Мое сердце - в пустыне. В плену Магриба * (СЛР, 18+)

Всем привет! Я пока без проды, но собралась все-таки ее дописать, так что держите кулачки Ну, если кого-то это еще интересует))

Привет, Евочка!


Да крестная у нее прибабаханная на всю голову, то понятно

Неа, я вообще последний раз фильм смотрела месяцев назад...но все встречались с такими вариантами по-любому. Если не на своем опыте, то на чужом так точно))

Ммм...как бы так ответить)) Может, вот так?



Или вот так?



Думаю, они тоже мечутся между этими вариантами))

Вот писатель как раз и взбрыкивает, ему чего-то нереального или нестандартного подавай, а ты потом сидишь и пытаешься в заскоках разобраться



======================================================================

Привет, Ирочка!

В точку! Честно, я думала над таким поворотом, но Кристине бы тогда не поздоровилось...от слова "совсем" Асера было бы уже ничем не вернуть. Пусть лучше он себя грызет, чем она доказывает верность
___________________________________

 » Глава 10. Цена обещаний

Прошло несколько дней, прежде чем Инайя снова нанесла мне визит. Я была безумно рада видеть ее и уже сама не раз задумывалась над тем, чтобы поблагодарить за импровизированное прикрытие.

День выдался теплый, и мы сидели во дворике, обращая взгляд на море, любуясь изогнутой линией побережья и наслаждаясь теплым ароматным чаем. Отчего-то казалось будто и сама Касабланка, и Марокко неподвластны времени. Царившая тут зима была сродни теплой осени моей родины, отчего прошедшие месяцы пролетели как один день. Погода создала обманчивое впечатление замершей реальности, в которой ничего не меняется, а время течет так же медленно, как оседают снежинки в хрустальном шаре. Но я чувствовала, что это не так. Только на миг поддалась влиянию мирного пейзажа вокруг и присутствию Инайи, которое действовало умиротворяюще, и, наконец, расслабилась.

—Как чувствуешь себя в новой среде?— Поинтересовалась Инайя.— Уже освоилась?

—И да, и нет.— Я пожала плечами, слегка морщась от яркого солнца, и повернулась к ней.— Иногда мне кажется, что понимаю местные правила,— искренне призналась я,— но не всегда могу заставить себя принять их или следовать им.

Инайя лишь кивнула и подняла голову, устремляя взгляд за горизонт. Мне сложно было судить наверняка, так как огромные солнцезащитные очки скрывали почти половину ее лица. Сколько раз подруга советовала мне поступать также да и вообще прятать кожу от солнца, но я все равно рисковала получить кучу морщин и состариться раньше времени. Вряд ли в двадцать-два был смысл задумываться о таких мелочах как возраст.

—Ты достаточно хорошо ориентируешься. — Голос Инайи разрезал тишину.— Но я все равно не понимаю... — Она достаточно резко повернулась ко мне и сняла очки, пристально всматриваясь в глаза; спустя короткую паузу спросила:— Зачем вы встречаетесь с Асером?

Вопрос застал меня врасплох. Стало неловко под испытующим взглядом подруги, хотя в нем не было ни намека на осуждение, скорее даже жалость. Наверное, именно это заставило меня внутренне сжаться.

Инайя выжидала. Волновалась. Я чувствовала, что она спрашивает не для того, чтобы огорчить или расстроить, скорее чтобы помочь, но почему-то в глубине души таилась уверенность в том, что это ей не под силу.

Собственно услышав ее вопрос, я впервые задумалась над этим вообще. Действительно: зачем? Наши встречи лишены смысла, так как наши отношения лишены будущего. И в то же время я не могла представить, что их может не быть в моей жизни.

—Не знаю.— Выдохнула я, признавшись.— Не знаю, что думает по этому поводу Асер. Не могу знать.— Я рассуждала на ходу, пытаясь разобраться себе. — Мне же просто хочется быть с ним.

Я не стала говорить, что не просто быть, а хотя бы чувствовать, что я ему не безразлична. Что нужна, близка.

Инайя нахмурилась и задумалась, даже морщинка пролегла у нее между бровей и тут же разгладилась, когда она склонилась ближе:

—Кристина, он несвободен. Он помолвлен, понимаешь? — Сейчас она выглядела взволнованной и растерянной. Неужели думала, что не знаю?

Я лишь провела пальцами по щелям белой столешницы, собираясь с мыслями.

—Я знаю, но... — То самое «но» никак не приходило мне в голову. — Я не могу остановить все это. — В этот самый момент меня вдруг прорвало.— Если я безразлична Асеру, пусть так и скажет, пусть прогонит. Если ты знаешь, что он так думает, то скажи мне. Я не разобьюсь. Я просто хочу быть счастливой, а с ним я испытываю это чувство. С ним мир кажется лучше. И чем больше мы общаемся, тем отчетливее я понимаю, что другого такого не встречу.

Никогда и за всю жизнь.

Понимаю, что он — мой. Или мое. То самое. То, о чем я всегда мечтала, но даже боялась представить. То, в реальность чего никогда не верила и вдруг увидела воочию. И потому растерялась, растворилась, потерялась.

Я не сказала об этом Инайе. Не хотела показывать всю степень своей зацикленности, но она и без того смотрела на меня с тревогой.

—Я не могу знать, о чем он думает... — В итоге выдохнула подруга и откинулась на спинку стула, словно сдаваясь. — Он ничего не рассказывал о тебе.

Эта фраза больно кольнула, когда я поняла, что мне нет доступа в круг его близких. Поняла, почему ему так не понравилось наше случайное знакомство с Инайей. Но подруга изменила мое мнение:

—Он рассказывал мне о... — Она на миг запнулась, решив, наверное, не называть имя. — О той своей девушке. Иногда, редко, но все же делился. Он вообще мало с кем делится своими проблемами, но о ней я знала хотя бы в общих чертах. Ты же... — Инайя снова задумалась.— Ты находишься где-то глубже.— И тут же положила ладонь на мою руку.— Только не обнадеживай себя. Вам от этого только хуже. Брат не изменит своего решения. Еще ни разу не менял.

—Это ты зря обнадеживаешь себя.— Я отняла руку, избегая утешительных прикосновений.— Асер жалеет. Считает, что совершил ошибку.

—Совершил?— Перебила подруга, устремив на меня недоумевающий взгляд и тут же в ужасе округлила глаза, когда ее настигла догадка. — Неужели?..— Она даже поднесла руку ко рту, а я решила не посвящать ее во все в детали наших с Асером отношений.

—Твой дед видел нас. Не думаю, что он воспринял это с радостью.— Быстро увела разговор в другое русло.

—Да, он очень старомоден.— Кивнула Инайя, немного успокоившись, хотя и продолжала сверлить меня взглядом.— Но он редко вмешивается в дела Асера.

Судя по всему, мне удалось развеять ее подозрения и закончить болезненный для себя разговор. Но я почему-то начала сомневаться в последних словах подруги. Думала, что невмешательство Рагеба заканчивается там, где дело касается девушек. Ведь из-за какого-то скандала Асер стал водителем на целый год.

—Только, Кристина,— предупредила Инайя, вклинившись в мои мысли.— Я не смогу порывать вас дальше... Это не богоугодно дело и вообще...

—Я все понимаю,— прервала ее я.— Поверь, и в мыслях не было просить тебя о подобном. Спасибо за то, что вступилась тогда.

Мы обе задумались, и за столом воцарилась тишина. Ветер по-прежнему гнал слабые волны, на небе не было ни единого облачка, и солнце сияло неумолимо ярко, — возможно, в представлении Инайи все это должно было способствовать принятию правильных решений.

—Так что?— Спросила она, разрывая тишину.

—Мне нужно делать выбор.— Просто ответила я и по виду подруги догадалась, что такой ответ ее вряд ли устраивал.

* * *

Очередная ночь началась с бессонницы. Мысли смешались в одну кучу, и я была не в состоянии даже сортировать их, не говоря уже о том, чтобы думать. Как ни крути, но ситуация получалась безвыходная.

Бороться за Асера, одновременно оставаясь в тени, было невозможно. Да и какой из меня борец? Я вообще разрывала отношениях при первых же трудностях. Бороться за Асера, пойдя против системы... Мне такое и не снилось. Против его деда, семьи, традиций?.. А главное — нужна ли была Асеру такая борьба вообще? Мне все больше казалось, что он жалел о случившемся, жалел меня, а потому боялся бросить, словно взял на себя ответственность за бездомного котенка. Я не хотела быть бездомным котенком! И в то же время не видела в себе ничего, что могло бы позволить другим думать иначе.

