Клуб историков-любителей

Ты знаешь, Ирочка, Елена поместила эту историю на сайте, откликнулись довольно знающие врачи. Так они подтвердили, что действительно, это не выдумка, не пиар-ход, а есть, и довольно часто (?!!) встречается.....как его назвать... такое состояние именно у детей пра-пра...
Но, честно говоря, мне страшновато. Тут и взрослая психика-то не совсем реагирует, а тут - дети. Со всей глубиной восприятия.
_________________

Да , действительно, страшновато, у детей психика не сформировавшаяся, и последствия мало ли какие могут быть. Если я, взрослый человек, прочитала этот рассказ,и мне было не по себе, то ребенку-то все это принять и через себя пропустить... Хотя, повторюсь, впечатление сильное, до слез.
_________________

Мона! Душа моя! Спасибо огромное! *вытирая слезы на глазах...*
Как быстро этот мальчик повзрослел... И какие замечательные люди его окружают...родители, врач, друг... Удивительный рассказ.

Не знаю...они воспринимают конечно же иначе, чем взрослые, и многое просто как данность...

Я бы добавила и простотой восприятия... Когда взрослеешь, то простота и чистота часто теряется что ли, загромождается сомнениями и неверием. А дети другие...
___________________________________

Мона, всегда пожалуйста. Очень рада, что пригодились ссылки.

Это ты про прошлогодний конкурс "Дорогами войны"? Да, мы тогда выложились на все... невозможные проценты - всю душу вложили.
Но, думаю, Страница Памяти, которая откроется завтра, будет тоже и трогательной, и волнующей, и печалящей.
Как, впрочем, и все даты, связанные с этой войной.

Да уж. Ничего не поделаешь, гречка у нас теперь деликатес.

Мона, если ты о Марафоне на военную тему, то ты не опоздала: все рассказы о наших мужественных солдатах-дедах-прадедах-бабушках-прабабушках будут приниматься до 22 июня.
И, кстати, девочки, в нашем Литсалоне в Альманахе (это наш небольшой "журнал в журнале" от Клуба поэтов) появилась первая статья про одного из таких солдат. Думаю, вам будет интересно.
Вот ссылка на Марафон Памяти "Помним, гордимся!"

Мона... У меня нет слов... Просто нет слов...
Ощущение какое-то... удивительное... высокое... и тёплое... но очень печальное...
Спасибо тебе огромное за то, что поделилась с нами этим рассказом.
Если есть возможность, передай, пожалуйста, низкий поклон и мальчику, и маме, которая записала этот рассказ!
И, кстати, всё по теме, и именно для этого Клуба - хотя я думаю, что не только для него.
Может быть, можно этот рассказ оформить для Марафона Памяти? По-моему, он как раз для этого раздела.

Эльфи, ты права. Абсолютно с тобой согласна.
_________________

Спасибо за то, что живём.
За то, что живут наши дети.
Спасибо, что солнце встаёт
Для нас - всех живых - на рассвете.
_________________

Ну, Миона, в этот раз - просто удар под дых. Сильный рассказ. Юному автору - низкий поклон.
Думаю, это 35-ая во всём "виновата". Много месяцев прошло, как я там побывала, а до сих пор под впечатлением.
Есть на нашей карте такие места, где однажды побываешь - и на всю жизнь будто печать в душе. Я в Бресте много лет назад была (случайно попала), а до сих пор, кажется, каждый камень там помню, и те чувства, что я там испытала, никуда не ушли.
_________________

Мона, вот умеешь же ты откопать всегда нечто особенное!
Рассказ потрясающий, и я просто не верю, что его написал маленький мальчик! Кроме всего прочего. что написали девочки, у нег и писательский талант имеется - и еще какой!
Поймала себя на мысли, что читаю просто взахлеб!
_________________

