Карта ролевой игры "Сказка - ложь... или две Феи и палочка"

- Нет предела совершенству, дорогая, - ласково проговорил я.

- А ты любишь прямо вот так сразу и конкретно, - хмыкнул я. - Ну, если тебя не смущает перспектива стать Бастиндой Лихопей, то отчего же не жениться - женюсь. Вот как отсюда выберемся, прям так сразу и женюсь. И будем вместе навечно, потому как ни о каких разводах и речи быть не может. И измены не прощу, даже мысленной. Так что ты подумай хорошенько, на что подпишешься, согласившись стать моей женой.

- Так в чем дело, сердце моё! Кушай, ни в чем себе не отказывай. Моя женщина не должна костями греметь, а тебя как раз подкормить не мешает. - Наливая в стопочку холодной водочки и протягивая Басе расстегай с семгой, я понизил голос и проговорил: - А если время позволит, загоню свои часы и отведу тебя потом в СПА-салон. Гуляем по полной программе!
И как-то тут подумалось мне, что я уже давным-давно и не вспоминаю о своем проклятии. И что на бал этот поехал только ради того, чтобы от проклятия избавиться. А может, и не нужна мне никакая Бриошь? Может, нашел я уже свое самое бесценное сокровище? Вот же она стоит передо мной, моя рыжая безобразница и с аппетитом уминает третий пирожок.
И чтобы просто смотреть на Басю и знать, что она будет рядом со мной не жалко никаких богатств мира.

- За так и прыщ не вскочит, - заметил я назидательно, накладывая Басеньке в тарелку заливного, - так что подкрепляйся и давай работать. Что-то торговля вяло идет, надо оживить процесс.

Ну, с Царём-то Бася явно перегнула, однако народ ее заявлением явно заинтересовался и стал подгребать поближе к нашему столу.
- Дамы и господа, почтенная публика, уважаемые товарищи! - заговорил я. - Представляем вашему вниманию акцию Благотворительного фонда малоимущих Царей и прочих монарших особ. Подходите к нашему столу, отведывайте и оплачивайте угощения. И не забывайте, что ваш здоровый аппетит - это неоценимый вклад в дело процветания малоимущих царей. А вы, господин ценитель огурчиков, не желаете попробовать горячей закусочки по специальному рецепту?


- Басенька, угомонись со "Счастливым концом". Мы до него не доживем, если здесь останемся надолго. И вообще, на всех "счастливых концов" не хватит, но тебе я его обещаю обеспечивать и обеспечивать.

- Удивить? Да легко! - Хватаю со стола блюда и выставляю их перед привередливым посетителем. - Вот, извольте - почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком, икра черная, красная. А сейчас, сударь, самое удивительное - счет за угощения, - и подношу клиенту материализованный незаметно вполне достоверный счет с четырехзначной циферкой.

Ой, а девоньки-то наши, уже дозрели... Пора сворачивать лавочку.
Я подошел к Люсе и Басе. Попытался вынуть из их пальчиков стопочки с водкой. Удалось, но не сразу - вцепились в них, не отлепишь.
- Девушки, попили-поели-заработали, пора чуть встряхнуться перед дорогой. Давайте Царя нашего попросим его "скипетром" подерижировать, изобразить что-нибудь этакое, массовое.

-Басенька, - говорю в надежде, что девочка моя еще чего-то может соображать. Заглянул в ясные очи - вроде ничего, держится: - Я знаю, как нам отсюда выбраться. Как закончим банкет, покупаем шмотки подходящие и мотаем в Центральный парк. Там есть одно место особое, где сходятся пространственные линии между миром людей и родным Эгегейским королевством. Все проверено и неоднократно. Вот нам туда и надо.

Торговый центр
Затерянные в Нью-Йорке эгегейцы все пребывали. Скоро за столом собралась толпа оголодавших и уставших земляков и землячек.




А пока остальные подтягиваются, пьем, закусываем.
И танцуют все!

Голова моя кащеева уже трещала невыносимо. Уследить в этом шуме и гаме, чтобы посетители угощение исправно оплачивали было непросто. Некоторые так и норовили в рот побольше натолкать и смыться незаметно.

Ага, вот значит как Басенька умеет. Будем иметь в виду. Хотя для нее мне никаких средств не жалко, и тырить "совместно мною кровно нажитые" ей никогда не придется. Но если девочке нравится иметь собственную заначку, пусть порадуется. Пока возможность есть.
- Бриллиант моего сердца, - я подтанцевал к Басе в тот момент, когда она старательно пыталась свернуть толстенную пачку купюр и засунуть их себе в декольте. - Ты там ни в чем себе не отказывай, но и про других не забудь. Царю вон заместо его державных подштаников купи джинсы что ли. И туфли на высоких каблуках лучше не покупайте, а то конфуз может выйти, когда пойдем в Центральный парк. А вот на бельишко не скупись.

