Окрестности города Энск

Закон подлости: ты не хочешь проблем, но проблемы хотят тебя...

Хата Сайтанова (все еще в осаде) - Окрестности города

Тем временем Страусы решили перейти в наступление. Ничтожные травоядные. Сбиваются в кучу. Это усиливало желание забить их до смерти.
- не удержался Дерек. Этот прикол я встречала в фильме "Хоббит". Данная рекламная кампания принадлежала Гендальфу...Вот так рождаются тренды.
Животное не выдержало издевательства над собой и своим рогатым именем и шандарахнуло Сайтанову в лоб копытом. Пока Адольф и лось обсуждали, будет ли жить Дерек и какой красивый синяк будет на лбу. А теперь я и мои 40 слонов станцуем, ага. Так вот, пока высшее медицинское собрание спорило, я решала насущные проблемы - пыталась собрать себе арсенал из того, что можно было найти в этом доме. Вешалка отпадает сразу - непрактично. Могут попытаться сдернуть вниз. Стол...крышку можно использовать в качестве щита.

оклемался Сайтанов. Гм...значит, будет кому вести машину. Доктору же надо оберегать Фредди от несправедливости этого мира.

Прорыв был почти продуман. Оставалось два варианта - или сначала машина, а потом этот рогатый транспорт, который получил в лоб ножкой стула за вмешательство в мои стратегические размышления, или отвлекать внимание...Стоп! Были же у Сайтанова хлопушки. Фейерверки которые, именно. Когда-то такими штуками мы в старые добрые времена доводили директора до нервного срыва. И он не рвал на себе волосы по одной просто причины - на голове волос не было, а парик в порывах истерики летал по кабинету и обычно приземлялся на ни в чем не повинную черепашку, которая смотрела на хозяина как на идиота. И была не очень далека от истины.
- Полундррррра! - под прикрытием табуретки полетел первый снаряд. Немного удивленные Страусы разбежались, то и дело натыкаясь на разные предметы, разбросанные ранее по двору. О, а это собачку, похоже, слегка придушило.
Сначала из двора вырулил лось. Транспортное средство из него оказалось никакое. Орет что-то вроде "я твой Эребор ворота шатал" и мчался, не разбирая дороги. Да, клумбы у Страусов больше нет. У соседей забора. Сзади неслась, ревя мотором, машина. За рулем был Сайтанов, на заднем сидении в положении упор лежа, атака с воздуха заныкался Адольф, прикрывая рукавами Фредди. Забег по улицам города продолжался минут 10. По крайней мере, пока оторвались. Лось успел нацепить на рога пару рекламных стендов, машина снести пару столбов. Ну как...проехаться в опасной близости от оных. Энские гонки настолько суровы, мда...
- Спасибо вам большое, доктор, вы совершили подвиг.
- Не стоит благодарности, - вид у почтенного доктора был слегка пришибленный, а Фредди подозрительно начинал щетиниться иголками. Дружно выпихнули вперед лося. Ему как раз не помешает - от бешенства. Да и столько насобирать успел - не долетят иглы-то. Адольфа высадили у больницы. Не знаю, что привык видеть персонал, но экипаж из лося, двух явно неадекватных личностей, при чем одна со скальпелем в одной руке и ножкой от табурета в другой, а второй с набором индейских перьев плюс психиатр с кактусом...
- Дальше куда?
- Хм...- задумалась я, отцепляя от себя кусок бумаги с погнувшегося стенда. На нем мэр Федор Михайлович освещал так сказать...своей персоной путь в будущее для всех обитателей города. Мэр при этом нисколько не пострадал, только маячившая сзади странная толпа оказалась теперь перемазанной краской и вся в пыли. Теперь Федор Михалыч словно спасал город от нашествия злобных пришельцев. Разумеется, в первую очередь казну и запасы кофе.
- Я к Стене.
- А я...
- Тебя не спрашивали, травоядное.
- У меня между прочим..ммм...
Агаа...Ну а на что клеилась бумага? Вот и помолчит теперь. Хоть некоторое время. Некоторое время это пока эта животина отскребала клей. Я скальпелем предлагала. Не оценили. Надулись. Обещали уйти к хоббитам курить ганджубас. Ну и Сарумян с тобой. Обида длилась недолго, и Алеша увязался за машиной до Стены. Не знаю, есть ли у Стены халявные запчасти, но Сайтанов был почему-то уверен, что да. Мне были нужны не запчасти, и даже не новые тонфа. Что-то звало меня... Что-то темное, стихийное и дикое.
- Скотина рогатая, верни частную собственность!
- Мне больше идет!
- Тебе шашлык пойдет больше! Стоять-бояться!
Вот надо было это животное по башке приложить ножкой от стула. Так нет, это же редкий вид. Почти как Фредди, это варварство. Пока Сайтанов гонялся за лосем, стащившим у него ключи от машины. Не пойму, зачем лосю ключи, но может он так хотел показать, что он отличается не только рекламой новых окон на рогах, но и навыками Шумахера...Но это со стороны напоминало игру в индейцев. Только без скальпа рисковал остаться не бледнолицый, а один очень редкий болтливый лось. А мне...оставалось ждать. Ждать, чтобы услышать ответ. На давно разъедающий душу вопрос. Кто я? Что я? Для чего я?

»» 28.05.15 20:33 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Хижина Морганы. Застенье

Ребенок, рожденный во тьме, станет светом,
И ей покорится морская пучина.
На сотни вопросов будут ответы.
А имя колдунье будет – Арина!

Колдунью, рожденную в ночь из тумана
Судьба необычная, сложная ждет.
Возлюбленной станет она океана,
И смерть в восемнадцать отцу принесет...
(отрывок из пророчества)

Воспоминания острыми иголками впиваются в сердце, и каждая картинка из памяти вгоняет их все глубже. Больно. Воздух, как кисель, движения даются с трудом. Сквозь пелену я вижу, что с кончиков пальцев Морганы срываются голубые молнии, понимаю, что за ними последует еще одна порция воспоминаний и пытаюсь поставить блок, но он разлетается на куски, как хрустальный бокал, неосторожно выпущенный из рук.
- Не сопротивляйся, Рин, - слышу приглушенный голос Морганы, - если не перестанешь, будет больней!
Но мне не больно, только холодно, почему то.
Не хочу! Не хочу вспоминать!
- Не надо, прошу, - кажется я кричу, но Моргана, как будто, не слышит.
Дергаюсь, как от пощечины, и по телу проходит электрический разряд. Любимый прием Морганы. Дыхание перехватывает, и вот я вновь в омуте своей памяти. Все страницы моей книги жизни, что были когда-то вырваны по чьей-то воле, вновь возвращаются на место.
События из прошлого мелькают, словно кадры на кинопленке.
Щелк.
Пышная церемония погребения. По старинному обычаю все одеты в одежду золотого цвета, символа солнца. Ненавижу этот цвет, хотя сама стою в платье, которое переливается и струится, как водопад из жидкого золота.
Прощальная речь, соболезнования всех присутствующих, а потом коронация и уже поздравления от тех же персон, а на мне все то же платье ненавистного золотого цвета.
Щелк.
Сижу на берегу и рисую палкой на песке замысловатые узоры. До заката еще целый час, и можно полюбоваться небом, которое солнце, прощаясь, раскрасило в фантастические цвета.
-Красиво, неправда ли? - слышу незнакомый мужской голос и оборачиваясь вижу высокого брюнета с пронзительными синими глазами.
-Правда, - отвечаю я, - Небо сегодня просто восхитительно.
Незнакомец подходит ближе и садится рядом. На немой вопрос, улыбаясь, произносит ответ:
- Нечего такой красивой девушке сидеть на берегу одной. Я - Эрик, кстати.
Щелк.
Небо хмурится, угадывая мое настроение, волны с яростью бьются о берег.
- Ты все-таки пришла, - говорит та, о которой я последние три года старалась не вспоминать.
- Я получила письмо с просьбой о встречи. Что тебе нужно?
- Мне нужна помощь.
- И ты решила попросить ее у той, которую предала?!
- Я не предавала тебя, Рин, - голос Морганы звучит тихо, - со временем ты это поймешь и простишь меня.
Щелк.
-Ты - не принц!
- А это так важно?
- Ты мне солгал!
- Ничего подобного! Я лишь сказал, что меня Эрик зовут и что я живу во дворце. Про принца ты сама придумала. Где тут ложь? То, что мы с принцем похожи и что имя у нас одно - не моя вина.
- Мог бы сказать, что не принц.
- А это что-нибудь изменило бы?
- Нет, - улыбаюсь, - я бы все равно в тебя влюбилась.
Щелк.
- Зачем ты меня позвала, Моргана? Мне казалось, в прошлый раз мы все решили.
- Я пришла тебя предупредить.
- О чем? О гибели человечества?
- О гибели твоего сердца. Ты должна оставить Эрика, если хочешь сохранить ему жизнь.
- Если ты опять о пророчестве, то я в прошлый раз сказала тебе, что не верю в это!
- Послушай, Рин! Стала бы я приходить, рискуя навлечь на себя твой гнев, Морская Царица? Знаешь же, что когда рядом вода, я против тебя не пойду. Не смотря на все, что было, ты по-прежнему мне дорога. Его смерть разобьет тебе сердце. Океан тебя не отпустит, ты - возлюбленная его, он не станет тебя ни с кем делить.
- Хватит, Марго! Уходи.
- Уйду, но запомни, Вода тебе его подарила, она же его у тебя и отнимет! Оставь Эрика, если хочешь, чтобы он жил...
Щелк.
Люди на берегу столпились вокруг чего-то. Я еще далеко, и до меня долетают лишь обрывки фраз. Подхожу ближе.
- Бедный мальчик, - вздыхает старушка, которая нам с Эриком по утрам продавала молоко
- Да уж, не свезло пареньку, - подхватывает старый плотник Джек, наш сосед.
Сердце болезненно сжимается от чудовищной догадки что, а точнее кто лежит там на песке.
- Нет, - одними губами шепчу я и на негнущихся ногах подхожу еще ближе.
Толпа расступается, пропуская меня.
Он лежит такой же прекрасный как и прежде, на губах застыла улыбка. Кажется, что он смотрит на облака и мечтает о чем то очень приятном, вот только сердце его не бьется. Падаю на песок рядом с ним, целую холодные губы, в тщетной попытке согреть их. Ложусь к нему на грудь и прижимаю к себе. Слезы душат, и из горла вырывается то ли хрип, то ли рык.
- Эрик, -шепчу я, - прошу тебя, очнись.
- Деточка, ему уже ничем не поможешь, - слышу голос той же старушки, поднимаю взгляд, но вместо нее вижу Моргану.
- Я тебя предупреждала...
Щелк.
- И куда ты отправишься, девочка? - плотник Джек помогает мне собрать чемодан.
- В Энск. Говорят, там жизнь меняет свое русло. А перемены - это как раз то, что мне сейчас нужно.
- Все, что тебе нужно - это вновь открыть свое сердце для любви.
- Я не хочу, Джек.
- Ты боишься, а это разные вещи.
Щелк.
Энский фонтан и мальчишка, который меня столкнул в него, нагло утверждает, что это для моего же блага.
Щелк.
Прогулка босиком с Румпельштильцхеным до его дома. Ванная, сухая одежда, кухня и горький чай.
Щелк.
Магазин. Брошь под колпаком. И первые воспоминания о прошлой жизни.
Щелк.
Сделка с Румпельштильцхеным, сборы, поездка через, кажущийся мертвым, лес к Стене, фанатичный взгляд Румпа, переход на другую сторону и встреча с Морганой.
Щелк.
Очертания комнаты, в которой нахожусь, расплываются из-за слез. Тело сотрясает дрожь. Никому, даже врагу, не пожелаю вновь пережить смерть любимого человека!
- Зачем? - это единственный вопрос, который меня сейчас волнует.
- Чтобы напомнить тебе, кто ты такая на самом деле.
- Но Кто тебя просил?
- Ты сама, когда заключила сделку с Румпельштильцхеным.
Заметив мой недоуменный взгляд, Моргана смеется.
- Дурочка, с этим человеком всегда нужно быть начеку.
Щелк.
Снежинки кружатся в бесконечном в танце, и тают касаясь моего лица. Я закутанная в плащ, так щедро подаренный мне Румпельштильцхеным, стою с Морганой возле Стены. И снова эти странные символы, только на этот раз они складываются в слова.
Узнаешь зло, без этого нельзя,
Ведь люди не всегда бывают правы...
Моргаю и перевожу взгляд на другое место.
Когда-то где-то счастье ты найдешь...

Что за чертовщина! Мне выйти надо, а не читать странные послания.
Но еще одна надпись привлекает мое внимание.

Царица Морская, Владычица Моря
Узнает любовь, и случится то вскоре.
Но жизни спокойной вовек не видать,
Пора в приключениях ей побывать!

- Что ты так пристально на Стену смотришь? Без ключа ты все равно отсюда не выйдешь, равно как и не войдешь - произносит Моргана, а я перевожу взгляд на нее.
- Давай быстрей с этим закончим. Верни меня назад.
- Может останешься, Сис? Вдвоем нам тут весело будет.
- Нет, -стараюсь, чтобы голос не выдал волнения от того, что именно я собираюсь спросить.
- Ну же, спроси меня, я же вижу ты хочешь это сделать, - ухмыляясь говорит Марго.
- Ты убила Эрика? - сглотнув, спрашиваю я и замираю в ожидании ответа.
- Нет! Наоборот, я пыталась его спасти. А теперь тебе пора, ты и так здесь задержалась.
- Подожди, стой!
Но Моргана вскидывает руки и шепчет заклинание. Чувствую, что шею что-то колет, касаюсь рукой и понимаю, что это та самая брошь, из-за которой все началось, а потом яркая вспышка ослепляет меня. Пытаюсь схватить Моргану за руку, чтобы остаться, чтобы выяснить, что означают ее слова, да и вопросов в голове множество, начиная с того куда пропал Румпельштильцхен и заканчивая тем, почему Моргана так поспешно отправляет меня назад? Снова начинает кружиться голова, знакомая боль пронзает тело, холод уходит, а в лицо ударяет запах прелой листвы. Вижу мужчину, который удивленно смотрит на меня, кажется, я даже хотела поздороваться, но холод, вновь пробравшийся под кожу, забирает мое сознание.
В это время за Стеной.
- Ты вернула ей магию?
-Да. Все так, как и договаривались.
- Хорошо.
- Вы обещали оставить ее в покое.
- Всенепременно, как только она исполнит пророчество...


»» 29.03.15 15:28 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Особняк Аль-Сайед

К дому родителей Будур я подъехал во всеоружии: на переднем сиденье устроился Джул, а на заднем лежали два букета, лилии – для Будур и камелии – для мадам Рании. Взяв цветы, я открыл дверцу машины, выпуская щенка, и Джул понёсся по дорожке к особняку, оглашая окрестности заливистым лаем.
Стучать не понадобилось – дверь открыл склонившийся в почтительном поклоне слуга:
- Добро пожаловать, господин.
Впустили – это уже хорошо, но может для того, чтобы тестю было удобнее делать из меня шашлык?
Наши отношения с господином Аль-Сайед сейчас находились в стадии вооружённого нейтралитета, готового в любой момент перейти в военные действия с его стороны.
Слуга, словно прочтя мои мысли, добавил:
- Молодая госпожа ужинает с матерью в малой столовой.
Судя по радостным возгласам и звонкому тявканью, Джул уже нашёл дорогу к любимой хозяйке и я пошёл на звук, отказавшись от провожатого. На пороге чуть помедлил, а войдя, сначала подошёл к тёще и подал ей букет с запиской: «Мадам Рания, это вам. Спасибо».
Потом, обернувшись к жене, опустил ей на колени белоснежные лилии: «Солнышко, ты забыла свою сумочку».
Она вздрогнула так, что букет едва не упал на пол, и взяла сумочку в полном замешательстве.
- Патрик, - тёща указала на свободное место за столом, - ты как раз вовремя. Поужинаешь с нами? И спасибо за цветы, они прекрасны. Сегодня вечером я буду дама с камелиями. - Она улыбнулась. - Дочка, а ты почему молчишь? Не годится так встречать мужа!
И она бросила лукавый взгляд на Будур.
«С удовольствием составлю вам компанию», - я улыбнулся тёще, давая Солнышку время прийти в себя и приписал в блокноте: «Вы сегодня прекрасно выглядите. Если бы я не был женат на Будур, то попытался бы увести вас у мужа».
- Моего мужа сегодня нет дома, Патрик, вы будете главным мужчиной за столом. Будур, положи Патрику на тарелку мясо с блюда и полей соусом.
Будур молча наложила полную тарелку и придвинула мне.
«Значит, мне вдвойне повезло», - положив листочек перед мадам Ранией, я перехватил руку жены и погладил тонкие пальчики. С пола, учуяв вкусное, подал голос Джулиан.
- Мама, - Будур осторожно освободила свою руку из моей, - как ты себя чувствуешь? Может быть, приляжешь снова?
Она старалась не смотреть на меня, все еще лелея свою обиду и я почувствовал, что начинаю злиться: нет, котёночек, извиняться я не буду, не за что. И если ты решила поиграть в “кто кого переупрямит”, то ничего не выйдет. Закатаю в ковёр и унесу.
Сообщать о своих планах письменно я не стал, но поддержал Будур – её матери явно нездоровилось - предложив мадам Рании: «Если хотите, я могу проводить вас в вашу комнату».
- Патрик, будьте так любезны, проводите меня на второй этаж. - Она встала из-за стола и направилась к двери. - Если вы захотите забрать Маркиза, я распоряжусь.
Как только мы покинули столовую, тёща шепнула мне:
- Она не знает, как помириться с тобой, поэтому молчит. Иногда Будур ведет себя как капризный ребенок...
Потрясающая женщина! - моё восхищение госпожой Аль-Сайед резко выросло.
«Надеюсь, что Будур станет со временем такой же мудрой, как вы!», - попрощавшись, я передал мадам Ранию доверенной служанке и вернулся в столовую. Судя по узорам из соуса на тарелке, аппетита у Солнышка не было совсем. Подойдя к её месту, я подхватил Будур на руки и, прижав к себе, поцеловал.
Она обвила меня руками и прошептала:
- Прости. Я вела себя ужасно глупо... А потом решила, что ты больше не хочешь меня видеть...
Я опустился на стул, устроив Будур у себя на коленях:
«Я не хотел расстраивать тебя ещё больше, поэтому и ушёл», - и усмехнулся, вспомнив новость от Фелиции. - «Солнышко, Феля очень расстроилась, когда ты ушла и срочно потребовала вернуть мамочку, так что поздравляю – мы теперь родители. Это Брауни мне рассказал».
Она поправила прядь моих волос, заправив за ухо.
- Я тоже по ней скучала. Но я не её мама, поэтому, - она улыбнулась, - отдадим Фелицию на воспитание Маркизу. Если только твой дед не пришлет нам английскую экономку!
«Котёночек, ты рискуешь, экономка, вместе с Фелицией, начнёт воспитывать нас», - я поцеловал жену в висок. – Если хочешь, можем сегодня переночевать здесь. Твою маму не стоит оставлять одну».
- Пожалуй. Мы можем заночевать в моей комнате, ты ведь ещё не был там? - Она встала и взяла меня за руку. - Идем. Возьми Джула на руки, пожалуйста.
Подхватив щенка, я пошёл следом за Будур. Посмотреть на её комнату было очень интересно и познавательно. Что там может быть? Нежно-розовые покои принцессы, с рюшами и кружевами?
Комната оказалась просторной и светлой. Полукруглая кровать в центре была скрыта полупрозрачным балдахином. Туалетный столик с зеркалом в резной раме занял место у правой стены. На полу - толстый ковер с причудливым узором и множество подушек. Слева - книжный шкаф, небольшой стол для работы и еще одна дверь.
- Там гардеробная, - пояснила Будур, проследив за моим взглядом и наморщив нос. - Не думаю, что тебе это интересно.
«Разве что ты решишь устроить для меня модельный показ своей одежды или нижнего белья», - отпустив Джулиана, я сел на первую попавшуюся на глаза подушку, скрестив ноги.
- Не в этом доме, Рик. Мне жаль, но здесь у стен есть уши. Слуги будут докладывать госпоже обо всем, что происходит в доме.
Она села рядом со мной и положила голову мне на колени.
- Я рассказала маме о частном детективе. Мама думает, что нельзя будить призраков прошлого.
Я осторожно опустил ладонь на тёмный шёлк волос и погладил, потом отдал жене блокнот:
«Кое в чём мадам Рания права, милая. Твой брат, вполне вероятно, живёт сейчас в чьей-то семье и считает, что у него есть родители, братья и сёстры. Вряд ли ему понравится новость о том, что вся его жизнь - обман. Но окончательное решение о поиске будет принимать твой отец».
Будур прочла и отодвинула блокнот в сторону.
- Возможно, мы никогда не найдем его. Но теперь моё прошлое изменилось, а без него не будет будущего.
Она встала и потянула меня за собой.
- Утро вечера мудренее, так говорила моя бабушка. А моя кровать очень удобная для сна...
Верю на слово, Солнышко, - я подхватил Будур на руки и понёс к кровати.

