Опал для грешника (историко-мистический детектив, 18+)

 » XII.

- Потрудись объяснить, что всё это значит?
- Что ещё тебе непонятно, я всего лишь хочу помочь…
- Значит, помочь… Ей или мне?
- Вам обоим. Попытайтесь, наконец, услышать друг друга, и сделать шаг навстречу.
- И для этого необходимо настраивать Надю против меня?
- Я её не настраивал, наоборот, старался, чтобы она поняла, что тебе так же плохо, как и ей.
- Видно, как «прекрасно» она всё поняла, наговорила мне такого… Впрочем, я это заслужил. Но ты чего этим добился?! Хотел, чтобы мы с ней ещё больше отдалились?! Поздравляю, всё получилось!
- Никита, зачем ты всё переиначиваешь, я хотел совсем не этого…
- Хотел, как лучше, а получилось, как всегда. У тебя по-другому не бывает, окружающие всегда страдают от твоих благих побуждений. Я решился с ней поговорить, сказать, что чувствую, как переживаю за Надю… И вовсе не собираюсь от неё отказываться, потому что очень люблю. А тут выясняется, что ты и без меня великолепно справляешься: утешил её, развеселил так, что Надя забыла обо всём на свете, ничего и никого ей больше не надо.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что я… Прекрати нести этот бред, я, конечно, могу и хочу быть другом для Нади, но не стремлюсь заменить тебя, это невозможно. Ты её брат.
- Брат, которого она презирает…
- Вовсе нет, она любит тебя, восхищается тобой, и желает быть похожей на брата. Надя готова часами говорить о тебе.
- Говорить о том, как я постоянно отравляю ей жизнь.
- Не обращай внимания, это она сказала в сердцах, обиделась, и не отдавала себе отчёта в том, что говорит. Такое бывает, уверен, что сейчас она очень жалеет об этом.
- Вот видишь, это значит, Наде есть, за что на меня обижаться.
- Всё, что произошло три года назад, она тебе уже простила. Её обида вызвана тем, что ты хочешь, вернее, хотел отказаться от Нади, и отправить её в монастырь. Как хорошо, что ты вовремя одумался. Получается, я был прав, когда говорил Наде, что на самом деле ты не желаешь с ней расставаться.
- Нет, не прав, я не отказался от своего решения, и всё ещё хочу этого… то есть вынужден. Не пытайся отговорить меня. Лучше закроем эту тему.
- Жаль, но мне придётся тебя остановить.
- Говоришь со мной так, как со злодеем каким-то и врагом.
- Понимай это, как хочешь, но ты сейчас явно на себя не похож: Никита, которого я знал, никогда бы не додумался до такого.
- А его больше нет. Что, удивлён? Тебя не было здесь пять лет, не рассчитывал, что за это время всё изменится, я стану другим?
- Изменишься, да, но не настолько, что я тебя однажды не узнаю, и Надя тоже.
Это заявление, то, что за ним последовало, убило в нём последнюю надежду когда-нибудь вернуть их прежние отношения с сестрой.
- Вот каким она мечтает видеть любимого брата, — Миша протянул ему портрет. — Посмотри внимательно, узнаёшь себя?
- Нет, это не я… Это не могу быть я. Человека, которого любит моя Надя, нет, он давно умер, и не воскреснет! Его нет, он умер, понимаешь, умер! Немедленно убери это, и больше не показывай, иначе я его сейчас уничтожу!
- Она считает, что её настоящий брат пропал без вести, и мечтает вернуть его, а тот, что вернулся — для Нади чужой, и никогда её не поймёт.
- Что ж, зато ты, Мишель, ей роднее и ближе всех на свете. А я как-нибудь это переживу, отойду в сторону, чтобы вам не мешать.
- Ну вот, опять вернулись к тому, с чего начали. Как же так объяснить, чтобы ты понял: я не собираюсь заменить Наде тебя. Даже если бы хотел, всё равно не смог бы. Это невозможно, понимаешь, невозможно! Ей нужен ты, и никто другой.
- Да, но только прежний, а не такой, как сейчас. Спасибо, что прямо указал мне на главную причину.
- Для того и нужны друзья, чтобы указать на наши недостатки, и помочь в нелёгкой борьбе с ними.
- Если ты на самом деле мой друг, прошу, не вмешивайся в это больше, дай мне самому решить.
- Этого я тебе позволить не могу. Знаю, что ты всё уже решил, и считаю своим долгом удержать тебя от ошибки, о которой ты потом пожалеешь, но будет поздно.
- Снова ошибка… Одну я уже однажды совершил, и за неё Наде всю жизнь расплачиваться.
- Никита, не вини себя, всё случилось так, как случилось, с этим надо учиться как-то жить. И постараться сделать жизнь Нади лучше.
- Правильно говоришь, только вот у меня не получается ни одно, ни другое: ни жить с этим, ни, тем более, облегчить жизнь Нади. Я всё делаю не так, всё ещё больше усложняю, и каждый день порчу с ней отношения. Всё выходит точно наоборот, я не помогаю, а мешаю ей жить, во многом ограничиваю её, но это только от того, что очень боюсь за мою Надю. Вполне объяснимо, что она отвечает мне на это так, как сегодня.
- Не принимай её слова на веру, в ней говорила обида.
- Пусть это сказано от обиды, можно не обращать внимания, но в этих словах всё же есть доля правды, и немалая. Вот поэтому я и решил, что нам на какое-то время нужно расстаться, каждому побыть наедине с собой, подумать…
- И что должно произойти за это время? Какое событие, чтобы ты, наконец, всё понял?
- Понял что?
- Что монастырь убьёт Надю прежде, чем ты однажды решишься забрать её оттуда. Убеждён, пройдёт немало времени…
- Замолчи! Не смей говорить такое! Надя относилась к моему решению с пониманием, и всё было хорошо, пока ты не появился!
- Отлично, теперь уже я виноват во всём!
- Никто тебя не просил лезть со свой «помощью», так что получи то, на что наработал. Явился, задурил голову Наде своими сказками про хорошую вольную жизнь, про то, что она должна сама принимать решения, делать выбор и т.д. Ещё бы, это же твоя любимая тема! Может быть, хоть сейчас признаешься, что обманывал её.
- Не обманывал, я верю в то, что говорю, но сама собой жизнь Нади не наладится, нужны усилия, с её стороны и с твоей. Если не хочешь ей помогать, тогда хотя бы не мешай.
- Молодец, Мишель, наконец, сам признал, что я ей мешаю, а до этого так правдоподобно убеждал меня в обратном!
- Нет, Никита, с тобой совершенно невозможно разговаривать, ты цепляешься к каждому слову! — раздражался Воронцов, понимая, что ещё немного, и он выйдет из себя. — Конечно, она была не против, ты ведь не спросил, просто поставил её перед фактом. Что же ещё оставалось делать Наденьке, кроме как «любезно согласиться»?! Она считает себя обузой для вас с Олей, и ты своим поведением постоянно доказываешь ей это. Я же предложил ей альтернативу, рискованную, но не безнадёжно плохую, как твоя идея с монастырём. Не прятаться от мира, а попытаться приспособиться к нему, насколько это возможно.
- Вся проблема в том, что это невозможно. Надя никогда не приспособится к такому миру, тебе ли не знать, как он жесток и несправедлив. Выживают и добиваются чего-то только сильные, а тем, кто слаб, он улыбается суровой улыбкой.
- В чём-то ты прав, но мы не животные, живём не в джунглях, где есть только один закон: выживание сильных и гибель слабых. Мы люди, наделённые разумом, поэтому можем и должны поступать иначе, быть чувствительными к бедам окружающих.
- Должны, однако, не все стремятся быть хорошими и правильными. Далеко не все люди будут настроены по отношению к Наде так же доброжелательно, как ты и Саша. Она должна это понимать, в противном случае её ждёт большое и горькое разочарование. А ты, конечно же, уверял её, что всё будет хорошо и просто замечательно, мир прекрасен, он с радостью раскроет ей свои объятия, верно? Теперь понимаешь, почему я называю это обманом?
- Понимаю, правда, понимаю, все твои волнения и опасения в какой-то мере оправданы и, конечно, имеют право на жизнь… Но, быть может, нужно рискнуть, дать ей шанс, хотя бы один… Пусть попробует свои силы, покажет себя, и ты убедишься: Надя не такая слабая, как кажется на первый взгляд.
- Рискнуть?! Да ты в своём уме?! А может быть, это в тебе опять говорит то зло, о котором мне постоянно твердит Лейла?! Да, конечно, ты легко готов пойти на эксперименты над людьми, готов рисковать чужими жизнями! А я не готов, никогда на это не пойду, что бы ты ни говорил, судьба Нади мне не безразлична. Я не могу рисковать сестрой, её судьбой и жизнью. Она не кукла, с которой можно играть, придумать для неё любую судьбу и распланировать жизнь, а если что-то вдруг не понравится, спокойно начать всё заново. Надя живая, и жизнь у неё одна, уже однажды сломанная неоправданным глупым риском, больше я подобного не допущу. Ошибки многому научили.
Михаил слышал не всё, случайная фраза, брошенная Никитой, заставила его на какое-то время уйти в себя. До него доносились только обрывки слов. Мысли были далеко, заняты этим ненавистным проклятьем. Он злился на Никиту, а ещё больше на самого себя за то, что ничего не получается, чувствовал, что ещё немного, и зло в нём действительно заговорит.
- А мне кажется, наоборот, ничему не учат, и поэтому ты так упорно стремишься совершить новую — отправить Надю в монастырь. Учти, она станет последней.
- А ты у нас такой хороший, идеальный, и всегда поступаешь правильно? Никогда не ошибаешься?
- Не идеальный, и не раз ошибался в жизни, платил за ошибки сполна, но оказавшись на твоём месте…
- Ну что же замолчал, давай, договаривай, что бы ты сделал, оказавшись на моём месте?
- Я бы ни за что не стал так обращаться с Надей, как это делаешь ты. Понятно, почему никого к ней не подпускаешь: чтобы не лишиться исключительного права мучить её неопределённостью будущего, и своим абсолютным равнодушием!
«Тебе легко говорить правильные вещи, ты свободен, не связан этой бедой. Можешь прийти сюда, когда хочешь, поговорить с Надей, посочувствовать, потом спокойно уйти. Не живёшь в этой атмосфере постоянно, день за днём, не слышишь, как по ночам она плачет от боли…»
- Никогда не говори никогда.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Один раз ты уже так поступил, так измучил несчастную девушку, которая тебя любила, была готова на всё ради тебя, что она решилась на отчаянный шаг — покончить жизнь самоубийством. Предпочла смерть такой жизни.
Это был такой удар, которого он ждал скорее от врага, но никак не от друга, не от Никиты.
Всё внутри похолодело, казалось, ещё немного, и Михаил снова станет человеком без сердца, потеряет его второй раз, превратит в лёд, чтобы не чувствовать эту невыносимую боль, абсолютно ничего не чувствовать. Ах, как же ему хотелось отключить чувства, ни о чём не думать и всё забыть.
- Дмитрий мне всё рассказал. Или скажешь, что он солгал?
Воронцов долго молчал, только пристально смотрел на друга, будто ждал чего-то.
Скорее всего, что Никита всё поймёт, одумается, возьмёт свои слова назад, и попросит прощения. Поняв, что этого не произойдёт, он тихо заговорил:
- Не солгал, это всё правда.
«В версии Игнатьева я — бессердечный монстр, что же, пусть так и будет. Переубеждать его в чём-то явно бесполезно. Друга я действительно потерял, это случилось только что, но как теперь помочь Наде…»
- Давай договоримся: ты не вмешиваешься в мои проблемы, а я в твои. Так нам обоим будет легче.
«Поступать надо не так, как легче, а так, как правильно», — вспомнились слова Саши.
- Зачем ты всё это сказал? Хотел сделать мне больно, ранить посильнее? А мне не больно, нисколько, ничуть, я же бесчувственный! Ничего не чувствую, абсолютно, никакой вины или раскаяния, у меня же нет сердца, и души тоже нет. Болеть просто нечему. Всем известно, Михаил Воронцов — человек без сердца. Наконец-то и ты в это поверил. Пусть, пусть я холодный и бессердечный, а ты слепой. И прозреешь только тогда, когда случится что-то ужасное. Запомни: если будешь продолжать прятать Надю от мира, кончится тем, что она больше не захочет жить.
Михаил вернулся в комнату Нади, Саша бросилась к нему с волнующим вопросом:
- Как вы поговорили? Ты всё уладил, да?
Не получив ответа, Александра разволновалась ещё больше, теперь уже за Мишу, она почувствовала: случилось что-то плохое.
- Он что, не разрешил тебе остаться, и мы не сможем продолжить? — спрашивала теперь Надя. К тому моменту она уже смогла успокоиться и прийти в себя. Она сразу поняла, что продолжить они действительно не смогут, Мише сейчас совсем не до портрета, он сильно переживает… Надя не смогла бы рисовать его таким, передать ту боль и страдание, что видела в его глазах.
- Надя, прости, но я не могу, правда… Думаю, нам с Сашей уже пора идти.
- Миша прав, но мы непременно придём ещё, ведь правда?
- Конечно. Саша, тебе сейчас лучше пойти домой, незачем давать твоему отцу повод для ненужных вопросов и подозрений.
- Извини, я совсем об этом не подумала.
Они простились с Надей, вышли из особняка, и молчали всю дорогу. Саша не стала спрашивать, полагая, что сейчас не лучшее время для этого. Когда пришло время прощаться, она старалась задержать мгновенье, Миша, наоборот, почему-то спешил расстаться.
- Что-то случилось?
- Нет, что ты, просто я вспомнил о важном деле.
- Не обманывай меня, я же чувствую — что-то не так. Это всё из-за разговора с Никитой?
- Да, это был тяжёлый разговор, для нас обоих. Всё, что мне нужно, немного побыть одному.
- Миша, не волнуйся, я понимаю.
_________________

