Дар золотому дракону (фэнтези)

Inga-Chernyak, Инга, привет!

Пожалуйста.

Есть такие люди, у них виноваты все вокруг, но только не они сами. Кутберт считает, что не закрой его жена в кладовке - он поймал бы тот рой, и ничего не случилось бы. А то, что погибнуть мог, так это ж только мог, а вот беда от "действий жены" - вполне реальна. Вот и валит на неё всё.

Предупреждение он уже получил. Если не дурак - послушается.

Саннива смотрит на Эльрода как на рыцаря, это может вылиться во что-то большее. Но заметит ли он девочку? Посмотрим.

Базилда замужем!
Диэглейр был лишь радушным хозяином. Помогал освоиться.

Обязательно узнаем. Любопытство Аэтель вообще порой просто двигатель сюжета.
_________________

 » Глава 15. Страшнее смерти

Глава 15

СТРАШНЕЕ СМЕРТИ

1 июля, день десятый

– Тогда слушайте, – вздохнув, начал Эльрод. – Остальным, наверное, Аэглеф с Магилором уже всё рассказали. В общем, шёл я по ярмарке, искал молочный ряд, хотел сыров закупить побольше. И тут слышу голос, который показался мне знакомым. Неприятный такой, чуть с шепелявинкой, запоминающийся, в общем.

– И где же ты его прежде слышал? – поинтересовался Леонейл, подлетая поближе.

– Где слышал? – тёмно-коричневый дракон взглянул на меня, потом на летящую рядом с Леонейлом Нивену, снова на меня. – В одном очень специфическом заведении.

– Спе-ци-фическом? – тихонько переспросила я.

– Особенном, не таком, как все, – тут же пояснил Фолинор.

– Ясно. Эльрод, а чем оно особенное-то?

– Эээ… Ну, как сказать… – отчего-то замычал Эльрод. – Зря я, наверное, затеял этот рассказ при девочках.

– Эльрод, ты снова забыл, сколько мне лет? – захихикала Нивена.

– Действительно, забыл. Аэтель, а тебе сколько лет? Как-то не догадался спросить.

– Восемнадцать. Почти. Осенью будет.

– Ясно, – Эльрод ненадолго замолчал, а потом осторожно уточнил. – А ты знаешь, откуда дети берутся?

Не выдержав, я расхохоталась, уж очень забавно выглядел огромный дракон, явно стесняющийся задавать мне неловкие вопросы.

– Я прекрасно знаю, откуда берутся дети, Эльрод. Нельзя жить в деревне и не знать этого.

– А, ну, да, наверное, – покивал дракон, потом снова, ещё более настороженно взглянул на меня. – А знаешь ли ты, что мужчина и женщина не всегда занимаются этим ради продолжения рода. Порой и для удовольствия тоже.

– И это мне прекрасно известно, – вздохнула я, осознав, что меня, похоже, действительно считают ребёнком. – Это меня замуж не выдавали, потому что нянька нужна, а вообще-то, все мои ровесницы давно замужем, а некоторые и с детьми уже. И давно расписали мне в красках, что и как. Не просто же так я Годфриту глаз подбила – прекрасно знала, чего он от меня хотел, зажав за сараем и пытаясь поцеловать, у нас половина свадеб после таких вот зажиманий назначается.

– Ага, знаешь, стало быть, – несколько облегчённо выдохнул Эльрод и как-то непонятно переглянулся с Фолинором.

– Вспомните, я ведь без вопросов слушала ваши разговоры о вдовушках, – напомнила я. – Почему же сейчас вы вдруг решили, что я глупый ребёнок?

– Действительно, – хмыкнул Диэглейр. – В тот раз свободно разговаривал при Аэтель, а сейчас чего-то застеснялся.

– Похоже, это от того, что пообщался немного с Саннивой, а она – ну такой ещё наивный ребёнок, – покачал головой Эльрод. – В сказки верит, жизни толком не знает. И, видимо, что-то у меня в голове щёлкнуло, и тебя в один ряд с ней поставил.

– Ох, Эльрод, может, всё же продолжишь свой рассказ, – проворчала Нивена. – А то слишком долгая у тебя предыстория получилась. Хотя я, кажется, начинаю догадываться, что к чему. Но ты всё же расскажи сам.

– Ладно. В общем, вдовушки – это, конечно, замечательно, только вот времени на поиски и налаживание долгосрочных отношений в этот раз у нас не было, мы же знали, что вы ждёте нас с продуктами, да и как развлекаться, если вы здесь вкалываете, не покладая крыльев. А женщину-то хочется. Вы, девочки извините, но такова правда жизни. Особенно учитывая, что у нас женщин много лет не было. И я не о тех годах, что мы провели… скажем так, в небытие. Просто умирали мы все глубокими стариками, так что…

– Догадываюсь, какой вы нашли выход, – кивнул Фолинор.

– А какой у нас был выбор, учитывая, что свободного времени почти не было? – И Эльрод снова замолчал.

– Фолинор, может, вы расскажете? – обратилась я к золотому дракону. – А то уже гора наша виднеется, а мне так ничего пока не ясно.

– Видишь ли, Аэтель, – начал Фолинор. Как я и думала, он готов был ответить на любой мой вопрос. – В городах есть такие специальные дома, где живут женщины, которые готовы оказать данную услугу всем мужчинам, которые им заплатят.

– Угу, – я задумалась, переваривая услышанное. – Я слышала сплетни, что в соседней деревне есть одна вдова, которая готова пустить на ночь любого мужчину, если он ей в огороде поможет, или, например, крышу подлатает, или сена накосит. Мужа-то своего нет, а руки мужские в хозяйстве всегда нужны. Это ж наверное, то же самое, да?

– Почти, – кивнул дракон. – Только здесь мужчины платят деньги, а уж на них можно и крышу перекрыть, и сена купить, и не только сена, а всё, что нужно.

– Ну, так у наших, деревенских-то, денег обычно не много, зато руки всегда при себе, – закивала я. – А в городе так, наверное, проще, да?

