Заблуждение сердца (СЛР)

Я в читателях.
_________________

Принимайте в читатели
Начало очень заинтересовало....
упиваясь своими обидами мы часто живем прошлым и тем самым отказываемся от своего настоящего, надеюсь у наших героев получится построить их совместное будущее
_________________

Спасибо за новую историю. Очень симпатизирую Роману и Паладину. Мне кажется Роман любит Полину, ревнует точно. А вот к Полине у меня не однозначное отношение. Я понимаю 17 лет, молоденькая ещё, но и в этом возрасте люди способны на поступки ради настоящей любви. Вышла замуж и 7 лет страдает и мечтает о своем любимом, но это все юношеское идиализирование, сказка которую прервали и она скоро поймет , что любви там и не было. Трагедия с мужем заставила ее задуматься о своих чувствах к нему и надеюсь она сделает правильный выбор. С удовольствием почитаю, желаю успехов и вдохновения.

Понравилось начало закручено лихо, столько вопросов возникает

Спасибо за пожелания и интерес к роману. Вы очень верно почувствовали состояние Полины, именно это я хотела передать. Рада что вам полюбились мои герои

 » Глава 3

                                                              коллаж от автора



Ночной ветерок врывался в салон через приоткрытые окна, лексус Дмитрия мчался по пригородной трассе, постепенно набирая скорость. Временами Луганский бросал рассеянный взгляд в зеркало заднего вида, пытаясь привыкнуть к тому, что красивая женщина, заснувшая в объятьях его друга и партнера на заднем сиденье, действительно была Полина. Та самая Полина, это в ее голубых глазах сверкали искры слез, это она, забыв все претензии и обиды, сегодня протянула Роме руку помощи. Во сне ее черты расслабились, черные бархатные ресницы отбрасывали на лицо длинные загадочные тени.

Примерно о том же думал и Роман, непонятно почему, но та родная теплота, исходившая сейчас от его жены, была для молодого человека абсолютно новой. Можно, разумеется, списать все на потерю памяти, только, где-то самой в глубине души, Рябинин точно знал: поцелуи, взгляды, объятья, которые Полина дарила ему сегодня, были долгожданными и выстраданными. В горле снова застыл комок и, надеясь избавиться от него, молодой человек коснулся лба своей жены ласковым легким поцелуем. Тем не менее, непрочный сон слетел, она приподняла голову, еще не совсем проснувшись.

-Прости, родная, я не хотел тебя будить, – с сожалением в голосе, тихо проговорил Роман.

-Если меня будут будить так, я согласна, – сонно прошептала молодая женщина, и чувственная улыбка тронула ее губы.

Она немного приподнялась, почти касаясь щекой щеки мужа. Острое пронзительное чувство счастья внезапно хлынуло в душу, и Полина наконец согласилась - признать это удивительное откровение. В те страшные дни, в больнице, и недавние тяжелые часы для нее все изменилось. «А  быть может, изменилось давно?» – прошептал внутренний голос. Быть может, изменилось в тот самый миг, когда семнадцатилетняя глупая девчонка спустилась в гостиную девичьего дома, чтобы увидеть нежеланного жениха. И поддалась обиде на его отстраненную холодность, на то, что оставил ее одну и ушел в их первую брачную ночь. На все последующие одинокие ночи и вечера, слезы в подушку, невозможность зачать ребенка.

Сегодняшняя Полина поняла природу поступков своего супруга, поняла его боль и одиночество, поняла приступ отчаянья и неудержимо рвущуюся страсть от его поцелуев той ужасной ночью. Удушливая волна страха накатила, словно предатель. Если бы не трагедия, она могла совершить непоправимую ошибку, потерять все: мужа, ребенка, семью.

Роман, неправильно истолковав ее дрожь, ослабил объятья и попытался отстраниться.

-Нет, – умоляюще проговорила молодая женщина, подняв на него лицо, – слышишь, нет, никогда больше…

Непроизнесенная фраза повисла в воздухе, но слова уже не имели никакого значения, руки мужа вновь обнимали ее, защищая, оберегая и, приникнув к нему, Полина тихонько закрыла глаза.

Утро заглянуло в спальню, прокралось по подоконнику и хлынуло сквозь приспущенные шторы, постепенно подбираясь к постели, на которой спала Полина. Каштановые кудри разметались по подушке, ночная сорочка съехала вниз, обнажив заметно пополневшую после родов грудь. Рука молодой женщины скользнула по прохладному шелку простыней и, резко открывая глаза, она села на кровати. Сердце бешено колотилось, но в комнате больше никого не было, только рассветная безмятежность солнечными бликами легла на паркет.

На минуту ей безнадежно показалось, что вчерашний вечер им просто приснился. Приснился поздний ужин с Ромой вдвоем, на террасе, приснилось, как они смеялись и болтали потом в спальне до трех утра, и родной, до боли близкий мужчина, на груди которого она уснула, тоже просто приснился. Но ищущий взгляд наткнулся на небрежно лежащий на краю постели домашний, светло-голубой, джемпер Романа, и тиски, сдавившие сердце, ослабли. Все было реальностью! Ошеломляюще прекрасной реальностью.

Полина повернулась, бросив взгляд на будильник: «Половина одиннадцатого. Господи, неужели можно спать так долго, спать без тревожных сновидений, без размышлений над кошмарным вопросом - что делать?». Молодая женщина легко поднялась и, по-кошачьи грациозно, потянулась. Ленивая улыбка блуждала по приоткрытым губам, пока она принимала душ, а затем выбирала одежду, остановившись на очаровательном сиреневом платье, из тонкого кашемира. От середины плеча и до талии по нему спускались белые и темно-синие полосы. Оно очень нравилось Роме, нравилось раньше, он сам говорил. Полина надеялась, что понравится и теперь.

«Мария Ольшанская, семейный психолог», - тисненными серебристыми буквами отпечаталось на кусочке бело-голубого картона. Маша раздраженно отшвырнула в сторону свою визитку и откинулась на спинку крутящегося кресла.

Семейный психолог, в любимом кабинете любимого офиса, готовилась начать обычный ежедневный прием. Интересно, что бы сказали ее пациенты, узнав про ее собственную, самую большую проблему? Маша горестно улыбнулась, у специалиста по семейному профилю семьи, как таковой, не было. Конечно были родители, но она, вот уже почти пять лет, жила отдельно от них, с тех пор, как решила практиковать в городе на Неве.

Какая глупость, бросить работу в крупном столичном центре, бросить друзей и перечеркнуть всю прошлую жизнь. Ради самых прекрасных в мире глаз, но они больше никогда не посмотрят на нее с любовью. Ради надежных, сильных рук, почувствовать объятья которых - лишь невозможная мечта.

Работа помогла ей не сойти с ума, остаться жить в роскошной трехкомнатной квартире, купленной Сергеем. Что это с ней сегодня? Как она разрешила себе опять произнести это имя? Имя, ставшее клеймом судьбы на ее сердце. Шли дни, слагались в месяцы и года, но место Сержа в нем оставалось по-прежнему занятым. Другие не умели смотреть так, что мир вокруг останавливался, замирал. Не умели целовать, вызывая такую ответную бурю эмоций, что становилось страшно. Страшно от осознания, что эти поцелуи и ласки были жизнью ее души.

Недавно она встретила человека с похожим взглядом, разумеется, не в качестве новой любви. Он был мужем ее подруги. И то, что Маша прочла в янтарных глазах, устремленных на Полину, заставило ее, вопреки всякому здравому смыслу, провести параллель между двумя совершенно разными людьми. Их объединяло одно - они имели совершенно уникальную способность пронзительно любить, они любили, даже уходя и отрицая.

Полина очень долго не соглашалась принять подарок небес, Маша не могла ее за это винить, она просто не знала его цены! Она не знала, что это значит - жить, растворяясь в волшебном пламени разделенной любви, любви безбрежной, единственной, неповторимой. Не знала, как это просыпаться по утрам, рядом с мужчиной, который дышит с тобой в одно дыхание. Не знала, как восхитительно рядом с ним все, абсолютно все, даже ссоры, после которых обязательно последует страстное примирение. Быть с ним в самом центре одной вселенной на двоих.

С другой стороны ей также не довелось познать: что означает такую любовь потерять, потерять неожиданно и жестоко. Даст Бог, Полина никогда не почувствует этой невыносимой боли, которая со временем утихнув, оставалась в сердце вечной незаживающей раной. Их с Ромой история только начиналась, история совершенно иная, но в тоже время такая похожая.

«Серж», – тихо позвала Маша в пустоту. Вопреки всему, она еще не забыла, как звучит это имя, не забыла, и сейчас было поздно прогонять налетевших призраков прошлого. Опуская голову на руки, Мария почувствовала, как ресницы обожгли первые соленые капли.

-Мама, чем это вы здесь заняты? – радостно вопросила Полина, впорхнув на залитую утренним светом кухню.

Надежда Аркадьевна на мгновение оторвалась от кормления с ложечки пухлого крепыша, восседающего рядышком с ней за столом, на детском высоком стульчике.  Молодая женщина же потрясенно замерла, глядя на сына так, словно впервые его увидела.  В голубых омутах вспыхнули восторженные искорки.

-Мы завтракаем, – весело отозвалась Надежда, улыбнувшись дочери и мгновенно подметив сей загадочный взор, – что с тобой, дорогая? 

-Он похож на Рому, – тихо произнесла Полина, – у Никитки его глаза и волосы.

Надежда Аркадьевна лишь пожала плечами и мягко качнула головой:

-Ну, разумеется, он на него похож, сын все-таки, - окинув Полю в свою очередь удивленным взглядом, согласилась она.

-Наш сын, мама, ты понимаешь, что я имею в виду? Это наш сын! - восторженно продолжила Полина, тиская свое крохотное счастье.

-Я понимаю дорогая, очень хорошо понимаю. И я счастлива, что и ты, наконец, поняла.

Мимолетное облачко набежало на лицо девушки, впрочем, тут же растаяв без следа.

