Софья (Обманутые иллюзии) ИЛР

Спасибо, Юля, за главу!!!
Очень жалко Софи!!! Она у меня почему-то ассоциируется с подкидышем... Не знаю почему так...
А где ее братик, может хоть он ее любит, кроме Андрея конечно????
Что-то у меня какой-то сумбур в голове....
Жду продолжения!!!!!
_________________

Доброго времени суток, девочки!


Пожалуйста

Рамана, увы. Главы написанные заранее кончились, так что теперь так быстро с выкладкой не получится. К тому же надо немного подсобирать материала, если уж указала, что пишу историчсекий роман, а не альтернативную историю.

Ну может, тут моя вина, как автора, что недостаточно уделила этому внимания. Для меня влюбленность Софьи в Корсакова была очевидна )))).

Оленька, привет. Тут даже дело не в том, что Софья остается одна в незнакомом окружении. В 1809 году Россия вела войну с Турцией. Александр не на прогулку уехал.

С одной стороны нелюбимая жена, с другой навязчивая невестка, тут кто хочешь терпение потеряет. Да и Софья не особенно вникала в произошедшее, быстренько сделала соответствующие выводы. Это ж какого она мнения о своем супруге?

И этот груз вины может оказаться для нее непомерно тяжелым.


Вопрос только в том, нужна ли Софье такая помощь? А то, что поспешное решение Андрея создаст немало проблем - это вовсе не секрет.
Анна, рада новому читателю.

Спасибо. Надеюсь и дальше будет интересно.

Может и вправят, а может и вовсе без головы оставят.

Разводы в то время случались, но уж очень редко.
Помнится говорил он Софье: "Может, и Ваши молитвы будут услышаны, и Господь избавит Вас от меня раз и навсегда". Вполне реальная перспектива.

Поздно для кого? Она ему супруга венчаная, как ни крути, они связаны до гробовой доски.

Сирота, одним словом.

Мишель еще слишком юн. Мальчиков того возраста, особенно детей военных, отправляли учиться в корпус. Так что, Миша пошел по стопам папеньки своего и с сестрой они видятся крайне редко.
___________________________________

Ой, как быстро главы появились))) Юлечка, спасибо большое!
Очень интересно было читать.
Бедная Софи - очередной жестокий удар получила от судьбы. Чистая, наивная душа - даже после такого - не озлобилась.
Александр - определенное чувство симпатии все же вызывает, даже несмотря на свои "тараканы".
Как бы ни любил Надин /а любит так сильно, что белый свет не мил/, все же интересы и спокойствие близких для него важнее.

Но это не повод ломать другую жизнь. Будь добр теперь взять ответственность и за жизнь Софи, благодаря которой осуществились мечты. Он уже понимает какую ошибку сделал.

Сейчас будет время подумать обо всем, посмотреть на свои действия со стороны . На грани жизни и смерти, переосмысление происходит быстро.
Так уж повелось, что боль и страдание другого человек лучше видит через призму своей боли.

Юля, буду ждать продолжения. Мне очень интересно, что будет дальше, но наберусь терепения и подожду Муза твоего.


Еще вот здесь - не поняла здесь описка - "управляющий Раневских", или это Раневский попросил о встрече своих управляющих?

А какого она должна быть о нем мнения? Он женился на ней из-за денег, не обращает на нее внимание и постоянно раздражается при одном ее виде. А из его комнаты выходит молодая красивая полуголая женщина. И что она должна была подумать? Что та сказку ему пришла почитать? Или о жизни поболтать, в таком виде?..... У них не те отношения, чтобы можно было ему доверять.
_________________

Юлечка, спасибо за продолжение! Да, нелегкую судьбу ты уготовила героям! Но тем интереснее роман! С нетерпением жду развития событий!
_________________

Доброго времени суток.

Первые пять глав были написаны еще до Нового года, потом просто редактировались.

Слишком дорого и Софья и Александр заплатят за свои ошибки.

Здесь действительно описка. Спасибо, что подсказали. Уже исправила .

Настя, а как насчет того, чтобы выслушать, дать возможность объяснится.

Постараюсь долго не мурыжить читателей в ожидании продолжения.
p.s. Немного простыла. Заложенный нос и головная боль ну никак не способствуют творческому процессу.
___________________________________

 » Глава 6

Глава 6




Господский дом в Рощино был выстроен ещё дедом Александра. Крыльцо особняка украшал портик с шестью белыми колоннами, возвышавшимися на все два этажа дома. По обе стороны от парадного входа располагались два совершенно симметричных крыла здания. Высокие французские окна первого этажа выходили на широкие террасы, огороженные мраморной балюстрадой. Псарня, конюшни, небольшая собственная кузня, находились на заднем дворе дома.

