Танец сакур - СЛР

 » Танец сакур - СЛР  [ Завершено ]

Так уж получилось, что я начинаю выкладывать этот роман в третий раз - две первые попытки оказались фальш-стартом, третью я намерена довести до конца.
Почти 80 процентов истории уже написано, так что с продолжением, как в прошлые разы, я не заставлю себя ждать.

Как всегда, жду отзывов, комментариев - любой реакции, какой вы меня решите порадовать.


Аннотация

Она шла по жизни, смеясь: успешная, эффектная и счастливая, на первый взгляд… А внутри царила пустота, и не было никаких великих трагедий в ее жизни, по крайней мере, ничего из того, что бы не пережили многие женщины до нее. Духовное давно сменилось материальным, и ради этого материального она была готова на многое – почти на всё. И никто не знал, как плачет по ночам та, что идет по жизни, смеясь.
Он был золотым мальчиком, который благополучно превратился в зрелого, состоявшегося в мужчину. У него было всё – мечты исполнялись, едва он успевал озвучить их: интересное дело, деньги, очень большие деньги, любимая девушка, которая совсем скоро должна была стать любимой женой. В один страшный миг мир стал бездушным и пустым – из него ушел радостный смех той, с которой он мечтал связать свою жизнь.
Они встретились среди шума и мишуры – две почти бездушные оболочки, живущие скорее по привычке, чем по своим желаниям.
Они встретились вновь – благодаря его желанию хоть ненадолго жалкой иллюзией вернуть свой прошлый счастливый мир и благодаря ее стремлению сохранить свой обеспеченный настоящий мир. Вот только она начала оживать, позволив новому чувству наполнить ее, а он был рад предаваться прошлой грусти.










  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Etoile)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 08.12.2013


___________________________________

 » Пролог

Лунный свет несмело проникал через распахнутые окна, тихий голос бамбуковой флейты нежно звучал в хрупкой тишине, мерцали свечи. Девушка в тяжелом изумрудном кимоно, расшитом красными, золотыми и синими цветами, медленно шла по проходу. Концы широкого красного пояса покачивались в такт ее шагам, наконец, она вошла в луч лунного света: блестящие черные волоса убраны старинными заколками, слой рисовой пудры покрывает лицо, на котором выделяются лишь кроваво-красные губы. Девушка склонилась в низком почтительном поклоне, распрямилась и продолжила свой путь.
Мужчина, сидящий в самом центре чайной комнату, окинул ее пронзительным взглядом и одобрительно кивнул, окошко в одной из стен закрылось, послышались стремительно удаляющиеся шаги. Маленькая японка присела на татами, бережно разгладила кимоно и раскрыла расписанный экзотическими птицами веер. Ее тонкие пальчики любовно трогали шелковую ткань, а мужчина мечтал о том, как однажды они коснутся его тела.
- Ты играешь на шамисэн? (шестиструнный японский музыкальный инструмент, напоминает европейскую скрипку).
- Нет, мой господин, я не овладела этим искусством, - девушка слегка прикрыла лицо веером, - но я могу танцевать для господина, танец расцветающей сакуры под музыку флейты.
- Потом, - мужчина нетерпеливо махнул рукой, - А сейчас подай мне чай! - он начинал раздражаться, было довольно сложно удовлетворять его желания, даже нежным безропотным гейшам. Он невидящим взглядом уставился в темное окно - так много всего было в прошлом, радости и боли, горя и счастья… Киото, неспешная прогулка по парку виллы Катсура, багряные листья уже отцветших сакур, ее маленькая дрожащая ладошка в его руке.
Девушка несмело покосилась на замершего в одной позе мужчину, он оказался гораздо моложе и привлекательнее, чем рисовало ее приготовившееся к кошмарам воображение. Идти в первый раз в чайный дом было совсем не просто, облачиться в тяжелое кимоно и выбелить лицо – все это казалось лишь игрой, неприятной, навязанной, но игрой, а вот остаться наедине в глухой ночной тишине вдали от всех, с мужчиной – совсем другое дело. И пусть традиция длиною в века защищала гейшу от их липких взглядов и навязчивых цепких рук – страх и неприязнь были сильнее доводов рассудка.
Мужчина слегка покачнулся, она, словно испуганная птичка, вздрогнула и тонким прутиком пошевелила угли в жаровне. Привычные движения: потемневшей от времени ложкой девушка положила растертый зеленый чай в фарфоровую чашу и залила кипятком, взбила бамбуковым венчиком и замерла в ожидании, пока не заварится чай.
Он наблюдал за ней со странным сочетанием удивления, узнавания и животной страсти.
Наконец гейша сочла, что напиток готов, подняла обжигающую чашу и протянула ее мужчине. Следуя древней церемонии, размеренно и бережно он поставил чашу на ладонь левой руки и медленно поднес ее ко рту, пригубил напиток и удовлетворенно кивнул. Замершая в ожидании его реакции, девушка позволила себе судорожный вдох и взмах длинными черными ресницами, а потом вновь стыдливо уставилась в пол.
- Как тебя зовут? – прозвучал в тишине его властный голос.
- Кейко, - проговорила гейша.
- Что ж, танцуй, Кейко.
Девушка грациозно поднялась, взмахнула веером и, сначала несмело, а затем все более и более свободно отдалась соблазнительному танцу.
Он смотрел на нее и вспоминал свою Саюри.
___________________________________

 » Глава 1

Большие амбиции – большие города: Лондон, Нью-Йорк, Москва, Париж, Милан. Модные показы и большой бизнес, для кого-то поход по магазинам – чудесный способ снять накопившийся стресс, для нее – повседневность и рутина…
Злое летнее солнце уже встает на востоке, но город еще не проснулся и он принадлежит только ей, по Садовому кольцу проносятся редкие машины и ее красный Range Rover тоже летит навстречу новому дню.
Мир сжался до размеров детской игрушки, ее тонкая игра в Милане и предвкушение победы в Москве! О, dolce vita! Я так люблю твой запах успеха, аромат духов ценой в тысячу евро!
Душ, легкий завтрак и на работу, шеф должен узнать о ее планах на новый сезон – модная Москва будет у их ног!
На полном ходу Лиза въехала на крохотный пятачок, отведенный ей на парковке, земля в самом центре Москвы, с видом на Исторический музей и Александровский сад, была слишком дорога, дороже человеческой жизни и даже дороже ее нового сияющего автомобиля. Резким движением девушка схватила свой сиреневый портфель и бросилась к входу, вбежала в стеклянный лифт и замерла у зеркала, довольно улыбнулась, тряхнула копной угольно-черных волос и устремилась к своему кабинету.
- Маша, двойное эспрессо и фрэш из клубники и киви! – бросила Лиза платиновой блондинке за секретарской стойкой, - Скажи Евгению, что с 9-45 я готова обсудить с ним поездку в Милан и последние заказы. Позвони в World Class, уточни, во сколько сегодня у меня танцы, - она захлопнула дверь и упала в свое нежно-розовое кожаное кресло – утро обещало быть суматошным, но весьма и весьма перспективным.
- Итак, я просмотрела все, что выбрали Нелли и Тата, отпустила их и заканчивала заказ уже одна. Коллекция Moschino просто восхитительна, и первая линия, и бюджетный Love, тонкие вариации на тему ретро, горошек, деним и тончайший шелк, снова засилье сиреневого, - Лиза возбужденно расхаживала по огромному светлому кабинету, - Как я говорила, заказала Gucci, немного одежды, думаю, тысяч на 100, сумки, обувь, аксессуары – точный расчет и график предоплаты пришлют сегодня во второй половине дня, договорилась на конец сентября на заказ Armani и, главное, - Лиза уже не могла скрыть своей довольной улыбки, - ровно через неделю нас ждут на заказе Hermes, - она замерла в ожидании феерической реакции, «Весна», московский аналог старейшего парижского люксового универмага Printemps, уже два года пыталась приобрести права на закупку для России элитарного Hermes, бывшего символом стиля, богатства и успеха! Лиза, бывшая в «Весне» баером, считала получение права на заказ Hermes, чьи костюмы и галстуки предпочитали правительственные чиновники первого ранга и бизнесмены из первой двадцатки Forbes, заслугой такого уровня, что за нее даже жизни не жалко. Променяв почти 6 лет назад успешную карьеру финансиста на малопонятную должность баера, человека, который делает заказы модных коллекций для магазина, она мечтала именно о таком моменте. Лиза уже давно жила в мире супердорогих вещей, марок и брэндов, но удовольствие от возможности первой прикоснуться к тому, что самые модные девушки столицы увидят как минимум через год, не проходило! Но как любой амбициозной особе, Лизе хотелось не только денег, но и признания, возможности насладиться собственным триумфом, и, на ее взгляд, сейчас был как раз такой момент, но шеф, обычно щедрый на похвалу, не спешил тешить лизино самолюбие. Она была удивлена, встревожена и даже оскорблена.
- Лиза, Hermes, это прекрасно, отличный ход и шанс утереть нос нашим друзьям с противоположной стороны площади, - Лиза усмехнулась – дружба-вражда Евгения со второй российской компанией, лидером модного рынка, была известна всем, кто хоть раз листал глянцевые журналы. – И позже ты мне, расскажешь, как тебе удалось уломать этих зазнаек из Hermes, но сейчас у нас есть другая проблема, и решать ее мы будем вместе, - девушка вздрогнула и внутренне собралась от сказанных начальником слов – проблемы ей были вовсе не нужны, только не сейчас! Лиза нахмурилась, но потом вспомнила о вреде излишней мимики для ее кожи. Евгений что-то яростно искал в своем I-Pad’е, а ей оставалось только ждать и надеяться, что предстоящая проблема не обернется глобальной катастрофой.
Напряженную тишину нарушил звонок телефона, Евгений закивал, схватил пиджак и бросился к выходу из кабинета, так ничего и не сказав о надвигающейся Проблеме.
- В 8-30 в кафе Emporio, - прокричал убегающий шеф, и Лиза даже не смогла сказать, что на это время у нее были совсем другие планы. Теперь предстояла мучиться целый день и как-то объяснять свое отсутствие вечером.

В сентябре Киото взрывался фейерверком цвета, безумным калейдоскопом пламенеющей листвы на фоне прозрачно-голубого неба. Сезон красных листьев – койо – шел с севера на юг, страна ждала праздника урожая и со сдержанной страстью погружалась в момидзигари – обычай любования алыми листьями кленов.
Вдвоем с Саюри они сбегали ото всех, уезжали в идиллический Никко, маленький, словно игрушечный город, где можно было скрыться ото всех и вся. Всего два года назад они бродили по шатким мосткам, ласкали друг друга под кронами кленов и строили бесконечные планы на будущее, вернее, строил-то их только он, а Саюри кивала и загадочно улыбалась. Планы так и остались планами, счастье и надежда были заложниками прошлого, а в настоящем была предстоящая встреча с безликой и безымянной гейшей.

