Тени (любовно-фантастический роман)

Урааа!!

Я жду
_________________

Маняка, начала читать твой роман. Зацепило! Буду читать дальше, как прочту все, что выложено - отпишусь.

Женя, рада видеть тебя в своей темке

заметишь ляпы, ругайся))) сильно
_________________

Я-то как рада, что ты пишешь так интересно... Браво!


Обязательно! Здоровая критика - это как прививки... Один разик и навсегда!

 » Глава 6.

немного о том, что было дальше)))


Проснулась я к вечеру следующего дня, отдохнувшей и полной вопросов. Саша, судя по всему, оказался прав, и вчера я была измотана до предела, раз так долго спала, но на адреналине не чувствовала. Какое-то время я нежилась в постели, потягиваясь, вспоминала события нашего приезда. Кажется, меня напоили травяным чаем, который я и цедила в компании женщины, Лии, если не ошибаюсь, угощавшей меня хлебом с маслом и вареньем. Мужчины в это время о чем-то шептались по-своему.
Потом нас проводили в комнатушку, где я сейчас и находилась. Именно, комнатушку, так как кроме кровати, комода и тумбочки, сюда больше ничего не помещалось. Саша, достав пижаму, помог мне переодеться, снять вещи и влезть в пижаму. Я даже под одеяло заглянула, в которое была укутана как младенец, чтобы удостовериться. Точно, мои любимые бабочки, из-за них-то я ее и купила. Затем, уложив меня в постель, он собрался уходить, а я просила его остаться. Лоб прорезала морщинка.
- Не может быть. - Еще как просила, заговорила совесть, умоляла практически. Я помотала головой, чувствуя, что краснею. Докатилась, упрашиваю мужика не уходить. Припомнила, как он согласился без особых разговоров, завернул меня в покрывало и лег рядом. Вот ведь блин, напросилась. Я расстроено повздыхала. - Не хорошо-то как. Воспользовалась. – неа, тут же вклинился внутренний голос. Не хотел бы, не остался. – Ладно, потом разберусь.
Я соскочила с кровати, и принялась оглядываться, не совсем понимая, как быть дальше. К хорошему быстро привыкаешь, а новый способ одеваться с помощью трансформации, я относила к хорошему. А потому, чувствовала себя растерянной, ведь вчера Саша переодевал меня по-старинке. Видимо, и на этой способности табу поставили. Еще разок вздохнув, принялась рыться в сумке. Выудив джинсы и майку, натянула их на себя, ноги всунула в те же шиповки что и вчера, и вышла из комнаты.
- Добрый вечер, - меня с улыбкой встретила Лия, - Умыться. – Она показала на ручной умывальник, неизвестного года выпуска. Вода в него заливалась через верхнее отверстие из ведра, затем тонюсенькой струйкой стекала обратно в ведро, на этот раз помойное.
Прям начало века какое-то, - думала я, ополаскивая лицо и чистя зубы. Саша достал мои туалетные принадлежности. Видела такие, на постреволюционных интерьерах. Там еще зеркальце на баке должно быть.
Пока я наводила марафет, женщина суетилась возле стола, выставляя хлеб, варенье, блинчики, чай.
- Ой, нет, спасибо. – увидев ее приготовления запротестовала я, - По утрам только кофе, больше ничего в рот не лезет.
- Так ведь вечер уже, ужинать скоро. – ответила она.
- Я же только проснулась, - замахала я руками, пытаясь улыбкой и веселым тоном, смягчить отказ. Вдруг обижу. – Для меня еще утро.
- Кофе, так кофе, - пожала плечами Лия. – Сейчас сварю.
Сварю в прямом смысле, как я поняла. Женщина достала турку, открыла газовый баллон и запалила конфорку допотопной плиты. Это пока единственная дань цивилизации, виденная мной, если умывальник не считать. Он явно старше плиты, лет эдак на пятьдесят. Лия вытащила пакетик с кофейными зернами, и принялась растирать их в ступе. Я в изумлении наблюдала за ее действиями, пока не осознала, что преступаю все правила приличия. И кто тут из нас деревенщина?!
- Хм, - прокашлялась я, - Вы тут все время живете?
- Нет, - не отрываясь от своего занятия, ответила женщина. – Только в теплое время года. На зиму в Кировский уезжаем, у нас там дом. – она рассмеялась. – Добротный не то, что здесь. – похоже лицо у меня говорящее. – Только мне здесь больше нравится. Люблю тишину и природу, никем не тронутую. Хорошо тут, спокойно, когда браконьеров по близости нет. – Я ждала свой кофе, и кивала. – Коля ради меня смотрителем устроился, разрешение на домик получил. – Коля это наверно Нуванна переименованный. – Как только вода сходит, мы сюда, и до поздней осени.
- Где мы? – вставила я.
- На Большом Сетном .
- В заповеднике? – я округлила глаза. Вот уж не думала, что меня в астраханский заповедник занесет.
- Да. – Лия поставила передо мной дымящуюся чашку. – Пей. – Я попробовала, и замурлыкала от удовольствия. Никакого сравнения с нескафе, в сто раз лучше.
- Очень вкусный. – похвалила я. Лия улыбнулась.
- Спасибо. Мальчики в деревню отправились за продуктами. У нас запасов мало, и на четверых надолго не хватит. Вот они и поехали пополнить. Думаю, скоро должны возвратиться. Еще как утром уплыли.
- А-а-а, - протянула я. Расстроилась, привыкла уже, что Саша всегда рядом.
- Коля сказал, что вы пока у нас погостите, - тем временем продолжала Лия. – Ты тут поаккуратнее. Топи везде. Оглянуться не успеешь, а уже в воде по колено.
- А с Сашей вы давно знакомы? – женщина нахмурилась.
