Дениз Линн "Желание сокола"

Огромное спасибо за продолжение!



Очень неожиданный поворот...
_________________

_________________

basilevs, Whitney,

спасибо за чудесную главу!
Вот так поворот!

Это точно! Завернула автор сюжет мастерски! Столько времени Гийом был какбэ мертв, а тут - вот я, цветов не надо.
_________________

Спасибо Вам за перевод! Мне очень нравиться роман!

Большое -пребольшое спасибо за новую главу и чудесный перевод! Девочки, вы молодцы!!!

Девочки как у вас дела?
___________________________________

Девочки вы где???
Как дела с переводом????
Может, скажете когда будет продолжение????

Тута я. Никуда не делась. Главу перевела и вчера отправила Оле. Ждите.
_________________

Ой, как хорошо! Ждём дальше с большим нетерпением...

basilevs спасибо за отличную новость!!!!!!
___________________________________

 » Глава 11

Глава 11

Перевод: basilevs
Редактура: Whitney

— … Гийом, — прошелестела Лионесс.
Голоса окружающих людей слились в бессвязное однообразное бормотание. Стены зала завертелись вокруг — все быстрее и быстрее, расплываясь у Лионесс перед глазами. Пол ускользнул из-под ног. А затем тьма накрыла ее своим сумрачным покрывалом.
Придя в себя, Лионесс поняла, что Рис держит ее на руках. «Как я тут очутилась? Неужели упала в обморок?»
Она неуверенно заглянула Фоко в глаза и опешила, заметив сочувствие в его взгляде. Помимо участия там промелькнуло что-то еще — нечто куда более сильное. Но что?
Девушка так и не успела распознать это странное чувство — ей на запястье осторожно легла чужая рука. Кто-то словно пытался отнять Лионесс у Риса.
— Отпустите мою невесту.
Кровь ударила Лионесс в голову. «Гийом!» Значит это не дьявольская уловка. Он и в самом деле жив.
Девушка дернулась, пытаясь встать на ноги, и вырвалась из объятий Риса. Прежде, чем броситься навстречу Гийому, она оглянулась на Фоко и едва не задохнулась от внезапной боли — ее грудь словно пронзили кинжалом. Ох, недосуг ей теперь с чувствами возиться, ведь к ней вернулся Гийом.
Лионесс не могла отвести глаз от него. Ей даже не верилось, что это и вправду ее жених.
Его гладкие белокурые волосы спадали чуть ниже плеч. Короткая бородка — Гийом отрастил ее, чтобы скрыть родимое пятно на щеке — слегка порыжела, но была по-прежнему аккуратно подстрижена.
Высокий, худощавый, — Лионесс заметила, что дю Пре слегка осунулся — он, по-прежнему обожал ярко-сине-красные одеяния.
Когда этот человек поднял руку и потянулся к девушке, Лионесс заметила аккуратные, безупречно подстриженные ногти и поняла: несомненно, она видит перед собой Гийома.
Руки девушки словно по собственной воле потянулись к призраку. Наверняка сейчас ее ладонь коснется пустоты и видение исчезнет. Ведь это всего лишь тень.
Впрочем, ее ладони нащупали отнюдь не призрака, а человека из плоти и крови. Он схватил Лионесс за руку, и девушка почти упала в его объятия, завопив:
— Гийом!
— Да, Лионесс, это я.
Девушка гладила знакомое лицо, всматривалась в голубые глаза... Она уже не надеялась их увидеть.
— Ты же умер, я думала, что ты навсегда потерян для меня.
— Я не умирал, меня просто долго не было, — дю Пре взял Лионесс за руки и преклонил колено. — Скажи мне, что я не опоздал. Скажи мне, что ты еще не успела отдать другому свою руку и сердце.
— Дю Пре! — граф Болдуин пробрался сквозь толпу и помешал дочери ответить. Он рывком поднял Гийома на ноги.
— Что все это значит? Что это за шутки?
— Отец! — недовольно вмешалась девушка. — Я уверена, он все объяснит.
Лионесс вцепилась в руку дю Пре, словно опасаясь, что жених снова исчезнет.
— Неужели ты не рад, что он жив и вернулся к нам? — спросила она у Рионна.
Из толпы гостей вышел король Стефан:
— Мы все рады лицезреть господина дю Пре живым и невредимым, дитя мое.
Лионесс опустилась перед монархом на колени.
— Благодарю вас, ваше величество.
Гийом отпустил руку невесты и обнял лорда Болдуина.
— Неужели вы не рады возвращению блудного сына?
Рионн раскрыл для него свои объятия, но заметил:
— На упитанного тельца не рассчитывайте.
Возмущенная словами отца, Лионесс вскочила и наступила на подол своего платья. Фоко подхватил ее под локоть. Даже через несколько слоев одежды девушка почувствовала обжигающее прикосновение его пальцев. Она раздраженно поморщилась.
— Благодарю.
— Да, — Гийом взял Лионесс за другую руку. — И я буду вам благодарен, если вы уберете руки от моей невесты.
— Вашей невесты? — криво усмехнулся Фоко. Глаза его сверкнули. — Это еще как сказать, если, конечно, леди не захочет иметь двух мужей.
Лионесс притворилась, будто не заметила его слов, убеждая себя не страшиться этого вкрадчивого голоса. Назревала стычка, и Фоко явно не собирался уступать.
Притянув к себе невесту, Гийом ответил с усмешкой:
— Я первым добился руки этой леди. Уверен, что король и церковь признают мои требования законными.
В ответ Фоко еще крепче сжал руку Лионесс.
— Я сделал предложение последним, следовательно, мои притязания подлежат удовлетворению в первую очередь.
Очутившись меж двух рыцарей, словно в ловушке, Лионесс беспомощно взглянула на отца, но тот что-то увлеченно обсуждал с королем Стефаном и не слышал выдвинутого Фоко довода.
— Нет, — настаивал Гийом, снова потянув девушку за руку, — нас обручили еще в детстве. Лионесс знает, кому ей должно служить.
Служить? Так значит Гийом видит в жене служанку? «Нет», — прогнала недобрую мысль Лионесс. Они же знакомы почти всю жизнь. Гийом бы так с женой не обошелся.
Когда Фоко сжал ее локоть еще сильнее, Лионесс вырвалась и оставила своих воздыхателей с пустыми руками.
— Прекратите! Я не стану здесь стоять и слушать, как вы спорите, словно у меня нет собственного мнения.
И словно в ответ на ее слова король Стефан указал на лестницу и произнес:
— Это дело явно не терпит отлагательств. Пойдемте, обсудим все в узком кругу.
Лионесс едва не расхохоталась, когда и Гийом, и Фоко — оба протянули ей руки, предлагая себя в сопровождающие. Она повернулась к ним спиной и, стараясь не отставать от графа Болдуина, направилась вслед за королем наверх в частные покои.


