Звезда турнира. Рыцарский роман (ИЛР)

Валерия, с почином!
Муза и легкого пера!
Я в читателях!
___________________________________

Валерия, с новым стартом! С нетерпением жду, когда можно будет почитать этот интересный роман.
12 век мой любимый
_________________

Привет, рада видеть в своей теме! Спасибо за пожелания, мы с музом активно работаем над романом

Привет! Надеюсь сегодня подредактировать и завтра выложить первую главу

Привет, очень рада видеть тебя в своей теме! Спасибо за пожелания!

 » Вместо пролога

Поэзия трубадуров прекрасна, эмоциональна и отлично передает чувства и реалии средневековья. Хочу вместо пролога поделиться стихотворением одного из известнейших трубадуров:

Бертран де Вентодорн.



Нет, не вернусь я, милые друзья,
В наш Вентадорн: она ко мне сурова.
Там ждал любви - и ждал напрасно я,
Мне не дождаться жребия иного!
Люблю ее - то вся вина моя,
И вот я изгнан в дальние края,
Лишенный прежних милостей и крова.

Как рыбку мчит игривая струя
К приманке злой - на смерть - со дна морского,
Так устремила и любовь меня
Туда, где гибель мне была готова.
Не уберег я сердце от огня,
И пламя жжет сильней день ото дня,
И не вернуть беспечного былого.

Но я любви не удивлюсь моей,-
Кто Донну знал, все для того понятно:
На целом свете не сыскать милей
Красавицы приветливой и статной.
Она добра, и нет ее нежней,-
Со мной одним она строга, пред ней
Робею, что-то бормоча невнятно.

Слуга и друг, в покорности своей
Я лишь гневил ее неоднократно
Своей любовью,- но любви цепей,
Покуда жив, я не отдам обратно!
Легко сказать: с другою преуспей,-
Но я чуждаюсь этаких затей.
Хоть можно все изобразить превратно.

Да, я любезен с каждою иной -
Готов отдать ей все, что пожелала,
И лишь любовь я посвятил одной,-
Все прочее так бесконечно мало.
Зачем же Донна так строга со мной?
Зачем меня услала с глаз долой?
Ах, ждать любви душа моя устала!

Я шлю в Прованс привет далекий мой,
В него вложил я и любви немало.
Считайте чудом щедрым дар такой:
Меня любовью жизнь не наделяла,
Лишь обольщала хитрою игрой,-
Овернец, правда, ласков был порой,
Очей Отрада тоже обласкала.

Очей Отрада! Случаи мой чудной,
Все чудеса - затмили вы собой,
Вы, чья краса столь чудно воссияла!

 » Часть 1. Ледяная звезда. Глава 1.

Вечер этого теплого весеннего дня запомнился Эдуару очень хорошо. Ничто не предвещало беды. Весь день он провел в седле, но усталости не чувствовал. Даже наоборот, чем ближе он подъезжал к Пуатье, тем большее воодушевление охватывало его. Конечно же и дорога была великолепна. Привыкший замечать все вокруг, Эдуар смотрел на цветущие деревья, вслушивался в пение птиц, окидывал взглядом юных и не очень женщин, встречавшихся ему на пути. А впереди его ждала слава. Он не сомневался в этом. Предчувствуя ее, или просто опьяненный пробуждением природы, самой дорогой, идущей вдоль неширокой реки, он прибывал в том состоянии, которое сам для себя определял, как влюбленность. Влюбленность в жизнь.

Его небольшой отряд следовал за ним весело переговариваясь, смеясь и напевая песни. Андрэ, его оруженосец, парнишка лет пятнадцати, смышленый и веселый, сын соседнего обедневшего сеньора, Жан, его слуга, и увязавшийся с ним странствующий менестрель по имени Жульен, который держал путь на тот же турнир, и решил, что с отрядом рыцаря ему будет в дороге намного безопаснее. Жульен целыми днями распевал песни, которые сочинял тут же в пути. Эдуар, любивший пение и стихосложение, но сам не способный ни к тому, ни к другому, с радостью принял его в свой отряд. К вечеру притомившись, Жульен замолчал, что-то сам себе нашептывая под нос, и Эдуару оставалось только наслаждаться видами заходящего солнца, золотым шаром спускавшегося за изящный изгиб реки и высокий холм на другом ее берегу.