- Ты это про Шеону? – я кивнула. – Саша, - она словно попробовала имя на вкус, - Саша, так-то лучше, говорила же Коле, что Шеона – это не по-нашему, не по-русски. – и улыбнулась. – Я нет, не знакома почти. Это Коля его знает. Давно еще с его отцом дружил. Тот приезжал к нам лет двадцать назад. Тоже Шеоной назывался. Да и похожи они, прям одно лицо. Думаю, родственники они моего Николая, хоть он и не говорил никогда. – Она всплеснула руками, - Что ж это я, ты наверно и сама все знаешь. – Я покивала в знак согласия, а сама в конец запуталась. Отец приезжал? Двадцать лет как? Не может такого быть. Сашиному отцу, по моим прикидкам, лет шестьсот где-то. Да и не изменился бы он ни капельки с тех пор как в возраст говорящей крови вошел. Они же там не стареют, вплоть до зова. Или путаю что?
- Точно родственники. Я Колю то молодого сразу вспомнила, как на Сашу твоего посмотрела. Такой же красивый был. – восторженно сказала Лия, сразу видно, любила мужа. – Как увидела его впервой, так и влюбилась без памяти. – Я задумалась, выплыл разговор на тропинке. Как он там спросил: примешь нас, брат? Могут ли они и правда братьями оказаться? – А он у меня молодец, не побоялся беспамятную девку, в жены взять. Я же, как в Кировский пришла, не помнила ничего. Благо, люди добрые оказались, накормили, напоили, в дом взяли. Без них пропала бы. – голос рассказчицы задрожал от воспоминаний. Я уж подумала, что сейчас успокаивать придется, а с сочувствием у меня не очень, никогда нужных слов не могла найти, когда с улицы раздались голоса.
- Возвращаются! – обрадовалась Лия, печаль ее мгновенно улетучилась. – Идем помогать, сумок то много пади. – Мы вдвоем вывалились на крыльцо.
Посмотрев на мужчин, я опять поразилась их сходству. Точно братья, надо Сашу расспросить поподробнее. Коля как Лию увидел, засиял весь, я даже позавидовала. Вот как мужчина должен смотреть на свою женщину, словно и минуты без нее не может. Лия отвечала тем же. На глазах похорошела, и я представила ее молодой девушкой, черноволосой, голубоглазой, загляденье.
- Давай сюда, набрали. – Она поспешила к мужчинам. – До осени хватит. – И правда, у каждого по две огромных сумки в руках, и рюкзаки за плечами.
- В лодке еще осталось, - рассмеялся Коля, - сейчас принесем. – Они сгрузили баулы на крыльцо, и отправились обратно.
- Постойте, я с вами. – заторопилась я. – Пройтись хочу.
- Лучше Лие помоги разобрать все и на стол накрыть, мы проголодались, - ответил Саша. Я тут же надулась, а он усмехнулся. – После ужина прогуляемся, обещаю. – Пришлось согласиться.
- С чего начнем? – повернулась к хозяйке, которая лукаво так на меня посматривала, подбоченясь. Я засмущалась, схватила ближайший рюкзак, и поволокла его в дом. Какая мне разница, что там она себе напридумает?
Мы разобрали и рассортировали покупки. В большинстве своем это были овощи, крупы и великое множество консервов разных видов. Нашелся также кусок мяса, свинины, кажется, я на вид не очень разбираюсь.
- Сегодня у нас праздничный стол будет. – сказала Лия, вручая мне нож, и усаживая за чистку. – Сейчас отбивные сделаем. Картошки нажарим. Холодильника то у нас нет. Вот, мясо редко и бывает, хранить негде.
- Почему нет? – поинтересовалась я, воюя с тесаком, притаившимся под скромным названием ножик.
- Так света же нет. Коля хлопочет о генераторе, но пока не разрешают. Экологию, говорят, портит.
- Понятно.
- Да и не страшно это. – продолжала хозяйка, - Без света даже лучше. Вот поглядишь, какое тут небо по ночам, и забудешь про свет. В городе такого не увидишь. Звезд столько, не сосчитать. – я и не сомневалась. Из окна моей квартиры, всего-то несколько видно. – А генератор поставишь, гудеть все время будет под ухом. Без него лучше. – то ли она на самом деле так считала, то ли себя уговаривала, я не разобралась.
- Готово, - я поставила на стол тазик с картофелем. – Что дальше?
- Салат нарежь, вон миска стоит, - махнула рукой Лия. – все мытое. – Я принялась за помидоры с огурцами. По кухне витал аромат жареного мяса, у меня даже слюнки потекли.
- Вкусно пахнет.
- А то. Коля говорит, что лучше моих отбивных на всем белом свете нет. – Судя по запаху, я была склонна согласиться.
За ужином мужчины беспечно переговаривались. Коля рассказывал о том, как они живут, об охоте за браконьерами, о доме в Кировском, который он отстроил за последние три с лишним года. В гости зазывал. Саша отшучивался, но заглянуть все-таки обещал, когда с делами закончит. Меня тоже звали, и я смущенно кивала, соглашаясь.
Сегодня имя мое было Лина, видимо из-за хозяйки, решила я, чтобы в подробности не вдаваться, вот мужчины и сговорились. Правда Саша иногда плоховал, и нет-нет, а переходил на Лаари. Пришлось объяснять, что там, откуда он родом, так ласково называют женщин. Мне показалось неубедительным, но Лия поверила.
Я наблюдала за всем этим, и на меня накатывало чувство умиления, пусть и приправленное печалью. Такой должна была быть и моя семья. Мама, папа за семейным столом, смеются и болтают ни о чем. Нас с братьями заставляют ложками работать. Я всегда хотела братьев, не знаю уж почему, может защитника не хватало. И мы жуем, кто быстрее, а то на улицу не выпустят. Я впервые видела другую реальность, не детдомовскую, где в столовой сидят сотни детей, по восемь за столом, а между ними ходят строгие воспитатели, следя, чтобы старшие не отнимали кусок у младших. Да, что теперь об этом. Прошлое не изменить.
