Вечно с тобой (любовь, перемещение во времени)

Алёна, большое спасибо за отзыв! Рада, что понравилось
_________________

Тренажёр ему - мускулы качать)))

А мне только дай волю, я бы даже своему любимому главгерою патлы общипала во время драки

Ага, получится слащавый романчик

"Я - Форточи-ужас летящий на крыльях ночи! Я Фортащ - Чёрный плащ!"

Да уж, ступила малясь)) Надо было смотаться от того места как можно дальше Хотя надеялась, что домой вернётся...))

Жаль Половинчатые булки - очень секси зрелище)))

а они потом опять «сдуются»))))


не, я так не могу с любимчиками)))


ну, слащавые тоже должны быть но я писать особо слащавые не хочу))


второй вариант мне нравится больше))))


она смоталась.. а потом снова выползла


ничё, Лекси увидит его половинчатые булки)))))


_________________

Жаль

Ещё бы ты могла)) Вся надежда патлатых на тебя

Да когда одна слащавость - это фее


Пусть будет Фортащ, значит)))


Дурёшка)))

Она увидит, а мы нет

да, я их в беде не брошу)))


но иногда бывает такое настроение, что хочется чего-то полностью слащавого прочесть


ага)))





а вы прочитаете о том, что она это увидела


_________________

Ри, большое спасибо за продолжение!!!!!!!!! Да, вот Алекс и Форт встретились!!!!!!! И помог он ей, и спас, еще и лечением занялся!!!!!!! Мило конечно!!!!!!! Очень интересно наблюдать за их взаимоотношениями!!!!!!! Чувствуют, что есть что-то знакомое в друг друге, а что не поймут!!!!!!!! И что будет, когда Алекс поймет, с чем связано такое поведение Форта?!!!!!!
И конечно, любопытно, что же будет утром?!!!!!!!!!! Одни вопросы!!!!!!! Жду!!!!!!!!

Повезло им А вот моим патлатым не очень Одного обскубала и обесцветила, второго лысым сделаю...

У меня такого не бывает

Это уже не то

да уж, бедные твои патлатики!


а у меня очень-очень редко


а воображение на что?


и я отдельно записываю но тут что-то решила не отдельно))
_________________

Ринуль, приве-ет! Прочитала-таки продолжение! Хорошее и интригующее завершение первой части, молодец!
Да, Форт появился как никогда вовремя и хорошо, что в этой стычки с теми двумя придурками все прошло нормально, они поняли, что лучше больше к Алекс не лезть
Вот так вот Судьба свела их снова...
Представляю ощущения Алекс, когда она смогла нормально вымыться, хоть чем-то перекусить и лечь в постель, а не на землю! Всю неделю под дождем... да, бедная девочка, вот занесло ее во времени.
И действительно, понятно ее чувство, что она не может Форт солгать, но как тут скажешь правду? В то, что случилось с ней самой-то с трудом вериться...
В общем радует, что по-крайне мере у нее теперь есть крыша над головой
Спасибо за проду, Ринуль!
___________________________________

Эньчик, привет!!!


спасибо!


да, Форт объяснил им


а могла бы быть в тёплом доме, в своём времени тяжело ей было, конечно, но ничего, оклемается она быстро


вот-вот, я бы тоже побоялась сказать, по крайней мере вот так сразу, почти незнакомому человеку


ага))


спасибо за отзыв!
_________________

А мне не жалко


Это хорошо, что хоть редко))

Воображение - это одно, а действительность перед глазами - это другое, а ещё и возможность самой пощупать - это третье


Я тоже по-разному))

а мне жалко...





да там ничего такого уж особенного нет, чтобы щупать, так что многое не потеряешь


ой блин! спасибо, что сказала!!!