»» 03.05.15 18:24 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Рим - Энск.

Je T'aime...
Je T'aime...
Ты скажешь: "Кому это нужно?
Ведь можно найти любую 
Без шансов на мелодрамы..."
А, я ещё молодцом и не видно
Снаружи не острую и не тупую
От этой сердечной раны...
В сердце мое войти можно без разрешения.
Стоя на полпути не прекращай движения! (С).  

Спустя некоторое время, после долгих рассаживаний и переездов, мы, наконец, попадаем на виллу. В саду разбито три шатра, где накрыты столы по типу «шведского». Гости разбредаются кто куда. Сейчас свободное время. Можно передохнуть, сидя у бассейна под сенью свежей листвы, можно перекусить или выпить. Потом начнутся танцы и небольшая развлекательная программа. А пока там и тут стоят гости, сбившись в кучки «по интересам». Кто-то, опоздавший на церемонию, обнимается с молодоженами и их родителями, принося извинения и поздравления. Герда с остальными подружками невесты раскладывает по корзинам небольшие сувениры для гостей на память о торжестве. Я стою чуть поодаль. Один. Потягиваю шампанское и любуюсь ею. Я расслаблен и ...счастлив. Внутри что-то переворачивается, и это даже хорошо, что Герда далеко от меня. Так еще можно держаться... И любоваться ею. В памяти отпечатывается каждое движение, поворот головы, блеск волос, улыбка. В ней столько грации и очарования. Удивительно, на сколько я был слеп, не замечая очевидного, не восхищаясь этой красотой каждый день. Мне хотелось дать ей все, исполнять любые капризы, прислушиваться к самым потаенным желаниям, угадывать намерения по одному лишь взгляду. Хотелось радовать Герду. Дарить подарки, баловать. Герда наклоняется и такой, казалось бы, скромный разрез на юбке платья ползет вверх, пикантно обнажая ноги. Тело мгновенно реагирует. Представляю, как ладонь касается нежной кожи в вырезе. Хочется задрать это платьице вверх…Не снимая, просто поднять подол одним рывком…
Это, действительно, умопомешательство..!
Пытаясь взять себя в руки, делаю глоток прохладного шампанского, но оно не в силах охладить мой пыл. Продолжаю наблюдать за Гердой. Кажется, своей добротой она обезоруживает окружающих и, похоже, легко нашла общий язык с подругами Марии. Девушки смеются какой-то шутке, прикрывая рты ладонями и оглядываясь по сторонам в надежде, что никто не слышал их. Герда смотрит вперед и ловит мой голодный взгляд. Улыбаюсь. И Герда – в ответ. Она знает, что я хочу ее, потому что красноречивый румянец на мгновение касается ее щек...
  Праздник в самом разгаре. Только что закончился очередной танец, и пришла очередь произносить речи. Откровенно говоря, у меня не было времени подготовиться. События последних дней развивались так стремительно, что я толком не успевал поспать, не то, чтобы сочинить что-то стоящее. Положившись на свое природное ораторское мастерство, я дожидался своей очереди. Почему-то Марио решил, что мне положено делать это последним. Ну, вот и пришел мой черед.
«Дорогие Мария и Марио! Мне совсем не хочется просто чего-то вам желать. Хочу сказать, как сильно я люблю вас обоих и рад, что теперь два таких близких человека соединили свои сердца. Мы знакомы с самого детства, и вы оба скорее брат и сестра для меня, чем просто друзья. Марио, ты был рядом во многих сложных ситуациях и доказал чего стоишь. Ты настоящий мужчина, сильный духом человек, талантливый, работоспособный…да много чего можно сказать! Просто знай, ты всегда можешь положиться на меня! Мари…ты очаровательна! Прости, что не позволил себе влюбиться в тебя, но, в противном, случае, я бы омрачил вашу свадьбу, обливаясь слезами…»
Гости засмеялись, а Мария, похоже, еле сдерживалась, чтобы не показать мне язык. Марио подмигнул мне. «В общем, дорогие молодожены, будьте счастливы, берегите обретенное, потому что, думаю, очень трудно пронести через всю жизнь великолепие этой минуты, пусть вам сопутствует удача, и я очень надеюсь стать крестным вашего первенца. На этом все. Люблю вас обоих!» Улыбки моих друзей тонут в звоне бокалов и радостных криках. Сажусь на свое место, снова неотрывно глядя на Герду.  
Потом были танцы. Кружа Герду в очередном па, я в который раз не мог не восхититься ее легкостью и грацией. - Как только можно будет, уведу тебя к себе и там… Склоняюсь ниже к ушку и шепчу обо всех непристойностях, которые хочу сотворить с ней в платье и без него. Герда тяжело дышит, крепко держась за меня. «Господи, ну как такое возможно?» - вопрошаю я. Разве это нормально? Разве так может быть? В двадцать четыре часа я стал рабом юной мисс Сполетто и не могу дышать без нее. Мне не хватает ее даже, когда она рядом.
Когда музыка смолкает, мы, двигаясь как сомнамбулы, пьяные от желания, разгоряченный случайными прикосновениями, подходим к одному из столов. Хочется остаться наедине, и эта мысль туманит разум. Думаю, это желание взаимно. Я вижу взгляд Герды. Голодный. С каждым днем, вернее, с каждой ночью, проведенной вместе, она все больше начинает понимать свое и мое тело. Учится достигать желаемого. И дарить наслаждение. Мне приятна эта страсть. И искренняя самоотдача. Есть только одна проблема: как быть с этим в обычной жизни? Я уже не вижу ничего вокруг, кроме нее. Понимаю, что Герда, также, как и я, измотана желанием и возбуждена мимолетными невинными прикосновениями, даже такими скромными как танец на глазах у полсотни гостей. Передаю ей бокал с шампанским, чуть касаясь пальцев. Герда вздрагивает и отводит в сторону горящий взгляд, прикусывая нижнюю губу. Только не это. Делаю быстрый жадный глоток. Шампанское, пузырясь, разливается внутри. Но прохладный напиток не способен утолить мою жажду… И еще я понимаю, что сейчас весь похож на это игристое вино. Пузырюсь и бурлю.
- Кай. Это Марио. Он подходит к нам и хлопает меня по плечу. Герда пытается отстраниться, чтобы не афишировать наши отношения. Однако я по-хозяйски кладу руку ей на талию и притягиваю ближе к себе.
- Отличная речь, - говорит Марио, поравнявшись с нами, - Долго готовился?
- Чистый экспромт, - улыбаюсь я в ответ, - Рад, что тебе понравилось.
- Ты как всегда на высоте, - смеется Марио, делая глоток шампанского, - Как вам мероприятие? Все нравится?
- Мне кажется, все отлично. Красиво и организованно.
- И романтично, - добавляет Герда, тепло улыбнувшись Марио, - на вас обоих приятно смотреть…
- Да и на вас тоже, - Марио бросает многозначительный взгляд на мою руку, которой я обнял Герду, - Смотрю, у вас все наладилось?
- Можно и так сказать, - отвечаю спокойно, еще сильнее прижав Герду к себе.
- Надо звать мою жену, - Марио усмехается, - Как всегда в таких вопросах она оказалась права…
Мы с Гердой, вопросительно переглянувшись, смотрим на Марио. Тот лукаво смеется:
- Мы поспорили, как быстро ты сдашься, Кай…Я ставил, что продержишься еще пару недель, Мари сказала: «Сдастся к дню нашей свадьбы, плюс-минус день». И вот, - Марио делает неопределенный жест рукой, показывая, что все - на лицо. «Ух, уж эта Мари. Ух, уж эти близкие друзья…» - беззлобно проклинаю их любопытство. Значит, не для всех наши отношения были тайной. Похоже, я был слишком самонадеян.
Герда ласково смотрит на меня, чувствуя недовольство. Но, пожалуй, она не понимает истинных причин. Со стороны может показаться, что я расстроен тем, что нас раскрыли. Однако, тут скорее огорчение из-за того, что меня кто-то обставил в моей же игре. Не люблю, когда выходит не по-моему. Хуже всего оставаться в дураках.
- Как мило, - бурчу я. В ответ Марио смеется и обнимает нас: - Он такой зануда, ты должна это знать, Герда…
- На себя посмотри! - Марио, Марио, а, вот ты где!
Это Мария. Завидев мужа, она идет к нам под руку с… Арчи Фарнезе. Принесла же его нелегкая. Конечно, он был приглашен на свадьбу, но Марио сказал мне еще на мальчишнике, что у Фарнезе какие-то проблемы, и он не сможет приехать. Я был этому несказанно рад. Не хотелось пересекаться с Арчи еще раз.
- Милый, смотри, кого я привела. Самый опоздавший гость!
Мария играет роль заботливой хозяйки, зная о деловых интересах мужа. Марио радостно улыбается: - Все-таки смог вырваться? - Не мог пропустить такое событие. Примите мои поздравления!
Арчи жмет руку Марио.
- Твоя жена просто очаровательна! – Арчи слегка склоняется и целует Марии руку, - Жаль, что я не познакомился с ней первым, - шутит Фарнезе, премило улыбаясь.
- Ну, уж теперь она только моя, - Марио обнимает Марию и ласково целует в губы. Герда же в это время легонько отстраняется от меня, чтобы поставить на столик пустой бокал. И тут Фарнезе будто замечает нас.
- Ох, и вы тут. Простите. Доброго вечера, Кай, - Арчи переводит взгляд с меня на Герду, - Милая мисс Сполетто…
- Добрый, Арчи, - я жму ему руку.
-Добрый, - почему-то почти шепчет Герда. Хочу прижать ее к себе. Но она вздрагивает и тянется за новым бокалом. Все еще не хочет показывать нашу близость, тем более демонстрировать это Арчи. Понимаю.
Арчи снова принимается расхваливать молодоженов и свадьбу, вернее, банкет, потом переключается на меня. Как помните, он просил об услуге. Я помог ему слить одну компанию, и вот Арчи пустился рассказывать, как все было. Что сделал он ровно то, что я ему сказал, и все прошло как по маслу. Я устало киваю, делая заинтересованный вид, в надежде, что Фарнезе скоро покинет нас. Или нам с Гердой удастся незаметно слинять отсюда.
- Кстати, Гера…
Гера?!
Такое обращение выводит меня из транса собственных мыслей и желаний.
Гера?! Так говорили Герде только самые близкие. Хотя я вот не любил это сокращение.
- ...ты кое-что забыла, когда гостила на моей вилле…, - Арчи достает из кармана что-то цветастое, - Твой шарфик…
Забыла? На вилле? Когда? Одна была с ним? Она была с ним?
- И спасибо за то, что уделила мне столько времени…, прости, что был так настойчив…
Столько? Сколько? Когда? Теперь, ясно. Ночью? Днем? Настойчив?! Когда?! Что все это значит?!
Я слышу слова Фарнезе как сквозь вату. Не могу пошевелиться. Все тело сковала злость и обида. И ведь самое главное, Герда ничего не отрицает. Молча берет из его рук шарфик и сжимает в кулаке. Я почти дрожу от еле сдерживаемой ярости, видя, как яркие всполохи исчезают в ее ладони.
Держать себя в руках стоит огромных усилий.
Что делала Герда одна на вилле Фарнезе?! И когда это было?! И почему она ничего мне не сказала?!
Ловлю испуганный взгляд Герды и …довольный Арчи. Марио шагает ко мне. Я отстраняюсь, отходя от них.
- Простите, мне нужно сделать пару важных звонков…
- Не уходи, Кай, - ласково говорит Марио, - Давай-ка лучше выпьем, ну ее – эту работу…
- Нет, друг. Я пойду. До встречи, - бросаю на ходу.
Разворачиваюсь, слыша, как Арчи произносит:
- Неужели это был секрет? Так ты ничего не сказала своему брату?! Чего именно ты мне не сказала?!

  Внутри все клокочет от ярости и обиды. Я не могу поверить и гоню прочь мысли о том, что Герда могла провести на вилле Фарнезе ночь. Но когда еще?! Все остальное время она была со мной!Неужели – ночь?! Когда я искал ее. Когда чуть с ума не сошел, переживая за нее. Нет, нет, этого не может быть. Она на такое не способна! Но кто-то «добрый» внутри нашептывал, что даже если не ночь, а день…Что она могла делать там? Как узнала номер телефона Фарнезе? Как узнала, где располагается вилла Арчи? Что общего может быть у них? Ведь, Фарнезе - это тот самый человек, который похитил ее подругу, который угрожал нам расправой, который не упустил бы шанса позабавиться с ними обеими (Реной и Гердой), затянись их глупая игра в бравых девиц еще дольше… Господи, да она дрожала от отвращения при одном только упоминании имени Арчи Фарнезе. И что теперь получается? Это все игра?
Ухожу дальше от света, от смеха и веселья, от белоснежных шатров… От нее. Черный от темноты холл распахивает мне свою пасть. Хочу уйти. Пропасть. Раствориться.
Быстрым шагом иду в свою комнату. Захожу в ванную и так, оперевшись руками на раковину, стою несколько долгих минут или десятков минут. Смотрю на себя в небольшое зеркало, слегка поржавевшее от старости по краям. Глаза красные. Со мной так бывает иногда, если сильно нервничаю. Давление шарашит. Кай, Кай… снова на одни и те же грабли…, влюбленный идиот…! Ну, почему?! Почему она мне ничего не сказала?!
Вдруг слышу стук в дверь. Продолжая проклинать себя и этот долбанный скрытый романтизм, делаю вид, что не слышу. Ничего нет. Никого нет. Все тишина. Не хочу слушать. Да и что тут скажешь?!
Не хочу открывать, но стук повторяется. И уже более настойчиво. И еще более настойчиво. Пожалуй, именно это заставляет меня вернуться в реальность. Я удивлен и раздражен. Раздосадован ее настойчивостью…
Подхожу, открываю. Замираю на пороге.
Это… Арчи. Стоит переминаясь с ноги на ногу. Этакий несчастный агнец Божий. Сама невинность.
- Кай, слушай, ну не злись сильно на девочку. На ней сейчас лица нет…
- Арчи, прости, но я занят. А с Гердой мы сами разберемся.
- Конечно, конечно, просто … понимаю, ты ей как брат… с детских лет вместе…
Откуда он это знает?!
- Но ведь нельзя же так ограничивать девочку… рано или поздно птичка вылетит из гнезда…, - меж тем продолжает Арчи с выражением искреннего раскаяния на лице.
К чему это он клонит?!
- Кай, клянусь, я не притронулся к ней и пальцем…
Еще бы ты…я убил бы тебя…потом …ее…
- Просто девочка так устала…, все эти перелеты…, волнения…, ну, и выпили немного вина…
???!!!
- Она задремала в кресле…, а я только отнес ее в спальню… для гостей… и мог лишь со стороны любоваться этой красотой… Что-то звериное нечленораздельное вырывается изнутри.
Закрываю глаза, скрипя зубами. Держись, держись, Кай.
Просто не могу поверить… Просто не могу… Неужели?! Значит, в ту ночь Герда ночевала на вилле Фарнезе?! Что?! Нет… не может быть… не может…
В самом худшем кошмаре я не мог бы представить себе такого. Обман...Солгавший раз...
Арчи округляет глаза, видя мое возмущение. Он примирительно поднимает руки, ладонями вверх и просит успокоиться.
Успокоиться?! Как?! Как я могу успокоиться?!
Из души рвется рев, вой раннего животного. Соскребая себя, собираю гордость и достоинство в горстку пепла, пытаюсь взять себя в руки:
- Арчи, я действительно очень переживаю за Герду. Но ты прав, она взрослая женщина и сама может решать…, - Боже, дай мне сил! - С кем и как, - прикрываю глаза, потому что не смогу иначе соврать ему, - С кем и как проводить свое время… Спасибо, что был настоящим джентльменом, - с горькой усмешкой заканчиваю я, пытаясь закрыть дверь.
- Да я бы не осмелился?! Ты мне так помог! - Хорошо, Арчи. Я сделал все, что в моих силах. Спасибо. До свидания. Буквально захлопываю дверь перед носом Фарнезе, слыша его прощание. Прислоняюсь спиной к косяку. Потом медленно сползаю на пол, обхватив голову руками.
Идиот, жалкий идиот, Кай!
Разбит, раздавлен, уничтожен.
Ловлю ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу.
Не могу, никак не могу прийти в себя.
Черт, просто никак… Как такое возможно?!
Не знаю, сколько времени я просидел вот так, пытаясь хоть как-то прийти в себя. Решение скользнуло в голову само собой. И через час я уже стоял на стойке регистрации: через двадцать минут вылет рейса до Энска.
Бегу… от себя… или от тебя?

- Арчи..?
- Да.
- Есть новости.
- Не уверен, но думаю, дело в шляпе.
- Очень надеюсь. Сам понимаешь, круглосуточная слежка за девчонкой обошлась в немалую сумму.
- Понимаю.
- Но ты просил информацию, и я дал ее тебе.
- И придраться не к чему. - Да, но теперь я хочу знать подробности.
- Это, пожалуйста.
Арчи несколько минут рассказывает о своем посещении виллы Кьянти.
- Отлично, Арчи, просто чудесно..!
- Рад стараться. Теперь, надеюсь, за мной нет долгов?
- Что ж, ты хорошо потрудился друг мой…
- Ну, тогда, чао!
- До встречи.
Тони с удовольствием протягивает длинные худые ноги и нажимает отбой. Фарнезе давно у него на крючке. Но он готов простить ему многое, если выгорит это дельце. А он умен. Как все обставил. Но надо отдать должное и стечению обстоятельств. Как удачно. А Тони уж было решил, что промухал «сердечные дела господина Карлеоне». А ведь его клиент очень настаивал, чтобы рядом не было никаких женщин. Никаких. А тут эта девчонка. И Карлеоне, похоже, просто сходит по ней с ума. Это ж надо. Повезти ее в Палермо на одну ночь. Такой романтик! Тони улыбается. Эх, жаль, такая история не случилась.
У Тони снова звонит телефон.
- Он сел на рейс 545 до Энска.
- Чудесно. Просто чудесно! Дело сделано. И игра продолжается…

Самолет медленно набирает высоту. Как всегда немного закладывает уши. Но я ничего не чувствую. Мною овладело какое-то странное оцепенение. Просто делаю, что нужно и все. Не думаю Да, и как я могу? Все мысли заняты только услышанным от Фарнезе. Сотни безжалостных раз я прокручиваю в голове воспоминания о времени, проведенном в Италии. Ищу что-то. Сам не знаю что именно. Может быть, подтверждение словам Арчи. Или, если уж быть до конца честным, опровержение им. Однако тут и так все очевидно. Герды не было на вилле всего одну ночь. И потом полдня, которые, как я понял, она провела за покупками с подругами. А вот то, что было ночью, оставалось загадкой. Но я, влюбленный идиот, как-то совсем позабыл об этом. Потерял голову, вслед за телом. А ведь Герда ни разу не заикнулась о том, где была и с кем. Днем, да: все понятно – гуляла по Риму, ела пиццу, бродила по магазинам… С Бьянкой и Пеппой…А вот что ночью?! Что ты делала ночью?!
Закрываю глаза и до боли стискиваю зубы. Не думать. Не думать. Забыть. Все. Успокоиться. Взять себя в руки. Слабак, хоть тут наберись сил! Но я все думаю, думаю, думаю. Закрываю глаза и думаю, думаю, думаю. К середине полета усталость все же берет свое, погружая в некое подобие сна. Не столько спасительного и дающего отдохновение, сколько просто необходимого измотанному организму.
- Напитки, сэр?
Голос стюардессы вырывает меня из забытья, в которое я, сам того не заметив, погрузился.
- Благодарю, воды, пожалуйста, - отвечаю охрипшим голосом, - Через сколько посадка?
- Через тридцать минут. Скоро попросят пристегнуть ремни, - сообщает стюардесса, передавая мне пластиковый стаканчик с водой.
- Спасибо.
Девушка уходит. И я снова остаюсь один на один со своими мыслями. Что теперь делать? Как мне быть? Я просто не представляю, как смогу общаться с Гердой. Все стало просто с ног на голову. Только я свыкся с мыслью, что мы неизбежно будем вместе. И вот. Такого поворота я никак не ожидал. Смотрю на небольшой пакет, где лежит коробка, переданная мне синьором Кьянти. Это все, что я взял из своего багажа. Загадочное послание от отца. Очередное решение приходит также молниеносно, и кажется мне спасительным.