Катя, доброго времени суток и благодарю за новую главу!
Ох, тяжелый, очень тяжелый вышел разговор, и тут я всецело на стороне Мишеля, а Никита ещё и запрещенный прием использовал, чтобы уколоть больнее, вспомнил самое страшное и болезненное.
___________________________________

Рита, привет! Я, как всегда, с нетерпением жду твоих комментариев!

Да, Никита повёл себя неправильно и некрасиво. К счастью для Михаила, он ничего не знает про Анну, иначе припомнил бы и это событие. Но и про Веру ничего пока толком непонятно, мы знаем подробности только благодаря Павлу Оболенскому и Дмитрию Игнатьеву, что-то рассказывала Елена, о чём-то вспомнил сам Мишель, теперь вот Никита тоже упомянул об этом. Но его ждёт в ближайшее время тяжёлое испытание, он сможет посмотреть на всё это под другим углом, ведь с Надей произойдёт практически то же самое, что когда-то случилось с Верой. Я не склонна осуждать Никиту, он действительно сильно изменился после того, как уехал из дома. И в этом, вероятно, нет его вины, ему тяжело, он никак не может понять, что мирная жизнь другая, уже не надо бороться с врагом врукопашную. Впрочем, что-то подобное мы, помнится, наблюдали и в сериале, там Никита Орлов тоже был закрытым, замкнутым, холодным, чёрствым к чужим чувствам человеком. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Ольга в конце концов нашла ему замену и решила сбежать с отцом Иоанном. Впрочем, в нашем случае Ольга останется верна мужу, хотя в сериале тоже до фактической измены не дошло, и тем не менее, здесь у неё даже мыслей о чём-то подобном не возникнет. Всё-таки Ольга любит Никиту, но ей нужно какое-то время отдохнуть от него, от Нади и от свалившихся на них всех проблем.
_________________

Анна-детективъ

_________________

 » XIII.