– Да. Так вот, в городе такие женщины, которые по-другому заработать не могут, а мужа у них нет, живут все вместе, в одном доме. Это ведь в деревне все знают, где такая вдовушка живёт, а в городе найти её было бы сложно.

– Наверное, да, – кивнула я. – Меня папанька как-то брал в город. Давно. Он рыбу отвозил на ярмарку, его очередь была. Мне город таким огромным показался, жуть просто. Я так боялась потеряться там, поэтому старалась не отходить далеко от нашей телеги, хотя очень хотелось всё рассмотреть и заглянуть во все витрины. А папанька потом сказал, что мы только немного в город заехали, а так-то он намного больше. Я просила его немного там погулять со мной, чтобы посмотреть получше, но ему некогда было. Так жаль. А больше он меня не брал, только кого-нибудь из братьев, а я дома была нужна.

– Я обязательно возьму тебя как-нибудь в город, и ты сможешь рассмотреть всё, что захочешь, – пообещал Фолинор, и я счастливо заулыбалась. – Когда в следующий раз нужно будет пополнять припасы, вот тогда и поедем, обещаю.

– Тогда и мы в следующий раз с вами отправимся, – вмешалась Нивена. – Я уже и не помню, когда в последний раз в городе была. Но, может, ты закончишь свой рассказ, Эльрод? Хотелось бы узнать подробности.

– Подробности? Да какие подробности… В общем, посетили мы такой дом, приятно провели вечер, а на следующий день иду я по базару и слышу голос управляющего, который нам ещё вчера красавиц своих расписывал. А он такой… слегка шепелявый, с другим не спутаешь. Оглянулся, а там рядом толпа стоит, на помосте две девушки, а этот – торгуется за них.

– Управляющий? – снова спросила я у золотого дракона.

– В таком доме обычно есть хозяин или хозяйка, – пояснил Фолинор. – Он самый главный, и это его дом, поэтому большую часть денег этот человек забирает себе.

– А те женщины – они разве его собственность? Вы же говорили, что женщины сами решают жить вместе… – я на самом деле запуталась.

– Чаще всего – так оно и есть, – пояснил мне золотой дракон. – Но женщины не от хорошей жизни решаются на такое, для большинства из них это единственный способ выжить, прокормить себя, а порой и семью. Но обычно эти женщины всё же могут уйти, если захотят, другое дело, что идти им некуда – будь у них выбор, они бы вряд ли взялись за такое. Но бывает так, что даже такой вот иллюзии свободы нет. Если бы тот человек купил девочек, им бы пришлось работать в этом доме и ублажать мужчин, хотят они этого или нет. И я сомневаюсь, что они бы этого хотели. Но и уйти не могли бы – ведь они стали бы собственностью управляющего на десять лет.

– Я просто не мог такое позволить, – тёмно-коричневый дракон пожал плечами. – Это, конечно, был порыв, но… В общем, я расспросил кое-кого из толпы, понял, в чём дело, и выкупил всех четверых. Да, мы не планировали привозить на наш остров ещё людей, да, не так уж и нужны нам были поросята. Но я не мог поступить иначе.

– Ты поступил правильно, – сказал Диэглейр, а остальные просто кивнули.

– Младшая – ещё такой ребёнок, – вздохнул Эльрод. – Всё ещё верит в сказки. Не знаю, как старшая, она явно в любой ситуации не пропадёт, а эта девочка там бы не выжила.

А я сидела на ладони дракона, смотрела на быстро приближающуюся гору, ставшую мне домом, и думала. «Участь, страшнее смерти»… Неужели, это, действительно, так? Я знала, что происходит в постели между мужчиной и женщиной, сестра и подруги описали всё в подробностях. Но чтобы ТАК ужасно… Такого они не говорили, наоборот, некоторым это всё очень нравилось. Другим, правда, не особо, но это выражалось скорее словами «надоело», «вечно лезет со своими хотелками», «угомону на него нет», но никак не «страшнее смерти».

Но все драконы восприняли то, что Эльрод выкупил девушек, действительно, как спасение, а у них опыта намного больше моего. Больше тысячи лет каждому, уж они в своей жизни видели и испытали в сто раз больше, чем я. Значит, это правда, не верить драконам у меня причин не было. Было просто непонятно.

Я всегда знала, что когда-нибудь выйду замуж, и воспринимала то, что будет проходить в супружеской постели, как неизбежность, не особо переживая на этот счёт, и как-то даже не задумываясь. Наверное, мне понравилось бы делать это с Брандом и тошнило от одной мысли, что пришлось бы лечь в постель с Годфритом или Идгаром. Но несколько минут можно и потерпеть. Мне и навоз за свиньями чистить противно было, но чистила же. Работа есть работа, приятная или нет, но делать её нужно. Так и супружеский долг – хочешь-не хочешь, а исполнять надо. Не всем нравилось, но никогда я не слышала, чтобы прям «страшнее смерти».

В общем, явно я чего-то недопонимаю. Нужно будет расспросить Фолинора поподробнее, он всё объяснит, он же знает всё на свете. Только не сейчас, не хочется при всех выставлять себя глупой. Потом, вечером, когда дети уснут, и у нас будет урок, я обязательно его спрошу.

В этот момент драконы начали опускаться на выступ перед пещерой и превращаться в людей. Мои мысли тут же переключились – стало любопытно посмотреть, что за припасы привезли из города. Да и корова с козой недоенные стоят, ужин не готов, малыши не кормлены, в общем, дел море.

К моему приятному удивлению, моих рук дожидались лишь животные. Оказалось, что под руководством Луччи, Элрохин с Бекилором и немудрёный ужин сготовили, потушив картошку с мясом, и дети были накормлены, и припасы по местам уже разложены. Так что, расцеловав радостно приковылявшую ко мне малышку Лани, я подхватила подойник и отправилась к жалобно мычащим животным.

Когда с дойкой было покончено, малыши напоены парным молоком, выкупаны и уложены спать, а мы поужинали, Элрохин пошёл показывать нам с Нивеной припасы. Хотя большинство мужчин, и Нивена с мужем, жили в других пещерах, столовались все здесь, поэтому и припасы расположили так, чтобы всё было у меня под рукой.

