Время быть вместе (СЛР)

 » Время быть вместе (СЛР)  [ Приостановлено ]

Аннотация: Завоевать своего особенного мужчину и выйти за него замуж не просто.
Но еще труднее сохранить любовь после того, как отзвучали тосты за молодых.
Брак - это испытание любви и верности. Алевтина и Константин это испытание не прошли.
Она любила его и заставляла ревновать, считая это доказательством чувств.
Он любил ее и ненавидел, как она играючи покоряла мужские сердца.
Они ходили по хрупкому льду. Одна ошибка и между ними все кончено.
И перед ними только два пути: разойтись каждому своей дорогой или отвоевать у жизни еще один шанс.


Милые Леди! Рада приветствовать Вас!
Это книга - продолжение истории, второстепенных героев истории
Время собирать камни
История Али и Кости
Кого заинтересовала это пара, и кому интересно смогут ли они преодолеть все трудности,
чтобы вновь обрести друг друга, Добро пожаловать!

Внимание!
Данный текст, представленный Автором, является объектом интеллектуальной собственности и охраняется законом.
Копирование и распространение этого материала без согласия Автора запрещено!
Игнорирование данного предупреждения будет рассматриваться как нарушение авторских прав.


  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Leksi-Laike)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: Leksi-Laike; Дата последней модерации: 14.06.2022

 » Пролог

Еще с тех пор, как на свой выпускной Аля Королёва надела прошлогодние туфли своей сестры, будущая покорительница мужских сердец медицинского института, поняла, что нет ничего важнее для женщины, чем новая пара красивой обуви. Ничто так не придает женщине уверенности в себе и своей неотразимости, чем двенадцатисантиметровые шпильки на твоей дорогой обуви и помада, которая завершит образ, и ты сможешь глядя на себя в зеркало, подобрать лишь одно определение – неотразима.

А Аля Королёва научилась быть неотразимой не только в вечернем наряде, с ярким макияжем, но и в джинсах и кроссовках, задрапированными больничным халатом.

Она научилась этому не сразу. Оттачивала мастерство понемногу, с того самого дня, когда вместо того чтобы танцевать под медленную композицию, а на языке школьных дискотек «медляк» с парнем который ей безумно нравился, она сидела в уголке и чувствовала себя жалкой, потому что осознавала: совершенно не вовремя почти оторвавшийся ремешок на проклятой туфле не выдержит даже вялых перешагиваний неумелой старшеклассницы под грустную песню «Руки Вверх» - Лишь о тебе мечтая.

Но Аля Королева была не из тех, которые будут вскармливать в себе комплексы и замыкаться на своих неудачах. Аля просто ставила себе цели и на тот момент ее целью стал Костя, старший брат ее одноклассницы и по совместительству назначенный одним из отвечающих за музыкальное сопровождение выпускного.
Она даже не дружила с его сестрой. Но из школы выходила всегда вслед за ней, и только чтобы хоть мельком взглянуть на высокого, худощавого парня, встречающего свою сестру на мотоцикле. Аля почти ничего не знала о нем. Только имя и то, что он уже три года учится в медицинском институте. Медицинском! Это не могло не покорить Алю. Она мечтала стать врачом с тех пор как себя помнила . Не это ли был знак, что они предназначены друг другу. И не важно, что он даже ни разу не взглянул в ее сторону, хоть она неоднократно проходила мимо него, строя глазки.

И вот в самый главный вечер, прощания со школой, именно когда она, по словам учителей, стала взрослой и готова отправиться покорять большой мир, красавец Костя пригласил ее на медленный танец. Может от скуки, а может, потому что она всех ближе стояла к сцене, на которой разместили незамысловатую музыкальную аппаратуру, это было не важно. Он стоял перед ней в джинсах и толстовке с изображением какой-то популярной зарубежной группы, исполняющий популярный металл и приглашал ее потанцевать. А она, сделав шаг навстречу, почувствовала, как туфля едва ли не соскальзывает с ее ноги. За одну секунду в ее голове пронеслось миллион панических мыслей, ей хотелось зарыдать в голос, затопать ногами от обиды, но все что она сделала, это вздернула свой подбородок вверх, смерила парня своей мечты надменным взглядом и сказала короткое слово «нет».

Ответный злобный взгляд Кости разбил ее сердце. Но пока Аля смотрела, как Костя танцует с другой девчонкой, сердце ее чудесным образом исцелилось, и забилось с уже удвоенным чувством любви к брату одноклассницы. И Аля себе пообещала, что в следующий раз, когда он пригласит ее танцевать, а она не сомневалась, что такое непременно случится, она ответит уверенно «да». И на ней будут новые и очень красивые туфли.

 » 1 Глава

Неделя выдалась не из легких, и Аля была бы рада провести единственный выходной дома, просто просматривая глупые ток-шоу по телевизору и попивая чай в своё удовольствие. Но каждый раз что-то словно заставляло её соглашаться на встречу с коллегами в баре или на свидание с мужчиной, которого она могла спокойно приписать к длинному списку очарованных ею поклонников. Она каждый раз, словно всем назло надевала красивое платье, делала макияж и укладку и отправлялась жить не своей жизнью. Аля это понимала, но не собиралась что-то менять. Она знала, что просто сама ещё не очень понимает, как быть дальше, а потому предпочитала действовать по наитию. И главное, что толкало её прочь из новой квартиры – это шанс лишить себя возможности думать и вспоминать. Потому что нет ничего более жалкого, чем тридцати четырёхлетняя женщина, проводящая выходной в одиночестве и предающаяся воспоминаниям.

Вот и сейчас Алевтина привычными, почти профессиональными движениями наносила вечерний макияж. Тон для лица, умелые штрихи тёмным корректором на скулы и крылья носа. Тени, придающие глазам глубину и стрелки, для уверенности и остроты взгляда умной женщины.
Запах косметики и духов приятно наполняли комнату, и Аля неизменно чувствовала легкий подъём, когда совершала это вековое женское таинство преображения. Правда это ощущение немного перебивал осуждающий взгляд Антонины Григорьевны, устроившейся на кровати, чуть правее туалетного столика, за которым сидела Алевтина.

— Аля! Ну что за платье! Ты что распутница какая, чтобы так вызывающе одеваться? Ты же взрослая женщина. Врач! А нарядилась как… у тебя грудь наружу вываливается!

Когда две недели назад Аля была в этом платье на шестидесятилетии папы, мама сказала, что платье очаровательное и очень её стройнит.
Аля вздохнула, продолжая наносить макияж, и не обращая внимания на ворчания мамы. Это повторялось уже неоднократно, и ничего поделать Аля с этим не могла. Да и не хотела. Она любила маму и знала, что это взаимно. И что та ворчит только из-за беспокойства за свою единственную дочь. К тому же Аля понимала, что её три старших брата не доставляют маме таких волнений как она. Все они удачно женаты, регулярно навещают родителей и с ещё большей регулярностью снабжают их внуками. И только младшая дочка заставляет маму принимать успокоительные капли.

— Уже почти семь часов! – не унималась женщина. — Куда это можно пойти в такое время и таком наряде! Хорошие дела ночью не делаются! – продолжала мама.
— Мама. – отложив тушь для ресниц, спокойно произнесла Аля. — Семь часов – это ещё не ночь. Самое время для свиданий. И платье у меня вполне приличное. Коротковато – это да. Но грудь точно не вываливается.
— Свидание! – хлопнула себя по колену мама, выражая тем самым своё неодобрение. – Дело ли это, Аля! Какое ещё свидание!?
— Романтическое, мама. Романтическое. — внимательно рассматривая своё отражение в зеркале, ответила она и закрыла тюбик с красной помадой. — Мы идем в ресторан. Хороший ресторан. И ты сама сказала, что я взрослая женщина. И поэтому я уж знаю как можно, а как нельзя одеться по такому случаю. Не вижу повода так волноваться. К тому же свидание у меня с приличным мужчиной, который, между прочим, тебе нравится.
— С Николаем Павловичем?
— Да, мама. С Николаем.

Аля посмотрела на маму в зеркало и то, что Антонина Григорьевна немного успокоилась не укрылось от неё. А ещё Аля видела, с каким сочувствием и заботой мама смотрела на неё. Словно всё понимает, и может дальше больше того, что понимала про себя сама Аля. И от этого становилось не по себе, потому что рождало внутри сомнения, которые Аля не любила. Она плевать хотела на тех, кто утверждает, что есть не только чёрное и белое. Добро и зло. Хорошее и плохое. Что у всего есть множество нюансов и оттенков. Ерунда! Отговорки для тех, кто не умеет посмотреть правде в лицо и принять её. Нет никаких оттенков. Чёрное – есть чёрное, а белое — белое. А всё остальное, это совершенно другие цвета и её не касаются.