Город встречает меня пасмурными сумерками. Мелкий дождь. Так нехарактерный для весеннего Энска, сыплет за воротник. Ежусь, испытывая какое-то мазохисткое удовольствие от того, что теперь можно отвлечься на страдания телесные. Хорошо, что в последний момент я решил надеть кожанку. Выше поднимаю воротник и вхожу в специальный автобусик, который довезет пассажиров с посадочной полосы к зданию аэропорта. Как только попадаю в помещение, тут же звоню Иванову. И плевать, что сейчас раннее утро. Он же все-таки работает на меня. Сонный Иваныч только и может, что спросить: не случилось ли чего со мной? Уверяю, что все в порядке. Или уверяю себя, что все в порядке?
В общем, я решил лететь в Гонконг. Во-первых, Юджин давно говорит, что Юкки буквально умоляет меня о личной встрече, на которой, как уверяет китаец, все прояснится. Почему бы не воспользоваться приглашением? И быть подальше от Энска... И от Герды... Да, бежать от проблем это не по-мужски, но мне просто необходимо время, чтобы зализать раны. Перед глазами снова встает картинка: улыбающийся Арчи и испуганная Герда. В её руке шарфик. В глазах - страх. Потому что она соврала, Потому что не всё так просто, раз предпочла помолчать... Потому что… Потому что… Потому что...
Машинально мотаю головой, отгоняя видение. Взять себя в руки. Соберись.
Итак. Во-вторых, вчера Иваныч отправил мне сообщение, что, кажется, определился с несколькими кандидатами нужных нам «мистеров Гоу». Так почему бы не разведать обстановку на месте. К концу разговора с сонным секьюрити, решаем вылететь сегодня ближайшим рейсом. На этом, конечно же, настоял я. Иваныч только хмуро цокнул языком, наверняка, подумав: "И какая же муха укусила моего босса?". Однако мне было всё равно. Кто платит, тот и заказывает музыку. И не желаю обсуждать свои решения. У меня нет багажа. Меня некому встретить. Все, что мне дорого осталось в солнечном пробуждающемся Риме…
Подхожу к ближайшему ларьку и покупаю пачку сигарет. Жутко хочется курить. И снова этот мазохизм, только теперь в виде спора с самим собой о вреде курения. Но «умный Кай» проигрывает в этой битве, и я, забравшись подальше от людских глаз, тяжело затягиваюсь, обжигая горло. Сизый дым растворяясь в сером утреннем мареве окутывает меня, заставляя мозг взбодриться. Именно этого эффекта мне так не хватает от сигарет. Жутко хочется кофе. Ничего дотерплю до дома...
Ловлю такси и еду в особняк. Домой. Но и здесь в этом самом уютном и безопасном уголке моей жизни не найти покоя от назойливых мыслей и воспоминаний. Каждый метр дышит присутствием Герды, напоминая о грации движений, взмахе ресниц, повороте головы. Каждая ступень, стена, пролет стягивают чувства в тугой узел, воспроизводя картинка за картинкой, наши жаркие объятия... На лестнице, в моей спальне... Везде... Я, кажется, даже слышу её запах. Им пропиталось все. Вдыхаю этот аромат и на секунду представляю, что все хорошо. Просто я и, правда, по делам прилетел в Энск чуть раньше. И вот завтра ты будешь здесь. Обнимешь меня...
Но как только, допускаю хоть одну сотую доли возможности простить тебя, гордость, шипя, поднимает голову, скуля о том, как сильно ты задела своим обманом, как противно осознавать твой хоть минимальный контакт с Арчи… Гордость... Если между вами действительно ничего не было... На что я очень надеюсь... Иначе...
Машинально кидаю вещи в чемодан. Придется взять большой. Тот, что я обычно беру в недолгие поездки остался в Риме. На вилле Кьянти. Где через несколько часов проснешься ты. Останавливаюсь и смотрю на розовеющее предрассветное небо. Потом смотрю на часы, прикидывая, сколько времени в Риме. Затем пишу смс Марио. Извиняюсь, что пришлось так срочно уехать. Прошу передать Герде, чтобы собрала мои вещи, а также сообщить ей время их с Ба вылета и номер рейса. На следующий день. Как мы изначально и планировали покинуть виллу, чтобы Мирандолина могла пообщаться с родней. Билеты ждут на стойке регистрации. Нажимаю "отправить", не боясь разбудить друга. Сегодня у молодоженов ранний вылет на Маврикий. Где их ждет уютное бунгало, почти наподобие того, где мы жили вдвоем с Гердой на Санье... Где ты отдавалась мне снова и снова, чтобы потом обмануть... Проклиная себя, в очередной раз пытаюсь выкинуть из головы мысли о Герде. В общем, молодожены собрались в теплые страны. Как никак - медовый месяц. Марио рассказывал мне об этом, и я запомнил время их вылета и что им придется очень рано вставать. Потому своим смс я никому не помешаю.
Аккуратно застегиваю молнию на чемодане. Он почти пустой. Ничего. Сойдет и так. Теперь звоню Юджину. Поспал и хватит. Договариваемся встретиться в офисе пораньше. Надо собрать документы и решить, какой тактики придерживаться. Хотя, пока я намерен всего лишь выслушать Юкки. Мы едем в Гонконг скорее из-за Гоу, вернее сказать, из-за Герды, потому мне в принципе наплевать, что скажет китаец. Морально я смирился с предстоящими судами и вполне понимаю, чем это нам грозит. Однако раз человек просит, почему бы не выслушать его? Тем более, это позволит мне быть подальше от Энска... И, может быть, я всё же приму решение, менее болезненное для "Снежной Королевы"? Пока что единственной женщины, которая не подводила меня.
В офисе все перепугано кинулись за работу, видимо решив, что это намеренный рейд "неожиданного прилета начальства". Ну что ж. Нет худа без добра. Теперь все поработают за троих, а то и за четверых. Улыбаюсь этой мысли и с удовольствием понимаю, что офисная атмосфера благоприятно влияет на меня. Как всегда. Я невольно сосредотачиваюсь и мгновенно включаюсь в рабочий ритм. Как же хорошо, когда твоя голова занята чем-то другим, чем мысли и воспоминания о Герде.
Никто не интересуется, где мисс Сполетто. Не их ума дело. Да и все понимают степень наших родственных отношений - она может позволить себе даже более длинные выходные, чем у босса.
Быстро переговорив с Юджином, велю ему связаться с Юкки и сообщить о наших планах. Потом провожу этакое экстренное совещание. Конечно же, накопилась куча нерешенных вопросов. Выбираю максимально важные. Это оплата квартальных налогов, выделение денег на текущие ремонты на производстве, план модернизации Австралийской фабрики. Не удивляйтесь. Я всегда решаю даже мелкие вопросы, особенно - денежные. Этому научил меня отец. Он всегда говорил, что бизнес никогда не работает сам. И ненужно обманываться, что когда-то наступит день, и кто-то будет работать за тебя. Нет никого, кто смог бы заменить тебя самого. И более того, нет человека, который получив, даже номинальную или минимальную власть, не захотел бы больше. Читай: не стал бы воровать, например. Потому я стараюсь максимально решать все сам. Кроме вопросов, отведенных в единоличные полномочия Герды: реклама, дизайн, освещение нас в СМИ. Эти вопросы она может решать самостоятельно без согласования со мной. Хотя мы всё равно решаем все вместе. Так как-то сложилось... Черт, я вообще могу не думать о ней?!
Злой на себя, беру под мышку талмуд под названием "План модернизации. Фабрика. Австралия" и уезжаю на производство. Там тоже нужно навести, так сказать, "шухеру".
До нашего вылета еще три часа. Успею. За час буду уже в аэропорту.

На фабрике меня, само собой, уже ждали. Ну, то есть делали вид, что все идет своим чередом. Другого я и не ожидал. Персонал всегда объединятся общей бедой, то есть нашествием босса, да еще и таким неожиданным. И всё же. Меня рады видеть. Есть вопросы по поставке сырья. Перевозчик, которого мы недавно наняли, не справляется и постоянно доставляет груз не в срок. Отсюда небольшие простои, не существенные, и всё же. Почему же отдел логистики об этом молчал? Делаю пометку, поручить этот вопрос юристам. Потом выясняется, что закончились упаковочные мешки. Ну, уж это уже никуда не годится. Кто промухал? Снова делаю запись в ежедневнике. Через полчаса поток информации, обрушившийся на мою голову, истекает. Ну вот. Жизнь налаживается. Что может быть лучше работы? А ведь и правда "Королева" единственная дама, которая никогда по-настоящему не огорчала меня. Посылаю ей мысленную улыбку и сажусь в машину. Теперь можно ехать в аэропорт.
По дороге заезжаю в "Пирожки", покупаю еду на вынос и жую сэндвичи в машине, запивая терпким горячим американо. Внутри у меня все дрожит. Бурлит напряжение. Рабочий процесс заводит не на шутку. Я трудоголик. Но трудоголик, умеющий отдыхать. Помнится, Лоре очень нравилось такое высказывание. Хотя, она очень ревновала меня к работе. Кстати, о Лоре. Случая встретиться в ближайшее время так и не представится. А ведь я обещал поговорить с ней. Делаю крюк и заезжаю в ювелирный магазин, в котором постоянно обслуживаюсь. Там покупаю Лоре браслет из белого золота с цветами из топазов и бриллиантов. Не достаточно дорогой и ценный, чтобы выразить всю меру моего сожаления от нашего расставания. Пишу ей записку, потом прощу продавца купить букет цветов и доставить все это по нужному адресу. Сжигаю мосты. Не хочу давать ей лишних надежд. И мешать ее счастью с новым поклонником. Когда сажусь обратно в машину, чувствую себя так, будто вернулся назад, в свое прошлое. В жизнь без Герды. В этом есть что-то спасительное. И мне это нравится. Культивирую это ощущение в себе. Хотя где-то в глубине души понимаю, что загнав мысли о Герде подальше, в самые укромные уголки своего разума, лишь оттягиваю неизбежное. Как утопающий хватаюсь за обломок судна, надеясь, что меня вынесет к берегу. Понимаю, что рано или поздно, скрученные в узел, боль и обида прорвут плотиной. Ничего уже не может быть как прежде. Ты разрушила мой мир, мою ледяную броню. И я больше всего на свете хочу сейчас оказаться рядом с тобой... Собирая волю в кулак, загоняю мысли о Герде вглубь себя, снова и снова пытаясь отключить все чувства и действовать. Только принимать решения. Концентрируюсь на удовлетворении от работы, проделанной в таком цейтноте. Продолжаю улыбаться, наслаждаясь этой мыслью, пока от натуги не начинают болеть скулы.

»» 03.04.15 00:21 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Рим – Энск

Расплескалось вино, опрокинута чаша,
Я сама для себя возвела эшафот.
Перечеркнута жизнь этой ложью вчерашней…
Все проходит, но разве такое пройдет?
Я живу лишь во сне, наяву леденею,
Болью скручено сердце, и нечем дышать,
Объяснить тебе все лишь надежду лелею,
Да услышишь ли ты, что хочу я сказать…
 
На виллу едем в разных машинах, и какое-то время могу наблюдать за тобой только издали. Пришлось заняться разными обязанностями подружки – помочь разложить сувениры для гостей, проводить к столу опоздавшую тетушку, кому-то помочь, ответить, что-то принести. Бьянка рассказывает, какие смешные задания приходилось выполнять ей с мужем на собственной свадьбе, и мы решаем придумать что-то и для наших молодоженов. Увлеченно обсуждаем эту идею, смеемся рассказанному кем-то анекдоту, мягко говоря, не очень приличному, что заставляет оглянуться по сторонам в надежде, что нас никто не слышал из чопорных старых дев, теток Марии. В какой-то момент ловлю твой взгляд и твою улыбку и тоже улыбаюсь в ответ. Ласково и немного виновато от того, что не могу прямо сейчас подойти к тебе, хотя очень хочется…
Так проходит еще какое-то время. Я ем, пью, танцую, слушаю речи родных и близких, и все время кто-то или что-то не дают мне подойти к тебе. Это начинает потихоньку раздражать. Потом ты наконец произносишь свою поздравительную речь, из которой мне не понравился только один момент, когда ты извинился, что не влюбился в Марию. Понимаю, что это шутка, но мне она почему-то не очень нравится… А может быть я просто устала и соскучилась, поэтому с радостью обнимаю тебя, когда приглашаешь на танец. Какой сумасшедший, длинный тяжелый день. Скорей бы он кончился, чтобы мы могли наконец побыть вдвоем, – только успеваю подумать, когда ты озвучиваешь практически то же самое.
– Как только можно будет, уведу тебя к себе и там… – от горячего шепота, когда ты в красках расписываешь, что именно собираешься сделать со мной, плывет и кружится голова, становится нестерпимо жарко, а лицо покрывает румянец, но сильнее всего горят уши, потому что мне кажется, каждому, кто посмотрит на нас, ясно, о чем ты говоришь…
После танца подходим к одному из столов освежиться, но вино не может остудить того огня, который пылает между нами, стоит нам только взглянуть друг на друга или прикоснуться. Кажется, еще немного, и я просто утащу тебя в ближайшие кусты или беседку.
– Кай, – неожиданно к нам подходит Марио, и я пытаюсь отстраниться от тебя, но ты, похоже, готов заявить всем и каждому, свое право на меня, еще крепче прижимая меня к себе.
Марио хвалит твой спич, удивляясь, что это – чистый экспромт и спрашивает, как нам нравится свадьба.
– Мне кажется, все отлично. Красиво и организованно, – отвечаешь улыбаясь.
– И романтично, на вас обоих приятно смотреть… – тоже улыбаюсь жениху
– Да и на вас тоже, – неожиданно заявляет Марио, – Смотрю, у вас все наладилось?
– Можно и так сказать, – отвечаешь, обнимая меня крепче, а мне почему-то становится неловко, а дальнейший разговор вообще вводит меня в ступор. Оказывается, наши молодые поспорили, как скоро Кай сдастся, и теперь Мария выиграла, потому что она уверяла, что это произойдет примерно к свадьбе.
Чувствую себя немного не в своей тарелке от этих обсуждений, да и ты кажется не в восторге, поэтому ласково улыбаюсь тебе, словно говоря – не обращай внимания, ты же знаешь Марию, зато теперь она успокоится и не будет подкалывать.
Марио смеется и обнимает нас, неожиданно заявляя, что ты – зануда. Вот уж никогда бы не сказала.
– На себя посмотри! – беззлобно огрызаешься ты, а я сказать ничего не успеваю, потому что вижу перед собой человека, знакомство с которым хотела бы забыть, как страшный сон. Арчи Фарнезе, которого, улыбаясь, ведет к нам Мария. Что он здесь делает? Зачем? Становится очень страшно, потому что кажется, что он появился тут неспроста, и сейчас … что-то случится…
Не зря говорят – бойтесь мыслей, они материальны, потому что случается… самое худшее…
Арчи поздравляет молодых, весь такой милый добрый дядюшка, потом здоровается с тобой и …со мной. Его глаза загораются недобрым огнем. Невольно сжимаюсь и холодею. Что он задумал?
Тянусь за бокалом, чувствуя острую потребность выпить, чтобы успокоиться. А Фарнезе продолжает с тобой какой-то деловой разговор, в то же время глядя на меня, как удав на кролика. Что он придумал? Чтооо? Ну почему я не рассказала тебе раньше, что мы встречались?
– Кстати, Гера… – неожиданно произносит Арчи, и я замираю от ужаса. Почему он назвал меня так? Кто дал ему право? Откуда вообще знает, что меня так зовут? Это имя – только для очень близких. От нехорошего предчувствия сжимается горло, становится трудно дышать, и я не могу вымолвить ни слова.
– Ты кое-что забыла, когда гостила на моей вилле… твой шарфик… – Арчи достает из кармана и протягивает мне вещицу. Машинально беру ее и комкаю в руках, а он продолжает сладким голосом благодарить за визит и извиняться за настойчивость.
Я дрожу, едва не падая, испуганно глядя на тебя. Почему, почему я ничего не сказала раньше? Зачем вообще затеяла эту самодеятельность? Тянусь к тебе, чтобы объясниться, но ты неожиданно отстраняешься, заявляя холодным тоном, что надо сделать несколько важных звонков.
Марио пытается тебя остановить, но ты непреклонен.
– Неужели это был секрет? Так ты ничего не сказала своему брату?! – произносит Арчи, улыбаясь. А мне слышится шипение змеи… Как же я его ненавижу…
Делаю пару шагов на негнущихся ногах и буквально падаю на ближайший стул, а в голове звучат слова из недавнего прошлого: «А Вы, Герда, выключите мой ноутбук…»
 