Первой мыслью, когда я увидела кладовую, было, что в город за новыми припасами ехать придётся нескоро, и обещанную Фолинором поездку придётся подождать. Но когда я оглядела полки, ломящиеся от копчёного мяса и рыбы, окороков и сала, колбас, которые я пробовала лишь раз в жизни, когда староста дочь замуж выдавал, и на столе было это городское чудо, а так же множество головок сыра и корзины с яйцами, то заметила ещё кое-что странное. А именно – овощей, круп, муки и прочих припасов, которые были здесь прежде, тоже стало больше, а это было уже непонятно. Зачем нужно было покупать и привозить ту же капусту, если в огородах рос новый урожай, который и так придётся скармливать животным.

– Зачем они привезли овощи? – не выдержав, спросила я у Элрохина.

– Они не привозили, – мужчина покачал головой и улыбнулся. – Это мы их сюда перенесли из соседней кладовой.

– Откуда? – удивилась я. Мне-то казалось, что я уже всю пещеру исследовала от и до, а тут ещё одна кладовая есть.

– Пойдёмте, покажу, – Элрохин первым прошёл к двери, ведущей на лестницу, мы с Нивеной – следом.

Я не то чтобы забыла о той лестнице, просто не думала о ней и не была там с того дня, как мы обнаружили воскресших старейшин. Мне просто незачем было по ней ходить, да и некуда. Не в усыпальницу же, вновь запечатанную. Я почти не выходила из пещеры, а если было нужно, то меня переносил кто-нибудь из драконов.

Но сейчас, когда я шла вниз по ступеням вслед за мужчиной, то начала осознавать, что и другие пещеры выходят на эту лестницу. И, наверное, в них много интересного, только вот заходить в них всё равно было как-то неловко, хотя, скорее всего, их хозяева или никогда не вернутся, или вылупятся тогда, когда все их вещи просто истлеют от старости.

Элрохин подошёл к ближайшему дверному проёму, но внутрь заходить не стал, а когда мы подошли, жестом показал, чтобы тоже не входили. После этого отправил внутрь несколько шариков из тех, что летели над нами и освещали нам дорогу. Заглянув внутрь, я поняла, что там, видимо, тоже была кладовка, как и в нашей пещере – я видела полки, лари, корзины. Но только никаких овощей, яблок или мешков с мукой и крупами я там не увидела. Кладовая была буквально забита разделанными тушами животных – свиней, овец, коров. Они висели на крюках, лежали на полках, корзины были заполнены тушками птицы. Столько мяса я не видела за всю свою жизнь.

– Но… но они же протухнут! – это первое, что пришло мне в голову. Одно дело – копчёное и солёное мясо или рыба, они могут долго храниться в прохладном помещении кладовой, в которой было даже холоднее, чем в погребе. Но свежее мясо быстро испортится. Я оглядела туши. Если попытаться, можно попробовать закоптить или засолить его, пока ещё можно. Только зачем? Лучше бы привезли живых животных, корма много, и мясо не испортится.

– Не протухнут, – улыбнулся Элрохин. – Мы не просто так вынесли оттуда всё остальное. Засунь внутрь руку.

Я так и сделала и тут же, взвизгнув от неожиданности, отдёрнула обратно. Потом снова осторожно сунула в дверной проём пальцы. Их опалило холодом, словно я руку в сугроб засунула.

– Что это? – вновь отдёрнув руку, спросила я.

– Всё та же магия, что и в нашей кладовой, – ответила Нивена, тоже проверяющая, насколько холодно было внутри. – Просто здесь – намного холоднее. Настолько, что всё мясо замёрзло. Так оно может храниться месяцами и даже годами, впрочем, мы съедим его раньше. Мужчины такие прожорливые существа.

– Ага, заметила, – засмеялась я, вспомнив, как быстро подошли к концу дары, принесённые Кераниром, а ведь я старалась экономить, чаще используя картошку и крупы. Но теперь буду готовить больше мяса, ведь его у нас так много. – А вот здесь, – я поводила рукой по невидимой «двери» на границе тепла и холода, – такая же магия воздуха, как на окнах и дверях, да?

– Да, – кивнул Элрохин. – Я изолировал кладовую от остальных помещений, мороз только в ней. Если что-то захочешь отсюда взять – одевайся теплее, словно зимой на улицу собираешься выйти. А ещё лучше – пошли кого-нибудь из нас.

– Второй вариант точно лучше, – улыбнулась Нивена.

– Да, – согласилась я, тем более что тёплой одежды у меня здесь вообще не было. А просить было как-то неудобно. Если что – просто завернусь в одеяло.

Когда мы шли назад через свою кладовую, я вновь посмотрела на корзины с яйцами. Много! Похоже, в тех яйцах, что несли куры и гусыни, которых Керанир прихватил вместе со мной, уже нет такой необходимости. Может, если их не забирать, какая-нибудь курочка высидит цыплят? Было бы здорово. Но это всё решится не сегодня. Просто эту мысль нужно запомнить.

Вернувшись, мы застали ужинавших Аэглефа, Мэгринира, Магилора и Керанира. Они только что вернулись после того, как перенесли оставшихся животных с кораблей на постоянное место жительства. Из их рассказов я узнала, что на острове теперь есть стадо телят и ещё одно стадо овец – их разместили недалеко от нашего посёлка, чтобы можно было присматривать. Тех овечек, что пережили катаклизм, тоже перенесут поближе, но не сегодня, а когда закончат облёт острова и отыщут все яйца. Прожили как-то без присмотра почти месяц, и ещё несколько дней проживут.

Так же, у нас теперь стало больше кур, и появились утки. А ещё – в леса было выпущено десятка два кроликов, пусть размножаются, крольчатина к столу лишней не будет.

В общем, можно больше не переживать, не экономить, готовить сколько угодно мясных блюд и есть их от пуза. Нужно будет завтра напечь пирожков с мясом. И с яйцами. Да, именно этим завтра и займусь.

После ужина все, кроме нас с Фолинором и Кераниром, улетели в свои пещеры. Я вышла на выступ, откуда взлетали драконы, чтобы понаблюдать, как они приземляются на точно такие же выступы перед пещерами в нашей скале или в расположенной напротив. Фолинор как-то упомянул, что хотя некоторые из них раньше жили в других посёлках, но все перебрались сюда, поближе к остальным.

