Пейдж Тун "В погоне за Дейзи"

О, да, а если плюнуть на условности и на место англичанина Уилла взять Бьянки, национальность не та, зато вечно молодой

_________________

 » Глава 21

Перевод LuSt
Редактирование Reine deNeige
Оформление Архивариус

— Он всерьез об этом думает.
Говорю по телефону с Холли. Прошла неделя после Гран-при Европы, и подруга только что сказала, что Саймон планирует заменить Луиша другим пилотом. На квалификации он показал плохой результат, а на гонке врезался в болид Наоки Такахаси, допустив дурацкую ошибку на старте.

— Поверить не могу, что он так обойдется с Луишем, — потрясена я.
— Он бизнесмен, Дейзи, и должен делать то, что правильно для команды, — логично поясняет подруга.
— Да, но что для нее правильно? Неужели команда хочет остаться без Луиша?
— Ну… — Холли колеблется. — Мне кажется, нет.
— Вот именно! Они все любят Луиша! И не вынесут потери еще одного пилота! — На глаза наворачиваются слезы, но я быстро их смаргиваю.

После нашего последнего разговора я проверяла в Интернете, муссировал ли кто-то еще из гоночной среды слухи о намерениях Саймона насчет Луиша, и в ходе поисков наткнулась на коллективную фотографию пилотов перед гонкой в Германии. Они обнимали друг друга за плечи во время минуты молчания в память об Уилле. Некоторые из них — Кит Брайсон, Нильс Брёден, Антонио Аранда — выглядели так, будто сейчас расплачутся, но Луиш единственный стоял с понурой головой, не в силах смотреть в камеру.
Не знаю, как он вообще может садиться в болид… Вот что самое сложное в этом, да и в любом другом спорте: продолжать им заниматься после гибели товарища.

— Ты ему передала то, о чем я просила? — спрашиваю я у Холли.
— Кому? Луишу?
— Ну да.
— А что ты просила? — виновато уточняет она.
— Значит, не передала.
— Прости, забыла.
— Ладно, проехали. Но, пожалуйста, передай ему от меня привет и наилучшие пожелания.
— Конечно, передам, — с теплотой в голосе обещает она.

Несколько дней спустя я снова ей звоню.
— Ну что, говорила с Луишем?
— О твоих наилучших пожеланиях?
— Ага, — улыбаюсь я.
— Нет, еще не было случая.
О.

— Он не показывается в штаб-квартире команды, — объясняет Холли. — Почему бы тебе ему не позвонить?
— О нет, это исключено, — отметаю я.
— Почему нет?
— Нет. Просто не могу.
— Что ж, я ему передам, что ты о нем думаешь.

— Значит, он все еще в команде?
— Да. Пока что да, — зловеще произносит Холли.
— Следующая гонка в Бельгии?
— Ага. Через неделю. — Пауза. — Ты не думала вернуться?
— Нет.
— Я очень скучаю, — снова говорит она.
— Я тоже.

— Фредерик позавчера о тебе спрашивал. Сказал, что место тебя ждет, если ты пожелаешь к нам присоединиться. Саймон его поддержал.
— Правда? Вместо меня никого не наняли?
— Нам помогает персонал из лондонской службы Фредерика и Ингрид, но на постоянную должность никого не взяли. После твоего отъезда я опекаю Саймона и пилотов, но с радостью уступлю тебе эту почетную обязанность.
— Это вряд ли.
— Почему?
— Нет желания тесно работать с пилотами, если… — обрываю я фразу. Не хочу озвучивать: «Если среди них нет Уилла».
— Понимаю, — шепчет Холли и в отчаянии добавляет: — Пожалуйста, Дейзи, возвращайся.

