала меня. Я пошла против своего защитника, а он оказался Бэрронсом.
Стыд, не горе, питал мою жажду мести. Так и было. Вина превратила меня в одержимую женщину, полагающую, что она уничтожит этот мир и создаст новый. Если бы я была той, кто убил Алину, или участвовала в её убийстве, то я бы чувствовала то же самое, и делала бы те же самые вещи. Меня мотивировала не любовь, а отчаянное желание стереть мое соучастие.
Сейчас горе не сжимало мое сердце, и я знала, что никогда больше пройду через это.
Воссоздать мир только из-за Иерихона Бэрронса? Это мысль была нелепой. Я потеряла Алину и не превратила в уничтожающую мир банши, а я любила её всю свою жизнь.
Я знала Бэрронса всего несколько месяцев. Если бы я собиралась воссоздать мир ради кого-то, это была бы моя сестра.

Ладно, решено. Я не предала Алину, не превратившись в Безумного Макса* из-за неё.
Тогда почему я до сих пор чувствую что – то темное, скручивающееся и переворачивающееся внутри меня, пытающееся вырваться на поверхность? Что съедало меня?
«Твою мать, Риордан! Мы повторяли это тысячу раз!» - взорвался Бэрронс. - «Всю гребаную обратную дорогу мы говорили об этом. У нас был план, ты облажался. Ты должен был увести её в безопасное место. . Она никогда не должна была узнать, что это был я. Это твоя вина, что теперь она знает, что мы не можем умереть!»

Я замерла. Риордан тоже жив? Я видела, как его разорвали на клочки и сбросили со сто футового ущелья. Я нахмурилась. Он сказал : « не можем умереть». Что это значит? Никогда? Не смотря ни на что?
Он замолчал на какое-то время, и я поняла, что он говорит по телефону.
«Ты знал, что я буду драться. Ты знал, что я выиграю. Я всегда побеждаю. Вот почему ты должен был разделить нас и пристрелить меня, так она бы никогда не узнала, что я был мертв. Возьми больше оружия в следующий раз. Попробуй ракетную установку. Может быть тогда ты сможешь мо мной справиться?» - язвительно сказал он.
Ракетная установка? Бэрронс переживет это?
« Ты единственный кто облажася. Из-за тебя она видела, что мы умерли.»
Я действительно видела. Тогда почему они не мертвые? Последовала еще одна пауза. Я задержала дыхание, слушая.
«Мне наплевать, что они думают. Не толкай мне это дерьмо про голосование. Никто не голосует. Лор даже не знает какой сейчас век, а Кастео не сказал ни слова за тысячу лет. Ты не убьешь её, и они тоже. Если кто-то и убьет её, то это буду я. И это случится не сейчас. Мне нужна книга».
Я застыла. Он сказал «прямо сейчас» таким тоном, как – будто допускал, что это может случиться в будущем. И единственная причина, по которой он не убил меня – ему нужна была Книга».
И по этому козлу я горевала? Его возвращению я радовалась? Я не заострила внимание на его высказывании про «тысячу лет». Обдумаю это позже.
«Если ты думаешь, что охотясь за ней(книгой) так долго, я убью лучшую возможность которая у меня есть, то ты ни хрена обо мне знаешь!»
Снова эта фраза, фраза, которую сказала Фиона, той ночью, когда он метнул в нее нож, чтобы она замолчала. «Лучшая возможность». Для чего?
«Я никогда не забываю тех, кто мне предан. Вы забыли, кому вы верны. Сохрани жизнь её родителям. Скоро всё закончится»
Я сжала руки в кулаки. Что именно должно скоро закончится?
« Вот тут ты ошибаешься. Один мир не так же хорош, как другой. Некоторые миры лучше. Мы знали что она – дикая карта, с самого начала. После всего того, что я о ней узнал прошлой ночью, мне нужно это правильно разыграть. Ты уже нашел Тилли? Мне нужно расспросить эту женщину. Надеюсь, она еще жива. Нет? Направь на это больше людей»
Что он имел в виду, когда сказал, что что-то узнал обо мне? Что я объединилась с Дэрроком? Что я, по его мнению, была готова предать его? Или это что – то еще? Кто такая Тилли и о чем он хочет у неё узнать?
«Дэррок мертв. Он скажет В’Лейну , что она сделала это. Никто не поверит ребенку.» Ещё одна длинная пауза. « Конечно же, она сделает, как я скажу. Я возьму на себя В’Лейна если понадобиться. Ни хрена ты не сможешь»
Тишина длилась так долго, и я поняла, что он, наверное, положил трубку. Держа руку на дверном косяке я стояла и пялилась на ступеньки.
«Тащите сюда свою задницу, мисс Лейн. Сейчас»
«Я слышала…» - начала я
«Я позволил тебе слушать» - отрезал он.
Я замолчала, закрыла дверь, и прислонилась к ней спиной. Уголки его рта приподнялись, как- будто его это забавляло, и в тот момент я подумала, что у нас начался один из наших молчаливых диалогов.
- Ты думаешь, это безопасно, находится так близко со Зверем?
- Если ты думаешь, что я боюсь тебя, ты ошибаешься.
- Тебе следовало бы бояться.
- Может быть, это тебе следует бояться меня. Давай, разозли меня, и увидишь, что будет.
- Маленькая девочка думает, что она выросла.
Его рот сложился в улыбку, которая стала мне знакома за прошедшие месяцы, она выражала противоречивые чувства : насмешку, раздражение, и возбуждение. Мужчины такие сложные.
« Теперь ты знаешь, что они думают о тебе. Я это всё, что стоит между тобой и моими людьми».
Это и глубокое гладкое озеро. И я нырну до самого дна, если придется. Несмотря на то, что он снова был жив, что теперь я знаю - мне не придется уничтожать этот мир, чтобы вернуть его, я не была больше той женщиной, какой я была, до того, как убила его. И никогда не буду.
Преобразование, которому я подверглась, нанесло непоправимый урон. Эмоции, которые я испытала, когда думала, что он мертв, врезались глубоко, оставив мое сердце израненным, душу изменённой. Горе может закончиться, но память о тех днях, выбор, который я сделала, поступки, которые почти совершила, навсегда останутся частью меня. Я думаю, часть меня до сих пор находится в оцепенении, и еще долго будет.

