Карта ролевой игры "Кукловод. Директория Хаоса"

Меня перепугала реакция Марселин. Я с тревогой взглянула на подругу. Она выглядела бледной, волосы спутаны. Возможно, ей приснился кошмарный сон. Хотя данное место вряд ли располагает к другим сновиденьям. Будь моя воля то, давно бы развернула «Гранд» в обратную сторону. Но не мне отдавать приказы команде батискафа. Зато мне вместе с Марселин делать репортаж про Чеда Гэлэкса. Куда он, туда и мы. Наше пожелания относительно маршрута продвижения «Гранда» никого не интересует. С этим необходимо мириться.

Наверное, я зашла не во время и задала нелепый вопрос. Учитывая болезнь подруги и потрясения, которые вы ей за сегодняшний день, то могла понять раздражение Марси. Но все равно что-то с ней было не так, что именно мне пока было трудно сказать. Меня это беспокоило. Я присела на краешек постели и стала ждать подругу.

При упоминании Чеда Гэлэкса мои глада расширились от изумления, а брови поползли вверх. Зная его отношения к нам, то меньше всего ожидала, что он окажется обладателем этой футболки. В голове зародились тысячи вопросов, которые не терпелось задать Марселин. Хотя пусть она сама все объяснит.

Бешенный нрав мистера ученого был мне знаком. От возмущения я сложила руки на груди, представляя, что Чед Гэлэкс мог наговорить Марселин и сделать с ней. У меня до сих пор остались синяки на руке от его пальцев, как напоминание о ночном визите в квартиру океанолога. Но внимательно присмотревшись к подруге, поняла, что она что-то не договаривает. Последующие ее слова подтвердили это. Межу ними произошла что-то такое, о чем Марси не хотелось говорить. Заставлять ее говорить правду не имела права. Я сама не была готова делиться своими последними проблемами. Просто не хотела грузить Марселин своими заботами. Ей, итак, было тяжело.

- Пользуясь этим запертым пространством нам необходимо, готовить репортаж про мистера Гэлэкса, - кривовато улыбнулась я. – У нас катастрофически мало материала о нем. Пора, наконец, взять у него интервью. Иначе головы перед главным редактором не сносить.

- Марси, честно даже не знаю, что думать. Ясно только одно, что это не случайность. У меня это вызывает массу вопросов, - тяжело вздохнула я, задумываясь. – Например, почему троим синтетикам стерли память, а Риан нет. Может, они нашли что-то интересное. Неплохо было бы поговорить на эту тему с Риан. Вряд ли она захочет разговаривать и… - я осеклась, вспоминая, сцену в коридоре. Бросила тревожный взгляд на Марселин. Ей не просто находиться рядом с этими синтетиками. – Мне становиться страшно от того, что может начаться паранойя от некоторых мыслей. Вряд ли в редакции могли знать, что Чед Гэлэкс готовиться к экспедиции в эти пещеры. Но меня удивило быстрое согласие главного редактора на мою просьбу взять тебя с собой. Ты сама знаешь, каким он может быть занудой, - помолчав минуту, язвительно заметила. – Потом мы встретили других участников экспедиции «Калео», и поплыли с ним вместе к кратеру Зед, таящий в себе угрозу и опасность. Как-будто только об этом и мечтала всю свою жизнь… Прости, Марси, за сарказм. Ты сама, что обо всем этом думаешь?

Перспективы нашего ближайшего будущего сулили быть отнюдь не радужными. Множество вопросов, на которые нет ответов. Встреча со знакомыми лицами, которые хотелось скорей забыть и оставить в прошлом. Ощущение того, что находишься между молотом и наковальней. С одной стороны гнев главного редактора за некачественный репортаж. Риск сорвать редакционной задание было очень велик. С другой замкнутый в себе Чед Гэлэкса и его нежелание идти на контакт. Вот и решай, что из этого считать молотом, а что наковальней. От перемены мест слагаемых, легче не становиться.

Мое воображение рисовало картину, как мистер океанолог изучает вопросы анкеты, строча на своем коме ответы нам. Для удобства мы можем предложить ему варианты ответов под каждым вопросом. Мистеру Гэлэксу останется только поставить галочку под нужным вариантом на его взгляд. Но все журналистское нутро вопило против такого способа создания репортажа. Я привыкла брать интервью, беседуя с человеком, а не отправлять ему список вопросов на ком. По моему мнению, только при личном контакте можно создать подлинный портрет человека.
- С фотографиями не все так плохо. Их можно сделать во время рабочего процесса мистера Гэлэкса. - сказала я, задумавшись. – Зато интервью – настоящая головомойка. У меня есть в запасе впечатления членов команды мистера Гэлэкса от своего кэпа. Но это только один из штрихов к портрету мистера океанолога, - тяжело вздохнула. – Учитывая занятость мистера океанолога и его нелюдимость, нам остается только караулить его под дверью каюты, сидя на коврике. Либо…отправить ему на ком список вопросов… На войне все средства хороши.

Разговор о синтетиках сильно утомил Марси. Поэтому лучше больше не мучить подругу на эту тему. Слишком болезненные воспоминания синтетики оставили в душе Марселин. Кто знает, может до конца жизни они будут терзать ее.
- Из всего сказанного тобой у меня напрашивается только одно решение. Поговорить с Риан, - констатировала я. – Попытка не пытка.

В словах Марселин звучала правда. Действительно, в сложившейся ситуации оставалось только иронизировать и с сарказмом относиться к тому, что с нами происходит. Иначе с ума можно сойти от мрачных дум. Лично мне необходим был трезвый ум и твердая память, чтобы достичь свои цели, к которым я шла. Будем считать, что на моем жизненном пути выросло препятствие, которое необходимо преодолеть вопреки всему.
- База «Моррейн» засекреченный объект, находящийся под пристальным вниманием Протектората. Сомневаюсь, что Протекторат мог допустить утечку информацию, и в «Вестнике Ортакса» прознали про экспедицию Чеда Гэлэкса. Тем более на данные миссии «Калео» наложили гриф «совершенно секретно», - в моей голове рождались мысли, в которые не хотелось верить. Но альтернативного объяснения не получалось найти. Тем более в свете последних событий. – «Вестник Ортакса» находиться под надзором недремлющего ока цензуры правительства. Несомненно, у Протектората есть рычаги давления на руководство газеты. Рядовому репортеру не сообщают, почему именно он должен брать интервью у данного человека. Просто ставят перед фактом. Бери интервью – это твоя работа.