– С тобой все в порядке? Может, воды принести? – голос Марио слышу как сквозь толщу воды и не сразу понимаю, что происходит, и почему он так участливо смотрит на меня. Ощущение такое, что просто на несколько мгновений потеряла сознание, и теперь голова гудит, ноги какие-то ватные, и я не сразу даже соображаю, где нахожусь и что произошло.
Замечаю в руке бокал с шампанским и машинально выпиваю его, не чувству вкуса. Подняв голову, вижу, что Марио стоит рядом, слегка загораживая меня от всех, а Фарнезе уходит куда-то под руку с Марией. Хоть бы он ушел и больше не вернулся, а лучше мне провалиться сквозь землю… Нет… надо найти тебя… объяснить, сказать… мечутся в голове мысли, наскакивая одна ну другую, и перекрывая их все – твой чужой холодный голос «Я пойду»…
Прикрываю глаза и делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Я не могу испортить людям праздник, поэтому пересилив себя, говорю тихим голосом, стараясь, чтобы он звучал максимально бесстрастно.
– Все в порядке. Просто устала. Перелет, хлопоты, переживания. Свадьба, это… столько эмоций, – виновато улыбаюсь, – я посижу немного и пойду найду Кая… – не хватало еще, чтобы жених носился тут со мной вместо того, чтобы быть со своей невестой и гостями. Хорошо хоть кроме нас в шатре никого не было… Споря сама с собой, не сразу услышала слова Марио.
– Не надо. – Марио резко мотает головой, – не ищи, дай ему остыть. Кай не любит чувствовать себя идиотом. Никто не любит.
– Но я же только объяснить… – умоляюще смотрю на Марио, словно он имеет права разрешить или запретить мне этот разговор.
– Да он и сам все поймет. Глупость какая-то. Арчи этот как назло. Напридумывал ерунды. – Марио явно жалеет меня или успокаивает. Как бы я хотела, чтобы все это было выдумкой, чтобы не было этого злополучного обеда с Арчи, чтобы мы вообще не встречались. Как бы я хотела не иметь от тебя тайн, довериться полностью… Но теперь… теперь все так запуталось… А этот Арчи… Знала ведь, что нельзя ему верить… Знала, что подлый и двурушный, но чтобы вот так, исподтишка, да еще при всех… Словно нарочно… Или в самом деле нарочно? Как змея – подползла и ужалила… Гадюка… А ты сама? – вдруг возник мой «добрый» внутренний голос, – ты …сама …не виновата? Встретилась с Арчи раз – и скрыла от Кая, потом разговор, – и снова ничего сказала, потом этот обед… Одна ложь породила другую, та следующую, и вот они уже как снежный ком, лавина, которая и накрыла с головой. Если б я только знала, что так все получится, никогда бы не стала скрывать встречи с Арчи… А ты только это скрываешь? – усмехнулся внутренний умник… Стало вдруг нестерпимо жарко, и я приложила ладони к пылающим щекам, – только я виновата в том, что произошло. Я и никто другой… Если бы повернуть время назад…
– Пойдем, белла, отведу тебя в дом, – от этого «белла» дернулась, как от удара, не сразу сообразив, что это не Фарнезе, а Марио. – Пойдем, – он протягивал мне руку.
– Не надо, я сама, – говорю тихим шепотом, потому что зубы стучат как в лихорадке. – Спасибо. Ты иди. Мария расстроится. Я сама, – отпустив руку Марио, делаю шаг и, почувствовав, что теряю равновесие, снова сажусь на стул. – Посижу на воздухе, так лучше, – с трудом нахожу в себе силы улыбнуться. – Спасибо, иди. Видишь, все хорошо. – ты сильная, Герда, ну, давай, – улыбка становится шире, и Марио, обрадованный тем, что я улыбаюсь, буквально расцветает и, обещая скоро вернуться, уходит к гостях.
Понимая, что сюда сейчас может прийти кто угодно, и мне придется что-то говорить, улыбаться, и, чувствуя, что не могу этого делать, встаю и выйдя из шатра, иду к дому, за дом, подальше от гостей. Беседка, точно, за домом есть беседка, по которой мы… От воспоминаний о нашей недавней ночной прогулке на глаза наворачиваются слезы, и я не в силах их сдержать. Какая же я дура, и ведь не в первый раз скрываю что-то от тебя, и вот так получается. Вспоминаю Юкки, и разговор с ним, о котором я тебе не сказала, да если б только это… Но я же не обманываю, – защищается внутренний голос. – Ага, только недоговариваю, не доверяю… В который раз… Сижу, откинувшись на увитую плюющем стенку и смотрю перед собой... Сердце болит так, словно кто-то всадил в него нож и поворачивает из стороны в сторону, в горле пересохло и очень трудно дышать, в голове и во всем теле – звенящая пустота. Кажется, что хрустальная ваза разбилась, тот прекрасный радужный мир, в которой я еще недавно пребывала, рухнул, и разрушила его я сама…
Невдалеке слышатся голоса, смех, потом все стихает. Понимаю, что лучше бы уйти, чтобы ни с кем не столкнуться, и, выйдя из беседки, иду в дом, стараясь привлекать как можно меньше внимания.
В комнате машинально снимаю платье и, надев что-то домашнее, буквально падаю на кушетку. Я не могу даже заплакать – нет слез. И нет сил, меня самой нет, я словно умерла там, на лужайке перед домом, когда Фарнезе назвал меня Герой и протянул этот шарф. Стоп, шарф, – неожиданно молнией в мозгу вспыхивает картинка, – у меня не было никакого шарфа, в тот день не было. Раньше, на обед с тобой я брала его и, наверное, забыла в ресторане… – От ужаса покрываюсь липким потом, – выходит, Арчи в самом деле следил за мной, но зачем???
Срываюсь с дивана – бежать к тебе, все рассказать, объяснить, – ты вспомнишь про шарф, поверишь, обязательно…
Вижу, как открывается дверь и шепчу твое имя, но на пороге стоит Ба…
– Герда, что произошло? На тебе лица нет, Марио сказал, ты пошла к себе.
– Ничего, булик, голова закружилась, устала, – начинаю я, пытаясь обойти бабушку и выйти из комнаты. – Извини, мне надо к Каю…
– Не ходи, – она ласково смотрит на меня и, обняв, прижимает к себе, – сейчас не ходи.
И от этого ее голоса, теплых ласковых рук, родного плеча, в которое можно уткнуться, во мне вдруг прорывается какая-то плотина, и я реву. В голос, захлебываясь и размазывая по лицу слезы вместе с остатками макияжа, говоря какие-то отдельные слова, а она гладит меня по спине, успокаивая и что-то тихо шепча, как в детстве, когда я вот так же утыкалась в нее, чтобы выплакать свое горе.
Постепенно я в самом деле успокаиваюсь и даже могу более-менее связно рассказать о том, что произошло.
– Эх, Герда, Герда, сколько раз говорить тебе, что тайное всегда становится явным, – вздыхает бабушка. – Тебе вообще не стоило идти к этому мафиози, но раз уж пошла, надо было сразу рассказать все Каю, а теперь… – Ба на секунду замолкает и отворачивается, то ли собираясь с мыслями, то ли думая, как помягче вынести мне приговор. – Теперь Кай обижен, оскорблен, да еще прилюдно. Он же не знает, как было на самом деле и видит все в совершенно черном цвете. И больнее всего его ранило, думаю, твое недоверие, а этот Арчи – подлец и негодяй, не знаю, зачем Марио его привечает. – Бабушка встала и заходила по комнате. – Сейчас принесу тебе чаю с медом, и ложись спать. – Утро вечера мудренее, утром Кай остынет, и ты сможешь ему все рассказать.
Бабушка уходит за чаем, потом долго сидит у моей кровати, и в итоге, проснувшись, я вижу, что она так и не ушла – спала в кресле…
 
Быстро приняв душ и одевшись, иду к тебе, но комната открыта, и там никого нет.
Спускаюсь на кухню – тебя нет и там, только Марио варит кофе.
– Доброе утро, Герда, – улыбается он, – вижу, тебе лучше, кофе будешь?
– Да, лучше, спасибо, – отвечаю, не глядя на него, и немного медлю, прежде чем спросить, – а где Кай, не знаешь?
– Улетел, еще ночью. Что-то срочное, как я понял, он прислал сообщение, вот твой кофе, – Марио ставит передо мной чашку. – Он просит собрать его вещи. Вы с Мирандолиной летите завтра. Билеты…
– Как завтра? – перебиваю я, не в силах сдержаться.
– Да, Кай сказал, что билеты будут на стойке регистрации. Вроде Мирандолина хотела пообщаться с родней.
– Но я, мне… – начинаю путано и замолкаю. Так стоп. Надо успокоиться. – Взяв чашку с кофе, отхожу к окну, и так и стою спиной к Марио и к тому, кто еще может войти, – некоторое время молчу, потом спрашиваю как можно спокойнее. – Марио, а раньше? Я могу улететь сегодня? Бабушка все равно собиралась в Палермо.
– Да куда ты торопишься? Работать? Раз Кай разрешил остаться, гуляй, – смеется Марио, – когда еще приедешь.
– Да вы все равно улетаете сейчас, что мне тут делать, – голос ровный, а моего лица Марио не видит. Чашку я давно поставила на подоконник, за который теперь крепко держусь руками. Они дрожат, да и ноги не слушаются. Мне надо, очень надо в Энск, как можно скорее… Увидеть тебя, попросить прощения, все рассказать. «Совсем все?» – злорадствует внутренний умник, и я застываю, понимая, что нет, не могу, не готова… все – не готова…
– Хорошо, если так хочешь, лети сегодня. Сейчас позвоню и все узнаю. – Марио звонит в аэропорт, бронирует билеты, но я не сильно прислушиваюсь к разговору, думая о тебе, о нас… О том, что нас… больше нет… Неожиданно в памяти всплывает радостный голос Бьянки «Кай сказал, что ты его женщина»… Была его… Боль потери становится еще нестерпимее, больше всего хочется лечь куда-то в угол и забиться в истерике, закричать… завыть… но я не могу себе этого позволить…
– Все, – врывается в мои мысли голос Марио, – только надо поторопиться, и лететь придется с пересадкой. Иди собирайся, мы отвезем тебя в аэропорт.
 
Дальше все было, как в тумане. Сборы… отъезд… самолет… пересадка… второй самолет… Энск… Проходя по аэропорту, машинально ловлю краем уха объявление рейса на Гонконг. И снова как ножом по сердцу… Наша поездка… Остров Санья… бунгало… Как недавно это было, и как давно… словно в прошлой жизни, в той, где я была счастлива…
 
Золотой особняк

Дома встретил только Симмонс, с удивлением открывший мне дверь.
– Герда? А господин Карлеоне сказал, вы с мадам приедете только завтра. Он и Бэкки к родственникам отпустил… – дворецкий виновато смотрит на меня.
– И тебе доброй ночи Симмонс. Бабушка будет через несколько дней, а Кай у себя?
– Нет, конечно, у него рейс на Гонконг, – дворецкий бросает взгляд на каминные часы. – Только что улетел…
 
Слышу слова дворецкого как сквозь вату… Улетел…в Гонконг… и неожиданно понимаю, что мы разошлись в аэропорту на какие-то минуты… Я же слышала объявление о регистрации на этот рейс… Ну почему, почему судьба так несправделива? Почему не подарила нам эту встречу? – Я чуть не плачу, а внутри кто-то тихо спрашивает – И что? Что, Герда? Ну встретились бы? И что бы ты сказала, сделала? В аэропорту? Прилюдно? – Ответить нечего, потому что я не знаю, совсем ничего не знаю. Я вообще плохо представляю, что и как скажу тебе при встрече, как объясню и насколько… буду откровенна. При этом стойкое ощущение дежавю – вот также я возвращалась домой с виллы, когда… Нет, лучше об этом не думать… Еще одной холодной войны с тобой я просто не вынесу…
Но как же больно внутри… И кружится голова…
– Симмонс, я пойду к себе, – стараюсь говорить спокойно и ровно, – пусть разберут вещи. Я привезла и чемодан господина Карлеоне. Он очень торопился… в Гонконг. Мне ничего не надо. Доброй ночи. – Киваю дворецкому и на негнущихся ногах иду к лестнице. Второй этаж… На минуту торможу у своей двери и …поднимаюсь выше…
Мне нужен ты, необходим, я просто не могу одна…
Останавливаюсь на пороге, оглядывая комнату…
Осторожно прохожу и сажусь на постель…
Прижимаюсь лицом к подушке…
У нас слишком хорошие слуги – на постели чистое белье, пахнущее кондиционером…
И все равно, это твоя комната. Витает легкий запах твоего парфюма… Ты тут везде, и если закрыть глаза, можно представить, что просто вышел на минуту и сейчас вернешься. Подойдешь, обнимешь, прикоснешься губами и скажешь ласково «Малыш, я соскучился»…
Сижу на кровати с ногами, вжавшись в угол и закрыв глаза…
По лицу катятся слезы, и я их не останавливаю…
Сердце болит и не хватает дыхания…
 
Под утро забываюсь сном…
 
«У тебя такие губы… что … я с трудом сдерживаюсь… непристойные мысли…»
Слова обжигают, так же как и поцелуи…
Ласковые руки… тянусь к тебе… прижимаюсь ближе…
Слегка нажимаешь руками на мои плечи…
Улыбнувшись, целую твои губы, подбородок, шею, провожу пальцами по груди, останавливаясь на поясе брюк…
Я свободная и раскованная, ничего не боюсь и все могу…
Озорно блестя глазами, начинаю расстегивать ремень, чувствую твой тяжелый жаждущий взгляд, и лукавство сменяется томлением…
Плохо понимаю, куда исчезла одежда и как я оказалась на коленях, но под пальцами и губами – горячая кожа, гладкая, шелковистая… Провожу пальцами от основания вверх, слегка сдавливая, и ловлю твой хриплый стон.
Руку сменяют губы – целуя, полизывая, вбирая в себя. Твои руки зарываются в мои волосы в немой просьбе не останавливаться…
 
Резко просыпаюсь и сажусь на кровати, все еще во власти сна. Обвожу взглядом комнату и понимаю, что это был только сон. Сладкий, упоительный сон. Вместе с этим приходит и понимание того, что случилось. Возвращается боль. Апатия и усталость накатывают тяжелой волной. Снова опускаюсь на постель, обнимаю руками подушку, на глаза накатывают слезы.
Я ничего не хочу… Я не хочу просыпаться, просто жить не хочу…
Свернувшись калачиком, плачу навзрыд.
Хорошо, что дома никого нет, хорошо, что я у тебя наверху – никто не услышит и не узнает, что со мной происходит.
 
Видимо, снова забываюсь сном, потому что чувствую, как ты обнимаешь и целуешь меня, говоря какие-то ласковые слова, как заполняешь меня, и тело содрогается в блаженной разрядке… Только открыв глаза, понимаю, что тебя рядом нет… я одна…
 
Снова устало падаю на подушку и прикрываю веки. Сна нет – скорее полузабытье, в которое периодически проваливаюсь.
 
Улицы Рима, кафе или бар, где мы с тобой танцевали…
Чувствую твое тепло, рядом… вплотную… Руки, губы…
Тихий ласковый шепот «Оценивал степень своих чувств к тебе»…
Кладу голову тебе на плечо, и мы медленно кружимся в обнимку под тихую музыку.
«Степень… чувств… оценил… высоко …оценил…»
А музыка плывет, становится все резче, громче, вульгарней, и уже не ты рядом со мной, а этот Тарзан, и это вокруг него я извиваюсь змеей, а рядом Паоло, хватает меня липкими руками, тянется губами и… смеющееся лицо Арчи…
Дикий, какой-то ненастоящий громкий хохот… и все кружится, кружится, кружится…
Лица как в калейдоскопе – Арчи… Паоло… Тарзан… Юкки…
Хватаешь меня из этого круга, прижимаешь к себе, и кружение останавливается…
Наступает покой…
 
Открываю глаза с четким ощущением, что ты рядом, а все остальное мне приснилось – Арчи, твой холодный голос и уход, что все это неправда, а на самом деле мы дома и ты просто вышел ненадолго из комнаты… Но тут же приходит осознание горькой правды, и от слез начинает щипать глаза… Я не могу их остановить, только впиваюсь зубами в подушку, чтобы не закричать, а воображение тут же подсовывает недавнее утро в Риме, когда я вот так же сдерживала крик… крик восторга…
Как же больно… Невыносимо больно… И больнее всего именно от осознания собственной вины… Я сама и только я во всем виновата… Моя скрытность, желание сделать по-своему, недоверие. Да, можно найти много оправданий моим поступкам, но какой в них толк, если сейчас я тут одна рыдаю в подушку…
Но может быть можно все вернуть? Изменить? Попросить прощения?
Да и может все не так страшно, как я тут себя накрутила?
Если б знать, что происходит на самом деле… только кто мне об этом скажет, кроме тебя?
Смотрю на часы – ранее утро. В Гонконге еще ночь. Звонить безусловно рано. Да и можно ли звонить в таком состоянии? Нервы настолько натянуты, что понимаю – едва услышу твой голос, разревусь, и разговора не получится, и тебе работать помешает. Я же прекрасно понимаю, что в Гонконг ты полетел отнюдь не на отдых.
Надо взять себя в руки, собраться, сцепить зубы и убрать все чувства глубоко внутрь. Убрать и закрыть в сердце. Только так и никак иначе. Я сильная, справлюсь. Должна быть сильной, должна справиться… Надо работать. Это поможет не думать, не помнить, не вспоминать каждую секунду и не есть себя… Хотя бы немного поможет…
Это последняя связная мысль. Дальше – сон. Без сновидений. Глубокий. Крепкий. И пробуждение утром, чтобы …снова вспомнить все…
 
Какое-то время лежу с открытыми глазами, глядя в потолок и уговаривая себя не плакать, успокоиться, не думать, а лучше всего – не чувствовать…
Постепенно удается собрать себя по кусочкам, встать, принять душ, одеться и спуститься к завтраку.
Крепкий кофе – все остальное не важно. Ем, не разбирая вкуса, благодарю улыбчивую Софи и еду в офис.
Да, на людях сложно – это требует большей собранности и силы воли, но с другой стороны именно эта необходимость собраться мне сейчас и нужна.
Когда считаю, что время позвонить тебе вполне приемлемое – набираю номер, но слышу только длинные гудки, а потом «абонент не может ответить на ваш звонок». Припарковав машину, вхожу в здание Бизнес-центра и снова звоню тебе – результат тот же. Когда без ответа остается и третий звонок, решаю повременить и попробовать еще раз попозже. Знаю от Симмонса, что, приехав, ты сразу умчался куда-то по делам, потом перелет – второй за сутки, в Гонконг ты попал вчера, и там наверняка тоже не сидел без дела, поэтому конечно надо элементарно выспаться, тем более перед переговорами с таким ушлым дельцом, как Юкки. В конце концов, у меня есть задания, которые уже согласованы с тобой, есть проект с легальным алкоголем, который я веду, так что чем занять себя, вопрос не стоит. К тому же по телефону все равно толком не поговоришь… Зато можно голос услышать… А мне этого так хочется…
И все же решаю повременить со звонком.

»» 02.04.15 23:34 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Квартира Ганзеля Крауса - Психиатрическая больница "Элизиум"

Худшее похмелье в моей жизни…
Я пытался как-то адекватно среагировать на сказанное Гретель, и понять, какие чувства меня обуревают, но на деле оказалось, что не почувствовал абсолютно ничего. Только спросил:
- Уверена? Помнится, ты уже пыталась выяснить о родителях по правительственным каналам и тебе это не удалось.
Сестра нервно прошлась по комнате.
- Все точно, поверь мне.
- И у кого же ты выведала о ней?
Гретель резко останавливается и опускает глаза.
- Тебе лучше не знать,… «Элизиум» что-то вроде реабилитационного центра, да?
Я покачал головой.
- Нет, это психиатрическая больница.