Лиза едва успела заехать домой переодеться и потому безбожно опаздывала на встречу с Евгением, Москва безнадежно замерла в пробке длиной во Вселенную, и у девушки было достаточно времени подумать. Положение «Весны» было устойчивым и даже кризис, излюбленная тема всех и вся, не повлиял на их успех, в конце концов, люди того уровня, что посещали магазин и не думали отказываться от своих дорогих и супердорогих пристрастий. Претензий к ней самой ни у Евгения, ни у владельца, для которого «Весна» была не более чем модным развлечением, не было, тогда, в чем же причина неожиданной встречи и затравленного взгляда. Лиза убеждала себя, что лично у нее нет поводов для беспокойства, но сама понимала, что в этой браваде есть большая доля лукавства. У нее было слишком много «хочу», а найти другую столь же высокооплачиваемую и интересную работу ей вряд ли бы удалось.
Наконец, бесконечная вереница машин двинулась вперед, и движение возобновилось. Лиза прокручивала в голове возможный сценарий разговора с шефом, отметала его доводы, приводила свои, хотя так до конца и не понимала, о чем будет этот разговор.
В Emporio-café играла легкая музыка, официанты бесшумно сновали между столиками, и модная публика лакомилась модной молекулярной едой, Лизе же становилось дурно от одного взгляда на жидкий хлеб и мороженое из фуа-гра.
Евгений с удовольствием наблюдал за приближающейся к нему Лизой, она была не просто красивой молодой женщиной, во всем ее облике ощущалась какой-то нездешний аристократизм и утонченность, иногда ему казалось, что девушка перенеслась в суетливую Москву совсем из другого времени. Конечно, Лиза была элегантной, у нее был безупречный стиль и то самое чувство моды, которое часто, слишком часто ускользало от их клиенток. Но в то же время можно было легко представить Лизу в совсем ином облике, если снять с нее эти узкие черные брючки, струящуюся лиловую тунику и туфли на 12-сантиметровом каблуке, и заменить все это чем-то гораздо более экзотичным…
- Привет, - Лиза села напротив Евгения, - Я тебя внимательнейшим образом слушаю.
- Купила очередные туфли Jimmy Choo? - всем была известна лизина страсть к лодочкам по 1000 евро за пару.
- Да, еще в Париже в прошлом месяце – ограниченная серия, - Лиза покрутила ножкой в изящной туфле, которая, по ее убеждению, стоила потраченных денег и представляла собой настоящее произведение искусства, - Я все-таки настаиваю, чтобы мы хотя бы обсудили возможность заказывать Jimmy Choo для «Весны», - девушка быстро перешла к излюбленной теме работы.
- Вот об этом-то мы сейчас и поговорим, - тихо сказал Евгений, - Лиза, у нас намечаются серьезные трудности, - он жестом остановил рвавшийся с ее губ вопрос, - Не буду тянуть - «Moscow Building» хочет купить «Весну», - Лиза была удивлена, даже ошарашена – компания, о которой говорил Евгений, была известна своими проектами по строительству первоклассных бизнес-центров, элитных высоток и, главное, по амбициозным проектам в олимпийском Сочи, но зачем им «Весна»? - люксовый универмаг был для «Moscow Building» щепкой в бурном море.
- Они что хотят нас снести и построить очередного стекло-бетонного монстра? – Лиза вдруг осознала всю хрупкость своего финансового благосостояния.
- Не знаю, Лиза, ничего не знаю, - Евгений был озадачен и не скрывал этого, - Наши акционеры погрязли в своих банковских делах и не идут ни на какой контакт. Представители «Building» вроде бы планируют эксплуатировать торговый центр, представляешь, они назвали нас торговым центром, как какую-нибудь жалкую «Мега-Химки», - Лиза поняла, Евгений был оскорблен, в его присутствии применительно к «Весне» слова торговый центр было опасно произносить. – Но у меня нет уверенности ни в чем.
- А что же нам делать? – Лиза, в отличие от начальника, всеми силами скрывала свой испуг. Все казалось каким-то ненастоящим, как выдумка сюрреалиста: вот только они говорят о привычных рутинных вещах: коллекции, брэнды, и вот уже – намерения каких-то неизвестных Лизе лиц, из-за которых может рухнуть такой привычный и устойчивый мир.
- Есть один вариант, но реализовать его поможешь мне ты! – Лиза заинтересованно подалась вперед, - Я не собираюсь терять то, что имею, из-за амбиций одних и нерасторопности других, и, главное, для меня знать, что же именно вокруг нас происходит. Президент «Building» Алексей Корнилов довольно интригующая личность, он очень закрытый человек и знают о нем очень мало. 5 лет он провел в Японии, что-то строил, покупал-продавал, большего я не знаю, да это и не слишком важно. 4 с лишним года он был очень активен, его любила японская и российская пресса – русский уникум в стране восходящего солнца и прочая дребедень, а потом все замолчали, проекты Корнилова продолжали развиваться, а он словно провалился, и спустя полгода объявился в Москве. И вот его «Building» покупает нашу «Весну».
- Это все понятно, но к нам-то какое отношение имеет лично Корнилов и его биография, - недоумевала Лиза.
- Не спеши, - прервал ее Евгений, - Я собирал информацию безо всякой надежды, просто по инерции и вдруг абсолютно случайно узнал странную вещь: Корнилов – постоянный клиент одного московского очень закрытого клуба, я слышал о нем с год назад, но не придал значения. Вроде как в этом клубе удовлетворяют самые взыскательные запросы клиентов, а со средствами Корнилова просить можно, о чем хочешь, - Лизу кольнуло недоброе предчувствие, - Неделю назад Корнилов заявил владельцам, что хочет настоящую гейшу, не вульгарную потаскушку, а утонченную восточную девушку. Как ты понимаешь, в Москве найти можно, что угодно, и японку в том числе, но Корнилов требовал, чтобы она говорила по-русски безо всякого акцента, и тут возник тупик. И вот, что я подумал, этой гейшей будешь ты, - Евгений устремил испытующий взгляд на Лизу.
- Я? Да ты что? – девушка чуть не подскочила от неожиданности, она могла ожидать от своего шефа чего угодно, но предлагать ее в качестве девушки на одну ночь, пусть и столь богатому человеку как Корнилов?! – это уж слишком! – Да это просто исключено! Это невозможно, - процедила Лиза.
- Дорогая, я бы на твоем месте не торопился! – Евгений был готов к яростным протестам – Лизу никогда не отличал покладистый характер. – Закрытие «Весны» - удар не только по мне, но и по тебе. Я-то себя реализую, а вот ты?.. – он недвусмысленно замолчал.
- А что я? Думаешь, я останусь не у дел? – Лиза была на грани взрыва.
- Работу ты, может, и найдешь, но платить, как в «Весне» тебе не будет никто.
- Почему же это?
- Потому что это по средствам только нашим друзьям с противоположной стороны площади, но им ты не нужна, - Лиза и сама знала это, но слышать было гораздо труднее, чем просто осознавать… Тогда 6 лет назад выбор работы был трудным, но сделала она его легко, и время расплаты, кажется, настало. – И потом, не сбрасывай со счетов кризис.
- А что кризис? аналитики любят говорить, что он подошел к концу.
- Не смеши меня, Лиза! Если последние годы мы еще доживали запасы прошлых лет, то дальше такого не будет, запасы-то подыстощились, так что у тебя нет вариантов найти достойную работу с достойной зарплатой, а учитывая какие у тебя расходы… - Евгений многозначительно замолчал?
- А какие у меня расходы? – не выдержала Лиза.
- Кредит на этот твой новый Range Rover, платья из первых линий чемоданами, туфли, сумки и все только самое новое! В качестве баера ты бесподобна, твой вкус, стиль – вне конкуренции, и я готов говорить об этом бесконечно, но вот твои запросы… ты хоть понимаешь – удовлетворять их могу только я.
- Ну знаешь, ты тоже небескорыстен! – вспылила Лиза.
- Конечно, нет, - усмехнулся Евгений, он знал, что лизина работа только со стороны казалась увеселительной прогулкой, в действительности же девушка отдавала ей почти все свое время. Походы по магазинам московских конкурентов, долгие часы на лучших торговых улицах Милана и Парижа были самой настоящей работой. Лиза смотрела, примеряла, заходила в модные места, присматривалась к посещающим их девушкам, представляла, что бы они захотели купить, причем не сейчас, а через год, слушала разговоры возле примерочных и касс. Она ездила на показы, читала журналы от корки до корки и искала приметы будущих тенденций даже в модных романах.
Лиза была напряжена, устойчивый уютный мир норовил разбиться прямо у нее на глазах, девушка даже не могла представить свою жизнь без постоянных поездок, заказов новых коллекций, покупок платьев, туфель, сумочек, без своей шикарной машины и той новой шубки с соболем, что она уже присмотрела на будущую зиму. Лиза не была обременена ни семьей, ни заботами о близких – мама благополучно жила со вторым мужем и тринадцатилетним сыном в Санкт-Петербурге и встречалась с дочерью три раза в год, у самой же Лизы не было ни мужа, ни сына. Она порхала как птичка и вовсе не собиралась останавливаться. Лишь иногда ей становилось грустно, когда лучшая подруга, Катя Дорофеева, давала потискать своих годовалых пупсов, но Лиза успокаивала себя мыслями о том, что олигархов мало и на всех не хватает. Катя выхватила у судьбы свой счастливый билет, а Лизе досталась пустышка… Ну и ладно! Она красива, успешна и может позволить себе почти все! В конце концов, новый автомобиль ничем не хуже нового мужа! Только Лиза ни на секунду не позволяла себе и подумать, что ее красивой жизни может прийти такой быстрый конец, а этого допустить она не могла!
- Только никакого секса! – громко сказала Лиза, пара, сидевшая с ними по соседству, удивленно обернулась, девушка покраснела и уткнулась взглядом в тарелку. – Не знаю уж, как вы собираетесь лепить из меня гейшу, но я сразу говорю – спать я с ним не буду!
- Гейши доставляли мужчинам эстетическое удовольствие, - назидательно заметил Евгений.
- Эстетическое, как же! – фыркнула Лиза.
- Побудешь с Корниловым, поразговариваешь с ним, вызнаешь у него все! Ты же знаешь, мужчины любят говорить о себе, а нам только этого и надо! Тем более, когда ему нужна такая экзотика. Я сделаю так, что информация о его интересе к «Весне» просочится в прессу, будет естественно, если девушка спросит о модном магазине, - Лиза понимала, что в словах Евгения был определенный смысл, но все равно ей было как-то гадко! Как она смогла докатиться до того, что согласилась стать чьей-то почти проституткой, по крайней мере, ей самой ситуация рисовалась именно так. Хотя… всё, какое-то развлечение! В конце концов, сколько месяцев, даже лет, не было мужчины в ее жизни? И потом, принципы хороши для наивных институток, а она давно уже не такая… - Я использую любую информацию, продолжил Евгений, - Самое главное, понять, чего хочет от «Весны» Корнилов, а уж с информацией мы решим, что делать дальше. Ты должна знать, как бы ни повернулась ситуация, я тебя не оставлю. Но только при условии – ты соглашаешься на эту роль. Надеюсь, ты понимаешь, доверить эту небольшую мистификацию я могу только тебе. Других шансов соревноваться с Корниловым у нас нет, он недосягаемая величина, но, расслабившись, и такие монстры дают слабину, а это-то нам и нужно, - Лиза была согласна с каждым словом своего шефа, выбора у нее не было, да и оправданий тоже. Девушка осознавала, что собирается поступить низко и подло, в конце концов, она шла на весь этот спектакль не ради голодных детей, а лишь ради своей beautiful life.
– И все-таки мне интересно, что и как мне придется делать? – спросила Лиза.
- Ну это предоставь мне, - завтра утром тебе позвонит одна дама, она работает в каком-то именитом театре, все время забываю их названия, - Лиза улыбнулась – ее шеф хорошо помнил лишь то, что напрямую касалось бизнеса. – Версия такая – ты готовишь «чувственный» сюрприз для своего мужа, деньги тебя не беспокоят. Все я поехал, - Евгений вдруг сорвался с места и стремительно направился к входу, такое с ним часто бывало, а Лиза осталась обдумывать ту «чудесную» ситуацию, в которую она умудрилась так изящно влипнуть.
Часом позже она входила в другой ресторан в самом центре Москвы, девушка была уверена, что заслужила свою долю релакса, ее подружки ждали ее, хотя и сердились за опоздание – встречи книжного клуба были незыблемой традицией.
- Лизка явилась! – прокричала Катя и замахала рукой, - Как дела в Милане? Новые туфли Jimmy Choo? Ты меня просто убиваешь! Я хочу такие же!
- Катя, брось! Тебя невозможно убить? Или Дорофеев урезал твои карманные расходы? – Лиза была безумно рада видеть подруг, совсем разные, они могли никогда не пересечься, но причудливая цепь знакомств, любовь к сентиментальным романам, которую они раньше тщательно скрывали, а теперь бравировали ею, объединила этих девушек.
- Как бы я не урезала его расходы! – засмеялась Катя. Лиза расслабленно улыбнулась – роман подруги с одним из российских Форбсов долгое время был на устах у светской тусовки, а Лизе казался воплощенной сказкой, в которой если и были не слишком счастливые моменты, то сейчас они казались уже далеким прошлым.
- Ну все, Лизка явилась и Катю мы потеряли! - рассмеялся кто-то из девушек книжного клуба, - Что пить будешь, Лиза? Как поездка? Когда мы получим свою порцию модных сплетен? – вопросы летели как пулеметные выстрелы, но Лиза была довольна, она могла не строить из себя суперсильную и стильную девицу, а просто расслабиться и помечтать.