-Я поняла не так, как следует понимать такие вещи, мама. Но изменить прошлого нельзя. Зато мы можем сосредоточиться на настоящем и будущем. А где Рома? В саду?

-Дочка, но... ты разве не в курсе? – озадаченно посмотрев на Полину, Надежда очевидно напряглась.

-Не в курсе чего? – Поля машинально опустилась на соседний с матерью стул, отчетливо ощутив внезапную слабость во всем теле. - Мама, где Рома? Что случилось? Полиция снова приходила?

-Нет, ну что ты, успокойся,пожалуйста, может быть налить тебе воды? – смертельная бледность, покрывшая лицо дочери, не на шутку испугала Надежду Аркадьевну.

-Мне не нужна вода, Бога ради, мама, скажи мне: где мой муж? - восклицание прозвучало резко, вероятно даже чересчур и Полина смутилась едва оно отзвучало, - прости....

-Он уехал в офис, два часа назад, - нехотя выговорила женщина, зачерпнув из тарелки небольшую порцию манной каши.

Полина вероятно не сразу уловила смысл сказанного, но постепенно, сквозь пелену окутавшего ее беспокойства, прорвалась будничная очевидность.

-В офис? – не до конца поверив услышанному, повторила Полина – то есть... на работу?

-Поля, я не понимаю чему тут можно дивиться, Роман поступал так всегда, ведь он и дня не способен прожить  без своего кабинета и этих ужасных машин, – в тоне матери слышалось явное осуждение.

-Он что, сел за руль сам? – теряя голос, девушка подскочила с места.

-Вот уж простите, но, в отсутствии Елизаветы, я взяла на себя смелость категорически воспротивиться этому, его повез Костик. К тому же, в данной ситуации Роман едва ли бы смог самостоятельно выстроить маршрут. - спокойно пояснила Надежда и гораздо мягче добавила, - Позволь дать тебе совет, милая:  не стоит воспринимать вполне обычное поведение мужа, как вселенскую катастрофу. Мне кажется вполне естественным, что он захотел вернуться к прежней жизни, на работе ему будет гораздо легче привыкнуть к ней. К тому же, там Дима, он все объяснит, поможет, да и компанию нельзя оставлять без присмотра. Полина, куда ты, не надо действовать сгоряча....

Увы, дочь едва ли услышала последнюю фразу. Легко взбежав вверх по лестнице, Полина бросилась в  спальню и с грохотом захлопнула за собой дверь. Дура, какая же она все-таки дура! Ничего не изменится, никогда не изменится, она все также будет просыпаться одна, будет одна растить их сына. Помнит Рома об их прежней жизни или не помнит, ничего не меняло. Можно потерять память, но изменить привычки нельзя. Работа, машины, друзья, женщины - вот мир господина Рябинина, мир, в котором места для нее самой никогда не было. Все вернулось на круги своя. Он уехал, уехал, ничего не сказав, и даже не позвонив. Зачем? Для чего? Роман никогда не имел привычки звонить жене. Ей не обязательно было знать, чем он занимается днем и где проводит ночи!

Еще и Дима…. Полина  внезапно прекратила бесцельно метаться по комнате, с тоской замерев на месте. Дима... Господи, как же она о нем не подумала? Луганский расскажет Роме обо всем, в этом нет никаких сомнений. Уж он-то постарается донести до друга, что супруга у того далеко не ангел. Слезы, уже привычно, прочертили дорожки на щеках.

Поля медленно подошла к кровати и, опустившись на нее, взглянула на свадебную фотографию, украшавшую тауалетный столик, неловко сморгнув соленую пелену. Протянув руку, девушка взяла снимок. Сквозь холодное стылое стекло на нее смотрели двое совсем чужих людей, мужчина и женщина, в свой самый торжественный день. До ее воспаленного сознания, все же, докатился тот факт, что она находилась в спальне Романа, впервые за много лет они спали вместе в его комнате. Раньше Полина избегала сюда заходить, даже недолгие совместные ночи, когда был зачат Никитка, они проводили в роскошной комнате для гостей. А личные апартаменты оставались только личными.

Девушка глубоко вздохнула, нехотя возвращая снимок на тумбочку. Как раз в  эту минуту ей на глаза попался блистер с таблетками, притулившийся с краю ночного столика. Роман предсказуемо забыл свои лекарства. Решительно встав, молодая женщина вышла из спальни, прихватив важную находку. Примерно десять минут ей понадобилось, чтобы накинуть жакет,  нащупать в кармане ключи от машины и почти бегом спуститься вниз. Где ее  уже ожидала встревоженная Надежда Аркадьевна, с внуком на руках.

-Мамочка, я еду на работу к Роме, он забыл дома лекарства, постараюсь вернуться побыстрее, - явственно успокоившись, объявила молодая женщина

-Заодно проследи, чтобы он все таки поел. Потому, что от завтрака твой муж отказался, впрочем, как всегда! Но сейчас-то, у него режим... – с оттенком недовольства напомнила родительница.

-Спасибо, мама, я хотела тебя попросить: не сердись, пожалуйста, на Рому, ему очень трудно, а в наших проблемах виноваты мы оба, согласись? - почти умоляюще выговорила Поля.

-Разумеется, если не считать твоего отца, раздающего весьма сомнительные обещания, не подумав о родной дочери! – в глазах Надежды  разлились гневные всполохи.

-Папа не мог поступить иначе, - помолчав, возразила Полина, - в той ситуации совершенно бессмысленно кого-либо обвинять. Я этого больше не делаю, и ты - перестань, прошу!

-Если бы у тебя была возможность выбирать… - начало было женщина, покрепче прижав к себе шустрого карапуза, так и норовящего ухватить что-нибудь с каминной полки.

-Если бы у меня была возможность выбирать, мама, – мягко перебила Полина, глядя Надежде прямо в глаза, – я бы из всех мужчина на земле выбрала только своего мужа. Теперь я знаю это совершенно точно. Пока, сладенький мой.

Последние слова явно адресовались Никитке, радостно заулыбавшемуся ей в ответ.

Черный порше-каян стремительно въехал на стоянку, расположенную прямо у входа в новенький бизнес-центра «Плаза», что недавно возвели на Новочеркасском. Пружинисто хлопнула дверца, мягко пиликнули ключи,  и высокий блондин, в черном элегантном пальто от кутюр, уверенно двинулся к широким дверям огромного комплекса. Спустя пару минут перед его сосредоточенно непроницаемым взором мелькнула элегантная ковровая дорожка холла, резные створки довольно уютного лифта, отсчитавшего нужный этаж, и наконец обозначилась столь желанная дверь, с респектабельно-строгой  табличкой «Мария Ольшанская-семейный психолог».

Ладонь, с красивыми длинными пальцами, замерла в миллиметре от плоской ручки. Мужчина задумчиво гипнотизировал взглядом панель из орехового дерева. Визит сюда был ошибкой, со всеми возможными неприятностями и проблемами, которые он только мог предусмотреть. А ошибаться Паладин не любил и не мог себе этого позволить, несмотря на отчетливо замиравшее в груди предчувствие.

Впрочем, врач, а тем более психотерапевт,  ни за что не нарушит служебную этику,  ради помощи их отделу, а тем паче - припомнив ему жестокий обман. Маша.... С минуту он смаковал почти позабытое имя. Маша была способна понять.... Она единственная, кому он мог бы довериться. Но привычно взывать к гражданской сознательности, давить на общественный долг, убеждать, что подобные преступления не лучше  торговли оружием или наркотиками, играть словами и вести с ней двойную игру - Паладин не хотел.

Увы, иных вариантов ему не представили. Как  попасть в круг Борзова, не подпускающего к себе чужаков? Как не вызвать мгновенных подозрений? Как не поставить под угрозу всю операцию целиком?

Впервые в жизни ему было стыдно за принятое решение, до горечи в обреченно застывшей душе. Но пути назад уже не было, как не было шанса - вернуться в прошлое и поступить по другому, не предать, не солгать, не оставить.... Похоже он, действительно, сделался опасно сентиментальным. 

Переселив себя, молодой человек постучал. И услышав глухое: «Войдите», шагнул внутрь.

Ольшанская стояла спиной к дверям, немыслимо напряженно беседуя с кем-то по телефону:

-Я вас поняла, Инга Арнодольвна, - неестественно ровным голосом выговаривала девушка, - пусть они приедут ко мне в четверг. Нет, раньше не нужно, ребенок очень напуган. Излишняя спешка может только повредить делу. И еще я настаиваю, чтобы Всеволод Григорьевич обязательно их сопровождал. Я консультирую семьи, поймите, проблемы малыша - это отражение общей ситуации в семье. Хорошо, пусть все же постарается ради здоровья сына. Договорились, до встречи.

Медленно опуская трубку на рычаг, Маша тщетно пыталась унять охватившее ее раздражение, которое ни в коем случае не должно было выплеснуться на следующего посетителя. Когда сквозь флер приглушенных эмоций, в сознание девушки проник волнующе тонкий аромат. Терпкое амбре  до боли знакомого мужского парфюма, с горьковатыми нотками сандала и табака. Она знала и помнила его еще слишком хорошо. «Ла форс от Дольче и Габбана». Волна жгучего любопытства, смешанного с внезапной тревогой, заставила ее резко обернуться.

-Простите, я заставила вас… ждать… - слова, произносимые столь привычно и часто, застряли в горле,  при одном взгляде на невозмутимо элегантного незнакомца, замершего в дверях ее кабинета.

Здесь, в этой комнате, посередине рабочего дня, в будночном ритме ее тоскливой жизни он мог быть только призраком, фантомом измученного любовью воображения. И опора, в виде стола, едва спасшая молодую женщину от падения, вдруг почудилась ей последним оплотом во внезапно  пошатнувшемся мироздании.

Родные красивые черты исказила болезненная судорога, на мгновение в них мелькнули те же эмоции, словно точное зеркальное отражение ее собственных. А быть может, ей это только показалось.

