Джанет Эдвардс "Отлёт с Земли"

Спасибо за продолжение! ! !

за продолжение.

Я тоже об этом подумала. Не так-то просто отказаться от семьи. А если он это сделает, то наверное я расстроюсь.
вот с это поддерживаю полностью.
А еще, Джарра и Фиан военные, что мешает им пожениться тайком до церемонии?

Тиночка, с годовщиной
___________________________________

Большое спасибо за главу! И с 4-летием Вас! Вдохновния, желания и возможностей общаться, творить и переводить!
_________________

 » Глава 11

Перевод: Marigold
Редактирование: gloomy glory
Оформление: Архивариус

Кавалькада саней плыла вдоль девятнадцатого зазора. Мы – первая команда и Ворон – сидели сзади на транспортнике, сняв капюшоны и подставив лица солнышку. Крат прокручивал новости на своем глядильнике и трепался:
– По-прежнему никаких известий от «Инопланетного контакта». Подозреваю, изоляционисты счастливы, но меня все это ожидание уже по-настоящему нервирует.
– Представь, каково нам с Фианом, – сердито отозвалась я.

– Мой папаша-идиот вступил в партию изоляционистов, – добавил Крат. – Бомбардирует меня сообщениями, мол, человеческую культуру надо хранить в чистоте, оберегать от инопланетного влияния. О, и еще он хочет, чтобы я поговорил с вами двумя насчет интервью его дурацкому каналу.
– Мы отказываемся, – сказал Фиан.
– Я так ему и ответил, и... – Крат запнулся и уставился на глядильник. – Просто потрясно!
– Что там еще? – нахмурилась я.

Крат ухмыльнулся и перевел глядильник в режим голограммы. Я с ужасом смотрела, как висящие в воздухе миниатюрные фигурки нас с Фианом самозабвенно целуются.
– Почти на уровне бетанских фильмов, – довольным тоном прокомментировал Крат.
– Ох, ядрить! – Я спрятала лицо в ладонях.
– Это запись того, как мы целовались после отправки сигнала зонду. – Голос Фиана поражал спокойствием. – На карантинном посту военных. Неудивительно, что нас тогда снимали, но как, хаос побери, эти кадры попали к журналистам?

– Не знаю и знать не хочу, – простонала я. – Что подумает твой отец?
– Ядернуть на моего отца.
Видео закончилось, но Крат тут же нажал кнопку повтора.
– Выключи, – попросила Далмора.
– Но я изучаю технику Фиана, как он целуется.
– Выключи! – потребовала Амалия.

Крат со вздохом отключил глядильник:
– Как бы мне хотелось побывать на церемонии клана Телл, а не просто посмотреть потом запись по телику. Джарра, а как проходит бетанское обручение?
Я застонала:
– Еще не знаю. Я не рискнула спрашивать, но наверняка буду чувствовать себя ужасно неудобно.
– Клан разрешил мне пригласить свою семью, а Джарра может пригласить про-родителей, – сказал Фиан. – Мама приедет, сестра заявила, дескать, слишком занята, а отец считает, что я сошел с ума.

– Кэндис будет, – добавила я, – а про-папу я не приглашала. Строго говоря, сейчас он не считается моим про-папой. После того, как военные обнаружили, что это он продал наши секретные адреса журналистам, Земная Больница приостановила его полномочия про-родителя до заседания комиссии.
– Ему крупно повезло, что ты уговорила полковника Левека не предъявлять обвинения, – заметил Фиан.
Ворон улыбнулся:
– ОХРАНОП говорит, что Рейн Тар Кэмерон до сих пор жалуется. Она предпочла бы, чтобы его посадили пожизненно, а еще лучше – казнили, настолько он прибавил работы ее отделу.