— Николай хороший мужчина. Он мне очень даже понравился. — подтвердила Антонина Григорьевна. — Ничего не могу сказать против. Но всё равно это не очень хорошая идея.
— Почему?
— Ну, неужели ты сама не понимаешь?
— Нет. Не понимаю, мама. — Аля встала из-за туалетного столика, подошла к большому шкафу-купе с зеркальными дверцами и еще раз осмотрела своё отражение.

Чёрное, обтягивающее фигуру платье, длинной выше колена, подчёркивало красивую грудь, стройные ноги и тонкую талию. Волосы, оттенка шоколада, мягкими волнами ложились на плечи, придавая лицу молодость, в отличии от привычного во время работы пучка. В вечернем макияже она позволила себе стрелки и яркую помаду, но это не смотрелось вульгарно. Все было так, как нужно, чтобы свести мужчину с ума.

Аля открыла створку и достала классического кроя лёгкое пальто, глубокого винного оттенка и чёрные короткие сапожки на высоком каблуке.

— Я вчера была у врача. Ходила за рецептом для папы. — осторожно сказала мама. — И случайно столкнулась с Костей.

Аля выронила сапожок, подняла и аккуратно поставила перед собой. Она знала, что никакая это была не случайность. Мама сама пошла к Косте, это ясно как день. Только ей-то что за дело. Она ничего не ответила, надела сапоги и взяла пальто. Её молчание не впечатлило Антонину Григорьевну.

— Бедный Костя. — фирменное мамино покачивание головы, яснее слов поведало о её намерении пуститься в жалостливые рассуждения о бывшем муже дочери. — Поди, работает без сна и отдыха. А похудел-то как! Одни глазищи и шевелюра. Я ему, мол, нельзя так. Надо отдыхать и хорошо питаться. А что станется с работой? Как шёл народ, так и будет. Их вон как много, а врачей где хороших набраться, если они себя так изводить будут. Только кто же меня слушать-то будет! Если меня и дочь родная не слушает, станет ли твой Костя.
— Мама…
— А смотрит… Смотрит-то как. Вот видно же, что переживает.
— Это меня не касается. — Аля взглянула на часы. Было ещё только без четверти семь. Что же так время тянется! Хотелось скорее уйти.
— Как это не касается! Что же тебе наплевать, что с твоим мужем происходит.

Аля схватила сумочку.

— Он мне не муж.
— Ой ли?
— Мама, мне пора уходить. — крикнула Аля уже из прихожей, поспешно оглядываясь в поисках ключей от машины. И что за дурацкая привычка кидать их куда попало, а потом искать как полоумная. — Тебя отвести домой, или ты на такси?

Мама показалась на пороге прихожей и облокотилась на стену. Весь её облик выражал крайнее неодобрение. Но что тут удивительного. Аля хоть и закончила с отличием школу и институт. Добилась успеха в карьере, всё равно редко давала повод Антонине Григорьевны для одобрения. Всегда находилось что-то, что не нравилось маме и давало ей причины сетовать на дочь. Ранний брак, сумасшедший график на работе, отсутствие детей, и недавний развод…

— Нет уж. Останусь. — строго ответила мама. —Пока ты по свиданиям ходишь, приготовлю тебе что-нибудь. Одной гадостью питаешься. Денег зарабатываешь больше, чем нужно, а ешь всякую дрянь. Ёще бы у вас дети народились. Да на чём им заделываться, я спрашиваю. На замороженных овощах и полуфабрикатах?
— Мама, ну когда мне готовить? Ты же знаешь, какой у меня график. Не волнуйся, мам, я не всегда ем гадость. Иногда и я готовлю что-то приличное. — примирительно ответила Аля, не желая её расстраивать.
— Вот именно. Иногда. И стоило тебе переходить в эту частную клинику! Разницы нет. Что раньше, что сейчас ездят на тебе как хотят. Только раньше ты хоть в приличной больнице работала. Государственной! А теперь…
— Ой, мама, не начинай снова. – раздражение вернулось и все благие намерения не ссориться с мамой улетучились.
— А я правду говорю! Зачем это надо было, спрашивается?
— Ты знаешь, что я не могла оставаться там! – не выдержала и чуть громче ответила Аля, хоть и старалась оставаться спокойной.
— Ага. И это всё глупости. Лучше бы осталась. Может и наладилось бы…
— Наладилось? – слово резануло как бритва и Аля зло схватила вдруг обнаруженные на подставке для обуви ключи. — Мы не поссорились мама. – холодно сказала она.— Мы не повздорили при выборе обоев, или какое кино посмотреть вечером! Он предал меня! Он изменил мне! Ничего не наладилось бы.
— Ну, ошибся человек. Ну, с кем не бывает. Ты бы только посмотрела, как он переживает. А ты…
— А я его ненавижу! И никогда его не прощу. Мы в разводе, мама. Он мне не муж. А я ему больше не жена. — Аля открыла дверь, шагнула за порог. — Оставайся. Только меня не жди. Я сегодня не приду ночевать. – Она захлопнула за собой дверь, оставив маму одну.

Аля знала, что мама переживает, и не стоило в таком тоне отвечать ей. Но зачем было заводить эту волынку снова. Ей наплевать на бывшего мужа, будь он хоть сто раз расстроен. Никто в этом не виноват, только он сам. Вот пусть и расхлёбывает. А ей до него дела нет. Четыре месяца назад она развелась с ним и больше не желала ничего знать о нём. Абсолютно. Пусть хоть уработается, голодает и спит, с кем хочет. Теперь они чужие люди.

Прохладный вечерний воздух немного остудил разгорячённые чувства. И Аля с наслаждением вдохнула. А потом пошла к припаркованной неподалёку машине. У неё сегодня свидание с отличным мужчиной. И он ей действительно нравился. И возможно она позволит ему сегодня немного больше, чем позволяла до сих пор. Прошло четыре месяца, как она стала свободной и надо начинать новую жизнь. Почему бы не сегодня. Надо просто решиться вот и всё. А потом… Всё равно, не стоит об этом думать. Ей нечего терять. Прошлого не вернуть, а о будущем не знает никто.

Единственное, что она знала, что не сможет простить. Кто-то мог. Да что далеко ходить. Такой пример был перед глазами. Её друзья прошли через это. Они смогли простить и начать все сначала. Но Аля не могла. Даже не станет пытаться. Татьяне, её лучшей подруге потребовалось больше трёх лет, чтобы простить Славе измену. Аля не знала, сколько бы потребовалось ей, чтобы забыть вид мужа, спящего с другой женщиной, может лет десять или сто. Но она не собиралась это проверять. Главное уметь ставить точку. Таня и Слава этого не сделали и смогли это преодолеть. Аля же была категорична и сразу подала на развод. Это была жирная точка. И она всё сделает, чтобы она не превратилась в запятую.

Никогда Аля не будет снова стоять в сторонке, и смотреть, как Костя танцует с другой. Пусть танцует, ей не жалко. Пусть имеет всех кого пожелает. Только её в этом списке никогда уже не будет.

Привет, Лекси!!!
Рада, что ты слова взялась за историю Али и Кость!
Желаю удачи и вдохновения!
_________________

Очень рада, что у нас будет возможность прочитать эту книгу! Спасибо! Желаю вам творческих успехов и благодарных читателей!

Юлия, привет!
Очень рада видеть в теме!

Спасибо большое!

НатальяКалмыкова, привет!

Я очень рада вернуться и выкладывать ее.
Эта пара и для меня стала дорога.

Большое спасибо!
_________________

 » 2 Глава

Вечер был окончательно испорчен из-за холодного дождя. Он наполнил воздух промозглостью и сыростью, а ветер с легкостью пробирался под легкое пальто, пока Алевтина, стоя рядом с приобнявшим ее за талию, Николаем, ждала когда служащий отеля подгонит ее машину. Она пыталась улыбаться, но упрек в глазах Николая, не позволял этого. Она знала, что ведет себя глупо и непоследовательно, но ничего не могла с собой поделать.

Весь вечер она вела себя легкомысленно, стараясь двигаться и говорить как можно соблазнительнее. И только соляной столб мог остаться равнодушным и не понять ее недвусмысленные намеки. Она умела это лучше всего. Флиртовать. Умела, особо не трудясь, вскружить голову кому угодно. А в этот вечер была настроена очень решительно, и у Николая не было шансов.
Владелец частной клиники, в которой с недавних пор работала Алевтина, красивый и мужественный, он тоже не смог сопротивляться ее отточенному искусству флирта. Весь вечер смотрел на нее восторженными глазами, но к концу ужина в его взгляде было больше похоти и желания, чем восхищения. Было очевидно, что он возбужден, но был хорошо воспитан и вел себя безупречно и предупредительно.