-Призраки не пользуются духами, – пробормотала Маша, словно бы про себя, уставившись на пришедшего расширившимися от потрясения глазами.

-Точное наблюдение, – тут же отозвался мужчина и знакомая улыбка тронула его губы.

Это было последним, что она смогла осознать. Улыбка, однажды ставшая ей дороже целого мира.  А дальше все провалилось в спасительную мглу.

Полина шла по длинному коридору торгового дома «Дар солнца», попутно кивая попадавшимся навстречу служащим. Пару минут назад она дала себе слово, просто оставить Роме лекарство и сразу же уйти, но никак не могла ожидать, что визит сюда разбередит старые раны.

Это был чужой мир, запретная территория, куда Роман ни под каким видом не желал ее допускать. Его мир. На смену привычной злости пришла боль. Теперь она отчетливо поняла, что помимо ослепительного счастья любить Романа, получит горькую пилюлю, в виде бизнеса мужа. Раньше Поля была отчаянно благодарна всему, что занимало время молодого человека, только бы не ссорится с ним поминутно, а теперь пришла пора платить по счетам, рассчитываясь за многолетнее равнодушие.

-Добрый день, Полина Андреевна, –  хорошенькая секретарша мужа дежурно ей улыбнулась.

Замявшись, Полина, не без труда, припомнила ее имя:

-Здравствуйте, Анжела, - облегченно отозвалась девушка, - скажите, а Рома...то есть Роман Анатольевич у себя?

-Да, конечно, - вежливо кивнула ее собеседница, - присаживайтесь, пожалуйста, что я могу вам предложить: чай, кофе, воды?

-Нет, нет, ничего не нужно, – усилием воли, молодая женщина подавила  трусливый порыв - доверить таблетки Анжеле и немедленно покинуть уютную светлую приемную.

 Слишком уж живописной была их последняя встреча с супругом, в стенах этого офиса. Второй подобной, она бы попросту не пережила.

-Он сейчас занят? - собрав остатки мужества, спокойно уточнила Поля.

-Совещается с Дмитрием Николаевичем, – охотно пояснила Лика, – но я сейчас позвоню, сообщу о вашем приходе.

 
-Ни в коем случае, - пожалуй, чересчур нервно возразила Рябинина, - простите, я вас перебила, просто я никуда не спешу и вполне могу подождать.

Неловкость отчетливо повисла в воздухе.

-Не думаю, что это понравится Роману Анатольевичу – отрицательно качнула головой Анжела, все же потянувшись к селектору. – Простите, Роман Анатольевич, к вам пришла ваша супруга.

Напряженно выпрямившись, Полина пыталась прогнать из памяти картины недавнего прошлого, когда в ответ на такой же звонок, услышала металлическое: «Пусть подождет, Анжела, у меня сейчас совещание, или я ей потом перезвоню». Вспоминать, что случилось дальше, и вовсе не было сил.

Девушка резко поднялась, игнорируя несколько удивленный взор секретарши. Но в эту минуту дверь кабинета Романа распахнулась, и на пороге появился он сам, в том же, до безобразия элегантном, белом костюме, будто по иронии судьбы надетом сегодня. Только этим исчерпывалось все сходство между прежним Рябининым и мужчиной, который, неподражаемо улыбаясь, шел навстречу своей жене.

-Любимая, ты почувствовала, как я по тебе соскучился? – приблизившись к ней, Рома коснулся   похолодевшей щеки легким поцелуем.

 Взяв себя в руки Полина вернула ему ответную нежную улыбку и негромко проговорила:

-Это не сложно, ведь я чувствую тоже самое.

В красивых глазах пронзительно вспыхнули столь любимые Полей янтарные всполохи. Непренужденно обняв жену за талию, Роман увлек ее за собой в кабинет:

-Идем, мы с Димой, как раз собирались тебе звонить. Анжела, сделайте, пожалуйста, один крепкий черный чай с лимоном и два кофе.

Девушка, словно во сне, шагнула в знакомое помещение, несколько принужденно поздоровалась с Димой и позволила Роме усадить себя в удобное кресло, прямо напротив задумчиво уставившегося на нее Луганского.

Еще минуту она отчаянно сомневалась в своем предположении, но когда Анжела поставила прозрачную чашеку с чаем возле нее, проглотить комок, подступивший к горлу, получилось с большим трудом. Он помнил, причем помнил  на уровне устоявшейся привычки, а это могло означать лишь одно. То, что она упорно отказывалась признавать столько лет. Ее муж любил ее, всегда любил и безумно страдал, не ощущая взаимности.

Она упрямо его отвергала, старалась оттолкнуть, не пыталась понять и протянуть руку помощи, разве что, только не предавала.... Если, разумеется, не считать подобное поведение - предательством. И сейчас ей безумно хотелось сделать для него что угодно, только бы заглушить эту боль, подарить ему наконец все то, в чем он так долго нуждался.

- Родная, ты ничего не скажешь? – будто издалека, долетел до нее голос Ромы

- Прости, по поводу чего? – отгоняя грустные мысли, Полина попыталась вернуться к реальности из ранящих душу мечтаний.

-По поводу моего предложения, – понимающе улыбнулся Дима, – оказать «Дару солнца» профессиональную юридическую помощь.

Рябинина перевела на молодого человека растерянный взгляд, вспыхнувший тревожными искорками.

-У компании возникли какие-то проблемы? - напряженно поинтересовалась она, - это имеет отношение к исчезнувшей партии янтаря?

-Отчасти, милая, – едва заметно побледнев, отозвался Роман. – Дима ввел меня в курс дел, и новости, мягко скажем, не утешительные. К примеру: глава нашей юридической службы поступил по отношению к "Дару Солнца" отнюдь не лояльно.

-То есть, попросту говоря, исчез, прихватив с собой документацию и данные Роминого компьютера, – донельзя мрачно закончил Луганский.

-Что? – Полина  резко отставила в сторону недопитую чашку с чаем, – как это? Как такое возможно? Вы пробовали с ним связаться?

-Мы не то чтобы  пробовали, а буквально перевернули  вверх дном весь город, мерзавец исчез, словно сквозь землю провалился! - с чувством откликнулся Дмитрий.

-Это более чем странно,- задумчиво протянула девушка, - я имею в виду, что для практикующего юриста, это очень нелогичное поведение. Он же не может, всерьез, надеяться, что вы будете спокойно сидеть и ничего не предпринимать. На что же он тогда рассчитывает?

-На деньги, – пожал плечами Роман, – его просто купили, вот и все!

-Кто? – Полина слегка откинулась на спинку кресла, – я понимаю: этот вопрос риторический, и все же кто и зачем перекупил нашего человека?

-В этом, как раз, и заключается главная загадка, - вздохнув, отозвался Дима,- в нашей среде мы не наступаем на пятки конкурентам. Если бы речь шла о поставках машин, тогда да! Желающих полно! Но янтарь, здесь все ниши уже поделены. При кажущихся сложностях, этот бизнес довольно стабилен. «Дар солнца» на рынке почти двадцать пять лет, мы, Слава Богу, не новички. Еще дед Ромы основал холдинг, наладил связи с комбинатом в Янтарном. Семья Рябининых занимается янтарем на протяжении многих лет.

-Дима, если я не ошибаюсь, главой отдела юридической службы был Пригожин Виталий Константинович? – вдруг взволнованно уточнила Полина.

-Да, он, - коротко ответил Луганский.

-Тогда это странно вдвойне! – эмоцианально воскликнула Поля, - я хорошо знаю эту семью, потомственные юристы, младший сын недавно поступил в академию, кстати тоже на юридический факультет. Совершенно не представляю, что могло бы заставить Виталия вот так исчезнуть. Да еще и обокрасть нас! Он погубил свою репутацию, с таким пятном на реноме его никто не пригласит на работу. Значит, остается один вариант -  шантаж.

-Шантаж? – Рома пожалуй слишком быстро поднялся с кресла, отойдя в амразуру  окна.

Последняя фраза заставила его - почувствовать себя неуютно. Словно бы на секунду в глубине подсознания мигнул тревожный сигнал  и тут же исчез.

-Дорогой, это всего лишь мое предположение, что с тобой?- Полина последовала за мужем, мягко коснувшись его плеча.

-Я не знаю... что-то все время ускользает от меня, - в родном голосе прозвучали тоскливо отчаянные нотки, - что-то очень важное! Я хочу разобраться и не могу! 

-Успокойся, прошу тебя, - Поля взяла молодого человека за руку, - не мучай себя, Егор Владимирович сказал, что постепенно ты все вспомнишь. 

-Думаю, Полина абсолютно права, – встревоженно вмешался в разговор Дмитрий, – я рассказал тебе все, что знаю сам, но если картина неполная, то пока ничего не поделаешь. 

-Пока мы ничего не можем поделать, полиция будет землю носом рыть, я не верю, что они отступились от своего! И мне нечего по этому вопросу сказать. Я не могу объяснить, как получилось так, что крупная партия янтаря утекла, прямо из под носа компании. Куда она подевалась? Что вообще происходит? Господин следователь ясно дал мне понять, что он думает о моей "весьма своевременной" амнезии, - с досадой проговорил Рябинин.

-Да он же - обыкновенный твердолобый идиот! – в сердцах возмутилась Полина, – заладил одно и то же, контрабанда, незаконный вывоз. Можно подумать, что он застукал нас с поличным, когда мы перевозили через границу пропавшие раритеты Янтарной комнаты, так его разобрало!

Смех, как рукой снявший витавшее в комнате напряжение, стал ей наградой за эту гневную отповедь.

-Да уж,  - все еще смеясь, продолжил Дмитрий, – докатились мы таки. Как там любил повторять твой отец: «Дед оставил тебе, сынок, не наследство, а вечную головную боль».

-Ну, думаю, мы найдем действенное средство от этой напасти, ведь одна голова - хорошо, а три лучше! - мягко сжав в своей ладони пальцы мужа, улыбнулась Полина.

Больше просторный светлый кабинет, с изящными конторками из орехового дерева, большим современным камином, уютными кожаными диванчиками и высокими окнами, не казалс девушке ни чужим, ни враждебным.

