Стивен Блэкмур "Город заблудших"

 » Глава 12

С полчаса я шарю по углам, но в конце концов сдаюсь. Его здесь нет. Нейман говорил, что у меня с камнем какая-то связь. Может быть, если закрыть глаза и очень сильно захотеть, он позовет меня или еще что.
Я пытаюсь. Результата ноль.

Что мне вообще известно? Подступает паника. Это я знаю точно, потому что начинаю ходить из угла в угол. А так я делаю, только когда психую. Заставляю себя перестать расхаживать и подумать.
Где бы ни был камень, в куче разбитых CD и среди раскуроченной мебели мне его ни за что не отыскать. Начинаю прибираться, просматриваю стопки книг, перетряхиваю одежду.

Свет за окном из черного становится серым. Как только умею, привожу в порядок дом, однако вор постарался на славу, и, что бы я ни делал, все равно все вверх дном.
К тому моменту, когда здесь хотя бы можно жить, над пальмами появляются первые лучи солнца.

Разгребая какой-то мусор, я нахожу то, чего у меня отродясь не было. Это кусок синей карточки. Смахивает на кредитку, только с дыркой в уголке. На ней рельефными буквами написано «ЛОС-АНДЖЕЛЕССКОЕ ОКРУЖНОЕ ОТДЕ». Читательский билет? Не зная, что еще с ним делать, сую обломок в карман.
Ну и как мне найти камень? Понятия не имею, с чего начать. Из всех моих знакомых Карл – настоящий ас в поисках всякой фигни. Однако после разборок в спортзале сильно сомневаюсь, что он вообще со мной поговорит. К тому же он захочет узнать, на кой мне камень. Что случилось с моим домом. Что произошло вчера. Не могу я втягивать его в это болото. Он мой друг. Ну или был им. Теперь уж и не знаю.

Отбрасываю эти мысли. Надо сосредоточиться. Что я знаю – это как искать людей. Задаешь пару вопросов, ломаешь несколько пальцев. Едешь туда, где человека видели в последний раз.
У меня появляется идея.

Нахожу свой пострадавший ноут. На нем вмятина, дисковод вырван с корнем, но сам ноут работает. Быстро ищу информацию в интернете об ограблении в Бель-Эйр, с которого и начался весь этот замес. Через несколько минут у меня есть имя прежнего владельца камня – Кайл Хендерсон, и его адрес.
Во время ограбления Хендерсон схлопотал пулю. В отделение «скорой помощи» поступил с ранением в грудь, а вышел оттуда в мешке. Ему удалось продержаться достаточно долго, чтобы рассказать копам, что это были трое парней, и даже описать одного из них.

Полиция обшарила его дом вдоль и поперек. В этом я ни капли не сомневаюсь. Мне не удалось выяснить, был ли он женат, имел ли детей, да вообще ничего. Может, если повезет, я смогу кого-нибудь разговорить. Лучше всего кого-то из соседей. Вдруг копы о чем-нибудь забыли спросить.

Само собой, люди из Бель-Эйр с типами вроде меня разговаривать не станут. Прижать какую-нибудь богатенькую футбольную мамашу с личной охраной за минуту не выйдет, но я что-нибудь придумаю.
Теперь, когда я разобрался, с чего начать, могу немного успокоиться и хорошенько подумать. Кому нужен камень? Да любому, кто о нем знает. И список таких людей растет не по дням, а по часам. Нейман, Джаветти, Фрэнк. Смотрю на визитку, которую дала мне Саманта. Интересно, какую роль во всем этом играет она.

Что ж, сейчас самый подходящий момент. Заодно и узнаю, любительница ли она встать с утра пораньше. Набираю номер, попадаю на голосовую почту. Однако сообщение оставить не успеваю – кто-то ломится ко мне в дверь.
Я вешаю трубку, достаю «Глок».
Еще не дойдя до двери, по запаху чую, кто за ней. Но и этого мне не надо: я хорошо знаю, кто так стучит. Копы.

- До хрена лосьона ты на себя вылил, - говорю я, открывая дверь. У Фрэнка вид хуже некуда. Наверняка не выспался. – Костюм со вчера?
- Пошел ты, - отзывается он и протискивается мимо меня в дом. Смотрит на пушку у меня в руке, но не обращает на нее ни малейшего внимания.

Под глазами у Фрэнка темные круги, он явно не брился. Может быть, до него наконец-то дошла вся прелесть ситуации, и он попросту не может принять все как есть. Что ж, я его не виню. Сам еще не совсем вкурил.