Это безумие, подлинное безумие! – Лиза сидела, сжавшись в комочек в огромном белом кресле, и плакала навзрыд, - Как можно было ввязаться в такую авантюру? Ну, какая из нее гейша? Это же смешно! Смешно и печально! Сегодня она встретилась со строгой дамой из Большого театра, та окинула Лизу скептическим взглядом и безапелляционно заявила, что превратить девушку в Чио-Чио-сан так же непросто, как заставить ее танцевать под куполом цирка, а Лиза про себя заметила, что даже танцы под куполом кажутся ей более привлекательными, чем глупая афера собственного начальника. Да и становиться Чио-Чио-сан она не собиралась! Ей достаточно собственных трагедий!
Боже, она просто хотела спокойно жить и работать, заниматься делом, которое любила, путешествовать, обставлять большую новую квартиру. В последние месяцы Лиза все больше и больше мечтала о ребенке, она брала на руки катиных малышей и замирала от желания иметь собственного пупса, ощущать запах теплой детской кожи, понимать, что самое дорогое в мире существо зависит только от тебя. Никакого мужчины в лизиной жизни не было, вот уже 4 года, конечно, у девушки были какие-то связи и иногда даже феерический секс – обычное следствие курортных романов, но чего-то постоянного, связанного с обязательствами и ответственностью, – нет и еще раз нет! Лиза подумывала об искусственном оплодотворении в какой-нибудь клинике с отличной репутацией и строгими взглядами на конфиденциальность! Это было бы самым лучшим вариантом – ее собственный ребенок и никакого навязчивого мужа и вмешательств в ее жизнь. Но этот путь был сопряжен с большим количеством сомнений и проблем, и Лиза все откладывала и откладывала исполнение своего плана – боялась разочарований. Увы, сейчас все планы обещали обернуться полным крахом, уход из «Весны» грозил девушке, конечно, не разорением, но уж точно расставанием с привычным образом жизни. Сегодня Лиза пыталась разведать возможные варианты поиска новой работы, но результат оказался неутешительным – девушку знали как отличного специалиста, но, увы, не нуждались в ней, Москва пыталась экономить, и никто не желал оплачивать чужие, пусть даже и обоснованные амбиции.
Лиза выбралась, наконец, из холодного кресла, включила музыку – комнату наполнила грустная мелодия «Шербургских зонтиков», прекрасная и немного печальная Нормандия – подумала Лиза и переключилась на следующую песню, динамики оглушили современной клубной музыки, ее жесткий ритм больше подходил лизиному настрою – девушке требовался срочный релакс. Она подошла к огромному гардеробу, занимавшему целую стену, отодвинула бамбуковую дверь и уставилась на целый ряд обувных коробок, где-то здесь лежала ее последняя покупка – туфли Prada – карамельно-розовые шпильки с полосками нежнейшего шелка и ювелирными золотыми застежками. Лиза достала туфли из коробки и надела их прямо на босу носу – великолепно! Настроение поднялось на несколько градусов, теперь стоило только найти розовый клатч, привезенный в позапрошлом году из Нью-Йорка и наряд готов! Произведя основательные раскопки, девушка выудила бархатный конверт с клатчем и бросилась к зеркалу, она, понимала, что имеет довольно комичный вид: персиковый махровый халат, ослепительные туфли и лаковая сумочка, но все равно улыбалась!
Клубная песня сменилась лиричной мелодией, и Лиза тут же выключила музыку – никакой лирики! Зазвонил телефон, на носочках, боясь повредить острыми каблуками наборный паркет, девушка пробралась к телефону:
- Я слушаю! – нехотя, ответила она.
- Лиза, что ты делаешь? – Катя Дорофеева считала, что здороваться – только попусту тратить время.
- Я? Да так, туфли мерею.
- Идешь куда-то? – допытывалась подруга.
- Нет, просто так!
- О, Боже! Опять ковыляешь по квартире в своем ужасном махровом халате и очередном шедевре от Manolo Blanic?
- Prada, - уточнила Лиза.
- Что? – нетерпеливо спросила Катя.
- В шедевре Prada, - повторила Лиза.
- Неважно! Мне не нравится твоя хандра! Она слишком напоминает мою собственную!
- Ты несчастная эгоистка! – улыбнулась Лиза. – Скажи мне, что ты знаешь о гейшах? А?
- К чему вопрос?
- Да просто, - пыталась уклониться от ответа Лиза.
- У тебя ничего не бывает просто. Ну ладно, ничего не знаю о гейшах, роман Голдена, одноименный фильм, вот и все! Вон Дорофеев говорит, что может многое тебе поведать о гейшах, - рассмеялась Катя.
- Ну, уж нет, пускай об этом он поведывает тебе! – отмахнулась Лиза. – Все не буду отвлекать тебя от семейного ужина, - девушка всегда почему-то чувствовала себя неловко, когда подруга разговаривала с ней в присутствии мужа, даже, если та звонила ей сама. Лизе казалось, что она как-то непозволительно вмешивается в чужую счастливую жизнь.
- Ладно, пока! Завтра приеду в «Весну», будешь там? – напоследок спросила Катя.
- Буду, до завтра!
Разговор с подругой взбодрил Лизу, она решительно набрала телефонный номер суровой дамы из Большого театра и заявила ей, что не знает, как насчет Чио-Чио-сан, но приблизиться к образу гейши она намерена в ближайшее время, тем более, в ее распоряжении солидная сумма наличных и даже в «Мемуарах гейши» играли не коренные японки.
Все прошло на удивление гладко, и уже на завтрашнее утро у Лизы была назначена встреча с художником по костюмам и преподавателем театрального мастерства именитого московского вуза, ставившим отдельные моменты той самой Чио-Чио-сан. А вечер Лиза собиралась провести за фильмом «Мемуары гейши». У нее все получится! Даже этот бред, всегда получалось!

Огромный черный Mercedes S600 плавно скользил в по Тверской, вернее, плавным его движение было только для сидящего в тишине и прохладе владельца, всем остальным казалось, что мимо них на космической скорости пронеслась отбросившая все ступени ракета. Алексей говорил по телефону и быстро что-то писал в своем I-Pad’е, на секунду он отвлекся от возбужденной трескотни собеседника, а потом никак не мог вникнуть в суть разговора. Сегодня Саюри должно было исполниться 23 – ее жизнь только начиналась, он хотел подарить ей целый мир – мир роскоши и неги, бриллиантов в десятки карат, страстных ночей в красивейших местах мира, детского смеха и взрослой любви. Он много чего хотел ей дать, а отнял гораздо больше. В банковской ячейке в Токио до сих пор лежал бархатный футляр, который Алексей приготовил в подарок на этот день рождения, он представлял, как Саюри откроет его и девушку ослепит холодный свет голубых бриллиантов, он защелкнет застежку ожерелья на нежной шее и тепло ее хрупкого тела согреет ряды черных жемчужин. Мечты остались мечтами, они были в прошлом, где им самое место… Хотя подобные увещевания были хороши для кого-то другого, но не для самого себя. Вопреки всем доводам рассудка, всем воспоминаниям, которые против воли живо вставали перед глазами, ему до боли хотелось хотя бы на секунду оказаться рядом с Саюри, коснуться ее бледной кожи, ощутить неповторимый аромат, в котором смешались запахи ярких цветов и прибоя. Алексей до сих пор видел ее в каждой девушке с прямыми черными волосами, а потом с горечью понимал, что каждая будет только подделкой, жалким подобием Саюри, но в то же время яростно жаждал хотя бы намека на повторение своих встреч с хрупкой японкой, желал этого и противился своему чувству.