Стоило им попросить счет, как Николай перехватил ладонь Алевтины и сжал ее пальцы. Тихо, но настойчиво он предложил поехать к нему и выпить коллекционного вина, которое по его словам он недавно приобрел, когда отдыхал в Италии. Аля едва не ответила «да», ей нравился Николай. Его густые, коротко подстриженные волосы цвета пшеницы, даже чуть рыжеватые, зеленые глаза, умные и внимательные, его мужественное лицо. Он был красив и обаятелен. Хорошо обеспечен, даже можно сказать неприлично богат, но сохранивший человечность и доброту. Алевтина еще ни разу не видела, чтобы он вел себя высокомерно по отношению к кому бы то ни было. Будь то официантка в ресторане или медсестра на работе. Он был вежлив и тактичен, всегда.

Але было приятно и очень льстило, когда Николай стал выделять ее и оказывать знаки внимания. Как-то незаметно они сблизились настолько, что вскоре он пригласил ее в ресторан. Потом были театры, выставки, два банкета и благотворительный вечер. Но еще ни разу не доходило до того, чтобы перевести их отношения на более интимный уровень. Алевтина держала легкую дистанцию и, видимо понимая это, Николай не настаивал, давая ей время. Он сам сказал ей, что готов подождать, потому что понимает, что ей нужно больше времени, чтобы оправиться от всех перемен в ее жизни. А сегодня, она сама дала ему понять, что готова к большему и именно тогда, когда она добилась желаемого, поняла, что поступила опрометчиво.

Любая женщина мечтает о таком мужчине. Так почему, представив себя в его квартире, вероятно огромной и роскошно обставленной, в постели с этим прекрасным во всех отношениях мужчиной, Алевтина внутренне сжалась. И весь ее пыл, желание флиртовать мгновенно испарились. Весь вечер предстал в виде фарса и захотелось поскорее вернуться домой. И тогда Алевтина повела себя вовсе не как взрослая женщина. Отказалась, трусливо солгав, что сегодня у нее осталась мама и будет не прилично, если Алевтина не вернется домой. Хотя полчаса назад мама и прислала ей сообщение, что решила уехать домой, приготовив ужин для дочери, но об этом Алевтина мужчине не сказала. Николай с пониманием кивнул, но разочарование на его лице было немым упреком для нее. Она сама разожгла в нем огонь, пробудив надежду на продолжение вечера.

— Позволь мне хотя бы отвезти тебя домой, — с надеждой произнес Николай, приоткрывая дверцу ее машины.
— Но я ведь на машине.
— Тогда я поеду с тобой, а мой водитель отправиться за нами.

Чувствуя себя виноватой, Аля не смогла отказать. Да и вовсе не была против, чтобы Николай поехал с ней. Она согласно кивнула, и отдала ключи мужчине. Это явно обрадовало его и, наклонившись, он поцеловал ее в щеку, благодаря.
Они ехали практически молча. Но к счастью это не было неловким молчанием. Когда машина плавно затормозила на одном из парковочных мест недалеко от подъезда Алевтины, Николай заглушил двигатель и повернулся. Освещение от лампочки над дверью подъезда и светящиеся окна многоэтажки немного отгоняли темноту, позволяя им видеть друг друга, но не прогоняли ее совсем, скрывая очертания домов за окнами автомобиля. Мужчина обхватил лицо Али ладонями и прижался губами к ее губам. Алевтина положила руку на плечо мужчины, позволив ему чуть дольше целовать ее, чем обычно, извиняясь за свое сегодняшнее поведение.

—Спасибо за вечер, моя дорогая, — оторвавшись от нее, произнес Николай, смотря на нее пылающими от страсти глазами. — Надеюсь, завтра в клинике мне хватит выдержки, чтобы не схватить тебя и не утащить к себе в кабинет. Сегодня ты была неотразима. Вряд ли я смогу уснуть.

Запечатлев на ее губах еще один короткий поцелуй, он вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверцу для Алевтины. Помог ей выбраться и коснулся губами кончиков ее пальцев.

— Может, я провожу тебя до квартиры?
— Не стоит. Все будет в порядке. В подъезде дежурит консьержка.
— Тогда, до завтра.
— До завтра.

Алевтина, чувствуя на себе взгляд Николая, вошла в подъезд. Приветливо кивнула Тамаре Викторовне, женщине среднего возраста, живущей на четвертом этаже и по совместительству консьержке. Повернулась в сторону лифта и обомлела. Подпирая стену возле панели с кнопками вызова лифта, стоял Константин.

* * *

Она была ошеломительно красива. Высокий каблук делал ее ноги убийственно длинными, легкое пальто на распашку скрыло соблазнительные формы, но Константин знал, что тело жены состоит из мягких округлостей и изящных изгибов. У бывшей жены – поправил себя мужчина. Он все еще не мог привыкнуть к горькому привкусу на губах, когда произносил это вслух.

Аля была потрясена тем, что увидела его здесь, и замерла, давая возможность рассмотреть каждую деталь ее облика. Темные, цвета шоколада, волосы уложенные с нарочитой небрежностью. Выразительные глаза, с длинными угольно черными ресницами. Губы, четко очерченные, идеальной формы, с остатками красной помады.
Ревность жгучей змеей сдавила грудь. Он знал, как выглядят губы Алевтины после поцелуев. Он много раз сходил с ума, целуя их, а потом снова впадал в безумие только глядя на ее припухшие от поцелуев губы. Он не был дураком, и понимал, что она была на свидании. Ему и спрашивать было не нужно, чтобы знать это. Понимал, что ни один мужчина не сможет устоять перед ней. И все же наглядное доказательство того, что какой-то мужик прикасался к ней, приводило Константина в ярость. Имел ли он на это право? Нет. Но какое это имеет значение, когда его жена стояла перед ним такая красивая и неприступная. С холодными глазами, когда первое потрясение в них растаяло. Она сжала губы и, сделав вид, что он грязь под ее ногами, шагнула к лифту.

— Аля, — он загородил ей путь.
— Уходи. — сделала она шаг назад, не глядя в его сторону.
— Давай поговорим.
— О чем? Совершенно бессмысленная идея. Меня не интересует ничего из того, что ты можешь мне сказать. Так что отправляйся домой.
— Я никуда не уйду, пока мы не поговорим. Ты можешь выбрать, либо мы поговорим наедине, либо тут, при свидетелях.

Его бывшая жена зло сверкнула глазами, когда, наконец, посмотрела на него.

— Когда ты перестанешь делать это?! Зачем приходишь? Не о чем нам говорить! Ты делаешь только хуже. Все кончено, сколько раз я должна тебе это повторить?
— Ничего не кончено, и ты это знаешь. А то, что ты меня избегаешь, только доказывает это.
— Это доказывает только то, что ты мне отвратителен! И если то, что мы развелись, ни о чем тебе не говорит, то я повторю снова. Мы больше не муж и жена. Я не хочу тебя видеть. Уходи!
— Это ты развелась со мной. Я не стал все усложнять, понимая, что тебе надо время. Но это не значит, что ты можешь отмахнуться от меня.
— Ты так говоришь, словно это я во всем виновата.
— Нет. Не ты. Но ты не позволяешь мне хоть что-то изменить! Мы даже ни разу не поговорили толком с тех пор!
— Я не хочу ничего с тобой обсуждать. Мне стало все ясно в тот день, когда я застала тебя со спущенными штанами!
— Ты не застала меня со спущенными штанами.
— Ах, да! Верно! На тебе и вовсе не было штанов!

Больше не в силах этого выносить Константин подскочил к Але и схватил ее за локоть, вплотную придвинув жену к себе.

— Ты, правда, хочешь говорить об этом в подъезде?

Он устал. Был зол. И от едва уловимого запаха мужской туалетной воды, исходившего от жены, Косте стало дурно. Пустой желудок мстил ему голодными спазмами. Бессонная ночь напоминала о себе тупой головной болью. А еще гневный взгляд жены давал понять, что легко не будет. Он и не ожидал, что она с легкостью простит его. Константин не был даже уверен, что имеет права надеяться на это. Но не мог просто оставить все как есть. А еще он понимал, что не стоило давать Але и эти месяцы. Но признаться, они нужны были ему самому. Потому что до сих пор не мог осознать, что же произошло. Как случилось так, что он потерял ту, которая была ему дороже жизни. Каждый день он пытался справиться с растерянностью и отчаянием. А в последние пару недель редко появлялся дома, потому что квартира превратилась в место, где каждая мелочь напоминала о жене и в то же время кричала о том, что ее больше нет в этот доме.

