Любимые цитаты и отрывки из произведений

_________________

— Ну как он тебе?
— Кто?
— Как кто? Шаурин!
— Ах, Шаурин… Шаурин-Шау-у-рин… — певуче растянула Алёна и словно забыла о заданном вопросе, занявшись приготовлением завтрака.
Вика покорно ждала. Но ждала активно: болтала ногой под столом, рылась в вазочке с печеньем, поглядывала на двоюродную сестру с нескрываемым нетерпением.
— Пациент скорее жив, чем мертв, — смилостивившись, ответила наконец. — Нагловато-хамоватый тип привлекательной гражданской наружности. Могу еще отметить незаурядный ум и чрезмерно раздутое эго.
— С чего это ты решила, что у него незаурядный ум?
Видимо, это единственное, что Вика поставила под сомнение в оценке Шаурина, потому и переспросила.
— Потому что это дураком прикинуться можно, а умным – нет.
— И все?
— А что еще тебя интересует?
— Ты весь вечер на него пялилась, что-то же ты еще отметила.
— Отметила, — кивнула Алёна и уселась с тарелкой за стол. — Что он кофе в чашке размешивал против часовой стрелки. Вот на этот факт тебе стоит обратить особое внимание. Это очень важно. Ты прилетела с утра, чтобы я тебе его психологический портрет составила? Ты не путай пресное с соленым. Я могу поделиться своим живым впечатлением, но ставить диагнозы никому не собираюсь. Если я буду всем своим друзьям и знакомым психологические диагнозы ставить, меня саму можно будет смело в дурдом определять.
— Да ради Бога, — протянула Вика, — давай свои впечатления. Ты должна мне хоть как-то помочь.
— Я ничего никому не должна, это во-первых, — отрезала сестра. — А во-вторых, я работаю с маленькими мальчиками, а не с большими.
— Да какая разница? Мне надо знать, как заставить его со мной переспать.
— Разница – пять долларов.
— Чего?
— Ничего, — махнула рукой, — не бери в голову, это из фильма. В вопросах: «как заставить…», «как сделать так, чтобы…» я тебе не помощник. Это все вопросы манипулятивные, лежащие вне зоны влияния самого человека. Как заставить его с тобой переспать, сама думай. Но я бы уже и не пыталась, на твоем месте.
— Почему?
— Потому что он тебя сам уложил в постель к другому.
— В каком смысле?
— В прямом. На словах. Когда вчера упомянул про то, что для счастья молодых, свидетели должны переспать. Если мужчина проявляет хоть какой-то интерес к женщине, он никогда не станет этого делать. Я говорю о нормальном, скажем так, среднестатистическом мужчине.
— Он просто пошутил.
— В каждой шутке есть доля шутки, остальное все правда. Он намеренно при всех сказал то, что сказал: Вика переспи с Костей. Какие тут могут быть еще интерпретации? Обычно в таких тесных сплоченных компаниях мужчины женщин не делят.

Оксана Сергеева "Ты у меня одна"

— М-м-м, штучка-то какая, — обронил Гера, глядя на Вику.
Та мягко скользнула в воду и, вынырнув, повисла у бортика.
— Гера… — предупреждающе произнес Шаурин, заметив, что Гера не отрывал от девушки своего взгляда.
— Что? — отрешенно спросил Артём.
— Не связывайся.
— Слушай, я думал, она с этим, — кивнул в сторону Татарина, не обращая внимания на предостережение друга.
— Нет.
— А чего? — спросил Гера задумчиво.
Ваня нутром почувствовал его заинтересованность. Гера уже ни на что не реагировал, только тихо задавал вопросы. Он, как зверь, учуявший запах крови, настроился на свою добычу.
— Морозится.
— А-а, типа я не трахаюсь за деньги, а только за большие деньги? Ну бл*дь же — на лице написано.
— Нет, не бл*дь. Обербл*дь, — поправил его Шаурин. — Гера, там мозгов совсем нет, не суйся.
— Ну и хорошо. Меня мозги вообще не интересуют. Вижу, что девочка хочет острых ощущений. А людям надо помогать. — Гера поднялся и неторопливо побрел вдоль бассейна.
— Альтруист, мать твою… — бросил вслед Иван.
Артём, обернувшись, хищно и злорадно улыбнулся.

