Цирк под звездами

- Ночь - время загадок и иллюзий. Что же приготовил для нас Мирко на этот раз?
Представив артиста, Марта уходит за кулисы. Подавив желание вытереть лицо ладонями, чтобы не испортить грим, легонько пощипывает мочки ушей, чтобы взбодриться и улыбается артистам, переговаривающимся за кулисами. Обнимает хрупкие плечи Риты, скоро можно будет уложить девочку спать и отдыхать.
_________________

- Надеюсь, увидимся. - неопределенно ответил Фантом, кивнув юноше.

- Все-таки мэр. - Задумчиво протянул призрак, - Придется обучить этого комедианта какому-нибудь ремеслу, чтобы не отбирал хлеб у Франтишека и малышки Ди.


Не смотря на весьма небогатый опыт общения с противоположным полом, Фантом знал, что спорить с женщинами бесполезно, а потому пересел поближе к Арлетт и безропотно вручил себя ее заботам.

Боль…губы Фантома исказила насмешливая полуулыбка. Вряд ли эта девочка способна сделать кому-то больно по-настоящему. А ему и подавно.
Молча протянув руку, он с любопытством наблюдал за манипуляциями Арлетт, пока та дезинфицировала царапины и старательно оттирала бурые пятна, закусив от усердия нижнюю губу. Движения тонких нежных пальцев уверенные и в то же время осторожные. Игла вонзилась под неровный край ногтя, задевая кусочек древесины, и приподняла ногтевую пластину. Зрелище не из приятных. Любоваться точеным профилем маленькой спасительницы гораздо увлекательней. Такая чистая. Такая прекрасная…
Фантом едва ли не заскрипел зубами от разочарования, когда Кло принесла пинцет и все занозы, до единой, были удалены в считанные секунды.

Задержав руку Арлетт в своей ,Фантом запротестовал:
- Уверяю вас, перевязывать лишнее, - повинуясь внезапному порыву, склонился над ладонью мадемуазель и коротко прижался губами к прохладным пальцам,пахнущим спиртным и легкими духами, - Благодарю, у вас волшебные руки.
Отпустив ладонь девушки, Фантом резко поднялся на ноги и отступил на шаг, сконфуженный собственным поступком.
- С вашего позволения. Мне нужно готовиться к выступлению. Да и вам тоже...- пробормотал на прощание Фантом и торопливо зашагал в сторону шатра, куда часом раньше вошел Тьери.

Иллюзия «Под лунным светом»

Порой печальной новолунья,
Когда потонет мир во мгле,
Простоволосая колдунья
Летит под звезды на метле...
(Е. Винокуров)

Когда на темном небосклоне восходит луна, наступает ночь. Время колдовства и магии, когда все таинственные силы просыпаются, чтобы помочь одним и навредить другим. Луна воплощает в себе женское начало, она загадочна, и еще никому не удалось узнать все ее тайны.

