Сборник рассказов от Аrven

 » Единственная (драббл)

Единственная…

Я смотрел на неё, затаив дыхание. Мы были только вдвоём, и никто не мешал мне, не отвлекал, и я мог спокойно и как следует разглядеть мою красавицу. Как же она хороша! Её ножки заставляли меня чуть ли не захлёбываться слюной. А какое у неё аппетитное тело…
Боже, как же я её люблю!!! В моей голове вертелась только одна мысль: «Мне никто не нужен, кроме тебя!». Не отрывая от неё взгляда, я подошёл к столу, где в обрамлении овощей, зелени и листьев салата, на тарелке возлежала моя единственная – зажаренная в гриле курица…
_________________

Браво!

 » История в письмах

От Автора

Однажды на одном из сайтов проводился конкурс, посвящённый английской писательнице Джейн Остин. Согласно условиям конкурса нужно было написать рассказ, в котором стиль изложения походил бы на то, как писали во времена, когда жила и творила эта писательница (конец ХVIII – начало ХIХ вв.).
Важным условием конкурса было то, что рассказ должен был состоять из нескольких писем, которыми герои обменивались между собой. Именно в этих письмах и должна была заключаться интрига, на которой строилось всё повествование.
Я написала такой рассказ, и он, приняв участие в конкурсе, получил не плохие отзывы. Надеюсь, что история, о которой рассказывается в этих письмах, покажется всем интересной...


История в письмах


Письмо № 1

Лондон, 9 июля 1815 г.
Мэйфэйр.
Достопочтенному Александру Торнтону,
маркизу Уэстервиллу

Милорд,
Прошу простить меня за дерзость с коей я решилась (не будучи официально представленной Вам) обратиться к Вашей особе с нижеследующим письмом.
Извинением мне служит лишь то, что, как мне кажется, известие о котором я хочу Вам поведать, искупит мою невоспитанность.
Итак, чтобы не занимать Вашего внимания дольше, нежели того требует рассматриваемое дело, спешу сообщить Вам о факте, ставшем мне известным в прошлом месяце.
Будучи в Брюсселе, где цвет нашей нации противостоял корсиканскому чудовищу, я, вместе с другими дамами, работала в лазарете, оказывая посильную помощь раненным солдатам.
Среди дам, ухаживавших за раненными, я увидела одну девушку, чьи черты лица показались мне знакомыми. Я смотрела на неё, недоумевая, чем она так меня поразила. Моё удивление усилилось, когда я увидела на её шее медальон с выгравированным гербом и девизом Вашего рода.
Я попыталась вспомнить всё, что я знаю о Ваших родственниках, и вспомнила ту трагическую историю, связанную с Вашей женой и дочерью.
Я не хотела бы пробуждать в Вашей душе ложной надежды, но мне кажется, что данная девушка по возрасту вполне может быть малышкой Джоанной. Если это так, то выходит, что ребёнку каким-то образом удалось спастись, и она не разделила горькой участи своей матери, сложившей голову на гильотине, по приказу французской черни.
Я взяла адрес девушки, который и отсылаю сейчас Вам, дабы Вы могли самолично убедиться в правдивости всего вышеизложенного.
На сём примите мои уверения в совершеннейшем к Вам почтении

Вдовствующая графиня Мессингейл
Бат.


Письмо № 2

Бат, 26 июля 1815 г.
Вдовствующей графине Мессингейл

Мадам,
Мне не хватает слов, дабы выразить всю ту радость, какую вызвало у меня Ваше письмо.
Все эти годы, после того страшного 1793-го года, когда я потерял свою дражайшую жену, меня не оставляли мысли о судьбе нашей дочери. Как только страшное известие о гибели моей жены дошло до меня, я, презрев всяческую опасность, отправился в Париж, выяснить, что же с ней случилось. Там я и узнал, за какое преступление пострадала моя возлюбленная Амелия: мою жену казнили как вернувшуюся эмигрантку и шпионку, хотя, видит бог, всё её преступление состояло в том, что она привезла во Францию показать своим родителям нашу дочь.
Я смог выяснить судьбу жены, но ничего не узнал о том, что случилось с малышкой Джоанн. Все эти годы я страдал, ничего не зная об её злосчастной судьбе. Жива ли она? Не мучают ли её голод и жажда? Не бьют ли мою дочь жестокие хозяева? Когда девочка подросла, новые мысли начали тесниться в моей голове: не обидели ли её развратники, коих всегда было много в Париже…
И вот теперь, спустя много лет, Вы вновь подарили мне надежду отыскать мою Джоанн.
Я немедленно отправляюсь в Брюссель, дабы лично выяснить всё о девушке, про которую Вы мне написали.

