Конкурсные забавы

Девочка Даша грустит вечерами:
Братика нет у нее, нет сестрички —
Не с кем играть.

Мама готовит, бабушка вяжет,
Дедушка сразу к папе направит —
Тот же устал.

Есть медвежонок, ослик, белка,
Лисичка, попугай. Бобер!
Жаль, это лишь игрушки.

Был бы живой котенок, или щенок,
Иль черепашка, хомяк… просто мышка!
Всё ж веселей.

Маму просила о маленьком друге,
Бабушку, папу — и деда разок.
Но говорят: «Подрасти!»

Даша обиженно губы надует:
«Я же большая. И в школу хожу!»
Да, в первый класс.

***

Дашенька с мамой в парке соседнем
Часто гуляют, воздухом дышат —
Что б не болеть.

В парке есть пруд — в нем утята и рыбы —
Много тропинок, площадок, полянок.
Даже фонтан!

Мама устала, сидит на скамейке,
Даша на горку одна поднялась.
Видит:

Крошка-котенок бежит от собаки.
Ловко на дерево «скок» —
И спасен!

Злую собаку Даша прогнала.
«Ну же, спускайся» — котенка зовет.
Тот ни в какую.

Что тут поделаешь: лезет сама.
Даша — на ветке, котенок в руках.
Земля далеко!

Мама пропажу ищет усердно:
Бегает быстро, громко зовет.
Вскоре нашла.

Умная мама на ветку не лезет, а говорит:
«Котика в сумку, сама же спускайся.
Я помогу».

Глупый котенок лезть в сумку не хочет,
Но «цыкнула» Даша — он сразу затих.
Что же — вперед!

Слушая маму: где ноги, где руки —
Даша с котенком на землю спустилась.
Ну обниматься!

«Мамочка! Мама, ты только представь!
Бедный котенок совсем одинокий.
Давай заберем?»

Мама «для вида» посопротивлялась:
Папой грозила и дедушкой тоже.
Даша же знает секрет.

«Ладно, возьмем», — мама тихо вздохнула.
Как устоять перед дочкиным взглядом?
И кошкиным «мяу»?

***

У Даши нет ни секунды покоя:
Котенок так любит шалить —
А ей убирай.

Не унывает девочка Даша:
Школу открыла для «непосед».
Будет учить.

***

Мораль у этой истории проста:
Хочешь покоя — покупай воспитанного кота.
Или не покупай вообще.