Яна, извини!!! пропустила твой отзыв


угу, может быть милым, когда захочет))


ничего, поймут ещё и не так уж и не скоро


посмотрим







спасибо за отзыв!
_________________

Ну понятное дело

Это да Так что пусть Лекси щупает))

будет
_________________

 » Часть II. Останься со мной. Глава 5

ЧАСТЬ II. ОСТАНЬСЯ СО МНОЙ

Глава 5

Брансуик, 1 июля

Проснулась Алекс в очень хорошем расположении духа, что противоречило обычной ситуации по утрам. А причиной этому было лишь то, что она проснулась не под мостом, а в кровати. Пусть и не в собственной кровати и даже не в своём времени, но — в кровати!
Закрыв глаза, она сильнее закуталась в одеяло и повернулась на бок. Она любила после того, как проснётся, понежиться в кровати ещё минут десять. Хотя эти десять минут нередко перерастали в пятнадцать, а то и в двадцать.
С сонной улыбкой на губах она вспомнила о заботе Форта. Но вместе с этим она вспомнила и о его жене, и о сыне... Улыбка сошла с лица Алекс, и она, открыв глаза, уставилась в потолок.
Как так вышло, что мысль об этом практически разбивает ей сердце? Она ощущала странный холод, забирающийся ей в самую душу... Странное, очень странное ощущение. Неуместное сравнение пришло ей в голову: даже на втором этаже коттеджа Тони, когда застала Эндри и Викки, она не ощущала такой пустоты в душе, как теперь, — лишь при мысли, что с Фортом ей ничего не светит.
— Боже... — простонала она, переворачиваясь на живот и утыкаясь носом в подушку. — Как глупо...
Она влюбилась в него. Влюбилась в Форта...
Как же была права Дженни, когда говорила, что она слишком часто и слишком легко влюбляется! Только если бы можно было как-то контролировать этот процесс... Но Алекс прекрасно понимала, что сердце её уже больно им.
В какой же момент её угораздило? После того, как он вчера её спас? Нет, раньше, она знала. Иначе она не была бы так безумно рада вчера, когда столкнулась с Фортом на улице. Да, радость её была также вызвана тем, что она встретила знакомого человека, который смог бы её защитить... Но Алекс различала нюансы своих чувств. Радость просто от того, что она его встретила, была слишком велика... И это может значить только одно — она влюбилась в него ещё раньше, в первую их встречу, в первый её день в этом мире.
Действительно ли дело в её избыточной влюбчивости? Или большую роль здесь сыграло предопределение?.. Она помнила о своём желании, загаданном перед тем, как переместиться во времени. Ни на минуту не забывала... Но до конца всё же не верила. Как вообще можно поверить во весь этот бред? А уж за ту неделю, что провела в Брансуике, она и вовсе выбросила из голову эту ерунду. Если и попала в это время, то, вероятно, по какой-нибудь другой причине. Ведь тысячи людей ежедневно мечтают о чём-то подобном, и что — их всех забрасывает в прошлое? Вовсе нет. Так что тут что-то другое.
Но то, что она оказалась здесь именно из-за Форта, именно потому, что он — её вторая половина, Алекс отрицала и не могла в это поверить. Тогда всё получается слишком уж фантастическим. Да, чудеса бывают, ей пришлось в этом убедиться. Однако то, что разделяет их с Фортом, — выше чудес. Может ли небо разрушить их с женой семью? И разве, если такое всё же возможно, может её ждать в таком случае счастье рядом с Фортом? Разве не будет она винить себя в случившемся?..
Алекс встряхнула головой. Пора бы выбрасывать эти мысли из головы. Слишком далеко она заходит в своих размышлениях. Она здесь и, в частности, для Форта — совершенно никто, чтобы предполагать саму возможность их с женой развода. И это ужасно кощунственно с её стороны!
Кроме того, у них с Фортом слишком большой диапазон в возрасте. Конечно, разница между потенциальными мужем и женой порой составляет вообще сорок лет, если не больше, но Алекс всегда это казалось... диким. И к дядечкам старше её на много лет Алекс никогда не тянуло. А Форт говорил, что ему двадцать семь лет. Он старше её на двадцать семь лет! Она же ещё не родилась даже к этому моменту!
«Нет, невозможно это всё... невозможно, и даже думать об этом не следует», — резюмировала про себя Алекс, зарываясь головой под подушку и одновременно откидывая одеяло, так как становилось жарко.
Через пару секунд она отбросила в сторону и подушку. Всё равно уже не уснёт, да и чувствовала она себя вполне отдохнувшей и набравшейся сил. Взглянув в сторону окна, она чуть поморщилась от лившегося из него дневного света. Не везёт ей на комнаты с восточной стороны!
Встав с кровати, она почувствовала явный дискомфорт в ногах. Опустив взгляд, она уныло посмотрела на свои перебинтованные ноги и тяжело вздохнула. Боли однако почти не было, но тот факт, что ступни её все изранены, не располагал радоваться отсутствию физической боли. Но она, конечно, была безмерно благодарна Форту и, несомненно, ей нужно выразить ему свою признательность ещё раз. Жаль, что только на словах.
Оторвав взгляд от ног, она заметила, что обнажена. Вообще-то она любила спать голой, но совершенно точно помнила, что вчера упала в кровать в полотенце и в пледе. Посмотрев в сторону своего недавнего ложа, Алекс увидела на нём и то, и другое. Она незамедлительно обмотала плед вокруг себя. Затем отыскала в прикроватной тумбочке расчёску и привела в порядок свои волосы перед стоящим напротив кровати большим зеркалом.
Это же зеркало вновь показало ей её жалкое лицо. Несмотря на отдых и хороший сон, она всё ещё выглядела плохо. Кожа, казалось, даже посерела, круги под глазами стали лишь чуть-чуть меньше, а само лицо осунулось. Она выглядела отвратительно. И этот факт поспособствовал упадку её настроения.
Плед упал с её правого плеча, и Алекс на автомате перевела взгляд туда, где он только что покоился.
Он никуда не исчез. Как и прежде, был на месте. Шрам от ножевого ранения.
Она провела указательным пальцем по тонкой, белой полоске и зажмурилась.