Ночью я спал спокойно и без снов, так заспался, что Гретель пришлось будить меня с чашкой кофе в одной руке. Позвонил в медицинский центр, предупредил, что беру отгул, на всякий случай попросил передать Джо приглядывать за моими пациентами.
Гретель взяла напрокат машину – больница ведь располагалась за городом, и путь туда был неблизким. Всю дорогу мы молчали. Она делала вид, что сосредоточена на движении, я делал вид, что рассматриваю пейзаж за окном. «Элизиум», это название в медцентре я слышал нечасто. У нас было психиатрическое отделение, но там никто не лежал долго, максимум две-три недели. Психиатрическая больница была иным делом, и туда сплавляли тех, кому выздоровление не светило вообще. Короче, клинических психов. За все время моей работы туда пока не отправили пока ни одного человека и это все же о чем-то говорило.
Мы выехали за город, углубились в лес. Больница располагалась «…в живописном месте на окраине уютного леса», как говорилось в проспекте, который дала мне почитать сестра. Рядом замелькала Стена. Все время забываю спросить – что это за великая достопримечательность всея Энска и какое событие она символизирует? Весьма странное сооружение, согласитесь. Может, город основали китайцы?
- Приехали – Гретель затормозила у кованых ворот, за которыми виднелась дорожка и маячащее на горизонте большое трехэтажное здание с башенками. Я посмотрел на сестру, и мне даже как-то стало неловко от своих пустых мыслей. Она заглушила мотор, но не двигалась с места. Потом посмотрела на себя в зеркало, потом закусила губу и еще раз посмотрела в зеркало.
- Надо было одеть голубое платье. Кажется, ей нравился этот цвет…Как я выгляжу?
Сказать ей, что, скорее всего, этой женщине будет совершенно все равно, что на нас надето? Ведь утром я звонил не только на работу. Я звонил и сюда. Доктора приезжали в «Элизиум» раз в три месяца, чтобы обследовать общее физическое состояние пациентов, поэтому вопросов не возникло. Я спросил и мне ответили – «Стелла Краус, маниакально-депрессивный психоз и тяжелая форма шизофрении».
- Пошли – решительно поднимаюсь с сиденья и захлопываю двери машины.
Решетка на кованых воротах хоть и оказалась скрипучей, но в саду на территории больницы я не обнаружил никаких ужасов, вроде бегающих с воплями пациентов, гордо заявляющих «Я-Наполеон». Нет, там было тихо и спокойно, клумбы, дорожки, лавочки. Заведующая – миссис Гвен Флэндерс тоже оказалась вопреки стереотипам весьма радушной и располагающей к себе женщиной средних лет. По дороге в ее светлый кабинет, я успел разглядеть просторную террасу, где стояло несколько столиков и кресел, пациенты играли кто в домино, кто в шахматы, остальные читали или смотрели телевизор. Где-то среди них, скорее всего и находится моя мать…
-Прошу вас, присаживайтесь – миссис Флэндерс вежливо улыбнулась и показала на два стула напротив ее письменного стола – Ваш визит стал для нас приятной неожиданностью. Стелла никогда не говорила, что у нее есть дети, да и документах это не указано.
- Как давно она тут находится?
Заведующая задумалась.
- Мне кажется, Стелла всегда была здесь. Пять лет назад, когда меня сюда назначили, она уже была местным старожилом. Согласно бумагам, ее перевели в «Элизиум» пятнадцать лет назад. Из другой больницы, точнее сказать не могу. Глэдис?
В кабинет вошла дородная чернокожая женщина в униформе медсестры и встала у стены.
- Глэдис работает с вашей матерью и может рассказать подробнее – пояснила Флэндерс.
Гретель стиснула кулаки.
- Как такое возможно? Что она никогда не говорила о своих пропавших детях?
Глэдис пожала плечами.
- Стелла говорит, да только все не то, что нужно.
Заведующая вздохнула и поднялась, мы все вчетвером вышли и направились куда-то по коридору.
- Разве нам не нужно в общую комнату?
- Нет, Стелла…она не любит быть с другими пациентами, поэтому постоянно находится в своей палате, там в башне. Да, и должна вас предупредить…она не выносит солнечный свет, и суету вообще. Ее комната – единственная, где нам пришлось поставить решетки на окна.
- Почему же? – я остановился и внимательно посмотрел на заведующую, но первой заговорила Глэдис.
- Потому что ваша мать считает себя принцессой. Нет, просите, уже королевой волшебной страны. Сказочного королевства.
- Я не совсем…
- Фантазии, обостренные ее диагнозом – миссис Флэндерс развела руками – Вы же понимаете
О, да я отлично понимал.
- Принцессой? – дрожащим голосом переспросила Гретель у меня за спиной
- Да, и доброй волшебницей заодно – охотно продолжила Глэдис - Она верит, что может разговаривать с птицами и лесными зверями, оттого и пришлось поставить решетки – постоянно подкармливала грызунов или голубей, а это запрещено по санитарным нормам. Говорила, что голуби приносят ей вести из дома.
- Весьма удобный способ передавать почту
- Ганс, как ты можешь сейчас шутить?
- Прости – я легонько сжал ладонь сестры, как объяснить, что нам лучше оставить эту затею, никогда не видеть Стеллу, а вместо посещения психбольницы отправиться есть пиццу.
- Но ее внешность… - миссис Флэндерс качает головой.
- А что не так с ее внешностью?
- Ничего – заведующая поправила очки – Для своих лет она выглядит весьма и весьма прилично, факт в том, что она отказывается принимать…старение. Утверждает, что должна оставаться вечно молодой, юной и свежей, как майская роза – вот и не любит зеркала и свет, так видно морщины…
- Могу я увидеть ее карту?
Глэдис протянула увесистую бумажную папку. Меня интересовали медицинские показатели, в отличие от маниакально-депрессивного психоза, в этом я мог разобраться.
- С этими таблетками, удивительно, как она вообще еще не превратилась в овощ – почему дозировка такая? Кто вообще назначал препараты?
Заведующая опять вздохнула.
- Примерно год назад ее диагноз был пересмотрен, доктором Тэтчер из «Айболита». Она оставила лишь легкую дозу успокоительного, но пару месяцев назад, она же собственноручно опровергла свое решение и приказала строго соблюдать предписания
Мне определенно есть о чем поговорить теперь с Бэкки Тэчтер. Смотрю на Гретель и думаю, как бы повежливее задать главный вопрос.
- Стелла в состоянии…для визита?
Медсестра Глэдис останавливается у неприметной серой двери со значком «Палата 35».
- Бывают нормальные дни, бывают дни так себе
- А хорошие?
- Не в этой больнице
Миссис Флэндерс открывает двери палаты и заходит внутрь. После светлого коридора там контрастно темно и я не могу ничего разглядеть, но заведующая говорит кому-то:
- Стелла, сегодня к тебе посетители
Глэдис смотрит на нас, я жду, когда Гретель зайдет в палату. Сестра сжимает ручку двери и замирает. Она дрожит.
- Я не могу…Ганс, я не могу
- Все в порядке – легонько касаюсь ее плеча и захожу в комнату сам.
Самое главное уверить самого себя, что передо мной обычный пациент, каких тысячи я поведал за время приемов. Я не мальчишка, который сейчас увидит свою мать, которую потерял двадцать лет назад. Буря внутри меня должна замереть, чувства должны замереть тоже. Сердце бьется ровно, я сама сдержанность.
Глаза привыкают к темноте, и я могу разглядеть старое кресло с выцветшей обивкой. Женщина сидит спиной ко мне, и я могу видеть лишь ее затылок и светлые волосы.
- Кто там, Глэдис?

Ее голос. Черт возьми, это ее голос. Прохожу вперед и становлюсь напротив зашторенного окна – единственного источника света. И смотрю на нее. То, что это моя мать не оставляет сомнений. Да, она постарела, изменилась и четверть века в психушке явно не пошли на пользу, но женщина была Стеллой Краус. Что я помнил о ней? Практически ничего, какие-то обрывки, ошметки и осколки воспоминаний, картинки из детства. Я даже лица ее толком воссоздать не мог, отца помнил лучше. Но узнал сразу.
- Кто вы? – Стелла вопросительно смотрит и никто не собирается нас представлять. В ее памяти, если таковая имеется, мы должны были остаться маленькими ребятишками. В последнюю нашу встречу я ловил кузнечиков на поляне в коротких штанишках, а теперь перед ней стоит взрослый мужчина.
- Я – доктор – отвечаю так, ибо это правда, хотя лишь малая ее часть
- Еще один доктор – Стелла вздыхает и кажется, теряет ко мне интерес – Пришли обследовать?
- Нет, я пришел увидеть вас – таким же спокойным тоном отвечаю. Стелла поворачивается и смотрит прямо на меня, стоящего у стены. Смотрит, не отрываясь. Молчит. Тщетно, я пытаюсь угадать, что сейчас происходит там, в ее голове, какие тайны скрыты за этими лучистыми голубыми глазами. Эта битва взглядов может длиться вечно, но завершается, когда в комнату наконец-то заходит Гретель.
Она осторожно приближается к креслу Стеллы и присаживается на корточки, чтобы их лица были на одном уровне.
- Здравствуйте
- Вы тоже доктор? – Стелла хочет убрать руку, лежащую на подлокотнике, но сестра легонько касается ее
- Вы меня не узнаете?
- Я вижу вас впервые в жизни
- Присмотритесь, пожалуйста – голос Гретель тихий, вежливый и полон такой надежды, что у меня комок подступает к горлу – Вы должны меня узнать, меня и моего брата
Стелла все-таки убирает руку и начинает нервничать.
- Я вас не знаю. Глэдис, хочу, чтобы они ушли. Мне не нужны доктора сегодня.
- Нет, вы должны вспомнить! – настаивает Гретель – Много лет назад вы потеряли своих детей, двойняшек, потеряли в лесу. Это мы. Ганзель и Гретель. А вы наша мама.
- Глэдис, я хочу, чтобы они ушли…
- Пожалуйста, пожалуйста, посмотрите на меня…я так хотела вновь вас встретить, я так скучала…
- У меня нет никаких детей! Нет, и не было! – Стелла вскакивает с кресла и забивается в угол, закрывая лицо руками – Оставьте меня в покое! Вас послала ведьма? Вы прихвостни ведьмы, убирайтесь отсюда!
- Возможно, лучше… - осторожно начинает Миссис Флэндерс, но я прерываю ее, когда вижу, что Гретель начинает плакать.
- Стелла, вы узнали нас, как только мы вошли. Прекратите отпираться. У вас были дети.
Она отнимает ладони от лица, вперяет взгляд в одну точку и говорит:
- Были…в один прекрасный день я сказала своему мужу, знаешь ли что, завтра ранешенько выведем детей в самую чащу леса; там разведем им огонек и каждому дадим по кусочку хлеба в запас, а затем уйдем на работу и оставим их там одних. Они оттуда не найдут дороги домой, и мы от них избавимся.
Стелла пожимает плечами и улыбается:
- Мои дети мертвы
- Давай присядем, дорогуша – медсестра Глэдис пытается усадить Стеллу обратно в кресло, но та вырывается и переворачивает одинокую вазу, стоящую на столике:
- Ведьма может забрать мой разум, но ей меня не сокрушить! Я великая волшебница! Я Стелла! Я – королева страны Желанной! Мне подчиняется все мирозданье!
- Да-да, успокойся, дорогуша – Глэдис гладит ее по голове, а я чуть ли не силком выталкиваю Гретель из палаты
- Просите, доктор Краус и вы мисс, вы должны быть к ней снисходительными, просто… - заведующая лишь разводит руками
- Все в порядке, это не ваша вина, миссис Флэндерс. Спасибо, приятно было познакомиться
Я вновь вежлив до невозможности, довожу сестру до машины, сам сажусь за руль и спешу выехать с территории больницы. Мы как раз углубляемся в лес, когда Гретель кричит:
- Стой!
Я послушно давлю на тормоз. Сестра смахивает с лица слезы.
-Почему? За что? Как она может так говорить?
- Она больна, Гретель. Она больна и очевидно давно. Не удивительно, что ее лишили материнских прав, если она промямлила что-то подобное социальным службам. Стелла психически нездорова, а наш папаша, очевидно, устал от ее приступов и слинял.
- Наша мать, ты говоришь про нашу мать!
- Она никогда не была нам матерью
- Была, я помню…она любила нас…она пела нам, учила меня ухаживать за цветами…я верю в это
- Как хочешь. Как ты знаешь, я всегда был против подобных встреч, они возвращают к тому, кем мы были, а не теми, кем стали. Я не хочу быть потерянным никому не нужным мальчиком, я пережил это.
Гретель вздыхает, достает из сумки маленькую бутылочку с водой и делает пару глотков. Протягивает мне, но я качаю головой.
- Когда мы ее заберем?
- Что? Ты хочешь вернуться?
- Ну, да…разве мы не заберем ее, после того как нашли спустя только лет?
- Это невозможно
- Почему?
- Гретель! Ты хочешь поселить Стеллу в моей квартире, там нет места, я работаю практически круглые сутки. И это не главное – ей нужен медицинский уход, специальный уход. Даже перевод в «Айболит» навредит, знакомая обстановка – главное для подобных пациентов.
- Подобных пациентов – передразнивает мой тон сестра –Все равно, я стану проведывать ее каждый день. Это ведь была первая встреча, возможно, потом она привыкнет и вспомнит…
- А если нет? Собираешься все время выдерживать такие сцены?
- Да, Ганзель! И если она не вспомнит…чтож, придется начать с чистого листа, подружиться с ней
- Ты не знаешь, как с ней общаться
- Найду того, кто знает, попрошу помощи, поспрашиваю, почитаю…
- Зачем?
- Затем, что мне нужна мать! – Гретель переходит на крик, думаю, она хочет как-то расшевелить меня, но я лишь вздыхаю и готовлюсь завести машину.
- Как ты можешь? Сидеть здесь и делать вид, что тебе все равно.
- Мне действительно все равно
Она качает головой.
- У тебя что, нет сердца? Из нас двоих ты всегда был более эмоциональным и чувствительным. Всегда и во всем, только лишь не в том, что касалось родителей. Ты словно отрезал ту часть, те воспоминания, тебе даже пришлось посещать сеансы гипноза, чтобы вспомнить нашу жизнь с ними! И теперь ты сидишь здесь и ведешь себя, как бесчувственный длинный чурбан! Ненавижу тебя!
Я глушу мотор.
- Мне надо пройтись…
- Что? Ганс я…
Гретель хочет извиниться, но я уже выхожу из машины.
- Встретимся дома
- Но тут лес кругом…
- Не волнуйся, куда я денусь из этого чертового города!
- Ганзель!
Я не слушаю ее, я бегу вперед, не разбирая дороги. Если бежать очень быстро, то я смогу убежать от этой тяжести внутри, которая сковала меня, давит и хочет вырваться на свободу. Я бежал и бежал, а деревья своими ветками задевали меня, цепляли одежду.
Останаовился только когда передо мной, словно из неоткуда, выросла Стена.
Тупик.
И тогда меня прорывает. Я кричу. Я колочу по этой Стене, вымещая на ней горе и печаль. Слишком долго я держал в себе эти чувства, слишком долго таил, слишком долго скрывал, что пережил их. На самом деле ничего я не пережил. Я все тот же, оставленный в лесу мальчик, каким был двадцать лет назад, и ничто этого не изменит.
Устало сажусь прямо на землю, спиной подпирая Стену. Подношу ладонь к лицу и только сейчас понимаю, что она в крови. Оказывается, я колотил по поверхности с такой силой, что разбил руку. Поднимаю глаза…трещина. На Стене виднеется крошечная трещина, как раз в том месте, где я оставил кровавый след.
Меня же не привлекут за порчу городского имущества? Внезапно трещина начинает расширяться. «Доктор кто» научил меня тому, что от трещин в стенах всегда жди беды, поэтому отступаю на шаг и с удивлением наблюдаю, как трещина расширяется все больше и больше, а за ней отнюдь не лесной пейзаж. Там белый свет, что-то пульсирует, мигает, искрится. Повинуясь инстинктам, протягиваю руку прямо в трещину, которая уже с меня ростом. Что там – иная Вселенная?
И тут за мою ладонь кто-то крепко хватается. Я тяну руку к себе, вокруг слышится свист от пронзительного ветра, такое чувство, словно накрыло огромным цунами и под водой я ничего не вижу и не слышу. Потом чудовищная волна словно схлынула, так же молниеносно, как и появилась, напоследок сбив с ног.
Поднимаюсь с земли, стряхиваю листья. Трещины, как ни бывало. Стена вновь гладкая. Лес полон звуков, поют птицы, слышу, как по шоссе невдалеке проносятся редкие машины.
Только рядом со Стеной лежит женщина. Быстро подбегаю к ней и касаюсь лица, попутно пытаясь определить, если ли какие-то видимые повреждения или ушибы. Женщина мне незнакома, брюнетка, очень красивая. Ее ресницы дрожат, она открывает глаза.
- Лежите и не двигайтесь – тянусь в карман за телефоном – Надо вызвать скорую, у вас могут быть травмы, после…
После чего? Появления? Путешествия сквозь пространство и время? Без разницы. Человеческая жизнь – прежде всего, согласно клятве Гиппократа.
- Не волнуйтесь, я о вас позабочусь, все будет в порядке.
Женщина изумленно на меня смотрит, а потом говорит:
- Ганзель? Что ты тут делаешь?
_________________

Мимо белого яблока луны,
Мимо красного яблока заката
Облака из неведомой страны
К нам спешат и опять бегут куда-то.

Сознание возвращалось медленно. Холод постепенно уходил, уступая место легкой прохладе. В теле была странная легкость, казалось, что я парю в воздухе. Как выяснилось, я и правда там была. Я лежала на пушистом облаке, и мне было так хорошо! Не могу даже ни с чем сравнить насколько хорошо это было. Знаю только, что ощущения были очень необычными и приятными.
Я смотрела на небо и ни о чем не думала. Оказывается, это так здорово - не думать о проблемах, да вообще ни о чем! Ты просто есть и тебе этого достаточно.
Неожиданно надо мной зависло облако, такое же белое и пушистое, как и то, на котором лежала я, только с изредка мерцающими голубыми искорками. Сквозь него, я сумела разглядеть женское лицо.
Мое лицо!
-Наконец-то я тебя нашла! - произнесла та, которая была надо мной.
- Кто ты?
- Я - это ты, до того, как лишилась магии. А ты - это я, сумевшая выжить в мире без волшебства. Мы - единое целое!
Я почему то верю каждому ее слову.
- Я так долго тебя искала, - говорит девушка грустным голосом, а я не знаю, что ей сказать.
Вдруг, облако исчезает и моя копия падает прямо на меня. Я закрываю глаза, ожидая столкновения, но ничего не происходит. Девушка, словно проходит сквозь меня. Наклоняюсь вниз, чтобы посмотреть, что с ней все-таки стало, но не вижу ничего, кроме бескрайнего океана.
- Мы - едины! - слышу облегченный голос у себя в голове, и тут исчезает уже мое облако.

Я падаю вниз, но удара о воду не последовало. Меня ловит и нежно окутывает собой волна. Она касается моей щеки, но ее прикосновения почему то сухие и горячие.
Открываю глаза и вижу перед собой привлекательного мужчину. Его лицо мне кажется знакомым. Я точно где-то видела этого человека!
Он что-то говорит про скорую и что мне нельзя двигаться.
Меня что, ранили?!
Но я не чувствую боли!
Ой, а может я слишком много крови потеряла и поэтому уже ничего не чувствую?
Стоп! нужно мыслить логически и, по возможности, здраво.
Если бы я была ранена и истекала кровью, то этот красавец-мужчина уже давно бы разделся, пожертвовав свою футболку или рубашку, чтобы остановить кровотечение. А этот красавчик не только одет в футболку или рубашку, так на нем еще и куртка застегнута!
Значит, я не ранена. И уж тем более не умираю. Чего он меня тогда всякими скорыми пугает?!
Я прислушалась к себе. Вроде бы ничего не болит, только спина чешется. Я поелозила немного, чтобы хоть как-то унять этот зуд, но мужчина, видимо, решил, что я собираюсь встать и прижал меня к земле. Снова начал говорить про скорую и что она вот - вот приедет.
Да, ты позволишь мне встать или нет?
- Лежите и не двигайтесь, у вас могут быть травмы...
Угу, будут... у тебя, если не перестанешь меня так к земле-матушке прижимать. Она ведь холодная!
- Не волнуйтесь, я о вас позабочусь, все будет в порядке.
Эх, ну что за напасть!Вот ведь рыцарь нашелся..
И тут, я вспоминаю, кто этот человек.
Когда-то давно, судьба свела меня с ним. В памяти всплывает наше давнее приключение, но мне кажется, что это было вчера. Это он! Ганзель. Ошибки быть не может. Но как? Как он здесь оказался? Это ведь невозможно! Я попыталась незаметно себя ущипнуть.
Больно.
Но мой так называемый спаситель никуда не исчез. Пару раз моргнув и убедившись, что у меня не галлюцинации, я все-таки спросила:
- Ганзель? Что ты тут делаешь?
Но не успел он и рта раскрыть, как я почувствовала, что подо мной что-то шевелится. Я взвизгнула и с рекордной скоростью приняла вертикальное положение. Этому трюку позавидовал бы даже самый продвинутый акробат, я ведь умудрилась подпрыгнуть чуть ли не на полметра и принять вертикальное положение не сгибая ног.
Как? Я и сама не знаю!
Испуг творит с человеческим телом невообразимые вещи.
Я посмотрела на то место, где минуту назад думала, что умираю, и заметила быстро уползающую змейку.
Перевожу взгляд на Ганзеля, который как-то подозрительно на меня смотрит.
Я попыталась улыбнуться, но вышел, скорее оскал, нежели улыбка, да еще и зубы стучат.
Щелкунчик, блин!
- Змея, - дрожащим голосом говорю я.
- Вижу, - слышу в ответ, - Она вас укусила? Если так, то нужно ранку осмотреть и высосать яд.
- Не кусал меня никто! Она просто так неожиданно зашевелилась подо мной - попробуй не зашевелись тут, когда на тебя падает 57 килограммовая туша. - И не надо у меня ничего высасывать! Лучше до города довези, а заодно по дороге расскажешь, как здесь очутился. У меня и машина есть, - сказала я и, найдя глазами машину Румпа, махнула рукой в ее сторону.

Не дождавшись ответа, я сделала шаг по направлению к машине, но запуталась в полах плаща, будь он неладен, и шлепнулась на землю. Со стороны это выглядело так, словно я неожиданно вспомнила, что забыла помолиться и решила прямо сейчас исправить эту оплошность.
Поднялась, как ни в чем не бывало, и отряхнула плащ.
Я понимала, что со стороны все это выглядит по меньшей мере странно, но иногда, мы становимся заложниками обстоятельств, которые и играют бал, а нам остается лишь ловить ритм и получать удовольствие от танца.
Обернулась и вновь посмотрела на Ганзеля, который стоял и с настороженностью за мной наблюдал.
- Со мной все в порядке, правда. - На всякий случай произношу я, - До города довезешь?

»» 04.04.15 20:06 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Интересно, что говорит мой гороскоп? Откуда вообще пошло это выражение? Нет, я совсем не думаю, что открыв газету «Волчья хватка» найду на последней странице нечто вроде: «Весы. Сегодня вы встретитесь в психушке со своей давно потерянной матерью. Осторожно, возможны также эмоциональные потрясения. Ожидаются новые знакомства и переходы в потусторонний мир».