The Barrons illusion rose from his half lunge and stood in a ripple of muscle.

God, he was beautiful. I looked up and down. The Book had done an amazingly accurate job, right down to his more generous attributes.

But it had gotten his tattoos wrong. I knew every inch of that body. The last time I saw Jericho Barrons naked, he’d been covered with red and black protection tattoos, and later his arms had been sheathed in them from biceps to wrist. Now the only tattoos he had were on his abdomen.

“You screwed up,” I told the Book. “But nice try.”

The fake Barrons tensed, knees bending slightly, weight shifting forward, and for a moment I thought he was going to launch himself at me and attack.

“I screwed up?” the Barrons figment snarled. He began to stalk toward me. It was difficult to look at his face when there was so much bouncing around at eye level.

“Which word didn’t you understand?” I said sweetly.

“Stop staring at my dick,” he growled.

Oh, yes, it was definitely an illusion. “Barrons loved me staring at his dick,” I informed it. “He would have been happy if I’d stared at his dick all day long, composing odes to its perfection.”

In one fluid motion, he had me by my collar and was yanking me to my feet. “That was before you killed me, you fucking imbecile!”

Голый мужчина лежал согнувшись на полу в лунном свете.
Я задержала дыхание, ожидая, когда он поднимет голову. Кого я убила своей идиотской легкомысленностью/небрежностью? В течение секунды были слышны только его и мое дыхание.
Потом он откашлился. Ну я думаю, что он это сделал. Этот звук был более похож на то, будто бы гремучая змея двинула своим хвостом где-то в глубине его рта. Еще через секунду он засмеялся, но и это не было похоже на смех. Это был звук, который издал бы дьявол в тот день, когда закончился твой контракт.
Когда он поднял голову, откинул волосы со своего лица, презрительно усмехнулся, глядя на меня , я молча свалилась на пол, как будто во мне не было костей.
"Аа, но моя дорогая, дорогая Мисс Лэйн, как раз в этом и дело. Вы хотели. (Прим. здесь ответ на ее фразу - "Я не хотела тебя убивать" )" - сказал Иерихон Бэрронс.
** Тут размышления Мак насчет того, что когда она приехала в Дублин, то оказалось бы что Алина не умерла, просто была похожая на нее девушка**
Здесь и сейчас, лицом к лицу с Бэрронсом, мой язык не хотел работать. Я не могла выговорить ни единого слова. Невысказанное было как прах в моем рту, слишком сухой, чтобы проглотить, что заставляло меня задыхаться.
Но хуже было то, что я понимала - мной играли, снова. Несмотря на то, что этот момент казался таким реальным, я знала, что это не больше чем иллюзия.
Синсар Дабх все еще имела влияние на меня. Я так и не ушла с улицы, где она убила Дэррока. Я все еще стояла, ну или скорее лежала, перед К'Вруком, увлекшись фантазией, пока Книга делала все, что хотела, со мной. Эта ночь совсем не отличалась от той, когда Бэрронс и я пытались поймать ее с камнями, и Книга заставила меня верить в то, что я согнулась на тротуаре, читая ее, в то время как на самом деле, она сидела на моем плече и читала меня. .... Были вещи похуже, чем видеть Иерихона Бэрронса голым.
Я воспользуюсь своими чувствами ши-видящей и разоблачу Книгу через минуту. Или десять. Я облокотилась на камин со слабой улыбкой, думая: Давай. Иллюзия Бэрронса поднялась в полный рост, играя мускулами. Боже, он был прекрасен. Я оглядела его. Книга сделала точную работу, в том числе и с его более щедрыми атрибутами. Но у нее не получились его татуировки. Я знала каждый сантиметр его тела. В последний раз когда я видела его голым, он был покрыт черными и красными татуировками для зашиты, и позже его руки были зататуированы от бицепсов до запястий. Сейчас же единственными татуировками на нем были те на его животе. ...
Он начал шагать ко мне. Было сложно смотреть на его лицо, когда на уровне моих глаз было столько всего подскакивающего при ходьбе.