 » Малинче

МАЛИНЧЕ

Современным исследователям хорошо известна история конкисты (завоевания) Мексики под руководством конкистадора (завоевателя) Эрнана Кортеса, которое началось в 1519 году и завершилось взятием столицей империи ацтеков Теночтитлана в 1521 г. Сама по себе история, как всего 600 испанцев покорили огромную ацтекскую империю, весьма интригующа и примечательна (правда, мифология несколько расходилась с реальностью – испанцы имели довольно приличное число союзников из числа индейских племен, в свое время покоренных ацтеками, а впоследствии вставших на сторону испанцев, чтобы поквитаться со своими поработителями). Еще больше интереса этой истории придавало участие в ней женщины. Это была Малиналли Тенепаль или Малинцин (так звучали варианты ее имени в индейских источниках), Донья Марина (под этим именем она была известна испанским хронистам конкисты) или Ла Малинче (современное ее имя в Мексике).
О жизни Малинче до 1519 года и после 1524 года известно очень мало. Основные сведения о ней сохранились за период с 1519 по 1524 годы, когда она была переводчицей, помощницей и наложницей Эрнана Кортеса. Дата рождения и место рождения Малинче неизвестно, считается, что она родилась в 1502 или 1505 гг. в день Малиналь (или Малиналли), отсюда следует её индейское имя. Считается, что она была первой дочерью касика (местного правителя) и, таким образом, членом привилегированного, образованного класса. Уровень её знаний и культуры, которыми она обладала, позволяет поверить в это, так как только знатные женщины могли учиться и иметь доступ к изучению более одного языка.
Считается, что её отец умер, когда Малинче была девочкой, а её мать повторно вышла замуж за другого касика, от которого она родила сына. Со слов Берналя Диаса (один из хронистов конкисты), с целью передачи наследства и права правления сыну, её родители продали Малинче в рабство индейцам-майя из Шикаланго. Вскоре её продали жителям Табаско, которые впоследствии передали её Кортесу вместе с другими девятнадцатью женщинами с целью избежать войны с испанцами и побудить их двигаться дальше.
Эта практика обмена женщин была присуща индейскому обществу. Ни испанцы, ни индейцы не считали это чем-то необычным. Эти женщины были «обучены» быть послушными всё время, кем бы хозяин или владелец не был. Ролью женщин в индейском обществе, как и в Европе, было послушание. Современный исследователь общественных отношений в индейском обществе перед конкистой пишет:
«Не поощрялись какие-либо занятия женщинам за исключением приготовления еды, прядения и занятия ткачеством, а знатных женщин, в частности, не допускали вообще к какой-либо деятельности для заработков на жизнь. У женщин, включая и знатных, были ограничены политические права, а знатные женщины были для их отцов и детей лишь связующим звеном с властью. Женщин исключили из права наследования и их не допускали к выполнению каких-либо официальных руководящих ролей.»
Малинче и другим переданным Кортесу индейским женщинам было без разницы, кто был их хозяином. Положение раба в индейском обществе уже приучило ее к полному подчинению приказам своих новых хозяев. Не испанцы, а именно индейская культура научила её быть гражданином второго сорта.
Кортес сразу же заставил этих женщин креститься и затем распределил среди своих отличившихся солдат. Малинче, наречённая Мариной, была отдана в личное пользование Алонсо Эрнандесу де Пуэртокарреро, известному конкистадору. Вскоре, после того как обнаружилось, что она может разговаривать на языке ацтеков, Кортес забрал её себе. Видимо, у Малинче были незаурядные лингвистические способности, так как она очень быстро освоила и испанский язык. Франсиско Лопес де Гомара (еще один хронист конкисты) пишет, что Малинче было «обещано Кортесом больше чем её собственная свобода, если она установит дружеские отношения между ним и людьми её страны, и он сказал ей, что хотел бы, чтобы она стала его переводчиком и секретарём». Так, она стала основным переводчиком Кортеса во время испанского путешествия к Теночтитлану, ацтекской столице.
После её верной службы Кортесу во время кампании, она родила ему сына Дона Мартина, который был потом отобран у матери и вырос в Испании. Это выглядит как чрезвычайно жестокое отношение к Малинче со стороны Кортеса, который сам так сильно зависел от способностей этой женщины, но это соответствует обращению с женщиной как с «купленной собственностью» и вполне соответствует законам патриархального общества. Многие исследователи утверждают, что Кортесу Малинче была нужна только в качестве любовницы и отрицают другие ее функции при знаменитом конкистадоре. Но это утверждение может быть опровергнуто фактом её повторного вызова Кортесом на службу во время своего гондурасского похода в 1524 году. Она ещё раз могла послужить ему проводником и переводчиком. Кортес имел любовные связи и с другими индейскими женщинами (от которых также имел детей), но обращение именно к Малинче в 1524 году доказывает, как важна она была для него в роли именно помощника, а не просто любовницы. И именно во время гондурасской кампании Малинче вышла замуж за Хуана Харамильо, одного из доверенного солдат Кортеса. Зачем Кортесу надо было выдавать её замуж, если она нужна была ему лишь в роли любовницы? Это событие показывает, что она значила для него больше чем просто любовница. На самом деле, выдав её замуж за конкистадора, Кортес придал её статусу законность и честь. Это указывало на «уважение, которым она пользовалась у испанцев». Также во время кампании Малинче случайно встретилась со своей матерью и сводным братом. Диас пишет, что они «боялись, что она отправит людей, чтобы умертвить их, и они плакали». Но вместо этого, она простила свою мать за то, что та продала её и говорила с ними о том, что она горда собой и вполне удовлетворена своим нынешним положением.
Уже после гондурасской кампании она опять исчезла и дата и место её смерти до сих пор остаётся загадкой. Однако, считается, что она умерла, будучи очень молодой, наиболее вероятно около 1530 года.
В работе Гомары, который сам не был свидетелем событий и все писал лишь со слов Кортеса, Малинче оценивается весьма скромно. Кортес приглушил ее роль в событиях конкисты (как, впрочем, и роль других, более рядовых конкистадоров) и Гомара следовал его словам. Это было обычно для патриархальной истории, где автор фокусирует внимание на герое-мужчине, а женщине отводится незначительная роль. Совсем по другому она описана в работе Диаса «Правдивая история о завоевании Новой Испании». Диас сам был участником завоевания и написал свою работу как оппонент произведения Гомары. Сам Диас был недоволен тем, что все успехи и заслуги конкисты Гомарой приписывались исключительно Кортесу и в своем сочинении больше уделял внимание деяниям рядовых членов конкисты, в том числе и Малинче. Диас делает Малинче настоящей героиней в своём труде и восхваляет её с любовью при каждой возможности. Он называет ее «самой превосходной женщиной», «исключительной красавицей», «претерпевшей много бед» до того, как она попала к испанцам.