Ей даже сейчас было страшно представить то, что её мать могла бы не развестись с отцом. Наверное, она бы не выжила. Физические побои — это ещё ничего. К этому можно привыкнуть. Страшнее всего было моральное давление со стороны отца. Она не могла хоть в чём-то пойти против его воли, потому что тогда он становился сумасшедшим и абсолютно неуправляемым. Порой он смотрел на неё таким взглядом, что у Алекс коленки тряслись, и она каждую секунду ожидала удара за очередную свою провинность.
Она непрерывно жила в страхе все те тринадцать лет, что находилась с ним под одной крышей. Со своим отцом, который относился к ней, как к животному.
Когда Алекс была совсем маленькой, она не могла понять причину его ненависти к ней. И она думала, что делает что-то не так, что в этом её вина, и потому старалась вести себя правильно: так, чтобы заслужить одобрение своего родителя.
В школе у неё с самого первого класса были самые высокие оценки и неизменно отличное поведение. Однако её отец всегда находил что-то, чем был недоволен. Жизнь с ним была в представлении Алекс адом. Самым настоящим адом. И она желала ему смерти. Когда впервые мысль о его смерти пришла ей в голову, Алекс испугалась и ей было стыдно перед собой. Но, чем взрослее она становилась, тем больше росло это желание.
Особенно в последний год, который оказался апогеем того самого ада, устроенного ей собственным отцом.
К тому времени Алекс уже начала догадываться, что с отцом не всё в порядке. Но подтверждений тому никаких у неё не было, и она молчала. Молчала какое-то время, но, когда стало совсем нестерпимо, она поведала о своих подозрениях матери.
Мать ей не поверила. Она, конечно, замечала натянутость в отношениях между мужем и дочерью, но не придавала ей особого значения. Ей и в голову не приходило, что на самом деле происходит между ними. Она не видела перед собой ничего...
Алекс позже думала, что, возможно, выражай она свой страх перед отцом более настойчиво, мать бы поверила ей или хотя бы проверила правдивость её слов. Но решиться нажаловаться на отца само по себе было таким подвигом, который бы Алекс не смогла повторить ещё раз. К тому же, зная хорошо свою мать, она боялась, что та в лучших своих побуждениях поговорит о жалобах дочери с мужем.
В тот последний год жизни с ним, в тринадцать лет, она подружилась с Дженни. Дженни, в отличии от неё, была сорвиголовой. Не проходило и дня без того, чтобы та не влипла в какую-нибудь историю. Однажды она подралась с девчонкой из параллельного класса. На помощь к той девчонке пришла её подруга, и Алекс просто не могла оставить Дженни одну. Она до дрожи в коленках боялась драк и всего, что с ними связано. Но бросить Дженни одну не могла. Впрочем, только успев затесаться в потасовку, она и трое остальных были пойманы с поличным никем иным, как самим директором. И тогда в первый раз классный руководитель позвонил ей домой, жалуясь на её отвратительное поведение.
В тот день Алекс впервые не пришла домой сразу после школы. Она чувствовала, что отец возьмёт трубку, а не мать или дед. А если даже и не он, то всё равно в конце концов до него дойдёт это известие. Трудно описать, какой страх она тогда испытывала. Но вместе с тем, ей было стыдно поделиться этим с Дженни. Наверное, она вела себя в тот день очень странно. Она отсрочивала буквально каждую минуту до возвращения домой, но часам к девяти всё-таки вернулась.