После отъезда Александра дни в Рощино сделались скучны для Софьи. Расплескалась буйством красок природа, нежная первая листва распустилась в парке, окутав аллеи и дорожки полупрозрачной зелёной дымкой, покрыв тёмную, напитавшуюся влагой землю, травяным ковром. Сад наполнился птичьим гомоном, в мае по ночам стали слышны первые соловьиные трели. Но Софи словно не замечала всего этого. Она всегда с таким нетерпением ждала дивного расцвета природы после долгих холодных зимних дней, но вот ныне душа металась, не находя успокоения, и всему причиной был страх, страх потерять Александра навсегда. Она никогда не видела, что такое война собственными глазами, она смотрела на неё глазами Андрея, но даже этого было достаточно, чтобы от страха сжималось сердце, чтобы всякий раз, когда с почтовой станции прибегал казачок с очередной корреспонденцией, замирала душа, страшась получить дурные вести.

День ото дня её отношения с золовкой становились всё прохладнее. Кити в отъезде брата туда, где нынче проливалась русская кровь в войне за интересы империи, винила Софью. Каждая из них переживала за судьбу Раневского, но куда легче было бы обеим справиться с тревогами и волнениями, если бы была возможность делиться ими друг с другом, а не замыкаться каждой в своём горе.

Волей-неволей Софье пришлось заниматься делами имения, и это отвлекло её от постоянных мыслей об Александре. Поначалу занятие сие нисколько её не увлекало, но по мере того, как она стала понемногу разбираться во всех тонкостях ведения хозяйства, появился интерес. К тому же, нежелание Кити проводить время в обществе своей невестки немало поспособствовало тому, что Софья стала находить для себя приятным и полезным общество Карла Витольдовича.

Постепенно дни её наполнились делами и хлопотами на первый взгляд незначительными, но занимающими изрядно много времени. Новая роль хозяйки большой усадьбы пришлась Софье по душе, привнеся в её характер значительные перемены. Необходимость самостоятельно принимать решения, пусть и руководствуясь советами Карла Витольдовича, добавила ей уверенности в собственных силах. Традицией стало обсуждать поутру все дела на день грядущий с управляющим. Без её ведома в доме отныне не делалось ничего.

Раневский нисколько не лукавил, когда говорил, что в делах управления имением она может во всём положиться на управляющего. Вебер слыл безукоризненно честным человеком и за долгие годы службы семье Раневских привык долгом своим считать заботу о благополучии вверенных ему в управление владений. Карла Витольдовича весьма огорчала безумная расточительность Анатоля, но в силу своего положения наёмного служащего, он не мог полностью воспрепятствовать разорению, которое повлекли за собой дела Раневского-старшего. После женитьбы Александра дела пошли на лад, и ныне семье уж не грозил финансовый крах. Обо всем этом Вебер поведал Софье, желая поддержать её в трудную минуту.

В середине мая Софья получила письмо от Лидии. Кузина написала, что в Завадном вовсю ведётся подготовка к её свадьбе с Корсаковым, и Софья будет желанной гостьей на этом празднике. Софи недолго раздумывала над ответом. Она успела соскучиться по дому, в котором выросла, даже несмотря на то, что усадьба в Рощино совершенно очаровала её. Оставалось решить, как поступить с Кити. Оставить её одну в Рощину было решительно невозможно. Можно было пригласить ей компаньонку или взять с собой в Завадное. Не зная, как подступиться к сестре Александра, Софи передала через лакея просьбу составить ей компанию на утренней прогулке. Она и не надеялась, что Катерина примет её приглашение, и была очень удивлена, что ошиблась в своих предположениях. Выйдя, по своему обыкновению сразу после завтрака на прогулку, она застала на крыльце Кити, ожидавшую её.

Девушки спустились по ступеням и молча направились в сторону широкой липовой аллеи.

Раскрыв над головой кружевной зонтик, Катерина шла рядом с Софьей, даже не поворачивая головы в её сторону. Наконец, девушка не выдержала и остановилась посреди аллеи.

- Софья Михайловна, - нарушила молчание Кити, - зачем вы хотели меня видеть?

- Кити, мне право жаль, что так вышло. Видит Бог, я бы многое отдала, чтобы Александр Сергеевич нынче был здесь с нами.

- Зачем вы вышли за него? – тихо поинтересовалась Кити.

Софья тяжело вздохнула:

- Не знаю, поверите вы мне или нет. Я люблю вашего брата.

- Жаль, что он вас не любит, - резко отозвалась Катерина. – Я не могу понять, что заставило его сделать вам предложение? Вы совершенно не похожи на ту, что могла бы увлечь его.

