Убегай, если хочешь, чтобы тебя любили

Февраль 2011 г.

Каникулы закончились. В понедельник мы вернулись домой. Я постепенно входила в колею привычной жизни, из которой основательно выбилась за полторы недели. Дэррок вновь приступил к своим архиважным делам, которыми, собственно, и не прекращал заниматься, но за прошедшие дни он все же уделял мне намного больше внимания, чем обычно.

Утро. Шторы плотно задернуты и не позволяют солнечным лучам добраться до меня. Какая прелесть! Ненавижу просыпаться от бьющего в глаза яркого света. Вообще не люблю яркий свет. Я чистейшей воды сова. Полумрак – вот идеальное освещение для моих глаз. Мягкий желтый свет бра где-нибудь в углу комнаты, отблески камина, точечный свет невидимых источников.

Перевернулась на другой бок, протянула руку и обняла... подушку. Какая неприятность, он уже ушел. Ну и ладно. Тогда я еще немного поваляюсь. Перекатилась на край кровати, свернулась калачиком, зажав между ног край одеяла, натянула его на себя, словно заворачиваясь в кокон, и провалилась в сладкую утреннюю полудрему.

Натяжение ткани ослабло, теплая широкая ладонь заскользила по изгибам моего тела от колена по бедру, на талию, по ребрам. Пальцы принялись рисовать замысловатые узоры на лопатке, спускаясь вдоль позвоночника и поднимаясь назад. Щекотно. Я вытянула ноги и выгнула спину, поводя плечами, и протестующе замычала.

Едва различимый смешок. Пальцы заменили губы – мягкие, теплые, они стали покрывать кожу легкими поцелуями, иногда касаясь ее горячим языком. Ощутив слабый укус в области ключицы, я вжала голову в плечи, сопровождая это очередным протестующим звуком, и плотнее завернулась в одеяло. Легкое дуновение обдало ухо холодком. Показалось? Когда это повторилось более настойчиво, я распахнула глаза, какое-то время смотрела перед собой, окончательно отходя ото сна, а затем резко села в постели, обернувшись.

– Ты?!

– С добрым утром, соня. – Демон откинулся на подушку, еще хранившую отпечаток и запах моего мужа, но, судя по всему, его это мало волновало.

– Что ты здесь делаешь?

– Дарю тебе удовольствие. Причем совершенно безвозмездно. Ты разве не заметила? – Я молча сверлила его взглядом. – Хм, – издал Раум с видом оскорбленной добродетели.

Ага, сейчас прямо расплачусь от сожаления!

– Вот, значит, как, да?

– А ты как думал?

– А я, между прочим, ждал и надеялся получить хотя бы кро-о-ошечное красное сердечко с каким-нибудь пошлым таким пухлощеким амуром, а на обратной стороне – «Люблю, тоскую, жду. Твоя К.».

От подобной наглости я аж отклонилась назад, уставившись на демона во все глаза, и чуть не рухнула с кровати на пол.

– «Люблю, тоску, жду»?! Это после того как ты заставил меня считать иллюзию будущим, подставил перед Зидекиилом, подвергнув опасности моего подопечного (черт со мной), а потом пропал на несколько дней, оставив меня рвать на себе волосы и теряться в догадках одна ужасней другой?! Да ты, батенька, просто самонадеянный нахал, каких поискать! – Шок от подобного заявления повлек за собой неконтролируемый словесный понос с моей стороны. – И все ради собственного удовлетворения. Что я тебе сделала, что ты так со мной поступаешь?

– Я уже сказал тебе...

– Ах, ну да, ты же хотел узнать, как я к тебе отношусь! – «осенило» меня. – Узнал? Доволен? А теперь проваливай, не хочу тебя видеть.

Демону понадобилась секунда, чтобы распластать меня под собой и вдавить в матрац тяжестью собственного тела, практически лишив возможности вздохнуть. Мои руки были зафиксированы неподвижно по обеим сторонам от головы, пальцы, переплетенные с его, – до хруста сжаты. Сам он тяжело дышал, и при каждом его вдохе давление усиливалось практически до болезненного. Сцепив зубы, Раум скользил по моему лицу и шее таким взглядом, что казалось, будто он раздумывает, как лучше поступить: перегрызть мне глотку прямо сейчас, или позволить умирать долгой мучительной смертью от нехватки кислорода, сопровождаемой конвульсиями.

Когда при попытке вздохнуть из моего горла вырвался хрип, демон нарочито медленно, с таким явственным нежеланием, приподнялся на руках. Когда он, наконец, заговорил, в его голосе было столько ядовитого елея, что, казалось, еще секунда – и я увижу раздвоенный кончик языка между зубами.