-Я это слышу от нового босса юридической службы, – с затаенной лаской в голосе, уточнил Роман.

-Вне всякого сомнения, господин генеральный директор, - глядя на мужа сияющими глазами подтвердила Полина.

Маша заворожено смотрела в лицо мужчине, сидящему рядом с ней на округлой низкой софе, предназначенной для приема пациентов. Он повзрослел, в серых глазах появилось чужое ей прошлое. Но сейчас девушку интересовало совершенно другое. Она до боли хотеля понять, убедиться, что все окончательно исчезло, растворилось в гранях минувших лет. Только его гипнотический взгляд по-прежнему приковывал к месту, заставлял бояться момента, когда он прервется, вновь бросая ее в тоскливую темноту одиночества. 

Разум еще пытался взять верх, напоминая о  минувшем предательстве, растоптанных чуствах, доверии, уничтоженном с немыслимой легкостью, обмане, затянувшемся на долгие годы. Напрасно. Осознание было много сильнее всех обид и испытанной боли.

-Ты меня напугала,– начал, было, Сергей, но прохладная маленькая ладонь вдруг невесомо коснулась его губ, запрещая словам нарушать воцарившуюся в комнате тишину.

Невольный жест.... Такой трогательный и беззащитный.... И опасный. Маша поняла это слишком поздно.

Требовательные ищущие губы мгновенно накрыли собой ее рот. Протестовать не имело смысла. Внутри молниеносно разгорелся знакомый фейерверк ощущений. И сильнее всего оказалась сумасшедшая неизбывная радость от давно потерянного вкуса счастья. Она рванулась ему навстречу, понимая, что разум капитулировал, предательски оставил ее на произвол желанных ласк и поцелуев. Атака почти позабытых губ застала Марию врасплох, впрочем, как и всегда. И пока они продолжали свое нежное вторжение, в голове молодой женщины постепенно слагались в один витраж разлетевшиеся мозаичные кусочки их жизни.

Ольшанская, призвав на помощь всю свою силу воли, разрушила магическое притяжение, грозившее ей новыми бедами и, отведя обнимавшие ее руки, быстро встала с дивана.

-Да, господин Савицкий, вам, наверняка, польстило мое глупое поведение! – голос женщины дрожал от, едва сдерживаемого, гнева.

-Я не вижу в твоем поведении ничего глупого, дорогая, – возразил Сергей, тоже поднимаясь с места.

Теперь Маша смотрела ему прямо в глаза, но это только усиливало пульсирующую боль в сердце. В сердце,  ожившем буквально за считанные секунды, властно требующим - прекратить странный спор и  обнять красивого мужчину, стоящего напротив.

-Нет, – она не заметила, что возразила самой себе вслух, спешно отвернувшись, в попытке скрыть набежавшие на глаза слезы.

Серж молчал, расслабленная поза, в которой стоял молодой человек, никак не выдавала сковавшего его внутреннего напряжения. Непревзойденное мастерство - скрывать свои истинные чувства в любой ситуации когда-то определило для него выбор профессии.

-Нет, конечно, ты ничего не видишь, – с горечью продолжила Мария, – да и что, собственно говоря, произошло? Так, мимолетное свидание с прошлым! Я только одного не могу понять? Как можно было сегодня прийти сюда?

-Ты взяла фамилию матери, я не знал к кому обращаюсь за консультацией.

Эти ровные безликие интонации неожиданно возымели противоположный от их назначения эффект,  нанеся девушке ощутимый укол в самое сердце. Обезумев от охватившего ее разочарования, молодая женщина стремительно развернулась.

-За консультацией? Господи, это ж надо быть такой дурой! Мне следовало догадаться! – быстрый речитатив ее слов нарастал с каждой секундой, и профессиональное спокойствие уже не приходило на помощь, – Ты всю жизнь всех используешь! Меня тоже использовал! Твой начальник не пожалел для меня откровенности четыре года назад: «Наш самый красивый сотрудник, поймите, Машенька, ему просто сам Бог велел! Ему не в состоянии отказать ни одна женщина!» Так вот, я все таки буду первой, пусть несколько запоздало, ну да ничего! Убирайся отсюда! Слышишь, убирайся и не смей никогда возвращаться! Я оплакивала тебя столько лет, я похоронила тебя! Но знаешь, о чем я больше всего сожалею…

Рыдания перехватили ей горло.

-Маша, прошу тебя, успокойся, – делая шаг к ней навстречу, начал, было, Серж.

-Не приближайся ко мне! Никогда больше ко мне не приближайся! Я жалею лишь об одном - о своей любви! Я тебя так любила, что каждый день молила Бога, пусть это будет неправдой, пусть он будет живым, без разницы где и с кем, лишь бы живым! Я и квартиру не поменяла потому, что тешила свою боль, она осталась мне от тебя, – слова внезапно иссякли, вместе с силами.

Мария медленно опустилась на колени, прямо на роскошный турецкий ковер, постеленный посереди комнаты.  В считанные секунды Серж оказался рядом с ней.

-Маша, пожалуйста, посмотри на меня... 

Странно, она так хорошо знала этот чуть хрипловатый бархатный голос, но сейчас он поразил ее своей теплотой.

-Уходи, я не хочу тебя видеть, – тихо отозвалась Мария, упрямо опуская лицо, – уйди из моей жизни, пожалуйста.

-Посмотри на меня, и я уйду.

-Я тебе не верю, и никогда больше не поверю, я не….

Ольшанская все же вскинула голову и их взгляды скрестились, заставляя девушку оборвать свою фразу на полуслове.

Они с Сержем встречались почти год. Но ни в один из дней, ни в самый лучший, ни в самый плохой, ни в ссоры, ни в моменты страстных примирений, ни в ослепительные мгновенья любви, у него не было таких глаз. Море, в них плескалось огромное безбрежное море, после только что отгремевшего шторма. Серые волны растворялись в тревожных зеленых маяках, и Маша пыталась поверить в реальность этой пронзительной минуты. Холода больше не было. Была боль, обреченность, мольба, но лед исчез безвозвратно, словно снежинки растаяли в широко распахнутых зрачках.

Протянув рук, она дотронулась до его лица, ощущая, как в сердце хлынула щемящая нежность. Серж осторожно коснулся губами узкой ладошки, отодвигая своим простым жестом последние сомнения в сторону. Маша придвинулась ближе, уступая, сдаваясь на милость этим новым ощущениям. Ее руки нерешительно скользнули вдоль крепких плеч и, наконец, обняли молодого человека.

Полина с Романом только что вошли в любимый бар-ресторан Ромы на приморском шоссе, держась за руки и негромко о чем-то переговариваясь. «Причал», выдержанный в морском сине-белом интерьере, с большими панорамными окнами, открывающими вид на Финский залив, импонировал девушке всегда. Но раньше она избегала приходить сюда, из-за опасений - лишний раз встретиться с мужем наедине. Сегодня же все было по-другому.

Мягкий солнечный свет лился в окна и падал, сквозь стекла закрытых дверей, на широкую террасу. Он скользил по столикам и приборам, играл на полу и потолке, властно заявляя, что совсем скоро весна окончательно вступит в права. И холодные воды снаружи будут пахнуть иначе.

В этот ранний час в зале почти не осталось народу, может быть оттого среднего роста мужчина, приятной наружности, что-то выговаривающий бармену у стойки, почти сразу заметил их приход. Его брови удивленно поползли вверх, выдавая откровенное изумление. Ведь сия симпатичная пара, не размыкавшая рук, мило перебрасываясь улыбками и тихими словами, могла быть только видением чересчур живого воображения. Тем не менее, он быстро направился на встречу гостям:

-Рома, Полина, добро пожаловать, признаться, я думал, что обо мне позабыли.

Роман пристально посмотрел на подошедшего мужчину, почему-то представив его себе на борту волшебно-белоснежной яхты. Непринужденно улыбнувшись, он протянул ему руку:

-Позабыли и, к сожалению, не только о тебе.

-Ну ладно, допустим, то, что ты меня предпочел забыть - не удивительно, – отвечая на рукопожатие и принимая тот же шутливый тон, отозвался Влад, который являлся ни кем иным, как хозяином сего заведения и, по совместительству, другом Рябинина, – однако у твоей очаровательной супруги такого оправдания нет.

-Именно поэтому мы сегодня здесь, – улыбаясь, ответила Полина, – и очень хотим наш столик у окна.

-Прошу, - Владислав повел своих поситителей через весь зал к, действительно, очень уютному местечку, с которого заливом можно было любоваться абсолютно беспрепятственно, – не могу передать, как я рад вашему приходу.

Позади него замаячил запыхавшийся официант, сжиавший в руках пухлое меню, в кожаном светлом переплете.

-Влад, расслабься, кстати, кое-что я все-таки помню, – обратился к другу Рябинин, – а именно, твою коронную форель, я ведь не ошибаюсь?

-Я не сомневался, что уж форель-то ты никогда не забудешь, в отличие от меня, – состроив скорбную физиономию, парировал собеседник.

Под сводами залы рассыпался звонкий переливчатый смех.

-Не мудрено, – улыбаясь, продолжила Полина, – ее даже я буду вечно помнить, такого совершенства не подают больше нигде.

-Все, окончательно смутили, пойду распоряжусь. Кирилл, – последние фраза адресовалась замершему рядом юноше, – прими остальной заказ и принеси бутылку Шардоне.

Задумчиво наблюдая за официантом, колдующим над столом, Полина, то и дело, поглядывала на мужа. Роман разговаривал с кем-то по телефону и, судя по всему, беседа была не из приятных. Удивительно, но  никогда раньше она не замечала, что бархатные глаза супруга обладают весьма необычным свойством - меняться. Причем, в зависимости от настроения, менялось не только их выражение, но и цвет. Когда Роман злился или тревожился, они темнели, как океан перед бурей. Когда же смотрел на нее, становились восхитительно солнечными, с глубокими янтарными бликами.
Впервые, она обратила на это внимание в реанимации. Память услужливо вернула девушку в ту одинокую палату, тяжелый момент отчаянья и боли, невыразимой никакими словами тоски.

