Посланник Любви (ИЛР, 18+)

Давайте, мои читатели, поговорим о делах давно минувших и забытых дней. Прочно забытых, потому что в школьных учебниках про битву, о которой я хочу сегодня рассказать, не написано. И в институтских тоже. И если про сражение у Молодей в 1572 году в последнее время говорят достаточно часто (если вы вдруг не в курсе, то в моем блоге есть рассказ про эту историю, можно ознакомиться), то вот про то, что случилось в 1555 году у урочища Судьбищи, там, где сейчас находится село Судбищи Орловской области, в основном знают только историки. Жаль.

Как вы думаете, когда Россия первый раз устроила поход на Крымское ханство?

Обычно отвечая на этот вопрос, вспоминают поход Миниха. Говорят о походах Петра под Азов, хотя, это, конечно, не совсем про Крым, точнее, совсем не про Крым.

Более продвинутые вспоминают про неудачные походы князя Голицына в 1687 и 1689 годах. Или даже про поход Адашева в 1559 году.

Почти никто не вспоминает поход-рейд Ивана Шереметева в 1555 году.

Том самом, который и привел к Судьбищенскому сражению.

А ведь именно этот поход стал первым, когда Московское государство, только что захватившее Казань, попробовала не просто отбиваться от татар, а перенести непрерывную войну в степь.

(После поражений крымско-татарской орды в битвах под стенами Тулы и на реке Шиворонь во время похода 1552 года, Девлет- Гирею и его мурзам оставалось только безучастно наблюдать за падением и завоеванием Казанского ханства. Между крымским ханом и Иоанном Грозным завязалась регулярная переписка. Девлет-Гирей писал русскому царю свои заверения в дружбе, и требовал дани, угрожая новым нападением в случае отказа. На что Иоанн Васильевич отвечал, что дружбы он ни с кем не покупает и отправил в Крым извещение о завоевании Астраханского ханства. А чтобы дружба с Девлет-Гиреем была ещё крепче, в 1554 Иоанн Грозный приказал на реке Шиворонь восстановить город Дедилов с острогом, уничтоженный во времена татаро-монгольского нашествия.)

Почему про этот поход не говорят?

✅ Во-первых, формально, это все-таки неудача. Хотя такая неудача стоит многих удач.

✅ Во-вторых, в Москве в то время правил кто? Правильно, Иван Грозный, по прозвищу Васильевич (шутка юмора). Как известно, злодеи и тираны не могут сделать ничего хорошего. Хвалить их не принято.

✅ В-третьих, командирами экспедиционного корпуса были Иван Шереметев Большой и … Алексей Данилович Басманов. Ага, опричник. Один из главных. В дальнейшем. А Иван Шереметев входил в Избранную Раду, попадал в опалу, потом опять становился одним из доверенных бояр. В общем, как мы знаем, раз армией командовал опричник, значит, хвалить не стоит. Они же все плохие.

Как-то так. Но все-таки давайте отвлечемся от тиранов, его помощников и того, что про них нагородили «благодарные» потомки и посмотрим, что же там было на самом деле.

На самом деле было так.

Весной 1555 года царь Иван Васильевич со своими советчиками решили показать, что захват Казани был не случайной акцией и что у Москвы есть амбиции, которые заходят намного дальше. К этому моменту до Москвы дошли слухи, что вечная угроза и постоянный враг – крымский хан Девлет-Гирей собирается в поход на адыгских князей, то есть в предгорья Кавказа.


Эти князья к тому моменту приняли покровительство московского царя, то есть были союзниками, которым по возможности следовало помочь. Вот им и решили помочь – послать экспедиционный корпус под командованием Ивана Шереметева, чтобы захватить татарские табуны, находившиеся на выпасе на Мамаевом лугу, большом степном пространстве в низовьях Днепра. Приговорили

«…послати на крымские улусы воевод боярина Ивана Васильевича Шереметева с товарыщи…»
То есть, по сути, этот поход или рейд можно считать первым походом на Крымское ханство. Другое дело, что все закончилось не совсем так, как планировалось.

В поход отбирали опытных бойцов. Из Москвы и близлежащих городов шли:

«дети боярские московских городов выбором, окроме казанские стороны»
Кроме того, к ним в помощь собирались

«северских городов всех и смоленских помещиков выбором лутчих людей»
Основные силы собирались в Белеве, вспомогательные в Новгороде-Северском. В общей сложности у Шереметева собралось около 13 тысяч человек.

Историк Виталий Пенской предполагает, что поход Шереметева был не просто рейдом, задачей которого являлось разорение выпасов татар. Дело в том, что в то же время в районе Коломны, Зарайска и Каширы собирались основные русские силы. И Пенской предполагает, что русские командиры затевали сложную операцию, собираясь поставить заманить Девлет-Гирея между двух огней – Шереметеву предстояло послужить наковальней, об которую крымчаков расплющит молот основной армии. Но, как кажется лично мне – для того времени это была слишком уж сложная операция. Да еще на таких больших расстояниях.