Если бы у Лионесс спросили, кто из них злился сильнее, она не смогла бы ответить. Ее отец, который, сцепив руки за спиной, ходил туда-сюда по комнатушке?
Или король Стефан, что сидел в кресле у камина? Его хмурый вид красноречивее всяких слов свидетельствовал о недовольстве.
Пожалуй, сильнее всех злился «тишайший» Гийом. Как и ее отец, он беспокойно сновал по комнате и, кажется, был сбит с толку ничуть не меньше самой Лионесс. Девушка никак не могла сообразить, какое ужасное происшествие помешало ему вернуться к ней. Однако пребывала в твердом убеждении: именно эти невзгоды породили то и дело мелькавшую во взгляде Гийома ненависть. Всякий раз, когда Фоко попадался дю Пре на глаза, последний смотрел на него с нескрываемым отвращением.
Быть может, сильнее всех злился человек, что стоял, прислонясь к стене, около бойницы? Ведь он держался так, словно ничего особенного не происходило. Его беспечная повадка и легкая улыбка могли обмануть постороннего человека, но Лионесс не понаслышке знала о характере Фоко.
За внешней расслабленностью притаился изготовившийся к нападению хищник.
— Ну? — нарушил тягостное молчание король Стефан.
Гийом остановился, чтобы заявить:
— Я требую удовлетворить мои притязания на брак с этой леди, — и снова принялся сновать по комнате.
Лорд Болдуин схватил Лионесс за руку и силком усадил рядом с собой на скамейку.
— Я не отдам вам дочь, пока не получу объяснений.
— Мне самому хотелось бы их послушать, — тихо прошептал человек, что стоял у противоположной стены.
Гийом метнул на говорившего полный ярости взгляд, указал ему на дверь и велел:
— Граф Фоко, ступайте отсюда. Вас это не касается.
Король закашлялся. Добившись таким способом внимания всех присутствующих, он подался вперед и впился глазами в Гийома.
— Фоко останется. Поскольку графа обвинили в убийстве Гийома дю Пре, это очень даже его касается, — монарх откинулся в кресле и выбил пальцами дробь на деревянном подлокотнике. — Мы ждем.
Гийом нахмурился и поджал губы. Лионесс это заметила и удивилась — знакомая привычка: ее жених обдумывал свой ответ. О чем тут думать? Ведь нужно всего лишь рассказать о том, что с ним случилось. Но потом Лионесс захлестнуло чувство вины. Гийом боролся за их будущее. Разумеется, ему следовало осторожнее подбирать слова.
От объяснения Гийома зависело их счастье; она ведь так давно мечтала об этом. Лионесс взглянула на Риса. Он не сводил с нее глаз. Лицо графа сохраняло непроницаемое выражение, и Лионесс оставалась лишь догадываться, о чем он сейчас думал. Размышлял, как не упустить добычу из когтей?
— Госпожа Лионесс, — подойдя к девушке, обратился к ней Гийом, — я искренне умоляю тебя простить меня.
Страстно желая удовлетворить эту просьбу, она вгляделась в лицо дю Пре. Его глаза напоминали лед. Невысказанные слова прощения, коего Гийом так добивался, застряли у Лионесс на языке. Откуда этот холодный взгляд?
К счастью, дю Пре не стал дожидаться ответа. Он повернулся к ее отцу.
— Когда мы виделись в последний раз, я ехал на север, чтобы помочь дядюшке защитить его земли от нападения врагов.
Лорд Рионн кивнул:
— Это я помню.
— Достигнув границы его владений, я обнаружил, что нападавших оказалось куда больше, чем я предполагал, — покачал головой Гийом. — Но не в моем обычае отступать, даже если шансы на победу ничтожны.
Лионесс поразило недоверие на лице отца. Она мельком взглянула на Гийома и успела заметить его злобную гримасу. Впрочем, дю Пре быстро оправился. Очевидно, он тоже заметил недоверчивый взгляд будущего тестя.
А ведь прежде, когда Гийом еще не ездил помогать дядюшке, ее отец не раз называл его сыном. Казалось, он гордился человеком, за которого ей предстояло выйти замуж.