Ишь, шутница какая.
- А вы там в лавочке со шмотьем не зависните надолго, - сказал я вслед упорхнувшей Басе и стайке эгегейских принцесс и просто красавиц.
Ну, а нам пора сворачиваться. Подождав, пока земляки-мужики перекусят, я ухватил скатерть-самобранку за уголки и дернул. Блюда с остатками угощений остались на столе, а скатерка оказалась в моих руках. А что? В хозяйстве (читай в коллекции) пригодится. Аккуратненько свернул самобранку и направился за Басей.

- Не сомневайтесь Царь-батюшка, джинсы вам очень даже пойдут. Исключительно удобные штаны. И достоинство ваше царское подчеркнут самым наилучшим образом.


Басенька выбрала джинсики для царя вполне подходяшие, от Dolce & Gabbana. Я одобрительно покивал. У моей девочки, оказывается, и вкус отменный.
- Надевайте, Ваше Величество, - сказал я Гороху. - мы плохого не посоветуем. Тем более нам сейчас предстоит нелегкая дорога обратно, в джинсах вам сподручней будет.

Возвращение в Эгегейское королевство))
Как это было...
(многие могут и не помнить)
Наконец все собрались - сытые, усталые на себя не похожие. Но глаза-то у всех горят каким-то новым живым огоньком. Некоторые вон по парам разбились, за ручки держатся. Даже у Царя Гороха походка изменилась, стала еще более царственная. Ну, тут уж по-другому и не походишь, когда организм ниже пояса дорогими неразношенными джинсами стянут напрочь.
Мы шли по улицам Нью-Йорка весьма организованно. Эгегейцы, доселе не бывавшие в современных человеческих городах, удивленно озирались по сторонам. Но на нас никто не обращал внимания, уж очень мы напоминали группу туристов, которые бродили здесь толпами. Добрались до Центрального парка без приключений.
Вечерело. И к тому моменту, как найдем нужно место, совсем стемнеет, а это нам очень даже на руку. Вот и нужная нам аллейка. По ней чуть вперед и направо - в кустики.
- Дорогие эгегейцы, не отстаем, держимся плотнее и дружно ныряем в заросли. Осталось совсем немного и мы с вами дома.
Пролез в кусты первым, нашел нужное место - если приглядеться пристально, воздух там колышется будто раскаленный самым жарким полднем. Достал из кармана сигару, прочитал оборотное заклинание, и сигара снова стала лопатой.
- Дамы и господа, встаньте в кружочек, - сказал я и начал копать.
Лопата вошла в землю, как в масло. Два движения - и у меня под ногами зияла бездонная дыра. По ту сторону ямы должны были открыться порталы на родину.
- А теперь все совсем просто, - обратился я к соплеменникам. - Подходим к яме и прыгаем в нее. Выпрыгиваем аккурат в Эгегейском королевстве. Если с расчетом ошибок нет, то попадем точно во дворец Спящей Красавицы. А в расчетах я редко ошибаюсь. Хотя бывает, - задумчиво добавил я. - Рекомендую мужчинам крепко обнять женщин перед прыжком и сигать в дыру вместе. Парами оно сподручней и не так страшно будет. Басенька, иди ко мне.
Притянул Басю к себе, крепко обнял:
- Приготовься, милая. Можешь закрыть глаза. Но верь мне, я тебя не выпущу из рук.

"Интересно, а насколько она верит себе? Особенно вот такая, не очень трезвенькая". Но это мы выясним потом, а пока я прижал Басю к себе покрепче и прыгнул в яму...

"Она любит выпить. Этим надо воспользоваться" (с)
- Басенька, ягодка моя спелая, погоди пить. Пока ты в здравом уме и в сравнительно трезвой памяти, скажи-ка мне вот что. - Взял обе ручки феечки, сжал нежно, но крепко, приложил к тому месту на своей груди, где у меня должно быть сердце: - Ты согласна стать моей женой? И я не шучу. А к своему предложению прилагаю себя самого, целиком и полностью со всеми своими достоинствами и... Впрочем, недостатков у меня нет. А вот колечко имеется.
Я порылся в кармане и достал припасенное колечко. Откуда оно взялось, не спрашивайте. Все равно не скажу. Скажу только, что никто особо не пострадал.

