Всяко-разно (сборник рассказов, стихов и зарисовок)

Им просто-напросто катастрофически некогда скучать


Доброе утро, дорогая


Мне так кажется, что бОльшие муки он претерпел после смерти, чем при жизни


На здоровье, хорошая моя


На здоровье, Машунь
Ярик в чисто женскую компанию ну, никак не хотел вписываться, пришлось отправить его на выгуливание детей


У неё уже действует принцип "покой нам только сниться"


Если клетки крепкие, то у некоторых животных оставались шансы на жизнь


Ну, так ему было двенадцать в Играх, Ева как раз беременная была, а тут уже дочкам по пять лет


Это я всегда рада


И растем, и круглеем, и иногда деликатно пинаемся, если мама начинает работать с турбинным наконечником. Видимо, дитю моя специальность уже заранее не нравится
Спасибо, дорогая моя, и тебе тоже всего-всего самого замечательного и прекрасного


А нечего в чужих заначках копаться, там вообще можно страшные вещи отыскать


Пожалуйста))
Эта серия здесь тоже есть, так что, буде желание - милости просим
___________________________________

 » 6. Убереги... (новогодний рассказ для журнала СдС)

По старому поверью ангел-хранитель всегда рядом и старается нас уберечь от беды. Нужно только уметь его увидеть и услышать слова предостережения…




Лезвие стучало по разделочной доске все громче, пока этот звук резко не оборвался. Не нужно все же набирать скорость, когда у тебя в руках почти холодное оружие.
Галя аккуратно отложила нож, иначе в оливье вполне мог попасть её нашинкованный палец.
И снова, в который раз за вечер, покосилась на часы.
Половина десятого.
Ну, не так, чтобы и поздно, Леша же предупреждал, что, скорее всего, задержится. Правда, не уточнял, насколько…
Машинально вытерев испачканные в огуречном рассоле пальцы, женщина оглянулась по сторонам, словно попала сюда впервые.
Хотя сама же здесь все подбирала, ещё в магазине представляя, как все эти милые сердцу любой хозяйки вещи встанут на место. И декоративные тарелочки, расписанные пышными пионами и тонкими ирисами, и массивная мебель из натурального дерева, над которой смеялся муж. Но смеялся по-доброму, без иронии и злобы, позволяя обустроить себе рабочее место.
В очередной раз мельком бросив взгляд на циферблат, Галя только недовольно тряхнула головой. Всего-то пять минут прошло, но тревога становилась все сильнее, заставляя постоянно отвлекаться.
Ещё это оливье, будь оно неладно…
Не то, чтобы кто-то из них так любил этот салат, но ведь традиция же. Как и мандарины, все ещё лежащие в пакете и ожидающие, когда хозяйка тщательно вымоет их оранжевые бочка. И даже развешенная под потолком гирлянда – идея Наташи.
Снова как-то неприятно кольнуло, но теперь немного сильнее.
Галя даже не думала, что они когда-нибудь снова будут встречать этот праздник только вдвоем с мужем. Может, но юности это только порадовало бы, а теперь, когда дети как-то уж слишком быстро и незаметно выросли, это обескураживало и самую чуточку пугало. Ведь не в том дело, что через полгода ей исполнится сорок пять, а то не знает свой истинный возраст, только на днях в паспорт смотрела. Но когда дочь ещё пару недель назад предупредила, что отмечать будет с друзьями, первым порывом было запретить и думать о таком, ну, что это такое – ребенок совсем, а придумала какую-то глупость! Хорошо, что вслух не произнесла, потому что так же неожиданно до Гали дошло, что ребенку уже девятнадцать. Это младшему. Старший и вовсе в этом году институт закончит, и приедет только через три дня.
Оттого пустота в доме казалась немного неправильной. Где галдеж и споры детей по поводу пульта от телевизора? Постоянно таскаемые прямо из рук вкусные кусочки, за что Галя шутя замахивалась полотенцами на воришек?
Сейчас только тиканье часов, висящих над обеденным столом и очень далекий, приглушенный стеклопакетами, звук фейерверка.
Оглянувшись и решив, что добавить горошек и заправить салат можно и в самую последнюю минуту, Галя подошла к зеркалу, внимательно себя рассматривая.
Нет, ну для её возраста выглядит очень хорошо. Да, есть мелкие морщинки, да и талия после двух родов уже не такая, какой была в юности, а седина тщательно закрашена, но вот радости в глазах почему-то не было.
Как-то не так она представляла этот Новый год. Вот совсем не так! Они с Лешей договорились уехать на дачу, отдохнуть в тишине и покое. Все-таки у него постоянная нервотрепка на работе, её должность хирургической медсестры тоже не ландыши… Хотя работу свою Галя и любила, но иногда хотелось отдохнуть. Наверное, именно поэтому ухватилась обеими руками за предложение супруга убежать из города и хотя бы денька три побыть в тишине. Да хотя бы просто отоспаться! Дольше, конечно, не получится – у неё дежурство, у него дела…
Попытавшись отогнать не совсем праздничное настроение, Галина послала себе не очень-то натуральную улыбку и поспешила привести себя в порядок. Хотя бы переодеться в нарядное платье и накраситься, в конце концов. Да, случалось, что Лешка видел её не в самом парадном виде, но и до застиранных халатов и бигуди она за все двадцать пять лет совместной жизни не опускалась. И за домом всегда следила, чтобы муж, уставший с работы, приходил не в разгромленный стан половецких воинов, а туда, где чисто, тепло и вкусно пахнет. Старомодно, наверное, но вот такая она несовременная.
Так, платье поглажено, укладку только чуть подправить, а вот макияж надо наложить. Потому что резать лук с накрашенными глазами это, конечно, подвиг, но отдающий мазохизмом, а уж к таким извращениям Галя относилась с прохладцей.
Вот что ёлку они так и не поставили, это не очень хорошо. Потому что если без оливье, речи президента и обязательных мандаринов, на которые у Гали, к слову сказать, была аллергия, вполне можно было бы обойтись, то вот без ёлки… Раньше она все время была. Натуральная, пахнущая терпким смоляным духом и чем-то острым, что Галина про себя называла запахом Нового года, вот только раньше и дети все время отмечали с ними. А в этом году – ради кого украшать?
Детишки уже вымахали так, что она даже дочке была по подбородок, про сыночку и вовсе лучше промолчать… Не ради себя же выбирать, потом оттаивать, шары навешивать, гирлянду разматывать. Вот и не стали возиться. И жаль, что поленились, потому что не было в их доме теперь того, что и составляет дух этого праздника. Мишура, обернутая вокруг карнизов и перил уличных ступенек – была. И нелюбимое оливье было. И речь президента, которую даже записывать не надо – все едино из года в год одно и то же, тоже будет. А вот ощущения праздника – не было…