- Пожалуйста-пожалуйста, проходи скорее.
- Нет у меня времени на… Что тут на хрен стряслось? – Он в шоке, смотрит на руины, в которые превратилась моя гостиная, будто в жизни ограблений не видал.
- Дикая выдалась ночка. Чем могу помочь, детектив?
- Мы едем в морг.
- Спасибо, но у меня уже есть, где заночевать.
- Это Джаветти.
- Правда? Он наконец-то оттуда свалил?
- Не знаю, - отвечает Фрэнк, - но кто-то точно свалил.

__________

Главный морг округа Лос-Анджелес находится на другой стороне реки в районе Миссия. Надо признать, райончик печальный. Все здесь покрыто толстенным слоем серой пыли от железнодорожных путей, до которых тут рукой подать. Из-за пятой автострады в воздухе вечно висит густой смог. Мы едем в потоке машин с ранними пташками за рулем, и даже утреннее солнце едва виднеется за этим туманом.

- Я думал, у тебя обычное рабочее расписание, - говорю я. – Чего вдруг так рано?
- Морг на ночь не закрывается.
- Пусть так, но ты-то ночью спишь.
- С каких пор ты стал обо мне беспокоиться?

- С тех пор как ты прикрыл меня на той резне, которую устроил Джаветти.
- Ну, об этом можешь больше не волноваться. Вчера санаторий сгорел дотла. Если там и были на тебя какие-то улики, то теперь их нет.
- Случайность?
- А ты как думаешь?
- Зацепки есть?

Фрэнк поворачивается ко мне, и на долю секунды я вижу знаменитый коповский взгляд.
- Кроме тебя? Где ты, кстати, был вчера вечером?
- Гулял. А как насчет тебя, детектив? Решил испробовать себя в проникновениях со взломом? Хочешь сменить профессию?
- Нет у тебя ни черта такого, что бы мне хотелось заиметь. Да и дела у меня есть куда как интереснее, чем переворачивать вверх дном твою берлогу, Сандей.

Взаимные подколы только взбесят нас обоих, поэтому я меняю тему:
- Так что там в морге?
- Мне оттуда позвонил один знакомый. Он у меня в долгу за то, что я не прессую его за наркоту. Я попросил его следить, не произойдет ли чего странного, а если да, сразу отзвониться мне. Подкинул ему чуток деньжат, чтобы он пробежался по ночным записям с камер видеонаблюдения. Он говорит, что вроде что-то нашел.

- Кто-то еще в курсе?
- По идее, нет. Он в такой панике, что даже говорить об этом боится.

Мы подъезжаем к стоянке и останавливаемся на участке, зарезервированном для офицеров полиции. Морг здесь уже давно. Белый фасад, красный кирпич. Внутри я лично никогда не был. Всегда думал, что если уж занесет, то не иначе как в мешке.
- Вскрытие уже провели?
- Сомневаюсь. С отчетами они уже на неделю опаздывают. Чертова бумажная тягомотина. Труп на трупе и трупом погоняет. Иной раз по три штуки в один холодильник идет.

Мы заходим. В воздухе стоит тяжелая вонь застарелого разложения вперемешку с дезинфицирующим средством и недавно вскрытых тел. Местечко прям по мне.
В вестибюле по углам освежители воздуха распыляют приятный цветочный аромат. Кому-нибудь, наверное, они и помогли бы, а у меня благодаря новому чувствительному нюху складывается впечатление, будто кто-то нагадил в розовый куст.

Фрэнк показывает значок и записывает нас в журнал посещений. Регистратор выдает нам по бейджу.
- Мы к Деуолту.
Регистратор куда-то звонит, и минуту спустя появляется дерганый мужик в форме хирурга. Вид у него измученный. Щеки обвисшие, как у бладхаунда.
- Фрэнк, - здоровается он и подозрительно косится на меня.

Я, конечно, ни разу на копа не похож. Ну нет у меня этой особой энергетики. С другой стороны, этот Деуолт уже столько с трупами возится, что я, наверное, как-то попал к нему на радар.
- Это детектив Паттерсон, - представляет меня Фрэнк. – Он свой.

Деуолт тут же успокаивается. Он ведет нас в комнату с холодильниками. Все здесь сплошь холодная сталь и плитка. В глаза сразу бросается улей холодильных камер. Еще есть маленький письменный стол, на углу которого едва поместился компьютер. Деуолт говорит почти шепотом. Бог знает почему. Кроме него и Фрэнка, тут одни только трупы.