– А с обливанием скунсоком твой про-папа тоже связан? – спросил Крат.
Я мотнула головой:
– Благодарение хаосу, нет. Я всегда знала, что зарплата волнует его больше, чем я, но ужасно было бы считать собственного про-папу пособником в нападении.
Далмора тактично сменила тему:
– Став членами клана, вы автоматически получите бетанское гражданство. Имя Фиана изменится на Фиан Телл Эклунд?

– Нет, по традиции клановую приставку используют только прямые потомки Теллона Блейза, – объяснил Фиан.
– А когда вам нужно будет по-настоящему пожениться? – встрял Крат.
– Точный срок не фиксирован, но если мы не поженимся до тридцати лет, после каждый год придется являться на совет клана, на лекцию об общественной ответственности.
Я рассмеялась:
– Драго говорит, что он и так выслушивает эту лекцию от своего отца не реже чем раз в месяц.

Крат покачал головой:
– Но что, если вы возненавидите друг друга и захотите расстаться?
Амалия его стукнула.
Крат ойкнул и заявил:
– Ворон не должен давать Амалии бить меня.
– Я не дал бы ей стукнуть Джарру или Фиана, – парировал Ворон. – А тебя она может колотить сколько угодно.

– Мы можем подать прошение совету клана, если захотим разорвать обручение, – сказал Фиан. – Если к тому времени я пробуду членом клана больше года хотя бы на день, то сохраню бетанское гражданство вдобавок к дельтанскому, но из клана меня выгонят, потому что отношения с Джаррой являются условием усыновления.
Я поразилась:
– Я этого не знала.
– Это в восьмом пункте контракта обручения.

– Я перестала пытаться что-то понять после третьего пункта. Никогда не думала, что в бетанских контрактах столько юридической мути. Драго сказал, что у нас еще все просто по сравнению с теми, где оговариваются слияния фирм и передача имущества, но...
Мы остановились, и я замолчала. Плейдон спрыгнул с ведущих саней, и заговорил по каналу связи, чтобы все могли его слышать:
– Сегодня мы раскапываем два жилых дома. Первая команда занимается вот этим, – он показал на ближайшее здание, – и пользуется для переговоров групповым каналом; на время отдыха их подменяет четвертая. Вторая команда работает чуть дальше вдоль зазора. Для переговоров им выделен канал номер один, подменяет их третья. Пятая команда только наблюдает.

Члены последней шумно возрадовались – в пятой команде собрались те, кто терпеть не мог раскопки и планировал заниматься теоретической историей, а не археологией.
Рабочие группы начали расставлять спецсани, а остальные рассаживаться на перевозочных, чтобы наблюдать. На ближайший к нам транспортник уселись сменяющая нас четвертая команда и часть пятой. Я заметила, что Стин и Петра обменялись сердитыми взглядами.

Далмора направилась в кабину своих поисковых саней, Амалия и Крат – к массивным тяжелоподъемникам, а Фиан – к маленьким страховочным саням. Я стояла с безопасной стороны красной разметки и разглядывала дом, планируя. Двадцать с лишним этажей, гибкие связки с соседними зданиями с каждой стороны. Бетонитовый фасад весь в трещинах, держится только на сетке арматуры. Я вздохнула, натянула капюшон и застегнула бронекостюм, обрекая себя на чуть затхлый воздух.
Моя команда была уже на местах. Я направилась к страховочным саням, надела левитационный ремень и секунду постояла спокойно, давая Фиану прицепить страховочный луч к точке на спине костюма. По другую сторону разметки на идеально ровной поверхности зазора валялись куски бетонита. Я проскользила над ними и установила два специальных направленных датчика рядом со стеной.

– Сенсорная сеть установлена, все чисто, – объявила Далмора по групповому каналу.
Я подошла к ее саням. Ни один из шести периферийных экранов различных угроз ничего не показывал, поэтому я сосредоточилась на центральном. Далмора настроила изображение, повернув его и расширив кверху.
– У тебя всего два уцелевших этажа, на самом верху. Остальные рухнули.
Подошел Плейдон, чтобы самолично проверить датчики:
– Два верхних этажа наверняка очень неустойчивы. Джарра, тебе придется работать снаружи, прорезая стену.

