  На форуме с: 25.01.2010 Сообщения: 2025 Откуда: Украина |
 23 Сен 2015 14:07
» Киностудия "Кэтфильм" представляет. Серия 16-яДорогие и любимые, глубокоуважаемые крышане, и наша несравненная Луноликая! Главреж спешит поблагодарить всех и каждого, кто был с ним на этом нелегком пути! Вы – самые лучшие чтецо-зрители.  
И последнюю трансляцию уникального сериала для вас проведет снова Тот Самый Енот ))
Это я шалю. Ну, то есть балуюсь.
Подумать только, восемь лет назад ты появился на свет — вот таким крошкой…
Утро субботы прекрасно тем, что ты просыпаешься сам. Не потому, что звонит будильник. Не потому, что тебя кто-то будит. А потому, что ты выспался. Что может быть прекраснее?
Макс лениво открыл один глаз. Прищурился от яркого солнца. А вот спящей на соседней подушке Кире солнце нисколько не мешало. Темные, почти черные волосы на белой наволочке. Обнаженное плечо. Макс приподнялся на локте, разглядывая все, что было доступно – темноволосый затылок, угол острой лопатки, плечо с совой в обрамлении замысловатых узоров. Легко коснулся контура орнамента и задумался. А хотел бы он, чтобы этой татуировки не было на ее плече? Чтобы Кира никогда не встречала Лекса, и не было этой гнусной истории? И не появилась сова на ее плече? Хотел бы Макс этого?
И вдруг понял, что нет. Не хотел бы. Вот если бы встретил сейчас каким-то случаем Лекса – морду бы начистил без размышлений. За все хорошее, как говорится. Но специально – искать, ворошить прошлое - не будет. Прошлое должно остаться в прошлом. А у них с Кирой впереди – будущее. Их общее будущее. Много-много их совместного будущего.
Прижался к своему будущему всем телом. Вздохнул удовлетворенно. Есть вещи, идеально созданные друг для друга. Например, субботнее позднее утро, утренний же стояк и голая любимая девушка рядом. Идеально.
Макс прикоснулся губами к тату. Это часть Киры, без него это была бы не его Кира. И оно идет Кире, и вообще, Кира идеальна вся. И эта татуировка тоже идеальна.
- Доброе утро.
- Доброе, - спросонья голос у нее с особенно приятной хрипотцой. Макс отодвинулся, давая ей возможность повернуться лицом. И она повернулась. Посмотрела сквозь ресницы – даже без туши они у Киры длинные и черные.
- Не смотри на меня так, Макс.
- Как – «так»? Как, по-твоему, должен смотреть влюбленный мужчина на голую любимую девушку в своей кровати?
- Понятия не имею, - она вдруг отвела взгляд. А потом совсем отвернулась. – На меня так никогда не смотрели.
- Кира… - он потянулся к ней. Легко коснулся губами – скула, кончик носа, уголок рта. – Кирюша…
- Когда ты так на меня смотришь… - она снова повернулась лицом к нему. – У меня просыпаются странные желания.
- Какие, например?
- Например… варить тебе борщи и печь ватрушки. Гладить твои рубашки. Встречать тебя вечерами с работы. И прочая подобная чушь.
- Почему чушь? – Макс придвинулся совсем близко, чтобы глаз уже не отвела. – Нормальные желания. У меня как раз несколько рубашек неглаженных в шкафу скопилось.
- Макс…
- Доброе утро, любимая.
И только после поцелуя она смогла ему ответить тем же.
- Доброе утро, любимый.
А любимый все целовал и целовал ее. Лицо, шею, плечи, ниже... Прервался. Выдохнул.
- И вам, девочки мои любимые, доброе утро. Прекрасно выглядите.
Кира звонко прыснула.
- Перестань!
- Не мешай нам, женщина.
 
- Макс, пожалуйста… - пришлось уже просить. – Не надо…
- Как это «не надо»… - Макс увлеченно нацеловывал ей кожу ниже пупка. – Очень даже надо. У тебя такой живот красивый.
- Максим…
- Тшшш… Все будет хорошо.
- Не надо, - тут она всхлипнула. – Пожалуйста.
Вот на это он среагировал. Оторвался, тяжело дыша. Приподнялся на руках, заглянул в глаза.
- Кирюш, ты чего? Девочки же любят куни. Я не великий умелец, но буду стараться, обещаю.