Оксана Сергеева "Ты у меня одна"
_________________

Юлия Евко

Моему дедушке,
Ивану Карапетовичу Пастажян,
С благодарностью

Все медленнее жизнь
И я уж не бегу
А тихо неуверенно ступаю...
Скажу себе : "крепись,
Еще одну весну ...
Я встретить Девяностую желаю!"
Я плохо помню внуков имена
А правнуков и вовсе забываю,
И в том ведь вовсе не моя вина...
Приходят - я их нежно обнимаю,
Я им желаю мира и добра,
Их голоса мне душу согревают,
Резвящаяся в доме детвора -
Вот счастье, и другого не желаю...
Подводит память... День вчерашний смыт,
Но дальние картины вижу ясно.
И в памяти метелями кружит
Все то, над чем забвение не властно...
Я помню снег, я помню красный снег
Над степью вьюга кружит завывая
И отпевает , и хоронит тех
Кто не дошел, кто не дожил до мая...
Я сорок третий вспоминаю год...
Героями себя мы не считали
Спасали мы не землю, не народ
Мы дом родной и матерей спасали
Нам было страшно... Но мы все же шли
И в девятнадцать очень жить хотелось!
А под ногами - грязный снег в крови
Вот так в бою рождалась наша смелость!
С кем ты вчера делил окоп
И сигаретку на двоих
Сегодня в красный снег полег...
Был чей-то сын, отец, жених....
И вот уже за друга ты
За дом его в огонь идешь
Он - не доживший до весны ,
А ты дойдешь... Ты- доживешь...
И я отчаянно вперед
Шел в бой и верил : день придет
Когда в победном крике мы
Покончим с ужасом войны!
.....
Промчались годы чередой
И жизнь моя неслась стрелой...
И каждый год мы на парад,
Не пряча фронтовых наград,
Победный строем гордо шли
И знамя красное несли!
Но с каждым годом я терял
Тех, с кем победу я встречал.
И сам я слаб, нет сил уже
Пройти парадом по весне,
И в телевизоре я рад
Увидеть праздничный парад.
....
Вот радость в доме - детвора
С детьми к нам внученька пришла.
Обнявшись с внучкою сижу
И нежно за руку держу
Бежит, хохочет детвора
Во двор - из дома, со двора
упрямо дедушку зовет
За урожаем в огород!
...
А внучка держит за руку меня,
Прильнула головою на плечо...
Любимая семейка вы моя!
Всем сердцем я люблю вас горячо!
Из рук не выпускаю я руки
И только крепче сжать ее пытаюсь.
Мне внучка шепчет: "Дедушка, живи!"
И я ей отвечаю: "Постараюсь.."
С Праздником!!!


_________________

Мы прибыли сюда с карнавальным шествием. Нас пригнал ветер, не по февральски теплый ветер, полнящийся горячими сальными запахами жарящихся лепешек, колбасы и посыпанных сладкой пудрой вафель, которые пекут на раскаленной плите прямо у обочины дороги. В воздухе, словно некое жалкое противоядие от зимы, вихрятся кружочки конфетти, скользящие по рукавам, манжетам и в конце концов оседающие в канавах. Люди, толпящиеся по обеим сторонам узкой центральной улицы, пребывают в лихорадочном возбуждении. Все тянут шеи, чтобы видеть обитую крепом повозку с развевающимся за ней шлейфом из лент и бумажных розочек.
Городок не хуже других. Ланскне су Танн. Сотни две душ, не больше. Крошечная точка на скоростном шоссе между Тулузой и Бордо — моргнул, и уже проскочили. Одна центральная улица — два ряда деревянно кирпичных домиков мышиного цвета, застенчиво льнущих один к другому; тянущиеся параллельно, словно зубцы кривой вилки, несколько боковых ответвлений. Вызывающе белая церковь на площади, по периметру которой расположились магазинчики. Фермы, разбросанные по недремлющим полям. Сады, виноградники, огороженные полоски земли, расчлененной согласно строгой иерархии сельского хозяйства края: здесь яблони, там киви, дыни, эндивий под панцирем из черного пластика, виноградные лозы — сухие зачахшие плети в лучах скудного февральского солнца, — ожидающие марта, чтобы воскреснуть из мертвых… Дальше — Танн, маленький приток Гаронны, прокладывает себе путь по болотистому пастбищу. А что же местные жители?
Джоан Харрис "Шоколад"
___________________________________

В церкви сильно пахло ладаном и горящим воском. Шепот людей в темных одеждах и траурных повязках на рукавах давил на нервы. И все эти люди расступались перед Лизой, словно море перед Моисеем. Пропуская ее туда, где на высокой подставке стоял гроб с покойником, утопающий в цветах. Одурманивающий цветочный аромат сильно ударил в нос. В глазах потемнело. Кто-то тут же подхватил ее под руку, сжимая пальцы в знак поддержки, и она с благодарностью прижалась к сильному телу, опираясь на подставленную руку.
– Потерпи еще немного, ma bien-aimée, – проговорил тихий мужской голос, и при звуке его Лизины ноги подкосились. Она в ужасе повернула голову и встретила знакомый взгляд светлых глаз.

– Он всегда был излишне самоуверен… его погубила гордыня…
Сказал ли это мужчина, стоявший возле нее, или ее внутренний голос? Лиза так и не поняла, пораженная догадкой, разрывающей ей в сердце в эту минуту. Словно пуля вошла в плоть, обжигая болью, от которой не было спасения…
Профиль, которым она всегда так любовалась, был недвижим и скован печатью смерти. Темные волосы так отчетливо выделялись на белизне подушки среди цветов. Длинные пальцы переплетены в том самом последнем жесте.

