Дай сердцу волю...

Спасибо!
Да, принцессы там, безусловно, есть, но они просто принцессы, а не виолки.
_________________

Благодарю. Знакомьтесь на здоровье. Приятного чтения!
_________________

 » Часть 5: «Пассия». Глава 3 (последняя)

После памятного поединка Сэбастин продолжал вести себя, как обычно: сдержанно, вежливо, безотказно, исполняя любые приказы, распоряжения и капризы быстро и точно, с обыкновенной своей невозмутимостью. Элиот пыталась проникнуть в его чувства, но словно натыкалась на непроницаемую пелену тумана. Так умел скрывать свой внутренний мир только Санхар. Правда, он не говорил, что это преимущество исключительно Бессмертных. Любой человек с сильной волей и желанием мог научиться такому трюку. Нужно просто сдерживать эмоции и порывы, запрятав их так глубоко, что и сам не всегда отыщешь. Что же творилось в душе бывшего принца, раз он загнал её в такую яму, что даже сильная эмпатия Бессмертной не смогла ничего прочувствовать?
Закрытость дворецкого и раздражала, и радовала одновременно. Раздражала потому, что любопытство разъедало, как язва: чувствует ли он к ней что-то, и если чувствует, то что? Радовало осознание, что ей удалось поколебать его равнодушие и пробить брешь в броне самообладания. Он не «свард», не равнодушный бесчувственный клинок, прямой и холодный, покорный управляющей руке, а такой же уязвимый человек, как все.
Как развеять туман? Как достучаться до сердца? Как преодолеть отрешённость? Вот вопросы из вопросов! Просто подойти и сказать: «Я хочу тебя!» не поможет. Он может отказаться, но скорее, согласится с обычной вежливой покорностью. Но не этого желает её душа. Можно признаться в любви. Но останавливала не только боязнь услышать в ответ «Прости...», но и непонимание собственных чувств. Вожделение это или любовь? Искренняя привязанность или нехватка мужского внимания? Как понять саму себя?

«Одна удача дороже тысячи действий», - гласит виольская мудрость. А ещё говорят: «Нет в жизни радостей без слёз».
Почти всю центральную часть Осэма покрывали густые леса. Прекрасные охотничьи угодья и поставщик древесины. Санхар, во время нечастых посещений вотчины, любил поохотиться на гиззарда – большую хищную кошку со свирепым непредсказуемым нравом. Он специально завёз на остров парочку, и содержал в особом заповеднике, который охранял целый штат лесничих. Спустя какое-то время гиззарды расплодились и вырвались на волю, досаждая населению. Пока они убивали скот, их терпели. Из казны за каждое убитое животное выплачивалась компенсация. Но потом гиззарды начали нападать на людей. Мало находилось охотников выслеживать и отстреливать этих опасных хищников. Пришлось приглашать зверобоев из-за моря.
Каждый день, перед обедом, Элиот выезжала на верховую прогулку. Раньше её сопровождало несколько стражников охраны. Но в последнее время девушка брала только Сэбастина. Даже его молчаливая невозмутимость была ей приятна. Когда на узкой тропе кони сближались и колени всадников соприкасались, по телу виолки пробегала дрожь. Она сжимала челюсти, чтобы сдержать томный вздох, и вцеплялась в поводья, чтобы не заграбастать дворецкого в жадные объятия. Он, словно чувствуя состояние наместницы, косил в её сторону медово-карим глазом, затенённым густыми ресницами.
Маршрут пролегал по окрестностям: вокруг замка, иногда сворачивал в город, иногда поворачивал к лесу.
В этот день всё было, как всегда. Покинув ворота, всадники направились к водопадам, чтобы оттуда спуститься вниз, и по берегу речушки проехать до побережья бухты. Затем через город вернуться к замку.
Рёв ниспадающего потока гасил все звуки. Ветер приносил мельчайшую водяную пыль, оседавшую на коже и одежде крошечными капельками, сверкавшими в солнечных лучах. В воздухе дрожала и переливалась цветастая дуга. Элиот не уставала любоваться прекрасной картиной, нарисованной природой. С высоты скалы открывался чудесный вид на бухту и прилегающие окрестности. Город казался скопищем маленьких коробочек, рыжевших черепичными крышами. Корабли в бухте и порту – щепками с кусочками разноцветных тряпочек на спичечных мачтах.
Внезапно благодушное настроение виолки перебил укол тревоги. Она не успела осознать, откуда она исходит, как боковым зрением заметила вылетевшее из-за ближайших валунов пятнистое гибкое тело. Конь взвился на дыбы, и, поскользнувшись на мокрых камнях, рухнул в воду. Элиот среагировала мгновенно. Высвободив ноги из стремян, соскользнула с бьющегося в ужасе животного, увлекаемого стремительным потоком, и попыталась уцепиться за ближайший камень, торчавшей посреди стремнины, как сломанный зуб. Волны захлёстывали лицо, не давая вдохнуть. Сильное течение отрывало руки от скользкой поверхности. Она понимала, что не удержится и не выплывет. Путь один – вниз с обрыва вместе с потоком, и молиться богам, чтобы хватило глубины. В противном случае – изломанное искалеченное тело выбросит на берег. И кто знает, как поступят с ним глупые аборигены? Возможно, оплачут и торжественно похоронят, пока она будет в стадии восстановления.
Уже отпуская спасительный камень, Элиот увидела, что Сэбастин, борется с гиззардом. У дворецкого был только украшенный серебром айосец, который девушка подарила ему на днях. Но это не остановило безрассудного мужчину. Однако, заметив, что госпожа уносится с током вод, он повернулся к хищнику спиной и бросился в поток следом за ней.
- Нет! – только и успела крикнуть девушка, как её закрутило, завертело, потянуло на глубину и, швыряя, как тряпичную куклу с камня на камень, сбросило с обрыва. Лёгкие наполнились водой, боль от сломанных рёбер пронзила сознание, но всё поглотила спасительная тьма.