Не будучи ни поэтом, как его старший брат, ни певцом, не умея ни рисовать картины, как его сестра Мари, недавно вышедшая замуж, ни красиво выражаться, как отец, будучи четвертым сыном графа де Гравье, Эдуар выбрал для себя искусство побед. С юности он интересовался оружием, сражениями и лошадьми, оставив старшему брату куртуазные романы. Он переезжал с турнира на турнир, изредка заезжая в родной замок, чтобы похвастаться перед отцом и братьями своими успехами. Он знал, что братья завидуют ему, тому, над которым смеялись все детство за его косноязычие, завидуют его свободе, его независимой жизни, без всяких условностей и зависимости от отца. Старшему и второму сыновьям граф строго настрого запрещал рисковать жизнью так же бездарно, как Эдуар, а третий брат давно ушел в монастырь, и теперь готовился стать аббатом.

Недавно Эдуару исполнилось двадцать три года. За его плечами было множество турниров, множество побед, множество коротких романов с прекрасными дамами, что присылали ему служанок с запиской, где указывали место, куда ему следовало прийти, либо сами являлись под покровом ночи в его синий с белым шатер. В такие ночи слугам его приходилось искать себе место для сна под открытым небом. Дамы оставляли о себе на память украшения или деньги, одаривая его часто сверх меры и шепча слова любви и восхищения.

Дамы были правы. Молодой и золотоволосый, с открытым чистым лицом, с большими голубыми глазами, высокий и широкий в плечах, победитель, любимец публики, умевший держать себя в любой ситуации, Эдаур являл собой лучший тип мужской красоты, а аура мужественности и множество побед придавали ему шарм в глазах поклонниц. Его ждали на каждом турнире, принимали наилучшим образом, и ожидали новых подвигов и побед. На его имя слетались, как мотельки, самые знатные семейства, поэтому устроить турнир и не пригласить Эдуара де Бризе было бы непростительной ошибкой. Большой турнир в Пуатье не был исключением.



Гостиница, в которой Эдуар планировал остановиться, показалась сразу за поворотом. Она стояла на склоне холма, будто вырастая из него, и несколько нижних этажей спускались к реке. В прошлый раз, когда граф де Пуатье устраивал турнир, Эдуар ночевал здесь перед началом события. Все же спать в кровати намного приятнее, чем на земле, поэтому последний день перед началом турнира Эдуар планировал хорошо выспаться. Каково же было его удивление, когда явившись на двор гостиницы уже в сумерках, он выяснил, что все комнаты заняты свитой графини де Шательро. Повсюду сновали юные девы с увитыми лентами косами, их служанки, пажи и рыцари из отряда сопровождения.

Имя графини было ему хорошо известно. Лет пять назад она овдовела, и стала одной из самых завидных невест в Пуату. Правда замуж графиня не спешила. Оставшись единственным опекуном своего малолетнего сына, юного графа де Шательро, она приняла бразды правления огромными поместьями в свои руки, и управляла ими на зависть многим господам. Турниры и прочие многолюдные сборища графиня не жаловала, чем и объяснялось то обстоятельство, что хорошо зная ее славу, молодой странствующий рыцарь Эдуар де Бризе никогда ее не видел.

На улице стремительно темнело, а Эдуар пытался уговорить хозяина пустить его хоть под крышу, но тот только разводил руками.

-Попросите госпожу графиню подвинуться, - наконец не выдержал Эдуар, - возможно, ее дамы и рыцари могут потесниться. Мне нужна всего одна комната, которую я готов разделить со своими слугами!

-Я..., - хозяин вдруг побледнел и непонятно с чего начал заикаться, - я... нет, господин, простите старика, я нннне пойду к графине.

Разозлившись, Эдуар готов был вспылить, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся.

На лестнице стояла молодая женщина. В сумраке он с трудом мог разглядеть ее лицо, заметил только, что волосы ее черны, как вороново крыло, а губы пухлые и красные, кровавой линией прочерченные на бледной коже. Синее дорожное платье струилось вниз идеально выверенными складками, золотой пояс, ниспадал ниже колен и сиял драгоценными камнями, говоря о богатстве и знатности той, что смела носить его. Во всей ее фигуре, стройной, но не худосочной, сквозило такое достоинство, что дама могла бы называться королевой. Она сделала шаг вниз, платье ее колыхнулось, и Эдуар сглотнул, восстанавливая сбившееся дыхание. Пока она спускалась, не спеша, плавно, словно лебедь по волнам, в голове его роилось множество совершенно не относящихся к делу мыслей, он пытался понять, таковой ли была королева Гиневра, когда король Артур впервые увидел ее. Потом он подумал, что у Гиневры волосы золотые, а госпожа де Шательро обладает волосами иссиня черными, а глаза у нее светлые, будто звезды на небе.