Он не успел ответить Женевьев – Марта объявила номер «Под лунным светом». Ничего, он скажет ей нужные слова, когда будет обнимать ее ночью, теплую и сонную...
А сейчас он направился к Раде, которая ожидала у входа для зрителей. Она должна была войти оттуда, неся в руке меч. Зобар шепнул Раде несколько ободряющих слов и первым вышел на манеж, полностью сосредоточившись на сложнейшей иллюзии. Он так долго шел к этому номеру, изучил все похожие иллюзии, особенно Гарри Келлара, потому что знал – только подобные номера создают в цирке атмосферу волшебства и превращают любой вечер в пир таинства и загадок.
Медленно, так медленно, что Мирко почувствовал нетерпение, Рада направилась к нему. Когда он услышал ее горячее дыхание за собой, быстро обернулся и раскрыл ладонь руки. На ладони вспыхнул огонь, этому его научила Женевьев. Секунда – и пламя исчезло.
Рада вручила меч Мирко и покорно опустилась на колени у его ног. «Покорись мне, женщина, как Луна покоряется утром солнечному свету. Так будет всегда, пока существует мир». Мирко поднял Раду при помощи меча и, развернув к себе спиной, тихо прошептал ей: «Будь осторожна, дорогая сестричка, мой меч острый, а мои движения точны». Она обернулась, чтобы понять, шутит он или серьезен, и испугалась, увидев его глаза.
Несколько заученных движений, и вот ее голова, заключенная в ящик, оказалась на крае стола отдельно от тела, заставив публику в ужасе ахнуть. Страшные дела творятся в этом мире под лунным светом! «Но нет, не нужно бояться, это всего лишь иллюзия», - говорил публике взгляд иллюзиониста. Девушка не шелохнулась до самой последней секунды, когда Мирко поставил ящик обратно и не подал ей руку, чтобы помочь выйти.
Публика зааплодировала, но иллюзия продолжилась. Мирко легким поцелуем ввел Раду в состояние гипноза. И вот она уже полетела надо всеми, как простоволосая колдунья, раскинув руки, а ее черное платье заколыхалось от ветра. Публика вскочила со своих мест, некоторые перекрестились. Лишь когда Рада, описав круг, опустилась на землю, люди вновь зааплодировали.

_________________

Что-то в последнее время беда у меня с планирование. Ни один план успешно не завершился. Инспекция, которая должна была закрыть цирк спилась с циркачами. Пришел сам, помешать представлению, вместо этого сорвал овации и нашел двух сыновей. Собрался выпить теперь убегаю от тигра. Даже план с бегом через препятствия не сработал. Препятствия были, очень даже, до сих пор болит шишка от весомого удара булавой. Ну и чего девицы орали. Мы же с сыном никого не трогали, только под юбкой одной из них пытались спрятаться.
Малыми жертвами выбрались из палатки и тут же тигр. Как не вспомнить про молот и наковальню. Сзади приближалась толпа вооруженных девиц, спереди скалился тигр. Но как известно, даже если тебя съели у тебя два выхода. Мы сорвались в сторону. Куда вел сын, понятия не имел. Лично я бежал куда глаза глядят изредка оглядываясь и проверяя Шушу еще там жив или как. И как раз в один из таких моментов со всей дури налетаю на "столб". Мягенький такой столб, который от ударной силы моих 120 килограмм, покачнулся и упал. А я сорвался дальше.
Оглянулся. Боженьки, так я человека сбил! Никогда не страдал муками совести, но тут эта старушка подала свой писклявый голосок: "А вдруг его тигр съест?" Сорвался обратно. Поднатужился, припомнил молодость, когда гири тягал и схватил страдальца под мышку и наутек следом за сыном.
Ноша моя была весьма красноречиво недовольна положением. Ругалось и вырвалось.
- Не дергайся, несчастный, когда я тебя спасаю. - опускаю глаза на спасенного. Вижу его лицо .
- ААААА! Труп. Разложившийся! - мой бас странным образом до фальцета преобразовался. Так минуточку, но оно же говорит. - АА! Зомби!
Отпустил от страха труп. Правда потом подумал, что лучше бы до кладбища дотащить. Но уже было поздно, успел отбежать далеко.
- Отец, ты чего тут Бароном разбрасываешься?
При упоминание барона у меня сработал логический ряд "Барон - токайское"
- Где? - никак сердце не унималось после встречи с ожившим трупом, но от мысли о токайском уже слюна побежала.
- Только что выкинул по пути. Как раз Барон и был.
И тут логический ряд стал совсем не радужным "Барон - токайское - барон -труп - я пил его токайское - я тоже стану трупом"
- Сын - хватаясь за сердце выдавил - На мне трупных пятен еще нет?

Перехватив брошенное ему полотенце, Фантом промокнул вспотевшее лицо и вопросительно посмотрел на ассистента , ожидая замечаний. Основные элементы пришлось отрабатывать на свободно подвешенной на высоте полутора метра проволоке.