Я откинулась назад, прижавшись затылком к холодной стене, и прикрыла глаза. Даже от Марси не удалось утаить мою усталость.
- Ты права, - кисло улыбнулась я, прикрыв глаза. – Просто вымоталась от этой неопределённости. У меня впечатление, что кто-то дирижирует моей жизнью. Мне это не нравиться. Не знаю, как выбраться из этого порочного круга. Толком не спала сутки после прибытия на «Моррейн». Мы в обществе нелюдимого ученого и его коллег по цеху, которые в своем большинстве с прохладой относиться к нам. Мы в пещерах под кратером Зед, соседство которого не вызывает у меня хорошее расположения духа. Ты сама знаешь, что там живет Нечто. Я надеялась, что снимки кратера отрезвят мистера Гэлэкса и заставят развернуть «Гранд» обратно. Я не понимаю маниакального желания мистера океанолога изучать эти пещеры, рискуя жизнями людей и синтетиков… Извини, что нагрузила своими проблемами.

Марси, Чед, большое спасибо за поздравления! Очень приятно!Прям душу греет!

P.S. Я за соревнования на краш-дроме.

Можно было подумать, что Марси иронизирует. Зная крутой нрав мистера океанолога, приходилось признавать правоту слов подруги. Нави на фоне разгневанного Чеда Гэлэса казалось сущими пупсиками. По крайне мере это чудище не будет нас катапультировать в места не столь отдаленные, интерпретируя свое действие, как вмешательство в личное пространство. У животных в этом плане все на много проще. Съел жертву и никаких проблем.

Молчала в ответ и грустно улыбалась. Эта простая истина была понятна без прикрас. Но наша профессия подразумевает временное нарушение привычного бытия мистера Гэлэкса. Хочет того океанолог или нет. В конце концов, он не всегда бывает букой. Например, в коридоре очень заразительно смеялся. При обоюдном желании всегда можно найти консенсус для обеих сторон, что упросит жизнь всем сразу. Осталось только вбить эту простую мысль в сознание океанолога.

Слова Марселин были язвительны. Другого от нее и не ожидала. Понять ее было проще пареной репы. Я сочувствующе погладила руку подругу. Ради Марси просто обязана докопаться до истины и понять, что к чему. Непременно расспросить синтетиков, даже если мои настырные вопросы вызовут у них неприятные чувства. Они не первые и не последние, кому мне приходиться доставлять массу неудобств.

О главной причине своей усталости я умолчала. Просто была не в том состоянии, чтобы говорить об этом.
- Если не Протекторат, то кто?! – язвительно спросила я, чувствуя, как внутри меня копиться раздражение на события этого дня. По крайне мере лично мне пришлось убедиться, как Протекторат «заботливо» надавил на редакцию газеты, намекнув, что мисс Хантер следует молчать про снимки кратера Зед. С подачи кого-то наши жизни швыряет из стороны в строну, словно щепки в бушующем море. Вместо того, чтобы жить нам предлагают выживать. – Прости, не должна на тебе срываться… Я просто сильно устала.,
Предложение Марселин сходить к Вайноне за снотворным позабавило меня. Представила, как стучусь в двери к Планировщику за лекарством. На пороге меня приветствует раздраженная физиономия мистера Мотта. Интересно, он не пребывал выступать дуэтом с мистером Гэлэксом в подобном виде. Они бы точно завоевали приз зрительских симпатий.

- Так или иначе без интервью с главным виновником рубрики достоверного портрета мистера Гэлэкса мы не получим, - возразила я. Глаза начинали слипаться. Мой организм настойчиво требовал отдыха. – Продолжим рабочую дискуссию завтра…

- Марси, ты не понимаешь, - возразила я, судорожно вцепившись в руку подруги. – Во время поисков четырех синтетиков в каменном завале мне удалось снять чьи-то силуэты. Перед визитом в квартиру мистера Гэлэкса я просматривала те снимки и сопоставляла с фотографиями, сделанные в лаборатории, когда вскрывали тушу Нави… Силуэты из кратера и туловище Нави совпадают. Есть основания считать, что эти чудища живут в кратере Зед. Поэтому я отдала мистеру Гэлэксу карту памяти, чтобы… Хотя ночных кошмаров на сегодня хватит. Нам предстоит трудный день.
Встав с постели, я направилась к себе. Едва моя голова коснулась подушки, как меня тут же сморил сон. Утром встала более или менее бодрая. В мои планы входило провести с синтетиками нелицеприятный разговор во время завтрака, но меня перехватил Джо Мюррей, увлекши за свой столик. Поэтому мне пришлось слушать порцию его очередных баек и натянуто улыбаться. Это длилось до тех пор, пока на ком не пришло извещение Чеда Гэлэкса об очередном погружении. Джо мигом преобразился и помчался пулей в свою лабораторию. Мне тоже было необходимо подготовиться к выходу. Перепроверила работу фотоаппарата, взяла с собой солидный запас батареек и карт памяти. За эти хлопотами быстро пролетело время.
Одев гидрокостюм с помощью Универсалов, прослушала инструктаж о безопасности от мистера ученого. Так чесались руки вставить пару шпилек. Сильно сомневалось, что такие советы спасут нас от чьих-то хищных челюстей, если мы встретимся с этими тварями.
Снова темные воды Мертвого океана, которые не казались гостеприимными. Наверное, эти воды созданы для того, чтобы рождать в душе чувство страха и дискомфорта. По крайне мере на светлые порывы они не настраивали. Я пылала следом за Риан и Хаосом, щелкая затвором фотоаппарата.
Даже в этом мертвом царстве есть какая-то своя красота. Мрачная и тихая. Я не удержалась от того, чтобы сделать несколько фотографий аквалангистов. Их грациозные фигуры на фоне Мертвого океана. Жизни людей и синтетиков в противостоянии с этой мощной стихией…

Я бы и прежде продолжала запечатлевать в своей фотокамере мертвую красоту этих вод. Как вдруг мне в объектив мне попала фигура огромной рыбины. За ней появилась другая… Всеблагой… Да их здесь целый косяк!
Сердце учащенно забилось, когда я поняла, с кем мы встретились. Нави. Одна из этих тварей плыла ко мне, раскрывая свою пасть. После двадцати шести лет криосна я начала по-настоящему ценить свою жизнь. Мои планы не совпадали с желаниями Нави. Я не намеревалась становиться десертом этого чудища. У меня были причины остаться в живых и вернуться домой.
Выбирать не приходилось. Быстро установила в фотоаппарате специальный режим и навела ракурс на чудовище, плывущее ко мне. Яркая вспышка прорезала тьму Мертвого океана на несколько метров, ослепив на какое-то мгновение Нави. Чудовище резко вильнуло хвостом, водная вибрация которого долетела до меня. Водный поток отбросил меня в сторону. А потом колебания воды от очередной твари швырнуло с Хаосом и Риан в черную воронку. Нас закрутило с дикой скоростью по спирали, засасывая внутрь этого омута. Перед глазами все расплывалось. Голова шла кругом.
Меня с силой выбросило куда-то. Я с болью ударилась обо что-то твердое. Рядом со мной были двое синтетиков. Нас отрезало от других.
- Где мы? – прошептала испуганно я…

Я насторожено озиралась по сторонам, потирая ушибленное место. Мы находились в каком-то гроте, заполненного водой. Это явно была не та пещера, которую мы исследовали вчера. К тому же я была в обществе двух синтетиков, не вызывавшие у меня чувства доверия. Один из них стрелял в Марси. Гарантии того, что они не нападут на меня, не было. Правда, у них не было бластеров. Зато хватало головы на плечах. Особенно у Риан. В качестве защиты от них у меня был только мой фотоаппарат, который сжимала до боли в костяшках пальцев.
Чувство тревоги заполнило сердце. Необходимо хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей. Поэтому привычно начала щелкать затвором, фотография окружающую нас местность. Знакомое действие успокаивало меня.