Очнулась Элиот в своей спальне. Слабый утренний свет пробивался сквозь полупрозрачные занавеси. Прохладный утренний ветерок слегка колебал шторы. Тёплое одеяло укрывало её до подбородка.
В теле ощущалась обычная утренняя нега, а также зверский голод. А ещё хотелось пить. А ещё что-то сдавливало грудь и зудела кожа. Отбросив одеяло, Элиот увидела повязки. Она была спелёната, как младенец, только руки и голова свободны. Девушка с остервенением начала срывать с себя бинты. Избавившись от повязок, с наслаждением растёрла кожу, и встала. Набросив на голое тело халат, толкнула дверь. Та обо что-то ударилась, не открываясь больше, чем на ширину ладони. Элиот упёрлась руками и подвинула препятствие вместе с дверью. С той стороны послышались неразборчивые возгласы. Сунув голову в щель, виолка встретилась с сонным взглядом Сэбастина. Это его кресло было придвинуто к самой двери, и дворецкий спал прямо в нём.
- Вы меня выпустите или мне прорываться силой?
Сэбастин вскочил и отодвинул кресло.
- Миледи… Как вы себя чувствуете?
- Прекрасно! – немного раздражённо ответила девушка. – Но хочу есть и пить. Или вы проведёте меня на кухню, или сами принесёте чего-нибудь. Я бы сейчас целого барана съела!
- Но… Слушаюсь, - наклонил голову мужчина и чуть ли не бегом бросился вон из комнаты. В дверях задержался на миг и оглянулся. Во взгляде читалось изумление и недоумение.
Элиот вышла на балкон, где, по обычаю, завтракала. Утро вступало в свои права, хотя солнце ещё не взошло. Прохлада забиралась под тонкую ткань и пробегала мурашками по коже. Но Элиот не обращала на неё внимания, вдыхая полной грудью свежий воздух, напоенный росой и ароматами увивавших балкон цветов.
Дворецкий не заставил себя ждать, притащив большой поднос, заставленный всевозможными блюдами. Когда он начал сервировать стол, девушка удивилась, как он донёс такое количество снеди?
Закончив, налил в бокал шипучего напитка и стал в ожидании других распоряжений.
- Садись. Поешь со мной, - предложила девушка, отламывая ножку холодной жареной курицы и впиваясь в мясо крепкими зубами. Конечно, она поступала не по этикету. «Так не подобает леди», - сказал бы в иной раз дворецкий. Но сейчас он лишь молча пожирал её глазами, и во взгляде теснились десятки не высказанных вопросов.
- Не молчи. Расскажи лучше, зачем сторожил под дверью?
- Чтобы вас не похоронили.
Элиот безмолвно приподняла брови. Рот был наполнен едой.
- Вы сами меня попросили.
Брови подскочили ещё выше. Потому что Элиот ничего не помнила после падения.
- Когда я вытащил вас из реки и откачал воду из лёгких, вы пришли в себя и произнесли: «Не позволяй меня хоронить…». Потом снова потеряли сознание. Я принёс вас в замок и вызвал лекаря. Он сказал, что у вас поломаны рёбра и раздроблен таз. И что вы долго не протянете. Он зафиксировал тело повязками, так как больше ничем помочь не мог. Вечером, проверяя, как вы, сообщил, что вы не дышите, и пульса нет. И посоветовал готовиться к похоронам. Но я помнил ваш приказ. И не позволял никому войти в вашу спальню и забрать тело.
- И сколько вы просидели под дверью?