-Я слышала, вы упомянули мое имя, господин, - проговорила графиня и голос ее звучал тихо, как у человека, который привык, что его приказы исполняются с первого раза.

Эдуар смотрел на нее, как полный дурак, в голове было совершенно пусто, он забыл, что делает здесь, в этом месте, и просто пялился на нее во все глаза. Потом он вдруг вспомнил о манерах, привитых ему с пеленок, и низко склонился перед ней, надеясь привести за это время мысли и чувства в привычное состояние. Только сердце его билось, как бешенное, а мысли разбегались в разные стороны, дыхание перехватило, а в висках стучала кровь, как перед битвой.

Хозяин гостиницы начал быстро кланяться, пятиться, и что-то мямлить, и вскоре Эдуар понял, что остался с госпожой графиней наедине. Отовсюду доносились голоса, но здесь, в холле, они стояли один на один, и графиня смотрела на него совершенно спокойно, надменно и немного презрительно.

-Что вам угодно, господин рыцарь? - спросила она своим тихим низким голосом, от которого все волоски на его теле вдруг встали дыбом.

-Простите, что я не представлен вам, госпожа, - наконец-то воспитание взяло верх, он посмотрел на нее почти спокойно, и сумел даже сделать приличествующее выражение лица, - я - шевалье де Бризе.

-Мне знакомо ваше имя, - сказала она без всякого выражения. И протянула ему руку.

Эдуар опустился на одно колено, склонившись к ее руке, но не посмев ее коснуться более, чем двумя пальцами. Тем не менее, от этого прикосновения его кинуло в жар, он поспешил встать и отступить как можно дальше, насколько позволяли приличия.

Тут он пустился в пространные объяснения, что ему не хватило комнаты, и выглядело это смешно и глупо, слова вылетали у него из головы, а мысли скакали, как белки. Он казался себе провинившимся мальчишкой перед учителем, а она все так же смотрела на него не мигая своими светлыми глазами, опушенными черными длинными ресницами, и молчала.

-Я ничем не могу помочь вам, шевалье де Бризе, - наконец молвила она, - я приехала первой, и мои дамы и рыцари не могут освободить комнату для вас. Их слишком много.

Она развернулась, и не прощаясь поплыла к лестнице.

Эдуар задохнулся. Он не знал, что именно вызвало такую реакцию. Обычно он вел себя спокойно и сдержано, но это ее поведение, презрение в светлых глазах под тонкими бровями в разлет, вызвало настоящую бурю в его душе. Ни одна женщина не смела так говорить с ним, с одним из самых известных и популярных бойцов, Эдуаром де Бризе! Она не попрощалась, просто повернулась к нему спиной, будто он был каким-то мужиком! Он бросился за ней, когда она уже поднялась на второй этаж, буквально взлетел по лестнице, совсем не галантно схватил ее за руку и заставил обернутья. Светлые глаза снова смотрели на него не мигая. Графиня не испугалась, не удивилась, будто знала, что он невоспитанный мужлан и от него можно ждать чего угодно. В глазах ее плескалось презрение, теперь не скрываемое.

-Тогда я буду спать в вашей спальне! - вырвалось у него прежде, чем Эдуар в ужасе успел закрыть рот.

Теперь они смотрели друг на друга, и яркий румянец горел на щеках у обоих. Эдуар смутился, и готов был провалиться сквозь землю, а щеки красавицы вспыхнули алыми пятнами, а глаза загорелись настоящей ненавистью.

-Я прикажу выставить стражу, - сказала она холодно, отстраняясь, но не отступая, - и положу под подушку кинжал.

Она снова повернулась к нему спиной и пошла по темному коридору. Еще несколько шагов, и она скроется за дверью. Тут будто нечистая сила подкинула Эдуара. Оскорбленный, опозоренный и совершенно сбитый с толку, он одним прыжком догнал ее, схватил в объятия и накрыл поцелуем ее яркие красные уста, почувствовав, что по жилам разливается огонь, горящий на губах и в чреслах.

Теперь она сопротивлялась. С неожиданной для женщины силой, графиня де Шательро вывернулась из его рук, и оттолкнула его от себя.

-Вы ничтожество, - сказала она, прошла несколько шагов, отворила дверь, и зашла в комнату не обернувшись.