Мое привычное занятие прервало ментальное вмешательство. Я нахмурилась, вспоминая слова, сказанные Риан вчера в коридоре. Она грозилась Марселин, рассказывая, как болезненно и опасно копаться в чьей-то голове. Мне не хотелось бы кто-то исследовал мою память и узнавал то, чего его не касалось. Однако, действия Фантома не были враждебными. Дискомфорта я не почувствовала. Но долго ли хватит расположения Риан ко мне? Вторая часть её совета, безусловна, была дельная, а вот первая…
- Разве я паникую? – мысленно спросила я, стараясь думать как можно громче. Понимала, что сейчас не время для сарказма и не для проявления любопытства. Но все же журналистская натура брала. – Если начну истереть, то будете стрелять в меня, как в Марселин, на «Калео»? Не хотите рассказать о том, из-за чего тогда напали на Марси? Что вашу компанию заставило покинуть борт корабля? Тем более нам тут время коротать, в ожидании помощи.
Похоже, у Риан были совсем другие мысли на это счет. Она взяла меня и Хаоса за руки и двинулась к выходу из пещеры. Складывалось впечатление, что она негласно сама себя назначила лидером нашего «отряда». Но ведь мы с Хаосом не были несмышленышами, а взрослыми созданиями, которые способны принимать решения. Возмущенно выдернула руку. У меня тоже было свое мнение, как нам троим вести себя. Надо пребывать всем договариваться. Постаралась сконцентрироваться и мысленно передать Риан свои думы.
Не уверенна, что нам стоит выбираться из этого грота. Мы не знаем, что нас ждет снаружи. Может, рядом кишат Нави. Возможно, лучше следует остаться здесь. Кто знает, воронки могут появляются тут с определенной частотой. Если мы покинем пещеру, то не факт, что найдем выход.
Мой взгляд проследил за взором Риан и уперся в камень, чья поверхность была испещрена бороздами. Под ложечкой засосала. Неужели тут обитают Нави? Как будто где-то вдали со стороны выхода из пещеры послышались звуки. Напоминало эхолокацию дельфинов, только звуки были уловимы для человеческого слуха.
Хаос заставил переключить на себя внимание. Его тело началось дергаться. С изумлением смотрела на синтетика, не понимая, что происходит. Чем-то напоминало болезненные судороги. Инстинктивно протянула к нему руку, но тут же одернула. Возможно, дело не в болевых ощущениях. Просто черная воронка как-то повлияла на его рассудок.

Напряженные взгляды, бросаемые синтетиками друг на друга, не вызывали у меня оптимизма. Я не знала, о чем они переговаривались между собой. Речь явно шла не о романтическом рандеву среди прожорливых Нави.
- Риан, что происходит? – поинтересовалась я, вопросительно посмотрев на Фантома. – Я чего-то не знаю? Ответьте, пожалуйста, на чистоту, раз уж мы оказались все в одной лодке.

Знаешь в чем сила солнца? Оно не боится заглянуть в Тьму. (Анхель де Куатье)

Надежда умирает последней. Я хаотично тыкала на кнопки кома, в жалкой надежде того, что он здесь заработает. Все тщетно. Никто не выходит на связь. Все же хотелось как-то верить в чудо. Синтетики тем временем двигались вперед. Было ясно, что с моим мнением не считались. Мне ничего не оставалось, как только последовать вслед за Хаосом и Риан. Оставаться одной здесь было просто убийственно.
Перед нами зиял черный проход. Видно, Риан считала его призрачным шансом на спасение. Мой рассудок скептически относился ко всему. Мне было неведомо, где мы оказались. Зато ясно одно. Куда бы мы ни направились, все эти дороги вели к беде. Мы были беспомощными слепыми котятами. Запас кислорода в гидро-ЭЗК ограничен. Даже если мы найдем место, в котором можно будет снять акваланги, то возникнут у нас другие потребности. Например, еда и сон. В любом случае без помощи извне нам не спастись.

Несмотря на мое недоверие к синтетикам, я понимала, что Риан не шутит. Беглый взгляд, брошенный на Хаоса, служил подтверждением тому, что Фантом серьезен, как никогда в жизни. В место того, чтобы последовать здравому совету Риан, я почувствовала, как меня охватила полнейшая апатия ко всему.
- Риан, напрягите ваш гениальный разум и поймите, что глупо ровнять всех людей под одну гребенку. Не только одних синтетиков лишают права выбора. Ныне свобода на Ортаксе – только иллюзия, - устало возразила я.
Мою жизнь превратили в фарс. Права выбора меня лишили, погрузив в криосон. После пробуждения родители пытались распоряжаться моей жизнью, затем на смену им пришла цензура Ортакса и Протекторат и еще неведомо, кто. По приказу кого-то меня с другими снова отправили на верную смерть, приказав недолго жить. Неужели ради этой комедии абсурда стоило побуждаться? Лучше бы оставили лежать в криокапсуле. Скорейшая смерть казалась мне избавлением от множества проблем. Мне хотелось принять ее и самой решать, как провести последние минуты своей жизни.
Я видела, с какой нежностью Риан и Хаос обнимали друг друга. Чисто по-женски прекрасно понимала, каково сейчас Фантому. Перед лицом смерти все обиды и недопонимания становятся ничтожными. Наружу выступают истинные ценности. Не смотря на вражду людей и синтетиков у нас было много общего. Эти двое синтетиков были тому наглядным доказательством. Все-таки сделала один их снимок, на котором они столь трогательно прижались друг к другу. Затем развернулась к ним спиной и отплыла в сторону. Мне было неловко от того, что стала свидетельницей проявления их чувств. Им сейчас необходимо побыть наедине. Не буду мешать.
Мне хотелось встретить свою смерть с моим верным товарищем в руках. Как подобает фотокорреспонденту. Работая с фотоаппаратом, я гнала от себя мрачные думы. Мне было жаль, что рассталась со своими родителями столь глупо. Больше всего я переживала за Марселин. Она будет сильно переживать, узнав о моей гибели. Но жива ли моя подруга? Нет… Никакая мне Марси не подруга, а сестра. Ближе и дороже, чем Марси мне человека было не найти.
Вдруг кто-то схватил меня за ногу и потащил вглубь вод, на самое дно. Я забарахталась. Вспышка фотоаппарата выхватила гигантский силуэт Нави. Чудовище решило мной пообедать. Я перепугалась, сжавшись в комок и зажмурив глаза. Нет. Не позволю даже этой твари распоряжаться моей жизнью.
В детстве родители назвали меня маленькое Калео за мой дар эмпата. Мама всегда шутила и говорила, что тьма всегда отступает перед светом. Сейчас ее слова казались путем к спасению. Не стоит бояться заглянуть во тьму.
Я не знала, получиться у меня или нет. Никогда не вступала в контакт с подобным чудовищем. Но другого выбора просто не оставалось. Сконцентрировавшись из-за всех сил, я начала впитывать в себя агрессию Нави. Боли не было. Зато чувствовала мерзость и удушье. Казалось, что мои легкие забило что-то липкое и вязкое. Ощущение гадливости пронизывала все мое существо. В какой-то момент мне показалось, что сил не хватит. Вдруг Нави начало издавать удовлетворённое ультразвуковое урчание. В следующий миг мое сознание пронзило инородное вмешательство. Чудище вступило со мной в ментальный контакт, пытаясь понять, кто я такая. Не знаю, что прочитала Нави в моей голове, но то, что довелось узнать мне… Для меня это стало настоящим потрясением. Я и синтетики оказались в пространственном разрыве. Сами Нави были созданиями из другого мира.
Тем временем мой дар эмпата продолжала свою работу. Нави ослабила свою хватку, но не достаточно, чтобы вырваться из лап чудища. Но зато хватало, чтобы система гидро-ЭКЗ принялось за работу. Мне стало легче дышать…