Закончив с едой, мы убрали со стола. Лия мыла посуду, я вытирала. Мужчины под ногами крутились, все с помощью приставали, пока хозяйка не прикрикнула на них, и не выставила на улицу. Я от души посмеялась, уж больно комично уворачивались они от мокрой тряпки.
Когда все было вычищено, Саша позвал меня пройтись, и я с радостью согласилась. После длительного лежания в кровати все мышцы затекли, и требовали разминки. Ничего хитрого мы в потемках придумывать не стали, потом, при свете дня можно будет оглядеться, а пошли по тропинке. Добравшись до деревянного причала, почти полностью утонувшего в осоке, остановилась.
- Давай, посидим здесь. – предложила я. Саша кивнул, вытащил из пришвартованной лодки одеяло, и расстелил на досках. Я уселась, свесив ноги. – Тут так тихо.
- Да.
- Мне непривычно, а тебе?
- У нас нет машин, самолетов, всех ваших технологий, так что, да, мне привычно. – улыбнулся он.
- Вот как. – Я до сих пор не представляла, какой он, его мир. Если он хоть отдаленно напоминает это место, мне могло понравиться. Вот только, надолго ли? Ответа не было, да и сейчас меня больше интересовало другое. – Расскажи мне про Колю? Он, правда, твой брат?
- Мы близнецы.
- А, - протянула я, - Вы похожи.
- Да.
- Как он здесь оказался?
- Отправился за Амаес.
- Так он из ссыльных? – удивилась я.
- Нет. Амаес сослали за грань. А Нуванна записался в поисковый отряд, хранители времени всегда ценились, ведь только с их помощью можно пересечь черту между мирами, и в следующий открытый день, перешел на землю. Вот только назад уже не вернулся. Остался с Лией, они были связаны там, раньше. – мне многое стало понятно, в том числе и рассказ Лии про «беспамятную девку». Ей просто стерли воспоминания и выбросили из привычного мира. Бедная.
- За что ее?
- Лия из Лумен. Ей не простили любовь к брату.
- Как печально. – Я задрожала, не от слов, от холода. Ночи здесь были гораздо прохладнее, чем в городе. Видимо из-за близости моря.
- Ты замерзла. – Саша передвинулся, сел позади, и облокотил меня на грудь, так что я потерялась в его сильных руках. Кожа начала мерцать, и я попыталась отодвинуться.
- Увидят. – но, он только крепче прижал к себе.
- Во-первых - здесь никого нет, во–вторых - обычному человеку свечение не заметно. – прошептал он где-то над макушкой.
- Ах, вот как! – возмутилась я. – Что ж ты в городе меня мучил? Не подходи, не трогай!
- Не из-за того что увидят, из-за трансляции. А там было от кого прятаться. – усмехнулся он. – Ты же настырная, опасности не признаешь. – Я посопела немного, и успокоилась, что толку беситься, если он прав. Страхом меня не остановить.
- Мог бы и сказать. – не удержалась. Мы посмеялись. – Почему сейчас можно, что изменилось?
- Во время броска, я научился поглощать твою энергию. Только не надо ничего трансформировать и выращивать, хорошо?
- Хорошо, - согласилась я, - И что же, Колю не искали, когда он не вернулся?
- Я искал, и нашел. Мы чувствуем друг друга. В день летнего солнцестояния, через круг как он пропал, я отправился на землю. Несколько месяцем мучился, ниточку ощущал, но пройти по ней не мог. Нуванна не давал, боялся, что я уговаривать вернуться буду. – он глубоко вздохнул. – Я и хотел, вот только как увидел их вместе, не смог. Брат был счастлив, а Амаес, хоть и не помнила ничего, все же любила. Поэтому решил не вмешиваться. Погостил у них, и ушел. Потом еще несколько раз наезжал, но уже не надолго, занят был твоими поисками. Если б знал тогда, что ты сама позовешь…
- Тяжело, наверно, смотреть, как быстро стареет твой брат? – Саша пожал плечами.
- Я был готов к этому.
- Что имел в виду Николай, тогда в первый вечер, когда сказал, что Амаес была права?
- Она всегда считала, что избранник – это женщина.
- Почему?
- Говорила, что мужчина не способен на бескорыстные поступки. – Он грустно усмехнулся, - Чтобы она сейчас сказала, если б знала и помнила.
Я откинула голову ему на плечо, и стала смотреть в небо. Миллионы звезд поглядывали на нас свысока. Жемчужно светился млечный путь, приглашая прогуляться в неведомые миры. Я не сильна в астрономии, а потому просто любовалась, не пытаясь искать знакомых созвездий. Еще один вопрос пришел на ум.
- А с кем ты тогда по телефону разговаривал, перед отъездом. У них же здесь нет?
- Любопытная, - подколол он, - О лодке договаривался.
Мне было хорошо и уютно в кольце Сашиных рук, согретой теплом его тела. Я, почти физически ощущала, как проскакивают между нами тени, переливаясь из одного в другого, распространяя по телу сладостную дрожь.
- Саша, - позвала я, вдруг осознав, что стадию друзей мы почти переросли, если таковая и была.
- Что, Лаари? - его дыхание щекотало мне щеку.
- Мы…, - я запнулась, не зная, что сказать, как выразить то, что чувствую.
- Ш-ш-ш, - он погладил мне лоб, убирая волосы за ухо, - Не говори ничего. Я знаю.
Теплые, нежные губы припали к пульсирующей жилке на шее, и мой мир взорвался. Миллионы частей, бывшие раньше плотью, разлетелись во все стороны. Наше дыхание смешалось в одно.
- Моя.
_________________