Однако, день еще не закончился. Он становится все чудесатее и чудесатее. Сейчас я еду в машине по направлению к городу в сопровождении красивой женщины. Вы когда-нибудь смотрели на человека и понимали, что тот отчаянно желает дать вам по морде? Я как-то интуитивно всегда чувствовал подобные ситуации и всегда старался избегать каких-либо конфликтов. Избегал их практически всегда. К чему это я – к тому, что женщина, сидящая на пассажирском сидении, кажется, только и ждала подходящего момента, чтобы двинуть мне в челюсть.
Она сказала Ганзель, назвала меня по имени и, очевидно, хорошо меня знала – почему же я не имею ни малейшего понятия кто она такая? Да, через меня проходит огромное количество пациентов, но я стараюсь запоминать каждого. И даже если, подчеркиваю, если кого и запамятовал, то причин злиться на меня нет ни малейших – пациенты у меня всегда остаются довольными. А, может, она не пациент? Чего я зациклился на больнице? Может, я ее в очереди за хлебом не пропустил вперед. Хотя, опять же, маловероятно, я всегда пропускаю всех вперед в очередях.
Нет, такую женщину я бы запомнил.
Машина катила по шоссе к городу, мы как раз проехали вывеску «Добро пожаловать в Энск». У меня разболелась голова. Все от нервов, наверняка. Хорошо, что у меня таблетки с собой. Достаю, пластинку цитрамона и бросаю пару таблеток в рот. Эх, хорошо бы запить.
- А водички у вас нет?
- Ищите, это не моя машина – она пожимает плечами и бросает на меня взгляд полный такого презрения, который отчетливо говорит «подавись своей таблеткой и умри в муках».
Пожимаю плечами и открываю бардачок, надеюсь отыскать в нем бутылочку минералки. Вместо этого достаю кулон с пентаграммой, заячью лапку, и книжечку на корешке которой написано «Заговоры, заклинания и приемы мира духов». Ничоси!
Чья это машина? Ван Хельсинга? А может у них банда, банда оккультистов или сатанистов? А может, тех и других одновременно?
- Ладно, так разжую, быстрее подействует
И все-таки откуда она меня знает? И что произошло там у Стены? Она появилась оттуда, изнутри то есть? Или я был так занят собственными переживаниями и эмоциональным катарсисом, что попросту не заметил лежащую на земле женщину. Может, просто ходила по лесу, перецепилась о корягу и упала – такие случаи сплошь и рядом происходят. Но, если женщина и Стена никак не связаны, тогда что там был за свет, вибрация, волны, ветер и прочие звуковые эффекты? Неужели, пришельцы…летающая тарелка зависла? Зеленые человечки?
Молчание чересчур затянулось. Неловко кашляю и спрашиваю:
- А вы верите в НЛО?
Она смотрит на меня, как агент Скалли когда-то на агента Малдера, то есть с сожалением, что мы далеко отъехали от психиатрической больницы, ведь я явно их клиент.
- Дико извиняюсь, но…подскажите, от чего именно я вас лечил?
- Ты что, доктор?
Опачки! Такого со мной еще не бывало. Она кажется удивленной…очень-очень удивленной. Все знают про мою профессию, я гордо представляюсь доктором с первого курса университета. Незнакомка поражена. Странно…очень странно.
- Да, я работаю в медицинском центре «Айболит» в Энске…это маленький городок, думал, уже все знают
- Я здесь недавно – она пожимает плечами
Пора кончать эти непонятки, ибо еще один акт Марлезонского балета мое сердце не выдержит. Хватит английской вежливости. Перевожу взгляд прямо на нее.
- Так. Скажите пожалуйста, как вас зовут и проясните, наконец, откуда вы меня знаете?
Машина подскакивает на невесть откуда взявшейся яме. Я кричу «ААААА!» и выворачиваю руль. Потом я кричу «Тудыть твою растудыть!» потому что руль не слушается и педаль тормоза тоже. Что за машина такая???
Прокручиваю руль, нас болтает, шатает, вертит, в конце концов машина съезжает с асфальтированной дороги в кювет и замирает посреди живописной поляны. Тишина. Кузнечики стрекочут. По одному отдираю пальцы от руля.
- У меня две новости – хорошая и плохая. Плохая – у нас закончился бензин.
- А хорошая?
- Цитрамончик подействовал – протягиваю ей зеленую пластинку с таблетками - Угощайтесь
_________________

Где-то по дороге в Энск

Поездка в машине с человеком, которого меньше всего ожидал увидеть и которого ненавидишь до зубовного скрежета, принесет удовольствие разве что мазохисту. К этому типу людей я себя не относила, поэтому сдерживалась из последних сил, чтобы не зарядить Ганзелю чем-нибудь промеж глаз. Он же, как ни в чем не бывало, вел машину и пытался завести разговор. А у вот меня желания вести светскую беседу не было, поэтому я просто молча смотрела в окно и считала минуты до нашей конечной остановки - города Энск.
Украдкой я все же поглядывала на него, пытаясь уловить нотки фальши в голосе или же неестественность поведения, которая бы его тут же выдала, но ничего не замечала. Ганзель вел себя так, словно и правда впервые меня видел. Но я все равно ожидала подвоха.
В нашу случайную встречу у Стены верилось с трудом. Я давно уже уяснила, что случайности не случайны. Что-то же он там делал! А если это Кому-то в небесной канцелярии взбрело в голову, чтобы мы встретились, то хотелось бы знать кому именно, чтобы потом предъявить счет за потраченные нервные клетки!
Машина плавно едет по дороге и я уже предвкушаю момент, когда наконец окажусь в своем номере и приму душ.
Ганзель продолжает о чем-то говорить, но на каждую его фразу, отвечаю односложно, стараюсь особо не грубить, ведь он мой единственный шанс добраться до города, так как я, к своему стыду, водить так и не научилась. Из всего сказанного моим спутником, поразил лишь один факт - он-врач! У меня совсем не вязался образ Ганзеля, которого знала я, с образом доброго доктора, готового помочь всем и вся. Но он так уверенно об этом говорил, что я почти ему поверила.
Едем дальше.
Снова его безуспешные попытки завести разговор, и снова мое молчание или же "да" или "нет" в ответ. Вскоре у моего спутника закончилось терпение, а может он исчерпал все темы для разговоров, и он задал вопрос, который нормальный человек спросил бы в первую очередь.
- Скажите пожалуйста, как вас зовут и проясните, наконец, откуда вы меня знаете?
Ответить я не успела, так как этот болван наехал на какую-то кочку, и машину так тряхнуло, что я чуть крышу головой не пробила! Но вместо того, чтобы выровнять машину, Ганзель стал как сумасшедший крутить руль.
Нас болтало, как белье в стиральной машинке, я больно ударилась лбом о приборную панель, а тут еще этот ненормальный как давай орать!
- ААААА!
Я подумала немного и присоединилась.
- ААААА!
Из нас получился отличный дуэт - он оглох на правое ухо, а я на левое.
В конце концов машина съезжает с асфальтированной дороги в кювет и замирает посреди живописной поляны. Тишина. Кузнечики стрекочут, да слышен бешеный стук сердец. Пытаюсь привести дыхание в норму.
- У меня две новости – хорошая и плохая. - Произносит Ганзель, как ни странно, ровным голосом, - Плохая – у нас закончился бензин.
- А хорошая? - Чисто по привычке интересуюсь я.
- Цитрамончик подействовал – отвечает он и протягивает мне зеленую пластинку с таблетками - Угощайтесь.
Кажется, я зарычала, а потом выхватила эту пластинку и смяла ее, не обращая внимания на то, что края больно впиваются в ладонь. Бросила получившийся комок в Ганзеля и вышла из машины, со всей силы хлопнув дверцей.
Ганзель выходит следом.
- Зачем так громко хлопать дверью? Как я понял машина то чужая. Разобьете стекло, за ремонт платить придется, - голос его спокойный, а меня вот наоборот начинает колотить от бешенства, - И таблетки испортили, а ведь их было еще приема на три! - сокрушается он.
Господи, за что мне Это?! Как он может быть таким спокойным? Он что транквилизатор принял вместо обезболивающего?!
Да, поори ты уже на меня!
Смотрю на Ганзеля и постепенно повышая голос говорю:
- Почему? Ну, почему с тобой я все время куда-нибудь влипаю?! Корабль налетел на скалы, карета в пропасть сорвалась, теперь машина не заводится! Скажи честно, ты прогневал богов транспорта?! - Хватаюсь за голову, - Ох, надо было иди пешком!
- Так почему же не пошли?
- Вот сейчас и пойду!
Разворачиваюсь и шагаю в противоположную от машины сторону.
- Подождите! Да стойте же!
Ганзель догоняет меня и, поймав за руку, разворачивает.
- Шоссе в другой стороне.
Молча разворачиваюсь и шагаю в указанном им направлении. Во мне все кипит от злости, вот только никак не пойму на кого из нас злюсь.
- Постойте, - он снова меня догоняет и шагает рядом, - Я могу вызвать такси.
- Вызывай, - говорю я и останавливаюсь.
- Связи нет, - отвечает он.
- Прекрасно. Всю жизнь мечтала застрять с тобой в чистом поле. Может сеновал поищем? - ну, не могу я с ним нормально разговаривать.
- Послушайте, - вдруг несколько резко говорит он, - я первый раз вас вижу, а вы ведете себя так, словно я вам жизнь испортил.
Вот именно так все и было.
- Может объясните все-таки, откуда вы меня знаете?
И ведь не лжет, мерзавец! Он действительно ничего не помнит!
Передо мной совсем другой человек, не похожий на Ганзеля из прошлого. Но я ничего не могу с собой поделать, глядя на него, я вижу того, кто меня предал! Того, кто оставил меня в плену у прихвостней Тритона, того, кто просто взял и ушел!
Я провела пальцем по шраму над верхней губой, вспоминая, как его получила, и мотнула головой.
Не время и не место сейчас для выяснения отношений.
Я надеялась, что Ганзель оставит меня в покое, и мы спокойно дойдем до шоссе, сядем на попутку а, доехав каждый до своего дома, распрощаемся.
И вот мы идем по полю в полной тишине, думая каждый о своем. Вдруг, я чувствую, что по моей щеке кто-то ползет. Я пытаюсь смахнуть его рукой, вот только пальцы касаются чего-то влажного и теплого.
Смотрю на руку и вижу кровь.
Наверное, слишком сильно ударилась. Черт, и под рукой ничего нет, чтобы ее вытереть.
Я попыталась это сделать рукавом.
- Не нужно, у меня платок есть, а то еще заразу занесете, - говорит Ганзель и достав платок аккуратно вытирает с моего лица кровь. - Вам нужно в больницу.
- Это лишь царапина. До свадьбы заживет.
- Если свадьба у вас не завтра, - пытается пошутить он, и я против воли улыбаюсь.
- Как-то не заладилось у нас с вами с самого начала. Может еще раз попробуем? Меня Ганзель зовут, а вас? - он смотрит мне в глаза и, я замечаю, что взгляд у него совсем другой, не такой, как был раньше, он более мягкий и добрый.
- Арина, - отвечаю, немного помолчав, - Мое имя - Арина.

»» 07.04.15 15:04 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

- Это ж надо за час ни одной попутки!
Я шагаю под палящими лучами вечновесеннего энского солнца с вытянутой левой рукой на всякий случай. Но случай этот все не наступает. Машины куда-то подевались, как назло.
Арина идет рядом. Молча. Видимо, устала на меня орать. Или обдумывает новую колкость. Я понял – она меня с кем-то путает. Может, лица похожи, а может и не похожи, в конце концов в бессознательном состоянии лежал давеча не я, а она.
Арина. Красивое имя. Редкое.
- Как голова? Не кружится? Не тошнит? – развожу руками – Я же врач, обязан спросить
Смотрю на дорогу – что в одной стороне – что в другой – по-прежнему никакого движения. С таким успехом домой я попаду лишь к вечеру. Останавливаюсь и сажусь прямо на траву.
- Устал я сегодня – поясняю удивленной Арине – Странный выдался день, и я тут совсем не о вашем появлении говорю. Присаживайтесь, вам тоже это необходимо
Почти уверен, что Арина совсем не горела желанием находится со мной ближе, чем на расстоянии нескольких метров, но часовое хождение пешком все-таки творит чудеса. Она пожимает плечами, аккуратно присаживается рядом и снимает туфли.
- Хорошо тут – срываю цветок, кажется, это одуванчик, среди многочисленных желтых собратьев – этот уже отцвел и покрылся десятками прозрачных спор – «парашютиков» - Если бы у нас собой были бутерброды, то можно было устроить пикник. Или пирожки…или вода…есть хочется
В животе предательски заурчало. Из всего надо извлекать плюсы, утро было ужасным, день тоже, но сейчас сижу на природе с красивой женщиной. И пускай эта женщина по необъяснимой причине меня ненавидит – это мелочи.
- Одуванчик. Загадываем желание? – набираю в легкие побольше воздуха и дую изо всех сил
Споры разлетаются и подхваченные порывом ветра отлетают прямо…в лицо Арины. Она чихает и пытается отряхнуть одуванчики из волос.
- Дико извиняюсь, я не подумал… - хочу исправить оплошность и достаю запасной платок (да-да запасные платки необходимы, как и основные – никогда не знаешь, когда пригодятся). Тянусь к Арине, она наоборот – шарахается в сторону, я в свою очередь теряю равновесие и падаю прямо на нее.
Упали на траву. Лежим.
- Слезете с меня, наконец?
Моему безграничному терпению пришел конец. Я ничем не заслужил подобного к себе отношения. Кто-то похожий на меня ей насолил – а мне расплачиваться! Нервы не железные.
- Зачем, мне и так хорошо!
- Издеваетесь?
- Говорят, тактильные ощущения и объятия способны излечивать стресс. Можем подраться, конечно, но лично я за второй вариант.
Мы оба замолчали, и я внезапно ощутил себя пленником Арининых глаз. Да, когда женщина находится так близко, то это навивает на определенные мысли. Но тут было что-то другое. Я смотрел на нее, изучая ее лицо, не отрываясь…Было что-то, что-то лежало на дне, что-то спрятанное…была тайна. Кажется, еще мгновение и я смогу ее разгадать…
- Биип…бибииип!
Раздался сигнал автомобиля где-то на дороге.
Я испытал облегчение, однако, и некоторое разочарование. Стыдно признаться, мне хотелось продлить то мгновение и вернуть внезапно нахлынувшие ощущения.
- Сбылось желание – я отстранился и подал Арине руку, помогая подняться – Бежим, а то пропустим машину!
Мы быстро поднялись наверх, обратно к шоссе и я замахал руками, пытаясь остановить небольшой грузовик. И – о чудо! Машина затормозила.
- Случилось чего?
- Здрасьте – я заглянул в кабину и наконец, отдышался. Там сидели двое мужчин средних лет. Один в кепке – другой с усами. – До города не подбросите?
Усатый покачал головой.
- Не положено нам, звиняйте. У нас спецрейс из огородного товарищества «Помидорчики».
- Замечательно! – с сарказмом заметила стоящая за моей спиной Арина
- Э…а я вас знаю – тот, что в кепке почесал затылок. Начинается! Они что сговорились?
Но потом на его лице появляется улыбка – Вы ведь доктор!
И тут я узнаю мужчину, я же говорил, что у меня замечательная память на лица.
- Так точно, я вам грыжу оперировал. Как здоровье?
- Не жалуюсь. Спасибо – он поворачивается к напарнику – Надо взять
- Ладно – соглашается усатый – Так и быть, довезем. Полезайте в кузов. Там у меня яблоки. Свежий урожай.
- Спасибо
Они открыли кузов, я запрыгнул туда первым и помог забраться Арине. Мы сели, и грузовик тронулся с места. Выбираю из кучи самое наливное красное яблоко и бросаю ей, беру и себе, оттираю его о рубашку и с наслаждением кусаю.
- Что ни говори, а ситуация налаживается.
Вот так и докатили до Энска. Арина попросила остановить грузовик у гостиницы, я тоже вышел там, решив не злоупотреблять расположением водителей. Тем более до дома оттуда было не так уж далеко.
- Большое спасибо еще раз
- Не за что, доктор Краус. Все что угодно для врача и его леди – бывший пациент подмигнул и передал мне кулек с яблоками
- До свидания – я помахал рукой и повернулся к Арине – Яблочек?
- Да подавись ими!
Улыбаюсь. Чего-то подобного я ожидал. Возмутительная дамочка. Таких надо на учет ставить.
- Все-таки настоятельно рекомендую обратиться в больницу, во избежание травм
- Только если мне дадут другого доктора
- Отлично!
- Замечательно!
Мы стоим друг напротив друга и со стороны, наверное, напоминаем два кипящих чайника.
- Я редко такое говорю, Арина. Но искренне надеюсь больше никогда, и не при каких обстоятельствах с вами не встречаться!
- Буду счастлива не лицезреть твою самодовольную рожу!
- Отлично!
- Замечательно!
- Хорошо!
- Лучше всех!
- До свидания!
- До не скорого свидания!
- Убирайся прочь!
- С радостью! – выпаливаю напоследок, подхватываю кулек с яблоками и разворачиваюсь, чтобы идти домой.
- Скатертью дорога – говорит Арина, чтобы за ней осталось последнее слово. Поворачиваюсь, чтобы понаблюдать, как она идет по ступенькам к гостинице.
- Ну что за женщина!


»» 12.04.15 19:41 Сказочные зарисовки
_________________

Особняк Аль-Сайед

"Сон приснился, у меня гарем кошачий.
Кошки все прелестны и нежны.
Слышен голосочек тихий и дрожащий.
Их глаза медовой негою полны»
(с)

Ночь прошла так быстро, что когда лучи солнца заглянули в окно комнаты и разбудили, мне никак не хотелось вылезать из кровати. Я лежала, тесно прижавшись к мужу, наслаждаясь этими минутами. Патрик переплел пальцы рук и улыбался, глядя на меня.
- Люблю тебя, - прошептала я. – И буду любить тебя всегда.
Он улыбнулся, притянул меня к себе и поцеловал в макушку.
- Завтракать будешь? Соглашайся, а то мама обидится. После завтрака поедем домой.
Рик вытащил из-под подушки неразлучный блокнот: «Конечно. Твоя мама – замечательная и очень мудрая женщина. Нельзя, чтобы она огорчалась».
«Чалыкушу — мать другого гнезда, ее там ждут», - отчего-то всплыла в памяти фраза из любимой книги. Но правильнее будет: «Будур – хозяйка другого дома».
Из-под кровати показалась забавная мордочка нашего пса. Джулька вскарабкался на кровать и устроился между нами.
- Ну вот, - я рассмеялась, - нигде нет покоя. Вставай, соня.
Рик посмотрел на щенка и с неохотой отпустил меня: «Никакой личной жизни. Дома я их всех запру в гостиной, и пусть только попробуют помешать».
После завтрака мы собрались уезжать домой, и спустились на ухоженную дорожку перед особняком. Верный слуга Рам передал мне на руки Маркиза, а Патрику вручил большую корзину с едой для кота.
- Госпожа, вы заберете кошек с собой? - Рам поклонился мне.
Кошек? Каких кошек?! Я ничего не понимала. Мама с виноватой улыбкой пояснила:
- Это жены Маркиза. Элитные красавицы, из лучших питомников, настоящие принцессы.
Я надеялась, что это шутка, но когда слуги вынесли из дома пять подушек, на которых покоились «жены», мне стало дурно. Маркиз завел себе гарем! Мама торжественно представила нам каждую из жен.
- Миледи Бланка!
На подушке возлежала белая, очень пушистая ангорская кошечка без единой примеси другого цвета. Просто пуховое облачко.
- Да она просто красавица! – восхищенно произнесла я.
- Миледи Винтер!
Еще одна белая красавица! Кажется, персиянка. Мочки розовые, как и подушечки лап. Голубые глаза смотрели с любопытством на нас.
- Миледи Сноу!
И снова – белый пушистый комочек на подушке. У нее были разноцветные глаза.
- Оказывается, наш Маркиз любит блондинок, - натянуто улыбнулась я, лихорадочно соображая, как избавиться от кошек.
- Миледи Беляночка! Миледи Снежана!
Белоснежные кошки были похожи друг на друга, как близнецы. Даже кончики хвостов подергивались у них одновременно.
Я бросила умоляющий взгляд на Патрика. Если мы заберем гарем с собой, наша жизнь превратится в кошмар. Кошки будут плодиться в геометрической прогрессии, разбегаться по комнатам нашего нового дома и обживать все углы. По ночам они станут устраивать игрища и петь песни. Они будут спать на нашей кровати и займут любимый диван. Заберутся в мансарду, чтобы удобнее залезать на крышу. В моей голове пронеслись тысячи подобных примеров, и я поняла, что сейчас сойду с ума.
Рик выглядел спокойным, но потемневшие глаза обещали «великому и величественному господину Маркизу» крупные неприятности, как только мы вернёмся домой. Муж немного подумал и передал мне блокнот: «Солнышко, может, твоя мама согласится оставить их у себя - хотя бы временно, таким красавицам будет совсем нетрудно найти хозяев, - а мы будем привозить Маркиза на выходные?»
-Мама, - осторожно начала я. – Ты слишком балуешь нашего кота. Может быть, мы будем привозить его сюда на выходные?..
Мама хотела было запротестовать и не согласиться с нами («Как же бедный котик будет без подружек?»), но внезапно из машины вылез Джулиан. Бедному псу наскучило сидеть в ожидании своего друга. Он подбежал ко мне и радостно залаял, приветствуя Маркиза у меня на руках. В ответ кот издал вопль «я скучал, дружище» и спрыгнул на землю. Как воспитанный пес, Джулька решил поздороваться и с другими кошками, и залаял еще громче, виляя хвостом.
Что тут началось! Кошки разом вскочили и выгнули спины, зашипев на пса. Джулиан испугался и зарычал в ответ. Кошки спрыгнули со своих подушек и рванули в разные стороны, вызвав переполох среди слуг и их госпожи. «Да Лебедь рвется в облака,
Рак пятится назад, а Щука тянет в воду», - вспомнила я. Мама кинулась за миледи Бланкой, своей любимицей. Рам побежал за Беляночкой и Снежаной. Или это были Сноу и Винтер? Кошки различались лишь по цвету глаз.
Я подхватила Маркиза, который отчаянно сопротивлялся и жалобно мяукал, и подозвала пса. Несчастный Джуля понял, что он причина всей заварушки, и виновато подбежал ко мне.
- В машину! Всем! – скомандовал я, и побежала первая. – Рик, быстрей уезжаем, пока кошек не поймали.
Мы закинули пса и кота на заднее сиденье вместе с корзиной.
- Казанова несчастный! – сгоряча обозвала я кота и села на переднее сиденье рядом с мужем. – А если нам придется платить алименты?! Мы разоримся!
С водительского сиденья мне на колени спикировал бумажный «самолетик»: «Тогда я этого ловеласа продам на аукционе, как кота-производителя. Или отвезу к доктору Дулитлу, чтобы больше никакие жены не понадобились».
Я зачитала записку Рика вслух. Но Маркиз уже свернулся клубком и спрятал голову под хвост.
Обиделся?..