"Какое слово ты не понял?" - сладко спросила я.
"Прекрати пялиться на мой член", - прорычал он.
О, определенно это была иллюзия. "Бэрронс любил когда я пялилась на его член," - проинформировала я его. "Он был бы счастлив, если бы я делала это целый день и писала оды, посвященные его совершенству."
В одно движение, он поднял меня за воротник. "Это было до того, как ты меня убила, гребаная идиотка!" ... "Ответь мне или я оторву тебе голову".
Бэрронс никогда этого не сделает. Синсар Дабх совершило еще одну ошибку. Бэрронс обещал сохранить мне жизнь, и он остался верен своему
обещанию до конца. Он умер, чтобы спасти меня. Он бы никогда не причинил мне вреда и определенно не убил бы. "Ты ничего о нем не знаешь", - усмехнулась я.
"Я знаю все о нем". Он ругнулся. "Обо мне."
"Не знаешь".
"Знаю".
"Чушь"
"Не чушь"
"Чушь" - выкрикнула я.
"Чушь!" - резко выкрикнул он, и с силой выдохнул. "Проклятье! Мисс Лэйн, вы, черт побери, сводите меня с ума!".
"И тебе того же, Бэрронс! И ты можешь перестать говорить свои "проклятье" и "черт побери" прямо сейчас. Это уже слишком. Бэрронс никогда так много не ругался".
"Я, черт побери, знаю сколько гребаных раз Бэрронс ругался. Вы не знаете его так хорошо, как думаете."
"Перестань делать вид, что ты - это он". Я пыталась оттолкнуть его. "Ты не он и никогда им не будешь!"
"К тому же это было до того, как вы меня убили и решили заменить на Дэррока меньше чем за месяц. Сильно скорбели, да, Мисс Лэйн?" ...
"Как я должна была знать? Потому что ты всегда так честен со мной? Всегда делишь информацией, что же Иерихон Бэрронс делает лучше всего? Нет,
потому что ты даже не потрудился предупредить меня что случится, если я нажму Е.В.У. О, подожди, точно: Я должна была знать, потому что ты
доверился мне - так же как ты сказал мне, что иногда превращаешься в огромного, сумасшедшего монстра с рогами!"
"Я не сумасшедший. Я был достаточно в себе что писать вокруг тебя. Я убивал еду для тебя. Я подобрал твои вещи. Кто еще мог бы сделать такое? У
В'Лэйна нет такого члена, чтобы он мог это сделать. Твой маленький МакКелтар не обладает такими яйцами, чтобы самому действовать. И он определенно не может делать то, что требуется, чтобы обладать женщиной!" ...
"Хватит болтать! Ты Синсар Дабх!"
"Едва ли. Но я также смертельно опасен. И она и я могут убить тебя. И ничто не спасет тебя от меня, если я решу сделать это". ...
"Ты Синсар Дабх", сказала я снова, но мой протест был слабым. Пока мы говорили, я открыла свои ши-видящие чувства - тот всё видящий глаз, который может проникнуть сквозь иллюзию и открыть правду - и я сфокусировала его на мираже как лазер.
Ничего не произошло. Никакой пузырь не лопнул, мираж не исчез. Мои руки тряслилсь. Я не могла вдохнуть. Это было невозможно.
Я убила его.
А когда я поняла, что сделала, я сделала свою скорбь оружием массового уничтожения. Я придумала план с зацементированным прошлым и конкретным будущим.
Это необъяснимое происшествие не входило в мое понимание реальности. Это было не совместимо с моими целями, с тем, кем я стала.
"Хотя опять же, я могу и не позволить тебе жить." сказал он. "В отличие от некоторых людей, я не прыгаю в кровать к второсортной продукции (sloppy seconds)".
Я резко вдохнула. Мне не хватало воздуха. Не может быть. Он не мог стоять там.
Или мог?
Он выглядел как Бэрронс, пах как Бэрронс, звучал как Бэрронс и определенно вел себя так же как Бэрронс. ...
Мои коленки подкосились.
Иерихон Бэрронс все еще стоял там.
Возвышающийся, голый и раздраженный, руки сжаты в кулаки словно бы он в любую минутубыл готов ударить меня.
Свернувшись на полу, я уставилась на него. "Ты н-н-н-е м-м-мертв". Мои зубы колотились так сильно что я едва могла выговорить эти слова.
"Извини что разочаровал". Если бы взгляд мог убивать, то тот, которым он окинул меня засунул бы меня в гору скорпионов. "О, подожди минутку. Не извини".
Это было слишком. Моя голова кружилась и в глазах потемнело.
Я упала в обморок.