Она намеренно произносила эти злые слова, желая уязвить невестку. Катерина чуть было не проговорилась о Надин, но прикусила язык. Вопреки её ожиданиям, Софи не подала виду, что сказанные золовкой слова хоть сколько-нибудь задели её. Она только грустно улыбнулась в ответ:

- Поверьте, Кити, я знаю о том. Александр сделал мне предложение, потому что не видел для себя иного выхода. Дела его пришли в упадок, и единственным способом поправить их, было выбрать себе жену с внушительным приданым, что он и сделал. Так что, как видите, любовь здесь совершенно не при чём. Но я не за этим пригласила вас пройтись со мной. Моя кузина через месяц выходит замуж, и я собираюсь поехать в Завадное. Ежели желаете, вы могли бы поехать со мной.

Кити замолчала, обдумывая предложение Софи. Оставаться в одиночестве в Рощино ей не хотелось, но принять сие предложение означало дать понять, что она более не держит зла на Софью. Девушка и без того понимала, что ссора их чересчур затянулась и грех было не воспользоваться возможностью примирения. К тому же и одиночество тяготило её. Пока в Рощино жила Натали, Катерина много времени проводила с племянницами, а после отъезда вдовы Анатоля, оказалась совершенно одна.

- Я поеду с вами, - повернулась она к Софье. – Мне хотелось бы познакомиться с вашими родными.

- Я рада, что вы согласились, - улыбнулась в ответ Софи.

В Завадное Софью влекло не только желание увидеться с родными. Вопреки данному мужу обещанию она надеялась переговорить с Андреем и просить его поспособствовать возвращению Раневского в Кавалергардский полк. «Я не стану писать к Андрею о том, - рассуждала она, - но попрошу его на словах. Так я не нарушу слова, данного Александру».

Кити и Софи в усадьбу Завадских приехали накануне венчания Лидии и Алексея. Странное чувство испытывала Софья, спускаясь с подножки экипажа: вот вроде и домой она вернулась, поскольку привыкла считать Завадное своим домом, но в тоже время отчего-то почувствовала, что ныне она чужая здесь. Вот вроде всё как прежде, и всё же что-то неуловимо изменилось. Может это от того, что tantine расспрашивала о том, как ей живется в Рощино, интересовалась делами её супруга. Не сумев совладать с той тоской, что терзала её всё время после отъезда Раневского, Софья разрыдалась после долгого разговора по душам в будуаре тётки. Ольге Николаевне было невдомёк о той роли, что сыграл Андрей в судьбе Раневского, и она всем сердцем сочувствовала Софье, которая, не успев выйти замуж, ныне маялась в разлуке с супругом.

На свадьбу Корсакова и дочери графа Завадского съехалось немало народу. Как того и пожелала Лидия, обряд венчания завершился пышным праздником в усадьбе. Гуляли с размахом: столы ломились от изысканных яств, рекой лилось шампанское. Невеста была на диво хороша, под стать ей был жених. «Красивая пара», - глядя на них судачили приглашённые. Софья, пользуясь своим положением замужней дамы, вместо скромного наряда, приличествующего невинной девице, выбрала довольно яркий туалет насыщенного сапфирового цвета, который необычайно шёл ей, придавая глазам более глубокий оттенок. Вскоре Лидии показалось, что за столом сделалось скучно, и ей пришла в голову мысль устроить импровизированный бал. Пока домашние музыканты настраивали инструменты, гости Завадских переместились в бальную залу. Прислуга торопливо зажигала свечи в люстрах и настенных канделябрах, открывала французские окна, ведущие на террасу, чтобы проветрить помещение.

Софья не собиралась принимать участие в танцах, памятуя о том, конфузе, что случился с ней зимой в московском особняке Завадских. Тем сильнее было её удивление, когда перед началом танцев к ней подошел Корсаков и, склонившись в поклоне, предложил ей руку:

- Софья Михайловна, не откажите в полонезе со мной пройти?

- Право, Алексей Кириллович, - удивлённо моргнула Софи, - весьма неожиданно.

Однако всё же вложила пальчики в протянутую ладонь и позволила Корсакову увлечь себя на паркет, где уже выстроились пары. Оглянувшись через плечо, Софья встретилась взглядом с Андреем, который собирался танцевать с Лидией.

- Мне нужно поговорить с тобой, - шепнула она кузену одними губами.

Завадский наклонил голову в знак того, что понял её просьбу.

Вопреки всем своим страхам, Софья легко заскользила по паркету в паре с Корсаковым.

- Я поражён, - шепнул ей Алексей, чуть склонившись к ней, - что не разглядел в вас настоящее сокровище.

Софи прекрасно знала, что он говорит это только из вежливости, но, тем не менее, сей комплимент был ей приятен. Она зарделась от удовольствия и открыто улыбнулась Алексею в ответ. Когда стихли последние аккорды, Софи разыскала глазами Андрея, который уже спешил к ней.