– Это сон! – хрипло прошептала Лиза, откидывая вуаль, чтобы лучше разглядеть покойника. Нет, ошибки не было. Это был Александр. Холодный, бледный, с заостренными чертами.
– Это всего лишь сон! Это неправда! – взлетел под купол церкви полустон-полуплач.
– Ваше сиятельство! – к Лизе со всех сторон потянулись руки, желая помочь. – Ваше сиятельство…
– Нет! Нет! Не называйте меня так… я не графиня… это неправда! Это не может быть правдой! – отбивалась Лиза от этих рук. С силой вырывая локоть из цепких мужских пальцев, не желая даже стоять рядом с ним. И тут же дернула ленты капора, чтобы скинуть с себя траурные одежды, сорвать темную вуаль вдовства. А потом передумала, в два шага оказавшись у самого гроба и простирая руки к тому, кто лежал в нем.
– Это всего лишь сон…
– Уведите ее отсюда, – откуда-то издалека донесся до нее властный мужской голос. – Гибель Александра Николаевича такой удар для графини… Бедняжка!
– Открой глаза, – тем временем просила она, гладя холодное лицо. По лбу, по носу и скулам, по рту, который так страстно целовал ее когда-то. – Открой глаза, прошу тебя… открой глаза… это все неправда… этого не может быть… я не могла… не могла…

А когда в ее плечи вцепились чьи-то руки, силой отрывая от гроба, в котором лежала только пустая оболочка того, кто владел ее сердцем, кто был всей ее жизнью, Лиза отчаянно закричала. Словно рыданием своим могла пробудить его от вечного сна.
- Александр! Александр! – А когда толпа стала смыкаться перед ней, закрывая его от ее взгляда, позвала так, как не осмеливалась ранее. Всей душой и сердцем. – Саша! Саша!

– Я здесь! Здесь! – крикнул Александр. – Открой глаза! Это сон… это всего лишь, сон!
И Лиза словно вынырнула на поверхность из глубины этого страшного сна, Реальность с ее темнотой, нарушаемой лишь тусклым светом догорающего камина, вторглась в сознание вместе с крепостью мускулов под ее пальцами и резким звуком мужского голоса.
– Это сон! Это всего лишь сон! – Александр еще крепче стиснул пальцами ее плечи через тонкую ткань ночной сорочки, испугавшись того безумия, что плескалось в ее широко распахнутых глазах.

Лиза резко прижалась к нему всем телом. Это был действительно он! Она скользнула ладонью в распахнувшийся ворот рубахи. Его кожа была так горяча под ее пальцами, а сердце билось так сильно и размеренно.
– Саша, – шепнула она еле слышно. И повторила еще раз, наслаждаясь тем, как звучит в ночной тишине его имя: – Саша…
Именно тогда, в те самые минуты, Лиза вдруг отчетливо поняла, что ее сердце разобьется в тот же миг, если сердце этого мужчины, что сейчас так настойчиво отбивает ритм под ее ладонью, остановится.
Она не отстранилась, когда он склонился над ней. Могла бы, ведь видела, что его движения стали нарочито медленными, словно позволяли ей сделать выбор. Но смело подставила губы для поцелуя, с готовностью уступая его напору. Потому что нигде и никогда не ощущала она себя такой счастливой, как в его руках…
– Скажи еще раз, – жарко прошептал Александр прямо в губы. Душа ее встрепенулась и запела от счастья, глаза радостно засияли. Она без лишних слов подчинилась его приказу и прошептала певуче, сама упиваясь каждым звуком:
– Саша… Саша… Сашенька…

Пусть он опомнится спустя некоторое время и грубовато отстранит ее, поправив ворот сорочки, едва не соскользнувший с ее хрупкого плеча. Пусть эти мгновения нежности,перешедшей постепенно в огненную страсть, были так коротки. Но они были. И он был рядом с ней, прежде, чем ушел, пожелав ей спокойной ночи. Такой горячий, такой настойчивый. Такой живой…
_________________

Джоанн Харрис "Ежевичное вино"

Вино говорит. Это общеизвестно. Оглядитесь. Спросите уличного оракула, незванноного гостя на свадебном пиру, юродивого. Оно говорит. Оно чревовещает. У него миллион голосов. Оно развязывает язык, выбалтывая тайны, которые вы не собирались выдавать, тайны, которых вы знать не знали. Оно кричит, разглагольствует, шепчет. Оно говорит о великих вещах, о гениальных планах, трагических страстях и ужасных предательствах. Оно хохочет до упаду. Оно тихонько хихикает себе под нос. Оно рыдает при виде собственного отражения. Оно вытаскивает на свет летние дни, давно минувшие, и воспоминания, крепко забытые. От каждой бутыли веет иными временами, иными местами. Джо называл это будничным волшебством. Превращая низменные материи в грезы. Любительская алхимия.

