Маскарад в Венеции

С Бригеллой и Розиной мы стояли у выхода, ожидая, когда к нам подойдёт сияющая Клариче. Было видно, что сегодняшний вечер доставил ей огромное удовольствие. Некоторые оставшиеся пары ещё танцевали, кто-то толпился около столов с напитками и закусками, но подавляющее большинство гостей уже разъезжались по домам. Спускаясь вместе с Бригеллой, Клариче и Розиной по мраморным ступеням к причалу, где среди прочих покачивалась на воде и наша гондола, я подняла взгляд к небу. Вдалеке, на востоке край уже понемногу алел, но тут, над нами ещё властвовала ночь, и крупные звёзды низко сияли с чёрного бархата неба. Как говорится, темнее всего - перед рассветом, и это правда...

Проходя по причалу мимо ряда гондол, я споткнулась как раз напротив черной, с красным фонарём на носу, правда погашенным в данный момент... Я споткнулась, да так, что вынуждена была ухватиться на мгновение за нос лодки. Успокоив несколькими словами встревожившегося Бригеллу, я быстро догнала их, и через несколько минут наша гондола заскользила по глади канала, увозя нас домой.

В гондоле я, наконец, сняла с себя маску и с наслаждением вдохнула полными легкими свежий морской воздух, подставив легкому ветру свое разгоряченное лицо.
В какой-то момент я все-таки не удержалась и оглянулась на палаццо Реньеров, - туда, где на одной из аллей сада остался стоять Скарамуш.

- Прощайте, Скарамуш, - в последний раз прошептала я, прежде, чем здания заслонили от меня дворец. Потом я отвернулась и до самого дворца Дожей не проронила не слова.
Все были настолько уставшими, что моя молчаливость ни у кого не вызвала удивление.

Спустя время, я поднялась в свою комнату и, с помощью служанки стянув с себя костюм Клариче, наконец-то, с блаженством повалилась в кровать.
И казалось, стоило моей щеки коснуться подушки, как я тут же провалилась в сон.

В ее голосе отчетливо звучала печаль и он не решился расспрашивать Клариче дальше. К тому же тратить драгоценные мгновения на то, что быть может будет уже и не важно, если он не успеет сказать ей ничего другого, - было просто глупо...


Скорее увидев, чем почувствовав ее движение, он чуть повернул голову к ее пальчикам, безотчетно пытаясь поймать их губами... Проклятая маска! Почему ей, а не ему досталась их нежная ласка?



Слова, слова...
Зачем он требовал их, таких банальных и обезличенных? Она сказала бы их в любом случае, он чувствовал это. И оттого, что они все-таки прозвучали, ему, увы, не стало радостнее...


- Вы как всегда правы, моя Королева, - он быстро поймал ее ручку и на прощанье легко погладил нежные пальчики. - Прощайте...

- Точнее, до встречи... - тихо поправил он себя, глядя ей вслед.

Стройная фигурка скрылась за поворотом, и Скарамуш, постояв еще немного, вдруг резко сорвал с себя маску и с силой закинул ее в кусты, возвращаясь к своему обычному облику и мыслям.

Зря он пришел на этот маскарад. Чувствовал же - добром это не кончится...

Глубокой ночью тёмная тень, замирая в поворотах коридора, добралась до одной из дверей и замерла перед ней, вспоминая указания подкупленного слуги. Пятая дверь направо? А, была не была! А то, не дай бог, застукает кто в этом коридоре. И тень скользнула внутрь. Моя тень.

У дверей я прислушалась, но тишину ничего не нарушало, кроме моего же бьющегося сердца, и я двинулась вперёд, туда, где темнел массив кровати. Лунный свет, пробивающийся сквозь неплотно задёрнутые занавески, чуть осветил мой силуэт, и я неслышно скинула с себя плащ, оставаясь в единственной лёгкой сорочке под ним, повела головой, заставляя волосы упасть вперёд, чуть прикрывая тело, и поправила кружевную полумаску, призванную сохранить моё инкогнито даже при случайном свете.
Глубокий вздох, и я отодвигаю полог и забираюсь в постель, к лежащему там мужчине.
Он, к счастью, был один, а ведь я так боялась потерпеть фиаско уже на этом этапе. Эта маленькая удача меня слегка подбодрила, и я сажусь вплотную к мужчине, вглядываясь в еле различимые в темноте очертания его тела. Отбрасывая страхи, ведь я уже слишком далеко зашла, наклоняюсь вперёд и ласкающим движением прикасаюсь к его руке.

- Синьор, вы, помнится, просили поцелуя? А я хотела б получить всю ночь, - шепчу, приблизившись к его лицу и почти касаясь губами, в то время как пальчики поглаживают мужскую грудь, - Всего лишь ночь, и... не снимая моей маски. Вы ведь не откажете в такой малости даме?

...он не отказал.

***

Под утро ухожу. Осторожно выбираюсь с постели, стараясь не разбудить спящего мужчину. Поднимаю с пола сорочку, набрасываю и закутываюсь в плащ. Оглядываюсь с сожаленьем. Я ведь так и не знаю, кто он на самом деле. И никогда, возможно, не узнаю. Нет, нужно что-то взять на память. И, может быть, оставить от себя? Снимаю с себя маску и кладу на стол, нащупывая что-то рядом с ней, и, не глядя, тяну это в карман плаща.
Теперь накинуть капюшон поглубже, чтобы не раскрыться, и - бежать. Закончен маскарад, прошла пора безумства.
Ухожу, оставляя в этой комнате свой безумный поступок, свою девственность, испытанную боль и познанное наслаждение, и унося с собой воспоминания об этой ночи.

