Без остатка (18+)

Я в читателях, меня очень заинтересовал роман! Спасибо за главы!!!
_________________

Присоединяюсь.
_________________

Принимайте в читатели. бедная Анечка. Невыносимо больно за нее.
_________________

Привет.
Очень красивая обложка!
Спасибо Нине!
___________________________________

Лидуша! Чуть не написала - с удовольствием прочитала главу.Действительно прочитала, но за два раза.Безумно страшно представить, что все это где-то происходит на самом деле и есть такие матери. Как же жаль малышку и, видимо, это не последний ужас, что ей предстоит пережить. Глава действительно получилась непростой, спасибо тебе за эмоции и за правду. С нетерпением буду ждать продолжения. Удач тебе в творчестве и в жизни! Людмила

Полностью согласна.
_________________

Я с вами,с новой темой вас

Присоединяюсь к читателям! Вдохновения и удачи автору.
Тяжелое начало, очень надеюсь, что Анюта найдёт своё счастье!

С новой темой! Принимайте в читатели

 » Глава 3

Глава 3

Так и сиди, завернувшись в шаль,
День напролет молчи.
Мертвых принцесс никому не жаль, -
Вот и смотри, как уносят вдаль
Душу твою грачи.

Стань холоднее кариатид,
Мраморнее колонн.
Пусть себе ходят вокруг, свистит
Шут, и пустеет трон.

Пусть себе вянет твоя герань,
Путается шитье.
Даже навстречу ему не встань, -
Он объявился в такую рань,
Знаешь, ради нее...

«… Я девочка шутливая, веселая и милая, со всех сторон красивая, со всех, со всех сторон!».