На секунду закрываю глаза, держа у уха телефон и вслушиваясь в голос подруги. Я так по ней соскучилась! Здесь все совсем по-другому. Я и раньше никогда не была счастлива в Нью-Йорке, а теперь, познав настоящее счастье, чувствую себя так, будто больше никогда не буду счастливой. Имеет ли это смысл или нет, но таковы единственно возможные слова, подходящие для описания моего нынешнего состояния.
— Думаю, прошло еще мало времени, — говорю я. На этот раз разум взял верх над чувствами.
— Точно? — проверяет она.
— Да.

Вечером отец присоединяется к нам за ужином — с самого моего приезда такое редко случалось. На самом деле в основном я ем не дома или вообще не ем, потому что сидеть с мамой за столом и молчать невыносимо. Отец вновь заводит речь о работе в фирме Мартина.
— Он предлагает тебе выйти девятого сентября, — сообщает отец. Через неделю с небольшим.
— Я уже говорила, мне это неинтересно, — угрюмо отвечаю я.

Он приподнимает бровь и сверлит меня взглядом. Отвожу глаза. Никогда не могла долго играть с ним в гляделки.
— Просто из любопытства, что ты намереваешься делать дальше? Ты ведь не можешь постоянно прятаться в комнате.
— Если не хочешь меня здесь видеть, я уеду.

Некоторое время он молчит, но когда вновь открывает рот, слова звучат язвительно.
— И куда же ты уедешь?
— Не знаю! В Англию. В Италию.
— Италию? — смеется отец. — Италию?
— Да! Поживу у бабушки! — Тут же ухватываюсь за эту идею.
— Ха! В ее лачуге? Ты там и дня не выдержишь.

— Откуда тебе знать, что я выдержу, а что нет? — огрызаюсь я. — Могу тебе сказать, что последние несколько лет я не слишком-то шикарно жила.
— Ну конечно, — кривится он.
— Это правда! И я очень хочу пожить у бабушки! Ты вообще бывал у нее дома? Там чудесно!
— Чудесно? Не смеши. Это убогая хибара. Один бог знает, почему она там живет. Да и вообще до сих пор жива, если уж на то пошло.
— Стеллан!

Я резко разворачиваюсь и вижу мамино потрясенное лицо. Она редко ему перечит. Ножки стула с визгом едут по паркету, и я вновь переключаюсь на отца.
— С меня довольно. — Он швыряет салфетку на тарелку, и я смотрю, как белое полотно пропитывается соусом. — Ты! — указывает он на меня. — Девятого сентября ты выйдешь на работу к Мартину, а иначе ни цента от меня не получишь! Никогда! — И покидает столовую.
Сижу, крепко сжимая кулаки. Сердце колотится. Только отец может меня до такого довести. Ненавижу его. Ненавижу.

Встаю, скребя стулом по полу.
— Дейзи, сядь, — приказывает мама. Никогда не слышала, чтобы она говорила так твердо, и поэтому застываю на месте.
— Я пойду в комнату, — неуверенно отвечаю я.
— Доедай свой ужин. — Мама берет нож и вилку.

Но меня внезапно охватывает ярость, и вряд ли мама способна сказать или сделать что-то, способное меня тут удержать.
— Нет! — кричу я и выбегаю из столовой.
Я не пойду работать к Мартину! Можно вернуться в Англию и пожить у Холли… Эта идея кажется все более привлекательной. Или же остановиться у бабушки. Составить ей компанию. Как он посмел назвать ее дом хибарой? И почему она живет в таком ветхом доме, когда у ее зятя столько денег?

Останавливаюсь, разворачиваюсь и возвращаюсь в столовую. Мама как раз встает из-за стола.
— Почему, черт возьми, бабушка живет в горах в этом доме? — требую я ответа. — Когда идет дождь, там протекают крыша и стены, но у нее нет денег на ремонт! Это отвратительно! Ты же ее дочь! Как ты могла?
Мама спокойно смотрит на меня и садится.
— Отвечай! — настаиваю я.