Я кивнула. Бронекостюм обеспечивает замечательную защиту, но проверять, насколько хорошо он спасет меня от бетонитовых глыб, падающих с двадцатого этажа, совсем не хотелось.
Плейдон вручил мне бластер:
– Я останусь здесь, пока ты будешь резать. Знаю, мне не нужно предупреждать тебя об осторожности.
– Нет, сэр. Лазеры пугают меня до смерти.
Я убедилась, что жуткая штуковина стоит на предохранителе, и направилась к зданию. В передней стене зияла дыра на месте бывшей двери, для хорошего доступа мне нужно было лишь расширить отверстие в обе стороны.

Я аккуратно расположилась сбоку от проема и отключила левитационный ремень, чтобы встать устойчиво. Откуда-то совсем сверху, едва не задев меня, свалился большой кусок бетона.
– Э-э-э, вы сегодня работаете с лазерными резаками? – спросил по групповому каналу Ворон.
– Только с небольшими бластерами, – отозвался Плейдон.
– Они ничуть не безопаснее полноразмерных. Бронекостюм прорезают так же легко, как и стены.
– Я наверняка упоминал об этом пару раз.

На групповом канале послышался сдавленный смех. Преподаватель вдалбливал в нас правила безопасности при каждом использовании лазера.
– Просто... Я не осознавал, что раскопки настолько опасны. Гражданские не должны подвергаться подобному риску.
Хор голосов немедленно озвучил шутливый гордый ответ, ставший уже традиционным. В первый раз военным это заявили команды Главного раскопа Нью-Йорка, спасавшие экипаж разбившегося корабля «Солнечный-5»:
– Мы не гражданские, мы археологи!

Покорный вздох Ворона был прекрасно слышен по групповому каналу.
– Ладно, но, Джарра, пожалуйста, будь осторожна.
– Не беспокойся, – бодро отозвалась я. – Фиан меня стережет. Он потрясающий страховщик.
Я подождала еще чуть-чуть, убедиться, что здание не собирается осыпать меня новыми булыжниками, и сняла бластер с предохранителя.
– Лазер в действии. – От моей руки протянулся обманчиво безобидный с виду сияющий луч.
– Лазер в действии, – эхом повторил Фиан по групповому каналу.

Я провела горизонтальную линию от дверного проема вбок, а потом вертикально вниз. Лазерный луч легко прорезал бетонитовую стену и внутреннюю арматуру. Когда отрезанный кусок начал заваливаться вперед, я отключила бластер и поставила его на предохранитель.
– На предохранителе.
– На предохранителе, – отозвался Фиан.
И уже на его словах луч спасательного троса потянул меня за спину назад и вверх, прочь от здания. Я болталась в воздухе, пока обломки падали из расширенной мной дыры. Когда все успокоилось, Фиан аккуратно опустил меня на землю.

Я вырезала из стены еще три куска, после чего начала расширять дыру в противоположную сторону от бывшего дверного проема. На первом же вертикальном разрезе огромный пласт стены отломился под тяжестью другого. На меня полетели камни, я торопливо отключила лазер и выкрикнула заветные слова:
– На предохранителе!
Спасательный трос потянул меня вверх, но большой кусок бетонита все же зацепил бок. Бронекостюм моментально затвердел, дыхание перехватило, и я застыла как была – с протянутой правой рукой, все еще сжимающей бластер. На секунду показалось, что я сейчас провалюсь в бронекостюмный обморок. На групповом канале смутно слышались голоса, один из них – Фиана:
– Джарра, тебя ранило? Джарра!

