Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Планета Мурд

Смердящий воздух и полчища ящеров в песочно-скалистых декорациях будят не успевшие остыть воспоминания двухдневной давности. Происходящее на этой планете начинает казаться кошмарным сном. Хотелось бы мне спать, чтобы открыв глаза, увидеть стены своей спальни в Нью-Йорке. Но, увы, все настоящее: друзья, под воздействием Таноса, мы, избитые недавними и грядущими потерями, орда ящеров и вонь. К слову, у гномов тоже попахивало, а насколько душевнее народ!
В очередной раз взглянул на статую, воздвигнутую, как понимаю, застывшему рядом с ней рептилоиду, с гром–секирой в руках. Сходство было налицо, даже без самого лица, то есть, без головы статуи. С комментарием Старка я был согласен, но пресёк дальнейшую брань, хотя сам уже пару раз выругался про себя. Что тут сказать, кроме как «с кем поведёшься, от того и наберёшься».
Послание Халка разозлило вождя и, кажется, не только его – ящеры кинулись на нас и у меня как-будто открылось второе дыхание. Я ринулся в море шипящих тварей, усердно работая руками, защищёнными и усиленными щитами. Я месил, не замечая как одного сменял другой, и не испытывал жалости. Да, ящеры - живые существа, но злобные, бездушные убийцы. К таким нет сострадания. Для них у меня только парочка первоклассных приёмов, ненависть и острые лезвия щита, легко рассекающие шкуры. До конца, на каждом шагу мешая запах своего пота к их вони и проливая голубую кровь. В голове только одна мысль – «убивать».
Я чувствовал себя роботом, механически работая руками и прокладывая себе дорожку через море ящеров к статуе. Получилось бы у меня без прикрытия с воздуха Старка и Осы? Наверно, нет. Но вот я почти напротив вождя, остались пара шагов и один из его телохранителей.
На помощь пришла Романофф. Красивый удар ногами и предводитель ящеров упал, выронив гром-секиру. Телохранитель дёрнулся к вождю и дал мне шанс для смертельного удара. Когда ящер осел, я увидел бьющегося в разрядах тока вождя, схватил оружие громовержца и ринулся к нему.
Знаю, что Натали мне снова прикрывает спину, слышу её крик, краем глаза вижу Хоуп и Старка, атакующих рептилоидов вокруг меня. Подняв гром-секиру, я замахнулся, чувствуя как меня затопляет злость на этих тварей, на Таноса и потому что в том, что важно, мы бессильны. Мне не вернуть убитых, но я могу хотя бы отомстить за то, что их сожрали, как какой-то корм. Ярко-голубые глаза ящера холодные и злые. Точный удар. Крик захлёбывается в булькающей крови. Отрубленная голова, гаснущий взгляд. На сердце пустота, вокруг меня враги. Не время и не место для рассуждений, но не могу избавиться от мысли, что те, кого зову друзьями, провожают глазами гром-секиру с голубым камнем в моих руках.
Ящеры, увидевшие убийство вождя, стали еще агрессивнее – теперь они хотят отомстить. Я рядом с Романофф и Хоуп, пытаюсь перевести дух и не спускаю глаз с обступающих нас рептилий. Кажется их стало еще больше. Это как бороться с ветряными мельницами.
Нам нужно выстоять, дождаться, пока другая группа вернется к нам на космолете.
Не сговариваясь, мы вступили в новый раунд боя. Пот застилает глаза, я снова перепачкан свежей кровью ящеров и собственной.
Я не знаю, сколько прошло времени до момента, когда над нами завис космолет. Не наш, чужой. Чертово дежавю. Значит, ребята не нашли корабль Ракеты или... это не они и нам пришел конец. Почти прощаюсь с жизнью, смотрю в сторону борющихся Старка и Хоуп, с которой мы были совсем не знакомы. На Халка, свирепого и злого, отбрасывающего от себя ящеров, как нудных мошек. На Романофф, виртуозно справляющуюся не только с допросами, но и с врагами. И становится жаль, что подкачал, не смог помочь им, не смог предотвратить беду, что уже не прокачусь с ветерком на новой тачке, не свожу Шэрон на концерт Арлин Меррик. Ярость оглушает меня, толкает разве что не рвать зубами, как делают это враги.
Но с космолета нет никаких выстрелов, хотя в том, что он боевой, нет сомнений. Старк взмахом руки, показывает на космолёт, призывая отступать.
- Помоги-ка, - кричит Натали и берёт разбег.
Подставляю сложенные руки, она отталкивается от моих щитов и прыгает, прикрываемая с воздуха Осой. Старк перехватывает ее в воздухе, сбрасывает на спину Халку и тут же возвращается за мной.
- Не бойся, кэп, такой ценный груз я не уроню.
Я не понимаю, говорит он про меня или про гром-секиру, и сжимаю ее еще крепче. Если хотят забрать ее, придётся сначала убить меня.
Мы взлетаем стремительно, под неприятное шипение ящеров и редкую пальбу из оружий. Хоуп залетает в открытый шлюз чуть раньше нас.
- Все назад! – громко командует Старк, - Клинт, немного разверни.
Все резко отступаем от шлюза. Сначала слышим рёв, а потом в край вцепляются зелёные руки, дёргая космолёт вниз.
- Чёрт! – восклицает Скотт, хватаясь за одно из кресел.
На борт запрыгивает Романофф, а следом шумно и тяжело заваливается Халк. Его рык прокатывается по космолёту, лучше всяких слов, призывая всех оставаться неподвижными.
- Малыш, - слышится такой спокойный в напряжённой тишине голос Натали, и я пытаюсь вдохнуть полной грудью, надеясь, что у нас всё-таки будет хотя бы маленькая передышка.