Мой взгляд остановился на его шее. Он выглядела так, как – будто его горло никогда не было перерезанным. Никаких шрамов и ран. Все полностью зажило. Я видела его голым прошлой ночью, на его торсе тоже нет шрамов. На его теле не осталось никаких следов насильственной смерти, которую он перенес.
Я перевела взгляд на его лицо. Он смотрел на мои недавно покрашенные волосы. Я убрала их за уши. Из-за враждебности его взгляда, я знала, что если открою рот, он скажет мне заткнуться, так что я просто ждала, наслаждаясь его видом.
Одной из тех вещей, которые поняла, пока скорбела по нему, было то, каким привлекательным я нахожу его. Бэрронс… вызывает привыкание. Он нарастает на вас до тех пор, пока вы не можете представить себе никого другого, на кого хотелось бы смотреть больше. Он носит свои темные волосы, зачесанными назад, иногда короткими, иногда длинными, как –будто у него нет времени регулярно стричь их. Теперь я знаю почему при росте около двух метров и развитой мускулатуре он двигается с животной грацией.
Он животное.
Его лоб, нос, рот и челюсть несут на себе печать генофонда, который вымер очень давно, смешанные с тем, что делает его Зверем. Симметричное, с сильными чертами, и угловатое, его лицо слишком первобытно, чтобы быть красивым. Бэрронс может быть и развит достаточно, чтобы ходить прямо, но он никогда не избавится от чистых и непримиримых(?) движений прирожденного хищника. Агрессивная жестокость и жажда крови моего демона - его врожденные свойства.
Когда я впервые приехала в Дублин, он напугал меня.
Я сделала медленный и глубокий вдох. Несмотря на десять футов и широкий стол, разделяющие нас, я чувствую его запах. Аромат его кожи это то, чего я никогда не забуду, независимо от того, как долго я проживу. Я знаю его вкус. Я знаю запах, который мы создаем вместе. Секс – это парфюмер, который создает свой собственный аромат, берет двух человек и заставляет их пахнуть, как третий. Это аромат, который ни один человек не сможет создать один. Я думаю, что этот третий запах может стать наркотиком из смешанных ферамонов, которые могут быть получены, только если смешать пот, слюну и сперму этих двух человек. Я хочу опрокинуть его на стол. Оседлать его. Разделить с ним бурю эмоций.
Я понимаю, что он уставился на меня, жестко, и что мои мысли могли быть немного прозрачными. Желание – это вещь, которую тяжело скрыть. Оно меняет наше дыхание, тонко перенастраивает наши чувства. Если вас тянет к кому-то, это невозможно не заметить.