Она отвечает по-итальянски. Удивительно — она никогда не разговаривала со мной на этом языке, но на этот раз начала, и приходится сосредоточиться, чтобы не дать непривычному языку общения сбить меня с толку.
— Она не согласна брать у меня деньги, — объясняет мама.
Секунду молчу и возражаю, тоже по-итальянски:
— У меня она их тоже не берет, но ты ведь ее дочь! Она должна знать, что ты купаешься в деньгах!

— Но ведь они не мои, Дейзи.
— Как же, не твои. Ну, то есть, да, это он ходит на работу, но ты ведь обеспечиваешь ему тыл. Ты тоже их заработала!
— Да, но мама так не считает.
— Даже если так, какая разница? Почему она не позволяет тебе помочь? Или это папа не разрешает тебе ей помогать? — закипаю я. — Это он, да?

Я злая до чертиков, но мама помогает мне остыть.
— Не в этом дело, — спокойно говорит она, поднимая руку. — Твоя бабушка не хочет иметь никакого отношения к твоему отцу — моему мужу. Она лучше будет жить в нищете, чем примет его помощь.
— Но это безумие. Еще пара лет — и стены обрушатся, погребя ее под собой!

Мама испуганно смотрит на меня.
— Не знала, что все настолько плохо.
— А стоило бы! Почему ты не знаешь? Почему, черт возьми, ты не съездишь ее проведать? — И почему раньше эти вопросы не приходили мне в голову. — Ты вообще летала на похороны дедушки?
— Конечно, летала! — рявкает она.

— Правда? Когда? Что-то я не помню.
— Ты была с друзьями в Хэмптонсе.
— Но я не знала, что ты полетела! Почему ты не позвала меня с собой? Ты ведь знала, что я не откажу!
— Да, я…
— Что? Почему?

У нее бегают глаза, и она с трудом подбирает слова.
— Мне… нужно было поехать туда… одной.
— Но почему? Не понимаю!
— О Дейзи… — вздыхает мама.

В замешательстве смотрю на нее.
— Расскажи!
Она смотрит на меня, и в ее глазах я вижу боль. Потом отводит взгляд и твердо отвечает:
— Просто хотела провести время с мамой, побыть рядом с ней, не беспокоясь о тебе. Ясно?

Качаю головой.
— Нет. Дело не в этом. Есть что-то еще. О чем ты умалчиваешь?
— На сегодня хватит. — Она встает и выходит из столовой.
— Нет, не хватит! — Иду за ней в кухню. — Выкладывай, что происходит?

Кандида моет посуду. Настороженно смотрит на нас и торопливо исчезает. Наверное, она испугалась, услышав, что мы говорим на другом языке. Вероятно, и не подозревала, что в нас есть итальянская кровь.
Мама отворачивается от меня к дальней стене.
— Эй! — кричу я. Подхожу к ней и разворачиваю лицом к себе. В ее глазах слезы и… что-то еще. Страх? — В чем дело? Ты должна мне рассказать. Обязательно.

— Ладно, — говорит она.
— Ладно? — Я удивленно отступаю на шаг назад.
— Ладно. Пойдем прогуляемся.
— Прогуляемся? Одни?
— Да, одни.
— В такое время? — Уже девять вечера. — Без охраны?
— Да.
Невероятно — так непривычно с ее стороны, — но я соглашаюсь.

В лифте, едущем вниз, мы молчим и так же молча идем по улице. Только завернув за угол, откуда не виден наш высотный дом, мама начинает говорить.
— Однажды я ушла от твоего отца.
Я удивленно поворачиваюсь к ней. Она смотрит вдаль, словно затерявшись в своих мыслях.

— Когда? — спрашиваю я.
— Еще до твоего рождения.
— Когда вы жили в Англии?
— Да. Хотя я поехала обратно в Италию.
— К бабушке?
— И дедушке, да. Они были рады моему возвращению. С самого начала были против нашей свадьбы. Утверждали, что у него дурная кровь.

Я знаю, что они имели в виду.
— Почему же ты за него вышла?
— Думала, что люблю, — вздыхает она. — Наверное, я влюбилась в придуманный образ. Тогда я училась в Англии в университете, была стипендиаткой.