Вика, какой красивый отрывочек Насколько я помню этот роман не дописан?
___________________________________

Экспресс сбавил скорость. Трейси задыхалась, ей не хватало воздуха. Агенты ФБР с минуты на минуту должны были прийти за ней. Показалась станция, и через минуту экспресс остановился. Время идти. Трейси закрыла сумочку, накинула пальто и села. Она уставилась на дверь купе, ожидая, когда она откроется. Шли минуты. Но мужчины не появлялись. Что случилось? Она вспомнила их слова:
Вы сойдете с нами на следующей станции. По радио мы вызвали машину бюро. Вы не покинете это купе.
Она слышала, как проводник прокричал:
– Все сошли.
Трейси начала волноваться. Может, они имели в виду, что будут ждать ее на платформе. Так, должно быть. Потому что, если она останется в поезде, они могут обвинить ее в попытке бежать и все еще более осложнится. Трейси схватила сумку, открыла дверь и вылетела в коридор. К ней подошел проводник:
– Вы сходите здесь, мисс? – спросил он. – Вам не надо торопиться. Позвольте помочь вам. Женщина в вашем положении не должна поднимать тяжести.
Трейси опешила:
– В моем положении?
– Вы не должны стесняться. Ваши братья сказали мне, что вы беременны, и велели за вами приглядывать.
– Мои братья?
– Приятные ребята. Они, действительно, беспокоятся о вас.
Мир перевернулся. Все шло шиворот-навыворот. Проводник поднес сумку Трейси к выходу и помог ей сойти. Экспресс тронулся.
– Не знаете, куда отправились мои братья, – прокричала Трейси.
– Нет, мэм. Они впрыгнули в такси, когда экспресс остановился.
С ювелирными украшениями на миллион долларов.

* * *

Трейси направилась в аэропорт. Только здесь она могла отыскать их. Если люди садятся в такси, это значит, у них нет своего транспорта. И скорей всего они хотят смыться как можно скорее. В такси она думала, как же ловко они провели ее. О, да, они были слишком добры, оба. По-настоящему добры. Она даже покраснела, думая, как она могла попасться на доброго дяденьку-полицейского.
Ради Бога, Деннис, неужели необходимо надевать на нее наручники? Она не собирается убегать.
Когда ты собираешься, наконец, повзрослеть? Когда ты проработаешь в бюро столько, сколько я.
Бюро? Они, вероятно, оба не в ладах с законом. Ну, тогда она попытается вернуть драгоценности. Она слишком много пережила, чтобы ее провели эти два артиста. Она должна добраться до аэропорта вовремя.
Она приподнялась с сиденья и сказала водителю:
– Пожалуйста, быстрее.

* * *

Они стояли у посадочной линии около двери, и она не сразу узнала их. Молодой, который назвался Томасом Бауэрсом, был без очков, глаза поменяли цвет и стали серыми, усов также не было. Старший мужчина лишился роскошной черной шевелюры и был абсолютно лыс. Но ошибиться она не могла. У них не осталось времени поменять одежду. Они уже почти подошли к выходу на посадку, когда Трейси подошла к ним.
– Вы кое-что забыли, – сказала она.
Они обернулись и с удивлением уставились на нее. Молодой мужчина нахмурился:
– Что вы делаете здесь? Машина из бюро, наверное уже ждет вас на станции, – его южный акцент стал еще заметнее.
– Почему бы нам вместе не отправиться и не поискать ее, – спросила Трейси.
– Мы не можем. Мы уже занимаемся другим делом, – объяснил Тревор. – Мы должны попасть на этот самолет.
– Сначала отдайте мне мои камни, – потребовала Трейси.
– Боюсь, что мы не сможем. Это вещественные доказательства. Мы пришлем вам квитанцию об изъятии.
– Не надо. Отдайте украшения.
– Простите. Но мы не можем отдать их вам.
Они почти уже подошли к дверям. Тревор протянул билеты на посадку.
Трейси оглянулась в отчаянии и вдруг увидела полицейского, стоящего неподалеку. Она закричала:
– Офицер! Офицер!
Двое мужчин удивленно переглянулись.
– Черт возьми, да что вы делаете, – зашипел Тревор. – Вы что, хотите, чтобы нас всех арестовали?
Полисмен подошел к ним.
– Да, мисс? Какие проблемы?
– О, нет проблем, – сказала Трейси. – Эти два чудесных джентльмена нашли утерянные мной драгоценности и вернули их мне. Я уж боялась, что мне придется обратиться за помощью в ФБР.
Двое мужчин обменялись взглядами.
– Они полагали при этом, что вы не откажетесь сопроводить меня до такси.
– Конечно. С удовольствием.
Трейси повернулась к мужчинам.
– Теперь совершенно безопасно вернуть мне мои драгоценности. Этот приятный офицер позаботится обо мне.
– Не надо, – возразил Том. – Будет лучше, если мы…
– Нет, нет, я настаиваю, – твердила Трейси, – я же знаю, как важно для вас успеть на этот самолет.
Двое мужчин взглянули на полицейского, потом безнадежно друг на друга. Делать было нечего. Неохотно Том Бауэрс вытащил мешочек из пакета. – Вот он! – радостно воскликнула Трейси.
Она взяла мешочек, открыла и заглянула внутрь.
– Спасибо Господу, все на месте.
Том Бауэрс предпринял последнюю попытку:
– Почему бы нам не обеспечить безопасность, до тех пор, пока…
– В этом нет необходимости, – сказала Трейси весело. Она открыла сумочку, положила туда драгоценности и вытащила две купюры по 5 долларов. Она дала их пожилому мужчине.
– Моя маленькая благодарность за то, что вы для меня сделали.
Все пассажиры уже прошли на посадку. Дежурный сказал:
– Последний звонок. Скорее идите на посадку, джентльмены.
– Еще раз спасибо.
Трейси сияла, направляясь к такси в сопровождении полицейского.
– Это такая редкость – честные люди в наше время.

