Карта ролевой игры "Школа магии: посвящение"

Изображая умершего, Мариус одним глазом подглядывает за танцем Алисии.
Полную версию племянника встречает с нескрываемым облегчением.
- Племянник, как никогда, горжусь тем, что мать снабжала тебя нужными книгами. Джульетта, благодарю за эту смерть, - Мариус пожимает пальцы девушки.
Мужчина отходит в сторону, наблюдая за тем, как обросшего рогами Шэдоу загоняют под стол.

Мариус может быть и сжалился бы над Маликой, в конце концов, пастушка была довольно убедительной. Но не над Шэдоу. Увидев, что Малика заиграла на дудочке, мужчина отвечает на вопрос племянника:
- Сатир, - переводит взгляд на Шэдоу. - И трепетная лань!
Улыбнувшись Алисии, подзывает один из подносов с напитками ближе, заметив то, как девушка обмахивается ладонью.

Усевшись на ступеньку лестницы, Мариус разглядывает привязанную лань - Шэдоу.
- Хорошо, допустим, это пастушка. Или пастушок. Осталось выяснить, кто наш перемазанный грязью Гаврош.
Судя по лицу Малики, всем с отгадкой лучше поторопиться.

- Огонь, поливающий человека - что это может быть?
Поддержание настроения на празднике утомляет. Праздник его дочери - очередное напоминание себе.
Потому, когда веселье в разгаре, Мариус позволяет себе уйти в сторону.
К столу, за которым женщина ведет подушечками пальцев по острой грани веера. Кара все еще здесь по одной причине: боится оставить сына одного. Боится оставить в его доме.
Мариус молча садится напротив. На стоящем перед ней бокале с шампанским след ее помады. Накрыв пальцами и потянув за ножку к себе, отпивает из бокала.
- Гадость, - поморщившись.

В темных глазах боль. Откуда в тебе столько боли, Карен Фэрр.

Услышав ее слова, усмехаюсь. Так попасться, но она и не спрашивает ничего.
- А по-моему, его более, чем достаточно. Твоего обаяния.
Желанию опустить голову на ее руки на столе нет места. Не для Мариуса Айро и Карен Фэрр.
Сотрется, со временем сотрется, как и прошлое.
- Хочешь запустить фонарик?
Молчание, пожимает плечами. Худыми, с тонкими косточками ключиц плечами.
- Пошли, - сбрасывая ненависть и недоверие, и ложь.
Белый платок обнимает царапину на кровящем пальце, ее ладонь тонет в моем кармане.
- В конце концов, я всегда могу поджечь Кайла, - с усмешкой глядя в темноту, где уже загораются огни готовых взлететь фонариков. - Будем квиты.
Шутка ей не понравится, но руку из его кармана она не выдергивает. Все, что ему светит, - ощутимый щипок за бок.

Эпилог

Ветер гоняет по школьному двору жухлые листья запоздавшей осени. Короткий переливчатый смех, и один из листов вспыхивает на ветру. Мариус ухмыляется и отворачивается, оставляя здание Школы за спиной. Весной их ждет поход к развалинам замка Воздушных Кочевников. Кайя уже планирует, сколько казней обрушит на головы студентов по пути и на месте. Они растут, прошло только два месяца, а сила их пребывает. Кому-то тяжело, кому-то проще, но ни один не остался абсолютно таким же, каким пришел в Школу. Настроение и привязанности Фреды сменяли друг друга, как порывы прибрежного ветра. С новоявленным сыном все обстояло еще сложнее. Пока лучше всего складывались отношения "учитель-безбашенный ученик".

После рассказа отца они с Карой не общались. Нечего было сказать друг другу. Прошлое накатило волнами, складывая картинки, вставляя недостающие паззлы. Она не сказала ему о ребенке. Не сказала. Жила с этим одна, все эти годы. Пока он решал злиться ли на нее.

Дверь особняка Озая поддалась бесшумно. Отец в Брайтоне уже второй месяц. В абсолютной уверенности, что всегда был прав.
Последняя комната по коридору на втором этаже. Мариус открывает дверь и молчит какое-то время.
- Что ты здесь делаешь?
Вопрос к женщине в его комнате. Женщине, которая заставляет себя обернуться.
- Тот же вопрос могу задать и тебе.
- Это моя комната, - Мариус отвечает спокойно и мягко, все еще глядя на нее, ясно отдавая себе отчет в том, что считает, что ее место в его комнате.
- Я думала, ты сказал мне не приближаться.
- К моей дочери. У меня самого выходит не слишком.

Два шага. Когда ее голова ложится ему на плечо, его ладони на ее спину, и они, наконец, могут выдохнуть оба.
- Я скучала по тебе.
- Я так, - но он не договаривает. Слова сменяют легкость поцелуев и жадность рук. Теплая шерсть ее свитера под его пальцами - отброшенная в сторону. Ее кожа, ее вздохи, ее пальцы, которых он касается губами, намеренно отдаляя время, разрывая себя на части.

- Как ты мог ждать столько лет? - она спрашивает не о том, не о них. О том, что все годы он был проводником наследства Воздуха.
Мариус поднимает и показывает ей руку. Где ровная стрела татуировки испещрена мелкими со свежими рубцами порезами.
- Ты?! - в голосе на секунду металл директора.
- Нет.
Порезы выступали сами, ломая татуировку.
Кара обнимает его крепче.

Пять минут спустя, когда она снова прежняя.
- Ты уверен, что нам стоит отпускать детей с Кайей?
Его искренний тихий смех служит ей ответом.