Карта ролевой игры "Кукловод. Директория Хаоса"

Он сидел, откинувшись в кресле, и вглядывался в багряное марево заката. Красивый вид открывался из панорамного окна его пустого тихого дома. Он любил смотреть на то, как солнце садится, пуская последний луч, прежде чем погрузится в ночь. Он любил ночь, но еще больше этот последний луч. Яркое пятнышко на сером фоне. Он любил что-то не такое как все. Обычный обыватель никогда не увидит того, что видел он. Неважно в ком, будь то люди или синтетики. Он видел в каждом яркую вспышку. Только вспышка может на поверку оказаться пустышкой. Поэтому он любил проверять. Смаковал. Внешне не показывая эмоций. Итан, любитель носить маски.
- Хант, тебе стоит явиться на это мероприятие.
- А тебе стоит научиться стучать. Мало ли чем я могу быть занят, - отвечает раздраженно.
- Хорошо, но тебе нужно пойти. Ты слишком много пропустил. Начали ходить слухи.
- Какие?
- Что ты не хочешь больше участвовать в проекте.
- Чушь.
- Ну так докажи, приди, возьми синтетика.
- Нет.
- Почему ты так категоричен? Ты раньше был не таким.
- А ты знаешь, каким я был? Интересно было бы послушать.
- Нет, прости. Не подумал. Так ты пойдешь?
- Да, если от этого тебе станет легче.
- Мне станет спокойней. Мы привлекаем внимание.
- Мне казалось, наоборот. Не люблю внимание.
- Знаю, поэтому раз в год явись на сборище этих пижонов и можешь заниматься своими делами.
- Хорошо. Можешь идти.
- Есть какие-то изменения?
- Тебя это не касается.
- Да, прости.
- Ты еще здесь?
- Ушел.
Он заходит в ее комнату. Как всегда тихая, глаза в пол. "Где же твоя вспышка?"- думает он.
Серая, простая, обычная. Пока. До того момента, как он заводит ее руки за спину, связывая веревки мыслимыми и немыслимыми узлами. Он знает их большое количество, владеет этой техникой безупречно. Она сидит в покорной позе, боясь пошевелиться. А он видит то, чем упивается. Вспышку, маленькую, еле заметную, но такую настоящую. Возбуждение, удовольствие, блаженство разливается по венам. Он любит это чувство. Чувство страха и неприкрытых, но таких ярких эмоций. Итан, разберет на атомы, чтобы увидеть это. С человеком так не получится. Никто добровольно не согласится, виртуальные – не настоящие, а настоящие - не такие, как она. Кукла, игрушка с ней можно, что угодно. Он хочет сделать ей еще больнее, ему мало… Мало маленькой вспышки, что видит в ее глазах, он хочет больше… Хочет свечения, но пока что… Пока что рано.

Всем добрый вечер! Спасибо за прием, я не прятался, я скрывался, хотел заявить постом о себе, надеюсь удалось! Всем хорошей игры!

Он смотрит на нее беззащитную, вырывающуюся, дышит учащенно, соски вызывающе торчат. Веревки сковывают, не давая ей двигаться. Он слышит запах страха, так отчетливо. Его даже можно ощутить. Ему интересно. Его это забавляет. Подходит ближе, проводит лезвием по коже. Она замирает, но в следующий миг, дергается, кровь проступает на коже. Ему хочется слизать эту маленькую каплю. Кайфует.

- Не дергайся, - говорит строго, но она не слушает. Она не видит, что сейчас в его глазах горит пламя. Нет. Она не знает. Итан держится на грани. Желание покалечить, пустить кровь снова настолько сильное, что сложно ему противиться. Но он сдерживается. Не сейчас, чуть позже. Обещает себе. Прячет нож, снимает повязку, на коже остались маленькие царапины, но они быстро заживут.

В ее глазах смятение, страх, осознание. Проблеск сознания мелькает и тут же потухает. Но он успевает заметить кусочек радуги. Упивается. Обходит сзади, тянет за веревку. Стон. Кожа покрыта мурашками. Отпускает. Смотрит в глаза. Пришла в себя, не реагирует. Не дергается. Хочет снова достать нож, но не спешит. Он подождет. Всему свое время. Он уже увидел то, что хотел. Развязывает узлы, она выдыхает. Пытается встать, не дает, тянет на себя, протестующее мычание в ответ. Пробует там. Влажная. Ей тоже это нравится. Химическая реакция организма. Наклоняет.

- Руки.