«Вы что-то хотите от меня, мисс Лейн?» - он спрашивает очень мягко. Похоть шевелится в его древних глазах. Я помню первый раз ,когда я заметила её. Я хотела с криком убежать. Дикая Мак хотела поиграть.
Ответом на его вопрос было звучное да. Я хотела опуститься на его стол, и избавиться от чего-то яростного(/дикого) в моем организме. Я хотела ударить, наказать его, за страдания, которые испытала. Я хотела поцеловать его, наброситься на него, чтобы убедить себя самым примитивным способом, что он жив.
Если кто-нибудь и убьет ее,недавно сказал он, то это буду я.
Боже, как же я горевала о нем!
Он говорит, что убьет меня, с такой небрежностью! До сих пор не доверят мне. Никогда не доверяет мне. Те темные булькающие потоки начинают фонтанировать. Я в ярости. С ним. Он тоже заслуживает немного страданий. Я облизываю губы.
«На самом деле да»
Он властно наклоняет голову, ожидая.
«И только ты можешь дать это мне» - мурлычу я, выгибая спину.
Его пристальный взгляд останавливается на моей груди.
«Я слушаю»
«Я слишком долго это жду. Я неспособна думать о чем-то еще. Это почти свело меня с ума, пока я ждала, когда ты придешь, чтобы я могла попросить об этом»
Он встает и окидывает меня уничтожающим взглядом.
Меняете поклонника, говорят его глаза.
Ты сделал это первым, возражаю я. Я думаю, это означает, что у него тоже есть бывшие.
Я отталкиваюсь от двери, огибаю стол, слегка касаясь его зеркала кончиками пальцев, когда прохожу мимо. Он смотрит на мою руку, и я знаю, что он вспоминает, как я однажды прикасалась к нему.
Я останавливаюсь в нескольких дюймах от него. Во мне гудит энергия. В нем тоже. Я чувствую это.
« Я стала одержимой, и если ты откажешь мне, мне придется взять это самой»
Он резко вздыхает « Ты думаешь что сможешь?» - вызов горит в его взгляде.
У меня неожиданно возникает видение нас двоих, сцепившихся в жестокой схватке, кульминацией которой, будет жесткий, не имеющий никаких ограничений секс, и мой рот становится таким сухим, что я не могу глотать.
«У меня может уйти некоторое время, чтобы получить то, что я хочу … но я не сомневаюсь, что смогу»
Его глаза говорят : Вперед, но тебе придется заплатить за это.
Он ненавидит меня за то, что я объединилась с Дэрроком. Он думает, что мы были любовниками.
И он был готов заняться со мной сексом немедленно. Несмотря на свое мнение, без нежности, но он бы сделал это. Я не понимаю мужчин. Если бы я думала, что он предал меня с…ну скажем, Фионой, на следующий день после того, как помог убить меня, я бы заставила его страдать ну очень долгое время перед тем, как снова лечь в постель с ним.
Он думает, что я спала с любовником моей сестры, через день после того, как убила его, что я забыла его и продолжила двигаться дальше. Мужчины устроены по - другому. Я думаю, для них все дело в том, чтобы как можно быстрее искоренить следы, всю память об их конкуренте. И они думают, что могут сделать это единственным способом - их телом, их потом, их спермой. Как – будто они помечают нас. Секс так важен для них, может так легко ими управлять, и они думают, что для нас всё так же.