Аня провела глазами по затертым, написанным мелким шрифтом буквам и, накрутив волнистую прядь на палец, задумалась.
Я ведь тоже милая, но, почему-то, этого никто не замечает. В школе все смеются надо мной, во дворе дразнят и обзывают, а мама - мама и вовсе ненавидит.
Невесело хмыкнув, девочка перевернула страницу.
Девять лет. Ей скоро исполнится девять лет, а уже столько пережито, выплакано и спрятано вглубь души. Столько понято, осмыслено, что не каждому взрослому под силу. Еще недавно «чистые», «невинные» глаза, излучали свет и доброту, а сейчас они были наполнены грустью и несвойственной возрасту мудростью. За этот год лицо девочки тоже изменилось. Аня стала взрослей. Прежняя, не сползающая с лица беззаботная улыбка, сменилась плотно сжатыми губами и хмурым выражением. Не для кого было ей улыбаться, да и поводов особо не было. Прeкрасный цветок каменел с каждым днем.
Этот год для Ани прошел как в страшном сне; проживание с матерью обернулось жутким кошмаром. Девочка повзрослела рано. Слишком рано. Ей просто пришлось – жизнь заставила. В тот ужасный день, волею случая или благодаря смышлености девчушки, Ольгу удалось спасти. Физически она была жива, но вот морально… остатки совести, человечности и что там еще необходимо, чтобы поддерживать моральный облик, навсегда исчезли - женщина превратилась в бездушное существо. Животные и те оберегают свое потомство, Ольгу же дочь не волновала вовсе. Как раз наоборот: женщина возненавидела собственного ребенка. За что? Сама не знала. Но в том, что та испортила ее жизнь и виновна теперь во всех смертных грехах – не сомневалась.
Провалявшись неделю на больничной койке, Ольга вернулась домой. Аня смотрела на бледную, исхудавшую мать и не могла сдержать слез. Это были искренние слезы радости, которые сопровождались глубоким чувством. Его было так много, что, казалось, вот-вот выдавит грудную клетку. Воздуха не хватало; Аня, бесполезно открыв рот, пыталась вздохнуть поглубже. Детское сердечко никак не могло справиться с этим чувством, и она разрыдалась. Громко. Навзрыд. Девочка подошла ближе и, протянув руки, попыталась обнять мать, но ту слезы дочери не тронули. Оттолкнув ребенка в сторону, Ольга с каменным лицом прошла в свою комнату. Никогда еще так больно не было девочке. Никогда еще не чувствовала она себя такой ненужной, брошенной, отвергнутой.
В чем я провинилась? Что сделала не так? Почему мама ведет себя, словно меня здесь нет? Словно совсем не любит меня?
Мысли путались, захлестывало эмоциями. Мать продолжала игнорировать дочь. Она ни слова не сказала про порядок наведенный девочкой в квартире, не заикнулась про постиранное и наглаженное белье, которое Анечка битых три часа утюжила, а потом аккуратно складывала в шкаф. Ни чистый пол, ни мытая посуда, ничто не волновало женщину. Она злилась и бубнила себе под нос ругательства, нарочно раскидала вещи и перевернула все верх дном в поисках любимого затертого до дыр халата. Девочка наблюдала за передвижениями матери по квартире и ждала, что та вот-вот задаст вопрос, поинтересуется - как же она одна целую неделю тут жила? Что ела? Где деньги брала? Но гнетущая тишина все сильнее резала по детской психике.
Кулачком утерев нос, Аня смахнула бегущую по щеке слезинку и, глубоко вздохнув, решилась на вторую попытку. Ей так хотелось поговорить с мамой, что от волнения в груди дыхание сперло. Слова, буквально, рвались наружу, но девочка не спешила открывать рот. Боялась, что снова Ольга оттолкнет, а после… смерит таким взглядом, от которого у дочери мурашки по спине бегут.
- У тебя больше ничего не болит? Я так испугалась за тебя, мамочка. Я боялась, что ты больше никогда не вернешься, – дрожащим голосом еле слышно проговорила Аня.
- Я на это надеялась, – зло буркнула женщина и с отвращением посмотрела в глаза дочери. – Если бы ты не совала свой поганый нос куда тебе не следует… Ааа… - протянула Ольга и махнула рукой. – Скройся с глаз, ко мне сейчас придут гости.
Это был, пожалуй, их последний «нормальный» разговор.
Прикрыв ладошкой рот, Аня со всех ног понеслась в свою комнату, - не могло ее маленькое сердечко больше выносить то, что происходило, не готово было еще понять, как мать, которая подарила жизнь, которая услышала первый вздох, может так просто отвернуться от своего дитя. Тогда Аня еще не знала, что эта боль станет ее спутником на долгие годы. Даже представить себе не могла, через какой Ад ей предстоит пройти.