Земля. Через полгода после того, как Питер узнал о своих способностях

Днем Нью-Йорк совсем другой, нежели ночью: шумный, надоедающий своей спешкой и не дающий ни минуты, чтобы передохнуть. Зато, когда на город опускается вечер, он кардинально меняется. Становится другим не только благодаря освещению, но и атмосфере, царящей в воздухе. Клубы, рестораны, бары, театральные представления, концерты - в этом городе найдется развлечение на любой вкус. Чего только стоит Бродвей, утопающий в ярких афишах, привлекающих посетителей разнообразными шоу.
Новый мир, старый я. После разморозки понимаю, что мир изменился до неузнаваемости.
Ценности, привитые с малых лет, больше не имеют никого значения, растворившись на грани добра и зла. На обращение “мэм” к девушке воспринимается скорее, как ругательство, чем банальная вежливость. А то, что современные жители называют музыкой, заставляет ностальгировать по старому доброму джазу.
Знаю, мне понадобится время для того, чтобы принять новый мир. Одиночество, горечь и боль - чувства, сопровождающие меня сейчас.
Благодаря Щ. И. Ту у меня есть возможность вновь ощутить себя нужным для человечества. Быть полезным и ценой своей жизни, сражаться за то, чтобы мир был спокоен.
Также служба в Щ. И.Т.е дала мне друзей, с которыми плечом к плечу мы отстаиваем города, даже планету, от захватчиков. Я по-прежнему полон энтузиазма и надежд на то, что мстителям удастся спасти мир. Рвусь в бой, как в детстве со словами “я не мог оставаться в стороне”. Я все тот же простой парень из Бруклина.
За семьдесят лет моей заморозки мир был неузнаваем. Вспомнить бы времена моей молодости, когда я был в ранге циркового зверя, которого показывали солдатам. Но кое-что по-прежнему оставалось неизменным - меня показывают по ящику школьникам и студентам. Я устал от этого, и единственное, что помогало мне - спасение человечества от разного рода угроз.
Обращение подопечного Старка вызвало во мне удивление. К тому же формулировка просьбы была настолько наивно-глупой, что, выдав информацию, я решил проследить за малышом Паркером. И, как оказалось, не зря.
- Оглуши мальчишку, - раздался голос.
- Тебя разве мама не учила, что обижать маленьких нельзя?
“Капитан Америка” проговаривает второй, с нотками удивления и трепета, словно перед ним появился сам Господь Бог. Я практически начинаю улыбаться. Черт возьми, а приятно, когда узнают, но не об этом речь.
- Отпустите мальчишку, и мы с вами потолкуем, как взрослые люди.
- У нас другой приказ, займитесь им, я уведу парнишку.
Спустя время, мои оппоненты лежали на полу и стонали, держась за повреждённые места. Взяв Паркера за локоть, я вывел из здания. Он пытался мне что-то рассказать.
- Этим уже займется Щ. И. Т, не волнуйся, вот только тебе придется объяснять все Старку.
Я подмигнул мальчишке, и мне показалось, что он расстроился. В его возрасте сам тоже был таким, рвался в бой, правда и получал за это немало. Если бы не Баки, постоянно защищавший меня, не знаю, кем был бы тогда я.