Дома её встретили вопросами о том, где она так долго была и почему позволила вовлечь себя в ту драку. Алекс дрожащим голосом оправдывалась, стараясь не смотреть в ту сторону, где сидел отец. Остаток дня она проходила хвостиком за мамой, чтобы ни на секунду не оставаться одной. И с огромной предосторожностью ушла к себе в комнату уже за полночь, не забыв закрыться.
А следующий день был выходным. Выходным для неё и для отца, но рабочим для матери. Дедушки дома не оказалось. Но со сна Алекс не сообразила обо всём этом.
Она вышла из комнаты и увидела отца. Несколько секунд они стояли, глядя друг другу в глаза, а затем Алекс вскрикнула и бросилась от него, куда глаза глядят. В панике она прибежала в кухню и схватила нож. Это оказался нож для резки хлеба, а сама она — в тупике. Рядом был камин, и в нём весело трещали дрова. От такой опасной близости к огню, Александра почувствовала невыносимую жару. Отец наступал на неё, а она отходила всё дальше. Но вскоре это стало невозможно. Она боялась, что у неё может загореться одежда.
В два прыжка отец преодолел разделяющее их расстояние и вырвал из её руки нож. Алекс попыталась освободиться из его хватки, но только упала. Она еле удержалась, чтобы не завалиться в сам камин, но всё же сильно обожгла плечо.
Ей удалось вырваться. Наплевав на то, что она в одном нижнем белье, Алекс побежала ко входной двери, намереваясь выскочить на улицу. Только не дома! Где угодно, но не рядом с этим сумасшедшим.
Но ещё не успев добежать до двери, она почувствовала, как её схватили за волосы и со всей силы дёрнули назад. Она закричала от боли. Перед лицом мелькнуло лезвие ножа, и Алекс в страхе за свою жизнь отчаянно лягалась ногами и кусала руки отца. Почувствовав, как что-то острое оцарапало ей правый бок, она, приложив все силы, вывернулась и ударила отца ногой в пах. Это дало ей время выбежать на улицу.
Как назло, рядом не было почти никого из прохожих, а отец уже нагонял её. В панике Алекс бежала вперёд и оглядывалась по сторонам, молясь, чтобы кто-нибудь появился.
И вдруг она увидела какого-то мужчину. Но он был далеко, а её отец уже совсем близко. А тут ещё она споткнулась, разоздрав об асфальт колени. Подавляя рыдания, она закричала «на помощь» и сразу же потеряла сознание.
Очнулась Алекс уже в больнице, вся в бинтах, а рядом сидела заплаканная мать.
Позже её отца судили, но обнаружили, что он не в своём уме и поместили в психиатрическую клинику. Мать всё сокрушалась, как она не заметила его невменяемость раньше и беспрестанно благодарила того мужчину, что спас Алекс из когтей её отца.
С тех пор жизнь Алекс стала более-менее нормальной. Но страхи остались. Они никуда не исчезли, как и этот шрам в районе рёбер. И когда кто-то слишком близко наклонялся к ней, при этом глядя прямо в глаза, она боялась. Боялась так, что возникало желание закричать и немедленно убежать от этого человека. Точно такая же реакция у неё была и тогда, когда чьи-то глаза темнели от гнева. Даже когда было совершенно очевидно, что ярость направлена не на неё, Алекс едва не падала в обморок от ужаса, неизменно охватывающего в таких ситуациях.