Лето пролетело быстро. Голубое небо накрыло плотным серым полотном, а порывистый ветер нещадно трепал ветки деревьев, пытаясь окончательно раздеть их догола. Дорожки тротуаров были густо усыпаны опавшими листьями и напоминали старый бабушкин палас. То и дело срывался мелкий осенний дождь, но даже это не могло огорчить Аню и испортить настроение. Для девочки это был особенный день. Конечно, Аня очень радовалась, что снова будет ходить в школу, пусть и второй раз во второй класс, но не День Знаний был поводом для широкой, искренней улыбки. И пусть сегодня никто не поздравит ее и не подарит подарка, не испечет любимый манный торт и наигранно не потреплет девять раз за уши. Пусть мать, с воспаленными красными глазами и жутким перегаром, от которого щиплет в глазах и начинает тошнить, не вспомнит, и, как обычно, отвесит тумаков и отправить клянчить деньги у прохожих у входа в метро. Все это сегодня было безразлично Ане. Сегодня ее день рождения, и она будет улыбаться всем напастям и горестям назло. А подарок, его она сделала себе сама: из тетрадного листа сотворила красивую поздравительную открытку и корявым детским почерком подписала.
До ворот школы девочку, естественно, никто не провожал. Мать даже не была в курсе, что Аня снова идет учиться. Не знала она и том, что директор школы звонила на домашний телефон, чтобы поговорить с женщиной и уточнить дальнейшую судьбу девочки, Ольга в это время отсыпалась в комнате после очередного загула. Аня воспользовалась моментом и, солгав, что мать на гастролях и вернется только через пару месяцев, убедила женщину, что все хорошо и первого сентября она «как штык» будет на утренней линейке.
Последнее время ей приходилось много врать: старым друзьям матери, которые еще не окончательно отвернулись, соседям, учителям. Приходилось врать даже самой себе: закрыв глаза, Аня представляла, что все хорошо, как прежде, когда она жила в деревне у бабушки. Когда еще не знала горькой правды, что мать не приезжает не потому что у нее гастроли или съемки, а потому, что не может встать с постели и передвигаться в вертикальном положении из-за похмелья. Что ее интересуют только пьянки и кутежи с друзьями-собутыльниками, хотя, они предпочитают себя называть, «обиженными судьбой». Кем была обижена Ольга - девочка не знала, но почему-то именно ей всегда доставалось, когда у матери заканчивалась водка или просто было плохое настроение. Именно она вставала ни свет, ни заря и шла собирать по подъездам и дворам бутылки, чтобы позже сдать их и выручить немного денег на еду и молоко. Именно она – маленькая девочка, до позднего вечера торчала в переходах метро или у ворот находящегося неподалеку от дома храма.
В каменном подземке «зарабатывать» было трудней – конкуренция слишком большая. Нередко Аня приходила домой с синяками и выдранными клоками волос, а вот в храме девочку сразу полюбили местные старушки и с радостью стали подкармливать и помогать деньгами. Это были, конечно, не большие сумы, но на ручки и тетрадки хватало. А еще хватало денег на еду, для матери – не могла Аня бросить ее и продолжала заботиться. Продукты становились закуской, плохо спрятанные деньги, которые доставались тяжелым трудом, отбирались и бездушно тратились на алкоголь и сигареты. А Аня… Аня с очередной порцией синяков куталась в старенькое одеяло и пряталась под кроватью. Излив все обиды со слезами, она погружалась в беззаботный сон, а с утра все начиналось вновь, как по накатанной.
Школа не стала для девочки отдушиной, хотя Аня очень на это надеялась. Учеба давалась легко, а вот отношения с одноклассниками никак не складывались. Очень скоро Аня поняла, что она другая, не такая как все дети. Нет, у нее не было уродств типа третьего глаза или шестого пальца, не было некрасивой родинки на лице или противной бородавки, но ребята все равно не принимали. Они смеялись, дразнили и подло придумывали за спиной гнусные прозвища. Сначала Аня обижалась, а потом привыкла и просто перестала обращать внимание. Она все чаще вспоминала бабушкины слова о том, что не одежда красит человека, а человек одежду. И еще о том, что свою голову чужому не примеришь.
Одежда на девочке была, и в правду сказать, так себе. Старенькая, потрепанная, но всегда выстиранная и выглаженная. Что-то было маловато, что-то заштопанное, но она была и этому рада и с радостью брала обновки все у тех же старушек из храма. С обувью было сложней и приходилось постоянно подклеивать супер клеем подошву. По утрам стало подмораживать, и все перешли на теплые осенние ботинки, только Аня по-прежнему ходила в летних кедах, благо школа находилось не далеко от дома, нужно только быстренько преодолеть сквер, а там, через парк, напрямую, рукой подать.