Ортакс в беде. Нави угрожают моей родной планете. Не знаю, сколько их обитает в здешних водах. Если множество этих чудищ попадет на Ортакс, то людям и синтетикам несдобровать. Взаимная вражда двух рас на фоне всеобщей угрозы становилась бессмысленной. Или мы друг другу уничтожим, или Нави убьют всех нас. Только зачем бывших участников миссии «Калео» отправили на заклание Нави? Кто-то думал нашей жертвенной смертью задобрить этих тварей? Лично я в этом сильно сомневалась. Также сомневалась в целесообразности репортажа про Чеда Гэлэкса. Кому был нужна публичность немногословного ученного, работающего над секретными проектами Протектората? Редакционное задание всего лишь предлог, чтобы отправить меня и Марселин на верную гибель. Печально, что все это окончательно поняла слишком поздно.
Мне казалось, что Нави, проникнув в мое сознание, парализовав волю и тело. По крайне мере не могла пошевелить руками и ногами. Казалось, что тысячи невидимых нитей соединили меня с этим морским чудищем. Я не хотела, чтобы Нави копался в моей голове и проникал вглубь сознания, открывая секреты личной жизни Александры Хантер. Увы, мне было не остановить этот процесс. Не равные у меня были силы с Нави. В какой-то миг мой дар эмпата тоже перестал работать. Может быть, гигантская рыбина неведомым способом парализовала его. Или у меня закончились силы, чтобы поглощать агрессию Нави, наверное, весящий несколько тонн. Мне оставалось молиться Всеблагому о спасении.
Не знаю, что произошло, но неожиданно связь с Нави резко оборвалась. Я вновь почувствовала себя хозяйкой своего тела. Невидимая сила швырнула гигантскую тушу чудища в сторону каменной кладки. От этого сильного удара у меня заложило уши. Сначала я подумала, что сдетонировала бомба на Хаосе. Но поняла, что ошиблась, когда кто-то потянул меня вверх…

Я не сразу поняла, что своим спасением обязана Шеллар. Фантом рисковал своей жизнью, спасая меня. Невероятно трудно было подниматься вверх. От инерции удара вода вокруг нас буквально забурлила. С морского дня поднялся столб грязи и ила. В такой мутной воде я ничего не могла различить. Единственное, что чувствовала так это руку Шеллар. Я старалась помочь ей, чтобы не быть обузой. Инстинкт самосохранения и чувства страха придавали мне сил. Ведь неизвестно, как быстро Нави очухается после встречи с каменной поверхностью.
- Шеллар, спасибо, - мысленно произнесла я с горячей благодарностью в надежде, что Фантом меня услышит. – Я в неоплатном долгу. Здесь где-то должны быть Хаос и Риан. Хаос напичкан взрывчаткой, которая может сработать в любую минуту.

Мы оказались в настоящей преисподней. В детстве бабушка пугала меня страшными сказками о том, как Нечестивый забирает непокорных детей в сумрачное царство, охраняемое жуткими стражниками. Теперь я знала, как могло выглядеть это логово, на страже которого стояли Нави. Лишь чувство ладони Шеллар давало ощущение реальности. Заставляло бороться из последний сил. Тянуться вверх вместе с синтетиком. Не знаю, откуда брались силы в хрупком теле Шеллар. Какими еще скрытыми возможностями люди наградили ее при создании?
Обо всем этом думать было некогда. Датчики гидро-ЭЗК пищали каждую минуту. Гидрокостюм работал на пределе возможности, грозя каждую секунду выйти из строя. Нужно спешить, чтобы вырваться из этой смертельной ловушки. Мне казалось, что время остановилось в этом месте. Мучительно долго тянулся наш подъем. Наверное, чудо было то, что мы, вообще, двигались. Лишь оказавшись в относительно спокойном слое, я смогла на краткий миг перевести дух. Тусклый свет аква-зонда падал на шлем синтетика. Шеллар была вся сосредоточена и внимательна. Выражение лица девушки говорило о том, что у нее сейчас идет активный мыслительный процесс. Стараясь не мешать ей, я затаила дыхание и ждала.

- Синтетик с человеческой душой, - ответила я и попыталась слабо улыбнуться в ответ на рукопожатие Шеллар. Боюсь, после пережитого обращение на «вы» не уместно. Отныне просто «ты», - я посмотрела на свою ногу. ЭЗК принял на себя основной удар, когда Нави схватил меня и потащил на дно Мертвого океана. Теперь на памяти от этой встречи на костюме остались следы. Словно напоминание об этом, нога болезненно заныла. – Надеюсь, что я отделалась малой кровью.