Провожая их глазами, я словно впервые заметила, что совсем рядом с нашим выступом есть ещё один, такой же, ведущий в пещеру, где никто не жил. И вот смотрела я на него, смотрела, и вдруг поняла, что нашла выход из ситуации, которая давно меня тревожила. Наверное, свою роль сыграло то, что сегодня я своими глазами наблюдала ту самую магию земли, которой владел Фолинор. Нет, я и раньше видела, как он двигал огромный камень в усыпальнице, а так же знала, что наши дома-пещеры – тоже дело рук тех, кто этой магией владел. Но то, что я увидела сегодня, натолкнуло меня на идею – как именно обезопасить будущих малышей, которые вылупятся из яиц. Теперь нужно обсудить всё это со старейшиной.

Вернувшись в дом, я увидела, что Керанир уже ушёл спать, а Фолинор сидит за столом, на котором разложены книги и тетради, и что-то читает в ожидании моего возвращения, чтобы начать очередной урок. Сев напротив и дождавшись, пока старейшина посмотрит на меня, я спросила:

– Я вы можете сделать на выступе для приземления такие же бортики, как и на балконе?

– Да, могу, – возможно, Фолинор и удивился моему вопросу, но вида не подал. – Но тогда на этот выступ будет неудобно приземляться. Всё давно просчитано, в том числе и его размеры.

– А сделать новый проход в скале? Например, в соседнюю пещеру? А закрыть уже существующие проходы?

– Да, всё это мне вполне по силам. Но к чему все эти вопросы?

– Знаете, старейшина, я всё время переживала, что будет, когда вылупятся остальные малыши. Сейчас я легко управляюсь с Лани, к тому же мне помогают. И мы вполне обходимся этим отгороженным кусочком комнаты, – я махнула рукой в то место, где малышка находилась, когда мне нужно было что-то сделать по дому, и я не могла за ней следить. – Но если таких малышей будет пятеро? При этом они уже будут ходить, и даже бегать, но останутся совсем глупышами. Им захочется везде лезть, всё исследовать, они могут натворить много бед. Но всё это не так страшно, как то, что они могут выбраться на выступ и упасть с него. Держать всех их в этой загородке – не выход, им будет просто тесно. И к тому же – детям нужно гулять. Если сейчас нас кто-то может спустить вниз, да я и сама могу вынести малышку на улицу по лестнице, то что будет, когда их станет пятеро?

– Я так понял, ты что-то придумала, верно?

– Да! Мы можем сделать часть соседней пещеры местом, где малыши смогут безопасно играть. Там ведь столько же места, сколько и здесь?

– Да. Для обращения нам нужен простор.

– Вот я и подумала – если сделать туда проход, который можно будет закрывать какой-нибудь невысокой загородкой, закрыть все остальные проходы, оставив только большую пещеру, чтобы малыши не смогли выбраться через кладовую, например, или не поломали ничего в жилых комнатах, а у выступа сделать высокие борта, чтобы никто не смог свалиться вниз, то там дети будут в безопасности. Настелить половики – пускай ползают. На выступ принести земли, насеять травы – это будет двор, они смогут там гулять. Этот-то выступ ведь никому не нужен для взлётов и посадок, правда?

– Правда. Знаешь, Аэтель, это прекрасная идея. Странно, что мне она и самому в голову не пришла. Нужно будет всё продумать, посмотреть, где поставить перегородки, но я думаю, что туалет с ванной можно оставить, да и гостиную, – он обвёл рукой большую комнату, в которой мы находились, – тоже. А вот спальни и подсобные помещения лучше изолировать.

– А гостиную зачем? Если там всё так же, как и здесь, – я взглянула на книжный шкаф, вспомнила стоящую на полках посуду, – то малыши всё перепортят.

– Мы уберём всё лишнее. Оставим лишь детские кроватки и игрушки.

– Кроватки! Точно! Я как-то не подумала. У нас дома кровать только у родителей, самые младшие в люльках, которые к потолку привешивают, а остальные спят на печке и полатях или, когда жарко – прямо на полу. Это моя первая кровать, – я взглянула на свой диванчик, – где я сплю одна. Наверное, и мне нужно будет туда перебраться.

– Не торопись, пусть сначала вылупятся, – улыбнулся Фолинор. – Следующий малыш может появиться завтра, а может и через год, загадывать ничего нельзя. Только ждать.

– Значит, будем ждать, – улыбнулась я. Всё же, как хорошо, что забота, потихоньку точившая меня маленьким червячком, разрешилась. Можно выдохнуть. И задать другой, очень интересующий меня вопрос.

– Ты ещё о чём-то хотела меня спросить, – улыбнулся Фолинор, глядя, как я ёрзаю и покусываю губу, подбирая слова.

– Да. Вот я понять кое-что не могу. Это я про сегодняшний разговор. Я знаю, что когда мужчина и женщина спят вместе, ну, не когда спят, а когда занимаются… ну… блудом…

– Блудом? – Фолинор высоко поднял бровь.

– Ну… Так жрец называет. А подружки… они матерно говорят, я не знаю, как это назвать, чтобы не матерно.

– Занимаются любовью. Или сексом.

– Сек-сом? – я прислушалась к слову, оно ничего мне не говорило, как и многие непонятные слова, которые я слышала в разговорах драконов, и значения которых мне объяснял старейшина. Но хоть не матерно. – Пусть сексом. Любовью, наверное, не очень подходит. Так вот, когда люди занимаются сексом, мужчине всегда приятно, а женщине иногда приятно, а иногда – нет. И ещё, Эльрод сказал, что Саннива бы в том доме не выжила, а вот Аннис не пропала бы. Почему так? Почему у мужчин одинаково, а у женщин по-разному? Объясните, старейшина. Я хочу понять!
_________________

Привет! дорогой автор, спасибо за историю!
интересно, как же теперь Фолинор будет выкручиваться и объяснять?
_________________

натаниэлла, привет!

Пожалуйста.