Возможно, Асер и был моим идеалом, но была ли я его идеалом? Воображение упрямо воскрешало в голове отрывки наших встреч, какие-то искры, которые должны были свидетельствовать о глубине чувств. Но все это разбивалось на осколки, стоило только подумать о будущем. В идеале я должна была быть готова на все ради Асера, в принципе я считала, что готова. Но при этом даже не могла представить себе наш брак. Не видела свадьбу. Влюбленные девушки ведь должны представлять себе свадьбу, совместный дом, быт... А я вообще не видела свой дом в Марокко. Откровенно говоря, сама бы никогда не сделала предложение руки и сердца такой, как я. Я же все время и во всем сомневалась! Во всем искала компромисс или трусливо шла на уступки. Я привыкла, что другие люди решали мои проблемы. Я боялась злых языков и осуждения... В общем я трусиха. Неспособная на хоть сколь-либо значимую самостоятельность серая мышь. И пусть Бог наделил меня достаточно смазливой внешностью, а заявка на красный диплом уже наверняка лежала оформленная на кафедре — это не меняло ровным счетом ничего.

От собственных мыслей стало безумно стыдно, и я уткнулась лицом в подушу, едва не зарычав. Черт побери, я не хочу быть трусихой, я не хочу быть ничтожеством. Если я веду себя как жертва обстоятельств, то всегда ею буду. Как разорвать этот замкнутый круг?

Может, я не права. Может, в Асере нет ничего особенного. Может, это просто банальное увлечение, но на то, чтобы это понять, нужно время. Я собиралась пробыть в этой стране до самого лета. Неужели я смогу прятаться от Асера столько времени? Хорошо, что он вообще дал мне выбор и возможность сохранить лицо.

Я могла сама прекратить все эти отношения. Я должна была прекратить эти отношения. Просто не хотела.

Проклятая судьба не дает вторых шансов.

* * *

Несмотря на то, что я уже немного пообвыклась в офисе Рагеба, обычно пребывание там не предполагало наших встреч. В этот раз пришлось снова брать на себя функции переводчика именно в его кабинете.

Диалог, состоявшийся между ним, папой и Асером, был достаточно коротким. Обзор прогресса по готовившемуся проекту тендера и отчет Асера по проделанной работе. Я смутно понимала, к чему обсуждать чертежи еще другого их отдела, но мое дело было малым: просто переводить. Тем более, от обилия технических терминов порядком подташнивало. Это ощущение усиливалось присутствием Рагеба.

Мне все время казалось будто он смотрит на меня. С осуждением, подозрением. Словно знает... Казалось, даже когда выяснялось, что он вообще на меня не смотрел. Я лишь мысленно отчитала себя за излишнее самобичевание. Под конец даже расслабилась, потому что разговор мужчин приобрел совершенно неформальный характер.

—Мадмуазель, вы действительно хотите более тесно познакомиться с нашей страной и ее обычаями?— Вдруг поинтересовался у меня Рагеб, и я на миг растерялась. Привыкла выполнять роль мебели и подавать голос, только когда это было необходимо. Даже свыклась с ролью невидимки и уж тем более не хотела подчеркнуто вкрадчивого обращения этого человека.

—Да.— Я попыталась искренне улыбнуться,— и надеюсь, мадам Инайя мне в этом поможет. Месье Асер сообщил, что не может брать на себя такую ответственность, и я понимаю, что это было бы не совсем правильно.

И опять-таки даже не соврала. Тем более папа тоже был поставлен в известность о наших с Инайей вылазках. Ну, а то, что от Асера следовало держаться как от огня, не являлось новостью.

—Это так... — Согласился Рагеб, сканируя меня взглядом, словно проверяя на вшивость, чем окончательно вывел из себя и придал сил для достойного прохождения испытания. — У вас есть какие-то личные пожелания, любимые места?

—Благодарю, меня все устраивает, и спасибо, что позволяете использовать рабочую машину. Сегодня я отправлюсь к побережью на смотр старого маяка. Вы очень любезны.

Рагеб лишь кивнул, сказал что-то по-арабски, обращаясь к Асеру, а потом снова перешел к моему отцу, продолжая их разговор.

Я бросила взгляд на Асера, пытаясь понять его реакцию на услышанное, но он по-прежнему казался непроницаемым. Возможно, только сдерживался от едва уловимой горькой усмешки, но я решила, что мне это почудилось. Лишь позволила себе словить его взгляд на одну секунду. Не больше, чтобы не вызвать никаких подозрений у его деда.

* * *

Я не была уверена, что Асер придет. Не называла время своей поездки, да и мало кто догадался бы приехать на тот самый маяк или найти тайный умысел в обычном разговоре. И все равно некоторое время раздумывала, прежде чем поднятья по ступенькам старого строения.

Обычно мы пользовались любыми свободными минутами для встреч. Во всяком случае Асер казался мне занятым человеком, а потому я не рассчитывала видеть его каждый день, но не могла не отметить, что надеялась увидеть. Наверное, это стало сродни допингу. Прошло уже пять дней с момента прошлой встречи, а они казались вечностью. Все месяцы в этой стране пролетели незаметно, а всего один день без Асера тянулся бесконечно.

При свете утреннего дня верхние уровни не казались такими зловещими. Быть может, в первый раз это впечатление было вызвано просто услышанным, а в прошлый я не поднималась так высоко. Стекла были грязноватыми, металл во многих местах поржавел, при этом маяк до сих пор функционировал. И тем более необычным казался контраст старой железяки с морской синевой, которая открывалась взгляду со смотровой площадки. Я даже отыскала мечеть Хасана II, но это не вызвало никакого восторга. Прождав еще какое-то время на продуваемой всеми ветрами высоте, я захотела спуститься и пройтись по побережью.


Мне вообще было несвойственно ожидание. Учеба требовала усидчивости, которую я выжимала из себя по крупицам или просто потому что отец не выпускал во двор «погулять», пока не справлюсь с уроками. Зато дисциплина возымела свои плоды. И я отчаянно боролась с перепадами настроений и легкомысленностью, вечно грозившими внести свои изменения в мою жизнь.

У самого моря было также холодно и ветрено, как и на маяке. Полоса кустистых зарослей, выросших на холмах из песка, глины и даже травы, отделяла каменистый пляж от основной дороги, отчего ледяной порыв, ударивший в лицо, ощутился особенно резко. Я поежилась, кутаясь в ни капли не гревшую кожаную куртку, но пошла вперед.

Ощущение противостояния стихии было прекрасным. Я всегда чувствовала удовольствие в такую погоду, когда ветер пытается смести человека со своего пути, но тому удается устоять. Конечно, этим порывам было далеко до урагана, но я все равно ощущала внутренний подъем, тем более что порывы в пик своей силы не давали и шагу ступить. Это было глупо. Сопоставимо с вызовом пылинки, подхваченной ветром. Или атома, соперничавшего с космосом. Но имела же я право хоть на какую-то манию величия?

Точно также глупо было идти по открытому побережью и позволять ветру хлестать себя по лицу, донося брызги разбивающихся о скалы волн.

Идти на поводу у напрасных желаний.

Асер не придет. Он же не телепат, в конце концов. Да я и сама не знала, о чем хотела сказать ему. Вот и сейчас не могла собраться с мыслями.

Даже если бы он пришел, мы снова встретились бы на пляже. Пусть этот участок заброшенный, дикий, и в такую погоду на нем нет ни единой души, но пляж есть пляж. Это не место для уединения. Не место, где мы могли бы остаться одни. Все наши встречи проходили в таких местах, где можно было сказать и не быть подслушанным, но нельзя было сделать и не быть увиденным. И это раздражало.

Мне хотелось объятий, поцелуев, прикосновений. Обычной романтики, страсти, внимания, в конце концов. Господи, да от одной мысли об этом мое тело и сейчас, несмотря на пронизывающий до самых костей ветер, просыпалось. Хотя с этим я все же лукавила. Мне стало холодно.

Ветер словно пронизывал насквозь, и даже мысленно возведенный на его пути щит не работал. Поэтому я отбросила невидимый барьер и решила остаться наедине со стихией. Отдаться ей целиком и полностью, посмотреть, что из этого выйдет.

Получилось. Холод отступил, словно стоило лишь впустить его — и он превратился в часть меня. Или я — в часть его?

Ветер подталкивал вперед, не встречая сопротивления. Было так приятно идти, не прилагая ради этого никаких усилий. Он по-прежнему проникал под кожу, только теперь это вторжение не казалось болезненным. Оно не было чужим. Я стала частью чего-то сильного, могущественного. Оно было в разы сильнее меня. Могло смести, сломать. Но даже если оно несло разрушение, то уничтожило бы меня по моей собственной воле.

Я расслабила руки и раскрыла их словно парус, вдохнула полной грудью и подняла глаза к небу. Окутанное серыми тучами, оно грозило разразиться обильным ливнем. Тяжелые облака часто пленили небосвод, отражаясь в море ртутью, но уходили также быстро, как и появлялись; уносили отраву за собой.