Я наконец опомнилась, отдуваясь и по-прежнему без возможности двигаться.
– У меня все хорошо.
– Ненавижу, что приходится ждать, когда тебя надо вытаскивать.
– Правила безопасности запрещают перемещать кого-то со включенным лазером по очень понятным причинам, – сказал Плейдон. – Стоит лучу сдвинуться совсем чуть-чуть, и можно получить отрезанную руку или еще что похуже. Надеюсь, сейчас это уже всем понятно.
– Понятно, – хором ответили ему по групповому каналу.
– Когда же вы прекратите попугайничать, как двухлетки? – проворчал Плейдон. – Нельзя было и близко подпускать Кипкибора к своей группе. Джарра, перестань хихикать!

Притворяться, что хихикаю не я, не имело смысла: все говорят, что мой смех сразу слышно.
– Прошу прощения, сэр. Фиан, бронекостюм уже отмяк, меня можно опускать.
Фиан поставил меня на землю недалеко от дома. Дыра в передней стене оказалась гораздо больше запланированной, но мне от этого только легче. Я вернула бластер Плейдону.
– Спасибо. Я иду ко второй команде, проследить за их работой с лазером. Если будут проблемы, сразу зовите.
– За последние пять минут я постарел лет на пятьдесят, – пожаловался Ворон. – Неужели исторические находки стоят подобного риска?

– Мы ищем не только историю, – ответила я. – Перед самым Исходом цивилизация находилась на пике развития, это время невероятных творений – Эдем, Новый Токио, Ковчег. А потом все устремились в новые миры, информационная сеть Земли рухнула, и мы потеряли половину знаний человечества. В этих руинах лежит множество ключиков к утраченной науке, или сохранившихся случайно, или специально спрятанных в стазисе.
– Древняя технология, заново открытая археологами, используется во множестве повседневных вещей, – добавил Фиан. – Таких, как буфеты с пищей, бронекостюмы, даже чемоданы на аэроподушках.

– Я и понятия не имел, – удивился Ворон.
Я рассматривала кучу мусора у входа. Среди бело-серых обломков бетонита сияла маленькая голубая скульптура. Я подобрала ее, восхитилась по-прежнему совершенной светопласовой фигуркой танцовщицы, а потом достала маркер и провела пару минут, стреляя электронными метками по большим кускам бетонита.
– Амалия, Крат, пожалуйста, перенесите эту кучу налево.

Ожили лучи двух тяжелоподьемников. Зацепляя глыбы за расставленные мной метки, они убирали их с дороги. Пока они трудились, я поплыла к перевозочным саням со статуэткой в руках.
– Ворон, посмотри, какая тонкая работа. Это значит, что она вырезана вручную, а не отлита. Во времена до отлета на Адонис какой-то скульптор потратил много дней, с любовью создавая ее.
– Изумительно!– Ворон бережно покрутил статуэтку в руках, прежде чем передать ее ребятам для упаковки в специальный контейнер.

Тяжелоподьемники убрали крупный мусор, и из здания высыпался новый. Когда все успокоилось, я проверила получившуюся кучу, но не нашла ничего, кроме осколков стекла. Я разметила новую порцию обломков, тяжелоподъемники убрали и ее, и в новом обвале мы нашли какой-то электроприбор в побитом гибкопласовом кожухе. Наверняка разъеденный временем или уже нам известный, но мы все равно его упакуем и тоже отправим для исследования специалистами, на всякий случай.
– Тягловую сеть, пожалуйста, – распорядилась я.

Амалия и Крат расширили лучи и убрали ими мусор поменьше, а я в это время насладилась пятиминутным перерывом, растянувшись на задней скамейке страховочных саней. Встав, я почувствовала, что побаливает левый бок – тот самый, где резко закаменевшая броня спасла меня от удара, – но решила не обращать внимания и направилась обратно к дому. Разметчики постоянно ходят в бронекостюмных синяках из-за упавших обломков или срикошетивших меток, однако моя команда всегда слишком переживала и винила себя, если мне попадало.