— Все в порядке? — настороженно спросила Тамара Викторовна, на всякий случай поближе придвинув к себе телефон. — Может вызвать полицию?

Константин медленно перевел взгляд с разгневанного лица жены и посмотрел на консьержку.

— Не беспокойтесь. Это просто семейная ссора. Я муж Алевтины.

Он услышал, как от возмущения задохнулась Аля. Она попыталась выдернуть руку из его захвата, но Костя только сильнее прижал жену к себе и обхватил ее за талию. Быстро нажал на кнопку, вызывая лифт. Стоило дверям кабины сомкнуться за ними, как Аля начала бороться с ним. Она ударила его свободной рукой по груди, пытаясь вырваться. А когда Константин отпустил ее, то отскочила к противоположной стене. Ее идеальная укладка растрепалась, пальто съехало на одно плечо, распахнулось, открыв низкий вырез на платье. Господи, как же она была красива. Если бы он только мог просто обнять ее. Он соскучился по своей жене.

— Муж?! — зашипела Аля, резким движением поправляя пальто. — Да как ты можешь!? Никакой ты мне не муж! Что ты себе позволяешь, Костя? Являешься сюда, ведешь себя как дикарь. Надо было позволить Тамаре Викторовне вызвать полицию.

Лифт остановился и двери открылись. Она выскочила из кабинки, будто за ней гнались черти ада. Когда Константин догнал жену, она уже открывала дверь квартиры. Он боялся, что Аля попытается захлопнуть ее перед его носом. Но она прошла внутрь, оставив дверь широко распахнутой и Константин вошел.

— Говори, что хотел и убирайся!

А он не мог. Столько всего хотел бы ей сказать, и не мог. Потому что вряд ли Аля сейчас захочет услышать, как он любит ее. А Константину казалось, что кроме этого ничего не имеет значения. Самое ужасное заключалось в том, что и она любила его. Он это знал. И видел. По ее гневу, по дрожащим губам. По упреку в ее глазах. И ее открытое платье, яркий макияж, все это было для него. Они играли в эту игру так давно, что Константин уже не помнил, когда она началась.

Он смотрел на жену и был не в силах остановить желание, которое всегда охватывало его, стоило им сойтись в подобном поединке. Они работали в сумасшедшем ритме, и часто у Кости не оставалось ни времени, ни сил, чтобы лишний раз показать свою любовь к жене. Она начинала скучать и бунтовала. Она флиртовала - он ревновал. Она пыталась ссориться, а он клялся ей в любви. А потом он тащил ее в постель и заставлял забыть о тех других, которые ее желали. А она отдавалась, и уверяла, что он ее единственная любовь. Только теперь они зашли в тупик.
Жена уже сняла сапожки, повесила на плечики пальто и убрала в шкаф. А Константин все молчал. Алевтина повернулась и снова посмотрела на него, стоящего у порога. И он заметил, что злость в ее глазах сменилась чем-то иным. Уж лучше бы она злилась, его Аля. Потому что боль в ее глазах была его виной.

— Аля…

Его голос охрип от собственного бессилия, вины и любви. И он подействовал на жену как удар. Она вдруг вздрогнула, отвернулась. Константин думал, что она скажет, чтобы он уходил. Но она пошла в сторону кухни и, замерев на минуту на пороге, тихо спросила:

— Голодный?

«Нет» хотел ответить он. К черту голод. Он не помнил, когда в последний раз ел нормальную еду. Все чего он хотел, так это подойти и сжать опущенные плечи жены, растерявшей свой воинственный настрой. Наклониться и поцеловать ее в местечко за ухом, от чего она бы задрожала. Провести руками по ее спине, рукам. Обнять, прижать к себе и хоть на минуту забыть о том, что их разделяет.

— Да. — сказал он, радуясь отсрочке и времени, которое он сможет провести в ее новой квартире.
— Мама приготовила что-то, сейчас посмотрю.

Она ушла на кухню, а Константин снял пальто и ботинки. Когда он последовал за женой, она уже достала тарелку и приборы для Константина. Босая, но все еще в этом чертовом платье.
С кем она сегодня была? Кто тот счастливчик, что сцеловывал помаду с губ его жены. Бывшей жены, в тысячный раз поправил он себя, но от этого ревность не сдавалась, а все сильнее вгрызалась во внутренности.

— Аля…
— Овощное рагу подойдет? Есть еще котлеты и…
— Я не буду есть, Аля.

Она не повернулась, когда Костя подошел к ней и остановился, почти касаясь жены. Он мог слышать ее дыхание. Уловить аромат терпких духов.

— Мне жаль. — тихо сказал он. — Мне так жаль, солнышко. Прости меня. Я знаю, этого слишком мало. Чтобы я ни сказал, все будет мало. Но я не могу просто смириться… Отпустить тебя.
— Это не тебе решать, Костя. - Аля, так и не глядя на него, отошла к окну и застыла на фоне прозрачной паутины тюля. — Если это все, что ты хотел мне сказать, то уходи. Мы больше не муж и жена. Все кончено, Костя. Теперь у тебя своя жизнь, а у меня своя.
— Почему ты не смотришь на меня?
— Потому что это трудно. — но она все же повернулась и он чуть не задохнулся от печали в глазах жены. — Вот. Я смотрю. Что это меняет? Я не буду делать вид, что мне все равно. Это бред. Мы были женаты одиннадцать лет. Но это тоже уже не имеет значения. Или ты думаешь, я смогу все забыть и жить дальше, словно ничего не случилось? Нет. Я так не смогу.

«Но я же смог» - хотелось сказать ему, но он промолчал. Не было у него на это права. Уже нет. Поэтому он покачал головой.

— Нет. Я не думаю, что ты могла бы забыть. Но и запретить мне пытаться все исправить ты не можешь. Ты сама сказала, что мы были женаты одиннадцать лет. Если сказать «все кончено», то это не значит, что все действительно кончено, даже если повторять это каждый день. Ты злишься, тебе больно. Но это только подтверждает мои слова.

Аля с вызовом расправила плечи, сверкнула глазами.

— У меня есть другой мужчина. Сегодня у нас было свидание. Так что ты ошибаешься. Все кончено. У меня теперь своя жизнь.

Злость взметнулась алым пламенем, но Константин понимал, что не может никого винить в этом кроме себя. И знал, что именно этого и хочет Аля. Это они тоже проходили.

— Ты с ним спишь? — спросил он, заталкивая жгучую ревность поглубже в глотку, чтобы позже давиться ей и проклинать себя за то, что сделал.
— Это тебя не касается. Я не обязана перед тобой отчитываться. — упрямо заявила жена, но уверенности в ее голосе не было.
— Может, так и есть. И все же ответь, ты с ним спишь?

Он видел борьбу, которую она в себе вела. Где желание причинить ему боль и ответить «да» сражалось с честностью и рассудительностью, требовавшие сказать правду. Константин только надеялся, что она не заметит, чего стоило ему стоять и ждать ее ответа. И до того, как она сказала его вслух, все понять и почувствовать слабость в коленях от облегчения.

— Нет.
— Тогда это не имеет значения.
— Я собираюсь переспать с ним. Я хотела сделать это сегодня, но…
— Хотела? Правда? Для себя, Аля? Потому что ты действительно этого хотела? Или для меня? Чтобы отомстить?

Он мог бы подойти и ударить ее, и все равно не произвел бы того эффекта, который получился от его слов. Алевтина побледнела, и дернулась. Подскочила к нему и толкнула в грудь, заставив отступить на пару шагов. Он только успел заметить слезы в ее глазах, как она уже пробежала мимо него в прихожую и решительно распахнула входную дверь.

— Убирайся! Сейчас же! Не хочу видеть тебя! Не хочу слышать тебя!

Он, не споря, обулся и взял пальто. Костя знал жену лучше, чем кто бы то ни было. Он должен был уйти сейчас, чтобы она позволила ему вернуться. Только что он дал ей понять мотивы ее поступка и ей это не понравилось. Аля, его гордая, упрямая жена, любила играть роль уверенной, решительной и независимой женщины, умеющей покорять мужчин взмахом ресниц. Вот только Константин знал, кто она на самом деле.

— Я вернусь. — сказал он.
— Нет. Если ты снова появишься, я вызову полицию.
— Ладно. Но я все равно приду.
— Ты что не понимаешь? Я не хочу тебя видеть! Я ненавижу тебя!
— Имеешь право.

Константин надел пальто и подошел к жене. Она сжала губы, но не отвернулась, когда он протянул руку и коснулся ее щеки. Мимолетное прикосновение – это все, что он себе позволил. Так мало. И гораздо больше, чем он рассчитывал сегодня получить.