Лиза стояла в костюмерной Большого театра и дрожала. Девушке было очень-очень любопытно и даже немного страшно, причем боялась она не своего участия в японской мистификации – с этим все было уже решено, а того, что ей что-то не удастся, и тогда Корнилову откроется ее истинное лицо. Лиза не уставала удивляться – она попала в святая святых одного из лучших театров России и сейчас над ней хлопотали три дородные дамы, они доставали кимоно, придирчиво осматривали их и, не удовлетворившись результатом, откладывали в сторону. Лиза отлично понимала, что все и вся продаются, но чтобы в таком театре… это не укладывалось в голове.
- Елизавета, раздевайтесь, - приказала одна из дам, - Это кимоно из Чио-Чио-Сан, - она показала Лизе яркий наряд, - Сейчас опера не идет, так что мы можем его позаимствовать для вашего сюрприза, - дама попыталась игриво улыбнуться.
- Но ведь это кимоно замужней женщины, а я хочу изображать гейшу, - вчера Лиза прочитала столько всего о гейшах и их ритуалах, что считала себя чуть ли не экспертом. К тому же, она была уверена, Корнилов, как никто другой, знает толк в мелочах, всегда знал, - Мне не нравится этот пояс, он не должен быть завязан на бант, только узел и чтобы концы свободно свисали.
- Это так важно? – с надеждой на отрицательный ответ протянула одна из костюмерш.
- Очень важно, - отрезала Лиза, - И я, кажется, говорила, что не стеснена в средствах.
- Хорошо, мы распустим бант, - со вздохом согласилась старшая костюмерша.
Лиза стремительно выбежала из Большого, не было еще и 11 утра, а она уже безумно устала, девушка пообещала себе, что теперь будет снисходительнее относиться к актрисам: перевоплощение – тяжелый труд, а она еще в самом начале пути.
Еще через час Лиза парковалась возле ГИТИСа, ее знакомство с театральной Москвой продолжалось, а чего еще ждать от девушки, вся жизнь которой – сплошной театр, театр абсурда…
Седовласый преподаватель театрального мастерства был терпелив, и Лиза немного повеселела – уже третий час она отрабатывала походку японской женщины. Боже, идти маленькими шажками в этой странной неудобной обуви на танкетке было самой настоящей мукой, тем более, для Лизы с ее стремительным шагом. Обычно девушка не ходила, а носилась по улицам, офисам и собственной квартире, она регулярно рвала разрезы на юбках и ломала каблуки, но не собиралась ничего менять, а вот теперь приходилось семенить крошечными шажками и делать нелепые поклоны через каждые 4 шага. Кимоно было тяжелым и словно придавливало ее к земле, Лизе хотелось убить собственного начальника, Корнилова и саму себя.
- Ну что, деточка, прервемся на сегодня, - пророкотал театральный мастер, так Лиза окрестила его, - Когда у вас мероприятие-то намечается? – и снова этот игривый взгляд, как у толстушек из театра. Как же это бесило Лизу! Да и что другое они могли о ней подумать? Что это за семья такая, где жена изображает перед мужем гейшу?!
- Через неделю, - тихо сказала Лиза, удастся ли ей преобразиться в японку за это время? Весьма сомнительно.
- Ну что ж! Тогда встречаемся завтра также на 2 часа, - радостно проговорил театральный мастер, наверное, уже считая, как потратит лизины деньги.
- Хорошо, - безвольно протянула Лиза.
В этот день она провела в «Весне» всего пару часов и то из-за того, что очень хотела увидеться с Катей – счастливая сияющая подруга была для нее как спасительный маяк, на свет которого стоило плыть. Лиза с удовольствием наблюдала, как Катя примеряет струящиеся платья Elie Saab – нежнейшие творения из шелка были созданы как будто специально для нее.
- Знаешь, наверное, я должна переживать, что после родов никак не могу вернуться к своему 40 размеру, но мне на это наплевать, - Катя резко повернулась и юбка-солнце ярким вихрем взлетела вокруг ее ног.
- Катя, ты стала только лучше, - Лиза обняла подругу, - В тебе сейчас столько любви и счастья, и 46 размер идет тебе куда больше 40-го, ты стала настоящей, женщиной, мамой!
- Тебе-то легко говорить! - поддразнила Катя подругу и повернула ее к зеркалу, по сравнению с женственными катиными формами Лиза в своей юбке-карандаше и туго зашнурованном корсете поверх белой рубашки казалась тонкой, безжизненной тростинкой.
- Катя, - рассмеялась Лиза, - Ты роскошная, нахальная особа, которой нравится слушать комплименты, девушка пыталась спрятать грусть за веселым смехом и надеялась, что ей это удалось.
- Вот и Дорофеев говорит то же самое, - улыбнулась подруга, - И потом у меня теперь есть постоянный повод покупать что-то новое. Мне же нужно сменить целый гардероб.
Спустя час девушки сидели в уютном кафе на третьем этаже «Весны», из окон виднелась Красная площадь, по Тверской проносились представительские автомобили, москвичи неслись по своим очень «важным» делам, а вездесущие японские туристы щелкали затворами фотоаппаратов. Теперь японцы мерещились Лизе абсолютно везде.
- Лиза, скажи мне, а если в Москве продавать Luis Vuitton, японцы так же будут стоять в очереди, как на Елисейских полях? – девушки не раз наблюдали, как в Париже к магазинам элитных аксессуаров японцев привозили туристическими автобусами, купить сумочку Luis Vuitton было для них такой же целью поездки в Париж, как увидеть Лувр или Нотр-Дам.
- Не знаю, - Лиза улыбнулась словам подруги, - Но, наверное, это хорошая бизнес-идея, - скоро у нее будет масса идей и ни одного способа их реализовать, - с грустью подумала девушка.
- А кстати, про японцев, помнишь, ты вчера интересовалась гейшами, я так и не поняла, к чему был этот вопрос? – не зря Катя несколько лет работала судьей, по части добиваться ответов ей не было равных.
- Да так, просто увидела на полке «Мемуары гейши», вот и заинтересовалась.
- Лиза, у тебя дома и полок-то нет, ты же никак не купишь мебель.
- Я купила диван и кровать, - попыталась уклониться от ответа Лиза.
- Лизка, не увиливай, - Катя помешала ложечкой морковно-свекольный сок с сельдереем, сделала глоток и скривилась, - Это же невозможно пить!
- Да не мучай ты себя этим, - Лиза улыбнулась, отломила кусочек малинового чизкейка и подозвала официанта.
- Шоколадный капучино и шоколадный кап-кейк, - признавая поражение, заказала Катя, Лиза в испуге закатила глаза, а Катя, наоборот, зажмурилась. – Так я что-то не услышала ответ про японок, а? – Лиза поняла, подруга не оставит ее в покое.

Утренний воздух был чистым и прохладным, солнечные лучи отражались от поверхности пруда, тихо журчал фонтан. Это был ее маленький рай. Катя тихо подошла к двери – раньше, до нее, Сергей с дочкой завтракали в столовой, но с ее появлением в их жизни, все стало как-то проще и теплее, теперь они часто ели на кухне. Арина Петровна, их экономка, вначале ворчала, что для завтраков, обедов и ужинов в доме есть специально отведенное место, но потом смирилась. Сергей, катин муж, на это заметил, что переспорить его жену еще никому не удавалось.
- Что пупсы? Все съели? – Сергей обнял Катю за талию и теплым дыханием защекотал ее живот.
– У Матвея уже твой характер, - она села за стол, - Все делает по-своему и это в год.
- Завтра я буду его кормить, - улыбнулся Сергей.
- Если тебя не отвлекут переговоры с Нью-Йорком, - засмеялась Катя, - Что это у тебя? - она бросила взгляд на газету, которую листал муж.
- Мама, давай уже садить, - подала голос пятилетняя Лиза, она была дочерью Сергея от первого брака, и Катя гордилась, что девочка зовет ее мамой, - Будем блинчики есть, а потом я пойду с Матвеем и Варей играть, - Лиза немного картавила и очень этим гордилась.
Катя села за стол, налила себе кофе, положила Лизе блинчик со сметаной и джемом, сделала мужу бутерброд и потянула к себе газету.
- Что там пишут про «Весну»?
- Moscow Building покупает «Весну», - безразлично ответил Сергей и коснулся катиной руки, их детям был почти год, а он не мог поверить в то, что эта женщина принесла счастье в его жизнь.
- Moscow Building, зачем им это? – удивилась Катя.
- Наверное, начнут какую-нибудь стройку, - ответил муж.
- Как стройку? А как же Лиза?
- А что Лиза?
- Лиза же работает в «Весне», что она будет делать?
- Найдет какое-нибудь другое место, - Сергей не понимал катиного беспокойства, и вообще эта ее подруга ему не слишком нравилась.
- А если не найдет? – не унималась Катя, - Баеру ее класса в России не слишком просто найти работу. Что же делать? – беспокоилась она. Сергею было прекрасно известно качество жены переживать за всех и вся.
- Катя, ну что ты так о ней переживаешь? Она же взрослая девочка уже, причем хищница еще та.
- Да никакая она не хищница, Сергей, - Катя подошла к мужу и ласкова обняла его, - Она просто не слишком счастливая, как я была, до встречи с тобой, - она прижалась губами к губам мужа и потонула в его властном поцелуе.
- Мама, папа, ну сколько можно целоваться, - возмутилась их дочь, взрослые отпрянули друг от друга и вернулись к своему завтраку.
- Знаешь, мне тоже на первый взгляд кажется немного странным интерес Корнилова к «Весне», он не тот человек, чтобы просто так совершать какие-то поступки, - подумав, заметил Сергей.
- Ты знаешь его? - Катя промокнула салфеткой губки дочери и подняла глаза на мужа.
- Знаю, лет с 15, после смерти отца и мамы мне очень помогли его родители, я даже какое-то время жил у них.
- Ты общаешься с ним? – Катя уже строила какой-то план.
- Нет и это странно, из Японии он вернулся абсолютно другим, мы виделись пару раз мельком. А вообще мне было бы интересно поговорить с ним, мы общались все время, он собирался приехать на нашу свадьбу, а потом вдруг пропал. – Сергей ненадолго замолчал. – Надо встретиться с Корниловым, - решил он.
___________________________________

Ну наконец и "у нас на улице праздник"

Катюш, спасибо большое, что исполнила свое обещание и начала размещать роман. Честно, я очень ждала. Очень надеюсь, что продой будешь радовать часто.

Катя, добрый вечер)))
Я очень рада, что Вы выкладываете это произведение, признаюсь честно, я его начинала, читать, но кажется это было в то время, когда я просто читала и ничего не писала авторам.
С удовольствием буду следить за отношениями ГГ-ев.
_________________

Интригует так держать!!
_________________

 » Глава 2

Лиза тихо брела к своей машине, в небе стояла полная луна, яркая и безжизненная, «Такая же, как я», - мрачно усмехнулась девушка. Где-то далеко пели птицы, ласково и нежно, но на парковке закрытого мужского клуба стояла мрачная тишина, только низко и беззвучно пролетела белая сова и скрылась в ближайшем лесу. В воздухе пахло чем-то экзотично-сладковатым и порочным. Теперь и она сама была порочной, Лизе казалось, что, когда она смоет слой белой пудры, покрывавшей ее лицо, то увидит эти следы порока, следы чего-то развратного и плохого. Девушка вздрогнула, несмотря на теплую ночь, и почувствовала, как мурашки побежали по телу. Как она теперь сможет быть прежней, как завтра придет на работу и будет заниматься привычным делом? Как она встретится с Катей, доброй и искренней Катей? Как возьмет на руки свою крестницу и посмотрит в ее ясные и серьезные глаза? Лиза подошла к машине, открыла дверь, села за руль – без единой эмоции, как робот, никогда не знавший любви и тепла. Что ей осталось? Зарабатывать и тратить? У нее не будет любящего мужа и чувства маленького тепленького младенца на руках. Она слишком много думает о тепле, наверное, потому что заледенела и снаружи, и внутри. Лиза включила климат-контроль, и салон автомобиля наполнил горячий воздух, ей стало нехорошо, закружилась голова, и потемнело в глазах. Девушка открыла окна и впустила звуки, запахи ночи, где-то ухнула сова, на противоположной стороне парковки сияли черными хромированными боками представительские седаны, на одном из таких полчаса назад уехал Корнилов. В глубине парка в окнах уютных домиков в стиле лжеклассицизма горел свет, слышался женский смех, переходящий в визг, и мужское бормотание. «Гейшу защищают традиции», - Лиза с грустью вспомнила слова своего шефа, визжащих девушек явно не защищали никакие традиции, не защитили они сегодня и ее саму. Нет, конечно, физически она не была близка с Корниловым, но надолго ли? Он смотрел на нее пронзительным жадным взглядом, словно хотел ее уничтожить, испепелить на месте, казалось, Алексей разрушал все ее покровы, слой за слоем снимал тяжелый шелк и этим своим страшным взглядом то ласкал, то ранил. В какие-то моменты Лизе казалось, что его настроение словно по мановению волшебной палочки улучшалось, и в глазах мужчины загорался радостный свет, на губах блуждала улыбка, но затем Корнилов вновь погружался в мрачный мир своих фантазий и дум.
Вдалеке, на слабо освещенной дорожке показалась женская фигура, девушка была обнажена, она бежала и смеялась, за ней громко топал не менее обнаженный мужчина, Лизе стало противно и горько, но она не имела права возмущаться, она была одной из них… И если сегодня Корнилов удовлетворился завариванием чая и неспешным танцем, то в следующий раз никто не мог гарантировать ей того же. Лиза согласилась играть гейшу, но никто не спрашивал, какой смысл вкладывал в это Алексей. Боже, перед тем, как она успела уйти, девушку догнал администратор и вручил ей конверт с деньгами, и Лиза взяла его, она не могла не взять – тогда стало бы ясно, что она играет в свою собственную игру. Так она официально стала продажной женщиной. Лиза завела машину и тронулась с места, не было смысла и дальше оставаться в этом порочном и мрачном месте.
Автомобиль тихо скользил по пустому шоссе, не играла музыка, Лиза блуждала в своих мыслях – прошлое смешалось с настоящим. Алексей Корнилов был последним человеком, с которым она хотела встречаться. Злая судьба, почему годы только красят мужчин? В какой-то момент ей казалось, что превращения в гейшу не произошло, она снова была юной и наивной, смотрела на него во все глаза. Потом Лиза вспомнила наставления педагога по театральному искусству и опустила глаза в пол – быть покорной женщиной совсем неплохо, если тебе и твоему сердцу есть что скрывать.
Играла музыка, и он смотрел на нее, Лиза поняла, сегодня она – и не она вовсе, а юная Кейко, которая желает только одного – угодить суровому господину, и сразу все стало по-другому. Тяжелое кимоно путалось и мешало идти, Лизе, с ее стремительной походкой, было трудно делать крошечные шажки и не поднимать глаза. Кимоно пахло пылью, и дома девушка гладила его парогенератором, добавив в воду свои любимые духи Aqua di Parmа, теперь кимоно издавало такой сильный аромат мандаринов и амбры, что Лизе оставалось лишь надеяться, что Каверин не знал подлинных ароматов японских гейш.
- Ты играешь на шамисэн? – раздался его звучный, обволакивающий голос, Лиза вздрогнула и чуть покачнулась.
- Нет, мой господин, я не овладела этим искусством, - девушка вдруг ощутила какой-то бесшабашный настрой и ей захотелось рассмеяться в голос, но она лишь стыдливо прикрылась веером, - Но я могу танцевать для господина, танец расцветающей сакуры под музыку флейты, - хоть тут она не покривила душой, танцы всегда удавались Лизе лучше, чем любые занятия музыкой.
- Потом, - буркнул Корнилов, и его глаза заволокла дымка печали и горя. О, Лиза была просто уверена, что он не может испытывать подобных чувств, но сейчас она видела это сама. Лоб прочертили морщины, старящие его, плечи уныло поникли, мужчина-победитель куда-то исчез.
Рядом с татами горела жаровня, огонь то угасал, то набирал силу, это было не тихое доброе пламя, а какое-то яростное и злое. Корнилов наклонился в ее сторону, и Лиза ощутила жар его тела, в душе шевельнулся смутный страх и, что еще хуже, узнавание. Девушка схватила прутик и сжала так, что он едва не треснул прямо в руках, она пошевелила угли в жаровне, огонь зашипел, угрожающе и мрачно. Лиза судорожно вспоминала, с чего начинается церемония заваривания чая, в тот момент, когда она читала об этом, казалось, что заварить чай – это самое простое, что может быть в этой авантюре. С горем пополам Лиза сообразила, что следует делать, Корнилов испытующе наблюдал, потом взял из рук чашку, коснувшись едва-едва, подержал немного, сделал осторожный глоток. Лиза расслабилась немного.
- Как тебя зовут? – тишину разрезал его голос.
- А то ты не знаешь, как меня зовут! - хотелось кричать ей, Лизой овладела какая-то помрачающая рассудок ярость, ей хотелось вскочить с татами, сорвать с себя кимоно, освободить волосы из тяжелой прически, стереть кровавую помаду и броситься на Алексея, вцепиться ему в лицо и оставить на нем глубокие царапины своих ногтей.
- Кейко, - смиряя свой гнев, тихо промолвила она.
- Что ж, танцуй Кейко, - как будто решившись на что-то, промолвил он.
И Лиза танцевала, в конце концов, тихие японские покачивания были куда проще ее любимой темпераментной самбы… Только Корнилов так не думал, он пожирал девушку плотоядным взглядом, полным желания и секса…
Лиза не заметила, как доехала до своего дома, нажала на пульт дистанционного управления, ворота плавно скользнули в разные стороны, машина въехала в подземный гараж под одной из дорогих высоток с видом на Москва-реку. Это ее жизнь, ее дорогая жизнь, другой все равно нет и не будет, и ради этой жизни Лиза будет играть с Корниловым в его же игры…