- В общем, проверяю я ночные записи, и около часа ночи вижу вот это. – Он открывает видео, на экране – коридор, по которому мы только что прошли.
Пару секунд ничего не происходит. Потом из комнаты с холодильниками, прихрамывая, выходит голый ссохшийся старик, ковыляет через коридор и заходит в другую комнату. Трудно сказать, Джаветти это или нет, потому что его лицо отвернуто от камеры.

Деуолт прокручивает видео вперед.
- Это он в раздевалку зашел. А через двадцать минут оттуда вышел.

И точно: старик выходит в коридор, но теперь на нем форма и лабораторный халат. Он поворачивается и ковыляет прямиком к выходу, и тут мы видим его лицо.
Без вариантов – это Джаветти.

- Чтоб меня, - бурчит Фрэнк.
- Так вы это искали? – спрашивает Деуолт. – Этого мужика в мешке? Он должен был вылезти или как? – Он сует нос куда не надо и наверняка об этом знает. Вот только любопытство перевешивает здравый смысл.

- Ага, - отвечает Фрэнк, - это мы и искали. Кто-нибудь приблизительно в это время записывался в журнале?
- Нет. Но он попал на камеру. Прошел прямо мимо ночной регистраторши, а она его как будто и не заметила вовсе.

- Скорее всего действительно не заметила, - говорю я. Фрэнк бросает на меня взгляд, по которому сразу ясно: он не хочет посвящать Деуолта в подробности.
- Ладно. Ты можешь открыть нам один из холодильников?
Деуолт в сомнениях:
- Это же всего лишь какой-то чувак, который решил прокатиться с ветерком до морга?
- Ага, - говорит Фрэнк, - просто псих. Наверное, решил трахнуть бабу с передозом. Хорошо, что ты сразу мне позвонил.
Деуолт кивает. Некрофилия – это ему понятно.

- Ясно, значит, какой-то псих. Так какую камеру вам открыть?
- С парнем, которого привезли вчера утром с перестрелки на холмах.
Деуолт вздрагивает:
- Он же не из тех, которые и на людей не похожи? Большинство из них до сих в пор в двух мешках, чтобы части не растерялись.
- Огнестрел в башку.
- А-а, огнестрельное ранение в голову? Есть такой. Нам их пришлось по двое в камеры укладывать. Ваш вот здесь. Вместе с тем, у которого множественные колотые раны.

Деуолт начинает открывать камеру, но Фрэнк его останавливает:
- Может, сходишь кофе попить?
Деуолт переводит взгляд с Фрэнка на меня и обратно:
- Точно?
- Ага. Если что понадобится, мы тебе свистнем.

Деуолт уходит, беспокойно оглядываясь на нас. Фрэнк закрывает за ним дверь.
Я выдвигаю камеру, расстегиваю «молнию» на мешке.

- Это точно не Джаветти, - говорю я. – Не уверен, что это вообще человек.
- Что за бред ты городишь? – спрашивает Фрэнк и подходит ко мне. Я отхожу в сторону, чтобы дать ему посмотреть. – Чтоб меня, - тут же бормочет он.

У трупа такой видок, будто его достали из пирамиды в Гизе. Натуральная мумия в футболке с логотипом «Lakers» и джинсах, которые теперь размеров на пять больше, чем надо. Кожа сморщенная, высохшая. Из колотых ран торчат кости. Я мог бы поклясться, что, перед тем как помереть, он дотянул лет до ста. Но на бирке на пальце ноги написано, что ему девятнадцать.

К внутренней стенке камеры приклеен список. Под мумией еще один мешок.
- Деуолт сказал, что их укладывали по двое. Значит, это второй, - замечаю я.
- Господи Иисусе, что с ним произошло?

Я выдвигаю соседнюю камеру, расстегиваю мешок. Это женщина. В таком же состоянии.
- То же, что и с ней, - говорю я.

Открываю камеры одну за другой. Проверяю тела. Все вокруг камеры Джаветти выглядят одинаково. Мумии. По три камеры в каждую сторону от холодильника Джаветти – одна и та же картина. Некоторых как будто сильнее иссушили, чем других.

- Как он это сделал? – спрашивает Фрэнк.
Я пожимаю плечами:
- А черт его знает. Высосал их, может? Типа как вампир?
- Мерзость какая, - говорит Фрэнк.

Согласен. В человеческом теле до хрена отвратительного. Мне ли не знать – сам вчера испускал всякую гадость.
- А может, здесь есть что-то еще. Все эти тела привезли в течение дня после того, как привезли самого Джаветти. Может… ну не знаю, блин… в них оставалась какая-то жизнь? А он ее как-то из них выкачал да залил себе?
- Бред сивой кобылы.
- Есть идея получше? Он отсюда вышел с целой башкой, а не с половиной черепа, ты сам видел.