Как же ему осточертела эта предновогодняя суета, кто бы знал… И эти «неожиданные» визиты непосредственного начальства, которому приспичило в самый последний момент приехать, чтобы лично проконтролировать работу подчиненных, тоже уже в печенках сидят. Ну, конечно, без визита вышестоящей инстанции разве же кто-нибудь задницу от стула оторвет! А так пришлось в день, когда все нормальные люди лежат перед телевизором и смотрят уже надоевший фильм «С легким паром!», до дыр затертый телевизионщиками, нестись в офис и изображать радость и благолепие при виде опухшей рожи делегата из столицы. Не сидится же ему дома… Поди, жена выперла за непрекращающееся пьянство, вот и поехал в турне по регионам. Можно подумать, если этот похмельный хрен с горы лично тридцать первого не проверит, на месте ли подчиненные, поезда перестанут ходить, а проводницы начнут раздавать пассажирам настоящее выстиранное белье, а не слегка сбрызнутое из пульверизатора.
На даче Галчонок, наверное, уже совсем заскучала, но пока не звонит. За что он супругу искренне уважал, так это за редкое умение не названивать каждые пятнадцать минут. Если он сказал, что будет через час, значит, она позвонит через час пятнадцать, не меньше. Не потому что не волнуется, просто, чтобы случайно не отвлечь.
Вообще она у него хорошая. Домашняя, уютная… И нельзя сказать, чтобы за все годы брака ни разу не возникало желания сбегать налево. Что он, не мужик, что ли? Особенно, когда новенькая секретутка, принося на подпись документы, наклоняется так, что в вырез платья не только лифчик, но и трусы видно… И все равно, несмотря на соблазн и определенные, периодически возникающие этапы некоторого похолодания в отношениях с женой, держался. Хоть медаль себя выписывай, или тот же орден, как Тёркину.
А ещё неплохо бы этому Тёркину все-таки заехать за ёлкой. Делать этого очень не хотелось, да и если не привезет, Галчонок слова не скажет, но что это за Новый год без ёлки? И ничего, что они оба как-то, не сговариваясь, решили, что в этот раз обойдутся, будет супруге сюрприз.
Пока доехал до елочного базара, на котором уже притопывал от холода мужичок с немного посиневшим носом, дозвонился до Наталки, чтобы поздравить дочку с наступающим. Все равно после полуночи сеть повиснет наглухо, потом будет бесполезно. Да и нелишне напомнить, чтобы не буянила, много не пила, на столе не танцевала, а если кто-нибудь начнет лезть под юбку, не позорила папу, а сразу била по наглым рукам. На это девушка только посмеялась и клятвенно пообещала, что так и сделает. А если возникнут проблемы, там Макс их решит. При упоминании этого имени Алексей постарался потише скрипеть зубами, и даже не прошелся по личности её бойфренда. А вот от самого этого определения все-таки скривился. Тоже, блин, взяли какую-то дурную манер все на английский переводить. Нет, сам Алексей мог бы подобрать намного более точное и емкое определение этому Максиму, останавливало только понимание того, что это таки выбор его дочери. Но внушение этому шустрому бою, который вряд ли оставался исключительно для френд, естественно сделал. И иногда повторял, чтобы борзый пацан не забывал, что будет, если вдруг откуда ни возьмись, возникнет блажь обидеть Наталку. Конечно, мужская солидарность это не просто абстрактное понятие, вот только есть и в ней исключения – в первую очередь касающиеся дочерей.
Пока выбирал ёлку – а вернее, ткнул в наименее ободранную – какая-то падла умудрилась запереть его машину. Нет, ну, что за люди пошли, а?!
Алексей, про себя, а потом и вслух поматерившись, и колесо попинал, и более прицельно по бамперу «Мазды» ногой ударил, но результата это не принесло. Разве что народ начал активно коситься и обходить по некоторому радиусу.
Вот же непруха…
Мелкий снег, до этого сыпавшийся хрусткой ледяной крупой, теперь чуть замедлился, опускаясь уже гораздо более внушительными хлопьями. Иногда стылый сквозняк, заплутавший в дебрях городских джунглей, принимался подбрасывать крупные пушинки и пытаться закружить их в почти хороводе, но так же быстро исчезал, словно пугался своей наглости.
Алексей, пристроив злополучную ёлку на просторное заднее сиденье, заранее прикрытое газетой (все-таки пригодилась реклама, сунутая утром на улице какой-то девицей в костюме Снегурочки), вышел из салона, решив пока покурить. Все равно делать нечего, придется ждать запершего его придурка. Хорошо хоть тут ни кафе, ни жилых домов, только супермаркет да крупный автосалон, хоть не до утра придется стоять. А вот то, что, как мужчина и думал немного раньше, мобильная связь уже скорее померши, чем живая, это плохо. Галка, наверное, волнуется…
В расстройства ещё раз пнув колесо стоящей во втором ряду «Мазды», Алексей выбросил окурок, каким-то чудом попав в переполненную урну и осмотрелся. Остановка, снующие мимо такси, которые, как муравьи, тащили свою добычу в виде пассажиров по все ещё довольно запруженным городским улицам, компания молодых людей, уже веселая и немного нетрезвая гоготом и туповатыми шутками пыталась развлечь окружающих. Немного перекошенный снеговик, судя по некоторым излишествам в районе верхней части среднего шара, призванный изображать ледяную бабу. И мальчишка лет пяти-шести, старательно обходящий по кругу этого снежное безобразие.
Мужчина оглянулся по сторонам, пытаясь увидеть родителей ребенка, но никого, подходящего на эту роль, не заметил. И нахмурился, чувствуя какую-то злость на безалаберных взрослых, додумавших отпустить свое чадо в одиночку на улицу, да ещё и так поздно.
- Привет, - совсем близко Алексей подходить не стал, остановившись в паре метров от мальчишки. – Ты почему на улице один?
- Привет. Я не один, - недоросль быстро помотал головой, отчего длинные уши вязаной темно-синей шапочки бесновато заплясали перед округлыми щеками, покрытыми ярким морозным румянцем. – Тут же много людей.
Подтверждая свои слова, не возрасту серьезное дитя махнуло рукой в сторону ёлочного базара и остановки.
- Аргумент, - Алексей хмыкнул и присел на корточки перед мальчиком, который поймал снежинку языком и отчего-то поморщился. – А мамка с папкой задницу не надерут за то, что снег ешь?
- Не-а, - то же движение, заставившее шапочку жить своей жизнью. – Но могут надрать за то, что разговариваю с чужими.
- И правильно сделают, - заметив, что к ним от стоянки перед супермаркетом спешит женщина в распахнутой шубке и сбившимся с растрепавшихся светлых волос платком, мужчина поднялся и кивнул на неё. – За тобой?
Мальчик посмотрел в ту же сторону и тяжело вздохнул:
- Ага…
- Ну, бывай, мужик, - руку подавать Алексей не стал, но серьезно кивнул, словно прощался с кем-то, равным ему и по возрасту, и по должности. – А снег больше не ешь, он грязный. И горло потом болеть будет.
- Неее, - поймав ещё одну снежинку языком, ребенок явно растер её на языке, пытаясь найти ту самую грязь. – Это же новогодний снег, он чистый. Вот тот, который раньше выпал – тот да, он же уже почти год лежит.
Закончив объяснять бестолковому взрослому все тонкости, мальчик так же чинно почти поклонился и пошел в сторону женщины, ещё за несколько десятков метров начавшей голосить:
- Вадик, ну, куда ты убежал?!
Алексей мог бы сказать мамаше, что тут не вина Вадика, просто за сыном надо лучше следить, но отругать ребенка за такие финты и разговор с незнакомым дяденькой все-таки не помешает. И почти собрался вернуться к своей машине, как мальчик оглянулся и уже совсем серьезно, даже как-то испытывающе посмотрел на мужчину. А потом, поджав губы, добавил:
- А по телефону за рулем разговаривать ещё вреднее, чем есть снег.
Уточнить, с чего это недоросль решил сделать такое заключение, Алексей не успел – Вадика уже подхватила мать, то целуя в пухлые щеки, то ругая, то плача. И все это одновременно, так что соваться в этот фонтан ну никак не хотелось.
Но почему-то и злость немного отступила, да и вообще стало почти весело, сразу вспомнилось то время, когда у самого Коля был таким же Вадиком, тоже непослушным, шебутным, и тоже тайком ел снег и грыз сосульки. А потом, уже не таясь, капризничал, когда болел ангиной.
Оглянувшись, Алексей понял, что он-то уже и на свободе – пока общался с мальчиком, нехороший человек убрал свою повозку, и теперь ничто не мешает доехать домой и нормально отдохнуть. Что мужчина и поспешил сделать, пока кто-нибудь ещё, такой же шибко умный не пристроил на освободившемся пятачке свою колымагу.
Ближе к городской черте движение стало не таким плотным, поэтому скорость можно было прибавить, разве что летящий прямо в лобовое стекло крупный снег не давал совсем уж лихачить. Ну, и свет фар периодически пролетающих мимо встречных машин. Хотя после пары поворотов, когда до дачного поселка оставалось рукой подать, буквально километр-полтора, и они исчезли. Видимо, из тех, кто решил остаться на лоне природы, Алексей был самым припозднившимся, даже дорога выглядела почти девственно-нетронутой, ни тебе следов шин, ни грязного песка, сплошное белое полотно в окружении довольно высоких сугробов.
Подъезжая к последнему перед самими дачами повороту, мужчина на секунду скосил глаза, бросив взгляд на пассажирское сиденье, где засветился и завибрировал его телефон. Все-таки не выдержала Галчонок. И даже руку уже протянул, собираясь ответить, но почему-то замешкался.
Наверное, потому и успел резко выкрутить руль налево, в последнюю секунду заметив перед собой препятствие. Машину немного понесло юзом, но «шиповка» не дала стащить в противоположный кювет, разве что немного развернуло.
Алексей первые несколько секунд вообще просидел молча и даже не дыша. И глаза прикрыл, перед которым тут же снова появилась картина заднего бампера стоящей даже не на обочине, а на проезжей части фуры.
- Эх, все нормально?! - Окрик сопроводился стуком в окно, за которым маячила перепуганная рожа парня лет тридцати. – Мужик, ты живой?
Ох, какое же у Алексея возникло искушение доказать, что он не только живой, но и относительно здоровый… Вот только делать очевидную глупость и выходить из машины он не стал, хрен его знает, может, это вообще какая-то подстава, не стоит выскакивать ночью из салона на безлюдной дороге.
- Какого хрена габариты погасил? – тем не менее, окно он чуть опустил, давая нескольким особо наглым снежинкам просочиться в салон и осесть на воротнике своего пальто.
- Да у меня с машиной беда, похоже, аккумулятор сдох, ни габариты, ни аварийка не работают, - убедившись, что никто не пострадал, водитель фуры тоже перевел дыхание. – Мобильник тоже не работает, сеть перегружена, по радиосвязи своих на подмогу позвал, но сказали, что будут через час, не раньше. Ты прости, что так получилось. Я посмотрел, дорога не накатанная, решил, ну, кто сюда сегодня сунется, а машина встала за поворотом, как мертвая…
Алексей покачал головой на все извинения, понятно, что не со зла, а вот какого черта знак было не поставить, так и не понял. Обошлось, и ладно, хотя про то, что не грех поставить метров за сто хотя бы пустую канистру, напомнил. И, отмахнувшись от повторных оправданий, уже гораздо аккуратнее и внимательнее поехал дальше.
Чем больше задумывался, тем яснее вспомнились слова того Вадика. Странно, откуда бы ребенку знать, чего и в самом деле стоит опасаться на трассе? Наверное, мать постоянно ругается на отца, когда тот говорит по мобильнику, вот и выдал самое страшное внушение. Как бы то ни было, Алексей был благодарен незнакомому ребенку и его родителям за это предупреждение. Ведь кто знает, что именно случилось бы, потянись он тогда за телефоном…