Он гулял по городу, и сам не заметил, как пришёл в табор. Судьба сама привела.
- Ну что, помог своему другу?
- Нет, эта задача не для меня, убедить в чём-то Никиту невозможно. Он упрямый, ничего вокруг себя не видит и не слышит. Может быть, ты попробуешь, не знаю, что его переубедит, если не твой мудрый совет.
- Я пыталась, много раз, с тех пор, как он мне об этом поведал, старалась привести наши разговоры к этой теме, и терпела неудачу за неудачей. Мы просто ругались, Никита в выражениях не стеснялся, правда, потом так искренне просил прощения…
- И ты, конечно же, прощала, а ругаться с ним больше не станешь… — Михаил вовремя остановился, чтобы не сказать то, что давно стало для него очевидным.
«Она любит Никиту, и всё, что делает для него, всё это ради любви. И мне она, похоже, так стремится помочь не в последнюю очередь потому, что мы с ним друзья. Наверно, он сам попросил её об этом. Лейла, конечно же, согласилась, разве могла она отказать ему? Прекрасно понимала, на что шла, ей придётся терпеть мои ужасные выходки, хорошо, что всё ограничилось только словами…»
Лейла всё поняла и без этих слов, просто прочла его мысли.
- Что же ты намерен делать? Столкнулся с первыми трудностями, и сразу опускаешь руки, сдаёшься?
- Никто не сдаётся. Вот если бы показать Никите, что ждёт Надю в будущем, если он сделает то, что решил… Он бы сразу прозрел, понял, как ошибается.
- Прозрел, это ты правильно подметил, он не видит самого главного — свою сестру, боль и чувство вины её собой заслонили. Твоему другу будто глаза закрыли. А прозрение стоит очень дорого, кому, как не тебе, это знать.
«Она права, что, если бы я так и не прозрел, не понял, что люблю Сашу? Не послушал бы голос сердца и, возможно, со временем заглушил его. Какой стала бы моя жизнь? Сейчас думать об этом совсем не хочется, но ещё недавно всё было на грани: один неверный шаг, и прощай, любовь».
- Ты снова права, я благодарен судьбе за то, что она подарила мне Сашу, и в решающий момент я доверился сердцу.
- Видишь, не так уж сильно тебя ненавидит эта суровая, но справедливая госпожа. Судьба всё это время испытывает тебя, это суровая проверка, но так нужно, чтобы понять, подходишь ли ты для миссии, которую она хочет предложить, или нет.
- Знать бы, что это за миссия? Почему-то кажется, что особого выбора у меня не будет, если, конечно, выдержу проверку.
- Ты правда хочешь, чтобы я… узнала, что в будущем ждёт Надю? Даже её брат никогда не просил об этом, знал, что я могу, но ни разу не заговорил ни о чём подобном.
- Он просто боялся…
- А ты разве не боишься? Тебе не страшно узнать будущее другого человека? — сразила его вопросом Лейла, смотрела ему в глаза, заглядывала в душу, искала там что-то, ждала ответа, понимая, что от него зависит всё дальнейшее. В эти минуты ему стало по-настоящему страшно.
- Страшно, но если это может как-то им помочь, о страхе нужно забыть, и действовать. Чувствую, что нужно поступить так, по-другому не получится, и ты сама это знаешь.
«Вот теперь я верю — ты действительно готов».
- Нужна какая-нибудь вещь, которая долго находилась с ней, она способна рассказать о своей хозяйке многое.
- Такая вещь есть, вот, посмотри, — он показал Лейле портрет Никиты. — Надя специально сделала его таким, чтобы можно было всегда носить с собой, не расставаться с братом.
Лейла взяла портрет в руки, и медленно закрыла глаза. Сначала всё было хорошо, Миша очень волновался, но убеждал себя в том, что всё происходит так, как и должно. Вдруг её лицо исказилось, почувствовав чудовищную головную боль и головокружение, она поспешно открыла глаза. Девушка выглядела так, будто очнулась от кошмарного сна, в глазах застыли смятение и страх.
- Её я не видела… Только его одного, только Никиту… Понимаешь, что это значит? — шептала она со слезами на глазах.
- Это очень плохо, правда?
- Тебе известно, у кого нет будущего…
- Нет, всё не может закончиться вот так, я не верю.
Цыганка задумалась, будто что-то припоминая.
- Мне что-то помешало увидеть её, чья-то тёмная энергия вмешалась, и лишила сил. Такого со мной прежде никогда не было.
«Тёмная энергия… Не во мне ли всё дело?» — думал Воронцов, со злостью глядя на пылающий перстень.
- Мне уйти?
- Нет, останься, мне сейчас нельзя быть одной… Дело не в тебе, демон бессилен, потому что ты идёшь к свету. Это чужая тёмная энергия… Кто-то хочет, чтобы Надя оставалась слабой и больной, и то, что с ней произошло... Здесь не обошлось без сильной злой воли... Это — лучший способ навредить Никите. Они связаны, когда плохо ей, ему тяжелее вдвойне.
- Кто этот кто-то? И зачем ему нужно вредить Никите?
- Я не могу дать ответ, и боюсь, так и не увижу будущее Нади… Я очень ослабла.
- Попробуем в другой раз, когда ты хорошо отдохнёшь, наберёшься сил.
- Слишком мало времени, ты сам чувствуешь, если медлить — случится беда. То, что я ничего не видела, это тоже знак.
- И о чём он говорит?
- Что мне просто не суждено это увидеть.
- Если тебе не суждено, тогда кому?
Лейла не ответила, просто смотрела на него своими чёрными бездонными глазами, надеясь, что он сам прочтёт в них ответ, и не отступит.
- Не смотри на меня так… Не заставляй, не надо, я не смогу, ты сама знаешь. Я всего лишь обычный человек, а ты шувани, и постоянно имеешь дело с магией. Это твой дар, и он передавался из поколения в поколение…
Она молчала, и не обращала никакого внимания на его доводы, смотрела так, будто действительно собирается повлиять и заставить. Только можно ли заставить человека поверить в себя и свои способности?
- С чего ты взяла, что я способен на такое? Я обычный человек. Сколько ещё нужно это повторить, чтобы ты поняла?
- Не такой уж и обычный, скорее наоборот…
- Да, конечно, необычный, ещё бы, я ведь проклят! Или ты забыла про демона кольца, эти жуткие голоса и видения?! Они едва не свели меня с ума, да и ты сама не раз могла из-за меня пострадать. Пусть проклятье не действует полностью, но мне и этого хватает с лихвой. Не знаю, может ли быть что-то хуже этого всего, и что станет со мной, если две другие части заклинания перестанут действовать.
- Это хорошо, что не знаешь… — шептала Лейла. — Вокруг тебя очень много тьмы, но видения — это свет, иди к свету… — тут силы её оставили, девушка потеряла сознание.
Миша с ужасом смотрел на её бледное и при этом невероятно красивое лицо.
«Спокойно, это всего лишь обморок, простой обморок. Нет, увы, не простой, а какой-то магический! Что мне теперь делать? Сколько это может продлиться? Вдруг она никогда… Нет, не может этого быть. Из-за меня снова страдают люди. Сам довёл Лейлу до такого состояния! Не какой-то неизвестный человек с тёмной энергией, а именно я! И сам должен это исправить. Только как?»
- Амулет! Ну конечно, она никогда с ним не расстаётся… Да где же он? В этом хламе ничего невозможно найти!
В куче вещей вдруг показался сияющий лунный камень. Михаил долго готовился, чтобы попробовать взять его в руки, прежде любая попытка дотронуться оканчивалась одинаково плохо — камень жёг руку.
- Надо же, у меня получилось! Получилось! — он засиял от радости, как ребёнок, и залюбовался красотой магического талисмана. — Не так уж много во мне этой тьмы, свет тоже есть и, конечно, я выберу его. Этот амулет сильнее, — произнёс он, отмечая, что огонь в перстне погас. — Ей он сейчас нужнее, надеюсь, это подействует.
Миша вложил амулет в руку Лейлы, чей-то окрик заставил его обернуться.
В шатёр вошёл Никита, увиденное вызвало шок, новый приступ гнева, обиды… И воскресило давно забытое чувство. Прежде Никита относился к Лейле, только как другу, близкому другу, но не больше. Он не видел в ней женщину, которую способен полюбить, и считал, что она не ждёт от жизни любви, сознательно пожертвовав обычным женским счастьем ради своего предназначения. Полагал, что Лейла всегда будет в его жизни, несмотря ни на что, но сейчас всё кричало ему об обратном: она лежала на кровати без чувств, совсем как мёртвая, и была так прекрасна. Только Никита понял, что может её потерять, потерять вот так, в одночасье… Лейла просто уйдёт, так же загадочно, как и появилась в его жизни. Уйдёт, сохранив свою тайну, которую он не стремился разгадать, и даже не скажет ему «прощай». В один миг вся жизнь пронеслась перед глазами, ему открылась истина: какое место занимает в ней эта девушка, как она, незаметно для него, стала важной частью жизни. Орлову стало страшно, страшно представить свою жизнь без Лейлы.
- Опять ты… Что ты с ней сделал?! Отвечай!
- Никита… Понимаешь, Лейла предсказывала будущее, и вдруг лишилась сил, потеряла сознание…
- Нет, я знаю, это всё ты и твоё проклятье!!! Она ведь говорила, в тебе есть зло, а я почему-то не верил, теперь вижу, что ошибался, но уже поздно. Это всё ты, даже не пытайся оправдываться! Она всегда тебя боялась!
- Лейла жива, она в обмороке, только не в обычном… Это магия.
- Знаю, но не верю, что ты не приложил к этому руку!
- Я не хотел, правда, даже не думал, что всё будет так,… Это вышло случайно… Прости.
- Отойди от неё немедленно, не прикасайся!
Миша спокойно выполнил это требование, понимая, что сейчас что-то объяснять бесполезно. Подошёл к выходу из шатра, и хотел уйти, но Никита снова его остановил.
- Запомни: если ещё хоть раз приблизишься к Лейле или к Наде, — горько пожалеешь.
- Не оставляй её одну.
Миша вернулся домой, долго думал о случившемся, сильно волновался за Лейлу. Тревоги и переживания лишили его сил. Наш герой заснул, сидя в библиотеке, с тем самым портретом в руках, загадку которого оказалась не способна разгадать даже Лейла.
Во сне он гулял в саду Отрадного, все волнения ушли, воспоминания, связанные с этим местом, были только самые хорошие. Сад, выглядевший в кошмарах мрачным и заброшенным, преобразился, медленно, но верно оживал… Безмятежную тишину изредка нарушали шелест листьев и пение птиц. Эти звуки были частью атмосферы покоя и умиротворения… Вдалеке показалась фигура женщины в белом, она медленно двигалась навстречу ему. Ветер развевал её огненно-рыжие кудри, в зелёных глазах горели знакомые огоньки, и маленькая родинка на левой щеке служила украшением слегка бледного, но такого живого лица. Михаил узнал Веру. Не в силах вымолвить ни слова, несколько минут он просто любовался ею.
- Вера… Это невозможно… Как ты здесь оказалась?
- Я волновалась, и пришла узнать, как ты.
- Как это пришла?! Ведь ты умерла… Признайся: ты призрак, и явилась мучить меня!
- Мучить? Что ты такое говоришь?! Я всегда желала тебе только добра, счастья, пусть и не со мной ты его обретёшь.
- Значит, всё-таки любила…
- Да.
- Эта любовь стоила тебе жизни. А я ведь просил, просил быть как можно дальше, но ты не послушала…
- Миша, я должна помочь тебе понять…
- Понять что? То, как я виноват перед тобой и Дмитрием, понять уже успел, да поздно…
- Я не призрак, а настоящая, живая…
- Значит, я сплю, и ты мне только снишься.
- Не веришь? Подойди ближе и дотронься, я не растаю.
Он неуверенно протянул дрожащую руку, провёл ладонью по её щеке, и ощутил приятное тепло.
- Ну что, теперь я похожа на холодного призрака?
- Неужели это правда? Вера, это действительно ты, не призрак, не иллюзия, не видение?…
- Видения… Миша, ты уже видел знаки?
- Видел, но это не важно, сейчас всё не важно, главное, что ты со мной, живая и настоящая… Вера, пожалуйста, прости меня, понимаю, что не заслуживаю даже твоей жалости, а тем более прощения… Конечно, такое не прощают, но хотя бы попробуй, притворись, обмани меня, всё равно поверю, после такого чуда готов верить во что угодно, даже в невозможное.
- И в знаки?
- Даже в знаки, хотя совсем не стремлюсь их видеть.
Вера с болью смотрела на него, она не могла поверить, что Миша просит у неё прощения, потому что точно знала — всё должно быть наоборот.
- Не молчи, умоляю, скажи хоть слово… Скажи, что я должен сделать, чтобы ты меня простила?.. Ну хочешь, я встану на колени?
При виде такой картины она не выдержала, слёзы сами полились из глаз.
- Нет, не смей, не смей этого делать, слышишь! Не надо, ты не должен… Поднимайся, или я сейчас же уйду!
- Хорошо, только останься, пожалуйста, побудь со мной ещё немного, давай поговорим…
- А если это всё-таки твой сон?
- Пусть! Пусть сон, мне всё равно… Это самый лучший сон, такой настоящий, что не хочется просыпаться, — опасаясь, что Вера вдруг уйдёт, Миша крепко держал её за руки.
- Миша, послушай внимательно, что я сейчас скажу, и, пожалуйста, не перебивай. Просто прими, как есть, всё, что услышишь. Всё случилось так, как и должно было, ничего изменить невозможно, и не нужно, поверь мне. В этом нет твоей вины, виноват не ты, а я сама, мы оба жертвы. Прости меня, прости, что сломала твою жизнь. Должна была помочь, а поступила так жестоко, не имея на это никакого права.
- Вера, не говори так, ты ведь помогла, помогла, в самый тяжёлый момент оказалась рядом. Не понимаю, за что ты просишь у меня прощения?
- Да, прошу, могу умолять, если хочешь, ведь я должна на коленях прощение вымаливать, а не ты… То, что сейчас с тобой происходит… Здесь во многом виновата я, только я, и никто другой.
- О чём ты говоришь? Объясни, пожалуйста, я, правда, не понимаю. Вымаливать прощение, за что? Твой поступок… Я сам подтолкнул тебя к этому.
- Я могла остановиться, никого не слушать, не поддаваться, но была глупой молоденькой девчонкой, и боялась, очень боялась. Ты столько сделал для меня, а я поступила ужасно, так отплатила за всё, за счастье, которое всё же было…
- Что же такого я сделал? Это так и останется для меня загадкой, но прекрасно знаю, чего не сделал — не остановил тебя тогда, не помог… Меня просто не было рядом.
- Помочь ты должен не мне, а ей… Останови её, прошу тебя…
- Кому? Кого я должен остановить?
На свои вопросы Миша получил всего один ответ, и понял: всё слишком хорошо, чтобы быть правдой. Чудесный сон в миг стал чудовищным кошмаром. Лицо Веры сильно побледнело, исказилось, глаза вдруг потухли, а руки похолодели. Она вдруг превратилась в Надю Орлову, шокированный Миша мгновенно разжал руки, и закрыл ими лицо.
Проснулся он с ужасной головной болью и ощущением разбитости. Сразу же появились сомнения, что увиденное — всего лишь один из кошмаров, к которым он давно мог бы привыкнуть. Миша помнил всё, каждое слово, все свои ощущения. Стоило только закрыть глаза, призрак Надежды Орловой возвращался.
- Это всего лишь сон, всему есть простое объяснение. Конечно, сон, я же видел Веру, а она умерла… Покончила с собой. А Надя, почему она… Почему во сне я видел её? Может, потому, что волнуюсь за неё, переживаю… Ситуация вокруг Орловых только усиливает предчувствие чего-то плохого, тут ещё этот сон… Предчувствие, а если это…
Произнести даже шёпотом слово «знак» он боялся, но, на свою беду, допустил возникновение такой мысли. Избавиться от неё было уже поздно, оставалось терзаться в сомнениях, которых становилось всё больше. Все более или менее разумные объяснения быстро закончились, они разбивались о нечто неведомое, пугающее и притягательное одновременно. Тот таинственный мир знаков, существование которого Михаил отчаянно отрицал, теперь стал очень близко, только что открывшись ему.
«Портрет, похоже, я так и заснул, держа его в руках… Вот ещё одно подтверждение, что это был не обычный сон, а одно из этих видений… Это было похоже на сон только в начале, а что было потом… Слишком много даже для сна… Вещь, которая принадлежит Наде, может многое рассказать, вот и рассказала… Что всё это значит? Вера-Надя, Надя-Вера… Они что, поменялись местами?»
- Что за безумные мысли? Поздравляю, Мишель, ты успешно сходишь с ума! Если бы Никита сейчас услышал, о чём я тут думаю… Дальше лучше не продолжать, в любом случае, моя участь была бы незавидна. Мне и сейчас уже строго запрещается к ней приближаться, и ведь толком не успел ничего сделать… А что же будет дальше?
«Что ты думаешь по поводу всего этого, Никита?» — мысленно спросил он, обращаясь к беззаботному и счастливому человеку с портрета.
- Знаешь, а я тебе по-хорошему завидую, да, не удивляйся, сейчас постараюсь объяснить. Ты признаёшь только реальный мир, и веришь только в то, что можно увидеть глазами, в реальных людей, которые просто живут рядом, а не приходят по ночам неизвестно откуда, и не пропадают с рассветом, как призраки. Ты счастливый человек, Никита Орлов, и даже не подозреваешь о своём счастье! А я живу на два мира, в каждом ровно наполовину, и с людьми, которых люблю, и с призраками из прошлого, с которыми крепко связан. Проблема в том, что никак не могу окончательно решить: в каком из этих двух миров моё место.
«Верить только в то, что можно увидеть своими глазами. Лейла считает это недостатком, у неё своя правда, но так ведь проще, проще жить в реальном мире, не задумываясь о том, существует ли какой-то другой, таинственный и непонятный, и потому пугающий. Тебе не нужно думать об этом, хотя рядом есть Лейла, она способна любого заставить поверить в невозможное, пусть и ненадолго. Но согласись: у тебя легко получается держаться от него на расстоянии, не тянет ко всему этому так, как меня. Какая-то сила, чья-то невидимая рука меня направляет… Да и судьба постоянно подкидывает такие ситуации, в которых без мистики не обходится. Как бы пытаясь мне доказать, что этот «тонкий» мир реален».
Судьба неотступно следила за ним все эти дни, то радуясь, то огорчаясь, сейчас снова заулыбалась, и в ожидании потирала руки.
«Ну надо же, не все усилия потрачены впустую, наконец-то твой сын начал что-то понимать! Очень точно распознал мои намерения! Отличная идея — призвать на помощь Веру в качестве посланца. Остаётся надеяться, что он прислушается к её словам, и спасёт Надю от самой себя. Если всё снова сорвётся, мне придётся пойти на жёсткие меры».
«Не надо жёстких мер, мы на правильном пути, дай ему ещё немного времени, и всё закончится хорошо».
«Времени очень мало, оно не просто уходит, а стремительно убегает, не оборачиваясь… Бедняжка уже прочла злосчастное письмо, и в эту самую минуту принимает решение…»
«Так же, как и Миша»
«Забавная ситуация, не правда ли, Паша?»
«Ты находишь это забавным? Люди ходят по краю пропасти… А ты просто играешь ими! Сама называла их избранными, а выходит, не боишься жертвовать ими, как пешками?»
«Не ты ли говорил: если одни не справляются, легко найти замену — тех, кто сможет…»
- Это не сон, Вера говорила о знаках! Спросила, видел ли, верю ли в них… Может, пора признать, что видел? Глупо всё отрицать, притворяться слепым, зная, чего стоит прозрение. Верю или нет, это сложнее, чем поверить в то, что Надя решится на такое… Даже на мгновение страшно допустить такую мысль! Но в отчаянии можно сделать что угодно… С каждым днём она всё ближе к отчаянию, если ответное письмо уже пришло, то её судьба решена. Выбора нет, и по-другому Наде не выразить свой протест, чтобы крик души, наконец, услышали…
_________________