Она слушается, она уже знает, что нужно делать. Ловит кайф, упивается, своим превосходством над ней, над ее телом. Медленно входит в нее, так как хочет. Игра продолжается...

Он давно так себя не чувствовал. В его новой игрушке что-то было такое, что взывало к его низменным инстинктам. Зверь в нем ликовал, хотел уничтожать, крушить, ломать и потом долго смотреть. Но Итан не зверь. Он контролировал каждый шаг, каждую эмоцию, каждое изменение и всегда наблюдал. Ему нравилось увиденное. Нравилась беспомощность и реакция на его действия. Не всегда, но основное он видел. Сознание можно вернуть, во всяком случае, до того уровня, какого ему хотелось. Поломанная, но не сломанная. С такой куклой хотелось играть. Такую хотелось иметь. И он ее получит в свое время, нужно просто подождать. Он умел ждать. Терпеливость - одно из его лучших качеств.

Сегодня ему нужно было уехать. Посмотрев на экран монитора, где в позе эмбриона на полу заснула наблюдаемая, решил, что ничего не случится за несколько часов отсутствия, поэтому ее можно спокойно оставить. Она не подавала признаков активности, а значит, была не опасна как для дома, так и его жителей. Не то чтобы он с кем-то жил. Он любил одиночество, но была прислуга, которая иногда приходила. Молчаливая и понятливая за определенную плату. И друг, если можно было так его назвать. Соратник и голос разума. А ехать ему нужно было. Слишком долго не появлялся на собраниях, празднествах, чтобы не вызывать подозрения. Костюм надет, маска тоже, улыбка играет на его лице, последний взгляд на монитор и дорога.

- Итан, ты решил нас посетить? Вот это да, это надо бы отметить, - встречает его с порога Изабелла.

- Определенно, Иза. – Улыбается хищно он и целует ее руку. – Ты же знаешь, как я люблю ваши вечеринки.

- А что же ты тогда так редко появляешься?

- Дела, дела.

Он заходит в зал. Вежливый, добрый, улыбающийся. Маска всегда при нем. Никогда не снимает. Его раздражают фальшивые улыбки, женщины, которым интересно распространять слухи. О нем, он уверен, тоже ходят. Не зря же его постоянно предупреждают, что нужно чаще приходить. Чтобы они его видели. Они думают, что если он будет на виду, тогда не совершит… Чего?.. Открытия? Или же чего-то ужасного? Они даже не догадываются, что происходит за стенами его дома.
Загадка, которую хочется держать при себе, чтобы была возможность разгадать или же – держать в узде.