Алексей захлопнул дверь автомобиля и без сил откинулся в кресле, устало потер глаза и невидяще уставился на дорогу перед собой, в клуб, который правильнее было бы называть борделем, он отправился один – не хватало еще брать с собой водителя, а потом ждать, где именно всплывут слухи о его диковинных пристрастиях. Небо было темным – ни одной звезды, только луна светила тусклым светом. В Киото всегда было удивительно звездное небо, некстати подумал он, в ту последнюю ночь они с Саюри тоже смотрели на звезды. Так что все честно – без нее в его жизни нет места звездам, только холодной свет жалкой луны, такой же жалкой и одинокой, как вся его жизнь.
Сегодняшняя девушка была хороша, она казалась несмелой и робкой – лучшие качества, которые он ценил в женщинах. Конечно, девушка была не японкой, но таким было его условие – все должно быть ненастоящим, это не Япония, а только игра в нее. В какой-то момент Алексею показалось, что в темных глазах его гейши засверкали огоньки нешуточной страсти, даже злости, но потом они угасли. Псевдо-гейша, так Алексей называл ее в своих мыслях, была маленькой и хрупкой, на выбеленном лице алели кровавые губы, но лучше всего были волосы – черные и гладкие, как у настоящей японки. Она робко смотрела из-под густых ресниц, а Алексея охватывал какой-то животный голод, хотелось резко рвануть кимоно и обнажить бледную нежную кожу, впиться в нее жадным ртом, выпустить волосы из сложной прически, коснуться ее маленькой груди, впиться и не отпускать, ласкать, терзать, мучить. Он был уже почти готов на это, но гейша, подавая ему чашку, вздрогнула, и в ее глазах показался еле сдерживаемый страх. Алексею вспомнилась Саюри – желание пропало…
Нет смысла стоять и ждать, сегодня он не воспользовался маленькой потаскушкой, которой вздумалось заработать денег, изображая японку, выдавая себя за женщину, которой ей никогда не стать, но время еще не ушло, они встретятся через неделю:
- В следующий четверг, - бросил он на прощание.
- Да, мой господин, - угодливо кивнула она.
Вот и все! в четверг он не упустит своего, и пусть девчонка не тешит себя мыслями, что гейша нужна мужчина только для любования. Она не настоящая гейша, она не Кейко, а Катя или Маша, и вести себя он будет так, как захочет, так, как позволяют его деньги.

- Лиза, ты меня слушаешь или нет, - тормошила ее Катя, - Мы приземляемся через 10 минут, дети сразу поедут на виллу, а что ты хочешь, поужинаем в городе или тоже поедем в дом? – Лиза открыла глаза и недоумевающе уставилась на подругу. Она и сама не понимала, как позволила Кате уговорить себя отправиться с ней и ее детьми на выходные на Сардинию, наверное, подействовали обещания полного релакса и абсолютного отсутствия мужчин – катин муж никак не мог вырваться с деловых переговоров и пропускал week-end с семьей.
- Как скажешь, - вяло проговорила Лиза, она до сих пор пребывала в плену своего тяжелого сна, в котором каждую секунду возвращалась к предыдущей ночи с Алексеем, хотя ночи – это слишком громко сказано, к позорным часам игры в гейшу.
- Что значит, как скажешь? – не унималась подруга, - Ты гостья – ты и говори!
- Давай в дом, - улыбнулась Лиза, вчера она не знала, как посмотрит Кате в глаза, а сейчас не знала, что делала бы, не позови ее подруга с собой, – все глубже и глубже погружалась бы в пучину переживаний и тяжелых воспоминаний.
Решение сразу отправиться на виллу было единственно верным, настоящее феодальное поместье, как звала его Катя, раскинулась на холме, с которого открывался захватывающий вид на залив. В воздухе плыли ароматы мандаринов и моря, катины дети мирно спали, муж позвонил и сообщил, что вернулся со встречи и тоже отправился спать. В ночной тишине изредка раздавался треск цикад, уставших от жаркого дня, вдалеке волны с нежным шепотом набегали на берег. Лиза и Катя расположились в плетеных шезлонгах возле бассейна с бокалами вина в руках.
- Чудный вечер, правда, - тихо проговорила Лиза и потянулась, - Спасибо, что вытащила меня из Москвы.
- Не за что, - улыбнулась Катя, - Ты же моя лучшая подруга, помни об этом.
- Спасибо, - засмущалась Лиза, - Я благодарю всех и вся, что тогда в Милане перепутали мое время заказа и время твоей мамы.
- Ну тогда ты не была благодушно настроена, - рассмеялась Катя, - Мама говорила, что ты напоминала разъяренную дикую кошку.
- Хочешь, чтобы мне было стыдно? – Лиза и правда немного покраснела, - И не гордись особо, вначале я начала дружить с твоей мамой, а не с тобой.
- Ну на мое счастье у нас с мамой все общее, - сказала Катя, - Помнишь нашу поездку в Рио-де-Жанейро?
- Еще бы! Помню твои дикие пляски на пляже.
- Не мои, а наши, ты тоже не отставала! Там еще был один брутальный кудрявый бразилец, с которым вы до утра смотрели на океан, - со смехом проговорила Катя.
- Катя, ты знаешь, что замужним женщинам не полагается знать слово брутальный! - рассмеялась Лиза.
- Это почему это еще? – шутливо возмутилась Катя, - У меня во владении и пользовании находится самый брутальный муж на свете, так, что я имею полное право.
- Ну как знаешь! – Лиза встала с шезлонга и подошла к бассейну, - Давай купаться, Катя, - позвала она подругу.
- Не хочу, - Катя капризно надула губки, - Ты знаешь, я не люблю плавать.
- Тогда я буду плавать одна, - Лиза одним легким движением скользнула на самую глубину.
- Как же хорошо, - она подплыла к бортику, откинула назад голову и длинные черные волосы раскинулись по воде, - Ты, Катя, наверное, боишься маккиях испортить, - поддела она подругу.
- Именно, макияж, - покачала головой Катя, она наблюдала, как Лиза маленькими шажками прошла к своему лежаку, взяла полотенце и завернулась в него – такая изящная и такая одинокая. Лиза высвободилась из мокрого купальника и надела шелковую тунику.
- Смотри, купила первый раз из пляжной линии Feretti, - она покрутилась перед подругой.
- Лиза, а почему ты всегда носишь сплошные купальники, с твоей-то фигурой? – немного невпопад спросила Катя.
- Да нет, не всегда, - отмахнулась Лиза.
- Лиза, мы вместе уже почти год ходим в бассейн, у тебя целая коллекция купальников и все закрытые, и здесь я не первый раз вижу тебя только в таких, - Лиза грустно усмехнулась – уйти от вопроса не удалось.
- Ну ты тоже носишь только сплошные.
- Это другое, Лиза, после рождения близнецов я никак не приду в форму, при которой хороши бикини, и потом у меня же остался от кесарева шов, хоть и совсем небольшой, но все равно.
- Вот и у меня шов, - тихо сказала Лиза, - Правда не от кесарева, увы, и совсем не небольшой.
- Что произошло? – так же тихо спросила Катя, она не знала, как себя вести, может быть, стоило оставить подругу в покое?
- Внематочная беременность, операция, а потом этот ужасный шов почти во весь живот, и это еще не худший результат, - с горечью произнесла Лиза.
- Лиза, прости, - Катя присела рядом с подругой и взяла ее холодные пальчики в свои такие же ледяные.
- Ничего, это было давно, почти 7 лет назад, - Лиза вздрогнула, но не выпустила катину руку.
- Ты была такая юная, - произнесла Катя.
- Мне было почти 23, тогда я казалась себе совсем взрослой, я закончила с отличием Академию Плеханова и работала в одной из лучших инвестиционных компаний, вся жизнь была впереди, - Лиза сделала глоток вина, - Ему было 32, успешный интеллектуал с блестящим будущим, я была для него так, приключением на одну ночь, он был для меня всем, - Катя накинула на плечи подруги свою шаль, та не заметила ничего – в тот момент Лиза была в прошлом. – Его пригласили на корпоратив по поводу Нового года, он приехал, я смотрела на него восторженным взглядом, ловила каждое слово, мы потанцевали вместе, выпили пару бокалов шампанского, потом он позвал меня куда-нибудь выпить кофе. Мы сидели в уютной маленькой кофейне, он говорил, я слушала. Потом все было как-то легко и незаметно, он пригласил меня к себе, я согласилась – я же была уже совсем взрослой. И потом я была девственницей, последней девственницей развратной Москвы, мне казалось, здорово, что моим первым мужчиной будет именно он. Он меня, конечно, ни к чему не принуждал, я была счастлива предложить ему всю себя, ночь была пылкой, одежда разбросана по всей его большой квартире, морозный рассвет над Москвой. И, знаешь, самое смешное – мы предохранялись, - Лиза на секунду замолчала, а потом хрипло рассмеялась, - Утром мы вместе выпили кофе, он довез меня до дома. Вот так все интеллигентно. Больше наедине мы не встречались, я видела его мельком пару раз, когда он приходил в офис, - Катя слушала, боясь шелохнуться, в коротких рваных фразах скрывалась драма, очередная женская судьба, чуть не сломанная эгоистом-мужчиной. – После нового года я чувствовала себя не очень хорошо, даже боялась, что забеременела, но я же помнила, как он надевал и снимал презервативы. В середине февраля был страшный снегопад, я еле добралась до работы, обессилевшая присела в холле, думала, устала, потому что долго шла от метро – машину откопать было нереально. Потом – один сгусток боли, боль была везде в животе, в шее, в лопатках. Мне казалось, я умираю – умирать в 23 года было глупо и нелепо. Ко мне кто-то подбежал, я сползла с дивана, пыталась встать и хотя бы снова сесть – почти теряла сознание от боли. По снежным заносам скорая ехала бесконечно долго, я чувствовала, как сердце бьется, словно при беге, слышала их слова: «Подозрение на внематочную, внутреннее кровотечение». Мы целую вечность ехали в больницу, потом – пустота. Я очнулась в реанимации, уродливый шрам был не самой страшной бедой, - Лиза замолчала, Катя увидела, как по ее бледным щекам бегут слезы, она обняла подругу, но та словно не почувствовала дружеского прикосновения. Катя осторожно встала и вошла в дом, сама она в такой ситуации предпочла бы побыть одна. Спустя полчаса Катя подошла к окну в спальне, сердце разрывалось от боли и горя, которые она чувствовала, как свои. Лиза плавала в бассейне, яростно разрезая воду сильными гребками, ярость – не худшая из эмоций, - подумала Катя и отошла от окна.