В голосе Шеллар слышалось участие ко мне. Это было не просто исполнение ее служебного долга. Не секрет, что синтетик всегда обязан спасать человека. Пусть даже ценной своей недолгой жизни. Сейчас же в словах девушки звучало нечто большее. Не знаю, многие ли люди заслужили нечто подобное в отношении синтетиков к ним. В тоже время я испытывала к Шеллар глубокую благодарность и переживала за синтетика. За себя мне не было страшно. Зато судьба девушки вызывала у меня волнения. Особенно, когда она передала меня на руки двоим универсальными синтетикам. Я с тревогой смотрела, как силуэт Фантома растворяется в темных водах Мертвого океана. Увижу ли снова Шеллар и других живыми? Всеблагой, помоги им…
Расторопные универсалы сопроводили меня на борт «Гранда». Подплывая к батискафу, я отправила весточку Марси со своего кома, который снова заработал. В моем сообщении было всего лишь два простых слова: «Я жива».
Как в тумане мне помогли снять гидро-ЭЗК. Едва освободишься от снаряжения, я осела на пол батискафа. У меня начался сильный приступ кашля. Меня всю выворачивало наизнанку, как будто нахлебалась воды. В глазах стояли слезы. Умная система гидрокостюма регулировала подачу воздуха, когда чудище вступило со мною в контакт. Сейчас же мой организм функционировал без помощи ЭЗК. Не только сильный кашель служил напоминанием о встрече с Нави. Большой синяк «красовался» на моей ноге, которая сильно болела. Я на отрез отказалась от оздоровительного сеанса в мед. капсуле. Позволила сделать мне лишь обезболивающей укол.
Джо Мюррей под руку проводил меня до дверей каюты. Я из последних сил прижимала к себе фотоаппарат, боясь, что его отберут. Не знаю, на сколько были цены мои снимки. Но боязнь того, что фотоаппарат могут выкрасть, заставила меня отказаться от госпитализации.
Я не знала, кому верить в этом изменчивом мире. Ментальный контакт с Нави перевернул мое сознание. Все оказалось намного сложнее и запутаннее, чем казалось ранее. Мне было неведомо, где правда, а где ложь. Особенно после того, как нас отправили на убой к Нави. Неважно, кто ты человек или синтетик. По воле случая ты узнал то, что должно храниться за семью печатями. Кто-то наверху решил, что тебе больше не жить. Теперь ты балансируешь на краю пропасти, понимая, что по чьей-то приходи можешь сорваться в нее. В любую минуту могут предать те, кому ты веришь.
Я вздрогнула всем телом, сидя на кровати в своей каюте. Фотоаппарат из моих рук мягко упал на постель. Мне снова было не по себе. Накануне отъезда на базу «Моррейн» пришло известие об аресте моего бывшего жениха. Майкла обвиняли в том, что именно он подчистил мои мед. файлы двадцать шесть лет тому назад. С его легкой руки меня отправили в небытие на долги годы. Я не знала, как жить с такой правдой…
Мои плечи затряслись от смеха. Из груди вырвался нервный смех. Я смеялась, чтобы не заплакать от боли. Душу безжалостно рвало на части, как парус на ветру. Чувство давящей безысходности. Хотелось кричать, чтобы не сойти с ума от этого. Приступ кашля снова накатил на меня. Это нереально. Просто Нечестивый написал страшную пьесу и заставил в ней играть. Скоро тяжелый занавес упадет. Кошмар закончиться. Нет. Это всего лишь слабая попытка самообмана. Но ведь что-то же должно быть правдой в этом безумии жизни?
Я стала судорожно нажимать на кнопку фотокамеры, пролистывая фотографии. Мне не обходимо было найти один единственный снимок. Самый главный для меня. Не с первый попытки нашла попытки заветную фотографию…
… Риан так трогательно и нежно прижалась к Хаосу. Две фигуры на фоне обречённости и крушения надежд. Но даже на краю ужасной гибели чувство синтетиков не подделка…
Я перекачала эту фотографию себе на ком и отправила ее Риан и Хаосу с надписью: «На память». Мне было неведомо было ли у синтетиков принято дарить друг другу фотографии. Были у них, вообще, семейные фотоальбомы, как у людей. Наверное, вряд ли их жизнь позволяла им такие приятные мелочи. Но всё же… Хотелось верить, что снимок дойдет до адресов и останется на память. Правда, если память синтетикам не сотрут…

Десять не отвеченных вызовов от главного редактора высвечивались на моем коем коме. Главный редактор явно нервничал. Но меня не было ни сил, ни желания отвечать ему. Приступы кашля время от времени сотрясали меня. Да и что я могла ему ответить? Простите, мы не выполнили главного задания: не умерли вместе со всеми. Редакционное задание мы тоже завалили. Видите ли, мистер Гэлэкс настолько занятой человек, что у него нет времени отвечать на глупые вопросы двух настырных журналисток…
Перспективны моего ближайшего будущего вырисовывались довольно мрачными. Хуже некуда. Да и не только моего. Больше всего меня беспокоила судьба Марселин. Она самая уязвленная среди нас. Её за что решили со свету жить? За компанию с остальными? Она же мало, что знает в отличие от других.
Боль в ноге больше не мучила. Зато кашель не давал покоя. Наверное, глупо было с моей стороны отказываться от мед капсулы. Не хотелось ложиться туда, предварительно не подав Марси и хоть мало -мальской гарантии относительно благоприятного выхода из сложившейся ситуации.

Найдя в себе остатки сил, я с трудом встала. Пошатываясь и прижавшись к стене, двинулась на ватных ногах к каюте Марселин. Благо идти было недалеко. Слабый стук. Через пару мгновений Марси открыла мне дверь.
- Жива, - с облечением прошептала я, обнимая её. В горле стоял ком.– Хвала Всевышнему…
Марси усадила меня к себе на постель. Я ей о том, что случилось со мной после внезапного нападения Нави. Временами мой рассказ прерывал сухой кашель. Порой я останавливалась, чтобы сделать глоток из стакана воды, поданный мне Марселин.
- Как видишь дела у нас хуже некуда, - устало произнесла я, прижавшись спиной к прохладной стене каюты. – После возвращения «Гранта» нет гарантии, что нас снова не попытаются убрать. Случайные свидетели некому не нужны. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих…

Какое-то мгновение я корила себя за то, что все рассказала. Особенно про пространственный разлом. Может, этот тот случай, когда меньше знаешь, легче спишь. Но разве будут интересоваться у нас о том, как много знаем, когда придут ликвидировать людей. Синтетиков, вероятно, просто утилизируют. С ними разделаться проще, чем с людьми. Никто спрашивать причин не будет. Нет синтетика – нет проблем. Общепринятая практика на Ортаксе. К сожалению, я синтетикам помочь не могла, кроме как своего молчания. Мне самой предстояло вместе с Марси найти путь к спасению наших жизней.