- Не надо, - повторила она.
- Почему? – Кира успела забыть, какой он может быть невозможно упрямый. Но звуки вдруг перестали складываться в слова. И она просто отвернулась.
Макс смотрел на ее повернутое в сторону лицо, на тонкий профиль на белой подушке, на разгорающийся на скуле румянец.
- Ой… Ой-ей-ей… Кажется, караул. Кирааа… Ты что… Тебе ни разу не делали куни?
Она отвернулась еще резче, совсем носом в подушку. Румянец стал и вовсе темным.
Его затопила какая-то незнакомая до этого момента нежность. Нежность на грани с душевной болью почему-то.
- Кирюшка… - уткнулся лбом в нарисованную сову. – Горе ты мое луковое… А еще хвасталась. А сама даже вон… - вздохнул, обнял крепко за плечи. – Какой же ты у меня ребенок неиспорченный.
Она всхлипнула в подушку.
- Да не переживай ты так. Сейчас испорчу. Вот прямо не сходя с этого места испорчу.
Она вздрогнула. И через секунду Макс с облегчением понял, что она смеется.
- Ты невозможный тип, МАлыш!
- О, да. И ужасно испорченный, - он снова принялся целовать ее.
- Максим…
- Тебе будет хорошо.
- Давай вечером, - жалобно.
- Сейчас! - он уже точно знал, что в некоторых моментах Кире просто нельзя давать спуску. И надо дожимать. Сейчас был именно такой момент.
- Ну, пожалуйста…
- Какой, к черту, вечер?! – Макс второй раз прервался на том же самом месте. – Почему не сейчас?
- Ну… - она шмыгнула носом. – Сейчас светло. Все видно. И вообще…
- Кира, если у тебя есть легкие огрехи в эпиляции интимной зоны и тебя это смущает, то я могу закрыть глаза, - весело хмыкнул испорченный тип.
- Нет там никаких огрехов!
- Тогда будь хорошей девочкой – раздвинь ножки и покажи.
Она задохнулась – откровенной непристойностью предложения, хрипотцой в голосе, поволокой в зеленых глазах. А больше всего – своим острым желанием выполнить его просьбу. И сопротивляться этому желанию сил просто не было.
Макс действительно не был большим мастером по этой части. И действительно очень старался. В какой-то момент стало казаться, что ничего не получится. А потом он вспомнил, что у него есть два союзника. Две его замечательные девочки – правая и левая. И они не подвели. Кончила у него Кира Артуровна. Как миленькая кончила.
 
_______________
Ее ресницы поднимались медленно – так, словно каждая была из металла. И поднимать их было тяжело.
- Кира, не смотри на меня так.
- Как – «так»? – ее улыбка была совершенно нездешней. И сама она была словно еще не совсем тут.
- Когда ты на меня так смотришь, у меня просыпаются странные желания.
- Какие, например?
- Чтобы ты варила мне борщ и пекла ватрушки. И встречала меня по вечерам с работы – примерно как вчера. И еще я хочу увидеть тебя... беременной. Моим ребенком.
- Ого. Ну… - Кира прокашлялась. – В принципе, нет возражений. Ни по одному из пунктов.
- Вот и отлично, - он поцеловал ее в нос. А она поморщилась. – Что не так?
- Ты пахнешь… - и смущенно добавила. – Мной.
- Разве это плохо?
- Нет. Наверное, нет.
- Ну, вот видишь – как все здорово получилось. А ты боялась…
- Вы – тролль, Максимилиан Валерианович, - с удовлетворенным вздохом констатировала Кира, уткнувшись носом ему в грудь.
- Ничего подобного, - возразил Макс, удобнее перехватывая ее руками. – Кира, пока ты вся из себя такая расслабленная… У меня к тебе есть три вопроса интимного характера.
- Целых три? - хмыкнула Кира. – Ты такой серьезный с утра – жуть просто. Спрашивай.
- Спрашиваю. Первое. Если мы вчера… без презерватива… а ты говоришь, что сейчас не время, и ты не забеременеешь…
- Ну-ка, ну-ка, смелее, - весело подбодрила его Кира.
- Кто из нас тролль – это еще вопрос! – огрызнулся Макс. А потом вздохнул. – Просто никогда не думал, что без резинки так… офигенно. Можно, я и сейчас тебя тоже… без всего?