Так что же изменилось? Неужели ее отцу известно нечто такое, чего она не знает? Стал бы он скрывать это от дочери или от короля? А что, если кто-то решил очернить ее возлюбленного? Какой смысл в подобной гнусности?
Лионесс неуверенно посмотрела на Фоко.
Рис спиной почувствовал ее пристальное внимание и обернулся, взглянув девушке в глаза. А теперь что ее не устраивает? Лионесс следует радоваться — ведь ее ненаглядный Гийом вернулся, и теперь она наверняка счастливейшая из всех смертных. Впереди у нее светлое будущее. Откуда в ее душе взяться злобе? Лионесс следует с ума сходить от любви и радоваться избавлению. Так почему же она злится?
Рис не знал ответа на этот вопрос и решил вновь сосредоточиться на Гийоме. Граф вслушался в рассказ дю Пре. Повести длиннее и печальнее Рису слыхивать еще не доводилось.
Судя по всему, королю рассказ дю Пре уже до смерти наскучил. А Рионн, похоже, собирался кое-кого придушить, если, конечно, побагровевшее лицо можно считать признаком гнева.
Однако дю Пре как будто ничего не замечал. Он продолжал рассказывать историю своих злоключений:
— Вскоре мы оказались в меньшинстве. Я отражал атаку за атакой.
Тут Гийом обратился к Лионесс:
— Любимая, боюсь, я потерял в схватке меч твоего деда. Мне известно, как ты им дорожила, но меня так сильно ударили по затылку, что я свалился замертво, — он шагнул к девушке, умоляюще протянув руки. — Я искренне сожалею, однако не представляю, что стало с моим оружием и кольчугой.
Рис чуть не брякнул: «Ха, так я и поверил!» Король скучающе рассматривал отверстие бойницы. Физиономия Рионна мрачнела на глазах. Лучше не бывает! Наблюдая за поведением этих двух мужчин, Рис понял, что не зря с самого начала не доверял дю Пре.
Лионесс взяла Гийома за руку.
— О мече не волнуйся. Он у меня. С ним все в порядке.
Гийом обнял девушку и сразу же отстранился.
— Я рад слышать это. У меня душа болела за этот меч.
Рис почуял недоброе. Пока на словах дю Пре старался выказать озабоченность и сожаление, его голос и выражение лица свидетельствовали об обратном. Когда Лионесс не видела улыбки Гийома, в ней не было ни облегчения, ни радости, ни благодарности — одно самодовольство. Фоко насторожился.
В этот момент Гийом заметил, что Рис смотрит на него в упор. Самодовольная ухмылка превратилась в оскал, а в глазах дю Пре заплескалась неприкрытая злоба. Откуда подобная неприязнь? Что-то здесь нечисто. Нужно выяснить, в чем дело.
Рис взглянул на Лионесс. Та ничего и никого, кроме дю Пре, не замечала. Разомлев в объятиях жениха, девушка глаз с него не сводила. Может, она и в самом деле любит Гийома? Фоко будто ножом в живот ударили. С какой стати ему волноваться о ее чувствах к дю Пре?
Разве она еще не поняла: чтобы удержать Таньер требуется нечто большее, чем любовь? Неужели ей не объясняли, что нежные чувства мимолетны и на них супружеских отношений не построишь? Любовь существует лишь в сказаниях трубадуров.
Черт с ней, с этой любовью, ибо Лионесс станет его, Фоко, женой. Он уже заключил соглашение с ее отцом. Этой девушке вскоре предстоит узнать, что любить мужа вовсе необязательно. Рис добавит Таньер к своим владениям, станет достойно им управлять и когда-нибудь передаст по наследству своему сыну от Лионесс. Одному из множества сыновей. Вот тогда у ее распрекрасного Гийома на самом деле появится повод для ненависти.
Король заерзал в кресле и сказал:
— Все это замечательно, дю Пре. Вот только почему вы не вернулись домой?
Гийом отстранился от Лионесс и повернулся к королю. Рис прошел вдоль стены и остановился в сводчатом проходе, что вел в потаенный альков за спиной Рионна. Отсюда у Фоко не получалось разглядеть лицо Стефана, Лионесс или Болдуина, зато он мог без помех наблюдать за человеком, которому не доверял, — за дю Пре.
