Параллельные жизни. Рассказ о любви...и любви к музыке

 » 7

7.

Someone show me a way to get outta here. Кто-нибудь, покажите, как выбраться отсюда
'Cause I constantly pray I'll get outta here. Ведь я без устали молю о том, чтобы выбраться отсюда
Please won't somebody say I'll get outta here. Пожалуйста, неужели никто не укажет мне путь?
Someone gimmie my shot, or I'll rot here! Дайте в руки ружье, а то здесь я сгнию.



Он пел «Skid Row»*, песенку бродяг и бездомных из фильма «Маленький магазинчик ужасов», хриплым высоким голосом, напоминающим расстроенный контрабас, покачиваясь на высоких каблуках, в мини-юбке, открывающей волосатые ноги, и помахивая пушистым, расшитым бисером шарфом-боа. Дэниел Джонс, в лохматых волосах которого торчали три белых пера, размалеванный наподобие индейской боевой раскраски, бесшабашно молотил по клавишам синтезатора. В ударнике, оскалившем в зверской улыбке огромные вампирские клыки, Даррен узнал Оливера Джонса.

Вдруг слушатели, больше похожие на компанию проституток, воров и маньяков-убийц, подняли недовольный шум, в музыкантов полетели гнилые фрукты, скомканные газеты, окурки…Даррен вгляделся в толпу и, похолодев, узнал одного особенно недовольного – это был его отец…

Привидевшийся кошмар преследовал его весь день, заставляя все больше убеждаться в абсурдности самой идеи отправиться на прослушивание в “Red Edge”. Зачем он взялся за “Skid Row”? Надо было выбрать что-нибудь менее сложное, ведь он выучил наизусть и перепел множество чужих песен.

Проверяя каракули своих подопечных, Даррен твердил себе, что это и есть его призвание. Нужно перестать мечтать о несбыточном. Перестать представлять себя на сцене вместо Майкла Джексона, Боно, Принца. «Red Edge» - это даже не шанс, а жалкая попытка обмануть судьбу…

Домашним заданием детей было написать о своих мечтах. Невинных мечтах, вроде полета на Луну, новой компьютерной приставки «Sony Playstation», поездки в аква-парк…

Майкл Ричардс написал, что хочет увидеть своего отца.


Чтобы немного отвлечься,расслабиться, Даррен погрузил собак в «ниссан» и покатил по шоссе к океану, к бухте Мортон, рассеянно переключая музыкальные радиостанции.


Show me how and I will, I'll get outta here. Покажите как, и я обязательно выберусь
I'll start climbin' up hill and get outta here. Я буду карабкаться вверх и выберусь отсюда
Someone tell me I still could get outta here. Кто-нибудь, скажите мне, что у меня еще есть шанс
Someone tell lady luck that I'm stuck here! Скажите леди Удаче, что я застрял тут.


Навязчивая песня не желала оставлять его в покое. Даррен, чертыхнувшись, вставил компакт-диск, и бархатный голос Дайаны Росс завел грустную историю о разбитом сердце. Оставив машину возле пустынного пляжа, он побрел по песку, сопровождаемый Оби и Оолой, тут же пустившимися в погоню за чайками.

Океан поражал своей обманчивой безмятежностью: сегодня он притворялся ласковым и укрощенным, почти сливаясь в дали со столь же чистым тропическим небом – вверху голубым, а на горизонте - золотисто-розовым в закате.

Настоящий рай.

На небе и позади, в дымке огромного города, загорались первые огни, похожие на звезды, и звезды, похожие на городские огни.

Собравшись в обратный путь – прошло около двух с половиной часов, уже почти стемнело и москиты начали атаку – он обнаружил три звонка с одного и того же незнакомого номера на своем мобильном, оставленном в машине. Перезвонив, Даррен сразу же узнал голос Дэниела:

- Где ты пропадал? Я звонил несколько раз, никто не отвечал.

Сердце Даррена пропустило несколько ударов.

- Я гулял с собаками, не взял с собой телефон, - объяснил он.

- Все равно мы начинаем поздно, - продолжал Дэниел, как ни в чем ни бывало. – Ты приедешь?

Даррен хотел притвориться равнодушно-удивленным, но необъяснимое глупое торжество вырвалось наружу в вопле:

- Черт, да!!!

Он и не подозревал, что его ждет.



Возможно, «Red Edge» новый вокалист и был нужен просто позарез, но Оливер Джонс встретил Даррена со своей обычной бесцеремонностью, а остальные участники группы, за исключением Дэниела, почти не заинтересовались Дарреном вообще. От него требовалось немного: выучить слова и держаться, по возможности, мелодии и ритма. Даррен так и не понял, была ли это проверка на «вшивость», но внушил себе, что возьмет от “Red Edge” ровно столько, сколько ему нужно. Возможно, первое же публичное выступление, когда его освистают и высмеют, успокоит его больное самолюбие. Возможно, он поймет, что выступление на сцене совсем его не привлекает.

Конечно, Хейз тщательно скрывал свои ежедневные поездки на репетиции и бросать работу в школе не собирался. На те деньги, которые предложил ему Оливер Джонс, прожить было практически невозможно. Музыканты также где-то подрабатывали, но, как уверял Дэниел, это была временная работа, пока они не начнут выступления. Сам он работал днем в типографии.

Через две недели, когда новый солист уже не спотыкался на рок-хитах вроде «Men At Work», "Smells Like Teen Spirit", «Moneytalks» и "Devil Inside", обычном репертуаре группы, Оливер приехал в студию, как гордо именовалось затхлое помещение для репетиций, лихорадочно возбужденный.

- Выступаем в клубе «Саут Бэнк Найтс»! – прокричал он, перекрывая рев электрогитары. Дэниел радостно хлопнул его по плечу.

- Неплохо! Как это тебе удалось?

- Менеджер – мой школьный приятель. Завтра прослушивание, поэтому не радуемся раньше времени, - Оливер выразительно посмотрел в сторону нового солиста. – Давайте еще раз пройдемся по «Wicked Game», надо отработать начало. Мэтт, твоя партия вообще ни к черту, - бросил он басисту, парню с кудрявой итальянской головой и огромными бицепсами, которые больше подошли бы «качку»-тяжелоатлету.

Была почти полночь, когда Даррен, вдыхая полной грудью влажный прохладный воздух, подошел к своему «ниссану». Жалко фыркнув, машина вздрогнула, но не тронулась с места, когда он завел мотор.

- Дерьмо! – он что есть силы пнул ни в чем не повинный железный бок «ниссана». Так-так, почти новые покрышки на передних колесах порезаны.

За спиной взревело, и ослепительный свет фар мотоцикла на секунду озарил унылую картину и красочное бранное слово на стене, прежде чем Корд, ударник из группы, скрылся во тьме.

- Местная шпана поработала, - вздохнул Дэниел, подходя к Хейзу. Выглядел он не менее измученным, но довольным. Трудно было бы найти человека, который любил бы свое дело так, как любил его Дэниел Джонс. – Это им запросто. Я тебя подброшу.

- Нелегко тебе у нас пришлось, так? – нарушил он молчание, когда «тойота», заскрипев, потащилась по пустынной улочке.

- Ты и не говорил, что будет легко, - Даррен, закрыв усталые глаза, откинулся назад, прислушиваясь к бурчанию пустого живота. Оливер поскупился даже на время для пары бутербродов и пластикового стакана кофе. – Нормально.

Ему было уютно с Дэниелом, хотя они и не были друзьями, братьями или любовниками. Сработал таинственный механизм судьбы и столкнул их вместе.

Дэниел был из породы Робинзона Крузо – не слишком разговорчивый, он предпочитал отсиживаться в уголке, наигрывая на гитаре или синтезаторе нечто неведомое, пустив звук в огромные наушники. Однако, все, происходящее вокруг, он подмечал так остро, словно обладал еще одним, скрытым во лбу, глазом. Даррену было известно, что он бросил школу в пятнадцать лет, немногим больше проучились и его старшие братья, но, хотя Дэниел был его сверстником, он, спустя всего несколько недель знакомства, испытывал к нему чувство, похожее на благоговение. Наверняка, это он уговорил Оливера взять его в группу.

Забавно, до этого он и Дэниел не были знакомы, но оказалось, что у них масса общих приятелей, кроме того, племянница Даррена, Сара, училась в той же самой школе, которую бросил Дэн…

Ему было бы трудно признаться Джонсу, что живот у него сводит не от голода, а больше от панического ужаса перед завтрашним прослушиванием. Но тот, казалось, сам все понял и высказал несколько ценных советов, которые Даррен жадно ловил, пока они ехали к его дому. «К черту Оливера!», - решил он, но уснул только к утру, взволнованно проворочавшись в постели всю ночь.

*"Двор чудес" в переводе
_________________

 » 8

8.

Небо не рухнуло, ад не разверзся, они понравились в «Саут Бэнк Найтс». Это оказалось легче, чем он думал – как прыжок с парашютом. Страшнее всего сделать шаг в открытую дверь, в пугающую необъятную неизвестность, но уж там, если этот шаг сделан, и восторг полета, и вдохновение, и беззаботная легкость, словно все утратило вес и кружится в воздушно-солнечном потоке…

Даррену не терпелось позвонить родителям, Трейси, брату, но он решил, что первый раз ничего не значит. Это только первый шаг на пути. Они решат, что он сошел с ума, значит, надо убедить их, что все серьезно, а сначала он должен убедиться в этом сам.

Он старался чутко прислушиваться к зрителям, наблюдая за выражениями их лиц, угадывая, нравится им выступление группы или нет. Потом он выбирал одного, своего любимого на этот вечер слушателя, мужчину или женщину, и, не отрывая от него взгляда, сосредотачивался на словах и музыке. Даррен обнаружил, что этот излюбленный ораторский прием отлично работает и в пении. Но для того, чтобы продержаться целый вечер, у него частенько не хватало голоса, к концу выступления горло, связки и лицевые мышцы отчаянно болели от переутомления. Ему бы очень пригодились сейчас те приемы правильной постановки дыхания, которым когда-то учил их руководитель школьного хора.

Он почти не бывал дома, уходя рано утром, а возвращаясь ночью, поэтому частенько приходилось либо брать собак с собой на репетиции, либо договариваться с соседскими детишками о прогулках для Оби и Оолы за пару долларов.

- Мне кажется, нам стоит немного изменить репертуар, - поделился он своими мыслями с Дэниелом, поскольку пока не решался поговорить с Оливером. – Ввести несколько медленных композиций, что-нибудь от Джорджа Майкла или Принца, чтобы можно было передохнуть. К тому же, публика быстро устает от шума.

- Принц? – Дэниел взглянул на него с сомнением. – Оливер его терпеть не может, ему подавай хард-рок или рок-н-ролл – AC/DC, «Icehouse», «Grinspoon».

- Но даже у «Metallica» есть медленные вещи, как Nothing Else Matters, - заупрямился Даррен. – Дэн, ты же сам не любишь тяжелый рок!

Тот лишь пожал плечами, но Хейзу и этого было достаточно. Он уже привык к манере своего приятеля выражать мысли не словами, а больше выражением лица или жестом.

В этот вечер “Red Edge” вновь выступали в клубе «Брисвегас», но уже в качестве самостоятельной группы и с новым солистом. Это признанные музыканты собирают стадионы и в мьюзик-холлы, а обычные «рабочие лошадки» не брезгуют и клубами, повторял Оливер Джонс с оттенком гордости, каждый заполняет свою нишу.

Первые несколько песен они отыграли легко, словно по накатанной дорожке. Одетый в черные кожаные брюки и ярко-красную сетчатую тенниску, Даррен скользил по сцене между музыкантов, продолжая внимательно наблюдать за публикой. Кто-то равнодушно глазел, потягивая вино или поедая десерт, но были и те, не очень многие, кто слушал внимательно и искренне аплодировал. Ему аплодировали! При этой мысли он едва не взлетал к потолку от счастья, если бы только не безучастные физиономии басиста и ударника группы.

Лишь на «Devil Inside», адреналиновом хите INXS, они почти ожили, когда высокая шатенка в элегантном атласном вечернем платье с прозрачной пелериной, сидевшая в одиночестве за одним из столиков, неожиданно вскочила и крикнула:

- Браво!

Слегка ошарашенный, Даррен пригляделся к ней и чуть не произнес вслух: «Холли».

Что она здесь делала? Хотя, она ведь богатая светская дама, вероятно, просто проводила вечер в компании друзей.

У него не было никаких сомнений, что Холли его узнала.

Даррена словно магнитом притягивало в ее сторону, и она тоже не отрывала от него изумленных зеленых глаз весь остаток выступления “Red Edge”.

Дождавшись окончания сета, он наскоро принял в гримерке душ, захлопнув дверь прямо перед носом огромного Мэтта, натянул свежую рубашку и вернулся в зал, но столик оказался пустым. Растерянно оглянувшись по сторонам, Даррен спросил у пробегавшего официанта, куда делась дама в черном, которая сидела за столиком пять минут назад. Тот ответил, что она расплатилась и ушла – возможно, в бар, на танцпол или в бильярдную, а, может, и вовсе покинула клуб.

Попрощавшись с музыкантами, Хейз вышел из «Брисвегаса» и направился к «ниссану», благоразумно оставленному на охраняемой клубной стоянке.

- Можно взять у вас автограф? – остановил его робкий голос. Холли стояла в двух шагах от него, теребя свою накидку и смотря на него искоса, словно опасаясь, что Даррен прогонит ее прочь.

Он повернулся и окинул ее высокомерным взглядом.

- После того, как ты ушла? Разве мы играем в «прятки»?

- О, простите меня, мистер Джексон, - перебила она с лукавой улыбкой, подошла поближе, и рука ее перебралась на его пиджак. – Я…я испугалась, что ты знать меня не захочешь. Господи, теперь я даже не знаю…

- Ты сумасшедшая, - вздохнул он, притягивая ее к себе и приникая к терпким губам, ловя взволнованное дыхание Холли, трогая шелковые завитки волос. Адреналин в его крови, разогретый выступлением, поднялся на немыслимую высоту, все внутри торжествовало, как никогда в жизни. Он не знал, каким человеком он становился, но даже ожидание было прекрасным.

Разомкнуть объятия их заставил дружелюбный гудок автомобиля. Мимо проехал, махнув им рукой, Дэниел в своей «тойоте», рядом с ним сидела симпатичная блондинка – его девушка Мишель.

Холли стала появляться почти на каждом выступлении “Red Edge”, но уже садилась где-нибудь в уголке, не привлекая внимания, однако вскоре все музыканты начали считать ее подружкой Даррена, хотя он не обсуждал ее даже с Дэниелом. Впрочем, с Дэниелом трудно было разговаривать о чем-то, кроме музыки.

Тяжелее всего было думать о выборе, который ему предстоял. Он продолжал работать в школе и искренне наслаждался общением с детьми, но работа занимала теперь лишь незначительную часть его мыслей, и все чаще, с чувством вины, он ловил себя на том, что выполняет лишь самый необходимый минимум своих обязанностей, избегая сложностей. Для учителя это было недопустимо. Главной сложностью, его больной мозолью оставался Майкл Ричардс. Как он мог быть с Холли, когда ее сын ненавидел его?

Неожиданно молчун Дэниел уговорил-таки своего брата включить в репертуар “Red Edge” несколько медленных мелодичных баллад – во-первых, чтобы, как он сказал, порадовать свою подружку Мишель, а во-вторых, старые песни уже давно набили оскомину самим музыкантам. Все равно, почти на месяц с работой воцарился полный штиль – несмотря на все усилия Оливера, ему с трудом удалось раздобыть для группы один-единственный вечер в новом развлекательном центре. Безработных музыкантов в Брисбене было гораздо больше, чем заведений, приглашающих их для выступлений, и “Red Edge” приходилось нелегко в острой конкурентной борьбе.

- Через неделю-две рванем в Перт, - как-то мечтательно сказал Мэтт, любовно настраивая свою гитару. Очередная репетиция тянулась безнадежно долго, все вымотались, но Оливер продолжал настаивать на отшлифовке той или иной партии, пока Даррен не охрип окончательно, а сам он не порезал два пальца о струны. – Уже ноябрь, пора нам.

Даррен кинул растерянный взгляд на Дэна.

Зима – самое жаркое и беспечное время на Золотом Берегу. В то время, как европейцы кутаются в меха, топят камины и лепят снеговиков, оззи берут отпуск и наслаждаются серфингом, заполняют пляжи и бассейны в курортных отелях, встречая Рождество сорокоградусной жарой и Санта-Клаусом в плавках. Дэниела, Оливера, Мэтта и Корда уже охватило радостное нетерпение, словно застоявшихся в стойлах беговых лошадей, предчувствие успеха и приключений в дороге, для которой уже нанимался специальный фургончик, и Даррен осознал, что пора двойной жизни закончилась, хочешь не хочешь, нужно было делать выбор.


- Уедешь? – Трейси потрясенно уставилась на младшего брата. – Куда? Надолго? – вопросы посыпались, словно из решета.

- Как минимум, на полтора месяца, - взглядом он умолял ее о понимании, но Трейси захотела сначала вытянуть из него все подробности, не менее дотошная, чем дантист. В уютной кухне ее дома Даррен сидел, как на иголках, готовя длинную эмоциональную речь в свою защиту.

- Значит, у Сары дядя-певец! – наконец, воскликнула она со смехом. – Господи, а ты представляешь себе реакцию отца, Даз?! Это тебе не шутка, богемная жизнь, наркотики, выпивка, голые девицы, незаконные дети, драки в барах и все такое.

- Трей, ты начиталась бульварных газет, - он не удержался и полушутливо дернул ее за прядь белокурых, как и его собственных, волос. – Фред Дерст из меня не получится. Ты же знаешь, я тихий, скромный мальчик, - увернувшись от ответного щипка, Даррен подмигнул Трейси. Как же он обожал сестру!

- Это не я, так скажет папа, - она испустила тяжелый вздох и вернулась к разделочному столу, на котором были разложены ингредиенты для ее коронного блюда – мясного пирога с гороховой подливкой. Блюдо, неизменно полусырое, тяжелое для желудка, но никто Трейси критиковать не осмеливался. В ее бархатных ручках органично сочетались нежная материнская доброта и отцовская властность. Даррен возлагал большие надежды на ее поддержку.

Чтобы окончательно перетянуть сестру на свою сторону, он привел ее на выступление “Red Edge” в развлекательном центре «Кристалл Холидей», которое могло оказаться последним брисбенским выступлением группы в этом году. Даррен уже привык к присутствию Холли, но видеть нарядную Трейси среди публики и пытаться прочесть по ее лицу, что она думает о своем младшем непутевом братце, было изощренной пыткой и в то же время удовольствием.

Едва они закончили концерт и Даррен смог подойти к ней, Трейси чуть не задушила его, с ликующим воплем бросившись к нему на шею.

- Господи, не зря я наплела дома, что иду на собрание женского клуба! Местные дамы были готовы тебя слопать! – хихикнула она. – Ты был так сексуален, мне ужасно хотелось всем рассказать, что ты мой брат! Но Дар, - нахмурилась она. – ты ведь бросишь школу… Я понимаю, сейчас тебе нравится все это, - она обвела руками пространство, наполненное музыкой, смехом, разноцветными воздушными шарами и веселой толпой. – Я сама тебя убеждала… Но если это не навсегда? Ведь раньше тебе нравилось быть учителем.

- Да, нравилось, но мне этого мало, Трей, - решительно ответил он. – Я рискну, посмотрим, что получится.
_________________

 » 9

9.

Темные враждебные тучи сгустились над империей, Амидалой и Анакином*, когда запищал дверной звонок. Даррен нажал на пульте кнопку паузы и вышел в холл, нахмурившись, поскольку даже по теории вероятности никто не мог заглянуть к нему в этот вечер. Разве что самый отчаянный коммивояжер. Или женщина-загадка.

- Привет. Могу я войти?

- Конечно. Это и твой дом пока.

Даррен автоматически отступил в сторону, впуская Колби, и медленно закрыл дверь, впустившую легкий запах духов и отсвет багрового заката. Она показалась ему удивительно красивой – блестящие, как соболий мех, темные волосы, глубокие глаза, фигура мягко очерчена бирюзовым платьем свободного покроя. До боли знакомый облик, однако что-то в нем изменилось…

- Привет, привет, ребята! – Колби наклонилась приласкать бросившихся к ней собак. - Как я соскучилась…Может, пройдем…в гостиную? – она бросила на Даррена короткий задумчивый взгляд.

- На следующей неделе суд, и … - Колби едва слышно вздохнула. – А я проезжала мимо и увидела табличку «Продается».

- Поэтому ты решила зайти?

Даррен непроизвольно сжал кулаки. Они напоминали персонажей из какой-то глупой «мыльной оперы» - казалось, каждая фраза взята из кем-то написанного сценария. Получив повестку от своего адвоката, он на мгновение вновь погрузился в агонию прежней боли, растерянность и беспомощность. Ему даже не нужно было никуда ехать, постановление о разводе выносилось и заочно. Так же легко, как снять с пальца золотое обручальное кольцо. Прошедшие семь месяцев он осторожно залечивал раны, пытался заново перестроить свою жизнь, в ней появились другие люди, Холли, наконец, но Даррен осознал, что все еще не выработал иммунитет против Колби. Она была его женой, его лучшим другом, а превратилась в болезнь.

- Я разговаривала с Джуди недавно, - ага, значит, матери она звонит! – Неужели ты ушел из Виллинг Уайт? – Колби, казалось, нервничала под его взглядом. Обычно она была спокойна, как морской пейзаж на стене. – Не могу поверить…У тебя все хорошо? Я имею в виду… - она запнулась.

«И почему нам с младенчества вдалбливают в голову эту чертову европейскую вежливость?» - устало подумал Даррен. «Австралия ведь за тысячи километров от Англии, а мы разговариваем точно манекены, бросаем, увольняем, ненавидим людей, но при этом не забываем спросить, как дела!»

- Не беспокойся, наш развод я как-нибудь переживу, - сухо сказал он, настраиваясь на бессмысленную светскую беседу. – Мама, наверное, проболталась, что я теперь…в некотором роде…певец, - смущенная запинка объяснялась тем, что обычно у знакомых и друзей отвисала челюсть либо начиналось нервное хихиканье при этом заявлении. – Я выступаю с группой под названием “Red Edge”.

- У тебя отлично получается, - вдруг сказала она с нежной теплотой. – Я видела тебя в «Саут Бэнк Найтс». Ты выглядел таким счастливым.

Он недоверчиво вздернул брови.

- Ты там была? Вот уж не знал, что тебе полюбились ночные клубы.

- Меня пригласила Холли Ричардс, старая знакомая, - с нескрываемой иронией отпарировала Колби его колкость. – А она все такая же, как в Мэйбл Парк, красивая, самоуверенная, богатая… У вас с ней что-то есть?

Какого черта Холли это сделала?! Сумасбродка!

- Что-то есть. Ее сын – мой бывший ученик. Тебя мучает любопытство, Колби?

- Мне показалось, она тебя любит. Холли упросила меня поговорить с тобой, хотя я так боялась приезжать, - Колби вздохнула и обвела взглядом комнату. - Здесь ничего не изменилось. Но мы-то стали другими, правда? - она повернулась и подошла к окну.

- Так о чем же ты хотела поговорить, Колби? Хотела узнать, скучаю ли я без тебя, как ты скучала по Оби и Ооле? Или ты хочешь убедиться, что я все еще люблю тебя? – взвился Даррен, чувствуя невыносимое напряжение.

- Мне тяжело знать, что ты страдаешь. Мне тоже больно, - призналась Колби, не отводя от него своего чистого искреннего взгляда. – Поэтому я и не могла приехать раньше.

- Мне было бы легче, если бы ты объяснила, почему.Что я сделал не так? – в его голосе прозвучала мука. – Брак не рушится в один момент. Ты никогда не жаловалась, не упрекала меня, как же я мог догадаться, что ты больше не хочешь быть со мной в богатстве и бедности, в горе и в радости? Господи…- вдруг выдохнул он.

Его взгляд скользнул по ее фигуре, и Даррена жестоко ударило прозрение.

- Ты…

- Да, я беременна, - Колби инстинктивно скрестила руки на животе, умоляюще посмотрев на человека, который юридически все еще являлся ее мужем.

Когда-то, они были тогда еще студентами и только собирались пожениться, им пришлось отказаться от ребенка, который мог бы родиться, если бы не обстоятельства. Тогда казалось, что обстоятельства важнее, и Колби настояла на аборте. Потом ей уже не удалось забеременеть снова, и они просто закрыли эту тему. Семей без детей в современном мире полно, и Даррен переключил свои родительские инстинкты на племянников. И вот теперь она ждет ребенка, отцом которого он не смог стать…

- Прости меня, - она вдруг пошатнулась, и Даррен, опомнившись, бросился к ней. Осторожно обнял и усадил на диван. Злость, смешанная с ревностью и обидой, исчезла, осталась тревога.

Какое право он имел теперь на Колби? Какая разница, от кого ее ребенок? Их жизни разбежались в разные стороны, но Даррен не вынес бы мысли о том, что они стали врагами. «Должно быть, я становлюсь либо полным идиотом, либо святым», - подумал он.

- Представляешь, как воспринял отец мое признание, что я бросил работу учителя, чтобы стать певцом! – быстро сказал Даррен, чтобы успокоить ее, убедить, что он владеет своими эмоциями. – Для него я сплошное разочарование.

Если бы не мать и Трейси, Роберт не удержался бы от грандиозной сцены и предсказаний о печальной судьбе, ожидающей непутевого сына. В конце концов, сдавшись на уговоры, он просто махнул рукой, словно снимая с себя всякую ответственность. Он дал Даррену Стэнли все, что мог, не его вина, если тот вырос избалованным и странным. Должно быть, наследственность деда по материнской линии, анзака**.

Потом его вызвали на попечительский совет школы Виллинг-Уайт Парк – кто-то из родителей узнал и обнародовал страшную тайну о том, что учитель младших классов мистер Хейз подрабатывает «певцом» в ночных заведениях. Ему заявили, что подобное поведение абсолютно непедагогично и ставит под сомнение положительность влияния Даррена на детей. Как будто он исполнял стриптиз! Удивительно, но за него вступилась ярая мужененавистница миссис Брэдбери, мать Лори. Впрочем, она прославилась борьбой с дискриминацией в любой форме, начиная от традиционного запрета женщинам появляться в пабах до штрафа за выгуливание собак на общественных газонах. Холли также жаждала вмешаться и поставить на место «злобных ведьм», но Даррен убедил ее, что увольнение неизбежно, поскольку “ Red Edge” уезжает в турне.

Он рассказал Колби и про Дэниела.

- Его родители всю жизнь работали в химчистке, но они и слова не сказали, когда Дэн бросил школу в пятнадцать лет, чтобы заниматься музыкой! В детстве у него и братьев было целых три ударных установки, и они дубасили втроем целыми днями, а потом играли в футбол или шлялись по улицам. Дэниел отлично играет и на ударных, и на гитаре, и на клавишных…Он самостоятельно делает аранжировки песен на компьютере…Дэниел знаком с половиной австралийских музыкантов…

- Отец просто боится за тебя, - виновато шепнула ему потом мать. – Ты же знаешь, он любит тебя и больше всего не хочет, чтобы ты повторил нашу судьбу. Мечты не всегда сбываются, сынок.

Вечная нужда и очередь за социальным пособием, жизнь в тесном трейлере, джинсы, которые он донашивал за старшего брата – Даррен отлично помнил все это, но, тем не менее, считал свое детство счастливым. Родители никогда не унывали и обожали трех своих отпрысков, которым завели целый зоопарк – парочка кенгуру, собаки, кошки, поросята, овцы, лошади и даже змеи, а в Брисбене всегда тепло и солнечно, и можно было плескаться в реке, сколько влезет.

- Ты действительно изменился, Даррен, - Колби осветилась мягкой, почти материнской улыбкой. – Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь? Того Даррена, кем ты был семь лет назад. Ты бурлил идеями, как вулкан, смеялся, пел и всех смешил своими пародиями на Майкла Джексона. А потом ты отказался от всего, что любил, потому что женился на мне и решил, что твой долг - стать таким, как все. Я тогда не понимала, чего это тебе стоило... Я начала злиться, думала, почему ты превратился в скучного и правильного зануду, который приезжает домой ровно в шесть часов и всегда заказывает в ресторане цыплячью грудку с рисом. А потом поняла. Я ушла потому, что связывала тебя, потому что не могла больше так жить и ненавидеть тебя и себя.

Он застыл в оцепенении. До него с трудом доходил смысл и жестокая логика ее слов. Колби всегда была разумна и логична, она строила жизнь по поговорке: «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Но, оказывается, в ней скрывалась некая иррациональность - она любила его, пока он являлся ее противоположностью, ее рассудочность и его жизнерадостная беспечность. Возможно, в том, что она пожертвовала их любовью, и была своя мудрость, но Даррен не верил, что это был единственный выход. Если бы он мог прочесть ее мысли тогда, семь месяцев назад, разве не сказал бы он ей: «Если ты в меня веришь, я стану тем, кто тебе нужен»? Любовь – это взаимное доверие. А они настроили непроходимые стены на пути друг к другу. Слова, слова...

И только сейчас он впервые полностью осознал и смирился с мыслью, что потерял Колби навсегда.

* Герои "Звездных войн"
** Анзак - прозвище австралийских солдат, участвовавших во Второй Мировой войне.
_________________

Рада за Даррена, он снова вернулся к своему любимому делу - к музыке, и Фортуна повернулась к нему лицом.
Марина, твой роман отмечен глубокой психологией. Колби любила Даррена таким, каким он был до их брака - жизнерадостным и полным замыслов, но оказывается, это она является причиной того, что он стал правильным занудой. Символичным выглядит то, что у них в браке не было детей, а как только они расстались, она забеременела от другого мужчины. Но может быть дело все-таки не в Колби, в случае женитьбы любой мужчина должен ограничить свою свободу из-за налагаемых на него обязанностей перед семьей.
Интересно, кто отец ребенка Колби.
___________________________________

 » 10.(эпилог)

10 (эпилог). Июнь, 2002 г.

В Брисбене, столице штата Куинсленд, всегда тепло, солнечно и весело, точно сама природа улыбается вместе с людьми. От величественных колониальных особняков нуворишей, разбогатевших на вине, фруктах или угле, до небоскребов в деловых кварталах, от Парка Королевы до утесов Кенгуру Пойнт, от Мортон Бэй до Логан-сити жизнь не замирала ни на секунду.
- Чертов город. Невозможно дышать, - проворчал недавно приехавший из буша автовладелец в шляпе а ля Мик Данди и сапогах из крокодиловой кожи, застрявший в пробке на мосту Уильяма Джолли. Казалось, здесь собралось все двух с половиной миллионное население Брисбена. Соседи посматривали на его потрепанный «фордик» с ухмылкой – надо же, решетка от кенгуру! А он отвечал им презрительно-высокомерным взглядом – мол, что вы понимаете, городские крысы!
Впереди, в шикарном спортивном автомобиле ярко-красного цвета ссорились парень, сидевший за рулем, и девушка-блондинка. Шикарная девушка, волосы, грудь... Что еще надо этому богатому идиоту? Грохот убойного рока из динамиков магнитолы не позволял расслышать оскорбления, которыми парочка поливала друг друга, но по разъяренным лицам смысл был и так ясен.
Справа обливался потом толстяк в строгой рубашке с глухим воротом. Да открой ты окна, если нет кондиционера!
Слева бушмену показал неприличный, ох, какой неприличный язык мальчуган лет пяти, высунув из машины любопытную рожицу. Мать болтает по мобильному и одновременно накрашивает губы.
Сзади нетерпеливо сигналят, за тонированными стеклами “BMW” не разберешь, кто именно.
Наконец, вереница машин тронулась, Рик умолк, сосредоточившись на дороге, и Лесли, сдерживая слезы, сердито ткнула пальцем в кнопку радио. Ей нужно отвлечься, иначе, ей-Богу, не сдержать рыданий. Он ведь даже диск «Noiseworks» поставил, зная, что она ненавидит тяжелый рок!
Услышав нежное перешептывание гитары и струнных, она расслабилась и закрыла глаза. То, что надо…К горько-сладкой, словно аромат ванили, музыке и пульсации ритма присоединился голос – мягкий, то спускающийся до полушепота, то окутывающий бархатной пеленой мурлыкающих полутонов, то пронзительно-высокий. Она никогда еще не слышала ничего подобного. С изумлением Лесли поняла, что песня словно написана о ней самой – вся эта пытка одиночеством, безуспешные старания поймать любовь за огненный хвост в пестром изобилии мелких страстей и эмоций, пылающий накал страсти и жестокость обид и измен…
- Вы слушаете B105, я Том Пристли, и, если в душе вы хоть немного романтик и мечтатель, дебютная песня “Like A Dream” новой брисбенской группы под названием “Crush” не оставит вас равнодушным, - зажурчал голос ди-джея популярной квинслендской радиостанции, едва последние мазки музыки растаяли. – В этой композиции есть что-то от “Motown”, немного сахара от Roxette, немного драйва от Young Cannibals, если вы помните их хит “She Drives Me Crazy”, но общий стиль весьма близок к 1980-м – Трейси Уллман, Саймон Ле Бон, ранняя Мадонна, Шерил Кроу. Одним словом, вы можете смело поставить знак качества на всем, что предложат нам в будущем эти ребята из Логан-сити – Даррен Хейз и Дэниел Джонс из группы “Crush”.
«Короче, скажи просто, что эта песня – супер, самая лучшая, что я слышала за последнее время», - обругала про себя Лесли его велеречивость и пространные комплименты.
- Лес…- начал Рик виноватым тоном – опомнился! – но она шикнула на него и даже стукнула по коленке:
- Молчи! Дай послушать.
- Услышав песню “Like A Dream”, B105 не удержались и пригласили их к себе в радиостудию, - бодро продолжал ди-джей. – Мы дадим парням возможность рассказать о себе и своих творческих планах, побеседуем, а потом примем несколько звонков от наших слушателей. Готовь вопросы, Брисбен! Как дела, Даррен, Дэн? Ваша песня буквально взлетела сразу на третье место чарта MTV и четвертое место национального хит-парада синглов, видеоклип в активной ротации на музыкальных каналах The Rage, Channel V и VH1, вы чертовски популярны! И при этом не имеете никакого отношения к хип-хопу! Откуда же вы взялись, ребята? Расскажите, может, и мне стоит попробовать?
- О’кей, Том. Тогда ты должен вырасти в Логан-сити, петь в школьном хоре, закончить университет, а потом вдруг понять, что музыка – это все, что тебе нужно, - у говорившего был мягкий, хорошо поставленный голос с затаенной улыбкой.
- И все? Так просто, Даррен?
- Судьба. Случай. И еще немного магии. Мы с Дэном росли в одном районе…кстати, он - англичанин.
- Не может быть, ты из «поммов», Дэн?! – воскликнул ди-джей как будто шокированно – понятное дело, выучил биографию своих гостей наизусть задолго до эфира.
- Не волнуйся, Том, мои родители переехали сюда, когда мне было восемь месяцев от роду, так что я считаю себя оззи.
- Уфф, прямо гора с плеч! – все трое искренне рассмеялись. – Кстати, Даррен – бывший школьный учитель, а Дэн получил прозвище «Прогульщик», потому что постоянно прогуливал свои уроки…Та еще парочка! Итак, вы встретились на заре туманной юности, погоняли вместе футбольный мяч и поняли, что созданы друг для друга…ммм…я имею в виду музыкальное сотрудничество, конечно, - невинно поправил себя Том Пристли. – И – трекс, фекс, пекс – группа создана! Ну, а как на самом деле? Что ты имел в виду, говоря о судьбе, случае и магии, Даз?
- Представь себе, что ты работаешь в школе несколько лет, кажется, все на будущее предопределено, и вдруг ты понимаешь, что все эти годы шел совсем к другой цели. Случай столкнул меня с Дэниелом и дал мне шанс заняться тем, что я всегда любил – музыкой. Мы даже не были еще толком знакомы, а он позвал меня солистом в свою группу, в которой он с братом и приятелями играл забойный рок-н-ролл. Знаешь, в стиле AC/DC, The Vines, The Living End.
- Правильное решение, Дэн! – вставил ди-джей. – Школьный учитель, уличный хулиган…должно быть, ударником у вас был официант, а в басистах - бухгалтер?
Снова хохот – похоже, в радиостудии B105 веселились на полную катушку.
- Ты почти угадал, Том! – подтвердил Даррен Хейз. – Мы исполняли кавер-версии известных хитов, покатались с концертами по Золотому Берегу с полгода, а потом тихо-мирно разошлись. Какое-то время я вновь работал с детьми, но связь с Дэном не терял, ну, а потом мы решили создать новую группу, из нас двоих, и писать свои собственные песни.
- А в чем же все-таки магия?
- Магия – когда мы работаем вместе и вкладываем все, что чувствуем, в нашу музыку. Песня может возникнуть буквально из ничего - придет в голову строчка, потом мелодия, я начинаю напевать ее, Дэниел подбирает нужные аккорды и сэмплы, и вот – песня почти готова! Я каждый раз считаю это чудом. Но, главное, волшебство в том, что наша музыка нравится людям. Должно быть, потому что она не умеет лгать, и она – только то, что мы есть.
- Кажется, я понимаю…- задумчиво сказал Том Пристли. – Да уж, это вам не «ла-ла-ла» от Бритни Спирс, эти ребята – настоящие философы, прислушайтесь, к тому, что они поют. Так, сейчас мы послушаем голос Брисбена. У нас на связи очень взволнованная девушка по имени Лесли…
- Привет, я…я только что услышала вашу песню, она просто великолепна…просто то, что я чувствую сама. Так трудно понять, что важно, а что второстепенно. Трудно продолжать надеяться, верить, что любовь – это не только пустые слова. Хотя я знаю, мы незнакомы, - Лесли нервно рассмеялась в трубку мобильного телефона и покосилась на угрюмого Рика. – Обещаю, я куплю ваш альбом, как только он выйдет. Мой вопрос: Даррен, вы счастливы?
- Вот так в лоб! – съязвил ди-джей. – Думаю, даму интересует твоя личная жизнь.
- Лесли, да – я счастлив, - спокойно ответил Даррен Хейз.
_________________

Да, ты верно угадала, Виктория. Кажется, будто Колби его никогда и не любила по-настоящему, она любила только внешний образ. Пока он соответствовал ее ожиданиям, она была с Дарреном, когда он, в силу обстоятельств, изменился - она предпочла уйти.
С другой стороны, ее уход послужил катализатором грандиозных изменений в жизни Даррена.
Так что, похоже, им просто не судьба была оставаться вместе.
Это очень короткий рассказ, просто проба пера, рада, что тебе понравились герои .
_________________

Мне Лесли кажется многообещающим персонажем, сразу заинтересовалась Дарреном.
Марина, ты с явным знанием дела пишешь о творчестве. И зарисовка из жизни австралийцев тебе удалась.
___________________________________

Мариша, я просто в восторге от этого произведения - глубокого, психологического, поучительного и такого настоящего.
И герои такие настоящие - со своими тараканами.
И отдельный поклон за музыку - красной нитью проходящую через весь сюжет, саму основу сюжета. Я, как помешанная на музыке, сама мечтаю написать о музыкантах.
Эти упоминания имен, названий композиций - моё детство и молодость моих родителей, музыка, которую любит мой отец, и к которой приучилась я.
Очень необычно и очень приятно было узнать тебя с другой стороны - как автора произведений не только исторических, но и о современности.

___________________________________

Спасибо, Ритусик, тебе огромное!!!! Я заметила давно, что ты любишь душевную, красивую музыку Очень рада, что этот рассказ тебе понравился. Я его написала где-то в 2004 году еще, и он знаменует очень важный период моей жизни, когда музыка была моей единственной отдушиной, наверное. Я очень рада. что смогла отдать дань тому периоду. Вот сейчас перечитываю и удивляюсь, что я помнила все эти названия))). Как здорово, что у вас в семье такое единство вкусов. В моем детстве был больше русский поп (Пугачева-Леонтьев-Антонов-Малежик-Вайкуле-Вески и прочие) (из иностранных разве что Арабески и Modern Talking), вперемешку с классической музыкой))). Была толстенная стопка пластинок, проигрыватель работал на износ))).
Послушала клипы, выложенные тобой - супер! Металлику "Nothing else matters" в караоке с подругами всегда любила петь)). Спасибо тебе большое, нет, огромное, что меня поддерживаешь, за щедрость и теплоту твоего сердца!!!
_________________

Очень понравилась история. Спасибо