Кира просканировала его нарочито внимательным взглядом. А потом милостиво кивнула.
- Можно.
- Премного благодарен! – фыркнул Макс. Но следующий вопрос задал серьезно. – Кирюш… Не подумай, что я лезу в твою прошлую жизнь. И что это имеет для меня принципиальное значение. Скорее, я переживаю, что… - удивительно, но он казался смущенным. - В общем, ты такая узкая. Очень просто. И в первый раз, и во второй. Тебе не было больно?
- МАлыш… - Кира неверяще округлила глаза. – Ты идиот?
- Кира!
- Я оба раз кончала с тобой! Какое «больно»? Ты не можешь сделать больно… - он уже точно знал, что обожает эти мурлыкающие интонации в ее голосе. – Ты такой специальный человек, чтобы доставлять мне удовольствие. Макс МАлыш – это секс-машина… - напела она.
- Спасибо, польщен, - буркнул Макс. – Но, возвращаясь к моему вопросу. Кир…У тебя давно секса не было?
- Давно, - она перестала улыбаться.
- Очень давно? – надо бы остановиться в этом допросе, но не мог. Почему-то не мог.
- Очень, - ответила Кира негромко. Но взгляд в этот раз не отвела. И он был ошарашен ответом, который прочитал в ее глазах.
- Кирюш… - неверяще. – Ты что… С тех самых пор… Это же сколько лет прошло?!
- А я не могла сначала, - она говорила спокойно. Потому что видела его глаза напротив. Потому что чувствовала его руки. Потому что знала – все гадкое осталось позади. Потому что была уверена – он поймет. – Вот просто физически не могла. Такое отвращение было – я даже в общественном транспорте не могла ездить. Если час пик и ко мне мужчины прижимаются – чуть ли не тошнило. Вот такая обратная реакция… после всего. В другую сторону. Я пешком стала ходить. Потом дядя Паша мне «опель» свой старый выдал – пожалел меня, дуру, которая через весь город на своих двоих. Потом вроде полегче стало.
 
- Я у тебя идиотка, - мягко усмехнулась она. – Но я над собой работаю. Я пару лет назад решила проверить и попробовать, как оно.
- Ну? – ревновать было глупо, но он именно ревновал. Глупо и непоследовательно ревновал.
- Противно было, - поморщилась Кира. – Противно – и все.
- А со мной не противно?
- Дурачок, - она дунула ему прямо в нос, заставив поморщиться. И снова замурлыкала: - Макс МАлыш – это секс-машина…
- Да-да, это я. У секс-машины остался последний вопрос.
- Неужели последний? И мы, наконец-то, займемся сексом?
- Совершенно необузданная и ненасытная женщина, - демонстративно вздохнул Макс.
- Жалуешься?
- Офигеваю от собственного везения, - улыбнулся Макс. – Я вот думаю, что пора внести разнообразие. А то, что это все одно и то же: я сверху, ты снизу.
- Неа, - Кира лениво покачала головой. – Даже не мечтай. Прыгать на тебе я просто не в состоянии. Не сейчас.
- А как же утренняя зарядка?
- Можно, я свой комплекс упражнений сделаю в исходном положении «лежа на спине»?
- Нельзя! – он ловко повернул ее спиной к себе. - На спине ты уже лежала. Теперь полежи на боку.
Кира хотела что-то возразить, но не успела. Вместо этого с губ ее сорвался томный выдох пополам со стоном. Она так и дышала все это время. Под каждое его движение выдыхала жарко, шумно. Словно дышала его движениями, их наслаждением. А он, приподнявшись на локте, целовал ее затылок, плечо, шею и самое вкусное - место, где одно переходит в другое. И смотрел – насмотреться не мог. На нее – такую разверстую всю: приоткрытые в сбитом дыхании губы, дерзко торчащие вверх маленькие аккуратные груди, распахнутые бедра. Ему даже видно то место, где он сам входит в нее. Видно собственную руку, которая придерживает Кирино бедро, закинутое на его. Все видно так ярко, откровенно, бесстыдно. Невозможно прекрасно. Как она доверчиво и без остатка открывается и отдается ему. В голове гудит стремительный ток крови, в груди становится тесно, словно там бьется надрывно не только его сердце – но и ее тоже. В такт этим хриплым выдохам под каждое его движение.