Иргрин гнала лошадь во весь опор, уклоняясь от веток, так и норовящих выбить из седла. Дорога слишком опасна для такой езды, но промедление грозит смертью, хотя девушка сделала все, чтобы охотники были не в состоянии сегодня выдвинуться в путь, но кое-кто отказался от вина со снотворным зельем. Однако она надеялась, что сон, подкосивший их товарищей, заставит упрямцев перенести поход на завтра.
Впереди показался крутой поворот — Иргрин натянула поводья, и лошадь перешла на шаг, а вскоре и вовсе остановилась. Всадница спешилась и, ведя любимицу под уздцы, двинулась в чащу, уверенно ступая по неприметной тропинке. Уже не раз ходила здесь, так что могла пройти даже с закрытыми глазами.
Привязав лошадь к дереву, Иргрин начала взбираться по скале. Существовала другая дорога, но этот путь намного короче. Вскоре девушка оказалась на плато с небольшим водоемом, сочной зеленой травой и пышными кустарниками. А какой вид открывался на вольготно раскинувшуюся внизу долину! Но не время любоваться природой.
— Даг! — позвала Иргрин.
Из пещеры послышалось кряхтение и глухие звуки — наконец, появился дракон. Увидев гостью, задумчиво почесал когтем за правым ухом.
— Я не ждал тебя сегодня. Или ждал?
— Нет, я должна была прийти в конце недели, но случилось непредвиденное. Король объявил на тебя охоту.
— На меня?
— На любого дракона, которого сумеют найти.
— С чего это вдруг?
— Наследный принц заболел, а лекарь заявил, что его спасет лишь Жемчужина дракона.
Даг злобно пыхнул огнем. Иргрин знала, что он не любит эти разговоры о Жемчужине дракона, поскольку настаивает, что огонь — это магия, а вовсе не продукт особой железы, за которой по указу короля охотились все, кто хотел подзаработать.
— Я знаю, как все на самом деле, — девушка погладила своего великовозрастного питомца по голове, — но другие верят в эти сказки, поэтому тебе нужно вернуться домой.
— Только из-за того, что парочка глупцов попытается сюда проникнуть?..
— В замке дюжина хорошо вооруженных и обученных рыцарей, — поправила его Иргрин.
— Пусть так, — кивнул дракон. — Но я проглочу их и не замечу.
— Помнишь, о чем мы договорились, когда я начала о тебе заботиться?
Даг посопел, но все же ответил:
— Не причинять вред людям. — Но оживился: — Ну что тебе несколько рыцарей?
— После них придут другие. Если ты отправишься домой, они поищут-поищут и уедут куда-нибудь еще, а я тем временем съезжу в замок и попытаюсь вылечить принца.
— Пусть бы себе помер, — хмыкнул дракон. Когда Иргрин нахмурилась, невинно поинтересовался: — А что я? Я просто так сказал.
— Мне нужен волшебный огонь, — попросила Иргрин, решив не обсуждать кровожадные наклонности своего питомца.
Девушка сняла кулон с розовой жемчужиной. Зажав цепочку в руке, вытянула ее в сторону, а сама отвернулась и даже зажмурилась. За пять лет все еще не привыкла к тому, что должно было случиться дальше. Дракон полыхнул пламенем точно в цель: розовая сфера заискрился, впитывая силу, вбирая магию, чтобы хранить ее и отдать, когда потребуется.
— Спасибо, — поблагодарила Иргрин, надевая кулон на шею. — А теперь домой.
Она потерла перстень на указательном пальце правой руки о внутреннюю сторону левой ладони.
— Ты еще не научилась делать это самостоятельно?
— Радуйся, что хоть так могу, — буркнула девушка.
Она вытянула руку вверх и прочитала заклятие — из перстня хлынул огненный луч. Стоило замкнуть круг, и вместо лазурного неба появились кровавые облака, одна из особенностей мира драконов.
Даг расправил крылья, легонько взмахнул ими, словно проверяя силы. Оттолкнувшись от земли, поднялся в воздух. Все выше и выше. Пока не пересек грань между мирами. Когда же дракон исчез, Иргрин прочитала другое заклятие и портал закрылся. Все, теперь неоткуда ждать помощи. Зови питомца не зови — он не услышит. К счастью, его магия всегда с ней — Иргрин накрыла ладонью скрытый одеждой кулон. Пора спасать наследника…

Полторы недели спустя Иргрин снова пришла к логову дракона. Она бы появилась здесь и раньше, потому что пациент пошел на поправку уже после первого приема лекарства с чудодейственным ингредиентом, однако лекарь Варгиус заявил, что целительнице следует задержаться до полного выздоровления принца. Королева с ним согласилась. Пришлось остаться.
Еще два дня Иргрин «погостила» в замке в благодарность за чудесное исцеление, хотя и так ясно, что королевская чета опасалась, что болезнь вернется. Все обошлось. Король отменил указ об охоте на драконов, и девушка поспешила домой, несмотря на уговоры задержаться еще немного. Даг слишком долго пробыл в своем мире. Неизвестно, в каком настроении он вернется обратно. Иргрин много времени и сил потратила, чтобы перевоспитать дракона, и опасалась, что общение со злобными родственниками не пройдет для него бесследно. Она даже не отдохнула как следует после дороги, а сразу помчалась к озеру дракона. Открыла портал, но не успела позвать питомца, потому что на плато появился незваный гость.
— Так вот где ты держишь свою зверюшку, — протянул лекарь Варгиус.
— Вы следили за мной? — удивилась Иргрин. Она так спешила, что не заметила преследователя. Мужчина же только усмехнулся. Затем щелкнул пальцами и кольцо Иргрин оказалось у него в руке:
— Теперь и я смогу открывать порталы. — Перстень оказался маленьким для его пальца, поэтому лекарь спрятал его в карман. — Ты мне больше не нужна.
Варгиус вскинул руку, посылая в Иргрин энергетическую волну, но остатки магии дракона, все еще заключенные в кулоне, образовали щит перед девушкой. Мужчина продолжал выстреливать энергетическими сферами, поэтому не заметил дракона, стрелой спустившегося с неба. Секунда — и враг съеден.
— Ты мой спаситель! — воскликнула Иргрин, обнимая Дага, не став укорять за вред человеку. — Кольцо, без него не смогу закрыть портал, — опомнилась она.
— Ты можешь сама, главное поверь, — сказал дракон. — Но поспеши, иначе придут гости. И не такие добрые, как я.
Вера в себя и необходимость закрыть портал до того, как появятся злобные драконы, подстегнули Иргрин. У нее все получилось. Главное, не бояться пробовать — снова и снова.