Мы прокопались еще не меньше часа, прежде чем я увидела среди обломков бетонита странную, будто мохнатую черную штуку.
– Ур-ра! Стазисная ячейка! – заорала я.
В ответ раздались радостные крики. Плейдон, наверняка слушавший наши переговоры, тут же пришел, чтобы ее проверить. Потом мы погрузили ее на сани.
– А что внутри? – спросил Ворон.

– Мы не узнаем, пока преподаватель ее не откроет, – ответила я. – Внешне похоже на типичную памятную ячейку. Люди, навсегда покидая Землю, оставляли такие в своих домах. Обычно в стазисе лежат прощальные послания и сувениры, вроде свадебных платьев. Если повезет, то может найтись и что-нибудь ценное, например, запись новостной программы тех дней.
– За находку утерянных технологий можно получить кучу денег, – добавил Крат. – На раскопках в Эдеме мы нашли древнюю исследовательскую лабораторию, и...
Прерывая его, по каналу связи раздался голос Плейдона:
– Первая команда – перерыв на отдых. Четвертая – продолжайте раскопки.

Я застонала. Стин, разметчик четвертой команды, уже шел в мою сторону. Я направилась ему навстречу и неохотно отдала левитационный ремень и маркер. И услышала, как изменилось фоновое гудение в наушниках – со мной по личному каналу заговорил Плейдон:
– Джарра, я по походке вижу, что тебе больно.
Я тоже переключилась на личный канал:
– Сэр, это всего лишь бронекостюмный синяк.
– Уверена, что все ребра целы?
– Уверена, сэр.

Остальные члены моей команды тоже уступили свои спецсани ребятам из четвертой, и мы расселись на транспортнике рядом с Вороном. Переключив связь в режим «только прослушивание», я расстегнула капюшон и с удовольствием подставила потное лицо свежему ветерку. Отпад, просто отпад!
А потом смотрела, как Фиан, тоже стянувший капюшон, пытается пригладить длинные светлые лохмы неловкой пятерней в перчатке. Я уже привыкла к странностям двадцати разных планет. Фиан не носит с собой расческу. Крат боится бабочек. Далмора приходит в ужас, если куда-то опаздывает. Амалия не обувается, не вытряхнув ботинки.

– Фиан, у тебя что, прыщи? – спросил Крат.
Фиан сердито на него зыркнул:
– Нет! Это раздражение из-за солнцезащитной мази. Врачи с «Зулу» прислали мне крем получше, должно скоро пройти.
– Мило со стороны военных волноваться о твоих прыщах.
Мне стоило героических усилий сдержать смех. Я послала сообщение Иссетт, своей подруге, а потом перевела глядильник в режим голограммы и вывела график.
– Мне казалось, ты уже выполнила задание по теоремам исторического анализа, – удивился Крат.

Я вздохнула:
– Да, выполнила, но Плейдон, проверив его, сказал, мол, видит, что проблема глубже. Теперь я должна пройти краткий курс по математике.
– А почему ты не попросишь Фиана помочь? Плейдон же по ответам не догадается.
– Еще как догадается, – возразил Фиан.
– Плейдон прав, – признала я. – Не могу же я всю жизнь бегать от всего, что связано с математикой. И все из-за одной вредины-учительницы! Она всем говорила, дескать, я ничего не соображаю в науках, и математик с ней соглашался, потому что не любил меня.

– Уверен, примерной ученицей тебя не назовешь, но, судя по твоим рассказам, учителя у тебя были никуда не годные, – нахмурился Фиан.
Я пожала плечами:
– Большинство инвалидов – сироты с рождения, поэтому Земной Больнице вечно не хватает нормальных воспитателей и учителей. В ясли кого попало работать не отправишь, за младенцами надо ухаживать как следует, поэтому в интернаты для детей постарше и в школы они вынуждены нанимать всех подряд. Историк у нас был замечательный, он по-настоящему любил свой предмет. А вот учительница физики и химии любила поиздеваться над учениками.