Левая его рука смещается с бедра туда, между. Правая накрывает грудь. И ее руки тоже приходят в движение – перехватывают его запястья. Чтобы не вздумал убрать. Чтобы гладил и ласкал дальше. Держит его. Приказывает. Просит. Умоляет.
В момент оргазма ее пальцы сжимаются так сильно, что потом у него останутся синяки – на тыльной стороне запястья, где кожа тонка и виден голубой разлив вен. Но она не будет за это извиняться, а он – сожалеть.
 
____________
Когда Макс вышел из ванной, по всей квартире гремел рок. Кира Артуровна в серой короткой футболке и серых с черными буквами скромных трусиках пританцовывала у плиты, прихлебывая что-то из кружки. Приподняла крышку у кастрюли, помешала ложкой, и снова закрыла. Его она заметила, только когда Макс прижался сзади.
- Ой, - Кира нащупала рукой пульт и убавила громкость отличных шведских колонок. – Извини. Громко?
- Сейчас нормально.
- Скоро все будет готово, - Кира снова потянулась к плите. А Макс совершенно неприлично заржал: он разобрал надпись на ее трусах. Через всю попу красовалось черными буквами «Вдуй мне!».
- Кира, у тебя все белье такое?
- Что – не нравится? – она обернулась. – Перед оцени.
Там значилось: «Полапай нас!». Макс ухмыльнулся. Ну как тут отказать? Но в этот момент что-то пропищало, и он вздрогнул от неожиданности.
- Что это?!
- Таймер, - пожала плечами Кира. – Каша готова. Сейчас чернику достану.
- Таймер? - Макс нахмурился. – У этой плиты есть таймер?
Кира несколько секунд смотрела на него, а потом расхохоталась.
- Скажи честно, что ты на ней готовил?
- Омлет. И пельмени варил.
- Бедная, бедная девочка… - Кира погладила темную стеклокерамическую поверхность. – Ну, ничего, я тебя спасу от этого ужасного человека!
- Девочка?! Бедная девочка? Это ты про плиту?
- Ну, у тебя же есть свои собственные девочки, - невозмутимо ответила Кира. – И у меня будут свои девочки. А вот и вторая. Ты туда хотя бы заглядывал? – Кира кивнула в сторону матово блестящего никелем духового шкафа.
- Заглядывал.
- Включал?
- Эээ… Нет, - сознался Макс.
- Зачем тебе такая навороченная духовка, если ты ею не пользуешься?
- Для тебя старался! – быстро нашелся с ответом Макс.
- Да? – она уперла руки в бедра. – А что же ты со мной не посоветовался, дорогой, когда духовку покупал?
- По-моему, с тебя хватило выбора дивана, - снова шустро сориентировался Макс. – Я пожалел тебя, дорогая.
Тут уж Кира не нашлась с ответом и капитулировала в морозилку – за черникой. Когда она наклонилась, Макс залюбовался ее попой, обтянутой трусами с провокационной надписью. И решил, что не пойдет одеваться. Не хотелось терять ни минуты чудесного зрелища – Кира Артуровна в этих одежках с хулиганскими надписями, хлопочущая на его кухне. На их кухне. Словом, завораживающая картина, и поэтому он будет завтракать в полотенце. Не голый же?
 
____________
- Кир, такое подойдет? – Макс держал в руках бутылку вина.
- А? Чего? - Кира оторвалась от сосредоточенного изучения сроков годности на торте. – Ага, нормально. Годится.
- Кира… - он потянул ее за рукав.
- Да? - она поставила упаковку с тортом в корзину, в компанию к бутылке вина.
- Поцелуй меня.
- Вот прямо здесь, в секции кондитерских изделий?
- А что такого?
- Ничего, - она пожала плечами. Легко коснулась щеки губами. – Все? Можем идти на кассу?
- Нет. Поцелуй по-настоящему.
- По-настоящему? – ее глаза искрились смехом, но губы она упрямо поджимала. – А минет тебе не сделать прямо тут? По-настоящему?
- Нет, минет дома. А сейчас – поцелуй. В губы.
- Малыш сегодня шалит, - хмыкнула Кира. – Ладно, как скажешь.
Приподнялась и поцеловала в губы. Без языка, но крепко, по-настоящему, не стесняясь.
- Теперь доволен?
- Угу, - Макс поднял корзинку. – Пошли на кассу.