Мы с тобой подружились недавно, впрочем, жизнь — это извилистый путь.
Каждому отмерено свое, а иные и вовсе не живут.

Кто-то скажет, что наши три месяца дружбы не стоят никакого внимания.
Для меня ж это все! До тебя не жила, а заботилась о выживании.

Каждый день как борьба, и неясно, увижу ль рассвет.
Не мечтала о будущем: надежды на счастливый финал просто нет.

Судьба же забавная тетка, дарит то, чем давно уж не тешишь воображение свое.
И вот однажды зимним вечером повстречались два одиночества, чтобы дальше пойти вдвоем.

Разговоры ведем вечерами — у камина, в постели, в саду.
Речь твоя чужеродна, и все же я буду тихо внимать и пойму:
Твою грусть и печаль, твою боль и страдания, твою радость и счастье — все пойму.

Мне нужна твоя ласка, звонкий голос, зовущий меня, нежный взгляд.
Я скучаю, когда ты уходишь, хоть и знаю, уже вечером вернешься назад.

Будут вновь обнимашки, беседы и прогулки под полной луной.
Поколдуем немножко на кухне, телевизор посмотрим, споем.
Все могла бы делать ты одна, но я рада, что досуг свой делишь со мной.

Мои чувства в слова облечь невозможно, но сделаю все, чтобы ты поняла:
Я люблю тебя, обожаю и безмерно счастлива, что тебя повстречала тогда.

Как тысячи других могла пройти ты мимо, я не виню их, что уж тут сказать:
Котенок в подворотне — не тот подарок, о котором можно бы мечтать.

Люди хотят красивых, с родословной, воспитанных и аккуратных — я не такова.
Но оказалось, все это неважно, коль в сердце нежность есть и доброта.

В твоем — их много, и в моем немало, а также верность, преданность, любовь.
Надежда есть, что наша дружба крепкая и сильная. А значит, не вернусь на улицу я вновь.

После пяти напряженных часов в мастерской можно побаловать себя дополнительной порцией пива. Так решил Грег и, потирая ноющие мышцы шеи, вышел на крыльцо. Солнце уже скрылось за макушками деревьев, но темнота окутает землю лишь через несколько часов. Устроившись на скрипучем стуле, мужчина забросил ноги в мягких кожаных мокасинах, сделанных собственноручно, на перила и открыл заветную бутылочку. Запас пива подходил к концу, так что скоро нужно будет наведаться в город и пополнить запасы.
Пенящийся холодный напиток, смывший усталость слишком длинного дня, как нельзя лучше сочетался с тишиной. Нет, ветер привычно шумел листвой, вдалеке не умолкала птица. Но никакой человеческой речи, проезжающих мимо машин, надоедливых телефонов и прочей городской суеты.
Блаженство! Грег закрыл глаза. Как хорошо порой сбежать из шумного города.
— Мяу! — протяжный вой разрушил безмятежность природы.
Мужчина огляделся: откуда тут взяться кошке — на многие мили вокруг ни одного жилья. Потом тряхнул головой: послышалось.
— Мя-а-а-а-у!
Так протяжно, жалобно — словно крик о помощи. Грег заставил себя поднялся и пошел на звук.
Из кустов, прихрамывая на переднюю лапу, вышла кошка, черная как ночь и с белым ухом. Грязная, с репейником на хвосте, а также открытой раной на боку. Сев на землю, снова мяукнула.
— Чья же ты? — пробормотал Грег, заметив ошейник. Тонкая серебряная цепочка с черным камнем.
— Мяу! — ответила кошка, а ему послышалось: «Помогите».
Грег моргнул и решил, что, видимо, вторая бутылка пива все же была лишней. Но то, что черная странница нуждалась в помощи, не оставляло никаких сомнений.
— Ш-ш-ш! — произнес мужчина, подходя ближе. — Не бойся.
Кошка позволила взять себя на руки и отнести в дом. Она не издала ни звука, пока Грег вычесывал репей из ее хвоста, лишь один раз зашипела, когда он прошелся ватным тампоном с антисептиком по ране на боку.
Выделив неожиданно обретенной питомице коробку с ветошью, он установил эту импровизированную постель на кухню и занялся ужином. Стоило насыпать вчерашнее чили на сковородку — кошка мяукнула. Тоже проголодалась.
— Извини, у меня нет корма.
Не мигая, она выжидательно смотрела своими круглыми зелеными глазами на мужчину.
— Я прям совсем одичал, уже с животными разговариваю, — усмехнулся Грег. — Ладно, сейчас что-нибудь найду для тебя.
Он зашел в кладовку и вскоре вернулся с банкой мясных консервов. Чили начало подгорать. Чертыхнувшись, сдвинул сковородку на другую конфорку и помешал чили. Оставив дверь открытой, чтобы проветрить помещение, ловко открыл банку. Стоило выудить кусочек свинины, и кошка оживилась. Грег хотел бросить еду на пол, но потом передумал, достал тарелку и высыпал половину содержимого.