- Te amo, te аmo! – подпевала Лиза смуглой Бейонсе, яростно протискиваясь по замершим в бесконечной пробке московским улицам. Жизнь была прекрасна или, по крайней мере, должна была таковою быть! – Утром пробежка, душ и зеленый чай, - звучало на одной из радиостанций – Лиза улыбнулась, встав в половине 6, она уже успела позаниматься в фитнес-клубе, выпить wellness-чай и принять гидромассажную ванну. Что и говорить, выходные дались ей нелегко, и теперь девушка мечтала любыми способами поднять себе настроение и, главное, удержать его. Уже несколько лет она не возвращалась к той давней истории, сделавшей ее взрослой в один миг. Конечно, полностью забыть не удавалось никогда, и вряд ли такое вообще возможно, но все же Лиза отодвигала от себя печальные воспоминания как могла, но встреча с Корниловым, разговор с Катей всколыхнули тоску, она вспомнила себя, заплаканную, дрожащую и одинокую в холодной больничной палате – мама прислала деньги «на самый лучший уход», но сама приехать не смогла – была занята налаживанием новой жизни в Питере с новым мужем.
Машины немного сдвинулись и снова замерли, как будто кто-то огромный и невидимый одним движением заставил остановиться целый город. Лиза ненавидела утренние часы на Ленинградском проспекте, но никогда не могла заставить себя выехать из дома пораньше: укладка-макияж-выбор наряда занимали слишком много времени. Нарушая все правила, что для Москвы было вовсе не новостью, черный Mercedes вылетел на встречную полосу и умчался далеко вперед, Лиза проводила его недобрым взглядом и стала переключаться с одной FM-волны на другую в поисках мажорных ритмов.

Алексей читал последние новости с фондовых рынков и не видел ничего вокруг, японские биржи уже давно открылись и определяли настрой финансового мира. Да, он мог покинуть эту страну, но быть не в курсе того, что там происходило – это казалось невозможным. Выходные выдались отвратительными, и Корнилов радовался началу рабочей недели. Встреча с Кейко затронула его больше, чем он готов был в этом признаться, даже самому себе, особенно самому себе: звуки, запахи, ощущения – все было таким же, как раньше, но в то же время совершенно другим. В пятницу днем позвонил старый приятель Дорофеев – они дружили чуть ли не 20 лет – почти половину жизни, звал в Лондон на мальчишник, на Сардинию на week-end или в Москву просто в гости. Раньше Алексей считал его лучшим другом, но в теперешнем настроении Сергей – счастливый отец троих детей и примерный муж какой-то зубастой провинциальной малышки казался ему не лучшей компанией. Альтернатива была известна: пустой дом, горы бумаг и, может быть, стакан коньяка. Он ждал следующей встречи с Кейко, боялся ее и предвкушал. Корнилов не оставил свою мысль - овладеть девушкой грубо и жестко, проверить ее на прочность и понять, что все это фальшивка – жалкая пародия на хрупкую нежную японку.
Автомобиль миновал здание «Весны» - Алексей поднял глаза от лэп-топа, не бог весть какое приобретение, но пусть будет – придет время, и на месте магазина можно будет построить отличный деловой центр или отель, этажей в 10-15. Такой бред, как сохранение исторических памятников, соблюдение архитектурного облика города, Корнилова давно не волновал.
Лиза парковалась возле «Весны» и в тысячный раз радовалась тому, что их luxury-витрины смотрят почти что на Кремль. В конце концов, модный магазин – не худший вариант для разрушавшегося особняка XIX века, каким он был еще 5 лет назад, сейчас старой постройке придали лоск, которого она была лишена долгие годы, и по его залам снова ходили красивые женщины. Разве это не прекрасно?..

- Сергей, давай, наконец, поговорим о чем-нибудь серьезном, - Катя высвободилась из тесных объятий мужа и стянула с него одеяло.
- Я очень серьезен, - пробормотал владелец одной из самых успешных российских металлургических корпораций и зарылся лицом в подушку, властно прижав жену к себе.
- Поверить не могу, что утром понедельника ты нежишься в постели, а как же мировые рынки, не рухнут без тебя? – поддела его Катя.
- Один день как-нибудь обойдется, - пробормотал Дорофеев, - И потом не ты ли мне вчера ласково говорила, что я совершил сделку века.
- Я, - рассмеялась довольная Катя.
- Ну о чем будем говорить? – поняв, что жена так просто не отступится от него, спросил Сергей.
- О твоем друге Корнилове, он меня беспокоит, - безапелляционно заявила Катя.
- О, Боже! – простонал Дорофеев - Опять твое желание вмешиваться во всё и вся!
- Не вмешиваться, а управлять процессом, - поучительно заметила его жена.

- Лиза, вообще ты меня слышишь, - окликнул ее шеф, - Не сочти это за критику, но ты сама не своя сегодня, я дважды задал тебе вопрос о сроках оплаты за Hermes, но так и не услышал ответа.
- Да, да, я слышу тебя, - встрепенулась Лиза, - предоплата должна быть произведена не позднее 20 сентября, вот график с указанием рассрочки и полученного дисконта, - девушка протянула ему бумаги и бессильно уронила руки. У нее болело все тело, от макушки до кончиков пальцев на ногах, казалось, не было в организме ни одной клеточки, которая бы не взбунтовалась против самонадеянного поведения своей хозяйки.
- Лиза, у тебя точно все в порядке, - усомнился Евгений, - Ты вся какая-то бледно-зеленая.
- Женя, не рань мое самолюбие, - девушка хрипло и немного надломленно рассмеялась в ответ, - Гейше положено быть бледной, я просто вживаюсь в образ, - Лиза с грустной улыбкой пошевелилась в огромном кожаном кресле.
- Ну что у тебя с Корниловым? - встрепенулся Евгений – Встреча состоялась? ты ему понравилась? Ты же не сделала какую-нибудь глупость?
- Не сделала, не стрессуй, - лениво протянула Лиза, - Мы с Корниловым начинаем познавать друг друга, назовем это так.
- Что значит познаем? Он не?... – немного нерешительно начал Женя.
- Он не… что? – поддела Лиза, - С каких пор тебя это беспокоит, а? Гейшу же защищают традиции, ты не забыл? – она выпрямилась и забыла о боли, хотелось крикнуть в глаза своему самодовольному начальнику, что ее уже никто не защитит, никто и никогда!
- Лиза, не дури! Что там у вас происходит?
- У нас все развивается по тобой намеченному плану: знакомство, влечение, раскрытие секретов. Всему свое время, разве не так ты меня учил, а? – Лиза присела на подлокотник кресла своего шефа и ласково коснулась его лица.
- Так, так, - процедил Евгений и отпрянул от девушки, по телу пробежала сладкая запретная дрожь.
- Ну раз так, то о результатах ты тоже узнаешь в свое время, - Лиза резко встала и отошла к окну: по Тверской тек бесконечный людской поток, солнце золотило кремлевские шпили и купола, тихо подкрадывалась осень. Она понимала, игра идет не только с Корниловым, но и с Женей тоже. Он боится потерять устойчивое и доходное место в «Весне» и, если она хочет получить максимум результата от сложившейся ситуации, то должна разыграть козырные карты, следуя старому доброму правилу, раньше времени не раскрывать свои тайны.
- Лиза, - окликнул ее начальник, - Ты должна держать меня в курсе, поняла, - угрожающе произнес он.
- Да, да, конечно, я все прекрасно поняла, - притворно миролюбиво ответила девушка и опустилась в кресло, надела очки в золотой оправе и склонилась над I-Pad’ом. Лиза выглядела настолько юной, свежей и интеллигентной, что никому бы и в голову не пришло, что она способна играть гейшу, заключать миллионные контракты и страдать.
Лиза не могла дождаться того момента, когда закончится разговор с Евгением, и она сможет, наконец, уединиться в тишине своего кабинета, скинуть ставшие вмиг неудобными туфли и закрыть усталые красные глаза, которые она безуспешно пыталась привести в норму каплями и ледяными компрессами. Вчерашний день был изматывающим, а ночь выдалась еще хуже, она казалась испытанием ее сил, душевных и физических. Лиза никак не могла решить, как же вести себя с Корниловым при следующей встрече, он был слишком циничным, слишком искушенным и рядом с ним она сама превращалась в послушное безвольное создание или, по крайней мере, мечтала в него превратиться, чтобы забыть все то, что было с ней раньше и раствориться в мистике краткого отрезка жизни, что снова свел его и ее. Лиза привыкла быть честной с собой и спустя несколько дней после первой встречи с Алексеем в тишине закрытого клуба она нашла в себе силы признаться, что гнев и раздражение, и даже страх были лишь первой эмоцией на этого мужчину, потом пришло ожесточение и вместе с тем желание – быть с ним, пусть недолго, но все же… вспомнить очарование того первого раза, когда казалось, что Корнилов открывает перед ней целый мир, когда Москва за окном, прикрытая легким снежным покрывалом казалась не вульгарной женщиной средних лет, а наивной и чистой девицей. И она сама себе казалась наивной и чистой…