- Безукоризненно. – похвалил Тьери с широкой улыбкой на лице. – Я тут подумал…мы могли бы обойтись бутафорскими кинжалами... и страховка будет не лишней,- Он знал, что Фантом откажется, но попытать счастье все же стоило.
- Думать будешь после представления. Ты сомневаешься во мне? Или не уверен в твердости своей руки? - швырнув полотенце на пол, Фантом перемахнул через проволоку и схватил бедолагу за грудки.
- Вам так не терпится отправиться на тот свет? – вспылил Тьери, вырываясь - Валяйте. Только в этот раз без меня. – А вот это было явно лишним. Почти нечеловеческая сила отшвырнула Тьери к противоположной стенке шатра и впечатала в опору. Искаженное злобой лицо Фантома напротив, походило на маску мстительного божества. Глаза с неестественно расширенными зрачками сверкнули безумием, из груди вырвалось звериное рычание.
- Можешь меня убить. – прохрипел Тьери, беспомощно трепыхаясь в руках призрака, - Ни моя смерть, ни твоя… ничего не изменит...смирись…
Кулак призрака врезался в опору рядом с покрасневшим от напряжения лицом ассистента и отрезвляющая боль пронеслась нервными окончаниями, освобождая затуманенный мозг от приступа ярости. Ослабив хватку, Фантом скрипнул зубами. Дьявол. Будто полуда с глаз спала. Это же Тьери, его верный Тьери, тот кому он безоглядно доверял свою никчемную жизнь бесчисленное количество раз.
- Тебе лучше уйти. – извиняться в сложившейся ситуации глупо. А что сказать?Он даже не мог толком объяснить причину своей вспышки. Кажется, только что призрак потерял единственного друга. Дождавшись, пока ассистент отползет в сторону, прижался горящим лбом к холодной опоре и зажмурился. Безумец…
- Выступление через два часа, - в тихом голосе Тьери не было и намека на укор. Все такой же спокойный, но глухой и сдавленный, будто слова ему давались через силу. – Отдыхайте.
Когда Фантом открыл глаза, в шатре уже никого не было…

пост с номером "вывешу" часа черед 2.

Мужчина отказался от перевязки, но неожиданно наклонился и поцеловал мою руку

Не думала, что он способен на какие-то проявления чувств, пусть даже благодарности. Хотя что я о нем знала? Всегда один, сам, общался только с мужчинами, да и это нельзя назвать общением – никогда не слышал его смеха или радости. Казалось, он витает где-то в собственных мыслях и переживаниях и лишь иногда выныривает оттуда, чтобы потом снова залечь глубоко на дно. Он казался мне одиноким и нелюдимым, но возможно поверхностное впечатление обманчиво, а близко к себе Фантом никого не подпускал.
Подняла руку, едва подавив безотчетное желание погладить склоненную голову, как он встал и отступил.
– Да-да, конечно, вы правы. Выступление. Сейчас Марко, а следующий номер мой. Умоляюще смотрю на Шарля – мне нужна музыка.
– Принеси ноты, я все устрою, – говорит он, и взяв протянутую мной папку, исчезает куда-то.
Клодин идет смотреть представление, я – немного разогреться перед выступлением.