Она ещё раз провела пальцем по шраму, а потом решительно встала и снова обмоталась пледом. Всё это осталось в прошлом. И со своими страхами она честно старалась бороться. Правда, получалось пока не очень хорошо.
Она вышла из комнаты и направилась в ванную. Ей нужно было забрать украденную ею одежду. Должно быть, та уже просохла. И хотя Алекс не прельщало одевать грязные кофту и джинсы, но выбора не было. Сегодня так походит, а на ночь постирает.
Проходя мимо гостиной, она увидела там Форта и почему-то вздрогнула. Помявшись несколько мгновений на пороге, она всё-таки прошла внутрь.
Форт выглядел так, будто только что пришёл с улицы. Алекс даже показалось, что в гостиной веет пасмурной сыростью. Вероятно, дождь шёл ночь напролёт.
Форт нещадно тёр глаза.
— Доброе утро, — тихо сказала Алекс.
Несмотря на её мягкий тон, Форт только что не подскочил при звуке её голоса. Он посмотрел на неё как-то странно и тут же отвернулся, направляясь к лестнице.
— Доброе, хотя сейчас и не утро вовсе, а дело к вечеру идёт.
— М-м... — промычала Алекс, глядя в уходящую спину Форт. — Подожди, Форт! — позвала она. — Ты... Вернее, я хочу только спросить: могу ли я свободно пользоваться кухней, ванной, ну и вообще всем?
— Можешь, — разрешил он, — весь дом в твоём распоряжении. Кроме второго этажа.
Он уже стоял на первой ступеньке лестницы, и Алекс нахмурилась. Он её избегает, или ей так только кажется?
— Весь дом? — задумчиво повторила она. — Слишком опрометчиво с твоей стороны так доверять мне.
— Ты не воровка, Лекси, я знаю это точно, — чуть помедлив, но всё ещё не оборачиваясь к ней, сказал Форт. — Я в этом разбираюсь.
После этих слов он полуобернулся к ней и посмотрел так многозначительно, что Алекс растерялась. Похоже на то, что он хочет насторожить её этим заявлением.
Форт уже скрылся на втором этаже, и Алекс тоже покинула гостиную, продолжая свой путь в ванную. Однако там она не обнаружила своих... присвоенных ею вещей. Недоумённая, Алекс вновь вернулась в гостиную. Форт над ней издевается? Хочет, чтобы она весь оставшийся день вот так проходила?..
Она подошла к лестнице, намереваясь подняться на второй этаж и спросить Форта, куда подевалась одежда. Но так и не смогла сделать первый шаг, вспомнив предупреждение Форта. Он сказал, что весь дом в её распоряжении, за исключением одного только второго этажа.
Почему вдруг такая скрытность? Неужто там у него хранится что-то такое, что посторонним видеть никак нельзя? И если она всё-таки рискнёт подняться туда, что ей за это будет? Сильно ли разозлится Форт?
Все эти вопросы так и остались без ответа, поскольку Алекс не решилась подняться. Всё равно ведь Форт рано или поздно спустится вниз, вот тогда она и спросит его об одежде.
А тем временем она прошла на кухню, чтобы чего-нибудь перекусить.
Несмотря на просторность помещения и уютную обстановку, царивший здесь беспорядок сводил на «нет» всё хорошее впечатление. Вся в жировых пятнах плита; покрытые пылью полки; разбросанные повсюду столовые принадлежности, причём далеко не чистые, и всё в таком же духе.
Вероятно, вчера она была в шоковом состоянии, если не заметила всего этого.
Получив полное на то разрешение самого хозяина, Алекс просмотрела полностью содержимое холодильника и полочек, стараясь во что-нибудь не вляпаться. Еды практически вообще не было.
Пришлось остановиться на пачке макарон, которые Алекс вскоре и поставила вариться. Сама же присела у окна и, опершись руками на подоконник, стала бездумно смотреть в небо. Предчувствия её редко обманывали, и теперь ей казалось, что она застряла здесь надолго. Это огорчало её донельзя, но... Со вчерашнего дня, когда она оказалась дома у Форта, ей стало как-то легче переносить свою жизнь здесь.
Прошло уже столько дней... Мать давным-давно подала в розыск, и она надеется, что её дочь найдут. Алекс очень хорошо себе представляла, как сильно переживает сейчас её мать, учитывая ещё и то, на какой ноте они с ней расстались. Скорее всего, когда Алекс вернётся домой, все её будут считать погибшей...
