Призрак Оперы. Это совсем не страшно! Опять любовь...

 » Призрак Оперы. Это совсем не страшно! Опять любовь...  [ Завершено ]

Раз уж я познакомила вас с первой своей повестью о любви, "Путешествие на Цитеру", то читайте и вторую. Всего их три, я назвала их "Сказки ушедшего века". Они простенькие, местами наивные, так уж получилось, но все три мои героини - талантливые женщины, я люблю о таких писать. Женщина, увлеченная творчеством, и в любви особенная, и судьба у нее всегда интересна. И потом - так увлекательно придумывать какие-нибудь сюжеты для их творчества: образы для балерины, позирующий скульптору, или сценографии оперного спектакля, или модели театральных платьев, или страничку написанного ей романа о Дон Жуане...



Призрак Оперы

И все-таки - что ж это было ?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?
М.Цветаева

- 1 -
-Ах, мама, я ни за что не поверю, что вы не целовались. Как это можно!
-Глупенькая, вот и можно! Разве это главное? Мы любили друг друга.
-Сказки для маленьких детей. Что же вы делали?
-Мы танцевали, слушали музыку, ходили на каток. Знаешь, я хорошо каталась на коньках, но у меня были слабые связки и ноги очень быстро уставали. Серж самоотверженно взял меня под свое покровительство. На катке всегда был рядом, стоило ему заметить, что мне больно - он тут же буксировал меня в павильон отдохнуть, угощал кофе, кока-колой, мороженым, помогал снять коньки, садился передо мной на пол и массировал ноги, пока я пила. Это было очень трогательно, одноклассники даже не смеялись над ним, - Елена задумчиво улыбнулась, не замечая иронического взгляда дочери, - По-моему, они завидовали нам. Однажды они в шутку повесили ему на шею огромную медаль на такой толстой ржавой цепи. На медали было написано: ”Горячая любовь топит лед”. Он очень гордился этим.
-А ты?
-И я тоже, дорогая. Такая преданность всегда приятна девушке, а уж если она тоже влюблена, то для нее это лучшее доказательство его чувства. Мы были в классе на особом положении как иностранцы, правда, Серж отлично говорил по-французски, он жил в Брюсселе уже пять лет. Я пришла учиться в эту школу в четырнадцать лет, в восьмой класс, но по-французски говорила плохо, знаешь, как учат в нашей школе. И Серж сразу стал мне помогать. После школы он приглашал меня в отцовский ресторан, его мать на кухне кормила нас спагетти или пиццей. Она была отличной кулинаркой, как все итальянки. И я ей нравилась. Однажды я показала ей, как делают у нас пельмени. Оказывается, в Италии есть похожие на них равиоли, но с другой начинкой.
-Подожди-ка, так он был итальянец?
-Да, его отец приехал из Милана и открыл итальянский ресторан. Собственно, и звали его не Серж, а Серджио. Он начал учить меня итальянскому языку, чтобы можно было переговариваться и никто больше не понимал.
-Странно, и он так тебя ни разу не поцеловал? Даже при прощании?
-У нас не было прощания, мы не знали, что расстаемся навсегда. Он с матерью уехал в Милан к заболевшей бабушке, а тут родители решили после отпуска не брать меня с собой на три месяца, до окончания контракта, чтобы я закончила школу дома. Так мы и не попрощались.
-Печально! Но первая любовь ведь всегда несчастная, потому что тогда она была бы и последней. Ну, я опаздываю! - Катя чмокнула мать и убежала на дискотеку.

- 2 -
Елена рассеянно повесила в шкаф дочкину разбросанную одежду и села на диван. Катины вопросы разбудили память, и она начала вспоминать свою юность, по счастливому стечению обстоятельств проведенную в Бельгии, где ее родители работали три года в посольстве по контракту, отец - шофером, мать - уборщицей.
Елена помнит, что вначале она не обращала внимания на мальчика, который выглядел моложе ее, маленький, подвижный, черноволосый, с удивительными живыми синими глазами. Она была ошеломлена новыми впечатлениями, свободными отношениями между учителями и учениками, даже тем, что в школе все были одеты, кто во что хотел. На уроках она напряженно слушала преподавателей, с трудом преодолевая сложности с языком. Вот тут он и подошел к ней с предложением помочь. После уроков он повторял ей все, медленно и долго разъясняя непонятные моменты. Именно благодаря нему Елена стала свободно говорить по-французски. Когда они подружились, Серж научил ее говорить по-итальянски, а она его - немножко по-русски.
До пятнадцати лет Елена была рыжеволосой толстушкой с очень светлой кожей, Серж выглядел как мальчик-с-пальчик рядом с ней. В школе привыкли видеть их вместе. Но вот Елена вошла в класс после летних каникул и все удивленно уставились на нее: ее детская пухлость превратилась в округлые формы прелестной девичьей фигуры, темно-рыжие, как у Тициана, вьющиеся волосы сияли ореолом вокруг нежного овала лица с прозрачной белой кожей и неожиданно темными соболиными бровями и ресницами, в обрамлении которых серо-зеленые глаза казались еще ярче. Она прошла к своему месту и застыла в таком же изумлении: Серж, поднявшийся ей навстречу, был на пол-головы выше ее. На школьных вечеринках ее наперебой приглашали танцевать, но тут Серж дал всем понять, что Елена - его девушка. Их так привыкли видеть вместе, что никому не приходило в голову пытаться завоевать ее, отбив у Сержа. Они проводили все свое свободное время вдвоем, даже если были в шумной компании одноклассников. У них была одна общая страсть - музыка. Серж любил оперу, Елена любила слушать все подряд. У него был хороший проигрыватель, и чаще всего они, сделав быстро уроки, сидели молча, слушая пластинки, иногда втроем с младшей сестрой Сержа Стефанией, которая обожала музыку и чудесно пела.
Елена звала Сержа по-русски Сережей, а он, услышав однажды, как мать позвала ее: «Лёля», называл так, когда никто не слышал. Это для других она была Элен. Внешне они оставались друзьями, как и раньше, но Елена так привыкла, что он был всегда рядом и так предан ей, что уже не представляла, как бы она жила без него. Строгие правила жизни в посольстве не касались Елены, она старалась как можно меньше бывать на глазах у взрослых, родители были заняты допоздна и доверяли ей. Серж вечером провожал ее домой. Зимой они все время проводили на катке или слушая музыку.
Он не позволял себе вольностей, как другие одноклассники, но иногда они встречались глазами и Елена чувствовала, как румянец заливает ее щеки. Между ними возникали какие-то особые токи. И если у нее вдруг кровь горячей волной проходила по телу и в груди оставался теплый пульсирующий комок, Елена оглядывалась на Сержа и точно знала, что он чувствует то же. Самыми блаженными были прикосновения, которые дарили им удивительные ощущения. Они не торопились, словно у них впереди была целая жизнь вместе. Во время танцев на вечеринках он держал ее за талию и она чувствовала, как его рука нежно касается ее тела, она ощущала ее через свитер, словно была обнажена. Однажды Елена закинула ему на плечи обе руки, а он крепче прижал ее к себе. Елена подняла голову и встретилась с его сияющим взглядом. Они оба улыбнулись. В самой шумной компании они всегда выглядели вдвоем, как на необитаемом острове. С каждым разом руки Елены сами собой сближались на его плечах, пока не сомкнулись у него за спиной, коснувшись шеи. Это было новое ощущение, и они его запомнили, насладившись новизной. И вот она осмелилась провести рукой по его шее и погрузить пальцы в его длинные черные волосы. Она почувствовала, как он затаил дыхание, его глаза были закрыты. Она убрала руку, но иногда делала так еще, мимолетно ласково касаясь пальцами его головы.
Серж давно уже помогал ей с ее непослушными волосами, когда нужно было быстро убрать их на катке под шапочку или, наоборот, расчесать после бассейна. Волосы у Елены были мягкие и вились до самого пояса. Она убедила мать, что в Бельгии никто не ходит с косами в школу, но та заставляла ее завязывать волосы на затылке в хвост. Выйдя из дома, по дороге в школу Елена встречала Сержа и тот быстро помогал причесать их, развязав бант. С ее волосами любила возиться Стефания, делая ей разные прически, пока они слушали музыку или разговаривали. Соорудив очередную невообразимую мешанину из локонов, бантов, косичек, она убегала, и тогда Серж аккуратно расплетал прядки, легко касаясь их расческой. Елена не любила свои волосы. Ей хотелось, чтобы они были тяжелыми, длинными, прямыми, такие были в моде в то время, но Серж утешал ее, говоря, что таких как у нее волос нет больше ни у кого.
Весной они любили бродить, открывая все новые улочки в старом городе, площади, окруженные со всех сторон узкими и высокими домами, стоящими вплотную и не похожими один на другой, ухоженные садики, зажатые между домами. Нежная весенняя зелень деревьев давала ощущение интимной обособленности посреди шумного города, и они подолгу сидели на скамейке, разговаривая. Серж по кусочку скармливал Елене шоколад и улыбался, когда она губами брала их у него из рук. Улыбка у него была обворожительная и однажды Елена, не удержавшись, потрогала его губы пальцем, быстро очерчивая прихотливую линию рта. Он удержал ее руку, прижавшись к ней губами, но увидев ее испуганные глаза, тотчас же отпустил.
В день ее шестнадцатилетия Серж уговорил свою мать устроить у них вечеринку в честь Елены. Елена была так счастлива в этот день! Ей показалось совершенно естественным положить во время танца голову ему на плечо. Когда Серж наклонился к ней и его щека коснулась ее щеки, она почувствовала словно ожог в этом месте. Ей показалось, что она теряет сознание от ощущения блаженной теплоты его кожи, но он крепко прижимал ее к себе, поддерживая. Елена чуть повернула голову, и ее губы коснулись шеи Сержа, уловив бешеный ритм пульса. ”Лёля!” -услышала она его шепот и спросила почти беззвучно: ”Что?”, но Серж только повторил еще раз так же тихо: ”Лёля!” Ей больше и не надо было. Елена и так знала, что он хотел ей сказать. Вдруг раздались крики, смех и свистки, и они, оглянувшись, увидели, что давно стоят в обнимку посреди комнаты, а танец уже закончился. Смущенно улыбаясь, они разошлись, но во время следующего танца Елена опять положила голову ему на плечо. В тот день он подарил ей пластинки с оперой Беллини, где Норму пела Мария Каллас.
-Где бы ты ни слушала “Каста дива”, ты будешь вспоминать меня.
И правда, даже сейчас, через двадцать лет, при первых звуках знаменитой арии Елену захлестывала горячая волна, словно опять его щека прижималась к ней. Накануне его отъезда в Милан, они слушали “Травиату”, сидя на диване и взявшись за руки. Во время последнего акта, который всегда волновал Елену до слез, Серж одной рукой обнял ее и прижал к себе, а она опять положила голову ему на плечо и не отстранилась, когда вошла Стефания, тут же начавшая подпевать Виолетте своим красивым, сильным сопрано.
-Ах, Серджио, скорей бы к тебе вернулся голос! – воскликнула Стефания, закончив арию, - Знаешь, Элен, у него был голос, как у Робертино Лоретти, но сейчас он поет, как охрипший петух. Когда голос установится, может, он опять будет петь со мной!
Елена удивилась. Она никогда не слышала, чтобы Серж пел.
-Болтушка, - засмеялся он, - может, у меня и не будет голоса.
-А тебе бы хотелось петь? - спросила Елена.
-Конечно, я хотел бы петь в опере. Я стал бы знаменитым певцом, и ты приходила бы в театр слушать меня.
-И меня! - закричала Стефания.
-Тебя - обязательно! - улыбнулась Елена, - Договорились, на первый свой спектакль пригласите меня. Но, скорее всего, мы больше никогда не увидимся, - она почувствовала, как Серж сжал ее плечо, - Я через пять месяцев должна уехать насовсем!
- Я скоро вернусь из Милана, ты не уезжай без меня, подожди, - горячо зашептал он, - Лёля, не уезжай, обещаешь?
-Конечно! – уверенно пообещала Елена.
В тот вечер Серж долго провожал ее домой, они ходили кругами, все не решаясь расстаться. И вдруг Елена повернулась к нему и слезы брызнули у нее из глаз. Серж нежно обнял ее, вытер слезинки, и они долго стояли, прислонившись друг к другу. Елена прижалась лбом к его шее в распахнутом вороте рубашки, - она была уже почти на голову ниже его, - а Серж опустил лицо в ее волосы. Она слышала его участившееся дыхание, теплой волной пробегавшее к затылку.
-Я не хочу уезжать, - прошептал он.
-Ты скоро вернешься.
-Почему же ты плакала?
-Не знаю. Мне пора домой.
О любви между ними не сказано было ни слова. Они просто всегда знали об этом. Елену увезли домой через месяц, больше они не виделись. Потом родители привезли ей из Брюсселя письмо, в котором Серж писал, что он ее любит с первой минуты, когда она вошла в их класс, как он сейчас тоскует без нее, как жалеет, что не сделал то, о чем мечтал все три года: не поцеловал ее. До конца страницы он повторял одно и то же: ”Лёля, я люблю тебя! Не забудь меня!”

- 3 -
Закончив школу, Елена пошла учиться в художественное училище и занялась театральными костюмами. Это был единственный способ быть связанной с оперным театром, а им она заболела на всю жизнь. Попав в театр, она с благоговением окунулась в атмосферу музыки, стараясь не замечать закулисных склок, интриг и борьбы. Елена увлеклась работой, которая требовала изощренной фантазии: из скудных средств она создавала блеск и роскошь оперных костюмов. Вечерами она оставалась в театре на спектакль.
Замуж она вышла как-то внезапно и сразу переехала с мужем, театральным художником, из Москвы в Ленинград. Они стали работать в одном театре и поселились в «хрущевке», маленькой квартирке панельного дома на зеленой окраине под названием Старая деревня. Елена превратила ее в художественную студию сообразно со своими вкусами. Почти вся ее жизнь проходила в театре. Даже с рождением дочери почти ничего не изменилось.
Семейная жизнь Елены не сложилась, они с мужем были слишком разными людьми. Елена никогда не была легкомысленной и не могла привыкнуть к богемным привычкам мужа. Он же всегда подчеркивал, что она - как из пансиона благородных девиц, со своим безукоризненным вкусом, пристрастием к опере и классической музыке, иностранными языками и антипатией к попойкам с художниками. Через шесть лет они без скандалов и взаимных обвинений разошлись, и он ушел к ее подруге, оставив им с дочерью квартиру. Елена решила, что не создана для семейной жизни, и не пыталась больше искать спутника. Они стали жить вдвоем с дочерью, очень довольные друг другом и своим существованием. Когда Катя подросла, Елена стала брать ее с собой в театр. Катя совсем не походила на мать - была темноволосой и сероглазой, с живым характером, любила шумные компании. От матери она научилась французскому языку, потом итальянскому - и решила стать переводчицей.
И вот, наконец, Катя закончила школу и должна была сдавать экзамены в университет. Елена работала последнюю неделю перед отпуском, на гастроли с театром она в этом сезоне не ехала из-за Кати, да и вообще, слишком много было желающих. К ним в театр приезжала труппа Венской Оперы. Елена решила, что обязательно придет послушать “Норму” и “Травиату”, на остальное у нее не хватало времени из-за Катиных экзаменов.