С почтением
Александр Торнтон, маркиз Уэстервилл
Лондон


Письмо № 3

Лондон, 13 августа 1815 г.
Мэйфэйр.
Достопочтенному Александру Торнтону,
маркизу Уэстервиллу

Милорд
Мне было приятно узнать, что, возможно, Судьбе в моём лице удалось вернуть Вам потерянную дочь.
С нетерпением буду ожидать от Вас весточки по возвращении из Брюсселя.

С уважением
Вдовствующая графиня Мессингейл
Бат.


Письмо № 4

Бат, 20 сентября 1815 г.
Вдовствующей графине Мессингейл

Мадам,
Я пишу это письмо со слезами на глазах. Нет таких слов благодарности, кои я не хотел бы сказать Вам. То счастье, которое я сейчас испытываю, – всецело Ваша заслуга. До конца своих дней я буду поминать Вас в своих вечерних молитвах, и просить у бога для Вас всяческих благ.
Вчера я приехал в дом, адрес которого Вы столь любезно мне предоставили. Там я нашёл ту девушку, о которой Вы мне писали. Мне достаточно было один раз взглянуть на её лицо, чтобы увидеть оживший портрет моей дорогой Амелии.
Я долго разговаривал со своей дочерью, рассказывал ей про мать, про её родных. В свою очередь, она рассказала мне всё о том, как она спаслась. Оказывается, буквально за несколько минут до ареста, Амелия смогла отдать Джоанн своей горничной Мэри, которая и вынесла малютку из дома.
Поскольку идти Мэри было некуда, через некоторое время она вновь вернулась в дом родителей жены и стала там ожидать каких-нибудь новостей.
Спустя пару дней, в дом с какими-то вопросами пришёл деловой партнёр моего тестя мистер Ривс. Увидев Мэри с ребёнком и узнав обо всём, что недавно произошло, он принял решение спасти невинную кроху. Вывезя их из Парижа, мистер Ривс переправил их в Брюссель. Однако по пути к новому месту жительства Мэри подхватила лихорадку. Врач не смог помочь несчастной и Мэри вскорости умерла, оставив ребёнка на попечении мистера Ривса.
Мистер Ривс, будучи в браке бездетным и тайно мечтая о ребёнке, решил, что это Бог посылает ему долгожданное дитя. Приняв это решение, он, отвезя девочку в свой дом и передав жене, воспитал Джоанн как свою дочь, не скрывая от неё правды о том, как она попала в его дом, но при этом, не раскрывая ей имён её настоящих родителей. Положение осложнилось тем, что 15 июня(1) мистер Ривс с женой вместе с домом и всем хозяйством погибли под ударами французских артиллеристов, и моя девочка осталась совершенно одна.
Только сейчас, когда я приехал, она узнала о том, кем является на самом деле и кем были её настоящие родители.
Теперь я забираю мою драгоценную Джоанн, и увожу обратно в Англию, в отчий дом. Как только мы приедем, я намереваюсь испросить разрешения приехать к Вам с визитом, дабы представить Вам мою дочь, которую я отыскал, спустя столько долгих лет, благодаря милости Божьей и Вашей.
За сим низко кланяюсь, и следующий раз отпишусь уже после приезда в Англию, с дороги.

С почтением
Александр Торнтон, маркиз Уэстервилл
Брюссель


Примечание:

1. 15 июня 1815 г. - дата битвы при Ватерлоо, сражения французских войск с войсками союзнической коалиции.
_________________