Раньше он этого не понимал. Более того, его это бесило. Вся эти нежности на публике. Так хочется полизаться – занимайтесь этим дома. Когда Яна пыталась его обнять или поцеловать в общественном месте – его это безумно раздражало.
А сейчас вдруг понял – зачем. Затем, что хочется. Просто хочется, чтобы тебя поцеловали. А чтобы другие косились неодобрительно. Или завистливо. И чтобы все знали – это его девушка. А он – ее. Вот. Знайте все.
И когда, расплачиваясь на кассе, он почувствовал, как Кирина ладонь легла ему на поясницу, под футболку – расплылся в совершенно идиотской улыбке. Некстати, не место для этой ласки, совершенно – и от того особенно приятно. Кассирша приняла улыбку на свой счет, а Макс не стал ее разубеждать. Забрал пакет, другой рукой сжал твердую узкую ладошку – и они пошли.
- Слушай, а давай завтра купим кольца.
- Какие кольца? Что, на твоей «вольво» уже поршневые износились?
- Кира, иногда тебя хочется шлепнуть!
- Это непедагогично! – она ловко увернулась. – Не понимаю, к чему такая спешка. Времени еще много. Мы даже… с датой определились. Зачем нам сейчас кольца?
- Нет, погоди, - он остановился, не дойдя до дверей супермаркета. – Скажи мне, что делает двух людей парой? То, что так скажет какая-то чужая нам тетя в ЗАГСе? Штамп в паспорте? Или это решаем мы – что мы друг для друга?
- Ну… - ее голос прозвучал нерешительно. – Наверное, мы сами. Решаем.
- Ну вот! А мы же решили? Решили. Давай купим кольца и будем их носить. Кто нам указ, кроме нас самих?
- Чудной ты все-таки, пан архитектор, - Кира улыбалась. Но, несмотря на иронию в голосе и глазах, Макс бы уверен, что ей нравится его идея. – Ладно, давай купим кольца.
  
____________
- Нравится?
- Симпатично, - Кира любовалась простым кольцом из переплетений золота и платины. – Но надо еще посмотреть.
- Тебе нравится кольцо? – переспросил Макс с нажимом.
- Да. Вполне.
- Девушка, - он обернулся к сотруднице за прилавком. Положил на витрину руку. – Такое же мужское кольцо в пару к этому есть?
Та наметанным глазом прикинула размер и кивнула.
- Вот, пожалуйста.
Предложенное кольцо идеально подошло безымянному пальцу. Макс протянул девушке банковскую карту.
- Мы берем. Оформляйте.
- Эй! Я же сказала, что надо еще посмотреть!
- Кира, это десятый ювелирный салон. Сколько можно смотреть?
- А сто диванов посмотреть и ничего не купить – это можно?
- Так, - вздохнул. – Я все понял. Твое ханство, ну и злопамятная же ты. Вы оформляйте, оформляйте, - кивнул сотруднице салона. - А я пока уговорю свою невесту окончательно.
Не то, чтобы целующиеся парочки в ювелирном салоне были явлением невозможным. Но все-таки - редким. И поэтому сотрудница салона немного полюбовалась, и только потом приступила к своим непосредственным обязанностям.
 
____________
Вечером того же дня, у окна с видом на Финский, среди россыпи разнокалиберных подушек, на виду у выглянувших по такому случаю из-за облаков звезд они обменялись клятвами и надели на безымянные пальцы друг другу обручальные кольца. И больше их не снимали.
 
_____________
- Почему ты мне позволил? – надула губы невеста.
- Я слабо представляю, как тебе можно что-то запретить, - весело хмыкнул жених. – А что тебя не устраивает?
- По-моему, - вздохнула она. – Нас принимают за парочку геев.
Молодой мужчина заливисто расхохотался, запрокинув голову. А потом прижал девушку к себе.
- Знаешь, только слепой примет тебя за парня. По-моему, ты тут - самая стильная невеста.
Ветер гулял по стрелке Васильевского острова. Одно из самых популярных мест для свадебных фотосессий не пустовало в это субботнее утро. И стоящая у парапета набережной пара действительно весьма сильно отличалась от остальных, приехавших после ЗАГСа сюда, на стрелку Васильевского, чтобы разбить на счастье бокалы и выпустить в хмурое питерское небо голубей.