—Я облажался, солнышко. Я знаю. Ты имеешь право ненавидеть меня. Злиться и выгонять. Но я вернусь. Ты все еще моя.

Она захлопнула дверь в тот момент, когда он едва переступил порог ее квартиры.
Улица встретила его холодным ветром и моросящим дождем. Просто идеальная погода для его теперешней жизни. Константин постоял несколько минут, не зная как лучше поступить. Поехать снова в больницу и поспать немного в кабинете, а потом взять утреннее дежурство. Или все же отправиться домой. Принять душ, побриться. И быть может найти в себе силы и лечь не в гостиной на диване, а в спальне.
Если бы он действовал по пути наименьшего сопротивления, то выбор бы остановился на больнице. Но он и так слишком долго увязал в отчаянии. Поэтому поехал домой. К тому же ему будет некогда предаваться воспоминаниям и хандрить. Полная раковина грязной посуды, переполненная корзина белья, требующего стирки, и пыль по всей квартире не дадут ему скучать.
Он подумал о цветах, которые Аля оставила, и с сожалением признал, что их вряд ли удастся спасти. Потому что не помнил, когда в последний раз поливал их. И порадовался, что они так и не завели кота. Потому что не был уверен, что не забыл бы о нем так же, как о цветах.
Оказавшись дома, Константин понял, что последние силы из запасов его организма ушли на встречу с женой. Не чувствуя ног под собой и с непрекращающейся болью в голове он рухнул на диван и уснул в ту же минуту. И до того, как провалиться в темноту он смотрел на фотографию жены на столике перед диваном. Она улыбалась ему.

Понравилось. Как написано, как представлены герои, их история, которая могла бы сложиться, но разлетелась вдребезги из-за его ошибки. Тема измены интересна. Интересно, как вы, как автор, ее подадите. Что будет дальше, и получится ли у главного героя добиться прощения. Буду ждать продолжения
_________________

Елена Добро пожаловать в тему!
Спасибо за комментарий. Рада, что история заинтересовала.

Такое случается слишком часто. Иногда всего лишь один не правильный шаг может иметь коллосальные последствия.
Но в этой истории это было много шагов, совершенных обоими, которые привели к тому что есть теперь.

Легко ему не будет, это точно.
_________________

 » 3 Глава

Чашка снова была пустой.
Константин устало откинулся на стуле и провел руками по волосам, шумно выдохнув. Смертельная усталость давила на плечи, а до окончания дежурства еще несколько часов. Нужна была еще порция кофе, но и на то, чтобы встать и приготовить его, сил тоже не было.
Костя знал, почему согласился на третье дежурство подряд. Чтобы не ждать жену возле двери как верная собака и не сойти с ума от мыслей и догадок, где она ночует всю последнюю неделю.

«Верная», усмехнулся Костя. Это слово, похоже, совсем не применимо к их с Алей браку. Которого, кстати, уже и нет. Только вот смириться с этим не получалось.
Если бы только можно было вернуть время вспять… Глупая, по-детски наивная мысль. Но что еще оставалось, когда с каждым днем становилось все паршивее. Костя понимал, что заслужил все это, но одно дело понимать, а другое сходить с ума от ревности, представляя себе жену с другим мужчиной.

Константин с силой сжал кулаки. Это было невыносимо.
Его Аля. Алевтина. Женщина, которую он любил много лет и продолжает любить. Красавица, умеющая выкручивать ему душу. Она знала, всегда знала свою власть над ним. И без сожаления пользовалась этой властью. Аля могла быть ласковой и ранимой, вызывая в его сердце ошеломительную нежность. И роковой и страстной, зажигая его как спичку, постепенно превращающуюся в пожарище. Жена в одну минуту дарила ему свою любовь, и Костя верил ей, считая себя счастливейшим мужчиной. Но в ту же минуту Аля могла с легкостью одаривать своим вниманием других мужчин, и Костя жутко ревновал, даже понимая, зачем она так поступает.

Он думал, что научился справляться с этим отравляющим чувством. Он знал, как ревность, словно кислота, разъедает душу. Как заменяет собой все хорошее, что было, оставляя привкус горечи во рту.
Он знал. И потому не мог не понять Алю. Она сейчас как лист, подхваченный обидой, готовый поддаться ветру и унестись. Он лучше кого бы то ни было знал, как это больно.

Возможно, все действительно кончено. Он собственноручно вырыл яму и упал в нее. Аля же сейчас закидывает Костю землей. И очень может быть их брак будет погребен под толстым слоем измен и разочарования, гнева и ревности, и они с Алей уже никогда не смогут перешагнуть через это.

Однажды Костя уже посмотрел в лицо этой змее и каким-то чудом смог избежать ее укуса. Он помнил тот жуткий день, когда следовал за машиной, в которой его жена с мужчиной ехала в отель. Он помнил те бесконечные минуты, когда жгучая ярость, замешанная на ревности, боролась с надеждой, что все это ошибка. Что это не то, что он думает. Есть всему происходящему объяснение. Аля не могла… Он ошибался. Как же сильно он ошибался. Каким-то чудом им удалось избежать пропасти. Костя потом несколько часов сидел в машине не в силах осознать, что не все потеряно. Что его звонок дал им еще один шанс. Тогда он смог удержать их обоих от бездны.

В этот раз он сам толкнул их туда. Так почему тогда ему так трудно принять очевидный факт, что его жена, бывшая, черт все раздери, жена сейчас с другим мужчиной. Костя застонал и, уперев локти в столешницу, спрятал лицо в ладонях.
К чему тянуть? Он знал, что с легкостью мог бы найти Алю. Он мог позвонить Антонине Григорьевне и узнать, ночует ли Аля у матери. Он мог набрать номер друга и получить еще один ответ: возможно Аля прячется у Тани и Славы. Но Костя этого не делал, все это время, боясь узнать правду.

Но это не могло длиться дольше. Неизвестность прожигала в нем дыру, и Костя понял, что лучше мгновенно сгореть, чем вот так тлеть день за днем. Но он не стал никому звонить. Сходил за новой порцией кофе, дождался окончания ночного дежурства. Потом поехал домой, проспав несколько часов, принял душ и побрился. Долго сидел на кухне, ощущая странное спокойствие. А потом взял ключи от машины и вышел.

* * *

Аля улыбнулась. Господи! Как сложно в последнее время ей даются улыбки. А эта, в отличие от остальных, была искренней. Немного потеплело на душе, когда Аля услышала голос подруги в телефонной трубке. Присев на маленький диванчик в комнате отдыха, Аля сжала переносицу большим и указательным пальцем.

― Если ты все же поедешь в гостиницу, Аля, я больше и слышать тебя не захочу! – неподдельно сердясь, заверила Таня. ― Ты совсем ума лишилась? Ты бы позволила мне ночевать в гостинице?
― Я и так у вас неделю живу, Тань. Слава…
― Слава сам мне сказал, что случайно услышал, как ты сегодня забронировала номер. И велел мне принять меры! Аля. Алечка, что ты выдумываешь? Разве тебе у нас плохо?
― Тань, мне неудобно еще больше вас стеснять. Я и так неделю…
― Ой, Аля! Стеснять? Ты работаешь целыми днями. Я вообще тебя не вижу. Я бы наоборот хотела, чтобы ты меня чуточку стеснила. Подруга живет в моем доме уже неделю, а я ее толком и не видела. Аль… не дури, ладно? Приезжай. Завтра же суббота. Выходной. Давай посидим с тобой как раньше. Перемоем косточки мужикам. Они у нас те еще… В общем, умеют дел натворить.
― Хорошо, Тань. Ладно. Но я все еще не хочу, чтобы Костя…
― Вот и отлично! Пусть и дальше гадает, куда ты делась! Тогда жду! Пойду Славе скажу, что все в порядке и ни в какую гостиницу ты не поедешь. И не волнуйся, мы будем молчать. Хотя Слава считает себя предателем. Но это ничего, пусть помучается. Пусть оба помучаются. Заслужили.

Аля отключила звонок и вздохнула. В гостиницу ехать не хотелось, но и от мысли, что поедет к Тане и Славе радости не прибавилось. И не потому что там ей было плохо. Очень даже хорошо. Друзья носились с ней как с бесценным сокровищем. Слава из чувства долга перед другом. Он с чего-то решил, что в отсутствие Кости несет за нее ответственность. А Таня… Добрая, ранимая Таня. Всепрощающая и любящая жена своего мужа. Казалось бы, откуда в ней столько силы? Сразу и не скажешь. Но она нашла в себе мужество простить. И именно тогда, когда была больше всего уязвима. Иногда Але хотелось спросить об этом подругу. Пусть бы рассказала, как она смогла простить Славу. Но не решалась.