Сидни Шелдон "Если наступит завтра"
_________________

Да , очень красивый!
Фусечка, память тебя не подводит , он действительно не дописан. Советую прочитать её законченные романы. Начни с " Обручённые судьбой" , всем советую .
Марина , просто... ВОЛШЕБНИЦА ПЕРА!

О, Сидни Шелдон ! Давно хочу взяться за этого автора, всё никак руки не доходят.

Алекасандр Куприн " Гранатовый браслет"

- О, конечно, Верочка. Я даже больше скажу: я уверен, что почти каждая женщина способна в любви на самый высокий героизм. Пойми, она целует, обнимает, отдается - и она уже мать. Для нее, если она любит, любовь заключает весь смысл жизни - всю вселенную! Но вовсе не она виновата в том, что любовь у людей приняла такие пошлые формы и снизошла просто до какого-то житейского удобства, до маленького развлечения. Виноваты мужчины, в двадцать лет пресыщенные, с цыплячьими телами и заячьими душами, неспособные к сильным желаниям, к героическим поступкам, к нежности и обожанию перед любовью. Говорят, что раньше все это бывало. А если и не бывало, то разве не мечтали и не тосковали об этом лучшие умы и души человечества - поэты, романисты, музыканты, художники?
_________________

"Купальская ночь" Вернер Елена

Я часто вспоминаю о тебе. Не о расставании, а о встрече. Ты вынырнула перед лодкой, прямо посреди моей жизни, рассерженная, с такими темно-сливовыми глазами, что у меня не было ни единого шанса.

Вероятнее всего, я тебя больше никогда не увижу, и это даже хорошо. Не хочу портить. Прошлое нам не принадлежит, оно просто есть. Когда мы виделись в последний раз, у тебя дрожала верхняя губа, и пальцы были такие цепкие, как мышиные лапки…

Помнишь, как мы купались за мостом, направо… Захотелось перекусить, и вместо того, чтобы одеться, дойти до моста и через мост, мы напялили одежду и переплыли в ней Юлу. Наш выход на главном пляже произвел фурор, еще бы! Ты произвела фурор. На тебе была белая футболка и юбка в полоску, и все это облепило тебя, как вторая кожа. Мы вышли из воды, как ни в чем ни бывало, и пошли за едой. Мамаши с детьми и мужьями просто обалдели. А на выходе из парка вдруг оказалось, что по асфальту босиком идти невозможно, он ведь раскаленный. И мы бежали и хохотали как безумные. И пятки жгло, я до сих пор чувствую, как сильно они горели. Шершавый асфальт, бежать и больно, и горячо. Зато потом сразу бетонный пол в темном коридоре, такой перепад. «Мне кажется, они шипят», – смеялась ты. Ты всегда так заразительно смеялась, постоянно, я не помню ни минуты, чтобы ты не улыбалась. Надеюсь, это и сейчас так. Прощай.

Костя.
_________________

Сергей Довлатов «Компромисс»

У хорошего человека отношения с женщинами всегда складываются трудно. А я человек хороший. Заявляю без тени смущения, потому что гордиться тут нечем. От хорошего человека ждут соответствующего поведения. К нему предъявляют высокие требования. Он тащит на себе ежедневный мучительный груз благородства, ума, прилежания, совести, юмора. А затем его бросают ради какого-нибудь отъявленного подонка. И этому подонку рассказывают, смеясь, о нудных добродетелях хорошего человека. Женщины любят только мерзавцев, это всем известно. Однако быть мерзавцем не каждому дано. У меня был знакомый валютчик Акула. Избивал жену черенком лопаты. Подарил ее шампунь своей возлюбленной. Убил кота. Один раз в жизни приготовил ей бутерброд с сыром. Жена всю ночь рыдала от умиления и нежности. Консервы девять лет в Мордовию посылала. Ждала… А хороший человек, кому он нужен, спрашивается?..
_________________

Лан, а мне, наверное, навсегда самый финал запомнится:
Я даже сейчас реву, пока копирую текст...

******************************
"Она помнила все.
Не обрывки прошлого, не тягостный туман, в котором она иногда плутала и не могла выбраться.
Там, в голове, упала пелена, открылся шлюз, и видения хлынули, красочные, малиновые и абрикосовые, речные и ночные, лунные, ...непрерывной чередой.

Вспомнилась каждая минута того лета, все подробности, мелочи, мысли. С того самого момента, как она подумала, что сад похож на просыпавшуюся плошку с гречкой.
Она и правда не думала о тех днях – целых семнадцать лет. Пасмурные обрывки снов не в счет. А сейчас это разворачивалось в ее душе, и воспоминаний было так много, что от них в груди было тесно.