– А я всегда считал, что Земная Больница нанимает людей из других миров, – сказал Ворон. – Идиот! Если люди отказываются идти на Землю даже ради собственных детей-инвалидов...
– Нам в интернате постоянно об этом говорили: что мы должны быть ответственными, не полагаться на других, помогать заботиться о младших. И выбирать профессии в образовании или воспитании, потому что это наша обязанность – вырастить следующее поколение брошенных детей других миров.

– Но этим же должны заниматься не только те, кто сами росли в интернатах. Разве некоторые из детей инвалидов?..
Я замотала головой:
– Девять из десяти рожденных инвалидами детей – нормалы и отправляются жить в другие миры, как только заканчивают школу. Земная Больница уже который год грозится разрешить проблему, издав закон, что после окончания школы все инвалиды должны отрабатывать по пять лет нянечками.

– Земная Больница не может издавать подобные законы, – заявил Фиан.
– Совет директоров Земной Больницы управляет этой планетой и может сделать все, что угодно, – сердито возразила я. – Мы их не выбираем, они внеземные, назначенные секторами.
Ворон нахмурился:
– То есть жители Земли не имеют никакого влияния на местное законодательство?
– Именно так. От принятия подобного закона совет директоров останавливает только страх испортить себе отчетность и потерять годовые премии: если людей заставлять ухаживать за детьми, возрастет количество случаев злоупотреблений.

Завопила сирена поисковых саней, и все обернулись. Луч спасательного троса поднял Стина в воздух, и из здания раздался грохот падающих камней.
– Какого хаоса, что это? – спросил Ворон.
– Должно быть, обвалились два последних этажа, – предположила я. – Хорошо. Теперь и внутри будет безопасно.
Стина опустили на землю, и он продолжил работу. Я же начала сражаться со скучнейшими задачами по математике, время от времени спрашивая Фиана, если не получалось разобраться самой. Конец моим мучениям положил голос Плейдона, раздавшийся по групповому каналу:
– «Кассандра-2» говорит, что они прекращают работу, так что мы тоже сворачиваемся и едем обратно к куполам вместе с ними. После обеда я сначала открою стазисную ячейку, а потом начнем лекции.

Через несколько минут мимо проехали сани «Кассандры-2», а вслед за ними потянулись и наши. К тому времени, как мы добрались до купола, я задумалась, не стоит ли приложить к боку жидкий пластырь. Обычно я не заморачиваюсь лечением синяков, но этот ощутимо болел.
Мы поспешили внутрь с непокрытыми головами, стремясь поскорее стащить с себя неудобные бронекостюмы и помыться. Вся первая команда жила в конце коридора, у кладовой, поэтому мы так и шли вместе: первым Ворон, за ним мы с Фианом, а за нами Крат, Амалия и Далмора. Мы почти дошли до наших комнат, когда внезапно раздался незнакомый мне резкий звон.
– Ложись! – заорал Ворон.

Я, как идиотка, уставилась на него, но через долю секунды он уже сбил меня с ног и накрыл собой. Сверху тут же навалилось еще что-то тяжелое, значит, Фиан геройствовал и тоже меня прикрывал. А звенел, видимо, маленький сенсор, с которым Ворон не расставался. Мы с Фианом шутили над тем, как он постоянно проверяет и перепроверяет купол, но...
Раздался оглушительный грохот, и на меня полетела гибкопласовая стена коридора.
Кажется, я на несколько секунд потеряла сознание. А придя в себя, увидела тошнотворную картину: на полу неподалеку лежала Амалия с рассеченным до кости кровоточащим лицом. Над ней склонился Крат, будто не замечавший застрявшего в его левой руке куска металла.

Где-то рядом кричал Плейдон:
– Выходите! Всем выйти наружу!
Я попыталась сесть, но голова невыносимо болела. Фиан с Вороном подхватили меня под руки и потащили по коридору. Фиан тихо ругался себе под нос:
– Ядрить, ядрить! Вот ведь типично: нас обоих даже не задело, а в Джарру попало. Она притягивает неприятности, как...
– У меня все хорошо, – сказала я, – помогите Амалии.
– Амалию выводят Крат с Плейдоном.