Осень разгулялась не на шутку. Утро понедельника выдалось холоднее, чем обычно, морозило так, что щипало кончики пальцев, а на ногах и вовсе занемели. Аня привычным маршрутом топала в школу, не обращая внимая ни на прохожих, ни на скачущих от холода с ветки на ветку птиц. Она еще с вечера была грустная, а когда проснулась, вообще едва могла сдерживать слезы. Тоска навеянная воспоминаниями и не утихающая спустя целый год боль терзали ее без того израненную душу. От разрастающейся в груди тяжести становилось тошно; ноги отказывались идти в школу. Но она шла. Упорно делала шаг за шагом. Уж лучше там, чем дома. В этот день она особенно злилась на мать и вряд ли молча смогла бы смотреть, как та вливает в ненасытную глотку алкоголь. Как напрочь забыв о годовщине смерти бабушки, пьяная закроется со своим сожителем в комнате. Не могла она больше выносить этого, поэтому просто брела вперед, блуждая по улицам, заполненным спешащими куда-то людьми. Никому не было дела до нее, впрочем, сегодня это было взаимно. Ветер противно пробирался под куртку, затем под свитер и тонкую маячку, скользил под кожу, а оттуда прямо в душу – сердце медленно покрываться льдом.
Сколько это будет еще продолжаться? Бабушка, зачем ты ушла, зачем оставила меня? Мне так плохо без тебя… Я никому не нужна…
Аня присела на холодную лавочку на тротуаре и закрыла лицо руками. Слезы градом лились из глаз. Сотни прохожих сновали мимо, и никто из них не остановился и не спросил у девочки, почему та плачет. Никто не обратил внимания, что она одета не по погоде и уже довольно сильно продрогла от холода.
- Человеческая жестокость и безразличие – вечные спутники этого гнилого города, – Аня вздрогнула от неожиданности и не сразу поняла, что обращаются именно к ней. – Ты чего тут сидишь? Детдомовская что ли? Сбежала?
Утерев манжетой тонкой демисезонной куртки слезы, девочка огляделась по сторонам и тут же наткнулась на два карих глаза торчащих из-под низко опущенной на лоб шапки. Смуглый, худой, нос картошкой – обычный мальчишка лет двенадцати - тринадцати на вид, но что-то Аню в нем все же зацепило. Шмыгая носом, она хмурила брови и разглядывала нарушителя ее одиночества. Только позже, узнав его историю, она поймет, что почувствовала, осознает, что увидела в этом неприметном в потрепанной одежде и дырявых башмаках мальчишке родственную душу.
- Пойдем, – смело взяв девчонку за руку, незнакомец стащил ее с лавки и потянул за собой.
Оторопевшая Аня не сразу сообразила что происходит и молча проследовала за парнем; она сильно замерзла и физически не могла рационально мыслить, не говоря у же о том, чтобы переживать о своей безопасности.
Шли долго. Ну, по крайней мере, Ане так показалось. Мороз немного отступил, но ветер продолжал нещадно хлестать холодными порывами по замерзшему лицу. Все о чем сейчас мечтала девочка это – стакан горячего молока и сдобная плюшка, но только такая, как пекла бабушка.
Бабушка! Я же хотела сходить в храм, поставить свечку.
Резко выдернув руку из ладони незнакомца, Аня остановилась.
- Ты чего? – неожиданно выпалил мальчишка.
- Мне идти надо… ну, в другое место… неважно, короче, – невнятно пробубнила девочка и, крутанувшись на пятках, собралась было идти в обратную сторону, но ее резко развернули и, вновь ухватив за руку, потащили.
- Пусти.
-Нет.
- Ты чего? Я сейчас кричать начну.
- Ори! Много тебе кто на помощь пришел, когда на лавке сидела и горькими слезами уливалась? – грубо и намеренно зло отчеканил парень.
- Нет, – грустно и неуверенно ответила Аня на его вопрос. Понурила голову, опустила плечи и послушно двинулась следом.
- Клей.
- Что?
- Клей, – настойчивей повторил незнакомец и пнул валявшийся посреди дороги камень.
- Я тебя не понимаю, – пожала плечами девочка.
- Зовут меня так, глупая, – парень не удержался и хихикнул, глядя на Анино выражение лица. – Но ты можешь звать меня Артем. Да, предупреждаю сразу – ни Темочка, ни Артемка, ни хрен его еще знает, как вам девчонкам в голову взбредет. Артем и точка, – на этот раз хихикнула Аня.
- А почему Клей?
- Это меня так ребята прозвали.
- Какие ребята?
-Много будешь знать – скоро состаришься. Пошли, тебе надо согреться, – Артем вновь потащил Аню за собой.
