Эника. Алхимия счастья (нф, олр)

А я и не спорю) Обычно влюбляешься не в темных или светлых - влюбляешься в харизматичных)
Но пока рано о чем-то судить. Буду ждать продолжения)
___________________________________

Доброго времени суток!
Пока я прочла не все, но сразу хочется отметить - у автора легкое перо. Удачный слог, гладкое повествование. Меня заинтересовала идея фелицитологов, по-моему, это оригинальный ход.
Буду читать дальше. Спасибо, автор!

Привет, Фекла!
Добро пожаловать! Спасибо за теплые слова в мой адрес, это всегда приятно.
Надеюсь, книга не разочарует и в дальнейшем.


_________________

 » Глава Б - Большие надежды (часть 1)

ГЛАВА Б – БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ (1)

 
До сегодняшнего дня у Эники Келнер был  кабинет в Мегаполисе. Она держала его для тех случаев, когда ей требовалось спокойно поработать вдали от знакомых лиц. На ее двери, выходящей в общий коридор офисного здания, скромная табличка возвещала о том, что здесь проводятся частные фелиоконсультации по личным вопросам. Это было своего рода прикрытием. Рекламы она не давала, свою высшую категорию не указывала, поэтому большую часть времени ее никто не беспокоил. 
В принципе Эника была не против оказывать посильную помощь страждущим,  и если вдруг к ней забредали случайные клиенты,  никому не отказывала. Однако большинство их просьб казались ей скучными и неинтересными.  Некоторое разнообразие, правда,  вносили  визиты частного детектива  из соседнего офиса. У детектива была скромная восьмая категория, и он не желал рисковать, выполняя заказы  особо важных клиентов. Они отлично между собой  ладили  и спустя год знакомства даже стали приятелями, но Эника не замечала за собой большой любви к запутанным загадкам. Головоломок ей хватало и в собственной жизни.  Тем не менее, ей нравился ее кабинет, нравились соседи и их необременительная болтовня на отвлеченные темы. И теперь, когда пришло время расстаться с этой частью своей жизни, она испытала острое чувство сожаления. Только выбора  не было.
Утренний визит магистра Урана  положил конец сложившемуся статус-кво. Пусть он настиг ее во сне, а значит, географическое местоположение Эники ему оставалось  пока неизвестным, но  уже ясно, что  упрямый магистр, идущий по следу, не остановится, пока не найдет ее в реальности. И будет лучше, если это случится не в Мегаполисе, где ее окружает множество лишних свидетелей. Рисковать  жизнями этих людей она не собиралась.
Архонт Рон Донал появился слишком рано. Эника надеялась, что у нее была в запасе, по крайней мере,  еще пара месяцев.  Но ничего не поделаешь.  Урана требовалось притормозить, а себя – застраховать от повторения ошибок, вроде сегодняшнего пожара в общежитии.

Выдвинув верхний ящик хлипкого конторского бюро, она извлекла небольшой пузырек, наполненный чуть больше, чем наполовину ярко-желтой жидкостью. 
Эника долго смотрела на него, прежде, чем решиться. Пузырек выглядел непрезентабельно: был лишен этикетки, а пробка запечатана кустарным образом – обрывком скотча. И тем не менее он ценился дороже золота. Да и раздобыть его стоило большого труда, потому что антипатин  был запрещен к использованию и производству на всей территории Объединенной Конфедерации как один из самых опаснейших ядов.
Келнер встала, подошла к холодильнику и достала бутыль с родниковой водой. Наполнила стакан. В аптечке разыскала миниатюрную пипетку.
Желтая склянка светилась на столе, будто в ней томилась частица солнца.
Одной капли антипатина достаточно, чтобы вывести из строя на неделю телепата средней руки.  Если антипатин применять в течение  меяца, смертельный результат обеспечен. Если ограничиться тремя неделями, есть шанс выжить, но навсегда лишиться способностей.  Эника рассчитывала, что ей хватит  двух недель. И все же…
И все же рука ее чуть заметно дрогнула. Яркая капля, сорвавшись с пипетки, окрасила воду в мутный цвет. Будто солнце изваляли в грязи.
Вкуса у антипатина не было.
Поспешно вымыв стакан,  Келнер приблизилась к приоткрытому окну и замерла, осторожно потянувшись всеми чувствами наружу. Окна офиса выходили в парк. В послеобеденные  часы он был всегда полон детворы, излучающей неистребимое любопытство, веселье и энтузиазм.

…Двухлетний карапуз, отождествлявший себя с суровым именем Петр, искал кузнечика в траве. Поиски осложняла крапива, с которой Петр уже был знаком. На рожон лезть не хотелось, но очень хотелось поймать кузнечика…
…На окраине Мегаполиса, в 10 км к северу, подросток пытался надуть уличный банкомат, подсовывая отцовскую карточку. Автомат принадлежал к последнему поколению, потому на ухищрения несовершеннолетнего воришки не поддавался…
…На шоссе устраивались гонки на старинных топливных машинах. Организаторы размечали трассу, любопытствующие ходили вокруг раритетных  машин, болтая с их хозяевами и  заключая пари…
…В доках грузовой космоточки № 1410 аварийная барка едва не рухнула на головы снующим рабочим. Эника отлично видела побелевшее лицо диспетчера и зеленые от испуга лица механиков. Похоже, Радий Омельяновский будет сегодня занят до самого вечера…

Эника отошла от окна. Восприятие  пока не  изменилось.  Сколько ей потребуется, чтобы прочувствовать все последствия своего шага?  Как быстро она превратится в обычного человека, незаметного для ищеек в переплетениях силовых линий?
Если ей для верности придется пожертвовать частью себя самой, она пойдет на это. Ее предшественница Элеонора де Вейт не из простой прихоти играла с Роном  в прятки. И не ради любви к секретам столь тщательно спрятала тайну Ключей, что даже  Эника потратила годы, прежде чем нащупала все нити, ведущие к ее наследству.
Среди архонтов ходили слухи, что магистр Донал   слишком сильно  ценит личное могущество. Нет, архонт-эпоним никогда не был уличен в  превышении своих полномочий. Его вину ни разу не удалось доказать, впрочем, никто и не пытался вступить с ним  в открытую схватку.  Разве что – Элеонора де Вейт.  Но ее больше нет, а Рон Донал здравствует и поныне. И  то, как сильно он жаждет обрести ее утраченный секрет, говорит само за себя. Он ни за что не оставит  наследницу силы де Вейт в покое. И никогда не подарит Энике свободу. Все его слова – лишь соблазн и ложь.