Итан устал от бесконечных улыбок, но он всегда умел показать себя обходительным и вежливым. Женщины улыбались шуткам, мужчины одобрительно кивали в ответ на его рассказы. Никто из присутствующих не догадывался о том, какой он человек на самом деле. Все проекты Итана держались в секрете, а о том, какие опыты он проводил сейчас, так и подавно никто не знал.
Когда позвонили из дома и сообщили, что замечена некоторая активность со стороны подопытной, Итан сначала не поверил - Айя всегда казалась ему слишком спокойной, но все же поспешил домой, празднество как раз подходило к своему завершению.
Уходить слишком рано было нельзя, чтобы не вызвать лишних подозрений. Поэтому он даже после того, как услышал новости, продолжал спокойно разговаривать с присутствующими о насущных делах и новостях, которыми делились с ним, и лишь по периодически сжимаемым кулакам было ясно, что он злится. Приехав домой после утомительного и вызвавшего раздражение вечера, Итан размышлял об его итогах.
Ему сообщили, что он надолго отошел от дел и намекнули, что пора с этим что-то делать, Итан на это ничего не ответил, но принял к сведению.
Ожидая увидеть дома результаты проделок Айи, он и не ожидал, что и сама Айя будет ждать его на лестнице, свернувшись калачиком. Это вызвало удовлетворение. Подопытная неосознанно тянется к нему, привязывается, а значит, он действует правильно. Итан подошел к девушке и приподнял ее на руки, Айя даже не проснулась, лишь удобно устроилась на его плече. Итан отнес ее в комнату и остановился, любуясь художествами и не зная, как на них реагировать. Сначала появилась злость, но быстро сошла на нет. Наказывать Айю, собственно, не за что. Итан уложил ее на кровать, отошел, но вернулся, чтобы накрыть одеялом, разозлившись на себя из-за доброго жеста.
А после отправился к себе смотреть записи с камер видеонаблюдения.
Он наблюдал за тем, как Айя слонялась по дому, рисовала, а после разгромила гостиную. Вот это он стерпеть не мог, на мгновение ощутив, что гнев застилает всегда трезвый разум. Рука неосознанно потянулась к шокеру, но в следующий миг самообладание усилием воли вернулось. Его зверушка решила поиграть. Что ж, он любит игры.
Поэтому, зайдя в гостиную и взяв оттуда несколько практически разбитых статуэток, направился к ней. Зайдя к Айе, он поставил их посреди комнаты. А сам подошел к кровати и присел на нее. Айя как раз вовремя открыла глаза, чтобы увидеть его, склонившегося над ней с веревкой. По расширенным зрачкам было понятно, что она хочет убежать, но он не дал ей такой возможности, ловко сцепив ее руки вместе и зафиксировав. Указал на статуэтки и нахмурил брови:
- Как нехорошо ты поступила. Это дорогие вещи, а ты их сломала. Что, если я буду ломать все подряд?
Он швырнул сначала одну, затем вторую, третью статуэтки о стену с рисунками, и они посыпалась мелкими кусочками, оставив свой след на безупречном рисунке. Темный и некрасивый след, как клякса на белоснежном листе. От каждого звука Айя вздрагивала.
- Видишь, как некрасиво? Такой красивый рисунок, а так испорчен.
Зверушка отрешенно смотрела на него, не выражая никаких эмоций. Кажется, ее ничего не трогало. Итану не понравилось ее реакция, поэтому он подошел ближе к ней и быстрым движением сорвал одежду с девушки.
- Я тоже могу многое сломать. Понимаешь?
Надавив на нож под грудью, Итан наблюдал, как маленькая капелька крови появляется на коже. Он хищно улыбнулся и наклонился, чтобы ее слизать. Посмаковал ее во рту и облизнулся, после долго наблюдал за ее реакцией и продолжил.
- Но я не буду ломать, я хочу создавать.
Отвязал руки от спинки кровати, даже растер их бережно руками, а после повел за руку за собой. Айя вяло следовала за ним, дрожа всем телом. Неосознанные реакции есть. Тело реагирует - инстинкт самосохранения работает, особенно когда он кладет ее на живот на кушетку, в мед-комнате, фиксируя ее руки, отчего она дергается.
- Не двигайся, иначе будет больно.
Девушка замерла, а он нажал на кнопку и прибор для нанесения тату в его руке зажегся ярко-красным.
- Ты хотела рисовать? Я тоже хочу. Только мои рисунки, в отличие от твоих, останутся навсегда.
И он начал портить безупречную кожу подопытной. Прибор действовал бесшумно. Тишина нарушалась лишь жалобными мычанием Айи. Игнорируя стоны лежащей на кушетке лицом вниз девушки, Итан провел вдоль позвоночника пальцами, а после провел по этой линии красную линию, от которой разветвлялись в разные стороны узоры, повторяющие рисунки Айи на стене. Он очень хорошо их запомнил. Каждую линию и черточку. Пусть зверушка каждый раз вспоминает о своем непослушании, чувствуя жжение и любуясь на свою разукрашенную спину. Спустя час работа была закончена. Итан придирчиво рассмотрел тату, погладил глубокие следы на коже и улыбнулся. Превосходно.