Ветер снова подул в спину, подталкивая ближе к воде. Я сделала шаг, потакая своей едва обретенной свободе. Но он и не думал менять направление, продолжая настойчиво гнать меня к единственному ровному уступу, на который периодически накатывали волны. До них оставались считанные метры. Был ли такой мой поступок свободой или подчинением? Являлось ли свободой пойти на заведомую глупость и дать морю поглотить себя? Или это было подчинением сильной стихии, которая гнала меня на убой?

Шаг за шагом... Вот и еще один сделан. Накатившая волна почти лизнула мой ботинок. А ведь следующая могла быть сильнее этой. Могла накрыть по самую щиколотку. Знакомая ситуация, уже испытанная когда-то. Я улыбнулась своим воспоминаниям и замерла.

Ветер продолжал настойчиво гнать меня вперед, но я не горела желанием подчиняться. Вода была ледяной, воздух тоже, до автобуса пятнадцать минут пешком, а ведь нужно еще уйти со скалистого островка. Только я все равно не сделала ни шагу прочь, словно какая-то сила удерживала меня там. Лишь обернувшись, поняла, какая.

Асер пришел. И стоял в каких-то считанных метрах от меня, а я даже не почувствовала. Или пришел не так давно?

Пришлось прищуриться, так как ветер дул прямо в лицо, неся невесть откуда взявшийся песок. Мое положение нельзя было назвать комфортным. Тем более, я не видела приближающихся волн, одна из которых могла настигнуть в любой момент. Но улыбка снова заиграла на моих губах, когда я заметила, что Асер периодически бросает взгляды в сторону моря за моей спиной. В этот момент я поняла, что могу расслабиться. Даже если пойду на поводу у стихии и отправлюсь к самому Посейдону, Асер не даст сделать неверный шаг. Только сам он не разделял моего оптимизма. «Прекращай свои игры», — говорили его глаза, пусть он не пошевелился и не произнес ни слова.

Я понимала Асера и тоже не хотела повторения истории, но ведь и условия игры изменились. В прошлый раз он мог «попасться» случайно, по доброте душевной, в этот же...

Еще один его взгляд мне за спину. Еще одна волна отслежена, и я слышу ее шепот, ощущаю брызги на обнаженных участках кожи.

Глаза Асера горят, но не мечут молнии. Я бы сказала, что он спокоен как учитель, который хочет преподать урок нерадивому ученику. Урок? Мне? Я могла кого угодно вывести из равновесия.

Еще одна волна. В этот раз прибой громко оповестил о ее прибытии, но я сделала вид, что ничего не заметила. Асер бросил на нее лишь беглый взгляд и снова посмотрел на меня в ожидании решения. В моих мечтах он должен был уже заговорить, попросить остановиться и пойти с ним. Но он молчал, а времени на раздумья не оставалось.

Я мгновенно пересекла разделявшее нас пространство и буквально запрыгнула на него, обняв и вцепившись в плечи. Асер лишь плотнее прижал меня к себе, слегка приподняв. На какое-то время мы замерли, и я осознала, что никогда прежде не чувствовала себя такой счастливой и умиротворенной. Защищенной. Лишь спустя короткий миг словно почувствовала, как Асер улыбается, и тут же подняла голову. Он действительно посмеивался, качая головой, словно поражаясь самому себе. Я же не видела в трогательном моменте наших объятий ничего смешного. Попыталась отпрянуть от него и встать, но Асер не дал. И лишь опустив взгляд, я, наконец, заметила, как волна под нами уходит обратно в море, причудливо пенясь на его туфлях и нижней части брюк. При виде этого удержать смех уже не было сил. Я самым наглым образом повисла на Асере, хохоча во весь голос, впрочем, вместе с ним, пока он, наконец, не отпустил меня.

—Хватит уже, негодница.— И тут же опустил голову, осматривая нанесенный ему ущерб.

—Как вы неаккуратны, месье Асер,— подколола я и на всякий случай отошла от него на пару шагов. Как оказалось, не зря: Асер поднял на меня такой взгляд, что впору было уносить ноги, чем я с удовольствием занялась. Спустя какое-то время он проследовал за мной, не прибавляя шагу и не реагируя на проявления детской шаловливости.

—Нужно уезжать,— уже серьезнее сказала я, снова приближаясь к Асеру и указывая на его промокшие ноги.

—Сейчас, только обсохну. Ты не против прогулки?

Он повел меня дальше вдоль береговой линии, к месту, где россыпь каменных валунов была особенно богатой.

—В детстве я часто убегал от старших, когда они привозили с собой в центр или на набережную,— рассказывал Асер.

—Но это же далеко отсюда!— Удивилась я.

—Разве пара километров — большое расстояние для мальчишки?

Я вспомнила вид, открывавшийся с маяка, и поняла, что в чем-то он был прав.

—И часто ты убегал?

—Мм...— Задумался Асер, подавая мне руку и помогая преодолеть несколько больших валунов. — Постоянно.

Он говорил это так спокойно, что я едва сдержалась от того, чтобы не отчитать его за насмешку. Мой отец получил бы сердечный приступ, если бы я пропала. Понимал ли Асер, какие неприятности приносил своими необдуманными поступками? Но времени для вопросов не было. Мы спустились по одному из склонов, и от открывшегося зрелища захватило дух.


Волны разбивались о скалы в считанных метрах от нас, а в некоторых местах их брызги фонтанировали, заливая все вокруг водой. К счастью, Асер прекрасно ориентировался в местности и все время держал меня за руку, ведя за собой, поэтому нам не досталось ни капли. Наконец, мы прошли сквозь расселину из камней и оказались в небольшом гроте.

Его темнота поначалу казалась зловещей, но была, как оказалось, не полной: в отдалении виднелась достаточно светлая ровна площадка. Несколько плоских камней утопали в покрывавшем ее толстом слое песка и засохших водорослей. Туда мы и прошли. Звуки внешнего мира теперь казались приглушенными, но я знала, что стоило заговорить — и голос звонким эхом отразился бы от гладких стен. В нескольких местах импровизированного потолка зияли дыры, пропуская солнечный свет. Я прошла еще дальше и увидела словно вырубленное в камне окно, а на деле проем, за которым обрыв вел прямо в море. Увиденные с высоты острые камни у подножия нашей скалы отобрали желание идти дальше, и я вернулась обратно.

Асер уже сел на один из камней, снял ботинки и даже отжал и развесил на них носки. Проделал все это обстоятельно и с таким серьезным видом, что в иной раз я бы непременно его обсмеяла. Если бы не одно «но». Если бы встречала парней, интересовавшихся состоянием собственных носков. Ну, или парней, бережно относившихся к своим вещам. Тем более, что Асер не производил впечатление бедного человека, чтобы быть таким аккуратным или бережливым. Выпросив у меня салфетки, он вытер руки, и заключил:

—Теперь все. Тебе уже теплее?

Я лишь кивнула. В пещере действительно было гораздо лучше, хотя бы потому что ледяной ветер угрожающе завывал где-то снаружи, но не проникал внутрь. Только у самого «окна» у обрыва было холодно.

—Иди сюда.— Асер сделал пригласительный жест рукой.— Я знаю, что ты околела, так что не спорь.

И в мыслях не было. Я с удовольствием подошла к нему и устроилась на коленях, позволив обнять себя и взять ладони в руки. Асер едва заметно дернулся, прикоснувшись к ним:

—Сколько ты пробыла там, на ветру? Это не ладони — лед.

Я лишь шутливо толкнула его локтем под ребра:

—Мог бы и раньше приехать.

—Судя по всему, надо было позже: тогда не меня, а тебя окатило бы волной

—Какой ты добрый,— подколола я.

—О, это еще мелочи, мадмуазель,— заверил Асер, но мне было все равно.

Будь он действительно вредным и ворчливым, то не грел бы мне сейчас руки, сидя с закатанными брючинами и босиком. И если бы он просто держал их, но нет: периодически потирал и даже обдавал дыханием, пока ладони действительно не стали теплее. По моей же спине уже едва не катился пот: Асер казался нереально горячим по сравнению со мной и грел словно печка.

—Я вот тут подумал.— Начал он издалека.— У вас холодная зима. Ты говорила, бывает и минус тридцать.

—Бывает,— хмыкнула я, уже догадываясь, что последует за этой фразой.

—Как ты выживаешь в таких условиях? — Продолжал Асер самым невинным тоном.— Такая теплолюбивая, что при плюс шести замерзла. Это ж что нужно придумать, чтоб...

—При минус тридцати одеваю скафандр,— оборвала его я и повернулась, чтобы увидеть его реакцию.

—Нет-нет.— Асер толкнул меня плечом, заставляя вернуться в прежнее положение.— Сиди смирно и веди себя хорошо. Иначе будешь искать другое место для обогрева. Скафандр, говоришь?

Я прыснула со смеху, не веря в то, что он мог говорить не в шутку, и снова попыталась развернуться.