Макияж она смыла ещё двадцать минут назад. И даже переоделась. Нет, не потому что хотела своим непраздничным видом наказать пропавшего супруга. Просто до нервной дрожи и ощущения холода в груди переживала. А вдруг с Лешкой что-то случилось? Ну, мало ли как это бывает…
Потому, накинув пуховик и затолкав под вязаную шапочку тут же растрепавшиеся волосы, почти на бегу запрыгнула в сапоги и выскочила на улицу. И что теперь делать?
На сотовый она дозвонилась только раз, но Леша почему-то не ответил, чем напугал ещё больше. Ладно, если сети нет, или связь неустойчивая, вот и не стал отвлекаться, а если произошло что-то плохое?
Как ни бубнила про себя, что все это глупость, и, представляя себе ужасы, которые могли произойти, можно только накликать беду, но поделать с собой ничего не могла. Только крепче сжимала пальцы и кусала губы почти до крови. И протаптывала дорожку на свежем снегу, который, словно играя, спешил замести отпечатки Галиных сапог. Вот только с каждой прошедшей минутой тревога становилась все сильнее, и поземка уже не справлялась, потому двор вскоре покрылся замысловатым узором кривых дорожек. Разве что под яблони, туда, где сугробы никто не расчищал, только и не сунулась, а вот все остальное за четверть часа утрамбовала до почти асфальтового состояния. И только поняв, что если она не остановится, то сейчас лбом протаранит забор, разграничивающий соседские участки, остановилась, переводя дух.
Можно позвонить Коле или Наташе, но как именно они помогут? Только перепугает их… Если бы Лешка попросил что-то ей передать, давно бы уже связались, значит, этого не было.
И снова круг, только теперь немного уже.
А если выйти на дорогу?
Чем это поможет, Галя и сама не особо понимала, но так же ходко двинулась к калитке. А когда услышала, как совсем рядом затормозила, а потом и остановилась машина, и вовсе перешла на бег.
- Леш, где ты так долго?! – сама того не заметив, женщина почти с разбегу прижалась к мужу, чуть не сбив того с ног. – Я думала, с ума сойду…
- Да нормально все, Галчонок, - дежурно поцеловав её в лоб, на который так и норовила сползти теплая шапка, Алексей обошел машину, чтобы вытащить ёлку. – В пробку на выезде попал, а дозвониться не смог.
Про то, что едва не влетел под фуру, он решил не говорить. Ведь обошлось же, а стоит сказать, она ещё больше разнервничается. Вон, и так семенит следом, стараясь не особо навязчиво хватать за рукав, а у самой глазищи испуганные, и пальцы без варежек уже, наверное, заледенели.
- Я тебе звонила…
- Дорога плохая, на вибровызов переставил, чтобы не отвлекаться, не услышал, наверное, - прихватив Галчонка под руку (ну, так и есть, пальцы ледянущие!), мужчина потянул жену в дом. – Хватит мерзнуть, все равно уже совсем скоро полночь. Я есть хочу.
- Ой, конечно! – Галя постаралась обогнать его, чтобы первой проскочить на кухню и накрыть стол, но на верхней ступеньке высокого крыльца резко остановилась, поворачиваясь к мужу. – Леш, пожалуйста, ты так больше не пропадай, я очень испугалась. Знаю, что глупости, но столько всего за это время успела напридумывать, что самой чуть плохо не стало…
Значит, не зря промолчал.
Но не ответил, стоя вот так, снизу и глядя на встревоженное лицо жены. Она была немного уставшей, ненакрашенной. И из-под резинки шапки во все стороны торчали кончики коротких темных волос. А сверху все падал и падал снег…
- Галь, а я не хочу за стол, - решение было импульсивным и, возможно, не совсем здравым, но так захотелось сделать какую-нибудь глупость! – И вообще у меня от оливье изжога…
- А я его просто не люблю, - поняв, что на её почти ультиматум муж ничуть не сердится, Галина потянулась, чтобы обнять его. И горящей от мороза щекой прижалась к чуть припорошенной снегом макушке. Ну вот, опять ни шапку не надел, ни капюшон не накинул… - У меня ещё мясо есть, и другие салаты, и…
- Подожди, - пока она не перечислила все меню новогоднего стола, Алексей немного отодвинулся. – Неси шампанское.
- И все?
- Все. И варежки надеть не забудь, а то не руки, а лягушачьи лапки, - развернув продолжающую стоять столбом супругу, он чуть шлепнул её по попе. – Давай быстрее, потом поймешь зачем!
Пока Галчонок, с сомнением оглянувшаяся, перед тем, как исчезнуть в дверях, убежала в дом, Алексей вытащил из предбанника большой брезентовый тент. А потом ещё и почти галопом сбегал за старыми вещами, хранившимися в сарае.
- Это что? – Галя остановилась на пороге, сжимая в руках бутылку и два бокала. Варежки пришлось сунуть в карман, который тут же оттопырился так, словно она там держала пару боевых гранат.
- Так надо. Давай сюда, - забрав у жены её ношу, Алексей поставил бокалы на перила крыльца, чтобы не мешали. – Это нам не понадобиться.
А потом, пристроив рядом и бутылку, завалил взвигнувшую Галину на старую, немного отдающую нафталином дубленку.
- Ой, зачем?!
- Будем встречать прямо тут, - с чего ему взбрела в голову эта странная затея, Алексей и сам бы объяснить не мог. Но вот просто захотелось и все тут! Потому что до дрожи опротивело одно и то же, те же тосты, те же песни…
- А как же стол и вообще… - она ещё немного побарахталась, но потом послушно замерла, прижатая тяжелой рукой.
- Тебе самой этого хочется? – Алексей устроился рядом с ней, наплевав, что пальто помнется. Да и вообще – сегодня же праздник, они одни, можно делать вообще все, что захочешь!
- Не-а, - Галя совсем неожиданно для мужа широко улыбнулась и подвинулась ближе. – А если замерзнем?
- Вот когда замерзнем, тогда и пойдем греться.
Смотреть прямо в небо не получалось – приходилось жмуриться, чтобы в глаза не лезли наглые снежинки, но и это не умаляло острого, почти до крика и хлопанья в ладоши счастья. Во всяком случае, именно это сейчас и хотелось сделать Гале – как в детстве, завизжать от восторга, который медленно, но верно поднимался изнутри. Как те самые пенные пузырьки от шампанского, которое сейчас открывал Лешка. Ведь как мало надо для того, чтобы почувствовать себя счастливой… Всего лишь, чтобы любимый был рядом, дети – здоровы и счастливы, и вот так лежать на старой, немного поеденной молью дубленке, глядя на то, как медленно падает снег. И ещё пить шампанское прямо из горлышка, придерживая холодными руками скользкую бутылку. Чтобы каждый вдох и взгляд, которым вы обмениваетесь с мужем, пьянил намного сильнее игристого вина… Черт с ней, с елкой, поставят завтра. Мандарины тоже не пропадут, а уж про президента с его речью, так и просто надеяться глупо…
- Ты что делаешь? Заболеешь ведь? – облизнув губы, которые тут же обожгло морозом, Галя, смеясь, наблюдала, как её серьезный и даже чуточку занудный муж ловит языком снежинки.
- Нет, не заболею. Попробуй, это же новогодний снег, он вкусный.
Женщина только качнула головой, но тоже послушно поймала крупную снежинку, тут же растаявшую от тепла её рта. Снег, как снег… Ничего особенного. Но тоже зачем-то кивнула:
- Вкусный.
А тот самый, вкусный новорожденный снег продолжал медленно опускаться на землю, как мельчайший пух белоснежного ангельского крыла…
___________________________________