- 4 -
Елена сидела в увешанном эскизами маленьком кабинете при костюмерных мастерских и составляла заказ на материалы для костюмов к новой постановке ”Царской невесты”, уверенная, что список урежут наполовину. Она подняла голову навстречу входившим к ней людям во главе с администратором.
-Елена Николаевна выручайте, у наших гостей из Вены затруднения: не прибыла из Москвы часть багажа, в “Травиате” не хватает нескольких костюмов.
-Я постараюсь помочь, но мне нужны эскизы их костюмов, размеры, я хотела бы посмотреть на те костюмы, которые прибыли...
И вдруг одна из вошедших женщин схватила Елену за руки и, вглядываясь в лицо, спрасила по-французски:
-Элен? Элен, это ты? Я - Стефания, ты меня не узнаешь? Стефания Барецци, сестра Сержа! - и женщины бросились в объятия друг другу.
Елена всматривалась в эту красивую черноволосую женщину и вспоминала худую и подвижную, как галчонок, всегда напевавшую и жизнерадостную девочку-подростка.
-Стефания, тебя не узнать! Так ты стала певицей? Боже, как я рада тебя видеть! Мы ведь поговорим позже? Мне надо помочь с костюмами.
-Как раз мне ты и поможешь. Мне завтра петь Виолетту, а костюма нет!
Елена провела всех в костюмерную, не выпуская руки Стефании. Они подобрали подходящие детали костюмов и оставили их костюмерше подгонять.
-У меня есть полтора часа до репетиции. Поговорим? – предложила Стефания.
В актерском кафетерии они устроились за столиком, им принесли кофе и бутерброды.
-Стефания, ты изменилась. Ты выросла! – улыбнулась Елена, - Я бы тебя не узнала - совсем большая девочка!
-А я тебя узнала сразу. Волосы такие же, и глаза...
-Стефания, а что Серж? Как он живет? Ты мне расскажешь?
-О, мой милый братец переживает очередной развод с очередной женой. Когда я уезжала, он лежал больной, с гриппом, значит, опять несколько месяцев не будет петь.
-Он поет?
-Он солист Брюссельской оперы. Мы часто поем “Травиату” вместе. У меня есть кассета с записями, я дам тебе послушать. Расскажи мне о себе, ты замужем?
-Нет. Теперь - нет. Я живу с дочерью. Она окончила школу и сейчас поступает в университет. Завтра мы вместе придем на “Травиату”, я вас познакомлю. А ты?
-Ну, я - птичка вольная! Пока поется - пою. Сколько же мы не виделись?
-Почти двадцать два года.
-Элен, ты нас вспоминала?
-Да, очень часто. И Кате рассказывала про Сержа. Я ведь тогда его очень любила.
-Он тебя тоже. Когда ты уехала, на него страшно было смотреть. Женился он только через восемь лет.
-Стефания, я рада, что он поет. И еще не поздно наладить семейную жизнь, - со спокойной улыбкой говорит Елена, - Я желаю ему счастья. Передай ему.
На следующий день Елена с дочерью пришла на спектакль. Костюмы на Стефании сидели отлично и она удовлетворенно кивнула, глядя на сцену. Елена со слезами на глазах слушала пение примадонны. Божественный голос! После спектакля они прошли к ней за кулисы. Когда Елена познакомила с ней дочь, Стефания на минутку замерла и широко открытыми глазами уставилась на Катю. Потом она тряхнула черными кудрями и улыбнулась Кате:
-Элен, у тебя красивая дочь, но она совсем на тебя не похожа.
-На отца я тоже не похожа. В кого я такая уродилась?! - и Катя весело рассмеялась.
Стефания внимательно посмотрела на Елену: та, ласково улыбаясь, любовалась дочерью. Они долго сидели, вспоминая детство, Стефания рассказывала Кате, как она подсматривала за братом и Элен, как она им завидовала. На прощание она передала Елене кассету с записью их с Сержем выступления.
-Мы еще придем слушать “Норму”. Ты была сегодня восхитительна! –сказала Елена на прощание.
Дома Елена включила магнитофон. Стефания и Серж пели Альфреда и Виолетту в ”Травиате”. Потом начинается сцена Аиды и Радамеса. Ах, какой голос! Такой теплый и сильный, он словно обнимает, заполняя все пространство вокруг. Елена слушала, пытаясь представить Сержа взрослым мужчиной, поющим великолепным тенором, но у нее не получалось. Ее Серж не пел. На другой день она сприла Стефанию, нет ли у нее фотографии Сержа.
-Нет, к сожалению, но ты напомнила мне, что нам нужно сфотографироваться.
Когда вечером после спектакля они сидели в уборной Стефании, она сделала несколько снимков Елены и Кати. Через неделю Елена провожала Стефанию в Вену. Та обещала тут же передать Сержу все новости о Елене, все ее приветы и пожелания.
-Он будет безумно рад. Вам надо увидеться. Может, вам пожениться?
-Стефания, что ты говоришь! Я старая, мне скоро сорок, зачем я ему нужна?
-Ты глупая, ты думаешь, что он остался шестнадцатилетним мальчиком? Ему ведь тоже скоро сорок. А ты прекрасно выглядишь!
-Я не представляю его, - сокрушенно призналась Елена, - Я помню его только юным, пусть так все и останется! Но я рада, что повидала тебя, и мы поговорили. До свидания, дорогая! Может быть, мы еще когда-нибудь увидимся. Хотелось бы раньше, чем через двадцать лет. Приезжайте к нам еще.
Елена поспешила к Кате, завтра у нее первый экзамен.

- 5 -
Иногда Елена думает, что она счастливая женщина, у нее есть любимая работа и любимая дочь, которой можно гордиться: без протекции поступила в университет, отлично учится и все у них хорошо. Елена убеждена, что все у них хорошо! Грех жаловаться.
Прошло уже почти два года после встречи со Стефанией. Она получила только одно письмо из Вены. Стефания писала, что собирается ехать в Брюссель, к брату, и очень обеспокоена его состоянием. Тяжелый грипп дал осложнения на легкие и голосовые связки, что ставит под угрозу его карьеру певца. Больше никаких вестей ни от Сержа, ни от Стефании не было. Елена понимала, конечно, что когда рушится мир (а потерю голоса она относила к таким катастрофам), не до детских воспоминаний, поэтому и не обиделась на молчание.
Свое сорокалетие весной она отметила очень скромно, денег уже хронически не хватало, начиналась обвальная инфляция. Чтобы как-то продержаться, Елена пыталась продавать свои картины, шила театральным дамам, но это было нерегулярно и недостаточно для процветания. В отпуск она не поехала, нужно было сшить обещанный Кате костюм и заработать на сапоги, поскольку старые грозили от ветхости порваться прямо на ногах. Катя пообещала найти работу в следующем году, но Елене хотелось, чтобы ее девочка не отвлекалась от учебы. Иногда она жалела, что не вышла опять замуж – было бы легче жить материально.
В воскресенье они с Катей поехали на залив, погреться на солнышке. Они иногда любили создавать видимость ”красивой жизни”, выезжая в Репино, Комарово или Зеленогорск, обедая в кафе и поздно возвращаясь домой. Уже в восемь, переступив порог дома, Елена подбежала к трезвонившему телефону. Звонили из театра: ее разыскивает бельгийский режиссер-постановщик для консультации по поводу ”Пиковой дамы”, она должна сама ему позвонить в гостиницу. Елена с любопытством набрала оставленный ей номер.
-Алло, мадам говорит по-французски? Отлично! Я хотел бы поговорить с вами о моей постановке ”Пиковой дамы”. Меня послала к вам Стефания Барецци. Вы не могли бы приехать прямо сейчас в гостиницу ”Астория”, я буду вас ждать в ресторане?
-Хорошо, я подъеду через полчаса.
Елена быстро переоделась, поймала такси и, уже подъезжая к “Астории”, сообразила, что они не знают друг друга. Но, выйдя из машины и оглядевшись, она сразу заметила спешащего ей навстречу мужчину.
-Мадам, я благодарю вас за то, что вы пришли. Прошу вас! - он, галантно склонившись к руке, пропустил вперед и повел к столику, так что она не смогла даже толком разглядеть его.
Только когда они сели, его напряженное лицо оказалось прямо напротив, и Елена изумленно вгляделась. Что-то настолько мучительно знакомое было в его лице, похожем... похожем на Стефанию! Елена прикрыла лицо рукой и услышала тихий шепот:
-Элен! Лёля! Ты меня помнишь?
Елена улыбаясь посмотрела на него.
-Ну конечно, Серж, я помню тебя! Почему ты сразу не сказал, что это ты?
-Я хотел увидеть, как ты меня узнаешь.
-Но почему режиссер, ведь ты певец? Стефания мне писала, что ты болел. Я надеюсь, что все в порядке?
-Нет, Элен, я больше не пою. Сейчас пробую поставить оперу. Театр - это единственное, что я знаю в жизни.
Елена молча пожала руку, лежавшую на столе.
-Прости, что я не писал тебе все это время, Стефания сразу же мне позвонила из Вены, но я был в таком состоянии... Я переходил из клиники в клинику, в Италии, Швейцарии, США. Потом она встряхнула меня и придумала эту постановку. И тут же послала к тебе. Она сказала, что ты мне поможешь во всем. Я так рад, Элен, так рад, что увидел тебя снова!
Только тут они заметили, что официант давно стоит возле их столика, и поспешно сделали заказ.
-Помнишь, как твоя мама кормила нас спагетти?
-А ты лепила ей равиоли.
-Пельмени! У нас они называются пельмени.
-Ты помнишь все?
-Конечно! И я столько раз рассказывала об этом дочери.
-Я хочу увидеть твою дочь. Стефания много мне о ней говорила. А по-итальянски ты еще помнишь что-нибудь?
-Ну конечно, - переходит на итальянский Елена, - моя Катя второй год учит итальянский и французский в университете, но мы с детства говорим с ней на трех языках. Так что у тебя с “Пиковой дамой”?
-Я хочу поставить ее в Брюсселе. Мне нужен тенор для партии Германа и я хотел бы, чтобы он был русским. Я даже знаю, кого попробую пригласить. Он поет в Москве. Лизу конечно будет петь Стефания, она меня убьет, если я приглашу другую певицу. А тебя я хочу попросить сделать костюмы. Может ты все оформишь?
-Нет, я никогда не занималась декорациями. Я могу сделать только эскизы. Моя работа - только костюм. Хорошо, что ты приехал к нам, я покажу, где это все происходило.
Они заканчили поздний ужин, Серж подлил еще вина.
-Мне нужно позвонить дочери, завтра мы можем поговорить о работе.
-Элен, может мы поговорим о нас? Мы не виделись больше двадцати лет, а говорим о разной ерунде.
-Да, конечно, но ведь у нас еще будет время? Ты надолго?
-Я должен оформить тебе контракт на работу, а потом на несколько дней поехать в Москву.
Они вышли в вестибюль и Елена позвонила Кате, машинально продолжая говорить по-французски :
-Катрин, ты представляешь, кто этот бельгийский режиссер?
-Ну конечно, твой Серж.
-Откуда ты знаешь? - изумилась Елена.
-Ну, мать, ты даешь! Кто еще из Бельгии приедет к заштатной костюмерше? Это как дважды - два. Он сильно изменился?
-Я не знаю, я не присматривалась, - она машинально оглянулась на Сержа.
-Вы, конечно, будете вспоминать молодость. Можешь гулять до утра. Я уже поела и ложусь. Передай от меня привет!
-Она передает тебе привет, - растерянно сказала Елена, временами она забывала, что ее дочь уже взрослая, и удивлялась ее проницательности.
-Бон жур, Катрин, - взял у нее трубку Серж, - ты можешь не беспокоиться, я доставлю твою маму домой. И я очень хочу с тобой познакомиться.
-Я тоже. Мама мне много рассказывала о вас. Вы мне не можете сказать, почему вы ее тогда ни разу не поцеловали? По-моему, она до сих пор страдает от этого.
-Я постараюсь это исправить. Мы с тобой подружимся, Катя. До свидания.
-Катя, что ты ему сказала? Что исправить?
-Он сам тебе расскажет. Пока!
-Почему так светло? - удивился Серж, когда они вышли на улицу, - Ведь уже одиннадцать часов.
-Белые ночи. Пойдем, я покажу тебе, где утопилась Лиза. И где жила графиня.
Они прошли от “Астории” мимо Исаакиевского собора на набережную.
-Как красиво! Волшебное зрелище! – восхищенно огляделся Серж.
-Это освещение. Последний раз я гуляла здесь ночью почти двадцать лет назад, еще до рождения Кати. Я как раз приехала из Москвы и муж повел меня смотреть город в белые ночи. Когда ты молод, все воспринимаешь по-другому. Все кажется волнующим и необыкновенным.
-Элен, ты хочешь сказать, что ты уже не молода?
-Конечно! Ведь мне сорок лет. Моя дочь старше той девочки, которая каталась с тобой на коньках.
-И которую я любил.
-Да, и я тебя тоже любила. А сейчас мы вместе вспоминаем об этом, нам сорок лет и каждый из нас прожил свою жизнь, - грустно подвела итог Елена.
Они медленно пошли вдоль Невы до Зимнего дворца. Елена попросила Сержа рассказать о себе.
-Мне трудно говорить о себе. После того, как ты уехала, я долго жил в пустоте, как будто вокруг выкачали воздух. Потом я стал петь, и жил только этим.
-А семья?
-С семьей у меня никогда не получалось. Первая жена родила мне сына, ему сейчас четырнадцать лет, он живет с матерью. Две другие были просто ошибкой. Со мной трудно жить.
-Я помню, что мне ни с кем потом не было так легко и комфортно, как с тобой. Никто больше не понимал меня без слов.
-С тобой было удивительно приятно молчать. Или говорить о другом. Одиль, моя первая жена, все время требовала от меня полный отчет о моих мыслях и чувствах, она непременно хотела знать все о каждой минуте моей жизни, и я не выдержал. Я надеялся, что Жанетта будет улучшенной копией Одиль, но быстро понял, что мои усилия найти настоящую подругу тщетны. Мишель просто была для меня невозможной женщиной. Мы жили в разных временах и пространствах, и почти не стыковались. Она была актрисой и за все три года мы провели вместе не больше трех месяцев: съемки, гастроли, репетиции у нас накладывались друг на друга.
-Стефания рассказывала, что вы развелись до твоей болезни. Значит, рядом с тобой никого не было? Как же ты это пережил, бедный мой! - Елена ласково погладила его руку.
-Я еще не пережил...
Они подошли к Зимней Канавке.
-Вот здесь Лиза ждала Германа на последнее свидание: ”Ночью и днем - только о нем...”
-Ты знаешь, именно это я чувствовал, когда вернулся из Милана, а тебя уже не было. Ты мне снилась каждую ночь. Когда твоя мать сказала, что ты уже не вернешься, я тоже думал, что не смогу жить. А как ты жила?
-Мне тоже было тяжело, я даже не хочу вспоминать об этом. Потом я училась в художественном училище и пришла в театр.
-Почему вы разошлись с мужем?
-Сейчас уже трудно сказать. Это было давно, Кате тогда было шесть лет. Мы просто поняли, что равнодушны друг к другу, и он ушел к другой. У них очень удачный брак, они работают со мной в театре.
-Господи, Элен, так ты с тех пор живешь одна?
-Ну что ты, я живу с Катей. Нам очень хорошо вдвоем.
Он грустно посмотрел на Елену:
-Как печально, что ты несчастлива!
-Но я очень счастлива! У меня есть Катя, и театр, и любимая работа.
Они подошли к бывшему Австрийскому посольству, где жила когда-то Долли Фикельмон и чей дом, по гипотезе пушкинистов, был описан в “Пиковой даме”, и нашли сзади маленькую дверь, через которую Герман мог пробраться в дом старухи графини. Она оказалась заперта. Рядом был Летний сад. По аллее сквозь строй мраморных статуй они углубились в сумрак парка, где на каждой скамейке сидели влюбленные парочки.
-Серж, мы глупо выглядим здесь, среди юных и влюбленных.
-Я бы многое отдал, чтобы сейчас опять стать юным и влюбленным, правда, отдавать уже нечего!
-Не смей так говорить, - горячо возразила Елена, - ты прожил только половину жизни! У тебя еще многое впереди.
Они присели на скамейку.
-Элен, я уже ничего хорошего не жду от жизни.
-Неправда, ты поставишь оперу и на премьере поймешь, что создал ее так же, как если бы сам спел каждую ноту, а потом примешься за другую. Я постараюсь помочь тебе всем, чем смогу.
Серж привлек ее к себе, и Елена положила голову ему на плечо, как когда-то в Брюсселе. Вдруг она резко выпрямилась:
-Если я сейчас не уеду домой, то придется сидеть здесь до четырех часов: скоро разведут мосты.
Они быстро вышли на набережную ловить машину. Невзирая на возражения Елены, Серж уселся рядом с ней:
-Я обещал Кате, что доставлю тебя прямо к дому. Я ведь всегда тебя провожал, помнишь?
Они приехали на Черную речку и у дома, выскочив из такси, Елена дала инструкцию шоферу: если не удастся проскочить и мосты уже развели, то они должны приехать обратно. Через полчаса короткий звонок в дверь сообщил ей, что Серж не успел доехать к гостинице. Она побежала открыть, запахнув халатик, волосы были распущены, она не успела еще заплести их в косу на ночь.
-Вот теперь я вижу, что это ты! – Серж нежно провел рукой по ее волосам.
-Заходи, - торопливо отстранившись, Елена ввела его в свою крохотную квартирку.
Серж с любопытством принялся рассматривать стены, увешанные эскизами костюмов, кукол на полках, которых Елена делала перед каждым спектаклем, одевая их, как оперные персонажи, мольберт у окна с эскизом Шамаханской царицы. Елена быстро разобрала диван, на котором обычно спала сама, принесла в ванную полотенца и пошла поставить чайник. Пока Серж умывался, она ломала голову над проблемой, чем его угостить. У Кати очередной период увлечения диетами, сама Елена - вегетарианка. Кроме сыра, яиц и вилка капусты в холодильнике - ничего. Пока она быстро делала горячие тосты с сыром, вышел из ванной Серж. Они сели на кухоньке, переговариваясь шепотом, Елена налила чаю.
-Я никогда не видел, как ты рисуешь, а ведь ты отлично рисуешь, у тебя большой талант.
-Ну и что, я ведь тоже не слышала, как ты поешь, только записи у Стефании. Теперь никогда и не услышу? Ой, прости, - смутилась Елена и с ужасом посмотрела на Сержа.
-Я не могу петь оперный спектакль, легкие не справляются. А ты хочешь услышать?
Она кивнула головой. И вдруг Серж негромко начал “Серенаду” Шуберта. Он старался петь очень тихо, но голос заполнил маленькое помещение. Елена прикрыла глаза, растворяясь в звуках.
-Как хорошо! - шепчет она, улыбаясь.
-Привет! - донеслось вдруг от двери: Катя, растрепанная, в пижаме, стояла, щурясь на ярком свету, - Я уж думала, что ты, мать, ночью магнитофон слушаешь!
-Катя, это Серж, - представила Елена, - А это моя дочь Катя. Серж опоздал до разводки мостов вернуться в гостиницу. Иди, ложись, мы не будем больше шуметь.
Но Катя не торопилась уходить, ей было ужасно интересно. Она уселась на табуретку и принялась внимательно разглядывать Сержа.
-Мама, он сильно изменился? Каким он был тогда? Я, в общем, представляла себе его другим, таким… более итальянским, жгучим, черным…
-Катя! - одернула ее мать, а сама задумчиво уставилась на Сержа, - не знаю, у меня в голове накладывается тот мальчик на нынешнего взрослого мужчину. Я не могу ничего сказать...
-А вы? Вы ее узнали? - продолжила допрашивать Катя.
-Да, Катя, даже если бы у меня не было вашей фотографии, я бы ее узнал - те же глаза и волосы. Стефания ведь тоже сразу узнала. Таких, как Элен, больше нет.
Катя засмеялась и направилась к двери: - Спокойной ночи!
Елена тоже вскочила: - Действительно, пора спать.
Она указала Сержу на диван и пошла спать к Кате. Утром Катя, вставшая раньше всех, догадалась сбегать в магазин, и когда все сели завтракать, на столе красовалась яичница с ветчиной.
-Катя, ты уже покончила с диетой?! - обраддовалась Елена.
-Вот еще, это просто маленькое отступление. А ты хотела кормить мужчину своей овсянкой с яблоком? Хотя, в нашем доме мужчины к завтраку не бывали больше десяти лет, так что ты могла и забыть, что они едят.
-Катя!! - отчаянно воскликнула Елена.