Он мужчина опытный, может, что-нибудь и объяснит.
_________________

О, какие вопросы у Аэтель) Бедняга Фолинор, она еще долго будет его в краску вгонять))) Спасибо за продолжение)))
___________________________________

pahistahis, Вера, привет!

Любопытно же! И непонятно.

Пока на все вопросы не ответит. И лучше подробно, а то она так и будет его донимать.

Пожалуйста.
_________________

Привет Оксана. Спасибо за продолжение. А Эльрод очень забавный, когда смущается. Как он оберегает Аэтель и как можно тактично пытался рассказать, что за участь ждала дочерей Курьера. Только вот вопросики у девушки остались. И теперь самое пикантное придётся объяснять Фолинору.
_________________

Inga-Chernyak, Инга, привет!

Пожалуйста.

Чем круче мужчина, тем забавнее он смущается.

Видимо, прежде о таком он юным девушкам не рассказывал.

Бедняга Фолинор. А ведь придётся отвечать, никуда не денешься.
_________________

 » Глава 16. Непростой разговор

Глава 16

НЕПРОСТОЙ РАЗГОВОР

1 июля, день десятый

– Почему так? Почему у мужчин одинаково, а у женщин по-разному? Объясните, старейшина. Я хочу понять!

– Н-да… – Фолинор потёр пальцами переносицу, потом вздохнул. – Не думал, что придётся и такое обсуждать, но… Попробую объяснить. Понимаешь, Аэтель, такова уж природа. Чтобы продолжить свой род, мужчина, как и любой самец, должен излить семя в самку. Делает он это только в момент наивысшего удовольствия. Для самки всё иначе – её удовольствие для зачатия не обязательно.

– Но некоторые женщины его испытывают, – напомнила я.

– Люди всё же отличаются от большинства животных, – усмехнулся Фолинор. – Им свойственны чувства – любовь, страсть, желание доставить своей партнёрше удовольствие. Животными же движет лишь инстинкт размножения.

– А от чего это зависит?

– От многих факторов. Условий, – поправился он, видя, что это слово мне не понятно. – Видишь ли, женщина способна на половой акт, независимо от того, хочет она мужчину или нет. Иногда она вынуждена согласиться, порой мужчина берёт её силой – итог один. Никакого удовольствия, лишь неприятные ощущения или даже боль. Если же она мужчину хочет, если он достаточно опытен, чтобы пробудить в ней желание, если он умел в постели… В общем, факторов много, но если они совпадут – женщина тоже получает удовольствие.

– Как всё сложно… – вздохнула я. – Не повезло женщинам.

– По сравнению с самками животных – очень даже повезло, – улыбнулся старейшина. – У тех вообще без вариантов.

– А вот вы сказали – «если она хочет мужчину». И что при этом меняется?

– Ммм… – Фолинор вновь почесал переносицу. – Вот уж не думал, что придётся когда-нибудь подобное девушке объяснять. Может, всё же, спросишь у Нивены?

– Почему? – удивилась я. Да, тема несколько… неловкая, но старейшина всегда отвечал на все мои вопросы. На все, даже на смешные и глупые. И никогда не испытывал смущение. Мне стало ещё любопытнее. – Разве вы не знаете ответ?

– Конечно, знаю! – похоже, я его задела подобным предположением. Ну, да, старейшина же знает всё, я была в этом уверена.

– Тогда объясните! Нивену я увижу только завтра, а узнать хочется сейчас. Пожалуйста! – я умоляюще посмотрела на Фолинора, и он сдался.

– Ладно, постараюсь объяснить, как могу, – он слегка откашлялся. – Ты, наверное, знаешь, что когда мужчина хочет женщину, его тело меняется?

– Да, – закивала я. – У него встаёт.

– Пожалуй, можно и так выразиться, – мужчина криво улыбнулся. – Так вот, тело женщины тоже меняется, хотя внешне это и не сильно заметно. Признаков несколько, и среди прочего – она становится влажной.

– Потеет? – кажется, что-то начинаю припоминать. Точно, Бертрена как-то говорила: «Когда мой Гесил мне улыбается, я прям сразу мокрая становлюсь!»

– Я не это имел в виду. Она увлажняется в… одном месте.

– В каком?

Старейшина поднял глаза к потолку и беззвучно прошептал: «Небо, за что?» Потом тяжело вздохнул и ответил.

– В том месте, в которое входит мужчина. Если женщина увлажнилась в этом месте, то мужчина входит в неё легко, и ей от этого приятно. Если же женщина сухая, то пенис мужчины доставляет ей неприятные ощущения, а если он ещё и груб – то сильную боль.

Я помолчала, обдумывая новые знания. Теперь понятно, о каком месте идёт речь, и как же я, глупая, сама не додумалась? А пенис – забавное слово. Интересно, у женского места, наверное, тоже какое-нибудь учёное слово есть? Наверное, есть, не будут же драконы матерно говорить, я от них ещё вообще ни разу матюков не слышала.

– Старейшина, а у меня ещё вопрос есть, можно?

Мужчина уронил лицо в ладони и едва слышно застонал. Потом, не отрывая рук от лица, убитым голосом пробормотал:

– Можно.

– А вот вы сказали, что признаков того, что женщина хочет мужчину, несколько. А какие ещё? Понимаете, – услышав ещё один стон, зачастила я. – Я же ничего толком не знаю. Вот подружка же говорила, что мокрая становится, но не говорила, где именно, а вы так всё хорошо объясняете. Просто, вдруг я захочу мужчину, и даже не пойму этого. Глупо же получится, правда?

– Ты думаешь, такое можно не понять? – старейшина выпрямился и удивлённо посмотрел на меня. – Ладно, хорошо, я попробую перечислить тебе признаки, если тебе станет легче.

– Станет, – закивала я.

– Ну, хорошо. Один признак, ты уже знаешь. Далее… Учащается дыхание и пульс…

– Ммм?

– Сердце сильнее бьётся. Напрягаются соски. Становится жарко. Может появиться лёгкое чувство головокружения, спазмы в низу живота…

– А ещё вот тут, – я положила ладонь ниже груди, – словно кто-то в кулак сжимает, да?