И вот Марко и Жен уходят с манежа, гаснет свет, мадам Марта что-то говорит публике, пока натягивают трос. Завязываю пуанты. Подхожу к краю манежа, жду сигнала.
Музыка… Она начинает звучать…
Сбрасываю на чьи-то руки шаль. Кто-то пожимает за плечо, словно говоря – иди, девочка. иди и не бойся.
Выбегаю на манеж. На пальцах не очень удобно.
Поклон публике. В одну сторону. В другую. Рука согнута, вторая держит опахало.
Это не просто веер – это мой шест для равновесия. Без него – невозможно.
Музыка звучит, завораживая…
По лесенке понимаюсь на трос. Считаю такт и ...аккуратными маленькими шажками.
Сюиви, сюиви, сюиви, арабеск, снова сюиви и вот я уже у края.
Разворот и в обратный путь. Руки – как крылья лебедя. Только осторожно, держа равновесие.
И снова сюиви, арабеск, ронд под прямым углом, опускаюсь на колено, ногу через ронд назад и сложиться к самой проволоке, вжаться в нее, вытянув обе руки вперед, наклонив голову…
Лебедь умер… музыка кончилась…
Только почему-то в зале – тишина. Нехорошая тишина.
Придя в себя, понимаю, что зала я не слышала уже давно, где-то последние минут пять своего выступления. Только музыка, а зал словно замер.
И …молчит.
Поднимаюсь и осторожными шагами иду к лесенке.
Отсюда я наконец могу взглянуть вниз.
А взглянув, понимаю, почему замер зал – прямо под тросом, на котором я выступала, лежит… Самсон. Спокойно лежит, как тогда в клетке…
Начинаю осторожно спускаться вниз.
Только бы никто не закричал. Не спугнул. Иначе…
Иначе я просто не знаю, ...что будет.
На последней ступени развязываю пуанты и, бросив их на манеж, босиком подхожу к тигру. Осторожно опускаюсь рядом и, тихо шепча ласковые слова, начинаю гладить его по лапе. Самсон закрывает глаза и тихонько урчит.
– Киса, хорошая, большая добрая киса, ты же хорошая, ты ничего никому не сделаешь, ведь правда? – тихонько говорю, успокаивая его. Или себя?
Надеюсь, кто-нибудь догадается позвать дрессировщика и попросить зрителей не устраивать паники…
_________________

Сижу в полумраке шатра совсем недалеко от кулис и обклеиваю фольгой, только что вырезанные фигуры.

Чувствую, как время буквально испаряется, кажется, бабочки секунд крыльями задевают мои непослушные волосы, запутываюсь в них.
Я пытаюсь все делать быстро, но сноровки не хватает, а крылья насекомых еле слышно шелестят рядом со мною.

Не явилась на свое вечернее представление. Должна была быть второй в программе, а ускользнула, спряталась, что никто бы не нашел.
Ох, будет сердиться мадам Марта! Но может быть она поймет, что я не могла иначе.

Конечно, она поймет, но это ее решения не изменит - выдворит меня из цирка и все. Хотя, даже если нет, то я сама сбегу. Не останусь с ними!
Серебристый материал оплетает фигуру полумесяца и звезд. Мы готовы.

В зале все спокойно - оглядываю публику. Она тихая, гладь реки, только изредка прерывается смехом или изумленным возгласом, сопровождая выступление артистов.



Не знаю, мадам, не знаю... А найдет ли маленькая звездочка свое небо? Вы знаете?

Вот уже отгремели аплодисменты для Мирко, а затем и для белокрылой птицы-Арлетт. Отступать некуда - впереди манеж. Остается только надеяться, что Уилл не забудет мою просьбу.

Мимо меня проходит Самсон, лениво подставив свою голову для мимолетного поглаживания. Не удивлюсь, что это очередная проделка Барона, который мучается бездельем в своей бесконечности.

Поздно сообразила куда именно идет большая киса и не успела схватить за ее хвост. Тьфу, ну что за день сегодня? Такое ощущение, что все силы земли хотят расстроить выступление!

Теперь придется ждать пока придет месье Зорг и уведет полосатика в клетку. В том, что он уже идет, я не сомневалась.
_________________

Марта едва успевает отступить в сторону от бегущего к ней Шушу.
- Нет, только не тигр!
Опять, - в отчаянии думает Марта.
Все замирают, наблюдая за тем, как Арлетт бесстрашно подходит к разлегшемуся посреди манежа тигру.
Ди и Фантом ждут своей очереди в выступлении, Марта оборачивается к Мариане, которая нахмурившись и в нетерпении притоптывая ножкой, смотрит на полосатого. Видимо, готовая высказать все об этом.
- Мариана, вы не приведете к нам мсье Зорга?
И раньше, чем прозвучит "я его? Да почему я?!" бросает на девушку умоляющий взгляд. Сама она не может оставить артистов.
_________________