- 6 -
После завтрака они с Сержем поехали в театр, где, выдержав бой в дирекции, Елена получила в конце концов разрешение на командировку по контракту. Серж настоял, чтобы все документы были подписаны как можно скорее:
-Мадам мне нужна через месяц. Премьера назначена к Рождеству.
Серж пригласил Елену с собой в Москву, но она отказалась: надо побыть с дочерью, ведь придется оставить ее на полгода. Серж уговаривал Елену взять Катю с собой, она сможет учиться в Брюсселе. Но Елена решила, что девочка должна пожить самостоятельно, пусть приедет к Рождеству на премьеру. Пока Серж в Москве решал вопрос с тенором на партию Германа, Елена уже начала делать эскизы интерьеров, мебели, военных и штатских костюмов, зарисовала Летний сад, Зимнюю Канавку, набережные Невы. Потом она принялась рисовать старуху графиню, старой и молодой, в костюмах восемнадцатого и девятнадцатого веков… Серж застал ее увлеченной работой. Ее эскизы поразили его.
-Элен, ты должна оформить весь спектакль. У тебя от эскизов веет такой мистикой!
-Тебе нужно прочитать повесть Пушкина, она несколько отличается от либретто: в отличие от оперы там нет любви, только жажда денег и мистическое возмездие за это. В опере любовь и деньги на двух полюсах. Мне кажется, что графиня, как дьявол-искуситель, дает возможность выбора и наказывает за ошибку.
Елена отыскала в стопке рисунков эскизы последней карточной игры Германа: в роскошной гостиной по углам сгущаются черные тени, из которых сияющим прямоугольником выступает зеркало в золоченой раме, в нем графиня в пудреном парике, колыша у груди черный страусовый веер, с коварной улыбкой следит поверх столпившихся у стола за игрой Германа.
-Ты хочешь сделать графиню главным действующим лицом!.. – рассматривая наброски, заметил Серж.
-Это тебе решать.
-Твои эскизы меняют мое видение спектакля. Стефания была права, ты мне необходима!

Два дня до отъезда Сержа они бродили по городу, Елена показывала свои самые любимые места. С приездом Сержа Елена начала меняться на глазах. Походка стала упругой и легкой, когда она шла рядом с ним, глаза приобретали молодой блеск, лицо светилось изнутри, как прежде. Катя с удивлением слушала в ее смехе новые грудные нотки – это был смех счастливой женщины. Перед отъездом Серж пригласил их в ресторан. Когда Елена отошла поправить волосы - по просьбе Сержа она стала носить их распущенными, - Катя тихонько сказала ему:
-Маму не узнать, вы сотворили чудо. Ведь она лет пятнадцать существовала, как в глубокой заморозке, и вдруг - такое фантастическое возрождение. Вы что, целовали ее?
Серж, улыбаясь, покачал головой.
-Боже, что же случится после этого! Я хотела бы быть поблизости, чтобы посмотреть.
-Обещаю, ты это увидишь! – чуть улыбнулся Серж, - Элен мне очень дорога.
-Как воспоминание?
-Девочка, ты слишком прямолинейна, - Сержу пришлось сделать усилие, чтобы скрыть чувства, - Нельзя форсировать события, из этого может ничего не получиться. Но ты права, Элен все больше становится похожей на ту, которую я знал.
За ужином Серж пригласил Катю провести Рождество в Брюсселе:
-Ты посмотришь Фландрию, а потом мы можем слетать в Париж.
-Серж, вы змей-искуситель, - не скрывая восторга, Катя повернулась к матери, - Ради этого я сдам досрочно сессию и приеду на месяц!

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Ми-ми)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: -

Здорово!))) Очень хочется узнать что будет дальше
_________________

Мими, какой чудесный рассказ. Очень хочется продолжения.
А почему Елена не писала Сержу из России?
В последней части хотелось бы больше описания чувсв Елены, кажется, что она очень увлечена оперой, и совсем не обращает внимания на Сержа. А как она чувствует внутри?

Как всегда получила большое удовольствие от встречи с Вашим новым творением!) С нетерпением ожидаю дальнейшее повествование)))Надеюсь, что мое томление будет не долгим)))
Огромное спасибо!
А "СИ" это - http://zhurnal.lib.ru/

 » 7-9

- 7 -
На другой день Елена проводила Сержа в Пулково, а через три недели сама, дав Кате тысячу наставлений, улетела в Брюссель. Ее встретили Стефания и Серж. Они устроили Елену в крохотный отель в старой части города недалеко от театра, скорее напоминающий домашний пансион.
-Стефания хотела, чтобы ты жила у нее, но я решил, что одной тебе будет удобней. Студия для работы есть в театральных мастерских, я тебе завтра все покажу. А сегодня мы пойдем ужинать в наш ресторан. Мама ждет нас.
-Неужели она еще работает!
-Нет, конечно, ей уже семьдесят, но держит все в своих руках. Управляющий - наш двоюродный брат из Милана. Ты хочешь отдохнуть?
-Нет! Я бы с удовольствием побродила по городу, чтобы все вспомнить.
Стефания распрощалась до вечера, и они с Сержем вышли на маленькую тихую площадь. В кафе по-соседству Серж угостил Елену кофе и свежими булочками, потом они медленно прошли по улицам, мимо театра, и вдруг оказались возле своей школы. Елена мгновенно все вспомнила и, сориентировавшись, сама повернула к дому Сержа маршрутом, который помнила до мелочей.
-Я могу пройти здесь с закрытыми глазами, - улыбнулась она.
-Помнишь, как мы бегали здесь в дождь под одним зонтом?
-А вот в этом доме жил громадный сенбернар, - вспомнила Елена
-И он тебя очень любил. Помнишь, как он вылизал тебе лицо? Я ему ужасно завидовал!
Они рассмеялись. Елене теперь все время хотелось смеяться, словно она перенеслась в детство.
-А вот здесь ты мне покупал шоколадки, - указала Елена на кондитерскую.
Серж схватил ее за руку и завел внутрь, где купил пригоршню шоколадок.
-Нет, те были не такие, они были в красной обертке и на каждой - герб какого-нибудь города, - разочарованно заметила Елена, огорченная тем, что не нашлось именно такого шоколада, словно без него воспоминания теряют смысл.
-Но сейчас таких уже нет, - улыбнулась им полная дама за прилавком, - давно уже нет.
-Я ела их двадцать четыре года назад, - пояснила погрустневшая Елена.
Они вышли, Серж развернул одну шоколадку и протяул ей. Елена осторожно взяла ее губами, как в детстве, а потом печально сказала:
-Даже шоколада такого уже нет. Смешно пытаться воскресить то время.
-Но так приятно вспомнить его!
Они подошли к ресторану и по боковой лестнице поднялись в квартиру. Елена подошла поздороваться к синьоре Барецци, которая восседала на своем старом любимом кресле в гостиной.
-С приездом, моя девочка, - она расцеловала Елену в обе щеки, - Мадонна, я и забыла, как она похожа на Одиль!
В это время от двери донеслось:
-Вот так сюрприз! Николя тоже приехал?
Елена повернулась навстречу молодому человеку, похожему на Стефанию и Сержа.
-Элен, это мой кузен Гвидо. Мадам Элен приехала из России, - представил их Серж.
-Я рада с вами познакомиться!
-Серджио, ты настолько помешан на рыжих волосах, что даже в России разыскал рыжеволосую синьору! - заметил по-итальянски Гвидо, - Я решил, что это Одиль.
-Гвидо, Элен - школьная подруга Сержа и отлично говорит по-итальянски! – веселясь над обескураженным родственником, вставляет Стефания.
-Простите, синьора, мое замечание неуместно, - смущенно покраснел молодой человек.
Во время ужина Гвидо все время изумленно поглядывал на Елену.
-Как приятно в семье поговорить на родном языке. Ни одна жена Серджио не хотела учить итальянский и приходилось говорить при них по-французски, - пожаловалась синьора Барецци, - Элен, ты стала говорить еще лучше.
-Да, моя дочь Катя изучает итальянский в университете и знает теперь его лучше меня, теперь она меня учит.
-Почему ты так мало ешь? Тебе раньше нравилось, как я готовлю. Помнишь?
-Да, спасибо, очень вкусно, но я не ем мяса, вообще стараюсь есть одни овощи. Но ваши спагетти великолепны.
-Это готовил Гвидо, я уже стара, меня не пускают в кухню, - притворно тяжело вздохнула синьора Барецци.
-Ну, что вы, вы отлично выглядите. И Гвидо достойный ваш ученик.
-Синьора приехала посмотреть страну? – дал, наконец, волю любопытству Гвидо.
-Нет, я приехала работать, я театральный художник и буду ставить с Сержем русскую оперу.
-Так вы здесь учились? –продолжил расспросы Гвидо.
-Да, три года в одном классе с Сержем.
-Ага, так это было до Одиль, - пробормотал он под сердитым взглядом Сержа.
-Ну, конечно, Гвидо, ты плохо соображаешь. Серж был влюблен в Элен в шестнадцать лет, - пояснила Стефания, - погоди, ты еще увидишь дочку Элен. Она такая красотка!
После ужина, где было выпито много легкого итальянского вина и съедено невообразимое количество спагетти с разными соусами, сыром, грибами, а для Елены специально из ресторана Гвидо принес замечательно вкусное неаполитанское овощное рагу, все перешли в гостиную и Стефания села за пианино. Она начала петь итальянские песни, потом Серж стал ей подпевать, пока не закашлялся. Он сразу погрустнел, но Елена подошла к нему и, пытаясь отвлечь, стала вспоминать, как они отмечали здесь ее день рождения. Гвидо, извинившись, спустился в ресторан, наконец и Стефания заявила, что ей пора. Серж пошел провожать Елену.
Они медленно гуляли по узким улочкам, машинально обходя шумные магистрали.
-Как я люблю этот город! Он столько лет снился мне по ночам. Я не верила, что когда-нибудь попаду сюда снова.
Серж привлек Елену к себе, и они пошли дальше, как в юности, в такой же волнующей близости.
-Я, наверное, слишком много выпила, мне сейчас показалось, что я перенеслась на двадцать пять лет назад.
-Нет, Элен, это сейчас тебе приятно идти рядом со мной.
-Серж, твоя жена Одиль, это ведь о ней сегодня все говорили? Она похожа на меня?
-Не знаю, я никогда не задумывался над этим. Сейчас она точно на тебя не похожа. Она стала полнеть. Но у нее действительно рыжие волосы, похожие на твои... У нее вполне приличный муж, который хорошо относится к Николя. Они живут в Антверпене
-Ты скучаешь вдали от сына?
-Да, раньше я этого не осознавал. Театр заслонял все, а теперь мне очень одиноко.
Елена нежно погладила его по руке, лежавшей у нее на плече.
-Не грусти, черная полоска прошла, теперь все будет хорошо.
-Какая полоска?
-Вся жизнь состоит из черных и белых полос: то случается что-то хорошее, потом приходит горе, а потом обязательно будет опять светло.
-Врачи говорят, что, может быть, со временем дыхание восстановится, но зачем оно мне в пятьдесят?
-Серж, ты даже не мечтай о голосе. Постарайся, чтобы тебе было хорошо без этого, тогда вдруг все образуется само собой. Хорошо бы, конечно, чтобы ты был не одинок, но у тебя ведь большая семья: и мама, и Стефания тебя очень любят. Думай меньше о себе и своих проблемах, тебе надо переключиться на что-то другое. Это очень помогает, спасает от одиночества.
-Тебе это помогло?
-Да. Я...-Елена запнулась, - но ведь я не одинока! У меня Катя!
-Катю очень волнует твое одиночество.
-Она тебе сказала? - удивилась Елена, - Она еще очень молода и не понимает.
-Она достаточно взрослая, чтобы понять, что ты похоронила себя заживо.
-Неправда! Откуда она знает?
-Элен, скажи мне честно, когда в последний раз тебя обнимал мужчина?
-Серж! Ты меня шокируешь. Я не хочу об этом говорить.
-Хорошо. Но я прав. Значит, тебе есть чему меня научить: ты справилась со своими личными несчастьями отлично. Мы пришли. Вот твой отель. А я живу напротив, вот мои окна на третьем этаже. Завтра я зайду за тобой. Часов в десять?
Поднявшись в свой номер из двух комнат, она подошла к окну, выходящему на площадь, и посмотрела на окна напротив. Вот зажегся свет, к окну подошел Серж и помахал ей рукой. Она ответила и отправилась спать. Слишком много всего за один день – решила Елена.

- 8 -
Утром, проснувшись, она не смогла удержаться и не посмотреть на окна Сержа. Как хорошо, что он совсем рядом! Серж зашел за ней в десять и повел в театр. Они осмотрели зал, сцену, потом отправились в художественные мастерские. Елена с любопытством осмотрела все и познакомилась с художниками-декораторами. Серж попросил показать эскизы.
-О, мадам, это очень сложно сделать, особенно вот эту, последнюю сцену. Эти тени - надо экспериментировать со светом. Но это очень интересно, - говорит один.
-А может, колыханье тончайших серых и черных полотнищ? - предложил другой.
-Нужно попробовать и то и другое, возможно, совместить.
-Но подождите, - опешила Елена от такого напора, - Это ведь просто наброски, мне нужно еще много работать.
-Конечно, до середины октября вы можете вносить любые изменения, - успокоили ее.
Студия, где она могла работать, удобна и очень устраивала Елену, но она попросила Сержа достать ей легкий мольберт и краски, чтобы рисовать дома.
-Нет проблем, я принесу тебе все, что нужно.
-Когда ты начинаешь работу с певцами? Кстати, петь они будут на французском?
-Нет, по-русски. Я хочу попросить тебя еще об одной услуге. Не могла бы ты взять на себя языковые консультации певцам? Все это, разумеется, будет оплачено, - и он назвал такие суммы, какие и не снились Елене, с ее мизерным окладом в родном театре.
-О, Серж, как хорошо! Теперь я смогу купить Кате шубу на зиму и наконец-то сменю себе сапоги, мои совсем старые и текут!
Серж в изумлении посмотрел на нее:
-Элен, у тебя были материальные затруднения?
-Пустяки, просто моей зарплаты нам едва хватало, - легкомысленно взмахнула она рукой, - Выручало только то, что я сама шью нам одежду. Это значительно дешевле. И, мне кажется, Катя выглядит вполне прилично, правда?
-Вы обе отлично одеты, - успокоил Серж.
-Спасибо.
-Ты всегда думаешь в первую очередь о дочери?
-Конечно, а как же еще? Мне уже ни к чему роскошно одеваться, я привыкла не выделяться. Хотя, знаешь, хочется иногда что-нибудь эдакое, но мне некуда ходить - дом и работа, - Елена постаралась, чтобы голос ее прозвучал беззаботно.
-Решено, мы будем вести активную светскую жизнь. Тебе нужно вечернее платье. Через две недели открытие сезона в театре. Завтра ты подпишешь контракт и получишь часть денег.
-Серж, это обязательно? Насчет светской жизни?
-Ну конечно. Элен, ты отличный художник, твой талант должен принести тебе успех и признание. Я хочу, чтобы ты была счастлива!
-Спасибо, Серж. Я останусь, поработаю?
-Хорошо, сейчас мы с тобой пообедаем, а вечером я зайду за тобой перед ужином.
В семь часов вечера Серж застал ее у мольберта, эскизы сохли на столах. Он внимательно рассмотрел их.
-Вот этот хорош! - указал Серж на эскиз музыкального вечера.
В одной из поющих у клавесина девушек можно было узнать Стефанию. Спальня старой графини была похожа на пещеру Али-Бабы таинственным мерцанием золота рококо, увядших чайных роз в вазах, золоченых ширм с росписями пастушеских сцен. Огромное зеркало отражало висящий напротив портрет молодой графини.
-Я представляю себе, что в сцене смерти старухи портрет должен ожить и, смеясь, удалиться. Останется только пустая рама.
Серж заинтересованно посмотрел на нее.
-Мы должны поговорить подробнее обо всем спектакле. У тебя такие интересные предложения.
-Мне всегда было обидно, что в наших постановках из оперы старались полностью изгнать мистику, а ведь какая музыка - просто мороз по коже. Настоящий оперный триллер, - улыбнулась Елена, - Кстати, мне было бы значительно проще, если бы у меня была фонограмма оперы.
-У меня есть пластинки, запись вашего Большого театра. Давай поужинаем и пойдем ко мне слушать.