Хотелось домой. Не к друзьям. И даже не в новую квартиру, которую обставила по своему вкусу, уютную, чистую… чужую.
Хотелось домой. Туда, где она жила с Костей. Для кого-то ерунда, а Аля до слез желала войти и вдохнуть запах их дома, каждому дому присущ свой неповторимый аромат. Он был соткан из множества нитей. Чуть сладости ее геля для душа, древесной нотки туалетной воды Кости и свежей крема для бритья. Ее духи с цветочным ароматом. Фруктов, съеденных на завтрак, цветущей герани, которую Костя ненавидел. Кофе и...

Слезы навернулись на глаза, но Аля решительно прогнала их. Встала и подошла к зеркалу. Нахмурилась, увидев немного размазанную тушь и бледные щеки. Достала из сумки косметичку. Поправила макияж, добавила румян. Через силу заставила улыбнуться себе в зеркало. Нельзя распадаться. Нельзя! Если она позволит эту слабость, то уже не сможет себя собрать. Превратиться в рыдающую и готовую все простить идиотку.

Но в последнее время все хуже получалось держать себя в руках. Каждый день консьержка докладывала, что Костя приходил. И первые пару секунд Алю охватывала необъяснимая радость. А потом злость. Зачем он это делает? Почему мучает ее? Неужели не понимает как это все трудно.
В который раз Аля поняла, что правильно сделала, оставив на время квартиру. Потому что не смогла бы удержаться и открыла бы дверь. Впустила бы Костю к себе и не вызвала бы никакую полицию, как сама же ему грозила. Она и сейчас только и думала о том, что наверняка, Костя и сегодня придет.

Понимая, что все больше поддается искушению поехать туда и увидеть его. Хоть еще раз. Она так зла и обижена на него. И так соскучилась. Костя. Нет! Так было нельзя! Встряхнув головой, Аля закрыла глаза и, не смотря на охватившую боль, снова представила себе ту ужасную утреннюю сцену. Костю, взъерошенного, непонимающего, обнаженного. И Александру, молоденькую медсестру, виновато потупившуюся, с покрасневшими от стыда щеками.

Горло перекрыло спазмом и Аля, подойдя к столу, налила себе воды. Сделала глоток, потом второй, прогоняя тошноту и напряжение в каждой мышце. Пару раз глубоко вдохнула и, наконец, почувствовала, как вновь может контролировать себя и свои мысли. Она должна себя контролировать. Хотя бы еще пару часов. Скоро смена закончится, и ей предстоит поездка с Николаем. Ее машина еле дотянула до клиники, и Николай запретил ей садиться за руль, пока машину не отремонтируют. Не слушая никаких возражений, вызвался лично отогнать ее в автосервис завтра утром, и предложил подвезти сегодня Алю домой. Отказать было неудобно, да и в последнее время у них с Николаем разладилось, и лишний раз обижать мужчину не хотелось.
Он и так чувствовал, что Аля держит его на расстоянии. И хотя делал вид, что ничего не замечает, все так же был вежлив, предупредителен и обаятелен, Аля сама все понимала. Нужно было что-то решать. Либо окончательно поставить точку или же идти дальше. Но пока не была готова.

* * *

Вечер встретил их холодным ветром, но хорошо, что не было дождя. Аля плотнее запахнула воротник пальто, приняла руку Николая, помогающего ей спуститься по ступеням широкого крыльца. Не отпуская ее руки, мужчина достал ключи от машины из кармана пальто, взвизгнула сигнализация, раздался щелчок, разблокированной дверцы автомобиля.

А Аля замерла на месте и сердце болезненно сжалось. Это длилось всего несколько секунд. Долгих, изнуряющих секунд. Костя… Он стоял там, смотрел на нее и ждал. Тоска и желание на мгновение ослепили Алю, а потом реальность вытолкнула ее на поверхность. Не отводя взгляда, она сделала шаг и встала ближе к Николаю. Сжала его пальцы. Мужчина, почувствовав все это, ответил на пожатие, приобнял ее за талию, чмокнул в висок. Отпустил ее, но только чтобы подойти к машине.

Костя ревновал ее и раньше. Но никогда она еще не видела в его глазах подобной боли. Аля сама этого хотела. Намеренно прижалась к Николаю, когда увидела Костю, стоящего возле ее машины. Она на миг перестала чувствовать обиду и тоску, только слепое и глупое желание отомстить ему за измену. Но когда она поймала его взгляд, когда не смотря на понимание в выражении его лица, в его глазах она увидела боль, то почувствовала себя предательницей. Словно это она, а не он разорвал на куски их брак, изменил ей, ударил в самое сердце.

Костя стоял, не двигаясь. И она замерла, хотя Николай уже открыл перед ней дверцу своего автомобиля. Всего несколько секунд, бесконечно долгих. Она могла бы просто шагнуть ему навстречу. Неважно, если бы они снова поссорились. Пусть она накричала бы на него или обдала ледяной холодностью. Но она могла бы дать ему это. Он пришел, чтобы дать ей это. Выплеснуть все, что не давало освободиться и дать им обоим надежду.

Но вместо этого она до боли вонзила ногти в ладонь и села в машину к Николаю.

* * *

Голова нещадно раскалывалась. Как хорошо, что завтра не на работу и можно просто выпить таблетку снотворного и проспать весь день. На часах было четыре утра. И Аля поднялась с кровати, заставляя себя двигаться. Надо было наконец-то снять с себя юбку и блузку, принять душ и выпить таблетку от головы.
Она даже не включала свет, когда вернулась в свою квартиру. Закрыла за собой дверь, и разрыдалась как девчонка, прямо у порога.
Из машины Николая Аля позвонила подруге и сказала, что решила поехать домой. Таня попыталась ее отговорить, но Аля уже решила. Не было больше смысла прятаться. Теперь Костя уже вряд ли придет. Он никогда больше не придет. От этой мысли она едва и зарыдала прямо при Николае. И когда машина остановилась возле ее дома, то Аля даже толком не попрощалась. Выскочила на улицу и понеслась к подъезду. Не помнила, как добралась до лифта, как поднималась. Расклеилась в туже секунду как вошла в квартиру. И не могла прекратить плакать. То, забываясь и проваливаясь в тяжелую дрему, то словно очнувшись, снова принималась лить слезы. По нему. По себе. По ним.

Потом снова забылась и проснулась, с трудом разлепив веки. В горле пересохло, и не было никаких сил. Доплелась до ванной и отвернула воду. Умылась сначала теплой водой, потом холодной. Оперлась о край раковины руками и свесила голову. Постояла так, решая, что сделать раньше, выпить таблетку или пройти на кухню, заварить чай.

Но не успела сделать ни того, ни другого. В дверь позвонили. Аля недоуменно застыла, решив, что показалось. Кто мог явиться в такое время. Когда позвонили второй и сразу же третий раз Аля пошла открывать. Может что-то случилось у соседей. Из-за усталости и заторможенности ей даже в голову не пришло спросить кто за дверью. Она щелкнула замком и распахнула дверь.

Она отступила, когда Костя стремительно ворвался в тесную прихожую. Аля прижалась к стене, а Костя навис над ней, подойдя почти вплотную. Его бешеный взгляд погнал кровь по венам, и Аля не могла сказать, от чего сильнее забилось ее сердце. От ярости, что светилась в этом взгляде или от ощущения близости мужчины.
А Костя наклонился, еще больше приблизив их лица, и она не узнала его голос, когда он заговорил.

― Теперь ты довольна? ― прохрипел он, злобно, горько, обвиняюще. ― Полегчало тебе, а?
― Костя…

Он ударил кулаком по стене, почти рядом с ее лицом и Аля вздрогнула.

― Просто скажи мне! Скажи же мне, черт возьми! Довольна?! ― заорал он. ― Отомстила?!
― Костя, пожалуйста…
― Что ты сделала, а? Что ты… Твою мать! Ты же моя! – он снова ударил стену и Аля затряслась.

Слезы полились из ее глаз. Костю тоже трясло как в лихорадке. Его побелевшие губы, волосы, какие-то всклокоченные, полный ненависти взгляд. Пальто на нем было расстегнуто, а под ним мятая черная футболка и джинсы. Его родной, такой любимый запах ударил в нос, и Аля зажмурилась от боли. А Костя все продолжал требовать ответов, которых у нее не было.

― Трахалась с ним?! Отвечай! ― он встряхнул ее за плечи. ― Говори же, твою мать!
― Нет! – крикнула Аля, толкая Костю в грудь.

Не могла быть так близко. Не могла. И злость опять взвилась гремучей змеей. Зашипела, добела раскаляя обиду. Аля замахнулась и ударила Костю по щеке. Его глаза расширились, но он не отступил. Но что-то мелькнуло в его лице. Пока что неуловимое, то ли облегчение, то ли еще что-то похожее. А на Алю это подействовало как удар. Она вскинула голову, из последних сил выдала свою самую надменную и презрительную усмешку.