– Вы дура... – говорю мадемуазель Арлетт, ведя Тигра к клеткам.
Та замирает на долю секунды, видимо, пытаясь переварить сказанную мной грубость. Но Тигр-предатель рычит, оборачиваясь, упирается лапами. И смотрит хмуро. Да-да, столько лет проработав с тигром, я уже понимаю, что даже у него есть выражение лица.
Поднимаю бровь, демонстрируя свое негодование. Тот порыкивает и ждет...
Арлетт, семеня маленькими ножками, догоняет нас и становится рядом с Самсоном. Без страха поглаживает его по макушке и за ушами.
– Или сумасшедшая, – повторяю уже тише, смотря, как маленькая мадемуазель усаживается рядом с тигром и, почесывая его дальше, шепчет Самсону, какой он красавец.
– Он мог вас подрать. Вы когда-нибудь видели раны, которые может причинить тигр? Вы понимаете, что вы могли бы сдохнуть прямо там, на глазах у толпы?
– Самсон меня бы не тронул! – говорит, хмурясь, и впервые вижу в ее глазах огонь, который возгорается, когда человек защищает то, что ему дорого. – И вообще, перекатите говорить о Самсоне такие ужасные вещи! Самсон... он настоящий!
Точно сумасшедшая...
Арлетт еще долго остается у тигра, поглаживая его через прутья решетки клетки. А я возвращаюсь к себе.

***

– Я тебя знаю, – говорю в лицо, расписанное тушью, – я тебя точно знаю. Кто ты?
Мой гость молчит. И ждет...
Вспышками памяти вспыхивают в голове картинки прошлого...
Кровь и смерть отца...
Смерть тигра – расплата за нападение...
Страх... дикий, панический страх... мешающий зайти в клетку к зверям...
И ... его лицо ...на похоронах отца...
– Это ты! – вспоминаю, и нашу сделку. После смерти отца я дико боялся кончить, как и он. И как спасение – появление старого друга отца... Барон... он называл себя бароном... – Сроки вышли, да?
Тот кивает. А я думаю, что я ничего не успел... ничего...
_________________

Иллюзию «Под лунным светом» сменил номер Арлетт. Мирко и Женевьев стало немного грустно, и музыка была такая нежная, такая прекрасная.
Неожиданно Женевьев вскрикнула и прижалась к Мирко – рядом с ними оказался ...тигр. Как он смог выбраться, никто пока не знал. Зобар среагировал мгновенно: поднял ладонь с горящим огнем, чтобы , испугавшись, зверь мог изменить траекторию движения. Но он выбежал на манеж и спокойно улегся на ковре.
Арлетт грациозно закончила номер и спустилась вниз в звенящей тишине прямо к тигру, спокойно позвала его и даже погладила лапу. За кулисами среди артистов началось брожение, все кинулись искать дрессировщика, чтобы вывести тигра с манежа. Марта нашла Марианну и попросила ее быстро найти Зорга.
Напуганная происходящим, к Мирко и Женевьев подбежала Рада. Сейчас ей было не до разборок, она повела себя как обычная женщина – просто испугалась.
Наконец появился дрессировщик.
_________________

Женевьев не могла отказаться от удовольствия полюбоваться очень красивым, хотя и печальным номером Арлетт, но совсем не ожидала, что вдруг появится ещё один ценитель прекрасного – большой и полосатый.
Она, испуганно вскрикнув – кто знает, что на уме у тигра? - прижалась к Мирко, который пугнул зверя огнём.
Вот только тигр, вместо того, чтобы уйти, решил составить компанию Арлетт и если бы не очень вовремя появившийся укротитель, неизвестно, чем бы все закончилось.
Женевьев осторожно перевела дух и тихонько попросила Мирко:
- Давай выйдем. Пока еще кто-нибудь не явился.
_________________

Я чувствую страх зрителей - он осязаем, как черный густой клей, которым сапожник чинит изношенную обувь.