- 9 -
Попав в квартиру Сержа, Елена с интересом огляделась: комната с красивой старинной резной мебелью и мраморным камином, прикрытым шелковым вышитым экраном, кажется какой-то по-музейному нежилой, рояль наглухо закрыт наброшенным гобеленовым покрывалом. Словно почувствовав ее удивление, Серж объяснил:
-Я здесь почти не жил, арендовал квартиру с мебелью и сразу заболел. Потом было не до этого. - (Это жилье - после развода, догадалась Елена) - Раньше у нас была огромная и суперсовременная квартира.
Елена кивнула головой, ее не удивило, что Серж словно читает ее мысли.
-Наверное, пора привести жилье в порядок, - он окинул комнату взглядом, словно видел впервые, - Ты мне поможешь?
-Серж, это очень красивая комната, просто тут не видно тебя. И потом, вот это, - она указала на рояль, - ужасно смотрится. Давай его освободим? Тебе ведь придется работать с партитурой?
Он сдернул покрывало.
-Ты права, это было похоже на катафалк. Надо смотреть правде в глаза.
-Правда не так уж плоха: ты жив и, в общем, здоров, ты красивый мужчина и нравишься женщинам, сейчас ты в творческом поиске - у тебя отличные перспективы! А голос - Бог дал - Бог взял. Наверное, у тебя другое предназначение. Знаешь, я - фаталистка, так значительно легче жить.
-Значит, тебе так легче жить! Ты больше десяти лет живешь одна - без сердечной привязанности, без близости с мужчиной, который бы любил тебя - и ты считаешь, что это фатум. Катя сказала, что ты заморожена. Но ведь это ты сделала с собой сама, при чем же тут судьба?
-Катя так сказала? – удивилась Елена
-Да. Тебе не кажется, что ты подаешь дурной пример дочери? Что она может узнать о жизни, видя тебя перед собой? Что любовь и секс на последнем месте?
-Нет, Серж, но я надеюсь, что она поняла, глядя на меня, что если не найти любви, то лучше отказаться от всего остального, потому что это оскорбительно без сильного чувства. Поэтому мы и разошлись с мужем.
-Ты искала эту твою сильную любовь?
-А ты был счастлив со своими женами? - сказав это сгоряча, чтобы отвлечь внимание от себя, Елена тут же пожалела об этом, ей показалось, что Серж изменился в лице.
-Прости, Элен. Прости, прости… Ты очень сильная женщина.
-Никто не видел меня другой, - тихо призналась Елена.
-Тебе тоже бывает трудно?
Она только кивнула. Серж привлек ее к себе и они постояли так, обнявшись, у рояля. Он тихо погладил ее по волосам.
-Знаешь, Серж, ты первый, с кем я могу этим поделиться. Может, Катя права? Я насильно запретила себе думать о личной жизни. А теперь, может быть, ты поставишь “Пиковую даму”? – сменила тему разговора Елена, давая понять, что больше не хочет говорить о себе.
Они слушали оперу, обмениваясь замечаниями о постановке.
-Хорошо бы достать проигрыватель, мне легче будет рисовать под музыку.
-Ты будешь рисовать у меня, я поставлю здесь мольберт. Но у нас есть еще время до начала репетицый. Давай съездим на побережье, пока хорошая погода?
-Но ведь мне надо работать? – неуверенно возразила Елена.
-Какая разница, когда. Ведь ты уже сделала почти все.
-Что ты, я еще не начинала. Эти эскизы - еще не сцена.
-Ты все успеешь сделать. И не забывай, что у тебя будут художники по декорациям. Поехали!

Чудесно Мими, оцень жду продолжения

Отлично, ждемс продолжения)))
_________________

Трогательная история, красивая
Только в начале насколько странно звучит путаница во временах - то прошлое, то настоящее, и Елена вспоминает о школе, Серже и как будто то видит себя со стороны (описывает собственную внешность не так, как сделала бы на её месте живая женщина, а как видит автор), то снова погружается в переживания. И, возможно, в некоторых местах не помешало бы немного сжать - чуть больше информации и динамики, чуть меньше слов. ИМХО
Мими, если соберетесь на СИ, оставьте ссылку

 » 10, 11

Тия, опять меня с временами уели! А я сижу и так старательно перевожу из настоящего в прошедшее время, видно кое-где пропустила. Прошу прощения.
В СИ я заглянула, но там опять же соревновательная система, рейтинги и проч. Не особо хочется в это ввязываться. Я на "Лавровом листе" себя комфортно чувствовала, но там вдруг все погрузилось в спячку... Буду сама по себе.[/b]

Продолжаю:

- 10 -
Они отправились на машине до Гента, не торопясь, осматривая маленькие городки, которые западнее становидись по-настоящему фламандскими. Елену радовали пейзажи и дома из серого камня под яркими черепичными крышами, чистенькие и аккуратные, с подстриженными газонами и массой ярких цветов в палисадниках. Традиционные мельницы, тщательно сохраняемые в рабочем состоянии, черными силуэтами вырисовывались на фоне бледно-голубого неба. В таких маленьких городках Елене особенно нравились крохотные кафе, где можно было съесть только что испеченные булочки, выбрать любой из двадцати-тридцати сортов сыра и запить это чашкой кофе со сливками. Все расстояние до моря было не больше, чем от Петербурга до Выборга, но Елене так нравилось ехать, неспешно приближаясь к Генту по полям, прорезанным сетью каналов, что Серж не торопился. Когда она впервые увидела корабль, словно плывущий вдали по равнине, то восторженно вскрикнула. Канала не было видно за кустарником и создавалось впечатление, что корабль, как левиафан, вышедший на сушу, плавно скользил прямо по зеленому полю. Чем ближе они подъезжали к Генту, тем больше кораблей им встречалось, сеть каналов за Гентом соединялась, чтобы выйти мимо Брюгге к морю.
В Генте они остановились купить Елене рисовальные принадлежности и осмотреть музей. Вечером, сидя в ресторанчике за ужином, они услышали вдруг старую-старую песню, которую пел Сальваторе Адамо. и под которую они танцевали в школе. Серж тут же потащил Елену танцевать и она, машинально положив руки ему на плечи, посмотрела на него сияющим взглядом, как когда-то.
-Лёля! - прошептал он.
-Что? - почти беззвучно спросила она.
-Как хорошо, что ты есть!
-Спасибо! Я тоже рада, что я с тобой! - она легко коснулась щеки Сержа и он в ответ поцеловал руку, лежавшую у него на плече.
Когда они возвращались в отель, Серж сказал:
-Сегодня я почувствовал, что Катя сказала правду, ты действительно замороженная. Когда я танцевал с тобой, когда поцеловал твою руку, тебя при этом не было. Помнишь, как ты вся трепетала, когда я обнимал тебя? Каждое прикосновение было таким счастьем для меня, и я знал, что ты так же это чувствуешь. А теперь ты как мертвая. Может, я не привлекаю тебя больше как мужчина?
-Мне трудно об этом говорить. Да и зачем? Почему тебя это так интересует?
-Ну, считай, что у меня меняется самооценка и мне важно твое мнение.
-Серж, ты в юности был потрясающе нежным и привлекательным, и мне кажется - таким и остался. Я никак не могу понять, почему твои жены не смогли это оценить.
-Наверное потому, что с ними я не был так потрясающе нежен, как с тобой.
-Почему?
-Должно быть, я не любил так, как тебя.
-Как это может повлиять на твою самооценку?
-Я могу решить, что я уже не способен на такое состояние любви, как в юности.
-Это неправда. Ты молод и вполне способен на эмоциональные переживания, связанные с женщиной.
-Элен, намного ли ты старше меня? – тут же спросил он.
-Не лови меня на слове, - упрекнула Елена.
Серж резко остановился, развернул ее к себе и, обхватив голову ладонями, легко поцеловал в губы, а потом начал покрывать поцелуями ее лицо.
-Серж, тебе не кажется, что это смешно - двое немолодых людей так глупо себя ведут на виду у всех! – спокойно отстранилась Елена.
-Мне наплевать на всех! И потом, ты только что сказала, что я молод. Поцелуй меня, - потребовал Серж.
Елена быстро чмокнула его в щеку. Серж со вздохом повел ее к отелю. Утром они направились через Брюгге в Остенде. Пять дней на побережье Елена вела себя, как подросток на каникулах. Ее неуемное любопытство привело их на рыбацкий баркас, где она одновременно наслаждалась ветром, свистящим в снастях, барашками волн, ярким солнцем, улыбкой Сержа, наблюдавшего за всем с видом взрослого, сопровождающего ребенка. Потом она схватилась за цветные мелки чтобы зарисовать линию берега, чуть видного вдали и обозначенного двумя вертикалями - Остендским маяком и мельницей в предместье. Когда были вытащены сети с рыбой, она начала быстро зарисовывать улов: рыбу, попавшую случайно морскую звезду и извивающегося тугим клубком осьминога. Ветер развевал ее волосы, бросал их в лицо, и Елена быстро заплела две косы по сторонам лица. Серж смотрел на ее лицо, ставшее юным и беззащитным, и его охватила щемящая жалость к этой женщине, которая из потрясающей нежной и чувственной девушки превратилась в замкнувшуюся несчастливую женщину. Ему захотелось приласкать ее, растормошить, разбудить, но он понимал, что сделать это будет непросто. Внутренняя самодисциплина не давала ей расслабиться ни на минуту. Серж снял свитер и набросил сзади на плечи, на мгновение обняв. Елена, оглянувшись на него через плечо, благодарно улыбнулась и продолжила быстро делать зарисовки. Серж указал на несколько прилипших к бумаге рыбьих чешуек:
-Смотри, как здорово смотрится, это придает серебристость рисунку.
-Да, хорошо, но это скоро высохнет и упадет.
-Дома попробуй прикрепить. Эта рыба на твоем рисунке выглядит великолепно. Я тебе завидую. Чудесно, наверное, так рисовать!
На другой день они попробовали купаться, но вода, несмотря на солнце, была уже слишком холодной. «Как жаль!» - огорчилась Елена. Они позагорали среди камней на побережье. Серж заметил, что Елена сохранила неплохую фигуру, хотя конечно чуть располнела с юности, но талия ее была так же гибка и тонка. Разглядывая Елену исподтишка, Серж так увлекся, что огорчился, когда она снова вспомнила о дочери, разрушая очарование интимности.
-Жаль, что Катя приедет зимой, ей бы здесь понравилось!
- Ничего, она еще все это увидит, - добродушно замечает Серж и, не удержавшись, спросил, - У тебя всегда одна лишь дочь на уме? – но, поймав ее удивленный взгляд, устыдился: а о ком же она должна думать, о нем? А хорошо бы, - внезапно подумал он и улыбается.
Вечером Серж повел ее в рыбный ресторанчик.
-Ты когда-нибудь ела устриц?
-Нет.
-Значит, пришла пора попробовать! – весело заявил Серж.
Им принесли блюдо, на котором в колотом льду лежали раскрытые раковины, отливающие перламутром. Серж выдавил на них половинку лимона и показал, как специальной вилочкой отправить устрицу в рот. Елена, тут же забыв о живописном виде блюда, сделала непроизвольную гримаску.
-Серж, я не понимаю, как это можно есть. По-моему, гадость!
-Хорошо, - засмеялся он, - Я возьму тебе омара.
Омары сидели в стеклянном садке, шевеля огромными клешнями. Серж выбрал одного из них, и его унесли на кухню, чтобы вскоре подать Елене уже готовым. Елене интересно, почему он выбрал именно этого, а не другого, на ее взгляд все они одинаковы. Серж помог расколоть панцирь и Елена с наслаждением попробовала вкусную чуть розоватую мякоть с острым аппетитным запахом.
-Серж, помогай мне, я все не съем!
Они долго сидели, весело болтая, запивая устриц и омара легким белым вином.
-Спасибо за то, что ты привез меня сюда. Это восхитительно! – подвела итог вечеру Елена.
-Значит, мы будем ходить сюда каждый день.
И действительно, позагорав, побродив по городу, раскинувшему пристани-набережные и вдоль побережья и вдоль канала, идущего параллельно берегу, зарисовав все, что понравилось: прыгавшую по камням деловитую чайку, корабли у пристани, цветы у входа в кафе на набережной, - они садились за столик съесть по миске вкусной похлебки из устриц, или только что выловленную и зажаренную на углях рыбу. Наконец Елена не выдержала:
-Все, хватит, надо уезжать отсюда, на мне уже джинсы трещат по швам. Я никогда так много не ела. Я превращаюсь в толстуху, как у Рубенса.
-М-м-м, - ответил Серж, задумчиво глядя на нее, - То, что мужчинам нравятся худые женщины - придумали сами женщины.
-Меня не интересует, что нравится мужчинам. Я не люблю, когда я толстею, тогда я чувствую себя еще старше.
-Хорошо, давай уедем, - покорно согласился Серж, - репетиции начинаются только через несколько дней, но может и правда, пора за работу.

- 11 -
Обратно они поехали тем же маршрутом, останавливаясь, чтобы зарисовать все, что понравилось Елене раньше. В Брюсселе ее ждало письмо от Кати с уверением, что все в порядке. Елена начала работать. День был теперь заполнен до отказа. Она присутствовала на всех репетициях, помогая разобраться с русским текстом. В мастерской она сделала рабочие эскизы костюмов, но рисовала по-прежнему вечерами у Сержа, включив проигрыватель. Пока не приехал русский тенор на партию Германа, Серж на репетициях вполголоса пел за него, часто задыхаясь, когда, забывшись, начинал петь в полный голос. Елена, замечая его стиснутые руки с побелевшими пальцами, ласково брала его руки в свои, стараясь отвлечь каким-нибудь замечанием. Стефания после одной такой репетиции заметила:
-Ты, как наседка, готова броситься на помощь. Я так и знала, что только ты сможешь сейчас скрасить ему жизнь.
-Стефания, ты все время придаешь своим замечаниям определенный смысл, намекая на отношения, которых у нас нет, и уже не может быть. Я помогаю Сержу, но это ничего не значит. И для него тоже.
-Глупая, сегодня вечером я докажу тебе, что ты не права.
Действительно, когда они пришли вечером навестить синьору Барецци, Стефания увела Елену в комнату матери и, открыв шкатулку с фотографиями, достала несколько.
-Смотри, вот это - Одиль.
Елена с любопытством рассмотрела портрет первой жены Сержа. И правда, волосы у нее точно, как у Елены, но лицо более круглое, усыпанное веснушками, и глаза голубые.
-А теперь смотри на Жаннетту.
Рыжие волосы тоном темнее, полненькая, сероглазая, но ресницы и брови, как и у Елены, темные
-А вот - Мишель.
Роскошные золотистые волосы с медным отливом. Красивое лицо с яркими зелеными глазами. Но вся она - какая-то искусственная, как на рекламе. «Голливудская красотка» - подумала Елена.
-Ты видишь? Это случай для психиатра. Серджио всю жизнь искал тебе замену. Они все - твои бледные копии. Ни одна из них не относилась к нему так, как ты.
-Я не знаю, что тебе сказать, Стефания. Нельзя создать чувства по заказу.
-Ты его не любишь? – внимательно посмотрела на Елену она.
-Стефания, ты не понимаешь! Я люблю его, но не так, как тебе хочется. Думаю, что уже вряд ли смогу полюбить мужчину. Я почти четырнадцать лет жила одна, я уже разучилась. Мне необходимо было разучиться.
-Элен, это ужасно! Но вам надо попробовать. Ведь Серж, не отдавая себе отчета, всю жизнь любил только тебя.
-Покажи мне сына Сержа.
-Николя? Вот он. Хороший мальчик. Серж его очень любит, жаль, что он живет не с ним.
-Да, он очень похож на Сержа.
-Мне кажется, что он похож на твою Катю. Когда я впервые увидела ее, я удивилась.
Елена пожала плечами. Вошедший Серж прервал их разговор, и Стефании показалось, что Елена вздохнула с облегчением.