— Я и не знала, что у тебя есть высшее образование. — Внезапно в голову приходит мысль, что я вообще много чего не знаю о маме. — Что изучала?
— Английский. — Она слегка нетерпеливо взмахивает рукой. Я отклоняюсь от темы. — Была у меня одна подруга, добрая девушка из богатой семьи, которая пожалела бедняжку с гор. Однажды она вытащила меня на вечеринку в частный клуб ее отца. Мы разоделись в пух и прах — она одолжила мне наряд. Сидели на барных стульях и пили мартини. — Кошусь на маму и вижу, как она ностальгически улыбается. — И тут пришел твой отец. Он был так красив и хорошо одет. Он… положил на меня глаз, как сказала бы ты. Хотел пригласить на свидание. Я была польщена и согласилась.

— И что потом? — не терпится мне. Очень интригующая история.
— Мы слегка… увлеклись, — с трудом произносит она.
— В каком смысле?
Она набирает в грудь воздуха.

— Вы занялись сексом? — предполагаю я. Мама тут же укоризненно на меня смотрит. Мы никогда не обсуждаем интимные дела. Не такие у нас отношения. — На первом свидании? — Она не отвечает, но внезапно мне все становится ясно. — И ты забеременела мной, — хмуро заканчиваю я. Значит, это я виновата, что она была вынуждена выйти замуж. Но ее следующие слова ввергают меня в шок.
— Не тобой.

Я резко останавливаюсь и гляжу на нее, не в силах идти дальше.
— Тогда кем? — задыхаясь, спрашиваю я.
— Наверное, тут не место об этом говорить. — Она обводит рукой улицу: тротуар, навес дешевого итальянского ресторанчика.
— Ну вот еще, — возмущаюсь я. Меня подташнивает. — Рассказывай.

— На двадцать второй неделе случился выкидыш. Пять с половиной месяцев, — добавляет мама, видя, что я пытаюсь сосчитать в уме, и печально довершает: — Это был мальчик.
— То есть, у меня почти был брат?
Она кивает.

— И вы тогда уже поженились?
— Да. Всего за месяц до выкидыша. Живота еще не было видно. Твой отец был раздавлен. Он всегда хотел сына. — Она виновато глядит на меня, и я тут же вспоминаю, что отец сказал, когда мне было всего лет пять или шесть: «Жаль, что ты не мальчик».

— И после меня вы не пытались больше завести детей?
Мама смотрит вдаль.
— Пытались. Все беременности закончились выкидышами.
— Все беременности? — в ужасе не свожу я с нее глаз.
— Их было шесть, но все выкидыши случились в первом триместре. Пол других детей мы так и не узнали.

— А что насчет меня? Почему меня удалось доносить? — Дурацкий вопрос, и я не ожидаю, что ответ ей известен, поэтому вздрагиваю, когда мама внезапно кажется взвинченной. — Мама?
— Идем дальше. — Спешу за ней по тротуару, желая услышать, что было дальше. Наконец она продолжает: — Мне казалось, будто он меня ненавидит.

Растерянно смотрю на нее, и она поясняет:
— Я не родила ему сына.
— Но это же не твоя вина!
— Он так не считал. Хотел попытаться снова. Прямо сразу. Но случился еще один выкидыш. Потом я какое-то время не беременела, и он просто стал желчным и затаил обиду.

— Но как ты с этим жила? Тебе ведь и самой пришлось несладко.
— Еще бы, — просто отвечает она. — «Несладко» — это совсем не то слово. А жить с его ненавистью… Это было слишком.
— И ты ушла?
— Да.

— И, говоришь, это было до моего рождения? — От быстрой ходьбы дыхание сбилось.
— Примерно за десять месяцев до него.
— Ух ты. Значит, тебя ненадолго хватило?