- Не желаешь свежим воздухом подышать? – поинтересовался он, смущённо улыбнувшись ей.

Кивнув ему, девушка положила руку на сгиб его локтя, позволяя увести себя на террасу. Остановившись в самом дальнем уголке, отгороженном большими круглыми вазонами с цветущей гортензией, Андрей повернулся к кузине. После его визита в Рощино они ни разу не говорили. Понимая его благие намерения, Софья так и не смога заставить себя написать Андрею, оставляя все его послания к ней без ответа.

- André, - вздохнула Софья, - скажи можно ли что-нибудь сделать, чтобы Александр вернулся обратно в ваш полк?

- Я не понимаю, - медленно заговорил Завадский, - после того, как он обошёлся с тобой, ты желаешь его возвращения?

- Более всего на свете, - умоляюще глядя на кузена, отозвалась Софья. – Я люблю его, тоскую в разлуке с ним.

- Софи… - Андрей сжал её ладошку в своих руках. – Он не достоин тебя.

- Позволь мне самой решать, - нахмурилась девушка. – Я не могу жить без него. Он смысл моей жизни отныне.

- Это будет непросто, - покачал головой Завадский. - Повернуть всё вспять едва ли возможно.

André, прошу тебя… К чему мне жизнь без него? Она пуста для меня. Без него сердце не бьётся, всё вокруг серо, уныло. Как мне жить, ежели его нет рядом?

- Я попытаюсь, - сдался Андрей. – Не могу обещать, что мне удастся выполнить твою просьбу, но я попытаюсь.

- Я буду молиться о том, чтобы тебе это удалось, - отозвалась Софья.

Они ещё долго молчали в тишине летней ночи. «Как же всё изменилось! – нахмурилась Софья, - Ранее меня нисколько не тяготило быть с ним рядом и ничего не говорить, просто радоваться его присутствию, а ныне словно что-то подталкивает говорить что-нибудь, лишь бы заполнить эту пустоту между нами, что возникла вдруг из неоткуда. Откуда эта тяжесть на душе? Вероятно, всё от того, что я всё же не могу простить ему вмешательства в свою жизнь. André, о André, ну почему так? Почему всё не может быть, как прежде?» Но вслух не сказала ничего, лишь тяжело вздохнула и кивнула на предложение Завадского вернуться обратно в залу.

***

В конце мая Раневский прибыл в расположение корпуса, которым командовал Засс. В войсках царили уныние и упаднические настроения. После неудачного штурма Браилова, предпринятого Кутузовым, в ходе которого потеряли убитыми более двух тысяч солдат и офицеров, российские полки были вынуждены отступить и ныне бездействовали в ожидании новых планов командования.

Андрею Павловичу Зассу на ту пору исполнилось пятьдесят шесть лет. Здоровье генерала было подорвано многочисленными военными походами. Удушающая жара поспособствовала ухудшению его самочувствия. К тому же вынужденное бездействие из-за нерешительности престарелого командующего Молдавской армией генерал-фельдмаршал князя Александра Александровича Прозоровского вызывало у Засса глухое раздражение, что не раз замечали на себе офицеры, находящиеся под его командованием.

Новый адъютант, прибывший к нему прямо из Петербурга, не пришёлся по душе Андрею Павловичу (на самом деле адъютантом генерала Андрея Павловича Засса был Карл Густавович фон Штрандман (будущий генерал от кавалерии (1844) и участник Отечественной войны 1812 года)). Раневский показался Зассу несколько высокомерным и заносчивым. «Кавалергард, - неодобрительно хмурился генерал, - но раз из полка выперли, стало быть, есть за что. Нечего нос задирать, здесь не по паркету в бальной зале шаркать, да комплименты дамам в будуарах говорить! Да, немало их под Аустерлицем полегло, почитай две трети полка, - соглашался он с робкими возражениями своего ординарца, - но то всё от бравады, вышли в бой как на парад! Хотя бились насмерть: против конницы Мюрата не дрогнули. Сам не был, не видел. Брат сказывал», - улыбнулся Андрей Павлович. Самому Александру новое назначение также не пришлось по душе: «Боевого офицера, штабс-ротмистра, как мальчишку в поручики, в адъютанты!» - злился он. Но всё же, уважая немалые боевые заслуги своего нового командира, Раневский относился к Зассу с известной долей почтения. Мало-помалу оба присматривались друг к другу. Со временем Андрей Павлович стал находить и положительные качества в своем адъютанте, как то: исполнительность, безукоризненная честность, трезвость суждений и довольно внушительный боевой опыт.