Мне казалось, что до сих пор в легких сохраняется нечто липкое и вязкое, как во время контакта с Нави. Не могу вспоминать об этом без содрогания. Наверное, запас моего мужества исчерпан. Хотя была ли когда-то Александр Хантер сильной? Мне думалось, что всю свою жизнь я была трусихой. Вечно какие-то обстоятельства не дают мне нормально жить. Возможно, сейчас просто на себя наговорю. После возвращения из водной преисподней мои нервы расшатались не на шутку.
- Марси…сестренка… - кашель помешал говорить. Как никогда в жизни хотелось солгать, чтобы успокоить Мерселин. Но в нынешних условиях это было непростительной ошибкой. Сейчас необходимо быть откровенными друг с другом. – Я пока не знаю, как нам быть. Возможно, пробовать торговаться… Но захотят ли нас слушать? – правда была в том, что таким рода шантажа мне не приходилось заниматься. В принципе квартиру океанолога до поры до времени не проникала. Но когда-то надо начинать. Больно было смотреть на Марси. Но она лучше меня все понимала. – Ты права. Прежней жизни у нас теперь не будет. Нам просто не дадут жить. Мы для них, как и синтетики, расходный материал.

Вопрос Марселин заставил глубоко задуматься. Ничто материальное меня не держало. Фотоаппарат со мной. Руки и ноги есть. Прокормить всегда себя смогу. Правда, здоровье подкосило. Как окончательно отразиться на нем встреча с Нави, не знаю. Зато у меня были другие причины, мешавшие принять трудный выбор. В первую очередь это было моя семья. Не смотря на все недопонимания и ссоры, я любила своих родителей и не хотела, чтобы они пострадали из-за меня. Может быть, наш разлад будет неким спасением для них. Гроза не разразиться над ними. Но кто знает, на что способны пойти Кукловоды. Они запросто могут использовать мою семью, как приманку против меня. Второй причиной был Майкл Кент. Больше всего на свете хотелось взглянуть ему в глаза и узнать, почему он так со мной поступил. Но я не знала, как сильно Майкл изменился за эти двадцать шесть лет. Как эти нелегкие годы сказались на нем? Ведь помню его совсем другим. Я столько раз в мечтах представляла нашу встречу. Мне хотелось, чтобы он увидел меня во всей красе, сияющей и жизнерадостной, гордой. Пусть понял, что потерял из-за своего предательства. Но какой сейчас перед ним предстану? Больной и разбитой, раздавленной и потерянной. Наша встреча нынче не возможна. Также невозможно самостоятельно расследовать таинственную историю с моим криосном, как и выяснить причину провала эксперимента, погубившего Ортакс.
- Марси, слишком многое меня держит. Для меня очень болезненно принимать такое решение - прошептала я. – Разумом понимаю, если не спасусь, то никогда не достигну своих целей. Ты как думаешь?

От предположения Марселин радостней не становилось. Мне было понятно, как дважды два. Я посмотрела на свои руки и сжала в кулаки холодные пальцы. Снова по чей-то прихоти рушился мир, который вот этими самыми руками худо-бедно возвела за несколько месяцев. Неужели все это придется безжалостно перечеркнуть?
- Мне бы хотелось найти хоть призрачный шанс на сохранение нашего прежнего уклада, - горькие нотки звучали в моем голосе от осознания того, что подобное вряд ли возможно. – Если встреча с теми людьми неминуема, то неважно, что они нам устроят. Ничего хорошего для нас.

Иногда я забывала о том, что у Марси чувства обострены. Они воспринимает окружающие мир острее и четче, чем простой зрячий человек. Где-то убудет, где-то прибудет. Фактическая потеря зрения компенсировалась повешенной чувствительностью.
- Нет, не жалею, а сожалею о том, что ты отправилась со мной в эту рабочую командировку, - ответила я, перебирая пальцы Марселин. – Может, на острове Грез ты было в безопасности, подальше от всех этих интриг. Экспедиция «Гранда» не принесла нам ничего, кроме неприятностей. Мы не нашли мистера Беккера, значит, потеряли возможность на твое возвращение к нормальной жизни.
Сейчас нам будет просто не до поисков таинственного доктора. На кону стояли не только наши жизни, но и тех, кого мы любили. Я не знала, как отвести беду от своей семьи. Мой отец входил в число новой аристократии Ортакса. У него были деньги и связи. Но у тех, кто устроил на нас охоту, этого добра было еще больше. К тому же я совсем не узнавала в папе того человека, которого знала раньше. Может у Жозефа Хантера за эти годы появились свои скелеты в шкафу, которые постараются вытащить на белый свет в погоне за мной. Безвыходная и тупиковая ситуация.

Я вздрогнула всем телом. Марселин читала мои мысли. Она понимала мое состояние без слов. В принципе Марси сейчас сама была в таком подвешенном состоянии неприкаянной души. В первую очередь под удар мог попасть ее отец. Но за этот месяц она показала себя настоящим бойцом. Мне верилось, что Марси выстоит, не смотря ни на что.
- Все прекрасно понимаю, но выбор у нас слишком тяжелый, - в каюте повисла тяжелая тишина. Мне казалось, что она безжалостно давила на грудную клетки. Было трудно дышать. Правильней было следовать в данной ситуации рациональному мышлению. Но сердце возводило много преград. – Что же выбрала ты, Марси?

Вот и получила ответ на собственный вопрос. Да, мы были приключенцами на всю голову. Наверное, наше теоретическое исчезновение было бы лучшим исходом для всех. Но часть меня было не согласна с этим. Я, итак, исчезла для этого мира. Больше мне не хотелось повторения такого печального опыта.

Марселин не теряла присутствие духа в такой критической ситуации. На ее фоне я казала сама себе плаксой, развесившей нюни. Необходимо собраться. Нельзя допустить, чтобы над нами одержали моральную победу.
- Навсегда – слишком жестоко. Я еще не предъявила свой личный счет, в том числе и тем, кто устроил нам смертельную ловушку, - сухой кашель прервал мой поток речи. Предъявление счета было перспективой далекого будущего. Пока же в этой беспроглядной ситуации необходимо найти лучик света. Я попробовала пошутить. – Как же это сделать? Взять в заложники команду и угнать батискаф?

"Грядут темные дни" (фильм "Пекло")

Время безжалостно бежала вперед, торопя наши жизни, висевшие на волоске. Мучительно хотелось найти путь к спасению. Действительно, спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Света в конце тоннеля не было видно. Безвыходность ситуации душила меня.

Я рассеяно перебирала пальцы Марселин. За себя мне не было страшно. Мне не было боязно принять смерть. Подсознательно я смирилась с этой мыслей, как тогда в том разломе рядом с Риан и Хаосом. Грустно было, что за отведенное мне время так и не сумела сделать то, что так хотелось...

И все же хотелось жить и верить. Верить, что это только кошмарный сон. И ничего большего. Бывало, как в детстве спрячешься с головой под одеяло и дрожишь там от страха, пока не придет кто-то из родителей или не наступит утро. Утром же все кошмары развеиваются. Но сейчас в эту таинственную игру втянули наши семьи. Вольно или невольно, косвенно или фактически наши родные оказались заложниками в этой шахматной партии, финала которой я не видела.
- Из двух зол выбирают меньшее, - прошептала я.