—Кристина,— предупредил Асер серьезно, но все тем же невинно-будничным тоном, от которого мне становилось только смешнее.— У меня на коленях можно сидеть только по моим правилам.— И снова усадил меня в прежнюю позу.

—Тебе не кажется, что если бы ты не прикидывался Санта-Клаусом, то уже давно избавился бы от всех своих проблем?— Поинтересовалась я, устраиваясь поудобнее, но что-то мешало это сделать. Покрутилась еще, но ничего не получалось. — Да убери ты уже куда-то свой ремень. Пряжка мешает! — Не выдержала я.

—Это не пряжка,— как-то глухо отозвался Асер, и я замерла.

Все еще не до конца осознала смысл услышанного, пока не обернулась снова и не столкнулась с его серьезным взглядом. И тут же разразилась диким хохотом, вырвалась из его рук и подскочила.

—Асер, не говори мне, что... — Я на миг запнулась, все еще смеясь.— Погоди, этого не может быть.

Его реакция была далека от моей развеселости. Асер лишь нахмурился и бросил на меня такой раздражительный взгляд, что я быстро притихла.

—А чего ты ожидала? — Он встал и, судя по всему, был раздражен, хотя я не могла понять причин для этого.— Я обычный мужчина, или ты забыла? — Напомнил он.— Или находишь что-то смешное в физиологии?

Некоторое время я обдумывала услышанное, пытаясь понять причины его резко ухудшившегося настроения. Ведь ситуация действительно была смешной: спутать пряжку ремня с...

—Асер, в любое другое время ты и сам бы над этим посмеялся,— напомнила я.

—Любое другое время,— подчеркнул он.— Я вроде бы не смеялся, когда ты млела от поцелуев.— И развернулся, отворачиваясь к «окну».

До меня вдруг дошла причина перепадов его настроения. Только я и в мыслях не могла предположить, что действую на него так... Так возбуждающе. Мне казалось, сдерживаться достаточно просто. Во всяком случае, то возбуждение, которое электрическим током проходило по моему телу от простых прикосновений Асера, было реально сдерживать. Он же не видел в этом ничего смешного. Как и в том, чтобы смеяться над возбуждением или во время возбуждения.

—Прости...— Я подошла и обняла его со спины.— Я и не думала издеваться, просто сглупила и решила, что мы можем оба оценить это. Извини.— Несколько раз провела руками по его, как мне казалось, груди, хотя расстегнутая куртка и свитер вряд ли могли передать хотя бы толику моей нежности. И уж точно не ожидала, что Асер тоже развернется лицом ко мне.

—Это ты меня прости.— Он обнял меня и поцеловал в макушку.— Я сорвался, но это больше не повторится. Я не имею права вымещать на тебе свое раздражение за что бы то ни было.

Я лишь покачала головой, не соглашаясь, но ничего не сказала: с Асером было бесполезно спорить. Теперь просто наслаждалась теплом его объятий. Пыталась уловить биение родного сердца, но его заглушал вой ветра и шум волн. Помимо этих звуков ничто больше не отвлекало от Асера. Словно мир перестал существовать и время остановилось. Я была рада, наконец, ощутить прикосновения любимого, пусть даже такие обычные, теплые и не обжигающие. В этот момент мне казалось, что быть ближе друг к другу, чем мы уже есть, просто невозможно. Но я не хотела, чтобы Асер снова возвел между нами невидимую стену, как только мы покинем свой временный приют и выйдем из пещеры к людям. И вообще что-то внутри меня тоже назрело после его буйной реакции.

—А я ведь тоже женщина...— Проговорила тихо и, почувствовав, как Асер напрягся, поняла: он услышал, — поэтому продолжила еще более вдохновенно.— Я ведь тоже хочу ласки, тепла, любви. Объятий, прикосновений, поцелуев.— Я оторвалась от него и посмотрела в глаза.— Ты почему-то считаешь будто только тебе как мужчине тяжело сдерживаться. А думаешь, мне это доставляет удовольствие?

Он тяжело выдохнул и выпустил меня из объятий.

—Кристина, ты — женщина. Вы дольше распаляетесь, вы можете в какой-то момент изменить решение.— Пояснял Асер, едва не загибая пальцы, словно говорил об очевидных вещах.— Мы — нет. Просто пойми.— Очевидно, он думал какое-то время над тем, говорить или нет.— Когда я вижу тебя, то хочу прикоснуться, когда касаюсь — целовать, а, начиная целовать, уже не контролирую ни что, ни как я делаю — ничего, пока не утолю свое желание полностью и не овладею тобой. Ты понимаешь, что это означает для тебя?

Я не сразу поняла, к чему был его последний вопрос, пока не сорвалась:

—И не контролируй! Я устала от этой неопределенности. От ощущения будто мы совершаем преступление, просто потому что любим друг друга.— Взмахнула рукой и сделала несколько шагов из стороны в сторону.— Я сама дала свое согласие, я взяла на себя ответственность. Почему ты все еще сомневаешься?

Асер молчал. На его лице отразилась масса эмоций, но он как и прежде сдержал их в узде, не поддаваясь ни на мои провокации, ни следуя моему примеру. И это раздражало. Почему, черт побери, он не хочет просто отпустить себя?

—Кристина,— мягко, но настойчиво начал Асер.— Я не могу дать тебе нормальных отношений. Я не могу дать тебе то, чего заслуживаешь ты и хочет твоя семья. Брака, стабильности, уважения. Наша связь... — Он пытался подобрать правильное слово.— Бессмысленна. Ошибочна. Стоит ли обычное влечение таких затрат?

Я бросила на него испепеляющий взгляд. «Обычное влечение», «затрат»? Он шутит, что ли?

—Ты действительно так думаешь?— Спросила уже на грани взрыва.

—Я не могу дать тебе ничего, кроме секса.— Жестко отрезал Асер.— Могу дать иллюзию отношений. Может, они будут яркими, может, потом мы возненавидим друг друга, но не более того.— Чем жеще он говорил, тем сильнее у меня колотилось сердце.— Ты же считаешь себя здравомыслящей. Вот и подумай сама, стоит ли овчинка выделки.

Мне впервые стало страшно. Не потому что Асер сказал какие-то новые для меня вещи, а от того, каким тоном он их сказал. Отстраненным, холодным, под конец даже скучающим. Я привыкла, что он идет навстречу, щадит мои чувства, потакает капризам. Сейчас же он говорил совершенно серьезно. Но еще больше пугало не это... Я не представляла себе, что смогу двигаться дальше без него. Как жить по-прежнему, если сама я уже не была прежней? И с ужасом осознав это, пыталась сдержать свой страх изо всех сил. Асер же следил за мной с видом льва, загнавшего добычу, и это поставило перед выбором: все или ничего. Натянутая внутри струна дрожала от напряжения, но я сделала все, чтобы не показать это.

—Раз уж ты так считаешь...— Даже изогнула бровь, чтобы продемонстрировать свою якобы уверенность.— Прогони меня. Скажи, что я тебе безразлична, и эти отношения бессмысленны и ошибочны. Повтори. И прогони.

Асер на миг склонил голову, буквально сканируя меня взглядом, отчего-то так напоминая собственного деда в этот момент, что у меня мороз прошел по коже.

—Ты знаешь, что не скажу.— Заключил он, разгадав мой тайный подвох.— Но не стоит провоцировать меня, Кристина.— Он покачал головой.— Я могу и не сдержаться опять.

—Ты и так плохо сдерживаешься,— бросила я, как всегда пряча за бессмысленной бравадой собственные страхи.

Наступила тишина, лишь изредка разбавляемая шумом волн. Даже ветер стих.

—Подойди сюда.— Спокойно приказал Асер.

Что-то подсказывало мне, что этого не стоило делать. От него по-прежнему исходили волны опасности, и пусть умом я понимала, что они — просто попытка проучить меня, но ничего поделать с собой не могла. Впрочем, ни сбежать, ни проигнорировать — тоже. Пришлось медленно приближаться к собственной гибели словно кролик к удаву. И с каждым шагом ноги подгибались под обжигающим взглядом Асера все сильнее. Я не видела в них страсти, скорее — все то же властное желание подчинить или наказать. Наконец, остановилась в считанных сантиметрах от него, боясь поднять глаза и встретиться с его взглядом. Думала, Асер мог прочесть все мои мысли, а этого хотелось бы меньше всего. Но он молчал и ничего не делал. Лишь дыхание опаляло мою макушку, а еще пьянил аромат его духов и примеси морской воды в воздухе. Казалось, даже жар его тела достигал меня. Но почему он молчал?

Когда рука Асера коснулась моего лица, я вздрогнула. И в то же время не могла не закрыть глаза, наслаждаясь уже забытыми ощущениями. Пальцы скользили по скулам, шее, вдоль выреза блузки, отчего мороз прошел по коже, по плечу и снова шее, пока Асер не обхватил ее сзади и, запустив пальцы в мои волосы, не заставил поднять голову. Я даже открыла глаза, перестав бояться быть прочтенной. Уверена: мои приоткрытые губы и так были красноречивее всяких слов. Асер же хмурился, но я уже узнавала слегка затуманенный взгляд, который, наверное, был сродни моему. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга. Замерли. Забыли как дышать. Словно боялись нарушить установившееся между нами хрупкое равновесие.