Катя, приветствую и благодарю за продолжение!
Люблю я мистику. а тут она ещё и настолько органично вплетена в сюжет, добавляя очарования исторической и любовной составляющим.
Искренне надеюсь, что Мишель верно поймет все знаки и успеет спасти Надю.


Вот тут не совсем поняла, о каком письме идет речь? Ещё не было этого письма?
___________________________________

Рита, и снова привет!

Если честно, это - моя первая большая работа на тему мистики. Какие-то попытки освоить этот жанр были и раньше, но такого масштаба это, как правило,
никогда не принимало. Мне вообще раньше казалось, что я просто-напросто не смогу написать что-то достойное в этом нелёгком жанре.

Ну я же и намекала неоднократно, и практически в открытую говорила, что Надя ещё будет счастлива и всё у неё наладится. Если уж я какие-то карты открываю, значит, всё и правда будет так, а не иначе. Поэтому я и не хочу слишком многим делиться, иначе пропадёт интрига. В ближайшее время она только лишь усилится, героев ждёт ещё немало опасных приключений и захватывающих событий. Неожиданные повороты сюжета будет сыпаться буквально как из рога изобилия!

Странно, что ты сразу не поняла. Значит, моя недоработка. Ответ из монастыря пришёл, вроде о нём идёт речь. Хотя... может, и что-то ещё там есть, уже, если честно, не помню точно. Потом будет ясно.
_________________

 » XIV.

Тут раздался стук в дверь, как бы возвращая его в реальный мир, но мысли были далеко, он вспоминал сон.
- Ваша матушка приехала, — доложил слуга.
- Мама?
«Как не вовремя, этот её приезд, так ждал его, а сейчас даже порадоваться не могу. Думаю не о том, как можно радоваться, когда грозит такая беда, может быть, в эту минуту Надя в шаге от ошибки… И рядом нет никого, кто мог бы удержать её, остановить! Остановить… Она просила… Это должен сделать я! Должен, чего бы это не стоило! То, что произошло с Верой, не повторится! Нельзя позволить Наде сделать это, ведь она не решит проблему, убьёт не только себя, но и Никиту…»
- Татьяна Васильевна ожидает вас в малой гостиной.
- Скажи, что меня нет.
- Но как же так?
- Я всё равно ухожу по важному делу, которое не терпит отлагательств.
- И что это за неотложное дело, которое важнее встречи с матерью? — спросила вошедшая княгиня.
- Мама, я потом всё объясню, сейчас нет времени, очень спешу.
- Полагаю, что на встречу со своей Сашей? Это она заставляет тебя забывать обо всём и всех?
- Нет, сейчас не время для твоей материнской ревности, честно признаюсь, не думал, что она появится. Извини, но я правда не могу, дело очень серьёзное, это вопрос жизни и смерти.
Княгиня Воронцова вдруг побледнела, на мгновенье показалось, что её худшие опасения сбылись, и он уже знает обо всём.
- Миша, сейчас ты очень напоминаешь отца, и это меня пугает.
- Почему?
- У него тоже были какие-то свои дела, они всегда стояли на первом месте, ты и я, семья — только на втором и третьем… Существовало нечто, оно значило гораздо больше, чем люди, которые его любят, нуждаются в нём. Однажды он сказал, что хочет изменить мир, причём так, будто это в его силах. Я тогда посмеялась над ним, и не придала этому значения, а ведь этот разговор случился за несколько дней до самоубийства… Эти самые тайные дела, вопросы жизни и смерти, которые он непременно брался решать, и привели твоего отца к такому концу…
- К чему ты всё это говоришь? Я менять мир не собираюсь, всего лишь хочу помочь своему другу.
- Помочь! Он тоже стремился помогать, сначала друзьям, потом и вовсе незнакомым людям, забывая при этом о своих близких — о тебе и мне. Считал, что чужим людям он нужен больше, чужие проблемы важнее, их следует решать немедленно, а свои могут и подождать. Близкие люди всегда рядом, никуда не денутся, им не обязательно уделять своё драгоценное время!
- Ты несправедлива к нему, отец никогда о нас не забывал. А в желании помогать другим нет ничего плохого.
- Конечно, ничего плохого, но и хорошего тоже, потому что люди сразу же забывают тех, кто им когда-то помог. Когда твоему отцу нужна была помощь, рядом не оказалось никого!
- Ты что-то знаешь, но не хочешь говорить, хорошо, продолжай молчать. Не беспокойся, не буду ни о чём спрашивать. Зачем? Чтобы снова оказаться обманутым?! Нет, хватит, ещё раз поверить в твою ложь — это непозволительная роскошь!
- Миша, ты же знаешь, я не хотела этого, и поступила так только потому, что он просил меня об этом, я дала слово, что ты никогда не узнаешь истинную причину.
- То, что сделала, можно оправдать, и даже простить, но не надейся, что я так скоро всё забуду, и стану тебе доверять. Как доверять тому, кто однажды уже обманул, и будет продолжать это делать? Ведь снова что-то скрываешь от меня, чувствую, ты знаешь гораздо больше…
- Сынок, ты даже не догадываешься, во что можешь ввязаться, занимаясь поисками этой проклятой правды! Поверь мне, она того не стоит, и причинит тебе только новую боль!
- Пусть так, но это лучше, чем жить во лжи. Как жаль, что ты этого не понимаешь,… Напрасно я надеялся, что мы сможем стать ближе, чуда не случится, пока между нами есть тайна.
«Это ты не понимаешь, какой бедой для тебя грозят эти поиски и вся правда об отце! Если всё узнаешь, жизнь твоя превратится в настоящий кошмар! Больше всего на свете боюсь, что изберёшь тот же путь, ведущий в никуда… Пойми: ты ничего не изменишь, не исправишь его ошибок, только сломаешь себе жизнь! Не позволю тебе этого сделать, твоего отца не остановила, и потеряла навсегда, но тебя, Миша, остановлю любой ценой. Ты — всё, что у меня есть. Я очень тебя люблю, и ещё больше боюсь потерять, поэтому вынуждена обманывать. Прости, ты имеешь полное право злиться, и даже презирать меня, ведь я причиняю тебе боль этой бесконечной ложью во спасение, но у меня нет другого выхода. Приходится обманывать своих близких, чтобы уберечь, Павел поступал также, оградил нас от своей другой жизни, вернее, думал, что оградил…»