Его нужно рассеять.

Но яркий свет приборов, освещающих круг жизни цирка только усиливает мое волнение. Пара шагов по манежу и я падаю.

Люди, но почему же вы смеетесь, когда падает кто-то из ваших ближних? Встаю и снова падаю, сопровождаемая смехом.

Вытаскиваю из кармана веревочку - нарочито долго, а она все вьется и вьется, словно там ее километры.

Выкладываю ее вокруг себя и достаю скрипку, показывая ее рядам, гладя ее любовно. Очень долго приноравливаюсь к инструменту, кладу его неправильно на плечо, грифом вниз. Затем достаю смычок, но он застрял в складках шутовского наряда и его оттуда долго не вытащить.

Наконец, под взрывы хохота, вызванные моей неуклюжестью, нарочито далеко отставив ногу, начинаю играть. Но смычок водит по дереву. Ахнув, переворачиваю скрипку нужной стороной и снова провожу, но звуков нет. Начинаю терзать инструмент, неистова водя смычком и ходя по выложенной кругом веревочке. Раздаются скрипы дерева, но не песня души.

Плюхаюсь на попу и реву. По моему гриму текут настоящие слезы, но это знаю только я. Наплакавшись и шумно вытеревшись краем рукава, снова встаю.

Беру скрипку, прикладываю к ней смычок и тихо-тихо, все нарастая начинает литься мелодия. Я легко вздыхаю - значит Уил не опоздал, ведь моя скрипка даже не двухструнная.
Мелодия сердца - красивая и грустная, как сама жизнь.

Из под купола спускаются посеребренные полумесяц и звезды. Гильберт, один из работников цирка, тоже не забыл про меня.
Продолжая "играть", я прохожу мимо рядов, смотрю на звезды, и выискиваю среди них свое светило жизни.

Звезды падают одна за одной, я пытаюсь их поймать, но это мне не удается. Зрители неотрывно наблюдают, но последняя опускается на манеж, и скрипка, всплакнув тонкой нотой, обрывает мелодию. Понурившись, волочу инструмент по песку к выходу.

Я не могу услышать реакцию зала. Мне это уже безразлично или просто кровь сильно стучит в ушах.

Теперь больше не о чем играть, теперь некем притворяться.

Мама не пришла на мое выступление.


_________________

Женевьев хотела уйти, покинуть шапито и избежать разговора с Радой, но внезапно на манеже раздался смех публики, а затем зазвучала мелодия, пронзительная и щемящая.
Мирко приложил палец к губам и позволил обеим женщинам подсмотреть номер Ди вместе с ним. Из-под купола спустились полумесяц и звезды, образуя ночное небо. Но вот музыка смолкла, Ди, понурившись, поволокла инструмент по песку к выходу. Ее глаза были полны печали.
- Умница! – шепнул Мирко, когда Ди появилась за кулисами.
– А теперь, дамы, вам пора отдыхать. Женевьев, обожди меня здесь, я быстро..
Он подхватил Раду под руку и быстро поволок к выходу, пока она не успела устроить ему сцену.
- Дорогая сестричка, ты была великолепна, - сказал он, - и даже не представляешь, как я тебе благодарен. Чего бы ты хотела, скажи?
Рада и не пыталась вырваться. Если уж она не может получить этого мужчину, пусть он осыплет ее подарками.
- Надеюсь, тебе хватит денег, - усмехнулась она. – Безделушками от меня не отделаешься.
- Твоему будущему мужу я не завидую, - рассмеялся Зобар. - Ему придется много работать!