– Когда ты извивалась и визжала подо мной как кошка, – он коленом заставил меня разомкнуть ноги и устроился между ними, – тебя не волновал вопрос, что ты мне сделала, что я так поступаю с тобой. – Он начал медленно двигать бедрами, то вжимаясь в мою промежность, то отдаляясь. – Ты просто брала, что я давал, забывая обо всех условностях. – Его возбуждение росло, давление с каждым разом увеличивалось. – Отдавалась мне вся без остатка, требуя еще и еще.

Произнося эту обвинительную речь своим тихим, глубоким, дурманящим шепотом, он двигался губами от моего уха по щеке, прикусил скулу, обжег дыханием шею, лизнул яремную впадину, вернулся назад и припал губами к шее, продолжая ритмично двигать бедрами.

Изо всех сил я старалась сопротивляться. Не хотела становиться влажной и горячей там, где наши тела соприкасались особо тесно. Пыталась не выдать вожделения, нараставшего во мне с каждым его словом, с каждым движением. Это бы означало мой проигрыш. Нет, я не надеялась выиграть войну – это было бы глупо. Но хотя бы бой. Это повысило бы мою самооценку. И вывело бы демона из себя))) Возможно, так я даже заставила бы его со мной считаться, заставила понять, что я не просто игрушка, что его действия ранят меня... Кого я дурю? – плевать он хотел на все это с высокой секвойи.

В тот момент, когда мое сопротивление дало трещину, паутиной поползшую по защитной стене, а с губ готов был сорваться томный стон, я прибегнула к отчаянному ходу – сферилась прямо из-под демона за двери спальни, в коридор.

Громкий утробный рык, огласивший комнату за дверьми, заставил меня самодовольно улыбнуться. А дальше наступила тишина. Я выждала около минуты, прежде чем тихонько открыть дверь и заглянуть внутрь. Спальня была пуста. Открыв шторы, заправив постель и покопавшись в шкафу на предмет чего надеть, я пошла умываться. Открыла дверь, шагнула внутрь да так и замерла на пороге, едва успев подхватить отвисшую челюсть: в наполненной водой ванне с ароматной пеной возлежал Раум.

– Тебе что, помыться негде?

– Полотенце подай.

– Волшебное слово мы не знаем?

Демон ухватился за борта ванной и поднялся из воды, встав в полный рост перед моим (я надеюсь) непроницаемым взглядом. Островки пены змейками скользили по загорелой коже, огибая мышцы, и растворялись в воде, открывая взору всю неприкрытую и просто кричащую мужественность и сексуальность идеального мужского тела.

– Полотенце подай, – повторил он. – Быстро!

Опустив глаза и пытаясь унять нарастающую дрожь в ногах, я сорвала полотенце с крючка слева от себя и швырнула в него. Судя по раздавшемуся вслед за этим звуку, полотенце не было поймано и упало в воду. Насколько могла быстро я поспешила ретироваться с места происшествия, но забыла, с кем имею дело.

– Неверное решение.

В следующую секунду сильные пальцы сомкнулись на моем запястье, демон рванул меня на себя, и я впечаталась в мокрую, мыльную грудь. Ночнушка моментально впитала воду и прилипла к телу.

– Раз полотенце намокло, мне не остается другого выхода, кроме как вытереться тобой.

– Ну да, это же твое любимое занятие – использовать меня в качестве подстилки, – пробормотала я, вперившись взглядом в его кадык. – Теперь полотенце, та же тряпка. Валяй!

Раум ничего не ответил. Обхватил руками туловище – я уже приготовилась к тому, что он стиснет меня с неистовой силой, как удав, раздавит, и на этом все прекратится, – крепко прижал к себе, чуть приподнял, перетаскивая через бортик ванной, и повернулся вместе со мной на 90 градусов. Продолжая удерживать меня одной рукой, другой потянулся куда-то в сторону, а уже в следующее мгновение меня окатило ледяной водой со спины.

С пронзительным визгом я снова сферилась прямо у демона из-под носа, переместившись в спальню. С меня стекала вода, на ковре моментально образовалась живописная лужа. Меня всю трясло в ознобе, когда передо мной снова возник демон.

– Ид-д-диот-т! – проклацала я зубами, бросив на него колючий взгляд.

– Иди сюда! – рявкнул он в ответ и протянул руку.

– Хрен тебе! – И снова исчезла, Раум только воздух сжал в кулаке.

В этот раз очутилась я в гостиной, озадачив темную челядь своим появлением и видом. Ну представьте: посреди комнаты возникает такой себе бенгальский огонек, из которого в дальнейшем формируется растрепанная и злая хозяйка в короткой ночнушке, с которой капает вода. Но насладиться эффектом своего феерического появления мне не дали. Вслед за мной там снова материализовался Раум, от которого я снова бежала.