Лейла потихоньку пришла в себя, и с удивлением обнаружила в шатре Никиту.
- Ты… Откуда здесь? И где Михаил? Я должна сказать ему ещё кое-что важное.
- Тише, лежи спокойно. Михаил ушёл, и ничего ты никому не должна. Прошу, подумай хотя бы раз о себе. Нельзя так себя изводить, постоянно жертвовать собой ради других! Когда-нибудь это может плохо кончиться. Ведь предупреждал, что это твоё стремление помочь ему ни к чему хорошему не приведёт, и вот каков результат.
- Ушёл сам, или ты показал ему, где выход?
Орлов только руками всплеснул.
- Я так за тебя испугался… Даже подумал о самом худшем! Ты хоть знаешь, сколько времени провела в бессознательном состоянии?! И за всё это следует сказать «спасибо» Мишелю! После того, что он с тобой сделал, всё ещё хочешь ему помочь?!
- Не злись, он ничего мне не сделал… Просто я переоценила свои возможности…
- Конечно, ничего, кроме того, что снова подумал только о себе, будущее своё хотел узнать! А чем это обернулось для тебя, до этого ему нет никакого дела!
- Он не для себя просил, для другого человека…
- Для кого же?
- Не могу сказать… Это должно остаться в тайне. Напрасно ты думаешь, что твой друг думает только о себе самом, и не способен сделать что-то для других.
- К сожалению, у меня больше нет друга.
- Не переживай, вы обязательно помиритесь.
- Помиримся? Не думаю, что это возможно, да и нужно ли? Мы такого друг другу наговорили, что теперь… Не знаю, что и как будет дальше, я запутался.
- Это только слова…
- Словами можно ранить, и даже убить…
- Если ты это понимаешь, тогда зачем обидел его?
- А зачем он вмешался в мои отношения с сестрой, и всё окончательно испортил?! Кто его просил?!
- Он всего лишь хочет тебе помочь.
- Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, сам способен во всём разобраться.
- Способен, но всё-таки запутался… И зачем же пришёл ко мне?
- Просто поговорить, знаешь, после этого всё становится на свои места… Прости, я не то хотел сказать… Сегодня я понял, как ты много значишь для меня, ты — единственный по-настоящему близкий мне человек, понимаешь и принимаешь меня таким, как есть, помогаешь, ничего не прося, не ожидая даже простых слов благодарности… Не знаю, смогу ли когда-нибудь отблагодарить тебя так, как ты этого заслуживаешь… Если в моих силах сделать для тебя что-то, ты только скажи…
- Разве уже забыл о том, как однажды помог, спас меня… Не только от позора, от смерти, потому что потерять свою честь всё равно, что умереть.
- Ничего особенного в этом нет, сделал то, что должен был сделать любой на моём месте…
- Ошибаешься: любой другой скорее присоединился бы к тем пьяным подонкам, чем вступился за меня. Что за дело вам, благородным, до какой-то цыганки? Я же не изящная барышня, которых полагается защищать. Нас за людей не считают, не делают разницы между нами и падшими женщинами. Считают, что, если мы бедны, то у нас совсем нет гордости, если воруем, обманываем, то и продаться можем легко…
- Защитить женщину, попавшую в беду, долг настоящего мужчины, и не важно, кто она: благородная барышня или же цыганка. Тогда я увидел прекрасную девушку, которой нужна была помощь, и многим позже разглядел в ней цыганку, это меня ничуть не оттолкнуло. Хочу, чтобы ты знала — я никогда не делал разницы между нами, и не думал о тебе плохо, хоть иногда говорил обидные слова… Поверь, я очень ценю всё, что ты для меня делаешь…
- И не используешь меня, чтобы разрешить свои проблемы?
- Лейла, ты что, правда так думаешь? Будто я использую тебя? Прости, если дал повод думать, что ты нужна мне только как отдушина, чтобы выговориться и переложить часть своих проблем на твои хрупкие плечи… Поверь мне, на самом деле это совсем не так, всё гораздо сложнее… Я не знаю, как это объяснить, но признай: ты сама чувствуешь… Мы нужны друг другу…
- Прости, я не должна была говорить… Просто не сдержалась… На самом деле, я так не думаю, честно говоря, не знаю, что думать о наших с тобой отношениях… Никак не могу понять, кто я для тебя?
Никита и сам задумывался над этим вопросом, и не находил ответа, не мог понять сам себя и те чувства, которые вызывала в нём Лейла. Она всколыхнула в нём что-то ещё при первой встрече, но он не придал этому значения, и не сопротивлялся тому притяжению, которое возникло между ними с первого мгновенья. Оно росло с каждым днём, и превратилось в потребность видеть её, говорить с ней, просто слышать её голос, тонуть в чёрных омутах, которые насквозь пронизывают душу. В мыслях Орлов убеждал себя, что их отношения — не более, чем дружба, нежная привязанность, основанная на благодарности за то, что в трудные минуты они помогли друг другу. Однако мысли и чувства — это слишком разные миры. Сейчас чувства были настолько сильны, что ему пришлось всё-таки признать их существование.
- Лейла, ты очень дорогой для меня, близкий человек, я тебя ценю и уважаю, доверяю, как никому… И хотел бы, чтобы ты доверяла мне, это очень важно, потому что ты нужна мне… Необходима, как воздух. Если я тебя не вижу, не слышу твоего голоса, день прожит зря, и его смело можно вычёркивать из жизни… Не знаю, как я раньше жил без тебя? Нет, не жил, а просто обманывал себя, жену, и всех… Но дальше так нельзя. Когда мы вместе, я чувствую, что счастлив, не знаю, как это описать, просто понимаю, что больше мне ничего не нужно, только бы ты всегда была рядом… — он произнёс это на одном дыхании, и сразу же почувствовал, как легко и свободно стало на душе. Всё потому, что впервые за долгое время Никита не солгал самому себе, и признался в своих чувствах к Лейле, которые прежде так старался подавить.
- Молчи! Молчи, умоляю, не говори мне этих слов… Только раз в жизни они звучат искренне, когда любишь по-настоящему. А ты путаешь благодарность с любовью, поэтому прошу тебя, заклинаю, молчи, не говори этих слов, не убивай меня ими!
«Не давай мне надежду,… Я боюсь, боюсь поверить тебе, и погубить всех нас!»
- Лейла, ты не веришь мне…, Но я искренен, правда, впервые абсолютно честен с самим собой. Один Бог знает, как я мучился, подавляя чувства и желания, чего мне стоило признаться в этом, даже самому себе, а тем более открыть тебе свою душу. Тебе будет не сложно понять, что в ней сейчас происходит, ты ведь чувствуешь людей, их души, тёмные и светлые, знаешь их мысли… Ну так прочти мои, и узнаешь правду, правда в том, что ты дорога мне, я люблю тебя…
- А твоя жена Ольга, её ты тоже любишь? Она могла быть рядом, и помочь тебе, если бы ты ей это позволил.
- Нет, не люблю, думал, что люблю, мне так казалось, пока не встретил тебя, ты всё изменила, перевернула мою жизнь.
«И погубила свою…»
- Всё равно ничего нельзя изменить, она твоя жена, вы клялись друг другу в любви и верности перед алтарём, вы связаны навеки.
- Связаны? Я никогда не чувствовал никакой особой связи с ней, даже в первые годы, когда мы были влюблены, а сейчас всё уже разрушилось, ничего не спасти… Этой связи нет, и не было никогда! Мы так и не стали по-настоящему близкими людьми, не говорили по душам, не делили вместе счастье и горе. Каждый радовался и страдал в одиночестве. Мы чужие люди, так было всегда, и ничего со временем не изменится. Ольга — это идеальная женщина, королева, богиня, ею можно любоваться издалека, восхищаться, преклоняться… Но не любить, потому что она холодная и далёкая, как звезда, которая будет манить красивым ярким светом, но никогда не даст тепла. Вот почему богиням поклоняются, а любят обычных земных женщин.
- Всё сказал, теперь уходи, и навсегда забудь эту дорогу, забудь меня. Это не так сложно, как тебе сейчас кажется.
- За что ты так со мной? Что я сделал не так, неужели мои слова тебя так сильно обидели?
- Нет, мне они просто безразличны. Мне обидно за Ольгу, представила её на моём месте, никому не пожелаешь услышать о себе такие слова из уст любимого человека. Конечно, ты прав, но она могла бы измениться, стать лучше, с твоей помощью, твоя жена уже меняется, но ты не желаешь этого замечать!
- Ольга может меняться, сколько её душе угодно, уже ничего не исправишь, не вернёшь.
- Князь, ты очень легко отказываешься от тех людей, которые рядом с тобой, отворачиваешься от них сразу же после первой ошибки. Ошибки, ты их не прощаешь, ни себе, ни другим. Сначала сестра, потом жена, а теперь и единственный друг, чаша потерь уже переполнена. Может, настала пора остановиться? Оглянись вокруг, ты же остался совсем один…
- Один… — тихо повторил Никита, он вдруг понял, что она права, в этот момент ему стало по-настоящему страшно. — А что же теперь делать? Помоги мне, пожалуйста… Или ты тоже бросаешь меня?
- Нет, хотя могла бы, но так уж сложилось, что забываю о себе, и думаю о таких эгоистах, как ты… Запомни: между нами ничего не может быть, и я помогаю только потому, что обязана тебе своей жизнью.
- Только поэтому?
- Да, обещай, что больше не будешь говорить об этом, и причинять мне боль.
- Обещаю, больше не скажу слов, которые тебя огорчили и обидели… Я не хотел этого, поверь мне.
- Меня огорчают не слова твои, а поступки, особенно то, как ты обошёлся со своей сестрой и другом.
- Кажется, я понял: Мишель был здесь и просил тебя помочь нам помириться?
- Да, он был здесь, но просил совсем не об этом.
- Повлиять на меня, чтобы я смог просить его?
- Твоя обида слишком мала по сравнению с той, что ты нанёс ему. Он ведь подобной подлости ждал от врага, но никак не от друга.
- А что я такого сделал? Не обманул ведь, а сказал правду, он сам признал это.
- Правда бывает очень обидной, горькой и страшной, особенно когда долго не хочешь её видеть, закрываешь глаза, а кто-то вдруг говорит ненавистную тебе правду прямо в лицо, не смягчая удар, не обращая внимания, хочешь ты слушать или нет.
- Стало быть, Мишель и есть тот самый человек.
- Он единственный не побоялся сказать тебе правду, предпочёл пытаться открыть твои глаза, а не поддерживать иллюзию того, что ты поступаешь правильно, оставляя Надю наедине с бедой. Ты сам понимаешь, что совершаешь непоправимую ошибку, просто боишься себе в этом признаться. Миша помог тебе единственным возможным способом: сказал правду, ту самую, горькую и страшную, которая так тебя разозлила, что решился отомстить.
- Отомстить?
- Да, и не ищи себе оправданий, лучше признай, что всё было именно так. Признайся, не мне, а самому себе, что хотел причинить ему боль, такую же, какую испытал сам. Посильнее ударить в слабое место, сделать ему больно, только чтобы заставить замолчать! Не слишком ли это жестоко?
- Всё, хватит, хватит стыдить меня… Знаю, что виноват, но он сам меня вынудил… Так разозлил, что я не сдержался. Должен был как-то на это ответить, чтобы прекратить эту бессмысленную пытку! Конечно, я перегнул палку, но что уж теперь, сказанного не воротишь... Лучше скажи, как всё исправить?
- Ошибки делаешь ты, а исправлять должна я? И не говори после этого, что не используешь меня.
- Помоги, пожалуйста, хотя бы дай совет.
- Скорее возвращайся домой, и обязательно навести сестру, поговори с ней, это очень важно. Надеюсь, ты успеешь вовремя…
«А что, разве я могу опоздать?» — подумал Никита, но вслух сказал только: — Спасибо, что терпишь такого эгоиста, как я, не только не обижаешься, но ещё и помогаешь.
«Хочется верить, что услышал хоть малую часть моих слов, и вы друг другу поможете».
_________________

Катя, приветствую и благодарю за продолжение!
И снова сильная глава - эмоции персонажей переданы откровенно и достоверно.
И самое сильное, что каждого из героев можно понять, каждому можно (и нужно!) сопереживать. Я понимаю чувства матери Михаила - она уже потеряла своего мужа, и видит, что может потерять и сына. И Никиту можно понять, как ни странно это прозвучит - ему тяжело найти понимание в своем кругу, его влечет к Лейле, а человек далеко не всегда властен над своими чувствами. И юной цыганке больно - её тоже влечет к Никите, но она понимает умом, что они не пара, слишком из разных миров.
___________________________________

Margot Valois
Рита, привет! Рада твоему неизменному неослабевающему интересу! Конечно, сюжет постепенно выходит на финишную прямую, мы уже практически
пересекли экватор. Но мне кажется, что именно сейчас должно быть особенно интересно. Уже через четыре главы многое изменится, начиная от стиля повествования и заканчивая главной интригой. Неожиданных поворотов сюжета будет так много, что придётся практически после каждой главы приходить в себя, хлопая от изумления глазами и недоумевая, как же такое вообще возможно. Но именно этого я и добивалась, и мне кажется, что с поставленной перед собой трудной и нелёгкой задачей всё-таки справилась, хотя, конечно, были свои сложности.
Что касается Никиты и Лейлы, то у их отношений действительно нет и не может быть никакого будущего. Она цыганка, к тому же, ясновидящая, а у него другой круг знакомых, к тому же, человек-то семейный, от этого факта, увы, никак не убежишь. Но впереди Лейлу ждёт ещё более трудное испытание, как, впрочем, и Никиту. Но Лейле придётся особенно нелегко, ведь она полюбит отца Иоанна, и это, увы, тоже будут запретные чувства. Никите же будет дана возможность понять, что же на самом деле значит для него Ольга, ведь пока он явно считает, что их брак - большая ошибка, в чём уже признался Лейле.
_________________

 » XV.