Катя вела машину, и все вспоминала, вспоминала.

А на разоренных полях уже лежали пузатые рыжие тыквы, тянулся сизый дымок от осенних костров, пахло едко и тревожно.
Впереди медленно полз в гору грузовик с буряками, обгон был запрещен, и катина нога переступила на "тормоз". Их машина ехала все медленнее и медленнее, и наконец, замерла, съехав на пыльную обочину.

– Ты чего? Мы что-то забыли? – тут же свесился между передних сидений Митя, заглядывая матери в лицо.
– Да.

Она выкрутила руль до упора, развернулась через двойную сплошную, благо не было встречных машин, и прибавила скорости.
Сердце колотилось, она почти не видела асфальта перед собой, все заслонило собой резкое лицо, скорее необычное, чем красивое.

Они примчались обратно в два раза быстрее.
Катя припарковалась у мастерской и заглушила мотор, но не выходила.
Сквозь редкий штакетник забора она видела, как во дворе Костя рубит дрова.
Движения его были размашистые, отчаянные, рядом уже валялась гора поленьев, во все стороны летели щепки. Он слишком часто утирал рукой пот, видно, лившийся прямо в глаза.

Она любила его всего, целиком. Того благородного, доброго, великодушного мужчину, который был таким всегда, но не озлобился и не стал хуже, несмотря на все выпавшее ему.
Который остался невинным той невинностью, что не имеет ничего общего с неопытностью, скорее, совсем наоборот. Который знал, что такое доверие, не путая его с доверчивостью. Ее Оле-Лукойе.

Катя загадала: если в течение минуты он обернется, все будет хорошо. Неважно как, но будет.
Он обернулся.
И тогда Катя выскочила из машины и в мгновение ока оказалась рядом с ним. Она поняла, что вовсе не пот застилал ему глаза, но все это было уже не важно.

– Моя мавка вернулась…
И теперь Катя навсегда была согласна с каждым из этих слов".
***************************************

Единственное, чего , на мой взгляд, недостает этому моменту, так это... Катиного "ПРОСТИ МЕНЯ..." Надеюсь, Костя услышит от нее эти слова...

Кристина, да!!! Ох, я как раз на двух моментах в книге не смогла сдержать слез, это Костино письмо и финал. Очень сильно и так за душу трогает...

Согласна на все сто процентов! Он достоин был этого самого "прости". Столько пришлось ему пережить, эти 17 лет... нет слов просто. Я тоже опять растрогалась. И эти слова: моя мавка вернулась...
_________________

Слово - удивительная вещь. Если скажешь "неудача", кисло на душе делается. А если скажешь "приключение", то сразу веселее.

Человек рождается, чтобы радоваться жизни. Смотри, какое чистое небо, какая весна, смотри, сколько на земле интересного. Когда радуешься, разве спрашиваешь, зачем? Радуешься, вот и все.

Чтобы жить, человек должен любить. Кого-то или что-то.

Владислав Крапивин.
_________________

Кристин , а я тебе о чём уже давно твердила!!!
Роман не дописан , потому- что у автора творческий кризис и продолжение в ближайшее время не будет. И я уже дней 5 хожу ужасно расстроенная . Мариночка честно призналась , что не может писать , пока.
Кристин, ХЭ будет , автор нам это обещал , а по другому быть не может . И я обязательно Стукну , конечно...

Ничего этого в её романах нет, и быть не может . Мне кажется Автор такое даже не сможет написать , чувствительный очень человек , это моё мнение . В её романах герои трепетно относятся к друг другу . И это ИЛР , мне кажется в них по другому быть не должно быть.
И вообще я на форуме благодаря этому Автору. Я её книги нашла на других сайтах , прочитала отзывы и не раздумывая стала читать и ни капельки не жалею. Марина ВОЛШЕБНИЦА! Я просто жила с героями , видела их , чувствовала их боль , забывала обо всём . Её книги нужно читать медленно , смакуя каждую строчку . До сих пор её книги мне как лекарство , я уже не сосчитать сколько перечитываю любимые отрывки на протяжении наверно ....уже трёх лет. После неё не можешь найти подходящее под стать её романам . Я так рада , что нашла её здесь .
Кристин , давай уже бери и не раздумывай . НЕ ПОЖАЛЕЕШЬ!!! У Ланы спроси , она недавно приходила с отрывком и тоже в восторге . Ну , если Вам обоим " Купальная ночь " понравилась , то думаю и это тоже должно быть твоё .
Кстати , я с удовольствием буду ждать отзыва . Тем более ты их пишешь вот так И напоследок , чтобы флудом не помечать , ещё один душераздирающий отрывок, но уже законченного романа. Вот ссылка на книгу https://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=11908


Марина Струк " Обручённые судьбой


Он не знал, сколько времени провел в этом погребе. Боль вытеснила все мысли из головы, оставив только пустоту да томящее чувство ожидания слепящей разум невыносимой боли, когда лях с гладко выбритой головой, что мучил его, уставал резать кожу, ломать кости, жечь каленым железом. Он старался изо всех сил держаться и не показать своей слабости своему врагу, но уже довольно скоро не смог сдержать себя и начал кричать во весь голос. Северский призывал все муки ада на голову того, кто сидел прямо напротив него, чуть поодаль, ловя каждый стон боли, срывающийся с губ русского – невозмутимый, хладнокровный. Даже бровью не повел, когда Северский называл его и весь его шляхетский род последними словами, и пальцем не шевельнул, чтобы наказать пытаемого за оскорбления. Только одну фразу повторял: «Где она?» Только ее.