Хм... кажется мне требуется очередной пинок под зад.
Мысли в кучу ((((
_________________

 » Глава 7. (начало)

Я жила как в сказке. Квартира, работа, ничто не имело значения. Все это было до. До того как Саша вошел в мою жизнь, до того как я вновь стала чувствовать себя счастливой, до того как поняла кем являюсь.
За три с половиной месяца, мы облазили весь остров, выявили все проходимые и непроходимые места. Изборозди дельту во всех направлениях, не раз побывали в открытом море. Наконец, сбылась моя мечта, и я увидела лотос, не на картинке, а живой. Не зря во многих религиях он священен. Более совершенной красоты никогда не встречала.

Еще, я научилась жить вдали от цивилизации, без телевизора, телефона, кондиционера, горячей воды, и поняла, что совсем не они являются предметами первой необходимости, как многие думают. А человеческое тепло, понимание, дружба, и конечно, любовь. Без любви жизнь сера. А я любила, любила всей душой, всем сердцем, каждой клеточкой своего тела, и сияла как солнце, просто от того, что он рядом.
В второй половине октября, когда наступили первые заморозки и на землю стали опускаться туманы, нам пришлось покинуть мой сказочный остров, и переехать в Кировский. Я грустила, расставаясь с ним. Почему-то казалось, что такого беззаботного, наполненного радостью и смехом времени, у нас больше не будет.

В Кировском дом добротный, права была Лия. Я бы даже сказала – основательный. Все своим видом он с гордостью заявлял: я на века построен. Большой, кирпичный, с верандой, обтянутой противомоскитной сеткой. В такой, летом хорошо посидеть, особенно астраханским, когда мошка да комары вьются рядом, а укусить не могут. Чуть позади на дворе, примостилась баня. У меня даже глаза заблестели, так попариться захотелось.
Тем же вечером я получила желаемое. Мужчины натопи баню, и отправили нас первой очередью. Банька была маленькая, состояла из двух клетей. Первая использовалась под раздевалку. Во второй, с почерневшими от копоти и гари стенами, был очаг с каменкой и огромный дымящийся котел. Мы только вошли, Лия сразу заохала.

- Вот, бездельники, отдушину забыли открыть. Уморить нас хотят. – Я понятия не имела что это такое, но дышать определенно было не чем. Да и не была я никогда в настоящей русской бане. Только в общественной городской, куда нас под присмотром Громилки отправляли два раза в месяц на дезинфекцию. А там везде кафель, бетонные столы, металлические тазики и целое море хозяйственного мыла, которое жжет глаза, и воняет.
Лия залезла на лавку, вытащила какую-то заслонку под потолком и приоткрыла дверь. Минут через пять полегчало, глаза перестало резать и от воздуха, хоть он и оставался горячим, уже не так першило в горле.
Намылись от души. Словно новым человеком вышла. Мы как раз через двор бежали, закутанные с ног до головы, чтобы осенним ветром не продуло, когда завыла собака. Я вздрогнула и остановилась.
- Не пугайся, - попыталась успокоить меня Лия, - Это Шарик соседский. Он уж год так, как в полнолуние затянет, так до последней четверти воет. Прошлой зимой хозяина похоронили, так и завыл. Скучат наверно. – К этому вою один за другим стали присоединяться еще голоса. – Ах, он заводила, опять всех псов поднял. – сказала женщина и потащила меня за собой, - Не стой, простынешь. – Я пошла, но в душе зародился страх. Мне еще в детстве внушили, что не к добру это, когда собаки воют. Не к добру.

Двадцать шестого ноября я проснулась от грохота кастрюль. Утро еще только занималось, а Лия уже возилась на кухне, в чане подходило тесто для пирогов, на плите тушилась мясная начинка.
- Ты чего это сегодня так рано? – спросила я, усаживаясь за стол.
- Так ведь дел много, - удивилась она. – Наготовить надо на два дня, прибраться. Пироги, вот, хочу испечь, мужчин напоследок побаловать. – Я вопросительно приподняла бровь, с чего это мол. – Четыредесятница на носу. Завтра в Караульное в церковь, к батюшке, причаститься, исповедаться перед постом, так что некогда будет делами заниматься. – она пожала плечами, - Все сегодня.
Внутри я поразилась, надо же, Лия верующая, но вида не подала.
- Если ты меня своим коронным кофе угостишь, то я согласна на подсобные работы. – Мы рассмеялись.
- А то, конечно. Мне еще пара рук не помешает.