Шереметев выступил в поход 2 июня 1555 года, на Троицу. Воевода он был опытный и осторожный. Андрей Курбский в «Истории о великом князе Московском», описывал это так:

«...имяше стражу с обоих боков зело прилежную и подъезды под шляхи…»
Вот только Девлет-Гирей на самом деле пошел в поход не на адыгов. Слухи об этом походе распустили специально. Это была операция прикрытия. А на самом деле он ел в поход на Москву. И было у него порядка 60 тысяч человек.

Русская разведка, действовавшая в степи обнаружила татар на переправе через Северский Донец и срочно послала гонца на север, к своим, чтобы предупредить – непрошенные гости идут. Ждите.

22 июня 1555 года гонец Иван Григорьев встретился с отрядами Шереметева, который к тому моменту собрал силы, шедшие из Белева и Новгород-Северского в единый кулак. И Шереметев повернул на север, вдогонку за ханом, прошедшим ранее по Изюмскому шляху.

1 июля Шереметев догнал силы крымчаков и нанес удар по шедшему за основными силами обозу. Налет на ханский обоз оказался мегауспешным. По Никоновской летописи Шереметев взял:

«лошадей с шестьдесят тысящ да аргомаков з двесте да восмьдесят верблюдов»
По сути, татары оказались без необходимого для набега и обеспечения маневренности армии транспорта. Поход на Москву уже был сорван. Только бы удалось удержать добычу. В тот же день Шереметев отправил добытые табуны двумя большими группами в сторону Мценска и Переяславля-Рязанского. Так как добыча была огромной, сопровождать ее воевода отправил примерно половину своих сил.

А севернее Шереметева, между русскими землями, основными силами во главе с царем Иваном и его отрядом находились 60 тысяч татар. И Шереметев шел вслед за ними.

На следующий день, 2 июля, Девлет-Гирей узнал, что обоза у него больше нет. То есть, у его армии нет примерно половины лошадей. А значит, нет маневренности и русские основные силы перехватят его. Тем более, что главные силы во главе с царем Иваном IV уже шли к Туле, навстречу татарам.

И он повернул назад, на юг. Навстречу идущему за ним Шереметеву.

Тут и началась история того знаменитого боя.

Бой у урочища Судьбищи
Иногда эту битву называют также Судбищенской, по нынешнему названию села, около которого столкнулись отряд Шереметева и татары Девлет-Гирея. Но я оставлю и дальше написание с мягким знаком, оно также используется. Это на всякий случай, для критиков.
Татары и Шереметев встретились у урочища Судьбищи. Подходящее название для места, где сходятся два основных шляха, по которым татары ходили в походы на Русь. Да и для битвы тоже. Судьбищи… Как специально придумали.

Бой начался 3 июля около полудня, когда передовые отряды татар столкнулись с русскими. Сначала дело пошло хорошо, так как татары растянулись и вступали в бой по частям. Татары атаковали, русские контратаковали, конная сшибка следовала за сшибкой и так продолжалось около 6 часов.

Первый день в целом для русских завершился успешно, потому что

«передовой полк царев и правую руку и левую потоптали и знамя взяли Шириньских князей»
Вот только это были не основные силы татар, а передовые отряды.

Вечером и ночью русские соорудили в дубраве что-то вроде гуляй-города из обозных телег и поваленных деревьев. Это, конечно, был не специально построенный гуляй-город, как при Молодях в 1572 году, но свою роль на следующий день он сыграл.

Ранее Шереметев послал гонца к ушедшим с добычей, сообщив, чтобы те срочно возвращались назад. Вернулась незначительная часть, так как командиры, сопровождавшие добычу, побоялись бросить ее. В общей сложности у Шереметева собралось около 7 тысяч человек. Против примерно 60 тысяч татар. Во всяком случае так указано в летописи. Других данных о численности нет. Поэтому однозначно можно сказать, что татар было намного больше.

Пока русские укреплялись в дубраве и готовились к новому бою, татары пытались понять, что за русские перед ними и, самое главное, сколько их. Во время боя им удалось захватить двух пленных. Повели они себя по-разному. Наверное, оба понимали, что им не жить. Но один все выдержал с честью, а другой раскололся. Купил он себе жизнь или нет, кто знает, у Курбского написано так:

«… два шляхтича изымано живы, и от татар приведено их пред царя. Царь же нача со прещением и муками пытати их; един же поведал ему то, яко достояло храброму воину и благородному; а другий, безумный, устрашился мук, поведал ему по ряду: «Иже, рече, малый люд, и того вящее четвертая часть на кош твой послано»…»
Жалко, но имени того, кто не сломался, неизвестно. Да, наверное,и никогда известно не станет.

И Девлет-Гирей, который поначалу хотел уходить дальше и не связываться с русскими, понял, что отряд перед ним не то, чтобы и большой. А значит, можно поквитаться за поражение днем. Да и за разгромленный и разграбленный обоз отомстить. Поэтому утром 4 июля татары пошли в атаку.