—Я согласна,— прошептала одними лишь губами и не была уверена, что Асер мог слышать это. Но должен был видеть, ведь в этот момент он смотрел именно на мои губы. А потом накрыл их своими. Опалил дыханием, обжег горячностью рта. Заставил плавиться от прикосновений своего языка. И все потеряло всякий смысл.

Мы целовались и целовались. Как сумасшедшие. До боли в мышцах, до умопомрачения и полнейшей усталости. Несмотря на сгущающиеся сумерки и пронизывающий холод. Но не хотели отрываться друг от друга ни на миг, скрытые от посторонних взглядов в своем тайном мире каменного грота.
___________________________________

Всем привет!

И я спать)) Честно, недоспала, вымучала проду, порезала круто старую главу, кучу дописала, так что жду любых заслуженных тапочек За неромантизм извиняйте: настроение было не то

А вообще я тут посчитала и, оказывается, что 100 страниц текста вы уже осилили, мои дорогие! Так что с юбилеем

Привет, Евочка!

Хехе, да то я просто села разгребать завал в своей папке "Восточная" и, думаю, че это я в тему ничего не выкладываю


___________________________________

Яночка привет) Пасибки за продолжение)
___________________________________

Яна,привет! Спасибо за проду
___________________________________

Яночка, приветик!
Спасибо за продолжение!
Кристина говорит себе, что должна бороться за свою любовь. Но как?
Асер не пойдет против семьи, он постоянно ей это говорит,называет их отношения "обычным влечением",связь без обязательств, без надежды на совместное будущее. Не знаю , наверно это всё бессмысленно и чревато большими неприятностями и не только любовникам. Яночка, что же ты придумала для этих двоих? Жду продолжения!
___________________________________

Привет Яна
Я вообще понимаю Крис. Они в Асером уже начали и она сама понимает, что будущего у их отношений нет, а чувства есть, хотя на любовь пока и не тянет, но тем не менее почему бы не получить от этих кратковременных встреч по максимуму, по крайней мере будет, что вспомнить. Правда после расставания легче от этого не будет, но так кто же об этом думает
А Асер взял то что предложили, а почему, собственно, нет. Он честно во всём признался, предупредил о последствиях, а там желание женщины закон.
Инная повела себя вполне корректно, попыталась объяснить всю тупиковость ситуации, но и вмешиваться не стала, самое правильное решение.
Спасибо за главу
___________________________________

Всем привет! И огромнейшее спасибо за отзывы!

Ниночка, привет! Всегда пожалуйста Спасибо, что заглядываешь)))

Анюта, на здоровье! Приходи еще))

Мариша, привет!

Думаю, она не говорит себе, что нужно бороться. Она думает, что по идее нужно бы, но не может. И главное - для этого нет ни поддержки Асера, ни ее собственной уверенности. Она не ощущает в себе стержня для какой-либо борьбы, для нее стержень - Асер, а он бороться не собирается.

В этот раз он сказал обо всем достаточно жестко, чтобы романтика розовых соплей ушла. По сути ничего нового, просто в лоб.
Асер признал свою слабость, но и сообщил, что за свои телодвижения отвечать будут оба. Чтоб вспугнуть ее, что ли. Мол, если такая правильная, то сама смекнешь))) Кристина и сама смекнула, просто упряма. В принципе по ее реакции на начало его пояснений это видно, надеюсь В принципе винить ее тоже не могу. По сути пока на ней розовые очки, она хочет слышать только, что у него есть чувства, что любит. Асеру можно было избавиться от Кристины, просто сообщив, что она ему неинтересна. Но тогда бы он солгал, хотя это было бы правильнее.
На мой взгляд, проблема для других заключалась бы в том случае, если бы герои решили рушить существующие связи и так сказать менять "порядок". Они не собираются, потому что Асер не собирается. Вот такой вот "предатель", но, надеюсь, его тоже можно понять. Не доверяет он Кристине, не верит в нее. В принципе о ее доверии мы пока мало что знаем...

Ммм... Ну, как сказать? В следующей главе отдохнем немного от страстей и мозгокопания, потом в принципе тоже немного отдохнем. Раскроем героев для себя лучше


Евочка, привет!

Правильно: кто об этом сейчас думает? Хочется ей, видите ли красоты, романтики, идеала - и все. Эгоистично? Да. Глупо? Да. Ну, уж какая есть))

Ну, он тоже как бы не ангел, и не святой, и не евнух. Была бы Кристина ему совершенно безразлична, вряд ли он пошел бы на эту связь. Вроде не похож на человека, который водится с любой, которая позволит, скажем так))

Она любит брата, и Кристина ей вроде приглянулась, потому не хочет действительно никуда вмешиваться и принимать чью-то сторону. Тем более, Кристина слишком бурно реагирует на любые проявления заботы. К счастью, Инайя не вмешивается. Действительно дело чревато, да и ее изначально "вляпывать" в него никто не собирался.


Девочки, спасибо еще раз большое за отзывы! Честно, глава вышла тяжелая во всяком случае по написанию, но, надеюсь, многое теперь понятней Во всяком случае, именно такую задачу я перед собой ставила))
Названия не совсем соответствуют, но у меня с этим всегда туго (по названию романа сами видите ). На самом деле, "Решение" больше подходит именно этой главе, но на самом деле оно было сделано еще в другой, с соответствующим названием Просто понадобилось время на осмысление подсознательного
___________________________________

Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и потом об этом жалеть.....я думаю Асер и Кристина должны взять все возможное от своих чувств на данный момент.....страсть, секс, тайные встречи........а все остальное будет потом......все равно будут боль, слезы , разлука, так пусть при этом и будут и воспоминания о хорошем......как говорила Скарлет: я подумаю об этом завтра, а сегодня пусть будет только он и она- это уже от меня.....

Яночка, привет!
Спасибо за продолжение!
Читаю с большим интересом, но пока придержу своим мысли при себе, подожду развития событий)
Очень интересно, как ты разрулишь эту тупиковую ситуацию
_________________

Всем привет! Надеюсь, никто не уснул от последней выкладки))

maschamad, добро пожаловать!

И я того же мнения, но Кристине, как видим, решение далось не так легко, а Асер сто раз перестраховался)) Но я бы тоже ударилась в сказку, наверное. Больше всего жалеешь об упущенных возможностях

Привет, Надюша!

Ох, у меня уже селезнка задроала от страха. Шучу Но вообще когда такое читаю, обычно бегу за корвалолом

Ммм.... Вот так скорее всего Вообще ничто не ново под луной, поэтому мои решения вряд ли покажутся уникальными, да и героев за это по шерстке не погладишь
___________________________________

Яночка, привет!
Спасибо за главу!!!
Разговор Кристины с сестрой Асера....., вот кто открылся с другой стороны, так это Инайя, образ хохотушки развеян)))
Она понимает, ну по крайней мере догадывается, что связывает Асера и Кристину...... и спросила об этом в лоб)))
Я думаю, она не плохо знает брата, раз пришла с этим разговором к Кристине......
И задаюсь вопросом........
Понимает ли Инайя, что Кристина затронула Асера достаточно глубоко или думает, что это просто очередное увлечение брата, поэтому пришла предупредить Кристину, поговорить с ней???
И ещё вопросик...... Может ли сестра откровенно поговорить с братом??? У нас это без проблем)))
Встреча Кристины и Асера....., сначала так осторожно, так холодно, ка то море...., но стоило Кристине сделать первый шаг, как всё заиграло другими красками....
Всё таки Крис более открыта, более эмоциональна, может это возраст, но она готова броситься в омут с головой....
У Асера всё внутри....., не так он открыт, хотя понятно что внутренняя борьба там идёт не слабая.....
Хотел бы забыть, не видеть Кристину, понимая к чему всё приведёт......
Но либо не может выкинуть её из своего сердца....., либо идёт на поводу у своих желаний))))
Очень хочу верить, что затронула Кристина те струны его души, какие не удавалось затронуть никому до неё)))
Яна......ААААА , как закончилась глава......
Я ж не дотерплю до следующей выкладки......, ух, как воображение разыгралось......
_________________

Привет всем, кто заходит в тему Постараюсь найти сегодня время, чтобы дописать следующую выкладку. Успею -буду молодец, не успею - значит, завтра))

Привет, Ирочка!