Когда вторая партия пирогов отправилась в духовку, а тушеная курица остывала на разделочной доске, Лия отправилась за консервированными яблоками. У нас осталось немного теста на шарлотку. Я оттирала налипшую на клеенку муку, а потому не сразу обратила внимание на шум. Только звук разбившегося стекла, заставил меня бросить тряпку и поспешить на звон. И тут Лия закричала.
Я, сломя голову, влетела в кладовку, и заглянула в погреб. Она лежала на полу, и тихо стонала.
- Саша, - взвизгнула я, уже спускаясь по лестнице. Рука женщины была вывернута под неестественным углом, из горла торчал осколок от банки с закаткой. Лия через раз закашливалась кровью, при каждом вздохе из груди вырывался клокочущий звук.
- Потерпи, потерпи, - шептала я сквозь слезы. – Все будет хорошо. – С каждой секундой ее дыхание становилось слабее, а по телу все чаще пробегали судороги. На моих глазах жизнь покидала тело.
- Лина, что случилось.... – Саша не договорил. Я подняла заплаканные глаза.
- Помоги. – Увидев его, я поняла, что должна сделать. Трясущейся рукой, выдернув клин, я зажала порез ладонями. Сосредоточилась, и отправила энергию в рану, сращивая ткани и восстанавливая кровообращение. Где-то наверху раздался надрывный крик Николая, а спустившийся Саша обнял меня за плечи. Но все это было далеко, я видела только лицо женщины перед собой.
_________________

- Все, Лаари, хватит. – Саша пытался оторвать меня от тела Лии, но я отбивалась, захлебываясь слезами. – Прекрати. С ней все хорошо. – я не слышала, наступил посттравматический шок. Билась в молчаливой истерике.
- Лина! – чувствовала, что он трясет меня за плечи, но остановиться не могла. В горле стоял ком, хотелось кричать, но не могла выдавить не звука. Как ему удалось поднять меня по лестнице, не помню. Знаю только, что пила воду, давясь, глотала. Пока рыдания не перешли в икоту.
Вой сирены, и беготня санитаров по дому прошли мимо меня. Я все воспринимала сквозь багровую пелену, застилающую глаза. Мозг не хотел успокаиваться, постоянно возвращая мне картинку покореженного тела из погреба.
- Тихо, Лаари. Все хорошо. – Саша гладил меня по голове, и укачивал на коленях, как ребенка. – Тихо, милая. Все прошло. Лия поправиться. – так хотелось поверить, но вся эта кровь, еще стояла перед глазами.
Я смогла взять себя в руки только когда разглядела приближающегося Николая. Он был бледен, но улыбался. Во мне проснулась надежда.
- Как она? – попыталась спросить я, но Коля прижал палец к губам, призывая к молчанию. Затем встал передо мной на колени и, прижав к груди, сложенные вместе ладони, торжественно провозгласил.
- Моя кровь принадлежит тебе, Шалар. – он коснулся лбом пола, - мой дух принадлежит тебе, Лаари, - еще один поклон. Я не могла пошевелиться, интуитивно понимая, что то, что сейчас происходит, очень важно. – Моя сущность принадлежит тебе, избранница. – Коля поцеловал мне ладони. И словно принимая клятву, от прикосновения его губ кожа вспыхнула. Только в этот раз сияние не стало распространяться по моему телу, оно перекинулось на мужчину, осветило руки исчезло под свитером, для того чтобы показаться на шее и лице. Это было не так как со мной. Его не обхватывали тени, скорее наоборот, свет изгонял их.
- Я принимаю твою кровь, Нуванна. – откуда взялись слова не знаю, они, словно, выплыли изнутри, вместе со свечением. – Я принимаю твой дух, Хранитель времени. – я скрести пальцы на склоненной голове. - Твоя сущность принадлежит мне, воин престола. – свет вспыхнул ослепительным сиянием, и в меня потоком хлынули, вырвавшиеся из мужчины тени.

Моих сил оказалось недостаточно, чтобы в одно мгновенье поставить Лию на ноги, но она быстро поправлялась, во всяком случае, физически. Через неделю ее выписали из больницы, с гипсом на правой руке и корсетом на ребрах, но вполне способную передвигаться самостоятельно. Мы с Сашей пытались устроить радостную встречу с шариками, и посиделками за чаем. Торт купили, но женщина от всего отказалась.
Мы - то ничего, а вот Николай расстроился. С этого дня он все время ходил хмурый, только в присутствии Лии улыбка появлялась на его лице, но глаз не затрагивала. Да и ее как подменили. Больше не было улыбчивой и общительной женщины. Она замкнулась, отвечала только на прямые вопросы, иногда и их не слышала, или не реагировала. Часто замирала на месте, смотря куда-то вдаль, сквозь предметы и стены. В такие моменты Коля места себе не находил. Ходил вокруг нее, но позвать, не решался, ждал, когда сама вернется.