-Прости, любимая, я расстроил тебя, знаю, мы приехали сюда отдохнуть, - ласково проговорил Роман.

Очнувшись от невеселых размышлений, молодая женщина заметила, что муж уже закончил разговор и держит ее за руку:

-Неприятный звонок? Что-то опять произошло?

-Произошло, к сожалению, все операции по нашим счетам временно приостановлены, – мрачно ответил Рома.

-На счета наложили арест? – напряженно уточнила Полина.

-Финансовая служба пока не располагает точными данными, но этого следовало ожидать, органы бездействовать не станут.

-Я не понимаю, что происходит, Ром? - несколько растерянно проговорила Поля, - это какая-то странная цепь совершенно нелогичных событий. Просто верх глупости - подозревать тебя в том, будто ты украл у самого себя. Это была твоя партия, из нее планировалось изготовить крупный заказ. Почему полиция проявляет такое тугодумие!? Я не понимаю, как не стараюсь.

-Если бы мне удалось вспомнить, то нечего было бы понимать. Может быть, нам все же обратиться к твоей подруге? - вдруг испытующе посмотрел на жену Рябинин.

-К Маше? Но ведь доктор высказался против гипноза, – Полина пыталась не выдать охватившего ее при этих словах страха, – он считает, что память должна вернуться сама! Без посторонних вмешательств.

-Я знаю, родная, знаю. Только, все эти события, они не будут ждать…. - 

-Меня волнуешь только ты, - взволнованно глядя на него, продолжила Полина, - слышишь, только ты! Все остальное ничего не значит для меня.

В ответном взгляде разлилась безбрежная теплота.

-Спасибо тебе, Полина – тихо произнес молодой человек.

-За что? – еле слышно спросила Поля.

-За то, что ты рядом, за то, что ты веришь мне и понимаешь меня, даже когда я сам ни в чем не уверен.

-Не благодари меня за это, – Полина ощутила, как слезы неудержимо подступили к горлу, мешая дышать, – я… я должна была понять раньше, тогда, возможно, всего этого не было бы….

-Для меня не важно, что было раньше, родная, и никогда не будет важным. Я хочу, чтобы ты это знала.

Пытаясь справиться с охватившим ее волнением, Полина взяла бокал, окуная губы в прохладный золотистый нектар. Рома открыл для нее когда-то этот тонкий аристократический вкус - вина, сделанного из самого знаменитого сорта винограда. Элегантный подарок Бургундии.

Рябинин сейчас смотрел на жену с особенной нежностью. Ему не нужно было помнить, чтобы быть абсолютно уверенным, он безумно любил женщину, сидящую напротив, и осознание - взаимности этой любви сводило его с ума.

 

Маша, запрокинув голову, смотрела в потолок своей спальни. Эта квартира, эта комната - все стало внезапно ярким и радостным. От простого сплетения пальцев по телу пробегала чувственная волна тепла. По смятым влажным простыням от них медленно ускользало наслаждение, оставляя взамен сладкую истому. Пронзительный звонок телефона заставил молодую женщину резко сесть на постели. Даже не оборачиваясь, она поняла, что Серж потянулся к мобильнику. Но ответа не последовало, только сильные руки позвали ее назад, требовательно привлекая к себе. Телефон все звонил, надрываясь, пытаясь вклиниться в нарастающий голос страсти и заглушить его.

-Ответь, – чуть отстраняясь, проговорила Маша

Савицкий молча повернул к ней экран смартфона и выжидательно приподнял бровь. Мария с минуту напряженно вглядывалась в знакомые цифры, потом накрашенный ноготок аккуратно уперся в кнопку сброса. Покачав головой, Серж усмехнулся и, отбросив в сторону трубку, нашел губами ее губы.

 

Ветер трепал волосы Полины, рассыпая их по плечам в очаровательном беспорядке. Близость воды не пугала ее потому, что все мысли занимала рука Романа, лежащая на ее талии. С того раза в салоне он больше не делал попытки поцеловать ее, и это беспокоило девушку все сильнее. Не желая больше мучиться неизвестностью, она повернулась к нему лицом, будто впервые видя родные черты. Сейчас в его посветлевших глазах не было и намека на страсть, только безграничная ранящая нежность. Полина медленно подалась вперед, коснувшись его губ мимолетным дразнящим поцелуем, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди. К огромному облегчению, Роман моментально перехватил инициативу, возвращая подаренную ласку. Страх оставил Полину, только ощущение испытываемое ею сейчас было бесконечно далеким от всевозможных представлений об этом моменте. Эти губы, пахнущие морем, летом, счастьем…. Она узнавала их вкус, пробуя, ощущая, исследуя и пытаясь сравнить с тем отчаянным ночным экспромтом. Но теперь, Роман ни к чему ее не принуждал и ни на чем не настаивал. Полине захотелось большего, обвив любимого за шею, она, отбросив сомнения, полностью отдалась во власть зарождающегося экстаза. Целуясь, они отступали все ближе к кромке воды, пока не почувствовали, что брызги накатывающих волн щедро орошают их с ног до головы сверкающими искрами. Отступив друг от друга, молодые люди перевели дыхание, пытаясь не отпустить волшебство этого всепоглощающего поцелуя. Впрочем, необходимости в том не было. Обворожительная улыбка тронула губы Романа, и Полина покоренно улыбнулась в ответ. Повинуясь нахлынувшему порыву, молодая женщина шагнула вперед, обнимая и прижимаясь щекой к щеке мужа.

-Любимый мой, – шептала она ему на ухо, привыкая к звучанию нового для нее слова, – любимый.

Внезапно что-то постороннее властно вторглось в окружающий влюбленных уют, разгоняя эйфорию без следа. Полина не сразу поняла что происходит, до нее как во сне донеслись крики со стороны «Причала». Молодая женщина стремительно обернулась, удивленно глядя на бегущих к ним вдоль прибрежной полосы охранников. В отличие от жены, Рябинин мгновенно оценил ситуацию. Слишком хорошо он знал это страшное чувство, легко же оказалось его вспомнить. Опрокидывая Полину на песок, он полностью закрыл молодую женщину собой, даже не ощутив в первое мгновенье как что-то обожгло руку.

_________________

Спасибо за продолжение! Судя по проблемам, возникшие в бизнесе, Антон решил любыми путями вернуть Полину и идет на все???

Да, Антон не так прост как казалось Полине, так часто бывает, даже если человек близко можно его совсем не знать.

Интересная история, с удовольствием присоединяюсь к читателям.

Начало заинтриговало. Неужели за всеми покушениями на Романа стоит Антон? Как то не очень верится в это. Как и слабо верится а его искренние чувства к Полине- ну никак не вяжется у меня образ любящего мужчины, который смирился с замудеством любимой. Смирился и ждал вме эти годы? Пф... Может это какая то выгода?
С удовольствием буду следить за развитием событий
_________________

Покушения до сих пор продолжаются ?
Когда же поймают этого исполнителя ?

Рада что история нравится. Антон действительно верил что Полина уйдет от мужа, когда истекут условия по завещанию и вроде бы брак перестанет быть нужным, в этом заблуждении конечно не только его вина, но вот теперь это разочарованный, злой и обиженный мужчина, а такой человек просто находка для умелого использования

Для этого героям придется разобраться и в своем прошлом, и в своих чувствах, и оценить что такое настоящая любовь, настоящая дружба и настоящее доверие

 » Глава 4

-Полина, это никогда не кончится, – расхаживая взад-вперед по гостиной, выговаривала дочери Надежда Аркадьевна, – слышишь, никогда! Мы не сможем жить спокойно, ни в этом доме, ни где-либо еще!

Девушка молчала, расширившимися от слез глазами, глядя прямо перед собой.

-Пусть твой отец будет благодарен, что он сейчас далеко отсюда! Все это его вина! Ведь Никита мог быть с вами, ребенок мог быть с вами, ты это понимаешь?

-Мама, чего ты от меня ждешь?- потеряв терпение, вскричала Полина.

-Я хочу, чтобы ты сделала то, что хотела предпринять раньше, - Надежда посмотрела ей прямо в глаза, - Роман в порядке, память к нему тоже вернется! Но ты должна думать о себе, о себе и о сыне!

-Что это значит? Что ты хочешь сказать?

-Собирай вещи и уходи из этого дома! Разводись, Полина! – хоть эти слова давались женщине тяжело, страх, вызванный последними событиями, был явно сильнее, - я больше не стану отговаривать тебя! Ты была права дочка, мы не …

-Мама, перестань, неужели ты ничего не понимаешь? – как-то отчаянно отозвалась девушка.

Надежда Аркадьевна остановилась, внимательно посмотрев на дочь, и то, что она увидела в бездонных серо-голубых глазах, заставило ее вздрогнуть.

-Понимаю, – сдавленно отозвалась она,- теперь, кажется, понимаю, дорогая.

-Это мой муж, мама, и кто-то, с завидным постоянством, хочет его убить!

-Полина, видит Бог, я хочу, чтобы было иначе, но между вами нет близости, дочка. Он тебе не доверяет, а что будет, когда память вернется? Что тогда будет?

-Рома мне верит, и я ему тоже, - тихо произнесла молодая женщина.

-Тогда почему он уехал, не сказав ни слова тебе? Ничего не объяснив! И так он делает каждый раз, не обращая внимания на твое беспокойство, на твои слезы!

-Мама, - умоляюще, проговорила девушка.

В глубине души, Полину тоже тревожил именно этот вопрос. Ни по дороге домой, ни потом, Роман не произнес ни слова. Мужчина, целовавший ее на пляже со сказочной нежностью, исчез, словно его и не существовало вовсе.

-Хорошо, дорогая, – примирительно улыбнулась Надежда, – я пойду, посмотрю как там Никитка.

-Я совсем забросила сына, – обреченно вздохнула Полина.