Фрэнк смотрит на открытые камеры, на мумифицированные тела.
- Надо покурить, - говорит он и выходит из комнаты.

__________

Это многое объясняет, но у Фрэнка, похоже, до сих пор в голове не укладывается. Да у меня самого не укладывается, черт возьми. Труп есть труп. По идее, Джаветти нужен живой человек, чтобы провернуть вампирский номер. Но что я вообще об этом знаю? Может, ему только мясо и надо.

Мы курим за моргом, рядом с погрузочной площадкой. Несколько служебных фургонов готовы выехать в любой момент.
- Короче, он умирает, но не до конца. А потом находит еще один труп и выкачивает из него все дерьмо? – спрашивает Фрэнк.
- Ну, выглядит-то он всегда одинаково.
- Точно. Господи… А я-то думал, что… - Он не договаривает.

Наверное, он думал, что все это настоящий кошмар. Я смотрю на него.
- Поспать тебе, видать, не удалось?
- А что, так заметно?
- Есть немного. Кошмары снятся?
- Ага. Ты же видел, что он сделал с теми людьми. И сам знаешь, что он сделал с тобой. Конечно, елки-палки, мне снятся кошмары. А тебе нет?
- Я больше не сплю.

Он качает головой. На роже у него то ли отвращение, то ли злость. Точно не знаю.
- Об этом я и говорю, - продолжает Фрэнк. – Ты больше не спишь. Не дышишь. Ну и что ты за хренотень?
- Думаешь, я не задаю себе тот же вопрос каждые пять минут?

- Вот только ты охренеть как легко со всем смирился. Почему ты, а не Хулио? И почему не все те другие, которых пытался превратить Джаветти? У тебя, похоже, все как по маслу.
Я давлю пяткой сигарету, достаю из пачки еще одну.
- Может, в этом все дело, - говорю я. – Может, ну не знаю, я выносливый?
- Скорее тупой.

Прямо с языка снял. Однако мне кажется, что я недалек от правды. Хулио был классным парнем, но не сумел справиться с переменами. Что до меня, то я, черт возьми, самый натуральный продукт Лос-Анджелеса. Перемены – наше все. Хочешь себя перекроить от и до, приезжай сюда.

Наверное, в этом все дело. Мне на голову постоянно что-то валится, но по большей части я плюю на все с высокой колокольни. Что есть, то есть. Потерял глаз? Велика беда. Второй же остался. Со всеми случается всякое дерьмо.
У нас свои понятия нормы. Ты просто смиряешься и живешь себе дальше. Хотя признаю: быть трупом – это несколько выходит за рамки.

Я меняю тему:
- Итак, Джаветти свалил. Что теперь?
- Я разошлю на него ориентировку. Где-нибудь же он должен появиться. Может, сумею добыть какие-то записи. С банкоматов, камер видеонаблюдения и все такое. Надо только понять, куда он мог направиться.

Я вспоминаю про обломок синей карточки, который нашел дома. Достаю его из кармана. Черт возьми, я на эту хрень два часа пялился. Мог и раньше догадаться. Мысленно заполняю недостающие буквы, и они складываются в «ЛОС-АНДЖЕЛЕССКОЕ ОКРУЖНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ СУДМЕДЭКСПЕРТИЗЫ».
- Это еще что такое? – спрашивает Фрэнк.
- Кусок бирки из морга, - отвечаю я.

Теперь я точно знаю, куда направился Джаветти, как только сдымил из морга. Быстренько подсчитываю в уме. У него была уйма времени, чтобы добраться до моего дома, перевернуть там все вверх дном и уйти с камнем.
А бирку он оставил мне в качестве сувенира. Но вот куда он двинул потом?

- Даже знать не хочу, на кой она тебе сдалась, - говорит Фрэнк, гасит сигарету и трет руками замученную рожу. – Господи, ты уже давно должен лежать в холодильнике в мешке. А ты ходишь тут и разговоры разговариваешь.
- Ну что ж, - говорю я, - привыкай.

- Черта лысого. Не знаю, в какую хрень ты превратился, но привыкать к этому не собираюсь. – Он отворачивается, идет к своей машине и вдруг поднимает руку, когда видит, что я шагаю следом. – Сам до дома доберешься. С меня хватит.

- Ну спасибо, детектив. А я-то думал, мы вот-вот друзьями станем.
Он показывает мне средний палец и садится за руль своего «краун-вика» (1). Сволочь.