Так скакали мы в пространстве еще раз пять, пока у меня не сбились ориентиры, и я не очутилась на улице. Босые ступни обжег снег, я в ужасе бросила взгляд на продуваемую всеми ветрами пустынную Ла Рю и собралась уже вернуться в дом, но была схвачена цепкими пальцами прямо в процессе перемещения. Ситуация жуткая: злющий до безумия демон, кстати сказать, уже одетый, и зависшая в его руках горе-ведьма, практически голая, осыпающая мостовую своим мерцанием. Ощущения, скажу вам, не из приятных. Вроде как ты и целая, а вроде как и в разобранном состоянии. Мало того, оставшаяся на мне вода стала замерзать на морозе, покрывая мою кожу индевелой коркой.

– Раум, пожалуйста! – взмолилась я, проклиная себя на чем свет стоит и сожалея, что вообще затеяла эту игру в «салочки».

– Что «пожалуйста»? – Его глаза сейчас напоминали две ледышки без всякой надежды на то, что когда-нибудь растают.

– Отпусти меня. Мне неприятно находиться в таком состоянии.

– Да что ты говоришь? Раньше надо было думать.

От ветра слезились глаза, и по щекам побежали две дорожки, замерзая на ходу. Я уже не чувствовала конечностей. Ноги подкосились, и я не падала только благодаря тому, что демон крепко удерживал меня за плечи. Мои губы посинели, я крепко сжала бедра и зажмурилась, прогоняя зарождающийся калейдоскоп перед глазами...

Я упала на что-то мягкое. Меня кутают в кокон. Шаги. Кто-то ходит по комнате. Электрический треск. Натужно ухнула каминная вытяжка. Тихий шорох пожираемой огнем бумаги.

Меня взяли под спину и колени, подняли и куда-то понесли. Снова опустили. Правую сторону лица обдало теплым воздухом. Все еще продолжая мелко дрожать, я открыла глаза. Раум разжег в камине огонь, придвинул кресло поближе и уселся, держа меня на коленях. Это все я отметила, обведя взглядом доступную площадь обзора, но не шевелясь. Затем подняла глаза на демона. Оторвавшись от созерцания огня, он скосил на меня сердитый взгляд.

– Дура.

– Мгм. – У меня не было ни сил, ни желания больше сопротивляться и упражняться в злословии. Хотелось лишь, наконец, отогреться и перестать трястись.

– Непроходимая.

– Мгм.

– Ты чуть не довела меня до греха.

Я хрюкнула и не сдержала улыбки. Нет, ну действительно смешно. Демона довести до греха! Умора!

Раум занес над моим лицом ладонь, растопырив свои длинные пальцы и я зажмурилась, втянув голову в плечи. Несколько секунд ничего не происходило, а затем его пальцы сжали мой подбородок, заставляя приподнять лицо. Я открыла один глаз, затем второй и увидела уже только его пушистые ресницы в миллиметрах от моих глаз.

Жаркий поцелуй заставил горячую волну прокатиться по всему телу, вытесняя озноб и неся томную негу. Раум углубил поцелуй. Его язык касался моего, обволакивал, скользил, словно исследуя, ощупывая.

– Уже не болит? – спросил он, поймав мой блуждающий взгляд.

Я смотрела в эти древние омуты, в которых отражалось пламя очага, эти непредсказуемые серо-зеленые топи, таящие в себе опасность и обещающие неземное наслаждение, и тонула в них.

– Кики?

– Нет. Там нет.

– А где?

– Здесь. – Укутанная пледом, я переместила руку на сердце.

Раум отвернул край пледа и без лишних церемоний оттянул вырез майки, обнажая мою левую грудь.

– Да? А на вид вполне здоровая и очень даже аппетитная, – отметил он и в следующий миг склонил голову и обхватил губами сосок. Я выгнулась в его руках, не сдерживая улыбки и протяжно застонав.

Когда в кресле нам перестало хватать места для маневров, Раум подхватил меня на руки, перенес на кровать, и в следующие пару часов я наслаждалась индивидуальной грелкой во весь рост, снабженной вдобавок различными массажными и прочими функциями.

Легкая дрожь во всем теле еще не унялась, когда демон прижал меня спиной к своей груди и, покусывая и пощипывая губами мочку уха, нашептывал:

– Ты такая очаровательная, когда молчишь. Я даже соскучился по тебе такой.

– Хам. Не так уж ты и скучал в компании смуглокожих девиц и виски высшего сорта (как доложила разведка).

– М-м-м, ревность вздымает свою змеиную голову, – самодовольно пророкотал Раум у меня за спиной. Его руки снова обвили мой стан, одна сжала грудь, другая скользнула по животу вниз, заставляя прижаться вплотную. – Все снова вернулось на свои места.

– Дэррок спокоен, как удав; ты доволен, как слон, продолжаешь пользоваться моей слабостью к тебе, уводя прямо из-под носа у мужа; и только я ношусь как та оголтелая крыса по углам, разрываясь между страстью, которой не могу противостоять, и все нарастающими, как снежный ком, угрызениями совести. Да, все снова вернулось на свои места.