― Но буду. – спокойно произнесла она. ― Теперь обязательно буду! Как только ты уберешься отсюда, позвоню ему и поеду. Буду спать с ним. И с кем захочу. Потому что я тебе не жена, а ты мне не муж. Ты променял меня на молоденькую девчонку. И мне плевать на тебя, ясно? И тебя не касается с кем я трахаюсь! А я буду. Тебя спрашивать не стану!!!

Аля наивно полагала, что Костя был зол, когда она открыла дверь. Нет. Вот теперь, когда все краски схлынули у него с лица. Когда напрягся каждый мускул, а ноздри яростно раздувались, Але стало страшно. Никогда она не видела Костю таким. С застывшим в ярости и жгучей боли взглядом.
Он дернулся, словно она снова его ударила. А потом ухватил Алю за блузку на груди. Притянул к себе.

― Ты. Моя. ― отрывисто сказал он.
― Пусти меня!
― Никогда.
― Костя, пусти!
― Хочешь трахаться? Этого ты хочешь? Ладно. ― он словно не слышал. Не видел ее. ― Сейчас.

Он отпустил ее блузку, но ненадолго. Схватил ее за руку и поволок в спальню. Аля пыталась освободиться и не могла. Его жесткие пальцы причиняли боль. Аля била его второй рукой по запястью, но Костя даже не обернулся. Приволок в комнату, а потом резко швырнул на кровать. Аля не успела даже пикнуть, Костя повалился на нее следом и, придавив своим телом ее к кровати, ухватил за руки, не позволяя добраться до своего лица.

― Костя!
― Моя!

Он впился в ее губы жестким поцелуем.
Аля заплакала, понимая, что это точно конец.
_________________

Горячо. Я бы даже сказала обжигающе. Чертовски смертоносный коктейль, замешанный на ревности, ярости и обиде. И в очередной раз хочется спросить, ну, как же так? Почему люди, которые любят, способны причинить друг другу столько боли? Боль за боль, ярость в ответ на обиду. Никто не готов уступить. Не пойти друг другу навстречу. А ведь стоило тогда Але сделать всего лишь шаг, и быть может, история бы повернулась совсем иначе. Но... сейчас, в ту минуту, когда Костя готов сделать то, о чем потом будет жалеть, то, что способно окончательно разорвать ту хрупкую нить, что все еще связывает их, он уверен, что он в своем праве. Ревность застит ему глаза. Не дает увидеть главного.
Он не сдается, и в этом, наверное, я готова восхититься им. Но вот понять, что толкнуло его на измену... Хотя и это, впрочем, очевидный факт. Аля сама заигралась в свое время. Сама провоцировала мужа. Вот только, зачем ей это было нужно? Зачем, имея рядом человека, которого ты любишь, пускаться на поиски приключений? Чтобы кровь быстрее бежала по венам? Чтобы чувствовать себя желанной? Неужели Костя не давал ей этого? Пока вопрос остается без ответа.
Автору мое восхищение. Написано просто великолепно. Главу прочитала на одном дыхании.
_________________

lesenka lightЕлена Спасибо за комментарий!

Очень приятно, что у меня получилось увлекательно! Это вдохновляет!

Оба героя, действительно, переполнены эмоциями и чувствами. Иногда не способны действовать разумно.
В первой истории "Время собирать камни" прошло три года. И потом событие, которое перечеркнуло все прошлые эмоциональные скачки.
Новые чувства и эмоции, новые трудности немного сместили акценты и позволили героям пойти навстречу друг другу.
А здесь все еще слишком свежо. Как открытая рана. Да и совместную жизнь, до измены, не назовешь спокойной.
Так что герои как по свежим ранам сейчас... И это не прибавляет здравомыслия.

Похоже на цепную реакцию. Или защитный механизм.

Он не сдавался никогда. Можно сказать, он всю их совместную жизнь отвоевывал жену. Но хорошо ли это. Вот и сейчас снова эта дорожка.
Посмотрим, куда это поведет. Как Аля и Костя найдут выход и найдут ли.
_________________

 » 4 Глава

Их брак всегда был похож на крутые виражи с подъёмами и спусками. То плавными, то крутыми поворотами. Они ссорились и спорили. Обижались друг на друга и ревновали. Но никогда, ни один из них, не поднимал на другого руку. Бывало пару раз, что Аля била посуду. Но это не такое уж редкое явление, в семейных ссорах.
Но сейчас был не тот случай. И Аля дралась. По крайней мере, пыталась. Костя был не в себе и совершенно глух к её слезам и требованиям. Он удерживал её весом своего тела, пока его руки жадно шарили по её груди и бёдрам. Аля упиралась ему в грудь руками, пыталась расцарапать лицо, но Костя только сильнее свирепел и начинал действовать быстрее и жестче. Когда Аля ударила его по лицу, то он только на мгновение откинул голову, а потом, ухватив ворот её блузки, резко дернул. Пуговицы с тихим треском оторвались, и взгляду бывшего мужа предстала грудь, прикрытая белым кружевным лифчиком.

Он стал покрывать грудь поцелуями, снова поймав её руки и прижав их к кровати. Але стало страшно. Не того, что с ней может сделать Костя. Это же её муж. Её Костя. Они любили друг друга так много раз. Её тело знало его тело. Каждый его поцелуй и прикосновение были ей до боли знакомы и желанны. Но не то, что происходило сейчас.
Она испугалась того, что не простит. Уже никогда. Это будет конец всему, что было и могло бы быть. С каждым грубым поцелуем, со стекающими по вискам слезами, уходила обида и злость, оставляя после себя сожаление и горечь. Они всё потеряли. И если до этой минуты у них был хотя бы шанс, то теперь не будет и его. Именно теперь Аля поняла, что, не смотря на свои слова, на мысли, она не отделяла себя от Кости. Он был прав. Она мстила ему за ту боль, что испытала, застав его с другой женщиной.

Чего она хотела? Его боли? Его раскаяния? Унижения? Он это получил.
Она никогда бы не позволила другим сделать это с ним. А сама… Это её вина. Кто виноват больше?

И сейчас Аля сопротивлялась, потому что знала, если Костя возьмет её вот так, она не простит. Он себя тоже. И ничего не останется.
Он отпустил её руки, когда пытался стянуть с неё юбку, но на этот раз Аля не предприняла попытку освободиться. Она замерла под мужчиной, только сейчас ощутив его дрожь. Костя отрывисто дышал, но это не было страстью. Нет. Только боль. Такая же, как и у неё внутри. И в глазах его, когда посмотрел на неё, была мука. Он тоже знал, что происходит что-то страшное, но был не в силах остановиться. Потому, что уже не понимал, что делать со всем тем, что скопилось за эти дни. Они оба дошли до точки.

Аля, не в силах больше смотреть, отвернулась и слёзы скатывались по переносице, увлажняя её растрепавшиеся волосы. Костя больше не двигался. Он замер над ней, все еще в расстегнутом пальто. Напряженный, тяжелый. От него пахло спиртным, одеколоном и тем родным запахом, присущим ему одному. У нее больше не было сил сопротивляться.

После того дня, когда Аля вошла в кабинет Кости, когда собирала вещи и уходила. И позже, когда разводилась, всё, что она позволяла чувствовать себе, это злость и обиду. Но сейчас тоска и боль переполнили её, выплеснув наружу и любовь, которая так никуда и не делась.
Она не так часто позволяла себе слёзы, быть может, только злые. А теперь она зарыдала как маленькая, потому что чувство потери и сожаления вырвались наружу. Они оба были виноваты, но Костя своей изменой перечеркнул все шансы, что-то исправить.

― Аля…

Его хриплый, какой-то задушенный голос больше не сочился ядом. В нём был только ужас и раскаяние. И когда Аля взглянула на Костю, то не смогла смотреть в это опустошённое лицо и закрыла свои глаза руками, продолжая плакать.

А через мгновение Костя соскочил с кровати и Аля смертельно замёрзла. Только в комнате было душно, этот холод шёл изнутри. Костя постоял какое-то время, а затем Аля услышала, как он вышел. А она продолжала лежать, с ужасом ожидая, как за Костей захлопнется дверь. Горло перехватило, желанием закричать. Его имя. Позвать обратно. Но она приказала себе молчать. Оставаться на месте и молчать.

Несколько секунд Аля оставалась неподвижной. А потом тоже соскочила с кровати и, не заботясь о распахнутой блузке и перекрученной юбке, рванула за ним.
Костя уже открыл дверь, когда она ворвалась в прихожую.