»» 11.04.15 00:06 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Лондон, дом семьи Айболит

Мне определенно нельзя смотреть фильмы про психов, сразу ловлю себя на мысли, что хочу в психушку (с)
Лондон встретил меня традиционным смогом и мелкой моросью. Несмотря на эту промозглую сырость, я скучал. Не знаю, по чему именно, наверно, по атмосфере, это был мой дом и вряд ли несколько моих не самых приятных воспоминаний способны изменить этот факт.
Такси везло меня в один из пригородов. Бабушка давно переехала из шумного центра и обосновалась в загородном доме. Признаться меня не особо радовала перспектива оказаться в нашем семейном особняке. После смерти родителей я бывал там редко, благо учёба в колледже это позволяла, хотя бабуля не простила мне такого отчуждения. Она вообще с трудом прощала людей, странно, что мне она делала поблажки, отцу везло меньше.
Так ушёл в свои мысли, что не сразу заметил – мы приехали. Расплатившись с таксистом, направился к дому. Аккуратная лужайка, буйно разросшаяся декоративная изгородь, огромные окна, в которых горел свет, поздновато, видимо меня решили дождаться. Как и положено гостю, а несмотря ни на что сейчас я был гостем, нажал на звонок. Несколько томительных мгновения и дверь открылась. На минуту я даже подумал, что бабушка обнимет меня и всплакнёт, но я погорячился, подобное может и случится, но точно не в моей семье.
- Не прошло и года, долго же ты собирался, - традиционного поцелуй в щёку  всё-таки дождался. – Что в этом городке, как там его… Энск кажется, особенные больные, что ты никак не мог их оставить?
- И я рад тебя видеть бабушка, - сделал акцент на последнем слове, кое-кто не любит, когда её так  называют. – Всё-таки у меня работа, и нужно было всё уладить.
- Ладно, твоё воспитание всегда оставляло желать лучшего, я уже смирилась. Говард приготовил тебе комнату, можешь располагаться, на кухне есть холодильник, надеюсь, ты помнишь, что с ним делать. А я пошла спать.
Чопорно кивнув мадам Айболит, вместе со своим раздражающе довольным котом отправилась к себе.
Надо же какое живучее создание, этот кошак был жив ещё во времена моего студенчества, и всё ему нипочём.
На кухне обнаружилась лазанья и разнообразная закуска. Ну, если я умудрился пропустить торжественный ужин в мою честь, то завтра меня ждёт вынос мозга. А моя бабушка знает в этом деле толк. Заранее заев грядущие неприятности, отправился спать, у меня ещё намечается поход к нотариусу и получения наследства. В прошлый раз, когда я его получал, мне пришлось спешно уехать из страны, правда я в одночасье стал миллионером, ну сути это не меняет, наследство зло.
Спал я ужасно, то подушка не так лежит, то жарко, то холодно. Обычное состояние, когда мне приходилось ночевать на новом месте.
Заснул только к утру, а там завтрак в девять по расписанию, и это мои заслуженные выходные. Будильник не ставил, Говард всё равно придёт будить.
- Сэр, миссис Адель уже ожидает вас в столовой, - каждая традиция это дома направленны на то, чтобы вымотать мне все нервы.
- Сейчас спущусь.
- Будьте любезны, поторопится. Не пристало заставлять ждать хозяйку дома.
- Иди уже изверг.
- Я всё слышу, - ну кто бы сомневался.
Жутко хотелось спасть, и не было никакого желания выходить из дома. Погода за окном не радовала: пасмурно и моросит мелкий дождь. Здравствуй Лондон, ты как всегда постоянен.
Адель так же была постоянна, благовоспитанно ела овсянку. Ужас, я вспомнил своё детство, овсянка на завтра б-р-р-р.
- Доброе утро бабушка.
- Прошу тебя хотя бы с утра не показывай мне свои отвратительные манеры, - ага щас, ты меня с утра разбудила, я не могу остаться в долгу.
Мне даже стало смешно от своих мыслей, полнейшее ребячество, наверно, атмосфера дома так влияет. Здесь мне всегда хотелось нарушать правила и творить произвол.
- Конечно-конечно, спасибо, за омлет, а то каша с утра вгоняют меня в уныние.
- Прибавь к плохим манерам, весьма посредственный вкус.
- Ммм ба, так приятно чувствовать твою особенную заботу о ближнем, - она всё-таки не сдержалась и улыбнулась, поспешно скрыв свою оплошность за чашкой чая.
Да, каким бы особенным не было наше общение. Мы оставались семьёй, не смотря ни на что.
К обеду я всё же сподобился одеться и отправится к нотариусу. Ощущение было, что иду на эшафот.
Поверенный моей матери принял меня практически сразу, им оказался мужчина лет 50 в строгом сером костюме. Поздоровавшись, он сразу рассказал о сути вопроса.
На имя моей матери была зарегистрированная ячейка, которую надлежало открыть через пять лет после её смерти. Нотариус так и сделал, под расписку получил всё содержимое ячейки, но так как меня, единственного законного наследника в стране не оказалось, а на его письма я не отвечал, он хранил вещи у себя.
Странные вещи, мама умела быть таинственной. В аккуратно запечатанном бумажном конверте оказался мой альбом, вернее не мой. Эта книга попала к нам совершенно случайно вместе с сундуком, который отец купил на ярмарке. Сундучок был с секретом, но я нашёл потайной ящик, а там оказался этот альбом и куча карандашей. Признаться для подростка обнаружить в старом, почти относящемся к антиквариату сундуке какой-то альбом, было большим разочарованием, поэтому книженцию я забросил, а после мама забрала его себе, видима, нашла в нём что-то интересное для себя.
Но хранить эту нелепицу у себя в банковской ячейки да ещё завещать его мне, это, по крайней мере, странно.
Завершив несколько формальностей, я забрал свой наследство и отправился домой. Даже не стал идти пешком, а сразу взял такси, мне было очень интересно, что же такого занимательного в этом альбоме.
Бабушка была дома и, судя по всему, ей тоже натерпелось узнать, что же находится в пресловутой ячейке. И разочарование было таким же неподдельным, как и у меня.
- И всё?
- Именно так, моя мама хранила в ячейки альбом, который попал к нам совершенно случайно.
- Возможно, внутри есть разгадка. Уверенна, твоя мать не стала бы совершать такие действия просто так. Не переживай, я пока приготовлю чай, а ты полистай альбом.
Да, надо было открыть эту книгу и узнать, что внутри. Но у меня было странное предчувствие, что всё окажется не так легко.
Альбом был довольно большим, на обложки были разные рисунки, лица людей, звери и птицы, в общем, всего по немногу. Страниц было много, на первом листе было аккуратно выведено «Мои воспоминания». То ещё название. А в самом низу мелкими буквами подпись Айболит. Может этот альбом действительно раритет и имеет историческую ценность. Да мама ты немного опоздала, я и так обзавёлся состоянием на свою голову.
Было странное ощущение, будто я собираюсь открыть дверь в другой мир. Хотя вокруг всё было более чем привычно. На стене тикали часы, на диване лежал бабушкин кот, все, так как и должно быть, наверно это просто эмоции всё-таки последний мамин подарок.
И я прочёл первую строчку. Перед глазами  в калейдоскопе замелькали события. Нет, я точно читал, слово за словом, строчка за строчкой, рассматривал наброски. Хозяин дневника, а это было именно личный дневник, неплохо рисовал. Он не просто записывал события, казалось, он специально выбирал то, что в этом конкретном эпизоде являлось самым важным, могло стать сердцем этого воспоминания. Прочитав, ты сразу узнаешь, о чём речь. Я узнавал,  читал и одновременно видел всё. Слышал, ощущал, будто это всё происходило со мной, было частью меня. Тут было и детство, и юность, хронология отсутствовала, но определённая последовательность была.
Целая судьба конкретного человека застыла в этом дневника, в рисунках, пометках, неаккуратных помарках, немного неровных линиях.
Я дошёл до середины. Важная встреча, с кем-то, дальше шли сумбурные мысли, видимо автору было трудно писать.
Многое было совершенно непонятно, я бы даже сказал сказочно. Жизнь автора не укладывалась в норму. Он имел талант к исцелению, кажется так.
В конце концов, захлопнул книгу. Жутко разболелась голова, стало душно. Ослабил ворот рубашки, но это не сильно помогло. В глазах всё  ещё стояли картинки жизни другого человека.
Ладони странно покалывали, да и вокруг всё стало каким-то другим. Звуки были резкими, били по ушам, некоторые были приятными, некоторые угнетали.
В комнату вошла Адель с подносом в руках.
- Извини, что так долго. Что с тобой ты какой-то бледный?
- Ба у твоего кота ожирение, посади его на диету, а то печень не выдержит.
На секунду в глазах потемнело, а шум в ушах стал нестерпимым.
- Я пойду, прогуляюсь, скоро вернусь.
- Откуда ты знаешь Ад, ты, что переквалифицировался в ветеринары.
Не знаю ба, я сам не знаю, что не так
На улице было прохладно, я пошёл вниз по улице, там раньше был небольшой пруд и аллея. Мысли витали везде, где можно, но совершенно отказывались воспринимать случившееся.
Как психиатр можно было сделать вывод, что я сошёл сума. Это было нормально, только вот в последнее время нормально не значит верно.
Вокруг было тихо, густые сумерки сменялись чернотой ночи, хотя и отсюда я ещё мог разглядеть огоньки в окнах домов.
По-хорошему надо было выбросить дневник и забыть о нём. Конечно с приездом в Энск странностей повидал не мало, но когда они становятся частью непосредственно твоей жизни, это не радует.
И что я видел, читая альбом, меня не покидало ощущение, что на страницах этой книги написана чья-то жизнь. Каждое мгновение, мысль, эмоции и всё это теперь часть меня.
Руки неприятно покалывали, а внутри разрослось чересчур резвое желание деятельности.
- Хороший вид, не правда ли? – я так погрузился в свои не самые весёлые думы, что и не заметил чужого присутствия.
- Да, красиво.
- Как ты себя чувствуешь Айболит, уже проснулась это неуёмное желание спасти весь мир.
Вот сейчас, наверно, надо было удивиться, но похоже я просто смирился со всем бредом, что и произошёл и ещё может произойти сегодня.
Мужчина вальяжно облокотился на перила и ел мороженное из ведёрка и, прищурившись, рассматривая меня.
- Будете есть мороженое, в таких количествах заработаете ангину, - зачем я это сказал. Мужчина лишь задорно рассмеялся, поставил ведёрка на скамью и выдал мне совершенно несуразную реплику.
- Ой, Айболит я скучал, по твоему занудству. Это не ешь, то вредно, от этого умирают. Кроме тебя на такое никто не способен.
- Мы знакомы?
- Вообще-то да, ты всё вспомнишь, когда дочитаешь свой дневник. Ты ведь уже понял, что он твой?
- Вы ошиблись, я никогда не вёл дневник.
- Значит, не понял. Ничего поймёшь, хотя знаешь дам тебе дружеский совет, всё-таки я был твоим хранителем. Не читай последние 100 страниц, вырви эту часть своей жизни и сожги к чёртовой матери, поверь мне, избежишь кучи проблем.
- Может быть, остальную часть тоже выбросить? – меня начала забавлять эта ситуация, как будто я попал в кино с уклоном в мистику и сюжет киноленты меня всё больше озадачивал.
- Ты знаешь, я пытался сжечь эту вещицу, всё-таки  ты отлично вписался в этот мир, но эта зараза не горит, но вдруг у тебя получится. Я не обижусь, если ты меня не вспомнишь, мне тут нравится, правда без магии немного непривычно, но я справляюсь.
- Вы сумасшедший?
- Определённо нет. Слушай, раз уж мы встретились и к тебе вернулись твои способности. Я чувствую, вернулись. Может, окажешь мне услугу, у меня спина болит, наверно, сидячий образ жизни берёт своё.
- Конечно, - и я как последний идиот, поднял руку и легко провёл по спине совершенно незнакомого мне человека. Ладонь сразу перестала гореть и покалывать, всё стало привычным, даже шум в ушах прошёл.
- Ох, как хорошо. Спасибо, а то столько мучился. Ей, - мужчина пощёлкал пальцами перед моим лицом. – Не зависай, скоро привыкнешь.
- А если я не хочу привыкать и меня устраивала нормальная жизнь.
- Понимаешь, за свои поступки приходится платить, а ты в прошлой жизни сильно накосячил и мне нервы вымотал, а всё эта девица. Удивлён, что она тебя ещё не нашла, наверно тоже память отшибло.
- И что я сделал, человека убил?! Хотя нет, не говори  на сегодня с меня достаточно.
- Хорошо не буду, но ты и мухи не обидешь. Когда всё вспомнишь, приеду к тебе в гости, но жить вместе не будет. Два мужика под одной крышей в этом мире  считаются ненормальным.
На этот бред я смолчать не смог.
- Неужели, а магия, прошлая жизнь, неадекватный дневник это, по-твоему, входит в понятие норма?!
- Пока Айболит! Веди себя хорошо, - мужчина подхватил ведёрко с мороженным и пошёл в противоположенную сторону, а я отправился домой.
Войдя в гостиную, даже не стал смотреть в сторону проклятой книжки. Честно надеялся, что когда проснусь, её уже не будет и окажусь в стандартной реальности.
Но естественно моей мечте не суждено было сбыться. Настроение было паршивое, а когда я обнаружил Адель листающую альбом, упало ниже некуда.
- Доброе утро, - устроился за столом и начал вяло ковыряться вилкой в тарелке.
- Доброе. Мальчик мой я определённо не понимаю, зачем твоя мать оставила тебе эту книгу, - аналогично ба, я сам задаюсь этим вопросом. – Она совершенно пустая, не одной строчки, совершенно нетронутые страницы, что ты будешь с ним делать.
- Как это ничего не написано? - я даже чаем подавился, может, моё желание было услышано и всё что случилось вчера, оказалось страшным сном.
- Вот смотри сам, - я перехвали дневник и начал листать, ничего не изменилось, убористый почерк, рисунки. – Видишь пустой. Мне так жаль, я думала, там есть какое-то послание для тебя.
Бабушка сочувственно вздохнула, я же  невидящим взглядом уставился на злополучную книгу. У меня есть дневник, который никто кроме меня не может прочитать. С этим надо что-то делать!
Но все свои мыслишки пришлось засунуть куда подальше. Сегодня вечером у меня был обратный рейс, а значит, я должен был прогуляться с Адель, пройтись по магазинам, сходит на обед к какой-нибудь её подружке. В общем, стандартный перечень.
О том, что происходит со мной, я подумаю по возвращении в Энск, но, похоже, это не город странный, а я.

»» 28.04.15 23:55 Квартиры и Дома
_________________

Застенье. Административный корпус Академии. Время неизвестно.

Маги Конклава:
Смерть ренегату! Отступнику кара!
В вашем семействе он худший урод!
Да, урод!
Единогласно решенье Конклава:
Пусть маг Маджере завтра умрет!

Пар Селиан:
Легко говорить, ведь уже попытались однажды —
Когда посвящали мы злого щенка в мастерство...
Матерого зверя взамен отпустили из Башни...
Так кто же сегодня решится прикончить его?(c)*

Темнота ощутимо касается кожи. Впервые за долгое время мужчина, стоящий на коленях ощущает ее липкое, холодное и удушающее прикосновение. Несмотря на отнюдь не радужные перспективы, он улыбается. Улыбается одной из тех улыбок, что приписывают безумцам, фанатикам или тем, кто полностью смирился с неотвратимостью истины. Простой, незамысловатой, словно пробный росчерк пера: ему нравится находиться здесь, нравится ощущать привкус крови во рту. И плевать, кому она принадлежит, по чьим венам течет. Будь то, враг, друг или он сам. Больно, - значит живешь. 