На невесте был черный костюм. Узкие брюки со стрелками, пиджак с атласными лацканами. Черными были и лаковые ботиночки. А вот пышнейшее кружево из ворота и рукавов пенилось белоснежным. Темные волосы украшала ослепительно-белая орхидея. Жених отдал предпочтение серому – светло-серый костюм, темно-серая шелковая рубашка и того же оттенка замшевые туфли.
Безымянные пальцы этих не совсем обычных новобрачных украшали, как и положено, обручальные кольца. Только в отличие от остальных пар, эти двое в ЗАГС так и пришли. И на предложение обменяться кольцами переглянулись, улыбнулись и дружно ответили: «А мы уже!», чем немало удивили повидавшее многое сотрудницу органа исполнительной власти. А уж когда невеста вдруг заявила, что передумала насчет фамилии, а жених невозмутимо похлопал ее по руке и предложил сотруднице ЗАГСа продолжить церемонию, потому что таблетки скоро должны подействовать – дама при исполнении и вовсе нахмурилась. Но церемонию продолжила – к ее немалому облегчению, без дальнейших нарушений протокола.
 
- Ты тоже вполне ничего, - она поправила ему традиционную белую бутоньерку. – Завидую себе – ты точно тут самый красивый жених. Но, знаешь, наверное, все-таки тебе стоило топнуть ногой по поводу платья.
- Ты согласилась взять мою фамилию и бросила курить. Считаю, что ты честно заработала свое право выходить замуж в чем тебе заблагорассудится, - невозмутимо парировал жених.
- Вы так щедры, господин, - едва слышно фыркнула невеста. А потом вздохнула. – И все равно тебе следовало проявить твердость.
- Признайся, ты просто сама хотела в глубине души белое пышное платье, - он улыбнулся и тронул пальцем темную прядь. – Признайся честно – хотела быть вот такой куклой? - кивнул в сторону соседней свадебной компании.
- Вот уж нет! – она бросила туда мимолетный взгляд. – Главное украшение невесты на свадьбе – что?
- Букет? - он изогнул бровь.
- Жених! А у меня он самый красивый, - она прижалась щекой к его плечу. – И я тебе торжественно обещаю, что в наш медовый месяц я возьму с собой только белое: белый купальник, юбки, блузки, платья, белье и все остальное – будет только белое.
- Единственная белая вещь, которую я хочу видеть на тебе в наш медовый месяц – это…
- Что?
- Белого цветка в волосах будет вполне достаточно, - шепнул он ей на ухо. – Вся остальная одежда любого цвета будет лишней.
Она тихо рассмеялась. Он поцеловал кольцо на ее безымянном пальце. И тут их приватную идиллию нарушил энергичный голос.
 
- Все фотографии - одно и то же! – Константин поправил висящий на шее аппарат. – Проявите фантазию, новобрачные.
- Скажи мне, кто нам посоветовал этого фотографа? – спросил Макс у своей свежеиспеченной законной супруги.
- Никто, - Кира улыбнулась. – Он самозванец. Костик, иди к нам.
- Зачем это? - проявил подозрительность самозваный фотограф, свидетель и лучший друг жениха в одном лице.
- Целовать буду, - пообещала новобрачная.
- Пусть только вон тот отвернется! – Костя поспешил присоединиться. – А то шановный еще и ревнивый оказался.
- Обойдешься, - фыркнул Макс. – Нечего чужих жен целовать.
Но Кира все-таки коснулась щеки лучшего друга мужа легким поцелуем. Однако Константин Семенович – воробей стрелянный, на мякине не проведешь. И спустя пару секунд он выудил из кармана пиджака подсунутое туда самой стильной в этот день на стрелке Васильевского острова невестой.
- Что это? – Костя распялил на пальцах нечто белое и кружевное.
- Это, дружочек, подвязка невесты, - назидательно произнесла Кира.
- На кой оно мне?
Невеста рассмеялась. Ехидно улыбнулся жених.
- Кто поймает букет невесты – тот следующим выйдет замуж. А кто поймает подвязку невесты – тот женится, - слегка нараспев произнесла Кира.
- Я ее не ловил!
- Тогда как она у тебя оказалась?
- Твоя жена играет нечестно! – Константин обвинительно нацелил белые кружева на друга.
- Обычное дело, - пожал плечами Макс. – Кире Артуровне результат важнее, чем методы.
- Ну и семейка у вас! – сокрушенно покачал головой Костя. – С явными криминальными наклонностями.