Поужинав, мужчина помыл посуду и вышел снова на крыльцо. Неспешно выкурил сигарету и отправился спать, но заснуть не успел. В спальню вошла кошка и, чувствуя себя хозяйкой в этом доме, запрыгнула на кровать. Грег хотел прогнать нахалку, как вдруг она забралась ему на спину и стала перебирать лапками. Мягкие, пушистые подушечки едва ощутимо надавливали на кожу именно в тех местах, где это было нужно. Даже когда она выпустила коготки, совсем чуть-чуть, мужчина не возмутился, а довольно застонал.
Кошка немного потопталась в районе правой лопатки. Боль прошла. Посчитав свой долг выполненным, эксцентричная целительница сошла на кровать и, свернувшись клубочком, довольно заурчала. Под эти звуки пациент почти мгновенно уснул.

***

Она бежала. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за мантию и волосы, и все же девушка продолжала бежать. Легкие горели огнем. В боку начало покалывать. Пульс бился как сумасшедший. Нужно сбросить темп. А лучше вообще остановиться. Хоть на секундочку. Но нельзя! Преследователи уже близко: она отчетливо слышала собачий лай, поэтому бежала из последних сил. На кону намного больше, чем ее жизнь.
Внезапно лес расступился. Двигаясь по инерции, Соланж едва успела притормозить у самого края обрыва.
Она ошеломленно смотрела вниз, не желая поверить, что ей так не повезло, и не понимая, что делать дальше. Может, попытаться спуститься? Нет, слишком круто. И нескольких секунд не пройдет, а она сорвется. Вернуться в лес тоже не вариант, ей не удастся обойти преследователей. А на то, чтобы открыть портал, попросту не хватит времени. Нужно двигаться вдоль обрыва, вдруг есть тропинка. Только куда? Вправо? Или влево?
Соланж не успела ничего решить — из леса выскочила свора собак, пять огромных псов теснили ее к краю обрыва, норовя укусить и громко лая. Зубы щелкали, слюна разлеталась во все стороны, грозное рычание оглашало все вокруг. Но вот пятнистый амстафф превратился в человека. Тыльной стороной он утер рот и, усмехнувшись, произнес:
— Вот так встреча.
Зейн, милый парень, с которым она познакомилась два месяца назад, оказался Охотником. Теперь ясно, как они узнали о месте проведения ритуала!
— Неплохой пейзаж, — оглядываясь по сторонам, пожала плечами Соланж. Нужно найти выход. Но как это сделать, если от страха мысли путались, а сердце трепетало, будто пойманная в силки птичка.
— Давай завершим наши дела, и любуйся природой сколько угодно.
— Дела? — словно не понимая, спросила девушка.
— Отдай «Сердце Ночи».
— С чего ты взял, что оно у меня?
Зейн смотрел ей на шею. Соланж не стала проверять, она чувствовала давление цепочки — сам же камень во время бега переместился за спину.
— Кстати, забыл поздравить с повышением, — насмешливо произнес мужчина. — Жаль, ты недолго пробудешь Хранительницей.
— Так ты теперь подрабатываешь Предсказателем судеб? Что так?
— Довольно шуток. Отдай! — Зейн протянул руку, чтобы сорвать цепочку, Соланж отшатнулась и сорвалась в пропасть. Полный ужаса крик тут же подхватило эхо.