-Не говори ерунды, у вас сейчас просто сложный период, все пройдет, не изводи себя.




Роман гнал свою белую тойоту-камри на предельной скорости. Все, что произошло с ним до сегодняшнего дня, было только прелюдией. Прелюдией той дикой боли, которую он испытал пару часов назад и которая, все еще, сжигала его изнутри. Он не хотел этого знать, не хотел этого помнить, но судьба отказала ему, даже в такой малости. Воспоминания резали по сердцу, будто каленым железом. Машина незаметно влетела на подъездную аллею дома, и Полина съежилась, сидя в темноте гостиной, от скрипа взвизгнувших тормозов. Она поняла жестокую истину, ее любящего ласкового мужа больше не существовало, его уничтожил разочарованный жизнью мужчина. Сначала девушка решила, что он пьян, потому что Роман прошел к лестнице нетвердым шагом, и, поднимаясь, ухватился за перила. Но спиртным не пахло. Заставив себя подняться, она тихо последовала за мужем. Рябинин устремился прямиком в комнату сына. У Полины внутри все похолодело, неужели, он решил так наказать за обман свою лживую жену... Молодой человек прошел на середину детской, и, скинув пиджак, швырнул его на банкетку. Затем приблизился к кроватке, опустившись возле нее на пол. Он, не отрываясь, смотрел на крошечное личико их сына, понимая, что случилось то, чего он всегда боялся. Его больше не защищали злость и разгульная жизнь, ничего на свете не могло защитить его от мучительной душевной боли. Полина, его красивая изысканная жена, единственная любимая женщина, была такой близкой все это время, была рядом. Но она не любила, она испытывала к нему лишь жалость, сострадание к человеку, попавшему в беду. Спасения не было, выхода тоже не было, раньше он мог как-то жить без нее, теперь это стало невозможным.

Полина, поколебавшись, вошла в комнату. Как бы ни было страшно, но трусливо отойти в сторонку она тоже не могла. Сделав еще несколько шагов вперед, девушка тихо позвала:

-Рома...

Роман медленно повернулся к ней, и, пользуясь темнотой, вложил в свой голос как можно больше безразличия:

-Что тебе нужно?

-Не мне, а нам, – мужественно выдержав этот ужасный тон, отозвалась молодая женщина.

-Мне от тебя ничего не надо, – по слогам произнес Рябинин.

Полина отшатнулась, как от удара, но не сдвинулась с места.

-Мы сейчас пойдем к тебе в комнату и поговорим, надеюсь, это хоть я заслужила?

-Я устал, Полина, – хрипло произнес Роман, ненавидя себя за такой способ избежать нежеланного разговора.

И то, что никогда не срабатывало с прежней Полиной, тут же сломало лед отчуждения, царящий в комнате. Надежды Романа рухнули, потому что он ощутил у себя на плече руку жены.

-Прости, родной, но я…

В нем мгновенно закипела злость, сбросив ее руку, молодой человек резко поднялся на ноги и вышел из детской. Направляясь к своей спальне, он молил небо только об одном, чтобы Полина не последовала за ним. Сейчас он был перед ней абсолютно беззащитен, рана на руке разболелась от неосторожных движений, голова тоже раскалывалась. Но, похоже, там, наверху, считали, что он еще недостаточно настрадался. Потому что супруга решительно зашла в комнату, и, закрыв за собой дверь, щелкнула выключателем.

-Я не дам тебе от меня сбежать, на этот раз не могу, прости, – начала, было, Полина, но тут ей в глаза бросилось расплывающееся красное пятно, на рукаве рубашки молодого человека, – Рома, что это? У тебя кровь?

-Пустяки, царапина, – ледяным тоном ответил Роман, не оборачиваясь, двигаясь к ванной.

-Подожди, дай я посмотрю!

-Это не имеет к тебе никакого отношения, дорогая, я приму душ и ложусь спать, вести задушевные беседы у меня нет ни желания, ни сил.

Полина перестала считать удары, которые пропускала в свое истерзанное сердце. Она не могла терять того Романа, которым он был лишь сегодня утром, не могла, потому что это было все равно, что перестать дышать. Обезумев от досады и боли, девушка рванулась к нему, схватив за руку и вынудив посмотреть на нее.

-Вот потому, я бы все отдала, чтобы ты не вспоминал, – яростно закричала она, – твоя память украла тебя у меня!

Их взгляды схлестнулись, как два клинка острых шпаг. Но янтарные глаза мужа были иными, чем в моменты всех прошлолетних ссор и перепалок. От того, что она в них увидела, девушке захотелось провалиться сквозь землю. Боль, не злость, не ирония, не цинизм, только ничем неприкрытая боль. Опустив руку, Полина отступила в сторону.

-Зачем, – тоже переходя на крик, отозвался Роман, – зачем ты это делаешь? Лгать - больше нет смысла! Я вспомнил, Полина, нравится нам это или нет, я вспомнил все! И у меня к тебе только один вопрос? Зачем? Зачем ты позвала меня назад, зачем вернула с того света? Неужели так сильно ненавидишь?

-Я люблю тебя, – эти три слова упали в напряженную тишину, словно лучи солнца на грозовое небо, – я позвала тебя назад, потому что люблю тебя!

-Я не верю тебе, и мне не нужна твоя жалость!

-Это оттого, что тебе нечего сказать мне в ответ. Оттого, что я больше не нужна тебе, – беспредельная усталость охватила вдруг Полину. Отчаянье можно было уже не скрывать, она ошибалась в чувствах Ромы. Ошибалась, он лишь принял ее помощь, пока блуждал во мраке. Но свет разогнал тени, и сказка закончилась. По щекам покатились предательские соленые капли, а плакать на его глазах, вымаливая несуществующую любовь, было недопустимо. Девушка развернулась и быстро пошла к дверям. Ей преградили путь сильные мужские руки, он обнял ее так крепко, что было невозможно даже пошевелиться, не то, что уйти.

-Не уходи от меня,– прошептали губы, между поцелуями, покрывающими сзади ее шею,- кричи, обвиняй, спорь, но только не уходи, не бросай меня. Я не могу без тебя жить, раньше мог, но теперь не могу.

Он ослабил захват, оставляя за ней право выбора. Полина повернулась и приникла к Роману, отыскивая желанные губы. Очертания комнаты размывались, исчезали, стирались. Реальностью был только поцелуй, не имеющий ничего общего с теми пробами пера, на берегу залива. Он заполнил собой все ее существо, от волос до кончиков ногтей. Полина уже не замечала, что расстегивает ему рубашку, а собственная блузка сползает с плеч. Ей хотелось только одного, слиться с любимым полностью и раствориться в нем. Пока не прозвучали еще какие-нибудь холодные слова, новые упреки. Пока любовь решительно брала свое, отодвигая в сторону сомнения и недоверие. На минуту, он отстранился, посмотрев ей прямо в глаза, но Полина лишь требовательно притянула мужа к себе:

-Не смей меня оставлять, никогда, иначе я за себя не отвечаю.

Страсть в его глазах перечеркнула нахлынувшая волна нежности. Эта женщина была его миром, центром его вселенной, его душой. С ней рядом, как по мановению волшебной палочки, утихали боль и обиды. Она освободила его из долгого изнуряющего плена, просто тем, что полюбила. Он больше не спрашивал почему и не спорил с собственным сердцем. Целовать ее, любить ее, защищать ее, вот единственная правда, единственная истина. Но даже в самых смелых мечтах, он никогда не мог предположить, что эта мучительная страсть окажется настолько разделенной.



-Ох, не спрашивай Маша, – поглядывая с опаской на двери кухни, проговорила в трубку Надежда Аркадьевна, – вчера был просто конец света! Сначала это покушение, потом скандал, они так кричали. Не знаю, потом вроде помирились, или каждый остался при своем. Роман уже куда-то умчался, не знаю дорогая, он мне не докладывает! Теперь вот жду, когда Полина проснется, жду и боюсь, в прошлый раз она так расстроилась из-за его отъезда. На ней просто лица не было. Ладно, мне тоже пора, разбужу Никитку и буду его кормить. До вечера Машенька, ждем на ужин, приходи обязательно. Мне кажется, Роме будет нелишней твоя помощь, теперь, когда он все вспомнил.



Полина открыла глаза навстречу новому дню и лениво потянулась. То, что вчера произошло в этой спальне, вопреки всякой логике, заставило женщину покраснеть. Однако именно это воспоминание обозначило неприятную реальность, она снова проснулась в его постели одна. Резко сев в кровати, девушка нащупала на столике телефон и дрожащими пальцами набрала знакомый номер. Ответа не последовало. Сердце болезненно сжалось, неужели ночью он просто… Просто удовлетворил с ней свое желание, снял стресс после ужасного дня. Эта мысль вызвала удушливую волну тошноты. Схватив валяющуюся на кровати подушку, Полина, в сердцах, швырнула ее по направлению к дверям, как раз открывшимся. И она приземлилась аккуратно у ног вошедшего Ромы, державшего в руках шикарный букет белых роз.

-Ух ты, горячая встреча, а я то надеялся ты еще спишь, и получится сюрприз, - улыбнулся Рябинин.

Полина, в мгновение ока, вскочила на ноги, и, пройдя прямо по постели, оказалась рядом с ним.

-Никогда не делай больше так,- обнимая мужа, прошептала девушка, – я хочу просыпаться рядом с тобой. А не одной, слышишь?

Осознав, какую сделал глупость, Рома одновременно почувствовал и досаду на себя, и невероятное облегчение. Последнее подарили слова Полины, означавшие только одно: ее чувства были реальностью.

-Прости, любимая, – молодой человек отыскал зовущие губы, – прости, я только хотел чем-то порадовать тебя.

-Они прекрасны, – Полина коснулась рукой нежных бутонов, на шелковой нежности лепестков трогательно стыли капельки утренней росы.

-Лишь крошечная частичка твоей красоты, – прошептал Роман, неуверенно прикасаясь к щеке женщины, стоящей перед ним в обольстительном пеньюаре цвета спелого персика.