― Костя… ― выдохнула она.

Он обернулся, удивлённо, растерянно. А она, подбежала к нему и уже сама вцепилась в его пальто, уткнулась лицом в распахнутый ворот.

― Не уходи. Не уходи сейчас. Не так…

Те мгновения, пока Костя молчал, показались Але бесконечными. Но он обнял её, потянул за волосы, заставив её голову откинуться назад, и прижался виском к её виску. Застонал, на выдохе, обжигая кожу. Мурашки поползли по её телу, посылая лёгкую дрожь. Она сама повернулась и поцеловала его в приоткрытые губы. Он яростно ответил, прижимая её дрожащее тело к себе. Рыдание застряло в горле от того, как её тело откликнулось на этот поцелуй. Как ей не хватало его объятий и поцелуев.
Он так обидел её. И всё же именно у него в руках она хотела найти утешение. Костя целовал её лицо, рваными, жадными поцелуями. Спустился к шее и оставил дорожку из обжигающих поцелуев на ключицах. Горячие губы мужчины опаляли её продрогшую без его тепла кожу.

Оставив Алю без своих объятий лишь на мгновение, чтобы небрежно сбросить с плеч пальто, Костя тут же поднял её на руки, не прекращая целовать. Она обхватила мужа за шею и позволила ему отнести снова в спальню и уложить на разворошенную постель. Он скинул ботинки и последовал за ней, прижал к себе.

― Алечка…

Она зажала его губы ладонью. С силой зажмурилась.

― Молчи, Костя. Давай не будем говорить, пожалуйста. Давай молчать. Я прошу тебя, молчи…

На её ладони остался горячий след от его поцелуя. Он мягко отвел её руку, и в его глазах была горечь. Но он молчал. Он всегда исполнял её просьбы.
Костя провел рукой по её щеке, задел большим пальцем губы. Снова принялся целовать. А его руки уже ласкали грудь, через ткань лифчика, рождая знакомую сладкую боль внизу живота. Умелые пальцы прошлись по соску, и Аля судорожно вздохнула, пожалев, что бельё всё ещё на ней. Но вместо того, чтобы снять его, она схватилась за край футболки Кости и потянула вверх. Он ненадолго отстранился от неё, позволяя стащить с себя одежду, а потом приник всем телом, поцелуями спускаясь на грудь.

Он знал, что Аля любит на лифчиках застежки спереди, а потому ему не составило труда обнажить её грудь. И только от одного взгляда этого мужчины её соски затвердели, превратившись в горошины, жаждущие прикосновений. И Костя дал ей то, что она желала. Накрыл один её сосок горячим ртом, а второй обхватил пальцами, терзая и заставляя желание разгореться в теле. Он то легко касался ее чувствительной плоти языком и подушечками пальцев, то позволял зубам чуть сжать ее. И Аля застонала, не в силах противиться томлению и жажде. Она гладила Костю по груди и плечам, наслаждаясь ощущением твердых мышц под ладонями, согревающим жаром его кожи.
Когда одна рука Кости спустилась вниз, Аля прогнулась, позволив той проникнуть за пояс юбки и в трусики. Она вздрогнула, и дыхание ее пресеклось, когда Костя нашел сосредоточие ее женственности и легко надавил. И пока он ласкал ее там, Аля стонала и подавалась навстречу его рукам, а его губы пили эти стоны с ее губ.
С каждой секундой в теле нарастало напряжение, закручиваясь бесконечной спиралью, состоящей из нитей сладостной боли и наслаждения, причиняя муку и даря удовольствие. Костя знал, что нужно делать. Он взял в рот ее сосок, в то время как его пальцы проникали в нее. Он сам задавал темп, то быстрый, то медленный и Аля стремительно приближалась к краю. А потом она упала. Только не вниз, а вверх. Туда где для, ослепленных страстью, находилось блаженство. Она была уже там, на вершине, сотрясаясь от все еще сильных спазмов оргазма, когда Костя стремительно стащил с нее юбку и трусики, а сам сбросил джинсы, вместе с бельем. И Аля снова застонала, когда он накрыл ее чувствительное тело своим. Целуя ее шею, сам задыхаясь от желания, развел ее бедра, устроившись между ними.

Аля обняла его за шею, приглашая и умоляя, отвечая на его поцелуи и целуя его в ответ. Она не хотела, чтобы это заканчивалось. Она хотела его. Только его. Всегда. Он единственный был любимым и желанным. Костя медлил и, Аля запаниковала, что еще секунда промедления и реальность ворвется опять. И станет больно. Она вскинула глаза и встретилась с глазами мужа, полными любви и страсти. Темные волосы были влажными и бисеринки пота покрывали напряженное лицо. Его сильное тело натянулось как струна, будто у хищника перед прыжком. Но он медлил. Почему он медлил? Аля выгнулась ему навстречу, застонала от нетерпения и волнения. И он не устоял. Ее Костя никогда не мог перед ней устоять. Он вошел в нее уверенно, но нежно. Наполнил всю, без остатка. Опять остановился, поймал губами облегченный стон. И этот поцелуй был властным, подавляющим, определяющим. И Аля поддалась, она закрыла глаза, обхватила Костю за плечи, потому что знала, помнила, он вновь бросит ее за край. Ей надо за него держаться, чтобы упасть вместе с ним. Муж провел ладонью по ее телу, подхватил под колено и, приподнимая ее ногу выше, еще сильнее открывая Алю для себя. А потом его размеренные, глубокие толчки вышибали из нее волны удовольствия и экстаза.

Костя знал, как обращаться с ее телом. Он мог дарить ей быструю и мощную разрядку лишь несколькими прикосновениями и глубокими движениями внутри нее. Но так же знал, как мучить ее долго, заставить изнывать от желания и потребности. Свой быстрый финал она уже получила. Теперь он был мучительно расчетлив. Упивался ее стонами, напряжением, дрожью тела. Она приказала ему молчать, и сама нарушила приказ.

― Пожалуйста, пожалуйста… - выдыхала она, когда муж, поймав ее на грани, уводил назад, меняя темп и интенсивность ласк.

Его руки ласкали ее грудь, пока он замирал внутри ее. И пока оргазм не отступал, и Аля готова была заплакать. Тогда Костя снова начинал двигаться, целуя ее везде, куда мог дотянуться. Сам содрогаясь от потребности в разрядке и, намеренно, оттягивая ее.

Но и он был не железный. Когда его выдержка ослабла, он отпустил себя, тем самым отпустив ее. Быстрыми толчками, он довел ее до грани, и Аля закричала, не в силах контролировать ни голос, ни тело, содрогающееся в руках мужа. И почувствовала, как он сам кончает с хриплым протяжным стоном, спрятав лицо в изгибе ее шеи. Содрогаясь в ней, наполняя ее огнем.

Аля лежала, постепенно приходя в себя. Костя был тяжелым, но она, ни за что бы, не попросила его сейчас сдвинуться хоть на миг. Оба влажные и еще задыхающиеся, они провожали отголоски наслаждения. Потом Костя чуть сместился, но не позволил Але отстраниться. Сжал ее в своих руках, давая ей немого воздуха. Она не смотрела на него, спрятала лицо на его груди и дышала. Им. Собой. И ароматом их страсти.

Она сказала ему «молчи». И он молчал. Прижимал к себе, гладил ее волосы. И молчал. Она тоже не хотела говорить.
Позже. Она скажет ему «уходи» позже. Сейчас у нее не хватало бы сил.
_________________

Не читала первую часть. Будет повод познакомиться с героями еще раз и понять, с чего все начиналось.

Невероятно острая, пронзительная и вместе с тем такая горячая сцена. Они нуждались друг в друге. И вот он, тот самый шаг, который сделала Аля. Возможно, она пожалеет о нем. Но тогда, в ту минуту, когда все, что отдалило их, ее обида, его ревность и разделенная на двоих боль, были поставлены на паузу, они получили то, чего оба хотели. Пусть ненадолго, но они вернули друг друга. Это не перечеркнет того, что произошло между ними, не сотрет болезненные воспоминания и не излечит раны, но даст им понять, что еще не все закончено. Кто знает, может, это лишь причинит им боль. Ведь осознание того, что они оба потеряли, станет еще острее. Но пока еще между ними горит страсть, это дает надежду.
С нетерпением жду продолжения
_________________

Елена, доброго времени суток!

Правда. Когда все накалилось до предела, все лишнее отбросилось. Осталась только потребность друг в друге.

Это знакомая для них территория. Особенно для Али. Флирт, ревность, воссоединение.
Им надо научиться доверять и найти стабильность

Это точно.Не так то просто забыть такое, даже если очень хочется.

Спасибо большое за комментарий!
_________________