Честно говоря, я его не виню. Не уверен, что сам смогу к себе привыкнуть.

(1) «Краун-вик» («краун-виктория») – модель марки «форд».
_________________

Джаветти опять восстал из мертвых! И камень украл у Джо. Куда вот он теперь направился и что делать Джо , у него же ограничено время.
Не удивительно, что у Френка голова крУгом, вынос мозга, чесслово!
Думаю, что Джо обратится к Саманте. А больше и не к кому.

Ирина, Диана, спасибо большое!

Неубиваемый, елы-палы)).

Пока не к кому, ага, но у нас еще не все игроки на сцене)).
_________________

Эх, плохо камень спрятал. Теперь иди-свищи этого Джаветти. Ладно хоть самому Джо не досталось. А то, прострелил бы дедушка ему башку опять, и отращивай ее потом.
Ира, Диана, спасибо за продолжение!

Ухохоталась))). Он прямо как ящерица теперь, правда, та только хвост умеет, а Джо все-все-все)). Ой, меня щас понесет на картинки в голове))).
_________________

Бесподобно

Да в этих словах вся суть

Эта глава поспокойнее. Но уж очень любопытно как Джаветти оживился с помощью трупов? И камень у него теперь. Вопрос, где Джаветти искать? А может сам объявится?
Огромное спасибо за чудесный перевод!
_________________

Джо привык привыкать)). Ему, похоже, даже нравится новая "жизнь", вот если б еще не разлагаться - совсем малина)).

Меня так и подмывает ответить, но это сразу уйма спойлеров)). Скажу вот, что Джаветти объявится, ага, причем просто кошмарно. Не могу никак решить, кто страшнее - он или Нейман.
_________________

Спасибо за продолжение!
Глава поспокойнее, но не менее интересная. Понравился Френк. Приехал, позвал Джо в морг, практически привлек к расследованию, а потом

Ну, разве он не очарователен?
_________________

Я согласна с Джо, сволочь он)). Ну и главное, чтобы Джо не в обиде был)).
_________________

Ждем-ждем
_________________

Была у меня надежда, что Фрэнк проследит за проворным дедулей и Джо поможет информацией, но не случилось.
Рассмешила фамилия, которую придумали для посещения морга герою - Паттерсон. Сразу пошли ассоциации: Паттинсон, Каллен (то же ведь по факту не живой).
Интересно, что, по-видимому, старцу Джаветти не нужно хрумкать людей, значит не так уж он плох в оживлении (как его представлял доктор Зло-Нейман), бодренько так пошуршал из морга. Интересный способ впитывания жизненных сил из недавно почивших с последующей мумификацией последних, прямо Имхотеп какой-то, но тот пил из живых с последующей усушкой. Хотя что-то в этом есть, если по христианству душа отлетает на третий день, значит не все так просто.
Судмедэксперт - наш человек, ничем не удивишь и не испугаешь, главное - найти разумное объяснение, но Сандея учуял сердцем патологоанатома, сказывается опыт.
Когда Джо нашел бирку-визитку Джаветти сразу вспомнились правила этикета, по которым приходивший оставлял визитку в доме хозяина, вот, что значит старая школа, вежливый старикан. Хотя, Сандро мог и случайно обронить роковой кусочек бумаги, посмотрим.

Какие славные ребята. Настоящие друзья уже и подкалывают друг-друга, а Джо понравился самокритикой.

Ирина, Ди, спасибо за новый кусочек интересной книги.
_________________

Паттерсон - это ж Саймон)). Наверное, первое имя, которое пришло на ум Фрэнку, чтобы не называть настоящего имени Джо.

Ага, есть какая-то тут штука.

Это финиш ваще! То есть он боялся, зато успокоился, как только ему скормили чушь про некрофила. Как такое вообще может успокаивать?))

Это да)). Он хоть и гад, но какой-то свой в доску).
_________________

Вот именно. Получается, что лучше, нормальнее такая сексуальная девиация человека, чем оживший мертвец.

Спасибо за выбор такой необычной, полной загадок книги.
_________________

 » Глава 13

Я достаю телефон, чтобы вызвать такси, и вижу мелькающий огонек пропущенного звонка. На экране номер Саманты. Наверное, телефон звонил, пока я был в морге, но толстые кирпичные стены и металлические камеры поглотили сигнал.
Перезваниваю. Через четыре гудка включается голосовая почта. Голос Саманты в трубке просит оставить сообщение.