На протяжении практически трёх столетий Малинче удостаивалась самой положительной роли в исторических книгах. После трудов Гомары и Диаса ничего нового о её жизни не было добавлено. Типичным колониальным представлением 17-18 вв. о Малинче было то, что она была «полезным и преданным переводчиком Кортеса».
Изменилась оценка роли Малинче в 19 веке. Из женщины, которую на протяжении трех столетий историки рассматривали исключительно в благоприятном свете, она превратилась в проклятую и очернённую историей фигуру.
Переломным моментом стала мексиканская независимость. После того, как Мексика в 1821 году получила независимость от Испании, репутация Малинче опустилась до репутации предательницы. Мексиканские националисты, начавшие проникать в мексиканское правительство, стали придумывать новые национальные особенности и идеи, начав с отвержения всего испанского, одновременно восхваляя доиспанскую индейскую культуру.
Целью националистов было внушение женщинам принятия позиции подчинения мужчинам, сделав их социально, физически и психологически зависимыми и преобразовав их в невидимые, безжизненные, никчемные, ничего не стоящие создания. В этой картинке мира непорочность и верность были объявлены наивысшей женской добродетелью. Малинче была использована в качестве примера женщины, которая отступила от поведения, ожидаемого от женского пола. Её окружили отрицательными символами и образами, её имя стало синонимом слов «измена» и «предательство». Малинче стала изображаться этакой красивой искусительницей, покорившей и уничтожившей свой собственный народ. Утверждалось, что она изменила Мексике, и если бы она была верна своему народу, то конкисты никогда не случилось бы. Историк Франс Блом в 1936 году написал, что «если бы не её верность Кортесу и его различным военачальникам, то она могла бы полностью уничтожить небольшую испанскую армию, призвав индейцев к всеобщему сопротивлению и нападению». Её имя стало основой для нового термина – малинчисмо (malinchismo). Историк Фернандо Горкаситас пишет, что «Malinchista (малинчист) это человек, который презирает местный образ жизни и всегда благоволит иноземцам ради выгоды или из-за чувства неполноценности». Так мексиканские историки сыграли значимую роль в воспитательной программе националистов, создав литературный стиль и возведя отрицательный образ, который до сих пор окружает её. Художник Хосе Клементе Ороско продолжил это направление в своей грубой картине, нарисованной в 1926 году, на которой изображены нагие, обнимающиеся Малинче и Кортес на вершине горки из трупов зарезанных индейцев.
Почему же именно на Малинче была возложена главная ответственность за завоевание древней Мексики испанцами? Ведь хорошо известно, что Кортес и его испанские сотоварищи действовали не в одиночку: империю ацтеков вместе с ним громили несколько тысяч союзников-индейцев (тотонаки, тлашкала, тескоко и других), чья роль была несравненно более худшей и одиозной, чем роль Малинче. Она просто переводила, снабжала сведениями о местном населении и обычаях, участвовала в переговорах и т.д. А индейские союзники Кортеса, которые тоже выступали как проводники и осведомители, кроме того вместе с испанцами убивали ацтеков – людей одного с ними цвета кожи. Тем не менее эти мужчины-индейцы не были националистической пропагандой выбраны в качестве символа измены, а эта позорная роль была целиком и полностью возложена на плечи одной-единственной женщины.
Это произошло, наверняка, по той же самой причине, по которой Ева, а не Адам была объявлена виновницей грехопадения всего человеческого рода. В условиях патриархального общества женщинам всегда приписываются самые «черные» дела и никакие аргументы не способны поколебать это представление, навязываемое господствующими «мужскими» взглядами и представлениями. Судите сами: именно мужчины развязывают и ведут войны, где убивают друг друга, одновременно не щадя и мирное население: «в расход» идут и дети, и женщины, и старики. Если взять статистику осужденных преступников в современном мире, то окажется, что на одну женщину-преступницу приходится 6 преступников-мужчин. А если брать статистику осуждений за тяжкие преступления против человеческой личности, связанные со смертью жертвы или тяжкими телесными повреждениями и т.д., то здесь расхождение достигает уже десятков раз в пользу мужчин. И все равно в патриархальном обществе именно женщина, а не мужчина всегда считается главной носительницей зла. Вот и мексиканские националисты 19 века в качестве «козла отпущения» избрали не индейских союзников Кортеса – мужчин, а Малинче – женщину.
Но была ли Малинче шлюхой и предательницей, как ее с такой легкостью назвали националисты?
Проще всего отмести обвинения в распутстве, хотя личность Малинче в качестве любовницы Пуэртокарреро и Кортеса, а впоследствии жены Харамильо, кажется и вправду подходит под так называемую характеристику «сексуальной измены». Но была ли у неё альтернатива? Если бы она была свободной женщиной, имела возможность свободно выбирать себе любовников для удовлетворения своих сексуальных желаний – тогда клеймо «шлюхи» было бы вполне понятно. Но Малинче свободной не была и не по своей воле ложилась в постель к вышеназванным испанцам. Решения принимала не она. Быть передаваемой от человека к человеку не её выбор, а её судьба. Она была жертвой патриархальных взглядов того времени – женщины были вещами для мужчин. Рассказ о ней действительно изобилует насилием и дурным обращением с ней, сначала со стороны индейцев, а позже – испанцев. Что она могла поделать? Что бы она добилась, воспротивившись этому? Любая красивая рабыня, ставшая собственностью мужчины во все времена и у всех народов, должна была либо подчиниться сексуальным притязаниям хозяина-мужчины, либо умереть – и порою нелегкой смертью.
Гораздо более страшно и внешне вроде бы обоснованно звучит обвинение в предательстве. Действительно, Малинче, будучи индеанкой, помогла «бледнолицым» испанцам завоевать земли людей одного с ней цвета кожи. Вроде бы все правильно- предательство, измена, неверность… Но верность – это не нечто абстрактное, верность должна быть – кому-то или чему-то.
Чему же могла быть верной Малинче?
Могла ли она быть верной себе? А это включает такие понятия, как наличие гордости и самоуважения, осознания ценности своей личности в этом мире. Ацтекские «принцы» Киутлаук и Куатемок готовы были умереть, сражаясь, чтобы отстоять свое место на самом верху социальной пирамиды ацтеков, сохранить в неприкосновенности мир, в котором они выросли, и свое место в нем. Однако самоуважение и гордость, порою преувеличенные, как у большинства представителей знати, в них воспитывались и культивировались с младенчества. Простые ацтеки тоже сражались за себя, за свою свободу, не желая становиться рабами испанцев. Но они привыкли быть хотя бы относительно свободными в том ацтекском обществе, в котором с детских лет существовали. Малинче верностью такого рода не могла обладать. Ибо и гордость, и самоуважение были напрочь выбиты и вытравлены в ней с того самого момента, как она стала рабыней, а свободы она была полностью и абсолютно лишена.