Она качает головой, и ее лицо искажает гримаса боли.
— Что такое?
В свете уличных фонарей я вижу слезы на ее глазах. Останавливаюсь: меня внезапно осеняет. Она тоже останавливается и поворачивается ко мне.

— Он мне не отец, да?
Мама не говорит, не кивает, не качает головой. Просто смотрит мне в глаза, и время как будто замирает.
— Не знаю, — наконец выдыхает она.

— Не знаешь? — дрогнувшим голосом переспрашиваю я.
— Не знаю, — подтверждает она.
— Как так? — Чувствую, что вот-вот разрыдаюсь, и желчно выплевываю: — Кем он был? С кем ты трахалась?
— Он был моей детской любовью.
— Фу! — кричу я, задетая знакомым выражением.

Мама настороженно глядит на меня, но мой гнев не так силен, как желание докопаться до правды. Тяжело дыша, жду, когда она продолжит.
— Мы встречались и расстались перед моим отъездом в Англию. Он рассердился, когда ему стало известно про мой отъезд, и сказал, что не станет меня ждать. Между нами осталось много неразрешенных вопросов.
— Поэтому ты поехала домой и переспала с ним, будучи замужем за моим отцом?

Она не отвечает.
— Ну же, — подталкиваю я. — Что случилось потом? Ты поспешила в Англию?
Она качает головой.
— Он приехал за мной.

— Кто? Мой отец?
— Да. Хотел помириться. Хотел меня вернуть.
— А что насчет бедного Как-его-там?

Мама пожимает плечами.
— Я была замужем и чувствовала, что обязана вернуться с мужем в Англию.
— Да к черту обязанности! — ору я. — Почему ты не поступила так, как подсказывало сердце?

Я так растеряна: порой я на ее стороне, порой против. Не знаю, что и думать.
— Мое сердце разрывалось, Дейзи. А потом, поняв, что снова беременна, я почти ожидала выкидыша. Но его не случилось.
— Нет, родилась я. И, готова поспорить, «папочка» был безумно рад своей малышке, — язвительно цежу сквозь зубы я.

— Он был счастлив, — говорит мама.
— Но все еще хотел сына.
— Да.
— А ты его так и не родила.
— Нет, не родила.

— Известно ли ему о другом мужчине? — горько интересуюсь я.
— Его звали Андреа.
Со свистом втягиваю воздух, услышав имя человека, который мог бы быть моим отцом.

— Нет, — отвечает мама на вопрос. — Я так ему и не рассказала.
— А… Андреа знает обо мне?
Мама снова качает головой.
— Не думаю. Но не уверена.

— Может, мне стоит сделать тест на отцовство? Выяснить, кто мой настоящий отец? Возможно, получится с ним познакомиться?
— Он умер.
От этих слов меня пробирает дрожь.

— Умер?
— Да. Я об этом услышала, когда полетела на похороны твоего дедушки.
Меня как будто придавили каменной глыбой. Я не в силах идти дальше.

— Я на него похожа? — тихо спрашиваю я.
Мама внимательно на меня смотрит и наконец качает головой.
— Нет, ты похожа на меня.

Мы глядим друг на друга, и у обеих по щекам струятся слезы.
— Не понимаю, почему ты не ушла от отца, ведь он всегда относился к тебе с таким пренебрежением…
— Я думала, что поступаю правильно. Ради тебя.
— Нет, неправильно, — мотаю я головой.

— Но ведь у нас ничего бы не было! — печально вздыхает она.
— У меня и сейчас ничего нет, — внезапно злюсь я. — Деньги мне не нужны и никогда не были. Мне просто хотелось расти в счастливой семье, которая бы меня любила.
— Мы тебя любим.
— Не смеши. Не надо лгать, чтобы меня защитить. Ручаюсь, за эти годы ты не раз меня обманывала, но я это не ценила и не уважала.

Она молчит.
— Почему бы тебе не уйти от него сейчас? — наконец спрашиваю я. — Ты можешь найти новую любовь, счастье…
Мама уверенно качает головой.
— Нет. Теперь моя жизнь здесь. И мне все нравится. У меня есть все, о чем я мечтала.