Простояв под Браиловым два месяца, главнокомандующий всё же решил переправиться за Дунай. Тридцать первого июля генерал Засс после переправы, почти с ходу и без боя, занял Исакчи, а второго августа - Тульчею. Цель русских – крепость Измаил – оказалась полностью окружена. Готовились к штурму неприступной твердыни.

Накануне Александр получил письма из дома. Одно было от Кити, второе от Софьи. Вскрыв первым послание сестры, Раневский с улыбкой читал ровные строки, написанные таким родным округлым почерком. Кити написала ему о поездке к Завадским. Александр обратил внимание на то, что в письме сестры слишком часто упоминалось имя «Андрей». Тревожно сжалось сердце: «Похоже, младшая сестрёнка влюблена», - вздохнул Раневский. Он давно уже не держал зла на Завадского, понимая его поступок. Окажись Кити на месте Софьи, вряд ли он поступил как-то иначе, другое тревожило его – слишком велика была разница положений у единственного сына графа Завадского и скромной провинциалки, коей была его сестра.

Отложив письмо сестры, Раневский вскрыл другой конверт. Софья весьма подробно писала ему о делах в имении, спрашивала его совета в том, затевать ли ремонт во флигеле, или отложить до лучших времён. Написала несколько слов о свадьбе Корсакова и Лидии. И хотя писала о том весьма сдержано, печаль её от того, что их собственная свадьба разительно отличалась от пышных торжеств, устроенных по этому случаю, легко читалась между строк.

Решив, что напишет ответ после того, как вернётся из вылазки, которую решено было предпринять, чтобы изучить местность и определить наилучшее место для расположения батарей, Раневский, едва рассвело, с небольшим отрядом казаков выехал из лагеря. В эту вылазку с ним напросился ординарец Засса поручик Меньшов. Александр за те два месяца, что пробыл в штабе Андрея Павловича, близко сошёлся с поручиком. Отчего-то молодой человек ему весьма напоминал Завадского. Может быть, всё дело в том, что такая же решимость и упрямство, свойственные Андрею, нет-нет, да и мелькали в светло-серых глазах Меньшова.

Укрывшись за твердыней Измаила, турки не предпринимали вылазок за стены крепости, предпочитая не встречаться с неприятелем в открытом поле. Тем неожиданней стала встреча с турецким отрядом, по численности явно превосходившим небольшой казачий разъезд. Турки были в той же мере растеряны этой встречей, что и казаки. Они никак не ожидали встретить русских так близко у стен крепости. Раневский положил руку на седельную сумку, где держал заряженный пистолет. Александру показалось, что неприятель не склонен вступать в бой, и отчасти он был прав. Молодой турецкий воин что-то запальчиво сказал старшему в своём отряде и тот ему возразил, как то понял по интонации Раневский.

- Не стрелять! – тихо отдал приказ Александр, всё ещё надеясь, что они разъедутся миром в этот раз.

Несусветной глупостью было столь малыми силами, восемь казаков и два офицера, атаковать более многочисленный и хорошо вооружённый отряд. Раневский надеялся, что им дадут уйти, и турки не предпринимали никаких действий, позволяя казакам осторожно отступить.

Раневский всего лишь на мгновение отвёл взор от противника, и в тот же миг раздался бешенный боевой клич. Тот самый юноша, что явно подбивал своего командира напасть на русских, увлекая за собой нескольких воинов, бросился вслед за казаками. Осадив лошадей, русские развернулись, чтобы принять бой. Раневский метким выстрелом уложил юного задиру и выхватил саблю их ножен. Завязалась кровавая бойня. Острая боль обожгла левое плечо, потемнел от крови мундир. «Только бы верхом удержаться, - стиснув зубы, наносил удары направо и налево Александр, - упасть под копыта - верная смерть». В глазах мутилось, один за другим падали вокруг казаки, - «Не уйти. Видит Бог, не уйти. Знать, костлявая и вовсе близко!» Сильным ударом приклада в висок Раневского вышибли из седла.