Она была в это утро совершенно другой, голубые озера недоступных прежде глаз затягивали в омут, манили и обещали рай. Ему не верилось, было слишком хорошо и одновременно безумно страшно. Он не знал как вести себя с ней, что ей сказать. Это конечно смешно и глупо, но признанный покоритель женских сердец не смог завладеть лишь одним сердцем, непокорным, мятежным, благородным сердцем своей собственной жены. Долгие годы это причиняло ему почти нестерпимую боль. Заглушая ее, пытаясь выжить, Роман отдалялся от Полины все дальше и дальше. Молодой человек боялся поверить, что медленная изощренная пытка все же закончилось, и ему, прямо в ладони, упал крошечный золотой ключик от заветной дверцы. Сколько раз, на лицах других женщин, он видел это восхитительно томное выражение утренней нежности, никогда не испытывая того, что происходило с ним сейчас. Этой всесокрушающей сумасшедшей радости. Но победителем Рябинин себя не ощущал, скорее наоборот. Он безнадежно и абсолютно проиграл, теперь очаровательное создание, стоящее рядом, в кольце его объятий, могло сотворить с ним что угодно. Полина заметила мимолетную тень отчаянья, растворенную в блестящих глазах устремленных на нее и, аккуратно забрав у него букет, положила его на столик. Быстро вернувшись, молодая женщина потянула мужа за руку, увлекая к кровати, на которую, впрочем, села она одна. Рома остался стоять, пристально глядя на жену.

-Что с тобой? – встревожилась Полина, – что-то произошло?

Внезапно он решился открыть ей правду, пытаться хитрить больше не было смысла. Даже поставь он сейчас на карточный кон все свое состояние, и то риск был бы меньшим.

-Случилось, – хрипло отозвался Рябинин, – причем очень давно, но я хочу, чтобы ты об этом знала.

Прозрачную голубизну ее взгляда заволокли тяжелые серые тучи.

-Ты меня пугаешь, – Полина судорожно пыталась справиться с собой и заставить голос звучать яснее. Ей не хотелось услышать что-то, могущее разрушить их хрупкое счастье.

Роман только мягко покачал головой и, опускаясь возле жены на колени, взял ее дрожащие руки в свои горячие ладони:

-Не бойся, родная, тебе абсолютно нечего бояться.

Однако горечь этой фразы ранила Полину в самое сердце.

-Ради Бога, что случилось? Это по поводу янтаря? Или холдинга?

-Это по поводу нас.

Больше Полина не смогла ничего спросить, кровь отхлынула от лица, и тепло желанных рук не могло согреть, заледеневшей в преддверии чего-то ужасного, души. Роман не смотрел на жену и не мог увидеть панического выражения на любимом лице. Он не смог бы признаться, глядя ей в глаза, рискуя увидеть в них лишь сожаление.

-Я не могу жить дальше и снова пытаться убеждать себя в том, что ничего особенного не происходит. Мы должны признать, что наш брак никогда не был счастливым, Полина. И в этом моя вина, – каждое слово давалось ему труднее, чем когда бы то ни было в жизни, – потому, что я кое-что скрыл от тебя и ...

Роман на минуту замолчал, пытаясь заставить себя все же довести начатое до конца. Тем временем, Полину уже не спасало собственное молчание и неподвижность, за которыми она пряталась, как за щитом. Но пошевелиться девушка все равно не могла, оставляя себе крохотную глупую иллюзию: если сидеть тихо, может, и беда пролетит мимо, как в детстве. Почти не ощущая, что по щекам непрошенно покатились первые соленые капли.

-Я влюбился в тебя с первой минуты, как увидел, – неожиданно резко выдохнул Роман, – ты спускалась по лестнице в вашем доме, на тебе был тот, по-детски милый, сарафанчик в цветочек, и первое, что мне пришло в голову…

Глаза Полины расширились от изумления, смешанного с невероятным облегчением, и она в ту же секунду поняла, чего ему стоит подобное признание.

-Рома, – начала, было, девушка.

-Я не имел права ломать тебе жизнь, ради проклятого наследства, – не обращая внимания на ее попытку, продолжил Рябинин, – но я это сделал. Сделал и поступал так постоянно. Я вел себя, как бесчестный негодяй, впрочем, я им и был!

-Что ты говоришь? – Полина снова попробовала облегчить ему этот трудный разговор, но Роман не принял ее помощи.

-Я говорю правду, я превратил твою жизнь в бесконечный нелепый кошмар из ссор, недопонимания, обид и разочарований. Мне нет оправдания, кроме того, что я тебя действительно любил, любил тогда, люблю сейчас и буду любить всегда.

-Я …

-Но мне не нужна твоя жалость, Полина, – быстро закончил Рома, – не нужна твоя дружба, не нужно твое сочувствие. Я благодарен тебе за то, что ты была со мной эти дни. Ты даже не представляешь, как я тебе за них благодарен. Только давить на тебя и принуждать к чему либо, я больше никогда не буду.

-Вам не нужна моя жалость, господин Рябинин? – возмущение, явственно прозвучавшее в голосе жены, заставило его поднять наконец глаза. И серая голубизна опрокинулась в расплавленный янтарь.

– Не нужна моя дружба? Ну что-ж, тогда тебе будет интересно узнать, что я совершенно не нуждаюсь в твоей благодарности, – немного нервно закончила девушка.

Однако Рома почти не слышал произнесенных слов. Его потрясло то, что он видел в расширенных от слез, прекрасных глазах женщины, сидящей напротив. Женщины, которая как раз в эту минуту, легко соскользнув с кровати, оказалась рядом с ним. Руки Полины коснулись лица человека, чьи слова пронзили ее сердце сладостной дрожью, и теперь она хотела вернуть ему это ослепительное счастье.

-Если ты думаешь, что один виноват во всех наших бедах и проблемах, то очень ошибаешься. Мы оба вели себя как дураки, и все, что ты сказал мне сейчас, я могу повторить тебе слово в слово. Забудь о жалости и прочей ерунде! Я люблю тебя, – Полина касалась его лица быстрыми легкими поцелуями, похожими на крылья бабочки, – я люблю тебя, родной мой, хороший, люблю тебя, слышишь.

Кто-то, возможно, мог бы сказать, что слова ничего не значат в любви. Но Рома никогда не согласился бы с этим утверждением, равно как и понимал, что стена сомнений и недоверия рухнула. Его губы властно приникли к желанным устам любимой, руки запутались в ее волосах, и он медленно опрокинул Полину на теплый мягкий ворс персидского ковра.




Луганский раздраженно швырнул на стол, в своем кабинете, серую пластиковую папку и потянул узел галстука, словно ему вдруг стало нечем дышать. Что-то подсказывало Дмитрию неприятную истину: временное приостановление всех операций по счетам, осуществленное налоговой службой, далеко не нелепая случайность, продиктованная встречной проверкой. Этот проклятый «Фаворит», все-таки следовало более тщательно проверять по нему сделки! Теперь, если копнут поглубже, вскроется все, все недочеты и огрехи, без которых не обходится ни один бизнес. Но самое ужасное - может не получиться скрыть последние операции по Янтарному. Тогда им не поверит даже Полина, не то, чтобы следствие. Господи, когда же все это кончится? Почему именно мы? Почему выбор пал на «Дар солнца»? В глубине души он знал ответ, то была расплата за легкомыслие и желание показной крутизны. Слишком просто они заводили сомнительные связи и контакты, слишком бездумно выбирали себе партнеров, слишком быстро решали судьбу сделок за карточным столом, в перерывах между бесконечными развлечениями. Один из таких новых приятелей стал настоящей бедой для Рябинина. Нить его размышлений прервала грубо распахнувшаяся дверь, Луганский резко развернулся, намереваясь дать наглецу соответствующую гневную отповедь, но так и застыл на месте от неожиданности. Прямо перед ним стояла женщина в строгом деловом костюме и с дорогим кожаным портфелем в руках, подтянутая, элегантная и до безобразия разозленная.

-Мила, – Дима растерянно сделал шаг ей навстречу, про себя проклиная тот день, когда Роману вздумалось произвести на эту стерву впечатление, так сказать особым образом.

-Кому Мила, а кому Одинцова Людмила Игоревна, Дмитрий Николаевич, поверьте, не моя была идея - посещать вас снова, но вы умудрились меня очень крупно подставить, – понижая голос на последних словах, почти прошипела собеседница.

-Это каким же образом, интересно мне знать? – несколько раздраженно поинтересовался Луганский.

-Еще и издеваетесь? Послушайте, господин Луганский, немедленно свяжитесь с президентом холдинга и начальником юридической службы, этим, как его там звали, Пригожин, кажется.

-Мы разорвали контракт с Пригожиным, юридическую службу компании сейчас возглавляет Полина Андреевна Рябинина, – холодно отозвался Дима.

Брови Одинцовой едва заметно приподнялись.

-Супруга Романа Анатольевича? – с оттенком недоверия в голосе уточнила она.

-Совершенно верно, – коротко бросил Луганский.

-Интересно, но не суть, звоните ей и Роману Анатольевичу, мне необходимо немедленно с ними встретиться, чтобы посмотреть документацию по вашим последним сделкам с комбинатом в Янтарном.

Дмитрий небрежно кивнул и, прихватив со стола свой мобильник, вышел в приемную, плотно прикрывая за собой дверь. Юлиана, его хорошенькая рыжеволосая помощница, моментально поднялась с крутящегося кресла.

-Дима, извини ради Бога, но эта женщина даже слушать не захотела, чтобы я доложила.

Босс окинул ее странным взглядом и устремился к окну, оперевшись одной рукой о раму, он посмотрел на телефон в другой, как на нечто ядовитое.

-Дима, что случилось? – прикоснувшись к его плечу, тихо спросила девушка.

-Пока ничего, но я думаю случится, и, к сожалению, мы ничем не можем этому помешать.

-Это что-то очень серьезное, так?