Сон был таким ярким, что она проснулась и не сразу поняла, где находится. Потом вспомнила, как очнулась на дне ущелья, израненная, но живая. Открыв портал в другое измерение, переместилась на Землю. Там обернулась кошкой и побежала прочь — куда угодно, лишь бы подальше от этого места. Несколько часов спустя набрела на хижину и ее синеглазого владельца. Он подлечил, накормил и позволил спать в своей кровати. Где она и находилась в данный момент.
Поднявшись, потянулась и спрыгнула на пол. Оглянулась: мужчина спал. Невозможно не залюбоваться, как лунный свет рисует загадочные узоры на его мускулистой спине. И пусть сейчас не видно, но Соланж прекрасно помнила этот удивительный, почти янтарный, цвет его кожи. Но дело прежде всего! И она, прихрамывая уже не так явно, отправилась на кухню, где превратилась в человека. Еще раз потянулась, покрутила головой, пытаясь снять напряжение в мышцах, особо сильное после долгого пребывания в личине животного. О, какое блаженство снова стоять на двух лапах… тьфу, ногах!
Пошарив на полках, Соланж нашла миску с яблоками, взяв одно, вышла из дома. Присев на ступеньку, впилась зубами в сладкий фрукт. С наслаждением съела все, даже семечки — остался один лишь хвостик. Выбросив его в траву, девушка стала обдумывать план дальнейших действий.
Если бы Охотники преследовали обычную ведьму, они бы не стали проверять, умерла она во время падения или нет. Упала, так упала — никто не захотел бы спускаться в ущелье. Однако они гнались за Хранительницей «Сердца Ночи». Уже больше трех столетий темные силы делали все, чтобы вернуть самый могущественный артефакт, украденный Великой жрицей Азуны. И ради того, чтобы заполучить камень, Охотники последуют даже в ад, а не то, что спустятся в пропасть. Там они и поймут, что Хранительница до сих пор жива. Как же хорошо, что пытаясь сбежать, она не превращалась, тем самым выиграв себе время. Иначе бы Охотники сразу поняли, что она выжила. Недаром говорят, что у кошки девять жизней, хотя на данный момент их осталось только пять.
Не найдя ее следов, они поймут, что она открыла портал. Если ей повезет, среди них не окажется достаточно сильного мага. Еще несколько часов форы. Но так или иначе, Охотники попадут на Землю. Не стоит тешить себя надеждой, что они не смогут унюхать ее след, пусть даже и столько времени спустя. Смогут. И придут сюда. Так нужно уходить.
Но не сейчас. Следует подлечиться, набраться сил, тем более что этот милый синеглазый мужчина согласен предоставить и заботу, и кров. Она уйдет завтра.
Выставив защитное поле вокруг дома, вдруг Охотники заявятся раньше, Соланж вернулась в дом. Обернувшись кошкой, отправилась в спальню. Запрыгнув на кровать, прижалась к мужской груди, желая побыстрей согреться: на улице было холодно, и она продрогла.
Да, завтра она уйдет. Но до этого момента есть еще целых двадцать четыре часа, когда можно притворяться обычной кошкой и получать любовь и заботу просто так. И никакой ответственности.
Уже засыпая, она довольно заурчала.