Город тонул в струях ледяного дождя, небо затянула непроглядная мгла и обиженные за что-то небеса извергали на землю все новые и новые потоки воды. Мощный свет автомобильных фар рассеивал темноту, давая его владельцу возможность мчаться навстречу своему новому увлечению. Алексей был охвачен давно не посещавшим его воодушевлением, сердце яростно стучало в груди, а воображение с упоением рисовало картины предстоящей встречи с Кейко, хотелось разогнать привычную хандру, отбросить все мысли и отдаться во власть примитивного плотского наслаждения. Встречаться со светскими дамочками или того хуже юными девицами из состоятельных семей не было ни сил, ни желания – бессловесная псевдояпонка была лучшим вариантом.
Дождь был таким сильным, что Лиза не видела дорогу даже в метре от себя, в другое время в такую погоду она бы с удовольствием посидела на застекленном балконе, завернувшись в теплый плед и глядя на мрачную реку, почитала бы или поболтала с подругой. В другое время, но не сейчас… До загородного клуба оставалась еще пара километров, несколько жалких минут до входа в то мерзкое место, которое сделало ее саму гадкой и грязной. Лиза припарковалась на крохотном пятачке за чайным домом и бросилась внутрь, тонкий шелк платья, вмиг намокнув, облепил ее тело, в модных ботильонах с открытыми пальчиками захлюпала вода. Девушка мрачно усмехнулась, Корнилову придется намокнуть еще сильнее, после того, как она приткнула свой джип у самого крыльца, ближайшее место для парковки оставалось метрах в двухстах от входа.
Лиза вбежала в дом, прошла в раздевалку, достала из чехла кимоно, сбросила намокшее платье и белье, натянув кимоно на голое тело. Раньше ей казалось, что облачиться в традиционную японскую одежду – непосильная задача для одного человека, но практика одолела все препятствия, к тому же на удачу пояс кимоно у гейш завязывался спереди, чтобы клиенту было легче распустить его, а не сзади, как у порядочных женщин. Слой белого грима на лицо, кроваво-красные губы, красные тени в уголках глаз – сама себе Лиза напоминала только что переродившегося вампира. Прическу ей сделали в театральной гримерной, там же нанесли слой белой пудры на руки и шею, а вот наносить там грим на лицо Лиза побоялась, больше не за себя, а за тех, кого могла встретить по пути. Из чехла она осторожно достала веер: настоящее произведение искусства с ручкой из слоновой кости и основой из тончайшего шелка, расписанного диковинными цветами. Этот веер стал для Лизы настоящим кошмаром – танцем с веером, искусством, которому японские женщины обучаются на протяжении долгих лет своей жизни, она решила овладеть за неполные 5 дней. Вначале веер выскальзывал из рук и, казалось, ей никогда не совладать с ним, но в Лизином лексиконе отсутствовали слова невозможно или не получится. Взглянув на себя в зеркало в последний раз, Лиза вышла в зал, в которым ее уже ждал Корнилов, об этом ей сообщил услужливый администратор.
Он сидел на татами в центре комнаты, так же, как в прошлый раз. Из динамиков лились нежные звуки японской арфы, им вторила печальная флейта, Лиза шла, опустив голову, маленькими шажками с неизменными поклонами. Она приблизилась к Корнилову слишком быстро, по крайней мере, так показалось ей самой, поклонилась и замерла в неестественной позе. Мужчина пристально смотрел на нее немигающим взглядом, музыка оборвалась, слышалось его дыхание и стук дождя за окном. Он протянул руку, коснулся ее кожи под широким рукавом кимоно, мурашки побежали по телу, на коже остались следы его пальцев, стерших белоснежную пудру.
- Сядь! – Лиза опустилась на татами, - Говори! – о, Боже, о чем она должна говорить, когда в голове нет ни одной внятной мысли.
- Вы намокли, мой господин, на улице такой сильный дождь, - малограмотная дура, - подумал Корнилов, услышав тихий лепет девушки. – Я дам вам полотенце, - она поспешно встала и совсем не по-японски заспешила в дальний угол комнаты, где стояла кровать и лежала стопка полотенец.
- Вот, мой господин, возьмите, - девушка протягивала Корнилову красное полотенце, испуганно глядя куда-то поверх его плеча.
- Вытри меня сама, - хрипло сказал Алексей, уставившись на маленькие белые ладошки гейши, от нее пахло мандаринами, дождем и почему-то карамелью.
Лиза вздрогнула от его голоса и от его слов, казалось невозможным коснуться мужчины и не выдать себя. Она развернула полотенце и несмело шагнула вперед, сквозь тяжелую ткань кимоно и его одежды ощущая тепло большого и сильного тела. Девушка дотронулась до лица мужчины, провела полотенцем по его волосам, холодным пальчиком стерев капли воды с висков, невольно въерошила его темные густые волосы, коснулась сильной шеи и сама вздрогнула как от удара, расстегнула верхнюю пуговку его рубашки, вторую, третью…
Его кожа обжигала каким-то первобытным жаром, посылая по телу девушки сотни, тысячи искр, готовых воспламениться в любую секунду. Ее рука дрожала, запутавшись в жестких волосках его груди, пудра, нанесенная на ладони, белыми каплями стекала по загорелому телу мужчины, создавая странный контраст жизни и пустого белого гипса. В окна ударил порыв ветра, на миг погасли лампы, но затем снова зажглись, вдруг заиграла смолкшая было музыка – резкой дробью оглушил стук барабанов, над жаровней вился легкий дымок – терять время на чайные церемонии сегодня никто не желал. Лиза судорожно вздохнула, Алексей, почувствовав ее состояние, потянул девушку к себе, она не устояла на ногах и почти рухнула на татами, из под кимоно выглядывали ее маленькие ступни с нежными розовыми ноготками. Это произвело какое-то странное, непонятное впечатление на мужчину – чуть загорелые ножки с высоким подъемом возбудили его больше, чем упругая грудь в роскошном декольте или крутые бедра под облегающим платьем. Девушка дышала коротко и поверхностно, как будто боялась, она бессознательно обхватила руками колени и склонила голову. Корнилова охватила злость: разыгрывает из себя девственницу, продажная тварь! - накручивал себя Алексей. Он толкнул ее, Лиза распласталась на полу, волосы выбились из прически и окружили ее словно змеи Горгону Медузу, - мелькнула глупая мысли. От мужчины исходил запах опасности, гнева и секса, он навис над девушкой, опираясь руками по обе стороны от ее хрупкого тела, собрал в кулак шелковистые пряди и зло отбросил их. Лиза замирала от ужаса, розыгрыш и мистификация перестали быть таковыми, все стало слишком серьезно, опасно и совершенно ей не нужно, вот только ее желания больше никто не спрашивал.
Мужская рука настойчиво касалась ее груди, пробираясь под плотный шелк кимоно, его теплые прикосновения вновь и вновь заставляли дрожать ее заледеневшее тело, его губы, подбородок с пробившейся за день щетиной терзали тонкую кожу ее шеи. А она собиралась танцевать с веером, - с усмешкой подумала Лиза, - здесь были совсем другие танцы. Девушка не хотела откликаться на действия Корнилова, но предательское тело не сдерживали доводы рассудка, оно жило собственной полнокровной жизнью и откликалось на настойчивые ищущие прикосновения мужчины. Медленно и оттого еще более тягостно Алексей потянул бант на ее кимоно, немного откатившись в сторону, Лиза расстегнула еще пару пуговиц его рубашки и вытащила ту из-за пояса брюк, жадными пальцами пробежала по его спине, царапая и лаская. В ней словно жили два человека, а, может, даже больше: холодная рассудочная Лиза негодовала и протестовала, оскорбленная Лиза времен юности хотела убежать, покраснев от стыда, а какая-то новая свободная и даже немного распущенная Лиза наслаждалась моментом, желая выпить Алексея до самого дна.
Тело мужчины покрылось капельками пота, дыхание сбилось, его губы больше не были плотно сжаты, они ласкали, кусали, брали в плен и отпускали. Девушка тоже не оставалась в долгу, ее желание вырвалось на волю, словно небольшой, но разрушительный вихрь. Казалось еще совсем чуть-чуть и их игра достигнет своего логического конца, Корнилов резко притянул ее к себе, словно слепив два тела, свое и ее, одной рукой схватив Лизу за волосы, он приблизил свой рот к ее рту. Кожа на голове у девушки жутко горела и она подумала, что снятие скальпа – это уже не японские, а индейские штучки. Он не поцеловал ее, а только прошептал в приоткрытые алые губы:
- Ну скажи же что-нибудь, - а затем добавил что-то неразборчиво, наверное, по-японски.
- Что? – глупо переспросила Лиза.
- Ничего! – мужчина резко отпустил ее волосы, и Лиза больно стукнулась затылком об пол, - Ничего! – он еще больше приблизился к ней, так, что своим обнаженным телом в распахнутом кимоно девушка оценила всю мощь его возбуждения. – Ничего! – Корнилов стукнул кулаком по дощатому полу, резко вскочил и бросил на Лизу презрительный взгляд. В испуге, отчаянии и, что уж там говорить, вздрагивая от нереализовавшегося желания, она зажмурила глаза. Резко хлопнула дверь, повеяло холодом и дождем – Лиза осталась одна.
Зло взвизгнули тормоза, мощный Cadillac Escalade рванулся вперед, разбрызгивая грязь, Алексей устало откинулся на подголовник. И о чем он только думал, когда желал встречи с Кейко? Разве кто-то мог заменить ему Саюри, его маленькую нежную японку, его экзотический цветок, диковинный и ароматный?!
Это было ужасно, но она это заслужила - Лиза устроилась в машине, направив струю горячего воздуха на свои замерзшие ноги. Шелковое платье, бледно-розовый шедевр от Stella Mccartni, словно старая тряпка, было брошено на заднем сиденье, надеть его Лиза была не в силах, в наспех завязанном кимоно, с наполовину размазанным гримом на лице, босиком и с полотенцем в виде тюрбана на голове, она, сгорбившись, сидела за рулем. Если ее кто-нибудь увидит, то ее отправят прямиком в психбольницу, и, возможно, там ей – самое место, - зло усмехнулась Лиза.