Стефания, не оставляя Елену в покое, постаралась вовлечь ее в орбиту женских интересов, то приглашая с собой в салон красоты, то увлекая в поход по магазинам, то обсуждая моды на этот сезон. Стефании нужно было сделать несколько платьев, и она попросила помочь выбрать модели. Елена осмотрела образцы, потом сделала несколько набросков.
-Может, так лучше?
-Элен, ты душечка, это шикарно!
Но в ателье с сомнением посмотрели на рисунки: это красиво, но невыполнимо.
-Хорошо, я сошью сама, - утешила Елена Стефанию, - Мне, кстати, тоже нужно что-нибудь сшить. Серж сказал, что потребуется вечернее платье..
-И не одно! – уверила та.
-Тогда я сделаю одно из них таким, о каком я мечтала двадцать лет назад.
Елена зашла в костюмерные мастерские театра и познакомилась со швеями, им ведь придется вместе работать над оперными костюмами. Стефании она там же сшила платье цвета морской волны из жатого крепдешина со специальной обработкой. Прихотливо выгнутая ткань стала похожа на волну с ажурным пенистым гребнем и по краю была расшита жемчужинками. Платье цвета моря смотрелось очень эффектно, открывая выступающие из него, как из воды, плечи Стефании. Себе она сшила два платья: темно-зеленое и алое, шелковое с золотой отделкой. Эскиз для него она сделала еще в юности.
Открытие сезона в театре Елена всегда очень любила, а здесь она ждала его с нетерпением. Серж должен был зайти за ней перед спектаклем. Стефания пела в новой постановке «Аиды» и уехала в театр раньше. Елена надела сшитое из зеленого креп-жоржета с бархатным лифом платье и золоченые туфельки. Платье было расшито атласными зелеными и золотыми аппликациями, напоминая костюм Ренессанса силуэтом и отделкой. Она заколола волосы пышным узлом и решила даже немного подкраситься, как ее учили в салоне красоты. Серж застал в комнате почти незнакомую красивую женщину с лихорадочно блестящими глазами и румянцем возбуждения на щеках.
-Ты прекрасна, Элен! – удивленный неожиданным преображением, Серж поцеловал ей руку и повел к лестнице.
В ложе их уже ждал Гвидо. Он тоже был поражен видом Елены, но побоялся высказать вслух свое мнение, и решил ограничиться комплементом по поводу платья, чтобы не сердить Сержа.
-Синьора, вы, должно быть одеваетесь в Париже «от кутюр» !
-Можно сказать и так, - улыбнулась Елена, - но только значительно ближе. Это сшито здесь, в театре.
-Элен, ты серьезно?
-Конечно!
Когда начался спектакль, Елена взяла Сержа за руку. Она понимала, как тяжело ему будет слушать в опере, где он всегда пел со Стефанией, другого певца. Она чувствовада, как он нервно сжимал ее руку, когда пел Радамес. После первого акта они зашли в бар выпить, и Елена постаралась отвлечь Сержа болтовней, рассказывая Гвидо , как ее учили есть устрицы. Серж начал в ответ подшучивать над ней и она была довольна, что уловка удалась.
После спектакля они прошли за кулисы к Стефании. Та всплеснула руками.
-Элен, ты великолепна! Серж, сегодня ты будешь с двумя самыми красивыми женщинами, или уж по, крайней мере, с самыми роскошно одетыми.
-Не заговаривай мне зубы. Ты чуть не сорвалась в третьем действии. Я на месте Бланше придушил бы тебя.
-Это заметил только ты, дорогой.
-В моем спектакле форсировать я тебе не позволю!
-Нет, ты только послушай, Элен, как он заговорил!
Они препирались, пока Стефания переодевалась. Когда она вышла в своем новом платье, Серж заметил:
-Господи, Стефания, ты опять тратишь на наряды больше, чем успеваешь заработать!
-Представь себе, первое платье - подарок фирмы. Да, Элен? – воскликнула Стефания со смехом, целуя Елену, - За второе ты можешь взять любые деньги. Оно того стоит, если ты дашь слово, что больше никому такое не сошьешь.
-Элен, так это платье ты тоже сделала сама? Но это действительно «от кутюр». Ты можешь открывать свой дом моделей.
-Спасибо, мне очень приятны ваши похвалы!
Прием по случаю открытия сезона происходил прямо в фойе. Официанты уже оформили столы «а ля фуршет». Когда Серж вывел своих дам, со всех сторон начали сверкать вспышки фотокамер. Елена сделала непроизвольное движение спрятаться за спины Стефании и Сержа, но он, спокойно улыбаясь, удержал ее.
-Элен, ты скоро будешь в центре внимания, ты художник-постановщик спектакля. Так или иначе, но тебе придется иметь дело с прессой. Привыкай, - он подал ей бокал вина, предложенного официантом.
-По-моему, они захотели купить шкуру неубитого медведя.
-Я могу засвидетельствовать, что это не так. Благодаря тебе спектакль будет великолепным!
Они оставили Стефанию, окруженную журналистами, и подошли к группе солистов, которые хорошо знали Елену по репетициям. Мужчины, привыкшие видеть ее в джинсах и свитерах, с новым интересом присматривались к ней и делали комплименты. При первых звуках вальса из «Травиаты» певец, поющий Елецкого, пригласил Елену танцевать. Они вальсировали одни, пока к ним не присоединяются еще несколько пар. От быстрого вращения несколько шпилек, скрепляющих прическу, вылетели и волосы Елены рассыпались по плечам. Елена быстро отошла в сторону.
-Серж, что делать? У меня больше нет заколок, - сокрушенно пожаловалась она.
-Подожди, я все поправлю, - он взял расческу и аккуратно причесал ее волосы, как делал это в школе, - Так еще лучше. Пошли танцевать, я заказал одну песню.
-О! - воскликнула Елена, услышав знаменитую в конце шестидесятых «Тень твоей улыбки», - моя любимая!
-Ты помнишь?
-Конечно!
-Нет, ты помнишь, как однажды положила голову мне на плечо, а потом коснулась губами?
-В день моего рождения, двадцать четыре года назад. Я и сейчас с удовольствием сделала бы то же самое, если бы не эти фотографы. Не будем шокировать публику.
-Ты мне обещаешь, что, когда не будет зрителей, ты это повторишь?
-Под эту музыку - да.

Елена готова обещать ему все, что угодно, лишь бы этот день прошел для него без душевных волнений. Когда они медленно шли к дому, Елена говорила, не умолкая, о своей работе, о трудностях с русским языком у певцов, потом начала вспоминать, под какую музыку они танцевали в школе. Она назвала Адамо и Тома Джонса, «Битлз», потом Хампердинка и Синатру.
-Кто же еще?
-Холидей, Клифф Ричард, - Серж начал напевать ей разные песенки и мелодии, популярные в то время.
-А помнишь, какие были чудесные мелодии у оркестра Рэя Кониффа? «Зелень лета» помнишь?
Дальше они шли, распевая вместе, зашли по пути в закрывающийся бар и уговарили хозяина налить им бренди.
-Серж, я буду совсем пьяная! - засмеялась Елена после второй рюмки.
-Ничего, милая, я доведу тебя до дома.
Они опять пошли вперед, напевая, потом он подхватил Елену и увлек танцевать прямо на пустынной улице. Смеясь и дурачась, они танцевали твист, вдруг Серж прижал ее к себе и начал тихо напевать «Тень твоей улыбки». Елена обняла его за шею и положила голову на плечо. Она почувствовала, как его щека прижалась к ее щеке. Горячая волна залила ее, как в юности, и она прикоснулась губами к его коже. Серж крепче обнял ее.
-Лёля! - прошептал он.
-Ш-ш-ш... молчи. Так хорошо!
Фары проезжающей машины залили их ослепительным светом, и Елена отскочила в сторону.
-Мы совсем потеряли голову, - смущенно призналась она.
-Разве это так плохо?
-Ты подпоил меня. Это грех!
-Я буду поить тебя каждый вечер. Когда ты теряешь голову, ты становишься восхитительной.
-Серж, уже почти два часа ночи и я хочу спать.
Подведя к дверям отеля, он снова обнял ее и попроси: «Поцелуй меня!», но Елена опять поцеловала его в щеку. Показалось ли ему, что ее губы при этом дрогнули? Он поклялся себе, что растопит тот лед, которым она себя заморозила.




.

 » 12,13

Кому не лень читать - и интересно, чем кончится - продолжение вышеизложенного

- 12 -
На другой день в театре Елену разыскала приятная молодая женщина.
-Мадам, я корреспондент журнала для женщин. Я очарована вашим платьем и платьем мадам Барецци. Она сообщила мне, что оба созданы вами. Я хотела бы побеседовать о вас и вашей работе.
Елена подняла руку.
-О моей работе можно говорить только после того, как она будет завершена.
-Хорошо, я согласна, большую статью о вас и вашем спектакле мы опубликуем зимой. Но сейчас вы должны мне рассказать все о себе. Правда ли, что вы провели юность в нашем городе?
Елене пришлось рассказать немного о своем детстве.
-Как вы можете совмещать работу в театре и моделирование одежды?
-Но я не модельер, я художник по костюмам. Я шью одежду только для себя и близких друзей. Мне действительно скучно шить из журналов мод. Я представляю себе ситуации, в которых будут находиться люди, словно театральные спектакли, и придумываю костюмы для них. Для меня важны персонаж, место и образ, который он должен создать в этом месте. Я думаю, у меня ничего не получится, если я попробую просто придумать некое платье неизвестно для кого.
-Хоть один ваш рисунок для публикации, прошу вас.
-Сейчас я могу дать вам только эскиз платья Стефании Барецци.
Елена пообещала подробно поговорить с журналисткой накануне премьеры. Теперь Елена была лихорадочно занята работой. Начинался наиболее сложный для нее этап, ведь она никогда раньше не оформляла весь спектакль, но художники, которые должны были делать декорации, взяли решение всех проблем на себя. Напротив, они были довольны тем, что Елена сделала часть их работы, так детально продумав все декорации спектакля. Наибольшие дискуссии вызвали мистически окрашенные сцены с появлением призрака графини. Ее пожелания рождали массу технических предложений, и Елена была довольна, что начинало получаться то, что ей хотелось. Серж, призванный для окончательного решения, соглашался со всем, что она придумала.
Каждое утро Елена присутствовала на репетициях. Серж имел обыкновение, отдав указания певцам, смотреть на нее, ища поддержки. Ее кивок или улыбка согласия всегда поднимали ему настроение. По вечерам она приходила к нему рисовать, хотя ей уже не нужно было прослушивать музыку Чайковского. Просто они привыкли в это время быть вместе. Пока Елена сидела за мольбертом, Серж работал с партитурой, все время советуясь с ней, какую эмоциональную окраску придать тому или иному отрывку, как расставить акценты. Иногда она не понимала разницы, пока он не демонстрировал ей отличия, спев один отрывок несколько раз.
-Удивительно, ты делаешь своим голосом чудеса, - тут же она перевела разговор, - Когда же приедет Герман? И кто, кстати, это будет? Ты мне так и не сказал.
-Теперь он уже точно согласился и я могу сказать. Это Виктор Левин. Он пел Германа в Москве, поэтому приедет репетировать на две недели в конце ноября и потом сразу на премьеру. Ты его слышала?
Елена, смешивая краски, рассеяно сказала:
-Да, я его слышала. Я начинала работать в театре, когда он дебютировал с большим успехом. Я шила ему костюм Герцога для «Риголетто».
Они начали говорить о другом, и это имя больше не упоминалось.
По воскресеньям они ходили на спектакли в театр, на концерты, на вечеринки, которые иногда устраивала у себя Стефания, или сидели в ресторане у Гвидо, тогда тот распоряжался приготовить любимые Еленой овощи, и кроме итальянских песен звучали иногда старые мелодии шестидесятых, под которые они танцевали. Однажды, сидя вечером у Сержа и слушая «Паяцы» Леонкавалло, Елена начала машинально рисовать маски и вдруг сказала:
-Ах, как отлично можно было бы сделать этот спектакль. Представь: актеры едут по Италии со своим представлением и в Венецию попадают на карнавал .И то, что вокруг все зрители в масках, заставляет их играть с открытыми лицами, тогда видно, что скрывается под масками, а зрители в масках хохочут, думая, что это представление.
-Элен, это потрясающе. Но я не хочу сейчас об этом думать. Через два месяца я сам тебе напомню и мы поговорим.
Иногда Елена слушала музыку на маленьком диванчике у зажженного камина, Серж подсаживался, устраиваясь на подушке у ее ног, и клал голову ей на колени. Не задумываясь, она опускала руку на его волосы и перебирала их, пока однажды он не остановил Елену, сняв ее руку. Елена смутилась, потому что поняла, почему он это сделал. На другой день она слушала музыку, сидя у мольберта.
-Элен?
Видя ее растерянный взгляд, Серж в душе улыбнулся: ее безмятежное спокойствие, похоже, было сломлено. Он не хотел торопить события, но чего ему стоило видеть Елену каждый день в такой кажущейся близости от себя, знал только он. Давно уже юношеское чувство вспыхнуло в нем с новой силой, но теперь - к этой новой женщине с морщинками у глаз, спокойным взглядом, огромным талантом и умением думать о других, забывая о себе. Серж уже перестал заводить разговоры о любви и ее чувствах, зная, что она, раз и навсегда убедив себя когда-то, что счастлива без любви, будет упорно доказывать, что не нуждается в ней.
Дни шли, и однажды утром, завтракая с ней перед работой, он сообщил, что наконец-то сегодня репетиция пройдет в полном составе.
-У меня тоже много дел в мастерских . Закончены почти все декорации и сегодня мы их поднимем и посмотрим, что получилось. Может, ты обойдешься без меня?
-Наоборот, ты будешь переводить Левину, он не говорит по-французски . А после обеда пойдем вместе смотреть декорации.
Елена забежала в мастерские предупредить о своем расписании и вошла в зал, когда все уже были на сцене. Она наблюдала, как Левин раскланивался с певцами, приветствовал на ломаном английском языке и заверил, наконец. что готов начать. Репетиция сегодня проходила с оркестром. Елена сидела вначале с отсутствующим видом, думая о своем, но при первых звуках арии Германа встрепенулась и стала внимательно слушать. Когда он закончил, Елена повернулась к Сержу.
-Это несколько не то, что пел ты, правда? Он слишком категоричен, может, нужно мягче? У тебя будут замечания?
-Да, пожалуй, ты права, - и Серж начал давать рекомендации, которые Елена в точности переводила Левину.
Тот, наконец, обратил на нее внимание и, всмотревшись и узнав, кивнул ей:
-Леночка, это вы? Какими судьбами? Мне приятно снова вас видеть.
Он попросил повторить арию и спел ее в точности так, как хотел Серж.
-Отлично, правда? Он профессионал! – остался доволен Серж.
После репетиции Левин подошел к Елене.
-Что ты здесь делаешь, Елена Прекрасная? Ты похорошела еще больше и не старишься, в отличие от меня, - он самодовольно улыбнулся, ожидая комплиментов, - Может, вечером мы поужинаем, и ты мне расскажешь, как ты сюда попала?
-Спасибо, но я ужинаю с месье Барецци. Я художник постановщик. Ты должен будешь зайти ко мне в мастерские на днях, снять мерки для костюма.
-Да, вот так мы и познакомились с тобой. Мадам Барецци, прошу вас, подождите... - остановил он Стефанию, а Елена, резко повернувшись, почти налетела на Сержа и, схватив за руку, потащила из зала.
За обедом она попросила вина и на удивленный взгляд Сержа пояснила:
-Я волнуюсь. Сейчас ты увидишь, что у меня получилось. Из хороших эскизов иногда получаются посредственные декорации.
Но декорации получились отличные, особенно комната Графини и игорный дом.
-Большое значение будет иметь мебель. Клавесин великолепен. Теперь самое главное - свет, через три дня мы будем работать с осветителями. Я довольна, а ты?
Серж молча поцеловал ей руку.
На репетициях Левин концентрировал все внимание на себе, завоевав симпатии певцов комплиментами. Даже Стефания благосклонно ему улыбалась, а он преувеличенно бурно выражал восторг после ее арии. Елену он называл громогласно по-английски: Моя Прекрасная Елена. Елена морщилась и старалась общаться с ним только по необходимости. Перед отъездом он пригласил их с Сержем и Стефанию на ужин. Выйдя с Еленой в дамскую комнату, Стефания поинтересовалась:
-Ну что, Моя Прекрасная Елена, двадцать лет назад он был больше похож на Сержа?
-Да! - когда Елена поняла, что проговорилась, краска бросилась ей в лицо, - Стефания! Ты думаешь, Серж догадался?
-О чем, - невинно спросила та, - о том, что Катя дочь Левина? Ведь так?
-Как ты узнала!?
-Дорогая, не может же быть в жизни одной женщины трех мужчин, похожих друг на друга. Это уж слишком! О том, что вы были знакомы в то время, мне сказал Серж. Не бойся, я никому не скажу. Так он правда был хорош в молодости?
-Да, я познакомилась с ним во время его дебюта, он ведь старше Сержа. Он был небольшого роста, стройный, хорошее лицо, глаза почти как у Сержа, но не такие... сияющие, что ли. Он не был точной копией, но тогда очень напоминал мне Сержа. Это сейчас он располнел, щеки уже чуть обвисли, лет через пять он просто будет толстым. Мы жили вместе полгода.
-Но почему же ты вышла замуж за другого?
-Он категорически выбрал карьеру, а не семью. Мне нужно было срочно выйти замуж из-за ребенка.
-Как, он знал о ребенке?
-Он не знал, что я ее оставила и родила. Я немедленно уехала из Москвы.
-Значит, знал и отказался жениться? Господи, Боже! Этого действительно Сержу лучше не знать. Ну, пошли, они нас ждут. Подумать, каков негодяй, и сейчас так с тобой обращается, словно ничего не случилось.
-Да он, наверное, все позабыл. Забавное приключение, мало ли у него потом было молоденьких дурочек! Стефания, Катя действительно так похожа на Сержа?
-Я увидела это сразу. Она очень похожа на Николя, словно это дети одного отца, как мы с Сержем. Не зная о Левине, я была потрясена.
-Знаешь, я начинаю жалеть, что приехала сюда, - чуть не плача сказала Елена.
Стефания крепко обняла ее и погладила по спине.
-Я думаю, у тебя все еще будет хорошо. Сержу должно быть все равно, на кого похожа твоя дочь, если она у тебя есть. Он всегда хорошо отзывался о Кате. А твой муж, Элен, ты его любила?
-Он мне нравился, мы оба были художниками и вместе работали, - пожала плечами Елена.
Они подошли к столу, улыбаясь. Стефания попросила принести шампанское и предложила тост за будущую премьеру и за мужчину, из-за которого она готова утопиться. Елена нервно улыбнулась. Когда Серж провожал Елену домой, она попросила:
-Отвези меня на денек на побережье. Я вдруг почувствовала, что очень устала. Мы себе можем это позволить?
-Конечно, когда захочешь!