От чувствительного удара по рёбрам Раневский пришёл в себя. Оглядевшись вокруг, Александр вздрогнул: все восемь казаков сложили головы в этом побоище, в живых оставались только он и Меньшов. Однако же, и турок немало успели забрать с собой на тот свет погибшие казаки. Пленных поставили на колени перед тем самым турком, что возглавлял отряд. «Беслы, - мелькнуло в голове у Раневского, бегло осмотревшего обмундирование и знаки отличия турецких воинов. (Беслы формировались из лучших всадников с целью совершения набегов на территорию противника). – От этих пощады ждать не стоит». Вынув из ножен саблю, турок взмахнул ею, со свистом рассекая воздух. Раневский зажмурился, тёплые капли брызнули на лицо. Открыв глаза, Александр замер, глядя на обезглавленное тело Меньшова. Турок снова взмахнул клинком, Раневский не выдержал и снова зажмурился, губы сами собой зашевелились: «Отче наш иже еси на небеси. Да святится имя твоё, да прибудет царствие твоё...» Мгновение растянулось в вечность. «Господи! Что же он медлит?!» Послышался характерный звук, с которым саблю вкладывают в ножны. Не доверяя собственному слуху, Александр взглянул на турка перед ним. Обернувшись к замершим чуть позади воинам, он что-то выкрикнул на своём языке. Турки зашевелились, пропуская вперед щуплого юношу лет пятнадцати. Остановившись перед пленником, всё ещё стоявшим на коленях, юноша вопросительно посмотрел на турка. Командир турецкого отряда заговорил. Обратив свой взгляд на Раневского, юнец стал переводить, произнося русские слова с лёгким акцентом: «Беркер говорит, что быстрая смерть от его руки будет слишком малой платой за убийство его брата, русский. Он сохранит тебе жизнь, но только лишь затем, чтобы ты молил своего Бога о том, чтобы каждый день этой жизни стал для тебя последним».

Услышав последние слова, Александр ощутил, как озноб пробежал вдоль позвоночника: «Лучше смерть!» - мысленно простонал он. Раневский, шатаясь, поднялся на ноги под любопытными взглядами турок и, собрав остатки сил, бросился на их предводителя, занеся связанные впереди руки над головой для удара. Его враг с лёгкостью увернулся и подставил пленнику ногу, отчего тот рухнул как подкошенный. На пальце Раневского блеснули фамильный перстень и тонкий ободок обручального кольца. Склонившись над ним, турок попытался стащить кольцо, но Раневский сомкнул пальцы в кулак. Наступив на связанные запястья, Беркер принялся выкручивать пальцы пленника. Стащив кольца, он подошел к телу Меньшова и надел их на руку трупа. Сделав знак своим людям, Беркер вернулся к лежащему ничком Александру. Юноша вновь перевёл сказанные турком слова: «Твои близкие переживут ту же боль, что сейчас испытываю я, глядя на тело своего брата. Никто не станет искать тебя более». Раневский, если бы мог, перекрестился, глядя на то, как подобрав с земли окровавленную голову Меньшова, один из воинов засунул её в мешок и привязал к своему седлу.

Пленника рывком подняли на ноги, обмотали его запястья длинной верёвкой, которую привязали к седлу Беркера. Дорога до крепости была недалека, но для привязанного к седлу превратилась в сущий ад. При первом же рывке Раневский упал, но Беркер даже не подумал остановиться, продолжая тащить его волоком по земле. К тому времени, когда отряд достиг крепости, одежда Раневского превратилась в лохмотья, всё тело было в ушибах и ссадинах. Одно было хорошо: ничего этого Александр не видел и не ощущал, поскольку находился в глубоком беспамятстве.

Придя в себя, Александр с тихим стоном перевернулся на спину. Где-то высоко вверху над стенами узкого каменного колодца, в котором он оказался, ему подмигивали огромные южные звёзды. «Господь всемогущий, отчего я не умер по дороге сюда?» - вздохнул Раневский и тихо чертыхнулся от боли, пронзившей сломанное ребро.

- Русский, - послышался тихий голос сверху. – Слышишь меня? Ты жив, русский?

- Жив, - хрипло произнес Раневский. – Кто ты? Русский?

- Хохол, - тихо хохотнул паренёк. – Сашко.

- Тёзка, стало быть, - отозвался Александр. – Здесь как оказался?

- Не помню. Мал был, - уклончиво ответил паренёк. – Я тебе воды принёс.

В горле нещадно першило от того, что наглотался пыли. Она скрипела на зубах, въедалась в раны, отчего ссадины на лице нестерпимо пекло. Сверху послышался шорох, подняв голову, Александр различил очертания какого-то сосуда, привязанного к верёвке, которую осторожно спускал к нему в колодец Сашко. Приняв в руки глиняный кувшин, Раневский жадно припал к нему губами.

- Сразу всё не пей, спрячь, - послышался шёпот сверху. – Кто знает, когда ещё я смогу к тебе пробраться. Турки мертвецов своих нынче хоронят, не до тебя им.

Послушавшись юношу, Александр попытался найти укромное местечко, где можно было спрятать кувшин. Видимо, не он один побывал в этой яме. В стене нашлось углубление, выдолбленное до него неизвестным пленником. Прислонившись спиной к стене, так чтобы не сильно беспокоить повреждённое ребро, Раневский с тоскою обозревал стены своей тюрьмы: совершенно гладкие уходящие вверх сажени на четыре самое малое. Нечего было и думать о том, чтобы выбраться отсюда без посторонней помощи. Попытавшись представить себе, что его ожидает, Раневский едва не взвыл: «Господи! Лучше бы голову снёс, как Меньшову, там, на пыльной дороге под стенами Измаила». Закусил в отчаянии губу, давя в себе этот вой, что рвался из горла.