Исчезнуть навсегда. Как жестоко это звучит. Похоже, Марси сделала свой выбор. Готова ли я исчезнуть? Некий подобный опыт у меня уже имеется. Или что-то меня держит?

Поток моих раздумий был прерван внезапным появлением Чеда Гэлэкса. При звуке его голоса я чуть было не подпрыгнула от неожиданности и глупо посмотрела на океанолога, хлопая ресницами. Не знаю, какого мнения мистер ученый был о моих умственных способностях. Явно, что они не переставали его удивлять. Чего только стоило одно требование обуздать Планировщика .
- Мистер Гэлэкс – оправдательное лепетание чуть было сорвалось с моих губ. – Я … Вы… это не то, чтобы..
В общем, у Чеда Гэлэкса был талант заставлять меня и Марселин попадать впросак. То он не во время возвращается к себе, когда мы взламывали его квартиру. То подслушивает сейчас мой разговор с Марси. Хотя и мы ему житья спокойного не даем с нашим репортажем. В итоге мы квиты.
Мне хватило пару минуть понять, что мистер Гэлэкс шутит. Пару минут, чтобы перевести дух. А затем снова удивиться.

От изумления кашель вырвался из груди, сотрясая мое тело. Не припомню, чтобы у меня в родственниках был какой-то Макс. Лишь через мгновение поняла, о ком шла речь. От возмущения чуть не задохнулась.
- Если мистер Мотт силой заставил Вайнону поселиться у себя в каюте, это еще не значит, что мы родственники, - сказала я, откашливаясь. – Проще спуститься в преисподнею к Нечестивому. По крайне мере это будет дешево и сердито.
Несмотря на роптание, мой разум понимал, что в предложении Чеда есть рациональное зерно. В сложившейся ситуации для спасения необходимо заручиться покровительством сильной и властной личности. Или же бежать.

Сюрпризы на этом не закончились. Об этом свидетельствовала последующая речь ученого. Я переводила задумчивый взгляд на Чеда с Марси и обратно. Что-то между ними было. Во-первых, океанолог мог мне и Марселин вместе обратиться к Планировщику за помощью. Или сам мистер Гэлэкс мог попытать у него удачи. Во-вторых, он предлагал бежать с ним только Марси. Вспомнился вчерашний разговор с подругой, в котором явственно звучала недосказанность про ее отношения с Чедом Гэлэксом… Вообще, они люди взрослые и сами между собой разберутся. У меня голова сейчас была забита совсем другим. Ответы на эти вопросы хотелось бы получить.
Пока Марселин устанавливала на двери кодовую блокировку, я обратилась к океанологу. Времени было в обрез.
- Мистер Гэлэкс, вы же понимаете, если исчезните вместе с Марси, то вас могут обвинить во всех смертных грехах, - начала я. – Чем мы не угодили это понятно. Но почему решили погубить вас и всю команду? Бомбы на синтетиках могли сработать в любимую минуту, погубив весь экипаж батискафа. Вряд ли без веской причины будут разбрасываться жизнями ученых Моррейна. – замолчала на мгновение, переводя дух. – Вы знаете, как спасти Шеллар, Рокота, Риан и Хаоса? Их же всех ждет утилизация.
Заставить ответить Чеда Гэлэкса на мои вопросы не могла. Решать только ему. Но мне хотелось бы иметь более целостное представление о том, во что мы все вляпались. Без целостной картины пути к спасению не найти.

Марси, моя милая Марселин. Она уже приняла для себя решение. Больше всего на свете мне хотелось убежать вместе с ней, исчезнуть для всего мира. Я открыла рот, чтобы сказать об этом. Но лишь судорожно вздохнула.
Обручальное кольцо холодило грудь. Мне казалось, что оно свинцовой гирей висит у меня на шее, как напоминание о прошлом. Прошлое не отпускало меня, не давало спокойно жить. Оно взывало к моему журналистскому долгу, от которого я не могла откреститься. Остаться, значит, проститься с Марселин на неизвестный срок. Я не буду знать в порядке она или нет. Но под присмотром Чеда Гэлэкса подруга будет в какой-то относительной безопасности. Чед – человек бывалый. Он знает, почем фунт лиха. С ним у Марси больше шансов найти таинственного мистера Беккера, чем со мной. Эти призрачные иллюзий были некой отдушиной. Но все равно хотелось плакать. Я чувствовала, как к горлу подступил тугой ком. Наверное, я бесхребетная слабачка…

О попытках налаживания прежней жизни и не могла быть речи. Защита Планировщика не даст 100% гарантии моей жизни. Все равно она будет в какой-то степени в опасности. Возможно, будут искать другие способы вывести из игры нерадивую репортершу Александру Хантер. Но и у меня будет иллюзорная попытка копать под тех, кто решил нас погубить в водах Мертвого моря. Необходимо быть сильной, как бы тяжело мне не было.
С тяжелым вздохом я опустила руки на плечи Марселин и сжала их. Прижалась лбом ко лбу подруги.
- Но ведь кто-то должен остаться, - прошептала я, грустно улыбаясь. – Ты же это прекрасно знаешь.

Просьба Марси заставила вздрогнуть меня все телом. Непомерную ношу она взваливала на меня. Лгать мистеру Викко, Алексии Крайт… Это невыносимо тяжело. Но еще тяжелее было самой Марселин. Это было видно по ее реакции. Знаю, что больше всего на свете ей не хотелось заставлять так мучиться и страдать своего отца. Но выбора у нас не было. Это была ложь во спасение. Хотелось так верить.
- Понимаю, - ответила я, отстраняясь от подруги и отступая от Марси на три шага назад. – Идите.
Каждая из нас по - своему делала шаг в неизвестность. Я прижала к своей груди сильнее фотоаппарат. К таким людям, как Максимилиан Мотт, с пустыми руками на поклон не ходят.

Пресса Ортакса в авангарде всех событий и спешит все осветить!