Олдас Дрейк смотрел, как лучи полуденного солнца, пробиваясь сквозь белоснежное кружево зонта, уже не были страшны алебастровой коже англичанки, наоборот, придавали сияния, делали ее живой, настоящей. Казалось, прикоснись и почувствуешь тепло, бархатную нежность щечки. А может, не в зонтике дело, а в мастерстве художника, все это изобразившего?
— Ну, что скажете?
— Простите, что? — Олдас перевел взгляд с картины на ее владелицу, сидящую в кресле напротив. — Художник постарался на славу. Девушка удивительно похожа на вас, но такое ощущение, будто картине несколько столетий.
Мужчина откинулся на спинку софы, весьма довольный своим замечанием. Однако собеседница нахмурилась.
— Что вы скажете о моей истории?
— Ну… — протянул Олдас. Картина его просто заворожила, и любуясь портретом, он слушал рассказ вполуха, что непозволительно для не слишком успешного частного детектива. — Давайте начнем сначала, мисс Милз. Вдруг вы вспомните еще какие-нибудь подробности. Это может быть важно.
Элизабет недовольно поджала губы, но сидящий перед ней мужчина был единственным, кто готов был ее слушать, и ей ничего не оставалось, как снова начать свой рассказ:
— Три недели назад я увидела объявление о том, что художник ищет модель для серии картин под названием «Аристократка». Ему нужна была девушка моложе тридцати, с русыми волосами, карими глазами и очень светлой кожей.
— В точности как вы, — сказал Олдас и снова посмотрел на картину, на которой была изображена девушка в старинном платье и с белоснежным кружевным зонтиком, защищавшим ее от солнечных лучей.
— Именно так, — согласилась Элизабет. — Я написала на указанный электронный адрес, приложила свою фотографию и стала ждать. Вскоре пришел ответ. На третий день пришел ответ о том, что мою кандидатуру одобрили. После состоялась встреча с Паскалем Лемье, художником. Хотя было сполдюжины других претенденток, выбрали меня. И лишь потом мне сообщили, что Лемье собирается работать в поместье графа Истрбрука.
— У вас даже мысли не возникло, что это может быть опасно? — уточнил Олдас.
— Понимаете, — смущенно пробормотала девушка. — Я оказалась в очень стесненных обстоятельствах. Месяц назад меня уволили, а новую работу найти не удалось. Это была возможность продержаться наплаву. Несмотря на определенные страхи, я согласилась, подписала контракт, получила аванс и отправилась загород. Но мои опасения оказались напрасны. Большую часть дня мне приходилось позировать, в остальное время я была предоставлена сама себе. Гуляла по поместью, читала книги, отдыхала. — Она улыбнулась, вспоминая те счастливые дни. — Потом приехал граф. Мы его не ожидали, но ужин прошел нормально, хотя в основном говорила я и спутница графа. На следующий день хозяин уехал. Еще через пару дней мсье Лемье сказал, что закончит картины уже без меня, вручил чек и пожелал счастливого пути. Вернувшись в Лондон, я попыталась обналичить чек, но его аннулировали. Я звонила представителю художника, писала на его электронную почту, но не получила никакого ответа. Даже отправилась в поместье графа Истрбрука, но дворецкий сказал, что оно принадлежит графине Варрик. Когда же я попыталась разыскать графа, то выяснила, что такого человека вообще не существует.
— Откуда взялась картина?
— Мне доставили ее пять дней назад. Курьер не смог объяснить кто отправитель. И тогда я пошла в полицию и рассказала им все это. Мне же ответили, что картина, скорей всего, это плата за работу, поэтому никакого обмана не произошло и мне нечего устраивать шум. Их не волновало, что в городе действуют мошенники, пока все мои ценности на месте и никто не погиб. Я поискала в справочнике ближайшее детективное агентство и позвонила.
Элизабет с надеждой смотрела на детектива, ожидая услышать хоть какую-то версию.
— Хм, — пробормотал Олдас, поглаживая подбородок. Было что-то знакомое в этой истории, только никак не удавалось понять, что именно. Объявление. Хорошо оплачиваемая работа. Потом все резко прекращается… — Ну конечно!
— Простите?
— Это подражатель.
— Вы думаете это подделка? — Элизабет с удивлением оглядела свой портрет. — Но зачем привлекать меня? Не проще ли писать с оригинала?
— Не в этом дело, — покачал головой Олдас. — Вы знакомы с рассказом Конан Дойля «Союз рыжих»?
— Да, я помню его, но… — она замолчала на полуслове, осознав, на что намекает детектив. Ее история и правда похожа то, что произошло с Джабезом Уилсоном. Он случайно прочитал в газете объявление о высокооплачиваемой работе исключительно для рыжих людей. С легкостью получив место, как объяснили из-за его яркого и живого оттенка волос, он в течение нескольких недель переписывал Британскую энциклопедию. Однако неожиданно все закончилось. — И что мне теперь делать?
— Нужно выяснить, зачем кому-то понадобилось выманивать вас из дома и даже из города. Этому должна быть причина. Однако этим займусь я.

Люблю племянницу, она хорошая девочка, но порой так хочется, чтобы Ксюша оставалась младенцем: достаточно сунуть пустышку в говорливый ротик и заполучить столь желанные мгновения тишины и покоя. Время идет, ребенок уже большой (по ее словам, естественно!), и даже мысль воспользоваться когда-то действенным средством кажется крамольной. И все же надежда на крошечную передышку есть — это послеобеденный сон. Однако и тут присутствуют подводные камни: Ксюша не хочет даже заходить в спальню. Вот и приходится идти на хитрости.