Могла ли быть верной семье, людям одной с собой крови? Могла ли чувствовать так, как чувствовали сотни тысяч знатных и простых ацтеков, которые в сражениях с испанцами защищали от них своих детей, жен, стариков-родителей, всех других родичей? И такого рода верность Малинче не могла быть ведома. Потому что она была выкинута из своей семьи как ненужный мусор; самыми близкими и дорогими людьми, которые были должны защищать малолетнюю девочку от жестокости и уродства мира, она была обречена на жалкую участь рабыни в чужом племени. Осознание кровных уз, почти болезненной привязанности к своей семье, все, что воспитывается в человеке годами и десятилетиями СЕМЕЙНОЙ жизни – этого в ней не могло быть. К чести Малинче надо сказать, что и зла на своих родичей за их предательство она не затаила. Я уже описывала, что в 1524 г. во время походя Кортеса на Гондурас, Малинче встретила своих родных, и они не обрадовались этой встрече, так как ожидали, что она будет им мстить за то, что они обрекли ее на рабскую участь. Но она этого не сделала и простила их.
Могла ли Малинче хранить верность земле, на которой она родилась и жила? Ведь многие ацтеки в сражениях с испанцами отстаивали свою землю и свою собственность над ней – у кого большую, у кого небольшую. Ответ на этот вопрос очевиден – Малинче нечего было отстаивать в этом смысле: как рабыня, она была полностью лишена земли и собственности.
Могла ли Малинче хранить верность государству, величественной империи ацтеков, какой то абстрактной «индейской общности», скрепленной в рамках ацтекского государства? Здесь необходим определенный исторический экскурс.
Во-первых, важно помнить, что в то время идеи государственности не существовало. Даже когда ацтеки доминировали на большей территории современной центральной Мексики, Мексика не была единым государством и, конечно же, о единой нации даже речи не может идти. Было несколько племён, которые с презрением и ненавистью относились к ацтекам и устали от их системы податей, включая племена тлашкала, тескоко, тотонаков и других, обеспечивших Кортеса и испанцев большой армией во время их похода на Теночтитлан. Испанцы воспользовались враждебным отношением и затаенной обидой на ацтеков со стороны других индейцев. До сих пор индейцев этих племен не считают ни изменниками, ни предателями, несмотря на то, что они, очевидно, сыграли куда большую роль в поражении ацтеков нежели Малинче.
Во-вторых, население Мексики в те времена не воспринимало себя единой сущностью. Не воспринимали они себя «объединёнными индейцами против европейцев». Вместо этого они идентифицировали себя как мешики (ацтеки), тлашкальтеки, чолультеки и т.д. Раз Малинче не была одной из ацтеков, тогда как она может рассматриваться в качестве их предателя? Она определённо не могла считать себя принадлежной к племени ацтеков, так как её народ не был ацтеками и её родина находилась вне юрисдикции ацтекской системы сбора дани. Для того чтобы обвинить Малинче в предательстве необходимо рассматривать индейцев как одну нацию, что было абсурдным в те времена. Индейцы были разобщены и сами не воспринимали себя как единую нацию. Только позднее, в условиях 19 века, когда исчезли племенные различия между отдельными индейскими племенами, когда все потомки древнего населения Мексики заговорили на одном испанском языке, имели одну католическую веру, общие обычаи и традиции, общую ненависть к потомкам испанских завоевателей, которые составили верхушку правящего класса Мексики – только тогда и возникло осознание себя как единой мексиканской нации. Если бы древнего индейского воина, принадлежавшего к племени тлашкала и воевавшему вместе с Кортесом, спросить: как ты можешь воевать с ацтеками, ведь вы оба мексиканцы – он бы просто ничего не понял и объяснил, что тлашкальцы и ацтеки – это разные люди и исконные враги. У Малинче этого чувства «индейской общности» не было вообще – свободные индейцы хотя бы могли ощущать себя принадлежными к какому-то индейскому племени. Малинче, как рабыня, передаваемая от одного племени к другому, и этого чувства принадлежности не могла иметь.
Итак, верностью себе, своей семье, земле, народу, государству и т.д. Малинче действительно не обладала. ИБО ВСЕ ПЕРЕЧИСЛЕННЫЕ ВИДЫ ВЕРНОСТИ ЯВЛЯЮТСЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬЮ СВОБОДНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ. А свободным человеком Малинче не была.
Будучи рабыней, она могла хранить верность только одному человеку – своему хозяину. В данном случае – Эрнану Кортесу и его соратникам. И в этом случае Малинче представила примеры поистине незыблемой верности.
В исторических источниках хорошо описаны события в Чолуле, произошедшиена пути в столицу ацтеков Теночтитлан. Различные источники, включая и Диаса с Гомарой, совершенно чётко дают знать, что Малинче спасла испанцев от заговора чолультеков, собиравшихся устроить резню. Одна знатная женщина из Чолулы, жена военачальника, знавшего о тайном плане, пыталась спасти Малинче, предложив ей в мужья своего сына если она немедленно покинет город вместе с ней. Вместо того, чтобы подло убежать вместе с этой женщиной, она искусно выведала у неё об этом плане и затем помчалась к Кортесу рассказать ему об этом, доказав тем самым свою преданность испанцам. Её быстрые действия спасли испанцев, но способствовали безжалостному и жестокому возмездию Кортеса, в ходе которого были зарезаны сотни чолультеков.
Малинче спасла испанцев от уничтожения еще в одном случае благодаря своей проницательности, решительности и преданности. У Тлашкалы она предупредила Кортеса об опасности со стороны шпионов, находившихся среди них, а позже помогла ему договориться об альянсе с тлашкальтеками, который в конечном счёте решил окончательную судьбу ацтеков. Мексиканские националисты увидели в этих двух эпизодах ясный и чёткий пример предательства Малинче и использовали это в своей политической программе.
Малинче не была просто переводчиком, а сыграла жизненно важные роли в завоевании, которые не следует недооценивать. В качестве гида и стратегического советника Кортеса она обеспечивала его важной информацией по географии районов вдоль дороги на Теночтитлан, а также сведениями о силе и слабостях ацтекского государства и о религии и обычаях народа. Она также занималась обеспечением провиантом и кровом испанцев, что сделало её популярной среди солдат. Гомара писал о её пользе и стратегической важности, а также о её способностях в общении с заключёнными и допросах шпионов. Он указал на то, что она уведомила Кортеса о нескольких вассалах ацтекского государства, которые устали от тирании Монтесумы и были готовы к восстанию. Это был тот тип информации, которая была жизненно необходима Кортесу и без которой он не смог бы взять вверх над ситуацией и иметь преимущество; это сделало Малинче бесценной для него. Но все вышеперечисленные примеры «сотрудничества» Малинче с испанскими конкистадорами ничуть не больше того сотрудничества, которое продемонстрировали индейцы-союзники Кортеса, которые вместе с ним громили империю ацтеков и убивали людей одного с ними цвета кожи.