Эдуар остался стоять в темном коридоре. Мимо него пробежала служанка, потом прошел паж, и он удивился, как долго он мог оставаться наедине с графиней, если в гостинице полно народу. Господь испытывал его, и он не прошел испытания. Будь в коридоре или внизу хоть один человек, он бы ни за что не сделал того, что натворил. Он был невероятно виноват перед графиней, но понимал, что она не примет извинений. Что на него нашло он не знал. Его трясло, как будто он стоял на холодном ветру где-нибудь на берегу моря зимой, хотя в гостинице было жарко от натопленных каминов и печей. С трудом волоча ноги, он спустился вниз, сел на скамью за столом, и опустил голову на руки. Тут явился его менестрель, сел рядом, и поставил перед ним кружку с вином. Эдуар схватил ее и опустошил одним глотком. Жульен смотрел на него, склонив голову на бок. Эдуар полез в кошель, и вывалил перед менестрелем пригоршню серебра.

-Напиши песню о прекрасных глазах графини де Шательро и исполни ей от моего имени с извинениями. Завтра утром, - сказал он, встал и потащился к двери.

Тут появился хозяин и сообщил, что его сын готов уступить рыцарю свою комнату. Эдуар благодарно кивнул, ни в силах больше говорить, поднялся следом за трактирщиком, и упал в кровать прямо в одежде.

Слуги его поспешили за ним, и стягивали сапоги и одежду уже со спящего хозяина.

Всю ночь его преследовали кошмары. То графиня смотрела на него, и красные губы ее сочились кровью, то он сражался на ристалище, и когда соперник его поднимал шлем, он видел ее светлые пронзительные глаза. То она падала в реку, и он не успевал спасти ее, а она молча смотрела на него с презрением и укрором.

Проснулся Эдуар в полдень. Конечно же графиня уже покинула гостиницу, где воцарилась непривычная тишина. Он долго лежал на спине, размышляя, что же с ним произошло вчера, что он унизился перед женщиной, да еще перед какой женщиной. Он был достоин того презрения, что читалось в ее глахах. Что на него нашло? Всегда галантный и учтивый, он впервые вышел за рамки приличий. Обычно женщины сами искали его общества, и ему никогда не приходило в голову принуждать даму к поцелую.
Как вообще произошло такое, что он решил поцеловать графиню де Шательро?

Он встал и пошел искать свою свиту. Менетсрель играл в кости с пажом, ожидая его внизу.

-Ну как, ты выполнил мое пожелание? - он смотрел на Жульена, с замиранием сердца ожидая его ответа.

Жульен поднялся, отвесив поклон.

-Дама выслушала меня, мой господин. И даже наградила за старания. Утром тут было много народу, и песня моя понравилась госпоже. Но она просила передать вам, что вас она не простила и обязательно отомстит.

Валерия, доброе утро. Спасибо тебе большое за такое интересное начало романа и за стихотворение .

Очень интересно развиваются события. Интересно как дальше будут развиваться отношения графини де Шательро и Эдуарда.
___________________________________

Приветствую!
Валерия, спасибо за главу и канцону. Фото красивое.
Интересное начало.
В принципе, Эдуару, с его семейными обстоятельствами, больше ничего не остается, как быть странствующим рыцарем.
Упоминание о короле Артуре лично мня отсылает к романам о Граале, жанре зародившемся на юге Франции.
Еще вспомнился Айвенго, который ни за что не поступил бы, как де Бризе. Но у тебя не неоготика, а ИР в духе Дама.
Графиня, если бы, действительно, почувствовала себя оскорбленной, подослала бы к рыцарю, который повел себя не по-рыцарски, наемных убийц.
В целом завязка романа понравилась.
_________________

Таня, привет, спасибо за комментарий.


Эдуар тоже сам от себя офигел. Насилие совсем не свойственно его характеру


Графиня придумает метод поизящнее


Тань, это не неоготика, это стилизация типа упомянутого Айвенго. Как такое называется не знаю

Наташа, доброе утро,
Спасибо за отзыв. Отношения их будут сложными.
Скоро узнаем, что в ответ придумает прекрасная графиня

Так и называется - исторический роман.
Скотт, можно сказать, был основателем жанра. Пробудил интерес европейской публики к истории Средних веков и изрядно испортил репутацию ордена тамплиеров. Предшествующие ему средневековые рыцарские романы были немного сказочным жанром.
Неоготика - явление в западном искусстве (в основном, в архитектуре), порожденное интересом к историческим романам о Средних веках.
_________________

Эту репутацию было куда портить?


Я кроме романов Скотта ничего толком именно о средневековье и не припомню.

В смысле? Скотт оклеветал тамплиеров в "Айвенго", породив абсолютно необоснованное негативное публики отношение к Ордену.
Просто Вальтер Скотт стал классиком, а другие его писатели того периода забылись, вместе с их романами. Была мода на исторические романы.
_________________

Думаю, что он шел в русле традиции.