— Что именно? Последняя сумка от Гуччи и модные туфли от Прада? — усмехаюсь я.
— Они делают меня счастливой, Дейзи.
Смотрю на нее, пропитываясь разочарованием, и внезапно понимаю. Она любит деньги. Любит богатство. Она привыкла к такой жизни.

— Я привыкла к такой жизни. — Она говорит теми же словами, что только что пронеслись в моей голове. — Я не могла вернуться. Ни в Италию, ни в горы. Мне нравится в Нью-Йорке.
Она попала в капкан богатства. Теперь я ясно это вижу. Но не позволю тому же самому случиться со мной. Никогда.

По возвращении в квартиру иду в спальню и звоню Холли.
— Разрешишь мне пожить у тебя?
— Да! — визжит она. — Тысячу раз да! Когда возвращаешься?
— Дай мне несколько дней на сборы.

— Ты же знаешь, что в эти выходные мы в Бельгии?
— Да, конечно. Возвращаетесь в воскресенье?
— Ага.
— Тогда я могу прилететь в тот же день… — думаю я вслух.

— Если прилетишь в Хитроу примерно в это же время, можем взять один кэб на двоих. Посмотрю время на билетах и напишу тебе смс.
— Круто. — Пауза. — Мои вещи все еще у тебя?
— Конечно. Стоят в лофте. Поставлю сумки в твою спальню.

— То есть, ты не отдала их на благотворительность? — с улыбкой уточняю я.
— Черт, нет. Кем ты меня считаешь, Лорой? Ой, прости, неудачная шутка.
Молчу.

— Дейзи? — нерешительно спрашивает она. — С тобой все будет хорошо?
— Не знаю, Холли. Но я попробую.

_________________

LuSt, Reine deNeige, Архивариус, спасибо большое за новую главу в чудесном переводе и оформлении!!!

_________________

Огромное спасибо за перевод, оформление и редактуру!
_________________

Ласт, Таня, Ира, спасибо за продолжение!

Столько новостей... Но одна более-менее хорошая: Дуся сваливает из родительского дома) Давно было пора.
_________________

Вот это жесть! "Санта-Барбара" отдыхает!

Дейзи, конечно, пребывала в шоке, но предъявить матери "с кем ты трахалась" - это полный абзац!
Просто невероятно, как адлеки друг от друга эти мама с дочкой, они будто на разных планетах жили. Мать что, все это время по магазинам ходила, а не ребенком занималась, или их отношения испортились только когда Дейзи повзрослела, если так про нее можно сказать

Ну вот, Дейзи смазывает лыжи, скоро будет вразумлять Луиша!

Спасибо за продолжение замечательной команде!
_________________

Спасибо за продолжение!

Ну так и дочка даже понятия не имеет, когда родители поженились, если подумала, что мать вышла замуж, беременная ею. В общем, всем на всех наплевать - матери на дочь, дочери на мать. И очень даже удивительно, что ее в Италию к бабушке отпустили в детстве, если отец так ненавидит тещу.
Но наконец-то Дейзи созрела уехать из этого, так сказать, дома.
___________________________________

Девочки, спасибо за перевод
___________________________________

Спасибо! Очень напряжённая Глава... Столько тайн. Наконец, разговор состоялся и Дейзи может двигаться дальше!

Странное семейство. Верю, что они по своему любят Дейзи и хотят ей добра, просто добро по их мнению выглядит проплаченной работой, безлимитной кредиткой , шмотками брендовыми и т.д.

Не знаю как Дейзи с матерью смогут найти общий язык, столько у Дейзи к ней претензий и презрения. И с кем спала, и почему бабушке не помогаешь, и не говори, что любишь меня. Деньги деньгами, но не думаю, что Дейзи безразлична матери после стольких выкидышей, она вернулась к мужу, чтобы у Дейзи был отец.