- Привет, - говорю я после сигнала, - это Джо. Вам, наверное, захочется узнать, что Джаветти ушел из морга.
И тут Саманта поспешно берет трубку. Сразу ясно: она беспокоится. Хотя по голосу и не скажешь. Даже не знаю, чему верить.
- Джо, - говорит она, - рада вас слышать. Как ваши дела?

- Неплохо, учитывая обстоятельства.
- Вы сказали, что Сандро снова на ногах?
- Ага, ушел ночью. Похоже, вы удивлены.
- Немного. Обычно он справляется с таким гораздо быстрее. Особенно если попадает в морг. Как прошла ваша встреча с доктором Нейманом? Полагаю, Арчи и его друг отвезли вас к нему?

Справляется с таким гораздо быстрее? Еще бы. Наверняка у Джаветти была уйма времени попрактиковаться.
- Тоже неплохо, - отвечаю я. – Я хотел бы как-нибудь с вами увидеться. Думаю, нам о многом нужно поговорить.
- Конечно, нужно. У вас есть идеи, где сейчас может быть Сандро?
- Я-то думал, вы мне подскажете.
- Вряд ли, - смеется Саманта. – Если он все еще кому-то доверяет, то уж точно не мне.

- Такое впечатление, что у вас с ним вышла размолвка.
- Это было давным-давно. Так вы позвонили, только чтобы сказать, что Сандро снова разгуливает по округе, или у вас еще что-то на уме?
- Скажем так, это был всего лишь повод.
- Скрытые мотивы, мистер Сандей? Я потрясена. А что случилось со старым добрым «Я просто мимо проезжал»?

- Для этого надо знать, мимо чего проезжать. – Я достаю из кармана визитку, которую она мне дала. Адреса нет. Зато в памяти всплывают кое-какие подробности из нашего вчерашнего разговора. – Санта-Моника – район отнюдь не маленький.
- Ох, да ладно вам, - говорит она. – Не такой уж и большой. Учитывая вашу находчивость, удивлена, что вы до сих пор не появились у моего порога.
- Я тоже удивлен, что вы до сих пор не появились у моего порога, - в тон отвечаю я.
- Тогда бы вы подумали, что я слишком заинтересована. Разве нет? К тому же я не прихожу домой к мужчине до третьего свидания. Да и то – только если он женат.

- То есть мне не судьба как-нибудь вернуться домой и обнаружить вас у меня на диване?
- А у вас есть диван? Ни за что бы не подумала.
- Такой вот я забавный тип. Даже носки одинаковые ношу. И чистое белье. Надо бы вам как-нибудь его увидеть.
- Диван?
- Белье.
- Что ж, придется поймать вас на слове. А тем временем я вам немножко помогу. Я недалеко от проспекта Уилшир. Совсем рядом с океаном. Не сомневаюсь, что остальное вы выясните сами. Приезжайте, когда у вас появится время.

- Это так вы понимаете неприступность?
- Была бы я неприступной, уже сидела бы в Париже. Нет, мне просто нравятся мужчины, которые не стесняются демонстрировать сообразительность. Так мы увидимся? Может быть, сегодня вечером?
- Может быть.
- Тогда до встречи.

Щелчок – Саманта вешает трубку.
Итак, они с Джаветти поссорились. Значит, не друзья. Почему тогда она так хочет выяснить, где он? Может быть, она его боится?

Женщины. Всем им надо усложнить, е-мое.

__________

Тот факт, что Джаветти опять где-то разгуливает, ничегошеньки не меняет. У меня по-прежнему нет ничего, что помогло бы его найти. Единственная моя зацепка, хоть и весьма сомнительная, – адрес в Бель-Эйр.
Бель-Эйр не входит в список моих любимых мест. Здесь даже не особняки, а целые жилые комплексы. Знаменитости, имена которых у всех на устах, успешные продюсеры, магнаты. Если хорошенько принюхаться, то можно почуять запах бабла.

А это значит, что никто в здравом уме разговаривать со мной не станет.
Взламывая мой сейф, Джаветти явно о тонкостях и не помышлял. Петли вырваны к черту, диск с цифрами попросту содран с передней панели. У него была отвертка, море терпения и еще больше желания. У моего бедного сейфа не было ни единого шанса.

Я снимаю скотч, которым обмотал сейф, шарю в его нутре, пока не нахожу несколько липовых значков полицейского управления Лос-Анджелеса. Беру один и пристегиваю к ремню.
Качественной проверки он, конечно, не пройдет, но мне и не приходится так уж часто им пользоваться. Впрочем, иногда именно значок дает мне доступ туда, куда в других случаях путь мне заказан.