- Интересно, что ты скажешь теперь, Рон? – пробормотала она, следя за горстью тополиного пуха, которую ветер швырнул в ее окно.
Кто-то рассерженно протопал мимо ее двери по коридору. Стены, разумеется, были отлично изолированы, но Эника по-прежнему четко улавливала всплески чужих чувств. Впрочем, это ненадолго.
Она вздохнула и вернулась к столу, где лежали распечатки психокарт.
Вячеслав Перевалов…
Встреча, которая была неизбежна,  и которой  она c некоторых пор так  боялась…
Новый администратор Земного оказался в точности таким, каким она его и видела в виртуальных пространствах. Он был окружен густым изумрудным сиянием независимости. Он был умен, слегка безрассуден, если дело касалось его личной безопасности, но при этом въедлив до нельзя, когда речь шла о безопасности других. В нем было развито созидательное начало, и он был способен бороться до конца, даже порой вопреки очевидному. Правда, синюшный оттенок ауры в височных областях выдавал его любовь к самообману. Но ничто не идеально.

Эника откинулась назад, продолжая изучать портрет под новым углом.
У Перевалова было  решительное лицо. Люди с такими лицами – вечные странники. Вольно или невольно они выбирают самые длинные дороги к цели, на которых их подстерегают трудности,  предательства и боль. Но они не умеют жить иначе.
В который уже за день раз она вгляделась в его глаза.  Проницательные глаза, в которых уживаются  любопытство,  искренность,  упрямство и гордость. Женщинам не нравится, когда мужчины смотрят на них вот так: прожигая все их фальшивые оболочки кокетства. Женщины ждут восхищения, интереса или, на худой конец, таинственности, способной разжечь в них искру воображения. Перевалов же чрезмерно любил правду. Он не способен притворятся, не способен лгать, даже если от этого будет зависеть его жизнь.
Одиночка, который вряд ли сумеет когда-нибудь стать хорошим партнером. Надежным  в чрезвычайных  обстоятельства– да, но способным на ежедневные согласованные действия – никогда. Он постоянно  будет тянуть одеяло на себя, как в работе, которой предан, так и в личной жизни, от которой сейчас бежит. Возможно изредка, в минуты сильного разочарования, он называет себя неудачником. Но стоит эмоциям улечься, как он  снова отправляется в путь, не обремененный ни раскаянием, ни жаждой самопознания.
В целом, Перевалова можно было бы назвать вполне обычным человеком, если бы не одно «но»: он родился не в то время и не в том месте…

Эника оторвалась от бумаг и задумалась. Сколько лет она знакома с Вячеславом заочно? Медальон открылся, когда ей  исполнилось девятнадцать. Но она не сразу обратила на него внимание. Гораздо больше тогда ее занимал другой человек. Именно  того, другого, она разыскивала и мечтала найти.
Это было благословенное время, когда она играла честно, не подозревая, что есть на свете предательство и обман. Ее развлекали экскурсы в будущее. Она верила, что  направленная проскопия могла дать ответы на все вопросы.  Плотно занимаясь проблемой физического времени, Эника знала,  насколько в действительности нестабильно грядущее, но не могла отказать себя в удовольствии предвосхищать его.  Ей нравилось созерцать меняющиеся картинки, следить за тем, как под влиянием тех или иных факторов мгновенно перекраиваются судьбы и стираются варианты. 
К счастью, хобби оказалось недолговечным.  Ей хватило ума остановиться. Трудно принять, что все вещи в мире одинаково равны. Можно выбирать то, что мимолетно тронуло сердце, а можно не выбирать ничего…
Вячеславу повезло. Он так и остался для архонта Урана тенью. А вот двум другим людям из медальона -  Селему Скулашову и Роману Скучаеву -  не повезло….  

Эника закрыла глаза, прислушиваясь к печальной музыке убаюканных антипатином  мыслей.  Яд уже  циркулировал в ее крови. Она ощущала, как солнечная безжалостная желтизна начинает  выжигать в ней силу.  Пока это длится, она может  расслабиться и позволить себе думать о чем угодно, без боязни быть пойманной. 
Когда-то давно,  из-за ее неосмотрительности и доверчивости, талантливый телепат Рон Донал перехватил ее интерес к  Селему, и это едва не окончилось катастрофой. Потом настал черед Романа.  Свою цель архонт-эпоним ставил куда выше простых человеческих жизней.
Но Вячеслава она ему не отдала! Пусть маленькая,  но победа.
 
Келнер взяла со стола знакомый пузырек  и, не удержавшись,  взболтала его, задумчиво созерцая, как  жидкость пузырится  внутри. Ее предупреждали, что зелье, помимо прочего, ослабляет самоконтроль и способно выпустить  наружу самых мрачных демонов подсознания. Ей следует быть осторожной.  Дурные воспоминания могут увести ее слишком далеко. Утром она не сдержалась, поддавшись на провокацию архонта Урана. Страшно представить,  что будет, если  она ослабит внимание под действием препарата.
Эмоции – это слабость, твердили ей всю жизнь. Эмоции, выпущенные из-под контроля – зло в чистом виде.  Фелицитолог должен всегда помнить о долге и заботиться о тех, кто слабее. И хотя, исполняя наказ  Элеоноры, она ныне следовала запрещенным путем синтеза, находя удовольствие в нарушении запретов, сейчас ей стоит быть осторожной. Ей придется забыть о желаниях и сердечной тоске, отринуть  надежду и веру в то, что кто-то ей поможет. Она – одна. И всегда будет одна. Не стоит привыкать к людям, как бы этого ей не хотелось.
Сунув пузырек в карман, Эника огляделась вокруг в последний раз и покинула  офис.  Больше она сюда не вернется. Когда ставишь на карту все, не приходится  выбирать.
_________________

Нат, привет!
Глава получилась рефлексивной, размышлятельной - о прошлом, о жизни, о героини и окружавших ее людях - с которыми знакома и с которыми предстояло встретиться.
Эника девушка рисковая. Но надо отдать ей должное - она просчитывает ходы и знает, чем ей грозит тот или иной поступок. Желание сбить преследователей со следа понятно. Полагаю, с антипатином она не переборщит. На моменте, где Эника разглядывает психокарту Перевалова, мне показалось, она немного им любуется) ХОтя конечно это только для дела, но все же... Вообще интересно, как это - знать, что встретишь этих людей и наконец встретиться с ними?
Интересно, что случилось с Селемом? Мы увидели его живого и здраствующего, но оказалось - то, что Донал узнал о его существовании, едва не стало катастрофой. Любопытно, что же это было? И в курсе ли был сам Селем?)
(кстати, на каком слоге ударение в имени героини?))
Спасибо за главу!
___________________________________

А как таким красавцем не любоваться? )

Об этом будет немного позже. Как оказалось, это один из ключевых моментов истории.

по правилам русского языка ударение всегда на букве Э (если такая есть). во всяком случае, я ее так называю
_________________

Вот волшебное слово "последствие" таки всплыло))) но не заставило Энику задуматься - она опять в омут с головой, до конца эти самые последствия не просчитав))) а вдруг её и человеком найдут и как тогда она будет бороться с магами?

Мне очень понравилась её оценка Вячеслава. Чую, судьба их уже повенчала
_________________

Лена, Яся, спасибо, что читаете и комментируете!


мне тоже будет интересно на это посмотреть!


судьба странная штука. Люди часто хотят одно, а получают другое.
или сами все настолько запутывают, что только диву даешься.

--------------------------
Ниже публикую продолжение главы Б. Не люблю надолго разлучать части одного и того же))
_________________

 » Глава Б (часть 2)

***

Эника Келнер опустила карт возле калитки, громко хлопнула дверцей и вошла во двор. На крыльце ее уже  ждали.
- Привет, –  девчонка лет тринадцати с похожими огненно-рыжими волосами поднялась ей навстречу со ступенек.
- Привет, Стелла, - откликнулась Эника, - что за новость ты жаждешь мне поведать?
Девочка вздохнула.
- Приходил новый начальник Селема. Поставил противопожарное реле. Самолично. Спрашивал про тебя.
Эника усмехнулась:
- Это он вогнал тебя в состояние прострации?
Стелла пожала плечами и посторонилась, пропуская Энику в дом.
- В действительности он был очень мил, - сообщила она задумчиво, - симпатичный правдолюб с  зелеными глазами. Ты произвела на него  впечатление этим утром. Он жаловался моей маме.
- Надеюсь, осуждение и испуг вы обе изобразили правдоподобно?
- Уж не сомневайся! – послышался голос из гостиной, и Флора Келнер, высокая  пухлая женщина, розовощекая и голубоглазая, появилась в дверном проеме. – Только вот лично мне ничего изображать не пришлось.  Сначала сильнейшая гроза,  потом твой выпендреж  на пожаре, а в заключение  блондин, сообщающий, что моя дочь – точная копия Эники Келнер. И я честно не знаю, какой из этих пунктов шокировал меня больше!
- Мама, - вмешалась Стелла, - Вячеслав Павлович имел в виду лишь наше внешнее сходство.
- Как же! В тебя словно бес вселился. Разве  что стульями не жонглировала в его присутствии.
- Перевалов ничего никому не скажет, - уверенно произнесла Эника и, швырнув на стол  ключ от гравикарта, пошла в ванную, чтобы умыться.
Флора со вздохом проследила за ней взглядом, потом посмотрела на дочь:
- Зови отца ужинать. Еда стынет.
 
Ужин проходил в какой-то тягостной тишине. Все сидели, уставившись в тарелки, думая каждый о своем. Наконец Уильям Келнер, восседавший во главе стола, словно истинный глава дома, решился начать разговор.
- Ну что, сестренка, ты уже оценила нашего нового администратора?
- Это как сказать. На интересующие меня темы мы  пока не говорили, а на те, что говорили… -  Эника сделала неопределенный жест.
- Мне кажется или это тот самый человек, которого ты ждала?
- Может быть.
– Какой это уже кандидат по счету – четвертый или пятый?
- Последний, - сказала Эника.
- Значит, ты в нем уверена?
- Это значит, других больше нет.
В гостиной опять повисла тишина.
- А если он откажется, -  тихо подала голос  Флора, - что ты будешь делать?
- Придумаю что-нибудь еще.
- И упустишь время? Его и так уже нет. Мы никогда не узнаем, что случилось с планетолетом. И не вернем Кетлин. А, ведь, ты обещала!
- Все будет хорошо, Фло, - Эника  накрыла ее руку своей. – Если  Перевалов  не согласится, я найду другой способ.
- А мне  новый администратор понравился, - сказал Уил, вытирая салфеткой рот, - во всяком случае, он гораздо лучше тех, что мне приходилось нанимать по твоей просьбе. И компетенции у него соответствуют, и характер вполне покладистый.
- А это не опасно для него? – спросила Стелла уж как-то  чересчур равнодушно. – То, в чем он будет участвовать.
-  Он не пострадает, - ответила Эника  после секундной заминки.
Стелла нахмурилась, пряча глаза.
Эника какое-то время наблюдала за своей племянницей.  Иногда она завидовала этой девчонке.  У нее было то, чего лишили ее саму: непосредственность,  мечты о будущем, счастливое  неведение и люди, которые ее любили. Но чаще всего она испытывала к ней жалость. Как и сегодня.
-Прекрати сейчас же! – вдруг воскликнула Флора, - у тебя для этого есть руки!
Стелла, потихоньку от матери левитировавшая графин с водой, тотчас огрызнулась:
-Меня никто не видит!
- Я вижу! Этого достаточно.  Ты знаешь, тебе запрещено использовать силу.
- Визит Перевалова сделал тебя нервной, - Стелла демонстративно брякнула графин так, что зазвенели тарелки.
- Это тебя он вывел из равновесия, - возразила Флора, -  тебе сто раз уже сказано: сдерживай темперамент!  Но ты послушаешься только, когда станет слишком поздно. Пойми, я не хочу потерять еще и тебя!
- Никто никого не потеряет, - вмешалась Эника, - все это ерунда.
- Ерунда? А если молния, ударившая в общежитие, это ее рук дело?
- Мама! Я же говорила,  это не я!
- Нет, Фло, к пожару твоя дочь отношения не имеет, - с тихим вздохом сказала Эника. – Это я могу тебе гарантировать.
- Хоть одна приятная новость!
Эника подмигнула племяннице и переместила яблоко из вазы прямо ей в руку.
«Не переживай!»
 «А знаешь, я его почувствовала сегодня ночью» - мысленно ответила Стелла.
Эника слегка напряглась:
«Кого?»
« Того, кто приходил к тебе. Кошмарный тип»
«Забудь о нем»
«Мне кажется, он ищет Вячеслава. И хочет тебе помешать».
«Не вмешивайся. Это мои проблемы.»
- Ты ее избаловала, - сказала Флора, - из-за тебя она не слушает мать.
- Извини, - Эника встала, - я пойду к себе, мне надо еще кое над чем поработать. Фло, спасибо за ужин.
Стелла все еще  разглядывала красный плод в руке как редкостную диковину.
Уже в коридоре Энику настигла ее тоскливая мысль:
«Эн,  мне  кажется,  я влюбилась. Это ведь очень плохо?»
Эника остановилась на пороге своей комнаты.
«Любовь лишь эмоция, Стелла. Ты легко можешь расстаться с ней, пока она не пустила в тебе корни»
«А если не захочу?»
«Тогда приготовься к тому, что тебе будет больно».
Эника  закрыла за собой дверь и подошла к окну. Слева на полу стояли большие горшки с вьющимися растениями. Она осмотрела их придирчиво, затем взяла лейку и полила.
«Почему ты думаешь, что любовь – это только боль?»
Эника промолчала. Долго стояла, бездумно перебирая резные листья.
Действительно, почему?



*** И Н Т Е Р М Е Ц Ц О***
Эника  19 лет назад
 
Давным-давно в пансионате Высшей Лиги города Честерфильда их с Альваро посетила  магистр Сатурна архонт Элеонора де Вейт. Это была дряхлая женщина, передвигающаяся в инвалидном кресле. Эника решила, что ей должно быть лет пятьсот. Раздвинув в улыбке  морщинистые губы, Де Вейт погладила по голове настороженного Альваро и  выслала его из комнаты:
- Пойди, погуляй, мальчик. Нам с наследницей надо пообщаться тет-а-тет.
«Я буду рядом, если что», - сказал ей мысленно Альваро.
«Я ее не боюсь», - уверенно заявила Эника.
Магистр Сатурна сухо рассмеялась:
- Надо же, какой защитник! Ничего  с ней не случится, Асклепий, мы просто поговорим.
Альваро  ушел, и старуха вплотную подкатила к Энике.
-Дай мне посмотреть на тебя, моя дорогая.
Эника позволила ей себя оглядеть с ног до головы, хотя не отличалась особым терпением.
- Чем ты планируешь заниматься в будущем?
- Мне нравится изучать математику.
- А как у тебя с биологией?
- Я вообще хорошо учусь,  - с ноткой превосходства ответила Эника, – но лучше всего у меня получается делать расчеты для прогнозирования. Наставники считают, что в этом я уже настоящий асс.
Де Вейт сняла с шеи какой-то медальон и надела  ей через голову:
- Теперь это твое по праву. Носи и никому не позволяй даже притрагиваться к нему.
Эника попыталась рассмотреть рисунок на медальоне. Он был совсем простенький: маленький золотой ключик на ярко-красном фоне.
- Это подарок? Спасибо.
- Не благодари! – сухо одернула ее старуха и добавила, пожевав губами: - Предупреждаю, что пока не вырастешь, открыть медальон не сможешь.  А вот когда придет время, механизм сработает сам.  Кроме портретов и координат трех важных для дела людей, ты найдешь внутри инструкции. Внимательно все изучишь и  исполнишь беспрекословно. От точности и послушания будет зависеть твоя жизнь.  И не только твоя. Поняла?
Эника кивнула.
-  Носитель информации после ознакомления уничтожишь.
- А портреты?
Де Вейт опять рассмеялась.
- Портреты, так и быть,  можешь оставить. Если, конечно, захочешь.
Больше Эника никогда  с ней не встречалась.
А медальон не снимая носила на груди, хотя были моменты, когда он царапал ей  сердце.


***
Эника села за стол и ввела в терминал персональный номер Селема. Тот откликнулся практически сразу.
- Привет, Лем. Я знаю, что ты все  еще с ним не поговорил.
- Слушай, да он такая зараза! Гонял меня весь день, я   сделал сегодня больше, чем  за всю  предыдущую жизнь.
Эника фыркнула:
- Ничего, тебе полезно.
- Знаешь, твое эффектное появление на пожаре не оставило его равнодушным. Зная тебя, готов поспорить, что именно этого ты и добивалась.
- Лем, ты же понимаешь, что у меня нет времени на долгие реверансы. Ничего личного. Он должен понять, что все серьезно, и  начать играть по моим правилам.
-  Просто поговори с ним  откровенно, и результат тебя приятно удивит.
- Может, ты и прав. А пока, раз ваш  разговор не состоялся, так тому и быть. Повремени  еще немного. Сейчас у нас такие обстоятельства, что мы не можем рисковать. Сначала  я  должна убедиться, что долина надежно экранирована.
Селем нахмурился и, оглянувшись,   понизил голос:
- Кстати, об обстоятельствах.  Что это за битва титанов, едва не оставившая от двадцати двух человек жалкую горстку пепла? Тебе повезло, что  я вовремя проснулся и,  когда  вы жахнули по общежитию, уже людей выводил.  Там  в один момент все  занялось. Даже если это прицельная стрельба, а не случайность, ты меня разочаровала.
- В том-то и дело, что случайность, - она помрачнела, -  но если тебя утешит,  мне стыдно.
-  Ты мне наконец скажешь, кто это был?
-  Нет, Лем. Пока он остается  в неведении, что ты жив, тебе лучше о нем ничего не знать и даже не думать. Он  очень хороший телепат и легко раскроет твое присутствие.  А это не входит в мои планы.
- Ну, да, твои планы, как всегда, - он недовольно прищурился. -  А если не справишься? Между прочим, эмоции в битве последнее дело.
-  Даже не пытайся! – Эника повысила голос, но быстро взяла себя в руки. -  Твоя задача – следить за долиной и поселком. И чтобы новый администратор никуда  не выезжал.  Сейчас для нас именно Перевалов главный козырь. Завтра к вечеру, когда я разберусь с насущными делами, подкинь ему  кое-какую информацию.
- Вроде того  досье? Не вопрос.
- И, если у него появятся потребность в дополнительных откровениях, расскажи ему все.
- Вот прямо-таки все-все? – уточнил Скулашов.
- Да. И про себя тоже. Знаю,  ты не любишь про это вспоминать, но пусть  Перевалов осознает, что не все в мире однозначно.
- Ты ему настолько доверяешь или просто провоцируешь у него когнитивный диссонанс?
- И то, и другое.  Вячеслав нам нужен. Но для полноценного сотрудничества он для нас слишком правильный. Если он сочтет, что мы неоправданно  широко замахнулись на миропорядок, то  будет скорей мешать нам, чем помогать.
- Хочешь в одночасье  обрушить его мир? Это жестоко.
- Это все, Лем. Можешь отдыхать. И передавай привет этой своей, конопатой подружке. Ты же теперь у нее окончательно обосновался.
- Минуточку! – остановил ее Селем. -  Я  не закончил.
Эника устало вздохнула:
- Ну, что еще?  Ты же знаешь,  я всегда стараюсь выбирать наиболее рациональные варианты.
- А я не об этом, я теперь хочу поговорить  о тебе, - сказал Скулашов, - сегодня вечером ты не похожа сама на себя. И мне это не нравится.  Ты, ведь, не намерена причинять вред собственному здоровью?
- О чем ты? – притворилась она удивленной.
- Мне кажется, что  твой «рациональный вариант» имеет стойкий запах антипатина.  Cкажи мне, что я ошибаюсь.
- Ты устал, Лем, у тебя был сегодня тяжелый день. Поэтому тебе мерещится невесть что.
- Звучит не слишком убедительно.
- Я тоже устала. Мой день был не менее долог, чем твой.
- Что ж, - Селем сдался, хотя взгляд его темных глаз все еще оставался подозрительным, - тогда спокойной ночи. Но ты все же подумай над тем, что я сказал. Не все средства хороши, даже если они ведут прямо к цели.
 
Эника отключила связь и некоторое время сидела в тишине и полумраке.  Она старалась выкинуть Селема из головы, но, как всегда, это оказалось для нее непросто. Упрямое сердце не слушалось приказов.
Решительно тряхнув волосами, она достала из кармана склянку с антипатином и перепрятала в тумбочку.
Фелицитолог должен рассчитывать только на себя, подумала она.   Даже такой неправильный фелицитолог, как она,  водящая близкое знакомство с темным магом.



_________________

Нат, привет!
Сразу хочется воскликнуть: а? что? Селем - темный маг?! Ну ничего себе!
Семейство Келнеров понравилось, особенно Стелла - взросло она разговаривает, взросло себя ведет. Видно, что развита не по годам. Видно, что ее талант рвется на свободу, и необходимость сдерживать себя ее раздражает. И эти слова о любви... Но вижу, семейство осторожничает. А еще этот флэшбек в прошлое Эники... медальон и портреты. Весьма загадочно)
Эника откровенно ведет себя с Селемом - настолько, насколько ей позволяет ее положение. А про антипатин Селем пронзил)) Оказалось, не так он прост)
Спасибо за продолжение!
___________________________________

Доброго времени суток, Натаниэлла!
Признаюсь, ваша грамотность - это отдельный подарок. Как же приятно читать роман, написанный автором, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО знающим русский язык!
Есть несколько маленьких замечаний, надеюсь, вы не против?


после "чай" запятая

вроде бы, и понятно, что о Вячеславе, но предыдущая прямая речь - от Селема. Не знаю, как объяснить, но что-то коробит.

здесь надо пояснить, остов чего - дома, общежития, здания, - иначе - недоговоренность.

Лена, привет!
Спасибо за комментарий!

да, помнится, я тоже удивилась )

про медальон будет дальше. В следующей главе появится еще один, третий человек из медальона (Селем и Вячеслав уже проявились).
-----------------------------------
Здравствуйте, Фекла!
Благодарю за интерес к моему роману и полезные замечания.

Конечно, я не против, а очень даже за.
Первые две поправки принимаю безоговорочно, а вот по поводу "остова" хотелось бы кое-что уточнить.Я думала об этом еще до вашего замечания, но сочла, что контекст уравновешивает недоговоренность. К тому же одно из значений слова «остов» это «развалины», вполне себе самостоятельное слово. Но если фраза не нравится хоть кому-то, значит, ее все же необходимо менять. Однако написать «остов здания», как вы советуете, по-моему, тоже нельзя, надо уточнять «остов сгоревшего здания» (иначе не тот образ идет), но не утяжеляет ли это фразу? Какой вариант лучше? Стоил ли убрать прилагательное «черный»?
Было:
И вот уж скоро на месте событий один лишь черный остов подрагивал в восходящем потоке воздуха, молчаливый и печальный.
Станет:

И вот уж скоро на месте событий один лишь остов сгоревшего здания подрагивал в восходящем потоке воздуха, молчаливый и печальный.

Или -
И вот уж скоро на месте событий один лишь черный остов здания подрагивал в восходящем потоке воздуха, молчаливый и печальный.

[/u]
Кстати, для меня вопрос непраздный, поэтому он открыт для всеобщего обсуждения. Буду рада любым комментариям.


А вот это неожиданно. Честно. Признаюсь, что в школе у меня по русскому была четверка. но я стараюсь.
Спасибо.
_________________

 » Глава В - Вечерние разговоры

ГЛАВА В – ВЕЧЕРНИЕ РАЗГОВОРЫ.

Рыжий солнечный зайчик скользит по волосам, вспыхивает на челке, тепло касаясь щеки,  и  срывается вниз. Она неспешно поворачивает к нему голову. Один взмах длинных ресниц – и земное существование на миг обретает утерянный  смысл.
Жаль, что этот миг недолговечен.
«Ты, наверное, скучаешь?» - вопрошает ее взгляд.
«Рядом с тобой – никогда».
И в этом тоже есть горькая правда.
 
Он действительно  уже полчаса просто сидит  и  смотрит, как  Эника читает  ежегодник по физике астральных пространств. У нее феноменальная память и  быстрый ум. И  еще от нее веет силой  и смертельной опасностью. Кажется, приблизиться к ней невозможно, один неверный  шаг -  и  сгоришь. Но экстремальное  привлекает. 
Нет, он не подойдет. Держаться отныне на расстоянии было  верным обоюдным решением. Но он по-прежнему не в состоянии отказать себе в мучительном удовольствии ее видеть.
 
«Зачем ты пришел, Роман?»
Он не отвечает, потому что не уверен, что слышит именно ее мысли, а не свои собственные.
Эника отворачивается, возвращаясь к прерванному занятию.  Действительно: не она, а недоумевающий  внутренний голос. К чему ей эти диалоги? Она занята, как всегда. Погружена в насыщенный мир, недоступный пониманию простых смертных.  Его скромная персона не в состоянии ее отвлечь, она не видит его, не принимает всерьез. Однако, когда он вот так,  вблизи, следит за ее отточенными действиями,  то не может не признать ее совершенства. Да, совершенства хищного, но от этого не менее  прекрасного.
 
Интересно, задумывается Роман, а в состоянии ли полевая мышь оценить грациозную красоту прыжка охотящейся за ней кошки? Или подобный мазохизм свойственен исключительно человеку?
Вот сейчас, например,  он сидит и любуется ею, а она прекрасно об этом знает. Она купается в его восхищении, черпает его полными горстями, словно живительный нектар, возложенный на ее алтарь очарованным добровольцем. Она никогда не прогонит его, не спросит, зачем он пришел – просто примет его жертву как нечто само собой разумеющееся.  И он  будет ей за это благодарен.
Что это – то самое колдовство, которое она искала и обрела? А может, это его глупость? Или, чем черт не шутит,  любовь? Та самая любовь, что охотно идет на жертвы. Ведь слишком часто бывает так, что один действительно любит, а другой только позволяет себя любить.
 
Как бы там ни было, он  продолжает сидеть на ее веранде, разрываемый  противоречивыми желаниями. Одна его часть хочет немедленно встать и уйти, чтобы никогда больше ее не видеть. Но другая хочет остаться и смотреть на нее бесконечно.
 
Ее тонкий палец с аккуратным ногтем  придерживает экран, чтобы тот не соскользнул с колена,  взгляд бегает по строчкам, перескакивая через диаграммы - а вокруг, на расстоянии ладони, словно бы само по себе, рождается из ничего, звенит, все усложняясь,  невидимое кружево.
Кружево, сплетенное из ярких нитей его чувств.
Кружево, сплетенное ею для другого.
Обладай он чуть большими возможностями астрозрения, он явственно бы различил в сложной паутине имя адресата. Но, к счастью, он не видел подробностей, да и не хотел знать, кому предназначается эта фиолетово-алая ловчая сеть. Какая теперь разница? Он отпустил ее, хотя и не потребовал  в ответ вернуть его собственное сердце.
 
Кстати, когда-то похожие ловушки мастерила его мать, куда попадались мужчины всех возрастов и пристрастий. За это удивительное умение ее очень ценили те, чьи интересы она защищала. Для его матери не существовало ни государственных тайн, ни личных секретов, любая информация шла к ней в руки, прилипая к тонким нитям, отправленным прямо в цель.
Он помнил, как они с ней любили сидеть точно так же в вечерней тишине, а он, совсем еще мальчишка, заглядывал ей через плечо в журнал мод, который она листала.  Смотрел и пытался расшифровать хоть что-то в мелькающем калейдоскопе красок, смутных образов и отсветов грядущих побед.
Седьмая фелиокатегория, темные волнистые волосы и отрывочные воспоминания – вот и все, что осталось  от нее в наследство.  Ему было восемь, когда она погибла, не вернувшись с очередного задания.
Эника совсем не похожа на его мать.
И в то же время очень  похожа.
 
-Хозяева! – долетел из-за забора громкий голос. – К вам можно вломиться?
 
Это Селем Скулашов под руку с Ириной. Ира, как всегда, смотрит на Селема счастливыми глазами, а этот прохвост делает вид, будто  весьма этому рад, хотя все его чаяния  устремлены  к совсем иным вершинам.
 
- Привет  Эн, как дела? – тут Селем разглядел Романа: - О, Скучаев!  Давно вернулся на землю предков?
- Утренним рейсом, - Роман поднялся из кресла, и Селем  хлопнул по протянутой ладони.
- Мы с Иркой только что тебя вспоминали.
Роман усмехнулся.
- Можешь не верить, но я абсолютно серьезен.
- Вы смотрели последний выпуск новостей? – спросила Ирина.
- Лень было, - ответила  Эника.
- Что читаешь?
Она повернула экран, чтобы показать текст. Ира нахмурилась:
-  Не надоело?
- Нет, - сказала Эника.
- Что передавали нового из совета Конфедерации?- спросил Роман просто, чтобы поддержать разговор.
Ответил Селем:
- Да, все то же, что и всегда: астероиды, колонисты, патриотизм-идиотизм и «Общее Дело». Ирка, вот,  решила завернуть к Энике, чтобы получить комментарии из первых уст. А я с ней за компанию, потому что мне тоже кое-что интересно узнать.
- Что же еще вам остается неясным? – перелистывая виртуальную страницу, поинтересовалась Келнер.
- Ну, для начала: что ждет колонию в астероидном поясе?
- Понятия не имею.
- Но ты же консультируешь головастиков из «Конкет Дэспас». Не верю, что ты не просчитываешь по их просьбе  перспективы для проекта Микосяна.
- Спроси лучше моего брата. Он подробно расскажет тебе, что думает и про колонию, и про «Общее Дело». И даже адрес даст, куда это все следует послать. Как выражаются местные, сия затея – не по Сеньке шапка.
- То, что Уил не верит в «Общее Дело», известно  всем и каждому. А вот что думает великая  Эника Келнер, это по-прежнему большая тайна.  Не устала секретничать? Колись давай: какие планы у «Конкет Дэспас» по поводу астероидов? Насколько там все серьезно?
 
Эника  отложила ежегодник,  осторожно собрала в руку отзывающуюся лиловым перезвоном паутинку и, дунув, послала ее в полет. Селем и Роман невольно проследили за ней до тех пор, пока плетение  не скрылось за кустами сирени.
 
- Планы «Конкет Дэспас», - заговорила Эника, - интересуют меня лишь постольку, поскольку они соприкасаются со спасательной миссией и погибшим «Аиуи». Я консультирую их исключительно по вопросу зоны-икс, в которой вынырнет космический корабль.
- Но ты хотя бы можешь по-человечески ответить: стоит  нам и Иркой вербоваться в колонисты или нет? – проговорил Селем,  задумчиво созерцая улицу за забором.
- Лем, тебе нечем заняться?
- Есть, конечно, - согласился Селем, оборачиваясь к ней, - но возникает вопрос: если проект колонизации поясов астероидов, разработанный Микосяном, столь нелеп и непродуман, как считает твой брат и некоторые другие, то почему конфедераты вообще взялись его финансировать? Те, кто ничегошеньки не смыслят в прогностике, поют Микосяну дифирамбы. А те, кто мог бы пролить свет на  будущее наших денег, почему-то воды в рот набрали. У меня складывается впечатление, что Микосян – самый крутой гипнотизер на свете. Ты хотя бы можешь сказать, кто он такой и в чем его выгода?
- Ну, если ты настаиваешь, могу поделиться секретом, что никакого  Микосяна не существует, - сказала Эника, возвращаясь к своему ежегоднику. 
-  Не понял, - Селем отобрал у нее гибкий экран и швырнул  не глядя куда-то вбок. Келнер не стала вмешиваться, позволив  планшетке шлепнуться на  стол посреди веранды. Тем более, что Селем не промахнулся, а планшетка не пострадала. – Что значит, «не существует»?
- Микосян – это псевдоним, - терпеливо пояснила Эника, - как это принято, один  человек желает таким образом сохранить  инкогнито.  Имеет право.  Человек, изображающий Микосяна на всяких встречах и ток-шоу, лицо подставное, а  рассуждения о колонии и ее перспективах –  пустой треп. Точнее, эта сторона проблемы меня мало интересует. «Общее Дело» это так, прикрытие для основной операции.
- Для зоны-икс и «Аиуи»?
Эника кивнула.
- Хотя в проекте есть, конечно, и люди увлеченные.  Но вниманием лже-Микосяна полностью владеет загадка корабля, который угробил мой брат шестнадцать лет тому  назад.
- Так вот, значит, чем ты занималась все это время во Франции.
- Ты мыслишь в верном направлении. Теперь верни мне планшетку, пожалуйста!
Селем протянул руку, но вдруг передумал.
- А сама? – спросил он. –  Сама ее забрать сможешь? Как раньше.
- Проверяешь? – Эника спокойно выдержала его взгляд, полный  не свойственной ему подозрительности.
- С тобой же все в полном порядке, не так ли?
- Конечно. И поэтому на слабо  не поддаюсь.
- И как же быть? – Скулашов прищурился.
- Например, доверять тем, кто рядом, - ответила Келнер и едва заметно шевельнула пальцем.
 Ира, наблюдавшая за всем со стороны, со вздохом взяла со стола планшет  и  принесла его Энике.
- Спасибо, дорогая, - подчеркнуто вежливо произнесла та, - ты просто угадываешь мои мысли.
- Не находишь, что  это странно? – спросил Селем. – Сначала ты используешь «зов», потом «подчинение». А как же твои Источники?
- А что Источники? – Эника пожала плечами. – На твоем месте я бы гордилась моими успехами. Кстати, мог бы последовать  примеру и тоже  перенять чужой опыт. В синтезе  магии и науки нет ничего невозможного.
- Хватит с нас и тебя, такой умной, - парировал Селем.
- Ребята, не ссорьтесь, - вмешалась Ира, - лучше давайте займемся чем-нибудь конструктивным.
- Типа, опять ящик смотреть? – съязвил Скулашов.
- Да все лучше, чем переливать из пустого в порожний. Все эти тайны, намеки, теория заговоров – я этого терпеть не могу.
- Ладно, – сдался тот, - вручаю тебе карт-бланш на организацию совместного досуга. Вноси предложения.
Ира призадумалась:
- Ну…  можно прошвырнуться в Мегаполис.
- Отпадает, - сказала Эника. – у меня встреча через  полчаса.
- А ты, Ром,  чего бы хотел? Сидишь, молчишь, как неродной, тебе с нами скучно? -  поинтересовалась Ирина. - Ты вообще в Земной надолго?
- Недельный перерыв в тренировках, - откликнулся Скучаев. – Центр переподготовки не может вместить всех кандидатов, поэтому мы тренируемся сменами.
- Везет тебе, - вздохнула Ира, - стать участником спасательной миссии к «Аиуи»! Я всю жизнь мечтала летать в космос. Но туда не берут без способностей. К тому же у меня агорафобия.
- В условиях  тесной консервной банки, моя милая, агорафобия тебе не грозит, - заметил Селем.
- Ты шутишь? А бескрайнее море звезд?
 -  Задрай иллюминаторы – и проблема решена. А насчет способностей даже не переживай. Ты же на поселение хотела?  Поселенцам  они не требуются.   Да и мне ты без чародейства больше нравишься.
 
Роман закрыл глаза и подумал, что все они катятся в какую-то бездну. Дурацкие разговоры, дурацкие планы, дурацкие отношения без искренности и будущего. Сам он уже давно старался строить свой график так, чтобы как можно реже  наведываться в Земной, в этот душный мирок, почему-то являющийся его домом. Но сейчас, напоследок,  он хотел с ним проститься, последний раз увидеть знакомые пейзажи и знакомые лица.  И, конечно, пообщаться с ней. Потому что, если бы не она, многое было бы совсем по-другому.
Он жил бы спокойно, в полном неведении относительно уготованной судьбы и наслаждался бы каждым днем.  
Он, конечно, знал, что рано или поздно всему приходит конец, но настигнет он его на земле, в холодной старческой постели   или на рабочей вахте при свете звезд, не имело особого  значения. Он был свободен от предрассудков, и вселенские страхи не тяготили его.
Но вот в Земной явилась Эника – и все изменилось.
 
Роман открыл глаза, как только вновь зазвучал голос Келнер.
- Все, друзья, я удаляюсь. Мне нужно подготовиться к беседе. Освобожусь через час. Если хотите, подождите меня и не расходитесь. Поужинаем вместе.
- Лады, -  махнул рукой Селем, - мы остаемся.
«Кто бы сомневался» - грустно подумал Роман.
- Может, все-таки включим ящик? – попросила Ира, - где анонсы передач?
Скучаев молча покачивался в своем углу в плетеном кресле. Он проследил глазами за удаляющейся Эникой, потом равнодушно стал смотреть, как Ира переключает с канала на канал, выбирая программу под свое настроение.
Селем Скулашов уселся в кресло напротив, то самое, где до него сидела Келнер, и произнес вполголоса:
- Понимаю, не мое  дело и все такое, но не спросить не могу. Мне кажется или между тобой и Эни действительно кошка пробежала?
- С чего ты так решил?
- Да  я  вроде как не слепой. Ты инициатор или она?
-  Лем, это и правда не твое дело, - сказал Скучаев.
- Мириться планируешь?
-  Да мы и не ругались. И вообще, сначала мне надо со спасательной миссией разобраться. А там вернусь и посмотрим.
- Ты с меня пример не бери, - заметил на это Селем, -  чем дальше откладываешь решение, тем сложнее решать.
- Мы с тобой видим друг друга насквозь, Лем, так что можешь не притворяться. Я знаю, какое именно решение тебя бы полностью устроило.
- Да я и не скрываю, - сумрачно произнес Селем, - но только и ты не забывай, что некогда клялся сделать ее счастливой. Если будешь ее обижать, мало тебе не покажется.
Роман скосил на своего визави глаза и не ответил.
 
***И Н Т Е Р М Е Ц Ц О***
Роман, полгода назад
Однажды  Эника, будто бы вскользь, обронила, что она член Ареопага – «Суда Семи». Не каждый человек в курсе, что это означает. Но Роман знал. Его мать была «высшей», имела третью категорию, и «Суд Семи» не был в их доме пустым звуком. После ее преждевременной смерти он поклялся никогда больше не иметь тесных контактов с архонтами, облеченными властью. Он не сомневался, что именно они предали его мать.  Но Эника…
 Он  с самого первого дня чувствовал, что с ней  все непросто, что внутри нее живет невиданная  грозная  мощь, но полагал, что смирится с этим. Однако,  член Ареопага – это  оказалось для него  неподъемно. Ее категория  ноль мнилась бесчеловечной и абсолютной. Это было, все равно, что пропасть, разом отделившая их друг от друга.
- Что ты делаешь в  глухой провинции? – спросил он. – Играешь в  тайные игры мировых кукловодов? Гоняешься за отступниками?
- Пытаюсь  спасти тебе жизнь, дурачок, - ответила она.
- Кто я такой для члена Ареопага?
- Ты даже не догадываешься, насколько ты важен, -  сказала Эника. – Ты  Хранитель Ключа  от дверцы, за которой лежит новый мир.
- Хранитель ключа? – переспросил он с горечью, - Выходит, вот из-за чего была организована наша встреча. Что это еще за ключ такой, что ради него ты спустилась с олимпа? 
-  Это момент твоей  смерти, Рома.
- Милая вещица, - согласился он, - прямо-таки первой необходимости.
Эника не обратила внимания на его сарказм.
- Твои родители – оба – обладали немалой силой. Возможно, ты сам задавался вопросом, почему унаследовал  от них так мало. Седьмая категория – это почти ничто, по сравнению с тем, чем ты бы мог владеть.
- Сила меня никогда не прельщала, - перебил он.
- Это  не важно, - отмахнулась она, - на самом деле, потенциал в тебе есть, но он  спит и пробудится только в момент смертельной опасности. Если бы твою особенность приметили еще в детстве, ты мог бы основать новый Источник. Или удержать один из Источников твоих родителей. Но по разным причинам никто не обучал тебя,  как это сделать, и  теперь время упущено. Любой неконтролируемый всплеск силы выжжет тебя дотла.   
- И при чем тут  ключ?
- Всплеск твоей силы, смертельно опасный для тебя, может быть нарочно спровоцирован. Если тот, кто все это организует,  окажется в этот час рядом с тобой, то он сумеет воспользоваться высвободившейся энергией в собственных интересах. Ты, скорей всего, погибнешь, но кое-кто окажется в большом выигрыше.
- И ты будешь этим «кое-кто»?
- Да как ты мог подумать?! – ее возмущение было настолько искренним, что Роман отпрянул. Ему стало совестно, что он осмелился кидаться обвинениями, не разобравшись до конца. И все же обида по-прежнему наполняла его до краев.
- Тогда зачем я тебе?
- Я охочусь за тем, кто заманил тебя в ловушку, - ответила она, все еще оскорблено сверкая глазами. - Сначала я не хотела тебя посвящать во все эти сложности. Но, как вижу, иного пути нет. Все так запуталось, завертелось и стремительно летит навстречу неминуемому. Сейчас единственный способ спутать карты моему врагу – это открыть тебе правду  о твоей судьбе, которая уже  расписана им от и до. Только так я могу вмешаться в сценарий и начать его переписывать.
- Зачем? -  повторил Роман.
- По многим причинам, - она подняла к нему печальные  глаза цвета пепла.
- Назови хоть одну.
- Я хорошо тебя узнала за минувшее время. Ты стал  мне дорог,  даже слишком дорог, чтобы я  могла позволить принести тебя в жертву.
Он промолчал, хотя видел, что она ждет  ответа.
- Так ты согласен выслушать меня?- тихо спросила она,  когда пауза стала  невыносимой.
- Нет, - ответил он,  не колеблясь.
 
***
На веранде вновь возникла Эника:
- Лем, готовься встречать свое начальство. С минуты на минуту он будет здесь.
- Кто, Палыч? – Селем нахмурился.
-  Только я очень прошу тебя никак не комментировать его визит, понятно?
- Конечно, понятно, - кивнул Селем, - слово серебро, а молчание золото.   Только этим  и богат.
- Балабол, - вздохнула Ирина и потянулась, чтобы шутливо взлохматить ему волосы.
Скулашов  мимолетно улыбнулся ей, но от ласки уклонился.
 
***И Н Т Е Р М Е Ц Ц О***
Роман, полгода  назад
- Если ты член Ареопага, у тебя должно быть прозвище, - сказал он ей как-то, - мне известно, что вы  приходите на заседания в  Осенний Амфитеатр в масках, и никто никогда не слышит ваших настоящих имен.
- Ты  много знаешь, - заметила она, - но не все.
- Так ты скажешь,  как они тебя называют?
-  Я – Эмпуса, наследница Сатурна. И это не прозвище, это имена  Источников Личной Силы. Свидетельство того, что Ареопаг отстаивает интересы  не конкретных фелицитологов, а их ИЛС.
- И что это означает?
- Это означает, что древние ИЛС имеют свою волю. Недаром между первой категорией и нулевой лежит пропасть.
- А ты?
-  Ну, считай меня призраком в ночи. Я караулю заблудшие души и пряду шелковые нити из пряжи столетий, -  Эника фыркнула. -
По сравнению с моими ИЛС я никто, Рома.
- Если ты никто, то что сказать про других? Мы не больше, чем  узелки на шелковой нити.
- Нет,  - возразила она, касаясь его руки, -  ты – единственный.
Но он, встретившись с ее  глазами, которые тогда дымились как два пепелища на ветру, не увидел в них ничего, что послужило бы утешением.
- А как зовут его, твоего врага? – поинтересовался он, отворачиваясь. - И зачем ему понадобился ключ?
- Его имя Рон Донал, наследник Урана. А ключ ему нужен, чтобы изменить прошлое.
- Свое или чужое?
Эника пожала плечами:
- Неважно. Нарушать ход времен запрещено даже «высшим» архонтам.  Рон же просто одержим идеей всемогущества.
- А разве ты, имея ключ, не хотела бы что-то исправить?
- Нет.
 - И все же.  Чего ты желаешь больше всего на свете?
Она нахмурила лоб:
-  Разве что помечтать? Предположим, я  бы хотела обрести свободу. Жить, где хочу и как хочу. Работать над тем, что интересно мне, а не является заданием Ареопага. Хочу любить тех, кто любил бы меня…
- Но у тебя все это есть, разве нет? Ты захотела поехать в Земной – и вот ты здесь. Тебе нравится управлять судьбой, и ты это делаешь.
- Моя свобода – это  иллюзия. Все, что я делаю, я делаю не ради себя, а ради других.
-  Но свобода – это  не эгоизм. Она лишь эволюция покоя, - возразил Роман, - для свободного человека любовь не бывает ни трагедией, ни обузой, а творчество не является бегством от самого себя. Мне кажется, чтобы чувствовать себя свободным, совсем не обязательно менять мир. Надо понять и  принять самого себя – таким, каков ты есть.
-  А если человек не желает быть тем, кем является?
- Тогда нужно измениться самому. А мир все равно оставить в покое.
Эника задумалась. Или сделала вид.
- Может, ты удивишься, но я с тобой соглашусь, - спокойно проговорила она наконец, -  Главный закон фелицитологии звучит так: нельзя вмешиваться в прошлое.  Все проблемы надо решать здесь и сейчас. И расплачиваться только собственными ресурсами, а не чужими жизнями. Именно поэтому я  никогда бы не воспользовалась услугами Хранителя Ключа ради призрачных мечтаний.  Но наша с тобой, Рома, реальность такова,  что, даже если мы  оставим мир в покое, он не оставит в покое нас. Никогда.
- Я так понимаю, ты не отступишься от своих планов?
-  Ни за что. Я не позволю магистру Урана выиграть эту гонку.
- Даже, если я не стану тебе помогать?
- А ты не станешь?
Роман отвернулся.
- Это, знаешь ли,  непросто, услышать о себе  такое.
- Я знаю, - кивнула Эника, - но ты справишься.
 

***
Тот, кому предназначалась лиловая паутинка чар,  вступил на веранду Келнеровского дома, когда большие старинные часы пробили без четверти девять.   Роман не удержался от того, чтобы бегло оглядеть пришельца с головы до ног. Их уже столько здесь перебывало: и уверенных в себе,  и пугающихся собственной тени.  Быть «хранителем» не значило быть лучшим, уж эту истину Роман познал на собственном примере.  Но этот, зеленоглазый, не оставил его равнодушным.
Он не  понял, что именно почувствовал, когда ответил на крепкое сухое рукопожатие. То ли зависть, то ли нелепую обиду. Но точно не сочувствие к потенциальному коллеге по несчастью. Сочувствие не разит так больно и глубоко.
«А может, это ревность?» - подумал он удивленно, пытаясь проанализировать всколыхнувшуюся в нем  бурю.
Если так, то  глупо вдвойне. Для ревности всегда есть другая мишень, причем, совсем рядом.
- Кажется, моему шефу скоро потребуется кое-что покрепче чая, -  проговорил Селем, насмешливо  созерцая  удаляющегося  по коридору Перевалова. – Ты   согласен со мной, Ром?
- Что? – откликнулся Скучаев.
Селем тотчас переключился на него и оценивающе прищурился.
-  Вот уж не ожидал, старик, - вынес он вердикт, - но, похоже, что и тебе тоже.
_________________

Нат,
спасибо за новую главу!
Роман почему-то показался мне образом трагичным, его история - в какой-то мере пугающая. Особенно то, что рассказала ему Эника, что он сам вспоминает и вытаскивает из своего недавнего прошлого. Эти слова о ключе и о силе, которая грозит смертельной опасность, а также о том, чтобы изменить прошлое... Жутковато.
Колония и "Общее дело" - заинтересовало, будет ли еще про это сказано? да и личность Микосяна... Загадки накручиваются одна на другую, и эта сеть, сплетенная для Перевалова... чую, попал этот дядечка на арену для больших, очень больших игр)
Очень понравились размышления Романа про Энику. Веет от этого обреченностью почему-то... и очень красочно.
___________________________________

Дорогая Лена! Спасибо за комментарий!
Рада, что, по твоим впечатлениям, интрига не ослабевает.

Именно про это - нет, но про спасательную миссию и гибель корабля - да, будет. И главы, посвященные целиком космическим приключениям Романа тоже.
Микосян, как лицо подставное, на страницах не появится. Но кто, почему и для чего все это затевает - все это, надеюсь, постепенно прояснится.

спасибо тебе, что читаешь.
_________________