Хорошо, что Дуся возвращается обратно. Луишу поможет и себя спасет. Может, Холли специально "забывала" передать привет и слова поддержки от Дейзи, чтобы спровоцировать ее саму приехать и все сказать?

Кстати, без темы подумала, что у англичанина отца и итальянки мамы была изначально любовь, чувство, но потом может разница темпераментов - лед и пламень, свели на нет все эти чувства. Может такая же судьба ждала бы Дейзи с Уиллом. Все-таки Бразилия и Италия ближе по внутреннему звучанию. И о такой семье как у Луиша Дейзи мечтает, чтобы все друг другом интересовались, чтобы были семейные вечера, место, где можно и покричать, и побить посуду, и тебя поймут, поддержат и простят в любом состоянии. Вряд ли можно было рассчитывать на подобное понимание от семьи Уилла. Да может и Уилл со временем устал бы жить на вулкане. Говорю это из частично своего опыта. Была у меня знакомая, все время мечтала выйти замуж заграницу. В итоге вышла за англичанина, уехала в Англию. А девчонка была очень моторная, все время какую-то деятельность разводила, всегда эмоции зашкаливали, то смеется, то плачет, а муж оказался крайне спокойным человеком. Сначала она его тормошила и, вроде, ему это нравилось, а потом он устал. Она хочет пойти куда-то, а он хочет дома на диване футбол смотреть, она хочет работу себе найти, а он на это не рассчитывал, в итоге развелись. И пресловутое "не сошлись характерами" как раз было в самую точку.

Спасибо за продолжение!
_________________

Девочки, большое спасибо за продолжение)
У каждого есть выбор. Мать Дейзи сделала свой. Возможно Дейзи воспитывает чужой человек. Какие ,,милые" подробности.
___________________________________

Девочки, спасибо за продолжение!

Ну что ж... в каждой семье есть свои тайны. Откровенный (первый и единственный ) разговор с матерью подтолкнул Дусю к возвращению.
___________________________________

Какая содержательная глава, столько интересного узнали! Отец Дэйзи, скорее всего, ей вовсе не отец. И с матерью все ясно - Какая там любовь!

Ради всего этого можно поступиться гордостью и достоинством, вытерпеть любые унижения. У матери конечно было бедное детство, но ведь она выросла в любви и заботе.
И любовь она узнала настоящую, но только Андреа был беден. Как это мать решилась откровенно поговорить с дочерью. В этой семье никто друг с другом не разговаривает. Уже хорошо,что откровения матери способствовали тому, что Дэйзи наконец поняла, что пора уезжать из этого дома. Да и новости от Холли встревожили Дэйзи, она даже сама не осознает насколько сильно переживает за Луиша.
Вон как огорчилась, что Холли не передала ее слова Луишу. Теперь сама ему все скажет. Там в команде ее все любят и ждут. Фредерик и Саймон никого не нанимают на ее место в надежде, что она все-таки вернется, Холли ждет и скучает. Луишка, наверно, страшно тоскует. Какой контраст с бездушной атмосферой родного дома.
___________________________________

Девочки, спасибо за новую главу
Столько информации!!!
Точно на разных планетах, причём все члены семьи на разных планетах. Так и хочется спросить - Они хоть знают когда у кого день рождение? Удивлена - ничего не сказать. Даже в самых-самых-самых недружных семьях есть вещи известные всем членам семьи: родился, познакомился, женился и т.д. Да и вообще много вопросов: выкидыши - почему не установлена причина? (И это при миллионных доходах!!! Я-то предполагаю причину и всё равно), отцовство - да не вопрос. При чём здесь смерть предполагаемого? Есть второй (или первый) кандидат. Всё просто - если не этот - значит тот, от противного т.с.

В эту фразу откровенно не въехала. Причём здесь защита, обман, уважение?
Жду продолжения. Кажется, "дом" - перевёрнутая страница жизни. Снова в путь...
_________________

Спасибо за новую главу
_________________