Та боль, что всегда с тобой…

Моя жизнь превратилась в сумбурный хаос. Приспособившись жить на постоянно изменчивом Ортаксе, моя жизнь кое-как устаканилась. Появилась (пусть слабая) точка опоры, состоящая из незатейливого алгоритма: работа, родители, Марселин, дом. Кто-то назовет такую жизнь скучной и обыденной. Поверьте, после пережитых потрясений, я была искренне рада, что моя повседневность протекает в таком мирном русле. Это стоило мне не малых физических и душевных сил. Но бурное течение судьбы безжалостным потоком смыло это хлипкое строение моей нынешней жизни. Чувствуя себя полностью разбитой и периодически кашляя, я стояла и не знала, как мне что-то возводить на этих обломках. В гордом одиночестве, которое стало моим непрошенным попутчиком.
Снова одна. Я теряла Марси, как некогда Энни. Но Марселин будет жить. Рядом с ней Чед, который сможет ее защитить. Судьба же Энни, подруги моего девства, была окутана мраком. Скорее всего, она, как и триллионы ортаксийцев, канули в небытие после чудовищной по масштабам и последствиям катастрофы. Я упрямо гнала от себя такую правду. Мое сердце, как и мама, верившая в возвращение Роберта, надеялось, что каким-то чудом Энни выжила. Может, она потеряла память, стала инвалидом. С ней могло случиться все, что угодно. Но она обязана была выжить, потому что… Мне так хотелось.
Энни была в далеком и безвозвратном прошлом. Марселин здесь и сейчас. В настоящем. У нас было немного времени, чтобы проститься на неопределенный срок. Я старалась улыбаться Марси из-за всех сил. Той самой безмятежной и жизнерадостной улыбкой Александры Хантер, которой знала Марселин еще до нашей рабочей командировки на «Моррейн». Пусть подруга запомнит меня такой.
Чед ушел. Он так и не рассказал, что будет с четырьмя синтетиками. Может, оно и к лучшему. Иначе бы мое журналистская натура засыпала океанолога бесконечными расспросами. Мне казалось, что он обязательно что-нибудь придумает. Собранный по крупицам о нем материал говорил о том, что Чед не такой человек, чтобы бросить и предать. В этом плане у меня было некое спокойствие за будущее Марси. Быть может, где-то в глубине душе у меня возникло подобие некой белой зависти. Но об этом аспекте своей жизни я старалась не думать. Необходимо было решить насущный вопрос: найти способ выживания в ложившейся ситуации.
Оставив Марселин подготавливаться к отъезду, я направилась к Максимилиану Мотту. За призрачной надеждой на спасение. У меня состоялся довольно нелицеприятная беседа с всесильным Планировщиком. Стиснув зубы и потупив взор, я сидела и сжимала кулаки. В этом типе меня раздражало все. Его надменная манера говорить. Мистер Мотт упивался своей властью. Он ставил себя выше, давая понять, что от его сиюминутной прихоти зависит моя дальнейшая жизнь. Он припомнил мне все. Его холодные и бездушные глаза буравили меня. Я же мечтала о том, чтобы поскорее эта пытка закончилась. В борьбе за выживание мне приходилось перешагивать через свои моральные принципы. Собственноручно попирать свою гордость. Внутри меня клокотало негодование. Как же так?! Кто они такие, все эти Кукловоды, что смеют командовать чужими судьбами? По какому праву они ставят себя на одну планку с Всеблагим. В их ожесточенных сердцах нет…
Неожиданно меня осенило, что заставило взглянуть на мистера Мотта с неким сочувствием. Я поняла одну простую истину. В погоне за властью Кукловоды растеряли себя. От их человеческой натуры осталась лишь одна оболочка. Они разучились чувствовать, отреклись от своих эмоций. Поэтому их глаза так бездушны. Мой отец уподобился им. Если я озлоблюсь, то тоже пойду по той дорожке, что и Джозеф Хантер. Надо сохранить веру в лучшее как бы тяжело не было. Маленькое Калео. В этом моя сила. Мои губы дрогнули в легкой улыбке.
Наверное, Планировщик заметил, что я себе на уме и перешел к сути нашей сделки. Мне ясно дали понять: вся ценность моей человеческой жизни в том, что у меня на руках находятся бесценные снимки. Мне намекнули, что просто я, как профессиональный фотограф, оказалась не в том месте и не в тот час. Но раз уж так вышло, то дотошной журналистке необходимо держать язык за зубами. Быть ниже травы, тише воды и пока жить на «Моррейн». Тогда Максимилиан Мотт постарается, используя свое влияние, вытащить меня из передряги.
Когда мы обсудили все нюансы нашего договора, я осмелилась поднять на Планировщика глаза и тихо произнесла:
- Мистер Мотт, у меня к вам личная просьба, - холодный взгляд непроницаемых глаз Планировщиками леденил душу. - Мне кажется, что сейчас в прессе может начаться травля на мистера Гэлэкса. Мне и мисс Викко было поручено подготовить репортаж о нем. Прошу вас содействовать в выпуске этого репортажа, чтобы хоть как-то обелить имя известного океанолога.
Покидая каюту подруги, я приняла для себя твердое решение, что публика увидит эпохальный портрет Чеда Гэлэкса. Воплощу в жизни идею Марси: слово о Чеде, как о человеке и коллеге, скажет его команда. Сделать такой репортаж не будет проблемой. Непреодолимым препятствием будет цензура. После бегства Чеда и Марселин журналистская братия (по команде Протектората) обрушиться на океанолога. Кому-то это может послужить личной местью для ученого за то, что Чед сорвал чьи-то планы. Или же власти просто будут молчать, как будто ничего не произошло, запретив все публикации о нем.
Мне показалось, что моя просьба слегка озадачила Планировщика. Он намекнул, что возможно подумает об этом. Максимилиан Мотт сделала мне знак, что я могу идти. Это задело. Со мной обращаются как с какой-то прислугой. Фактически так оно и было. Заключив сделку с таким типом, я потеряла остатки своей свободы. Окончательно превратилась пешку в чьей-то дьявольской игре. Мое существование будет зависеть от прихоти Планировщика.

***

Темень опустилась над Мертвым океаном. Небо Ортакса и морские воды соединились в единую мглу. В этой темноте не было месту свету.
Стоя на палубе батискафа, я поежилась от ночного холода, пробиравшего насквозь. Миссия «Гранда» поселила в глубине моей души непривычное чувство страха. Он пробирал нутро и стремился заполонить собою полностью, вытеснив все другие чувства. Я понимала, что с этой ночи мне предстояло жить в постоянной тревоге. Нет. Неправда. Это появилось во мне, когда меня выводили из криосна. Когда впервые смогла почувствовать флюиды погибели. С тех пор чувство тревоги смутно и неосознанно росло во мне. Пока, наконец, выплеснулась наружу этим днем. Но сейчас не время думать об этом.
Я смотрела, как Марси и Чед, взявшись за руки, шли к экранёру. Вот она: минута расставания. В глазах щепало. Как странно. Мне казалось, что после кратера Зед у меня больше не осталось слез. Это оказалось заблуждением. С силою цепляюсь за металлический поручень палубы, чувствуя, как щемит сердце. Майкл, Роберт, Энни, родители, теперь Марселин… Кто следующий в списке моих потерь?..
Экранёр плавно взмывает в воздух и уносит в чернильное небо ту, что была мне больше, чем сестра. Я судорожно сглотнула и обернулась. По спине пробежал холодок. От палубы «Гранда» шел темный и мрачный коридор. Он, как мое неизвестное будущее, звал в свою сумеречную глубину. Пройти дорогой потерь. Только бы знать во имя чего…

Вайнона, дорогая, спасибо тебе за такие слова!