- 13 -
Утром они умчались на запад и через четыре часа подъехали к Остенде. Одевшись теплее, они пошли гулять на берег. Свинцово-серый океан был на удивление спокоен для середины ноября, хотя ветер с северо-запада нес леденящее дыхание арктических широт. Серж снял с себя шарф и набросил его на голову Елене, завязав узлом под подбородком. Щеки ее разрумянились на ветру, в глазах Серж заметил слезы. Он притянул ее к себе за концы шарфа и расцеловал в обе щеки:
-Ты замерзла!
Но Елена так же молча смотрела на него, моргая мокрыми ресницами, и, не выдержав этого загадочного взгляда, Серж крепко обнял ее и поцеловал наконец в губы, долго не имея сил оторваться, хотя и чувствовал, что Елена просто замерла и не отвечала. Наконец он встряхнул ее за плечи и проговорил обиженно:
-Лёля, почему? Я же люблю тебя! Почему ты такая? - но заметив слезинку на ее щеке и поймав ее губами, прошептал: - Прости меня, я правда люблю тебя. Почему ты плачешь?
-Это от ветра, Сережа, - тихо сказала она, - спасибо тебе, я счастливая женщина.
Елена обняла его за шею, уютно устраиваясь лицом у воротника распахнутой куртки, и он кожей почувствовал ее теплое прерывистое дыхание. Серж наклонился к ней и, отодвинув волосы, прижал губы к нежной шее за ухом. Почувствовав, как ее пальцы напряженно зарылись в его волосы на затылке, он заглянул в испуганные глаза и, бережно прикасаясь к приоткрытым в сдержанном вздохе губам Елены, начал покрывать лицо нежными легкими поцелуями, пока она сама не удержала его губы у своих. Поцелуй длился несколько мгновений, но Серж посмотрел на нее таким счастливым взглядом, что Елена закрыла глаза и прошептала растерянно:
-Господи, что же будет!
-Все будет очень хорошо. Все, что ты захочешь и когда захочешь. Лёля, ты чудо. А теперь давай бегом в тепло! - скомандовал он.
Они быстро дошли до рыбного ресторана, в который заходили летом. Заказав горячую устричную похлебку, попросили принести бренди. Согревшись, они принялись потихоньку снимать шарфы, куртки и лишние свитера, подшучивая друг над другом. После второй рюмки бренди Елена привычно взяла себя в руки, но Серж словно не заметил ее замкнувшегося лица. После обеда они побродили по магазинам, заходя в художественные салоны и рассматривая сувениры, фарфор, картины, потом купили для гостиной кованые каминные щипцы. Серж уговорил Елену зайти в ювелирный магазин, и она выбрала себе браслеты и ожерелье, имитирующие восточные украшения.
-Это на премьеру.
Серж подал ей только что купленное кольцо с бриллиантами и, не слушая ее бурных протестов, надел на палец.
-Элен, я прошу твоей руки. Ты выйдешь за меня замуж?
-Серж, я не знаю, что тебе сказать.
-Помни, что ты можешь сделать меня счастливым!
-Я не знаю, - растерянно повторила Елена.
-Не торопись, милая, ты можешь подумать.
Вечер они провели в том же ресторанчике. Елена была очень внимательна к Сержу, но опять непроницаемо сдержанна. Однако теперь Серж этого не боялся. Сегодня он понял, что у него появилась надежда сломать ее ледяное спокойствие. Следующим утром они возвратились в Брюссель.

Начался самый сумасшедший месяц перед премьерой. Елена работала с осветителями, добиваясь нужных световых эффектов, отделала своими руками каждый костюм, успела на каждую репетицию и заканчивала два вечерних платья: Стефании и Кате. Свое она сшила давно. Но за несколько дней до премьеры гонка вдруг закончилась - все готово. Впереди генеральная репетиция и премьера в первый день Рождества. Завтра должна прилететь Катя. Серж потащил Елену в магазины за подарками.
Атмосфера Рождества, как всегда, восхитительна: даже взрослые чувствовали себя детьми. Музыка и яркие витрины, повсюду сверкающие украшения на елочках, на каждой двери - венок или гирлянда с алой лентой и колокольчиком, от всего этого Елена была счастлива, как ребенок. Она выбрала подарки Кате, Стефании, синьоре Барецци, Гвидо. Подарок Сержу она приготовила заранее. Серж все время спрашивал, понравится та или иная вещь Кате. Для Николя он выбрал компьютерные игры и магнитофон.
-Что бы ты хотела получить в подарок?
-Серж, я не знаю, но мне хотелось бы... может, есть пластинка с записями твоих выступлений? Я бы хотела иметь их на память...
-Элен, это твой ответ мне? - спросил он напряженным голосом, не глядя на нее.
-Нет, прости, Серж, я не подумала, это еще не ответ, - она легко коснулась пальцами щеки, растерянно глядя на его застывшее лицо, заглянула в глаза и проникновенно сказала: - Ты единственный мужчина, которого я люблю. Мне очень трудно. Ты не обижайся, - и Елена поцеловала его прямо посередине толпы в универсальном магазине.
-Браво! - услышали они за спиной голос Стефании, - это генеральная репетиция - или премьера?
-Стефания, ты и в детстве подглядывала за нами, - воскликнула Елена, - бессовестная!
-Вы забыли закрыть дверь, - засмеялась та, - На вас очень интересно было смотреть. Вы купили подарки?
-Да, почти. Я только не решил, что купить Кате.
-Серж, ты и так купил ей массу подарков. Не балуй девочку, - начала возражать Елена.
-Меня беспокоит, что вам будет тесно вдвоем в твоем номере. Может, ты переедешь ко мне? Ведь у меня пустуют две комнаты для гостей, Николя будет ночевать у бабушки.
-Спасибо, Серж, но я очень соскучилась и не отпущу Катю от себя!
Вечером они опять сидели у камина, слушая Моцарта. Серж подал Елене бокал красного вина, которое готовил сам, нагревая со специями.
-Лёля, почему ты сомневаешься? Ты не уверена в моем чувстве?
-Нет, я не уверена в своем чувстве. Я слишком долго жила одна, я уже не могу жить по-другому.
-Но мы почти полгода вместе каждый день. Все отлично! Я хочу всю оставшуюся жизнь прожить так с тобой.
-Ах, я не об этом! Ты разве не понимаешь? - Елеа сидела, опустив голову, пряча глаза, - Я не смогу сделать тебя счастливым, а мне так этого хочется. У меня есть только два дорогих человека: Катя и ты.
-Ты хочешь сказать, что боишься близости со мной? – догадался он.
Она кивнула головой:
-Я боюсь, что уже не способна ни на какие чувства.
-Как ты меня мучаешь, Элен! - вздохнул Серж.

На следующий день они отправились в аэропорт. Катя бросилась на шею матери, потом так же эмоционально поздоровалась с Сержем.
-Ну, как вы тут без меня? - поинтересовалась она, словно сама уезжала, оставив их ненадолго. Серж сразу взял быка за рога:
-Я сделал Элен предложение, но она еще не ответила. Может, ты поможешь уговорить ее?
-Хорошо, я разберусь, - уверенно пообещала Катя.
Пока они ехали в отель, Катя с восторгом рассматривала праздничный город.
-Ой, как красиво. А магазины! Мам, вот бы взглянуть одним глазом!
-Катя, у нас сейчас репетиция.
-Давай заедем к Гвидо, он сможет показать Кате город, пока мы заняты - предложил Серж.
Он познакомил Катю с синьорой Барецци и Гвидо. Оба они посмотрели на нее в восхищении. Гвидо не мог отвести от нее глас, как зачарованный, и сразу предложил все показать в этом городе.
Серж с Еленой облегченно вздохнули и отправились в театр отдать последние распоряжения перед репетицией. «Я так волнуюсь!» - прошептала Елена, когда все сцены последний раз были пройдены уже в полном составе. Она дала последние наставления осветителям и реквизиторам, внимательно осмотрела костюмы, уделяя особое внимание статистке, изображающей призрак молодой графини.
-Все в порядке, ты можешь гордиться собой! - успокаивал Серж.
-Гордиться я буду, когда все это закончится, - Елена судорожно сжала его руку.
-Перестань волноваться. Пойдем, нас ждет Катя.
Но Катя их не ждала, они с Гвидо еще ходили по городу. Когда они вбежали, смеясь и громко болтая по-итальянски, видно было, что Катя полностью освоилась и, приняв восхищение Гвидо как должное, уже командовала им вовсю. Синьора Барецци наблюдала за этим с улыбкой, Насмешница Стефания уже собралась отпустить по этому поводу какую-то шутку но, встретив озабоченный взгляд Елены, смолчала, потом тихо сказала ей:
-Не надо с таким испугом смотреть, словно она сейчас испарится или провалится сквозь землю. Пусть девочка повеселится. Ты все равно не сможешь всю жизнь держать ее за руку. Подумай лучше о моем брате. Я не знала, что ты такая жестокая!
-Стефания, - возмущенно зашептала Елена, - я только о нем и думаю. Я думаю о том, что не имею права взваливать на него свои проблемы.
-Дурочка, он просто мечтает об этом. Решая твои проблемы, он забывает о своих.
-Все равно я боюсь, Стефания.
-Я даю тебе сроку до премьеры, я не Серж. На другой день ты должна дать ему ответ, иначе он сойдет с ума. Это с тобой он такой спокойный и терпеливый, а на нас он потом срывает свое напряжение.
К ним подошла Катя, и Елена предостерегающе посмотрела на Стефанию, но та неумолимо продолжала:
-Ты уже не девочка и должна решить без колебаний, что ты выбираешь. Не забывай только, что от твоего выбора зависит судьба и душевное состояние Сержа. Катя, помоги мне уговорить Элен. Она думает, что Серж будет еще двадцать лет ждать, когда она ответит «Да» !
-Стефания, я жду этого с таким же нетерпением, как и вы. Сколько я себя помню, я всегда чувствовала, что мама - несчастный и одинокий человек, и Серж - это самое лучшее, что она могла бы получить в жизни .
-Все, все, все! - рассердилась Елена, - Завтра генеральная репетиция. Стефания, ты не волнуешься?
-Я всегда теряю голос накануне премьеры. Но тебе уже нечего волноваться. У тебя все получилось замечательно. Я видела « Пиковую даму» в Лондоне и в Париже, на гастролях Большого театра, но ваше решение мне нравится больше.
-Господи, что же вы там сотворили?! - заинтересовалась Катя.
-Завтра увидишь. Ты ведь придешь на генеральную репетицию?
-Ну, я не знаю. Два дня подряд - это ведь многовато. И Гвидо хочет меня повезти в Ватерлоо. А вечером мы пойдем в церковь с синьорой Барецци.
-Ну, как хочешь, дорогая. Развлекайся. Не забудь только, нужно примерить платье для премьеры.
-Мне?! - Катя бросилась целовать мать.
На следующий день, вернувшись из Ватерлоо, поля которого зимой выглядели довольно уныло, Катя решила, что матери будет приятно, если она все-таки появится на репетиции. Гвидо привез ее в театр и они вошли в зал, когда шла уже последняя картина
-Как здорово, - зашептала Катя Елене на ухо, - жаль, что вы не догадались еще парочку призраков протащить над сценой на канатах. Мама, у тебя получился настоящий триллер.
Елена нервно засмеялась и подошла к директору, чтобы выслушать порцию комплиментов и заверений, что благодаря ее оформлению опера станет гвоздем сезона. Все поднялись на сцену, Елена поблагодарила осветителей и рабочих сцены, потом восхищенно сказала труппе:
-Господа, вы сделали чудо: совершенно русская опера! Считайте это самым большим комплиментом. Я горжусь вами. Моя дочь подтвердит вам это.
-Здорово! - заулыбалась Катя, - публика умрет от страха и восторга. Стефания, ты чудесно пела.
-Елена Прекрасная, я и не знал, что у тебя такая прелестная дочь! Сколько же ей лет?
-Летом будет двадцать. Как вы назвали мою маму?
-Разве мама тебе обо мне не рассказывала? Меня зовут Виктор Левин, мы были друзьями с твоей мамой еще до твоего рождения и она для меня была - Моя Прекрасная Елена, - Левин вдруг остановился и с новым интересом посмотрел на Катю, - Я бы хотел поближе познакомиться с тобой, Катя. Ты не могла бы составить мне компанию за ужином?
Катя оглянулась на Гвидо, оставшегося внизу, в зале, и, улыбаясь, покачала оловой:
-Спасибо, но я сегодня вечером занята. Может, позже? Я буду здесь еще двадцать дней.
-Конечно, девочка, я буду рад уделить тебе внимание, когда захочешь. Приходи на мои концерты.
Тут Елена, отвлеченная разговором с певцами, заметила Левина и Катю. Только не это! Она бросила отчаянный взгляд на Стефанию.
-Дорогая, - тут же пришла на помощь она, - если Гвидо не хочет, чтобы в ресторане в Рождество подавали сухие корки, ему пора приступать к работе. Он должен отвезти тебя домой. Иди! А с вами, месье Левин, мы должны еще обсудить программу нашего концерта, - и она ловко увлекла его в другую сторону.
Елена не могла прийти в себя. Серж, заметив ее бледность, извинился перед всеми:
-Мадам Элен переволновалась. Я отвезу ее домой, чтобы она как следует отдохнула до завтра. Изменить мы уже ничего не можем, надо будет только спеть так, как сейчас, и все будет отлично. Веселого рождества всем!
Серж бережно отвел Елену к машине и, усадив , заботливо вгляделся в ее лицо.
-Что с тобой? Ты словно увидела призрак.
Елена вдруг начала плакать. Серж настолько растерялся, что не знал, что делать. Вышедшая из театра Стефания заглянула в так и не отъехавшую машину и увидела Сержа в еще большем отчаянии, чем Елену.
-Возьми себя в руки, Элен, ничего страшного не произошло. Катя до вечера с Гвидо, завтра они будут развлекать Николя, послезавтра вы все можете куда-нибудь уехать. Серж, отвези Элен домой, напои как следует, чтобы она пришла в себя. На ночь пусть выпьет снотворное. Завтра мы все к двенадцати собираемся у мамы, а там уже и премьера. Этого Ловласа я возьму на себя.
-Стефания, ты мне можешь объяснить, что происходит? – недоуменно схватил ее за руку Серж.
-Ничего страшного и непоправимого. Ах, уж женились бы вы поскорей и дело с концом!
Серж вел машину, тревожно поглядывая на Елену. Он привез ее к себе, усадил на диван, бросился разжечь камин, суетился, но Елена очередным усилием воли сдержала нервную дрожь и пошла в кухню сварить кофе.
-Я буду делать все в точности, как велела Стефания.
Серж налил Елене бренди и заставил выпить. Они сидели, глядя в огонь, Серж обнял ее, поглаживая по волосам.
-Что у тебя случилось? Лёля, доверься мне!
Но Елена лишь замотала головой, а потом заявила, что тоже хочет пойти в церковь с Катей, Гвидо и синьорой Барецци. Серж покорно согласился.
После торжественной службы Гвидо позвал их с группой прихожан петь рождественские гимны под окнами домов. Кате это безумно понравилось, она старательно пела, держа Гвидо за руку, Елена тоже начала подпевать, а когда вступил Серж, получилось замечательно. Из окон им бросали монетки, они их собирали, чтобы опустить потом в церковную кружку. Все веселились, особенно когда из нескольких домов вынесли угощение - конфеты и пряники в виде Вифлеемской звезды. Пела даже синьора Барецци, у нее оказалось красивое меццо-сопрано. Елена с тревогой поглядывала на Сержа, потом взяла его за руку и тихо попросила:
-Не пой на холоде, тебе станет хуже.
-Не бойся, - успокоил ее Серж, - в Рождество ничего не может случиться.
Когда они все зашли в ресторан, который вечером в Сочельник закрылся, Гвидо с Катей начали варить настоящий глинтвейн - вино со специями и капелькой настоящего коньяка. Все, обжигаясь, пили ароматный напиток, чтобы согреться. Елена расслабилась, убедив себя, что действительно ничего не случилось, пила вино и веселилась вместе со всеми. Гвидо тоже пошел их провожать и вчетвером, под колокольный звон они отправились домой.