Внезапно кожу мне согрело солнце, и я увидела потрясенных сокурсников. Впереди стояла Далмора, по ее лицу струились слезы. В нашу сторону бежала «Кассандра-2» с фиолетово-серебристой фигурой во главе – Роно, его костюм ни с чьим не спутаешь.
– Хаос, что случилось? Что-то было в стазисной ячейке?
– Нет, – ответил Ворон. – Это было небольшое, срабатывающее при приближении взрывное устройство. Военная охрана уже порталится сюда, чтобы обследовать купол. Мы используем ваш портал, чтобы переправить раненых на базу «Зулу» для лечения.

– Взрывное устройство? – повторил Роно. – Кто-то подбросил бомбу?
– Петра! – тут же обвинил Стин.
– Не Петра, – возразил Ворон. – Бомбу подложили, пока мы работали на раскопе.
– Вы не можете быть в этом уверены, – не унимался Стин.
– Могу! – рявкнул Ворон. – Я не настолько бестолков. Я постоянно проверяю, не появилось ли угроз, и купол, когда мы его покидали, был абсолютно чист.
– Но я...

Спор прервал Плейдон:
– Роно, я отправляюсь на «Зулу» вместе с ранеными студентами. Возьмешь группу на себя?
– Конечно.
– Но я все равно думаю... – вновь начал Стин.
Роно его перебил:
– Если не заткнешься, я брошу тебя в бассейн, продемонстрировать, что люди в бронекостюмах тонут, как камни!

Через десять минут я лежала на кровати в лазарете военной базы «Зулу-79», и надо мной водила сканером командир медицинского звена.
– Со мной все в порядке! – ныла я. – Вы должны заниматься Амалией и Кратом, а не тратить время на меня. У Крата в руке кусок металла, а лицо Амалии...
Тут я прервалась, потому что всплывшая в памяти картина вызывала тошноту и ужасное, тяжелое чувство вины. Я знала, что, соглашаясь на предложение клана, бросаю вызов предрассудкам и становлюсь потенциальной жертвой. Но не подумала о том, что пострадать можем не только мы с Фианом, но и мои друзья. Кто-то мог погибнуть, и во всем была бы виновата я. Дура, дура, дура!

– Подполковник, им уже оказывают помощь. Ваша собственная травма может оказаться гораздо опаснее. Вас ударило по голове металлическим болтом, вы потеряли сознание.
– Но сейчас со мной все в порядке.
Врач вздохнула:
– К возможным травмам мозга нужно относиться очень осторожно. Даже страшнейшие повреждения тела успешно лечатся в баках полной регенерации, но восстановление мозговой ткани строго регулируется законом, так как может привести к утрате памяти и личности.

Она нахмурилась, поглядев на сканер, куда-то потянулась, и мою шею опрыскали чем-то холодным.
– Что это?
– Лекарство для предотвращения последствий сотрясения. Можете сесть, подполковник.
Я торопливо села, спустила ноги с кровати и встала. Командир медицинского звена снова вздохнула:
– Пожалуйста, избегайте физических нагрузок по крайней мере сутки и сообщите нам при малейших признаках тошноты.

Я раскрыла было рот, чтобы сказать, мол, мутило меня только при виде лица Амалии, но передумала. Стоит упомянуть тошноту, и меня запрут в медицинском центре на сутки, не меньше. Поэтому я торопливо вышла из палаты и направилась в комнату ожидания, где чуть не столкнулась с Плейдоном.
– А где?..
Я не договорила, увидев, что те, о ком собиралась спросить, сидят в уголке. Поверх облипок на них были надеты больничные халаты, и правой рукой Крат обнимал Амалию, будто защищая. Левую же обхватывала серая лечебная штуковина, а пол-лица Амалии закрывала красная повязка, напоминавшая панцирь странного насекомого.