Сначала все продолжало идти хорошо для русских. Потому что как писали потом сами татары, точнее турки:

«….войско татарское потеряло дух и пришло в расстройство Ханские сыновья калга Ахмед-Герай и Хаджи-Герай, пять султанов в бесчисленное множество знатных а простых ратников мусульманских пали под ударами неверных; совершенная гибель была уже близка…»
Дело дошло до того, что

«….Царь же един остался между янычары: бо было с ним аки тысяща с ручницами и дел (пушек) не мало…»,
если верить Курбскому. А почему бы ему не верить, если он все это писал уже став врагом государству Российскому.

В общем, около Девлет-Гирея осталась только вооруженная огнестрельным оружием гвардия. А ручницы тогда были, как бы это помягче сказать – не чета нынешним ружьям. Этакие мини-пушки в миниатюре, можно в Историческом музее в Москве посмотреть. Стрелять из них было непросто. Но если уж попадет…

Вот они и попали, когда русские пошли в атаку на ханскую гвардию. В Шереметева.

Шереметев был тяжело ранен. Вдобавок под ним убили коня. Татары чуть было не захватили раненого воеводу в плен, но дружинники смогли отбить Шереметева. Вот только, как это часто бывало в те времена, раньше, да и много позже – гибель военачальника оказалась началом конца. Русские дрогнули. А татары наоборот приободрились и пошли вперед.

Через пару часов:

««…большую половину войска христианского разогнаша татаровя, овых побиша, храбрых же мужей не мало и живых поймано…»
Те, кто побежали, попали в плен. Но побежали далеко не все. Потому что были те, кто не потерял головы и помнили про опорный пункт в дубраве.

И тут на первый план выходит помощник Шереметева, Алексей Данилович Басманов, его подчиненный в этом походе. Он и еще один воевода, Сидоров, собрали вокруг себя людей и отступили в импровизированное укрепление.

По летописи Басманов

«велел тут бити по набату и в сурну играти»
По разным данным собралось от 2 до 5 тысяч человек. Меньше всего приводит Курбский, больше всего – в летописи.


И вот этот гуляй-город, если можно так назвать сооруженное укрепление, в котором засели русские под командованием Басманова, татары взять так и не смогли, хотя ходили на приступ три раза. Второй воевода, командовавший отступившими русскими, Сидоров, в ходе боя получил огнестрельное ранение из пищали. Это была его уже вторая рана за день, от которой он не оправился.

Укрепление татары так и не взяли. К вечеру атаки были свернуты, а Девлет-Гирей распорядился уходить дальше на юг. Через сутки татары были уже у реки Сосны, в 90 км от места боя. Дело в том, что крымский хан опасался, что на хвосте у него – основные силы русских. Он не знал, что они только подходили к Туле…

Кто победил в Судьбищенской битве?

С одной стороны, русские были разбиты и уцелели только потому что укрылись в лагере. С другой стороны – татары лагерь так и не взяли и ушли. И потери татары понесли больше. Да и обоз у татар увели.

Так что, как минимум – дрались хорошо. Хоть и не разгромили татарскую армию и не разогнали. Но и сами не сдались и избитые после сражения вернулись в Тулу, где и были награждены.

А нашествие татар в том 1555 году было сорвано. Славный получился поход. Хоть и не совсем такой, как планировался.

Что было дальше?

Иван Шереметев выздоровел. В 1562 году попал в опалу вместе с Избранной радой. Но принимал участие в походах. А потом, позднее упоминался в разрядах как один из самых знатных и видных бояр. После событий 1570 года ушел в монастырь.

Алексей Басманов продолжал ходить в походы, стал одним из основателей и вожаков опричнины. Был помощником царя и отчаянно смелым воеводой. Но по новгородскому делу он попал в число обвиненных. Что там было? Интриги около трона, неосторожные разговоры, стремление Малюты Скуратова свалить сильного конкурента, сворачивание опричного проекта вместе с его лидерами? Это интересно, но для судьбы Алексея Басманова не важно. Его не стало.


Можно, конечно, говорить, что став опричником, Басманов запятнал свое имя. Это модно, демократично и так далее. Вот только есть одно веское «НО»

До наших дней дошла всего одна вкладная грамота XVI века, в которой человек, делающий вклад, просит поминать не только своих родственников. Но и:

«…по тех людям, которых на госыдаревых службах на Поле и в две Казани при мне, при Алексее, побили. А имена их написаны в большой церкви над жертвенником…»
Он просил поминать тех, кто дрался рядом с ним под Казанью и у Судьбищ, в осажденном Переяславле-Рязанском и во время осады Полоцка и Нарвы. Еще раз – больше ни одной такой грамоты тех времен на сегодня не известно.

Только Алексей Басманов, человек, ославленный в истории как один из опричных палачей, никогда не забывал и просил поминать своих небогатых боевых товарищей, тех, кто делил с ним тяготы походов и сражений. И вот это как-то совсем по-другому говорит об этом человеке. Опричнике, полководце, воеводе. Защитнике земли русской.

-------

А у Судьбищ теперь стоит памятник