Я посмотрела на него, в эти темные, бездонные глаза :
«Ты можешь умереть – когда – нибудь?»
Он молчал очень долго, затем покачал головой, в немом отрицании.
«Это значит : никогда? Не важно, что случится с тобой?»
Я получила еще один немой кивок.
Ублюдок. Теперь я понимаю гнев, который кипел под чувством эйфории. Какой-то частью мозга я уже поняла это:
Он позволил мне скорбеть.
Он никогда не говорил мне, что он Зверь и его нельзя убить. Он мог избавить меня от боли, которую я испытала всего лишь крупицей правды, маленьким признанием, и я никогда бы не почувствовала такую ярость и безнадежность. Если бы он просто сказал : Мисс Лейн, меня невозможно убить. Так что если увидите, как я умираю, не волнуйтесь. Я вернусь.
Я потеряла себя. Из-за него. Из-за его дурацкой потребности держать все о себе в секрете. Этому нет никаких оправданий.
Но хуже всего то, что я думала, будто он отдал свою жизнь, чтобы спасти меня, когда на самом деле, эквивалентом тому, что он сделал, была легкая дремота. Что может значить смерть для того, кто знает, что не может умереть? Ни хрена. Неудобство. В конце концов, В ЕТУ не было ничего особенного.
Я страдала, я плакала. Я построила в своей голове огромный и незаслуженный памятник Бэрронсу, Человеку Который Умер, Чтобы Я Могла Жить. Я думала, что он принес великую жертву ради меня, и это жестоко мучило. Я позволила этому поглотить меня и превратить меня в кого-то, кем я никогда не думала стать.
И он никогда не собирался умирать, чтобы я смогла жить. Это было обычное дело для Бэрронса - сохранить свой ОС детектор живым и функционирующим, хладнокровным и сосредоточенным на своих целях. И что тогда такого в том, если он был тем, кто никогда не позволит мне умереть? Это ему ничего не стоило. Ему нужна была Книга. Я была способом получить её. Ему нечего было терять. Я, наконец, поняла почему он всегда был таким бесстрашным.
Я думала, что он беспокоится обо мне так сильно, что готов отдать жизнь за меня. Я романтизировала это и предалась ошибочным фантазиям. И если бы он остался здесь вчера ночью, я бы выставила себя полной дурой. Я бы призналась ему в своих чувствах, которые испытывала только потому, что думала, что он отдал свою жизнь за меня.
Ничего не изменилось.
Не было никакого взаимопонимания между нами.
Он был Иерихоном Бэрронсом, ОС директором, разозлившимся на меня из-за того, что я объединилась с врагом, раздраженный тем, что должен был вынести неудобства(из-за своей смерти), но до сих пор не рассказывающий мне ничего, использующий меня для достижения своих таинственных целей.
Он с нетерпением ощетинился. Я чувствовала исходящую от него похоть, как и ярость под ней.
«Вы говорили, что вам что-то нужно. Что же это, мисс Лейн?»
Я прохладно улыбнулась.
« Получить мой книжный магазин. Что же еще?»