— Ваше величество, — начал Гийом, отирая пот со лба, в то время как его взгляд метался от Лионесс к королю, — вы вольны счесть мою историю небылицей. Но я клянусь, что говорю правду.
Неужели этот глупец не понимает, что после такого заявления любой разумный человек задумается и усомнится в его рассказе?
— Что было после того, как удар свалил меня с ног, я почти не помню. Я очнулся в крестьянской лачуге, — Гийома передернуло. — Когда я, наконец, смог рассмотреть, где нахожусь, то понял, что соломенный тюфяк подо мной кишит блохами, а лежу я прямо на земляном полу какой-то убогой норы.
— Но вы остались живы, — заметил Рионн.
Фоко разбирал смех. Если дю Пре задумал втоптать в грязь того жалкого крестьянина, он выбрал для этого не то место и не то время. Насколько Рис успел заметить, Рионн ценил своих работников и заботился о них. Дю Пре следовало бы об этом знать.
— Что ж, конечно, я остался жив, если это можно так назвать.
Король Стефан тяжко вздохнул и спросил:
— О чем вы говорите?
Рис чуть заметно улыбнулся. Гийом надоел Стефану своим нескончаемым рассказом. Терпение короля вот-вот лопнет.
Гийом умоляюще посмотрел на Лионесс:
— Прости меня, но я тянул с возвращением к тебе не по своей воле. Я не мог вспомнить, кто я такой. Я забыл о тебе, о Рионне и Таньере. Я даже имени своего не помнил, — дю Пре шагнул к девушке. — И Господь свидетель, я приехал в Рионн, едва ко мне вернулась память.
Лионесс услышала, как Фоко тихонько хмыкнул. Ему весело? Да как он смеет потешаться над теми ужасами, что пережил Гийом? Отойдя от отца, Лионесс взяла дю Пре за руку.
— Я прощаю тебя. Теперь ты дома, а все остальное не имеет значения.
— Ох, ни в коем случае. Ты не права. Мое возвращение — это далеко не самое главное, — он погладил руку девушки. — Куда важнее то, что теперь мы можем обвенчаться.
В глазах дю Пре блеснули слезы. Гийом схватил Лионесс за руку, и девушка ощутила, как дрожь сотрясает его тело.
— Гийом… — Лионесс замолчала, почувствовав, как чей-то тяжелый взгляд впился ей в спину. — Я… — она снова проглотила уже вот-вот готовые сорваться с языка слова.
Лионесс посмотрела вниз на свою ладонь. Оказывается, они с Гийомом сплели пальцы рук.
Он прошептал:
— Лионесс…
Рука Гийома устремилась вверх. Он стиснул плечо девушки.
— Ах, любимая…
Лионесс содрогнулась, чувствуя спиной пронзительный взгляд, который словно обжигал ее, но устояла перед соблазном обернуться и отплатить Фоко той же монетой. Она и так знала, что граф не дремлет. Его прямая спина, квадратные плечи и отдыхавшая на рукояти меча ладонь и без того стояли у Лионесс перед глазами.
Девушка, не глядя, знала, что брови Риса сведены в одну линию, зубы стиснуты, а в глазах мерцают золотистые искорки. Эти крохотные огоньки уже успели разжечь пожар в ее чреве. Губы Лионесс вновь затрепетали при мысли о недавнем поцелуе Фоко.
Девушка вздохнула, стараясь потушить зарождающееся пламя, и подняла глаза на Гийома. Она увидела нежность на его лице и ощутила… всего лишь сочувствие к страждущему. Ей хотелось вырваться, стряхнуть руку дю Пре со своего плеча…
«Боже милостивый, что же это со мной?»
Ее одолевают греховные помыслы. Ей надлежит чувствовать вовсе не это. Она должна загораться от ласк и взглядов Гийома. А ведь Фоко всего-навсего внимательно посмотрел на нее. Что же этот дьявол с ней сотворил?
Гийом еще сильнее стиснул плечо девушки, оторвав её от раздумий.
— Лионесс, мы можем обвенчаться, когда ты захочешь, хоть сейчас.
Из алькова появился Рис:
— Прошу прощения, но она обещана мне.
От этих слов у Лионесс сразу же будто камень с души свалился. Девушка закрыла глаза, чтобы не сломаться под напором нахлынувшего на нее чувства вины. Бесспорно, она лишилась рассудка
Гийом отпустил руку Лионесс и шагнул к Фоко. Почти неприкрытая злоба исказила лицо дю Пре.
Схватившись за рукоять своего оружия, Рис метнулся к Гийому и остановился в пределах досягаемости мечом. Король, стремглав покинул свое кресло и мгновенно навел порядок:
— Фоко, не сметь!
Лионесс беззвучно, одними губами, возблагодарила Господа за то, что Фоко столь быстро и беспрекословно подчинялся распоряжениям своего сеньора.
Стефан перевел взгляд с рыцарей на виновницу раздора.
— Леди Лионесс, эти двое ожидают вашего решения. Оба они, судя по всему, готовы завтра же сочетаться с вами браком.
Лионесс посмотрела на Гийома — он кивнул ей и улыбнулся; потом она взглянула на Фоко — ни кивка, ни улыбки. Но при виде искорок, мерцавших из-за полуприкрытых век, у нее подкашивались ноги.
С Гийомом ей было удобно. И она была уверена, что их совместная жизнь стала бы простой и тихой. Сколько Лионесс ни заводила с женихом разговоров о будущем, он неизменно уверял ее, что управлять Таньером и заботиться о его процветании они будут вместе. И Лионесс верила ему. Она любила Гийома. Она поклялась ему в верности.
Фоко она ни в чем не клялась. Это он присягнул ей и Таньеру. На самом деле Рис уже подтвердил ту клятву, защитив Лионесс и ее крепость. Но можно ли ему доверять?
— Ваше величество… — ответив Гийому любезной улыбкой, Лионесс обратилась к королю. — Ваше величество, я более чем готова к своей долгожданной свадьбе.
— Я против! — бросил, не вставая с места, ее отец. — Я не позволю тебе поступить столь опрометчиво.
— Опрометчиво? Я приняла это решение вовсе не второпях, — изумленная Лионесс с недоверием посмотрела на отца. — Наш брак предопределен давным-давно.
— Доченька, прислушайся к голосу разума, — Рионн так грозно взглянул на Гийома, что рыцарь отшатнулся. — Дай мне, по крайней мере, сызнова познакомиться с дю Пре, до того как примешь окончательное решение.
Граф Болдуин поманил к себе Риса.
— К тому же тебе представляется удобный случай поближе узнать графа Фоко, прежде чем отказать ему.
Лионесс отчаянно хотелось завизжать, но не станешь же этого делать в присутствии короля. Поближе познакомиться с Фоко? Очень смешно! Да она уже по горло сыта этим Фоко и его чарами. Ей жизни не хватит, чтобы распутать узел противоречий, в который она только что угодила.
Король хлопнул по подлокотнику своего кресла.
— Боже милостивый, как жаль, что здесь нет моей супруги(1) . Это ее епархия, — Стефан обвел всех присутствующих тяжелым взглядом. — Кажется, у нас возникли затруднения. Обе претензии имеют законную силу, к тому же я не хочу вмешивать в это дело святых отцов. Я дорожу помощью лорда Рионна в нашей нескончаемой борьбе с моей кузиной, императрицей Матильдой, и мне надлежит учесть его сомнения.
Король вдруг улыбнулся из-под нахмуренных бровей, а Лионесс содрогнулась от ужаса, услышав, что замыслил Стефан:
— Поскольку мы зашли в тупик, давайте устроим что-то вроде турнира менестрелей.
Рионн откликнулся первым:
— И что же вы предлагаете, государь?
— Нет! — от злобного крика Гийома девушке захотелось спрятаться за спиной у отца. — Ни к чему разыгрывать из себя шутов. Мы всё давным-давно решили. Теперь осталось лишь исполнить волю Божью.
Острие меча Фоко гулко ударило об пол. Рис оперся о навершие эфеса.
— Мы могли бы решить этот вопрос на ристалище.
Лионесс рот открыла от подобной дерзости. Рионн рассмеялся. Гийом побелел, как полотно.
Стефан выставил руку перед собой:
— Довольно! — Затем он снова обратил свое внимание на Лионесс. — Я вернусь сюда через неделю. По моему возвращению состоится свадьба. Мне дела нет, кого вы выберете, лишь бы ваш отец одобрил вашего жениха.
Король оглянулся на Риса и Гийома:
— В вашем распоряжении семь дней. Постарайтесь за это время убедить леди в своих достоинствах, — Стефан замялся и погладил свою короткую бородку.— Вам придется обойтись без кровопролития.
Гийом упал на колени.
— Ваше величество, я…
— Молчать! — громкий крик Стефана, должно быть, услышали даже гости в зале этажом ниже. — Седьмица, дю Пре.
Король снова взглянул на Риса.
— И чтобы никакой крови. Ясно?
Фоко кивнул:
— Слушаюсь, государь.
Затем настал черед Рионна испытать на себе раздражение Стефана:
— А вы проследите, чтобы все трое следовали моему приказу.
— Будет исполнено.
— Вот и хорошо, — Стефан направился к двери. — А теперь давайте оставим Рионна наедине с дочерью.
Дождавшись, когда трое мужчин покинули комнату, лорд Болдуин повернулся к Лионесс:
— Держи ухо востро, доченька. Если ты ошибешься с выбором, я вряд ли смогу тебя защитить.
— Мой выбор сделан давным-давно.
Рионн стиснул плечи Лионесс.
— Послушай меня. С Гийомом что-то не так.
— Отец…
— Нет! — он встряхнул дочь, оборвав тираду в защиту Гийома. — Лионесс, я не знаю в чем дело, но что-то тут не то. Я обязательно выясню, что именно меня тревожит. А до тех пор ты забудешь все, что знала об этих рыцарях.
— Забуду? — Как же ей забыть о Фоко? — Это невозможно.
— Возможно, — Рионн отошел от дочери, обтирая лицо рукой. — Лионесс, мне остается лишь догадываться, чем вы там занимались с графом Фоко по дороге в Рионн.
Девушка залилась румянцем и смущенно отвернулась — не пристало обсуждать такие вещи с отцом.
Граф приподнял согнутой ладонью подбородок дочери. Ей показалось, что отец видит ее насквозь, и Лионесс зарделась еще сильнее.
Граф тихо рассмеялся. Лионесс крепко зажмурилась. Отец отстранился от нее, внимательно посмотрел на дочь, а потом заявил:
— Ты боишься того, что чувствуешь к Фоко.
— Ты ошибаешься.
И когда ее родитель успел стать таким наблюдательным?
— Святые небеса, жаль, что с нами нет твоей матери. Не мое дело рассказывать тебе о таких вещах, Лионесс. Ты, чего доброго, еще решишь, будто я рехнулся.
Ага, вообще-то она уже решила, но сочла, что благоразумнее промолчать.
— Думаешь, я ничего не вижу? Считаешь, я настолько стар, что ничего не помню?
Ее отец говорил загадками.
— Отец, что тут видеть? Нечего.
— Глупышка, ты же захватила в плен могучего Сокола.
— Я отдаю себе полный отчет в своих деяниях. Не надо мне напоминать об этом.
— Однако ты стоишь передо мной. Живая и невредимая. Как ты мне это объяснишь?
Лионесс не знала, что ответить и выдала единственное, что пришло ей в голову:
— Он принес клятву верности мне и Таньеру.
Рионн закашлялся. Усевшись в кресло, что прежде занимал король, он поинтересовался:
— Поклялся в верности тебе?
— Да. В ту ночь, когда на замок чуть не напали, мы стояли на крепостной стене, и Фоко поклялся защищать меня и Таньер.
— Он сделал это прилюдно?
Почему у отца такой странный голос? Отчего он уставился на нее, словно у нее отросла вторая голова?
— Да, само собой, — Лионесс улыбнулась, вспомнив то мгновение. — Он даже колени преклонил.
Рионн захохотал:
— Как забавно! — он буквально захлебывался от смеха. — Фоко на коленях перед моей дочерью. Да он отродясь ни перед кем не склонялся.
Граф больше не мог сдерживаться и расхохотался во всю мочь.
— Отец, ради бога, это же пустяки. Я боялась его. Испугалась, что его люди нападут на Таньер. Он лишь хотел успокоить мои страхи и унять моих людей.