С каждым днем атмосфера в доме накалялась. Я волновалась из-за Лии, Саша плюс ко всему переживал о последствиях. Услышали ли нас, почувствовали? И двадцать первое декабря неотвратимо приближалось.
Об этом я старалась не вспоминать. После незапланированного лечения и обряда принятия клятвы, я сутки провалялась в постели. Меня даже кормить приходилось с ложечки, сил совсем не было. Саша говорил, что это земля меня ослабляет, но я сомневалась, и боялась того, какой я стану там, в его мире.
За пять дней до перехода нервы были на пределе. Я вертелась в кровати и сон не шел. Саши не было рядом, и мне не хватало его успокаивающего присутствия. Прекратив бороться с собой, я отправилась на поиски. Мужчины сидели за столом и тихо разговаривали при свете лампы.
- Она знает? – слова Николая.
Саша уронил голову на руки и ответа я не услышала. Хотела вернуться в комнату, но продолжение, заставило меня замереть. – Ты должен ей сказать, Шеона. Лаари имеет право знать. Это должен быть ее выбор. – Сердце гулко забилось в груди.
- Я не могу, правда, не могу. Я пытался, но… - Саша говорил глухо, с болью. Потом перешел на воинственный, упрямый тон. – Я не дам ее в обиду, никому, ты понимаешь? – Кого он убеждал? Себя или Колю? Я продолжала слушать. – Я ее спрячу, пока силы не пробудятся полностью, и она научится управлять ими. Тогда мы справимся, вот увидишь! Они не смогут принести ее в жертву. Я не позволю, не позволю. – его голос сорвался.
- Ты ее любишь. – Коля не спрашивал, констатировал, а я уходила, вытирая слезы. Для меня уже все решено.

Ночью мне приснился сон. Я пробиралась сквозь болото. Вокруг стелился туман, льнул ко мне. С каждым шагом все больше грязи налипало на ноги, и следующий давался с большим трудом, чем предыдущий. Но я упорно продвигалась вперед. Что-то звало меня, ждало за этим болотом. Что-то очень важное. Но туман становился все плотнее и плотнее, пока не превратился в непроглядный черный мрак, а из него ко мне тянулись полосы света. Хватали за руки, ноги, отрывали куски плоти, раз за разом. Я кричала, но продолжала идти, потому что знала, если я не дойду, то не выживу.

Не знаю, что это должно было значить. Может так мое сознание оформило бессознательные страхи. Это не важно. Кошмары сняться всем, и я не исключение. Нужно было занять себя чем-то, и я принялась складывать вещи, хоть Саша и говорил, что с собой мы ничего не возьмем, не оставлять же их разбросанными по дому. Я методично обходила комнату за комнатой, проверяя, не забыла ли где чего, когда в дверь постучали. Лия, до этого момента задумчиво смотревшая в окно на то, как снежинки, кружась, опускаются на землю, пошла открывать. Я остановилась, гладя ей вслед. Женщина шла неуверенно, словно кукла, покачиваясь из стороны в сторону, тяжело ступая. Ее рука легла на ручку двери, и она оглянулась. На мгновенье взгляд стал осознанным, таким как прежде, с улыбкой и веселыми искорками. Он на секунду задержался на каждом из нас по очереди. На мне, с зажатой в руке кофтой, на Николае – плетущем корзину, на Саше – вырезающем что-то из дерева.
- Коля, - выдохнула она и рванула дверь на себя.
Дальше все происходило одновременно. С криком, Лия, Коля бросился к двери, подхватить оседающую на пол жену. Саша уже был возле меня. Впечатав в стену, закрывал собой. А я, прикрыв глаза, начала пробуждать энергию.
Оттолкнув от себя мужчину, распростерла руки в сторону, концентрируясь на нападающих. Один в дверях, возле Николая, склонившегося над Лией, второй справа у окна, еще один пробирается по комнате позади меня. Двое на улице. Для моей сущности они выглядели как черные сгустки, в отличие ослепительно пылающий друзей. Наверно, я начала светиться, потому что Саша кричал и пытался ухватить меня за руки. Но я его не подпускала, огородив пространство вокруг стеной силы. Внутри меня стал зарождаться вибрирующий звук, как тогда на улице, когда я позвала его. Он все нарастал, нарастал, набирая оглушительную высоту. Казалось, что еще немного, и меня разорвет на части. Затем, достигнув последней критической ноты, он будто взорвался, и мое тело вместе с ним. Открыв глаза, я поняла, что создана не для спасения, а для разрушения и смерти.
Хомисиды находились там же, где я их видела внутренним зрением. От них остались высохшие оболочки. Я выжала из них все. Саша бился в конвульсиях у меня в ногах. Николай страдал рядом с неподвижным телом жены. Я стояла и смотрела на дело своих рук, и во мне разливалось опустошение, но не физическое, как раньше, а духовное.
Рухнула на колени и подползла к Саше. Прижав к себе, отдала часть силы, пульсирующей во мне, часть силы украденной у других. Странно, я не плакала. Глаза покалывало, а слез не было, словно свет выжег из меня эту способность. Саша перестал содрогаться, и я, оставив его приходить в себя, направилась к Коле. Вернула его, но Лие помочь уже не могла. Из груди торчала рукоятка кинжала, лезвие полностью ушло в плоть. Она не дышала.
_________________

АААА!!! Солнце, спасибо большущие за продки!!!! Держи, цветули

События все развиваются и развиваются!!!!
местами правда грустно , но интересно

Угадай, чего я жду?
_________________

Спасибки огромное!!!



Надо подумать)))
_________________

 » Глава 8.