- Тебя что-то веселит? - вопрос в пустоту может показаться безсмысленным на первый взгляд.
- Не должно? - спокойный голос откуда-то сверху заставляет поднять голову. 
Он прекрасно знает его обладательницу, и в том, чтобы искать подтверждение взглядом нет особой необходимости. Но хочется посмотреть на нее. Растрепаные волосы назойливо лезут в глаза и мысль зачесать их пятерней назад становится просто невыносимой, навязчивой. Руки скованы тяжелой цепью, впаянной в металлические крепления на полу. Словно в подтверждение этого браслеты на запястьях звякают, когда пальцы сжимаются в кулаки, натягивая кожу на костяшках до характерной белизны.  
- Ты когда-нибудь повзрослеешь, Рум? -  она позволяет себе разговаривать так, словно и не было прошедших лет. Словно он все еще в классе академии, стоит опустив голову и выслушивает за невыученный урок. Бред. 
- Арья, - взмах головой стоит дорого, тут же отозвавшись болью в затылке, зато волосы больше не мешают, - мог бы сказать, что рад тебя видеть, но ты ведь и так это знаешь. 
Она улыбается этому неуместному, в какой то мере ребяческому, капризному жесту, столь не свойственному человеку на полу. 
- Как ты себя чувствуешь? - делает один шаг навстречу и останавливается. Молчит, ждет ответа. Тень улыбки скользит по идеально очерченным губам, а сама до боли растирает пальцы, затянутые в темно-вишневый атлас перчаток. 
Такой говорящий жест, такой...ее. Выдающий с головой, как бы не хотела она показать свою отрешенность и полнейшее безразличие. 
Смешок срывается с губ. Она что это серьезно? 
- Как видишь, - браслеты на запястьях по-прежнему натягивают цепь, впиваясь в кожу, - не понимаю зачем все это? Показательное выступление? Для кого? Не помню, чтобы гостеприимство выражалось подобным образом. 
- Гостеприимство? Гостеприимство!? - прикрывает глаза, мысленно коря себя за малейшее проявление эмоций. Мгновение,- и взгляд вновь приобретает знакомое высокомерное выражение. - Я говорила тебе не возвращаться. Просила не переступать порог Академии. 
- Послушай, в самом деле, ну к чему весь этот цирк? Я не собираюсь размахивать руками. Развяжи, в конце концов. 
Какое-то время она молчит. Я не прерываю ее размышления, лишь размеренный стук каблуков и яркие всполохи темно-вишневой мантии перед глазами не дают поверить, что все вокруг застыло в оглушающей тишине. Она ходит туда - сюда, взвешивая все "за" и "против", а я стиснув зубы жду. Воистину, если и существует Ад, то это бесконечное ожидание. 
Браслеты звякают о каменный пол и растворяются, словно и не было их. В привычном, человеческом жесте я растираю запястья наконец-то поднимаясь на ноги. От резкости движений немного ведет в сторону и перед глазами бабочки пляшут польку. Что за ...
- Арья? 
- Что-то не так, Рум? - не поворачивается, застыв в оконном проеме. Пальцы бездумно следуют за вязью узора на витражном окне, повторяя линии. 
- Я ... ничего не чувствую, Арья? - снова вопрос. Ответ уже закрался в голову, но чтобы принять его не хватает веры. - Арья!
Вздрагивает. Резко оборачивается вздернув подбородок. Губы сжаты в одну линию. Смотрит в глаза, и этот взгляд заставляет отшатнуться. Там такая откровенная, такая неотвратимая, неприкрытая ... жалость. 
- Мне так ...
- ... жаль? - кажется, я слышу как сердце захлебывается кровью. Вопрос получается тихим и звучит как приговор. Приходится приложить неимоверные усилия, чтобы не сорваться. Страх и беспомощность наверное читаются во взгляде. Арья это понимает, но не знает, что еще сказать. Отводит глаза. Вздыхает. 
Кажется, проходит вечность, прежде чем слова нарушают тишину. 
- Теперь я понимаю, почему не убили. Нашли наказание, - смеюсь, с силой растирая лицо ладоням, - ничего извращеннее придумать не могли наверное. Хотя, куда уж хуже. 
- Рум, - несмелая попытка коснуться. Но все же убирает руку, так и не опустив ее на плечо. 
- Ты ведь в этом не участвовала, Арья?
От моего вопроса ее передергивает. Во взгляде явно читается отвращение не то что к подобному поступку, а к самой мысли, к тому, что я посмел предположить подобное. И это дает возможность немного выдохнуть. 
В мгновение ока Арья совершенно меняется, словно и не было сейчас передо мной той, что пыталась подарить утешение, словно знала,  значение этого слова. 
- Ты должен ... - подбирает слова, отмеривая на вес каждое, а затем вскинув голову говорит громче, будто не для меня вовсе, - поблагодарить Их. За то, что сохранили твою жизнь и заменили смертный приговор ... более милосердным. Ты удостоен милости в честь праздника Великого равновесия. Подобной чести удостаиваются не многие, - я вижу боль в ее глазах. Свою собственную, что так ярко расцветает, наливаясь оттенками алого.  Она едва заметно качает головой из стороны в сторону, призывая ... умоляя смолчать, сдержаться.
- ... поэтому искрення благодарность будет меньшим, что ты можешь сделать в сложившейся ситуации. 
Я слышу лишь шум собственной крови в ушах, а свалиться на пол бесформенным тюком не дает злость и страх. Страх... Я не испытывал его раньше, но теперь будто пробую на вкус, давлюсь, продолжаю жевать. И кажется, что этим блюдом меня решили накормить до отвала. 
- Прости, - слово так чуждо ее губам. Невольно вздергиваю бровь, недоверчиво глядя на ту, что стоит передо мной. - Прости, - повторяет, сжимая мои пальцы своими. - Они решили послушать, как идет разговор. Я не могла иначе. 
- Где ж я так нагрешил, Арья? - опускаюсь на пол, прислонившись спиной к стене. Слабость, которую я могу себе позволить. 
- Лучше бы ты не возвращался, Рум. 
Поднимаю голову, глядя вверх. Свет сквозь витражное окно, разукрашивает каменные плиты, подобно разлившейся краске. Так ярко, безумно красиво, волшебно...мерзко. От подобного лицемерия щемит в груди.
- Я провожу тебя в комнату, - Арья стоит у двери, а я ведь даже не услышал как она отошла от меня. 
- Разве не противно, Арья? Столько чести для простого ... человека? - последнее слово выплевываю, будто грязь с языка. 
Она не отвечает ничего, лишь вздохнув снисходительно качает головой, продолжая держать дверь открытой. 
Вздох. Уже мой, не ее:
- Проводи, Арья. 
____________________________
* - слова из мюзикла "Последнее испытание"

»» 06.05.15 15:10 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Квартира Емельяны Щукиной – Аптека – Туристическое агентство Синбада – Аэропорт.

Новый день. Первый день моего отпуска, а потому нельзя терять времени. Каждая минута на счету. Я проснулась с этой мыслью и схватилась за голову. Она болела нещадно. Нельзя было вчера вечером так отмечать начало новой жизни, иначе она рискует вообще не начаться.

Встав с постели, я почти на ощупь пробралась в ванную комнату. Постояв под душем, немножко пришла в чувство, но головная боль все не отпускала. И даже чашка кофе не помогла. Порылась в аптечке и, не обнаружив там анальгетика, направилась в ближайшую аптеку.

- Здравствуйте. От головы что-нибудь.

Молодая продавщица протянула мне какие-то порошки и стала объяснять, что они помогут от головной боли. Неожиданно ко мне подошла женщина неопределенного возраста и удивленно посмотрела на меня.

- Это гомеопатическая аптека, юная леди! У нас не торгуют обычными лекарствами!
- Оу, простите, я не знала. Мне просто нужно что-то для головы. Дикая боль, - сказала я, массируя виски.
- Тогда к тем порошкам, что тебе уже предложили, могу посоветовать чай на целебных травах. – Женщина указала на соседнее помещение, где находился небольшой столик. На нем уже стоял чайник и чашки. Отказываться было неудобно, но и пить чай одной мне не хотелось.
- Только если вы составите мне компанию. Меня, кстати, Емельяна зовут, а вас?
- Ядвига Марковна.
Мы сели за столик и пока разговаривали и пили чай, я действительно стала чувствовать себя лучше. Головная боль отступала.
- Так из-за чего у тебя так разболелась голова?
Жутко неудобно было бы рассказывать этой милой женщине, что я мучаюсь от похмелья, поэтому я стала судорожно вспоминать причины того, почему моя голова может болеть. Точно! Вспомнила! – Просто понимаете, я в отпуск уезжаю, еще не знаю, куда и когда, правда, а мне не с кем оставить моих рыбок. Я недавно в городе.

- Ну, если уж совсем негде оставить, можешь принести сюда. У меня найдется, кому за ними присмотреть.

Не ожидая такой радости и вспоминая пословицу о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, я неуверенно спросила:

- Серьезно? Их кормить надо и воду менять.

- Это не проблема!

Я улыбнулась, удачно так сходила в аптеку.

- Спасибо вам огромное! – искренне поблагодарила Ядвигу Марковну, - обязательно привезу для вас что-нибудь интересное из поездки.

- Ну, что ты, деточка! Ничего не надо, у меня все есть! Простого «спасибо» вполне достаточно.

Почти бегом я помчалась домой. Собрав еду и все необходимое, я переместила рыбок в миску с водой, намыла аквариум и, взвалив на себя все это, вернулась в аптеку. Ядвига Марковна не солгала, ее работницы помогли мне устроить новое место жительства моим рыбкам и обещали за ними хорошо ухаживать.

- Я не забуду вашей доброты, - произнесла я на прощание.

- Не волнуйся, деточка. Отдыхай и не о чем не думай, - улыбнулась мне владелица аптеки.

Надеюсь, с ними ничего не случится.
Одна проблема решена, осталась вторая и самая главная. Собрать вещи и уехать. Но для начала надо решить куда. Придя домой, я переоделась, поела и поехала по привычному маршруту. Как на работу. Но не туда.

Туристическая фирма «АтлантТур Путешествия Синдбада» находилась в том же бизнес-центр, что и моя редакция. Очень удобно. Найдя офис турагентства, я зашла, но на ресепшене никого не увидела, видимо, секретарь куда-то удалилась. Увидев на одной из дверей табличку с надписью «Директор», постучала и вошла в кабинет.
- Здравствуйте, у вас можно приобрести путевку?
- Здравствуйте. Вообще-то всеми делами занимается моя помощница Катра, но такую очаровательную девушку я готов обслужить сам. Присаживайтесь и давайте познакомимся. Как вас зовут?
- Емельяна Щукина. А вы Синдбад де Лука?
- Можно просто Син.
- Тогда я – Меля.
- Куда бы вы хотели поехать, Мелечка? На чем? Самолет, поезд, автобус?
Синдбад де Лука. Интересное имя и еще более интересная фамилия. Незаурядный человек, повидавший мир. С такой профессией – не мудрено. Хотя я думаю, в данном случае не человек выбрал профессию, а профессия - человека. С первого взгляда я поняла, что офис – это не его место. Ему надо в море, на корабль, чтобы соленые брызги в лицо, чтобы штурвал в руках, чтобы морская качка и крики чаек. Представив эту картину, я даже на несколько секунд замешкалась и не сразу ответила на его вопрос.
- Я… Я не знаю. Может, вы мне посоветуете?
Син задумчиво улыбнулся:
- А вы азартный человек?
- Скорее да, чем нет.
- Бывал я несколько лет назад в Монте- Карло… Та поездка оставила неизгладимое впечатление.
Я расстроилась.
- Боюсь, мне это не по карману. Я работаю журналисткой в «Волчьей хватке» совсем недавно и не располагаю большой суммой.
- Тогда… - Син засучил рукава рубашки, демонстрируя мне свои татуировки. Интересная надпись. Он хитро улыбнулся, демонстрируя появившиеся около глаз небольшие мимические морщинки, – на море?
- Безусловно. Только к воде. Я мечтаю о Норвегии. У вас есть туда тур? Фьорды, рыбалка, великолепная природа… - уже стала мечтать я.
- Ага, а еще очень дорогие продукты, холод и тоскливый народ. – Перебил меня Син.
Мда, все настроение перебил. Но у меня еще есть вариант.
- Тогда хочу автобусный тур по Европе – Вена, Лондон, Париж, Прага…
Он снова меня перебил:
- Выхлопные газы, неудобное сиденье, слишком говорливые соседи… Нет, это вам не нужно. – Категорично заявил Син.
Черт! Что же это такое? Я хочу в отпуск! К морю! И тут я вспомнила…
- Знаете, есть хороший фильм «Вики, Кристина, Барселона». Этот город – моя мечта.
- Что ж, Испания будет рада такому туристу, я в этом уверен.
- Но еще я вспомнила фильм «Ешь, молись, люби»… Я и в Италию хочу… И в Лаос… Блин! Что делать?
Мужчина улыбнулся мне.
- Нет ничего невозможного. Вы поедите в Лаос, а оттуда в Италию и Барселону. Помолитесь, поедите и отдохнете.
Я не стала спрашивать про третью составляющую. Постеснялась. Меня устроил предложенный вариант. Самолет в Лаос улетал уже сегодня.
Оформив документы, я поблагодарила Синдбада.
- Спасибо большое. Вы очень мне помогли.
- Это моя работа, - подмигнул он мне.

Я вернулась домой, взяла чемодан и поехала в аэропорт. Да, я поменяла последовательность и смешала два фильма. Молиться я буду в Лаосе, есть гастрономические изыски в Риме, отдыхать в Барселоне... А любить… а любить я вернусь в Энск...

»» 28.05.15 20:01 Сказочные зарисовки
_________________

Застенье. Жилой корпус Академии. Время неизвестно.




- Видишь, красиво получается. Ты так не считаешь? - мужчина рисует на холсте узор золотистой краской. Кисть скользит по поверхности, движимая лишь силой мысли, - главное, это сосредоточиться. Однажды, если будешь прилежно учиться, ты сможешь и не такое, - гордость в его голосе нельзя спутать ни с чем.
Мужчина слаб, и годы уже отпечатались на его лице морщинистой маской. «Сколько ему лет?» Вопрос крутится у мальчика на языке.
- Сможешь повелевать не только своими мыслями, но и мыслями других, - хриплый голос постепенно стихает до едва различимого шепота. Его пальцы дрожат, и он прячет их в складках плаща. Кисть резко падает на холст, оставляя уродливую кляксу посреди золотисто-алой росписи. Мальчик подходит ближе, чтобы рассмотреть. Берет кисточку в руки, крутит, удивленно хмурясь. Обычная. Совершенно обычная, ничем не примечательная. У него много таких же, которыми он рисует время от времени в перерывах между занятиями в Академии.
- Сколько Вам лет? – вместо логичного «Как мне научиться делать то же, что и Вы?»
Мужчина оборачивается, глядя на ребенка, который все еще хмурится, крутя кисточку в пальцах. Детские ладони запачканы краской. Мальчик неосознанно вытирает их о рубашку, и, убедившись наверняка, что в кисточке нет ничего волшебного, порывисто бросает ее на стол, чем вызывает еще одну усмешку стоящего напротив человека.
- Много, - его улыбка кажется такой знакомой, - но ведь этот ответ тебя не устроит?
Отрицательно качает головой. Это смотрится так по-детски, почти капризно. Детям не свойственна выдержка и умение выжидать. Детям нужно «все и немедленно», просто потому что они так хотят и на этом точка. С возрастом это желание никуда не исчезает, лишь способы достижения становятся изощреннее, изобретательнее, искуснее.
- Сколько Вам лет? - упрямству мальчика можно позавидовать. Он не понимает, почему из всевозможных вопросов, что крутятся на языке, его волнует возраст незнакомца. – Кто Вы?
На глазах ребенка фигура мужчины начинает меняться, быстро стареть, таять с неимоверной скоростью. Лицо человека искажает гримаса боли. И недавнее любопытство на лице мальчика сменяется страхом, жутким желанием бежать. Почему он не убегает? Почему стоит и смотрит на иссыхающий скелет старика? Почему не кричит?
- Я, - из последних сил костлявая рука тянется к лицу мальчика, - это то, во что ты превратишься. Я это ты. - скелет рассыпается в прах, заставляя одежду упасть на пол бесформенной кучей тряпок.
Теперь мальчик кричит…
***
Темно. Я рывком сажусь на кровати, стараясь сфокусировать взгляд и понять, где я и что со мной происходит. Где этот мерзкий старик и где кисточка? Машинально шарю руками по кровати. Кровать? Боги, какая к черту кисточка?
Падаю навзничь обратно на подушку, тру ладонями лицо. Темнота отступает, и очертания комнаты становятся ярче. Но все еще ночь. Тусклый свет проникает сквозь огромные глазницы решетчатых окон. Небо такое звездное, что в горящих у самого потолка свечах нет особой надобности. Сон проходит окончательно, а с ним приходит осознание действительности. Паршивой действительности.
Вчера вечером я был не в том настроении, чтобы пялиться по сторонам, рассматривая обстановку. Сейчас же ничего другого не остается. Разве что замыслить побег и нарваться на охрану. Одна проблема, - в данный момент я безобиднее домашнего хомячка. Еще один пункт в копилку паршивостей за последнее время. Дабы убедиться в правильности сделанных выводов, пытаюсь затушить свечку силой мысли. Результат нулевой. Попытки опрокинуть ее на пол взмахом руки тоже не приносят положительных результатов. В итоге, психанув, поднимаюсь с кровати, в пару шагов дохожу до каминной полки и пальцами тушу фитиль. Хреново все. Очень.
Босые ступни начинает покалывать от холода. Каменный пол все же не лучший вариант для спальни. Оглядываюсь в поисках одежды. Я точно помню, что бросил ее на стул рядом с кроватью. Сейчас стул был пуст. Возможно, ее принесут только утром. Но в чем смысл? Боятся, что я сбегу? Бред. Будь у меня хоть малейшая причина свалить отсюда немедленно, наличие одних лишь трусов не остановило бы никоим образом. Чертыхнувшись, падаю обратно в кровать и закрываю глаза. Утро вечера мудренее.
Оставшаяся часть ночи проходит без сновидений. Просыпаюсь медленно. Сначала приходит понимание, что в комнате кто-то есть, затем какая-то возня и шепот. Разговаривают двое. Женские голоса. Один из них мне знаком. Его я ни с кем не спутаю. Арья. Второй…наверное прислуга. Когда разговор затихает, я выжидаю еще минуту и открываю глаза.
- Ты теперь прислуживаешь гостям? – наблюдаю спросонья как Арья проводит ладонью по костюму, лежащему на кровати и разглаживает невидимые складки на темно-зеленой ткани.
- Может, я не хочу, чтобы кто-то видел тебя голым, - смеется в ответ, убрав руку.
- У меня есть трусы, - отвечаю с гордостью, отбросив одеяло в подтверждение своих слов.
- Идиот, - закатывает глаза и отходит к окну, поправляя перчатки, - впрочем, это хорошо.
- То, что я идиот?
- То, что у тебя хорошее настроение. Боевое. Это хорошо, - кивает, словно убеждая себя саму.
Пропускаю ее ответ мимо ушей и встаю с кровати. Разговор не стоит того, чтобы его продолжать. Тем более шутка плавно перетечет в события вчерашнего вечера. А это последнее, чего мне хочется.
- Раз уж сегодня ты вызвалась помогать, помогай. Полей на руки. Хочу умыться.
Эмоции сменяют друг друга на ее лице. Вижу, как раздумывает, не позвать ли прислугу, но все же подходит ближе и, взяв кувшин с водой, аккуратно льет воду в таз.
***
- Напомни мне еще раз, почему я должен участвовать в этом цирке?
Шейный платок не хочет нормально завязываться, и я сдергиваю его с шеи, оставаясь стоять истуканом у зеркала. Пялюсь на свое отражение в темно-зеленом костюме и не узнаю человека, который смотрит на меня из зазеркалья.
- В этом костюме я похож на ирландца в День святого Патрика.
- Хватит, а? – забирает платок из моих рук и рывком поворачивает к себе, взяв за лацканы пиджака.
В атласном платье мятного оттенка она смотрится обворожительно. Кулон с одиноким изумрудом выгодно подчеркивает идеальный оттенок кожи и не менее идеальный вырез платья. Она вся идеальная, без единого недостатка, правильная до зубовного скрежета, и от того словно ненастоящая. Человек, лишенный недостатков – не человек. А я, кто теперь я?
Тонкие пальчики ловко справляются с шелковым платком. Расправив его еще раз, она отступает на шаг назад, любуясь своей работой, словно картиной.
- Красавчик, - смотрю на себя в зеркало и поправляю волосы, зачесав назад, - хоть сейчас в гроб клади.
- Ты что, принял что-то? – подозрительно всматривается в мое лицо, чем вызывает еще одну улыбку. - Один из своих пузырьков припрятал в карманах?
- А на что похоже?
- Что ты под кайфом.
Выбранное словосочетание так не свойственно ей, что заставляет удивленно посмотреть на ту, что бросается подобными словечками.
- Что? – пожимает плечами, - я провожу много времени по ту сторону стены, господин Волшебник, - делает шутливый реверанс и замирает, поняв свою оплошность.
Вчера я бы сказал, что лучше сдохнуть, чем стать обыкновенным, заурядным мешком с костями и несколькими литрами крови, сегодня, когда шок отпустил, а злость уступила место спокойствию, пора признать очевидное, - я боюсь смерти и готов отсрочить ее приближение любыми способами. Так что в чем-то Арья права, мне оказали честь и пора поблагодарить за оказанное доверие.
- Ты знаешь, что когда делаешь реверанс так старательно, видна родинка на левой груди? – беру Арью за руку и кладу ее ладонь на сгиб своего локтя.
- Рум! – шутливо хлопает по плечу, все же краснея.
- Арья, я уже столько лет Рум, что и не вспомню, – кажется, будто платок сдавливает шею. Сдерживаюсь от желания оттянуть его пальцами.
Шаги эхом отражаются от каменных плит, пока идем по направлению к Главному залу в потоке других гостей.
- Да, много, - отвечает, соглашаясь. Не глядя на меня, кивками приветствует знакомых.
«Где-то я уже слышал это «много».
Очередное приветствие и очередное сожаление, промелькнувшее во взглядах, направленных на меня. Мысленно приказываю себе улыбаться. Сегодня надо улыбаться, иначе, боюсь, до следующего утра я не дотяну.
А денек намечается долгий…

»» 24.05.15 22:08 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________