- Сегодня девятый день. Почти каждый час я проверял, как вы. Но вы были… мертвы. Или выглядели мёртвой. До сего момента.
- Восемь дней… Срок немалый. Видимо, мне, в самом деле, хорошо досталось… Скажи, если я выглядела мёртвой и лекарь сказал, что я умерла, почему ты продолжал исполнять приказ? Может, я бредила тогда?
Сэбастин опустил глаза. После продолжительной паузы, словно через силу, произнёс:
- Потому что не верил, что вы умерли… Не хотел верить. Вы просто спали… Да, вы спали!
Элиот вытерла салфеткой рот и руки и встала. Сэбастин тоже вскочил.
- Я помню, вы тоже прыгнули в водопад. Почему я разбилась, а вы нет?
- Я умею плавать в горных реках, - впервые лёгкая улыбка тронула губы мужчины.
- Но зачем прыгать? Спустились бы и подобрали меня на берегу.
- На это ушло бы много времени. Да и гиззард мог помешать. А так я вытащил вас сразу же, как вы упали.
- Но зачем такое геройство? – Элиот приблизилась, требовательно смотря в глаза мужчины. – Зачем рисковать? Ну, разбилась бы я. Пришёл бы другой наместник. Вы отличный дворецкий, и вряд ли потеряли бы работу.
- К демонам работу! – внезапно взорвался Сэбастин. – Разве она мне важна? Разве дорожу нею? Разве о ней думаю ночами?
Так долго сдерживаемые эмоции прорвали плотину напускной отчуждённости и затопили душу мужчины бурлящим потоком. Элиот еле успевала читать их. Ошеломление, усталость, смущение, удивление, возбуждение, решимость, заинтересованность, восхищение и нежность, нежность, НЕЖНОСТЬ – всё переплелось, смешалось, завязалось в тугой ком, распиравший мужчину изнутри. Элиот более не стала сдерживаться. Её поглощали те же чувства. Ступив ближе, протянула руки для объятий, и тут же оказалась прижата к шёлку камзола. Возбуждённый стук сердца оглушал и сотрясал грудь. Лицо склонилось, губы коснулись волос.
- Миледи… - прошелестел тихий голос.
- Элиот… Зови меня по имени. Я хочу услышать его из твоих уст… - так же тихо ответила девушка.
- Элиот… - прозвучало музыкой. – Я… Я люблю вас. Я люблю вас с того мига, как впервые увидел. Вы похитили моё сердце, пленили душу, заставили страдать тело, не способное… не смеющее прикоснуться к вам. Только возможность находиться рядом спасала меня от смертной муки. Если бы вы умерли, умер и я… Покончил бы с собой, спрыгнув с той же скалы. Жизнь бесполезна, если в ней нет вас.
Такое признание растопит самую чёрствую душу. А душу влюблённую вознесёт до небес. Элиот подняла голову, взглянула в глаза любимого и… бросилась в медовые колодцы без оглядки. Теперь она не боялась утонуть в них навсегда. Потому что знала, верила и чувствовала – её любят!



Конец

Ну вот, пришёл труду конец...
"Ничто не вечно под луною".
Кто дочитал, тот молодец.
Благодарю, склонясь главою.

Спасибо всем, кто дотерпел,
Довёл героев до финала.
Настал сей повести предел.
Насочиняла я немало.

Готово! Финиш! Эпилог!
Герои пусть живут счастливо.
Я ж подведу всему итог:
Недурственное вышло чтиво.


_________________

Ирена, приветствую и от души благодарю.
Прекрасные описания, красивая развязка.
___________________________________

Спасибо, Марго!
_________________