– Да-а… – протянул мужчина, медленно кивая, а потом задумчиво посмотрел на меня. – Кажется, нечто похожее ты всё же уже испытывала?

– Так вот что это было! А я всё понять не могла, думала – может, заболела? А оно вон что… – осознав, наконец, что же со мной происходит в последние дни, я подняла глаза и зачарованно посмотрела на сидящего передо мной красавца. – Старейшина, оказывается, это я вас хотела. Как мужчину. Ой!

Поняв, кому и что именно только что сказала, я охнула и сжала ладонями полыхнувшие жаром щёки, не в силах отвернуться. Фолинор резко выпрямился и впился взглядом в моё лицо, его узкие кошачьи зрачки расширились так, что глаза стали почти чёрными. Он тяжело дышал, ноздри расширялись и опадали, губы сжались, словно он сердится. Какое-то время мы так и сидели, замерев, и не сводя глаз друг с друга, пока я не выдержала и не прошептала:

– Не сердитесь, пожалуйста.

Мужчина, словно очнувшись от моих слов, резко встал, прошёл на кухню, плеснул в лицо холодную воду прямо из ручейка, а потом замер ко мне спиной, вцепившись руками в разделочный столик и тяжело дыша. А я сидела в растерянности и не знала, что сделать или сказать, чтобы не получилось ещё хуже. Наконец, старейшина вроде бы успокоился, обернулся и, с чуть печальной улыбкой, оглядел меня, растерянно застывшую у стола и нервно сжимающую руки.

– Какой же ты порой ещё ребёнок, – его улыбка была чуть кривоватой. – В чём-то слишком взрослая, но иногда… Аэтель, запомни, нельзя говорить мужчине такие слова, если ты не готова к последствиям. Он может воспринять их как разрешение, даже как призыв к тому, о чём ты и не думала.

Я растерялась ещё больше. У меня было слишком мало знаний и вообще никакого опыта – попытки зажать меня у сеновала ведь не в счёт, – чтобы до конца осознать то, что сейчас говорил мне Фолинор. Одно я поняла – он не сердится на мои слова, просто… Нет, быть такого не может, чтобы и он меня хотел. Он же… Он же дракон! А я просто деревенская девчонка. Но… а как же вдовушки и те женщины из «особенного дома»? Но старейшина всегда относился ко мне как к ребёнку, не мог же он…

Глаза невольно глянули ему ниже пояса – этот-то признак я знала. Но надетая после купания рубаха навыпуск всё скрывала, и понять ничего было нельзя. А какие ещё признаки желания есть у мужчин, я не знала. И как-то не решалась теперь спрашивать. Я быстро отвела глаза, но Фолинор успел перехватить мой взгляд.

– Всё верно, девочка. Я тоже тебя хочу. Удивлена? – я кивнула. – А что же в этом такого удивительного? Я ведь не железный. И тело у меня сейчас молодое и здоровое. А ты очень привлекательная девушка, Аэтель.

– Я и подумать не могла…

– Да, я старался сделать всё, чтобы ты не догадалась. Но твои слова меня чуть с ног не сбили, плюс весь этот разговор. Ты хоть понимаешь, каково мне было вести его с тобой? Я и так уже был на взводе, и тут ты говоришь такое.

– И что же теперь делать?

– Делать? – мужчина усмехнулся, подошёл, присел возле меня на корточки и, осторожно расцепив мои судорожно сжатые пальцы, взял их в свои ладони. – Пока ничего.

– Но… – я растерялась. – Ведь если мужчина хочет женщину, а женщина – мужчину, то разве они не делают… это?

Я прекрасно знала, что мало кто из девок выходил замуж девственницами, а большинство первенцев у нас в деревне рождались через полгода после свадьбы. И всё же жрец не просто так неустанно повторял, что блуд до свадьбы – великий грех. Тех же детей скромно называли недоношенными, а отношения до свадьбы тщательно скрывали.

Но я так же осознавала, что теперь моя жизнь вовсе не подчиняется прежним законам. Хотя Керанир и говорил, что я здесь только на десять лет, как и человеческая семья, но для себя я уже точно решила – остаюсь на острове навсегда. Здесь теперь мой дом, моя семья. А значит, совсем необязательно следовать словам жреца. Он тоже не всегда прав. Например, он говорил, что боги создали нашу Землю шесть тысяч лет назад, я это запомнила, хотя тогда и не понимала, что значит это число, для меня это было просто очень-очень много. Но теперь я знаю, что драконы поселились на этом острове два раза по столько, а ещё раньше жили в своих старых землях намного дольше. Значит, и в другом жрец может ошибаться.

Наверное, жизнь здесь сильно меня изменила. Ещё месяц назад мне бы и в голову не пришло сказать что-то подобное. При мысли, что кто-то из моих тогдашних ухажёров ко мне прикоснётся, мне тошно становилось. А сейчас и представлять не нужно – стоило Фолинору до меня дотронуться, или рубаху снять, а порой и просто улыбнуться, как меня бросало в жар, а тело наполнялось непонятным волнением. То есть – тогда непонятным, теперь-то я точно знаю, что за тепло поднимается от наших соединённых рук, и почему по мне забегали щекотные мурашки, а дыхание участилось.

Может, всё дело в том, что раньше мне не встречался никто, хотя бы отдалённо похожий на старейшину? Он же такой… такой! Самый-самый! Умный, добрый, заботливый, а уж до чего красивый! Во всём мире нет никого похожего. И теперь я знаю, что и его ко мне тянет. Тогда почему он сейчас качает головой?

– Нет, девочка, не всегда. И не сразу.

– Почему?

– Твоё любимое слово, – усмехнулся старейшина. Потом посерьёзнел. – Потому что всё происходит слишком быстро. Ты здесь всего десять дней, пережила немалый стресс, и теперь твои чувства могут тебя обманывать. А я не хочу этим пользоваться. Меня хочет твоё тело, а что насчёт твоего сознания? Что, если тебя просто потянуло к первому мужчине, который был добр к тебе, когда ты оказалась в незнакомом месте, оторванная от всего, что было тебе близко, понятно и безопасно?