- Тебе что, нравится портить мне жизнь? Доставляет удовольствие вмешиваться в отношения, чтобы их разрушать? Как я раньше не догадалась, это же твоя месть... А ведь я «провинилась» только в том, что рассказала твоей матери об этой подлой интриганке Анне Волковой, которая сбежала прямо из-под венца, оставила тебя у алтаря! — Ольга выпалила всю эту тираду на одном дыхании, и с волнением ждала реакции. По каменному лицу Воронцова она никак не могла понять, произвела ли её «акция» какой-то эффект, или же усилия потрачены впустую.
«Неужели он действительно такой непробиваемый?! Нашему бессердечному и холодному всё нипочем! Нет в нём ни одной живой струнки!»
Этот вопрос давно волновал Олю, она мечтала о том, что однажды докопается до истины, найдёт способ пробить его оборону, и по-настоящему задеть за живое. Доказать, что Воронцов не такой, каким старается казаться, нет в нём ничего необычного, никакой тайны, и тем самым развенчать миф. Это было бы её маленькой женской местью.
Орлова почти готова была признать, что потерпела фиаско, но нависшая тяжёлая пауза потихоньку убеждала в обратном. Михаил уже привык, что каждая их встреча начинается с таких сцен — обвинений и упрёков, — к ним он относился с лёгкой иронией. В любой другой ситуации он позволил бы ей выговориться, но сейчас время было слишком дорого, чтобы тратить его на пустые разговоры, поэтому он хотел пресечь их на корню. Но случайное упоминание об Анне Волковой — «подлой интриганке, сбежавшей из-под венца» — резко повернуло ситуацию в иное русло. Воронцов думал только о том, как сдержать разгорающуюся в нём ярость, и не потерять контроль над собой.
«Они что, с Никитой сговорились, и выясняют, кто сможет сильнее меня разозлить?! Ну ладно он сказал всё в запале, не думал и не понимал, о чём говорит, опирался на слова Игнатьева… Но Ольга явно хотела чего-то этим добиться, специально речь готовила! Сначала зачем-то рассказала эту «правдивую» историю моей матери, а теперь и меня решила застать врасплох. Надо признать, что ей это блестяще удалось! Как же ей хватило наглости так говорить о моей Ане?! Ольга совсем не знала её, и даже не видела! Но это не помешало повесить ярлык — да, в этом вся Ольга Орлова!»
Михаил схватил её за запястья, и резко притянул к себе.
- Не смей, слышишь, не смей так говорить об Ане! Ты не знаешь ничего, ты её не знала… и судишь! Кто дал тебе такое право?! Никто не имеет права так говорить о ней, оскорблять её я никому не позволю!
- Не понимаю, с чего ты так завёлся? Прямо взорвался, как вулкан! Стоит ли того твоя Аня? Нет, ты подумай, вспомни, она же тебя бросила, провела, как наивного мальчишку! И после всего этого ты так рьяно её защищаешь. Удивительно, раньше не замечала с твоей стороны такой трогательной заботы о бывших.
- Она не бывшая… — процедил он сквозь зубы, и отпустил напуганную Ольгу.
«Она не бывшая, а единственная… моя Аня», — мысленно закончил он фразу, и вдруг ясно осознал, что всё именно так, а не иначе. Сколько бы ни прошло времени, она навсегда останется жить в мыслях, в памяти и, конечно, в сердце. С появлением Саши оно раскололось на две части — в нём живут и борются любовь и боль. Любовь и Боль, для него они похожи, как сёстры-близнецы, у них два имени, но лицо на двоих одно.
- Конечно, первая любовь не забывается… Но как же Саша?
- Не забывается… — прошептал Михаил, не выходя из глубокой задумчивости.
«А что же мне делать? Это когда-нибудь закончится, или для меня их всегда будет двое? Две девушки, поразительно похожие, одна — как отражение в зеркале той, что уже нет со мной... Разум их отличает, разделяет, а сердце нет, и, увы, его нельзя заставить. Как прекратить эту пытку, ведь они обе мучают меня, разрывают душу на части?! Аня — воспоминаниями о прошлом, а Саша — мечтами о счастливом будущем. Когда мы вместе, кажется, что моя жизнь движется по кругу, всё повторяется, наши признания, слова любви, мечты, — всё это уже когда-то было, исчезло в один миг, умерло… И то, что есть сейчас — любовь и счастье, — так же недолговечно, хрупко и однажды растает, как мираж…»
- Значит, эту Анну ты до сих пор не забыл, даже несмотря на то, как подло она с тобой поступила. А другие девушки, бросая их, ты как будто мстишь ей. В каждой из них ты видишь свою Анну.
Ольга поразилась своей догадке, и ни минуты не сомневалась, что раскрыла самую большую тайну, поэтому чрезвычайно гордилась собой. Воронцову оставалось только сожалеть о том, что он позволил Владимиру Волкову выдумать эту историю, и пустить её в свет через механизм сплетен. В тот момент самым важным было как можно надёжнее скрыть правду, а не думать о последствиях.
- Ну что ты молчишь, ну скажи, права я или нет?
- Зачем что-то говорить, переубеждать, ведь ты уже всё для себя решила.
- И Сашу ты не любишь, а используешь так же, как и других.
- Мои отношения с Сашей тебя не касаются!
- Вот тут ты ошибаешься — Саша близкий мне человек, и я не позволю тебе сломать ей жизнь. Не надейся, что стану молчать, при первой же возможности расскажу ей всю правду.
- Прежде чем проявлять таким образом заботу о близких, хорошо подумай — твоя забота ничего, кроме боли, не приносит, вспомни, как ты мучила бедняжку Надю.
- Это я её мучила? Вы — «благодетели» — тоже хороши, внушаете напрасные надежды, и спокойно уходите с чистой совестью. А то, что после вашего ухода у Нади была страшная истерика, это как прикажешь понимать?! Это ты так ей помог, что только каким-то чудом удалось её успокоить! Никита, разумеется, сорвал на мне всю свою злость, и пошёл за пониманием к своей цыганке.
«Предчувствие меня не обмануло, в таком состоянии она способна на всё… Бедная девочка не осознаёт своих поступков и их ужасных последствий…»
- Мне нужно увидеть Надю, поговорить с ней, это очень важно.
- Мишель, ты не слышал, что я сказала? Надя была в шаге от нервного срыва, ты что, хочешь, чтобы всё повторилось снова?! Нет, даже не думай, что я дважды допущу такую ошибку, и позволю тебе беспокоить Надю!
«Ты и сейчас совершаешь ошибку из категории тех, которые невозможно исправить», — подметила Судьба, она незримо следовала за Мишей, готовясь в случае необходимости вмешаться.
- Я только хочу убедиться, что с ней всё в порядке…
«И не позволить совершить непоправимую ошибку, из-за которой все будут страдать…»
- Ну, разумеется, всё в порядке: она отдыхает, и не надо её беспокоить, иначе станет ещё хуже. Хватит, ты и так уже отлично постарался!
«Ольга уверена, что поступает правильно, действует во благо, а на самом деле… Господи, как же она ошибается! И я больше всего на свете хотел бы ошибиться в своих предчувствиях, но… Ощущение неотвратимой беды становится только сильнее… Как это страшно… Изменить всё, остановить её… Понимаю, что должен, но смогу ли?»
- Если я сейчас с ней не поговорю, тогда Наде действительно станет хуже… Все вы будете страдать, особенно Никита, ты же знаешь, какими тяжёлыми были эти три года, как он мучается… Если с ней что-то случится, боюсь, он этого не перенесёт.
- Мишель, ты это серьёзно, ты сам веришь тому, что говоришь? Нет, ты подумай, прежде чем отвечать, вдумайся в то, что сказал, это же немыслимо, это невозможно!!! Господи, какие ужасные вещи!! Даже думать о таком нельзя, а тем более говорить вслух, вот так… Хочешь навлечь беду на всех нас?!
- Не навлечь, а предотвратить.
- Скорее, у тебя получится первое, чем второе. Надя и так уже настрадалась по твоей благой инициативе, а я ведь предупреждала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Только раны ей разбередил, да и с Никитой так серьёзно поругался, что, боюсь, он тебе этого не простит.
- Я правда хотел помочь Наде, и не жалею о том, что хотя бы попытался… Ничего ещё не потеряно, всё можно изменить, исправить… Только позволь поговорить с ней. Это действительно важно, ты даже не представляешь, насколько всё серьёзно.
- Да, всё очень серьёзно, потому что главное уже решено, и ваш разговор ничего не изменит.
- Пришло письмо из монастыря? — взволнованно спросил Михаил.
- Да. Никиты не было дома и… В общем, я решила его прочесть.
- Ну, не молчи, что там?
- Монахини готовы принять Надю, можно начинать готовить её к отъезду. Не думай, что я этому рада, но, по-моему, так для всех будет лучше, это наименее болезненный выход. Мне кажется, сейчас ей необходимо какое-то время побыть наедине с собой, всё обдумать. Здесь такая нервная обстановка, она только мешает. Пойми: это временная мера, мы не отказываемся от Нади, и заберём её сразу же, как только всё наладится.
- Наименее болезненный выход?! Нет, это не выход, а тупик! Тупик, в который вы её загнали против воли, и рассчитываете на понимание и прощение?! Нет, она вам не простит этого, никогда! Лучше одумайтесь, пока не стало слишком поздно…
- Прекрати! Не могу больше это слушать! Ты мастер нагнать страху, всё рисуешь в чёрных красках, сплошные ужасы, беды и страдания! Поневоле начнёшь думать, что существует какая-то угроза, и она уже витает в воздухе…
«Угроза существует, но почему только я её чувствую? И какой в этом толк, если Ольга мне всё равно не поверит? Она мне не поверит, что бы я ни сказал или ни сделал, будет упрямиться и стоять на своём! А если мне не удастся поговорить с Надей? Нет, лучше не думать, что будет тогда…»
«Нет, даже не думай сдаваться! Не смей опускать руки, я запрещаю! То есть, разумеется, запретить не могу, есть право выбора. Можешь сейчас махнуть рукой на всё это, развернуться и уйти, но сможешь ли потом с этим жить? Не думаю, за Веру ты корил себя напрасно, а с Надей всё будет по-настоящему, если ты не изменишь линию жизни на ладони. Придётся разом наказать всех троих, да ещё и твоя Сашенька будет переживать потерю единственной подруги. Так что делай выводы и действуй!», — напутствовала Мишу Судьба, стоя у него за спиной.
- Вот что: отдай мне это письмо. Никита не должен его прочесть, иначе он сделает этот шаг к пропасти, пути назад уже не будет.
- То есть ты предлагаешь мне обмануть мужа?
- Не делай такое лицо, раньше ты его спокойно обманывала, когда делала вид, будто мы с тобой никогда не были знакомы.
- Это совсем другое… И то, что сейчас происходит, гораздо важнее, я не стану обманывать Никиту.
- Даже если эта маленькая ложь даст им обоим время, чтобы всё хорошо обдумать, возможно, как-то поможет помириться?
- Ложь ещё ни разу в жизни никому не помогла. Хотя, ты исключение из этого правила. Тебе ложь очень хорошо помогает, на ней и построена вся ваша любовь. Легко удаётся скрывать от Саши всё, что она не должна знать. Наивная, она так тебе доверяет, что даже не спрашивает ни о чём… А стоило бы спросить, например, о первой и единственной любви, о девушке по имени Аня, на которой ты едва не женился. Что бы ты ей ответил, неужели правду? Нет, конечно, потому что понимаешь, чем грозит эта правда…
Её слова заставили возвращаться к тому, о чём он, как мог, старался не думать. Михаил взял с себя обещание не вспоминать о прошлом, никогда больше их не сравнивать, и научиться любить ту, что рядом, — живую и настоящую Сашу. Видеть только её, и не искать в ней того, чего нет. Любить так, чтобы отдаваться этому чувству полностью, больше не оглядываться назад, не оживлять призраков. Ему казалось, что всё получается, желанная цель — окончательно освободиться от прошлого, вполне реальна и достижима, нужно только немного времени. Устами Ольги Орловой с ним говорила сама Судьба, чтобы показать, что он обманывает сам себя, и напрасно пытается заставить всё забыть.
- Ты не знаешь всей правды.
- Всей — не знаю, но кое о чём уже догадалась, и могу поделиться своими догадками с Сашей. Потом посмотрим, станет ли она доверять тебе так же, как сейчас, и любить.
- Ты ничего ей не скажешь. Как только у тебя возникнет такое желание, вспомни, что я могу рассказать Никите много интересного о тебе, включая то, что ты читаешь чужие письма. Отдай мне письмо, его нужно уничтожить, пока из-за клочка бумаги не случилось беды.
- И не подумаю.
- Ну, тогда постарайся сделать так, чтобы оно не попало в руки к Наде. Она ни в коем случае не должна узнать про отъезд, это может стать последней каплей…
- Ещё не надоело меня пугать? Чего ты этим добиваешься? Говори, что хочешь, к Наде я тебя всё равно не пущу.
- Можешь не верить, но Надя действительно в беде, она сейчас в таком состоянии, что способна на всё, её нельзя оставлять одну. Вы не оставили ей выбора, и Надя это понимает, даже не зная про письмо, она это чувствует… Её предали самые близкие люди. Ей очень больно и страшно, она в отчаянии, не осознаёт своих поступков и последствий, которые будут ужасны, если её не остановить. Письмо возникло не случайно, оно может спровоцировать, подтолкнуть к страшной ошибке… От которой пострадают все без исключения, даже ты, ведь ты только притворяешься холодной. А Никита, боюсь, только тогда и поймёт, что не может без сестры, и как она нужна ему… Жаль, но мы по жизни ценим только то, что теряем, и только в моменты, когда эта потеря грозит стать реальностью.
Ольга неожиданно поймала себя на мысли, что начинает ему верить, верить в то, что ещё несколько минут назад уверенно считала немыслимым и невозможным. Тревога передалась ей, и появилось такое же предчувствие беды, но она гнала его от себя, не могла и не хотела даже в мыслях допустить, что он прав.
- Откуда, откуда ты это взял? Объясни, я не понимаю. Говоришь так, как будто знаешь что-то, чего не знает никто. Тебе что-то известно? Если да, то скажи, как есть, от этих твоих загадок и предостережений мне уже страшно. Есть даже какое-то плохое предчувствие, сколько ни говори себе, что всё это беспричинные волнения и страхи, всё равно не проходит.
- Этого не объяснить, ты не поймёшь, никто не поймёт, да и не время сейчас, нужно действовать. Самое главное — спасти Надю, спасти её от себя самой, она не видит выхода, и не остановится, если мы ей не поможем, выразит свой протест только таким ужасным способом!
- Нет, нет, нет, она этого не сделает… Она не способна на такое… — тихо шептала она, обхватив голову руками.
- Знаю, ты мне не веришь, и понимаю, почему — никому не хочется верить в такое, это трудно и страшно, но всё же поверь… Ради Нади, на время забудь все наши ссоры и обиды, и позволь мне помочь ей. Я знаю, что должен её остановить, должен сделать то, что уже однажды не смог — тогда против были обстоятельства, а сейчас — ты и твоё упрямство, нежелание меня услышать! Неужели из-за твоих мелочных обид должна страдать Надя?! Будешь стоять на своём, упорствовать, и тебя нисколько не волнует, что сейчас решается её судьба?! Запомни, Никита никогда тебе не простит, если с его сестрой случится беда. А она случится, вот увидишь, и всё потому, что ты не хочешь мне поверить! Когда поймёшь, что я прав, будет уже слишком поздно.
Он уже не знал, что делать и как достучаться до неё, где найти те самые нужные слова. Слова, эмоции, — все они закончились, больше не было ничего, кроме пугающей пустоты внутри.
«Пожалуйста, поверь мне, хотя бы раз в жизни, просто поверь…» — убеждал он её уже мысленно, почти не надеясь ни на что.
Ольга всё это время пребывала в замешательстве, она слышала всё, что он говорил, но не понимала, отказывалась понимать и принимать такую реальность. Слишком уж всё походило на кошмарный сон, только вот «проснуться» княгине Орловой никак не удавалось.
«Что с ним произошло? Воронцов сам на себя не похож, он никогда так себя не вёл! Видно, как искренне переживает он за Надю, хочет помочь, волнуется… Прежде не видела, чтобы он так сильно волновался за кого-то. Это точно случается впервые, он говорит так, как будто знает заранее… А может, действительно что-то чувствует?»
Она молча протянула ключи от комнаты и, не найдя в себе сил посмотреть ему в глаза, отвернулась. Михаил взглянул на связку ключей, и вдруг представил страшную картину за дверью.
- Зачем?! Зачем ты её заперла?! Этого нельзя было делать!
- Это не я, я не хотела, правда, но Никита настоял...
В ответ он только тяжело вздохнул. Длинного коридора они не успели заметить, и сразу оказались перед запертой дверью.
«Хорошо, что за Надей следит мой помощник, иначе было бы совсем безнадёжно… Ну а теперь — самое время для сцены спасения».
Открылась дверь, и тут же раздался душераздирающий крик Ольги, она застыла на пороге, как статуя, и видела только одну картину: Надю, лежащую на полу без чувств.
Миша бросился к ней, осторожно взял на руки.
- О, Господи, Надя! Нет, нет, только не это, пожалуйста… Только не снова! Надя, ты меня слышишь? Надя, пожалуйста, не надо, ты не можешь так поступить, не можешь сдаться! Ты должна бороться, бороться, слышишь!
- Она… Это сделала, она умерла. Умерла, легко и спокойно. Умерла, — повторяла Ольга, как безумная.
- Замолчи! Она жива! Жива! Жива, ты разве не видишь?! Без сознания, но главное, жива…
«Ну конечно, жива, мы не оставляем подопечных в опасности, спасаем тех, кого можем. Надежда ещё многого не успела сделать, у неё есть важная миссия, девушка так молода, она только в начале пути», — откликнулся помощник Судьбы, которым оказался Ангел-хранитель. Красивый юноша в белых одеждах, оставаясь незаметным, держал княжну за руки, из его ладоней лился свет.
- Оля! Оля! Приди же в себя! Немедленно приведи врача!
Орлова непонимающе смотрела на Михаила.
- Бери его, где хочешь, хоть в своём госпитале! Поторопись! Врач нужен ей сейчас, сию же минуту!
- А ты…?
- Я останусь с Надей.
Ольга уже хотела бежать, чтобы послать за врачом, как вдруг вздрогнула и застыла, пораженная мыслью, которая причиняла ей ужасную боль.
- Никита… Если он сейчас придёт… Что я ему скажу?! Как посмотрю в глаза?! Это же я во всём виновата, я должна была быть рядом, и присматривать за ней! Ничего этого не случилось, если бы…
- Оля, ты ни в чём не виновата, поверь, даже если бы ты находилась с ней постоянно, днём и ночью, Надя всё равно смогла бы найти возможность для… исполнения своего намерения. Человека, который решился свести счёты с жизнью, очень трудно остановить. Можно много раз спасать его, но ничего кардинально не изменится, если он сам не откажется от намерения умереть. Эта мысль будет преследовать, рано или поздно он воплотит её в реальность. Поверь, я знаю, о чём говорю. А Никите скажи правду, только правду, а не то, что он хотел бы услышать. Этим ты ему очень поможешь. В любом случае, скрыть поступок Нади не удастся, Никита — её брат, он имеет право знать, что произошло.
- Да, но пойми, он же снова будет страдать и мучиться, винить себя во всём!
- Увы, такова плата за наши ошибки, их можно искупить только страданиями.
- Я сейчас… Я быстро…
_________________