- Так что скажешь, выйдешь за меня?

Терпение у меня безграничное, но сейчас, глядя на потерявшую дар речи Бастинду, я едва не взорвался.
Не слышал и не видел ничего и никого, пока Басенька молчала, ошарашенная моим предложением (или перспективами, которые вырисовывались). А после ее пронзительного "ДА!", сразу как-то понял, что то были последние минуты блаженной созерцательной тишины в моей оооочень долгой жизни. Теперь уж покой мне будет только сниться.

- А что, и брачного контракта не требуешь? - прищурился я, стараясь не расплыться в довольной улыбке. Обхватил повисшую на мне невесту за тонкий стан, прижал к себе покрепче. Как-то сразу пришла мысль о хомуте на шее. Но очень уж приятно было этот "хомутик" на своей шее ощущать. - А помолвку? Века на полтора-два? Нет? Ну, тогда пойдем, - и не давая опомниться, потащил свою драгоценную ношу к алтарю, возле которого стоял аббат Енисейский.
Его Святейшество готов был заключать союзы сердец и душ, соединяя их с помощью самого древнего и могучего волшебства - взаимной любви.
И тут я понял, что не сказал самого главного. И не потому, что ничего подобного не чувствовал, а просто слов таких в моем обиходе сроду не было. Пока не встретил эту рыжую шалунью, которую сейчас держал в своих руках.
Я остановился, отклонился немного, чтобы видеть Басины глаза и сказал:
- Эй, красавица, а я ведь люблю тебя.
Незаметно щелкнул пальцами, и зазвучала музыка.

Держу я Басю в объятиях, смотрю на нее, изнывая от самых разных возвышенных и прочих любострастных чувств, гуртом посетивших мой древний организм, а эта плутовка расчеты в уме производит! Губами шевелит, хмурится от насыщенной работы ума. Так и вижу, как в ее глазах циферки бегают. Или не циферки, а косточки на счетах туда-сюда шныряют.
Определенно, эта женщина создана для меня. Хозяйственная.

- Помогу, конечно, об чем речь, - очень серьезно сказал я (правда, серьезно!) - Только доход с вашего с Люсей "Конца" пополам делить мы не станем, Басенька. Что заработаешь - всё твое. Авось хоть на мелочь какую тебе хватит - булавки там, чулочки. И вообще, драгоценная моя, у нас с тобой свой "счастливый конец" будет. А точнее, бесконечность. И жизнь долгую и безбедную для нас и наших детей я тебе торжественно обещаю. А слово Кащеево крепче алмаза.

- Какая же ты, Басенька, романтичная. Точно, как я! - не удержался и заржал довольно, еще крепче прижимая будущую супругу к себе. - Правильно, нечего зазря болтать, пошли жениться. Но сначала...
Наклонился ближе и приник губами к сочным Басиным устам. Едва не зарычал, когда ее ротик приоткрылся навстречу моему поцелую. Сладкая какая, горячая, вся моя... Скоро будет моя на всех законных основаниях.
- Ты, я, оковы, кхм... брачные... Ах, Басенька, что мы с тобой вытворять станем... - проговорил я, едва переводя дыхание. - Вот сейчас возложим на алтарь наши обязательства и сразу начнем. Дворец большой, местечко поукромней найти запросто можно...
Говорю, а сам чувствую, что если еще немного к Басиному телу поприжимаюсь, то не до какого укромного уголка точно не дотерплю.
- Всё! - опустил девицу на пол. - Пошли жениться, а то у аббата очередь страждущих осупружиться скоро до Тридесятого Королевства выстроится. Эка всех после приключений жениться потянуло.

И товарищ Енисейский велел нам возложить свои сплетенные руки на алтарь и произнести клятвы любви и верности.
Вот тут-то я понял, что совершенно не готов. Нет, не жениться, а клятву произносить. Никогда о своих чувствах говорить не приходилось, а тут прямо вынь да положь. Стою, соображаю и начинаю говорить первое, что на ум пришло. Не свое, но весь спектр чувств отражает идеально (имя я, конечно, заменил)):

О, Бастинда! Я парю над миром,
Я небесным осиян эфиром:
То в глаза мне заглянула ты.
Упиваюсь ароматом рая, —
Это взор твой вспыхнул, отражая
В яркой бирюзе мои черты.
Я внимаю пенью лир надзвёздных,
Гимну сфер, вращающихся в безднах,
С музой сочетаюсь в забытьи, —
Это, медля, как в блаженной муке,
Неохотно покидают звуки
Губы сладострастные твои.
Вот амуры над тобой взлетели,
Опьянев от песни, пляшут ели,
Словно душу в них вдохнул Орфей.
Полюсы вращаются быстрее, —
Это ты, подобна лёгкой фее,
Увлекла их пляскою своей.
Ты с невольной лаской улыбнулась, —
И в граните, в мраморе проснулась
Жизни тёплая струя.
Дивной явью стал мой сон заветный:
Это мне Бастинды взор ответный
Молвил: «Я твоя!»
стихи Иоганна Кристофа Фридриха фон Шиллера

- Бася, в твоих устал слово "возложим" звучит особенно многообещающе, - прошептал я, уже стоя перед алтарем.