Я проезжаю по горной дороге над Калифорнийским университетом мимо «Загородного клуба Бель-Эйр» и сворачиваю на извилистые улочки к северу от Сансет. Тачка у меня не самая классная на свете. Впрочем, любые колеса, которые я в состоянии себе позволить, в этот райончик никак не впишутся.
Дом, который я ищу, оказывается натуральным дворцовым комплексом, занимающим уйму земли. Перед ним уже торчит знак «Агентства недвижимости Сотбис». Когда этот мужик помер? Неделю назад? Видимо, деньги задержек не терпят.

Останавливаюсь у ворот прямо за спиной у мексиканца, который вытаскивает газонокосилку из кузова грузовичка «шевроле».
- Здрасьте, - говорю я, - вы работаете в этом доме?
Он растерянно смотрит на меня. Может, не говорит по-английски.

Я показываю свой значок и спрашиваю на ломаном испанском:
- ¿Usted trabajan aquí? (1)
Он смеется:
- Господи, ну и акцент! Вам бы потренироваться. Я вас с первого раза понял. Ага, я здесь работаю. А че надо?
- Давно?
Мексиканец качает головой:
- Не-а. Меня сюда риелтор приволок, чтобы убраться на территории. Внутри еще трое моих людей.

- То есть раньше вы здесь не бывали?
- Вчера приехали в первый раз. Поговаривают, что парня, который здесь жил, убили. Правда, что ли?
- Да. Ограбление.
Он присвистывает:
- Черт возьми, ну и дурость.

- В смысле?
- Я слыхал, у мужика тут повсюду камеры понатыканы были и собак полный двор. Охраны выше крыше, короче говоря. Мне пришлось кодов десять ввести в систему, только чтобы попасть на один из задних дворов.

А три амбала запросто прошли вальсом в дом и умыкнули камень?
- Да уж, - говорю я, - мы все еще с этим разбираемся. Дом уже показывают клиентам?
- Нет. Зато уборщиков внутри пруд пруди. На подъездной дорожке плюнуть некуда. – Мексиканец пинает колеса «шеви». – Потому-то и пришлось припарковать этот кусок дерьма снаружи.
- Спасибо.

Бросив его париться с инструментами, я иду внутрь. Прохожу через открытые ворота и сразу попадаю в море машин, припаркованных перед, с позволения сказать, домом, который уместнее смотрелся бы в Версале, чем в Лос-Анджелесе.
Неужели он жил здесь один? А может, все-таки с женой? Или с подружкой? В любом случае, здесь должна была быть прислуга. Какая-нибудь барышня, например. А то и две. Поднимаюсь по огромной лестнице, ищу кого-то, кто не показался бы мне временным работником.

Я еще не дошел до конца, а из какой-то двери уже выкатывается толстяк в рубахе марки «Томми Багама» и шелковых штанах. Загар у него цвета старой древесины. Он улыбается. Зубы такие белые, что на меня тут же накатывает радость по поводу надетых солнцезащитных очков.

- Питер Липскомб, «Агентство недвижимости Сотбис». Простите, но дом еще не готов к показам.
- Порядок, Питер. – Я показываю ему значок. – Я тут не как покупатель.

У него вытягивается лицо. Он подается вперед посмотреть на значок, а я убираю его от греха подальше.
- Ох. Эм-м, чем могу помочь, офицер?..
- Детектив.

Питер моргает, ждет, когда я назову имя. Не дождется.
- Это по поводу мистера Хендерсона? – спрашивает он.
- Хочу всего лишь кое-что проверить. Надо закончить с кое-какой бумажной волокитой. Вы его знали?

- Нет, никогда его не видел. И даже не слышал о нем, пока «Сотбис» не отправил меня сюда. Кажется, кто-то из уборщиков здесь и раньше работал. В смысле до случившегося.
- Мне бы очень помогло, если бы я мог поговорить с кем-то из них. Сами знаете, как оно с бумажками бывает.

Он понимающе кивает, как будто ему не все равно, и ведет меня через кованые двери со стеклами. С одной стороны вместо стекла прибита доска.
- Это мы починим, - говорит Питер. – Наверное, стекло разбилось от выстрела. Точно не знаю.

Чувак в холле натирает воском мраморные полы. Кто-то еще смахивает пыль с перил неимоверной лестницы. Стены везде голые, но на них есть пятна – оттуда явно сняли картины. Учитывая безвкусную броскость, царящую в этом доме, это могли быть и собаки, играющие в покер, и «Мальчик в голубом» (2).