Отец захохотал еще громче. Наконец Рионн утер выступившие от смеха слезы и прокашлялся.
— А сейчас ты его боишься?
Лионесс сложила руки на груди. Она не собиралась стоять тут и переливать из пустого в порожнее. Даже с отцом.
Отодвинув от себя кресло, лорд Болдуин встал в полный рост.
— Лионесс, будь твоя матушка жива, ей удалось бы образумить тебя куда быстрее, чем мне. Ведь я всего-навсего мужчина. Отец, которого не оказалось рядом, когда его дитя в нем отчаянно нуждалось, — он поднял ладонь, не позволяя Лионесс его опровергнуть. — Но я все-таки мужчина. И мне доводилось испытывать страсть к женщине. Не бойся Фоко и не страшись своих чувств к нему, — граф притянул Лионесс к себе и обнял. — Доченька, клянусь могилой твоей матери, он не причинит тебе вреда.
— Ох, батюшка, если я тебе поверю, все станет намного сложнее. Тогда мне и вправду придется выбирать.
Лорд Рионн чуть отстранился от Лионесс:
— Повторяю еще раз, я приказываю тебе забыть все, что знаешь — или думаешь, что знаешь — об этих двух. С этого момента они для тебя незнакомцы. Чужие люди, с коими тебе следует познакомиться заново и научиться доверять. Поторопись.
Устав спорить с отцом, девушка согласилась:
— Я попытаюсь.
— Ты не просто попытаешься. Ты решишь, кто из двух станет лучшим владельцем Таньера. Человек, который станет добрым хозяином замка и господином для твоих вассалов, будет и тебе хорошим мужем.
— А как же любовь, отец? Разве любящий мужчина не станет Таньеру лучшим хозяином?
— Нет. Если мужчина твердит о любви, не прожив с тобой ни дня, не разделив с тобой ложа и не взвалив на свои плечи твои тяготы, то этот человек лжет, Лионесс. Тебе и самому себе.
Как ни странно, в его словах был определенный смысл. Отец погладил Лионесс по голове.
— Подумай о том, что я тебе сказал и выбирай по-умному. Тебе несказанно повезло, Лионесс. Король сам даровал тебе возможность выбора. Как только ты его сделаешь и вверишь себя и Таньер в руки твоего мужа, я мало чем смогу тебе помочь в случае беды.
Его устами глаголила истина. За кого бы она не вышла, король отдаст Лионесс и ее замок в полное распоряжение этого рыцаря.
Даже в случае ее смерти Стефан и то вряд ли разрешит ее отцу напасть на Таньер. И отговорка будет у короля всегда под рукой — он же даровал ей невиданную свободу выбора.
— Я, как следует, подумаю над тем, что ты сказал, отец. Клянусь.
Лорд Болдуин поцеловал дочь в лоб.
— Уверен, что ты так и сделаешь, доченька, — он шагнул назад и остановился. — Просто запомни, Лионесс: они мужчины, и каждый из них пойдет на любую уловку, чтобы убедить тебя выбрать именно его.
Гийому своими мольбами ее тронуть вряд ли удастся. И хотя она искренне ему сочувствовала, беды дю Пре остались в прошлом — скоро он перестанет ныть и снова станет самим собой.
А вот Фоко прекрасно известно, как заморочить ей голову. Из этих двух он — самый опасный.
— Отец, этим людям меня не перехитрить. Я вижу насквозь все их уловки и выберу по-хозяйски.
Рионн было открыл рот, но потом, словно передумав, закрыл его. Вместо этого он лишь кивнул, а затем все же решился и сказал:
— Если тебе когда-нибудь захочется поговорить о них… — он уставился в потолок, а потом снова посмотрел на дочь. — Если тебя смутят их уловки, пожалуйста, не стесняйся и обращайся ко мне.
Лионесс ни за что на свете не стала бы обсуждать с отцом мужские заигрывания. Она и представить не могла, как ей обратиться к отцу и спросить у него: почему ее сердце так бешено бьется от одного взгляда Фоко, почему мысли путаются от его прикосновений и почему она теряет голову и у нее живот сводит от его поцелуев. Нет. Ни в коем случае.
Лионесс улыбнулась отцу и кивнула:
— Конечно, батюшка, я так и сделаю.