После Басенькиной поэтической клятвы, затронувшей все самые потаенные уголки моей души (где-то она у меня все-же должна быть, только не помню где), вместе с веночками чудесными мне на голову, видимо, тяжело присела Муза. И овеяла чем-то этаким, что я вдруг заговорил, практически не владея собой:

В клятвах брачных не силен я, точно.
Обещаний не люблю давать.
Но уж если сказано, то прочно,
Не добавить, не убавить, не сломать.
Я клянусь бесхитростно и скромно,
(И готов хоть кровью подписать),
Что в подлунном мире всём огромном
Лучше меня мужа не сыскать.
Воспевать тебя готов в куплетах,
Каждым твоим взглядом дорожу.
Предвкушением омлета разогретый
Заботой и цепями окружу.

Эпилог

Удобное кресло перед горящим камином. В руке - пузатый бокал с превосходным коньяком. В зубах - первосортная сигара. Что еще нужно мужчине?....

Время спустя.

Вот так вот оно и бывает в нашем Эгегейском королевстве - решишь прошвырнуться на бал, а вернешься оттуда основательно женатым.
На столике возле кресла стоит бокал с нетронутым коньяком, рядом с ним на маленьком серебряном подносе лежит сигара. А напротив меня в кресле-качалке, освещенные пламенем камина, расположились те, кто нужен мне больше всего на свете - любимые и ненаглядные жена и дочка. Обе безмятежно спят. В тишине библиотеки слышно как, тихонько раскачиваясь, чуть поскрипывает кресло, как потрескивают дрова в камине, и мои девочки сладко посапывают под эти мирные уютные звуки. Но Бася спит чутко, стоит дочке чуть шевельнуться в ее руках, как жена моя тут же встрепенется.
Смотрю на своих красавиц и думаю, что ушло безвозвратно то время, когда я чах в свое удовольствие в блаженном уединении холостяцкой норы.
Еще недавно неприступные каменные стены Кащеевых чертогов покрывал черный мох, а теперь по ним вьются плетистые розы. И внутри этих стен не тишина мрачная звенит, а женские голоса, которые не смолкают с утра до вечера, и, конечно, по ночам.
Басенька ведь еще в свадебной клятве честно предупредила, что поговорить любит:

И точно - так и щебечет, птичка моя. Но я не жалуюсь, не подумайте. Да и на что жаловаться, если всегда есть повод использовать действенное средство от лишней болтливости - кляп в рот и казематы. Только наказания супруга моя ненаглядная всегда ждет с нетерпением, а потому щебечет и щебечет, не замолкая. Дай ей волю, из казематов бы не вылезала. Не избаловать бы.
Вот подрастет немного наша принцесса, Рада Иннокентьевна Лихопей, задумаемся глубоко о сыновьях. Чтобы было мне с кем на рыбалку сходить. Посидеть на природе, помолчать созерцательно. Но вот сижу я сейчас, наслаждаюсь коротким затишьем, созерцая своих ненаглядных (до чего ж хороши, когда спят!) и понимаю, как мне опостылели тишина и покой за века одиночества. Ни за какие сокровища мира не променяю то, что сейчас имею на прежнее свое житье-бытье.
Встаю с кресла, осторожно, чтобы не потревожить сладкий детский сон, беру из рук Баси нашу принцессу. Басенька сразу встрепенулась, забеспокоилась.
- Спи пока, ягодка моя, - тихо говорю жене и целую ее в лоб. - Я дочку в кроватку отнесу и вернусь к тебе.
Вернусь, и если Басенька еще будет дремать, разбужу ее поцелуями. Посидим у камина, по бокальчику коньяка выпьем, поговорим. У нас еще планы на летний отдых окончательно не утверждены. Или не посидим и не поговорим, а прямо вот тут, на обюссонском ковре у камина немедля займемся воплощением в жизнь проекта насчет сыновей.
И будем жить дальше, долго и счастливо.