Наконец боярин понял, что более нет сил в нем терпеть творимые с его телом пытки, но и говорить то, что так яростно требовал от него лях, он не желал. Хотя быть может, это настолько разозлит ляха, что он наконец-то выйдет из себя и перережет глотку Северскому, прекратит его мучения помимо своей воли.
- Я скажу тебе, ляшская гнида, - прошептал Северский, еле разомкнув слипшиеся от крови губы. Он уже не чувствовал рук, на которых висел ныне прямо под самым потолком холодной. Значит, сломаны обе. Он видел такое не раз, но никогда не думал, что придется испытать на себе, то, что некогда сам творил над другими.
Владислав быстро поднялся с лавки, на которой сидел все время экзекуции, и подался к боярину, что уже ничем не напоминал того воина, кем когда-то был. Один-единственный глаз, оставшийся после пыток (другой выжгли каленым железом, заставив Северского потерять сознание надолго) уставился на поляка с лютой ненавистью, которую ничто не могло погасить в сердце русского.

- Ты знал, лях, что она была тяжела? – изо всех сил стараясь придать своему голосу издевательские нотки и подавить стон боли, что рвался изнутри, прошептал Северский. Шляхтич отшатнулся на миг, и боярин улыбнулся, легко распознав боль в этих темных глаз напротив его лица. – Да, тяжела была она. Ждала, что ты придешь за ней. Боролась со мной, как дикая кошка, за этого пащенка. Но за мной сила и правда, лях. Я лично выдавил этого ублюдка из ее утробы.

Северский знал, на что шел, открывая поляку страшную правду. Он ждал с нетерпением того, что должно было последовать за этими словами, и не был разочарован. Шляхтич с каким-то страшным полурыком-полустоном подтянул к себе за остатки рубахи Северского и сомкнул пальцы на его шее, сдавливая с силой кадык.
- Где она? – взревел он, и Северский усмехнулся, забыв на миг о боли, что тут же возникла в сломанных руках, наслаждаясь болью своего противника.
- Там, откуда никто не возвращается! Именно там!

*************

Северский поник головой, понимая, что проиграл в этой партии, что вели меж собой противники долгие месяцы и даже годы, с ужасом представляя, что ждет его. Шляхтич же развернулся и поднялся из хладной во двор, прикрывая глаза рукой от яркого солнечного света, который ударил в глаза. А потом резко повернулся и направился в женский терем, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Несколько светлиц с богато отделанными изразцами печами, с разноцветными слюдяными оконцами, с ярко-красочными коврами на полу и на стенах. Богатство и роскошь убранства так и бросались в глаза вошедшему, но он не впечатлился ими, зная, сколько слез было пролито здесь, в этих просторных и светлых комнатах.

Владислав в который раз оглядел комнаты, будто она могла где-то находиться тут, незаметная его глазу. А может, так и было. Может, Северский и вправду убил ее, имея на это полное право по закону, и теперь тут бродит ее душа, ведь она так отчаянно ждала, что он придет за ней.

Сердце так больно сжалось, что стало трудно дышать, к горлу подступил твердый комок, который он, как ни старался, не смог проглотить. Пришлось прислониться лбом к косяку двери, в которой стоял, борясь с неожиданно нахлынувшей на члены слабостью. Стал часто и тяжело дышать. Нет, он не будет плакать. Разве слезы – не бабский удел? Разве достойно мужа ронять их? Но предательская влага уже наполняла глаза, угрожая политься по щекам, и Владислав смежил плотно веки.
Теперь перед глазами вдруг встала она. Ее лицо. Ее глаза, ярко-голубые, как небо в солнечный день. Ее волосы цвета светлого меда. Ямочки на ее щеках, когда ее губы раздвигались в задорную улыбку.

Владислав запустил руку за кирасу, что надел перед нападением на усадьбу Северского, и, отогнув ворот кафтана под ней, достал полоску шелка, искусно расшитую жемчугом. Ее налобник. Ему иногда казалось, что от этого куска материи по-прежнему исходит цветочный аромат ее волос, хотя, разумеется, это было невозможно. Ведь столько времени прошло с тех пор, когда ее волос касалась эта приятная на ощупь ткань.

Я даже сейчас рыдаю...
_________________

Конечно , а ты что думала


Хочешь светлого и прекрасного ! Да ...пожалуйста...