Если вернётся. Воздух буквально полностью исчез из её легких. Задыхаясь, Алекс приложила руки к груди и с мольбой взглянула в затянутое облаками хмурое, равнодушное небо.
Она не может остаться здесь навсегда! Ведь это действительно невозможно?..
— Чего задумалась? — послышался голос Форта позади.
Алекс, подпрыгнув на стуле от неожиданности, обернулась. Он переоделся. Теперь на нём красовались простые серые штаны, белая рубашка, поверх которой был надет тёплый свитер. Алекс в таких даже зимой было жарко. Волосы его были растрёпаны так, словно он только поднялся с кровати, а руки довольно заметно тряслись.
Алекс нахмурилась и спросила:
— С тобой всё в порядке?
Достав с верхней полки кружку, Форт налил в неё холодную воду и выпил залпом, после чего со звоном поставил её на стол и, повернувшись к Алекс, с налётом враждебности осмотрел её.
— Всё отлично.
Алекс стушевалась под его взглядом и далеко не дружелюбным тоном. Почему он так раздражён на неё?..
Она приказала себе не расстраиваться по этому поводу. Вероятнее всего, Форт не на неё злится, а на что-то или кого-то другого, она же лишь оказалась рядом и попала, как говорится, под горячую руку.
— Ты есть хочешь? — нерешительно спросила она, не глядя на него.
Ей не хотелось наблюдать его мельтешения по кухне. И почему он просто не сядет и не успокоится? Это снова наводило её на плохие воспоминания, связанные с отцом: тот тоже, когда злился, ходил из стороны в сторону.
— Хочу, — ответил Форт, наконец останавливаясь посреди кухни.
И, хотя Алекс не смотрела на него сейчас, она чувствовала, что сам он смотрит именно на неё. Она вся напряглась, но только внимательнее стала вглядываться в узор линолеума.
— Я поставила макароны вариться, — сказала она ему и слегка улыбнулась, скорее самой себе. Она почти никогда не готовила дома. Не любила заниматься этим делом. А теперь даже как-то смешно было осознавать, что она варит макароны, да ещё и собирается ими потчевать Форта. — Скоро будут готовы, — всё-таки посмотрела она на него.
Столкнувшись с ней взглядом, Форт сразу отвернулся и уселся на стул, крепко стиснув руки.
— Послушай, — вспомнила вдруг Алекс. — Я тут хотела одежду свою забрать из ванной, но не нашла её там почему-то.
— Я выбросил твои шмотки, — глухо сказал Форт, опуская голову на сведённые вместе руки.
— Но... как? — спросила Алекс, поражённо уставившись на него.
— Они никуда не годились.
— И в чём же мне теперь ходить? — не сдержав язвительные нотки в своём голосе, поинтересовалась Алекс.
— Лекси. — Он поднял голову и посмотрел на неё мутным взглядом. — Не разговаривай со мной так. Тебе не понравится, если я... потеряю спокойствие.
По мнению Алекс, он уже потерял это спокойствие. Потому что никак не походил на спокойного человека. И в глазах было что-то пугающее. В его словах она не усомнилась. Невооружённым глазом было видно, что он сдерживает себя из последних сил. Но если ему так неприятно её присутствие, почему же он не уйдёт? Или он ждёт, пока это сделает она?
— Хорошо... — сказала Алекс ровным тоном.
Он вёл себя странно, и это настораживало её. Внутренний голос вещал, что она должна быть настороже... Но чего ей опасаться? Плохого настроения Форта? Только ведь не в одном настроении дело...
Снова её раздирали два противоположных желания: с одной стороны, ей хотелось немедленно уйти из кухни, чтобы не видеть его таким, с другой же — она хотела остаться здесь и понять причину его... хм... расстройства? Что ж, наверное, это и так можно назвать.
— Я, конечно, понимаю, что лезу не в своё дело... — осторожно начала она. — Но, может быть, я могу тебе чем-нибудь помочь? Тебе плохо, я вижу?..
— Мне хорошо, Лекси. Хорошо. И не будем об этом.
— Ладно, — вздохнула она, сдаваясь. Попытка провалилась. — Ты меня уже не в первый раз Лекси называешь, — заметила она.
— Мне больше нравится так тебя называть, а не Алекс. Это имя тебе больше подходит... Светлое, нежное и утончённое. Да, оно подходит тебе, — уже гораздо тише, как будто говоря с самим собой, добавил он.
Сердце Алекс замерло, а затем забилось вдвое быстрее. Никогда в жизни ей не был настолько приятен простой комплимент. Значит, в представлении Форта она именно такая? Светлая, нежная и утончённая?