Ми-ми, очень хорошая у вас повесть. Жду с нетерпением продолжения.
___________________________________

Ми-ми, ждемс проду! читаю с большим интересом)
_________________

Мими, мне вообще очень нравится как ты пишешь, а эта повесть особенно. Она такая чистая и душевная. Я прямо сроднилась с Элен. Ты хорошо прописала ее чувства. Жалко, что для нее счастье так близко, только руку протяни, а она боится чего то.
Я с нетерпением жду продолжения. Пожалуйста, не томи

 » 14

Не буду томить, вот предпоследняя глава, последнюю еще переделываю в прошедшее время.




- 14 -
Утром, выспавшись, Елена уже не понимала, что это она так разволновалась вчера. Нагруженные подарками в красивой упаковке, они отправились на рождественский обед. Серж был уже у матери и, когда они вошли, позвал их знакомиться с сыном. Николя действительно был очень красивым мальчиком, чем-то похожим на Катю, темноволосым и синеглазым. Он во все глаза смотрел на Елену, она улыбнулась ему ласково:
-Ты очень похож на того мальчика, с которым я училась в школе. Ему было четырнадцать лет и он был ниже меня ростом, ты же скоро будешь выше меня!
Он улыбнулся ей в ответ, глаза сразу засияли, как у Сержа.
За столом, уставленным рождественскими яствами, никто не говорил о премьере, но Елену лихорадило, а Стефания сидела с напряженным лицом. Гвидо специально для Елены приготовил суфле из спаржи, но она не стала, как всегда, восторгаться его кулинарным искусством, лишь улыбнулась слегка. Когда разрезали рождественский пирог, Серж под аплодисменты молодежи извлек боб из своего куска и надел корону на Катю, а свою передал Николя. Мальчик очень серьезно поклонился Кате и подал ей руку, приглашая танцевать. После того, как они провальсировали вокруг стола, все стали рассматривать подарки. Больше всех их оказалось у Кати - Серж постарался, не отстал от него и Гвидо, подарив ей чудесный ангорский свитер, шарф, шапочку и перчатки и все в серо-синей гамме под цвет глаз. Но когда она открыла коробочку с серебряным браслетом, на брелке которого была золотая буква «К», а поверх него лежали авиабилеты в Париж, Катя завизжала от восторга и бросилась Сержу на шею. Елена, кроме сувениров, подарила всем по акварели: Стефании - эскиз к «Пиковой даме», где она пела дуэт у клавесина, Гвидо - акварель с рыбой, всю усыпанную чешуей, в добавление к роскошному фартуку, который сама сшила, изобразив на груди аппликацией целый овощной натюрморт. Сержу она подарила акварель, сделанную сразу после возвращения из Остенде, где был изображен он сам у поручней рыбачьего баркаса, на котором они выходили в море. Синьоре Барецци они с Катей накинули на плечи оренбургский пуховый платок, специально привезенный из Петербурга. Николя увлеченно уткнулся в подаренные Катей книги о русском оружии и флоте. Елена благодарно поцеловала Сержа, получив лазерный проигрыватель и диски, отдельно лежала запись оперы «Паяцы» с запиской: «Это - следующая!». Но самый роскошный подарок был от Стефании: великолепное черное пальто-накидка, очень дорогое и качественное.
-Это ты наденешь сегодня. Не куртку же ты накинешь поверх вечернего платья. Конечно, мех - шикарней, но сейчас от любителей животных можно ждать любых гадостей, лучше не рисковать. Ну, пора идти готовиться. Мне уже плохо! - и она ушла с видом умирающей.
-Нам с Катей тоже надо идти, - заторопилась Елена.
В гостинице она достала Катино платье, и они начали собираться в театр. Елена заметила, что у нее дрожали руки, когда она подкрашивала глаза. Наконец они обе были готовы, скоро за ней должен был зайти Серж, а позднее за Катей - Гвидо с Николя. Они присели на диван прямо в халатах, и Катя спросила:
-А теперь ты можешь объяснить, почему ты мучаешь человека?
-Катя, я боюсь. Он три раза был женат, и каждый раз жестоко разочарован в жене. Зачем ему еще четвертая неудача?
-Да ты в своем уме? Ты же будешь ходить за ним с тапочками и носовыми платками всю свою жизнь, и оформлять все его постановки. Он же только об этом и мечтает. Если ты откажешь, ты убьешь его, он мне так и сказал.
-Ах, Катя, ты еще ничего не понимаешь в жизни!
-Уж конечно! Да я, может, завтра выйду замуж. Я, мама, в жизни понимаю больше тебя. Это ты пятнадцать лет назад отгородилась от жизни стеклянным барьером и живешь, как лягушка в террариуме, такая же холодная. Если ты не выйдешь замуж за Сержа, тогда это сделаю я! Он мне очень нравится и жалко его до слез.
-Катя, остынь. Мне надо одеться, сейчас придет Серж.
Елена надела новое платье и Катя восторженно ахнула.
-Как тебе это пришло в голову?!
Платье из алого креп-жоржета напоминало одеяние восточной красавицы. Скрепляясь на плечах золотыми пряжками и застегиваясь впереди на множество золоченых пуговок, оно спадало к полу многослойным пышным облаком, было перепоясано парчовыми поясами по талии и на бедрах чуть наискосок, золотые кисти мерцали на алом шелке. Браслеты Елена застегнула выше локтя. Рыжие волосы водопадом завитков падали до пояса, прикрывая плечи, и на красном фоне горели язычками пламени.
-Ожерелье лучше надеть не на шею, а на голову, - предложила Катя.
-Нет, это очень вызывающе, но ты права, волосы надо чем-то закрепить.
Катя надела ей на волосы тонкую золотую цепочку.
-Вот так. Я сейчас подколю. А вот это колечко тоже сюда идет. Надень! - и Катя протянула обручальное кольцо Сержа, - Откуда оно у тебя? Боже мой, это ведь настоящие бриллианты?
-Да, это Серж подарил, когда делал предложение, - и Елена тяжело вздохнула.
-Не слышу счастья в голосе! - бодро проговорила Катя, - Правда, она красавица? – поинтересовалась она у застывшего в дверях Сержа, - Моя Прекрасная Елена! - передразнила она, и Елена вдруг с облегчением засмеялась: Левин явно не произвел на девочку впечатления.
Серж подошел к Елене и, взяв за руки, восторженно стал разглядывать.
-Ты как восточная принцесса! Мне даже страшно, - он взглянул на руку, на которой было надето его кольцо, и притянул Елену к себе, целуя в лоб, - Катя, ты отдашь мне ее в жены?
-С удовольствием! – радостно воскликнула та и добавила по-русски, - Баба с возу - кобыле легче!
-Катя!!! Одевайся, не опоздай!
-На тебе тоже будет что-нибудь невероятное? - поинтересовался Серж.
-Нет, очень скромное, можно сказать - девичье. Мама уверена, что мне некого соблазнять, - преувеличенно скромно ответила та.
На самом деле платье у Кати получилось очень красивым. Как и у Стефании, оно, словно кринолин, расходидось колышущейся колоколом юбкой. Елена вставила вниз балетную пачку, которая держала форму. Многослойная юбка из тончайшего дымчатого шелка сзади приподнималась как бы тюрнюром из завернутых к поясу верхних юбок, да еще украшена пышными розами из розового атласного шелка, выглядывающими из-за отворота верхней юбки. Такие же розы впереди гирляндой лежали по краю черного лифа, туго, как корсет, обхватывающего точеную девичью фигурку. Черные волосы до плеч, которые Катя подстригла «а ля паж», дополняли образ юной Дамы пик.
Платье Стефании, такого же силуэта, решено было в черно-белой гамме, от черного корсажа спадала белая парчовая юбка, густо покрытая у талии аппликацией из черных парчовых треугольников, создающих невероятные узоры, прихотливо и свободно расходящиеся к краю юбки.
За кулисами платье Елены, несмотря на волнение премьеры, произвело фурор. Стефания, всплеснув руками, воскликнула:
- Саломея, чью же голову ты потребуешь на блюде? - и, нервно хихикнув, добавила, - Я, кажется, знаю!
Когда Серж с Еленой после третьего звонка появились в ложе, где сидели уже синьора Барецци, Гвидо, Николя и Катя, произошла быстрая немая сцена: Гвидо и Николя, раскрыв рты, с восхищением уставились на Елену, а Серж поцеловал Кате руку, шепнув «Ты прекрасна!». Наконец началась увертюра и Елена, нервно сжала руку Сержа. В волнении она почти не видела того, что происходило на сцене.
-Я даже не поняла, удачно ли мы решили свет, - призналась она Сержу в антракте.
-А я почти не слышал пения!
-Пение замечательное. Ты молодец!
-Со светом тоже все в порядке. Вообще декорации отличные.
Когда занавес открылся и видна комната графини, раздались аплодисменты.
-Это тебе! – прошептал с гордостью Серж.
Когда опера завершилась, солисты под гром аплодисментов вышли на поклон и, повернувшись к их ложе, вместе с оркестром тоже начинают хлопать. Серж встал и подал Елене руку. На глазах у всего зала он обнял и поцеловал ее.
-Серж, я сейчас упаду! – воскликнула Елена и оглянулась на Катю и Николя.
-Все уже закончилось, дорогая! Мы победили! Теперь все идем на аукцион.

Это была идея журналистки из дамского журнала. Елена отдала некоторые эскизы и кукол в оперных костюмах на благотворительный аукцион, средства от которого должны пойдут на рождественские подарки неимущим. В фойе уже готовились к банкету по случаю премьеры. Когда вышли Елена с Сержем, опять раздались аплодисменты. Елену тут же начали фотографировать. Устроители аукциона из редакции журнала попросили, чтобы представляла работы Катя. Зардевшись от всеобщего внимания, она по очереди показывала всем окантованные акварельные эскизы костюмов и декораций. Когда Катя начала, поднимая над головой, демонстрировать кукол, начался ажиотаж: после газетной рекламы, видимо, пришли коллекционеры. Цены поднимались, две последние куклы, старая и молодая графиня, вызвали ожесточенный торг и последняя была продана за 175 тысяч бельгийских франков, это пять тысяч долларов. Елена была ошеломлена величиной суммы, а к ней уже проталкивался пожилой англичанин, которому не досталась кукла графини, и умолял сделать ему копию.
-Но я не занимаюсь изготовлением кукол, это рабочие макеты. Вы можете получить кукол к следующей опере, которую я буду оформлять, - но, видя огорченное лицо англичанина, она взяла его визитку, - хорошо, если у меня будет время, я сообщу вам.
Новые аплодисменты вспыхнули навстречу входившим певцам. Стефания в своем элегантном черно-белом платье плыла, как королева. Когда она подходит к Кате, фотоаппараты засверкали вспышками с новой силой: они очень хороши были вдвоем. К Елене поспешил с поздравлениями директор театра:
-Вы можете выбрать любую оперу для следующей постановки, я рассмотрю все ваши предложения и составлю новый контракт.
-Благодарю вас, мсье. Мы обдумаем ваше предложение.
Они подняли бокалы с шампанским. Серж повел Елену танцевать, Катя с Гвидо уже кружились в центре зала.
-Девчонка совсем вскружила голову твоему кузену. Боже, неужели все закончилось? Завтра я спокойно буду спать до двенадцати.
-И мы займемся только личными делами. Ты сегодня обжигаешь, как огонь, - зашептал Серж, крепче прижимая ее к себе.
Елена почувствовала его ладонь на талии сквозь тонкий шелк, румянец залил ее щеки и она опустила ресницы. Заметив это, Серж мимолетно коснулся губами ее лба.
-Серж! - укоризненно прошептала она.
-Лёля, можно, я объявлю сейчас, что ты согласна выйти за меня замуж?
-Подожди еще, Серж, зачем же так публично!
Музыка закончилась, и Елена отошла к Стефании, но ее перехватил Левин. Она спокойно смотрела на него, надеясь, что после обычных любезностей и реверансов он отойдет, но он вдруг спросил:
-Елена, почему ты не сказала Кате, что я ее отец?
Елена была так ошеломлена, что мгновение ждала: сейчас остановится сердце в груди. С застывшим лицом она сделала знак официанту, прося бокал вина, потом повернулась к нему и, глядя невидящими глазами, бесцветным голосом спросила:
-Почему ты так в этом уверен?
-Я умею считать, и она похожа на меня. Очень красивая девочка. Я думаю, что она будет гордиться своим отцом!
Кровь бросилась в лицо Елене.
-Виктор, ты заблуждаешься. У Кати другой отец, на которого она очень похожа. Ее отец - Серж Барецци, я люблю его с детства. Сейчас мы наконец должны пожениться. Ты можешь спросить об этом Стефанию Барецци, она знает все.
Елена придумала все на ходу, осененная сходством Кати с Николя. Левин посмотрел на нее недоверчиво.
-Ты жила со мной, как он мог...
-Он приезжал на конкурс (Елена даже не помнит, был ли в Москве в том году какой-нибудь вокальный конкурс). Я надеялась, что ты не заметил бы, что ребенок не твой, если бы согласился жениться на мне.
-Тогда ты - хитрое маленькое чудовище! – разозлился Левин, - И хорошо, что я на тебе не женился! Но я тебе не верю, - добавил он, видя торжествующий блеск в ее глазах и лихорадочный румянец, окрасивший щеки.
-Это твое право. Но Катя - не твоя! Спроси у Стефании.
Издевательски засмеявшись, Елена отошла на ставших ватными ногах. Она чувствовала, что еще минута - и она потеряет сознание. Она поискала глазами Катю и быстро подошла к ней.
-Катюша, мне нехорошо, проводи меня домой.
-Я позову Сержа, - предложила испуганная Катя, но Елена схватила ее за руку и, повиснув на ней, настойчиво повела к выходу.
Гвидо пошел было за ними, но Катя сделала ему знак найти Сержа и подвела Елену к креслу, в которое та буквально упала, теряя сознание. Катя перепугалась по-настоящему. Когда подбежали Серж и Гвидо, Катя чуть не плакала. Серж, не теряя присутствия духа, послал Гвидо за синьорой Барецци и Николя, а Катю оставил с Еленой, которая начала приходить в себя. Он сбегал за накидкой Елены, прихватив по дороге рюмку с бренди, и сразу же, заставив Елену проглотить несколько глотков, повел их с Катей к машине.
-Катя, - скомандовал он, для убедительности встряхивая руку девушки после каждого слова, - садись в машину и жди Гвидо. Уезжайте немедленно. Отвезите маму с Николя домой, а потом Гвидо доставит тебя в отель. Спи спокойно, с Элен все будет в порядке. Я позабочусь о ней. Ты поняла? Она просто переволновалась. Я хочу воспользоваться этим и уговорить ее, - и он подмигнул Кате, которая тут же заговорщицки улыбнулась в ответ.