Марина Струк " Обручённые судьбой"

- Пора, моя драга, - зашуршала трава за ее спиной, но ей не было нужды оборачиваться, чтобы взглянуть, кто стоит за ее спиной. Владислав присел на корточки и обнял ее, прижимая голову к своей груди. – Люди совсем продрогли.
- Мне так боязно, - прошептала Ксения, утыкаясь носом в ямку у основания его шеи, вдыхая запах его тела. И тут же, словно по волшебству, ушли все сомнения, что охватили ее, когда она пришла сюда, под эти березки, чтобы проститься с отчей землей, со всем родным и близким, что оставляла она в Московии.
- Тебе нет нужды бояться, - ответил Владислав. – Я всегда буду подле тебя, клянусь.
Она несмело улыбнулась ему, и он поспешил поцеловать ее в эти слегка дрожащие губы, а потом коснулся губами носа и ее глаз с мокрыми от слез ресницами.
- Мы будем вместе, будем рядом. Всегда. Что бы ни стряслось в нашей жизни, я никогда не оставлю тебя по своей воле. Как говорят монахи при обряде – только смерть разлучит тебя со мной!

И она кивнула ему, приняла его ладонь, поднялась на ноги. Ей ничего не страшно, коли он подле нее, когда обнимает ее своими крепкими руками. Она знала, что Владек сделает все, чтобы сделать ее жизнь ладной и спокойной. И так и будет.

Они снова присели вдвоем в траву подле березок, но уже не сидели, обнявшись. Владислав достал из тонких ножен нож, тот самый, которым она когда-то угрожала ему год назад. При виде этого длинного и блестящего лезвия и резной серебряной рукоятки, богато украшенной камнями, они подняли глаза друг на друга и улыбнулись, вспоминая тот вечер. А потом Владислав воткнул лезвие в землю и принялся выворачивать черный грунт с тонкими прожилками песка и корней трав. Ксения же запустила руки в эту влажную землю и стала ссыпать ее в холщевый мешочек, что принесла с собой сюда.

Две горсти отчей земли. Той самой мокрой земли, которую Ксения, спешившись перед самой переправой рубежной реки, коснулась губами с последний раз, прощаясь. Она знала где-то в глубине души, что никогда более ей уже не ступить на московскую землю, что никогда более она не увидит своих родичей – братьев и отца. Ей вдруг вспомнились ласковые руки батюшки, когда он гладил ее по светлой макушке, что шепча в ушко, вспомнились лукавые глаза Михаила и суровые Василия, вспомнились многочисленные племянники и племянницы, что провожали ее когда-то в вотчину мужа. Она уехала тогда из отчего дома, но знала, что непременно будет день, когда ее родичи навестят ее дом гостеваньем, или она сама приедет в родную вотчину, что они рядом, а ныне…

- Прости меня, батюшка, дочь свою непокорную и своенравную, прости за все. Прости земелька родная, прости. Нет мне ныне иного пути, как с ним. Потому что только с ним я хочу быть, только с ним…

Ксения вытерла мокрое лицо рукавом и поднялась с колен. Потом быстро, будто боялась передумать, пошла к валаху Владислава, подала руку шляхтичу, и тот одним движением втянул ее наверх, усадил перед собой. Но коня не тронул с места, хотя по его знаку пахолики стали один за другим ступать в воду с шумом. Владислав обхватил пальцами подбородок Ксении и приподнял его вверх, заглянул в ее грустные заплаканные глаза. Просто смотрел и молчал. И она не произносила ни слова, впитывая ту нежность, что светилась в его черных глазах, вливаясь в ее вены и разбегаясь по всему телу, подбираясь к самому сердцу, изгоняя прочь из него все страхи и сомнения.
Владислав медленно коснулся губами ее глаз, стирая последние слезы, а затем легко поцеловал в губы, прошептав прямо в ее рот:
- Я всегда буду рядом, клянусь! Что бы ни случилось!

Так и перешли они рубежную реку. Вместе. Разделяя между собой стук своих сердец.
Ксения еще долго прижималась к нему, прятала лицо у него на груди, не желая видеть, как медленно тает из вида другой берег реки. Тот, на котором она оставляла большую часть своей жизни, чтобы начать иную, новую и, как она надеялась, более счастливую. И этот небольшой оберег поможет ей, придаст ей сил, когда захлестнет ее тоска неумолимой волной по отчему дому, думала Ксения, гладя указательным пальцем холстину, за которой хранилась отныне ее родная земля.

Она непременно сохранит этот мешочек. В память о родных и близких, что она оставляла за своей спиной. Ксения будет надежно хранить его, словно самое святое для нее сокровище. Как и маленький образ Богородицы, что достал из своего мешка один из пахоликов и отдал на одном из привалов после переправы, уже в польских землях. Образ был без оклада, с потускневшими красками, не привлекающими взор, и было странно, почему лях везет в своей торбе эту небольшую икону со слегка потемневшей от времени олифой на краях.



Ничего тебе не скажу и не проси

Нет , не Джейн Остин , И не Бенцони/Голлон. Я даже сравнивать её не с кем не буду и не хочу.
Как хочешь Кристин, я тебя не заставляю.
_________________