____________________________________

(1) Матильда Булонская (англ. Mathilde de Boulogne; ок. 1103, Булонь — 3 мая 1152) — графиня Булонская c 1125 года и, в качестве супруги Стефана Блуаского, королева Англии с 1136 года (коронация 22 марта 1136 года). Матильда принимала деятельное участие в гражданской войне в Англии 1135—1154 годов и в период пленения Стефана (1141 год) являлась лидером лагеря сторонников короля. Матильда была единственной дочерью Эсташа III, графа Булони, и его жены Марии Шотландской, младшей дочери Малькольма III, короля Шотландии и Маргариты Святой. Когда в 1125 году отец Матильды скончался, не оставив наследников мужского пола, она унаследовала графство Булонское и обширные владения в Англии. Вскоре после этого Матильда вышла замуж за Стефана Блуаского, племянника английского короля Генриха I и потенциального наследника престола Англии. После смерти Генриха I в 1135 году королём Англии был избран Стефан Блуаский. Однако вступление на престол Стефана Блуаского было оспорено дочерью Генриха I императрицей Матильдой. Сторонники императрицы взялись за оружие. В 1137 году, когда Стефан отправился отражать наступление анжуйцев в Нормандии, Матильда Булонская замещала своего супруга в Англии и боролась с мятежами внутри страны. В 1140 году королева Матильда Булонская отправилась во Францию, где заручилась поддержкой Людовика VII против анжуйцев и организовала обручение своего четырёхлетнего сына с младшей сестрой французского короля. Во время нахождения Матильды во Франции Стефан потерпел сокрушительное поражение от войск Роберта Глостерского в битве при Линкольне 2 февраля 1141 года и попал в плен (т. е. примерно за год до писываемых в книге событий) . Этим немедленно воспользовалась императрица, которая 8 апреля 1141 года организовала своё избрание королевой Англии, а в июне вступила в Лондон. Руководство лагерем сторонников Стефана взяла на себя Матильда Булонская. Королева Матильда, благодаря своей приветливости и добропорядочности, пользовалась значительной популярностью у простого народа, особенно в Лондоне, где она жила со своим мужем ещё до вступления на престол. Вернувшись из Франции в Англию, Матильда вместе с Вильгельмом Ипрским, одним из наиболее верных соратников Стефана, смогла набрать новую армию из жителей Кента и Суррея. Лондонцы взялись за оружие, изгнали императрицу и восторженно встретили армию королевы Матильды. Заложив свои владения в Кембриджшире, Матильда получила значительные денежные средства для ведения борьбы. Благодаря щедрым пожалованиям земель и должностей, ей удалось привлечь на свою сторону часть бывших сторонников императрицы. Это привлекло в лагерь короля бо́льшую часть высшего английского духовенства. В начале сентября армия королевы двинулась к Винчестеру и в сражении при Винчестере королевские войска разгромили армию императрицы и взяли в плен её лидера — графа Роберта Глостерского. Это позволило освободить короля: 1 ноября 1141 года Роберт Глостерский был обменян на Стефана Блуаского. Король получил свободу и вернулся в Лондон. В последующие годы Матильда Булонская менее активно участвовала в событиях гражданской войны в Англии, вероятно, по причине ухудшения здоровья. Она занималась благотворительностью и религиозной деятельностью, вместе со своим супругом основала монастыри Февершем в Кенте и Коггешелл в Эссексе. 3 мая 1151 года королева Матильда скончалась от лихорадки в Хенингемском замке в Эссексе и была похоронена в аббатстве Февершем.


_________________

basilevs, Whitney, спасибо за перевод новой главы!
Иногда нужно отключить разум и выбирать сердцем.

Огромное спасибо за новую главу... Интрига закручивается - ну просто на радость читателям... Ждём-с, что же будет дальше?

вот и у меня такое же чувство. Врет в наглую

basilevs, Whitney, спасибо за великолепный перевод!!!!!!!!!!!
___________________________________