– Мне так жаль, – сказала я. – Это я во всем виновата.
– Виноват тот, кто подложил бомбу, а не ты, – буркнул Крат.
– Но бомбу подложили мне. Гражданские не должны оказываться жертвами. Лицо Амалии...
Амалия заговорила медленно и не очень внятно, но очень решительно:
– К завтрашнему дню мое лицо будет как новенькое. В любом случае, Джарра, мы не гражданские, мы — археологи!
Мне хотелось одновременно и заплакать, и рассмеяться. Однако тут в комнату вошли еще трое: Фиан, Ворон и полковник Левек.

– Джарра, как твоя голова? – спросил Фиан.
Я, не ответив ему, обратилась к Левеку:
– Сэр, нам нельзя оставаться в группе! Мы подвергаем опасности их жизни.
– Майор Эклунд уже говорил со мной на эту тему. Из соображений безопасности вы оба останетесь на «Зулу» вплоть до проведения церемонии клана Телл.
Я успокоилась. На «Зулу» базируется программа «Инопланетный контакт», ее охрана ведется на самом высшем уровне. Здесь нас ни один враг не достанет.

_________________

Спасибо огромное за продолжение! Побежала читать!
___________________________________

Мари, Тина, Ира, большое спасибо за новую главу! Да что ж это такое, одно покушение следует за другим, уже пострадали Амалия и Крат. А армия ничего не может сделать. И если бы не Ворон, Джарре бы досталось по полной. Но ведь в портал на раскопки любой желающий не попадет, значит это кто-то имеющий возможность доступа к секретным данным. И что-то мне подсказывает, что и на базе Зулу Джарру в покое не оставят. Ждем продолжения.
_________________

Мари, Тина, Ира, СПАСИБО за новую интересную главу . Ну и ну, бомба - это не скунсок, становится очевидным, что опасность для жизни Джарры и ее друзей возрастает...

Девочки , спасибо огромное за перевод
Я так понимаю , что усыновление Фиана - это просто формальность , по которой его примут в клан . И кажется его мама совсем не против.
А вот что за редиски подложили бомбу. И ведь не пожалели никого . Что же это такое :(
___________________________________

Спасибо за перевод
_________________

Спасибо за продолжение!

Большое спасибо за продолжение!!!
И опять опасность. А Ворон этот молодец, не зря его прислали. Однако пострадали и другие, как досадно! Нехорошие люди не хотят оставить в покое нашу парочку!
_________________

Перевод: Marigold
Редактирование: gloomy glory
Оформление: Архивариус
СПАСИБО ЗА ПРОДОЛЖЕНИЕ!!!!!!!!!!!
И все же очень интересна работа на раскопе,вот только опасность,которой подверглись члены команды,похоже положила конец увлекательному поиску стазисных ячеек.И это действительно разумное решение,но все равно обидно,что герои пропускают столь интересный опыт.
Злоумышленники изобретательны,и каждый раз добираются до Джарры,а радиус поражения увеличился.Теперь ранения получили Амалия и Крат...
Мне кажется,единственная возможность обезопасить Джарру-поместить ее в бункер

Спасибо за продолжение! Да, не зря прислали Ворона, если бы не он, все закончилось бы гораздо хуже. А еще, как несраведливо оказывается устроено законодательство для инвалидов даже на родной земле, ведь они не имеют права ничего решать, за них это делают те, кто не был в их шкуре и не понимает в полной мере всех проблем инвалидов. К тому же даже близкие друзья из других секторов вообще первый раз слышат о том как все устроено, т.е. там вообще голову ничем подобным никто никогда не забивал. Так что Джарра это видимо вообще первый случай, когда на инвалидов обращено всеобщее внимание.

Девочки , Спасибо за новую главу !
_________________

спасибо за продолжение!