-Более чем, солнышко, – вздохнул Луганский, медленно набирая знакомый номер.




Рома рассеянно пропустил сквозь пальцы каштаново-золотистую прядь волос женщины, лежащей рядом в его объятьях. Полина мечтательно улыбнулась:

-Было бы просто замечательно - провести так весь день, а еще лучше неделю.

-Не вопрос, я готов исполнить любое ваше желание, моя госпожа, – немедленно отозвался Роман.

Полина рассмеялась и, перевернувшись на живот, посмотрела на мужа тем особенным взглядом, от которого у него все обрывалось внутри.

-То есть мы бросим работу, вообще все бросим, возьмем только Никитку и поедем куда-нибудь подальше от проблем? – в любимом голосе звучали теплые радостные нотки.

-Поедем, если ты этого хочешь, обязательно поедем, - невольно улыбаясь, отозвался Рома.

-А ты? Чего хочешь ты? – маленькие пальчики скользили по его груди, искушающим прикосновением.

-Того же - побыть наедине с тобой и сыном, неважно где, выбирай сама, любовь моя, - пройдясь по тыльной стороне ее ладони бархатным поцелуем, прошептал Роман.

-И ты согласишься с моим выбором? – казалось ласковый взгляд проникает прямо в душу, заставляя забывать обо всем.

-Ты сомневаешься? – немного хрипло ответил молодой человек.

Полина придвинулась к нему ближе, обжигая трепетным шепотом:

-Я больше ни в чем не сомневаюсь.

Ответом ей стал полный щемящей нежности поцелуй, в терпкую сладость которого ворвался пронзительный звонок сотового.

-Иногда мне хочется поколотить изобретателя этого чуда техники, – недовольно пробормотал Рома, протягивая руку к тумбочке, в то время как Полина спрятала лицо у него на груди.

-Слушаю, Дима, нет, ты нисколько не помешал.

Полина подавила смешок, сплетая свои пальцы с пальцами мужа.

-Говори, уже, что у нас опять стряслось?

Девушка ощутила, как Рябинин невольно напрягся, хотя внешне это никак не проявилось, изменились только интонации голоса:

-Я понял, постарайся отвлечь ее хотя бы на час, знаю, сложно, но быстрее мы не успеем. Спасибо, брат.

Роман бросил мобильник на кровать, Полина, уже успевшая сесть, смотрела на него встревожено.

-Что случилось?

-Случилось то, что нам опять не дали позавтракать, – деланно усмехнулся Рябинин.

-А если серьезно?

-Мне нужно тебе кое-что рассказать…

Полина придвинулась к нему и взяла за руку.

-Слушаю, родной.




Дима задумчиво смотрел на погасший экран смартфона, пытаясь понять: что его насторожило в окончании обычного, на первый взгляд, разговора. Внезапно догадка вспыхнула, словно молния, дело было как раз в его обычности. Рома назвал его братом, назвал привычно и легко, вопреки всему, Луганскому так хотелось надеяться на лучшее.

-Дим, я заказала внизу, в "Лайфе", завтрак, но, похоже... - девушка замолчала, чувствуя, что Луганский витает где-то далеко.

-Что? – он рассеянно повернулся к рыжему чуду, стоящему позади.

-Завтрак, только его, скорее всего, не будет, – вздохнула Юлька.

-Разумеется будет, позвони, пожалуйста, Инессе и предупреди, чтобы столик накрыли на четверых.

-Окей, а Миле - как всегда?

-Нет, Людмиле Игоревне только черный кофе, без сахара, – помрачнев, процедил Луганский.

-Людмиле Игоревне? – удивленно посмотрела на него Юлиана.

-Представь себе, – молодой человек засунул в карман телефон, направляясь к дверям своего кабинета.

-Вот так новости, – глядя ему вслед, протянула девушка, – хотя, что ни делается - все к лучшему. Может быть, теперь она от Ромы хотя бы отстанет, если конечно такое в принципе возможно!




Полина аккуратно завязала кончики бинта на повязке, которую только что меняла Роме.

-Болит?

-Нет, – он улыбнулся, поймав ее руку и поднеся к губам, – все нормально, не волнуйся.

-Скажи мне правду? Ты точно вчера был у врача?

-Был, любимая, был. Могу, чем хочешь поклясться. Иди сюда.

Рябинин потянул жену за руку, усаживая к себе на колени.

-Я ничего от тебя не скрываю и ни в чем не обманываю, – зарывшись лицом в ее волосы, прошептал он, – потому что ты - моя единственная правда, ты и наш сын.

-Ром, а ты уверен в том, что покушения не связаны с тем, что ты мне рассказал? – напряженно поинтересовалась Полина.

-Уверен, родная, по этому делу на мою жизнь покушаться не кому. Это, как выразился бы Паладин, нецелесообразно.

Тем временем руки мужа скользнули вдоль плеч, приближаясь к груди.

-Рома, прекрати, – Полина, смеясь, выскользнула из его объятий и побежала в гардеробную, – иначе мы даже к вечеру не попадем в компанию, этого Димка нам никогда не простит.

-Да уж, думаю, он и другого не простит, когда узнает.

-Он будет рад - попасть в круг избранных, – донесся из-за дверей голос Полины, – кстати, - ее голова высунулась наружу, – а этот Феликс, будь он неладен, может иметь к нам претензии?

-Какие, например? – Рома застегнул ремень на светло-синих узких джинсах.

Полина, в ту же секунду, скрылась внутри гардеробной, заставив себя дышать ровно и спокойно, с ней явно происходили странные вещи, на которые она просто не считала себя способной.

-Боже мой, я веду себя, как озабоченная школьница, - пробормотала девушка себе под нос, яростно сражаясь с молнией на новенькой, лимонной расцветки майке, из достаточно плотного материала.

-Помочь? – раздался сзади голос мужа, и, не дожидаясь ответа, его руки ловко справились с задачей, буквально за пару секунд.

-В древние времена я бы спокойно обошлась без камеристки, имея тебя рядом, – пошутила Полина, скрывая за легкомысленным тоном разбушевавшиеся чувства.

-Тогда тебе следовало бы учесть, – Рома наклонился к ней, крепко обняв за талию, – я предпочитаю раздевать, а не одевать.

-Видите себя прилично, господин Рябинин, – деланно сурово проговорила девушка, поворачиваясь в кольце его рук, – я, между прочим, задала очень серьезный вопрос, на счет Феликса?

-Феликс получил свой янтарь, не вижу причины, по которой он может жаждать моей смерти, – отозвался Роман.

Эти слова, произнесенные будничным тоном, заставили Полину вновь испытать острое чувство страха, и она не сумела сдержать дрожь, волной прокатившую по телу.

-Я боюсь, – подавленно прошептала молодая женщина, отвечая на объятье мужа, – боюсь этого человека, кем бы он ни был, он ненавидит тебя, это же очевидно.

-Полина, послушай меня, - Роман взял ее лицо в свои руки, – я сделаю так, как обещал тебе, ради нас, сделаю. Никогда не пошел бы на это раньше, но теперь жизнь для меня имеет слишком большую цену. Я поговорю об этой проблеме с Паладином, уверен - он решит вопрос, это его прямая задача.

-Твоя жизнь - это жизнь нашей семьи, моя и Никиткина, помни об этом всегда, прошу тебя.

Полина нашла его губы, стараясь растворить свой страх в поцелуе.




-Твою мать, Сергей, – яростно выбрасывая из себя слова, неистовствовал мужчина, лет пятидесяти, не переставая ходить из угла в угол по комнате, – тебе пора сменить оперативный псевдоним, какой из тебя, на фиг, защитник! Ты совсем потерял разум из-за бабы!

-Вы не имели никакого права - вмешиваться в мою личную жизнь, – возразил собеседник, тоном от которого менее искушенный человек пришел бы в ужас, однако на его оппонента не произвел ни малейшего впечатления.

-Согласен, не имел, но на тот момент я сделал то, что считал целесообразным.

Серж поморщился, ощутив оскомину от избитых фраз, которые и сам столько раз произносил по поводу и без.

-Ладно, оставим эту тему, это не имеет отношения к делу и касается, исключительно, тебя одного. Но ты обязан был поднять трубку, чтобы услышать, вовремя, то, что я собирался тебе сообщить.

-Олег Валерьевич, – напряженно начал Савицкий, – могу я просить вас: не снимать меня с дела, я сумею обеспечить безопасность Консула, вы же знаете.

-Пока я знаю только одно: вы совершенно утратили контроль над ситуацией, майор, и я больше не могу на вас полагаться, – отрывисто проговорил Ермаков.

Серж, закусив губу, молчал, не пытаясь искать себе оправданий в словах.

-Вы меня поняли, Савицкий? – буравя его пристальным взглядом, поинтересовался Олег Валерьевич.

-Я все понял, – ровным, ничего не выражающим голосом отозвался Сергей и, развернувшись, двинулся к дверям.

-Я высказал вам свое мнение, майор, – как ни в чем не бывало продолжил Ермаков, – но, к сожалению, у Консула иная точка зрения. Он ясно дал это понять, и идти против желания посредника, мы в данном случае не можем, риск не оправдан.

Молодой человек не обернулся, ничем не показав огромного облегчения, охватившего его при этих словах, облегчения, смешанного с таким же удивлением.

-До связи, Паладин, время выхода - тоже, начинаем с момента остановки.

Все также молча, Савицкий покинул кабинет.
_________________

Наташа, спасибо за продшолжение Пока больше вопросов. Ясно только, что Сергей - работник спецслужб. Сейчас он на очередном задании, которое каким то образом связано с фирмой Романа. Что это может быть и при чем здесь Консул пока не понятно, будем разбираться по ходу повествования. Пока же я рада, что Полина и Роман поговорили. Боялась, что вспомнив все, Роман сделает поспешные выводы и вновь отдалится от жены. Но Поля молодец, проявила настойчивость и разговор состоялся. Видно, что такое отношение для них в диковинку- ведь столько лет они жили в состоянии войны. Но ничего, привыкнут.
_________________