Спасибо за новогоднею зарисовка,настроилась на чудо
___________________________________

Анечка, спасибо за чудесную новогоднюю сказку,такую добрую и красивую!
Иногда и вравду празднование Нового года превращается в рутину,но в наших силах все изменить и придумать новые традиции))

Анечка, с наступающим тебя Новым Годом!
Пусть он будет спокойным и радостным для тебя и твоей семьи,пусть все близкие и дорогие люди будут здоровы ,
пусть твой дом никогда не покидает тепло и уют,а тебя неугомонный Муз и любовь читателей!
[/b]
___________________________________

Аня, спасибо за такую замечательную Новогоднюю сказку! Сказке есть место и в обыденной жизни, и даже Новый год с его привычным оливье, тостами и речами президента можно встретить красиво, романтично и незабываемо.
Спасибо и с наступающим Новым годом!
_________________

Анечка, большое спасибо за рассказ!
Такой добрый и уютный. Рада, что у Гали с Алексеем до сих пор такая идиллия в семье, любовь и гармония!
Спасибо за подаренное удовольствие от прочтения!

Вот и правильно, потому что в жизни всегда есть место чуду, надо только суметь его рассмотреть
На здоровье, дорогая


Машенька, пожалуйста
Сейчас выложу ещё одну сказочку


Все эти традиции - они же не обязательны. И можно встретить НГ где-нибудь в лесу, без телевизора, интернета и мобильных телефонов (ага, сама такое с трудом представляю ), при этом быть совершенно счастливым... Надо будет попробовать


Спасибо огромное, солнышко!))
Пустьи тебе эта странная Синяя Лошадка привозит радость и здоровье и теряет на счастье подковы


Спасибо большое за пожелания, они совершенно взаимны
Да, традиции нужно придумывать свои. Например, каждую новогоднюю ночь загадывать желание не за бокалом шампанского, а запуская во дворе китайский фонарик. Или провести эту ночь не объедаясь за столом, а гуляя с друзьями по ночному городу... Вариантов-то масса


Ми, привет, милая
На здоровье


Есть пары, сумевшие пронести свои чувства и через все перепетии брака. У них получилось, так что я за них тоже рада


На здоровье, дорогая
___________________________________

 » 7. Глоток обжигающей зимы (новогодний рассказ)