В детском доме у меня была подружка. Звали ее Наташа. Она поступила к нам перед самым Новым годом. Мы как раз наряжали елку в главном зале, и дрались между собой за то, кто будет крепить на макушку звезду. Детей много, а звезда одна, как это всегда бывает. В зал вошла воспитательница, и привела с собой девочку. Испуганную маленькую девочку, прижимающую к груди потрепанного чебурашку. Увидев всех нас, галдящих, раздающих друг другу тумаки, она прижалась к ноге женщины и заплакала, тихонько повторяя.
- Где мама? Я хочу к моей маме. – и мне стало интересно. У меня никогда не было одной мамы. Как и для всех остальных детей в интернате, для меня мамой становилась та женщина, которая заступала на смену, а эта девочка, жаждала свою собственную. Почему? Так, движимая любопытством, я пошла знакомиться.
Каждую ночь Наташка ревела в подушку, и к ней всегда приходила одна и та же нянечка, старая Валя. Она гладила Натку по голове, и успокаивала.
- Не плачь, мама не может больше быть рядом. Боженька забрал ее к себе, но она очень тебя любит и оберегает с небес.
Тогда я стала завидовать. Почему это ее мама с небес оберегает, а меня нет. Днем я смотрела в небо и пыталась найти там Наташкину маму. Однажды, мальчишки из старшей группы загнали Наташку в угол, и стали отнимать игрушку, которую она везде таскала с собой. Та плакала, но чебурашку не отдавала. Тогда чтобы помочь, я ворвалась в толпу, и закричала.
- Не трогайте ее, вас ее мама накажет, она за Наташкой с небес смотрит.
А те только рассмеялись.
- Умерла ее мама. Нет ее больше. И боженьки никакого нет. – так я первый раз столкнулась с понятием о смерти.

Проводы состоялись, как принято, на третий день. Я никогда не присутствовала на похоронах. Как то миновало. Не было престарелых родственников. В этом, наверно, заключается единственная прелесть сиротства. Ты не ждешь смерти, не боишься потерять кого-то любимого, в силу чего совершенно о ней не задумываешься. Для меня, конец жизни, всегда был понятием абстрактным. Да, это должно случиться, но очень не скоро.
Потому, столкнувшись с кончиной близкого, я пребывала в состоянии прострации. Вроде бы со мной что-то происходит, а в то же время и не со мной. Смотрела на все как бы со стороны.
По дому ходили люди, много незнакомых людей. Некоторые – хлюпая носом, утирали слезы, другие грустно смотрели по сторонам, третьи - пряча глаза, о чем-то шушукались, но ко мне это отношения не имело.
Я смутно помнила, как на выносе шла за гробом, как стояла в церкви на отпевании, как кидала пригоршню земли на крышку, так как сама с Лией еще не попрощалась. Понимание, что никогда больше не увижу этого человека, не наступило.
А еще я винила себя. В голове крутилось множество если, которые постоянно сменяя друг друга, все ближе подбирались к истоку моего бытия, и еще дальше до вероятностей. Если бы мои родители не встретились, или еще глубже, если бы моего пра-пра-пра-кого-то не отправили за грань. Таким макаром, можно и до сотворения мира добраться. Все это бессмысленно, и в целом я понимала.
Коля, как ни странно, держался молодцом, лучше, чем я. Все делал сам. И в Караульное съездил, договорился с иереем об отпевании, и на кладбище сходил на счет места, и автобус для похорон нашел. С соседками условился про поминки, кто на стол поможет накрыть, кто обмывать будет. Оно может и лучше, так ему времени на раздумья не оставалось.
Саша разрывался между мной и братом. Я видела, как тому тяжело, и старалась сделать так, чтобы не быть одной. Тогда он охотнее оставлял меня, и отдавал всю свою поддержку Николаю.
Когда поминальная трапеза закончилась, и последний человек покинул дом, мы собрались на кухне за столом. Коля принес траурную фотографию и поставил на подоконник, смотреть на нас.
- Почему ты не забрал ее домой? – спросил Саша. – Почему оставил лежать здесь?
- Это и есть ее дом, - вздохнул Коля. – Другого, она не знала.
- Все же…
- Нет, мы это уже обсуждали, - обрубил Николай. – Она любила этот мир, любила этого Бога, любила эту землю. И я хочу, чтобы вокруг Лии, было то, что ей нравилось, а не мифическая родина, которая предала ее, отняла воспоминания, а под конец и саму жизнь.
- Прости.
- Ничего, я знаю, что тебе не понять. Ты не жил, так как мы. – Мужчина поднялся и подошел ко мне. – Не кори себя Лаари. Это не твоя вина. – он похлопал меня по плечу. – Просто ее время пришло, еще тогда на лестнице. И тебя не должно было быть рядом. Ее время пришло раньше, чем хотелось бы, вот и все. – и он оставил нас одних.
_________________

Маняка, спасибо за продку!!!!

Так грустно...
_________________

Maniaka , беру свои слова обратно. Щас на третьей главе сижу.



будешь тут не мямлить, когда кубики пресса тебе лично кофе варят
Пошла дальше читать.

П.с. По ходу дела. А визуализация персонажей есть? Смуглых, с белыми волосами и серебром глаз...
П.п.с Maniaka , и зря я спрашивала у тебя про родных Лины - она же детдомовская. По прочтении выложенных глав многое встало на свои места.


Немножко напрягли термины из мира Саши. Может, правда, картинки могли бы помочь... Чуть-чуть подзапуталась в обустройстве Сашиного мира. Наверняка потом станет яснее, когда Ш+С попадут в его мир. Они ведь попадут? Все ведь только начинается, правда?
И знаешь, хорошо написано, душевно так. А про отношения Николая и Лии - я даже прослезилась, чес слово.