Обычно утро стирало тревоги минувшего дня, делало жизнь яркой и полной смысла, но не в этот раз – Лиза никак не могла пережить катастрофическую встречу с Корниловым: волнение, влечение, страсть и вдруг – злость и холодное презрение. Все выходные девушка провела наедине со своим мрачным настроением, пробежала полсотни километров на беговой дорожке в тренажерном зале, испекла печенье, которое некому было есть, прочитала почти всего Марселя Пруста. Лиза успокаивалась на пару часов, а потом снова возвращалась к сцене в чайном доме: пустые глаза Алексея и его равнодушное «Ничего!». Она не хотела думать о Корнилове как о живом человеке, у которого есть свои мысли, чувства и печали, но все же начинала думать о нем именно так, в циничном поведении мужчины мерещилось нечто большее, чем простая пресыщенность жизнью. В понедельник Лиза проснулась с улыбкой на губах, но, поняв, что все увиденное было лишь сном, загрустила еще больше. Ей казалось, она на самом деле ощущает тепло детского тела на своей груди, а это оказалось лишь фантазией, жалкой холодной фантазией. Лизе снилось, что она стоит у окна, за которым простирается водная гладь, на ней летящее шелковое платье, а на руках крошечный малыш, ему месяца полтора, мальчик. Ребенок закутан в махровое одеяльце, но он высвобождается из него и прижимается к лизиной груди голеньким тельцем. Мальчик теплый, он пахнет присыпкой и молоком, и Лиза знает, что она – его мама, самая счастливая мама на свете. Увы, в действительности она не была ничьей мамой и уже не мечтала ею стать, врачи говорили: при том, что произошло с Лизой раньше, как была проведена операция и как она перенесла ее, шанс забеременеть был 1 на десять тысяч, даже с помощью ЭКО.
Были минуты, когда Лиза уже почти уверяла себя в правильности решения прекратить эту безумную игру с Алексеем, дождаться кончины «Весны» и уйти строить новую жизнь. Понятно, работу с оплатой, равной той, что она имеет сейчас, Лизе не найти, ну и пусть, что-то ведь она сможет найти. Кредит за квартиру она погасила, ну заберет банк ее сияющий Range Rover, ну и пусть. Но потом, спустя несколько минут, Лиза начинала думать, что в отсутствие денег, привычных вещей: туфель по тысяче евро за пару, шелкового белья из последних коллекций, абонемента в лучший фитнес-клуб, регулярных визитов к косметолого-парикмахеру-массажисту у нее не останется ни одной радости в жизни. Девушке становилось бесконечно жаль себя, и она понимала игра с Корниловым будет продолжаться столько, сколько захочет он сам. Где-то в самом потаенном уголке лизиного ума билась мысль о том, что всречи с Алексеем в чайном доме – единственный шанс понять, что явилось причиной его состояния озлобленности и ожесточенности. Тот Алексей, которого она видела в пятницу, ничем не походил на Корнилова семилетней давности. Тогда, в 2004 он был настоящий золотой мальчик, не просто богатый, а удачливый и обаятельный, казалось, способный обогреть и осветить целый мир вокруг.
Из мрачных мыслей Лизу вырвал телефонный звонок, она не хотела отвечать, но, увидев, Катин номер, взяла трубку:
- Привет, дорогая! Как твои дела? Ты не упорхнула из Москвы: Париж-Милан-Нью-Йорк?
- Привет! Увы, я пока в Москве, - Лиза улыбнулась, Катя могла разогнать какую угодно хандру? – А ты? Нежишься на Сардинии, как довольная кошка?
- Неа, Лиза, иди переоденься и, ради Бога, оставь в покое мою горжетку, а то папе придется покупать мне еще одну такую же, - Лиза поняла, что последний пассаж был адресован вовсе не ей, а дочери катиного мужа от первого брака, которая обещала вырасти в великую модницу и кокетку. – В общем, Лиза, как ты понимаешь, мы в Москве и моя старшая дочь намеревается разнести весь мой гардероб.
- Ну, ты не особенно сопротивляйся, будет повод купить новое!
- Точно! Днями буду в Лондоне и устрою великий шопинг, изменю тебе и твоей «Весне», - засмеялась Катя. – Скажи мне, какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
- Да, никаких в общем, кроме педикюра и эпиляции.
- Ну это можно, отменить, - безапелляционно заявила Катя, - походишь еще пару дней со старым педикюром и без эпиляции.
- А ради чего такие жертвы? – улыбнулась Лиза.
- Знаешь, сегодня в «Пушкинском» премьерный показ «Уолл-стрит. Деньги не спят», будут какие-то американские звезды, у нас с Дорофеевым есть приглашения, но мы завтра улетаем в Лондон на переговоры и решили провести вечер дома, а потом у Сергея вся жизнь под знаком «Деньги не спят», так что ему вредно смотреть такое, - Катя снова рассмеялась, - В общем, мы решили, что вместо нас стоит сходить тебе, развлечешься.
- Катя, спасибо, конечно, но я как-то не планировала, - Лиза была не расположена посещать светские мероприятия.
- Лизка, брось, не планировала, значит, запланируешь. И потом это более приятная перспектива, чем эпиляция и педикюр до щекотки.
- Не знаю, - протянула Лиза, - А во сколько, - она, наконец, проявила интерес.
- В 8 начало, давай, не жеманься, соглашайся, - В общем решено – ты идешь, я по дороге в офис закину тебе пригласительный, все, целую, пока, - не дав Лизе вставить ни слова, отключилась Катя.
- Ну, премьера, так, премьера, - с улыбкой, но все же немного обреченно подумала Лиза.

Вдоль всей Тверской растянулась вереница роскошных машин, юные благоухающие создания порхали по ковровой дорожке, молодящиеся светские львицы растягивали губы в хищных улыбках, тут и там мелькали яркие узнаваемые лица гламурной Москвы, Лиза никогда не понимала, чем занимаются все эти люди – в модных журналах под их фотографиями значилось что-то типа «колумнистка», «писательница» или «дизайнер одежды». Лиза под дулом пистолета не смогла бы пояснить, чем занимается «колумнистка», прочитать ни слова из сочиненного «писательницей», ну а уж из дизайнеров одежды она предпочитала только звучные французские, итальянские или, в крайнем случае, американские имена.
Девушка медленно пробиралась сквозь шумную толпу, непроизвольно отмечая, кто во что одет, что куплено в Москве, а, что – за границей, кому нужно прислать приглашение на закрытый показ в «Весну», а кого можно вычеркивать из списка VIP-клиентов по причине прошлогодних туфель или платья. Лиза здоровалась с одними, обменивалась поцелуями с другими, пока не добралась до своего кресла в зале, погас свет, заиграла музыка. Девушка не видела первых кадров фильма – читала mail от Евгения на своем Blackberry, а, когда подняла глаза от телефона, то обнаружила, что почти весь обзор ей закрывает затылок какого-то опоздавшего хама, который вольготно расположился в кресле перед ней. Лиза пересела на пустое кресло, Катя предлагала ей два пригласительных, но Лизе было некого позвать и, когда темноту на экране сменил свет нового дня, в сидящем впереди мужчине с ужасом узнала Корнилова. По ее телу разом пробежала электрическая дрожь, померещилось, что он сейчас обернется и этим свои густым тягучим голосом скажет: «Кейко?! А что ты здесь делаешь». Лиза понимала, Алексей ее ни за что не узнает: грим, костюм, обстановка – ему и в голову не придет, что его продажная гейша и девушка из приличного общества – одно лицо. На секунду ей показалось, что он может узнать в ней ту Лизу из прошлого, и пусть у них была одна только ночь, но она-то его помнит, но потом девушка отогнала эту мысль – она была для Корнилова минутным развлечением, знала это и хотела этого, так что ни о каком узнавании не может быть и речи… Но в глубине души билась мысль о том, как было бы хорошо, если бы он ее все же узнал.
Лизой овладело какое-то странное состояние, нервное и возбужденное одновременно, ее не занимало происходящее на экране – Америка катилась к финансовому кризису и тащила за собой целый мир, в жизни героев разворачивалась драма, а все ее внимание было приковано к сидящему впереди мужчине – он чуть наклонил голову, обменялся какой-то репликой с соседкой слева. Ну еще бы он пришел без женщины – это был бы уже не Корнилов.

Как-то незаметно пролетели два часа фильма, девица, с которой он пришел, хоть и получила отличное образование в Вашингтоне, была нудной и навязчивой, то и дело норовила вставить какой-нибудь комментарий, прислониться к его плечу и, как ей казалось, сексуально прошептать ему что-то на ухо. У него же не было ни малейшего желания ее слушать, после провального вечера с Кейко, Алексей вообще едва выносил женское общество. Мужчина так погрузился в свои мысли, о прошлом, о Саюри и почему-то о Кейко, что ему даже показалось, что он почувствовал этот странный и терпкий аромат мандаринов, который остался в его памяти от первой встречи с Кейко. Алексей хотел было обернуться и пробежаться взглядом по толпе, но остановил себя мыслью о том, что в темноте он ничего не увидит, да и что делать здесь жалкой потаскушке, вздумавшей заработать на играх в гейшу.
Фильм подошел к концу, по экрану побежали титры, зажегся свет, раздались аплодисменты, актеры, приехавшие на премьеру, поднялись на сцену, кто-то что-то говорил, но Алексей их не слышал, он снова погрузился в свои мысли. Вскоре толпа переместилась в ресторан, спутница вручила ему бокал с шампанским и прижалась к нему своим шикарным бюстом. Четвертый размер + диплом Вашингтонского университета – у девушки неплохие шансы на успех, - цинично подумал Корнилов, вот только его эти прелести не интересовали. Белокурая прядь волос скользнула по ткани его пиджака, и Алексея даже передернуло от отвращения. Он скользнул глазами по толпе и в дальнем углу зала увидел копию своей Саюри: миниатюрная, ростом не больше 150 сантиметров, девушка была обладательницей самых роскошных волос на свете, черные как ночь, без глупых кудрей или вычурных украшений они лежали на молочно-белом шелке ее платья и блики хрустальных люстр словно отражались от них. Алексей направился прямо к ней, его кто-то окликнул, но он не слышал ничего вокруг. Вдруг девушка обернулась, и наваждение исчезло, конечно, это была не Саюри, это не могла быть она, и Корнилов, как никто другой, знал, что больше никогда не увидит ее, но все же… В девушке не было ничего японского: большие светлые глаза, пухлые розовые губы, чуть позолоченная загаром кожа, она перехватила его взгляд и приветливо улыбнулась в ответ, но Алексею не хотелось улыбаться, он швырнул бокал на поднос проходившего мимо официанта и зашагал прочь.
Он видел ее, шел к ней, шел и улыбался - Лиза была готова в этом поклясться, причем улыбались не только губы, но и глаза, и вдруг, словно туча заволокла их, он зло посмотрел на девушку и стремительно пошел прочь.
- Хорош, правда, - проводила Корнилова хищным взглядом юная дочь замминистра финансов, которая доставала Лизу вопросами о том, когда и какая будет в «Весне» новая коллекция Dolce & Gabana. – Недвижимость, акции банков и подряды на стадионы и дороги в Сочи, - мечтательно протянула девушка, - Говорят, как вернулся из Токио, живет затворником.
- Да, уж, затворником, - подумала Лиза и отчего-то разозлилась на свою собеседницу за перечисление активов Корнилова, словно в нем не было ничего другого, что могло бы привлечь женщину.
___________________________________

Ну вот и мои первые читательницы, я рада, безумно рада!

Таня, мне очень приятно, что, несмотря на то, что в прошлый раз история была брошена мной, ты снова читаешь ее.

Обязательно буду, иначе не стала бы вновь выкладывать. Именно поэтому так долго ждала - не хотелось снова обрывать на середине.


Маруся, надеюсь теперь увидеть ваши отзывы. Постараюсь, чтобы отношения героев не разочаровали.


Буду интриговать и дальше!
___________________________________

КАТЮША!!!!!!
Привет!!!! Я БЕЗУМНО рада твоему появлению!!!!
Я так ждала, так ждала!!! И вот ты снова с нами!!! О чудо!!!!
С удовольствием буду продолжать читать!!!
Надеюсь теперь у тебя все хорошо и твоя третья попытка окажется удачной!!!
Ура!!!
Не пропадай больше, пожалуйста!!!

_________________

Мне безумно нравится твои романы и поэтому я с нетерпением ждала выкладку этого романа.

Извини, предупрежу сразу, я буду следить за каждой твоей выкладкой, но подожду немного чтоб набралось побольше продки, а то мне потом так трудно ожидать что же там дальше, а Вы, наши любимые авторы, так часто на самом интересном заканчиваете, что порой ожидание просто убывает

Оля, вот воспоминания о таких словах и заставили меня снова писать!


Теперь все более-менее наладилось, спасибо!


Не буду!


Спасибо, Таня!

сама такая же, поэтому очень понимаю!
___________________________________

Катя, с возвращением!!!
неожиданный, но просто замечательный сюрприз!!!
С удовольствием буду читать продолжение романа!!!
СПАСИБО!

Ураааааа!!! Наконец то)))))))С возвращением,Катюш!!!))))Буду с нетерпением ждать продолжения))))Спасибо,что выкладываешь опять роман))

Ален, Ясмина, я так рада, что вы меня не забыли!
Ясмина, букет - это нечто!
___________________________________

Катюш,конечно не забыли)))я перечитала уже раз десять "Цвета счастья"...."Танец Сакуры"ждала)))
Я рада,что понравился букет)

Для вдохновения)))