- Так, а ну перестали горбиться, что вы, как караван верблюдов?!
Голос прозвучал так близко и неожиданно, что Катя, сделав очередной не особо уверенный выпад правой ногой, чуть не села на шпагат прямо в лыжню. То ли растяжки не хватило, то ли плотная ткань теплых штанов спасла, но девушка в уже более приличной позе рухнула на снег с грацией мешка картошки.
Если полчаса назад рядом раздались бы смешки и подколки, то теперь в полной тишине только послышались разочарованные вздохи, закончившиеся едва ли не стонами. Само по себе падение это не страшно, но кому-то Катюшку нужно было поднимать, да и лыжня после её возлежания превратилась в нечто трудно угадываемое.
- Хватит представлять пляж и евнухов с опахалами, подъем, – девушку подняли за шкирку, как нашкодившую кошку, так же «бережно» встряхнули и поставили обратно, проследив, чтобы ноги снова не разъехались.
- Не, мы евнухов не представляем, нам на пляже евнухи не нужны…
Замечание шедшей впереди Наташки немного разрядило обстановку, и все-таки послышался смех, тут же закончившийся надсадным кашлем. Потому что подъем хоть и на не особо крутой склон на лыжах только кажется простой прогулкой.
Катюшка уже успела вспотеть, словно разгрузила вагон с чугунными радиаторами, и проклясть Наташку и себя. Подругу за то, что сумела вытащить из теплой и уютной квартиры, а себя – за отсутствие силы воли и неохотно выданное согласие на авантюру. Нужно было запереться, отключить все телефоны и не подходить к компьютеру. Правда, тогда надо бы ещё и окна законопатить, как делают жители тропических стран перед ураганами – для Наташки не стало бы проблемой ломиться и туда, благо первый этаж.
Шапка сползла на глаза, закрывая обзор, хотя, это, наверное, даже благо. Потому что уже с души воротило смотреть на искристое великолепие зимней природы. Но, во избежание повторения уже энного по счету досадного инцидента, Катя ещё более внимательно уставилась себе под ноги.
Началось все с того, что ещё дня за три до Нового года Наташка, взбудораженная и таинственно сияющая темными, как узбекская черешня, глазами, ввалилась к Кате с пакетами.
- Катрин, соскребайся с дивана, есть предложение.
С дивана никто вставать не стал только потому, что Катя, едва успев запустить подругу в квартиру, вернулась за компьютерный стол, чтобы закончить обрабатывать фотографии.
- Ну?
- Третьего мы идем в поход! – это донеслось из ванной, куда Наташка убежала мыть руки.
Отвлекшись от экрана ноутбука, Катя с любопытством выглянула за окно. Гололеда, вроде, нет, и это странно, потому что только падением и получением тяжелой травмы головы можно было бы оправдать такое предложение. Нет, природу девушка любила, потому что работать частенько приходилось именно на её лоне, но то летом среди одуванчиков и ромашек, а сейчас декабрь-месяц, на улице сугробы по колено, какие там походы?!
- Я – пас, так что без меня, лучше пока работу закончу.
- Лентяйка ты, потому и бока такие наела, - Наташа, закончив приводить себя в порядок, влажными пальцами пригладила немного встопорщенную челку и сделала недвусмысленное движение рукой. – Брысь от компа, я тебе кое-что покажу.
Кое-что оказалось конкурсом, организованным администрацией города для фотографов-любителей. Прием работ до Рождества, голосование продлится до конца января. А посвящен он русской зиме и активному отдыху. При этом авторы особо упирали на красоту родной природы. Далее шел пассаж о том, что городская округа в этом плане может далеко обойти знаменитые горнолыжные курорты Альп, а уж девственные склоны Пиренеев Андорры по сравнению с родными пейзажами заснеженных меловых холмов, так и вовсе просто тьфу.
От этого Катя скривилась, как от зубной боли, потому что дешевый пафос не любила вообще, а от представителей законной власти – в особенности. Спасибо, она как-то по молодости уже соглашалась на предложение все той же Наташки летом поработать в предвыборном штабе кандидата в мэры города, так что теперь политику в любом её проявлении терпеть не могла. К слову сказать, их кандидат на пост так и не взошел, чем Катю даже порадовал.
Но больше, чем политику, Катюшка не выносила дискомфорт. А ещё – холод. Потому, если предстояло сразу и первое, и второе, ответ был очевиден. К сожалению, его очевидность для Наташки никакой роли не играла, и подруга, вместо того, чтобы проникнуться моментом и перестать давить, закопалась в Катюхин шкаф, перебирая её вещи.
- Это не пойдет, это тоже… Катрин, а зачем ты хранишь бриджи, в которых ходила ещё в школу?
На глаза хозяйки помещения Наташка вылезла вместе с вышеупомянутыми штанцами, размера так сорок четвертого. И Катюшкин нынешний сорок восьмой в них не влез бы даже крепко намыленный.
- Дай сюда, - отобрать вещичку не удалось, поэтому Катя только недовольно пробурчала. – Затем, что это мой эталон, я по ним смотрю, сколько ещё сбрасывать надо…
- Ааа, - Наташка уже с гораздо большим сочувствием посмотрела на бриджи, поняв, какие нагрузки им временами приходится испытывать. – Лучше купи себя штаны попросторнее, по ним и худей. У тебя есть что-нибудь теплее? Конечно, пока дойдем, согреемся, но на следующую неделю обещают около десяти градусов мороза.
- Да не собираюсь я ни в какой поход! – в противовес собственным словам Катя присоединилась к разбору одежды. Ещё пару минут назад вещи были аккуратно разложены и развешены, теперь же в шкафу творился форменный бедлам. Все-таки Наташка умеет взбудоражить даже неодушевленные предметы… - Я уже видела объявление по поводу этого конкурса. Там главный приз – фотография победителя на доске почета и грамота. Нафиг оно мне надо, из-за такого корячиться?
Но просторный шерстяной свитер крупной вязки на диван кинула. Все-таки под него можно поддеть какую-нибудь водолазку, тогда и тепло, и движения не сковывает.
- Да это понятно, что не озолотят, но все равно – ты же начинающий фотограф, а реклама лишней не бывает. Тем более что нас со Славкой пригласили в лыжный поход на Заячью гору, пойдем, а?
- И никакой я не начинающий, у меня уже и свои клиенты есть, и сайт. Да и потом - я тебе что, Славка? – только сейчас до Кати дошла ещё одна деталь предстоящего мероприятия. – Подожди, это ещё и на лыжах?!
- Ну, да, пойдем, будет прикольно, - Наташка хладнокровно отодвинула сунутый почти под нос кукиш. – Со Славиком мы поругались, я теперь выдерживаю характер, не разговариваю и вообще видеть не хочу.
Поскольку что-то похожее происходило с периодичностью раз в три-четыре месяца, а встречались голубки уже несколько лет, Катя только удостоверилась, что им такое положение дел доставляет какое-то извращенное удовольствие.
- Ну, а я-то тут причем? – пока подруга ничего не ответила, девушка попыталась лихорадочно вспомнить, нет ли у неё уже готовой работы, которую можно отправить на этот конкурс? Потому что только этот факт может стать уважительной причиной для отказа от прогулки по припорошенным снегом помойкам, в которые превратились местные леса и овраги. – Иди одна, или, если хочешь, давай на недельку ко мне, родители уехали к теть Наде в Рязань, вернутся только после Рождества, нам с тобой нескучно будет. Ну, давай, а?
Окончание получилось совсем уж жалобным, но черствое Наташкино сердце не дрогнуло:
- Ты меня любишь?
Вопрос был из разряда излюбленного у алкоголиков, и ответ предполагался только один – положительный. Поэтому Катя глубоко вздохнула, зажмурилась и обреченно кивнула…