А потом размахнулся и резко бросил «подкидыша» в сторону реки. Но встречный ветер с Невы был иного мнения, и легкое кружево, сделав пару замысловатых пируэтов в воздухе, изящно опустилось на плечо в темно-синем пиджаке.
Супруги МАлыш дружно расхохотались.
- Все, Константин, это судьба.
  
___________
… И, наконец, собственно медовый месяц.
- Пришло время завтрака, - молодой мужчина в белом махровом халате подкатил доставленную в номер тележку с заказом к постели. – Просыпайся.
- А что у нас на завтрак? – темноволосая девушка подняла голову с подушки.
- Как обычно. Фрукты.
Этот заурядный ответ был встречен многозначительным «Оууу». Она села на кровати. Сначала подтянула простынь к груди, потом передумала и опустила ее. И заворожено наблюдала, как мужская рука перебирает фрукты в вазе. Никаких яблок или апельсинов. Это Гоа. В вазе - пестрое буйство цветов и форм. И вкуса.
Наконец, выбор сделан. Оранжевый фрукт ложится в ладонь, в другую – нож.
- Манго? Банально.
- Вкусно, - поправляет он, невозмутимо очищая плод. Вскоре в руке оказывается щедрый ломоть красно-оранжевой мякоти. Темные глаза внимательно наблюдают за тем, как эти пальцы оказываются рядом с небольшой, но весьма аппетитной женской грудью. Губы в губы.
- Начинаем.
Розовато-бежевого соска касается оранжевая фруктовая плоть. Воздух со свистом проникает в легкие. Мякоть манго томительно медленно втирается в нежную кожу. Губы в губы.
- Наверное, достаточно.
Дерзкий язык нежно и уверенно слизывает сок и остатки манго. Хриплое дыхание взрывается стоном.
Он держит ее, пока она дрожит.
- Манговый оргазм – самый вкусный.
Тонкие женские пальцы к виску.
- Я люблю тебя.
 
___________
- Когда ты приедешь?
- Не раньше субботы.
- Кирааа…
- Миленький, это не моя вина. Пан МАлыш запланировал еще несколько важных встреч.
Макс смог лишь горестно вздохнуть в трубку.
- В конце концов, это была идея твоего отца! – напомнила она.
- Которую ты с радостью поддержала!
- Не думала, что мне это так понравится, - довольно произнесла Кира. – Туризм – это так интересно…
- А муж дома голодный, необласканный…
- Коханый мой, один звонок Раисе Андреевне - и она примчится к тебе с пирогами и поцелует в лоб.
- Это не то!
- Какой же ты балованный и капризный.
- Да, я такой, - произнес Макс довольно. – Меня избаловали. Постарайся закончить дела быстрее, кохана моя.
- Обязательно постараюсь. Тем более, у меня есть для тебя подарок.
- Какой?
- Сюрприз, милый, сюрприз…
___________
- Ты сидишь?
- Почти, - Макс отодвигает жалюзи, прижимая телефон к уху. За окном – чудо. К ним забрело чье-то чужое, неприличное, не по-питерски яркое солнце.
- Сядь.
- Сел.
- Нехорошо врать, - слышится от двери. Он оборачивается.
На пороге – Кира. Так же, как он, прижимает телефон к уху.
- Сядь, - повторяет она то ли в телефон, то ли уже прямо ему.
- Сел, - он действительно садится в кресло, за свой рабочий стол. Смотрит на нее выжидательно.
А Кира проходит несколько шагов. Останавливается у его стола. Опускает руку с телефоном. И произносит, глядя ему в глаза:
- Я беременна.
Телефон выскальзывает из его рук, падает, прокатывается под столом - и прямо к ее ногам в лаковых туфельках на десятисантиметровой шпильке
Она поднимает его телефон. И, встревожено глядя на его резко побледневшее лицо:
- Максимка… У проектировщиц валерьянка есть? Ты погоди, я сейчас сбегаю к Эльмире, у нее точно должно быть… Или у Бори…
- А ну стой! - кресло за его спиной с грохотом падает. А Макс резко вскакивает на ноги. – Стой, кому говорю!
- Ты погоди в обморок падать, - скороговоркой. – Я сейчас сбегаю, накапаю тебе чего-нибудь.
- КИРА!
Она замолкает на полуслове.
- Иди ко мне.
Подходит. Вглядывается в глаза. И прижимается к щеке. Его руки привычно: левая – затылок, правая – поясница. Тихим выдохом:
- Правда?