Грусть даже накатила, жалко их стало обоих.
Так что глубочайше извиняюсь перед автором. Maniaka, сорри, плиз.
_________________

Бяка! Радо вновь тебя видеть!

С этим возникли проблемы. Не могу найти и все тут.

Все только начинается. Надеюсь, продолжение не разочарует.



Не грусти, Машуля.
_________________

 » Глава 8. (окончание)

- Как же он теперь? – спросила я.
- Не знаю. – Саша пожал плечами. – В моем мире, он бы ушел за ней.
- Он же не покончит с собой? – охнула я.
- Нет, что ты. Убивать себя не принято. – удивился мужчина, и добавил. – Это в нашем мире, а в этом не знаю.
- Разве исход за любимым, не то же самое самоубийство? – возразила я.
- Нет, конечно нет. Исход это не смерть, это возрождение. Это новая, другая жизнь. Жизнь в памяти.
Я не понимала. Для меня жизнь определялась наличием материальной оболочки, с которой ты себя отождествляешь. Даже если предположить, что возможно существование чистого разума, без тела, разума самодостаточного, самосознающего, обладающего индивидуальностью, на кой черт ему понадобиться смертная оболочка, ограничивающая выражение во всех отношениях. Тело надо кормить, поить, оно болеет, стареет и вообще требует к себе очень много внимания.
- Разве жить в памяти, значит здесь и сейчас? Разве ты сможешь придумать или сделать, что-то новое, что-то чего никогда не было? – память состояние консервации на мой взгляд. Как кильку в банку засунули, она вроде и есть, и нет.
- Ты не понимаешь.
- Не понимаю. – согласилась я, - Объясни!
- Исход – это продолжение жизни. Пусть не в этом месте и времени, пусть не сейчас. Скорее ты существуешь везде сразу. А часть тебя возродиться в ком-то другом, когда придет время, возродиться кусочком твоей крови, твоей сущности. – Да, Саша умел запутывать. Или это мне, еще не причастной к их культуре, все кажется таким сложным.

Мы замолчали. Что тут можно сказать? Принимать решение за другого человека неправильно, даже если вы не согласны с его выбором. Вот, что хорошего принес мой собственный, я спасла Лию тогда в погребе, но для кого? Для нее или для себя? Сейчас склонна думать, что для себя. Хотя и это тоже неправильно, имея возможность помочь, разве можно поступить по-другому?
Опять вопросы, вся жизнь – сплошные вопросы. Когда то в детстве, один мой друг шести лет, серьезно так сказал, посмотрев на стадо буренок. «Эх, если бы я был коровой!» И сейчас я, наконец, его поняла. Быть коровой, это так просто, с нашей человеческой точки зрения. Жуешь траву, даешь молоко, а все остальное тебе предоставляют, и загон от непогоды, и охапку сена с холодный зимний день, и воды напиться. И не поругает тебя никто за ошибки, и ужина не лишит. Эх, если бы я был коровой! Чем вам не мечта.
Так мы и сидели некоторое время, задумавшись о своем.

- Что будет потом, после перехода? – наконец, спросила я.
Самого перехода я не боялась, меня страшило будущее в целом. И больше всего, смогу ли остаться самой собой. Те способности, которые просыпались во мне, по большей части я воспринимала как нечто чуждое для себя, инородное. А если правильно оценивала ситуацию, то это только малая часть того, что скрыто внутри. Взять хотя бы сражение с хомисидами. Да и какое это сражение. Я лишила жизни несколько человек, причем, не прилагая особых усилий и не задумываясь. Просто контроль над ситуацией взяла какая-то часть меня, для которой размышления о справедливости или несправедливости суда над кем-то не имели значения. Она просто действовала и все. Последствия не играют роли. Хоть и основной ее задачей являлась защитить, я надеялась на это, все же убийство разве не перебор?
С другой стороны, как бы поступили они, закончись моя попытка неудачей? Точно не с миром отпустили бы. Быть реалисткой, значит согласиться, что в той ситуации выбор был простой, либо ты, либо тебя.

- Как мы будем там, я не понимаю? – насущный вопрос, что терзал меня долгое время. И не только, как мы там будем, но и как оно там вообще. Несмотря не все старания, в голове у меня не существовало четкой картины этого мира. Сложно, когда, хочешь не хочешь, а упираешься на знакомую реальность. А моя вселенная была техногенной, со всякими там радиоэлектронными приборами и вычислительной техникой, автотранспортом и т.д. Даже на острове, пусть мы жили максимально приближенно к природе, структуру действительности это не меняло. Сейчас же, мне предстояла полная смена мировоззрения. И это не укладывалось в голове.
Еще студентами, на лекции по философии, мы рассуждали о возможных путях развития мира, включая в свои построения различные допущения. Одним из них было наличие магии и нашем мире. Но даже в теории, преодолеть стереотипы мышления не удалось. Нас все также клонило к рыночным отношениям, только теперь индивид платил за желаемые блага не корпорации, а магу. В итоге ничего не изменилось.
- Что ты молчишь?
- Я пока не знаю, Лаари, пока не знаю. – Саша обнял меня. – Но ты не должна бояться. Я буду с тобой.
Я кивнула. Вот только бояться тут надо не мне, а меня.
_________________