- Не спим в хомуте, ещё только треть пути в одну сторону прошли, давайте, поднажмите!
Голос их провожатого снова отвлек Катюшку от мрачных дум, но теперь уже не напугал, так что на ногах она устояла, даже попыталась пошустрее шевелиться.
Их гид, представившийся Михаилом, на первый взгляд производил впечатление душевного и просто приятного в общении человека. Среднего роста крепко сбитый парень лет тридцати, симпатичное, немного округлое лицо, смешливый. Правда, из-за плотного лыжного костюма не особо разберешь достоинств фигуры, но Катя даже грешным делом на пару секунд подумала, что не зря потащилась в эту снежную даль. Уверенность пошатнулась сразу после высадки их десанта инвалидов на городской окраине, а минут через двадцать после этого и совсем растаяла туманной дымкой.
Про то, что преодолевать препятствия им предстоит на лыжах, Катя теоретически знала. И даже умела на них стоят. Теоретически. И только стоять… Потому что первые же несколько шагов выявили глубочайший диссонанс между теорией и практикой.
Дело в том, что никто из десятка смертников, подписавшихся на это увеселение, профессионалом в зимних видах спорта не был, потому ни о каком коньковом ходе, как у биатлонистов в телевизоре, и речи идти не могло. Передвигаться предстояло гуськом, дыша друг другу в затылок, и семенить, мерно переставляя ноги взад-вперед, взад-вперед… И хотя рахитом Катя никогда не болела, да и ноги у неё было вполне себе ровные, а отнюдь не колесом, как можно было бы подумать, глядя на неё в этот момент, конечности почему-то упорно игнорировали команды мозга и норовили встать в первую балетную позицию. Это ту, в которой пятки вместе, носочки врозь, при этом коленные суставы упорно пытались вывернуться наружу. Если учесть, что из соображений своей ненависти к холоду Катя нацепила хоть и короткий, но объемный пуховик, со стороны могло показаться, что девушка сидит верхом на невидимом пони.
- Случай тяжелый, но будем работать с тем, что имеем, - Михаил пару раз обошел Катю, стоящую во все ещё немного странной позе, по кругу, а потом кивнул на выпирающий спереди бугор. – Куда же в таком положении собрались?
- Это фотоаппарат! – в доказательство девушка, немного покрасневшая под пристальным взглядом проводника, рванула пуховик и продемонстрировала спрятанную под одеждой сумку с необходимыми принадлежностями. Все-таки работать в условиях холода ей и раньше доводилось, поэтому пришлось тащить, помимо всего необходимого, ещё и запасной аккумулятор.
- А, ну, тогда ещё ладно, - ответ его явно успокоил, и следующую четверть часа Катю все-таки научили стоять почти ровно. Правда, ноги все равно норовили разъехаться, если девушка ослабляла внутренний контроль, так что первый же шаг на оказавшихся очень скользкими лыжах завершился падением. Поскольку практически с тем же результатом закончились потуги остальной компании, обиженных не было, хотя некоторые уже жалобно потирали отбитые места.
Особенно не повезло одной парочке, те старательно пытались помочь друг другу, но больше вывалялись в сугробах, чем реально поддерживали. Так что Катя в каком-то смысле даже вздохнула с облегчением, поняв, что будет не единственной ущербной, сунувшейся за каким-то надом в лес.
Через полчаса после отчаливания к конечному пункту прогулки чесать можно было все тело, потому что за такое короткое время путники успели каждый упасть по десятку раз. И Катя даже представлять не хотела, на кого их группа похожа со стороны. И все же Наташке, беззаботно смеющейся над чем-то, сказанным Михаилом, кулак показала. Та не особо расстроилась, но на расстояние, достаточное, чтобы получить лыжной палкой по спине, не приближалась, предпочитая щебетать о чем-то с проводником.
Поправив шапку и шмыгнув носом, который был подозрительно сопливым, Катя тоже медленно поплелась вперед, бросая взгляды по сторонам.
Полностью заснеженный хвойный лес, вдоль кромки которого они передвигались, казался одновременно и страшноватым, и красивым. Согнувшиеся лапы темных елей, заметенные снегом метра на полтора, образовывали такие укрытия, что там без проблем разместится не один медведь, а целое семейство косолапых. Ободранные снизу сосны тянулись к солнцу, бесстыдно показывая голые стволы. Дальше лес становился гуще, не давая рассмотреть скрытое внутри, но никто и не горел желанием туда сунуться – если на опушке сугробы были по колено, то там можно ухнуть и по пояс. Об этом их предупредил все тот же Михаил, запретивший соваться под деревья.
Немного взъерошенные синицы, тоненько тенькая, скакали по веткам, цеплялись на торчащие из-под наметов остовы старой одеревенелой травы и посматривали на неуклюжих двуногих с какой-то снисходительностью.
- Десять минут на отдых, потом идем дальше.
Команду провожатого все встретили с облегченными стонами, но валиться в сугробы не стали, предпочтя сгрудиться на небольшом пятачке, закрытом со всех сторон кустами, сквозь которые пролегала узкая извилистая тропинка.
- Наташ, стой так! – заметив, что подруга замерла, задрав голову, чтобы рассмотреть высоченную ель поблизости, Катя быстро вытащила фотоаппарат и сделала несколько снимков, пока модель, уставшая стоять навытяжку, не повернулась и не показала ей язык.
- Лучше пощелкай лес или ребят, я не в форме, - в подтверждение слов Наташка вытерла варежкой нос. Правда, та же проблема была и остальных, но остальные туристы с удовольствием позировали, корча рожицы и дурачась на снегу.
Синицам тоже досталось – особо наглая, севшая совсем рядом, попала в кадр, но, наверное, оскорбленная таким беспардонным вмешательством в свою жизнь, громко чирикнула и вспорхнула с шаткого насеста.
Солнце уже поднялось совсем высоко, поэтому слепящие блики от снега не дали Кате и дальше заниматься любимым делом. Упаковав технику и снова пристроив её ближе к сердцу, девушка подошла к подруге, пытавшейся тщательнее замотать шею шарфом.
- Дай помогу.
Вдвоем получилось намного быстрее и качественнее, разве что Наташка пару раз настороженно покосилась в сторону Кати – не попытается ли воспользоваться случаем и задушить?
- Ещё злишься, что вытащила сюда?
Катя тихо фыркнула и поправила выбившуюся из-под шапки челку перед тем, как ответить:
- Ну, на диване, конечно, удобнее… Но тут красиво.
- Вот именно, когда ты ещё из своей норы вылезешь, хоть свежим воздухом подышишь, - Наташка расслабилась и даже заулыбалась.
- Откуда ты вообще узнала про этот поход?
Из разговоров в микроавтобусе Катя поняла, что собравшиеся туристы ни друзьями, ни просто знакомыми не были. Да и с Михаилом они общались не то, чтобы прохладно, но безлико, как только-только познакомившиеся люди.
- Мишка – Славкин сосед, - когда рядом прозвучал приказ постепенно запрягаться и готовиться к продолжению пути, Наташа только плотнее запахнула куртку, поправила варежки и вцепилась в лыжные палки. – Он работает инструктором в нашем Дворце детей и юношества, а зимой иногда водит желающих на такие вылазки. Вот он нас и пригласил погулять, чтобы не кисли перед телеком и компом. Ну, а дальше ты знаешь…
- А каким именно инструктором он там работает? – именно с той самой организации и началось увлечение Кати фотографией, но ничего похожего в бытность своего юношества она припомнить не могла. Конечно, прошло уже почти полтора десятка лет, многое поменялось, но любопытство не отпускало.
- Там пару лет назад открыли кружок по спортивному ориентированию и экстремальному туризму, вот Мишка его и возглавляет.
Катя с трудом сдержалась, чтобы уважительно не присвистнуть. Хотя что это такое, она представляла весьма условно, но звучало внушительно.
С таким, в самом деле, лучше не ругаться и не ерничать, заведет в глухую чащу, как Сусанин поляков, ищи потом выход. А если учесть, что лес для Кати был совсем не естественной средой обитания, то там она и останется…
Не став дожидаться, когда Михаил снова начнет её пугать, Катерина попыталась хотя бы создать видимость, что прибавила скорость. Хотя это и не нужно было – остальной народ неспеша подтягивался, чтобы продолжить путь-дорогу. Пользуясь этим, Катя ещё раз оглянулась, любуясь зимним лесом. Даже её, стопроцентно домашнюю девочку, предпочитающую посидеть вьюжным вечером в кресле с новой книжкой и большой кружкой чая, торкнуло от этого вида. Интересно, а белки тут есть? То, что в округе хищников точно нет, это она и так знала. Правда, летом тут каждый год урожай клещей, этого не отнять, но вот всяких плотоядных не водится уже очень давно.
Даже зайцев, в честь которых и назвали этот холм, уже, наверное, не осталось. Хотя, по другой версии, своё почти официальное прозвище место получило за схожесть с ушастым зверем очертаниями. В это Кате верилось ещё меньше, потому что, с какой стороны ни глянь, пригорок упорно отказывался иметь с косым хоть что-то общее.
То ли она втянулась, то ли просто задумалась, потому и не заметила, как преодолели оставшийся путь до кромки леса, нависавшей над рекой. Тут широкая спокойная река очень давно подмыла один из берегов, образовав почти отвесный склон, за который не рисковали цепляться даже кусты. Все равно не получится.
- Близко к краю не подходите, он скользкий, - Михаил, раздав ЦУ, подошел к Кате, с непонятной жадностью рассматривающей прибрежную долину. Поскольку город остался далеко позади, вид на почти нетронутую снежную целину никакие урбанистические пейзажи не портили. Ровное искристое поле, кое-где поднявшееся волнами наметов, резало глаза ослепительным блеском. Иногда, когда даже опускание век не помогало, приходилось отворачиваться, чтобы проморгаться.
Замерзшая река почти не выделялась на этом фоне, разве что чуть ниже по течению, там, где воды была немного быстрее, виднелись свинцово-серые разводы узкой полыньи, влажным пятном темневшей почти посередине русла.
Катя сделала несколько снимков, испытывая при этом внутреннее раздражение. Не то. Она и сказать-то не могла, что именно хочется снять, просто знала, что это не оно.
- Внушительная техника.
Подходящего проводника она видела, поэтому, в отличие от предыдущих разов, даже не вздрогнула, но неопределенно угукнула, соглашаясь с его комплиментом. Ещё бы не внушала! Катюшка именно в свой фотоаппарат сложила первый десяток гонораров. Конечно, талантливый автор сможет сделать хорошие снимки чуть ли не с «мыльницы», но качество должно быть на уровне. Иначе смысл тогда заниматься таким делом? Ведь, глядя на фотографии, хочется не щуриться, пытаясь рассмотреть, чья там в углу расплывается невнятно снятая рожа, а сразу вспомнить – где, когда и с кем. Просто полюбоваться, испытать ностальгию…
Поэтому свой «Никон» Катя берегла, как зеницу ока, и в чужие руки давать крайне не любила.
- А здесь есть какое-нибудь место, чтобы вид прямо «ухх!»? – девушка, закончив обозревать панораму, повернулась к Михаилу, немного морщась от яркого солнца.
- Есть. Только с лыжами не пройти, оставляй здесь, - он оглянулся на немного расползшихся по пятачку отдыхающих. Большинство из них тоже щелкали вид, только уже с камер мобильников, кто-то просто вертел головой, пытаясь увидеть все и сразу, кто-то, ничуть не смущаясь присутствия посторонних, целовался, валясь в сугробе. – Идем, тут недалеко.
Михаил помог Кате пристроить снятые лыжи, чтобы их никто случайно не запустил с пригорка, и, коротко переговорив с кивнувшей Наташей, сделал знак, чтобы Катюшка шла за ним.
Наверное, идти в лес с незнакомым человеком не очень здравая идея, пусть он и почти друг твоей личной головной боли (именно так Катя называла про себя Наташку), но вместо некоторой нервозности он ощущала подъем. Желание залезть на самую-самую высокую кочку и, если не сделать гениальный снимок, то хотя бы скатиться оттуда кувырком, хохоча и отфыркиваясь от попадающего в лицо снега. Даже если потом придется этот самый снег вытряхивать из самых неожиданных мест.
Но вперед батьки (то есть – Мишки) не лезла, прекрасно понимая, что заблудится тут за полминуты, а выбираться обратно будет дня три. Это в лучшем случае.
- А с чего ты решил заниматься с детьми экстремальным туризмом? – хотя ветки он для неё и придерживал, чтобы не стегали по лицу, окатывая мелким ледяным крошевом, приходилось быть осторожной, чтобы не поплатиться за собственную беспечность – если еловая лапа погладит по щеке, мало не покажется.
- Я до этого работал в МЧС, потом кто-то из администрации предложил устроить такое развлечение для детей. Поначалу совмещал, а потом полностью перешел во Дворец, - пару секунд повертев головой, Михаил показал в сторону особо густых зарослей молоденьких ёлочек. – Нам сюда.
- И что, с детьми проще, чем на предыдущей работе? – не то, чтобы Катя идеализировала спасателей, но в её представлении это были люди достаточно героической профессии. Особенно после того, как вытащили её, зареванную и напуганную до заикания, из застрявшего лифта. Просидела там девушка часа полтора, в темноте и постоянном ожидании, что держащий кабину трос вот-вот лопнет. Из этого Катюшка сделала два вывода – по лестнице надежнее и пора завязывать с голливудскими триллерами.
- Да как сказать… - задумавшись, парень сдвинул на правое ухо шапку, почесав темный затылок. – Я бы не сказал, что проще, но интереснее – точно. Зато могу сразу объяснить, что делать можно, а что нельзя. Потом моим же бывшим коллегам работы меньше. А ты профессионально занимаешься фотографией или просто хобби?
- Одно, перешедшее в другое, - Катя, последовав дурному примеру, тоже почесала, только не затылок, а нос. – Сначала просто из любопытства щелкала все подряд, а потом увлеклась.
- Нравится?
- Очень!
Сама того не заметив, Катя начала рассказывать, как все в том же Дворце их учили делать первые снимки на ещё допотопных фотоаппаратах, а потом проявлять и сушить. Конечно, сейчас мало какого ребенка удивишь, а в середине девяностых далеко не каждый мог себе позволить такую роскошь, как качественная фототехника.
- Смотри, - обрывать Катю не пришлось, он и сама немного сбила дыхание, пока болтала, перепрыгивая через поваленные деревья, да и просто болтаясь почти по бедро в снегу. Хорошо ещё, что шла не впереди, иначе вообще могла свалиться без сил в сугроб уже через несколько десятков метров.
Поначалу девушка не поняла, зачем он её сюда привел. Ну, обычный лес, вернее, огромная поляна, кое-где поросшая елями и словно вспаханная кем-то, оставившим после себя большие ямы, заполненные снегом, как лужи – талой водой.
И только когда её развернули немного вправо, показывая дальний край, поняла. Там, где деревья немного расступались, переставая закрывать все тесной темной стеной, в прогалине виднелся город. И не просто город, а его окраина. Крохотные, словно игрушечные домики частного сектора. А над ними, будто повисший в чистейшем морозном воздухе, возвышался такой же игрушечный храм. Золото куполов, над которыми парили едва заметные росчерки тонких крестов. Высоченный крепкий забор, так внушающий, когда стоишь совсем рядом с ним, а отсюда кажущийся лентой тончайшего кружева…
Катя и сама не поняла, что быстро, даже как-то лихорадочно щелкает фотоаппаратом, пока не налетели уже показавшиеся небольшие облака. Стараясь не упустить это ощущение святыни, на вид кажущейся не то вырезанной из тончайшей слоновой кости, не то просто выведенной изморозью на стекле из прозрачнейшего хрусталя. А ведь в середине ноября, до начала поста, делала там снимки для венчающейся пары, поэтому точно знала, что это чудо, кажущееся сейчас воздушным и невесомым, на самом деле огромное здание из белого камня. И по территории комплекса можно ходить едва ли полдня, чтобы увидеть все, что там скрыто. А то самое кружево забора в реальности имеет почти четырехметровую высоту…
- Вау…
Что-то сказать она смогла только минут через десять, когда отвлеклась.
- Вот и я про то же, - судя по голосу Михаила, который в это время стоял рядом, с любопытством наблюдая за Катиными действиями, такая реакция на его сюрприз его полностью удовлетворила. А вот то, что девушка, пятясь, пыталась поймать ещё пару удачных кадров, не очень. – Осторожнее, там может быть…
Его слова оборвались, потому что в эту секунду Катя запнулась обо что-то, скрытое под снегом, и, визжа от неожиданности и страха, на спине съехала в довольно глубокую яму. Только рука, все ещё крепко сжимающая фотоаппарат, возвышалась над поверхностью сугроба сигнальным маяком. Да широкий след от самой Кати выделялся утрамбованной петляющей дорожкой. Хорошо ещё, что там высота спуска метра четыре…
- Ты как, цела?
Понятно, что особо повредиться, учитывая высоту сугробов, проблематично, но не хватает только налететь на заметенную корягу. Поэтому Мишка, примерившись, чтобы не повторить её ускоренный спуск, боком съехал в овражек, все-таки не удержавшись на ногах уже в самом низу.
- Угу, - отплевавшись от снега, попавшего в рот и нос, Катя, кряхтя и ежась, все-таки поднялась на колени, но, вопреки ожиданиям парня, начала не с ощупывания себя, а с проверки техники. Да, фотик она не роняла, но кто его знает… И только убедившись, что драгоценной камере ничего не грозит, повернулась к Михаилу. – А ты зачем сюда спустился?
- Тебя вытаскивать.
Посмотрев наверх, Катя вздохнула. Теперь кромка ямы, в которой они сидели, показалась очень далекой и вообще почти недостижимой. А потом оглянулась на сидящего рядом Мишку, заметив, что он на неё как-то странно посматривает. Мелком себя оглядев, Катя даже немного покраснела от досады – вся зачуханная, опушка капюшона выглядит так, словно нашедшая там последний приют лисичка болела бешенством, шапка набекрень… Неудивительно, что он еле сдерживает смех.
Только вместо того, чтобы обидеться и начать приводить себя в порядок, Катя и сама хихикнула, не иначе, как от нервов. Поэтому, когда Наташка, вопреки предупреждению проводника, пошла искать заблудившихся по их же следам, застала Катю с Мишкой сидящими на дне довольно глубокого оврага, обнявшихся и хохочущих.
- Их там все потеряли, а они сидят и ржут! - встав в классическую позу суровой жены «руки в бока», Наталья замерла на самом краю ямы.
- Ты только к нам не свались, - Мишка встал сам и помог подняться Кате, которая только сейчас начала одергиваться и вытряхивать снег из капюшона. – Иначе мы тут все окажемся.
- Неее, это только вы такие бестолочи. Давайте быстрее, а то народ уже утомился рассматривать красоты, скоро чудить начнут.
Это запросто. Оставалось только надеяться, что никому не придет в голову спуститься с горки на лыжах. Фрирайдеров среди туристов точно не было, так дурное дело не хитрое…
- Кать, давай вперед, если что, я тебя подстрахую, - Мишка подставил согнутую в колене ногу, чтобы Катя могла воспользоваться ею, как ступенькой, и уже через минуту помогал сопящей и пыхтящей девушке преодолеть последние сантиметры склона ямы.
- И есть уже хочется… - Наташка сморщила нос, глядя, как подруга пытается варежкой вытереть раскрасневшиеся щеки. – Дай сюда, только лицо поцарапаешь!
После короткой процедуры отряхивания и приведения себя в порядок, Михаил ушел чуть вперед, наверное, чтобы выяснить, чем именно занимались подопечные, пока он развлекал Катю.
- Ну, и как тебе? – Наташка, сосредоточенно сопящая в затылок Катерине, подергала её за рукав, чтобы привлечь внимание.
- Просто супер! Ты не представляешь, какой там вид… Я такое только на работах профессионалов видела. Если всё получится, это же будет просто офигенно! – Катюшка хотела развернуться, чтобы, идя вперед спиной, рассказать все, что успела увидеть, но вовремя вспомнила о недавнем полете в яму. Повторять его совершенно не хотелось, поэтому пришлось отказаться от этой идеи.
- Тьфу, дура…
- Чего ты обзываешься?
Вместо объяснения Наташка досадливо отмахнулась и с расспросами больше не лезла. Катя тоже не стала допытываться, что именно имела в виду подруга, называя не особо умной особью женского пола, но обижаться не стала. Во-первых, она и сама могла порой наградить Наташу тем же эпитетом, причем, совершенно заслуженно, во-вторых, моральный подъем это не уменьшило, и теперь очень хотелось оказаться дома и заняться обработкой фотографий. Эх, а ведь сколько всего можно из них наворотить! Например, пейзаж с елями вообще можно распечатать в виде фотообоев. И пусть некоторые презрительно фыркают, услышав это слово, только с тем кошмаром, который так любил наш народ в конце девяностых нынешнее поколение плакатов во всю стену ничего общего не имело. Заодно будет повод сделать ремонт в комнате, она у неё достаточно теплая, чтобы не мерзнуть, глядя на заснеженный лес…
На полянке народ уже, действительно утомился, поэтому отмашку начинать потихоньку собираться в обратный путь встретил если не радостно, то с долей энтузиазма. Кто-то угощал всех конфетами и бутербродами, другие уже ковырялись в лыжном снаряжении, некоторые оригиналы все ещё валялись в снегу, рисуя ангелов.
- Подержи, пожалуйста, - поскольку из внушающих доверие рядом была только Наташка, именно ей Катя и вручила свою торбу с фотоаппаратурой, пока поправляла свитер и водолазку, каким-то образом вылезшую из-под ремня брюк и сбившуюся на спине.
- А можно я тоже что-нибудь щелкну?
- Можно, только не сломай ничего, - закончив прихорашиваться, Катя повернулась к подруге, но тут же едва не отпрянула – совсем рядом стоял Михаил и протягивал ей глубокую крышку от термоса. Исходящий от неё ароматный пар тут же повис перед глазами вкусной дымкой, а пластиковая «чашка», которую Катя, не задумываясь, взяла, немного обжигала кончики пальцев. И невольно засмотрелась в улыбающиеся глаза Мишки, даже перестав следить за продолжающей истязать фотоаппарат Наташкой.
- Пей, и пойдем обратно, - он не сразу отпустил крышку, сначала убедился, что девушка не ошпарится, перевернув на себя горячий чай с чуть терпковатыми нотками лимона и бергамота.
- Спасибо…