Испанцы хорошо оценили ту верность им, которую продемонстрировала Малинче. Диас всегда писал о ней используя титул Донья (Госпожа) перед именем и очень беспокоился о том, что индейцы думали о ней. Он утверждал, что «Донья Марина была очень важной личностью и ей подчинялись беспрекословно все индейцы Новой Испании». Он также писал, что она настолько была уважаема индейцами, что они Кортеса звали «Малинче», тем самым подтверждая её личное влияние. Но Диас также осознавал и её важность для испанцев, и написал после Тлашкальской кампании, по пути в Теночтитлан, о её неослабевающей преданности и храбрости:
«Но позвольте мне сказать о том, что Донья Марина, хотя и являлась индеанкой, обладала такой храбростью, что, несмотря на то, что она слышала каждый день о намерениях индейцев убить нас и съесть наши тела с чили, видела, что мы были окружены в последних боях и знала, что мы все изранены и нездоровы, сама не показывала слабости, а лишь отвагу большую, чем присуще женщине».
Восхищение испанца Диаса вполне понятно. Но самое удивительное заключается в том, что и индейцы, знавшие Малинче, очень уважали её. Во флорентийском кодексе, написанном после конкисты, писцы при каждом упоминании о ней добавляли к её имени окончание «-цин», выражающее почтение. Также они обращались и к Монтесуме, ацтекскому тлатоани (правителю). Таким образом, ясно, что ни сопротивление испанцам, ни окончательная капитуляция не лишили её особого уважения в их глазах. Малинче также появлялась в индейских пиктографических документах и картах 16 века, в которых была изображена влиятельной, но не злой и не безнравственной. Из этих рисунков было ясно, что она никогда не теряла уважение среди местного населения даже после конкисты.
Видимо индейцы-современники Малинче лучше могли понять эту женщину, действовавшую сообразно условиям своего времени и воспитания, чем современные националисты, которые судят ее и подгоняют под мерки нынешних, неизвестных ей понятий.
Малинче, безусловно, сыграла роковую роль при завоевании Мексики. Но никакой другой роли она бы и не смогла сыграть. Ее продали, поработили, принуждали в течение всей ее жизни до встречи с испанцами. Сама система воспитания и формирования ее как женщины-рабыни была направлена на то, чтобы искоренить в ней все качества и чувства, присущие свободному человеку, имеющему право выбора. Гордость за свое место в мире, самоуважение, преданность семье и кровным родственникам, своему народу и государству – если зачатки этих чувств и были в ней, то годы рабства полностью стерли и уничтожили все это. Ибо в рабе ценилось только одно качество – преданность и верность своему хозяину. А высшей добродетелью считалось повиновение НЕРАССУЖДАЮЩЕЕ.
И в Малинче эти свойства были воспитаны и культивированы в полной мере той самой индейской культурой, в уничтожении которой ее обвиняют. Думаю, если бы вместо Эрнана Кортеса ее хозяином стал бы Монтесума или другой ацтекский правитель или воин, Малинче стала бы преданно и верно служить ему и вместе с ним – всему ацтекскому народу и государству. Ее сделали и воспитали рабыней, верно служащей лишь хозяину, – она оправдывала свое предназначение. И посему совершенно несправедливо и абсурдно к человеку, воспитанному быть рабом, предъявлять требования как к свободному человеку. Так как она была жертвой патриархальной системы того времени, то ярлыки, навязываемые ей националистами и приверженцами патриархальных взглядов в наши дни, несправедливы.
В рамках же той жалкой роли, которая была отведена Малинче в этом мире, она проявила себя наилучшим образом. Те, кто ломал и «подгонял» ее до навязанной ей рабской роли в этом мире, все же не смогли до конца сломать ее. Да, она потеряла представление о себе, как о части индейского общества, не ощущала принадлежность к нему и накладываемые этой принадлежностью обязательства. Узы крови, патриотизм, гордость своей принадлежностью к определенному народу и государству, все, что воспитывалось в свободных ацтекских детях (особенно в мальчиках, как в будущих воинах) с детских лет с помощью легенд, сказаний, историй о славном прошлом и настоящем их народа – все это для Малинче, как для рабыни, было звук пустой. Индейское общество отняло у нее все, вплоть до личной свободы, и она не могла считать себя обязанной защищать его и хранить ему верность. Но свои личные устремления, инстинкт самосохранения и выживания, стремление подняться выше своей жалкой рабской участи – этого в ней не сумели заглушить. Она использовала свою храбрость, преданность, лингвистические навыки для того, чтобы наконец перестать быть рабой и жертвой и занять в этом мире более высокое положение. Она сумела взять в руки свою судьбу и преобразила себя от бесправной и бессловесной рабыни до вершителя истории. И вполне понятна ее преданность Кортесу и испанцам: соплеменники-индейцы ничего не дали ей, а отняли все. Кортес дал ей шанс: он обещал освободить ее от рабской участи и вознаградить. И Малинче использовала этот шанс. Она поступила так, как многие советовали бы сейчас поступать любому человеку: использовала свои силы и способности, чтобы выжить и добиться успеха. А силы и способности у нее были: она была сильной, одаренной женщиной, наделенной мощным инстинктом выживания в самых трудных жизненных обстоятельствах. Все эти ее характеристики помогли ей прорвать ограничения, наложенные на нее ее же обществом, и поставить в ряд с другими важными деятелями истории того времени.
Любое человеческое общество, которое для собственных интересов воспитывает себе рабов, должно быть готово к тому, что силы и способности униженных до крайнего положения людей, рано или поздно могут быть направлены на уничтожение и разрушение этого общества. И пример Малинче является одним из наиболее ярких.
Все свои личные незаурядные качества эта сильная и талантливая женщина обратила на рабскую службу тем людям, которые разрушили общество, взрастившее Малинче и сделавшее все для того, чтобы она стала идеальной рабыней. Ее не учили быть свободной – рассуждать, бунтовать при виде несправедливости, делать свободный выбор между добром и злом, гордиться своей принадлежностью к какому-то племени или государству, быть готовой защищать его. Ее учили быть рабыней – и только. Значит: верно служить хозяину – кем бы он не был, каким бы он не был, и НИКОГДА не выступать против него – что бы он не делал. А когда она последовательно, непоколебимо и верно исполнила то, к чему ее приучили, то тут посыпались упреки: почему она не восстала против хозяина, не поняла, что он делает несправедливое дело – завоевывает чужую землю – и не воспротивилась этому.
Но рассуждать и бороться – это принадлежность свободной личности. Раба же приучают только к одному – ПОВИНОВАТЬСЯ. И Малинче превосходно выполнила эту возложенную на нее индейским обществом функцию. Поэтому упреки националистов в адрес РАБЫНИ Малинче – почему она не повела себя как СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК – звучат по меньшей мере несправедливо.
___________________________________