Ну, не все же хохотать Мы о ней еще дальше узнаем. Надеюсь, получится нарисовать образ полностью)) Я бы сказала, что Инайя сразу расставила все по своим местам и поняла, что две подряд встречи с Асером и Кристиной вместе - это неспроста. И ладно бы в офисе, но уж точно не в кафе

Со слов Инайи понятно, что Асер в принципе с ней делится, а это многое значит (+ответ, который дам ниже). Ну, и еще у нее была фраза, что Асер не сообщал о Кристине, и, наверное, потому что она для него достаточно важна.Думаю, с Асером в этом плане все понятно: чем глубже у него проблема, тем меньше он о ней сообщает))

Может, конечно, но это от брата зависит. Обычно нет. Не принято у их мужчин делиться проблемами с женщинами. Вообще. Некоторые могут друзьям поплакаться/пожаловаться, но женщинам крайне редко. Опять-таки зависит от женщины; если мы говорим о семье, то от того, кто в паре лидер)) Бывает же и как и везде, что жена - шея

Интересно)) А мне, наоборот, пара других эпизодов встречи как раз показались прохладнее

Ну, она еще может помечтать, пофантазировать)) Он уже отфантазировал свое Почти)))

Все верно)) Скажем так, Асер в курсе, как надо и как правильно, но сделать так не может. Если бы Кристина сама не хотела нарушить правила, то он бы справился, а так... невозможно устоять)))

Да мне тоже хочется, посмотрим))

Следующая будет спокойная, а вот потом... Так что "не переключайтесь"!
Спасибо огромное за ответ
___________________________________

 » Глава 11. Женская компания

Я часто навещала Инайю, когда ее мужа не было дома. Она тоже жила на вилле в черте города с прекрасным садом и бассейном. Но интересоваться, кем и где работал ее супруг, казалось бестактным, хотя сама Инайя заваливала меня кучей вопросов обо всем, иногда напоминая ребенка. Она также познакомила меня с другими своими знакомыми. Каждую пятницу их пестрая компания из четырех-семи человек устраивала женские посиделки с чаем и сладостями либо в гостях друг у друга, либо в парках и кафе. Обсуждали все на свете и обычно так громко и эмоционально, что каждая встреча заканчивалась для меня головной болью. Еще приходилось тщательно прислушиваться, чтобы уловить в общем рое голосов французский, так как многие переходили на арабский, которого я не знала. И хотя Инайя каждый раз подучивала меня новым словам, давался он с явным трудом.

Я поняла, что никто из новых знакомых не работал, хотя все имели высшее образование. Особо престижным считалось выучиться на медика или преподавателя. Была даже женщина, защитившая диссертацию, посвященную анализу какого-то из аспектов Корана, что меня особенно удивило. Но по сути эти женщины ничем не отличались от моих украинских подруг, если не считать стиль одежды и манеру поведения. Правда, они не походили и на тех укутанных в черные одежды затворниц, которых рисует воображение при упоминании о мусульманской женщине, даже наоборот: все время следили за своей внешностью и не отказывали себе в удовольствиях. Но я поняла, что это было возможным в первую очередь благодаря материальному состоянию их мужей: неоднократно видела и работающих мусульманок, и Самира была тому примером. Я также не знала, какие отношения складывались в их семьях. На поверку все отзывались о супругах уважительно и с восхищением, но, быть может, виной тому было мое присутствие. Сомневаюсь, что при иностранке кто-нибудь рассказывал бы о самом потаенном. Я же не впускала к себе в душу никого, предпочитая встречи с Инайей с глазу на глаз. Лишь со временем поняла, что подруга имела сходные взгляды, приглашая особо важных для нее людей небольшими компаниями или вообще поодиночке.

Как-то она приехала ко мне в первой половине дня и даже познакомилась с Самирой, но пробыла в гостях недолго. Наступало обеденное время, и папа должен был приехать на перерыв вместе с остальными сотрудниками. Подруга всегда уходила еще до их появления, и я догадывалась, почему. Нежелание находиться в мужских компаниях было вполне предсказуемым, если знать стиль ее жизни и нравы общества в целом. Впрочем, я тоже мало представляла себя наедине с цехом торговцев коврами, например.

—Хорошая девушка,— заметила Самира, когда я вернулась с проводов подруги, и тут же подозрительно скосилась на меня .— Но зачем он познакомил вас?

—Самир, мы случайно столкнулись,— беспечно ответила я и надкусила лежавший в вазочке с фруктами персик.— Но я безумно рада этому знакомству. Не могу же все время отвлекать тебя своей болтовней.

—Ты меня не отвлекаешь, даже наоборот,— улыбнулась та,— но я согласна.— Она принялась высыпать нарезанные овощи в суп.— Выезжать куда-то тоже нужно, не сидеть же в четырех стенах.

—Ну вот, тем более диплом я почти добила.— Я на миг задумалась.— Кстати, о дипломе: пойду допишу выводы.— Вспомнила я и только собралась идти к выходу, как Самира перехватила мою руку и, бросив все прежние занятия, заглянула в глаза:

—Ты встречаешься с ним, да?

Персик застрял у меня в горле. Жестом попросила ее подождать, а сама судорожно пыталась придумать ответ, стараясь выглядеть при этом как можно более беспечной и поглощенной доеданием вмиг опостылевшего фрукта.

—Я вижу, что встречаешься,— сказала Самира.— Девочка моя, я тебя не обвиню, но это неправильно.— Она покачала головой.

—Не встречаемся мы.— Стояла я на своей версии, добив, наконец, персик.

—Рассказывай это кому угодно, но не женщине.— Отрезала та.— Ты думаешь, я не вижу, как ты расцвела и буквально летаешь по дому? Печатаешь свой отчет у бассейна, а сама мечтательно смотришь на море? Давно вы уже вместе?

—Самир, даже если бы это и было так, я не обязана была бы отвечать на твои вопросы.— Я попыталась освободить свою руку из ее хватки.

—Я же не зла тебе желаю,— продолжала она, переплетая свои пальцы с моими:— Добра.— И добавила уже мягче, с легкой мукой на лице:— Почему не попросила у меня совета? Почему не сказала?

—Я знаю, что должна делать: тут и советы не нужны.— Я опустила голову, концентрируя внимание на бежевой плитке, лишь бы не замечать укора в глазах своей более опытной и старшей подруги.

—Знать-то знаешь, но не делаешь.— Наверное, она покачала головой.— Девочка моя, ты понимаешь, насколько будет больно?

Я подняла глаза и столкнулась с жалостью в ее глазах.

—Вспомни, как ты убивалась в прошлый раз, когда узнала о его невесте?— Приговаривала Самира.— Будет больнее в тысячи раз. О его невесте-то вы тоже забыли.

—Рады бы, да не забыли!— Вспылила я, вырывая свою руку из ее ладоней:— Самир, я приняла решение, я знаю, на что иду и потому, пожалуйста, не жалей меня.

—Хорошо,— мрачно согласилась она.— Раньше времени не буду.

Внутри все перевернулось от этой фразы, но я все равно ушла, не извинившись за грубость. Не могла проявить такую слабость. Думала, что если останусь, то Самира уговорит разорвать существующие отношения, а мы с Асером зашли уже слишком далеко, чтобы поворачивать назад. Мне было до боли неприятно очередное напоминание о своем положении: я и так слишком часто вспоминаю об этом, омрачая те дни радости, которые нужно беречь как самые хрупкие и бесценные моменты жизни. К счастью, позвонил Асер, и я ухватилась за нашу грядущую встречу, как утопающий за соломинку. Ждала его звонка, чтобы впитать в себя его голос, ждала его приезда, чтобы прильнуть к нему сильнее. Хотелось вобраться к нему под кожу, быть нужной ему каждый миг и целую вечность. Уйти от реальности. Я не воспринимала его как какого-то «бойфренда», ненавидела это слово. Для меня он был мужчиной. Настоящим, самым лучшим и... Моим.

Стоило двери машины захлопнуться за мной, как я впилась в его губы нетерпеливым поцелуем:

—Пожалуйста, люби меня.

Асер бы немного удивлен подобным натиском, но я знала, что не получу отказ.

—Ты уверена? Сколько времени прошло?

—Достаточно, чтобы мы могли это сделать снова. Пожалуйста, просто будь со мной, ты нужен мне сейчас.

Я чувствовала атмосферу нетерпения, которая витала в машине, пока мы ехали куда-то. Асер как всегда казался спокойным и сосредоточенным, но я видела, как трепетали его ноздри, а пальцы сильнее сжимали обод руля.

Добравшись, наконец, до его, как оказалось позже, квартиры, мы отпустили себя. Делали это упоенно, восторженно, вдохновенно. Я отдавала всю себя, а он пил жадными глотками. Я, наконец, могла полностью вытянуться под ним, выгибаясь как кошка навстречу его ласкам, увидеть и прочувствовать его тело целиком, гладить и целовать каждый его сантиметр. И там в том числе. Не было больше мыслей, не было меня. Осталось одно «хочу», которое сметало все на своем пути. Запах, который будоражил воображение. Вкус, который дразнил. Тело, которое манило. В этот момент я точно знала: мы были созданы друг для друга. Не было блаженства, испытанного мной в прошлый раз: Асер просто овладевал мною с неконтролируемой страстью. Но мне и не хотелось иного сейчас. Хотелось полного, необузданного, дикого обладания. Хотелось знать, что он принадлежит мне, а я ему. Глубже, резче, яростней, чтобы не забыть никогда, чтобы это клеймо отпечаталось в каждой клеточке моего тела.