- Ууу, лохматая какая… - она недовольно сморщила нос, рассматривая работу, висящую на почти голой стене унылого серого цвета. Может, именно от этого фотография казалась ярким пятном, сразу выделяющимся на таком невзрачном фоне.
- Да ладно, ничего не лохматая, - обнимающий её парень на пару секунд отпустил женское плечо и потеребил тщательно уложенную челку. – Вот теперь – да.
- Ах ты!
- Да тише вы! – темноглазая девушка, сосредоточенно разглядывающая что-то правее, укоризненно покачала головой. – Мишка, ты на неё плохо влияешь. И вообще, спасибо бы сказала, кто фотографировал, а? А имя чье поставили? Плагиаторша…
- Это не плагиат, а использование рабского труда, - Катя, пользуясь тем, что на них никто не смотрит, показала подруге язык.
- Я ж говорю, ты на неё плохо влияешь…
Тихонько переговариваясь и смеясь, молодые люди направились на выход из почти безлюдной галереи, в морозный февральский вечер, игриво кружащий мелкий колючий снег под мутноватым светом уличных фонарей.
А на стене осталась висеть фотография, где на нестерпимо ярком белом фоне двое смотрели друг другу в глаза. Раскрасневшиеся и немного взъерошенные, едва заметно улыбающиеся. И вместе бережно придерживающие странного вида чашку, осторожно касаясь кончиков пальцев друг друга.
«Зверева Е.А. «Глоток обжигающей зимы»».
___________________________________