Когда стемнело, из лагеря русских на поиски пропавшего разъезда выехал довольно многочисленный отряд. Тела казаков и обезглавленное тело офицера нашли на расстоянии с полверсты от крепости. Отрубленную голову так и не нашли, несмотря на то, что осмотрели каждый куст, каждую выбоину в округе на двадцать саженей от места страшной находки. Возможно, в неверном свете факелов и не заметили, но поиски решили прекратить.

Оставалось только решить, кому из двоих офицеров: Раневскому или Меньшову принадлежит найденное тело, что было весьма затруднительно ввиду того, что оба были блондинами примерно одного роста. Денщик Раневского, едва взглянув на тело, трясущимися руками поднёс к глазам правую кисть мертвеца.

- Александр Сергеевич, вестимо. Перстень его фамильный будет, - перекрестился он. – Ироды! Голову-то зачем?

Засс тяжело опустился на стул в палатке Раневского, куда принесли тело.

- Стало быть, Меньшов в плен попал. Жаль Раневского – толковый офицер был. Царствие ему небесное, - перекрестился Андрей Павлович. – Подготовьте всё для отправки тела, - распорядился он, глядя на дежурного офицера, принявшего обязанности Раневского в связи с гибелью последнего.

Раневский провёл в каменном колодце три дня. Кормили скудно: раз в день в корзине на верёвке спускали чёрствую лепёшку и кувшин с водой. От Сашко, который пробирался к яме каждую ночь, Александру было известно, что и сами осаждённые испытывали трудности с провиантом. Русские войска пока не предпринимали никаких действий, и вкруг крепости царило временное затишье. К вечеру третьего дня появился Беркер. Турок долго смотрел на едва живого пленника, затем велел одному из своих людей спуститься в колодец. Спустившийся к нему старик быстро осмотрел раны, и что-то крикнул вверх своему хозяину. Спустили корзину. Старец перевязал и смазал каким-то сильно-пахнущим снадобьем раны Александра. Закрепил повязкой сломанное ребро и шустро вскарабкался наверх по спущенной ему лестнице.

В конце августа скончался престарелый командующий Молдавской армией князь Прозоровский, и на его место прибыл генерал от инфантерии князь Пётр Иванович Багратион. Более решительный, чем его предшественник, Багратион поставил себе цель во что бы то ни стало овладеть Измаилом. Крепость подверглась массированному артиллерийскому обстрелу. Усиленный огонь русских батарей заставил умолкнуть часть крепостной артиллерии и повредил валы.

Находясь в своей темнице, Раневский слышал гул канонады, стены колодца то и дело сотрясались, когда ядра русской батареи ложились в достаточной близости к месту, где он находился. Турки отвечали огнём со стен крепости, но от меткого попадания русских на воздух взлетел пороховой погреб. Защитники крепости остались почти без боеприпасов, выстрелы их орудий стали редеть и к ночи совсем умолкли. Комендант крепости принял решение сдать твердыню, и к генералу Зассу был отправлен парламентер с предложением о сдаче крепости, на условиях, что её гарнизону будет позволено покинуть поверженный Измаил.

Турки покинули крепость с наступлением рассвета. Беркер расставаться со своей добычей, коей он считал пленного русского офицера, не пожелал. Ещё за сутки до сдачи Измаила, он вместе со своим небольшим отрядом покинул крепость, увозя пленника с собой. Беркер возвращался домой в небольшое селение, что было его леном близ Анкары.

По дороге Раневский потерял счёт дня, что они находились в пути. По его представлениям выходило около двух седмиц. Чем дальше продвигался отряд, тем меньшее представление имел Раневский о том, где находится. Всё время пути его держали в кандалах в крепко сколоченной деревянной клетке. Сашко ушёл из Измаила вместе с турками. Как-то ночью паренёк вновь пробрался к клетке с пленником, и Александр поинтересовался у него, отчего не остался в крепости, мог бы к своим вернуться?

- Не могу, - буркнул Сашко. – отец мой у Беркера в селе.

- Как же вы попали к нему? – не сдержал любопытства Раневский.

- Отец мой казаком был, - вздохнул Сашко. – А я с казаками, почитай, с тех пор, как двенадцать годков исполнилось. Ещё три года назад наши Измаил штурмовать пытались, да неудачно. Вот тогда-то и угодили мы с батей в плен к туркам, - сплюнул на землю паренёк.

- И бежать не пытались? – шёпотом спросил Александр.

- Как же не пытались! Пытались, да только с той поры у отца моего на ногах ни одного пальца не осталось. Беркер сам отрезал один за другим. Ирод окаянный.