– Вы хороший… – возразила я, даже толком не понимая, на какие именно слова.

– Спасибо. Но всё равно, спешить не стоит.

– А что нам делать, – я совсем растерялась. Разговор, возникший из простого любопытства, слишком быстро ушёл куда-то не туда. Или как раз куда надо? Не знаю. Но я совсем запуталась.

– Жить дальше. Дать себе время во всём разобраться. Узнать друг друга получше. Просто теперь мы знаем о взаимном влечении, нам не придётся его скрывать, – он провёл тыльной стороной ладони по моей щеке, и я, прижмурившись, потёрлась об неё, как кошка. Приятно. Захотелось самой так же прикоснуться к старейшине, но мне было неловко. Пусть лучше сам.

– Хорошо, – кивнула я, соглашаясь. Наверное, он прав. Я только что поняла, что моё тело хотело его, но вот моя голова отчаянно стеснялась, я ведь даже просто прикоснуться к Фолинору не решалась. Хотя с удовольствием приняла бы его ласки. Наверное. Представив руку старейшины не на щеке, а на груди, смущённо поёжилась. Да, совершенно точно, мне нужно время, и я решила в этом признаться, раз уж мы сейчас честно обо всём говорим. – Я вас немного стесняюсь, – прошептала, смущённо пожав плечами.

– Именно это я и имел в виду, – какая же у него всё же красивая улыбка. – Взрослое тело, а здесь, – он легонько прикоснулся к моему лбу, – маленькая девочка. Как же вас, таких юных и совсем неопытных, замуж-то выдают?

– Дело житейское, – пожала я плечами. – Никто ж нам ничего этого не объясняет, о чём мы сейчас говорим, само как-то получается. Зато я по хозяйству всё умею! – выпрямилась гордо. – Значит, замуж выдавать уже можно, это важнее.

– Да уж, у всех свои критерии, – поймав мой удивлённый взгляд, пояснил: – Мерило суждения. Для вас умение вести хозяйство – самое важное в будущей жене, верно?

– Ещё приданное и чтобы не очень некрасивая была, – добавила я, кивая. – Да только лентяйку и неумёху замуж даже с хорошим приданным не возьмут. А Фритсвит страшненькая совсем, и приданного мало, но и её взяли замуж, потому что хозяйственная очень, всё умеет, а у вдовца Идгара малышей ещё побольше, чем у вас.

– Вот и разобрались, – усмехнулся Фолинор. – В общем, будем понемногу друг к другу привыкать и понемногу переставать стесняться, договорились?

– Договорились, – кивнула я, хотя не очень представляла, как можно по своему желанию перестать стесняться. Но старейшина умный, он зря не скажет, значит, знает. А я ему верю.

– И начнём с того, что ты перестанешь обращаться ко мне на «вы». Неужели я выгляжу таким старым?

– Выглядите… то есть, выглядишь – нет, не старым, – я снова залюбовалась сидящим напротив молодым красавцем.

– Но ты продолжаешь называть меня старейшиной, хотя я уже давно попросил называть меня по имени.

– Я просто думаю о вас… тебе… как о старейшине. Мне сложно по-другому, – сникла я.

– Вот для этого нам и нужно время, понимаешь? Для начала – никакого старейшины, даже в мыслях. Старейшина у нас – Бекилор. Эльрода ты ведь так не зовёшь, даже мысленно, верно?

– Нет. Никого из них, кроме Бекилора. Но вы-то были раньше! – и в ответ на поднятую бровь поправилась. – Ты был раньше.

– Действительно, я был раньше. Даже и не знаю, радоваться ли этому факту, из-за которого ты теперь видишь во мне старика, или радоваться, что был первым, и ты не обратила свой взор на кого-то другого, кого могла встретить до меня.

– Ты всё равно красивее их всех! – возмущённо выпалила я, даже не заметив, как легко произнесла это сложное «ты». – И не вижу я в тебе старика. Ты просто… мудрый, вот! А я глупая.

– Спасибо за комплимент, – на этот раз улыбка Фолинора сияла во все тридцать два зуба… или сколько их там у драконов? – А ты вовсе не глупая, ты очень умная девочка, тебя просто никто толком ничему не учил, кроме как хозяйством занимать, конечно. Но поверь, это как раз поправимо. Только вот на сегодня, я думаю, урок можно заканчивать, уже скоро полночь, а вставать завтра рано. Нужно закончить облёт острова, вместе с вернувшимися мы всё доделаем за день-два. Или у тебя есть ещё какие-то вопросы, – чуть настороженно спросил мужчина.

– Есть, – кивнула я. – Только минутку, я запишу, пока не забыла.

Открыв свою тетрадку для непонятных слов, я записала «СПИТСЫФИЧИСКИЙ», «ФАКТОР», «ПУЛЬС» и «КРИТЕРИЙ», а потом, как запомнила – пояснения к ним. Подумав, написала «СЕКС» и «ПЕНИС». К первому, попыхтев и почесав затылок, приписала – «блуд», второе оставила без пояснений, не писать же матерно. И так не забуду.

Заглянув через моё плечо, Фолинор хмыкнул, забрал у меня карандаш, исправил ошибки в первом слове, после блуда дописал «половой акт», а после пениса – «мужской половой орган». Во как! А сразу сказать было нельзя?

– Так какой у тебя вопрос? – поинтересовался мужчина, дождавшись, когда я уберу тетрадь и карандаш, остальное он сложил на полку, пока я писала.

– Я насчёт девушек и того дома. Теперь я понимаю, почему это было бы ужасно и… больно. Но не понимаю, почему Саннива не выжила бы? Да, больно, и, наверное, сильно. Но не смертельно же? А если смертельно – почему Аннис бы выжила, а Саннива умерла?

– Здесь дело не только и не столько в физических страданиях, которые девушки могли бы перенести, попади они против желания в тот дом. Не все клиенты грубы, не все стараются причинить женщине боль, таких, наоборот, мало. И есть способы избежать боли, став влажной не от желания, а от каких-нибудь мазей, например. Хотя бывают мерзавцы, с которыми и это не спасёт, но в целом, женщины, живя там, не так уж и страдают телом. Другое дело – моральные страдания от того, что происходит. И именно это здесь и сыграло бы свою роль.