— Пошли полежим, — говорю после того, как борщ с горем пополам съеден, со стола убрано, а тарелки вымыты и стоят в сушилку.
— Не хочу спать, — сразу надувает губы племянница.
— Мы не будем спать, — обещаю я, хотя у самой глаза слипаются, вот такой снотворный эффект у общения с семилетней крохой, — просто полежим.
Ксюша вздыхает, но послушно плетется в спальню, хотя я понимаю, что все это не более чем притворство, стоит нам улечься, и сразу начнется: сопение, ворчание, ползание по кровати и по мне, а также многое другое. Но сегодня все иначе. Племяшка ложится рядом и, жарко дыша мне в ухо, шепчет:
— Расскажи сказку.
Какая сказка? Мне бы только на секундочку глаза закрыть...
— Ладно, неси книгу, — вздыхаю.
— Не хочу из книги. Хочу другую.
— Какую еще другую? — обреченно спрашиваю, понимая, что придется что-нибудь придумывать.
— Про зубик, — говорит Ксюша и улыбается так коварно, словно надеется, что отказ будет означать отмену сна. Но я слишком хочу спать, да и сдаваться не привыкла: про зубик, значит, про зубик.
Племянница поднимает свою подушку повыше, прижимается к ней плечом и с нетерпением смотрит на меня, я же закрываю глаза и начинаю фантазировать:
— Маленький зубик сидел в своей теплой колыбели, ему было хорошо, но скучно. Хотелось выйти и узнать, что же там вокруг, мир просто обязан быть удивительным, необычным и прекрасным. Наконец, свершилось! Зубик с радостью для себя обнаружил, что он не один. Так замечательно, когда тебя окружают друзья и родные. Какая чудесная жизнь началась у зубика: впивался в сочное яблоко, вгрызался в орешки, проникал в мягонькую булочку, а уж когда появлялась возможность отведать тортики, мороженое, шоколадные конфеты, просто не мог поверить своему счастью. Но не все, что кушал зубик, было полезно...
— Но вкусно, — перебивает племяшка, она не мыслит жизни без сладостей.
— Да, — соглашаюсь я, не меньшая любительница сладкого, — но все же не вся еда была полезной. Так вот, наступило время, когда зубику стало плохо, появилась ранка, и пришлось идти к доктору.
— Ой, — Ксюша прижимает ладошку к щеке, видимо, вспоминает о последнем визите к детскому стоматологу.
— Доктор помог, но с тех пор зубику перепадало все меньше и меньше вкусняшек. Но на этом беды не закончились. Однажды зубику снова стало плохо. Он вдруг начал шататься, и ему уже ничего не доставляло радости, а вскоре он и вовсе выпал.
— Как у меня? — Ксюша пододвигается поближе и открывает рот, чтобы показать отсутствие трех зубов: двух сверху и одного снизу.
— Как у тебя, — соглашаюсь.
— А что дальше? Зубик забрала волшебная мышка?
На том бы и закончить, но зная историю о волшебной мышке, которая наутро принесла Ксюше карандаши, решаю продолжить.
— Слушай. Когда зубик выпал, его положили под подушку. Ему было страшно, особенно когда сверху кто-то лег, но зубик не верил, что все вот так и закончится, он ждал, он надеялся и верил, что это лишь начало большого приключения, нужно только немного потерпеть. Так и случилось. Спустя несколько часов ожидания, донесся неясный шорох, и зубик познакомился со своей спасительницей. Это была мышка, но не обычная, а волшебная. Как зубик об этом догадался? А как же иначе, если мышка ходит на двух лапках, одета в сверкающее, воздушное, словно сшитое из тумана, платьице, а на левой лапке висит сумочка.
Мышка завернула зубик в тончайший шелк и спрятала в сумочку. Чтобы не оставить ребенка без подарка, положила под подушку миниатюрную версию машинки, щелкнула по ней хвостиком, и вот уже большая игрушка. Закончив с делами, мышка отправилась в свой волшебный замок с тысячами разных комнат, где в огромных стеклянных шкафах хранились все когда-либо собранные зубики. В комнатах всегда было светло, гулял свежий ветерок, наполненный ароматами весенних цветов. Для выпавших зубиков не было места лучше.
Племяшка смотрит на меня с открытым ртом. Я сама под впечатлением, но не настолько, чтобы забыть о причине появления этой истории.
— Вот и сказочке конец, а кто слушал, сейчас немного поспит.
Уже предвкушая несколько часов покоя, с блаженством закрываю глаза, но племяшка выдвигает новый ультиматум.
— Расскажи про волшебную мышку.
Я делаю вид, что сплю, но это не помогает: Ксюша трясет меня за плечо.
— Ну расскажи!
Хочу отделаться словами, что мне эта мышка ничего не приносила, но как устоять против мольбы, осветившей детское личико?
— Ладно, слушай, но после этого спать.
— Хорошо, — Ксюша опускает подушку пониже и ложится на нее лицом ко мне. Ее и так большие голубые глаза светятся любопытством и нетерпением, а потому кажутся просто огромными.
— Далеко-далеко есть замок, в котором живут волшебные мышки. Они любят деток, всех-всех, и послушных, и не очень — и с радостью дарят им подарки взамен выпадающих зубиков. И хотя мышки волшебные, они не умеют угадывать желания деток, поэтому те должны писать, что им хочется.