*

 » 15,16

- 15 -

Серж остановил такси и бережно усадил Елену в машину. Всю дорогу ее сотрясала крупная дрожь, но она молчала, привалившись к плечу Сержа. Выйдя из машины, он подхватил Елену на руки и взбежал на третий этаж. Она безучастно дала себя раздеть, снять платье, надеть махровый халат. Серж отнес ее в спальню, уложил на кровать, укрыл, потом принес еще бренди.
-Элен, все в порядке, успокойся. Катя ничего не знает, она с Гвидо. Он увез ее от Левина.
Елена еще дрожала, но от бренди у нее прояснились мысли и она, приподняв голову, спросила:
-Откуда ты знаешь про Левина?
-Потому что этот идиот побежал ко мне выяснять, правда ли Катя - моя дочь. Конечно, сказал я. Об этом знают все родственники, только девочке мы скажем, когда поженимся. Тут его перехватила Стефания, а я побежал к вам. Почему ты не рассказала все вчера?
Елена начала рыдать. Серж, сидя на краю кровати, притянул ее к себе, обнимая, как ребенка, и старался успокоить, но она была безутешна. Когда она устала плакать и только судорожно всхлипывала, он принес из ванной мокрое полотенце и вытер ей лицо, лаская его и целуя.
-Мне нужно умыться, - сказала наконец Елена, но таким безжизненным голосом, что Серж не на шутку испугался.
-Хочешь, я налью тебе ванну? А потом сварю кофе.
Он набрал ванну, добавив морской соли, и пошел на кухню варить кофе. Несколько раз он подходил к двери спросить, все ли в порядке. Когда Елена вышла из ванной, он сразу подхватил ее и отнес в постель.
-Я пойду домой, - слабо запротестовала Елена, но Серж покачал головой и поставил на кровать поднос с кофе, бренди и фруктами.
-Ты ничего не ела, съешь что-нибудь, - не замечая ее апатии, настоял он.
Елена послушно выпила кофе, потом Серж налил бренди и предложил:
-Давай выпьем за то, что у нас, несмотря ни на что, все в порядке!
-Серж, прости меня! Я не имела права впутывать тебя в это. Такой позор! Но я очень испугалась за Катю. Когда он сказал, что она будет гордиться им, я обезумела. Но как он посмел идти с этим к тебе! Я сказала, что подтвердит Стефания.
-Стефания знала?
-Да, еще в ноябре.
-Но почему ты не сказала мне? Я бы нашел предлог расторгнуть контракт!
-Я не думала, что так будет. Прости меня! Серж, ты не сердишься?
-За что? Пользуйся мной, как хочешь, милая. Жаль, что мне пришлось ему первому сказать, что мы женимся.
-Я ему тоже сказала, - прошептала виновато Елена, опустив голову.
Серж рывком притянул ее к себе и начал целовать шею и грудь в распахнувшемся халате, опьяненный близостью ее полуобнаженного тела и признанием, в котором ему послышалось обещание. Елена напряженно уперлась руками в его плечи, запрокинув голову, и он наконец отпустил ее. Отвернувшись, Серж опустил голову на стиснутые руки.
-Лёля, ты меня мучаешь! Я страдаю от твоей холодности. У меня и так не было счастья с женщинами, а сейчас я потерял голос и теряю тебя!
Это было то, что нужно! Елена тут же забыла о себе и о Кате, с которой теперь все в порядке.
-Серж, я ведь не сказала тебе «нет». Я сделаю для тебя все, что смогу, - она сама обняла его, нежно касаясь лица и волос, - Ты не должен страдать, Серж!
Она покрыла его лицо поцелуями, и от этого он совсем сошел с ума. Ее губы стали мягкими и покорными, они целовались, пока хватило дыхания. Оторвавшись от Сержа, Елена смущенно запахнула халат.
-Лёля, ты когда-нибудь доверишься мне?
-Я тебе доверяю, - шепнула она, - но дай мне время привыкнуть.
-Хорошо, дорогая, не бойся. Давай еще выпьем, и я с твоего разрешения лягу, я сегодня тоже устал и много волновался.
Когда он разлил по рюмкам бренди, Елена испуганно посмотрела на него:
-Серж, ты решил меня подпоить!
-Нет, дорогая, нам нужно снять напряжение. Сегодня был тяжелый день.
Елена покорно выпила, пока он ходил по комнате, задергивая шторы и гася свет. Ложась в постель, Серж почувствовал, что она затаила дыхание.
-Лёля, - сказал он тихо, - обними меня сама, я боюсь до тебя дотронутся.
Елена, доверчиво прильнув к нему, положила голову на плечо и обняла одной рукой. Серж задохнулся от прикосновения ее теплой кожи и, еле сдерживая себя, нежно поглаживал ее, целовал и ласкал. Ему хотелось не просто любить, но окружить Елену своей любовью, словно каменной стеной, защитить и отгородить от всех печалей. Вскоре ее трепещущее тело ожило под его руками, дыхание тоже сбилось. Пальцы Елены впились в его плечи, когда он крепко прижал ее к себе. «Серж!» - изумленно вырвалось сквозь закушенные губы одновременно с его ликующим стоном. Руки ее нежно и обессилено заскользили по его телу, губами Серж почувствовал слезы на ее щеках.
-Ты плачешь? Прости меня, любовь моя, не плачь!
Но она тихо прошептала, лаская его лицо: - Это от счастья, - и он услышал улыбку в ее голосе.
-Это я самый счастливый человек на свете! И завтра мы поженимся! - он опять начал покрывать поцелуями ее лицо и грудь, - Теперь ты меня не боишься?
-О, Серж, - проговорила она прерывающимся голосом, уткнувшись ему в плечо, словно стесняясь своего счастья, - Это было так прекрасно, так удивительно! Никогда в жизни, ни с кем я не испытывала такого. Во мне словно взорвалось солнце. Я-то боялась, что уже не способна так чувствовать. Спасибо тебе! - и она благодарно поцеловала его, а потом, рассмеявшись, сообщила: - Вот теперь я хочу есть!
-Я тоже! - радостно отозвался Серж, - Пошли на кухню?
Он снова сварил кофе, налил Елене сок, достал фрукты и сыр, а себе сделал огромный бутерброд с ветчиной. Елена смотрела на это веселыми глазами.
-Мне нужно учиться жить с мужчиной. Я многого не знаю.
-Ты быстро научишься. Главное - чтобы я был сыт и энергичен. А ты очень мило краснеешь!
Серж опять притянул ее к себе, усадил на колени, и они доели все с поцелуями пополам.
-Мы ведем себя, как дети! - воскликнула Елена и не понять, осуждала ли она это, или была рада.
-А мы и есть дети. На чем мы там в шестнадцать лет остановились? Продолжим? - и Серж, обняв ее за талию, отправился в постель.

Утром их разбудил телефонный звонок.
-У вас все в порядке? Я отправила детей с Гвидо, Николя хочет показать Кате Антверпен. Когда вы придете в себя, неплохо бы отметить появление у тебя взрослой и прелестной дочери. В том, что у тебя, наконец, появилась взрослая и прелестная жена, я не сомневаюсь! Ведь так?
-Да, Стефания, мы поженимся как можно скорее!
-Кстати, вы вчера так быстро исчезли, что вас не успел найти мой венский директор. У него есть предложение. И еще, Элен разыскивают из дома мод: наши платья произвели сенсацию. Сегодняшние газеты полны фотографий и хвалебных рецензий. Такой успех! Ну, ладно, спите до обеда. До встречи! - выпалив все это по-итальянски, Стефания повесила трубку.
-С Катей все в порядке? - сонно потягиваясь, спросила Елена.
-Да, дорогая, с вами теперь все всегда будет в порядке. Когда мы вернемся из Парижа, мы заново обставим квартиру, хочешь?
-Хочу, - пробормотала Елена и, обняв Сержа, опять заснула.
Когда они приехали в квартиру Барецци над рестораном, все ждали их и встретили поздравлениями.
-Серджио, сынок, может, хоть сейчас ты обвенчаешься со своей женой? – попросила довольная синьора Барецци, - У тебя потому и не ладилось раньше, без божьего благословения.
-Конечно, мама, я готов. А ты? - он поцеловал Елене руку и вопросительно посмотрел на нее.
-Я, конечно, христианка, но ведь я не католичка, - растерялась Елена.
-Значит, будем венчаться в двух церквях, - невозмутимо сказалСерж,- и еще в мэрии.
-И еще в посольстве, на всякий случай, - добавила Катя, - И, боюсь, вас еще пошлют в Петербург, без этого будет недействительно.
-Я готов хоть десять раз жениться на твоей матери! Ну, обними же меня, ты теперь моя дочь!
Катя бросилась на шею Сержу, с другой стороны на нем повис Николя.
-Может, теперь мама чаще будет разрешать мне жить у тебя, - с надеждой сказал он, - и мне так нравится Катрин!
Катя потрепала его по волосам.
-Ты мне тоже нравишься, я всегда мечтала о брате.
-Господи, какая идиллия! - умилилась Стефания и строго посмотрела на хихикнувшую Катю, - Мне, что ли, замуж выйти?
-И мне! - добавил Гвидо, глядя на Катю влюбленными глазами.

- 16 -
На другой день они на три дня улетели в Париж. Серж водил их по Монмартру, Елисейским полям, к Нотр-Дам и, улыбаясь, наблюдал, как Елена так же восхищенно все осматривала, не уступая Кате и Николя в детской непосредственности. Париж веселился рождественскую неделю в ожидании Нового года и Елена присматривалась к этой таинственной и обособленной жизни, которая вся проходила на виду у туристов, но в то же время это была недоступная парижская жизнь для внутреннего употребления.
Серж уже передал Елене приглашение дирекции перенести «Пиковую даму» на Венскую сцену. Вскоре они отправились в Вену. Дни, заполненные работой и ночи, проведенные с Сержем, сделали жизнь Елены настолько завершенной и гармоничной, что она втайне не верила, что это может продлиться долго. Серж терпеливо и нежно учил ее в постели быть раскованной и наслаждаться каждым моментом близости. Оказалось, что Елена по натуре очень страстная женщина и вскоре Серж поражался той перемене, что с ней произошла.
-Ты совершенная любовница, знаешь? Я всегда подозревал это. Рыжая и неистовая! - он не уставал твердить это, не забывая ласкать и целовать ее тело.
-О, Серж, сделай так еще! Это так приятно... – раздавался временами шепот Елены.
-С удовольствием, дорогая! Ласкать тебя - одно удовольствие...
Его прикосновения снова вызывали в теле пульсирующий жар.
-Серж!! Только ты... - но она уже не могла договорить, забыв все на свете и почти теряя сознание от волны опьяняющей страсти.
-Что ты со мной делаешь! - воскликнула она чуть погодя.
-Я делаю тебя счастливой.
-Да, это правда, ты так много мне даешь, что мне становится страшно.
-Мне тоже страшно, Лёля. Я боюсь, что все исчезнет. Не покидай меня!
-«Не покидай меня» - помнишь, был такой шансон у Жака Бреля? – оживилась Елена.
-Да, конечно.
Серж принялся напевать шансон. Он часто пел для Елены. Она любила, когда он вполголоса пел итальянские песни.
-Знаешь, мне очень нравится, что я одна могу слышать это. Твое пение теперь - только для меня, для других - постановки.
-Может, весной поедем в Венецию на карнавал? Мне очень понравилась идея твоих «Паяцев».

Но на карнавал они не поехали. В Вене Елена почувствовала себя так плохо, что испуганный Серж поднял на ноги всех врачей в клинике, пока ему не объяснили, что у Елены очень сильный, но не смертельный токсикоз, связанный с беременностью. Елена была в шоке: в ее-то возрасте, когда она в любой момент сама могла стать бабушкой! Но, увидев изумленно-счастливое лицо Сержа, она задумалась.
-Ты хочешь ребенка?
-Элен, ты еще спрашиваешь! Но только если ты сама захочешь, договорились?
-Я боюсь, но я согласна, раз тебе этого хочется.
-О, Мадонна! Пусть решат врачи. Если они гарантируют, что все будет в порядке...
Врачи решили вопрос в пользу ребенка. Теперь Серж, как ястреб, следил за Еленой, не давая ей сделать лишний шаг.
-Серж, ты меня утомляешь больше, чем тошнота по утрам! Я ведь не больна, я просто беременна.
Но он был неумолим. Ей разрешалось только по часу в день присутствовать на репетиции и консультировать художников по декорациям и костюмам. Осветителей Серж просто посылает в Брюссель посмотреть тамошний спектакль. Серж торопился закончить постановку, чтобы успеть к середине марта вернуться в Брюссель, где должна была состоится их свадьба.
-Серж, как же мы будем венчаться? Хороша невеста в интересном положении!
-Ты самая лучшая невеста, поверь мне!
-Да, у тебя богатый опыт, - невольно улыбнулась, поддразнивая, Елена.
Свадьба запомнилась Елене, как одна большая и красивая нелепость. Церковь была полна, все солисты оперы пели с церковным хором. Временами ей было очень плохо, так как она боялась пить много лекарства, прописанного врачами в Вене. Стоя рядом с Сержем у алтаря в роскошном кружевном платье со шлейфом, которое сшила уже не сама, в окружении подружек в нежно-зеленых платьях и веночках из роз: Стефании, Кати и двух маленьких племянниц Сержа из Милана, она иногда еле сдерживала накатывающую дурноту, крепко сжимая руку Сержа. Она сказала «Да» таким слабым голосом, что по церкви пошел шепоток . От присутствия на свадебном обеде Серж ее избавил.
До лета Елена чувствовала себя все хуже и хуже. В мае, после того, как она теряла несколько раз сознание, ее положили в клинику. У Елены стали отказывать почки. Теперь Серж раз в неделю возил ее в клинику на диализ. Она страшно подурнела, стала бледной, с отечным лицом и потухшим взглядом. Однажды, сидя в кресле, пока Серж растирал ее распухшие ноги, она тихо сказала:
-Я больше не могу.
Он, стоя перед ней на коленях, поднял страдающее лицо.
-Прости меня, Лёля! Это я виноват.
Вдруг она совершенно иным, счастливым голосом воскликнула:
-Ой, как он толкается! - и Серж, обняв ее за располневшую талию, зарыдал.
Через несколько дней врач вызвал Сержа в кабинет и, показывая на монитор, заявил:
-У вашей жены двойня, поэтому ее организм и не справляется. Мы сделаем все, чтобы сохранить их, - но он развел руками и выразительно посмотрел на Сержа, чтобы Елена не поняла недосказанное.
Елена упорно отказывалась от интенсивного лечения, боясь повредить детям. К концу лета она уже лежала, не вставая, и чувствовала себя умирающей. В начале сентября ее врач в клинике заявил: если это продлится еще - она станет инвалидом. Елене предстояло кесарево сечение. Когда ее везли в операционный зал, она прошептала Сержу:
-Вот и конец. Если что-нибудь произойдет, ты ведь сможешь их вырастить? И Катя поможет, - она скривила губы в улыбке, глядя на него умирающими глазами, - Я все равно была с тобой счастлива, - она слабо пожала ему руку, - И я даже не знаю, кто там, мальчики или девочки...
Действительно, врачи никак не могли определить пол детей.
-Ты еще узнаешь об этом, когда этот ужас закончится, - трясущимися губами сказал Серж, целуя ее руки.
Через полчаса Сержу передали двух довольно крупных мальчиков и врач-педиатр заявила, что это отличные здоровые дети.
-Что с Элен?
-Мы вытащили ее с того света, надеемся, что все будет в порядке. Часа через два вы сможете взглянуть на нее.
Но его опять и опять не пускали к ней, за закрытыми дверями ощущались напряжение и суета. Наконец, к ней можно войти. Передав детей на попечение Стефании, у которой тоже от волнения тряслись руки, и Кати, с опаской взявшей на руки одного из братьев, Серж несколько дней не отходил от жены. Очнувшись от наркоза, Елена слабо улыбнулась Сержу и обессиленной рукой погладила его руку.
-Серж, с детьми все в порядке? - шепнула она.
-Все хорошо, Лёля, они прелестны, точная копия Николя и Кати. Это мальчики.
-Господи, сколько мужчин теперь в моей жизни. Ради этого стоило ждать двадцать пять лет, - и она провела рукой по его волосам, в которых появилась первая седина.
Когда она уже стала больше походить на прежнюю Елену и опять улыбалась и шутила, держа сыновей на двух руках, Серж спросил Катю и Николя, приехавшего посмотреть на братьев:
-Как вы их назовете?
-А разве мы? - удивился Николя.
-Вас двое - и их двое. Каждый даст имя одному.
-Андре! - предложил Николя.
-Серж! – заявила Катя.
-О, нет, Серж только один! – воскликнула протестующе Елена, - Придумай что-нибудь другое.
-Хорошо, тогда Филипп.
-Это что, твой новый приятель? - с подозрением поинтересовалась Елена.
Гвидо уже просил Катиной руки, но она, начав учиться в Брюсселе, слишком увлеклась студенческой жизнью и вскружила голову не одному однокурснику.
-Нет, мне просто нравится братик Фил, а Сержем мы назовем своего ребенка.
-Кто - мы? - растерянно спросила Елена.
-Мы с Гвидо. Вы не возражаете, если мы на Рождество поженимся? Как я еще могу стать Барецци и влиться в нашу дружную семью?
-Катя, ты невозможна! Хорошо, я подумаю, прежде чем дать согласие на ваш брак. Это так неожиданно!
-Да, и двадцати лет не прошло! – с иронией воскликнула Катя, никогда не лезшая за словом в карман.
Елена поймала веселый взгляд Сержа и подмигнула тайком.
-На свадьбу я сошью себе потрясающее вечернее платье! - мечтательно сообщила она, оглядывая свое многочисленное семейство, - Платье для счастливой женщины!

КОНЕЦ