— Мне нравится... — задумчиво проговорила она. — Очень нравится.
Имя Алекс она всегда ненавидела и всегда просила всех обращаться к ней по её полному имени. Но почему-то никто на её просьбы должного внимания не обращал, и все так и продолжали называть её Алекс.
Но все те люди остались в прошлом...
— Настолько нравится, — сказала она, — что, пожалуй, я хочу, чтобы ты меня так и называл теперь.
Пусть в прошлом и остаётся это ненавистное ей имя. А здесь она будет зваться Лекси.
Форт кивнул.
Через какое-то время макароны были готовы, и она выложила их на тарелки. Она очень надеялась, что её кулинарных навыков достаточно, чтобы не испортить такое бесхитростное блюдо.
Лекси с опаской смотрела, как Форт начинает есть... Через пять секунд она немного расслабилась, поскольку Форта её макароны не отвращали точно. Вообще, его вид был таким, словно он даже не замечает, что ест, и думает о чём-то другом.
— Почему молчишь? — спросил Форт, не глядя на неё.
— Не знаю... ты сейчас выглядишь настолько устрашающе, что я даже боюсь тебя о чём-нибудь и спросить, — чуть иронично улыбнулась она.
— Обещаю, что ты останешься в целости и сохранности, — без тени улыбки сказал Форт. — Так что спрашивай.
Лекси глубоко вдохнула, прежде чем задать вопрос, который слишком много для неё значил. Придав своему тону как можно больше беспечности, она поинтересовалась:
— Ты веришь в чудеса?
Форт отреагировал на этот вопрос несколько иначе, чем предполагала Лекси: он повернулся к ней и посмотрел настолько внимательно, что ей стало не по себе. И снова чувство того далёкого страха, который ей когда-то приходилось слишком часто испытывать, завладело ею.
— Почему ты спрашиваешь?
— Я не знаю, — растерялась она, — мне просто интересно. Не отвечай, если не хочешь.
Отвернувшись, Форт опёрся руками на стол и опустил голову. Через пару секунд послышался его приглушённый голос.
— Я перестал в них верить ещё давно. В жизни нет чудес.
Это прозвучало так обречённо, что Лекси не решилась уточнить, про какие именно чудеса она говорит. Это явно не самая лучшая тема для сегодняшнего разговора.
— А что ты считаешь чудом? — спросил он, вызывая невольный вздох Лекси.
Она не знала, как ему ответить. Разговор, заведённый ею изначально для того, чтобы узнать, как он относится к чудесам наподобие перемещения во времени, теперь принимал более серьёзный оборот. И она задумалась — что же действительно для неё чудо? То, что она попала в прошлое? Это ли чудо? Или, может быть, то, что она встретила здесь Форта?.. Но... разве есть в этом что-то действительно чудесное?
— Сложно сказать однозначно, — медленно произнесла она. — Я считаю чудом то, что у меня есть близкие люди, есть те, на кого я всегда могу положиться, чудо, что я не одинока... И, знаешь, может это прозвучит излишне пафосно, но — я любовь считаю чудом.
— Знаешь, я был не прав, — вдруг признался Форт. — Есть у меня одно чудо. Но я боюсь того времени, когда это чудо вырастет.
Лекси не увидела, но догадалась, что сейчас Форт горько улыбнулся. Отчего-то у неё защемило сердце, и ей захотелось подойти к нему, положить руку на плечо и этим простым жестом выразить своё искреннее сочувствие. Довольно странное для неё желание, учитывая, что она не знает наверняка, чему сочувствует и нужно ли вообще Форту её сочувствие.
— А любовь я чудом не считаю, — добавил он.
Лекси практически перестала дышать, когда услышала это признание. Ей нельзя слушать его откровения. Она была уверена, что Форт позднее пожалеет о том, что разговорился перед ней сейчас. Но потушить в себе желание узнать о нём больше было слишком трудно для неё.
— Я думала, в семейном плане ты счастлив... — сказала она тихо.
— Лекси... Не делай поспешных выводов. Я ведь не говорил тебе о том, что несчастлив. Я счастлив, что у меня такая семья. Очень счастлив. Только счастье и любовь не всегда идут рука об руку.
Лекси промолчала, пытаясь разобраться в его словах. После непродолжительного молчания, она призналась:
— Если честно, я не могу представить семейного счастья без любви.
— А я могу уверить, что такое бывает. Поверь дяде с опытом.
Форт зашёлся хриплым кашлем, после чего поднял голову, и Лекси увидела на его лице обычную улыбку. Он внезапно продолжил есть с таким видом, будто и не было только что никакого разговора и о счастье, и о любви, и о чудесах...
— Холодные уже, — словно бы расстроился он. — А ты даже не притронулась.
Лекси взглянула на свою тарелку и последовала примеру Форта. И впрямь макароны были холодными, но ей они всё равно показались очень вкусными. И, что самое главное, — сытными. Половины тарелки ей хватило с лихвой, чтобы наесться до отвала.
— Знаешь, мы говорили о чудесах... — снова завела она разговор. — Но мне вот что интересно — как ты относишься к чудесам вроде привидений, или НЛО, или... перемещения во времени?
Она затаила дыхание, ожидая ответа.
— Так вот ты о каких чудесах, — слегка удивлённо посмотрел на неё Форт, а затем усмехнулся. — Нет, в такие не верю. Верю лишь в то, что после смерти наши души не исчезают, а отправляются на небеса и оттуда смотрят на людей. Я верил в это ещё с самого детства.
— А на кого бы ты смотрел с небес?
— На близких людей, — уклончиво ответил он.
— Понятно...
— Ладно, маленькая, пойду я. Спасибо за макароны. Только в следующий раз посоли.
Лекси смутилась, но, поймав смеющийся взгляд Форта, широко улыбнулась. Кулинар из неё отменный, это точно...
— Постой, Форт... — окликнула она его, когда он почти вышел из кухни. — Рискуя навлечь на себя твой страшный гнев, хотя, ты, кажется, уже повеселел, всё-таки спрашиваю — так в чём же мне ходить теперь?
— Женских вещей в доме нет, кроме тех, что принадлежат Кайли... Если не хочешь шляться вот так, могу только предложить свою рубашку.
Лекси почувствовала сначала неоправданную обиду при упоминании Кайли, но затем обрадовалась предложению Форта. Носить его рубашку... От одной этой мысли она почувствовала, как ползут мурашки вдоль позвоночника.
— Хорошо, — сказала она. — Спасибо...
— Слишком часто ты меня благодаришь, Лекси, — заметил Форт.
Он вышел, а она просидела на кухне ещё немного, слушая его затихающие шаги. Затем она бросилась в ванную, где заперлась, включила холодную воду и потрясённо опустилась на холодные плиты кафеля.
Прислонив голову к стене, она подумала о последних своих пережитых эмоциях, которые возникали уже не в первый раз. Они возникали каждый раз, когда Форт покидал поле её зрения. Это было странно и непонятно. Ей вообще практически всё было странно и непонятно.
...Почему сердце каждый раз наполняется болью после его ухода? Ведь не последний же день они видятся... А может быть, это всё просто оттого, что она влюблена в него? Влюблена, похоже, даже сильнее, чем предполагала, когда думала об этом, только проснувшись.
А он... Она не понимала до конца его отношения к жене. Он счастлив с ней, но не любит её. Так он ей сказал. А ещё он сказал: «не делай поспешных выводов». К этому она должна прислушаться... Насчёт Форта особенно ей не стоит делать поспешных выводов. Будь его Кайли сейчас здесь, Лекси было бы куда легче понять, что творится между ними.
Но будь Кайли здесь, не было бы её, Лекси...
И при этой мысли ей стало страшно. Так страшно, словно она снова оказалась одна на улице. А ведь так и будет, когда Кайли вернётся из Техаса. Так будет, если к тому времени Лекси так и не сумеет возвратиться домой.
Поднявшись с пола, Лекси мельком взглянула на себя в зеркало, затем умылась и, выключив воду, вышла из ванной.
На ручке двери она обнаружила клетчатую мужскую рубашку. Когда Форт успел её повесить? И почему она не услышала его шаги?.. Но она тут же нашла ответ: слишком глубоко она задумалась, да и шум воды, которую она всегда включала для «заднего фона» к своим мыслям, заглушил остальные звуки.
Прижав к себе его рубашку, Лекси не удержалась и зажмурилась, словно довольная кошка. Но через секунду она опомнилась и опасливо огляделась: вдруг Форт где-нибудь рядом? К счастью, поблизости его не оказалось. Перекинув его рубашку на одну руку, Лекси пошла к себе.
_________________