— Но одна волшебная мышка, ее зовут Литти, боялась деток, — вносит свою лепту Ксюша.
Пришлось закусить губу, чтобы сдержать невольный смешок. Но что тут скажешь, фантазией племянница явно пошла в меня.
— Хорошо, — киваю, — эта маленькая волшебная мышка боялась деток, но чем она еще могла заниматься? Собирать зубики, больше ни чем. И мышка отправилась в школу... — Поймав удивленный взгляд Ксюши, говорю: — Да, все волшебные мышки ходят в школу, они учатся писать, считать, не говоря уж о специальных уроках по зубиковедению. Так вот, эта мышка прилежно училась, и ее родители гордились, что у них такая замечательная дочка, но они не знали о ее страхах. Если бы только она им рассказала, — вздыхаю я.
— Что-то случилось? — испуганно округляет глаза Ксюша.
— Понимаешь, чтобы закончить школу и получить разрешение на сбор зубиков, нужно сдать экзамен. Под присмотром наставницы Литти предстояло отправиться в мир людей за своим первым настоящим зубиком, до этого она тренировались на игрушечных. Юная мышка надеялась, что у нее все получится. Она почти все сделала: дождалась, когда ребенок уснет, пробралась в спальню, достала из-под подушки зубик, но тут спящая девочка заворочалась на кровати. Испуганно пискнув, Литти выронила трофей и бросилась наутек.
— Она не забрала зубик? — со слезами на глазах спрашивает Ксюша. Мне ясно, что ее так расстроило: если зубик не забрали, значит, нет подарка.
— Да, мышка не забрала зубик, но на этом же история не заканчивается, — утешаю племянницу. — Итак, слушай дальше. Литти убежала, но в тот раз она была не одна. С ней пришла ее наставница.
— Она и забрала зубик? — с надеждой интересуется племянница.
— Если бы все было так просто, — вздыхаю. — Старшая мышка нашла свою подопечную и выпытала у нее, что случилось. Услышав ответ, задумчиво почесала хвостиком за правым ушком: она еще не сталкивалась с подобным, но не оставлять же все как есть.
«Наша работа не только в том, чтобы обменять зубик на подарок, — сказала мышка-наставница. — Его могут купить ребенку и родители. Мы же привносим в жизнь детей магию, дарим им веру в необычное. А это важно, поскольку когда вера в магию исчезает, ребенок взрослеет. И самое главное, родители надеются на нас и не покупают ничего взамен зубиков. Что, по-твоему, почувствует маленькая девочка, когда утром проснется и не увидит подарок? Она будет разочарована. Ты хочешь ее разочаровать?»
«Нет», — шмыгнула Литти.
«Эта девочка будет плакать, — продолжала мудрая мышка. — Ты помнишь, что случается, когда дети плачут?»
«Над замком собираются тучи и идет дождь. — Юная мышка хорошо помнила урок. — А без солнца зубики начинают портиться и исчезают».
«Мы не можем этого допустить. Мы же хранительницы зубиков. — Мышка-наставница немного помолчала и спросила: — Ты понимаешь, что должна сделать?»
«Вернуться и обменять зубик на подарок, — вздохнула Литти. — Но я боюсь. А вы не можете это сделать?»
«Я бы могла, но пойти к этой девочке — твоя обязанность. Если ты позволишь своему страху победить сегодня, с каждым разом он будет все больше и больше. Ты должна преодолеть его сейчас, потом будет намного сложнее».
«Я понимаю, но…» — юная мышка замолчала.
«Хочешь, я пойду с тобой? — спросила мышка-наставница. Заметив облегчение на мордочке своей подопечной, поспешно добавила: — Я буду рядом, но все остальное ты сделаешь сама. Договорились?»
«Договорились», — улыбнулась Литти.
Теперь, когда рядом была наставница, страх немного поутих, и юная мышка вернулась в спальню девочки. Конечно, все еще немного боязно, но когда зубик оказался в сумочке, а под подушкой лежала красивая кукла, Литти не смогла сдержать довольную улыбку. У нее все получилось. Мышка верила, что в следующий раз, будет проще, а вскоре страх и вовсе уйдет.
Задумавшись, не добавить ли еще несколько красочных эпитетов, которые бы передали ликующую радость мышки, поборовшей свои страхи, смотрю на Ксюшу: она сладко спит. И мне пора. Закрыв глаза, вздыхаю: сегодня все прошло довольно легко, но какую историю племянница попросит рассказать завтра? Явно, ей не захочется снова слушать о зубике и Литти. Наверное, придется рассказать о другой волшебной мышке, которая приносит разные вкусности тем деткам, если они спят после обеда.
Но это будет завтра…