- Была у владельца жена? Или дети?
- Женат он не был, а вот о детях мне ничего неизвестно. Но мне кажется, что жил он здесь один.
- Многовато места для одного человека.
- Точно. Слава богу за богатеев. Благодаря людям вроде мистера Хендерсона у меня есть работа.
- А дома всегда так быстро выставляются на продажу? Мне казалось, такое местечко должно попасть в завещание.

Питер кивает:
- И попало бы, если бы хозяином дома был мистер Хендерсон.
- А он его снимал?
- Не совсем. Подробностей договора я не знаю, но домом владеет «Империал Энтерпрайзес». Опять же, я не в курсе, чем они занимаются. Может, каким-то импортом. Или высокими технологиями. Кто знает? – пожимает плечами он.

Дальше проводит мне экскурсию по первому этажу. Ванные комнаты здесь просторнее, чем квартиры, в которых мне доводилось жить. В гостевой спальне мы находим женщину, которая моет подоконники.
- Энджи, - зовет ее Питер, - ты работала здесь, когда еще был жив мистер Хендерсон?

Она кивает. Миниатюрная барышня, фиолетовые волосы с каштановыми корнями, серьга в носу. Лет девятнадцать-двадцать. По глазам видно, что навидалась всякого.
- Да. Я и еще несколько человек. А что?
- Привет, Энджи, - встреваю я. – Я из полиции. Хотел кое о чем с тобой поговорить. – Достаю крошечный блокнот вроде тех, что есть у каждого копа, и ручку. Из кожи вон лезу, чтобы выглядеть официально.

- Я не воровка, - выпаливает Энджи. У нее такой вид, будто она уже на скамье подсудимых. Причем обвиняют ее в убийстве людей, которых она пальцем не трогала и трогать не собиралась.
- А я так и не думал, - говорю я.

Помню себя в ее возрасте. Как-то мне учинил допрос с пристрастием один жирный ублюдок, который считал, что может размазать меня по стенке только за то, что я молод, ношу кожаную куртку, длинные патлы и катаюсь на скейтборде.

- Всего лишь хотел задать тебе несколько вопросов о мистере Хендерсоне. Ничего не пропало, и я здесь не для того, чтобы говорить о краденых вещах.
Она щурится, явно мне не верит, но говорит:
- Ладно.

- Ты была здесь в ту ночь, когда сюда вломились?
- Нет, - качает головой Энджи. – Я ушла за пару часов до этого. Дома никого не было.
- Ты не знаешь, был ли кто-то у мистера Хендерсона? Подружка? Может, бойфренд?
Она молчит, думает, как будто пытается что-то вспомнить.
- Ага, - говорит она, растягивая слово, как ириску. – Кто-то точно был. Только я… я не помню кто.

У меня не возникает ощущения, что она врет. Мало того, у нее розовеют щеки, как если бы от мыслей у нее разболелась голова.
- Не надо себя мучить, - говорю я, и Энджи, похоже, успокаивается.
- Даже не знаю, почему не могу вспомнить, - говорит она.

- Но хоть что-то ты помнишь? Мужчина это был? Или женщина? Какого роста?
- Помню. То есть, наверное, помню. Кажется, это был мужчина. Или все-таки женщина? – Она пожимает плечами. – Извините.

Интересно, у Фрэнка такие же проблемы? Может быть.
- Ты знаешь, кто еще работал здесь в то время?

Я беседую еще с тремя людьми. С двумя женщинами и мужчиной, работающим во дворе. Впрочем, назвать эти беседы продуктивными язык не повернется. Если они что и вспоминают, то противоречат сами себе и друг другу. И каждый раз, когда они пытаются вспомнить, выглядят одинаково – им явно больно.

Я прощаюсь с Питером у главных ворот. Здесь кто-то был, но никто не помнит кто. Мужик, который здесь жил, не владел домом, но и не снимал его.
Вопросов больше, чем ответов. Кто-то нехило надорвался, чтобы все это устроить.

(1) (Исп.) Вы здесь работаете?

(2) «Мальчик в голубом» (англ. The Blue Boy) — портрет английского живописца Томаса Гейнсборо, написан в 1770 году.
_________________

вот знаете, когда кто-то говорит про Джаветти "давным-давно", это заставляет задуматься о возрасте говорящего... сколько тебе лет, Саманта?) кто ты, девочка?
порвалась ниточка с домом, но появились еще два кончика нитки - гипноз и промывка мозгов тем, кто там работал, и название компании, которой раньше принадлежал дом)


Спасибо за спокойную главу)
_________________