—Что это было?— Спросил Асер после, когда мы лежали на кровати.

—Я хотела тебя.

—Именно так?

—Именно так.— Я прижалась к нему и плотнее сжала ноги, унимая саднящую боль внутри. Сейчас она почему-то ощущалась сильнее, чем в процессе.

—В следующий раз будет иначе,— пообещал он.

—А вдруг опять не сдержишься?— Хихикнула я.

—Что-то вы стали слишком смелой, мадмуазель,— Асер прижал меня ближе к себе, но видя, что ему меньше всего сейчас хотелось говорить, я просто положила голову на его плечо. Мощные гулкие удары сердца постепенно выравнивались, становясь все тише и спокойнее. Я испытала умиротворение, чувствуя эту перемену в его груди под своей ладонью. Он — мой. Но мне и нужно было так мало для счастья: всего лишь, чтобы он всегда был моим.

* * *

Асер снова пропадал на работе, и я даже немного ревновала его к офису. Проблема тендера была ключевой не только для компании его деда, но и для моего отца, который работал над проектом. В последнее время мне почему-то стало казаться, что времени у нас с Асером все меньше и меньше. Скорее всего, причиной тому были мои периодические спады настроения. Самира лишь, молча, качала головой, когда я собиралась на очередное свидание, чем только подливала масла в огонь.

—Лучше бы ты не была вхожа в его семью,— говорила она.— Все закончится — не будет и общения с Инайей, а при каждой случайной встрече с ней ты будешь опускать глаза.

—Встреч не будет,— оборвала я.— Через несколько месяцев я улечу и уже никогда не вернусь в эту страну.

—Это сейчас ты так говоришь, но пути Господни неисповедимы.

—Всему свое время.

—Думаешь, сменив обстановку, ты забудешь его?— Настаивала Самира и тут же снова качала головой.— Не бывать этому. Он слишком глубоко засел в твоем сердце. Надеюсь, что он не любит тебя также сильно, иначе не только сам будет несчастен в браке, но и обречет на это свою жену.

—Пока еще не жену,— подчеркнула я.— И я не собираюсь думать о женщине, которую даже не знаю. Сомневаюсь, что она когда-либо подумает обо мне.

—Она о тебе даже не узнает, глупая!— вспылила Самира.— Ты саму себя загоняешь в глухой угол, позволяя мужчине стать смыслом своей жизни. Думаешь, он пошел бы на такие жертвы, на какие пошла ты? Подставил бы под сомнение честь семьи? Позволил бы своей невесте встречаться с другим мужчиной? А сестре, дочери?

Мне нечего было ей сказать, но она сама умерила свой пыл, просто обняв меня:

—Любовь приходит и уходит, оставляя после себя глубокую ноющую рану,— спокойно пояснила она.— Страсть сжигает дотла, превращая его в пепелище. Но если о любви можно вспоминать с благоговением и трепетом, то о страсти будешь жалеть.

—А если уже поздно?— С вызовом спросила я.

—Поздно, значит, поздно.— Обреченно выдохнула Самира, выпуская меня из объятий, но все же сказала уже спокойнее:— Не отдавай себя всю ему. Оставь хотя бы крошечный уголок своего собственного, личного «Я»,— посоветовала она.— Оно еще пригодится тебе потом, когда будешь собирать себя по кусочкам обратно.

—Думаешь, я не выдержу расставания?— Почему-то именно в этот момент я вдруг отчетливо осознала, что еще ни разу не подумала о том, что будет, когда наши с Асером отношения подойдут к концу.

—Выдержишь,— заверила Самира, отступая к окну.— Если бы не была способна выдержать, не прыгнула бы в этот омут с головой. Только бери пример с некоторых местных женщин. Они не пускают мужчину в сердце. Они пользуются ими.

Я хотела-было сказать «Не верю», но вовремя вспомнила о ключевом «некоторые».

—А как же ты с мужем?— Спросила вслух.

—Поначалу я была такая же наивная.— Мягко улыбнулась Самира, вспоминая о чем-то своем, потом же добавила с легкой грустью:— Но я живу здесь уже слишком долго, чтобы оставаться прежней. Окружение обтесывает, меняет под себя.— Она принялась расправлять кухонное полотенце, теребя его и словно не решаясь сказать что-то, пока, наконец, не произнесла:— Славянки жалеют мужчин, они жертвенны по своей натуре. Иначе почему многие из них стали мусульманками и покинули родные края, выйдя замуж за арабов? Но вот беда: мало кто из мужчин способен оценить такую жертвенность.

От меня не ускользнуло сказанное ею «они», но я просто облокотилась о дверной косяк, приготовившись слушать внимательнее.

—Местные же полагаются в выборе на свою семью.— Продолжала Самира, отложив полотенце и развернувшись ко мне.— Они более приземленные. Мужчина — глава, человек, который ответственен за семью и должен заботиться обо всех ее членах. Не женщина радуется тому, что мужчина ее избрал, а он должен заслужить право получить ее. Теперь ты видишь разницу?

—Я сама выбрала Асера,— заметила я.

—Не сомневаюсь,— заверила Самира и посоветовала:.— Но не забывай о том, что я тебе сказала. Кто знает, может, это еще пригодится когда-нибудь.

Я долго думала над словами своей куда более мудрой советчицы и все равно многого не могла понять. Образы, нарисованные ею, мягко говоря, противоречили сложившемуся у меня представлению о Ближнем Востоке, а точнее странах Магриба, но нельзя было не признать: выглядели правдоподобно.

И разве не в этом крылась огромная проблема нашего современного общества? Сколько раз я слышала от подруг, что парни перевелись, а настоящих мужчин нет. Но, может, мы сами в этом виноваты? Хотели завоевателя, а радуемся "синице в руках". Убедили себя в том, что нет ничего хуже одиночества, да и вообще мужская смертность выше, а потому вымирающий вид нужно холить и лелеять. Распрощались с гордостью и достоинством, собственноручно вручив право выбора мужчинам. И сейчас они, холимые и лелеемые, все чаще втаптывали в грязь самооценку тех, кто о них заботился. Редкий вид. А, значит, его представители могут выбирать из толпы кандидаток самую по их мнению достойную. И нынешняя подруга не застрахована от поражения, наоборот, она должна убеждать "редкого", что лучше других в зале ожидания.

Я вдруг пришла к мысли, что вывела новую теорию происхождения альфа-самцов; во всяком случае, в украинских реалиях. Правда, такие самцы чаще всего представляют из себя обычных паразитов. Настоящие "альфа" не сидят на обеспечении своей жены или сожительницы. А холимые представители редкого вида, имевшие все шансы стать мужчиной, но в силу нашего попустительства не ставшие, - запросто. Впрочем, у меня перед глазами были и другие примеры.

Помнила, как наш одноклассник месяцами добивался внимания моей подруги Ани. Она решила помучать его еще недельку, но дать согласие, и - о, случай! - на этой самой неделе состоялась школьная дискотека, где менее переборчивая наша одноклассница повисла на парне, напару с ним напилась, а потом скрылась с ним в неизвестном направлении. Потом они встречались, пусть недолго, но этого хватило, чтобы Аня получила урок на всю свою жизнь и больше никогда не отказывала хоть сколь-либо понравившемуся парню. А наш одноклассник вырос, отучился, научился зарабатывать деньги и теперь полагал будто один его вид должен был приводить слабый пол в восторг. Если не приводил или не позволял качественно вытирать о себя ноги, то просто вычеркивался из жизни.

Конечно, люди разные, и я со своим опытом отношений меньше всех походила на человека, который мог осуждать других. Но почему-то именно в Марокко вдруг осознала причины, по которым наше общество все больше походило на мир Алисы из зазеркалья, где каждый пытался найти себя и почему-то приходил к обратному.

Та самая менее переборчивая одноклассница во всех своих повадках копировала голливудские фильмы, буквально жила и дышала американской мечтой, которая стала такой доступной на экранах в нашу юность. Что могло быть свободнее свободного секса? И лишь позже, пожив на стажировке во Франции, я поняла основания этой свободы для женщины а западноевропейском обществе. Она основывалась на независимости личной и финансовой. В моей же стране, где в голову еще вдалбливалось "муж - охотник и добытчик", просто произошло уродливое искажение и подмена понятий. Украина стала ключевым направлением секс-туризма, потому что мужчины искренне полагали будто за ужин в ресторане могли получить бесплатный "десерт"особого рода. И, к сожалению, редко ошибались. А женщины продолжали верить в принца и добытчика, в какую-то эфемерную свободу, живя в королевстве кривых зеркал. Сейчас ситуация менялась, исправлялась, но несколько поколений уже были безнадежно упущены.