 » История Зорро

miroslava Поздравляю!



Здесь уже упоминали индейского писателя Риджа, который написал про Хоакина Мурьету. Знал бы он, какого персонажа выпускает на волю Итак, Зорро:
Найдется ли тот, кто не знает Зорро? Кто не смотрел в детстве фильм о благородном и бесстрашном идальго в черной бархатной маске? Широкая шляпа, острая шпага, быстрый чёрный конь, необычайная удачливость, таинственность и красота сделали Зорро кумиром миллионов.
Днём Зорро – Диего-де-ла-Вега - богатый скучающий аристократ, бездельник, но по ночам он надевает маску, берет шпагу и чинит правосудие, наказывая преступников, держа в страхе богачей.
Он, как Робин Гуд, отнимает деньги у богатых и раздает беднякам, он всегда приходит на помощь тем, кто в беде. Приключения, погони, драки, метание ножей, трюки, поединки на шпагах и, конечно, романтическая любовь – вот что такое история Зорро!

В переводе с испанского «Зорро» означает лис, хитрец.
Подходящее прозвище: ведь он частенько отставлял своих врагов в дураках!
Но не только хитрость сделала Зорро легендой: смелость, ловкость, благородство, борьба против угнетателей своего народа тоже были присущи мстителю в маске.
Откуда же взялась легенда о Зорро?
Конец девятнадцатого, начало двадцатого веков было нелегким временем для мексиканского народа. Ослабленная войнами за независимость с Испанией и США, страна потеряла более половины своих территорий, в том числе богатейший своими природными ресурсами Техас.
Народ устал от войны, людям нужна была надежда. Мексика – страна с богатейшей историей, с местным индейским фольклором, окутанная мистическими легендами латиноамериканской культуры, жила в ожидании чуда: появления героя, способного защитить бедных и наказать обидчиков. Зорро стал единственной надеждой мексиканского народа обрести свободу и независимость.



Но существовал ли у Зорро реальный прототип?
Существовал, и даже не один, а два.
Версия первая: Хоакин Мурьета

Говорят, что именно он стал прототипом Зорро.
Впервые имя легендарного разбойника эпохи «золотой лихорадки» появилось в повести журналиста Джона Роллина Риджа «Жизнь и смерть Хоакина Мурьеты» в 1854-ом года.
Легенды гласят, что герой родился в 1830-ом году в Мексике, но некоторые источники утверждают, что он был чилийцем, его точное место рождения остаётся предметом споров: это либо Аламос в северо-западном мексиканском штате Сонора, или в Кильота в Чили, близ Вальпараисо.
Во времена «золотой лихорадки» его семья переехала в Калифорнию.
Мурьета был последней надеждой в защите мексиканцев от нападок гринго.
Он стал главарём бандитской группы, известной как «Пять Хоакинов».
Говорят, что на преступления он пошел из мести к янки, которые жестоко обошлись с его семьей, повесив его родного брата за преступление, которое он не совершал, а его возлюбленная Росита была зверски избита и изнасилована.
Смелость и благородство Мурьеты, боровшегося с дискриминацией мексиканцев а и жестоко наказывающего обидчиков, сделали его героем.


Мурьета быстро стал легендой, приобретя репутацию объявленного вне закона героя, который боролся за справедливость
Он, конечно, добывал деньги преступным путем, но всегда был честным по отношению к своим соратникам, и раздавал награбленное беднякам, которым больше неоткуда было ждать помощи. Газеты много писали о легендарном разбойнике, о громадном состоянии, которое он собрал, о его кровожадности и беспринципности. Но популярность его среди народа росла с каждым днем.
Власти не покладая рук охотились за знаменитым разбойником и однажды, капитан рейнджеров Гарри Лав, все же настиг банду Мурьеты.
Члены отряда утверждали, что они убили главаря и по традиции закона и правопорядка старой школы, в качестве доказательства своей победы обезглавили его.



За его поимку капитан получил награду в пять тысяч долларов, что было огромной суммой денег на то время. Правда, несмотря на предоставленные доказательства, многие не верили, что убитый действительно был Хоакином Мурьетой, потому что вести о нем всплывали здесь и там и после печального события. Поговаривали так же, что настоящий Мурьета вернулся на родину в Мексику.
Будем верить в это и мы.


Версия вторая:Вильям Лампорт

Вильям Лампорт родился в Дублине, в богатой и знатной ирландской семье. Он получил блестящее образование: закончил колледж иезуитов и лондонский университет. Как и полагается ирландцу, Вильям ненавидел англичан – поработителей его родной страны.
Однажды на дуэли он убил англичанина, после чего Вильяма ждала виселица.
Ирландскому задире пришлось срочно уносить ноги.
На торговом корабле он отплыл к берегам Нового Света.
Вскоре родовитый дворянин занялся пиратским ремеслом и к двадцати годам побывал во многих странах. Потом судьба занесла его в Испанию, где он сменил имя и фамилию, назвавшись на испанский лад Хулио Ломбардо.
К тому времени Вильям стал заправским донжуаном и, после очередной любовной истории, которая сопровождалась громким скандалом, бывшему пирату пришлось срочно покинуть гостеприимную Испанию и отправиться в Мексику. В кармане у Лампорта лежало рекомендательное письмо от его покровителя – герцога Оливареса и письмо это помогло Вильяму неплохо устроиться но новом месте.
Мексика понравилась Лампорту.
Он выполнял поручения своего патрона, свел знакомства с индейцами – коренными жителями Мексики. Вильям был любознателен, обряды первобытной магии и астрология, в которых индейцы-ацтеки были сильны, заинтересовали его.
Но любознательность едва не погубила его: святейшая инквизиция дозналась о странных (с ее точки зрения) увлечениях ирландца и обвинили его в колдовстве и в занятиях черной магией.
Обратили внимание на Вильяма и светские власти Мексики: они заподозрили его в организации заговора против испанской короны. Лампорта арестовали и бросили в тюрьму.
В тюрьме Мехико он провел долгих десять лет.
Следствие по делу «чернокнижника и заговорщика» длилось долго. Неизвестно, что в конце концов решили бы святые отцы благородные доны, но только Вильям не стал ждать их решения: с помощью своих друзей-индейцев он бежал из-под стражи.
Так начались его приключения, о которых еще долго будут рассказывать местные жители. Они утверждали, что по ночам всадник в черной маске разъезжает по улицам Мехико и расклеивает на стенах домов прокламации, высмеивавшие местные власти и саму святейшую инквизицию. Так рождалась легенда о герое!
Но Лампорт изменил бы сам себе, если бы, помимо благородной борьбы, не уделял внимание и прекрасным дамам.



Неисправимый донжуан развлекался с сеньорами и сеньоритами, которые с ума сходили от любви к отважному таинственному герою, а Лампорт, как благородный человек, не мог отказать ни одной из них!
Амурные похождения его в конце концов и погубили
В письме епископа Мехико испанскому королю сообщаются некоторые подробности поимки беглого мятежника: Лампорт был застукан в постели вице-короля Мексики в обществе супруги наместника испанского монарха в Новом Свете.
После ареста он провел в тюрьме целых семь лет. Оковы с него не снимали, охрана день и ночь была начеку, так что о побеге и думать было нечего.
Суд святейшей инквизиции приговорил еретика и чернокнижника к сожжению на костре. Казнь должна была состояться на главной площади Мехико.
Но Вильям, зная о мучительной смерти, которая ожидала его, сумел перехитрить своих врагов. В тот момент, когда палач уже собирался поднести к дровам, политым оливковым маслом, свой факел, Лампорт резко дернулся всем телом и задушил себя веревкой, которой был привязан к столбу в центре костра.
Отважный ирландец умер, но мексиканцы сохранили веру во всадника в черной маске, неуловимого и неуязвимого, защитника бедных и борца с несправедливостью.