Аня, доброго дня!
Ой, как же я рада, что щелкнула мышкой на вплывающее сообщение и попала сюда!
Прочитала последние два рассказа! Первую - светлую и нежную, и вторую - радужную и волшебную сказки!!
Спасибо тебе за доставленное удовольствие и чудо в новом году!

С Новым Годом тебя и твоих близких!

Милая история)))) Михаил с коронными фразами: "караван верблюдов" и "евнухи с опахалами" прекрасен. Только эпитеты какие-то пустынные, а не снежные.
Катя молодец, стоило подняться с дивана и отправиться навстречу сомнительным приключениям, мужчина мечты сразу нашелся. А все благодаря неугомонной подруге.
Аня, спасибо!
_________________

Анечка привет,с наступившим тебя
Какая снежная,романтическая история
Спасибо
___________________________________

Аня, большое спасибо за чудесные зарисовки))))


_________________

Анечка, привет, дорогая!
Прочитала новый рассказ и прямо тепло на душе стало. Такое ощущение, что между героями произошло чудо. Ведь никто не ждал такой встречи, что впоследствии они будут вместе. Катя и Михаил мне очень понравились. Наташа тоже интересная героиня. Главное, не зря все-таки Катя отправилась в поход
Большое спасибо за рассказ!

Анечка, привет! С Новым годом тебя! Пусть он принесет только мир, добро и счастье твоей семье!
Как вы там?
Как-то с этими новогодними "отмечаниями" и детскими праздничными представлениями я совершенно упустила последние два рассказа. А они оба у тебя посвящены зиме!
Знаешь, я как-то не очень в плане рассказов - мне больше все же романы по душе, но твои зарисовки мне очень нравятся. Такие добрые, легкие, воздушные!
Правда, в предпоследнем рассказе я даже чуть-чуть "пофантазировала" - решила почему-то, что водитель той фуры - потенциальный зять)) Тем более, что нынешний бойфренд дочери серьезному и немного занудному папе совсем не нравится)))
Спасибо тебе большое!

Пойду-ка я, пошастаю по твоему профилю - вдруг ты какую новую тему открыла, а я не в курсе!