Вообще сложно контролировать что-то, если ты этим не владеешь, и сложно ценить того, кто сам себя не ценит.

* * *

Я снова находилась в гостях у Инайи. В этот раз ее навестила одна из многочисленных подружек, которую звали, кажется, Науваль (мне все еще было сложно запомнить имена всех местных женщин, с которыми меня познакомили). Удивительным был не сам факт визита, а то, что Науваль пришла с ребенком. До этого на пятничных посиделках дети всегда отсутствовали, и я лишь догадывалась об их наличии из разговоров. Правда, на улице была среда.

—Сегодня будет шумно,— заметила Инайя, кивая в сторону резвящегося с мамой у бассейна малыша лет двух-трех. Он все норовил залезть в ледяную воду, а она удерживала его от этого. Когда мальчуган повернул голову в мою сторону, я поняла, что влюбилась: огромные черные глаза с необычайно длинными густыми ресницами не могли никого оставить равнодушным. Вскоре Науваль переоделась и присоединилась к нашему с Инайей чаепитию, а маленький Фирас, несмотря на все уговоры, прилип к нам и никак не желал идти в сад. По большому счету, для того, чтобы развлекать его, не нужно было прилагать никаких усилий: он просто все время стоял рядом рядом и, не мигая, смотрел на меня.

—Ты ему нравишься,— заметила Науваль.

—Не знаю,— скромно ответила я.— У меня нет никакого опыта общения с детьми, но у тебя замечательный малыш.

—Да уж,— вставила Инайя и добавила, уже смеясь,— и очень бойкий! Кадый раз после их визита мы покупаем новые вазы в дом!

—А почему я раньше его не видела?— Стало интересно мне.

—Я оставляла его с няней, а сегодня она заболела,— ответила Науваль и театрально закатила глаза:— Ох, сегодня будет нелегко! Еще и за старшими в школу ехать: весь день насмарку.

Я вообще замечала за местными женщинами тягу к жестикуляции и мысленно улыбнулась. Раньше считала, что преувеличенно эмоциональна, а теперь понимала, что по сравнению с ними вообще сидела статуей.

Фирас что-то запищал, и был тут же оборван командным голосом своей мамы.

—Я решила не искать няню для своего малыша,— заметила Инайя и снова положила руку на еще незаметный живот, словно поглаживая свое дитя. Она всегда делала так, когда говорила о нем.

—Зря,— тут же отозвалась Науваль.— Возможно, с одним ребенком ты сможешь справиться, но какой ценой? Бессонные ночи, постоянная усталость, круги под глазами, ужасная внешность и никакого настроения. Подумай: будешь ли ты нужна такая своему мужу?

Я заметила, как Инайя напряглась, и решила отстоять ее точку зрения:

—Не все же дети такие. Может, ей повезет? В конце концов, она всегда сможет пригласить помощников, если пожелает, верно?— И улыбнулась Фирасу, чтобы занять себя чем-то более приятным.

—Даже если и повезет с ребенком, это все равно очень тяжело,— покачала головой Науваль.— Вспомни Рухайю,— обратилась она к Инайе,— у нее была замечательная спокойная девочка — и на кого она стала похожа? Конечно, мы все поддерживаем ее, говорим, что она выглядит прекрасно, но на самом-то деле сама видишь... — Она повела плечами, словно в подтверждение жалости к упоминаемой женщине, и взяла чашку с чаем.

Мне отчего-то вмиг показалось, что солнечный день помрачнел. Вместо белоснежного столика, за которым мы сидели, нарисовался старый деревянный пенек, вместо аккуратного сада — заброшенный. И только Фирас, теребящий меня за брючину, вернул в реальность.

—А в этой стране разве все могут позволить себе нянь?— Я решила подойти к обсуждению вопроса с другой стороны.

—Нет, конечно,— ответила Науваль, пока Инайя собиралась с мыслями.— Но если муж может обеспечить это, то почему бы и нет? Мужчины много работают, устают. Они хотят видеть праздник, приходя домой, а не уставшую жену без настроения. Кому захочется возвращаться в такой дом?

—Мне казалось, дети — это счастье... — Уже менее уверенно протянула я.

—Дети — это великое счастье!— Просияла она и протянула руки к Фирасу, который тут же подбежал к маме.— Альхамдулиллах у меня трое, и я знаю, о чем говорю.— Она посадила его к себе на колени и крепко поцеловала, но тут же снова повернулась ко мне:— При этом я осталась женщиной, которая заслуживает любви и уважения. Если я буду несчастна, то как могу сделать счастливыми остальных? Больше всего от моих проблем пострадает именно семья.

Черт побери, она была права в своей логике, но я все равно не могла принять ее позицию.

—Разве в вашей стране не так?— Тут же обратилась Науваль ко мне.

—Это зависит от семьи,— дипломатично ответила я, не сразу подобрав правильные слова,— но в основном женщины стараются заниматься детьми сами, не доверяя их воспитание малознакомым людям.

—У меня няня с отличными рекомендациями.— По лицу Науваль было видно, что она гордится этим. Фирас снова и снова ерзал на ее коленях, пока, наконец, не спустился вниз и не побежал к Инайе.

— Мы не экономили и подбирали весь персонал через агентство.— Продолжала Науваль.— К слову, ни разу об этом не пожалели. Я дам тебе телефон, дорогая,— улыбнулась она Инайе и та лишь, молча, кивнула, продолжая отвлекать Фираса, который норовил опрокинуть наш столик.

—Наверное, вашим мужьям приходится тяжело работать, чтобы обеспечить все потребности семьи.— Я сделала глоток чая.

—Это их обязанность,— тут же вставила Науваль.— Если бы они не могли этого делать, то не женились бы.

Я пошла дальше в своих расспросах, вспоминая слова Самиры:

—Наверное, вам их очень жаль.

Науваль посмотрела на меня как на умалишенную.

—Жалеть мужчину?— Похоже, в ее представлении эти слова были неупотребимы в одной предложении.— Если мужчина жалок, то это уже не мужчина. Жалеть его — недостойно.

—Жалеть —равносильно сомнению в его достоинстве и мужественности,— подытожила я, кивая, словно разбиралась в обсуждаемой теме и понимала, о чем речь.

—Конечно,— выдохнула Науваль.— Неужели у вас жалеют мужчин?

—Нет, конечно, нет,— нагло соврала я. К счастью, Инайя подключилась к разговору, и мы оставили не совсем комфортную для меня тему.

Мне отчего-то стало жаль мужа Науваль. В моем представлении эта женщина была далеко не подарок

Она полагала, что, создавая мужу праздник, выполняла свой долг жены наилучшим образом. По мне этот праздник скорее походил на театр или того хуже — настоящий балаган. В нем вряд ли было много от искренности. Хотелось осудить ее, осудить вообще такой стиль жизни, но я не могла: в конце концов, если всех устраивает такое положение дел и они счастливы, то кто я такая, чтобы вмешиваться? Я понимала логику поступков Науваль и модель ее семьи, просто не принимала в силу своей принадлежности другому миру. При этом у меня не было сомнений в том, что изложенный ею стиль жизни скорее всего был присущ и многим женам состоятельных людей моей родины. Наверное, это являлось своеобразным «диагнозом» высшей касты, к которой я не относилась.

Инайя же производила иное впечатление. Мне казалось, она скорее олицетворяла образ той самой газели, так часто воспеваемой арабскими поэтами. Прекрасной газели из сказок и народного творчества. Даже внешне подруга напоминала мне это красивое изящное животное, в особенности огромными глазами и какой-то сквозившей в ней доброте. Глядя на нее, я решила, что Самира ошибалась в своих выводах: что бы ни случилось между мной и Асером, Инайя не отвернется от меня, а останется верным и добрым другом. А еще из нее должна была выйти прекрасная мать, судя хотя бы по тому, что она за пять минут успокоила Фираса в то время, как Науваль это не удавалось сделать и за полчаса.

Мне вдруг стало интересно, какова была мать Асера, как она его воспитывала, какие отношения были у него с отцом, был ли он любим... Что сделало его собственно тем, кого я знала? Хотя сейчас мне почему-то стало казаться, что на самом деле я не знала о нем ровным счетом ничего.
___________________________________

Привет, Яночка!
Как мне понравилась глава! Она вышла такой многогранной.
Сцена между Кристиной и Асером - горячо Вот вроде и никаких подробностей ты не расписывала, а замечательно удалось передать страсть между героями.
Особенности быта и психологии восточных женщин тоже было читать крайне увлекательно. Тем более, что я ничего в этом не смыслю)
Кристина все больше увязает в своих чувствах к Асеру. И понятно, что вся эта ситуация лишь затишье перед бурей.
С нетерпением жду продолжения!
_________________