К тому времени, как Мирко вернулся в шапито за Женевьев, Рада уже крепко спала и видела странные сны.
_________________

Об инциденте во время выступления Арлетт, Фантом узнал из разговоров в гримерке. Зорг опять не углядел за своими зверями. Фантома, как всегда не оказалось рядом, когда его помощь могла понадобиться. Сделав последнюю затяжку, Фантом раздавил сигарету в пепельнице и грустно усмехнулся. Некоторые вещи остаются неизменными. Тьери прав, он должен смириться…
***
Стоя за кулисами, он мысленно отсчитывает гулкие удары собственного сердца. Медленно, мучительно медленно…Расстояние от предыдущего до последующего – фрагмент чье-то жизни. Пусть небольшой, но такой важный для него… Он сосчитает их все и сохранит, нанизав на нитку памяти.
Раз…аплодисменты, адресованные Малышке Ди постепенно стихают.
Два …мимо пробегают рабочие, сцены унося реквизит, оставшийся от предыдущего номера…
Три…лицо Ди он не забудет никогда. Усталое и грустное лицо маленького человека, чье призвание смешить других.
Четыре… в голосе Марты облегчение наряду с тревогой. С одной стороны представление подходит к концу и все проблемы позади, с другой – финальная точка все еще не поставлена и ответственность они с артистом делят пополам. Его имя слетает с уст Марты и зал взрывается овациями.
Пять…ободряющая улыбка Тьери дороже всемирного признания. Он не держит зла, значит не все потеряно.
Шесть… кулисы расходятся в стороны, открывая перед ним путь на арену…
Шесть ударов сердца – так мало для других, для Фантома – целая вечность на подступах к заветной цели.
С седьмым призрак возрождается к жизни…

Гаснет свет рампы. Зал замирает в ожидании волшебства.

Расступилась неба тишина. Разомкнулись бытия пределы.
И взошла безликая Луна из основ познания и веры.
И над циклом вечных перемен, в череде закатов и рассветов,
стала всем, не будучи ничем, сном без сна и тайной без секретов...
Ограждая, открывала дверь, провожала в тонкие начала.
И ценой бездушия потерь стоимость услуги назначала.
Очищала от касаний зла, обнажая искренность творенья.
И свечой негаснущей плыла пред огнями духа озаренья.
Обличала смерти красоту, раскрывала жизни вдохновенье.
И дарила неба чистоту бытию высокого рожденья.
(нагло стырено из сети)) подается в сокращенном варианте)

С первыми звуками мелодии в воздухе вспыхивает желтый огонек и устремляется ввысь.
Одна за другой под куполом зажигаются яркие звезды. В полумраке можно рассмотреть стальную клетку увитую плющом и неподвижный силуэт внутри. Легкой дымкой тумана призрак просачивается сквозь переплетенные прутья решетки. Спасибо Мирко, помог с созданием иллюзии. На небосводе появляется Луна, озаряя мягким сиянием центр манежа, и силуэт приходит в движение.