Физически сёстры не так уж и отличаются. Да, Саннива младше, но в наше время невесты в четырнадцать лет – не такая уж и редкость. Её тело вполне готово для того, чтобы принять мужчину. Другое дело – разум или тот же жизненный опыт. Аннис смотрит на жизнь, не питая иллюзий, она знает все её неприглядные стороны. И выживет, что бы ни случилось, приспособится, прогнётся, подстроится, но выживет.

– Мне Аннис сначала сильно не понравилась. То, как она на тебя смотрела там, на берегу. Как же мне хотелось ей тогда двинуть, – призналась я. – Если б не держала Лани…

– А я думал, что ты рассердилась от того, что она про тебя сказала.

– И это тоже. Но и взгляд её мне очень не понравился.

– Хмм… Знаешь, приятно это слышать, даже не ожидал от себя. Но продолжу. Саннива – чистое, светлое дитя. Жизнь её тоже не особо баловала, в семье у них там явно не всё в порядке, но, в отличие от сестры, она предпочитает не видеть плохого. Я не так долго её видел, но поверь, я разбираюсь в детях. И могу точно сказать – в отличие от сестры, она бы сломалась. Сошла бы с ума или наложила на себя руки.

– Бедняга, – я вспомнила девочку, восхищённо, без капли страха, разглядывающую огромных драконов. – Хорошо, что Эльрод их спас.

– Да. Тем более что и у Аннис будущее было бы нерадужным. Дурные болезни, незапланированные беременности, аборты у сомнительных врачей, – видя, как я открыла рот для вопроса, поднял руку ладонью вперёд. – Не сегодня. Потом как-нибудь объясню. Просто поверь, что ничего хорошего в этом нет. И через десять лет Аннис вышла бы оттуда больной старухой без каких-либо надежд на нормальную жизнь.

– Ужасно! Теперь понятно, почему Базилда на Эльрода чуть ли не молится.

– Да. Но теперь у девочек всё будет хорошо, здесь их никто не обидит.

Ага, кроме родного отца, который, похоже, вообще озверел от всей этой истории, в которой сам же и виноват. Зато, может, пить теперь бросит? Ладно, посмотрим. Я широко зевнула – и правда, спать пора, день был такой длинный, столько всего случилось.

– Спокойной ночи, – Фолинор ласково поцеловал меня в лоб, от чего меня снова обдало жаром, и ушёл в свою комнату.

А я проверила сладко сопящую Лани, сбегала в нужник, и уже лёжа на своём диванчике, вспоминала, как Фолинор на меня смотрел своими удивительными глазами, и улыбалась. Он сказал, что мы начнём привыкать друг к другу и делать так, чтобы я перестала его стесняться. Интересно, как это будет?

И уже засыпая, подумала, что не расспросила стар… то есть Фолинора, что значит «мужчина умел в постели». Ладно, завтра спрошу, главное – запомнить.
_________________

Ох, простота)))) А уж блокнотик Аэтель , читаю и хихихаю. Ну хоть выяснили что нравятся друг друг. Огромное спасибо за продолжение))) Непосредственность Аэтель и смущение Фолинора вызывают улыбку)))) Но все равно, девушка очень милая, добрая и как оказывается жутко ревнивая))))
___________________________________

Привет Оксана. Спасибо за продолжение. А Аэтель все таки удалось засмущать Фолинора своими вопросами, вот не ожидал он такого. Но зато какой миленький, когда смущается. А тут еще узнать, что девушка его хочет, это чуть не подорвало всю его выдержку, ведь он сам к Аэтель неравнодушен. Но теперь они знают о симпатии друг к другу и постепенно будут сближаться. А вот ревность со стороны Аэтель была приятна Фолинору. Теперь он будет не боятся проявлять свое внимание к девушке. Но непросто ему будет ведь Аэтель его каждый раз удивляет чем-то новым и ему это нравится, не дает ему девушка заскучать.
_________________

pahistahis, Вера, привет!

Куда ж деваться - такая она.

А что? Очень даже полезная вещичка.

Оно того стоило.

Пожалуйста.

Нам-то смешно, а ему пришлось несладко.

Как оказалось - да, ревнивая. И Фолинору это понравилось.
_________________

Inga-Chernyak, Инга, привет!

Пожалуйста.

При этом она даже не очень понимала - каково в этот момент бедняге.

Ещё бы! Тело молодое, здоровое. И так в узде держать сложно, а тут желанная девушка говорит ТАКОЕ!!!

Да, теперь у них есть, куда двигаться.

Ревность о многом говорит. КАк минимум - о неравнодушии. Она и сама не понимала своих чувств, а уже ревновала.

Теперь-то уж бояться точно нечего. Всё открылось и прояснилось.

Так это и хорошо. Вот сегодня - да, пострадал слегка, зато какой в итоге результат!
_________________

Привет!
Спасибо за продолжение!
Вот так и знала, что Фолинору тяжело придется. Аэтель наивная и выглядит со своими вопросами деревенской дурочкой. С одной стороны старейшина ей нравится, но с другой так приставать к мужику, когда он дает ей понять, что смущен, когда изо всех сил старается быть деликатным... не созрела девушка, нет в ней любви, не проснулась еще. Одно любопытство. А искра не проскакивает.
Уважаю Фолинора, что он не воспользовался ситуацией! Молоток
_________________

натаниэлла, привет!

Пожалуйста.

Жизнь его к такому не готовила!

А она такая и есть. Именно деревенская, а в чём-то и дурочка.

А ведь и нет в ней пока любви. Для неё старейшина - сверхсущество, мудрый учитель, тот, кто объяснит что угодно. Восхищение, благоговение, едва ли не преклонение - это да. Любви ещё нет, как можно любить божество?

Ещё как проскакивает. Передней прекрасный молодой мужчина, а гормоны-то играют.

Старейшина очень стар и очень мудр и опытен. Он-то прекрасно понимает, что девочка не готова, что ей нужно время. Придётся ему потерпеть.
_________________