Литература, кино
В литературе же именем Зорро впервые воспользовался Джонстон Мак Каллей в 1919-ом году, назвав этим именем главного героя комиксов. Персонаж сразу понравился читателям, каждый новый выпуск они ждали с большим нетерпением. Вскоре по мотивам комиксов был написан роман «Проклятие Капистрано» - эта история положила начало череде романов о приключениях полюбившегося героя. Вскоре после выхода романа, сняли и фильм «Знак Зорро», главная роль в котором, досталась актеру Дугласу Файрбэнксту.
После успеха первого фильма снимают «Дон Ку – сын Зорро» в 1925-ом году и «Смелый кабальеро» в 1937-ом году.
Они были хорошо приняты публикой, и вскоре кинематограф предложил еще несколько фильмов о приключениях неуловимого героя.



В 1937-ом году увидел свет сериал «Зорро возвращается», с Джоном Кэррэлом в главной роли, а в 1939-м году - фильм с участием актера Рида Хэдли «Боевой легион Зорро». Приключения героя в маске становятся еще более захватывающими, в них Зорро путешествует уже не по пустыням и прериям Мексики, а в цивилизованном мире, где его окружали небоскребы, автомобили и поезда. Следующим актером, примерившим на себя эту роль был в 1940-ом году Тайрон Пауэр. Считается что его образ стал одним из самых удачных за всю историю киноэпопеи. Фильм «Знак Зорро» с его участием критиками был назван шедевром мирового кинематографа.
В последующие двадцать четыре года были сняты еще пять фильмов о приключениях Зорро. В 1974-ом году его сыграл знаменитый французский актер Ален Делон. Зорро в исполнении красавца Делона покорил сердца многих женщин.
В разные годы в роли Зорро снимались такие известные актеры, как Джош Тернер, Клейтон Мур, Фрэнк Лангела, Джордж Гамильтон, Генри Дарроу, Дункан Регех, каждый из которых приносил в образ народного любимца новые штрихи. За всю историю известно более шестидесяти пяти фильмов про знаменитого героя!
Если же говорить о более современной экранизации (1998г), то это фильм новозеландского режиссера Мартина Кэмпбэлла «Маска Зорро», главные роли в котором сыграли Антонио Бандерас, Энтони Хопкинс и красавица Кэтрин Зета Джонс.

Отсюда http://americanlegends.livejournal.com/27413.html. Если кого заинтересует, там немного больше.

Еще раз большое спасибо всем за поздравления с новым званием!

Шано, огромное спасибо за интересный материал о Зорро! Меня интересует только один вопрос - а когда жил Вильям Лампорт? По сноске я что-то не смогла ничего открыть...
___________________________________

miroslava странно, что пост не открывается, наверное, я что-то не то сделала, но можно зайти прямо на первую страницу сообщества http://americanlegends.livejournal.com/ она у меня сейчас открылась. Помимо Зорро, там еще много разных интересных историй. А насчет Лампорта говорят, вроде 17 век.

Спасибо, все открылось! Действительно, интересные истории! Как-то раньше не думалось, что с историей Нового Света связано так много легенд, а вот оказывается какая богатая культура!
___________________________________

Честно говоря, я всегда думала, что Зорро просто литературный герой.



Я читала эту книгу, на тот момент она показалась мне интересной.



Тоже так думала. Мне как-то даже интересно было читать о индейцах Но теперь поняла, что многое упустила

miroslava, спасибо за статью, очень интересно. Поздравляю
___________________________________

 » Дни календаря:прививка от оспы

Может не в тему, но немного о событии 14 мая 1796 года.

Английский хирург Эдвард Дженнер сделал успешную прививку от оспы восьмилетнему Джеймсу Фиппсу