Музыка становится тише, Луна прячется в облаках. Блуждающий огонек за спиной Фантома выхватывает из полутьмы фрагменты цепи, уходящей под купол, подобно дороге в никуда. Он начинает проворно взбираться вверх, «шагает» по шаткой опоре, помогая себе одной рукой. Несколько сложных переворотов и скольжение вниз , от которого у зрителей перехватывает дух - просто разминка. На высоте пяти метров Фантом вновь хватается за цепь и переводит тело в горизонтальное положение параллельно манежу. Цепь начинает вращаться, с возрастающей скоростью.
Отпустив шаткую опору, Фантом стремительно летит навстречу манежу подобно огромной птице, раскинув руки в стороны. Двойной переворот и цепь змеей оплетает тело. Спасет от падения, до боли впиваясь звеньями в кожу сквозь ткань костюма . Мышцы едва ли не лопаются от напряжения, но всепоглощающее чувство легкости того стоит. Он живет здесь и сейчас. Каждое движение , каждый сложный акробатический элемент – гимн его личной свободе.
Побаловав зрителя вертикальными трюками, Фантом взбирается на платформу. Блуждающий огонек рассыпается снопом искр , возрождается подобно фениксу и неровно плывет по горизонтали, словно что-то ищет и никак не может найти. Между двумя платформами под куполом горизонтально подвешена цепь, на ней Фантом повторяет элементы выступления, отшлифованные накануне малом шатре. С проволокой было гораздо проще, приходится включать в работу все группы мышц. Ему это на пользу. Преодолевая препятствия, он побеждает свои сомнения и страхи. Как ни странно, у призраков они тоже есть.
После очередного кувырка, Фантом замирает. Дрожащее пламя свечей, освещая фигуру Тьери в темном плаще. Неуловимым движением рука ассистента подбрасывает вверх тонкий шифоновый шарф и ткань подхваченная легким сквозняком, опускается на острые грани кинжалов, установленных на подставке перед ним. Идеально ровные тонкие ленты шифона , пройдя между лезвий, еще не успели исчезнуть в темноте, а первый кинжал, уже нацелен в сердце призрака . Точный наклон в сторону - ровно столько, чтобы не потерять равновесие – и лезвие по самую рукоять вонзается в стенд за спиной Фантома. Идеальный бросок. Тьери знает свое дело. Исходная позиция. Два глубоких вдоха. Осталось четыре кинжала – четыре удара сердца. Первый…наклон влево, лезвие со свистом проносится у правого уха, Второй – прыжок с переворотом и уверенное приземление на шаткую опору. Третий - недостаточно точный уход вправо стоит Фантому небольшой царапины на плече. Еще один глубокий вдох перед последним броском и небольшая импровизация - следующий кинжал пойман на лету и только после этого сердце отмеривает четвертый удар.
Три шага назад в направлении платформы – вполне достаточно для осуществления финального прыжка. Теперь дело за Тьери. Если захочет – может уничтожить обидчика одним –единственным движением.
Барабанная дробь. Длинное лезвие обоюдоострого меча в руках ассистента со свистом рассекает воздух, ослепляя отраженным сиянием тысячи свечей. Всего четверть секунды на последний прыжок, прежде чем цепь оборвется. Звон металла о металл – сигнал к действию – лезвие легко прорезает звенья, высекая искры , и свободный конец цепи стремительно падает вниз.
Одинокий крик в зале подобен пушечному выстрелу.
Свечи гаснут одна за другой, погружая арену во мрак.

Для Уила этот день был прекрасным: фееричное выступление вместе с юной ученицей, еще и две прекрасные дамы попросили его об услуге. И все бы было прекрасно, не свяжись он с горе мэром. У него была фееричная способность попадать в передряги и Уильям удивлялся, как еще Брюгге стоит на месте целый и невредимый.
Зачем.. Зачем.. Зачем я пошел в ними... - именно такая мысль отбойным молотком отчеканивалась в голове, пока парень спасал свою пятую точку от разгневанного тигра. Секунда и Уил нырнул в ледяную воду. Ничего себе... Росточком мэр невысок, зато силы в его руках на пятерых. Или это так бодрит вечерняя прогулка под луной в компании тигра? Команда подгоняемая полосатым тренером промчалась мимо, а Уил поспешил переодеться и опять дежурить за кулисы, надеясь что жонглер как-нибудь выберется. Помочь ему Уильям не мог по простой причине - не было нигде видно их с новоиспеченным отцом.
Настроив свой уникальный инструмент, Уильям появился к самом началу выступления Арлетт, но уже в скромном уголке манежа. И снова дивная мелодия скользит по просторной арене. Плавные движения... зачарованные глаза зрителей... пара клыков... Пара клыков? Глаза Уила поползли на лоб: Тигр и маленькая хрупкая девушка...
Благо Арлетт была там, высоко. А не так близко к зверю, как стоял музыкан, защищенный лишь линией прозрачных бокалов.
Глаза Уила поползли еще выше, когда Арлетт решила познакомиться поближе с большой кисой. Но он решил не шевелиться, чтоб не спровоцировать зверя.

***

После инцидента Уил снова рынулся на сцену. Ведь он всегда привык держать слово. Пара скрипок и одна история. Но сейчас у него была другая роль, он лишь сопровождал, всего лишь поддерживал. Это ее история, так пусть же каждый насладиться ею.