Неподдельный интерес вызвал в Ане ответ Артема, она закусила внутреннюю сторону щеки, чтобы хоть как-то утихомирить его. В полнейшей тишине они прошли еще пару кварталов и свернули во двор. Девочке это место почему-то сразу не понравилось; было в нем что-то мрачное, пугающее. За гаражами находилось небольшое кирпичное здание, старое и обшарпанное на вид. Аня надеялась, что мальчишка не собирается ее туда тащит, что они пойдут дальше, но Артем уверенно потянул металлическую дверь и та со скрипом открылась.
- Чего стоишь? Пошли – греться будем. Не царские хоромы, но тоже не плохо. По крайней мере, теплее, чем на улице, – Аня не двинулась с места.
- Я туда не пойду. Там страшно, – сердце девочки бешено колотилось о грудную клетку и вдруг, не смотря на холод, стало жарко.
- Вот глупая! – Артем нежно взял девичью ладошку в свои руки, – Со мной рядом никогда, никого и ничего не бойся, поняла? – нахмурившись, с серьезным выражением лица, он повел Аню в здание.
Внутри пахло сыростью, а еще откуда-то доносился запах дыма и жареных сосисок. В животе у девочки громко заурчало.
- Голодная? – она безмолвно кивнула и опустила глаза. – Пошли, заодно поешь, там на всех хватит.
Пройдя еще метров десять – пятнадцать, Артем остановился и, сунув два пальца в рот, громко свистнул, потом еще, и так три раза. Звук громким эхом разлетелся по облезлым кирпичным стенам и пропал где-то в глубине. Аня промолчала, но его действия не прошли мимо ее внимания: девочка сразу сообразила, что это был некий пароль, что пришел свой. Скоро они увидели тусклый огонек, и чем ближе приближались, тем отчетливей в глазах девочки плясали языки пламени горящего костра.
Так вот откуда этот противный запах дыма.
- Клей, ты кого с собой притащил? – сидящие вокруг костра мальчишки резко вскочили с места, в руках у каждого было по палке с нанизанными на них толстыми сардельками.
- Успокойтесь, она своя – на улице подобрал, – спокойно ответил Артем и подтолкнул Аню ближе к костру, указывая на свободную старую покрышку, которую, видимо, использовали вместо стула. – Еще немного и точно воспаление легких словила бы.
- Ты все клеишь или эта так, интереса ради? – с явной насмешкой выступил самый крепкий парень.
Плотный, но не толстый, и явно старше всех – Аня оценивающим взглядом разглядывала собеседника своего спасителя.
- Придурок, что ли?! Она ж мелкая еще совсем. Бездомная, похоже, а может из детдома. Я не спрашивал.
- Ничего я не бездомная! – отчеканила Аня, протягивая окоченелые руки ближе к огню.
- По тебе не скажешь, – Артем глазами указал на одежду и обувь. – Чего тогда по городу слонялась в такой холод? – Аня не стала отвечать, лишь уткнулась лицом в поджатые колени.
- Нам самим жрать нечего, Клей, а ты еще эту малую притащил, – зло бубнил все тот же крепыш.
- Заткнись, Пуля, ты ведь сам такой же, не будь с*кой. Не от хорошей же жизни ты по катакомбам, да по котельным заброшенным скитаешься? – вступился за Аню сидящий по соседству мальчишка.
Лохматые светлые волосы закрывали половину его лица и большие круглые глаза, а шикарную улыбку портило отсутствие двух верхних передних зубов – этот мальчишка сразу понравился девочке. От него веяло добротой.
- Я – Щербатый! – просвистел он и протянул Ане руку, предварительно вытерев ее о замызганный вязаный свитер.
- Аня, – девочка не удержалась и засмеялась громким заливистым смехом. – А ты всегда так разговариваешь?
- Не, только когда в слове шипящие есть, – тут уж и ребята не выдержали и расхохотались.
Ржали несколько минут и, казалось, Аня больше не была случайным гостем. Её приняли. Она это чувствовала. Впервые в жизни ее не оттолкнули, не насмехались, и не дразнили. Она стала своей среди этих ребят. На душе было тепло и комфортно, как раньше, когда она жила с бабушкой. Потом они много болтали и жарили сардельки, девочке казалось, что ничего вкусней она в жизни никогда не ела. Больше ее никто не расспрашивал, почему она одна, в потрепанном одеянии, гуляла по улицам города. Никто не лез в душу с неприятными расспросами, никто не злорадствовал. Девочка сразу поняла – здесь у каждого своя история и может быть даже хуже и страшнее, чем ее собственная.
Время пролетело незаметно. За окном стало смеркаться, и Артем спешно поднялся с места.
- Мне пора. – Аня поднялась следом. – А ты куда?
- Мне тоже домой пора, но перед этим нужно еще успеть забежать в одно место, – Артем что-то обдумал в своей голове, а затем кивнул.
- Пошли, провожу.
- Не нужно, я не маленькая. Сама доберусь, – надев на плечи рюкзак, девочка смело двинулась вперед, но сделав несколько шагов, замерла на месте. – Ты меня только отсюда выведи.