Катя, приветствую и благодарю за продолжение!
Тяжелая, очень тяжелая ситуация Умом понимаю, что герои должны быть реалистичными, со своими недостатками, ибо люди без недостатков в жизни не существуют. Но так не хотелось верить и видеть такую твердолобость в Ольге
Бедная Надя, значит, все-таки решилась ей так тяжело было, надеюсь, девушку успеют спасти. Это будет серьезным уроком для многих, вопрос в том, учтут ли герои его на будущее.
___________________________________

Margot Valois
Рита, привет! Как всегда, ты сильно переживаешь за героев, и мне это очень нравится. Не волнуйся, с Надей всё будет хорошо, я уже неоднократно писала об этом и повторю сейчас, что ей ничего не грозит. Нет, она не сама пошла на такой шаг, ей помогли, как в своё время помогли Вере. С Верой всё обстоит далеко не так просто, как кажется на первый взгляд. И уже были на этот счёт свои подсказки, которые могут помочь догадаться о том, что ждёт дальше в отношении именно этой героини. Но карты я открывать не стану, сейчас как никогда важно сохранить интригу, она очень сильная, поэтому я по-прежнему буду лишь тонко намекать. Хотя про Ольгу могу сказать прямо: она совсем скоро исчезнет из поля зрения, о её судьбе ничего не будет известно, герои будут только говорить о ней. Никита будет её искать, обратится к Лейле и отцу Иоанну, но всё будет напрасно, она пропадёт буквально без следа! Так что здесь всё абсолютно прозрачно, другое дело, что я не скажу ничего о том, что с ней случилось и объявится ли она вообще. Мне очень трудно сейчас не открывать карты, но по-другому никак нельзя. Могу ещё сказать, что скоро на первый план выйдут герои, которые до этого момента не играли слишком большую роль в сюжете.
_________________

 » XVI.