После слов Сашко Александр погрузился в раздумья. То, что его не собирались возвращать или обменивать, Раневскому стало понятно в тот же миг, когда Беркер надел его перстень на палец убитого им Меньшова. «Бежать надобно. Сейчас бежать, пока не слишком далеко ушли».

- Сашко, сможешь клетку открыть? – тихо поинтересовался у паренька Раневский.

- Вы это бросьте, ваше благородие. Далеко вам с вашими ранами да кандалами на ногах не уйти нынче, - отозвался юноша. – Найдут - убить не убьют, но…

- Да лучше такую смерть принять, чем в неволе, как собака, сдохнуть.

Сашко вздохнул:

- Не знаете вы, о чём говорите, - смерть как самое желанное избавление от мук призывать будете.

- Что Беркер с пленниками делает, когда к себе доберётся? – прошептал Раневский.

- Кто соглашается веру ихнюю принять, те его шайку пополняют, но таковых охотников не много сыскалось, часть продаёт, ну а некоторых себе оставляет. У него каменоломня есть, там и работают.




/
___________________________________

Юлия, большое спасибо за главу))))
_________________

Спасибо! Поворот какой. Теперь оплакивать его будут....Софи и Китти остались одни. Китти и Андрей. Будущая пара?

Спасибо за продолжение!

Недавно возникло желание еще раз "не говори мне о любви" почитать. И там меня заинтересовала одна ситуация. Ник решил выкупить драгоценности Натали и пошел играть в карты, чтобы выиграть деньги. Пришел под утро с драгоценностями. Она учуяв запах духов и не говоря ни слова ударила его по лицу. Он развернулся и ушел. В этой ситуации не было даже намека на его желание ударить ее в ответ.

Вот и состоялась свадьба Алексея и Лидии. И сбылась мечта Софи, она таки станцевала с ним. Причем он пригласил ее сам, как я думаю, без подсказок. Только ей это уже не нужно.

А Кати понравился Андрей. Было бы неплохо (уж очень мне хочется его осчастливить), да и понравилась мне она больше чем Нади. Хотя если это даже и так, учитывая обстоятельства, все будет не просто.

Жаль что отношения Софи и Андрея изменились, а они они еще о "смерти" Александра не узнали. После известия, я думаю, их отношения еще сильнее усложнятся. Да и на нем будет лежать тяжелый груз вины за случившееся.

А Александру хочется пожелать терпения и силы воли выдержать все это и поскорее найти выход из западни. Но скорее всего его мучения будут долгими.
_________________

Спасибо за новую главу. Очень интересно, как дальше себя поведет Софья. Мне очень понравилось, что эта очень молодая девушка нашла в себе силы заняться хозяйством, т.е. делом. Не опустила руки, а ведь это нелегко сделать.
Жду продолжения с нетерпением.

Юля, спасибо за новую главу!!!
___________________________________

Спасибо, Юля, за главу!!!
Во как жизнь-то повернулась.....
Жду продолжения!!!
С нетерпением!!!
_________________

Доброго всем времени суток.
Оля, Ася, Маруся
Девочки спасибо, что отписывайтесь.

Ну, если у Софи есть любящие тетушка и дядюшка, жив еще ее дед, кузен Андрей и брат Михаил, то у Кити точно никого больше не осталось и все заботы о девушке лягут теперь на плечи Софьи. Вот только сможет ли она с этим справиться?

Поживет - увидим. Кити слишком молода для Завадского. Станет ли Андрей ждать, когда она повзрослеет или кто другой сумеет украсть его пока еще никем не занятое сердце.

Настя, привет. Да ситуация похожа и одновременно совершенно другая. У Ника с Натали все же были близкие отношения, она не была ему столь же неприятна, как Софья Александру и помимо всего у Елецкого был огромный груз вины перед женой. Александр же себя ничуть не ощущал виновным.

Как часто мы чего-то желаем отчаянно, всей душой, а когда получаем, то на поверку оказывается, что все это не важно и не нужно. Ни душевного трепета, ни учащенного сердцебиения, одно лишь удивление и только.

Совсем не просто. Катерина еще не знает, какую роковую роль сыграл Андрей в судьбе ее брата, страшное известие еще не достигло их.

Думаю, это окончательно отдалит их друг от друга. По истине говорят: благими намерениями выстлана дорога в ад.

Да для Раневского только все начинается. Дорога к дому будет долгой и трудной.

Здесь скорее сыграло роль отсутствие Александра. Вести хозяйство в усадьбе для Софьи способ отвлечь себя от тревожных мыслей. Не думаю, что это лекарство ей поможет, когда ее достигнет весть о смерти супруга.

Малинка, да уж. На этот раз Фортуна отвернулась от Раневского.
___________________________________