- Вы глядите, взрослая она, а темноты боится! – выкрикнул кто-то из ее новых знакомых.
Кто именно она не поняла, еще не успела запомнить их голоса. Но на шутку не обиделась. В кругу этих мальчишек подколы звучали как-то безобидно.
- Пока, мужики, до завтра, – Артем попрощался с ребятами и, крепко схватив руку Ани, повел наружу.
Рядом с девочкой Артем вел себя отстранено. Всю дорогу молчал. С ребятами он был другой, более веселый и открытый. Может быть, это было связано с тем, что он давно их знает, а может, просто еще не понимал, как вести себя с девчонкой, пусть и совсем маленькой. В отличие от своих сверстников, он не гнался за модой, не сидел сутками напролет в интернете и не гулял вечерами с подружками. В свои пятнадцать лет он преследовал другие цели и четко понимал, какой жизни для себя хочет. Внешне он выглядел гораздо моложе, ему с трудом можно было дать и тринадцать, а вот голова работала как надо, умом этого будущего мужчину природа не обделила, впрочем, как и красотой.
- Почему Клей? – Аня не выдержала и все же спросила.
- Потому что, постоянно пытаюсь склеить разбитые судьбы, поломанные жизни, – ровным тоном ответил он.
- А, понятно, - но на самом деле Аня не особо поняла, что конкретно имел в виду ее собеседник, - А Пуля почему? – воодушевленно начала расспрос девчушка, почувствовав, что ей дали зеленый свет.
- Бегает быстрее пули. Он из детдома уже десятый раз убегает. Его ни воспитатели, ни охрана, ни менты – никто поймать не может.
- А…
- Гагарин? – опередил Артем девочку. – Он у нас мечтает в космос слетать. Космонавт хр*нов. Пока только с крыш и деревьев на асфальт пикировать получается.
Аня представила в голове картину, которую описывал парень, и прыснула от смеха.
- Ну, Щербатый, надеюсь, до тебя дошло почему? – хватаясь за живот, девочка кивнула в знак подтверждения. – Так чего ты по улицам-то раздетая бродила?
Аня моментально перестала смеяться. Вся подобралась и вмиг стала серьезной. Она надеялась, что он уже не спросит, боялась и не хотела выдавать своих секретов. Девочка стеснялась пьющей матери – хватало того, что ее внешний вид постоянно высмеивают.
- Школу прогуливала, – ляпнула первое, что пришло на ум.
- Ты б еще в одних трусах гулять пошла, – отшутился Артем, но в бред, который несла девчонка, не поверил.
Он видел ее слезы – они были искренние, явно по поводу. Так не ревут о сломанной игрушке или двойке в дневнике, так плачут, когда совсем плохо. В ее взгляде было столько всего, что ему, видавшему виды, стало немного не по себе. Много судеб он видел, много историй слышал от ребят, видел их глаза. У Ани они были такие же: глубокие, тоскливые, пропитанные болью. Артем прекрасно понимал, почему девочка сейчас обманывает, так все делают в первый раз, а некоторые и по полгода молчат. Он не смел обвинять ее и не старался уличить во лжи. В конце концов, это не ее вина, жизнь сделала ее такой.
- Дальше я сама, – Аня остановилась у ворот храма, где частенько просила милостыню.
- Сюда? Зачем тебе? – Артем вздернул бровь, вновь сомневаясь в правдивости ее слов.
- Нужно. Дело есть одно незаконченное, – совсем по-взрослому ответила девочка, за что была награждена доброй улыбкой парня.
- Ну ладно, вали, деловая ты моя, – сунув руки в карманы, он покачался на месте и пожал плечами. – Если хочешь, приходи завтра к нам. Мы с ребятами собираемся по катакомбам полазить.
Аня неуверенно кивнула. Она не знала, как нужно прощаться, ведь Артем ее первый друг.
И друг ли вообще?
Ладно, мелкая, пока, мне идти нужно.
- Пока.
Но пока не убедиться точно, что Аня не врет и у нее и в правду есть дом, Артем никуда уходить не собирался.
___________________________________

Трудно представить более худшую участь для девочки, которую в любви вырастила бабушка и которая хотела урвать кусочек любви от матери. Но конец иллюзиям наступил слишком скоро - Аня совсем мала еще и за себя постоять не может. А ведь в пьяном угаре мамаша и ее собутыльники могут сотворить все что угодно. Придет как-нибудь Аня домой - а квартиры и нет уже((
Даже домой ей идти не хочется. Вот попадет в какую-нибудь нехорошую компанию.
_________________

Спасибо за продолжение!
_________________

Встреча с Артемом - подарок судьбы. Спасибо, Лидочка
___________________________________

Лида, спасибо за новую главу!

Беспросветная жизнь у девочки, одна, предоставлена самой себе, выживает как может. Надеюсь, что встреча с Артемом к добру
___________________________________

Спасибо за продолжение.