Карнавал подходил к своему завершению и пора было возвращаться домой. Выйдя на улицу, вдохнул полной грудью прохладный воздух. Маски я не снял. На улице еще встречались особо разгулявшиеся или не нагулявшиеся. Обходя и не встревая в их разгулявшееся безумство, я не спеша шел домой.
Карнавал закончен и воспоминания абсолютно неуместные и не нужные с новой силой вступили в свои права. Тряхнув головой, словно это могло помочь избавиться от них, ускорил шаг, словно убегая. Но никому и никогда еще не удавалось от них убежать.
В доме я мог наконец то сбросить эту порядком надоевшую маску. И когда на небе вот вот начинал розоветь рассвет, с тяжелым вздохом смог наконец то добраться до благословенной кровати. Спать, наконец то спать. Все остальное позже.

Не говоря ни слова, долго смотрю в ее глаза, а затем обнимаю за талию и прижимаю к себе. Перекатываюсь по кровати и ложусь сверху. Медленно прижимаюсь к мягким теплым губам девушки своими. Она не произнесла ни слова. Медленно смакуя, покрываю поцелуями ее щеки и губы, скользя по ее телу рукой. Сквозь сорочку сжимаю ее ягодицы, и чувствую как она безмолвно тянется навстречу. Немного отстраняюсь и чувствую ее трепет и нетерпение. Языком скользнул по раковине ее ушка, а затем по шее вниз к груди. Наконец возвращаюсь к ее губам — языком разжимаю губы и проникаю внутрь. Она сладкая как мед и этот вкус не дает мне оторваться от ее губ, вновь и вновь заставляя погружаться языком в ее ротик, ласкать и пробовать на вкус.
Сажу ее и стягиваю через голову сорочку. Теперь на ней только полумаска. Ее кожа такая белая и нежная матово светится в темноте. Жадно ласкаю ее и крепче прижимаю к своему телу. Возбуждение нарастает как по спирали и начинает требовать выхода.
Девушка сама пришла в мою спальню и просила "одну ночь"... Такое со мной раньше не случалось, да и возможно такое, вероятно, только в Венеции. Чувствую ее пальчики в своих волосах и с приглушенным стоном приникаю к маковке ее груди. Девушка сладострастно изгибается в моих объятиях и я теряю голову. Сгибаю ее ногу в колене и отвожу в сторону. Охваченный страстью, предвкушаю сладостное соитие и сильным толчком вхожу в раскинувшееся подо мной тело. Но что-то не так... и она вскрикнула от боли.
— Какого черта! — гневно приподнимаюсь на локтях.
С изумлением смотрю на нее. Боже милостивый, она оказалась девственницей! Она смотрит на меня, и на ее побледневшем лице краснеют распухшие от поцелуев губы. Хорошенькие губки, думаю рассеянно, такие мягкие и сладкие, и сама она — словно мед… И, не раздумывая, снова прижимаюсь к ее губам.
«Такая страстная, несмотря на свою невинность». Не могу вспомнить, чтобы когда нибудь прежде испытывал столь неистовое желание. Медленно провожу рукой по ее мягкому, но немного напряженному бедру, и она невольно приподнимает их.
Беру в ладони ее нежное, с узким подбородком лицо и покрываю успокаивающими поцелуями ее глаза. Она так и не произнесла ни слова, а лишь приоткрыла рот и тихо ахнула, когда я медленно качнул бедрами. Этот вздох был настолько возбуждающим, что я вновь припадаю к ее губам. Дразня ее, умоляя и требуя.
Глажу ее ножку, и, поднимаясь все выше по внутренней стороне, достигаю шелковисто гладкой кожи в том месте, где соединены наши тела. Наконец цель достигнута, и девушка выгибается, снова охваченная желанием чего то, не испытанного ранее. Задыхаясь, она тянет меня за волосы и из ее раскрытых губ срываются короткие, слабые стоны. Словно не было боли, пронзившей ее минуту назад. Ее глаза затуманены, губы припухли. Неистовое желание заставляет мое тело двигаться. Сначала медленно, затем быстрее, пока вспышка экстаза не осветила нас.
Я решил что на пока достаточно и разговор можно отложить на утро. Бережно обтер мокрым платком ее бедра и ноги и укрыл девушку одеялом.
Через несколько минут мы уснули.

Но проснулся я один. И лишь черная кружевная полумаска доказывала что девушка мне не приснилась.

Под масками скрывались:

• Арлекин - Жанлуиджи Романелло
• Бригелла - синьор Контарини
• Виттория - Франческа Контарини
• Доктор - Франко Каналья
• Изабелла - Джемма Раймонди
• Капитан - Маттео Фоскарини
• Клариче - Диана Сальвиати
• Ковьелло - виконт Лейси
• Коломбина - Корина Каваллари
• Лелио - Паоло Сантори
• Лучинда - Мария Джордано
• Панталоне - Серджио ди Каччо
• Педролино - Марио Брэдуордин
• Полишинель - Алессандро Морозини
• Пульчинелла - Бьянка Мария Скорцени
• Розина - Лючия Верди
• Скарамуш - Дарио Реньер
• Смеральдина - Алкестида Ричи
• Тарталья - Марко Реньер
• Труффальдино - Армандо Фарнезе
• Фантеска - Энрика
• Фьяметта - Алессия Марино