Проблеск сознания изменил отношение Итана к своей зверушке. Айя удивила его, он думал, ему еще далеко пробираться сквозь ее реакции к сознанию, но… Как оказалось, он ошибся, ему нужен был результат, но не такой быстрый, не такой активный. Ему не понравилось, что она захотела взбрыкнуть, этот огонь в глазах полыхал жаждой крови, но это была роль Итана, не ее. Его это злило, раздражало, хотелось крушить, ломать, посадить в клетку, выпороть, чтоб не могла сидеть. Наблюдать за ней беззащитной. Возможно, он это и сделает, чуть позже, когда она очнется, а сейчас он приподнял ее на руки, провел рукой по лицу, убирая прядь с лица. Она была его - сломанной, но не сломленной, странные противоречивые чувства он испытывал, с одной стороны, хотелось увидеть ее настоящую, а с другой… с другой стороны, его многое устраивало. Вседозволенность, возможность делать, что ему захочется, наблюдая за ней беззащитной, выискивать истину в ее глазах и находить ее отблески. Решив отнести Айю в ее комнату, Итан вернулся к себе и посмотрел на монитор. Девушка до сих пор лежала без сознания. Совсем скоро она придет в себя, а Итан думал над тем, что делать дальше, и он пришел к решению.
Девушка очнулась лишь через час, после того, как Итан зашел к ней в комнату. Сначала он привязал ее руки, а затем, подумав, и ноги. Итан не знал, чего ожидать от Айи, и был уверен, если к девушке вернется сознание, ей не понравится его присутствие, и она может наброситься на него, а он этого не хотел. Это он должен нападать, как царь зверей, а она должна принимать свою участь.
Девушка очнулась, бессмысленным взглядом смотря на него. Итан вздохнул, иногда его раздражал этот отсутствующий взгляд, он был и не детский, и не взрослый – никакой. Итан долго говорил ей, что она плохая девочка, но девушка лишь непонимающе смотрела в ответ. Даже достал карточки, которые часто показывал на их уроках, развязав ее, но она не реагировала, смотря на стену с рисунком. Итан разозлился, схватил ее за руку и потащил за собой в комнату, где не было дверей, во всяком случае, явных – зеркальная комната, без никакой мебели, лишь матрас посредине и все.
- Теперь ты будешь жить здесь, - заявил он и вышел, чтобы спустя несколько минут вернуться с расческой. Она смотрела на него ничего не выражающим взглядом, оставаясь там же, где он ее оставил, а он как куклу посадил ее на матрас, сам сел сзади, убирая волосы со спины и проводя кончиками пальцев по татуировке. «Красивая», - подумал он, а затем взял гребень, и провел по волосам Айи, расчесывая и заплетая косу. Когда он закончил и закрепил волосы невидимой резинкой на фоне ее белоснежных волос. Он потянул за косу голову девушки на себя. Айя дернулась и прошипела, а он, лишь прошептал на ухо:
- Я знаю, что ты там, теперь меня не обманешь, если еще раз вздумаешь на меня напасть, жалеть не буду.
Отпустил ее косу, а, встав, услышал в ответ лишь слабый всхлип девушки.
- Жалеть больше не буду, - повторил еще раз уже для себя и, бросив последний взгляд через плечо на Айю, вышел.

Кровь… Везде, повсюду, океаны крови. Злость, вожделение, ярость и забота. Эмоции, испытываемые Итаном, затопили сознание, когда он увидел лежащую зверушку. Бессознательную, практически неживую. Злость и ярость, еле сдерживаемая им, бушевала в его глазах, злость на то, что она посмела вот так себя истязать. Она, а не он… Вожделение наполнило кровь, когда он дотронулся до тела своей зверушки, а в потайных уголках разума всплывали сцены, где он бы накрыл ее тело, и взял ее прямо здесь, а она бы пришла в себя и мотала головой, говоря свое: «Нан». Но вожделение было ничем по сравнению с заботой, которую он испытывал к ней, он не мог себе ее позволить, да и это было ему несвойственно, но все же испытывал это гнетущее чувство, которое приносило с собой страх… Страх, что она могла сломаться.
Он поднял невесомое тело девушки и отнес в мед-отсек, положив ее на кушетку, зажал запястья жгутом, чтобы кровь больше не шла, а затем включил проверку ее физического состояния. Она была нестабильна из-за множественной потери крови, поэтому он настроил капсулу, которая должна была привести девушку в норму. Процедура должна была проходить не один час, а он вместо того, чтобы идти по своим делам, долго стоял и смотрел на лицо девушки, выражавшее блаженную улыбку. Когда же пропищало оповещение, сигнализирующее об окончании процедуры восстановления, он даже не услышал этот звук, терзаемый внутренними демонами, но, увидев легкое шевеление ресниц, очнулся. Процедура закончилась, но девушка не приходила в себя, он злился и беспокоился одновременно. Решив, что стоит привести ее в порядок, он поднял практически невесомое тело на руки и отнес в ванную, где, аккуратно натирая мочалкой, стер следы увечий. Крови больше не было, и почти ничего не напоминало о происшествии, кроме картин, которые возникали в его голове, с ней в луже крови. Вымыв все еще бессознательную зверушку, он вместо того, чтобы вернуть ее в комнату, которую уже должны были вычистить и вымыть, положил ее в свою кровать, располагаясь рядом. Укутав ее в одеяло и накрыв рукой, он задумчиво смотрел на нее, долго размышляя о том, что она его испугала. Сломанная, слабая, но она ненастоящая, но почему же такая человечная? Почему именно к ней он испытывает то, что ему несвойственно, то, что он давно бы хотел закопать поглубже, чтобы никогда не ощущать. Обнимая тело зверушки и слушая ее равномерное дыхание, он уснул, впервые с женщиной в постели.