Оля вылетела из комнаты, и побежала по коридору, не видя ничего, по щекам текли слёзы. Как вдруг остановилась и замерла, сердце её упало — прямо перед ней стоял Никита.
- Оля, что случилось? Почему ты плачешь?
- Нет, что ты, я не плачу, не обращай внимания, это пустяки… Неудачный день, всё идёт не так, ничего не получается…
- Я всё вижу, не трудно догадаться, что произошло. Это Надя опять что-то натворила, она продолжает тебя изводить? Говори, как есть, она довела тебя до слёз? Прости, я понимаю, как тебе трудно с ней… Прости, что заставляю всё это терпеть. Обязательно поговорю с ней, прямо сегодня, сейчас, и всё улажу, обещаю тебе.
- Лучше не надо… Сейчас не подходящее время…
- Но почему? — удивился Никита.
- Надя сейчас не может с тобой поговорить… Она... она плохо себя чувствует…
- Что с ней? Она что, заболела? — разволновался он. Странное поведение жены и её обрывочные ответы настраивали на мысли о плохом.
- Нет, не волнуйся так, всё в порядке, ничего страшного не произошло… Она, всего лишь, упала в обморок…
Каждое сказанное слово рождалось в мучениях, она вырывала их из себя, понимая, что сил сказать ему правду не хватит.
- Прошу тебя, пожалуйста, не спрашивай больше ни о чём… Я не смогу тебе ответить, потому что очень спешу — Наде нужен врач.
- Да, да, конечно, иди… Постой, Надя в обмороке, и она совсем одна?
- Нет, с ней Михаил.
«А он что здесь забыл? Зачем приходил в моё отсутствие? С одной стороны, даже хорошо, что он здесь, нам необходимо поговорить, и разговор будет не из лёгких…»
- Наденька, что же ты натворила?! Как же решилась на такой чудовищный поступок? Откуда в твоей светлой голове появились такие мысли? Неужели ты была готова бросить своего брата?! Оставить его одного, навсегда?! Твоего Никиту, которого ты так любишь, и хочешь вернуть к настоящей жизни. Он очень нуждается в тебе, хоть и не показывает этого, и ты нуждаешься в нём. Друг без друга вам нельзя, поэтому ты должна жить, хотя бы ради него.
«И всё-таки, что же толкнуло её на это? Что-то такое должно быть… Письмо из монастыря? Нет, о скором отъезде она не могла узнать, даже Никита ещё не знает, а Ольга, по понятным причинам, молчала об этом. Тогда что же?»
Миша нагнулся, и поднял маленький пузырёк.
- Лекарства могут не только принести пользу, но и вред, их можно легко превратить в яд.
«Здесь превращения не нужны, это и есть самый настоящий яд медленного действия. Вот уже несколько месяцев Надежду Орлову «лечат» таким странным образом. Этот случай нужен для того, чтобы открыть им глаза, заставить задуматься», — раскрыла Судьба причины того, почему решила подвергнуть её и всю семью Орловых такому серьёзному испытанию.
Здесь же, на полу, были разбросаны холсты и клочки исписанной бумаги.
- Письмо, она всё-таки прочла его! Прочла и разорвала на кусочки…, наступил предел. Бедная девочка была окончательно доведена до отчаяния! И всему виной это письмо, случайно попавшее к ней в руки.
Михаил сложил кусочки злосчастного письма, и ему удалось прочесть несколько слов: «Брат тебя обманул и предал… Ты ему безразлична, не нужна, и никогда не будешь нужна, потому что не станешь прежней… Его любимая сестрёнка Наденька давно умерла,… А ты ему чужая, и навсегда останешься обузой для Никиты».
- Нет, это явно писали не монахини… Анонимные записки, мне это хорошо знакомо. Надя, неужели ты поверила этому? Это же ложь, гнусная и чудовищная ложь! А ты поверила… И решилась на ужасный поступок.
Пытаясь ещё что-то разобрать, он внимательно всматривался в буквы, на мгновение даже показалось, что однажды их уже видел, узнал этот старомодный классический почерк.
«Нет, этого не может быть, невозможно! Мне это только кажется… Так и до паранойи недалеко, уже всюду мерещатся его злые козни! Нет, это уже слишком, такого просто не может быть! Надя, она же ни в чём не виновата! А как же Никита? По логике этого сумасшедшего, его жизнь следует разрушить только потому, что Орлов — мой друг! Нет, это какой-то кошмарный сон! Самое время проснуться, и выбросить эти мысли из головы! Есть более важные дела, чем самому придумывать себе новые проблемы!»
Михаилу действительно предстояло весьма сложное дело — нужно было как-то объяснить произошедшее Никите.
- Как она?
- Как видишь, без изменений. Где же Ольга, почему её до сих пор нет?
- Получается, что я задержал её ненадолго, мы столкнулись в коридоре, и она мне всё рассказала. Почему Надя не пришла в себя, это же всего лишь обычный обморок?
- Не обморок, а отравление.
- Что?! Какое ещё отравление?! Как… как такое могло произойти?!
- Лекарственное отравление. Она ведь принимала какие-то лекарства?
- Только успокоительное, но врач уверял меня, что оно совершенно безвредно.
- Любое лекарство в неумеренных дозах может превратиться в яд.
- Почему Ольга солгала мне? Она что, хотела скрыть, что с Надей случилась беда? Как она могла так поступить, решать, что я должен знать, а что нет?! Кто дал ей такое право?! Речь идёт о жизни моей сестры, я не могу оставаться в стороне, и должен знать правду.
- Ольга не хотела, чтобы ты снова мучился, и чувствовал себя виноватым перед Надей… Сказать тебе правду она просто не смогла. Ты же знаешь: в последние дни Надя была сильно подавлена, она догадывалась о скором отъезде, и очень переживала. Видимо, что-то произошло, и она окончательно впала в отчаяние, только так можно объяснить её поступок — твоя сестра пыталась покончить с собой…
Весь мир для него исчез, погрузился в чёрную бездну отчаяния и ужаса. Всё вдруг померкло, жизнь рушилась у него на глазах, Орлов ничего не мог изменить, его судьбу решила Надежда одним своим поступком. «Она пыталась покончить с собой!» — эти слова постоянно звучали в сознании, и сводили с ума, то, что он видел, только подтверждало страшную правду. Безнадёжность и страх овладели им, страх принять потерю, капитулировать перед ней, признать, что сам, своими руками, толкнул единственного близкого человека к пропасти. Никита отказывался принять правду, с отчаянием обречённого, которому только что вынесли приговор.
- Нет, нет, это всё происходит не со мной… Это кошмар наяву… Нет, нет, это неправда, это не может быть правдой! Надя не могла так поступить, она не могла, она не способна… Наверняка это вышло случайно, это просто несчастный случай, она не хотела этого… Не верю, что она хотела себя убить! И никогда не поверю, потому что это ложь! Самая гнусная и подлая ложь, я тебе не верю, ты врёшь, ты всё врешь! Признайся, ты мстишь мне, и поэтому обманываешь!
- Никита, подумай, зачем мне мстить и обманывать? Тем более в том, что касается Нади. Понимаю, каково тебе сейчас, но поверь: будет легче, если примешь правду такой, какая она есть. Да, это очень сложно, легче думать, что это происходит не с тобой, не с твоими близкими, но через это испытание нужно пройти.
- Не знаю, зачем тебе это нужно, хотя начинаю догадываться… Это такой твой ответ за Веру. Извини, что напомнил о ней, и возможно, задел твои чувства, но это не повод, чтобы так жестоко поступать. Зачем нужно непременно заставить меня поверить в попытку самоубийства?! Чтобы я почувствовал, каково быть на твоём месте?!
- Слава Богу, ты не оказался на моём месте, а я не опоздал. Не веришь моим словам, тогда придётся поверить фактам, упрямым и жестоким. Думаю, они тебя убедят, ты же всегда верил только фактам, ну так соберись с духом, и посмотри им в лицо.
Михаил передал ему пузырёк из-под лекарства. Никита сжал в руке склянку так, что едва не раздавил её, пытаясь дать хоть какой-то выход боли, что уничтожала его изнутри. Он вдруг понял, как бессмысленны были попытки прятаться от правды, не видеть её, постоянно закрывать глаза, никого не слушать. Сегодня пришлось прозреть против воли, всё понять и принять, признаться в своих слабостях и ошибках: Никита это сделал всего за несколько минут, которые тянулись целую вечность. Но не слишком ли поздно?
Пришла Ольга с врачом.
- Отравление успокоительным, — Михаил отобрал у Никиты склянку, и передал доктору.
Опытный врач долго находился в раздумьях, изучая странное успокоительное.
- Препарат мне неизвестен, это всё осложняет, последствия его приёма нельзя предсказать. К счастью, принятая доза не критическая. Мне понадобится помощь, ничего сложного — обычные медицинские манипуляции.
- Я смогу вам помочь, Карл Генрихович.
- Вы уверены, что справитесь, Ольга Филипповна?
Михаил мысленно задал тот же вопрос, он поразился преображению Ольги, от пережитого ею минуту назад шока не осталось и следа. Она излучала уверенность, готовность действовать быстро и решительно.
- Конечно, справлюсь, поскольку обучаю будущих медсестёр для нашей больницы. Можете на меня положиться, обещаю, что не подведу вас.
- Что же, тогда не будем больше терять время — оно сейчас дорого стоит. Молодые люди, выйдите, не мешайте мне выполнять свою работу.
- Нет, я никуда не пойду. Она моя сестра, я должен быть рядом с ней, понимаете. Пожалуйста, позвольте мне остаться, вы должны понять…
- Мне понятны ваши чувства, но сейчас вы ничем не сможете помочь сестре, и только помешаете мне помочь ей.
- Никита, пойдём, доктор прав, единственное, что мы можем, это ждать, ждать и верить.
- Вы ведь спасёте её, правда? Она не умрёт? Это же не опасно, и Надя выживет? Она должна жить… Прошу вас, спасите мою сестру, можете требовать, что угодно, я всё сделаю, только спасите Надю! Обещайте мне, что она будет жить…
- Сударь, я не могу обещать, но сделаю всё возможное.
Никита больше не сопротивлялся, у него не осталось на это сил, он покорно последовал за Михаилом. Перед тем, как исчезнуть в коридоре, он обернулся, посмотрел на Ольгу с надеждой и мольбой…
_________________

Катя, самого доброго времени суток и благодарю за продолжение!
Очень, очень сильно. Пусть так тяжело и страшно, но Никита должен был прозреть. Понравилось, что Ольга взяла себя в руки, остается верить и надеяться, это искренний порыв, а не желание вернуть душевное спокойствие и замолить свое отношение к Наде.
Схожесть почерка и неизвестные лекарства - действия были целенаправленными, но каким образом они попали в дом Орловых, и кому и зачем понадобилось извести несчастную девушку, которой и так выпало не мало за ее короткую жизнь. Через нее хотели наказать Мишеля, я правильно понимаю? Потому, как он проявил заботу о ней и показал, что она осталась для него дорогим другом?
___________________________________