- А то.
- И… кто?
- Ребенок, - с тихим смешком.
- Мальчик? Девочка?
- Понятия не имею.
- Ясно, - он тепло выдыхает ей в висок. – А… когда?
- В середине марта.
- Как - март?! – Макс ошарашено отодвигает жену от себя, чтобы посмотреть в лицо. – В каком смысле – в марте?! Кира, ты что?! Я же не успею! У меня проект детской в черновиках. Я же еще не… А как же… Нет, март – это рано… - растерянно.
- Рано? – голос ее серьезен и совершенно противоречит усмешке в углу рта. – Ну, если что – ты не торопись. Я подожду. Могу до апреля походить. Или до мая. Ты только срок обозначь, милый. Чтобы я настроилась – сколько мне беременной ходить.
- Издеваешься? – вздыхает он и снова прижимает ее к себе. – Ладно. Я понял. Март – значит, март. Я успею. В принципе, с детской я определился концептуально.
Кира МАлыш негромко стонет в шею мужу.
 
__________
- Чем тебе не нравится Магдалена? Нормальное польское имя.
- Проще надо быть, пан Малыш! И люди к вам потянутся!
- Мне не надо «люди». Мне надо имя дочери придумать.
- А мне не нравится Магдалена! – Кира отправила в рот светло-зеленою виноградину. – Давай… Динара?
- Чего?!
- А что? Нормальное татарское имя.
Лежащий на диване Макс ответил на это возмущенным фырканьем, которое прервали засунутой ему в рот ягодой винограда. А после того, как проглотил, он выдал:
- Я придумал! Идеально!
- Молодец. Давай, осчастливливай нас светочем своего гения.
- Дочка родится в марте, так? Значит, назовем Мартой!
- Вот она – безупречная логика пана МАлыша! – прыснула Кира. – В марте – Марта. В мае – Майя. В августе – Августа.
- Конечно! - отозвался Макс. А потом повернул голову, устроенную на коленях супруги, прижался губами к ее животу и произнес негромко: «Марта, привет». Оттуда отцу ответили бодрым толчком - скорее всего, это была пятка. Или локоть – в данном случае сказать точно сложно. – Вот видишь? Она откликается! Значит, точно Марта!
- Она тебе всегда откликается, - проворчала Кира. – Это с мамой мы можем не разговаривать – мама ведь все равно никуда не денется. А вот папе мы всегда отвечаем.
- Потому что папа прав, - назидательно ответил Макс. – Кирюша, согласись, я придумал идеальный вариант? Марта Максимилиановна МАлыш. Прекрасно звучит.
Кира хотела возразить. Но не придумала, чем. Ей и в самом деле нравилось, как это звучит. И Макс это понял.
- Она родится ровно в середине месяца марта. Мы назовем ее Мартой. У нее будут мои зеленые глаза и твои темные волосы. И еще у нее будет твоя улыбка.
Мама Марты Максимилиановны МАлыш снисходительно улыбнулась.
 
__________
Марта Максимилиановна МАлыш родилась пятнадцатого марта. У девочки оказались и в самом деле папины зеленые глаза и мамины темные волосы. Про улыбку сказать было пока сложно. Но и в этом сомневаться не стоит. Ведь хорошие архитекторы никогда не ошибаются в своих проектах.
      ___________________________________ --- Вес рисунков в подписи 106Кб. Показать --- |
На форуме с: 07.12.2014
20 Сен 2015 22:55
На форуме с: 20.04.2015
На форуме с: 07.08.2014
Здравствуй, моё Горячее сердце Катюня!
Я снова перечитала и просмотрела самые счастливые моменты Дашиного романа. 
Мне очень понравилось!!!
Леночка, спасибо большое!
На форуме с: 11.08.2013
На форуме с: 25.07.2010
На форуме с: 10.03.2013
На форуме с: 07.08.2013
На форуме с: 07.06.2014
На форуме с: 29.11.2014
)
На форуме с: 07.01.2014
На форуме с: 05.10.2014
В теме «Что вы сегодня приготовили?»: Галя, спасибо за очередные снимки! Выглядит очень художественно и аппетитно! Сегодня из нового: бутерброды с мягким, сливочным сыром... 
В блоге автора Юлия Прим: 
В журнале «Little Scotland (Маленькая Шотландия)»: