Карта ролевой игры "Прииск Long Jons`а"

Правда доходила до меня медленно и неохотно. Потому что правда знала, что ее приход плохо кончится.
Я.
Сам.
Собственными руками.
Отдал.
Бледнолицым.
Наше счастье!
Пар повалили из ушей. И это было только начало. Потому что следом пришло известие, которое затмило все. Только знаменитая дыхательная гимнастика Мамбы позволила не лопнуть мне от возмущения на месте.

Мы приняли их как братьев. Мы отдали им прекрасную скво нашего племени (с револьвером, прошу заметить! Отличные был револьвер системы Смит и Вессон!). Мы поили их лучшей настойкой и угощали лучшими кактусами! Я даже отдал им панталоны с картой (правда, непонятно, что эта за карта, но там явно что-то  ценное!). И что?! Что мы получили взамен за наше душевное благородстве и истинно индейское гостеприимство?!
ЭТИ ПОДОНКИ УКРАЛИ КОНЯ ВОЖДЯ!!!!!!!

Тут я еще припомнил мой именной томагавк, оставленный у Эбенезиуса. И строптивую миссис Джемисон. И понял, что у меня более чем достаточно причин для визита в городок. Пора пересмотреть кое-какие пункты мирного договора.
 Голос мой был страшно тих, когда я произнес  слова, заставившие вздрогнуть все племя:
- Пора пускать в ход БТР. Выпускайте Бейвзада .
Если уж Печень увели… То я поеду на тяжелой технике!
Бег Бейвзада как ход времени – тяжел и неумолим. А еще мой боевой носорог подслеповат, но это не его проблемы. А мои. И окружающих.
Мы двигались в прерии дымно и неотвратимо – я на Бейвзаде, Мамба на Гоги, крохи на своих конях. Я себя чувствовал слегка некомфортно в уборе бледнолицых. Один из крох вез на плече наше секретное оружие . Пыль стояла столбом,  земля содрогалась,  воздух звенел от наших воинственных кличей. А потом ухнуло что-то совсем грозно, и  мы дружно остановились. Звук исходил от реки,  что протекала в паре миль отсюда. Я дал команду крохам. Надо сходить на разведку, посмотреть, что там.

Довольно быстро крохи подали сигнал – что обнаружили трех бледнолицых, двух мужчин и женщину. От них, что ли, такое волнение земли приключилось? А потом кроха Вэ радировал, что видит миссис Джмисон. Вон оно что…
В списке моих неотложных дел миссис Джемисон присутствовала, правда, не на первом месте. Но раз уж сами духи предков устроила нашу встречу…
На берег реки мы вышли, как и подобает победителям – степенно и важно. Не заметить нас было невозможно при весм желании. Бейвзад пускал пар из ноздрей,  у меня остаточно курился дымок из ушей. Мы были прекрасны. Шама осталась прикрывать тылы. Всех нас троих.
На берегу обнаружился подлый бледнолицый, предавший наше доверие. Определенно, духи предков ведут меня… Но то, что он делал… Стоял на берегу, прижимая к паху нечто белое, кружевное, по подбородку бежит слюна. Кто ж наслал такую порчу на храброго и коварного бледнолицего?
А потом я перевел взгляд на реку и понял. И лицо мое, видимо, приняло такое же выражение как у Хьюберта (внезапно вспомнил, как при братании бледнолицый слезно просил его называть). В реке обнаружилась миссис Джемисон. Без верхней одежды. Но что самое главное – без оружия! Мои губы разошлись в сами собой. Я помню, ей нравится моя улыбка.

Есть у бледнолицых людей легенда, Вэ рассказывал. Про белую женщину Венеру, которая родилась из пены морской. И вышла на берег из пены.
Эта легенда была слабым подобием того, как миссис Джемисон выходила на берег реки АбыКирдык в одной только мокрой рубашке. Вот же удумают белые… Нет чтоб уж совсем нагишом купаться – и телу приятнее, и другие мучиться не будут, гадая. Но угадывалось многое – именно то, что так ценил я в женщинах. Много этого было в миссис Джемисон. Кто бы сказал – с избытком, а на мой вкус – в самый раз. И не только на мой вкус.
Сначала из кустов выпал бледнолицый, что тискал белье генеральши. А потом и я заметил, что мы двигаемся. Видимо, прелести миссис Джемисон приглянулись и  Бейвзаду. На попытки его осадить он не реагировал и остановился только у одеяла, на котором были разложены вещи миссис Джемисон.  Проигнорировав засахаренные желуди, куриную ножку и даже яблоко, он принялся меланхолично жевать край разложенного на одеяле платья. Я воспользовался этим и спешился. Почему-то мне подумалось, что лучше не демонстрировать слишком близкого знакомства с Бейвзадом в данной ситуации.
- Миссис Джемисон,  - приподнял шляпу, как не раз видел у бледнолицых,  - а я, как и обещал, за патронами.
А близи картина была еще более приятственная.

Подлый бледнолицый, что предал наше доверие, выглядел так жалко, что я даже подзабыл свое первоначальное намерение обменяться головными уборами снова.  Я ему его дурацкую шляпу, а он мне – свой скальп. Вряд ли он смог бы отказаться от такого щедрого предложения. Но он был столь жалок, что я позволил ему уйти. А уж то, что он отдал мне белье прекрасной генеральши, стало и вовсе неожиданностью.
Между тем, борьба между миссис Джемисон и Бейвзадом за платье, несмотря на то, что проходила в одной весовой категории, завершилась безоговорочной победой носорога. От платья осталось столько, что прикрыть все прелести миссис Джемисон не представлялось возможным. А прелестей было много! Природа одарила миссис Джемисон щедро. Тут было все: арбузные груди, нос - обухом, расписные щеки и мощный затылок. Да, затылок тревожил более всего. А какие роскошные волосы, какое прекрасное пополнение коллекции. Одна беда – именной томагавк,  а снимать скальп с такой женщины возможно и необходимо только лучшим из лучших! – был в городе. И я был уверен, что проныра Трахтенберг уже продал его куда-нибудь. Мне срочно нужно мое оружие! Мне нужно найти моего коня. И никак нельзя выпускать из виду этот восхитительный скальп!
 Тут кстати роковая женщина обратила на меня свое внимание:
 
Прикинув на глаз ширину бедер роскошной миссис Джемисон и ширину своих плеч, я выбрал наилучшее решение и отстегнул от седла притороченное парадное  зимнее пончо, отороченное мехом бобра. Протянул со словами:
 - Мне кажется, это будет вам впору. И будет вам к лицу,  - собственно, там столько красок – зеленые, красные, желтые, черные – что-то должно быть к лицу! -  А потом позвольте проводить вас до города, дабы никто не смог посягнуть на вашу, - оглядел мощный затолок и не менее мощный бицепс, - вашу добродетель. Заодно и цены на патроны обсудим. Не желаете ли прокатиться на малыше? – малыш даром что подслеповат, но от такой перспективы бодро шарахнулся в сторону, но я удержал поводья. – Уверяю вас, он смирный, как овечка. Прогулка на нем верхом – истинно удовольствие.

Мы ехали по дороге в город. Как и прежде – степенно и дымно. Бейвзад бодро трусил, хрустя заныканными где-то в недрах его огромной пасти засахаренными желудями. А, может быть, пуговицами с платья миссис Джемисон. Кстати, о мизиз. Видимо, утомленная борьбой с Бейвзадом, почтенная генеральша прикорнула, откинувшись мне на грудь и сладко причмокивая во сне. А я  любовался. Какой лоб! Как четко очерчена линия роста волос! Словно специально для лезвия томагавка! Потрогал пальцами волосы на виске. Шедевр! Жемчужина моей коллекции. Я уже предвкушал и представлял, как эти роскошные волосы будут смотреться на стене моего вигвама. А потом взгляд мой сполз ниже головы миссис Джемисон, и мысли мои приняли отчего иной, далекий от скальпирования, характер. А, может быть, повременить… со скальпом? Всегда успеется. Потом сниму. Попозже. А пока…  пока… руки мои пробрались под пончо, что обхватить мизиз (у нее есть нормальное имя, интересно?) поплотнее – не дай предки, упадет сокровище мое, пока не оскальпированное. Пошевелили пальцами. Ох, богато одарили духи мизиз. Не простят мне предки, если сразу оскальпирую. Сначала надо… В таких планах и мечтах я провел оставшийся путь до городка. А там…
Шум, гам, крики… Индейцы?! Какого черта!  Это же мы индейцы! Тогда кто?
Оказалось все проще. Ярмарка. Первые, что я увидел, въехав в городок, был шериф, который продавал свои картины. Отлично. Может быть, он знает о судьбе моего томагавка? Однако, как быть с Пышкой?

Справедливости нет в мире бледнолицых. Вот ты едешь себе, никого не трогаешь (два ящика патронов под пончо миссис Джемисон не считаются), мечтаешь себе о приятном – о возвращении именного томагавка, о прекрасном скальпе, о крокодиловой настойке. А потом… потом…
И не в том дело даже, что патроны забрали… И не в том, что скальп уплыл… Но ведь она отдала Трахтенбергу мою крокодиловую настройку!!!
А потом еще и:

Вот еще! С этими бледнолицыми по миру пойдешь! К тому же, у них есть теперь панталоны с картой. Неизвестно, что это за карта, конечно, но бледнолицые разберутся. Вышел на улицу, сел на Бейвзада, тронул пяткам в бока. Носорог и не подумал двигаться с места, не сводя взгляда маленьких глазок с двери лавки. Все попытки сдвинуть животное с места… Ну, словом, только дурак будет пытаться силой сдвинуть носорога с места. Все ясно. Передо мной еще одна жертва нечеловеческого обаяния миссис Джемисон. Вспомнив ее слова о том, что я ей должен, подумал: «А, может, оно и к лучшему?». И, оставив носорога караулить дверь лавки, пошел. Пешком. Стыд и позор для индейца, конечно, а куда деваться? Шел по пыльным улицам городка, насвистывая полонез Огинского, благо, отсутствующая верхняя четверка позволяла. Вскоре меня нагнал Печень, сыновья на Кефире и Йогурте и Мамба на Гоги. Я взлетел на спину коня, мы двинулись к выезду. Город – это конечно хорошо, но у нас же там – хозяйство. Поля, удобрения, вигвамы. Кто не работает – тот не курит кактусы, это каждый индеец знает. Поэтому - мы возвращались домой, на закат. Не место индейцу в городе.
Правда, мы еще вернулись. На свадьбу. Но это уже совсем другая история.

И! Головая моя садовая!!!!!! событие года! *после свадьбы Бони и Бени*