Оспа и прививка от неё
Лет сто пятьдесят назад на улицах европейских городов можно было видеть чуть ли не на каждом шагу людей со следами оспы на лице. В иных местах даже трудно было встретить человека, не изуродованного оспой. Среди заразных болезней, которым человечество веками платило тяжелую дань, оспа занимала одно из первых мест. В Европе в XVIII в. ежегодно погибало от нее около 500 тыс. человек. А те, кто выздоравливал, оставались на всю жизнь изуродованными, а иногда и слепыми. Особенно велика была смертность от оспы среди детей, и больше всего в беднейших слоях населения.
В наше время картина совершенно иная.
И всегда, когда заходит речь об оспопрививании, люди с благодарностью вспоминают имя того, кто открыл способ борьбы с оспой. Это был выдающийся английский врач Эдвард Дженнер.
Интересно, что свое открытие Дженнер сделал в то время, когда еще никто не знал возбудителя этой болезни. Ведь первые болезнетворные микробы были изучены только в середине XIX столетия, а возбудитель оспы был открыт в 1906—1907 гг. Оказалось, что это мельчайшие шаровидные тельца. Их подробно изучили и описали ученые Патен и Морозов, поэтому они называются тельцами Патена— Морозова. Размер этих телец так мал, что под микроскопом они видны только после специальной обработки препарата — окрашивания серебром. Метод этот был введен известным советским ученым М. А. Морозовым около тридцати лет назад.
Дженнер открывает вакцину от оспы
Как же мог Дженнер открыть способ борьбы с заразной болезнью, не зная ее возбудителя? Исключительная наблюдательность, трудолюбие, целеустремленность и умение видеть то, на что другие не обращали серьезного внимания, помогли ему сделать это выдающееся открытие.
Дженнер был сельским врачом, когда обратил внимание на то, что люди, заразившиеся коровьей оспой, не заболевают натуральной человеческой. Дело в том, что у животных — коров, свиней, ослов, лошадей, верблюдов, овец — наблюдается болезнь, похожая на человеческую оспу. У больных животных на вымени и на коже образуются гнойные пузырьки, очень напоминающие оспенные пузырьки (пустулы), которые появляются на коже заболевшего оспой человека. У человека на месте таких заживших гнойничков навсегда остаются ямки — рябины.
Расспрашивая сельских жителей, Дженнер установил, что народ давно уже знает о какой-то связи между коровьей оспой и оспой человека. Доильщицы коров рассказывали Дженнеру, что все они, как правило, заражаются коровьей оспой и не заболевают натуральной. Опасная болезнь ограничивается у них появлением на руках оспенных пузырьков и лишь иногда сопровождается небольшим недомоганием.
Наблюдательный врач задумался над этим интересным явлением. Он стал изучать медицинские книги, в которых описывались народные средства борьбы с заразными болезнями. Так Дженнер узнал, что у многих народов мира издавна существует обычай заражать детей гноем оспенных пустул или подсохших оспенных корочек. Содержимое оспенных пустул и корочек наносилось на царапину, сделанную на коже. В этом месте обычно появлялся оспенный гнойничок. После такой прививки у людей чаще всего наблюдалось легкое заболевание. Но иногда они заболевали тяжелой натуральной оспой и умирали. Дженнеру стало ясно, что прививка человеку натуральной оспы — дело ненадежное и опасное.
Сопоставляя все эти сведения, тщательно обдумывая их, наблюдая за случаями заболеваний оспой людей и животных, Дженнер постепенно пришел к мысли, что можно искусственно заражать человека именно коровьей оспой и тем самым предохранять его от заболевания натуральной.
Прошли долгие тридцать лет напряженного труда и размышлений, прежде чем Дженнер решился провести первый опыт на человеке, чтобы доказать правильность своих выводов. И вот 14 мая 1796 г. он привил восьмилетнему мальчику Джемсу Фиппсу гной с руки женщины, заразившейся коровьей оспой. У мальчика появилось легкое недомогание, а через несколько дней он был совершенно здоров. Но стал ли он теперь невосприимчив к натуральной оспе? Это предстояло еще выяснить. Опять нужен был опыт, на этот раз уже опыт опасный — надо было поставить на карту здоровье, а может быть, и жизнь ребенка.
Опыт Дженнера с мальчиком и коровьей оспой, а потом с оспой
Вскоре там, где жил Дженнер, вспыхнула эпидемия натуральной оспы, и врач мог проверить действенность своего способа. Он взял гной из оспенной пустулы больного человека и заразил им Джемса. В течение трех мучительных суток Дженнер с огромным волнением ожидал результатов решающего опыта. И смелые надежды оправдались. Краснота, которая появилась на месте прививки оспенного гноя, исчезла, мальчик не заболел оспой. После прививки коровьей оспы он оказался невосприимчивым к натуральной. На одном из памятников, поставленных Дженнеру в итальянском городе Болонье, увековечен этот опыт. Скульптор изобразил великого английского врача, делающим прививку ребенку.
Противники оспопрививания и Дженнера
В 1798 г. Дженнер опубликовал свою работу о прививке оспы, и оспопрививание стало распространяться по всему миру. Однако сторонникам Дженнера пришлось преодолевать и недоверие, и прямое сопротивление невежественных, враждебно настроенных к науке людей. Особенно восстали против прививок церковники. Да и среди врачей в разных странах нашлось немало противников этого метода. Каких только нападок не пришлось выдержать Дженнеру и его сторонникам!
Говорили, например, что прививки коровьей оспы — противоестественное и потому противное «божьим законам» дело. Распространяли нелепые слухи, что у тех, кому привили коровью оспу вырастают рога и шерсть. В печати появляясь издевательские картинки на эту тему. Имело значение и то обстоятельство, что свое открытие Дженнер в то время не мог еще научно обосновать.
Но любое научное открытие рано или поздно получает признание. Так было и с оспопрививанием. Прививки коровьей оспы людям делались все чаще и давали все больший эффект, хотя случались порой неудачи, потому что врачи иногда пользовались дженнеровским способом недостаточно умело и по соблюдали всех необходимых условий. Дженнер умер 26 января 1823 г., на 74-м году жизни. Умирая, он уже знал, что его способ борьбы с оспой оказался великим благодеянием для человечества и получил широкое признание во всем мире. Многие научные общества избрали Дженнера своим почетным членом. В честь его были выбиты медали, а в ряде городов воздвигнуты памятники.
Вакцина и вакцинация
Но Дженнеру так и не пришлось узнать, в чем заключается научный смысл предложенного им способа. Только почти через шестьдесят лет французский микробиолог Луи Пастер научно обосновал его открытие. В 1881 г. на международном съезде врачей в Лондоне Пастер сделал свой исторический доклад о научных основах метода прививок против заразных болезней. Он сообщил, что нашел и разработал способ борьбы с заразными болезнями путем прививок ослабленных возбудителей. Такие прививка Пастер назвал вакцинацией, а прививаемый материал — вакцинами (по-латыни корова — «вакка»).
«Я придал слову вакцинация более широкое значение,— сказал Пастер,— в надежде, что наука освятит его как выражение признательности к заслугам и неизмеримой пользе, принесенной одним из величайших людей Англии — Дженнером».





И еще кратко о двух событиях.

На Дальнем Востоке:


Создание государства Израиль
14 мая 1948 г. в соответствии с планом разделения Палестины, принятым ООН, было провозглашено создание Государства Израиль.

_________________

Дженнер, конечно, великий человек, но история с мальчиком, которому привили оспу, боюсь, не так проста, как кажется на взгляд современного человека . Дело в том, что мне приходилось видеть другую картину, посвященную этому же событию, и там мальчик был не такой благополучный и хорошо одетый. Несколько хорошо одетых господ окружили перепуганного мальчика в обносках. Мальчика для опытов, скорее всего, взяли "из бедных". А бедные дети в то время были чем-то вроде расходного материала, и его жалко не было. Истории о мальчиках-трубочистах, в общем-то были обычными: про то, как они застревали в трубах, и как их оттуда доставали (или не доставали), можно, мне кажется, прочитать у Диккенса. В шахтах работали маленькие дети - их посылали в те забои, куда взрослому было не пролезть. В 5 - 7 лет, между прочим. На военных кораблях подносчиками пороха во время боя были такие же маленькие дети, потому что во время боя дверь в пороховой погреб плотно задраивали, чтобы туда ненароком не залетала пуля или осколок, и открывали маленький узкий лаз, куда мог протиснуться только ребенок. С тех пор, как в Англии начали распространяться машины, начала шириться безработица среди взрослых, потому что детский труд был куда выгоднее. Родители не могли найти работу и были вынуждены отправлять на фабрики своих детей. Причем ограничение детского рабочего дня 10 часами было принято только после многочисленных рабочих выступлений в 1840х годах, если не ошибаюсь.